Глаза цвета черники

В середине лета папа и Наталья расписались в нашем маленьком районном загсе, обильно украшенном искусственными цветами. Папа был в строгом черном костюме, Наталья в бежевом платье до колен, с красивой прической, которую ей соорудила доча. Мы с Леркой стояли рядышком позади них, как стража. Прижимали к себе по букету цветов. У Лерки – темно-красные розы, у меня - белые хризантемы.
- Ты рада? - тихо спросил я у нее.
- Не знаю. Мне как-то все равно. Лишь бы ей было хорошо.
- Ты права.
- Отец у меня был кретин., - сказала она.- Бил маму, потом в тюрьму сел. Потом вообще бросил нас. Не верю я мужикам. Все они козлы, - прошептала она.
- И я?
Она повернулась и засмеялась, глядя на меня. Регистраторша строго зыркнула на нас.
- Ты – нет.
- Почему? – шепотом спросил я.
…- Обменяйтесь кольцами.
От стены отлепился фотограф и принялся щелкать, как наши молодые надевают друг другу кольца.
- Ты хороший.
… - Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга.
- Спасибо, сестренка.
Мы поздравили поженившихся родителей. Отцу я пожал руку, Наталью поцеловал. Потом мы поехали к памятнику павшим воинам и возложили там наши букеты. Настроение было прекрасным, солнце ярко светило и на городском фонтане была видна маленькая радуга. Прохожие не обращали на нас внимания и даже не догадывались, что мимо скамеек, на которых они сидят, идет сейчас свадебная церемония.
Весь оставшийся день я, Наталья и Лерка посвятили готовке. Папа бродил из комнаты в комнату, чувствуя себя совершенно бесполезным. Мы только посмеивались над ним.
К вечеру, дома у родителей собрались гости. Приехала старшая сестра Натальи со своим сыном и мужем, а также их мать. Жили они недалеко, в соседнем городке. Обе женщины, в отличие от молчаливой Натальи, были шумными и веселыми, скучать нам не приходилось.
Мы немедленно уселись за стол. Выпили за молодых, поздравили их. Надо заметить, из пьющих за столом были только я, Натальина сестра Ольга, и их мама. Причем пока я томно потягивал вино, эти дамы весело опрокинули в себя стопки по три водки. Настроение у обеих еще больше улучшилось. Ольгин муж был за рулем, и ему еще предстояло везти тещу, жену и сына обратно домой. Лерку посчитали слишком юной, а Натальин племянник сам отказался. Саша, так его звали, постоянно снимал нас всех на видеокамеру.
- Да вот, выпросил у отца игрушку. Теперь не расстается с ней. Сидит часами за компьютером, ролики монтирует. Учебу забросил совсем, еле-еле поступил в институт.
- Да? И в какой же? – поинтересовался я.
Оказалось, что в тот же, где учился я. Только факультет экономический.
- Вот и здорово! Осенью Саша приедет сюда, общежитие ему уже дали, будете вместе на лекции ходить.
- Это вряд ли. У нас факультеты совсем разные, тем более, что я на заочном.
- Ну, все равно, дружить будете. Вы же теперь родня! Эх, жалко Антон сейчас так далеко.
- А где он? – спросил мой папа.
- В Питере сейчас живет. – ответил Ольги муж. – Он на третьем курсе института. Решил медиком стать и точка. Сам себе выбрал институт и поступил куда хотел. Он у нас молодец, парень с характером. Еще в восьмом классе определился с профессией. Весь в деда пошел. Ведь мой отец всю жизнь хирургом проработал, замечательный был специалист, сколько людей в свое время спас. Вот мы первого сына в его честь и назвали, а он весь дедов характер перенял. Умный парень, талантливый!
У Ольгиного мужа, дяди Игоря, даже глаза заблестели, когда он заговорил о старшем сыне. Я покосился на Сашу. Тот хмуро ковырялся в своей камере.
- Это здорово, что ваш сын такой целеустремленный, - сказал я. – Предлагаю тост!
Я поднялся.
Саша включил и быстро навел на меня камеру.
Я поднял свой бокал с вином и откашлялся.
- Говорят, если высохнут ручьи, то высохнет река. Ну а человека без семьи загрызет тоска. Потому давайте поднимем бокалы за рождение новой семьи! Горько!
Наталья укоризненно взглянула на меня. Им с папой пришлось целоваться.
Все чокнулись, кто соком, кто лимонадом, кто водкой.
Я повернулся к Саше.
- Отложи ты эту штуку, поговори со всеми, - я улыбнулся ему.
Он продолжал снимать.
- Слышь, ты, патлатый! Убирай давай свою технику. Ты всех смущаешь.
- Лера, разве можно так? – Наталья одернула дочку.
- А че он Костю не слушает?
Лерка встала из-за стола и направилась к двоюродному брату, делая грозное лицо. Тот впервые за вечер начал улыбаться. Из-за камеры была видна только половина его лица.
Лерка, как кошка набросилась, и принялась нещадно его щекотать. Видимо, она уже не раз проделывала этот трюк. Саша, спасаясь от нее, протянул мне камеру. Я взял ее в руки и принялся снимать их возню. Выглядело это довольно забавно.
- Ну как дети, честное слово!
- Мам, да они и есть дети, - сказала Наталья.
- Пора бы уже повзрослеть. Сашка студент уже. А Лера невестой скоро станет. Ну что за олухи растут?
- Какой еще невестой? Ей четырнадцать всего! – Наталья возмутилась.
- И что? В наше время, в деревне в таком возрасте уже второго рожали.
- Бабуль, вы еще каменный век вспомните, - отпихивая Лерку, сквозь смех проговорил Саша.
- А ты мне поговори еще, умник! И что у вас только на уме? Компьютеры, тряпки, пиво и музыка ваша дурацкая. Тум – дудум целыми днями из всех окон!
- Мама, ну что ты в самом деле? Что им теперь русские народные слушать?
- А почему бы и нет? Корней не помнят, культуру утрачивают, в Бога не верят! - Бабушка разошлась не на шутку, даже стукнула кулаком по столу, отчего звякнули тарелки. – Как вы их воспитываете, такими они и будут! У них у всех носы на запад повернуты. А здесь кто будет жить и работать! Кто Россию будет поднимать, я вас спрашиваю! Завоюют нас американцы, ох завоюют!
Саша с Лерой притихли, развалились в обнимку на диване, и когда бабушка набирала в грудь воздуха для очередной фразы, громко и протяжно затянули «Черный ворон».
Все уставились, глядя на них, а потом громко рассмеялись.
- Во дают, а? А вы говорите они песен не знают! – воскликнул папа и принялся им подпевать.
- Так, ешкин кот! Что за песни на свадьбе? А ну всем молчать! Наташ, у вас есть караоке? – командовала бабушка.
- Да. Только мы его еще не подключили.
- Саша сейчас разберется, он у нас в технике спец, - Сашин отец подмигнул сыну.
- Костя, помоги ему, пожалуйста.
Мне не хотелось вставать. Но пришлось подняться и достать аппаратуру из коробки. Пока все болтали, хохотали и ели, мы вместе с Сашей уселись на пол, у телевизора. Мой новоявленный брат действительно быстро соображал. Пока я рассеянно разматывал шнур, он уже повтыкал все кабели куда нужно, и теперь ждал, пока я отдам ему последний. Я улыбнулся и протянул его. Когда Саша брал шнур из моих рук, наши пальцы на миг соприкоснулись, и меня слегка ударило током. Он тоже резко отдернул руку.
- Статическое электричество, - улыбаясь, сказал я.
Саша ничего не ответил, только молча окинул меня взглядом. Глаза у него были такие же серые и большие, как у Натальи и у Лерки.
- Ну ладно. Помог и хорошо, - пробормотал я, и хотел было подняться, но Саша неожиданно спросил меня:
- Костя, а на каком факультете ты учишься?
- Факультет? Зарубежная литература.
- Вот это да! Сейчас обычно на эконом или на юрфак все стремятся.
- Ну, я не все. Пошел куда захотел.
- Ну да. А на меня предки надавили. Мне, например, этот эконом тоже по боку. Я вообще о другом мечтал.
Саша рассерженно обернулся в сторону сидящих за столом.
- И чего им всем надо, - тихо проворчал он. - Сначала они нас рожают, а потом требуют, чтобы мы жили так, как они хотят. Чтобы им за нас было спокойно… Блин!
Саша впихнул дивиди на полку под телеком и принялся соединять их.
- Что, проблемы с предками?
Он нахмурился.
- Не то слово. Я уже не дождусь, пока учеба начнется, хоть поскорее из дома уеду. Достало уже все. Того нельзя, этого не делай…ах Антон! А вот ты такой-сякой…Блин!
Я усмехнулся.
- Это ты сейчас так говоришь. А после пройдет время, и ты сам поймешь, насколько семья важнее, чем эта твоя свобода, к которой ты сейчас так стремишься.
Саша повернулся и уставился на меня во все зенки. Даже рот приоткрыл.
- Ты че вообще такое говоришь?
- Говорю что думаю. – тихо сказал я. - А ты был уверен, что я тебя поддержу? У меня вот семьи фактически не было, но я не жил как хотел. Просто ты еще многого не понимаешь…
- Парни, чего вы там застряли? Давайте уже караоке, бабуля хочет спеть!!!
Я поднялся с пола и улыбнулся ему. Он так и сидел, пялясь на меня.
Спустя пару часов, когда за окном была уже глубокая ночь, гости начали потихоньку собираться домой. Саша неожиданно подошел ко мне, держа в руке свой мобильник.
- Костик, а можно мне твой телефон. Ну, так, на всякий пожарный.
- Конечно! Давай обменяемся.
Я продиктовал ему свой номер. Неожиданно мне в голову пришла веселая мысль.
- Слушай, Саш. Я послезавтра к своей бабушке еду на неделю. Она живет в маленькой деревне. Четыре часа езды на электричке. Там клево так, тихо. Можно покупаться, рыбу половить, или поплавать на лодке. Если хочешь, то поехали со мной. Я, конечно, еду ей по хозяйству помочь, ну а ты просто так можешь отдохнуть.
Он задумался, удивленно глядя на меня.
- Ну, в общем, интересно. А где мне перекантоваться до послезавтра?
- Например, у меня. Я один живу. Только я завтра работаю целый день, так что можешь просто по городу погулять, осмотреться. Привыкай, тебе здесь еще учиться пять лет.
- Конечно… Пойду матери скажу. Спасибо!
Тетя Оля озадаченно посмотрела на меня из коридора и отпустила Сашу со вздохом. Отец, кажется, вообще был равнодушен к этому приглашению. Видимо с отцом у Саши и были основные проблемы. Я еще раньше знал, что в этой семье есть старший сын, примерный, умный. Про него родители с удовольствием рассказывали. А о младшем - ни слова. И как так можно, неужели не замечают за собой? Конечно, он будет обижаться на родителей. Собственно говоря, я потому и решился его пригласить. Кажется, неплохой парень.

До моей квартиры мы шли пешком. Ночной город был тихим, безлюдным и таинственным. Желтый свет уличных фонарей пронизывал прозрачный, чистый и свежий воздух. Деревья казались большими и черными. Мне всегда нравилось гулять по ночам. Особенно летом.
- Ночью в городе все совсем по другому, - сказал Саша. – Ни суеты, ни толкотни.
- Это точно, - согласился я.
Некоторое время мы топали молча.
- Слушай, Костя, а можно я воспользуюсь твоим компом завтра. Хочу посмотреть видео и кое-что смонтировать. Музыку подходящую подберу. Жаль только, что меня не было на регистрации их свадьбы, так было бы гораздо интереснее.
Я улыбнулся.
- У меня нет компьютера.
- Сломался что ли? – разочарованно проговорил Саша.
- Просто нет, и все. – Ответил я.
- Да ты что? Как это нет?!
Он повернулся и уставился на меня во все глаза.
Я засмеялся.
- Ты что, сектант, блин? – спросил он. – А телек ты смотришь?
Тут я засмеялся уже в голос.
- Почему сразу сектант? Я пользуюсь компьютером в универе. Просто домой его еще не купил. Кстати, если ты разбираешься в технике, то может быть, поможешь мне попозже подобрать хороший ноутбук?
- Ладно. Только зачем тебе ноутбук? Лучше бери сразу мощный комп. Чтобы видеокарта, память, процессор…и игры тянул…
- Не хочу. Не люблю загромождать комнаты. С ноутбуком проще: сложил и убрал его на полку.
- На полку… Ты прям как моя мама. Ей тоже нравится все по полкам раскладывать.
Я снова засмеялся.
- Весело с тобой.
Домой мы пришли в четвертом часу ночи. Я быстро постелил Саше на разложенном кресле, куда он упал и мгновенно вырубился. Когда я вышел из ванной, он уже давно мирно сопел. Я с тоской поглядел на часы. Почти четыре, а мне к восьми на работу. Эх-х! Стараясь не шуметь, я тихо разделся и забрался в свою постель. Как же хорошо иногда вытянуться и просто поспать.

Рабочее утро началось со страшной беготни. Прежде чем сесть за кассу, я переделал тысячу дел и мелких поручений. Хотелось уже, наконец, сесть и заняться своей невероятно интересной работой. Так хотя бы ноги отдыхали.
Ближе к обеду начались неприятности. В супермаркет проскочила шайка мелкой ребятни. Они довольно часто заскакивали к нам. Все, судя по внешнему виду, из неблагополучных семей. Наш доблестный охранник гонял их, но они все равно умудрялись проскакивать и что-то по мелочи воровать. Это было не просто неприятно, мы сотрудники, за все это еще и платили. Некоторых из этих детей мы знали уже в лицо и не пускали. Но уследить за ними было невозможно, они терялись в толпе, разделялись и сновали поодиночке.
Народу все прибавлялось. У меня уже столпилась довольно большая очередь, и приближалось время перерыва. Но закрыть кассу и уйти я не мог, люди стали бы возмущаться, тем более, что продавцов как обычно, не хватало. Ко мне приблизились две девушки. Обе молоденькие и длинноволосые, блондинка и брюнетка. Такие красивые, заметные. Я поднял глаза.
-Добрый день.
Неожиданно раздался этот тошнотворный писк. Охранник немедленно подскочил.
- Костя, что у тебя тут? – навис он надо мной.
Вот же противный у него голос.
- Откуда я знаю, что у меня за спиной происходит? Сами посмотрите, - огрызнулся я, вертя в руках ананас, который девушки собирались купить.
Охранник из этой смены меня просто бесил. Он видите ли считал, что кассиры кроме всего прочего, должны еще и за порядком следить, а его работа просто прохаживаться туда-сюда для вида.
- Закрывай кассу, тут воришка.
- И что? У меня пятнадцать человек в очереди. Сам разбирайся.
- Инцидент произошел на твоей кассе. Значит, ты не досмотрел.
- Да при чем здесь кассир? Этот ребенок между ног проскочил, его даже видно не было, - возмутилась женщина из очереди. – Нам теперь заново стоять. Что у вас тут за порядки!
- Костя, закрывай кассу.
- Блин!
Я с силой хлопнул крышкой кассы. Как же меня все это достало! Я поднялся со стула под ропот скопившейся толпы. Две милые девушки передо мной растерянно хлопали глазами. Они явно спешили на какой-то праздник.
Посмотрев в сторону выхода, я увидел, что Василий Петрович, наш охранник держит за шиворот ребенка лет семи. Новичок что ли? Обычно такие редко попадаются. Я подошел поближе. Это была замызганная девочка в грязно-розовой курточке. Так вот в чем дело. В руках она держала небольшой кусок уже надкусанной колбасы. Сказать по правде, зрелище было еще то. Я-то, конечно, уже давно перестал быть сентиментальным, но эта девочка…Она уже начинала тихо реветь. Я не на шутку разозлился.
- У нее все? – спросил я.
- Что? – не понял Василий Петрович.
- Я говорю это все, что у нее есть?
- Кажется, да.
- Ладно, пойдем.
Жестом я подозвал их к кассе.
- Тут родителей звать бесполезно, - с горечью сказал охранник, потряхивая девочку за шиворот. Она сопела, глядя в пол. -Наверняка алкоголики, такие еще сами их подсылают. Знают ведь, что несовершеннолетнему ничего не будет.
- Да знаю я.
Я взял у девчонки колбасу, провел через кассу и сунул ей в руки. Она несмело взяла, пялясь в пол.
- Пусть идет. Сам заплачу.
- Ха! Делать тебе больше нечего. За всех платить будешь?
- Нет, не за всех.
Я наклонился к девчонке.
- Иди. Пулей отсюда! И больше не воруй здесь! Поняла?
Она кивнула и рванула с места, как реактивная ракета.
- Дурак ты, - буркнул Петрович.
- Не мешайте работать.
Охранник хмыкнул, но больше ничего не сказав, молча удалился.

Я снова сел за кассу. Сердце как-то часто билось. Вообще надо бы пойти поесть, иначе свалюсь прямо под ленту. Еще и недосып хронический. Из моей очереди остались только две девушки, остальные покупатели разбежались. Это хорошо. Я быстренько поставил на ленту табличку со словом «перерыв». Девушки молча ждали меня. Я пробил их покупки.
- Я бы тоже так поступила на вашем месте, - сказала брюнетка, протягивая мне деньги. Я поднял на нее глаза.
- Это в первый и последний раз, - пробормотал я.
- Вы добрый человек.
- Я бы так не сказал, - ответил я, отдавая ей сдачу.
На пару секунд мы встретились глазами. Она улыбнулась. Какая красивая!
- Настя-я, ну пойде-ем. – Белокурая подружка потянула ее за рукав.
Настя продолжала стоять и смотреть на меня. Это было немного странно.
- Приятно было пообщаться, Константин, - улыбнулась она.
Надо же, даже обратила внимание на мое имя. Мне стало неловко, я не знал, что ей ответить, поэтому молча пялился в ответ.
Девушки ушли. Я, вздохнув с облегчением, закрыл кассу и пошел на обед.

Придя вечером домой, я не на шутку перепугался, услышав шум воды на кухне. В голове тут же стали проносится жуткие картинки потопа, который я устроил в квартире на нижнем этаже. Испорченная мебель, упавшие обои и разъяренные соседи с разводным ключом, готовые меня убить. И все потому, что я утром забыл завинтить кран. Пока я фантазировал, шум воды стих и передо мною возник Саша. Надо же, я совсем забыл, что пригласил его к себе.
Я выдохнул и скинул туфли.
- Привет, Костя.
Саша выглядел озадаченным.
- Как дела, чем занимаешься? – спросил я.
Он почесал затылок.
-Ну…я это, в общем…ужин готовлю.
- Да ты что?! – воскликнул я, проходя в комнату и расстегивая рубашку. Жарко, блин. Даже вечером нет прохлады. - Надеюсь, ты не скучал? Сейчас я в душ схожу, и тогда будем ужинать, ладно.
-Ага.
Через пол часа я, чистый и красивый, появился на своей кухне. Саша сидел на табуретке и листал автожурнал. На столе стояли две тарелки, на которых лежали длинные, разварившиеся макаронины и что-то похожее на омлет, но явно горелое. Я вскинул брови, едва сдерживая смех.
- Вау! Ты сам это испек?!
Саша откинул журнал и засмеялся.
- Не знаю, зачем я за это взялся. Я вообще не умею ничего готовить. Давай в кафе сходим, а?
Я улыбнулся.
- Ну, хорошо, собирайся. Знаю я тут одно местечко.
2.
В девять утра мы уже загрузились в полупустую электричку. Утро было прохладным, свежим и солнечным. Расположившись у окна, мы принялись болтать, жуя конфеты и созерцая виды из окна. Июль, мой любимый месяц. Помню, как живя в деревне, я не мог надышаться этим чистым, пахнущим цветущим полем, воздухом. Все травы цветут, стебли уже стали жесткими, косить тяжело. В деревьях тень и прохлада, вода в речке прогревается до желтого дна и пахнет речной травой. У берега шумит камыш, и где-то недалеко кукует кукушка.
Я даже зажмурился, представляя себе, что снова скоро окунусь в эти звуки, запахи, ощущения. Саша смотрел на меня.
- Ты чего? – спросил он.
- Ничего. Просто рад этому маленькому отпуску. Да еще и погода такая хорошая.
- Ты всегда такой? На позитиве.
- Не всегда.
- Ни разу не видел тебя в плохом настроении.
- Да мы знакомы всего два дня, - засмеялся я.
- Точно.
Разговаривать с Сашей было интересно, даже несмотря на то, что он был еще малолетка. Только-только ведь закончил школу. Но общие темы у нас как-то сами собой находились, и я не пожалел, что пригласил его с собой. Он был довольно простодушен и легок в общении. Первое впечатление меня не подвело, он действительно оказался симпатичным и приятным пареньком. Он редко смеялся, но когда улыбался, то глаза его как будто светлели. Рассмотрев его повнимательнее, я заметил, что он сильно похож на своего отца. Только в чертах у него была мягкость и еще какая-то детскость. Думаю, с возрастом это у него пройдет. Сменится на мужественность и суровость, как у отца. А сейчас он напоминал родителя очертанием скул, острыми бровями и крепким сложением.
Кажется, он заметил, что я рассматриваю его. Я тут же отвел глаза и уставился в окно.

Бабушка вышла нам навстречу, едва мы приблизились к дому. Кажется, с весны, когда мы виделись в последний раз, ее стремительная походка не изменилась. Это было хорошо.
На пол пути к нам она остановилась, как вкопанная. Когда мы приблизились, то она замахала на нас руками.
- Костик, а я-то бегу, бегу! Глянула в окно – ты идешь с кем-то. Думала, ты невесту привез с собой! А это парень какой-то. Тьфу! На черта он тут сдался? Когда же ты женишься, наконец?!
Саша изумленно уставился на меня. Я только махнул рукой.
- Она добрая. Не обращай внимания и все.
Мы пошли в дом. Попутно я уговаривал бабушку не волноваться обо мне и объяснял, что в двадцать лет парни женятся только по одной причине – чтобы прикрыть беременность подружки.
В доме все было так же. Прохладно, немного сумрачно. Меня всегда удивляла способность пожилых людей десятилетиями жить в одной и той же обстановке, не меняя ни мебели, ни ее расположения в комнате. Их дома как будто застывают в какой-то определенной поре и уже после этого любые перемены кажутся неуместными. Так было, когда я однажды привез бабушке ковролин. Я из райцентра тащил на себе этот дурацкий теплый палас, а она, громко ругаясь, отвергла его. Кажется, ей не понравилось, что я потратил свои деньги. В итоге, я почти насильно заставил ее смирится с его присутствием. Но и сейчас, едва войдя в комнату, я сразу же заметил, как этот современный ковролин выбивается из общей массы старых, деревенских вещей. Подарки бабушке нужно было делать осторожно и незаметно.
Саша ошарашено оглядывался по сторонам.
- Ты чего? – спросил я.
- Не знаю. Как в музей попал.
- Какой еще музей?
- Ну, народного быта. Старославяне там…
Я засмеялся: - Вот ты чудила! Скажешь тоже. Это обычный деревенский дом.
- Для тебя, может быть и обычный. А у меня таких бабушек не было. Мои старики по Европе рассекают и в квартирах живут. Такого я не видел. Даже стенки побелены и половички домотканные. С ума сойти.
- Ладно, привыкай, я пойду, сумки разберу.
Саша схватил меня за локоть.
- Я с тобой. Бабушка у тебя – просто жуть. Суровая.
- Конечно! Суровы старославянские бабушки.
- Издеваешься, Костик?
- Конечно.

Под чириканье ласточек и свежий ветерок, дующий на нас из распахнутых окон солнечной бабушкиной веранды, мы с Сашей умяли сковородку жареной картошки, и целую лохань салата из огурцов, помидоров и укропа. Кажется, в жизни мне не доводилось пробовать ничего вкуснее.
Ближе к вечеру мы отправились на речку. Когда мы с Сашей подошли к пляжу, то застали там целое столпотворение. Будто вся деревня собралась в одном месте. Кругом компании, пикники, детишки. Визги, вопли и громкое чириканье стрижей. Под старыми ивами прятались в тени деревенские мотоциклисты. Когда мы приблизились, от толпы парней с мотоциклами отделился один высоченный белокурый красавчик и направился к нам. Ну, прямо бог.
Славка крепко пожал мою руку.
- Как я рад, что ты приехал! Надолго?
- Как всегда.
-Вечером приходи, посидим у речки.
- Обязательно. Кстати, я не один. Это Саша, познакомься. А это Славик.
Мои приятели пожали друг-другу руки.
-Пойдем, - Славка поманил нас в тень.
- Говори, какие новости?
- Отец женился, - сказал я.
- Ни фига себе! Во дает старик!
Славка учился на втором курсе медицинского университета. Как и планировал, сначала он закончил медицинское училище, а потом поступил на высшее. Жил в областном центре, встречался с девушкой. Мы много говорили, расспрашивали друг-друга обо всем на свете. Купались, валялись на песке. Вечером Славка сгонял в магазин за пивом и вернулся уже на велосипеде. Мы разожгли на берегу речки костер, к нам присоединились еще несколько знакомых ребят. Кто-то притащил гитару. Обстановка была душевнее некуда. Саше, кажется, тоже все нравилось. Он довольно быстро нашел общий язык с деревенскими. В процессе разговора выяснилось, что Саша неплохо знает английский и испанский языки, и кроме этого, несколько раз бывал в Европе. Я сам впервые об этом услышал. Его немного порасспрашивали о том, как они там живут. Он отвечал просто, интересно и совершенно не кичился тем, что его родители могли себе это позволить.
Напившись пива, мы полезли в речку. Пугали друг-друга в воде как дети, и ржали до коликов в животах.

