tatiana-tiana

Крутые горки

Аннотация
Подростковая влюбленность, спустя десять лет – скоротечный роман на одну ночь… Случайность – или судьба на что-то намекает, снова и снова сводя их вместе?

…неужели мир устроен так, что обязательно надо сделать круг длиною в жизнь, чтобы прийти к тому, чего хотел? Наверное, это неправильно. И вся надежда, что хорошую сивку горки не укатают.
М. Веллер


 
Часть 1
День у Андрея не задался с самого утра. Неожиданный ночной заморозок повлиял не лучшим образом на его видавший виды «Опель». Пришлось долго уговаривать машинку завестись, в результате Андрей вырулил со стоянки куда позже, чем рассчитывал, и по пути поочередно застрял во всех возможных пробках.
Неприятные сюрпризы продолжились и на работе. Презентация оказалась не готова, хотя до выставки оставалось три дня, а отдел рекламы пропустил ошибку в названии одной из дочерних компаний, и весь тираж пришлось срочно печатать заново.
В самый разгар этой запарки позвонила Марина с просьбой забрать вечером Алешку с продленки. И, конечно же, Серегину именно в этот момент понадобился его зам.
Серегин успокаивающе помахал рукой – мол, заканчивай свои дела, я подожду. Ему нравилось изображать из себя демократичного начальника, не требующего по отношению к себе особого пиетета и не гнушающегося зайти в кабинет подчиненного, а не вызывать его к себе.
Андрею это казалось вовсе не демократичностью, а нарушением его личного пространства, но ему не приходило в голову дать это понять. Он знал Серегина слишком давно и не обманывался на его счет.
- Ты заболела, что ли? – сердито спросил он у Марины.
- Нет, – даже по телефону в Маринкином голосе угадывались кокетливые нотки. – Должна же я как-то устраивать личную жизнь.
- Привет передавай, – влез Серегин.
- Вот именно, что «как-то», – проворчал Андрей. – Тебе тут привет от моего непосредственного начальства.
- Мариночка твоя – прелесть, – Серегин причмокнул губами, изображая воздушный поцелуй. – Если бы не Полина, честное слово, приударил бы за ней.
- Ладно, давай с делами разбираться, начальник. Я сегодня пораньше уйду. Семейные обстоятельства.

Алешкину вихрастую макушку Андрей заметил издалека. Он шел по школьному коридору и что-то втолковывал своему приятелю, размахивая руками и встряхивая отросшей челкой, как норовистый жеребенок. Заметив Андрея, Алешка сорвался было с места, но вспомнил, что он уже взрослый серьезный первоклассник, а не какая-нибудь детсадовская мелкота, и снова перешел на шаг.
Алешка изо всех сил пытался сохранить серьезный вид, но все шире расплывался в довольной улыбке – он любил, когда его забирал Андрей, который, в отличие от мамы, не станет задавать скучные вопросы насчет оценок и домашки, и, вполне вероятно, купит по пути домой что-нибудь вкусное.
Последние шаги Алешка преодолел вприпрыжку, окончательно растеряв свою важность.
- Мы к тебе едем? С ночевкой? А ты мне дашь на своем компе поиграть? А мультики?..
- Я ненадолго, нас мама ждет дома, – виновато сказал Андрей. – Я тебя на выходных заберу, если хочешь.
- Спрашиваешь!
- Андрюша! Андрюша Огнев! – раздалось у него за спиной. – Как хорошо, что я тебя встретила!
- Здрасьте, Марь Иванна! – хором ответили они с Алешкой, и Андрей поймал себя на непреодолимом желании поправить галстук и выпрямить спину.
- Ты же помнишь, что у вас в этом году пятнадцатилетие выпуска?
- Помню, конечно, – соврал Андрей.
- Замечательный был класс, – ностальгически вздохнула Мария Ивановна. – Один из моих любимых. Четыре серебряных медали, три золотых, стопроцентное поступление в вуз…
Андрей отвел глаза и заскучал – одна из золотых медалей была на его совести.
- Теперь дети совсем не те.
Алеша тяжело вздохнул. Такое начало не предвещало ничего хорошего. По молодости лет он еще не учился у Марии Ивановны, но она каким-то образом ухитрялась быть в курсе всего, что происходило в школе, а маленький Алеша Огнев не был ни отличником, ни примером по части соблюдения дисциплины.
- Мы пойдем, Марь Иванна? – спросил Андрей, заметив, что Алешка нетерпеливо переступает ногами, как застоявшийся жеребенок.
- Идите, – разрешила Мария Ивановна. – Так не забудь про встречу, всем быть обязательно.
- Досвиданья, Марьванна, – протараторил Алешка и нетерпеливо потянул Андрея за руку. – Поехали, мама ждет.

