Расколотое небо

                  Выйдя из душного автобуса, я иду вдоль кукурузного поля по полоске тёмной почвы, проглядывающей сквозь разнотравье. Это солнце, сверкающее, как раскалённая сталь в ослепительно голубом небе... Сколько времени прошло с тех пор, как я наклонял голову назад, пробовал на язык вкус солнечных лучей? Я открываю глаза и смотрю прищурясь на него и упиваюсь его теплом. Я поднимаю к небу ладони и набираю в них ветра, которым никто не дышал за последний миллион лет.
  Со стороны лесополосы слышен приближающийся гул самолёта. Этот удивительный совершенный звук... Как давно я уже не слышал его. Последний раз, когда занимался в аэроклубе. Пролетая надо мной, он поднимает в небо стайку испуганных птиц. Я смотрю ему в след. Это старенький спортивный одномоторный "Як-52". Мне приходилось его пилотировать. Удивительно, что он ещё так хорошо сохранился. Я не стал ловить попутку, а решил пройтись по знакомым местам, над которыми налетал столько часов.
  За краем поля показались антенные мачты и неприглядное ветхое здание бывшего аэроклуба. У дальнего ангара стоит зачехлённый допотопный биплан. Давно не крашеная будка гидромета, на фоне стеклянной диспетчерской, выглядит убого. Пару лет назад кабина диспетчера, сплошь из стекла и стали, была напичкана электроникой.
  Только что приземлившийся "Як" стоит на размеченном  квадрате. Несколько самолётов, шасси которых вросли в землю и заросшие травой, нашли здесь свой покой. А ведь когда-то на них учились летать известные ассы ВВС и пилоты гражданской авиации. Я вдруг ощутил, что попал в чужое время.
  Наконец я ступаю на взлётную полосу поросшую травой. У заправочной колонки и ангара вижу две фигуры. Парень в комбинезоне, увидев меня, срывается с места и бежит мне навстречу. Кеша...! Три дня назад я разговаривал с ним по телефону, а сейчас он с распростёртыми объятиями встречает меня.
  - Пашка, привет!
  - Здорово, Кешка!
 Мы обнимаемся и пытаемся друг друга оторвать от земли.
  - Какой ты молодец, что приехал! Я уже и не надеялся. Всем нашим, кому смог, дозвонился. Генка не может приехать. У него ребёнок родился, семья. Влад экзамены сдаёт в академии. У Серёги отпуск зимой.
  - Кеша, как я рад тебя видеть,- сказал я, прижимая его к себе и вдыхая запах масла и выхлопных газов.
  - А я собирался на озеро-отмыться от этих ароматов,- ответил он.
  - Где я могу остановиться, чтобы переодеться и с удовольствием с тобой окунусь.
  - Ты помнишь класс парашютистов?
  - Ну да.
  - Там мы оборудовали жилую комнату. Так что добро пожаловать, Сэр. Обедаем в поселковой школе. Я договорился. Там сейчас летний детский лагерь.

* * *

  - Пашка, ты не против, если мы совершим первый полёт на твоём самолёте, чтобы ты освежил в памяти управление?
  - Я согласен.
Странное это чувство-видеть, как заводится твой самолёт, а в кресле сидит другой человек. Внезапно меня охватила гордость за Кешу. Он был частью нашей маленькой команды, обладал отвагой и мастерством, которым не обладали мы, и работал как профессионал. Опытный прыгун. За плечами у него более пятидесяти прыжков с парашютом.
  Мы набрали высоту, сделали разворот. Там, в высоте, кружил весь мой мир этого лета, и сейчас он был во власти другого человека. У меня было всего четверо друзей, которым я мог позволить сесть за штурвал моего самолёта.
 Самолёт развернулся на посадку. Он нёсся к взлётной, постепенно снижая скорость, плавно, ровно над деревьями, над шоссе, снижая обороты двигателя.
Касание было плавным. Колёса скользнули по полосе прежде, чем начали катиться. Я ему даже позавидовал. Всё у него отлично получилось с моим самолётом, он обращался с ним так, словно он был сделан из тонкой яичной скорлупы.