Утром я пополз на луг косить траву для бабушкиной козы. Эта животина была уже в третьем поколении неизменных иссиня-черных Анфисок. Требовательная, зараза, ела траву только со своего поля.
На лугу лежала холодная, бодрящая роса. Мои джинсы промокли до колен, но когда ноги привыкли, то стало казаться, что им даже жарко. Солнце только всходило где-то за рощей. Вдалеке, похожими на сладкую вату, рваными облачками, висел над землей туман. Я глубоко вздохнул. Может быть, стоит бросить все и переехать сюда насовсем? Бабушка была бы счастлива. А учеба, работа? При мысли о том, что мне через пару дней снова придется сесть за ненавистную кассу, стало очень тоскливо. Я немедленно схватил косу и принялся ее точить.
С непривычки руки онемели и заныли плечи, но я не сдавался. Чувствовал, как работают мышцы и это доставляло мне наслаждение. Трава с шорохом падала, обдавая меня холодными брызгами, было щекотно. Мне кажется, я забыл о времени.
Неожиданно в лицо ударил красный свет. Я поднял голову и смахнул с глаз волосы. Солнце поднялось над деревьями, и как король, главенствовало на бледно-голубом небе. Туман немедленно начал прятаться, забиваться в траву и деревья, стало очень тихо. Я остановился, опершись на косу и радуясь передышке. Запели птицы.
Я всегда тонко чувствовал природу, заранее мог сказать, пойдет ли дождь, будет ли мороз. Я любил смотреть на небо просто так. Но поделиться этим мне ни с кем не хотелось, мне нравилось вот так, наедине с самим собой любоваться этим чудом.
Неожиданно, я почувствовал, что кто-то смотрит, обернулся и увидел Сашу. Он сидел в траве, в метрах десяти, нацелив свою камеру на меня.
- Ты что творишь? – поинтересовался я, нахмурившись.
- Я это вырежу. Скажи что-нибудь хорошее.
- Ты давно здесь?
- Не очень.
- Убери-ка эту штуку. Некоторых людей это может сильно раздражать. Хотя я, к их числу не отношусь, но однажды ты можешь получить по зубам, за то, что снимаешь без разрешения.
- Ладно.
Саша выключил камеру. Я вдруг испугался, что обидел его.
- Ты очень красивый, - простодушно сказал он.
Я напрягся. Неожиданно мне стало неловко и стыдно, то я выперся на луг с голым торсом, в одних старых джинсах, которые были уже порядочно растянуты и сползали с моей тощей фигуры.
- Извини, если я помешал тебе. - Саша с улыбкой смотрел на меня, сидя в росистой траве.
- Ты не помешал, нечего извиняться. Почему так рано проснулся, мы же вчера домой пришли в три часа ночи?
- Бабушка твоя разбудила и приказала идти тебе помогать.
- Н-да, мог бы и догадаться, что это бабушка. Знаешь, она терпеть не может, когда в доме кто-то спит после рассвета. Я так несколько лет промучился. Зимою делать нечего, а она разбудит и придумает какую-нибудь работу. Да и чего помогать-то, коса у нас всего одна.
- Думаешь, я умею косить траву? - усмехнулся Саша.
- Я просто предположил, ты, дитя каменных джунглей.
- Дай попробую.
- Не дам. А то еще отрежешь себе на фиг ногу. Знаешь, какая она острая?
- Острая? – Саша поднялся и приблизился ко мне.
Он взял косу из моих рук.
- Тяжело это?
- Нет, когда привыкнешь. Я уже закончил. Пошли на речку.
- Ты что? Холодно же.
- Да ну брось.
- Не-е, - он боязливо поежился. – Ты купайся, если хочешь, а я погляжу с берега.
- Слабак, - фыркнул я.
-Что?!
Саша выбросил вперед свою руку, пытаясь схватить меня, но я увернулся и бросился наутек. Он понесся следом. Запыхавшись, все в поту, мы прибежали на берег. Вода была очень ровной, гладкой, как зеркало, в ней отражался крутой противоположный берег и со старыми зелеными дубами. Я уселся на влажный песок.
- Что, спасовал? – попытался злорадствовать мой приятель.
- Нет. Просто остыну, иначе можно заболеть.
- Все-то ты знаешь.
Он уселся рядом. Так, мы какое-то время молча сидели, слушая тишину и тихое течение реки. От воды тянуло рыбой, тиной и мятой. Потом я поднялся.
Я быстро скинул джинсы и стал постепенно входить в воду. Мне нравилось это ощущение обжигающего холода, хотя на самом деле вода теплой, просто нужно было к ней привыкнуть. Я нырнул, быстро переплыл реку и вылез на противоположном берегу, под кручей. Из под моих ног бросились в воду испуганные лягушки.
Когда я вернулся, то по всему телу у меня была гусиная кожа. Наверное, даже пятки ею покрылись.
- Ну, ты и мазохист, - сказал Саша.
Я встретился с ним глазами. У него был такой ясный и чистый взгляд. Мы молча побрели домой, где нам крупно влетело за брошенную посреди поля, на произвол судьбы, косу.Я расставлял в холодильной камере пиво. Сбоку незаметно подкралась моя коллега Лена. Та еще штучка. Краем глаза, я видел ее хитрую лыбу.
- Костечка, иди за кассу, пришла твоя краля.
Я выпрямился и увидел Настю, задумчиво бродившую среди полок с бытовой химией. Она перебирала пальцами кончик своего высоко завязанного каштанового хвоста.
- Может, хватит уже, а? – разозлился я.
Как же они меня достали. Последние две недели житья нет. Работают целый день, не разгибая спины, и все равно все видят.
- Что ты сердишься? Иди, сядь за кассу, я сама все расставлю.
-Лена, она за покупками пришла. Ей все равно, кто сидит на кассе, хоть Дед Мороз.
-Хватит тупить, а. – зашептала Лена. -Девчонка уже две недели сюда таскается. Все вы мужики одинаково безмозглые. Как ослы упертые. Ей что, первой тебя на свидание звать? Иди, она стопудово подойдет к тебе опять, вот увидишь.
Лена шепча, склонилась ко мне. Я повернул голову в сторону Насти и увидел, что она смотрит на нас. Поймав мой взгляд, она отвернулась. Тут я задумался о словах своей коллеги. Может быть, эта девушка действительно ходит сюда из-за меня? Я видел ее очень часто после того случая с кражей. Настя всегда попадала именно ко мне. Покупала всегда всякую ерунду: жвачки, журналы, выстаивая для этого километровую очередь.
Меня это удивило. Я был адекватным человеком. Настя, если присмотреться внимательнее, была одета чуть лучше других девушек, чуть меньше накрашена. Скромная, спокойно уверенная в собственной красоте. Я же работал кассиром с утра до ночи. Ко мне, если и выстраивалась очередь, то уж точно не из армии поклонниц. Грубо говоря, такие девушки обычно не смотрят на малолеток вроде меня.
Лена отпихнула меня от холодильника и принялась сама рассовывать по полкам скользкие бутылки. Пришлось тащится за кассу. Людей в зале было мало. Настя подошла ко мне, вертя в руках банку пепси.
-Добрый день, - вежливо произнес я.
- Добрый день. Вы меня помните? – спросила она.
-Да, - ответил я, чувствуя, что сердце заколотилось сильнее.
- Хорошо. Меня зовут Настя. Извините…, - она замолчала.
К моей кассе приближалась семейная пара с ребенком. - Сейчас она уйдет, - подумал я.
Ребенок протянул ручку и схватил горсть мелких шоколадок на витрине. Мама принялась разжимать кулачок.
- Можно подождать вас у выхода? Во сколько вы заканчиваете? – быстро спросила она, густо при этом покраснев.
- В пять. Еще не скоро, - ответил я.
- Я подойду к пяти. У центрального, хорошо?
- Хорошо.
Она, не глядя на меня, заплатила за пепси, и стремительно ушла.
Семейная пара долго любовалась краснощеким, тормознутым кассиром, который ронял их товар и все никак не мог отсчитать сдачу.

Я умел стильно одеваться, это было моей особенной фишкой. Хороший вкус у меня был от мамы. Стоя на ступенях торгового центра, я, должно быть, не производил впечатления человека, работающего на такой не престижной работе. Прическу я носил слегка удлинненую, с челкой. Постоянно слыша от окружающих о каких-то там моих особенных внешних данных, я постепенно поверил в это. И теперь, с удовольствием следил за собой, стараясь быть привлекательным. Так что, поразмыслив, я допустил мысль, что мог ей понравиться.
На парковку заехала небольшая красная иномарка. Из нее вышла Настя, и, стуча каблучками, бодро подошла ко мне. Она была одета в белоснежные сужающиеся книзу брюки и красную рубашку безрукавку. На талии тонкий лаковый черный ремешок. Бросив на меня короткий взгляд, она улыбнулась.
- Я не задерживаю вас? – спросила она.
-Нисколько, - ответил я. - Может, зайдем в кафе?
- Здорово! С удовольствием.
Мы сели за столик, сделали заказ. Она все смущалась, поэтому пришлось взять нить разговора в свои руки.
-Я часто вас вижу, видимо, вы недалеко живете? – спросил я.
- Если честно, далеко. Можно на ты?
Я кивнул, улыбаясь.
- Я учусь здесь, рядом.
Я уточнил название учебного заведения. Оказалось, она училась там же где я и.
- Случайно не на юрфаке? – поинтересовалась Настя.
-Нет. Зарубежная литература.
- Ничего себе! - удивилась она. –Почему я тебя ни разу не видела в универе? Я бы тебя запомнила.
-Я на заочном.
-Ясно… А я, боюсь, со времен школы, так больше ни одной книги и не прочла.
- Это не страшно, поверь мне.
- Костя, а сколько тебе лет?
- Двадцать, - ответил я.
- Да уж… Я так и подумала, а мне уже двадцать три.
-Старушка, -пошутил я.
Она улыбнулась, показав белые зубы, я тоже улыбался, а наше мороженое стремительно таяло в креманках.
Мы еще немного побеседовали на всякие отвлеченные темы, которые только можно обсудить с почти незнакомым человеком.
Наконец, она сдалась.
-Костя, ты, наверное, сейчас сидишь и думаешь, чего мне от тебя надо? – спросила она.
- Я догадываюсь, - загадочно ответил я.
Она, кажется, испугалась.
- Интересно…
- Я думаю, ты просто хотела пообщаться. Я прав?
-Прав. – Она облегченно махнула рукой. - Среди моих друзей и знакомых нет никого, кто походил бы на тебя. Мне показалось, что ты очень интересный человек.
Я молчал. Это были самые приятные слова, которые я когда-либо слышал в свой адрес. Хотелось спросить, не разочаровал ли я ее, но это было бы грубо.
-Мороженое растаяло, - сказал я. – Хочешь картошку фри?
- Да, - с улыбкой ответила она. –Что-то есть захотелось на нервной почве.

Это было классно! Первое в жизни свидание. Я замедлил шаг и мельком оглядел себя в зеркальной витрине. Вид был у меня был совершенно счастливый. Мы проговорили около двух часов, обменялись телефонами и договорились встретиться на выходных.

У моего подъезда стояла серебристая хонда.
-Почему именно сегодня? - мелькнуло у меня в голове. Я тогда еще не знал, что этот день решит в моей жизни очень много. Бывают же в жизни такие дни, когда все сходится в одной точке, ты принимаешь какое-то решение, и вдруг резко меняется все. Начинается новый виток, или какой-то резкий скачок взросления, если ты еще слишком молод.
Андрей открыл дверь машины, и, схватив меня за руку, затащил на сиденье.
Я даже не успел опомниться. Он опрокинул мою голову, целуя меня в губы. Такой знакомый запах сигарет, парфюма, и его кожи. Я обнял его. Я не боялся. У моего подъезда не было никаких лавочек, там вообще было безлюдно и росло много деревьев. Я тогда еще не знал, что за одним из этих деревьев стоит Саша и внимательно смотрит на нас с Андреем.

Андрей был слегка рассержен, что прождал меня лишних два часа, он-то знал, когда я прихожу с работы.
- Почему ты не позвонил мне? – спросил я.
- Потом , потом, - проговорил он, обнимая меня за пояс в моей квартире. Остановить его было невозможно, да я и сам по нему соскучился. Такие знакомые красивые и сильные руки. Белесые волосы, стрижка новая, прикольно… Он все тот же.

-Как устроился?
- Нормально. Квартира тесновата.
- А работа?
- Въезжаю постепенно.
- Тяжело?
- Нормально.
- А город?
-Одни пробки на дорогах, больше ничего.
- На метро езди.
- Ага, обязательно.
- Тогда не жалуйся.
- Да кто ж тебе жалуется?
- Ты. Разнылся тут, пробки, пробки.
- Тебе налить еще?
- Давай.
Андрей привез что-то типа виски. Или виски на самом деле, не знаю. Та еще гадость. Я, блаженно улыбаясь, давился крепким алкоголем. Ни за что по Андрею не скажешь, что ему нравятся мальчики. Вот я – другое дело. Лично я бы сейчас выпил шампанского. Натурально, гей. Думал я сейчас об этом совершенно спокойно.

Утром Андрей уехал, а я опоздал на работу.
Вечером в дверь позвонили. На пороге стоял Саша с сумкой. Или сумка с Сашей, такая она была огромная.
- Костя, а можно у тебя пожить? –быстро спросил он, вопросительно выставив на меня свои серые глаза.
- Во- первых, здравствуй, - ответил я. – Проходи, пожалуйста.
Саша кое-как вволок свой баул.
- Разувайся, пойдем на кухню.
- А можно мне помыться? Я три дня на вокзале жил.
- Ладно, иди мойся. Ты голодный?
- Как волк! – радостно отозвался он.
Я пожарил своему ночному гостю пару котлет и сидел, ожидая его. Когда, он, наконец, появился, часы показывали пол первого ночи.
- Извини, Костик, я с предками поцапался. Ушел из дома. Как только начнется учебный сезон, сразу съеду в общагу, - проговорил Саша, поглощая котлеты.
- Ну-ну, - мрачно отозвался я. – А почему сразу не пришел ко мне? Зачем три дня на вокзале?
- Первый день еще думал куда податься, а на второй… у тебя же гости были, - сказал он.
Я развернулся к нему, а он перестал жевать. Лица у нас были серьезнее некуда.
- Костя, я…, ты меня прости, но я все видел. В машине. – Он отложил вилку.
Я уперся локтями в стол и спрятал лицо в ладонях.
- Я правда ничего…ну, не имею против. Я вообще к этому нормально. Ты такой классный, добрый, открытый, тебя можно любого принять.
- Доедай. – сказал, я, кое-как справившись с собой.
- Мне даже нравится, что ты гей. Тебе это идет.
- Боже мой, да заткнись ты!
Я резко поднялся и ушел из кухни. Комната у меня была одна, спрятаться было негде. Какие же мы с Андреем дураки. Так легко попались. Я уселся на свою кровать, лицо просто горело.
-Костя, хочешь, я уйду.
Саша стоял на пороге и не решался войти в комнату.
- Нет. Оставайся. Ты-то ни в чем не виноват.
-Никто не знает, да? Ты поэтому так расстроился. Да я ни слова никому не скажу, даже не думай об этом.
- Нет, дело не в этом, - ответил я, не глядя на него. – Просто я не гей. Это так получилось. Так сложилась жизнь, понимаешь? Ты думаешь стать актером, а работаешь продавцом. Примерно то же самое. Я ведь, ох…
Мне казалось бессмысленным что либо говорить. Не пересказывать же ему историю моей жизни. А иначе он просто не поймет.

Я постелил Саше на разложенном кресле.
- Ключи я оставлю утром на комоде в прихожей. Живи сколько нужно, не волнуйся. Постель сам уберешь.
- Спасибо, ты классный.
- Мне на работу завтра, так что давай спать.
- Хорошо, спокойной ночи.
Я еще долго не мог заснуть.

Саша оказался серьезнее, чем я ожидал. Я-то думал, он целыми днями будет валять дурака, сидеть за компом, или перед телеком. Что еще взять с семнадцатилетнего балбеса.
Однако, через пару дней он сообщил мне, что нашел в городе какие-то курсы видеооператоров, и собирается их закончить, чтобы потом снимать на свадьбах. Я в этом ничего не понимал, но одобрил его затею. Думаю, у него это получилось бы.
Саша увлекался еще и фотографией. Вообще, он был творческая личность, любопытный, проворный, общительный. Постоянно слушал разную музыку, провел в мою квартиру интернет, копался в каких-то программах, что-то скачивал, монтировал, обрабатывал. Иногда, поглядывая на него, я удивлялся, как он во всем этом разбирается и чувствовал себя немного отсталым. Я в свободное время начал подсаживаться рядом с ним и наблюдать за его работой. Это было интересно, Саша рассказывал мне, что к чему и за неделю я таки научился отличать фотошоп от музыкального редактора.
Илья, который часто ко мне захаживал, тоже был любителем поковыряться в компе. Так они порою и сидели часами, споря и ругаясь, а я как тень бродил мимо.
Пару раз приезжала Сашина мама, удостоверится, что все в порядке. Долго благодарила меня. Это, конечно, было лишнее. С Сашей мне было веселее и интереснее, чем одному. Но я его немного боялся. То, что он стал свидетелем моих отношений с Андреем, нас, с Сашей, конечно, сблизило. Но меня настораживало его легкое отношение к такого рода вещам. Саша, зная это все обо мне, мог спокойно дотронуться до меня, похлопать по спине, взять за локоть, даже в шутку приобнять.
Моя изувеченная психика воспринимала эти сигналы негативно. Я вообще не мог выносить чужих прикосновений, в частности, от мужских рук меня просто кидало в холодный пот. (Кроме Андрея, разумеется). Мне повсюду мерещились извращенцы. Но я ничего ему не говорил. Если дело только во мне, то незачем лишний раз напоминать об этом. 

Август подходил к концу. Запахло осенью. Саша затосковал. Он грустил уже несколько дней, я замотанный делами и грядущей сессией, даже не удосуживался спросить у него, что случилось.
- Костя, что делать?
-Что такое? - спросил я, яростно щелкая пультом, в надежде найти в телевизоре что-нибудь не криминальное, не эротическое, и не рекламу. В другой руке у меня была тарелка с едой.
- Я не хочу учиться.
- В смысле? – не понял я.
- Я не хочу учиться на эконом факе. Я там умру. Это не мое.
Я фыркнул.
- Зачем тогда поступал, если это не твое? Что сейчас –то говорить, не поздновато ли. Вообще не хочешь – не учись, тебе ж в спину никто автоматом не тычет. Оставайся неучем, будешь грузчиком работать, хотя не возьмут, наверное. Там тоже конкурс.
- Ты чего такой злой? Я вообще-то серьезно, - надулся он.
- Я тоже не шучу, - спокойно ответил я.
Саша сидел на кресле, поджав под себя ноги.
- Отец меня впихнул на этот факультет. За год заплатил уже. Он меня убьет, если я не пойду в универ. А я не могу. Мне нужно творчеством заниматься, ну какой из меня экономист? Они ведь никогда, ни разу не услышали меня! Как будто я робот какой-то, а не человек. Одного они видите ли рожали врачом, а другого экономистом. Блин, ну что делать-то, Костя? Пять лет жизни коту по хвост.
- Саша, ну не учись, если не хочешь. Тебе что ли родительских денег жалко?
- Костя, он лупит меня ремнем. Отец. Он мне снесет башку. Можешь уже начинать прощаться со мной.
Я выключил телек. Задумался.
- Саш, ну переведись на журфак. Мне кажется, твое место там. Когда отец попросит зачетку, покажешь. Это все-таки лучше, чем не учиться вообще.
- А можно перевестись? – недоверчиво спросил он.
- Я думаю, можно. Тем более на платном отделении. Хочешь, я схожу с тобой, поговорим с деканом?
- Да. А ты можешь? – обрадовался он.
- Конечно.
- Классно. Спасибо, Костик.
Саша подпер щеку ладонью, и успокоенный, с благоговением смотрел, как я ем свой ужин.
- Что еще? - спросил я.
- Ничего. Ты такой симпатичный, когда жуешь и смотришь в пустой экран. У тебя волосы классные. Такие темные, волнистые. И зеленый цвет тебе идет.
- Ты на опасную дорожку ступил, ты знаешь. – сказал я, ставя тарелку на столик. – Сейчас я буду драть тебе уши.
Саша захихикал, закрываясь руками. Мы иногда дурачились так по-детски, ничего особенного.

Настя пригласила меня к себе в гости. Нам уже надоели кафешки, кино и прочие общественные места. Сказать честно, мне было не по себе. Я нервничал, как в первый день за кассой. Или даже сильнее. Не знаю.
Мы целовались до одури, сидя на лавочках в парке, или в кино, но это было одно, а теперь совсем другое. Однажды, она уже звала меня к себе, но я настолько сдрейфил, что быстро нашел какую-то глупую отмазку. Мне тогда было жутко стыдно, и отказываться второй раз я не решился.
Я тщательно одевался, стоя перед зеркалом. На лестничной площадке загремели ключами, и Саша появился на пороге.
- Ой, ты дома. Классно! Я такой фильм скачал утром, давай посмотрим, а?
- Потом. Я сейчас ухожу.
- Далеко-надолго?
- Думаю да.
Я выравнивал воротничок рубашки.
- Ты с кем-то встречаешься, да? - как-то разочарованно протянул он. –Я уже давно заметил. А как же этот твой… Дядя? Или ты к нему едешь?
- Саша! – укоризненно воскликнул я.
-Что «Саша»? Ты с ним расстался?
-Нет.
-Ты с несколькими встречаешься?
Я отпустил воротник и серьезно взглянул на него.
- Не лезь ко мне с расспросами, хорошо? Иди, займись чем-нибудь.
- Ладно, как скажешь.
Он сердито протопал мимо меня. Мне не хотелось оставлять его в таком настроении. Пришлось идти следом.
- Что с тобой такое? Ты чем-то расстроен?
- Нет.
Он уселся в кресло, надувшись, как индюк.
- Что случилось? – не отставал я.
- Костик, все классно. Иди, а то опоздаешь.

Настя водила машину довольно уверенно. Я молча наблюдал за ней, сидя рядом, на пассажирском сиденье. На ключах у нее болтался брелок в виде белого ангелочка. Когда она резко выворачивала руль, то костяшки пальцев на ее руках белели.
Училась она на инъязе, готовилась стать переводчиком. Бегло говорила по-английски и по-французски, по нескольку месяцев жила в этих странах. Она честно призналась, что встречалась уже с двумя парнями, не недолго. Я тогда промолчал.
Кажется, папа у нее был так же далек от рабочего класса, как земля от солнца.

Окнами Настина квартира выходила на водохранилище. Я стоял на лоджии, всматриваясь в белесые очертания домов, расположенных на противоположном берегу. Почему-то в голову лезли мысли про Андрея.
- Ты, как, освоился? – спросила она, подходя ко мне.
- У тебя очень уютно. И светло. Мне нравится.
- Здорово, - Настя тряхнула длинными распущенными волосами. -Хочешь чаю?
- Да.
Выпив горячего чая, я расслабился и перестал думать про Андрея.
У нас все получилось классно. Она спокойно восприняла то, что я был довольно опытным, но не расспрашивала меня ни о чем. А я отметил: парни, девушки – физически особой разницы нет. Главное – то, что ты чувствуешь при этом.

Вернулся я поздно. Саши не было дома, но это даже к лучшему. Я целиком погрузился в свои мысли.
С Андреем придется порвать. По телефону с ним такой номер не пройдет, да и что я ему скажу? Придется дождаться его. Как же он разозлится! Я даже не представлял, как такое возможно, и возможно ли вообще разорвать с ним отношения. Как будто я все еще находился у него в подчинении, в некоторой форме рабства.
Я снова и снова видел перед собой ее лицо. Она такая красивая, хрупкая, трогательная. Нежная, как цветок. Какими только тайными тропами нас вела друг к другу эта жизнь? Моя, изломанная и кривая дорожка, и ее, светлая, без единой кочки. Любящие родители, спокойная уверенность в завтрашнем дне, друзья, путешествия. На секунду мне подумалось, что я, пожалуй, слишком прост и испорчен для нее. Но я быстро отбросил эти мысли. В том, что моя жизнь сложилась именно так, моей вины не было. А сам я всегда стремился только к лучшему.
Это было что-то настоящее, то, что и должно было произойти со мной рано или поздно. Я наконец-то встретил свою девушку.

Саша благополучно перевелся на журфак и съехал от меня в начале сентября. Хотя как сказать «съехал». Он взял в общагу только пару носков, постельное белье и свой компьютер. Остальные его вещи остались у меня. Я постоянно на них натыкался в своей квартире. У него даже тетрадок не было для учебы. В перерыв я набрал в своем супермаркете тетрадей поприличнее, ручек и прочих канцелярских принадлежностей. Решил отнести ему сам.
Красно-коричневое кирпичное здание общаги пестрило цветным бельем, вывешенным на балконах и спутниковыми тарелками, гроздьями торчащими над всеми окнами. В нашем универе училось много иностранцев. Я побрел наугад, так как Сашин телефон не отвечал, но я примерно знал, где его можно будет найти.
У общаги появилось странное ощущение, будто я попал в чужую страну. Азиаты, африканцы, индусы, кого тут только не было. Я с любопытством их рассматривал. Повсюду иностранная речь. Внутрь меня пустили, записав паспортные данные.
Я постучался в комнату. Саша валялся на узкой кровати, в белой, безликой комнате, как всегда роясь в компе. Он был один.
-Костик! – возопил он, увидев меня.
Он так обрадовался, что едва не кинулся мне на шею.
- Блин, как тоскливо тут. Я никого не знаю, тут столько народу. Вчера в коридорах заблудился как дурак, прикинь?
-А твои соседи?
-Они между собой общаются, я к ним не лезу.
-Ничего, привыкнешь. Будет скучно, приходи ко мне.
Мне стало жаль Сашу. Отрываться от дома и привыкать к студенческой жизни нелегко. Славка, мой деревенский друг, весь первый год своей учебы сильно тосковал по дому, по телефону делясь со мной всеми своими переживаниями.
-Не жалеешь, что перевелся? – спросил я, присаживаясь на его койку.
-Нет, однозначно. Я даже не задумывался о таком факультете, когда заканчивал школу. –Ты здорово мне помог. Спасибо. Надеюсь, я смогу доучиться до диплома и не сбежать.
- Не говори ерунды. Мне и так неудобно перед твоим отцом за то, что мы сотворили. Я теперь буду следить за тобой.
Саша улыбнулся.
- Хорошо, буду учиться ради тебя.
-Вот уж спасибо, какая честь. – покачал головой я. -Хочешь, сходим в кафе, или еще куда-нибудь, Вообще, приходи ко мне на выходных почаще. Мы ведь с тобой теперь почти что братья.
-Мы не братья, - пробормотал он, задумчиво чертя пальцем по крышке своего ноутбука.
-Ну да, точно. Не по крови. Ну, пойдем, пройдемся?
- Слушай, Костя…., - начал было он, и вдруг замолчал.
- Что? – спросил я.
- Да так. Сейчас, кеды зашнурую.

Настя решила познакомить меня со своими родителями. Я, естественно, не ожидал так скоро такого поворота событий. Я предложил повременить с этим знакомством, и она обиделась. Теперь сидела, обиженная, на моей кухне и молча отвергала мои попытки восстановить мир.
Я и сам не знал, что способен на такую нежность. Оказывается, во мне таилась целая бездна терпения и заботливого внимания. Я немедленно обрушил на нее все свои чары: тихий и нежный голос, ласковые прикосновения, самую обаятельную улыбку и нежнейший взгляд.
Она сдалась и обхватила своими ладонями мое лицо. Она сидела на стуле, а я на корточках, придвинувшись к ее ногам, и мы молча смотрели друг на друга.
- Девочка моя, я тону в твоих глазах, - тихо сказал я.
Она улыбнулась.
-А я в твоих…, -шепотом отозвалась она. - Знаешь, что напоминают мне твои глаза? Чернику. Летом в детстве я часто жила у бабушки. Мы с ней ходили собирать чернику в лесу. Это было такое чудесное время. Когда я в первый раз тебя увидела, то даже не поняла, отчего ты кажешься мне таким знакомым… Это все из-за твоих глаз. Я посмотрела в них и вспомнила детство. Как будто ты уже тогда был рядом.
- Я всегда буду рядом с тобой.
- Обещаешь?
- Настя…
Я встал на колени и поцеловал ее. Мы были как единое целое.

3.
Осень зажгла листья за моим окном. Солнце садилось за высотки, и золотые лучи скользили по комнате и по мне тоже. Я стоял у окна и смотрел вниз, на прохожих. Октябрь выдался теплым, солнечным, каким-то пахучим. Каждый день был красочнее и теплее, чем предыдущий. Как будто приближалась не зима, а лето.
Настин темно-синий плащ я увидел издалека. Как же здорово его цвет сочетался с желтыми и оранжевыми листьями. Вот если бы она несла в руках букет из них…
Я проводил Настю взглядом и побежал встречать ее у подъезда.

Вечером мы готовили на кухне ужин. Фаршированные кальмары. Это был ужас! Меня просто передергивало при одном взгляде на этих бледно – фиолетовых скольких тварей. Настя, повязав фартук, радостно возилась с ними, периодически приподнимая одного из них и поднося к моему носу.
-Страшные…
- Костик, еще одна порция жареной картошки с котлетой из супермаркета, и ты не сможешь меня обхватить. Так что привыкай, это нормальная еда.
- Ха-ха!
- И не смейся. Тебе понравится.
- Думаешь?
- Уверена. Мы с мамой это часто готовили, когда я жила дома. И папе нравилось. Кстати, насчет папы… Ты подумал?
- Нет, солнышко. Я сразу тебе сказал.
Я воевал с соковыжималкой, пытаясь ее собрать. Головоломка какая-то. Рядом лежала горка вымытых апельсинов, которую я намеревался превратить в сок. Это был мой вклад в приготовление здорового ужина, на большее, я, по мнению Насти, способен не был.
- Костя, ну почему? – расстроенно произнесла она.
- Не хочу.
- Костик. Я понимаю, мужская гордость и все такое. Но тебе всего двадцать лет. Пока ты пробьешь сам себе дорогу….это долго.
- Мне двадцать. И у меня много времени. Не волнуйся об этом.
- Я хочу тебе помочь.
- Не нужно. – Я развернулся и обнял ее за плечи. – Спасибо, но не нужно. Я сам.
-Ладно, - вздохнула она.
Настю не смущала моя работа, но она считала меня достойным большего, поэтому уже в течении недели пыталась уговорить меня перейти на работу к ее отцу. У него был свой бизнес и, кроме этого, он работал в городской администрации. Я еще не знал ее родителей, но мне казалось, прими я Настино предложение, то навсегда потеряю уважение к себе.
Настя отправила морских тварей в духовку, а я наконец – то собрал соковыжималку. Но пока еще сомневался в том, правильно ли я это сделал.
- Костик, ты чего такой медленный?! – засмеялась она.
В дверь позвонили.

Мне вдруг резко поплохело. Тело все онемело, а сердце вообще остановилось. Я подумал, что лучше бы мне сейчас умереть на месте. Или вообще не рождаться на этот свет. Давно я не испытывал такого ужаса. И за что мне это все??