Маринка выпорхнула навстречу в каком-то легкомысленном сарафанчике – девчонка девчонкой, не скажешь, что мать сына-школьника.
Чмокнув Алешку в макушку, развернула и легким тычком отправила в сторону ванной, мыть руки перед едой.
- Пообедаешь с нами, Андрей?
- Спасибо, тороплюсь. И я не голодный.
- Опять кусочничали по дороге?
- Всего-то по мороженому съели, – признался Андрей. – Не ворчи, мать.
- Балуешь ты его.
- А кого еще мне баловать… Кстати, как там твое свидание? Что-то серьезное намечается? Учти, кого попало я к Алешке не подпущу.
- Знаешь, кажется, хорошие парни кончились. Остались самовлюбленные эгоисты и маменькины сынки. Всех сколько-нибудь годных в мужья разбирают сразу после школы.
- Кстати, о школе. Я тут Марь Иванну встретил. Тебе не кажется, что они уже достали Алешку историями о том, как я замечательно учился в его годы?
- Пусть лучше с тебя пример берет, чем с меня, – отмахнулась Маринка. – Хорошо, что про мои «тройки» и прогулы ребенку не рассказывают. И как та же Марь Иванна меня в седьмом классе поймала с сигаретой в мальчиковом туалете…
- Это не полезно для ребенка, когда его все время с кем-то сравнивают. Может, лучше его перевести в другую школу?
- Вот уж не ожидала, что ты такое скажешь! Вспомни, как сам в выпускном классе школу сменил. Сколько ты там продержался, недели три? И обратно прибежал, как нашкодивший кот. Да еще и с фингалом под глазом. А за Алешку не беспокойся, он умеет за себя постоять, Огневы так просто не сдаются. У нас у всех тот еще характер, недаром наш предок в семнадцатом году по Зимнему дворцу из «Авроры» палил, – повторила Марина любимую семейную шутку.
В отличие от Андрея, к возможному родству с известным революционером Марина относилась очень серьезно. Когда-то Андрей с трудом отговорил Марину назвать новорожденного сына Евдокимом. Правда, когда через несколько лет узнал, что приятелей Алешки по детсаду зовут Потап и Матвей, засомневался в правильности своего решения.
Умытый Алешка подошел к Андрею и ухватился за его локоть, стараясь привлечь внимание. Андрей потрепал мальчика по светловолосой макушке, пригладил непослушные волосы.
- Ты бы подстригла его.
- Жалко. Такие волосы красивые. Один в один как твои. А на меня совсем не похож, разве что глаза. Может, с дочкой больше повезет, вот только бы найти, от кого родить.
- Не пугай меня, сеструха. В этот раз я тебя сначала замуж выдам, потом хоть троих рожай. А я их нянчить буду. И Алешка поможет.
- Конечно, помогу! Только лучше брата, девчонки такие вредные!
И сочтя вопрос решенным, уселся за стол и захлюпал супом.
- Надеюсь, мнение о девчонках у него с годами изменится, – вполголоса сказала Маринка.
- Все мальчишки в его возрасте так думают, не переживай. Ладно, мне и вправду пора. Пока, Алешка!
- Пока, дядя Андрей! Про выходные не забудь.

Прежде чем сесть в машину, Андрей по заведенному с детства обыкновению напоследок посмотрел на окна бывшей родительской квартиры, где теперь жили Маринка с Алешкой.
«Как нашкодивший кот», – вспомнились ему Маринкины слова. Тут его сестренка ошиблась – скорее, как щенок, которого ткнули носом в его собственную лужу и как следует оттрепали за хвост. Жаль, что тогда он так и не сумел усвоить урок.
«Опелек», точно извиняясь за свои утренние капризы, завелся сразу. Андрей вырулил со двора и, не глядя, ткнул в кнопку приемника – бархатный женский голос замурлыкал что-то о воспоминаниях, которые легки, как сигаретный дым, и горьки, как шоколад.
От некоторых воспоминаний Андрей избавился бы без колебаний, но они, как назло, застряли внутри, как заноза. Словно это было не много лет назад, а вчера…


Пятнадцать лет назад

«Отцовскую идею о переводе в физико-математическую школу я воспринял без особой радости – расставаться со старыми друзьями совсем не хотелось. Да еще и вставать придется раньше – родная «двадцатка» в соседнем дворе, а математическая – почти в самом центре, ехать туда добрых полчаса, но спорить с отцом в нашей семье не принято.
Новая школа располагалась в старинном особняке, где, говорят, еще до революции была то ли гимназия, то ли училище, а в остальном не так уж сильно отличалась от прежней.
Ученики – вполне обычные на вид парни и девчонки, разве что одеты чуть получше, чем мои бывшие одноклассники. И так же кучкуются группами во время переменок, правда, в отличие от «двадцатки», где мы теснились в коридоре на подоконниках, к их услугам был огромный холл с тяжелыми скамьями вдоль стен.
В первый день я еще не разобрался толком, куда мне идти, и слегка растерялся. Расположившаяся на скамейке у окна компания из двух парней и девушки с короткой мальчишечьей стрижкой по виду вполне тянула на выпускной класс, и я уже готов был задать вопрос, но меня опередили.
- Что это за чучело белобрысое? – лениво спросил один из парней.
- Наверное, новенький, – ответил второй. – Помнишь, Олег Георгиевич сказал, к нам кого-то переводят из обычной школы.
- Вот оно что, – обозвавший меня чучелом парень поднялся со скамейки.
Остальные явно не собирались вмешиваться, но наблюдали с любопытством – судя по их реакции и по нагловатой усмешке парня, тот был здесь в авторитете.
Парень был, что называется, красавчиком: стильно подстриженные темные волосы, спортивная фигура, а светло-голубые глаза выделялись своей необычностью на загорелом лице с картинно-правильными чертами. И почти на полголовы выше меня. Ненавижу этих дылд, одна надежда, что подрасту еще, а пока на большинство моих сверстников приходится смотреть снизу вверх. Бесит.
- И за какие заслуги тебя к нам перевели? – парень криво ухмыльнулся.
- Не цепляйся к нему, Вадим, – вмешалась девчонка, бесцеремонно отодвинув приятеля плечом. – Меня зовут Полина. Если хочешь, могу тебе все здесь показать.