 Шлемы застёгнуты, очки опущены, ручки газа на полную мощность, два стареньких самолёта покатили, подпрыгнули и, пробежав по взлётной полосе, поднялись в глубокую прозрачную синеву.
 Белое крыло Кеши ушло вверх, я успел скользнуть взглядом по днищу его самолёта и он тут же резко ушёл в пике. Секунду спустя его нос снова начал задираться вверх и вверх, пока его самолёт не устремился прямо к полуденному солнцу, с рёвом проносясь мимо моего самолёта, затем начал заваливаться на спину, перевернувшись брюхом вверх, потом снова нырнул брюхом вниз, чтобы закончить фигуру. Если бы к нему прицепить дымовую шашку, то он оставил бы в небе след в виде вертикальной петли.
 Я ушёл в разворот с крутым снижением влево, набирая скорость, пока ветер не завизжал в подкрылках. Чёрно-зелёная земля заняла всё пространство перед моим носом. Теперь штурвал на себя, и земля ушла, а всё пространство передо мной заняло синее небо. На вертикали, глядя на кончики крыльев,  я видел, как земля медленно поворачивалась за мою спину. Прижавшись к подголовнику, я наблюдал, как поля, крошечные дома и автомобили перемещались сзади вверх, пока  все они не оказались прямо у меня над головой. Пока мы летели вверх брюхом, ветер совсем стих, и мы не спеша плыли в воздухе.
 Мы прошептали колёсами по траве, свернув с полосы на место стоянки. Я выключил мотор, и вокруг воцарилась тёплая пульсирующая тишина. Некоторое время я просидел неподвижно, не желая ни с кем разговаривать, слышать кого-то и видеть. Я знал, что никогда не забуду этот полёт и что сейчас мне нужно несколько мгновений для того, чтобы бережно уложить его в свою память, потому что я буду возвращаться к нему ещё много раз в грядущие годы.
  - Паха, ты не утратил свой класс,- сказал Кеша, когда я вылезал из кабины самолёта.
  - Кеша, я сейчас прочувствовал свой самолёт и он вёл себя в небе как будто радуясь моему возвращению.
  - Это спасибо Михалычу скажи. Перед твоим приездом он ему сделал полный техосмотр.

* * *

 2.
 Вернувшись с обеда, я обратил внимание на юношу стоявшего у кабины моего самолёта, рассматривая приборы.
Из-под копны светлых волос на меня уставился  заинтересованный  взгляд голубых глаз, выдававший острый ум их владельца.
  - Привет,- поздоровался я.
  - Здравствуйте.
  - Есть желание полетать?
  - А сколько стоит такое удовольствие?- спросил он.
  - Цена коммерческая-пятьдесят долларов за двадцать минут. Оплачиваешь в бухгалтерию по курсу и приносишь мне квитанцию.
  - У меня нет пока таких денег.
  - Когда появятся-приходи. Как тебя зовут?
  - Даня. Данила.
  - Данила-мастер?- улыбнулся я.
Парень засмущался.
  - Меня Павел,- представился я.

Через два дня Данила снова появился на аэродроме. Он стоял у моего самолёта и глазами искал меня.
  - Ты хочешь, не взирая на все опасности, подняться в воздух?- спросил я, подходя к самолёту.
  - Только если вы пообещаете не переворачивать меня вверх ногами.
Я улыбнулся, поскольку несмотря на мои слова про страх, парень совсем не боялся.
 Он летел в самолёте, словно ветеран, мы сделали круг над кукурузным полем, два круга над посёлком, крутую спираль над посадочной полосой, и всё это время он без всякого страха смотрел вниз, словно полёт ему снился.
 Мы снова сделали крутой вираж и он взглянул вниз на море кукурузного поля сквозь прозрачность упругого воздуха. Крылья, воздух, кукуруза, почва, птицы, озеро, дома, деревья, травы и цветы-всё это неслось и кружилось со всех сторон огромной гаммой красок.
 Впереди самолёт Кеши, я вижу, как он производит посадку. За ним мы приземляемся. Воцаряется тишина.
  - Это было замечательно,- сказал он, вылезая из кабины. - Мне нравится лихо носиться на мотоцикле, но это ни с чем не сравнимо.
Выйдя из кабины и оказавшись на земле, он держится с полным достоинств спокойствием.
 
 Этот полёт дал хорошее начало моему дню, и после него и до самого заката я не покидал кабины, оставаясь на земле ровно столько, сколько нужно было, чтобы посадить новых пассажиров.

 Солнце садилось всё ниже. Мы с Кешей ради забавы взлетели ещё раз, чтобы полетать строем, и видели, как внизу, на тёмных улицах загорались огоньки. Садиться пришлось в полной темноте, и мы чувствовали себя так, словно работали гораздо дольше, чем полдня. Мы зачехлили самолёты и собрались идти на ужин. В свете прожектора, освещающего аэродром, я увидел Данила сидящего у взлётной полосы.
  - Даня, ты чего не идёшь домой?- окрикнул я его.
Он не ответил.
  - Кеша, иди накрывай стол. Я сейчас...
Я подошёл к парню. Он молча сидел обхватив колени.
  - Даня, ты что собираешься вот так просидеть всю ночь?
  - Не знаю,- ответил юноша.
  - Что-то случилось?
  - Да батя сегодня получку получает, опять пьяный придёт. Даже домой не хочу идти.
  - Ну, если хочешь, пошли в нашу каюткомпанию.
 Когда мы поднялись на второй этаж бывшего аэроклуба, по всему коридору разносился запах яичницы с беконом. Мы вошли в комнату с номером 202. Это бывший класс парашютистов. Сейчас в аудитории стояли четыре деревянные кровати, аккуратно заправленные. Половина комнаты отгорожена перегородкой, за которой оборудована стилизованная кухня с двухконфорочной плитой, шкафчиками для посуды, мойкой, холодильником и вытяжкой.
  - Кеша, у нас гость,- сказал я, войдя в комнату.
  - А... молодой человек, прописавшийся у нас на взлётке,- пошутил Кеша.-Милости просим к нашему холостяцкому ужину.
Немного смутившись, Данила присел к столу.
  - Тебя как зовут?- спросил Кеша.
  - Данила.
  - Редкое имя. Давай, Данила, без стеснения нажимай на еду.
Он посмотрел на Кешу, потом на меня и взял вилку.
* * *