- Костик, что с тобой? Ты чего такой бледный?! Господи, Костя! – бедная девочка перепугалась не на шутку. -Костя, в дверь звонят!
- Я пойду, открою, - сказал я.
Свет в прихожей не горел, и было темно. Открывая дверь, я едва не упал в обморок. За дверью стоял Саша.
-Проходи, - механическим голосом проговорил я, все еще не веря, что это он. Я ожидал увидеть совсем другого человека. Того, который любил приезжать ко мне без телефонного звонка.
Настя стояла за моей спиной, и когда Саша вошел, она схватила меня за локоть, прикладывая ладонь к моему лбу. Потом включила свет.
Саша молча смотрел на нас.
- Костик, ты как? – спросила она. –Ему плохо стало, - сказала она, обращаясь к Саше.
Я не знаю, понял ли Саша что-нибудь. Я сверкнул на него глазами. Он стоял молча и смотрел на нас, не мигая.
- Все нормально. – произнес я. –Настя, это Саша, мой брат. Саша, это Настя – моя девушка. Вот и познакомились.
Я развернулся и пошел на кухню. Они рванули следом. Настя продолжала суетиться вокруг меня.
-Да не переживай ты, Костя у нас контуженный. – Неожиданно произнес Саша. –Когда он учился в начальной школе, к ним в квартиру ворвался маньяк. С тех пор он боится открывать дверь.
Мы с Настей молча таращились на Сашу.
-Ничего себе. Я не знала. Костя мне не говорил. Ужас какой.
Я предпочел отмолчаться.

- Вот, а потом он мне говорит: «Ну, давай, не дрейфь.» Я схватил биту и ка-а-ак дам по стеклу! А оно на месте. Не понял! Я по нему еще раз. Que ocurre! А оно противоударное. Ha comido? И тут полиция Уа-а, уа-а! Ну, меня они под руки и в машину. Там сигнализация была внутри. Потом папка звонил, улаживал все со мной. Мне штраф небольшой выписали…
Сашу несло. Не знаю, что на него нашло. Мы пригласили его остаться с нами на ужин. Вначале он молчал, а потом его как прорвало. Нам даже слова не удавалось вставить. Так и сидели с Настей молча. Потом Саша практически сам прикончил бутылку вина, которую мы приготовили себе на романтический ужин. Хотя какой там ужин. Саша умудрился напиться с одной бутылки и наш вечер превратился в черт-те что. Он рассказывал дурацкие бессвязные истории, из своих похождений в Испании, путая русские и испанские слова.
Мы устроились за столом в комнате. Саша сидел на кресле, которое раньше служило ему кроватью, и размахивал там руками, сопровождая весь свой рассказ жестами.
Я немного рассердился, но не выставлять же его за дверь, когда там уже стемнело. Будет трезвым, все ему выскажу.
В конце-концов, он выдохся, замолчал и сник. Тишина показалась нам просто раем.
-Чаю хотите? - тихо спросил я.
- Да, - отозвалась Настя.
Я пошел на кухню, оставив их вдвоем.
Не знаю, о чем они там говорили, но когда я вернулся, Настя смеялась.
-Что это у вас так весело? – поинтересовался я.
- Не скажем. Это наш секрет, - ответил Саша.
-Хватит валять дурака, - предупредил его я. – Иначе это может кончиться неизвестно чем.
Саша вздохнул.
-Что-то мне плохо, пойду-ка я домой.
-Двенадцатый час, дубина. Кто пустит тебя в общагу? – разозлился я.
-Я не хочу вам мешать, я же вам мешаю… - пробормотал он.
-Ложись спать, Сашка. Пока я тебе не накостылял. Я провожу Настю домой и вернусь.
- Вернешься?
-Да. Отдыхай.
Мы с Настей оделись и вышли на улицу. Ночь стояла темная, теплая и просто чудесная. Расставаться не хотелось, и мы еще долго гуляли, обнявшись, по темным улицам города. Под ногами шуршали упавшие листья, мимо нас то и дело проходили такие же молодые и счастливые парочки. Пусть вечер был испорчен, зато ночь оказалась просто чудесной.
Вернулся я утром. Саши дома не было. Зато в ванной на зеркале красной Настиной помадой было нарисовано большое сердце. Зачем только он это сделал?

После этой ночи мы полюбили такие прогулки. Дожидались выходных и вперед – гулять до рассвета. Ночью было тихо и свежо. Рано утром мы покупали в маленьком магазинчике при пекарне только что испеченный, безумно пахнущий свежий хлеб. Шли домой к Насте, и завтракали на лоджии, встречая рассвет. Солнышко вставало из-за высотных домов и золотило воду, наши лица, чай в наших прозрачных стеклянных чашках. И только потом мы ложились спать.
Я еще никогда не чувствовал себя настолько счастливым, как этой осенью. Мы принадлежали друг-другу, и я тонул в этой нежности. Мечтательно, тихо, медленно. Длинные волосы, белая кожа. Она обнимает меня, и я всем телом чувствую ее страсть. Уютно, тепло и спокойно. Утром она поет в душе, и смеется на кухне. Я, сидя в постели, закидываю руки за голову и молча любуюсь. На душе легко.

В середине ноября зарядили дожди. Пришла настоящая осень, с ветром, сыростью и утренними заморозками. Я топал на работу. Под ногами похрустывали тонкие, как стеклышки, льдинки. Мой плащ уже не спасал меня от щекочущего морозца. Я покрепче обмотал шею шарфом. Быстрей бы добежать до магазина и выпить кофе.
Днем все шло как обычно, потом позвонила Настя и сообщила, что заедет за мной после работы.
Я закончил смену, и мы вышли на улицу. Моросил мелкий колючий дождик.
-Ты легко одет, - заметила она.
- Да, уже давно пора надевать пальто. Завтра отнесу его в химчистку. Как в институте дела?
- Скукота. Костик, знаешь, мы сегодня поедем к моим за город.
-Нет, - отрезал я.
-Ну сколько я еще буду тебя просить? В чем, вообще, дело? С твоей семьей я познакомилась уже давно. У меня нормальные родители, чего ты так ломаешься? Они уже знают о тебе, я много рассказывала. Сегодня они нас ждут, так что давай в машину, – она потянула меня за руку.
Я не отвечал. Я прекрасно понимал, что я еще слишком молод, и по многим параметрам, я вообще не пара Насте.
- Та-ак! Спать вместе – это значит нормально, а с родителями знакомиться ни в какую. У тебя вообще серьезные намерения? – в шутку спросила она.
Я понимал, что она шутит, но не улыбнулся. Мне не хотелось с ними знакомиться.

Дорога показалась мне бесконечно длинной. Унылый пейзаж, дворники, то и дело смахивающие грязевые потоки, которыми нас обдавали проезжающие мимо машины. Настя включила в машине радио, и мы молча слушали бредовенькие отечественные песни.
Когда мы подъехали к дому, я увидел перед собой полуособняк, полудворец, обнесенный высоким и крепким кирпичным забором. Чего и следовало ожидать. Засунув свое поганое настроение поглубже, я приготовился улыбаться.
Настина мама была высокой молодящейся искусственной блондинкой, лет пятидесяти. На ней был надет топик желтого цвета и что-то вроде расклешенной пышной юбочки. Я немного обалдел. Она, улыбаясь, пригласила нас в дом. Кажется, у них уже были гости. В доме было просторно и светло, пахло цветами из магазина. Такой специфический парафиновый запах.
В столовой горел большой камин, украшенный живыми цветами. Очень красиво. За нарядным, почти что празднично сервированным столом сидели несколько человек. Нам на встречу поднялся моложавый, подтянутый, спортивного вида, мужчина. Настин отец, она была на него сильно похожа. Он легонько пожал мне руку и крепко обнял дочку.
- Мы долго вас ждали, дорога плохая, да? – спросила ее мама.
- Да, просто ужас. Еле доехали. Мам, пап, а это мой Костя! – радостно прощебетала Настя, прижимаясь ко мне своим теплым плечом. Все уставились на меня.
- Доброго всем вечера, - спокойно сказал я.
- Очень приятно, - отозвалась высокая девица из-за стола. Я понял, что это, скорее всего, Настина старшая сестра. Настя рассказывала, что та недавно развелась с мужем. В углу копошилась девочка лет четырех, видимо ее ребенок. Полноватый молодой парень, тоже сидящий за столом, продолжал жевать. Выглядело это довольно забавно. Он смотрел на меня исподлобья, склонившись над тарелкой, и жевал. Никто не обратил внимания на его поведение. Позднее я услышал, что его зовут Виталий.
В принципе, все прошло лучше, чем я ожидал. Разговоры велись ни о чем. Меня никто не расспрашивал, только из вежливости задали пару вопросов про учебу, и про семью. Я рассказал, что мамы уже нет, и что меня воспитали бабушка и папа. На этом, любопытство Настиной родни было удовлетворено.
После ужина все разбрелись кто куда. Я подошел к окну. Уже стемнело. Лужайка перед домом была освещена маленькими круглыми фонариками, приделанными к забору. Он них шел красивый, немного лунный свет. Перед окнами была разбита клумба, на которой пышно цвели дикие хризантемы. Я знал эти цветы. У бабушки росли такие же. Дождик продолжал капать.
Насмотревшись в окно, я обернулся и понял, что остался один в комнате. Странно, Настя ведь только что была здесь, возилась с племянницей. Я направился к выходу, чтобы ее найти.
-Мальчик, конечно, очень красивый. Да еще такой молоденький. Но и все. Зачем тебе это нужно? - услышал я.
- Мама, тише! – шепотом отозвалась Настя. - Вы Маринке уже подобрали мужа! Вон сидит, всех ненавидит теперь. И слышать ничего не хочу!
-Понятно, что не хочешь слышать. Голову совсем потеряла. Ну, гуляй, пока молодая. Учеба-то как?
-Нормально…
Я отошел вглубь комнаты, увидел там кресло, и уселся в него, дожидаться Настю.

После работы я забрал из химчистки свое черное пальто. В прошлом году я отдал за него полторы своих зарплаты. Но зато как оно на мне сидело! Я с улыбкой, осматривал себя, стоя перед зеркалом в прихожей. С моими темными волосами и глазами, светлой кожей, смотрелось потрясающе.
На комоде запел мобильник. Это был Саша.
- Костя, я иду к тебе! – проорал он.
-Давай, я дома, - отозвался я.
Сашка прискакал буквально через минут десять после звонка. Запыхавшийся, промокший, весь красный и совершенно счастливый. В руках он держал торт и бутылку шампанского.
- Костя! Я взял бутылку, но думаю этого мало. Давай я сейчас еще сбегаю, а ты побудь дома.
- Подожди, в честь чего такой праздник?
- Мне восемнадцать и бабушка подарила мне машину! Прикинь! Ма-ши-ну! Я буду ездить. Й-е-ес! – он приплясывал на месте.
-У тебя день рождения? – спросил я. Вопрос был за гранью разумного.
- Да! Вчера был. И я хочу с тобой напиться. На, держи. Я в магазин.
Он пулей вылетел из квартиры.
Вот незадача, я даже не знал про его день рождения.
Саша приволок апельсинов, шампанского, конька и водки. Супер набор русского камикадзе. Мы быстро организовали стол из того, что было у меня в холодильнике.
- Поздравляю тебя! Всего тебе самого хорошего! – от всего сердца произнес я.
Саша поднял на меня свои счастливые серые глаза.
- Костя, а можно я обниму тебя?
- Ну, если так хочешь...
Он встал из-за стола, подошел и обхватил меня руками, прижался щекой к моим волосам. От него пахло свежестью и дождем. Молодостью. Я осторожно высвободился через пару секунд.
- Ну, рассказывай, что за машина?
Саша молча сел на место, и быстро допил шампанское до конца.
-Эй, ты, поосторожнее!
-Не волнуйся, пожалуйста. Сегодня мне можно.
Саша рассказал, что несмотря на протесты родителей, одна из его бабушек расщедрилась и купила любимому младшему внуку недорогую новую иномарку. В качестве подарка на совершеннолетие. Бабуля явно не прогадала с презентом. Сашку потряхивало от возбуждения и распирало от радости.
-Только прав у меня нет, - все сокрушался Саша. –И чего я только в школе проморгал. Нас же учили. Нужно было уже тогда получать права. Костик, ты будешь меня учить? Мы с отцом напишем на тебя доверенность. Ты тоже будешь ездить, когда тебе будет нужно, хоть каждый день.
Я только усмехнулся.
-Саша, наймешь инструктора по вождению.
-Костя, ну пожалуйста.
- Да брось ты, какой из меня учитель? Я, после того, как получил права вообще ни разу за руль не садился. Даже правила, наверное, подзабыл.
-Костя, мы на полигоне будем тренироваться. Ну, Костя. – Он умоляюще уставился на меня.
-Ладно, только отстань.
- Супер! Спасибо.
Саша долго расписывал прелести своей тачки и то, как счастливо мы теперь заживем. Я лишь с улыбкой слушал его, не перебивая.
Мы незаметно напились. Я опомнился, только когда обнаружил, что закончился коньяк. В голове приятно гудело, а по телу разлилась истома. Думать не хотелось, и шевелиться тоже. Свет в моей квартире казался слишком ярким, хотелось включить ночник, но было лень двигаться.
-Все, хватит, - скомандовал я. –Итак завтра головы у нас будут болеть, вот увидишь.
- Костя, ты зануда.
- А ты бестолочь, мелкая и неопытная.
-Эх, Костя.
Саша придвинулся ко мне и положил свою светлую голову мне на плечо. Мечтательно вздохнул.
- Вот сядем мы с тобой однажды за руль и отправимся в путешествие. Далеко-далеко. Ты хотел бы? Куда-нибудь в новые места, где горы и море. Или леса с болотами. Хочешь поедем в Карпаты, а? Ночевать будем в гостиницах, или в палатке. Вот это жизнь!
Я слушал его, плохо соображая. Нельзя было мешать шампанское и коньяк, все-таки я осел. Завтра мне будет ой как невесело. Что-то мне сейчас мешает. Я чуть-чуть отодвинулся, и Саша расслабленно рухнул на мою кровать.
- Ты чего? – спросил он, поднимаясь.
Я пожал плечами.
-Ты не любишь, когда тебя трогают. Вздрагиваешь. Я заметил. Чего ты такой?
-Ничего, - ответил я.
-Как это ничего? Это ведь нервное. Что-то с головой, я знаю. У меня мама, между прочим, психиатр.
- Здорово. Может, тогда, сводишь меня на прием?
Саша обиженно зыркнул на меня.
-Костя, что ты злишься? Грубишь мне. Я ведь не просто так спрашиваю. Я волнуюсь.
Я взял кусочек лимона и прикусил его. Голова кружилась, как на каруселях. Вот же я нажрался.
- Костя, прием! Прием! Земля вызывает! Ну что с тобой? - он потряс меня за плечо.
- Да не кричи ты. Все нормально. -Я закинул руки за голову, и упал на спину. Саша молча смотрел на меня сверху. Я прищурился на него.
- Если тебе так важно знать, то я пережил изнасилование в юности. Поэтому не люблю чужие руки. Не люблю, когда меня трогают или обнимают. Теперь тебе понятно? Ну, что молчишь?
Я первый раз говорил об этом. И не испытывал ничего. Ни стыда, ни страха, мне было все равно.
Саша смотрел на меня без какого-либо выражения на лице.
-Это он был? Тот здоровый мужик в серой хонде?
Вот, прозорливый ведь какой.
-Это уже неважно.
-Значит он. Я сразу понял, что с ним у вас что-то не то. Странно вы оба себя вели. Почему же ты не заявил на него? Его бы сразу посадили.
-А ты бы заявил?
-Думаю, да. Вы продолжаете после этого общаться? Как же ты его выносишь? – теперь Саша выглядел ошарашенным.
-Нормально. Я привык. Уже долго.
-И сколько тебе было?
Я потер глаза руками.
-Шестнадцать.
-Офигеть. Вот ведь сволочь! Да его убить мало! Ублюдок какой. Ты ведь был несовершеннолетним. Да его бы упекли на раз два. Почему ты ничего не сделал?
Я улыбнулся и закрыл глаза.
-Так было нужно. А потом я привык к нему. Не такой уж он плохой. Так сложилось, что в тот период, для меня это было не самое страшное. Не расспрашивай больше. Я и так уже слишком много сказал тебе. Лучше забудь про это, все уже прошло. Он сейчас не приезжает ко мне, наверное, это все, мы ….
Я почувствовал, как Саша склонился надо мной.
- Не надо, Саш… Я так спать хочу.
- Костик, ты просто псих. Я его убью, если он еще раз сунется к тебе, - проговорил Саша где-то в районе моего уха.
-Тебя это не касается.
-Касается. Все, что происходит с тобой, меня касается.

4.

Город готовился к приходу Нового года. В нашем супермаркете выстроились в очередь разнокалиберные искусственные елочки. Просто зеленые, или усыпанные имитацией снега. Развалы с игрушками и новогодние сувениры потеснили прочие товары. Народ, как ошалелый, хватал все подряд.
За три недели до праздника директор решила проявить свою креативность, и надела на нас, работников магазина, красные шапочки Санта-Клаусов. Мы, работая в зале и сидя за кассами, выглядели как идиоты. Дети показывали на нас пальцами. Конечно, она не могла заставить сотрудников насильно носить эти шапочки, многие закинули их куда подальше. Но я так в ней и ходил, мне было смешно и настроение поднималось, когда я видел улыбающиеся лица покупателей.
Зима никак не приходила. Было тепло и дождливо. Центральные улицы города украсили мерцающими лампочками, развесив их на мокрых деревьях. Повсюду торговали мишурой и мягкими игрушками. Витрины магазинов пылали и светились. Люди покупали подарки, бегая по лужам.
Как-то, возвращаясь вечером с работы, я зашел в ювелирный. Это был первый раз, когда я оказался в таком магазине. Девушка – продавец еще даже не успела ко мне подойти, как я уже выбрал Насте подарок. Это были очень красивые, нежные золотые сережки, в виде маленьких кленовых листьев. На распахнутой пятерне этих листочков даже были детально прорисованы жилки. А на самом маленьком кончике, как капелька, сверкал небольшой бледно-розовый камешек. Я просто влюбился в эти сережки.
Настю я видел мало. У нее началась сессия, и ей нужно было писать дипломную работу. В следующем году она заканчивала университет. Иногда она приходила со своими книжками заниматься ко мне, но это всегда заканчивалось одним и тем же. Книжки и ее тетрадки валялись на полу, а мы где-то рядом с ними. В последнее время я просто сходил с ума при одном взгляде на ее умное, милое лицо. Это было бы смешно и весело, если бы не экзамены. Настя серьезно шла на красный диплом. Она была умница. Поэтому мы решили немного подуспокоиться, и оторваться на новогодних каникулах. Целых три недели! Я терпеливо ждал.

Однажды на работе мне встретился бывший Настин парень. Я насилу вспомнил его. Это был тот, кто сидел за их столом, когда я приезжал вместе с Настей к ее родителям. Он работал вместе с ее отцом. Высокий, полноватый, с наглым бычьим выражением на лице. Он тоже меня узнал, и неотрывно рассматривал, пока я пробивал его покупки.
- Значит, Константин, да? – сказал он.
Я молча смотрел в ответ. На вид ему было около тридцати. Казалось, что он выпивает, я за километр чувствовал таких людей.
-Не совался бы ты к Насте, Костя. Я тебе по дружески советую. Отвали по-хорошему, - пробормотал он, наклоняясь ко мне. – А шапка тебе идет.
-Если ты хочешь, поговорить со мной, то давай после работы. Ты мне покупателей задерживаешь, - сказал я.
-Мы с тобой еще поговорим, не переживай.
Он ушел. И что это было? Вот ведь придурок.


Спустя пару дней мы с Настей договорились встретится в небольшой кафешке, на третьем этаже торгового центра, где я работал. Широкие окна выходили на улицу. Она опаздывала, и я от нечего делать, рассматривал прохожих, которые сновали туда-сюда под дождем. Наконец, я увидел, как на парковку заезжает ее красная машина. Она вышла из нее не одна, а с каким-то парнем. Присмотревшись повнимательнее, я узнал Виталика. Это было уже интересно.
Я поднялся и подошел поближе к окну. Они о чем-то разговаривали. Ветер трепал Настину прическу, и она прижимала волосы к голове. Виталик раскрыл над ее головой зонтик. Его тут же вывернуло наизнанку. Вместе они стали бороться с ветром, спасая зонт.
Мне надоело на это смотреть, и я уселся за свой столик. Мне вообще хотелось уйти, но здравый смысл приказал дождаться ее.
Когда Настя, наконец, появилась, я успел выпить три чашки кофе и меня слегка потряхивало. Она подошла, цокая шпильками по кафельному полу, весело чмокнула меня в щеку, и бросив пальто на соседний стул, устроилась напротив. Меня накрыло облаком ее любимых цветочных духов.
- Ох, как же там холодно! Бр-р. Костя, ты чего такой хмурый?
-Собираюсь закатить тебе сцену ревности, - сказал я.
-Что? - не сразу поняла она. -Это еще почему? Нет, подожди, ты серьезно?
Я молчал.
-Та-а-ак. Ты в окно нас с Виталей что ли увидел? Да я просто подвезла его, что ты в самом деле? Костя?
Я продолжал молчать. Знаю, это было ребячеством, но я никак не мог побороть в себе обиду.
Она долгим взглядом посмотрела на меня. Вздохнула.
-Костя, перестань, я прошу тебя. Я и так еле вырвалась из дома, хотела провести время с тобой. Ну чего ты дуешься? Мы с ним просто друзья. Он с папой дружит, я не могу не общаться с ним, понимаешь?
-Понимаю. Но тебе незачем ездить с ним в машине.
-Костя, ты как ребенок.
- Да я и есть ребенок, - проговорил я и поднялся.
-Подожди, ты куда? – спросила она.
-Домой. Я ухожу.
-Да почему? Что я сделала? Хватит валять дурака, Костик.
-Настя, этот козел хочет снова встречаться с тобой. Поверь мне, это так.
Она нахмурилась.
-Да откуда ты знаешь, чего он хочет? И он не козел, он нормальный человек. Ты не имеешь права запрещать мне общаться с тем, с кем я хочу. Запомни это.
Меня поразили металлические нотки в ее голосе. Я снова сел напротив нее.
-Я не берусь чего-то там тебе запрещать. Ты можешь делать что хочешь, но уже без меня. Если мы вместе, то должны идти навстречу друг-другу. Я против твоего общения с этим Виталиком. А дальше делай что хочешь.
Не знаю, зачем я это говорил. Мне самому было сейчас очень плохо, и этот тип мне откровенно не нравился. Я не знал, как донести до нее свои мысли, потому что в голове бушевали одни эмоции.
Мы молча смотрели друг на друга. Затем Настя взяла мою чашку и допила остатки кофе.
- Заказать тебе? – спросил я.
-Нет. Костик. Ты считаешь. Я должна тебе сейчас уступить?
-Да, - ответил я. -Мне не нравится, что ты общаешься со своим бывшим парнем. Я не буду это терпеть.
-Вот значит как.
Она о чем-то задумалась.
-Между прочим, я ничего не знаю о твоих бывших. Я все честно тебе рассказала, а ты мне ничего. Откуда я знаю, что ты сам не продолжаешь общаться с кем-то из прошлого, а? Ведь был же у тебя кто-то до меня.
- Был, - ответил я. –Сейчас нет.
- И кто это? Соседка, однокурсница?
- Этот человек сейчас далеко. Мы больше не общаемся. Больше я ничего не скажу.
Я снова поднялся и потянулся за своей курткой. Она с грустью смотрела на меня.
-Костя, сядь пожалуйста. Не уходи. Ты мог бы просто сказать мне, что тебе неприятно видеть меня рядом с бывшим? И не закатывать истерику.
-Я тебе это и сказал.
-Хорошо. Пусть будет так. Ты такой упрямый.
-Да, это точно.
Я снова сел на место.
В этот вечер мы помирились.

Саша вел машину с легкостью заправского бомбилы. Я, ничего не говоря, сидел рядом. Вот ведь засранец.
Он повернул ко мне довольное, улыбающееся лицо.
-Ну, как я вожу?
- Нормально. Зачем ты тогда тратишь мое время?
Саша уставился на дорогу.
-Не знаю. Тебе разве сейчас плохо? Да отдохни ты, наконец, от своей работы. И от бабы своей тоже…
Я промолчал.
Мы выехали за город, миновали лес, поворот на аэропорт, в общем, ехали по трассе куда глаза глядят. Вокруг был серый пейзаж с тяжелыми, низкими облаками.
За рулем Саша смотрелся взрослее и серьезнее. Руки у него были крепкие, он уверенно держал руль. Вообще, за последний год он сильно изменился, окреп, исчезла мягкость в голосе и движениях. Хотя дурачился он по-прежнему. Студенческая жизнь пошла ему на пользу.
-Экзамен через три недели. Получу права, и будем мы с тобой везде кататься. Правда, Костик?
-Что у тебя за мечты? Найди себе девушку и катай ее. Я-то причем?
-Да я уже нашел, - как-то неуверенно отозвался он.
-Правда? – спросил я, чувствуя, как меня что-то кольнуло. Снова ревность? Да откуда это только во мне берется?
-И кто она? – спросил я. –Однокурсница?
-Почти.
-Красивая?
-Конечно! Очень красивая. Темноволосая, как ты. Блин, Костик, менты стоят. Садись за руль.
Саша съехал на скользкую, глинистую обочину и мы быстро поменялись местами.
Я осторожно тронулся, машина была легкой, послушной, одно удовольствие. Я в пару минут освоился и поудобнее устроился в кресле водителя. Саша прав, поехать бы куда-нибудь сейчас, подальше ото всех забот…Надо подумать о том, как купить себе машину.
-Костька, какой же ты все-таки секси, - сказал Саша.
Я чуть руль не выронил.
-Блядь, заткнись! Разве можно такое говорить? – рассердился я. –Мы так в аварию попадем. Что на тебя нашло?
- Вообще-то обычно людям нравится слышать такое. А ты дергаешься. Ты за рулем выглядишь мужественно. Необычно.
- Слушай, давай в этот центр заедем.
-Поворачивай.