Показать и вправду было что. Высокие потолки с лепниной, широкие коридоры, потемневший от времени паркет на полу. В этом антураже галогеновые светильники на потолке и современные стеклянные доски выглядели довольно странно.
- Если хочешь, можешь сесть со мной, – предложила Полина, когда мы наконец-то зашли в класс. Я даже подустал слегка, бродя по бесконечным извилистым коридорам, и кажется, еще больше запутался, где тут и что. – Хотя нет, не получится, у меня учебника нет, его Крестовский должен был принести. Садись к Серегину, у него всегда все есть. Да, Серый?
Сидевший за первой партой парень молча убрал сумку со свободного стула. Это вполне можно было принять за согласие, и я уселся рядом.
- Потом еще поболтаем, – пообещала Полина.
Я мысленно чертыхнулся – надо же так сглупить! Место на первой парте – ни книжку почитать, ни порисовать, когда выпадет свободное время!
Впрочем, в этом есть свои плюсы – не буду отвлекаться на разглядывание новых одноклассников; да и они меня меньше будут смущать – кому интересно рассматривать чужую спину! И потом, это в прежней школе я справлялся с заданиями раньше других, а здесь, может, и головы не поднять будет.
Крестовский – как оказалось, это и был тот самый Вадим, – место себе выбрал с умом. Можно сказать, лучшее. Третья парта, колонка у окна. И от доски недалеко, но и не под носом у учителя. Если заскучал, весь класс как на ладони, или в окно можно поглазеть.
- Меня Сергеем зовут, – неожиданно подал голос новый сосед. – Фамилия Серегин.
«Отчество случайно не Сергеевич?» – чуть не ляпнул я, но вместо этого назвал своё имя и фамилию, а заодно и воспользовался случаем, чтобы приглядеться к новому знакомому.
Кличка «Серый», которая слетела с языка Полины, подходила ему как нельзя лучше. Нельзя сказать, что Серегин был откровенно некрасив, но казался каким-то нескладным, со слегка смазанными чертами лица, будто на неудачном фотоснимке.
- Уже познакомился с нашим Вадиком-гадиком? – Сергей кивнул в сторону Крестовского, который о чем-то весело болтал с сидевшей через проход от него блондинкой, подчеркнуто игнорируя Полину. – Держись от него подальше. И от самого Крестовского, и от компании его подхалимов.
- Спасибо за совет, – немного растерявшись, ответил я. Не очень-то люблю, когда со мной разговаривают приказным тоном, но в моей ситуации выбирать не приходится, других желающих дружить со мной я пока не заметил.
- Я тебе расскажу, кто тут чего стоит. Учусь с ними с первого класса, знаю всех как облупленных. Запомни, если ты дашь им шанс, сожрут и не поморщатся. И Вадим Крестовский будет в первых рядах, не сомневайся.
***
Через несколько дней я почувствовал себя куда более уверенно. Кроме математики и физики, по остальным предметам программа была самой обычной, и справляться с ней было по-прежнему нетрудно.
Что до отношений с одноклассниками, то мне бы пришлось до конца года довольствоваться компанией Серегина, если бы не Полина. Она перезнакомила со всеми своими друзьями из других классов, делилась полезной информацией о школьных порядках, характере учителей и прочими полезными для выживания вещами. Вроде того, что библиотека закрыта по понедельникам, а пирожки с сосисками в столовой лучше не брать, а вот с капустой – вполне съедобные, и ими за всю историю школы никто не траванулся.
Серегин к нашей дружбе с Полиной относился неодобрительно.
- Я-то обрадовался, что в классе появился нормальный человек, который не будет играть в их глупые игры, – отчитывал он меня. – Полина – девушка Вадима, точнее, была, в последнее время он ее динамит почти что на виду у всех. Вот она и решила его позлить. Использует тебя, а ты ведешься, как последний лох.
Для того, кого не интересуют «глупые игры», Серегин, как мне показалось, уж слишком эмоционально реагировал на происходящее. Вслух я этого не сказал, конечно - он был неплохим парнем, но обидчивым и злопамятным.
Я и сам удивился тому, как легко прижился на новом месте. Мне нравились учителя, одноклассники – кроме одного, но, как известно, нет правил без исключений, – да и сама школа была куда более удобной и просторной, а в здешний спортзал я просто влюбился.
Отец с детских лет пытался заинтересовать меня футболом, он был страстным болельщиком. Поголовно гоняли мяч и в «двадцатке», но мне всегда больше нравился волейбол.
Оказалось, что в новой школе довольно приличная команда – и там не обошлось без Крестовского, но, как ни странно, капитаном был вовсе не он, а невзрачный Серегин, в пояснение пробурчавший что-то про Вадькину безответственность.
Вместе со мной в команду пришли пробоваться еще несколько старшеклассников-новичков, и тренер выставил нас играть друг против друга вместе с ребятами из команды.
К тому, что нас будет проверять на прочность не только тренер, я был готов сразу, так что пару «неожиданных» сложных пасов от других игроков взял почти что играючи. Прилетело и от кэпа, игравшего за соперников, – я едва успел среагировать, но в последний момент отбил мяч и не дал-таки ему уйти в аут.
Правда, не удержал равновесия, но во время падения сумел опереться на руки и быстро поднялся.
Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вадим с моей подачи запускает мяч ровнехонько в центр поля соперника.
- Очко! Потеря подачи! – объявил тренер. – Вадим, внимательнее, еще немного – и было бы касание сетки. Огнев, молодец, прыгучесть у тебя как у кота!
- И приземляется на все четыре лапы, – громко добавил Вадим.
Я едва сдержал улыбку – это было и вправду смешно, но, заметив сердитый взгляд Серегина, нахмурился.
- Кис-кис, – ласково позвал Вадим, и тут я не выдержал и фыркнул. Кот – это не особо обидно, не козел какой-нибудь или другое малосимпатичное животное.
- Так, собрались. Переход поля, подача слева.
Как оказалось, рядом с Вадимом нельзя было расслабляться, даже если он только что демонстрировал дружелюбие. Следующий пас, явно летевший ко мне, он перехватил и послал игроку на вторую линию.
- Эй, – окликнул его я. – Куда ты лезешь, я бы взял.
- Так бери, не разевай рот!
- А ты не путайся под ногами!
На следующей подаче Вадим явно собрался повторить свой трюк, и я рванул ему наперерез. В результате мы налетели друг на друга посередине площадки, Вадим удержался на ногах, а я потерял равновесие и свалился на задницу, пребольно ударившись копчиком.
- Вы что такое вытворяете, а? – грозно спросил тренер.
- Крестовский снова выпендривается, – выкрикнул Серегин с другой стороны поля.
- Ты как, в порядке? – вдруг совершенно нормальным голосом спросил Вадим. – Извини, не рассчитал.
И протянул руку, за которую я, растерявшись от удивления, машинально ухватился.
- Хвост не отбил? – поинтересовался Вадим, помогая подняться, и заглянул мне через плечо, словно бы и вправду ожидал там увидеть мифический хвост.
- Я тебе все-таки врежу когда-нибудь, Крестовский! – пообещал я. – Нарвешься.
- Жду не дождусь, киса моя…
- Так, ну-ка, прекратили оба! – скомандовал тренер. – Серегин, поменяйся местами с Огневым. Пусть между этими двумя задирами будет сетка.