 3.
 После ужина Кеша достал свой спальный мешок и уходя сказал:
  - Парни, вы как хотите, а я упакуюсь в спальник и буду спать у самолёта. Здесь так душно.
Сказав это, он вышел.
 При свете "дневной" лампы я рассмотрел лицо Дани. Оно излучало едва уловимую печаль, словно он был представителем некоей затерянной расы, захваченной в детстве людьми и воспитанной в наших порядках, но всё ещё помнящей свой дом на другой планете.
  - Это всё, чем вы зарабатываете себе на жизнь, летая по округе и катая людей?- спросил он и взглянул мне прямо в глаза, допивая кофе.
  - В общем, похоже на то. Я сейчас в отпуске. Друг по аэроклубу пригласил меня полетать.
  - Это Кеша?
  - Ну да.
Он взял мою руку и прижал к своей щеке. Я буквально тонул в его ультрамариновых глазах. Очарование состояло в том, что он был для меня загадкой.
  - Дань, давай ложиться. Завтра рано вставать...
Я разделся и лёг на свою кровать у открытого окна. Он послушно выключил свет и лёг на кровать Кеши.
Какое-то время мы ещё поговорили в темноте.

 За окном слышалась трель циккад. Тишину в комнате нарушил скрип. Медленно он подошёл к моей кровати и лёг. Мы смотрели друг на друга, ошеломлённые свободой обнажённых тел, следуя приливам желания. Мы позволили этому желанию вырваться наружу. Наши руки и губы ласкали друг друга. Мы растворились в бесконечном поцелуе. Это могло теперь длиться вечно, пока хватит дыхания и сил. Когда возбуждение достигло своего апогея, мы погрузились в блаженство, пьянящее и пронзительное.

* * *
 
Молочный рассвет проникал в окна. Мы проснулись с первыми петухами, как раз тогда, когда комары отступают перед наступлением нового дня.
 Данил вошёл в кухню в своих джинсах "Wrangler" и белой футболке, когда я заваривал кофе.
  - Какие у тебя планы на сегодня?- спросил я.
  - Матери обещал помочь в огороде.
  - А нам сегодня придёться катать друзей хозяина аэродрома. По воскресеньям он часто привозит их сюда подвыпивших. Чувствую себя воздушным извозчиком.
  - Понятно.
Я смотрел на него. Он был похож на счастливого избалованного ребёнка, который однако отдавал себе отчёт в своём положении. Когда он появился на аэродроме, уже тогда носил в себе это свойство притягивать любовь, сохраняя дружеские отношения. В его взгляде читалось одобрение и жизнь приобретала форму и краски.
 Его очарование не поддавалось анализу, с этим нужно было мириться. Я понял, что в моей жизни всё круто изменилось; один лишь его взгляд, и я влюблялся как мальчишка, в первый раз, и говорил себе: "так вот какая она любовь!"

  - Эй! Одинокое создание, ты ещё не проснулся,- попытался я разбудить Кешу, спящего на траве у самолёта.
Рука выползла из красного спального мешка, медленно растегнула "молнию". Кеша выскользнул из своего спальника прямо в росу.
  - Вы уже встали?- протирая глаза, спросил он.
  - Кеша, я принёс тебе бутерброды и кофе в термосе.
  - Паша, ты чудо. Если Альбертович привезёт свою братву, мы можем остаться без обеда.
  - Война войной, а обед по расписанию,- утвердительно ответил я.
  - Туман с озера. Часам к десяти рассеится. Я предлагаю сходить окунуться.
  - Я не против.

 Озеро было совсем недалеко от аэродрома и мы свернули по направлению к нему. Земля под ногами утопала в густой траве. Цветы своим разноцветием разбросанны повсюду. Вдоль берега выстроились покачиваясь камыши. Из-под ног прыгнула лягушка, где-то промычала невидимая корова. Поверхность воды была недвижным зеркалом.
 Плеск воды разносился по всему озеру. Доплыв до середины, мы вернулись назад. Тело покрылось гусиной кожей от прохладной воды.
  - А-а-а... хорошо как!- фыркнул Кеша натягивая шорты.
* * *