Новый год мы встретили весело. И погода не подкачала. Начались долгожданные морозы, черную землю припорошило снежком. Вокруг стало бело, светло, чисто. Мы решили собраться большой компанией и гулять всю ночь.
Под бой курантов мы с Настей целовались и загадывали желания в моей пустой квартире. Я решил последовать итальянской традиции и избавиться под новый год от всего хлама и старой мебели. Из окон, конечно, я ничего не выбрасывал. Зато основательно прибрался и сделал пять рейсов до ближайших мусорных контейнеров. Оказалось, у меня довольно таки просторная «однушка». В квартире стало свежо и светло.
С полученной перед праздником премии, я купил большой и мягкий бежевый ковролин. На нем мы и накрыли наш праздничный стол. Мясо, фрукты и шампанское. Никаких майонезных салатов и сладостей. Настино требование. Хотя чего ей бояться за фигуру, мои пальцы сходились на ее талии, когда я обхватывал ее ладонями.
Это был замечательный Новый год. В комнате мы сделали полумрак, негромко включили телевизор, так, чтобы он нам не мешал. Зажгли повсюду толстые белые свечи. И валялись на полу прямо в пижамах.
Мы подарили друг-другу пижамы, не договариваясь. Обнаружив такое совпадение, оба были приятно удивлены. Я немедленно примерил Настин подарок. Цвет темно-лиловый и настоящий шелк. Здорово.
Настя с улыбкой смотрела на меня.
- Давай устроим пижамный Новый год. Не снимай, я тоже сейчас переоденусь.
Пока она переодевалась, я с любопытством наблюдал за ней. Ей шел красный цвет. Красная машина, красная помада, красная пижама. Наконец, она провела рукой по карману и нащупала там коробочку. Достала и сверкнула на меня зелеными глазами.
-Блин, Костик! Спасибо!
Обняла меня за шею.
-Спасибо. Ты самый лучший.
-Да ты открой сначала.
-Хорошо.
Настя подсела поближе к свету.
-Ох! Какая прелесть. Буду носить не снимая.
Мы не заметили, как пролетело время, и даже забыли о том, что договорились вместе со всеми пойти на елку. Объедались мандаринами, запивая их шампанским, и говорили обо всем на свете. Было так уютно, тепло и спокойно на душе.
В дверь позвонили, и тут мы опомнились. Я пошел открывать. В прихожую, шурша пакетами и громыхая каблуками ввалились Илюха с Нелькой, Димон, мой однокурсник Пашка, Юрка, Нелькин брат, какая-то незнакомая девчонка в белой шапочке. Последним на пороге топтался Саша. Все морозные, холодные, веселые, гогочущие краснощекие и пьяные. Обмотанные блестящей мишурой.
-Бля! Костя, ты чего в пижаме?! – заорал Илья. – С Новым годом! Ура!
-С Новым годом! - подхватили они все.
Я думал, у меня штукатурка осыплется от этих криков. Слава Богу, соседи сейчас тоже не спят.
Илья сгреб меня в охапку своими ледяными ручищами.
-Блин, холодно Илюха, ты что творишь! – по мне побежали мурашки. - Как же я рад вас видеть! Заходите. Погреетесь.
-Думаешь, мы замерзли?
-Думаю, нет, - смеясь, ответил я.
-Сейчас на горку пойдем.
-Нет, на елку, там концерт.
-На фиг концерт, лучше на аттракционы.
-Вы сбрендили что ли? Какие аттракционы?
-А знаешь как прикольно по морозу!
Они все перебивали друг друга и смеялись.
-Костя, давай иди, одевайся. Где Настя?
-Я тут, - отозвалась Настя, выглядывая из-за моей спины.
-Настя! Привет! Давай обнимемся в новом году!
-Эй, поосторожнее!
-Вот Настя уже готова. Костик, ты как всегда выпендрился. Иди быстро собирайся!
Гости пили и шумели. Я переоделся, собрал в пакет оставшееся шампанское и мы все высыпали на улицу.
Новогодняя ночь была просто чудо: тихо, бело. С неба срывался нежный и легкий, похожий на лебяжий пух, снежок.
Я поднял голову. Звезд не было видно, но небо все равно казалось величественным, высоким. Бесконечность. Молодость, друзья, праздник. Как же хорошо!
Шумной толпой мы двинулись в центр города. Хохотали и скользили по накатанной дороге, падали, цепляясь друг за друга. Сашина подружка, та, что в белой шапочке, держалась скромно. Похоже, что она была первокурсница и еще не знала город. Она опасливо цеплялась за Сашу, как будто боялась потеряться, висла у него на локте. Илья был самым громким, самым краснощеким и весь нараспашку. Нелька безуспешно пыталась заставить его повязать хотя бы шарф. Настя быстро нашла со всеми общий язык, она вообще легко вливалась в любую компанию. Мои друзья ей очень нравились. Димон, тот вообще, затянул песню. Такие же, как и мы, гуляющие, с улыбкой смотрели на нас, а мы всем махали руками и всех подряд поздравляли с Новым годом.

Вернулись мы под утро. Усталые, до краев напитанные морозом, весельем, шумом, беготней и алкоголем. Мы с Настей пришли ко мне домой, быстро переоделись в наши пижамы и завалились спать, укрывшись теплым шерстяным пледом.

Спустя неделю я праздно шатался по городу. У меня был выходной. Настя вместе с родителями улетела в Грецию на неделю. Так они премировали ее за отлично сданную сессию. Илья с Нелькой укатили на дачу, а Саша поехал к своим родителям, более-менее помирившись, наконец, с отцом. Я с некоторой тревогой думал о том, что будет, если отец пожелает изучить Сашкину зачетку.
Саша сам позвонил мне перед отъездом, и я посоветовал ему в случае чего вести себя спокойно и не ругаться. Если дело опять дойдет до драки, пусть приезжает ко мне, я буду только рад. Но пока он не звонил, и я надеялся, что у него все уладилось.
Погода была слякотная. Под ногами хрустела скользкая мокрая каша, небо как будто набухало, то ли дождем, то ли снегом. Было скучно. Я ненадолго заскочил к своим. Отогрелся, попил чаю и быстро ушел. Хотелось побыть одному. Зашел в пару магазинов и купил себе белоснежный вязаный толстый свитер о котором давно мечтал, замерзая в своем пальто. Затем ноги сами привели меня к серому полукруглому зданию кинотеатра. Внутри было многолюдно. Почти уже определившись с сеансом, я почувствовал, как в кармане джинсов затренькал телефон. Я достал его и уставился на экран.
Звонил Андрей.У меня как будто камень с души упал. Я долго ждал его звонка или того хуже, нежданного визита. С Настей этот человек не должен встретиться никогда. Сейчас самое время разобраться с этими отношениями.
Я вышел на улицу и ответил.
-Костя, ты далеко? Я у твоего дома буду через пятнадцать минут.
Как всегда, ни здрасте, ни можно ли к тебе заехать…Как будто мы вчера расстались. Почти пол года прошло.
-Я буду через пол часа, подожди в машине, хорошо? – ответил ему я.
-Давай.
Он отключился.

Андрей похудел, помолодел и выглядел вообще очень хорошо. Он как будто, сбросил несколько лет. Одежда на нем была такая дорогая, что выглядела простой. И прическу он изменил. По бокам волосы теперь были коротко острижены, а наверху торчал разлохмаченный навощенный ежик. Еще он надел очки. Тонкие, с узкими стеклами. Совсем другой человек, я бы, наверное даже не узнал его на улице.
Мы, сидя на моей кухне, молча изучали друг-друга, сидя перед дымящимися чашками с кофе. Пока я варил ему кофе (растворимый он не признавал), мы почти не разговаривали. И вот теперь, он молча смотрел на меня, а я на него, как будто в первый раз.
-Ты застрял тут, на своей дурацкой работе. Еще сильнее измельчал, - сказал, наконец, он, бросив последний критический взгляд на мою внешность. -Ладно, Костик. Я ведь буквально на пару часов к тебе заехал. Совершенно некогда.
Он протянул руку к чашке, а я дернулся.
Он молча опустил руки на колени и уставился на меня сквозь свои очки.
-Что с тобой? – спросил он.
-Я встретил человека, и теперь я с ним. Так что извини, - сказал я.
-Это девушка? – быстро спросил он.
-Да.
-Не страшно.
-Мы будем друзьями, Андрей, - проговорил я. Меня сильно тревожило это его равнодушное «не страшно». – Я не гей и никогда им не был. – добавил я.
-Ты не гей? А земля не вертится, да? Да ты посмотри на себя только. Н-да. Долго меня не было, да? – мрачно проговорил он.
Я молчал.
-Знаешь, я был в США. Два месяца. Я ведь четыре года зубрил английский, готовясь к этой работе. Ты не знал?
-Нет, - ответил я.
- Оно и понятно. Ты был сильно озабочен своими нравственными страданиями по поводу наших отношений. Это ведь было так ужасно. Я ведь бил и унижал тебя, так?
-Нет, - ответил я.
-Я силой принуждал тебя, издевался и плевал тебе в душу? Ну, Костя? Что ты молчишь? Я ведь спокойно терпел все твои закидоны, понимал, что ты еще подросток. А кто возился с твоим папашей? Кто помогал тебе во всем? Это ты забыл? Прошло каких-то пару месяцев, и ты уже подцепил какую-то бабенку. Просто молодец. Ладно, проехали, это забудется.
Андрей наклонился, потянувшись за своей маленькой дорожной сумкой.
Он, со своей харизмой, действовал на меня, как удав на кролика. Наверное, даже если бы он сейчас достал из своей сумки огромный тесак и принялся бы меня кромсать, я и то не сдвинулся бы с места. Я его боялся.
Андрей достал фотоаппарат.
-Снимай свой свитер, - скомандовал он.
-Не буду. Зачем это еще?
-Что там у тебя под ним? Рубашка? Ее можешь оставить. Давай быстро.
Я стянул свитер. Волосы наэлектризовались и взлохматились.
-Не трогай прическу. Убери руки, - приказал Андрей.
Он снял крышку с объектива и пару раз сфотографировал меня.
-Поверни лицо в профиль. Вот так. Нет, плохо. Расстегни воротник. Еще на одну пуговицу. Да к свету повернись! Теперь немного улыбнись.
Я потянул свою руку, закрывая объектив.
-Андрей, что ты делаешь?
-Убери лапки. Я хочу вытянуть тебя из этого болота. Ничего страшного с тобой не случится.
Он фотографировал меня, заставляя вертеться, потом велел встать в дверной проем и сфотографировал в полный рост.
Тут телефон Андрея запищал. Он взял фотоаппарат и ушел разговаривать в другую комнату. Я сел допивать свой кофе. Из комнаты доносился его голос, он кому-то что-то объяснял, втолковывал. Довольно долго. Потом он вернулся.
-Костя, мне скоро ехать обратно. Я не хочу заезжать к себе, поэтому прилягу у тебя на часок. Приготовь мне что-нибудь поесть. Или нет. Давай потом в кафе сходим, посидим с тобой, ладненько? Кстати, ты молодец, что выбросил все лишнее из квартиры. Сейчас у тебя гораздо уютнее.
Он ушел спать на мой диван.
Я поднялся из-за стола и принялся мыть чашки. Что, черт побери, происходит? Но одно верно, у Андрея явно поехала крыша. Он даже разговаривать стал по-другому. Совсем другой человек и внешне и внутренне.
Я заглянул в комнату. Андрей спал, повернувшись носом к спинке дивана и укрывшись клетчатым красным пледом, который в начале зимы подарила мне Настя. Глядя на него я не испытывал никаких эмоций. Несмотря на наши тесные, почти пятилетние отношения он все равно оставался для меня чужим человеком, хотя сам он, видимо, так не считал. Это меня и тревожило. Он просто не воспринимал мои слова всерьез.

Проспавшись, Андрей поволок меня в японский ресторан. Мне было неуютно в его обществе на людях, я сидел, уставившись в меню и ничего не соображая. Я быстро отвык от него. Я думал только о том, какой же я болван, что потащился с ним в это заведение.
В зале было красиво, звучала японская музыка, а столики обходили стройные, затянутые в фальшивое кимоно, русские девушки-официантки.
От Андрея прямо-таки разило другой жизнью. Той, которой никто из нас себе даже не представлял. Официантки при виде него становились вежливее, а шумная, гогочущая компания рядом с нами, даже немного поутихла. Пока мы ждали заказ, Андрей спокойно взял мою ладонь в свою руку. Он как будто прошел уже и огонь воду, и теперь ничего не боялся. Раньше он никогда бы этого не сделал.
- Ты такой хмурый. Я давно не увидел, как ты улыбаешься. Не грусти, Костя. Поверь мне, ты достоин лучшего. Как и я. Только мне никто не говорил об этом, и я жил сорок лет как в раковине, плохо соображая, что же мне нужно делать. Но для тебя все будет проще. Сейчас все изменилось.
Я не воспринимал его разговор всерьез, хотя, наверное, стоило, ведь он никогда не бросал своих слов на ветер.
Подошла официантка с чаем, и я поспешно выдернул свою руку.
-Как Новый год отметил? – спросил Андрей.
- Весело, с друзьями. Гуляли.
-А я на работе. Но это ничего. Все равно отмечать было не с кем.
-Много работаешь?
- Да. Приходится. Сон – работа – сон, вот и весь мой график. Я и квартиру нашел поближе к офису. Но все равно приходиться часто ездить на объекты. Устаю как собака и одиночество заело. Не с кем даже словом перекинуться.
Он вздохнул.
Я перевел взгляд в черное окно, у которого мы расположились. Уже стемнело, сыпался снежок, по тротуару сновали редкие прохожие.
-Если я найду тебе интересную, творческую и хорошо оплачиваемую работу, ты переедешь ко мне?
Я поднял на Андрея глаза. Он что, серьезно?
-Мне тебя не хватает. Подумай над моим предложением.
- И что за работу ты мне можешь предложить? Проститутки? – предположил я.
За соседним столиком покосились в нашу сторону. Наверное, я слишком громко говорю.
-Что ты злишься, Костя?
- Я не понимаю, чего ты хочешь.
- Ты совсем отупел, сидя за своей кассой? Или ты думаешь, что на большее не способен?
Я положил локти на стол и твердо посмотрел ему в глаза.
-Не знаю. Я ничего не знаю. Я ведь сказал тебе, что все, конец. Мы расстаемся, Андрей. А ты продолжаешь гнуть свою линию, как сумасшедший сектант. Какой переезд, какая работа? У меня своя жизнь, у тебя своя. Давай разойдемся мирно и тихо, ну сколько уже можно, а?
Я выдохнул. Как же я давно хотел ему это сказать.
Андрей вдруг погрустнел. Это было странно и так заметно. Он достал сигареты и закурил. Я молча наблюдал за ним.
Из динамиков лилась нежная японская музыка. Слыша ее, воображение рисовало туманный пруд, сад и маленький японский домик, к которому ведет вымощенная камнем тропинка. У меня голова пошла кругом от их крепкого чая и запаха сигарет. Я вспомнил, что весь день ни разу нормально не поел. Нужно заняться своим здоровьем, иначе заработаю себе язву. Блин, когда они уже принесут наш заказ.
В голове у меня творилось черте что.
-Костя, это, конечно, как-то все по-детски. Черт, вот если бы мне не уезжать сегодня. Но как иначе тебе сказать. Я ведь давно тебя люблю. Ты понимаешь меня?
Андрей потушил сигарету в пепельнице. Как будто точку поставил.
Я закрыл глаза.
-Черт, черт, ЧЕРТ! Только не это.

Я немного приболел. Отпроситься на работе не получилось, все хотели отдыхать, поэтому пришлось тащиться и работать. Смена тянулась невыносимо долго. Лена, видя мои покрасневшие глаза, принесла мне стаканчик с горячим чаем.
-Костик, выглядишь ужасно. Тебе бы домой и спать. Может, отпросишься у Надежды? Она отпустит.
Я посмотрел на наручные часы.
-Да уже не к чему.
-А завтра?
-Если будет температура, схожу в поликлинику и возьму больничный.
-Ясно. –Лена шмыгнула носом. Я заметил, что глаза у нее заплаканные.
-Слушай, да ты сама не в лучшем виде. Что случилось?
Она махнула рукой.
-Да, ерунда. Все одно и тоже. Сыновья не слушаются, муж только и знает подай-принеси-убери. Работа эта. Лена с неприязнью осмотрелась вокруг. –Беги отсюда, пока молодой, Костя, а то застрянешь, как я. Все мечтала в молодости, мечтала. Сижу теперь. Тридцать семь лет и ничегошеньки. Ни карьеры, ни профессии. И уже все упущено, теперь только и остается, что тащить на себе весь дом, на большее нет сил.
Она со вздохом облокотилась на витрину.
-Сыновья у тебя умненькие. – заметил я. – А у тебя, похоже, послепраздничная депрессия. Как и у меня. Что, перегуляла?
-Ага. На кухне натанцевалась, - усмехнулась она. –Но ты прав. После праздников всегда так. Не может человек вечно веселиться. А муж все равно гад. Спит до вечера, хоть бы свозил детей на лыжах покататься. Ведь ни разу за зиму зад от дивана не оторвал. А ведь не был таким в молодости, все бегал за мной хвостом. Худенький был, как ты. Слушай, как там у тебя с этой кралей, ну той, что ходила все сюда. Я знаю, вы встречаться стали?
-Да, встречаемся.
-До сих пор вместе?
-Ну да.
-Молодцы. Ведь права я тогда оказалась, помнишь? А ты еще не верил мне. Со стороны знаешь, как было заметно, что она глаз с тебя не спускает. Станет где-нибудь у витрины, а сама поглядывает. Ну, как школьница. Ты позвони ей, пусть приедет, полечит тебя дома.
-Не могу. Она в Греции сейчас отдыхает.
-Ни фига б себе! - Лена присвистнула. –Нормальненько. Сама на путевку заработала?
- Да нет, она учится еще. С родителями поехала.
-Ясно. Слушай, там народ что-то набежал. Пойду я.
-Давай, удачи.
Я достал телефон. Ни смс, ни пропущенных. Настя должна была вернуться через два дня.
Дома я сделал себе пару бутербродов, заварил крепкого горячего чая, укутался в плед и уселся перед телевизором. Все-таки неплохо иногда вот так побыть наедине с собой.

Настя вернулась отдохнувшая, загорелая и еще больше похорошела. Даже волосы у нее как будто отросли за эту неделю и теперь доставали почти до пояса. Я молча любовался ею, сидя на пассажирском сиденье машины. На ней была коротенькая шубка из меха неизвестного мне зверя. Коротенькая черная юбочка и высокие сапожки на шпильках. Все, что сейчас в моде. Она вручила мне целый пакет сувениров, и я держал его на коленях, улыбаясь, при этом, наверное, как дурак.
Настя сосредоточенно вела машину и была непривычно молчалива. Я-то ожидал, что она засыплет меня рассказами о своем путешествии. Но она не проронила ни слова, я тоже молчал. Так, в тишине, мы и приехали ко мне. (С некоторых пор моя квартира стала нашим постоянным пристанищем). Я отправился варить кофе, а она медленно раздевалась в прихожей. Потом долго расчесывала перед зеркалом волосы. Я сидел за столом, и глядя на нее, начал ощущать тревогу. Что-то было не так, и она боялась об этом заговорить.
Наконец, она притопала на кухню и села рядом со мной.
-Ну, как ты тут жил эту неделю, рассказывай, - Она улыбнулась и легонько толкнула меня в бок.
- Скучно было. Я ведь работал эти дни, так что ничего особенного рассказать не могу. Лучше ты мне расскажи, как отдохнула. Какое там море?
-Холодное, - равнодушно отозвалась она. И экскурсии скучные. Мы с мамой все по магазинам ходили. Я тебе, кстати, рубашку привезла и футболку.
-В Греции скучные экскурсии? – удивился я. -Ты точно там была? Может, вы перепутали место и не туда слетали, а?
Она не улыбнулась. Да и шутка была не очень.
- Не люблю я развалины. И хлам этот всякий древний. Костя я скучала по тебе. Ты как магнит, знаешь. Тянет к тебе, и чем ты дальше, тем сильнее тянет.
-Ну что ты? Я ведь тоже сильно скучал.
Я обнял ее за плечи.
-Почему ты грустишь? Что-то случилось?
-Нет, - вздохнула она. –Все нормально.
Настя пробыла у меня до поздней ночи. Потом засобиралась домой. Я не хотел ее отпускать, но она настояла, на том, что ей срочно нужно проверить как так ее квартира. Уехала она все в том же странном настроении.

Новогодние каникулы закончились и в магазин снова повалили толпы. Мы работали, как проклятые и я серьезно начал подумывать о смене работы. Листал в газетах вакансии и просматривал информацию о разного рода курсах, которые гарантировали стопроцентное трудоустройство после обучения. Мне было всего двадцать, никакого опыта, кроме как в торговле, но он одного вида магазинов меня уже начало подташнивать. Если что-то менять, то менять кардинально.
Я постоянно думал о том, кем же я могу еще работать. В голову ничего не приходило. И все из-за Насти. Она вела себя странно. Прошла уже неделя, а это ее задумчиво-грустное настроение не проходило. Я только гадал, что же это может быть, потому, что на все мои вопросы она однозначно отвечала, что все в порядке.
В выходные ко мне заскочил Саша. Весь такой краснощекий, веселый, на подъеме.
-Бр-р-р, какой мороз. Костя, ставь чайник, - пропыхтел он, скидывая кроссовки.
За окном светило веселенькое зимнее солнышко. Было приятно смотреть на искрящийся голубоватый чистый снег, который нападал ночью. Было одиннадцать утра и наши дворники совсем не спешили расчищать сугробы. Я посмотрел на градусник. Двадцать восемь. Действительно, бр-р-р.
- Как жизнь, студент? - поинтересовался я.
Сашка уселся на кухонный табурет и начал засовывать свои руки в батарею.
-Нормально. Щас пальцы отпадут, блин.
- Ты чего без перчаток ходишь? С ума сошел?
-Не знаю, потерял где-то. Или в общаге сперли, они кожаные были.
- Батареи горячие, вытащи, а то обожжешь. Дай сюда.
Я взял Сашу за руки и засунул их ему под мышки.
-Вот так походи, сейчас пройдет.
Я выключил газ.
-Тебе зеленый или черный?
-Черный, с лимоном.
-Ну, рассказывай, как там дома дела? – спросил я, доставая заварку.
-Да ничего. Перед отъездом признался отцу во всем. Он бы, может, и не узнал пока ничего, но я решил, что если это затянется, то потом хуже будет.
-И как он, принял?
-Ну, я живой, как видишь, - усмехнулся Саша. –Обозвал меня дураком и кретином. Сказал, чтобы я сам искал деньги и платил за учебу. Он не намерен.
-Значит, не принял.
-Ну, естественно. Для него творческий человек – это вообще не человек. Так, трутень. Ничего, сам разберусь. Знаешь, мне нравиться там учиться. Интересно. Будет надо, машину продам. Но я заработаю. Скоро курсы закончу и пойду оператором снимать свадьбы, крестины и прочее. Буду искать клиентов через загс.
Я уселся за столик и жестом позвал Сашу, который так и стоял посреди кухни, засунув руки под мышки.
-А камеру где возьмешь? – поинтересовался я.
- Мама купит, - улыбнулся он. –Она обещала, так что все путем.
-Ясно. Ну, желаю успехов.
-Да ты не волнуйся, у меня все получится.
-Я в этом уверен, ты ведь настырный, да?
- Ну конечно.
Саша освободил из подмышечного плена свои ладони и принялся их разглядывать.
-Блин, перчатки нужны. Жутко мерзнут лапы. Наверное, у Юльки оставил в комнате. Теперь не заберешь уже.
-Почему это? - поинтересовался я.
-Да ну, ее. Расстались мы.
-Почему?
-Да, не спрашивай. Не мое это. Муси-пуси, овца, блин. Может твоя не такая, а эта… ну их всех.
-Да что у вас случилось?
Саша поднял на меня глаза.
-Она… ну не такая, как я представлял. Не то, понимаешь?
-Зачем же ты тогда начинал встречаться с ней, раз она не такая?
-Костя, да что ты цепляешься? Мы встречались два месяца, я ж ее не беременную бросил с тремя детьми. Как сошлись, так и расстались. Мне восемнадцать, жениться я что ли должен?
- Ладно, не кипятись. Вот пей чай, я сейчас приду.
Я ушел в комнату и полез в шкаф, где-то у меня лежала пара вязаных запасных перчаток.
В дверь позвонили. Я, как всегда, напрягся. Терпеть не могу эти неожиданные визиты без предупреждения.
Пришлось идти открывать. За порогом стояла Настя.
-Привет! – обрадовался я. – Рад тебя видеть, а как же лекции?
-Я решила сбежать. Костя, ты не один? - спросила она, тревожно смотря на Сашины кроссовки у порога.
-Проходи, у меня Сашка.
-Я тогда попозже зайду.
-Настя, да ты же замерзла! В шубке этой короткой ходишь. Заходи быстро!
Я едва ли не силой затащил ее в прихожую.
-Не могу я так, Костик, мне поговорить с тобой нужно, - сказала она, глядя мне в глаза. – Ужас, что в голове творится.
-Хорошо. Давай шубу сюда, разувайся.
В коридоре Настя столкнулась с Сашей.
-Ох, извини, - пробормотала она.
-Привет. Что, проблемы да? Ну, не буду мешать вам.
Саша собрался уходить.
-Подожди. Ты куда идешь? – спросил его я.
-Дела неотложные. Спасибо за чай.
Саша стремительно натягивал свою куртку.
-Блин, да что с вами такое? Ничего не понимаю. – я покачал головой, стоя между ними.
-Да все нормально, Костя. Будь здорова.
Саша махнул Насте рукой, открыл дверь и быстро затопал вниз по лестнице.
-Он меня терпеть не может,- грустно произнесла Настя, когда мы с ней пришли в комнату и уселись на диван.
-Глупости какие. С чего ты взяла?
-Я же не слепая. Как только я прихожу, он тут же психует и убегает. Ревнует тебя.
-Ну-ну. Ревнует.
-Правда, - вздохнула она. –Ты просто не замечаешь этого.
Она сидела рядом со мной, нервно поглаживая острые коленки, обтянутые голубыми джинсами, и избегала смотреть в глаза.
Мы просидели так минут пятнадцать.
Наконец, я не выдержал.
-Ну, что ты так резко сорвалась с лекций. Что-нибудь случилось?
-Раз уж пришла, то придется говорить, - быстро ответила она и сильно
потерла переносицу, мучительно подбирая слова.
Я молча ждал.
-В общем, это…Костя. Мне тут рассказали ….одни знакомые, что видели тебя в ресторане с одним типом… пока я за границей была. И вы что-то там про проституцию говорили…ох. Не могу.
Она закрыла лицо руками. Я молчал, глядя прямо перед собой.
Он вздохнула.
-Ну, в общем, мне сказали, что тот тип держал тебя за руку, что-то тебе предлагал, то ли работу, уехать куда-то, что-то в этом роде….А потом вы поцеловались с ним на выходе. Вот. Костя это что такое было? А?
Наверное, я должен был ей врать, пока у меня уши не посинеют. Но спасло бы это нас? Вряд ли.
-Костя, что ты молчишь? Это правда?
-У твоих знакомых хороший слух. – только и сказал я.
-Меня это мучает всю неделю. Я вначале решила не обращать внимания на эти сплетни, но что-то заело внутри. Мы ведь не должны друг-другу врать, правда?
-Не должны. Врать.
-Ты что-то скрываешь от меня. Я знаю. И Сашка твой тоже скрывает. Он смотрит на меня ненавидящим взглядом каждый раз, когда видит нас вместе. Это странно. Костик, отвечай. Что ты молчишь?
Я посмотрел на свои руки.
-Настя. То, что тебе рассказали, отчасти правда. Я действительно в твое отсутствие встречался с одним человеком. Мы просто сходили вместе в ресторан, немного посидели и разошлись. Вот и все. Мы давно не виделись и скорее всего, вообще не увидимся теперь.
Она понимающе покачала головой.
-С этим ясно. Кто он, тот человек?
- Давний знакомый.
-Хорошо. Почему вы целовались. В губы. Объясни мне, пожалуйста, это.
-Твоим знакомым просто показалось, - ответил я после некоторого молчания.
-Костя, не ври мне. Я все равно узнаю. Лучше ответь сейчас, по-хорошему. У вас с ним что-то было, да?
Я до боли прикусил нижнюю губу. Ну, вот, началось. Я ведь знал, что это не оставит меня никогда, и черным пятном ляжет на всю мою жизнь. На мою дурацкую, несчастливую жизнь.
-Было. Я спал с ним в период с шестнадцати до двадцати. Сейчас мы расстались, - произнес я, как во сне.
Она молчала и легонько кивала головой.
-Все ясно. Я так и знала. Ты изначально был через чур идеальным. Такой милый, добрый. Внимательный, заботливый. Черт бы тебя побрал, Костя! Я с таким еще не сталкивалась. Да мне теперь не то, что на тебя, на себя смотреть мерзко! Это мерзко!! Как же ты мог?! Ну, оставался бы с ним навечно! Зачем меня –то в это втягивать. Хотя нет, я сама втянулась. Повелась на твое лицо! Да на нем ведь написано, кто ты такой! Как же я раньше этого не замечала?! Да. Папа сразу сказал мне ,что тут дело нечисто, но я не поверила. Как же, мой дорогой Костя, он ведь самый лучший, а вы все этого не понимаете!
Настя вскочила, тяжело дыша.
-Ты просто сволочь! - она размахнулась и со всей силы ударила меня по щеке. Я сидел, не шелохнувшись.
-И что ты молчишь? Ты ничем меня не заразил? Ну-ка отвечай!
-Не волнуйся, мы всегда предохранялись, - спокойно ответил я.
-Скотина!
Настя набросилась на меня с кулаками. Я схватил ее за руки и держал, пока она пыталась врезать мне.
-Отпусти! Я тебя ненавижу!
Я отпустил ее.
Она заплакала и снова села рядом
-Нет, не могу поверить. Вот это облом так облом. Что ты, блять, сидишь, как статуя? Хоть бы попытался оправдаться передо мной.
Она поспешно вытирала слезы, а они все текли, капали на ее свитерок, на диван. Сколько же в женщинах слез, целое море.
-Я могу тебе сказать, что, все что было, было до тебя. После была только ты. Это все.
Я встал и тяжело прошелся по комнате. В голове шумело от пощечины, но это была ерунда по сравнению с тем, как болело мое сердце.
-Утешил. Разве это сейчас важно?
-Важно. Я не могу исправить свое прошлое, как и ты свое. Когда мы любим, то принимаем человека со всем его багажом. Это и есть любовь.
-Но не с таким же багажом, как у тебя! Ты же извращенец. Да пошел ты на хуй, Костя!
Настя поднялась с дивана.
-Все, с меня хватит. Я ухожу.
Я молча двинулся следом за ней, чтобы проводить. В прихожей Настя кое-как натянула шубку, руки у нее дрожали. Потом наклонилась, застегивая сапоги.
-Не трогай меня!
Застегнула, выпрямилась.
-Как же так получилось, а? – спросила она уже у двери.
-Не знаю, я был еще слишком юный. Не понимал ничего.
-Придурок, - прошипела она, и хлопнула дверью.
Я пришел на свою кухню и увидел на столе Сашин чай. Он так к нему не притронулся. За окном солнце продолжало ярко светить, и снег отражал его лучи. Двойное свечение. Я взял со стола кружку и со всего размаху швырнул об стену.
И что мне теперь делать?