Игра закончилась с перевесом в несколько очков в пользу команды, за которую я играл последний раунд.
В раздевалке Вадим похлопал меня по плечу со словами:
- Надо почаще тебя злить, Огнев. Может, играть научишься.
- Гад же ты все-таки, Крестовский, – не выдержал Серегин.
- Унылый ты тип, Серый, – ухмыльнулся Вадим, стягивая с себя майку. – Это же я для команды стараюсь, не понятно, что ли.
Все-таки не зря нескладный и невзрачный Серегин так ненавидит Вадима. Нет у него с Полиной никаких шансов, пока рядом ошивается красавчик Крестовский. Вот уж кому не стыдно раздеться ни на медосмотре, ни в раздевалке, ни перед девчонкой.
Я зацепился взглядом за узкую полоску темных волос, уходящую от пупка под резинку штанов, и торопливо отвел глаза. И что за ерунда в голову лезет. Кстати, я и сам неплохо выгляжу без футболки, грех жаловаться.
Машинально я посмотрел в висевшее на стене зеркало, которое некстати отразило не только меня, но и полуодетого Вадима на заднем плане – мы как будто оказались пойманы в тяжелой деревянной раме, словно на моментальном снимке.
Я поскорее опустил глаза, надеясь, что ничем себя не выдал. В последнее время со мной происходили странные вещи, и я старался не думать об этом.
Нечто запретное, то, что стараешься запрятать куда-то подальше, но это все равно возвращается, ночью или по вечерам, на границе сна и яви, когда позволено все – это же не взаправду.
Бред, больные фантазии, после которых приходишь в себя с рукой в трусах и с испачканными простынями. И стараешься не думать, какого пола был тот, кого ты представлял рядом с собой.
Я сел на скамью, подальше от всевидящего ока зеркала. Медленно зашнуровал сначала один, потом второй ботинок. Когда поднял голову, Вадима в раздевалке уже не было.
«Как же я тебя ненавижу, Крестовский», – устало подумал я.

