Майн Кампф

- ...Вить, ну расскажи теперь ты про своих мальчиков.
- Тебе на самом деле интересно? Ну, слушай. Ток сядь поудобнее, там длинно будет.
Последний тренинг у нас, значит, был в Красноярске. Вернее, не в самом Красноярске, а на корабле. Плыли вниз по Енисею, нет, шли, это говно плывет, ладно, плыли, красота вокруг - невзъе**нная, один берег пологий, другой крутой, знаешь, как в песне поется, про Волгу, "справа берег сте-е-лется, а сле-е-ва - поднима-ет-ся"...
- Витя, не надо петь.
- Хорошо. Налей еще.
Енисей - это что-то неописуемое. Берега далеко-о-о друг от друга отстоят и, вообще, как нарисованные, даже страшно немного, вплавь до них точно не добраться, а в одном месте река вдруг сужается резко и течет всей массой между двух, невысоких таких, но, в общем, скал, называется это место - щечки, там вода бурлит в водоворотах, как в кастрюле, кораблик наш аж трясет, везде буи плавают, показывают дорогу, извилистую, мы лавируем и кренимся на разные стороны, а после щечек начинается вообще жопа - острова посреди реки да еще какие-то камни подводные, там совсем нах без лоцмана не проедешь, они такие продолговатые, острова эти, похожи тоже на кораблики, после них мы еще долго долго вниз по течению плыли, и, я уж не помню когда, я все время пьяный был, через неделю примерно, начался полярный круг. Енисей же в северный ледовитый океан впадает. Там мы где-то пристали, на бережок вышли, и землю, представляешь, загребаешь в руку, а она - как мокрый порошок, не знаю с чем сравнить, крошится так, это вот и есть подтаявшая мерзлота.

Я тот Енисей на всю жизнь запомню, дико все, как будто на другой планете, ни души кругом на тыщи верст, ощущение такой, знаешь, бескрайности, потерянности, там без водки точно не выжить, это не наша домашняя Волга с городками на каждом километре.

Там-то я с Юркой и познакомился. Классный мальчиш, но, блин, 20 лет разница, 22, на хрена было влюбляться. Второй курс, дитё, длинное такое, и тощее, ну, ты знаешь, у меня все они одного типа, голенастенькие, нос - торчит, глазищи - во, локти острые в разные стороны и кожа какими-то цветами пахнет. Из Одессы. Мы с ним болтали целыми часами, о жизни, о любви, наговориться не могли, и откуда у него столько понятия в 21 год, и трахается, чисто ракета. Влюбился я в него, как дурак. Ну и он - увлекся немножко. А куда мне такой молодой, ну куда? По дискотекам с ним лазить, что ли?

Прилетел я после этого задушевного тренинга домой в ставший родным Киев, думаю, надо бы мне этого Юрку забыть. Чувствую, что это непросто будет сделать, но - делаю. Иду к Женьке-фотографу, помнишь его? Он тоже из Москвы в Киев эмигрировал. Заказываю себе полуобнаженную сессию, отжимаюсь перед этим 50 раз, работаю пресс, плюс фотошоп в меру - вешаю снимочки на сайт, подмигиваю местным интернетным мальцам, особенно если они тоже - длинные и тощие, но не такие молоденькие, как Юрка тот, а, где-то так вокруг тридцати. Понятное дело, Юрка тот из головы не вылезает, ну, ниче, вылезет, к мучительной борьбе с самим собой нам не привыкать.

Короче, подмигиваю человекам пятнадцати. И, ты представляешь себе, есть еще шорох в ягодицах, десять из них дали мне свои телефоны. Ха, видно подумали, что если мужику за сорок, то стабильность уже обеспечена, и эрекция еще тоже, ха. А времени мало, через три дня снова командировка, а это понедельник был, короче, назначаю на вторник 5 встреч, начиная с четырех дня. Каждый час, кофе пить, с кандидатами, на пост.
То есть, я не то, чтобы просто клин клином вышибал, нет, я на самом деле думал, что, может, мужа себе найду, заодно, чтобы был более менее взрослый, и не спрашивал у мамы каждый раз. С этими вечными командировками и безбрежными случайными связями в разных городах - то стюард из самолета, то портье, то охранник, то сосед по комнате - возвращаешься каждый раз домой к себе, на Подол, как выжатый банан, польешь кактусы на подоконнике, сядешь на кухне и думаешь, скорее бы опять куда-нибудь уехать, ну нет тепла в доме, никто не ждет, не улыбается в прихожей, не открывает чемоданы, не ищет подарки, не боится, что изменял. Уехать хочется из холодной хаты, убежать снова, хотя, конечно, и за*бало летать каждые две недели, ух как за*бало, усталость копится и не уходит, как Путин. У меня уже года два нет никого постоянного, одни портье с охранниками, да пляди.