6.
Ты идешь в общагу, зло пиная неубранный снег. Грязные серые ледяные комки летят из под кроссовок. Все люди сейчас кажутся злобными карликами, потому что тебе плохо. Именно плохо. Не грустно, не тоскливо. Ты мучаешься от любви.
Тебе всего восемнадцать. Ты влюблен. И все твое существо стремиться навстречу ему. Даже если сознание отказывается это принимать, даже если ты понимаешь, что все напрасно. Тебе не кажется странным, что это парень. Хотя, нет, поначалу, казалось, но быстро прошло. Ведь он - это он, какая разница. Ты просто видишь его темные глаза, мягкие жесты, тонкие руки. И заболеваешь. Поднимается температура, скачет давление, хрипит горло. Впору ложиться в больницу.
Он немного женственный. Стройный. Умный, добрый, милый. Безумно обаятельный человек. Этот список бесконечен. Неужели другие не замечают? Как же хочется быть с ним всегда…
Ты не знаешь, чего больше в твоих чувствах: радости, счастья, или боли. Больно потому, что он не твой. Его душа и тело принадлежат не тебе, а другому человеку, или даже нескольким людям. Он сам решает с кем быть. Он совершенно независимый, никому не подчиняется, он сам по себе.
Ты совсем не хотел ехать на эту дурацкую свадьбу своей тети. Лучше провести это время дома, в кои-то веки побыть в одиночестве, спокойно посидеть за компом, не дергаясь от окриков. Но разве тебя слушают? Отец пинком загоняет в машину, и ты молча трясешься по ухабам, едешь в чужой город, где тебе скоро предстоит учиться.
Тетя вышла замуж. За столом тесный круг родни. Квартирка так себе. Тетин муж – ничего особенного. Ну, хоть Лерка здесь, будет с кем покурить тайком на лестничной площадке.
Знакомитесь. Оказывается, у этого мужика есть сын. Нормальный такой, взрослый совсем. Он не обращает на тебя внимания.
Бабушка, как всегда, наклюкалась раньше всех. Вечно она так, хоть бы постеснялась. Внуки все сидят трезвые. Чтобы не подохнуть от тоски, ты снимаешь на видео все это безобразие. Пусть потом на себя любуются.
Бабушка просит караоке. Лучше сразу исполнить ее просьбу, иначе начнет долго учить жизни и все ругать. Президента, правительство и вас с Леркой. Вы с Костей идете настраивать технику. Пока ты все налаживаешь, он задумчиво крутит в руках кабель. Этот кабель тоже нужно подключить. Помощник, блин. Как же все достало! Отец опять заладил: «Антон, Антон.» Как будто я пустой воздух. Покурить надо, как бы вырваться на волю.
Костя, наконец, замечает твое настроение. Вы немного общаетесь. Он выглядит как пацан, а говорит, как старик, это немного странно. Он встает с пола, где вы сидели, и идет обратно к гостям. Он стройный, но совсем не спортивный, а какой-то изящный что ли. Ты поневоле вглядываешься. Тебе становится интересно.
Вечером ты просишь его телефон, а он, неожиданно приглашает тебя в деревню. Ты, конечно же, соглашаешься, все лучше, чем сидеть дома с предками.
Деревня – глухомань. Но там очень весело. У Кости много приятелей. Оказывается, он вообще на редкость доброжелательный и уравновешенный тип. С ним легко. Ты пытаешься произвести на всех впечатление, и болтаешь по-испански и по-английски. Удалось, и, похоже, никто не посчитал тебя выпендрежником.
Костина бабушка – зверь в юбке. В семь утра ты тащишься на мокрый и холодный луг. Видишь, как полуголый Костя косит траву. Молча пялишься, потом возвращаешься домой и берешь камеру. Почему-то это кажется важным, и тебе хочется сохранить этот момент не только в памяти. Люди скоро совсем перестанут косить траву косами, все будут делать машины. Костя красивый парень, ты даже немного ему завидуешь, хотя и сам, конечно, ничего.
Спустя месяц, когда очередная ссора с отцом перерастает в драку, ты решаешь свалить из дома. На вокзале грязно, шумно, холодно и вообще мерзко. Ты набираешься наглости и идешь через весь город к Костиному дому. Почему-то пешком, хотя деньги есть.
Кости дома нет, приходится ждать. Пристраиваешься в кустах, на лавочке во дворе и скучаешь. Подъезжает серая иномарка. Из нее выходит высокий мужчина и топает в подъезд. Возвращается, курит. Садится в машину, но не уезжает. Выходит из машины, курит. И так пять раз. Ты молча за ним наблюдаешь.
Внезапно, из-за угла дома бодро вышагивает Костик. Наконец-то. Ты поднимаешься с лавки. Костя видит машину и останавливается, как вкопанный. Ты тоже. Потом он подходит ближе. Из машины высовывается рука и затаскивает его внутрь. Ты видишь только запрокинутый Костин затылок. У тебя немеют кончики пальцев и останавливается дыхание. «Охренеть!» - думаешь ты. - «Вот это Костя!» Конечно, подобный опыт у тебя уже был, но это ведь было баловство. Не то, что этот невероятный поцелуй в машине. Тебя охватывает жар, после перед глазами все время стоит эта картинка.
Они выходят из машины и поднимаются в подъезд. Вместе смотрятся очень даже гармонично. Тебе они явно будут сейчас не рады. Ты плюхаешься обратно на лавку.
Костя, оказывается, далеко не так прост.
На вокзале отвратительно. Ты завтракаешь недогретым вчерашним беляшом и снова едешь к Косте. Машины нет, значит вчерашний чувак уехал.
Костя тебя впускает. И ты смотришь на него совсем другими глазами. Он, оказывается, классный. Сонный, в старых джинсах и растянутой красной футболке, красивый, как девушка. Бля. Он, к тому же, еще и добрый. Разрешает тебе остаться.
К Косте незаметно прирастаешь. Становишься зависимым от него. Привыкаешь видеть его темные глаза. Ждешь его с работы. Он все понимает, он гораздо умнее и мудрее тебя. С ним весело и интересно. У него много разных смешных привычек. Он тщательно стирает и гладит одежду с вечера, чего ты в жизни не делал. Он пользуется гелем для укладки волос. Отбеливает зубы какой-то хренью из аптеки. Конечно, не при тебе, но ты замечаешь эту хрень на полочке в ванной. Он сидит в ванне с пеной по три часа. Он любит сладкое. Много шутит. Еще он любит готовить, напевая при этом. Он ничего не соображает в технике, и иногда стоит, и молча смотрит, как ты работаешь с программой. Или читает рядом. С ним хорошо просто молчать. Он редко сердится и быстро отходит. Он спит всегда на левом боку, лицом к стенке, раскрываясь во сне, как ребенок.
Ты ничего не знаешь о его личной жизни и его прошлом, но и то, немного, что становится известно, тебя пугает. Ты дико ревнуешь, просто безумно. Он, скорее всего, уже много повидал и испробовал. Это жутко бесит.
Он часто ходит на свидания. Ты медленно начинаешь ее ненавидеть. Она крадет ваши вечера, ваши беседы и прогулки, ваше время. Тебе хочется всецело владеть этим человеком, но ты понимаешь, что это невозможно. Ты никто для него, просто временный гость.
Она фифа. Умная, красивая, обычная. Таких сотни. Дочь богатеньких родителей, видно сразу. Она любит Костю на полном серьезе. И тебе становится больно. Хочется ее прогнать. С ней Костя другой, более серьезный, более мужественный. Когда они вместе, они не ходят, а летают. И ты уходишь в тень. Молча пялишься на них оттуда. Зачем ему знать про твою ревность, он только покрутит пальцем у виска. Прижми ты его к себе чуть покрепче, он оттолкнет тебя. Он этого уже нахлебался.
Ты вспоминаешь его руки в открытой рубашке «поло» и тебя бьет озноб. У него темные с синим блеском глаза, слегка волнистые волосы прикрывают уши. Родинка под левой коленкой. Теплые и мягкие ухоженные руки. От него пахнет мятой. Ты до мелочей знаешь все детали. Отец прав насчет тебя. Ты просто ничтожество, да теперь еще и гомик. Пусть, это не страшно. Сейчас за это не сажают. Да даже бы и сажали, пошли они все…
Однажды, в институтском коридоре ты встречаешь невысокую темноволосую девчонку. Она чем-то напоминает тебе Костю. С ней удается легко закрутить роман на несколько месяцев. Да и проверить заодно, что спать с девчонками ты не разучился. Но потом все надоедает. Она просто зануда, а тебе нужен совсем другой человек.
Ты скучаешь и используешь любую возможность, чтобы побыть с ним. Боишься, что заметит он, или еще кто-нибудь. Шифруешься, валяешь дурака, напиваешься. Ведешь себя, как болван. Сам ничего не понимаешь. Возможно ли, сделать так, чтобы ты стал для него всем? Скорее всего, нет. Ты готов на все.
Только и остается, что злобно пинать ни в чем не повинные сугробы.

Я три дня ходил как по замкнутому кругу. Дом-сон-работа-дом-сон. Прямо как Андрей. На четвертый день я заметил громадное коричневое пятно на стене своей кухни. Долго пялился на него, грешным делом думая, что меня чем-то залили соседи сверху. Потом вспомнил, что это чай из кружки, которую я разбил.
Я подошел к пятну, и недолго думая, начал сдирать обои. Они были плотно и крепко прилеплены, поэтому я взял ножик и с его помощью за час освободил стены кухни от веселеньких желтеньких цветочков. Под цветочками обнаружились обои еще более старые, советские, коричневые с белыми узорами. Они были поклеены еще при моем дедушке. В некоторых местах над плинтусом даже сохранились детские рисунки. Я так полагаю, что мои. Я проголодался, пока дербанил стены, поэтому уселся на пол, прямо в кучу ошметков, с куском сыра в зубах. На стене были изображены человечки, машинки, деревья и просто какие-то каляки-маляки. Дедушка меня сильно любил, поэтому позволял мне портить стены, размалевывая такие дефицитные в те времена, обои.
Я всерьез занялся ремонтом. В три вечера поклеил новые обои на кухне. Это оказалось не так уж сложно, потолки у меня в квартире были невысокие, не то, что в доме родителей. Цвет выбрал бежевый, с белым, совершенно нейтральный. Потом, критически оглядел обстановку и решил, что пришла пора менять линолеум. Вообще-то, с него нужно было начинать, но теперь это было уже неважно.
Перед вечерней сменой я отправился в магазин и долго подбирал рисунок. Потом остановился на ярко-желтом, с синими прожилками. Должно было получиться что-то интересное.
Я нагружал себя всяческой работой до такой степени, что вечером едва оставались силы, чтобы почистить зубы и доползти до своей постели. Я старался ни о чем не думать, но это было невозможно. Вечера были печальными.
Пытаясь хоть как-то отогреться, я пришел в гости к своим родным. У них все шло нормально. Лерка тайно сделала татуировку на пояснице, была разоблачена, и получила от матери жестокий нагоняй. Теперь она бойкотировала взрослых и молчала. Я попал в самый эпицентр этих страстей. Мы немного побеседовали с Леркой о смысле жизни.
Сидя в ее, когда-то моей бывшей комнате, она тихо жаловалась мне:
- Тотальный контроль, всюду тотальный контроль. В школе, на улице, дома. Ничего нельзя сделать без разрешения, даже выйти из дома. Я что, дура? А, Костя?
-Нет, что ты.
-Я хорошо учусь, даже подрабатываю иногда. У меня есть цель в жизни. Знаешь, я хочу стать мастером татуажа.
Она вопросительно взглянула на меня, ища поддержки. Я сдержал улыбку. Это уже была, по меньшей мере, пятнадцатая цель ее жизни, и это только при мне. Девчонка интересовалась всем, что видела вокруг.
-Здорово, - поддержал ее я.
-Что ты врешь, Костя? Ни хрена это не здорово. И ты так тоже считаешь.
-Да, ты права, - сдался я. – Это просто кошмар. Разрисовывать чужие тела целыми днями, сидя в мрачном подвале.
- А если я так хочу! Если я хочу сидеть в подвале и рисовать на чужих попах!
-Именно на попах? Это будет твой профиль?
Она улыбнулась.
- Смешной ты.
-Благодарю. Подаришь мне на день рождения клоунский носик?
-Обязательно. Слушай, а как там Настя? Она давно у нас не была, что у вас вообще нового?
-Ничего.
- Вы поссорились, да? Ну, не отвечай. Ты грустный, я же вижу. У тебя глаза больше не смеются. Ну, не грусти, все пучком будет.
Лерка погладила меня по голове.
-Отец не заметил ничего, - грустно сказал я. -А ты мои глаза рассмотрела.
-Да что они вообще видят? Эти взрослые. Носятся, как бешеные, с работы скорей по магазинам, потом домой, и в телек. Все. Вся жизнь.
- Я же взрослый. Я тоже такой?
Она не ответила, просто вздохнула, и прижалась лохматой черной головой к моему плечу.
-А ты купи ей цветы. Я-то их не терпеть не могу, но вообще девчонки любят. Огромную корзину. Пусть нюхает и радуется. Вы помиритесь.

Я натянул на уши свою серую шапочку. Ну и мороз, мать его. И какого хрена я хожу в пальто? Купить как все, толстую болоневую куртку и не париться. Точнее, не мерзнуть.
Было поздно, морозно, снежно и одиноко. Хотелось курить. Я иногда покуривал, стараясь особо не увлекаться, чтобы не подсесть на зависимость. Но говорят, то, как я курю - это еще хуже.
Я только что вышел с работы. Десять вечера, транспорт кое-какой ходит, но все не в мою сторону. Еще пять минут, и возьму такси, иначе просто промерзну тут до костей. Сегодня ко мне, пока я сидел за кассой, завалился Виталик. Я вообще-то, за всеми своими проблемами, благополучно забыл о его существовании. Но он мило напомнил о себе, дернув меня за плечо.
-Что ты ей сделал, уебок?
Я обернулся.
-Что ты вылупился? Она уже вторую неделю ревет и днем и ночью. Забила на все и рыдает. И молчит. Я сразу понял, что это ты виноват. Ну, давай, пойдем, выйдем-поговорим.
-Я на работе.
- Какая это на хуй работа? Вставай давай.
У Виталика были густые черные брови, сходившиеся на переносице. И голубые злющие глаза. Он протянул руку и сильно дернул меня за локоть.
Это увидел наш охранник и приблизился к нам. Я только помахал ему рукой, что все нормально.
-Говори здесь, я не могу уйти.
-Ты, придурок. Ты знаешь, что обидел мою девушку? Да я тебя урою, закопаю урода.
Я вздохнул.
-Виталик, - обратился к нему я. –Так, кажется? Во-первых, давай уточним, мы об одной девушке говорим? Если ты о Насте, то она не твоя, а моя девушка. Так? Во-вторых, то, что между нами произошло, тебя совершенно никак, ни коим образом, не касается. Это ясно?
- Ты довыебываешся когда-нибудь до крематория, сопляк! - прошипел он.
-Хватит мне угрожать.
-Я тебя предупредил. Лучше исчезни. А я смогу ее утешить, поверь мне, - он гаденько улыбнулся.
Вот ведь тварь!
-Иди на хуй отсюда. Ты слишком старый для нее, и от тебя воняет, - сказал ему я. –На тебя ни одна нормальная баба не клюнет. Кто ты вообще такой? Папенькин сынок и все. Давай, топай, проспись лучше дома.
Я опустился до его уровня. Что ж, я мог. А иначе до него просто не доходило. Он выпучил на меня глаза.
-Ну, готовься, - пробормотал он, развернулся и быстро ушел.
Меня немного потряхивало, но я быстро взял себя в руки. Нужно было открывать кассу и обслуживать покупателей.
Стоя на морозе, я думал о том, сколько Насте потребуется времени, чтобы пережить первый шок. Я не намеревался отступать. После визита этого недоумка, мне стало гораздо легче. Значит, она сильно переживает. Плачет. Значит ли это, что ее чувства живы? Скорее всего. Я махнул рукой проезжавшему такси и с удовольствием уселся в теплый салон.

Я ждал Настю у входа в университет. Ветер трепал волосы, была оттепель и сильная слякоть, налетал противный мокрый ветерок. Туфли вязли в талом снегу. Я стоял, как вкопанный. Мимо то и дело сновали студенты, и я боялся ее пропустить. У нее была тьма всяких разных курток, и я беспокоился, что не узнаю ее по одежде. Приходилось вглядываться в лица всех проходивших мимо девушек. Я уже начинал чувствовать себя каким-то маньяком. Конечно, расписание у нее могло измениться, но я твердо решил дождаться ее именно сегодня. Раз уж я все-таки решился на этот разговор. Возможно, у меня больше не будет шанса все ей объяснить.
Я сильно волновался, меня била крупная дрожь и от холода и от переживаний. Но я наделся, даже, можно сказать, верил, что она поймет меня. Настя ведь такая умница.
Она появилась на ступенях спустя почти три часа. Я тут же увидел ее. Мне стало немного страшно, до того она была хорошенькая. Невысокая, стройная, милая. Длинные, гладкие каштановые волосы, разделенные посередине пробором. Настя разговаривала с подругой, они неспеша приближались. Наконец, она заметила меня. Конечно, тут же развернулась, чтобы уйти, взяла подружку под руку. Я ее окликнул.
Они остановились, о чем-то поговорили, потом Настина подружка бросила на меня полный любопытства, горящий взор и пошла своей дорогой. Настя осталась одна.
Я подошел к ней. Она сердито и с неприязнью посмотрела на меня. Было заметно, что она еще сильнее похудела, даже скулы заострились. Выглядела она грустной и немного потерянной.
Ростом, она доходила мне до плеча, если была без каблуков, как сейчас. Этот маленький рост придавал ей какое-то особенное очарование и индивидуальность. Мне очень хотелось обнять ее.
Мы некоторое время молча смотрели по сторонам и себе под ноги.
- Ну, говори, - наконец, произнесла она.
- Холодно. Пойдем вот туда, - я кивнул, указывая на ближайшую студенческую кафешку.
- Хорошо, - она развернулась и быстрым шагом направилась туда.
Я заказал нам два кофе. Снял пальто и положил его на соседний стул. Настя так и осталась сидеть в верхней одежде, как будто, не собиралась задерживаться здесь надолго.
Она молчала и избегала смотреть мне в глаза. Мне тоже было плохо. К горлу подкатывал ком. Мне казалось, что рассказать ей все будет не так сложно, но сейчас я уже сомневался в этой дурацкой затее.
-Давно ждешь?- спросила она. – Посинел весь.
-Да.
-Костя. Я не знаю, что ты хочешь, но давай по делу. Мне скоро нужно будет уходить.
-Хорошо, сейчас, - проговорил я.
Нужно было собраться с духом. Я оглядел серые стены кафешки. Убогое местечко. И здесь тоже может решаться чья-то судьба. Меня внезапно накрыло волной жара, даже голова закружилась. Народу вокруг было мало, только пара девчонок и группа из пяти человек в самом углу. Негромко работало радио. Никто не мог подслушать.
-Я тебе хочу кое-что рассказать о себе. – произнес я.
-Я даже догадываюсь, что именно, - ответила она.
-Настя. Просто послушай меня, хорошо?
-Давай, - мрачно сказала она. –Начинай.
Я сжал под столом свои руки. Мне уже было больно, что же будет дальше?
-Ты же знаешь, что меня воспитывал только отец. Мне было тринадцать лет, когда к нам домой пришел милиционер. Это была середина дня, зима, я тогда был дома с папой. Милиционер постучался в дверь, вошел и сказал, что моя мама разбилась на машине. Отец должен съездить на опознание. – я старался говорить тихо и спокойно, не допуская никаких истерических нот в голосе. Эти воспоминания были самым страшным моментом в моей жизни. Рассказывать и вспоминать снова, было не просто тяжело. У меня заныло сердце, как будто из него тянули жилку.
Я заметил, как Настя напряглась.
- Отец съездил и опознал. После этого, он начал сильно пить, и не обращал на меня никакого внимания. Я справлялся со своим горем сам, как мог. Спустя год, меня забрала бабушка. Я прожил у нее до шестнадцати лет, и все это время мой отец пил. Я не знал, как он живет. Однажды, я приехал в нашу квартиру и понял, что если не помогу отцу бросить бутылку, то останусь круглым сиротой. Он начинал терять человеческий облик, так и не сумел справиться с горем. Я, конечно, остался жить с ним. Но повлиять на него я не смог, и однажды увидел, что у него приступ белой горячки. Мне тогда было всего шестнадцать, и я был тогда совершенно один. Врачи не хотели его лечить, уже перестали браться. У меня, естественно, не было никаких денег, на платную клинику. Бабушка моя ненавидела отца, и ни за что не стала бы ему помогать. – Я замолчал и перевел дух.
Настя молчала, опустив глаза и царапая фиолетовым ногтем деревянный столик.
- Понимаешь, я был готов тогда на все, я был в отчаянии. Мой отец погибал, а я ничего не мог сделать. И, вот, мне встретился человек, готовый помочь. Он взял моего отца под опеку. Заплатил за его лечение и отправил в очень хорошую клинику. Дело пошло на поправку. Взамен, я добровольно стал любовником этого человека.
Настя вздрогнула, выставив на меня округлившиеся от ужаса, глаза. Побледнела.
- В первый раз я отключил свой мозг и ничего не понял.- продолжил я. - Потом я чувствовал только страх, боль и отвращение. Ну, а спустя год, я привык. Этот человек никогда не обижал меня. Наоборот, он часто помогал, можно сказать, заботился обо мне как мог. Мы постепенно стали друзьями. Ему нужен был парень вроде меня, и он готов был пойти на многое, ради своих желаний. Как и я ради своего отца.
Язык у меня онемел, руки под столом взмокли и стали скользкими, как у лягушки. Я вспотел, как лошадь на скачках, даже волосы прилипли ко лбу. Я думал, что умру вместе с этой тайной, но нет, сижу и болтаю, как ни в чем не бывало. Я сейчас был перед Настей, как раскрытая книга.
-Это все? - только и произнесла она, скрестив руки на груди, и как будто отгораживаясь от меня.
- Да. Когда мне исполнилось двадцать, он уехал. Мы расстались, и я больше не хочу этих отношений. Я встретил тебя и стал счастлив. Ты сделала меня счастливым, вернула мне самого себя. Понимаешь?
Настя задумчиво посмотрела в свою чашку. Потом подняла на меня глаза.
- Грустно. Тебе не повезло с отцом. Знаешь, что я думаю на этот счет?
Я только молча смотрел на нее, как будто ожидал приговор.
- Ты не должен был под него стелиться. – Она смотрела на меня, выражение ее лица стало жестким. – Ты должен был обратиться в специальные органы, к друзьям, к кому угодно, но не делать этого. Это все противоестественно. А этот урод давно должен сидеть за решеткой. Я бы никогда так не поступила, даже ради своих родителей. Нужно было искать другой выход. Стучаться во все двери, трясти родственников, искать деньги, продать жилье, в конце-концов. А ты, Костя, добровольно и легко пошел на это. По-моему, это глупо. Разве можно так дешево продавать себя? Совсем не думать о собственном теле и здоровье.
-Ты права, - ответил я. –Но женское тело – это другое. Это…как храм. А я не женщина. Я тогда не смог бы ничего продать, потому, что отец был невменяем, а мне не было восемнадцати. И у меня не было времени, его срочно нужно было спасать… – я потер переносицу, мучительно соображая, почему она не понимает меня. - Зато мой отец сейчас в порядке. Ведь ты знакома с ним. Разве этого мало? Он теперь нормальный человек, живет сейчас обычной жизнью, да и я все это пережил. Все уже прошло.
Настя смотрела на меня, не мигая. Фиолетовые ногти впились в край стола.
-Ты обычная проститутка, Костя. Ты зачем сейчас давишь на жалость? – сказала она.
Я вздрогнул. Это было похлеще, чем удар кнутом.
-Что? – переспросил я, в надежде, что мне послышалось. Я никогда не подозревал в ней такую жестокость.
-Я думаю, ты все понял.
-Как ты можешь так говорить? – растерянно проговорил я. Передо мною как будто был другой человек.
-А как ты можешь мне все это рассказывать? Думаешь, я сильнее буду тебя любить? Поцелую и все забуду. Послушаю, какой ты был несчастный, и все прощу! Ты и так вынул мне всю душу! - она говорила громким, злым шепотом. - Ничего не осталось внутри, одна пустота. Ты еще просто мальчишка. Ты такой молодой, а мне нужно другое. Мне нужна нормальная, здоровая семья. Как я могу теперь, после всего этого, видеть тебя рядом с собой! Поставь себя на мое место. Ты - как будто два разных человека. Я закрываю глаза и вижу перед собой твое лицо, вижу тебя. Я не могу нормально учиться, моя жизнь сейчас катится к черту…Но и быть с тобой после всего этого я не могу. Да что я тебе говорю, разве ты поймешь? Для тебя нормально спать с мужиком, ты себя даже оправдываешь. Что говорить про остальное...
Она вцепилась в сумочку, которую держала на коленях, глаза у нее покраснели. Меня тоже начало трясти. Но уже от злости.
-То есть, родись я в семье, подобной твоей, и живи всю жизнь, как принц, не зная никаких печалей, все было бы по-другому? Тогда я был бы чист? И подходил бы тебе по всем параметрам? Извини, что нахлебался в юности всякого дерьма, такая уж у меня судьба. И что мне теперь, покончить с собой?
-Не знаю, Костя. Но я бы хотела видеть перед собой неиспорченного, честного человека. Это мое право. Ты казался именно таким.
-Да разве я был когда-то нечестен с тобой?
-Да! - она склонилась корпусом в мою сторону, -Я узнала о тебе все это лишь благодаря случаю. И я не знаю, что еще ты скрываешь. Мне надоело, что твой Саша ревнует тебя, как ненормальный. Я не дура. У тебя с ним тоже что-то было? Давай, рассказывай мне все, раз уж начал. Какая же ты все-таки сволочь! - она заплакала.
Я резко поднялся. Все. Хватит с меня этого безумного унижения. Даже я не способен это больше терпеть. Я взял со стула и натянул пальто.
-Костя, ты куда? – тревожно спросила она, вытирая слезы.
-Тебе лучше меня забыть. Я действительно недостоин тебя.
Я стремительно вышел на улицу, оставив ее одну.
Я шел домой, пряча глаза от прохожих. Мне казалось, что весь город слышал то, что я рассказал Насте. Сейчас мне хотелось просто лечь на снег, и быстро умереть. Она застряла в своем эгоизме. Я открыл ей всю душу, а она даже не поняла этого. 