- Итак, оценки за последнюю работу, – Олег Георгиевич оглядел класс поверх очков, чтобы убедиться, что его слушают с должным вниманием. – Крестовский – «пять». С минусом. Я ценю ваши художественные способности, но если на вступительном экзамене вы разрисуете поля подобными картинками, комиссия этого не оценит. Держите свои гормоны под контролем. Васильева…
- Олег Георгиевич – единственный учитель, который не в восторге от Крестовского, – шепотом пояснил Серегин. – Как-то даже высказался на тему того, что у него поверхностный ум. Вадим был в бешенстве, он у нас критики не любит.
- Ты тоже от него не в восторге, как мне кажется.
- Он наглый самоуверенный засранец, но ему все прощают за его смазливую физиономию. Это несправедливо, разве нет?
- Серегин – «четыре», – продолжил математик. – Я от вас ждал большего, эту тему мы прорабатывали в прошлом году достаточно подробно.
Серегин опустил голову, до ушей залившись некрасивым багровым румянцем.
- И наконец, Огнев… – математик выдержал паузу. – Мне понравилась ваша работа. Хоть вы и не нашли решения, но продемонстрировали очень оригинальный подход к задаче. Идите-ка к доске, давайте попробуем вашим способом.
- Займемся изобретением колеса? – лениво поинтересовался Вадим.
- Крестовский, вам стоило бы поучиться у нового товарища способности искать нестандартный подход к решению.
Вадим откинулся на спинку стула и изобразил пристальный интерес к происходящему.
- Итак, запишем условие…
Задача была похожа на ту, которую я едва не одолел на контрольной, но наедине с листком клетчатой бумажки думать куда легче, чем под прицелом двух десятков пар глаз малознакомых людей, которые только и ждут твоего промаха.
Так, нужно собраться… в прошлый раз я составил систему уравнений, и это вроде сработало… Ну, почти… А если попробовать сначала сократить...
Идея крутилась где-то рядом, но никак было ее не ухватить – я почти физически ощущал, как насмешливый взгляд Вадима упирается в спину, и это мешало сосредоточиться.
- У него ошибка в вычислениях, – подал голос Вадим. – Во второй строке. Мы только попусту время теряем.
Я торопливо стер написанное ладонью – дурацкая привычка, всегда, когда нервничаю, забываю про тряпку. За спиной снова раздались смешки, и я судорожно сжал выпачканную мелом руку.
- И зачем его только взяли к нам, да еще перед выпуском, – грустно сказал Вадим. – Смотреть больно, как он мучается. Если человеку не дано…
- Крестовский, вон из класса, – скомандовал математик.
Вадим фыркнул и направился к двери, которую потом аккуратно прикрыл за собой. Я снова взялся за мел, но идея, которую спугнул гадский Вадим, бесследно пропала.
Конец позору положил звонок.
Пока я собирал вещи, Полина что-то сочувственно говорила мне, но я не понимал ни слова – в ушах стоял шум, перед глазами все расплывалось.
Больше всего на свете мне хотелось наконец-то остаться одному.
К счастью, в туалете никого не было – погода стояла еще по-летнему теплая, и большую перемену старшие мальчишки использовали, чтобы покурить в кустах за школой.
Я отвернул кран с холодной водой и плеснул в лицо несколько горстей.
- Так мне и надо, – пробормотал я. – Дурацкая идея, нечего было даже и пытаться.
- Комплексуешь? – раздалось за спиной. – Оно и понятно. Я бы после такого позора заперся здесь навсегда.
- Какого хрена ты вяжешься ко мне, а? – заорал я, окончательно потеряв терпение.
- Еще спроси «за что ты меня не любишь»? Может, заодно и расплачешься?
- Не дождешься, – пробурчал я.
Плакать я, конечно, не собирался – что я, девчонка, что ли, – но глаза от обиды щипало, врать не буду.
- Значит, не хочешь спросить. Но я все равно отвечу: тебе тут не место. Это моя школа, мои учителя и моя девушка. Пока не поздно, проваливай обратно, в свой трущобный отстойник.
Опыт уличных драк у меня был явно больше, чем у Вадима, не говоря уже о том, что я хорошо усвоил правило бить первым и без предупреждения, когда твой противник выше и сильнее.
Впрочем, ответный удар Вадима свел эти преимущества на нет.
- Неплохо, – неожиданно мирно сказал Вадим, осторожно ощупывая челюсть.
- У меня есть еще, хочешь? – огрызнулся я, зажимая нос, из которого теплыми капельками вытекала кровь.
- Спасибо, на первый раз мне хватит… Дать платок?
- Обойдусь.
Я снова открутил кран, пустив холодную воду.
- Подожди, давай я, – остановил меня Вадим. – Ты так весь испачкаешься.
Он набрал горсть воды, наклонил мою голову над раковиной и начал старательно умывать, водя мокрой ладонью по лицу, словно я был его младшим братишкой, который за завтраком перемазался вареньем.
Я протестующее зафыркал и попытался вырваться – вода попадала в нос и текла за воротник, но Вадим не обращал на мое сопротивление ни малейшего внимания.
- Теперь подними голову, вот так.
Вадим придвинул меня к себе, продолжая держать руку на затылке, и пристроил голову к себе на плечо. Прохладные пальцы осторожно помассировали затылок.
- Ты совсем *банулся, Крестовский? – жалобно сказал я. – Сначала бьешь, а теперь вот… Псих ненормальный.
- Стой так и не дергайся, а то опять кровь потечет. И ты меня первый ударил, так что не жалуйся.
Я и не собирался жаловаться, во всяком случае, в тот момент. Мне было страшно до одури – и хорошо, в тысячу раз прекраснее, чем в любом из моих откровенных снов, потому что Вадим был настоящим, я чувствовал тепло его тела, его дыхание на своем виске, его запах… Он классно пахнет – и горько, и сладко одновременно, так, что во рту мгновенно пересыхает и темнеет в глазах.
- Ты чего сопишь, пытаешься не зареветь или опять кровь пошла?
- Да нормально все, – я снова потянул носом и признался: – Ты вкусно пахнешь.
- Это после физкультуры-то? И кто из нас псих, Огнев? Кстати, ты сегодня опять на меня пялился, когда я переодевался. Да не дергайся ты! Стой спокойно, у*бище. Кстати, я на тебя тоже смотрел.
- Зачем? – растерянно спросил я.
- Затем, – ответил Вадим, наклоняясь ко мне.
Оказалось, что я умею целоваться, по-настоящему, а не как было у меня до этого – бестолковое тыканье губами, и когда то и дело сталкиваешься носами и не знаешь куда девать руки.
Вадим был непривычно робким и осторожным, точно сомневался, можно ли ему то, что он делал со мной. Когда я понял, что заставил Вадима растерять его обычную самоуверенность, то неожиданно для себя осмелел. Осторожно провел языком по нижней губе, а потом толкнулся языком в слегка приоткрытый рот, заставляя впустить меня.
- Твою ж… – выдохнул он.
Чужой язык ворвался в мой рот, точно до этого Вадим сдерживался и наконец дал себе волю. Я как-то ухитрился забраться ладонями под его рубашку, гладил обжигающе горячую кожу, вздрагивающий живот, потом легонько сжал член сквозь туго натянувшуюся ткань брюк – меня тут же прошило острым возбуждением, словно это движение эхом отдалось у меня в паху.
- Тихо ты, дурачок, я сейчас прямо в штаны кончу, если ты не перестанешь, – задыхающимся голосом проговорил Вадим. – Притормози немного, а?
Я с трудом заставил себя сделать шаг назад, потом еще один... Подставил руки под струю воды и плеснул себе в лицо.
- Нас с тобой тут кто-нибудь непременно запалит, Огнев, – сказал Вадим и усмехнулся своему нехитрому каламбуру. – Давай потом, ладно? И не здесь.
- Хорошо, – машинально ответил я. В этот момент, что бы Вадим ни предложил, я бы на все согласился.
- Обещаешь? – настойчиво переспросил Вадим, и я кивнул.
- Иди первым, я за тобой. Никаких больше глупостей с Полиной и с другими девчонками, понял? И помни, я с тебя глаз не свожу.

