Стихи посвящённые Жану Марэ

И кругосветный путь не выдержит сравненья
С тем путешествием, где мы вдвоем.
В любви к тебе я близок к поклоненью.
Лишь там, где ты, - мой дом.

Моя ночь

Как часто по ночам сна рассыпалась груда.

В открывшийся проем я мог увидеть чудо:
Дитя мое, как он красив во сне!
О ком он грезит? Если б обо мне!
Стихи мои скользят к нему под дверь несмело,
Он, обнаженный, спит, и розовеет тело.
Куда ж уводит, сон, чреда твоих шагов?
За то, что я не сплю, благодарю богов.
Я выскользнул из пут коварных сновидений,
Свободен я теперь для стихотворных бдений.
Встаю, иду к столу, где чистые листы.
Прекрасное дитя, ты спишь, но где же ты?
А я, как часовой, - при звездах и в ненастье –
Я на посту стою и караулю счастье!

Но дьявол охладить старается любовь.
Чтоб высмеять ее, готов он вновь и вновь
Перемешать шутя и стрелы и мишени
И привести в твой сон неведомые тени...
Но что я говорю? Ты спишь и я любим.

Как скряга я ношусь с сокровищем моим,
Чтобы излить толпе восторг и трепет пыла.
Из сердца моего, как кровь, текут чернила.
Любимый, спи, - актер, художник мой, герой,
Лишь я один – поэт и зритель верный твой.
Спи, мальчик. Твой Жанно всегда ночная птица,
И кровь моя должна к тебе под дверь струиться.

Самоа

На острове вдвоем нам было так вольготно,

Но задевая нас, толкали ветки вниз.
Не верь, что это был один инстинкт животный
Или какой-нибудь каприз.

Мы не смогли понять дремучие законы,
Что древо крови нам впечатало в тела.
И небом здесь судьба, и волнами, и кроной,
И царствованием была.

Не сразу я открыл для этой тайны двери.
Устои, с ней борясь, свой возвышали глас,
Ведь и цветок и плод, плод дерева артерий –
Огонь, он пожирает нас.

Взрыв нежности, изысканно-стыдливой,
Не вгонит в краску пусть и не смущает грудь.
Известно дьяволу, что глупости приливы
Нам разум силятся вернуть.

* * *

Пишу стихи, пока он спит, любовник мой –
Спит золото волос и пола знак златой.
Но скоро этот знак, завороженный снами,
Поднимется, как ствол, как мраморное пламя,
Колонной золотой он встанет, чуть круглясь.
Здесь мрамора с огнем так ощутима связь.
А на холодный жезл он не похож и с виду;
От сердца импульс шел, неведомого Жиду.
Уччелло, Винчи...- все ловили и не раз,
И тысячи других, тот импульс, как приказ,
Они хотели все, чтоб сила, сладив с силой,
Пред крепостью любой в них мужество вселила.
Далекие от зла, от игр пустых и нег,
Хранили наш секрет, сверкающий, как снег;
Поскольку правда спит, невидима, пуглива,
И палец золотой к губам прижат стыдливо.

С улыбкой помолчим, с достоинством любя.

Любовник мой, пишу на сердце у тебя.