Дома было холодно. Почему-то не грели батареи. Ноги у меня промокли. Я разулся, пришел на кухню, кинул пальто на стул и достал из холодильника бутылку водки. Открыл, и налил ее в стакан. Принюхался, потом выпил залпом и тут же рванул в ванную. Меня вырвало. Я испачкал свитер. Пришлось снимать и бросать его в стирку.
Мне было безумно плохо и ужасно одиноко. И что делать, я не знал. Просто сидел в ванной на полу и держался за унитаз. Даже Андрей, этот гомосексуалист, не так проехался по мне, как эта девушка. Она разделала меня, как мясник тушу. Быстро и ловко. Она не верила мне. То, что я рассказал ей всю правду, лишь оттолкнуло ее. А мне всегда думалось, что женщины менее жестоки, чем мужчины.
Спустя немного времени я слонялся из угла в угол, от холода потирая себя по плечам. Тонкая рубашка не грела. Мне мерещились всякие ужасы, то мыло с веревкой, то высокий карниз. Потом я остановился на рассеченных венах. Убрать себя на хрен из этой жизни! Сколько еще можно страдать и терпеть? Кто я, что я такое? Сколько еще другие люди будут плевать мне в душу? Разве я для этого родился? Где моя мама? Почему я один, и никто никогда не спросит, все ли у меня в порядке. Я всегда один, я с самого детства решаю непосильные задачи. Это невыносимо.
Я сел на диван и заплакал. Легче не стало, только хуже. Я привык никогда не жалеть себя. Ни с Андреем, ни на работе, нигде. Как бы ни было трудно, я никогда не жаловался, даже если от тоски и усталости кружилась голова. Даже если мне нечего было есть и надеть. Но эта ситуация была уже выше моих сил.
Я полез в карман брюк и достал телефон. Последний исходящий – Саша. Я нажал на вызов. Я держал мобильник перед собой, глаза застилали слезы, и я не видел, как он ответил.
- Костя! Але! Костя-я. – услышал я.
-Да.- сказал я в трубку, будто это звонил он.
-Как дела? У тебя все в порядке? Что ты молчишь?
-Можешь сейчас ко мне приехать? - спросил я.
-Конечно. Я скоро буду, - сказал он.
Я услышал короткие гудки.
Саша пришел через полчаса. Запыхавшийся.
-Бля! Что у тебя так холодно! Костя, что такое? Что-то случилось?
Он встревожено смотрел мне в лицо.
- Проходи, -сказал ему я, и ушел в комнату.
Я уже немного успокоился, и теперь мне было стыдно за свои мысли.
Саша приблизился и внимательно посмотрел на меня. Я сидел на диване и пялился на палас. В моей квартире все напоминало мне о Насте. Особенно этот бежевый палас. Саша, так и не дождавшись моего ответа, полез под стол, где у меня хранился тепловентилятор, достал его и включил. Потом взял плед, накинул мне на плечи.
- Ты замерз, у тебя даже нос побелел. Разве не чувствуешь? Чаю или кофе хочешь? – спросил он.
Я молча кивнул.
Саша поставил чайник и вернулся. Молча сел рядом. Потом чайник засвистел, он снова ушел на кухню и вернулся с двумя дымящимися чашками. Сунул мне в руки.
-Обе тебе, пей давай. Чтобы не заболеть. – сказал он.
Кофе с молоком. Я медленно выпил одну чашку, потом он сунул мне вторую.
-Костя, там водка чего-то стоит на кухне. Ты, что пил, что ли?
-Хотел, но не смог. У меня, видимо, аллергия. Стошнило.
-Не надо. Это все равно не поможет. На себе испробовал.
-Хорошо, - ответил я.
Саша сел рядом со мной.
- Костя, что с тобой? Дома что-то, да? Или ты заболел? – с тревогой спросил он.
Я повернулся к нему и уткнулся носом ему в плечо. От его джинсовки пахло сигаретами, стиральным порошком и немножко бензином. Он был такой теплый. Как хорошо, когда кто-то есть рядом. Сейчас я бы не выдержал одиночества.
Саша больше ничего не говорил, только осторожно, почти невесомо, положил свои руки мне на плечи. Кажется, они у него дрожали.
-Сашка. Я такой дурак. – прошептал я в его плечо. - Я все ей рассказал, прикинь? Про себя и Андрея. Думал, она поймет, простит меня, и у нас все будет по-прежнему. Но теперь ее просто тошнит от меня. В чем я виноват?
- Все бабы дуры, - констатировал Саша.
-Не-ет, Настя не такая, - протянул я.
-Конечно. Она особенная дура.
-Я ей все выложил. Всю изнанку. Да мне говорить об этом все равно, что ножом себя резать. Понимаешь? Мне стыдно, унизительно, больно. Разве это так сложно понять? Да я только что не плакал перед ней сегодня. Но для нее я все равно, развращенный и больной на голову. Ну почему?
- Костя, она никогда не поймет. Потому, что у девчонок все на языке вертится. Они в себе не держат никаких переживаний. Поэтому и живут дольше.
Саша осторожно забрал у меня из рук вторую чашку и поставил на пол. Снова опустил свои ладони на мои плечи. Я отстранился от него и уставился в пол.
-Она со мной жестоко обошлась. Я до сих пор не могу в себя прийти. И ничего не понимаю. Ведь все в прошлом. Какая разница, что было тогда. Разве это сейчас так важно?
Я покачал головой.
- Видимо да. Для нее важно. А как она вообще узнала? – спросил Саша.
Я вздохнул.
-Случайно. Я встречался с Андреем три недели назад. Мы просто посидели в кафе, но кто-то нас заметил и доложил ей. Андрей тогда вел себя…ну не совсем скромно. Я не сумел соврать. Это ее крепко задело, вся эта правда. Я решил, что будет лучше ей все честно рассказать, как оно было на самом деле... Чего мне только стоило решиться на это…
-Зачем ты встречался с ним? – тихо перебил меня Саша.
-Сказать, что мы расстаемся. Только за этим.
- Хорошо, - вздохнул он. - Давно пора. Костя, ну ты же ни в чем не виноват. Ты просто был слабее него, вот и все. Она, что совсем ебанутая? А если бы с ней такое случилось? В наше время вокруг полным-полно маньяков.
-Эх, Сашка. Ты ведь тоже ничегошеньки не знаешь, - прошептал я.
-Даже так? Ну ладно. Мне можешь не рассказывать. Не надрывайся. Я и так всегда на твоей стороне. – сказал он.
-За это спасибо.
Я закрыл глаза. Мне просто жизненно было необходимо согреться чужим теплом, потому, что мое собственное тепло стремительно исчезало. Я снова прижался к нему и запустил руки под его рубашку. Там была еще футболка. Поднял свое лицо повыше и прижался носом к Сашиной шее. Почувствовал, как под кожей бьется жилка. У Саши была колючая, небритая кожа и она приятно пахла. Значит, мой человек.
Саша тихо дышал мне в затылок, легонько гладил по спине. Я согрелся и расслабился. Не знаю, сколько мы так просидели. За окном стемнело. Я пошевелился, пытаясь подняться, и внезапно Саша опустил свой подбородок вниз и поцеловал меня. Это было так неожиданно, что я растерялся. Губы у него были мягкими и неловкими. Мне стало тепло, и я подался ему навстречу.
Было в этом какое-то отчаяние, у меня просто поехала крыша. Мы стали целоваться, как сумасшедшие, и мне казалось, что от нас вот-вот полетят искры. Саша вцепился в меня, как утопающий, сжимая руками, сдавливая мне ребра. Моя рубашка трещала по швам, с такой силой он это делал. Я обнял его за шею. Я совсем забыл как это пронзительно и остро. Запретно, сладко. Кровь начинает кипеть. И нежности нет в помине, только грубая мужская сила, почти принуждение, и страсть и боль одновременно. Саша был совсем не таким, как Андрей. Он трясся и цеплялся за меня, и в его действиях не было никакой уверенности. Только сила. А он был сильным.
-Костя. Послушай. Костя, я так люблю тебя. Если бы только знал как сильно…Будь со мной…пожалуйста…забудь всех…пошли подальше. Они не стоят тебя.
Я улыбался в его рот, ловя его губы. Это было невыносимо приятно. Мне нужно было прийти в себя и это мне помогало.
-Как хочешь…
Мы обнимались и изучали друг – друга руками и губами, Саша касался меня коленками. Меня просто уносило от этих прикосновений. Андрей меня действительно испортил, приучил подчиняться своим желаниям, сделал из меня игрушку.
- Ты очень красивый…, все время хочется смотреть… Не могу видеть, как ты мучаешься. - Саша наконец-то заглянул мне в глаза. В них читалась бесконечная доброта и испуг одновременно. Мне нравилось чувствовать такую власть над ним. Это вливало в меня новую кровь. Оттолкни я его сейчас, и он немедленно уйдет. Но мне этого не хотелось. Мне хотелось, чтобы во мне нуждались. Чтобы сгорали от страсти, чтобы меня любили.
Я, смотря ему в глаза, положил свою ладонь на его ширинку, и он испуганно дернулся.
-Ну? Ты же этого хотел? – спросил я.
Он изменился в лице, дико покраснел, но не сдался. Трясущимися руками начал расстегивать мой ремень. Шеки у него стали цвета переспелого помидора, даже пошли пятнами.
-Саша, стой, - прошептал я. –Стой, я сказал. Что ты творишь?
Саша поборол пряжку. Я решил это прекратить. Поигрались и хватит.
-Ну? Ты что, серьезно? – спросил я.
-А ты что - нет? – проговорил он, едва дыша.
У него было такое лицо, что мне стало не по себе. Он был совершенно серьезен. Я понял, что влип. Я-то мог контролировать себя, и вовсе не думал о том, чтобы заходить так далеко. Впрочем, ладно, ничего нового. У него это первый раз с таким как я. Пусть лучше со мной.
- Только без глупостей. Я тебе помогу. - спокойно сказал я.
Я положил руки ему на бедра. Потом, не спеша, расстегнул молнию на джинсах. Он был горячий. Едва я прикоснулся, как Сашу повело, он схватил меня за руки.
-Костя, не надо!
-Не хочешь, чтобы я тебя трогал?
-…..
-Расслабься.

Он был сильно взволнован, растерян и напуган. Молчал. Я же устал. Я вытер руки об свою рубашку, толкнул Сашу на диван, дотянулся и выключил свет. Потом пристроился рядом и обнял его руками и ногами.
- Не волнуйся. Все хорошо. – прошептал я и быстро заснул.

Мне приснился старый яблоневый сад. Стояла осень, было раннее утро. В воздухе висел густой прохладный туман, перемешанный с дымом. Деревья были желтыми, верхушки их растворялись в тумане. Трава сникла и местами посерела, уже начала сохнуть. Стволы были толстые, мокрые и шершавые на ощупь. Повсюду валялись зеленые и красные яблоки, я старался не наступать на них. Я не спеша шел куда-то. На лицо и руки мне цеплялись тонкие невидимые влажные паутинки. Из тумана то и дело выступали ветки. Я их отодвигал и шел дальше.
Мне было спокойно. И был очень приятен запах этого влажного дыма. Я чувствовал прохладу. Вокруг царила тишина.
Впереди показался старый деревянный мостик с перилами. Он был кое-как сколочен из толстых палок, и был выгнут дугой над небольшим, заросшим травой ручьем. Я ступил на этот мостик и посмотрел вниз. Вода журчала, но ее практически не было видно. Так, кое-где мелькали темные струйки. Мне стало необыкновенно хорошо и спокойно. Это было прекрасное место. Во сне я пытался вспомнить, где же я нахожусь. Я решил пройти дальше через мостик, но вдруг услышал стук.

Я открыл глаза. За окном было светло и ясно. Уже день. Я лихорадочно начал соображать, какая же у меня смена. Вторая, слава небесам. Значит, на работу не проспал. Тут снова раздался стук. Стучали в дверь. Я приподнялся на диване. Саши не было рядом.
Щелкнул дверной замок. Саша, видимо, открывал кому-то. Я решил тоже выйти, посмотреть, кто же это, но обнаружил, что на мне нет ничего, кроме трусов. Рыская глазами в поисках брюк, я неожиданно услышал Настин голос. Это было как удар молнии. Она здесь! Я застыл.
-Что ты здесь делаешь? – тихо сказала она.
Услышав это, я быстро вскочил с дивана.
- Он мой. Так что уходи. – произнес Сашин голос.
Раздался шорох и быстрый стук каблуков. Хлопнула дверь.
Я снова сел на свой диван. Кошмар продолжался. Появились новые участники.
Саша незаметно возник в комнате. Я повернул голову, и молча посмотрел на него. Он был голый, лишь на поясе болталось зеленое полотенце. Значит, был в ванной, когда она пришла. Она все поняла. Это было ужасно.
-Зачем ты это сделал? – спросил я.
Он не ответил. Просто смотрел на меня во все свои глаза. Без какого-то ни было выражения.
Я поднялся, подошел к нему и толкнул его в грудь.
-Я спрашиваю, зачем ты это сказал? Хотел получить от меня по морде? С чего ты решил, что я твой? Ты еще глупый ребенок, и ничего не понимаешь. Я тебе не игрушка. Зачем ты ей это сказал?
Не дождавшись ответа, я указал ему на дверь.
-Уходи. Немедленно.
Саша не спорил. Он так же молча оделся, и поглядывал на меня, застегивая кнопки на своей куртке. Чересчур долго…
-Костя…
-Саш, не надо. Сейчас тебе лучше уйти. Оставь меня одного. Мне нужно подумать.
Я сидел на своем диване, укрывшись пледом, и не смотрел на него.
-Я просто хочу сказать, что ты можешь на меня положиться. Во всем. Ты сам будешь решать, с кем тебе быть. Но я…помнишь, что я сказал вчера? Это правда. Прости меня, Костя. Я, правда, решил, что после этого… мы вместе.
Я только закрыл глаза. Какой же он глупый!
- Может быть, ты тоже сможешь полюбить меня! – выпалил он.
Я повернул к нему свое лицо. Он вздрогнул, видимо, испугавшись моего взгляда.
Он ушел, и я остался один.

День на работе прошел крайне монотонно. Тянулся бесконечно, как жвачка. Я закончил смену, сдал кассу, купил домой кое-что из продуктов. Было уже очень поздно, одиннадцать вечера. Сейчас побыстрее в постель и баиньки. Мне хотелось только этого, мозг практически спал.
Я переоделся и вышел на улицу. Людей – ни души, транспорт почти не ходит. Я дошел до остановки, надеясь на чудо. По асфальту мела поземка. Вчерашняя слякотная каша на тротуаре была скована морозом и громко хрустела под ногами. Зима в этом году была какая-то неуютная и неприкаянная. То мороз, то оттепель. Я посильнее натянул шапочку.
Подъехала припозднившаяся маршрутка. Я быстро нырнул в светлый теплый салон. Руки свело от холода, перчатки не грели.
Пока ехал домой, отогрелся. Вышел на своей остановке. На улице не было даже бродячих собак. Обычно, в теплое время, они сновали ночью между домами, громко лаяли и мешали спать. Светофор уже не работал, мигал желтым. Я быстро перешел через дорогу.
Оказавшись на тротуаре, я поскользнулся, но удержался. Чуть не упал. Весь тротуар был покрыт бугристой, скользкой коркой льда и снега. Пришлось идти осторожнее.
Краем глаза я заметил, что от дома, мимо которого я проходил, отделились три тени. Какие-то парни. Они оказались позади меня. На всякий случай я насторожился. Они шли молча и следом за мной.
Я свернул за угол. Они тоже. Улица была совершенно пуста, хоть бы кто-нибудь вышел прогулять свою собаку. Они меня почти догнали, я понял это по хрусту, который оглушительно громко раздавался за моей спиной. Мне стало страшно, я понял, что они нарочно идут за мной.
Меня крепко схватили за плечо. Я ждал нападения, поэтому резко развернулся и заехал локтем в лицо первому из них. Он бросил меня и отступил, но двое других тут же свалили меня на землю. Я сильно ударился плечом. Тут же мне врезали ногой в живот. Я задохнулся. Они быстро схватили и молча, волоком, потащили меня во двор, за гаражи. Отбиваться и кричать я не мог, нечем было дышать, только выворачивался изо всех сил. Меня бросили на землю, спиной, к железной стене. Я услышал звонкий гул тонкого металла. Было очень темно. Кто-то из них чиркнул зажигалкой и поднес ее к моему лицу, обжигая мне кожу. Задыхаясь, я увидел только, что лицо ближайшего ко мне подонка скрыто под черной маской. Только светились прорези для глаз. Это был просто ужас. Я понял, что, возможно, не выживу.
Он кивнул и убрал огонь, и тогда они молча, как по команде, принялись бить меня ногами куда попало. Я закрыл руками голову. Удары наносили все трое одновременно, беспорядочно. Они мешали друг-другу, наскакивая на меня, я вжимался спиной в железную стену, пытаясь закрыться. Чтобы защититься, я подтянул колени к животу. Тогда кто-то из них схватил меня за голову. С меня слетела шапочка и осталась у него в руке. Он снова схватил меня, уже за волосы и выволок на дорожку. Я уткнулся носом в лед. Снова посыпались удары. Уже ничего не соображая, я схватил кого-то за ногу. Видимо, он потерял равновесие и упал.
-Блядь, ссука, он еще цепляется. – услышал я.
Они остановились.
-Сними с него пальто.
-Да на хуя?
-Снимай.
Кто-то протянул ко мне руки, чтобы перевернуть. Я собрал силы, схватил его за кисть и резко дернул. Он упал.
-Да, ты заебал, пидор!
Нога со свистом влетела мне под ребра. Я услышал хруст. Упал на спину.
-Кончай уже. Валим.
Меня схватили за волосы, приподняли, и с размаху ударили головой о землю.


6.
Реанимация. Я пришел в себя. Светло, режет глаза. Усталый молодой врач надо мной. Блондин. Смотрит серьезно.
-Сколько пальцев?
Язык не слушается. Кое-как, со скрипом говорю:
-Три.
-Хорошо. Ты Константин?
Я киваю головой.
-Отдыхай.
Я послушно проваливаюсь в сон. Черный, глубокий и вязкий.

Меня трогают, колят, что-то клеят ко мне. Боли я не чувствую, только холод и тепло.
-Смотри-ка, какой мальчик красивый.
-Новиков? Ага.
-Давно поступил?
-Маш, капельницу ставь. Харе пялиться.

Мама укладывает меня спать. Уютно кутает одеялом. Я не хочу ее отпускать, цепляюсь за руку, тащу к себе ее нежную, теплую ладонь. Она смеется. Она оставляет дверь приоткрытой, они с папой негромко разговаривают. Ко мне из их комнаты льется желтый свет. Я хочу к ним, и одновременно хочу спать. Засыпаю.

Я сижу на кровати и смотрю, как в меня капает какой-то раствор. Общая палата. Возле меня мужик с переломом, напротив - с сотрясением мозга. Я - самый тяжелый. По за мной бегают врачи и медсестры. Я все никак не оклемаюсь, начались жуткие боли в голове и во всем теле. Приходил следователь, я не смог говорить, стало плохо.
Да, я буду писать заявление. Если вы хотите.

Лицо цело, и зубы тоже, что удивительно. Но закрытая черепно-мозговая. Это самое серьезное. Сломана правая рука, два раза, со смещением. Мне сделали операцию. Три ребра тоже сломаны. Остальное – мелочи. Меня спасло зимнее пальто и толстый свитер, смягчившие удары. Внутренние органы целы.
Папа плачет, Наталья гладит меня по руке. Лерка испуганно смотрит на меня. Они приходят каждый день, все вместе.
Я никого не жду. Мне все равно.
Болит голова, от еды тошнит. Я отказываюсь от всего. Лечащий врач сердится.

Я живу в больнице уже шесть дней и нравлюсь молоденькой блондинистой медсестре. Она иногда приходит поговорить. От разговоров я быстро устаю, начинает болеть голова. Лечащий врач психует. Я почти все время сплю.

Мне снятся сны, стоит только закрыть глаза. Что-то из раннего детства всплывает в памяти. Когда болит голова, то меня качает, как на волнах. Начинается тошнота. Меня таскают на МРТ, колят уколами и капельницами. Делают перевязку руки. Грудь туго забинтована, к ней крепко примотана поломанная рука. Я нахожусь как в полусне. Кажется, кто-то приходил с работы, когда я спал. Не помню.

Левой рукой на мобильнике я набираю Настин номер. Я все еще думаю о ней. Отвечает кто-то другой. Это ее мама. Голос у нее срывается. Настя в больнице, наглоталась таблеток, хотела покончить с собой. Это я виноват, будь я трижды проклят. Я роняю телефон, и из носа у меня хлещет кровь. Снова реанимация.

Спустя еще неделю, мне стало немного лучше. Я даже начал бродить по коридору. Саша, как дурак, не уходил из больницы до тех пор, пока его не выгоняли силой. Я стал пользоваться Сашей, как передатчиком. Он узнавал мне последние сведения о Насте. С ней все нормально, желудок промыли, папа отмазал от психушки. Они готовились срочно ехать куда-то за границу, для поправки ее здоровья.
Саша смотрел на меня, как теленок, огромными непонимающими глазами. Он все еще боялся, что я могу умереть. Меня это бесило. Он водил меня в туалет под ручку, надевал мне теплые носки, умывал и расчесывал волосы. Поил из чашки, кутал одеялом. Мужики, соседствующие со мной в палате, с нами не общались. Они смотрели на нас, как на пидоров. Это читалось в их лицах. «Очень приятно, мы они самые и есть.» - хотелось сказать мне.
Мне абсолютно, совершенно, глубоко на все наплевать.

Холодные больничные белые коридоры. Звонкий кафель на полу. Тощие пальмочки и старые советские кресла в комнате для прогулок. Тишина в час обхода. Шатающиеся больные в длинных халатах и пижамках, подыхающие от скуки. Суровая больничная еда. Еле-еле капающий, едва теплый душ. Блин, как вообще можно нормально почистить зубы левой рукой? При том, что еще и голова кружится, как будто я на каруселях.
-Давай, я тебе их почищу.
-Блядь, Саша, ты охуел? Отъебись, пожалуйста.
Я тогда крыл его матом по поводу и без. Я постоянно срывался и шипел на него. Мне казалось, я его ненавижу. Один только взгляд на его постоянно встревоженное лицо, выводил меня из себя. Он не обращал на это внимания. Оказалось, что врачи объяснили ему, что моя агрессия, это последствия травмы головы. Видимо, так и было, ведь я никогда в жизни не был таким злым.
Сашка чувствовал себя виноватым. Он мучился этим и обрушил на меня цунами заботы и внимания. Гладя меня по гипсу на руке, он едва не плакал. Притащил мне свой драгоценный ноутбук с кучей фильмов, лишь бы я не скучал. Таскал из магазина какие-то невообразимые деликатесы. При одном взгляде на него, мне хотелось куда-нибудь скрыться.
Когда у меня, спустя неделю, внезапно начало падать зрение, он едва не сошел с ума. Как будто, это ему грозила слепота. Меня отвели к окулисту. Травма головы дала осложнение на глаза. Теперь я буду вынужден носить очки от близорукости. Заебись.
Саша заказал их по рецепту в ближайшей оптике. Принес мне их через два дня в гладенькой черной коробочке. Я достал эти очки и надел. В голове сразу прояснилось, а противоположная стена приобрела четкость. Я даже увидел трещины в голубой штукатурке.
-Оправа модная, я долго выбирал. Тебе очень идет, - сказал Саша.
-Да плевать мне, какая у них оправа.
-Не злись, пожалуйста, тебе вредно.
-Саша, иди ты на хрен.
Все наши разговоры с ним заканчивались примерно так.

Меня проведывали однокурсники, несколько раз приходили Илья и Димка. Сидели у моей кровати грустные и злые, проклиная уродов, отделавших меня. Когда они приходили, Саша прятался.

Меня спасла чужая собака. Питбуль, по кличке Слон. Хозяин тренировал Слона ночью возле дома. Собака услышала возню у гаражей и прибежала на место драки. Мои недоубийцы поняли, что сейчас подоспеет хозяин этого хищника. Он вполне мог бы скомандовать «фас» этим железным челюстям. Они быстро ретировались, едва не размозжив мне напоследок голову.
Хозяин Слона, крепкий мужчина средних лет, приходил проведывать меня вместе с женой. Он рассказал, как вызвал скорую и боялся трогать меня, думая, что у меня может быть сломан позвоночник, или еще чего. Уродов этих он не видел. Я записал его номер, думая отблагодарить после за свое спасение.

Саша суетился, застилая мне постель чистым домашним бельем, а я стоял у окна и смотрел на улицу. Больничный двор был пустым. Только старая машина скорой, отслужившая, по всей видимости, свое. Да какая-то деревянная сараюшка, обсыпанная со всех сторон горами снега.
Я думал о Насте. Почему она это сделала? Неужели из-за того Сашиного явления перед ней в полотенце? Но она ведь была так отрицательно против меня настроена. И казалась такой решительной, пусть сильно расстроенной, но все же уверенной в том, что я моральный урод, и не стою ее внимания. Или это его слова так подействовали на нее? Добили окончательно. Она все-таки любила меня, раз в какой-то момент решила, что не хочет жить без меня.
Но больше всего меня мучил вопрос, зачем она приходила. Что она хотела мне тогда сказать?
Конечно, ни звонить, ни писать, ни, тем более, встречаться нам сейчас нельзя. Должно пройти время. Пусть едет за границу, отдохнет.
Мне было бесконечно жаль ее.
-Костя, пойди, приляг.
Думает ли она сейчас обо мне?
-Костя, ты уже давно на ногах.
Хорошо, что ее вовремя обнаружили, как бы я жил, если бы с ней что-то случилось. Даже подумать страшно. Родители теперь глаз с нее не спустят. Это очень хорошо, пусть будет под присмотром.
-Костя, тебе нужно отдохнуть.
Я развернулся, и влепил ему пощечину. Вот ведь достал! Звук был такой звонкий, что разлетелся по всему длиннющему пустому, в обеденный час, коридору.
Из соседнего кабинета высунулась дежурная медсестра.
-Что у вас тут происходит?
-Света, да не обращай внимания. Девочки ссорятся, - ответил проходивший мимо дядька. Мой сосед.
-А-а, - с улыбкой протянула она, и скрылась.
Саша так и стоял, держась за щеку. Меня внезапно пробило на дикий хохот. Я просто не мог остановиться, ржал, как сумасшедший, от слабости прислонившись к стене. Мне было больно, особенно руке, но смех не прекращался. Я даже передохнуть не мог нормально, тут же прыскал снова. Не знаю, сколько это длилось.
Медсестра окончательно вышла из дежурки. Она стала напротив, сурово глядя на меня. А я все смеялся.
-Новиков, мне вызвать психиатра? Что с вами? Ей-богу, я за успокоительным. - Она направилась за лекарством. Саша бросился ей наперерез.
-Не нужно, это у него нервное. Сейчас пройдет. Не надо ничего ему колоть.
-А ты, кто, доктор? Я сама вижу, что нервное. Его нужно успокоить. Он не должен так смеяться, у него травма головы.
-Я сам его успокою.
Саша взял меня под руку и отвел в душевую. Набрал в ладони горсть холодной воды и плеснул мне в лицо. Меня тут же отпустило.
Саша придвинул меня к стене, как манекен. Потом встал напротив и уперся в меня своими коленками. Ладонями обхватил меня за голову, убирая с моего лица мокрые волосы.
- Костя, ты чего ржал?
Я молча пялился на него.
-Если ты свихнешься, я буду любить тебя еще сильнее…хотя куда сильнее? …Ты не веришь мне? Почему? Потому, что мне всего восемнадцать?
Я облизал свои пересохшие губы.
-Зачем тебе это нужно? Придурок. Иди, и живи нормально. Оставь меня в покое.
-Нет.
-Пожалеешь, кретин. Среди таких людей нет счастливых.
-Я таких знаю. Потом познакомлю. Они мои друзья.
Я замолчал. Что еще ему можно сказать? У него на все найдется ответ.
-Время посещений закончилось, вали домой, - прошипел я.
-Хорошо, - ответил он. Взял меня ладонями за скулы, приподнялся и поцеловал. Саша был немного ниже меня ростом. – Я завтра приду. Береги себя.

7.
Я никому не сообщил о дне выписки. Нарочно. Я зашел в магазин у своего дома, и купил два больших пакета продуктов. Правда, катая по магазину тележку, я не подумал о том, как буду нести все это одной рукой. Пришлось просить помощи у посторонних. Двое мне отказали, но третий, суровый дядечка, донес мои пакеты до квартиры и категорически отказался брать деньги.
Оказавшись дома, я закрылся изнутри. Поставил заглушку на дверной замок, чтобы его нельзя было открыть ключом снаружи.
Было начало марта. Погода еще стояла зимняя, никакого намека на весну. Пейзаж, видимый из окна моей кухни, не изменился: те же машины, вросшие в сугробы, деревья и лавочки. Серый, затоптанный снег. Я тщательно осмотрел весь двор.
Потом решил умыться и забрел в ванную. Внезапно испугался. Так, что даже вскрикнул.
В больнице вообще не было зеркал. А в ванной у меня висело большое, широкое зеркало. Я просто не узнал себя и испугался, увидев чужого человека. Волосы у меня отросли так, что челка закрывала пол лица. Таких длинных волос у меня еще никогда не было. Они вились крупными волнами, пробор был немного сбоку, скулы были ими прикрыты. Сашка меня так причесывал, гад. На носу у меня были очки, заказанные им же. Оправа была черной и тонкой. В них я был совсем другой. Как будто взрослее. Лицо казалось еще более тонким и каким-то экзотическим. Необычно. Очки эти мне действительно очень шли. Ну, а в остальном… глаза запали, губы потрескались, щеки ввалились. Почти месяц в больнице, это вам не шутки.
Кое-как умывшись одной левой, я вернулся на кухню. Распихал все по холодильнику и отправился спать.