- Опять Крестовский? – хмуро спросил Серегин, покосившись на мой свежий фингал. – Ну и гад.
- Покажи-ка, – Полина взялась пальцами за подбородок и развернула к свету, и я едва подавил желание смахнуть чужую руку, как надоедливую муху.
- Ему надо в медпункт, – строго сказал Серегин. – А потом к директору.
- Да не суетись ты из-за пустяков, Серегин, – легкомысленно сказала Полина. – Приложит дома что-нибудь холодное, и к вечеру будет в норме.
- Да, буду, – машинально ответил я.
- Пойдешь со мной в кино, Андрей? Можешь считать, что это свидание.
- Нет, и знаешь, мы с тобой – это не самая хорошая идея, – ответил я, делая вид, что не замечаю удивленно-обиженного взгляда Серегина. – Не сердись, ничего личного.
- Да без проблем, что я, парня себе не найду? А, Серегин?
- Что? – растерянно ответил тот. Кажется, он до сих пор не мог поверить, что я только что на его глазах отшил самую классную девушку в школе и его собственную несбыточную мечту в одном лице.
- Хотел бы ты встречаться со мной?
Окончательно растерявшийся Серегин кивнул и несмело улыбнулся.
- Вот и я говорю, все хотят, даже такие, как ты, Серый, прикинь. Кому расскажи – обхохочутся. Пойду, составлю компанию Крестовскому, он, бедняга, скучает без меня.
- Думаешь, она это серьезно? – дрогнувшим голосом спросил Серегин, глядя, как Полина удаляется прочь по коридору. Вся она, от гордо поднятой головы до громко стучащих каблучков выражала высокомерное презрение в наш адрес, что было заметно даже со спины.
- Крестовский ее обломает, и у тебя будет шанс к ней подкатить, – уверенно сказал я, хотя в глубине души сильно сомневался, что у Серегина есть шансы, даже если завтра все парни таинственным образом исчезнут из школы.
Впрочем, свои я тоже переоценил – для того, чтобы это выяснилось, оказалось достаточно завернуть за угол и наблюдать во всей красе Вадима и Полину, страстно целующихся под свист и шумные аплодисменты зрителей, приветствовавших примирение самой популярной школьной парочки.
Никаких глупостей с девчонками, значит. Ловко он меня сделал. Теперь еще и посмеются с Полиной надо мной. Стоило великолепному Вадиму Крестовскому поцеловать меня, приблудного второсортного неудачника – и дело сделано. Рассчитывает, что теперь буду смотреть на него собачьими глазами, как Серегин на свою обожаемую Полину. Только кое-кто очень сильно ошибся на мой счет.
Единственно верное решение было одновременно и самым простым.
- Может, ну эту спецшколу, пап? – спросил я вечером у отца. – Нечего мне там делать.
- Да уж, – сказал отец, внимательно разглядывая синяк. – Я тебя не за этим туда отправлял.
- Пап, мне некогда с ними бодаться, мне к экзаменам надо готовиться.
- Ладно, как знаешь. Документы я сам заберу, а в понедельник вместе с Маринкой топай в «двадцатку». Будешь, как раньше, на продленку за ней заходить, а то я уже замучился с работы отпрашиваться.
- Договорились, пап. Вот увидишь, так будет лучше для всех.
Да пошел ты, Вадим Крестовский. Можешь забирать свою школу и свою подружку. Ничего мне от тебя не надо. Никогда».