И вот, вторник, четыре часа, приходит первый кандидат. Встречаемся у макдональдса на Льва Толстого. Ничего такой мальчик, даже и не мальчик уже, немного жеманный, но ничего, трахать можно. Глаза большие, на меня не смотрит, стесняется, может, нравлюсь, а может, нет, он, видимо, и сам еще не знает. Пьем кофе, то есть, что значит, кофе, я джекдэниелс, он пиво. Ругает молодежь, мол тряпичники все, а сам тоже не с помойки одет, пидорка через плечо свисает, футболка, понятно, от дольче, брючки ууузенькие, с мотней до колена, как они плять в них ходят, ладно, долго мне рассказывал, как это все для него не важно и как дешево он это все где-то купил. Мда. Но трахать можно. Я сижу напротив, смотрю на него, и думаю, что пора на следующую встречу идти, хотя, если б не это, потащил бы я парня к себе домой на Подол. Говорю, извини, Сережа, так, кажется его звали, мне надо бежать по делам. А он вместе со мной идет, я мол тебя провожу, до метро. Пипец, думаю, как же это я приду вместе с ним на встречу со следующим кандидатом, тот же меня как раз возле того самого метро и ждет. Еле отделался, изобразил, что мне позвонили, и убежал в другую сторону. Мда..

Второй меня поджидал, стоя с надувным голубым шариком в руках. Шарик из стороны в сторону мотается, и он сам тоже, как кукуруза на ветру, я говорю, давай, что ли, шарик выбросим, ты ж большой уже, нет, отвечает, у меня седня настроение такое. Ладно, идем с этим шариком суши есть. Миша, лет 27, весь разболтанный какой-то, как будто шарниры слишком свободные в суставах. Актер, работы нет, денег нет, и, видимо, уже не будет, голова лохматая, задницы нет вообще, но рожица симпатичная...
-То есть, Витя, трахать можно?
-А то как же! Даже нужно! Он, кстати, довольно умненький был. Когда я сказал ему, что надо уезжать по делам, он сразу спросил, мол, со следующим, что ли, кофе пить пора? Понятливый. Да, говорю, вас много, я один.
С ним было интересно. Но ведь еще трое кандидатов впереди, следующий кофе стынет, а вдруг следующий лучше.

Еще через пару человек я заметил, что не ощущаю больше, нравится мне кандидат, или нет. То есть сердце перестало подавать сигналы. Стал путать имена. Естественно, я представлял себя с каждым из них в постели. У кого-то соски выпирали из футболки, у кого-то ноги в шортах мускулистенькие сверкали, и мне стало в какой-то момент абсолютно все равно, с кем.
Девять вечера. Сижу один, наконец, обнимаю очередной джекдэниелс, нежно, стресс кончился. Думаю. Думаю, что завтрашних всех пятерых конечно отменю. А из этих, сегодняшних, ну кто? Хоть кто-нибудь в душу запал? Смотрю в витрину и вижу, естественно, юркино лицо, мираж конечно, он же в Одессе сидит, просто задумался и вылезло подсознание. Ах ты ж, сученок, шепчу про себя, и звоню тому Мише, разболтанному, актеру. Я, говорит, знал, что ты позвонишь. Знал он.

Едем ко мне на Подол, разговариваем теперь не торопясь, он мне про Ионеску, про театр абсурда, мизансцены изображает, в лицах, я смеюсь, премилое создание, только абсолютно без практической пользы, но влюбиться можно. Уже без шарика. Приходим. Развлекаю гостя рассказами про своих портье с охранниками, гость слушает с интересом, не шокирован. Заметил по моему говору, что я из России, стал спрашивать про политику, про жизнь вообще в Москве. Оказывается, пишет, рассказы, пьесы, и даже публикуется иногда. Оказывается, у него уже был свой театрик, и что он не только актер, но и режиссер, а театрик прогорел. Иногда вдруг отвлекается, и записывает себе что-то в телефон. Писатель, трогательно. Чувствую, что, да, влюбляюсь немножко. Подхожу, наконец, к стулу, где он сидит, на кухне у меня, обхватываю вихрастую башку, сбоку, притягиваю к себе, целую в лоб. Он не сопротивляется. Раздеваю, трахаю. Стоя. У окна. Мы вместе в окно смотрим, там дождик моросит, я целую его в плечо, в лопатку, за ухом, он выше на целую голову. Вижу, что это для него не особенно серьезный шаг, секс. Такое немного чувство, знаешь, как если влюбиться в девушку, дарить ей цветы, стихи писать, бегать за ней по городу, а она оказывается проституткой.

- Время сейчас такое, Витя, слабое на передок. Бабы тоже другие стали, чем раньше.
-Да, ты прав, конечно, Митька. В общем, нормально все, время, как время. Какое есть. И вот, Миша остается на ночь. И вдруг, я чувствую, что хочу, чтобы он сейчас ушел. Хочу Юру. Молчу, курю на кухне. Юра, кстати, тоже та еще целка, недолго тогда на корабле сопротивлялся, сопротивлялся скорее даже я. Но, тем не менее, хочу его, Юру. Возвращаюсь в комнату, там Мишка совсем в свой телефон углубился, сейчас, мол, Витя, сейчас, я рассказ допишу, подожди, не спугни вдохновение. Не заметил, что я грустный. Или заметил. Кстати, рассказ любопытный, я тебе его могу потом перекинуть.
- Да не, зачем мне эти рассказы еще, детские. Ну, перекинь.
- Не забудь бросануть свой редакторский взгляд. Что-то есть в этом.