Меня разбудил оглушительный, тревожный стук в дверь. В нее прямо-таки барабанили.
Лежа на спине, я занялся пересчетом крохотных завитушек на белых плитках, которыми был оклеен потолок. Дошел до семидесяти восьми. Затрезвонил мобильник. Вставать было лень. После третьего звонка, я, наконец, кое-как поднялся и достал орущую маленькую дрянь из-под дивана.
Звонила Наталья.
-Костя! Мы тут с ума все сходим! Где ты?!
- Гм…дома.
-Как дома?! Мы у твоей двери уже пол часа, стучим тебе!
Я услышал голос отца. Он забрал у жены телефон.
-Костик, открывай.
Я молчал.
-Костик!
-Ты точно с ним говорила? - спросил отец у Натальи. И снова в трубку:– Костик, ты дома?
-Со мной все в порядке. Я сейчас хочу отдохнуть и побыть один. Приходите завтра, ладно пап?
-Открывай дверь!
Я нажал на сброс. Вот именно сейчас я совершенно ни в ком не нуждался. Раньше – да. А теперь уже нет.
Телефон я отключил. Они еще немного постучали и ушли. Отец знал мой характер.
Быстро стемнело. Я все лежал в темноте и думал, думал. Потом начало сдавливать виски. Я чем-то накрылся и заснул.
Проснулся рано утром. Едва рассвело, за окном шумел транспорт. Было так тепло и уютно оказаться дома, а не в больничной палате. Я решил никуда не ходить. Меня давно ждали участковый и следователь, но я на все забил. Снова заснул, и проснулся уже ближе к обеду. Вставать не хотелось. Я так и лежал в джинсах и белой рубашке. Правая рука в гипсе, на груди.
Батарейка в настенных часах села и они стояли. Я нащупал под боком телефон и включил его. Посыпались сообщения: «Звонил Саша», от Илюхи: «Костик, ты уже дома?», «Звонил Саша», от Лерки: «Костя, позвони родителям», от Славки: «Костян, я к тебе в среду заскочу, будешь дома?», «Звонил папа», от одногруппницы: «Костя, как твои дела? Мы волнуемся», от Саши: «Почему ты ничего не сказал о том, что тебя выписали? Я к тебе зайду, ладно? ».
Я бросил телефон и пошел умываться. Долго рассматривал себя в зеркале. Нет, в парикмахерскую тоже не пойду.
Переодеваться было тяжело. Я кое-как натянул на себя футболку и домашние брюки. Интересно, а как я буду подстригать себе ногти? Пальцы правой руки уже немного шевелились. Может, через неделю я уже смогу держать в ней ножницы.
Вечером ко мне пришла целая толпа народу. Папа, Наталья, Саша и Илья. Я даже к двери не подошел. Они стучали, звонили мне, кричали на лестничной площадке и ругались с соседями. Я так и не открыл.

Спустя четыре дня, я заметил во дворе черную Сашину машину. Она стояла, сверкая новенькими фарами, прямо под моими окнами. Он меня караулил. Напрасно. Я вообще больше не собирался выходить на улицу, пусть ждет, сколько влезет. Я пил чай и смотрел на него. Саша иногда выходил из машины и курил. Я еще ни разу не видел его курящим. Он топтался на месте, бросал окурки себе под ноги. Под вечер он уехал.

Я знал, что со мной происходит. Это был мой личный протест. Против насилия над несовершеннолетним подростком и хитрости. Против водки и алкоголизма. Против лжи лучшим друзьям и страха показаться им на глаза. Против невыносимой, трудной юности и зависти к мальчишкам, бездумно гоняющим во дворе мяч. Против дикого одиночества в пустой квартире. Против тупой, бессмысленной и однообразной, вытягивающей все силы, работы. Против недоверия, эгоизма и черствости. Против убийств.
Это была моя собственная тихая забастовка, о которой никто не знал. Просто они все дружно решили, что я сошел с ума и нужно взламывать дверь, пока я не удавился. Да ни фига подобного! Я начал соображать еще лучше прежнего.
Мне было о чем подумать, и я только и делал, что размышлял целыми днями. Возможно, мне действительно стоило бросить все и укатить к Андрею. Стать на него похожим. Путешествовать с ним по другим странам. И возможно даже, жить там, где наша с ним пара не вызовет никаких косых взглядов и осуждений. Это будет необыкновенная жизнь. Или же, я могу жить обыкновенно. Встретить, например, хорошую, простую девчонку. Такую, как та медсестра, что лечила меня в больнице. Жениться, купить дачу, завести собаку или кошку. Ездить с женой летом на море. Или, вообще, остаться навсегда один. Не так уж и плохо, меньше хлопот.
Я все не мог понять, кто же я. Гей, или натурал. Даже оставшись один, я не мог признаться самому себе, что Саша бесил меня, именно потому, что я хотел его. Хотел с ним именно секса. Больше ничего. Как же он меня бесил! Придурок хренов. Тогда почему я люблю Настю? У нас с ней все шло просто классно. До тех пор, пока она не узнала про эту историю с Андреем. Не будь в моей жизни Андрея, то мы, наверное бы, поженились с ней. Вполне возможно.
Я каждый день думал обо всем этом. Все так запуталось.

На звонки родственников я отвечал. Разговаривал так же с Ильей, Леркой, Славкой. Все уговаривали меня выйти на свет божий и перестать дурить. Я отшучивался. Саша тоже звонил. Но я никогда не брал трубку. Пошел он на хрен со своей любовью!
Он каждый вечер приезжал и ставил машину под окнами моей квартиры. На нем была тоненькая серая спортивная куртка, которую он таскал еще прошлой осенью. Саша стоял под падающим мокрым снегом, под ветром и в талом снегу. Он грелся в машине. Мне он больше не звонил, и я все ждал, когда же он прекратит сюда таскаться.

Спустя две недели он увидел меня в окне. Остановился, как вкопанный, не сводя глаз, и даже бросил недокуренную сигарету. Я стоял у незашторенного окна, весь освещенный электрическим светом. У меня был третий этаж. На улице вечерело и подмораживало. Я постоял минут пять, и задернул штору, было жалко на него смотреть. Стоит, как брошенная собака.
Спустя пару дней он прислал мне смску. «Костя, я оставлю у двери пакеты с продуктами. Забери, хорошо.»
Это было кстати, а то я уже подумывал о том, чтобы пройтись до магазина. Саша, добрая душа, не стал брать мою крепость измором. Он купил для меня все, не забыл даже крем для рук (у меня зимой часто сильно сохла кожа на руках). Я ответил ему «Спасибо».

Прошла еще неделя. Я самостоятельно снял гипс с правой руки, размочив его в тазике с теплой водой. Рука, полтора месяца находившаяся в согнутом состоянии, онемела. И я прыгал по комнате, пытаясь унять мерзкие колючие мурашки.
После я тщательно и осторожно отмыл свою руку. Она была один раз сломана у запястья и еще раз, ближе к локтю. Один из напавших на меня, уродов, тогда попрыгал на ней. На месте переломов остались багровые рубцы от швов, там, где резали, чтобы поставить на место кость.
Я берег руку, по-прежнему носил в перевязи, но потихоньку начинал разрабатывать. Сжимал кулак, писал карандашом. За это время я уже почти стал левшой, все научился делать одной левой.

Однажды вечером я сидел и читал. Тихо работал телевизор, канал стоял местный. Кое-что отвлекло меня, и я поднял глаза. Молодой репортер рассказывал с экрана о недавнем убийстве, произошедшем в нашем городе. Было что-то знакомое в рассказе журналиста, и я стал слушать, отложив книгу. Темная ночь, безлюдное, почти заброшенное место. Нападавших было не то двое, не то трое. Один подозреваемый уже был задержан. Это был молодой парень. При нем были обнаружены наркотики. По его предварительным показаниям, они делили районы, где сбывали товар, и устраняли конкурентов, отлавливая их ночью. Пострадавшим был молодой мужчина, приторговываший в парке по ночам травкой. Показали его фото. Молодой, худой, темноволосый. Как я. Он выгуливал там собаку, и заодно, поджидал клиентов. Они убили его, задушив веревкой. Велось расследование.
Я смотрел на экран сквозь свои очки. Уже давно началась другая передача, а я все сидел не двигаясь. Неужели это были они? Вообще-то, я был уверен, что меня заказал Виталик. Ведь меня целенаправленно преследовали и прежде, чем бить, заглянули в лицо.
Странно. Раньше мне было как-то не до этого, я лечил свое тело и душу. Собирал по кусочкам разбитое сердце. А теперь даже как-то стало интересно…
Неожиданно, в дверь постучали. Я вздрогнул, но с места не сдвинулся.
-Костя, бляха-муха! Открывай на хуй, а то я сейчас пойду в гараж за монтировкой! Вскрою твою ебаную консервную банку, и выволоку тебя оттуда за волосы!
Это орал Илья. Мне стало смешно, вот ведь матершинник.
-Костя, Славик тоже приехал!
-Привет, Костян! Мы пришли к тебе в гости! Давай, выковыривайся из своей норы! Мы отсюда не уйдем! – крикнул Славик.
Ну ни фига себе! Это было уже интересно. Я сидел на диване и улыбался. Они так громко кричали. Послышался грохот. Тут же раздался вопль моей истеричной соседки.
-Сколько это еще будет продолжаться, а?! Когда ж вы, наконец, успокоитесь, наркоманы несчастные! Сколько вы будете ходить сюда! И ходят, и орут, сил уже нет!
-Мы в гости к другу пришли. Какие проблемы?! А шуметь нельзя после одиннадцати. Так что скройтесь! – не понижая тона, ответил ей Илья.
-Все, я звоню в милицию! – проорала она.
Я резко вскочил. Она позвонит, в этом можно было не сомневаться. Я уже хорошо успел узнать эту особу. Я подошел к двери.
Илья снова громко постучал.
-Костя-я! Ты вообще там живой, а!
-Конечно. Мы же вчера разговаривали по телефону. – сказал я, стоя у двери. Я прижал ладонь к холодному металлу. Даже Славка приехал. Придется их впустить.
-Обана! Отозвался. Отпирай ворота.
-Хорошо.
Я щелкнул замком и распахнул дверь. Они стояли и улыбались мне, похожие, между собой, как братья. Мои друзья. Оба высокие, белобрысые, розовощекие с мороза. Только Илья всклокоченный, в черной кожаной куртке, а Славка в аккуратной белой вязаной шапочке и в сером пальто. Он действительно был похож на врача.
-Привет, парни. Проходите. Я сейчас.
Я вышел на лестничную площадку и позвонил к соседке. Она тут же приоткрыла дверь и высунула из щели свой нос. Должно быть, наблюдала в глазок.
-Мария Петровна. Ко мне друзья приехали, а я сейчас спал. Поэтому не слышал, как они стучали. Так что все хорошо, не беспокойтесь.
Я как можно очаровательнее улыбнулся. Она прищурила на меня глаза.
-Что-то, Костя, давненько я тебя не видела. Ты как вообще?
-Нормально. Приболел немного. Дома сижу.
-Ну, выздоравливай! И смотри, чтобы не шумели тут!
Она хлопнула дверью.
Я вернулся к себе. Илья и Славка уже разулись, теперь стояли в прихожей, ждали меня.
-Никогда не думал, что увижу вас вместе, - сказал я, почесывая затылок и с улыбкой глядя на них. -Как вы вообще познакомились?
-Мир тесен, Костя, - произнес Славик, причесывая перед зеркалом свои волосы.
-Твой брат позвонил Славке, и попросил его приехать. И меня заодно подтянул. Только сам с нами не пошел. Сказал, ты не хочешь его видеть. – ответил Илья. –Бля, Костян, что за видон у тебя? Тебе только бороду отрастить и в монастырь. Ужасы нашего городка.
-Саша, что ли? – нахмурился я, не обращая внимания на слова Ильи.
-Да. У тебя что, какой-то еще брат есть? Чего это вы перестали ладить? Он так беспокоится о тебе, что уже весь мозг проел. Я ему говорю, что Костя это Костя. Он сам с собою разберется, просто нужно подождать. А тот ни в какую, езжай и все тут. Ну, как ты вообще?
-Нормально.
Я кивнул, приглашая их в комнату.

Мы пили кофе с коньяком. Славка все больше молчал, я тоже. Илья тарахтел о своем гараже, который они вместе с отцом открыли пол года назад. Гаражом они называли небольшую мастерскую по ремонту машин. Илья совмещал работу, помогая отцу, и учебу на юрфаке.
Когда Илюха вышел в туалет покурить, Славка прищурился на меня. Я смахнул с лица упавшие на глаза волосы.
-Костя, знаешь, какую специализацию я выбрал? – спросил он.
Я поднял на него глаза.
-Психиатрию.
-Отлично, - сказал я. -Психов вокруг полно. Без работы не останешься. Будешь и меня заодно лечить.
Славка как-то поморщился.
-Костик, я ведь приглашал тебя к себе, помнишь? И не раз. Ты что, думал я несерьезно?
-Я тогда ни о чем не думал.
-А зря. Если бы ты тогда все бросил и уехал, тебе не пришлось бы через все это проходить. Я все время думал о тебе. Я ведь видел собственными глазами, как плохо жить вместе с пьющим человеком. Мой дядька пятнадцать лет гробил свою семью. Как его только не лечили, все без толку. Теперь он заболел, испугался, что окочуриться, и бросил пить. Только жену его уже не вернешь. А сын вырос полнейшим придурком и психом. Ты думаешь, на тебе никак не сказалась жизнь с пьющим отцом?
-Да ладно тебе, Слав, все ж нормально, - отмахнулся я.
-Не уверен. По тебе это видно.
-Что видно?
Славка не ответил. Он вообще изменился. Стал спокойным, серьезным. Сидел и смотрел на меня, как через микроскоп. На самом деле, я так давно его не видел, что теперь как будто заново его узнавал.
-И, знаешь, что мне интересно? Почему ты не написал заявление в милицию? Тебя чуть не убили, а ты даже не думаешь сажать преступников за решетку. Я помню, что в больнице следователь к тебе приходил, но ты его отправил. Почему?
Я молчал.
-Ты, конечно, можешь не говорить ничего. Это может быть твоим личным делом. Но все это выглядит чересчур подозрительным. Ты не выходишь на улицу. Не связываешься с ментами. Ты кого-то боишься, тебя, что, хотят убить?
Я только хлопал глазами.
-Ты же не можешь всю жизнь просидеть в своей квартире. А, Костик? Может быть тебе нужна помощь? Ты только скажи. Ты спутался с наркотиками?
В комнату тихо вошел Илья. Он, по всей видимости, слышал вопрос, который мне задал Славик, поэтому сел напротив, серьезно глядя на нас.
Под прицелами их взглядов, я немного растерялся.
-Слав… Ну какие наркотики? О чем ты вообще?
-Я о наркотиках. Мы ведь не просто так приехали к тебе поболтать. Мы твои друзья. С детства. Мы настоящие друзья. Поэтому хотим помочь тебе, так ведь, Илья?
-Так. – подтвердил Илья. -Поэтому, Костян, выкладывай, как на духу, не бойся. Мы поможем тебе вылечиться.
Я схватился за голову.
-Так, ребятки, стоп. Вы, вообще, чего понапридумывали? Или это Сашка вас надоумил? Я вообще ничего не понимаю.
Славка вздохнул.
-Я же говорю, что он упертый, как осел. Его хоть пытай, он сроду ничего не расскажет, помирать будет, но будет улыбаться. – говоря это, Илья покачал головой.
-Да не наркоман я! Вот, смотрите!
Я показал им свои руки.
-Не понимаю, что вы хотите от меня? В чем я должен признаваться?
-В том, почему ты отказался от расследования, и заперся в квартире? Вопрос понятен? Дверь ты уже открыл, теперь давай рассказывай. Или мы не друзья? Мы можем, конечно, сейчас уйти, и ты снова останешься один. Но ни я, ни Илья, этого не хотим. Если бы кто-то из нас оказался в такой ситуации, как ты сам бы поступил, а?
Я снял свои очки, протер стекла футболкой, и снова их надел. Что ж, раз так, придется говорить. Зачем обижать людей за их добрые порывы, пусть слушают.
-Вы мои друзья. Пока еще. Но я не тот, за кого вы меня принимаете. Мне сейчас, на самом деле уже все равно. – я набрал в легкие побольше воздуха. –Я не стал писать заявление, потому, что подозревал, кто мог напасть на меня. Или организовать это нападение. Когда я был еще в больнице, то думал об этом. Этот человек мог узнать мою историю от моей девушки, с которой он общался. Они раньше встречались. Черт…
Я потер виски. Что за бред я несу. Я еще никогда не был таким косноязычным.
-В общем, я боялся, что раскроется моя тайна. Если бы я написал тогда заявление, то в процессе расследования, так или иначе, была бы затронута причина, по которой я расстался с Настей. Настя тогда попыталась отравиться. Она продолжала меня любить, но не могла быть вместе со мной, потому, что я оказался геем. В прошлом…
Я зажмурился. Будто прыгнул в черную дыру. В комнате было тихо, так что до нас доносилась музыка, которая вечно играла в квартире сверху. Пожилой сосед был заядлым меломаном, слушал зарубежный рок.
-Ты что-нибудь понял? – спросил Илья у Славки.
-Не-а. А кто оказался геем?
Я схватился за живот и согнулся пополам. У меня из-под мышек, наверное, уже два литра пота вылилось со страху, а они сидят тут и тупят.
-Кость, ничего не понятно. Это бред какой-то. Какие-то геи…Настя отравилась…Ты вообще о чем?
-Вот, блядь! – выругался я . –Это я спал с мужиком четыре года! С шестнадцати лет. За то, что он лечил моего отца от пьянства. Точнее, платил за его лечение. Вам понятно?! Настя узнала, и бросила меня. Потом отравилась. Ее бывший парень хотел меня за это убить. Наверное, он. Не знаю. Поначалу, я думал на него, потому, что он мне угрожал, но теперь не знаю…
Илья побледнел и изменился в лице. Славка, смотрел на меня, не мигая.
-Ты сейчас серьзно?
Я только кивнул.
-Ни хуя себе! – Илья поднялся, и ушел в туалет. Через пару секунд вернулся с зажженной сигаретой.
-Какого хрена, Костик?! Это, что, правда? Да не может быть!
Он глядел на меня тревожно, как будто искал в моем лице то, что опровергло бы всю эту горькую правду.
Я только кивнул.
Глаза у него расширились, и он схватился за голову, рискуя опалить себе волосы дымящейся сигаретой.
-Какой же я дебил! Вот это да! Я просто конченый идиот.
Он развернулся, и вышел из комнаты. Потом мы услышали хлопанье дверью.
-Куда это он? – спросил я у Славки.
-Ну, зная его…Думаю за водкой.
-А-а, - протянул я.
Славка сел ко мне на диван. Мы долго сидели молча. Не, знаю, наверное, целую вечность. Илья все не приходил. Я боялся, что он ушел насовсем.
Наконец, Славка вздохнул.
-Прости. Мы еще назывались твоими друзьями.
Я отрицательно покачал головой.
- Почему? Вы не могли ничего знать. Я хорошо шифровался. Не переживай.
-Как же так получилось?
Я пожал плечами.
-Случайно. Он сам предложил, я согласился. Сейчас мне кажется, Настя была права. Наверное, можно было бы этого избежать. У нас с отцом, ведь есть две квартиры, можно было что-то и продать, в конце-концов…Но я тогда был еще слишком молод, да и он запугал меня до чертиков в глазах.
-Ублюдок… - прошипел сквозь зубы Славка. –Есть же такие уроды… Прости, Костик.
Славка зажмурился, и потер лицо руками.
-Нужно найти его, и превратить в овощ. Ты знаешь, где он сейчас живет?
Я усмехнулся.
-Не нужно. Он неплохой человек. На самом деле.
-Неплохой?! Ты сдурел?
-Да. То есть, нет. Мы с ним оба получили, что хотели. Это была просто сделка.
-Да ни хрена себе, сделка! Как ты вообще можешь так говорить? Его нужно привлечь к ответственности, посадить в тюрьму. Он же педофил! Ты что, не понимаешь, насколько он опасен?!
-Он не опасен. Успокойся, Слав. Все уже прошло.
Я поднялся с дивана, и взял со стола свой телефон. Набрал Илюху.
-Ну. Где ты. Затарился? Иди сюда.

Мы втроем сидели на полу. Выпили за ночь три бутылки коньяка и съели четыре лимона. Под утро у всех сводило челюсти. Поскольку, у меня дома ничего нормального из еды не было, то Славка пошел в круглосуточный магазинчик, купить чего-нибудь сладкого и пожрать.
Пока он ходил, Илья схватил меня за ногу. Он был пьяным, но глаза его смотрели вполне трезво и ясно. Грустно.
-Кость, я никогда себя не прощу за это. Что не заметил, не помог. Это подло. Я просто бревно равнодушное. Жил себе припеваючи, переживал из-за каких-то там экзаменов. А мы, кретины, еще подозревали тебя в чем-то дурном, типа наркотиков. Тебе так досталось… эх! Это несправедливо. Это просто подлость какая-то. Как же твой отец ни о чем не догадался?
- Уж он то, ни за что бы тогда не догадался. Ему не до меня было.
-Вот ведь дурак. Прости, Костик…
-Брось. Я сам во всем виноват. Но, знаешь, я так рад, что вы не отвернулись от меня… Это…лучшее, что было во всей этой истории.
-Что значит отвернулись? Даже не думай об этом. Мы твои друзья. А Настя эта - сучка. Ты пережил такой кошмар, а она еще и добавила. Истеричка. Она предаст. Я в бабах разбираюсь, поверь мне. Развязывай с ней.
Я промолчал.
-Мы ведь встречались, общались с тобой. Я видел, что ты не в себе. Но ты был такой замкнутый. Ни пол слова. Ну, почему, ты не обратился ко мне, к Славке? Мы бы сделали, все что могли.
Я улыбнулся.
-Вы сами тогда еще были детьми. Ничего бы вы не сделали. Да дело даже не в этом. Если бы тогда кто-то из вас узнал об этом, то я, наверное, как спичка, сгорел бы на месте. Знаешь…, давай забудем. Что было, то было. Все проходит.
Илья только покачал головой.
-Ты очень сильный. Я бы так не смог.

Вернулся Славка, и поставил перед нами сливочный торт. Я сварил кофе, как Андрей меня научил, и мы снова уселись на полу, расставив вокруг себя чашки.
-Костя, ну ты все-таки давай, начинай. Выходи из заточения. Хватит уже.
-Скоро выйду. Еще немного от всего отдохну. Мне сейчас очень хорошо. Спасибо, что вы приехали.

Они ни о чем меня больше не расспрашивали. Мы здорово посидели, поговорили по душам. Илья пригласил нас на свадьбу. Они собирались с Нелькой жениться в конце лета. Проспали мы до обеда. Я со Славкой на диване, Илья на кресле. Потом Илья сходил по моей просьбе в магазин, и пошел провожать Славку на поезд. Я закрыл за ними дверь. 

***
В середине апреля резко растаял снег, и засветило солнце. Грязь во дворе была неимоверная. По ночам шли дожди. Днем я открывал настеж окно, и ходил по квартире в теплом свитере. Отчаянно пахло весной. Конечно, это был не такой одуряющий запах, как тогда, в деревне, но все равно, очень приятный и бодрящий. По утрам, солнечные лучи пробирались в мою комнату. День стал заметно длиннее.

Моя рука практически зажила, хотя я все еще не поднимал ею тяжелых предметов и не нагружал. Волосы так отросли, что лезли мне иногда в рот и непривычно щекотали шею. Они были темными, волнистыми и пушистыми. Мне стала нравиться эта прическа. Вместе с очками смотрелось красиво. Интересно, что сказал бы Андрей по этому поводу. За два месяца он так и не объявился. А еще говорил что-то там о любви.
Я немного заскучал. Родные и друзья смирились с моими выгибонами, и занялись наконец-таки, своими делами. Мне только это и было нужно. Я почти что выздоровел. Чего-то не хватало.
Саша приезжал часто. Увязал в черной липкой грязи вместе со своей тачкой. Буксовал в луже. Мы с ним смотрели друг на друга. Он из машины, сидя за рулем, я из окна кухни. Это было глупо. Иногда мы переписывались смсками.
Однажды он достал из машины какую-то здоровую штуку и показал мне. Это была видеокамера. Но не обычная, а какая-то навороченная. Все-таки он не оказался от своей идеи снимать чужие свадьбы. Он бережно уложил на сиденье свой агрегат, и тут же натыкал мне смс: «У меня завтра первая работа!! На корпоративе!». «Волнуешься?» - спросил его я. «Да, но все будет нормально, я справлюсь». «Удачи» - ответил ему я.
Через день он приехал. Долго пристраивал во дворе свою машину. Я уже ждал его и немного волновался. Он вышел и, улыбаясь, вытянул вверх правую руку с поднятым большим пальцем. Получилось, значит. Я улыбнулся в ответ и кивнул. Он быстро прислал мне смс: «Пустишь меня?». Я отрицательно покачал головой.

По ночам мне стала сниться откровенная порнография. У меня уже несколько месяцев никого не было, и я не знал, что делать. У меня был южный темперамент, и я привык спать с людьми, а не заниматься самолечением. Я понял, что надо выходить из подполья и искать себе пару. Хотя бы для постели.
Получилось так, что именно в это время у Лерки случился очередной криз. Проблемы в школе и дома. Подросток, что поделаешь. Да еще и выпускной, девятый класс. Она, как правило, советовалась со мной и делилась своими переживаниями. Лерка настрочила мне длинную, сочащуюся ядом смску, о том, как же все ее достало, и как сильно она желает уйти в монастырь.

Я пригласил ее в гости. Она, конечно, тут же прискакала, подгоняемая моим папой и Натальей.
С порога мы крепко обнялись, мы любили друг друга как родные брат и сестра. Закрыв за собой дверь, она выдохнула:
-Ко-остя!! Ты такой красавчик. Бли-ин. Не стриги волосы.
-Не буду. Ты тоже изменилась. Ты больше не гот?
Действительно, ее волосы были натурального, светло – русого оттенка, да и цепи куда-то делись. Обычная, подростковая одежда: джинсы, толстовка.
- Ага. Я теперь за здоровый образ жизни! Морковка там, на завтрак…
Я прыснул со смеху и схватился за живот.
-Да я шучу, глупый, - она взяла меня за рукав.
-Ладно, все равно ты молодец, - проговорил я, вытирая слезы. – Рассмешила вот..
-Костя. Я тебе тут еды принесла. Мама чего-то насовала.
-Да? Здорово. Ну? Пойдем, чего на пороге стала?
Мы лопали бутерброды с чаем. Солнышко светило в окно, и даже припекало сквозь стекло.
-Костя, знаешь, я, наверно лесбянка. Мне парни вообще противны. Они грязные.
-Да ладно. Придумала тоже. Мы чаще вас моемся.
-Я не об этом. И еще мне нравится моя одноклассница. Только ты смотри, никому.
Я поднял глаза от своей чашки.
-Она красивая?
-Кто?
-Одноклассница.
-Знаешь, я не знаю. Она мне просто нравится. Она добрая. Спортом занимается. Наверное, да, все-таки красивая.
-Она твоя подруга?
-Да. Мы с седьмого класса дружим. Как думаешь, может такое быть?
-Ну-у, - я запустил руку в пакет с печеньем, - Все может быть. Почему бы и нет. Вот я, например, гей, - пошутил я.
-Я знаю.
Я остановился, не донеся печенье, с открытым ртом.
-Что? Ну ни хрена б себе! Что ты можешь знать?
-Кость, я тебя видела с соседом.
-Каким соседом?
-Ну, он еще жил раньше над нами. Высокий такой дяденька. Да ты не парься, мама папа не знают. Вы просто в машине в его вместе ехали, но это видно, если присмотреться.
Я поставил чашку на стол. Дошутился, мать твою. Все все про меня знают, даже лучше меня самого.
-Откуда это в тебе столько опыта?
-Это не опыт, а женская интуиция. Это просто. Еще и Саша…
-Что Саша?
-В больнице, когда ты был в реанимации. Он так плакал. Просто сидел и плакал. Даже рыдал. Я тогда, пока мамы рядом не было, подошла к нему. Мы вообще-то не очень ладили, но я хотела его успокоить, а он взял и все рассказал. Как он познакомился, и узнал тебя. Как ты помогал ему во всем, ну и прочее. Знаешь, было видно. Хоть он ничего и не говорил. Он так переживал, что я догадалась. Но ты же с ним не хочешь быть?
- Не знаю, - растерянно ответил я.
-Вот и я не знаю. Что же это, любовь? И что считать нормальным?
-Не парься по этому поводу, - сказал я ей. –Чем больше думаешь о таких вещах, тем непонятнее становится. Тебе всего-то пятнадцать, а ты уже лепишь на себя какое-то клеймо. И на меня не смотри. То, что со мной происходит последние лет семь – это вообще ненормально.
-С тех пор как твоя мама...
-Ага.
Мы молча допили чай. Потом Лерка выглянула в окно.
-Костя, давай выйдем на улицу, - сказала она, не глядя на меня, и застыла, ожидая ответа.
Я смотрел на ее макушку.
-Что, считаешь меня психом?
-Нет, - она повернулась ко мне.
-Думаешь, я боюсь выходить на улицу, после того, как меня избили?
Глаза ее выдавали, она именно так и думала. Но все-таки упрямо повторила:
-Нет, конечно, что ты? Просто погода хорошая стоит, весна ведь.
-Врешь ты все. Ну, ладно, пойдем. Только я сейчас переоденусь.