 
Часть 2
«Никогда не буду больше так напиваться», – Вадим Крестовский попытался оторвать голову от подушки и тут же со стоном опустил ее обратно, пережидая приступ тошноты.
Лежавший рядом с ним незнакомый парень сонно пошевелился и открыл глаза.
- Привет. Здорово мы набрались вчера.
Вадим брезгливо отвернулся – лицо у парня было опухшее, помятое, да и запашок изо рта тот еще. Впрочем, Вадим наверняка выглядел и пах не лучше.
Он встал и лениво потянулся, кожей чувствуя на себе чужой взгляд. Интересно, трахнул он вчера этого парня? Хотя нет, не интересно.
- Душ в твоем распоряжении, – сказал Вадим, натягивая брюки. – И сделай так, чтобы через пятнадцать минут тебя здесь не было. Напротив дома остановка маршрутки, до метро довезет, не заблудишься.
Вадим выгреб из кармана горсть мелочи и высыпал на стол.
- Вот, этого хватит.

Парень встал с постели и начал одеваться. Вадим окинул его равнодушным взглядом – экстерьер неплохой, значит, он подцепил этого парня еще до того, как окончательно надрался. Или просто повезло.
Парень повернулся к Вадиму, откинув со лба прядь волос.
- Если мы еще раз где-нибудь пересечемся, сделай одолжение, забудь, что мы знакомы.
Мелочь осталась лежать на столе блестящей горкой. Проходя мимо Вадима, парень подчеркнуто постарался даже случайно его не коснуться. Уже взявшись за ручку двери, он бросил через плечо:
- Этот Андрей, кем бы он ни был, правильно поступил, что кинул тебя.
Вадим резко повернулся к нему, собираясь не остаться в долгу и высказать все, что думает о парнях, которые ложатся в постель сразу после знакомства, а утром изображают из себя аристократов, но его снова замутило, и он ограничился тем, что сделал неприличный жест в сторону закрывающейся двери. Много чести – спорить с какой-то третьесортной давалкой.
Вадим влез под душ, долго и с удовольствием плескался, отфыркиваясь. Напоследок резко завернул кран с горячей водой и коротко выдохнул, подставившись под обжигающе холодные струи.
После завтрака и чашки крепкого кофе Вадим окончательно пришел в себя. И, как это у него случалось после подобных приключений, дал себе зарок вести здоровый образ жизни.
Не мальчик уже, четвертый десяток разменял, правда, не так давно – в будущем году тридцать три стукнет. Пора завязывать с пьянками и загулами. Перестать снимать случайных парней, особенно по пьяни. Особенно блондинов. И избавиться наконец от дурацкой привычки откровенничать с малознакомыми людьми.
Он же не какой-нибудь неудачник, чтобы топить свои проблемы в алкоголе. У него есть друзья, любящие родители, интересная работа, которая к тому же приносит неплохие деньги. И безотказный Венечка, который вот уже не первый год прощает Вадиму отмененные свидания, проведенные в одиночестве праздники и постоянные измены. Венечка, удивительно похожий на молодого Андрюшу Огнева, каким его помнил Вадим со школьных лет. Именно он помог Вадиму прийти в себя после их с Андреем последней встречи…

 
Пять лет назад

«Это было мое первое серьезное задание в новой должности, и меньше всего хотелось напортачить, поэтому я дотошно расспрашивал финдиректора обо всех деталях, стараясь просчитать все возможные варианты.
В конце концов тот потерял терпение.
- Хватит морочить мне голову, Крестовский. Делай свою работу и не умничай. С тобой едет Огнев из питерского филиала, он разберется со всеми финансовыми вопросами.
- Андрей? – переспросил я, не веря своим ушам.
- Ты его знаешь?
Еб*ть, знаю, конечно, эту лицемерную сволочь! Чуть было не трахнулся со мной в школьном сортире десять лет назад, а потом перетрусил и сбежал.
Вслух я, понятное дело, ничего такого не сказал, дипломатия – наше все.
- Мы знакомы, я же сам из Питера. В определенном отношении это очень маленький город.
- Отлично, значит, сработаетесь.
- Это пусть тебя не волнует, я с кем угодно сработаюсь. Лучше расскажи, что это за «Осинки», и почему встреча назначена именно там, а не в Москве или Питере.
- Это пригородный пансионат. Красивые места, вышколенный персонал и никаких посторонних. Для приватных переговоров самое оно.
- Перестраховщики, – сердито проворчал я. – В первый раз еду на переговоры на электричке.
- Потом еще автобусом почти час, – порадовал тот. – Зато воздух чистый, хоть ложкой ешь. Заодно отдохнешь, мозги проветришь. Считай, у тебя отпуск за счет компании. Эх, я бы и сам съездил…
Ну уж нет, нечего тебе с моим Андреем по пансионатам разъезжать, старый пень. Не по Хуану сомбреро, как в народе говорят.

Я немного кривил душой – перспектива поездки на электричке ничуть не огорчала. Наоборот, навевала приятные воспоминания: вечеринки на дачах у школьных друзей, вылазки на природу, спортивный лагерь.
Под мерный перестук колес хотелось травить анекдоты, болтать, откровенничать. Но Андрей отвечал односложно, и мне никак не удавалось втянуть его в разговор. Да, не на такую встречу я рассчитывал.
Вскоре он и вовсе умолк, и когда я повернулся к нему, то обнаружил, что тот задремал, привалившись к стенке. Неудивительно, ночь в поезде, потом поездка с раннего утра. Любого с ног собьет.
В этом были и свои плюсы. Например, у меня было время обдумать впечатления от встречи со своей школьной любовью. С парнем, который исчез из моей жизни после трех недель, когда я просто бредил им.
В свои семнадцать я считал себя опытным, лишенным сантиментов героем-любовником, как вдруг оказалось, что все эти бабочки в животе и прочие романтические глупости случаются в реальности.
Что можно целый день чувствовать себя счастливым, если вы случайно встретились взглядами и он не сразу отвел глаза.
Что случайное прикосновение может обдать жаром, и от него бешено забьется сердце. И что при всей своей гордости и высокомерии ясно понимаешь, что на этот раз готов флиртовать, преследовать, соблазнять.
Устраивать сеанс стриптиза в школьной раздевалке и ловить отражение в зеркале, с радостным замиранием внутри замечая, как расширяются зрачки и вздрагивают полуоткрытые губы, кожей чувствуя на себе завороженный взгляд мальчишки, который, кажется, и сам не до конца понимает, что с ним происходит и чего он хочет.
Десять лет прошло, и я прожил их отнюдь не монахом. Были парни и до Венечки, и, что греха таить, после. Но ни с кем я не испытывал ничего подобного. Такой странной смеси взаимоисключающих желаний: подчинить и защитить, научить всему и все позволить. Брать и принадлежать.
Что ж, по крайней мере, это помогло окончательно определиться с ориентацией – наш немного неловкий поцелуй перевесил весь богатый для моего тогдашнего возраста опыт сексуальных отношений с противоположным полом.
Перед встречей я придирчиво осмотрел себя в зеркале. Собственное отражение мне нравилось всегда. Я был симпатичным ребенком, потом счастливо миновал подростковый возраст без неуклюжести и прыщей. Но теперь, чуть ли не впервые в жизни смотрел на себя, нахмурившись и словно бы пытаясь отыскать слабое место в своей всегдашней безупречности. Спохватился, когда завязывал свой любимый галстук – серебристо-серый, подчеркивающий необычный для брюнета светлый оттенок глаз.
Что за бред, – думал я, сдирая с себя галстук. – С чего я так паникую. Прошло десять лет, из симпатичных мальчишек зачастую вырастают весьма заурядные парни. И даже страшненькие.
Подумав, завязал галстук обратно, злорадно воображая Андрея коротышкой с пивным брюшком и залысинами надо лбом.
Андрей, как оказалось, не обзавелся лысиной. Он догнал меня в росте и был почти так же широк в плечах. Научился носить дорогие костюмы и сохранять на лице выражение вежливого интереса к происходящему, приправленного изрядной дозой холодности.
Я было настроился на «встречу старых школьных друзей после долгой разлуки», и отстраненность Андрея неприятно задела.
Страницы:
1 2
Вам понравилось? 84

Не проходите мимо, ваш комментарий важен

нам интересно узнать ваше мнение

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив

Наверх