После маленькой квартиры, в которой я безвылазно просидел весь март и половину апреля, двор показался мне просто огромным. Сновали, торопились по своим делам, прохожие. На карнизах топтались, ворковали и хлопали крыльями, голуби. Пахло землей, бензином, плесенью и табаком. Под ногами была грязь. Мы с Леркой стояли, и наслаждались теплом, подставив к небу носы.

7.
Мои дела, как оказалось, шли хорошо. Правда, с работы меня уволили, но это было неважно, такой работы в нашем городе хоть пруд пруди.
Зато Саша сумел достучаться до нашего декана, этого делового, неприступного и принципиального типа. Уж, не знаю, что он там ему наплел, но меня не исключили за прогулы, и не сданные вовремя работы, допустили до сессии. Я узнал эту радостную новость лично, когда посетил университет.
Оказалось, что Саша подходил к каждому моему преподавателю и объяснял, что со мной случилось несчастье. Благодаря, ему, об этом теперь знали все, и многие удивлялись, увидев меня живого и здорового. Они-то думали, что я до сих пор в коме, или прикован к инвалидному креслу, и теперь, вообще, неизвестно когда появлюсь.
К летней сессии, я должен был сдать гиганскую кучу хвостов. Я взял задания и поплелся домой, склоняясь под их тяжестью.
Придя домой, я схватился за голову. Нужно было искать работу, писать курсовые, решать задачки, я должен был прочесть целую гору книг. Да еще и практика. Я понятия не имел, где и как ее проходить в этом году. Ломая над всем этим голову, я услышал стук в дверь. Как всегда, вовремя.
-«Если это приехал Андрей, то я точно свихнусь. Прикинусь дурачком, пусть кто-нибудь вместо меня все это расхлебывает.» - решил про себя я.
За порогом стоял Саша. Одетый легко, по весеннему. Коротко подстриженный. Какой-то весь обновленный. Он быстро схватился ладонью за косяк, будто боялся, что я захлопну дверь перед его носом.
Я мрачно оглядел его с головы до ног. Он пялился в ответ своими серыми глазищами. Как совенок.
-Ну, проходи, раз пришел. - Бросил я, и снова побрел к своим талмудам.
Он быстро разулся и робко, бесшумно, последовал за мной.
-Костя…Мне сегодня сказали, что видели тебя в универе...Я сразу к тебе…
-Да с чего бы это? Разве я там учусь? Им, наверное, показалось, - проворчал я, стоя к нему спиной. Вел я себя, просто, как старый дед.
-Можно я сяду? – спросил он.
-Что ты спрашиваешь разрешения, совсем уже долбанулся? Нужно тебе, так молча садись. И вообще, я занят. Говори, зачем пришел?
Я спиной чувствовал его взгляд. Еще немного, и мои лопатки воспламенятся. Я обернулся к нему, и, прислонившись к подоконнику, скрестил руки на груди.
-Костя, я тебя вообще не узнаю, - заворожено пробормотал он, пялясь на меня. –Тебе срочно нужно подстричься. Что это еще за хиппи? Ты похож на Артемона.
-Чего?? Тебе-то какое дело до моих волос?
-Мне не нравится.
-И что?
- Сходи, подстригись.
-Счас. Бегу и спотыкаюсь. – протянул я. –Ты чего вообще приперся? Ради того, чтобы это сказать?
-Нет. – Саша улыбнулся. –У меня есть для тебя сюрприз. Классный! Тебе очень, очень понравиться. Я все продумал, это будет здорово!
Я покачал головой.
-Серьезно. Это то, о чем ты всегда мечтал, - добавил он.
-Да ты что? Не припомню, чтобы я делился с тобою своими мечтами. Обычно это ты все мне рассказывал, не давая слова вставить.
Саша поднялся и подошел ко мне.
- Ты даже представить себе не можешь, насколько тебе понравиться то, что я придумал. Только не сердись. Я тебе все подробно объясню, и ты сам все поймешь. Слушай, я так соскучился...
Саша протянул руку, и я нахмурился.
-Только попробуй тронуть меня, вылетишь в окно.
-Да почему?
-Да по кочану! Довольствуйся тем, что я тебя впустил! И этого не стоило делать, ты тут же начинаешь лезть ко мне. Разве так сложно просто посидеть на месте? Ты просто придурок озабоченный.
-Чего ты разорался? – спросил он, пятясь обратно на кресло.
-Я же псих. Ты разве не знал? Давай, выкладывай свой сюрприз, и вали домой. У меня столько дел накопилось, что каждая минута на счету.
Саша внимательно смотрел на меня.
-Костик. Ты странно себя ведешь. Ты не злишься на самом деле, а только притворяешься.
-Нет, я злюсь, - сказал я. –Ты лишил меня любимой девушки, и я этого не забуду. Я всегда буду зол на тебя из-за этого.
- Вот блин, тоже мне, горе! – неожиданно воскликнул он. - Да где она была, эта твоя девушка?! Пока ты валялся в больнице, она улетела куда-то отдыхать! Это нормально? Вот и вся ваша любовь-морковь. Кто вообще так любит? Это девушка… она только была в твоем воображении. Она же обычная стерва, у которой отобрали игрушку. Отравилась и тут же позвонила маме. Умница просто! И, чтобы отвлечь, любимые предки тут же отправили ее отдыхать.
-Саша. – я серьезно посмотрел на него. –Что ты несешь? Ты соображаешь, вообще, что ты несешь?
-Я вот чего не пойму, Костя. На хрена она тебе сдалась? Хочешь всю жизнь быть под каблуком у какой-то стервозной бабы?! Думаешь это пра-авильно. Все, как у людей, да? Хочешь быть как все, слиться с толпой. Боишься быть каким-то особенным?
Я, честно говоря, не знал, что ему ответить. Поэтому молчал. Саша тоже замолчал. Потом потер нос и произнес:
-Прости. Ругаемся с тобой, как дураки. Я же не за этим пришел.
-Сам ты дурак. Э-эх… Ладно, проехали. Хватит уже выяснять отношения. Хочешь чаю?
-Да.
Я готовил на кухне чай. Саша сидел рядом, и следил за мной взглядом.
-Как твоя рука?
-Нормально. Функционирует, как прежде.
-А голова не болит?
-Не болит. Саша… - я уперся бедром в столик, и зазывно улыбнулся, глядя на него. - Ты ж мой заботливый.
-Ну тебя. – он отвел взгляд. - Ты вообще так изменился. Сижу вот, смотрю…как будто другой человек передо мной. И очки, и волосы эти, и стиль общения, и фигура, все другое. Так странно.
-Тебе с лимоном чай?
Я шарил в холодильнике.
-Ага.
-Нет лимона, Саш…
-Чо предлагал тогда…
Я засмеялся, ухватившись за дверцу. Мне было почему-то так легко и весело сейчас. Сашка тоже прыснул.

-Как твой бизнес? Клиенты есть?
-Нет пока, - ответил он, грызя карамельку. –Но будут. Я дам рекламу в пару газет и на сайтах. Думаю, пойдет дело.
- Ясно. А учеба как?
-Нормально. Учиться там – не фиг делать. Я уже о практике летней договорился с местным каналом. Правда, тему репортажа, скорее всего, самому придется искать. Но это ничего, там разберемся. Мне вообще-то, больше снимать нравиться. Но, думаю, и в кадре смогу неплохо держаться, главное, не заикаться. Ты, вообще, как в воду глядел, когда отправил меня на журфак.
-Я тебя не отправлял, ты сам решил.
-Ну, направил. Я же глупый был тогда. Сам ничего не решал за себя, все папа делал.
-А сейчас ты, типа поумнел.
-Ага. – Он откинулся на спинку стула. - Костик, так хорошо у тебя, уютно. Не хочется уходить. И обои другие. Когда ты успел?
-Да, было время… А ты не подлизывайся, на ночь я тебя не оставлю. Даже не мечтай.
-Поди, поживи в общаге. Там тараканы бегают с лошадь.
-Ничего, не утянут.
Саша улыбнулся.
Он повзрослел. Сейчас, бросив на него короткий взгляд, я это заметил. Белобрысый ежик на голове был ему к лицу. Да и взгляд стал серьезнее, не такой рассеянный, как раньше. Он, по прежнему, предпочитал спортивного вида одежду. Из-под джинсов торчали его ноги в белых носках.
-Что у тебя за сюрприз, может, расскажешь? – спросил его я.- Ты же за этим пришел.
-Расскажу. Только ты не психуй сразу. Подумай серьезно над этим, ладно. Это важно.
-Ты меня замуж, что ли, хочешь взять? – пошутил я.
Он как-то ухмыльнулся.
-Костя, что ни говори, но шутки твои наводят на определенные мысли. А потом еще сам же и ругаешься.
-Да, согласен, это тупо, - признался я.
-Так вот, слушай, что я придумал. Точнее, это придумал ты….

У меня зазвонил телефон.

Я достал его из кармана брюк. Звонила Настя.
-Саша, я отвечу, посиди тут немного, ладно?
Я выскочил из кухни. Как жаль, что у меня нет лоджии. Я подошел к окну и ответил.
-Костя, это я.
Такой знакомый, тихий голос. Как давно я ее не слышал.
-Привет.
Молчание в трубке.
-Как дела? – спросил я.
-Хорошо, а у тебя?
-Тоже.
Снова молчание. Она вздохнула.
-Костя, я так…в общем давай встретимся, что ли? Ты как?
-Где? – снова спросил я.
-Ну-у. Только не кафе. Давай у тебя. Или у меня. Ты как хочешь?
-Где тебе удобнее?
-Да все равно. Давай у тебя. – предложила она.
-Хорошо. Когда ты приедешь?
-Давай завтра. Около часа. Нормально?
-Да, буду ждать.
-Хорошо. До встречи.
Я посмотрел на телефон. Она отключилась. Я потрогал руками свои волосы. Нужно срочно сходить подстричься.
Я вернулся и сел за столик. Саша молча смотрел на меня. Я тоже молчал, уставившись в пол.
-Что, Настя позвонила, да? - как-то вяло спросил он.
-Да. Хочет встретиться.
-Все ясно.
Он поднялся. Я следил за ним взглядом. Лицо у него как-то посерело, глаза потухли. Неужели из-за этого? Мне не верилось. Он что, до сих пор еще не переболел своей дурацкой тягой ко мне? Такой же псих, как Андрей. Везет же мне на таких людей.
-Саш, да ладно тебе. Садись обратно. Хватит уже страдать фигней.
-Да пошел ты! – внезапно проорал он. – Издеваешься, что ли? Зверюга ты, Костя! Вот ты кто!
Он ушел, хлопнув дверью. Я сидел, опустив голову, и глядя на свои ноги. Он, что, серьезно на что-то рассчитывал? А почему нет? Полтора месяца проторчал под моими окнами. Даже не верится. Однако же, легко сдался. Я просто не мог воспринимать его всерьез.

Не могу сказать, что я волновался. Я ждал ее, поглядывая на часы, и занимаясь своими делами. Все, как обычно.
Она немножко опоздала. Вошла на тонких каблуках, принесла с собой уличную свежесть и запах духов. Летящие волосы, блестящие украшения. Она не изменилась, да и не так уж много времени прошло.
-Ого! А почему ты в очках? - удивилась она. –Тебя вообще не узнать.
- Проходи. Давай пальто повешу.
Я спокойно ухаживал за ней. Как обычно.
Мы расположились у меня в комнате. На диване, где когда-то спали вместе. Сидели чинно, с прямыми спинами, на расстоянии метра. Я, конечно, навел порядок, распахнул окно, поэтому было прохладно.
-Так что с глазами? – повторила она.
-Головой ударился, - ответил я.
-Так сильно?!
-Да. Лежал в больнице.
-Ничего себе! Как ты умудрился? Когда это случилось?
-Тогда, когда ты травилась, - спокойно сказал я.
Настя густо покраснела и замолчала. Я ее рассматривал. Вот теперь-то все и узнаю, а то уже всю голову сломал, какого хрена она это сделала.
-Не напоминай, пожалуйста. Такая глупость. - она нервничала и теребила колечко на указательном пальце
-Да уж, действительно, ничего умного.
- Не знаю, что на меня тогда нашло. Я и выпила то, всего ничего, так горстку какой-то ерунды. Даже записку никакую не писала.
-Ты из-за Саши? Когда он выперся к тебе в полотенце? Или что-то другое? – спросил я.
- Да уж, Саша… Это был ужас. Он еще стоял такой, глаза стеклянные. «Уходи. Он мой». – Настя передернула плечами. - Я даже не поняла вначале, просто испугалась его. Потом на улицу выскочила, и до меня дошло. Ну а дальше… , из-за всего, скажем так. Скорее из-за твоих слов, тогда в кафе. Я поняла, что ты меня бросил на самом деле. Я тогда сильно обидела тебя?
Я кивнул.
-Мне вдруг стало все равно, что и с кем у тебя было. Представила, что больше не буду видеть тебя, и принципы испарились. Вспоминала наш разговор, весь до последнего жеста. Ты ведь скрипя сердцем, все рассказывал. Слушать тебя было страшно, я и не могла представить, что такое бывает в реальной жизни. Да. А ты вообще, выглядел всегда таким невинным, что даже не верилось, что это произошло с тобой. – она вздохнула. –Ты прав. Я как в оранжерее выросла. Родители всегда нас с сестрой от всего оберегали, на всем готовом вырастили. Квартиры, машины купили. Сестра до двадцати семи лет женихов перебирала, все искала идеального. Нашла. Алкоголик и садист оказался. Ну, а я, глядя на нее, боялась тоже вляпаться. Вот и набросилась на тебя из-за той истории. Ведь я считала тебя идеалом.
Она подняла на меня глаза. Грустные, большие.
-Костя, ты мне скажи, как мы теперь будем? Ты, я, Саша?
Я молчал. Было слышно, как на кухне из крана капает вода. Хотелось добавить - И Андрей.
-Понятно, - произнесла она. – Он все-таки добился своего.
-О чем ты? – спросил я.
-Саша. Влюбленный в тебя по уши. Не дающий прохода. Было у вас что-то? Бли-ин! Самой не верится, что так спокойно об этом спрашиваю, - она снова передернула плечами, как будто ей было жутко неуютно.
-Не надо меня допрашивать, - ответил я.
-Отлично! Ты, Костя, подумай сначала, чего ты хочешь, ладно? Кем ты хочешь быть, мальчиком или девочкой?
-А ты чего хочешь? - перебил ее я. - Чтобы я был с тобой?
Она застыла, глядя перед собой. Молчала.
-То-то же.
Настя повернулась ко мне.
-Я хочу быть с тобой. А ты?
Вопрос застал меня врасплох. И она это мигом поняла.
-Что? Два месяца и все? Уже забыл меня? На кого-то другого переключился?
Я покачал головой.
-Дело не в этом. Знаешь, я все думал о том, будешь ли ты счастлива со мной?
-А почему нет? – искренне удивилась она.
-Ну, хотя бы потому, что после всего, что было, ты уже не сможешь смотреть на меня прежними глазами. Или, ты думаешь, что со временем все забудется? Мне так не кажется. Ведь я оказался совсем не таким, как ты себе представляла.
-И что? Всякое ведь бывает…
-Это просто-напросто может отравить всю нашу жизнь. Будет повод для взаимных упреков, ведь ссор все равно не избежать.
- Ясно. Ты хочешь сказать, что при всяком удобном случае, я буду тыкать тебе твоим прошлым?
-Не совсем.
-Тогда что? Я тебя вообще не понимаю, Костя.
Она развернулась ко мне и сцепила руки. Я потер ладонью свой лоб.
-Настя. Понимаешь, нам с тобой всегда было вместе легко. Так ведь? Это была первая неприятность, которая с нами случилась. Но в жизни столько всего…она не безоблачна. Нужно взаимное уважение и доверие. А иначе отношения ничего не стоят, и нет смысла за них цепляться.
-Ты даешь мне отставку?
-Да нет же. Я не это хочу сказать.
Я не знал, как донести до нее свою мысль и не обидеть при этом. Она молчала, смотрела на меня, и ждала.
-Я мужчина, что бы там со мной ни было, и всегда буду им оставаться. – сказал я. - А это значит, что командовать собой я не позволю. Я буду строить свою жизнь так, как сам того хочу. Мной не получится управлять. Я не буду пользоваться помощью твоих родителей, какой бы она не была, и возможно, пройдут годы, пока я смогу обеспечить тебе тот уровень жизни, к которому ты привыкла. Я буду учиться, возможно, уеду из этого города. Я не стремлюсь к большим деньгам, у меня другие интересы. Понимаешь?
-Ты хочешь жить, как тебе удобно?
-Именно.
-То есть, семья тебе не нужна? Ты не хочешь напрягаться и будешь думать только о собственном благополучии?
-Нет, ты не правильно меня поняла. – Я вздохнул. – Я хотел сказать, что если кто-нибудь когда-нибудь захочет быть со мной, то этот человек должен будет принимать мои правила игры. Вот и все.
Настя не понимала меня. Я же устал от этого разговора. Она загоняла меня в рамки, ставила на мне клеймо, а я этого теперь не хотел. Я теперь часто вспоминал тот вечер, когда меня едва не убили. Повернись та собака не в ту сторону, подуй ветер не туда, и меня уже не было бы сейчас на этом диване. Я довольно намучился, и теперь хотел жить так, как хочу. Я смотрел на Настю, и понимал, что она хочет другого. И заслуживает той жизни, которая для нее является нормальной. А мне не хотелось тратить свою жизнь на постройку дворца, как у ее родителей. И я сомневался, что она это поймет и примет.
-Костя, я беру тайм аут. Мне нужно подумать. Я позвоню тебе, хорошо.

8.
Конец апреля и май я посвятил учебе и различного рода подработкам. Я снова вошел в привычную колею, успел поработать и официантом в недавно открывшемся кафе, и ночным сторожем на стройке, потом переквалифицировался в курьеры. Лишь бы работа не мешала мне нормально сдать сессию.
В середине мая наконец-то началось настоящее тепло. Высохли все лужи. Полезла травка. На черемухах, что росли у соседнего дома, за одну ночь распустились листочки. Каждое утро меня, спешащего по делам, встречало яркое красно-оранжевое солнышко. Оно весело выскакивало над девятиэтажками, и освещало улицы, раскрашивало дома.
Я снова полюбил красивую одежду, и поскольку мне теперь до конца дней предстояло смотреть на мир сквозь очки, я не поскупился и заказал себе еще одну пару. Необыкновенно стильные и модные. На улице на меня оборачивались. Мне это нравилось.

Я съездил на пару дней к бабушке, помог на огороде, поправил покосившийся за зиму забор. Бабушка была бесконечно рада, и гордо шагая по деревне, каждому встречному сообщала о том, какой я распрекрасный внук.
В деревне воздух нес такие весенние запахи, что у меня сносило крышу. Это было так упоительно свежо, чисто, красиво. Я спускался днем к реке. Цвела молодая верба, на тонких ивовых веточках зеленели остренькие листья. Распустилась желтым мать-и-мачеха, сквозь сухую прошлогоднюю траву пробивались голубые пролески. Вода журчала и блестела на солнце. Хотелось бежать по полю и орать от радости. Никогда еще я не был так свободен от всего на свете, и никогда мне еще так легко не дышалось.
В минуты отдыха, я сидел на краю оврага, за нашим сараем. Когда-то мы со Славкой катались на санках по этому склону. Как будто вчера. Сейчас там зеленела, пробивалась молодая трава. А я стал на полметра выше от того, прежнего себя.
Почти все мои приятели поразъехались кто куда, но я и без них не скучал. Работы было выше крыши. Свой двадцать первый день рождения я отметил вместе с бабушкой.
Мы испекли торт и накрыли стол в веранде. Бабушка подарила мне толстенный вязаный свитер, над которым корпела всю зиму. Я обещал ей приехать в середине лета и помочь с побелкой дома.

Я вернулся домой. Бегал за преподавателями, сдавая хвосты. Настя мне иногда звонила, но я все время был по горло занят. Мы почти не встречались, так пару раз пересеклись в коридоре универа. У нее тоже начались экзамены.
Саша вообще пропал. Это было на него так не похоже, что я решил позвонить ему сам.
Ответил он не сразу. Голос у него был какой-то запыхавшийся.
-Костя, привет. Я сейчас на работе, бегаю тут за молодыми, давай перезвоню тебе попозже?
-Хорошо.
Вечером он неожиданно заявился ко мне домой. Влетел, и с порога сунул в руки маленькую коробку.
-Это тебе. С днюхой тебя! Я помню, девятнадцатого мая.
-Спасибо.
Мне было приятно.
Саша был голодный, и я стал соображать, чем бы его накормить. Он стоял у окна и без умолку болтал о своей работе. Дело у него начало продвигаться. Он, как оказалось, не сидел на месте и за три недели уже успел снять и смонтировать два свадебных ролика.
-Странно, разве в мае женятся? Говорят, что маяться всю жизнь придется, - сказал я.
-Еще как женятся. Погода-то какая стоит! Одна пара торжество на природе организовала, на берегу Дона. Вечером фонари бумажные зажгли, музыка живая, закат. Красотища необыкновенная! И никто не перепился. Культурные люди.
-Что ж за свадьба такая, без пьянки и драки?
-Нормальная свадьба. Даже очень.
Я готовил омлет. Поглядывая, чтобы он не пригорел.
-Кость, а ты чего подарок не открыл? – Саша придвинул ко мне коробочку, которую я оставил на столе.
-А можно?
-Открывай, давай. Что ты как не родной.
Саша улыбался, глядя на меня. Я развернул золотистую обертку. Под ней была белая пластиковая коробка. В коробке, на мягкой коричневой бархатной ткани, лежали наручные часы. Увидев марку, я ужаснулся.
-Ты что, сдурел! Сколько это стоит?
-Давай, надевай.
-Не буду. Нельзя такое дарить.
-Тебе можно. Не обижай меня. Это от всего сердца.
Саша взял часы, и быстро надел на мое запястье. Щелкнул замочком.
-Как раз браслет. Я угадал. У тебя руки тонкие. Сто лет будут идти, только заводить не забывай.
-Ну, ты даешь.
Я только покачал головой. Выключил плиту.
-Садись, будем ужинать.

Саша уплетал омлет и не сводил с меня смеющихся, радостных глаз. Пялился так, что у меня кусок в горло не лез.
-Ну, что ты? – не выдержал, я и положил вилку.
Он улыбнулся.
-Я так рад, что ты позвонил мне. Четыре недели ждал.
- С ума сойти. Позвонил бы сам, разве это так сложно?
-Нет. Я решил загадать, позвонишь ты, или нет. Я так обрадовался, ты даже не представляешь. Я скучал. И хорошо, что ты подстригся, как раньше. Так тебе гораздо лучше.
Я только усмехнулся.
Мы доели в молчании.
-Кофе будешь?
-Ага. Костя… -он замялся.
-Ну что, говори.
Я налаживал кофеварку, стоя к нему спиной.
-Ты снова с Настей? Вы встречаетесь, да? Только не злись.
-Нет, - ответил я.
-Как нет? – быстро спросил он. - Что, расстались?
-Не знаю пока. У нее сессия, она вся в учебе. Взяли, что называется тайм аут. Это ее выражение.
-А ты?
-А что я? Я тоже учусь. Дальше видно будет.
Я включил кофеварку, и повернулся к Саше.
Он смотрел на меня глазами бешеной белки. Лицо напряженное, весь на стреме. Потом, вдруг, резко поднялся, и подошел ко мне. Притянул к себе и крепко меня прижал, обхватив за плечи. От его волос пахло шампунем, а от него немножко потом. На улице было жарко. Я замер, даже дыхание задержал. Во дает, а. Сколько времени уже прошло, а он все о своем.
-Костя. Ты простил меня? – спросил он.
-О чем ты? – не понял я.
-Ты был на меня обижен. Сердился и ругался. Прогонял. Сейчас ты другой. Я это чувствую.
-Саша, мне не за что тебя прощать. Ты ни в чем не виноват передо мной. Все что я говорил, это глупости. Так что забудь. Это все уже давно прошло.
-Костя.
Он все меня не отпускал. Я держался из последних сил. От него было тепло, он буквально заражал меня своей страстью. Такой молодой. Я не хотел портить его едва начавшуюся жизнь. Ведь он отличный парень. А я нет. Я как раз, наоборот, испорченный и совершенно без морали. Теперь уже я это знал.
Саша поднял голову, и заглянул мне в глаза. Снизу вверх. Взгляд у него был ясный, глаза серьезные и умные. В них светилось то, что я уже когда-то видел. Любовь ли? Я поднял брови.
-Все классно. Не волнуйся, мальчик.
Я взял его за подбородок и медленно приблизился к губам. Зачем мучиться самому, и мучить его. Значит, так надо. Пусть он меня получит, если так сильно хочет. Наиграется и все пройдет. Переболеет.
Он двинулся мне навстречу. Поцелуй вышел безумным. Грубым и жадным. Мы задели кухонный стол, зазвенела посуда. Даже не обратили внимания.
Саша был уже гораздо увереннее, по сравнению с прошлым разом. Не стеснялся. Обнимал и гладил меня, руки его быстро скользили вверх и вниз по всему моему телу. Он стал задирать мою футболку, полез в джинсы.
Я схватил его за волосы на затылке, и резко дернул. Он только смотрел мне в глаза. Нагло и самоуверенно. Я усмехнулся.
-Ну, держись.
Я резко толкнул его в сторону своей спальни.

Я проснулся и выполз из постели. Окно было распахнуто. Я высунулся по пояс и глубоко вздохнул. На улице было тихо и пустынно. Ни души. На деревьях ни один листочек не шевелился. Была глубокая ночь и все спали.
Саша получил то, чего желал. Я не любил с мужчинами нежностей, и был грубоват. Да, нет, не то слово. Я был как настоящий садист. Как бы он завтра не раскаялся в том, чего добился. Я уже дошел до ручки, поэтому и его выжал по полной. Я, тогда, кажется, кричал. Саша, наоборот, молчал, сцепив зубы. Но это было лучшее, из всего того, что происходило со мной. Я был совершенно от всего свободен. И от предрассудков, и от какой бы то ни было морали, в том числе. Просто делал то, что мне хотелось, не нагружая свой мозг. Саша был сильнее меня, но ему пришлось подчиниться. Никто больше не положит меня на лопатки. Тем более, что для меня в этом нет никакого удовольствия. Я сам его вел. Если я настолько ему нужен, пусть подчиняется. Нет – до свидания.
Он вначале таял от одного моего прикосновения, подчинялся жесту. Мне это нравилось. Я и впредь буду делать с ним, что захочу. Пусть только пикнет. Он не посмел сопротивляться. Но явно не ожидал такого. На полу, безо всякой защиты. Резко. Пальцы – как железные. Ногтями до крови в бедра. И дыхание через раз. Не хватает воздуха. Саша носом в пол, гримаса боли. Я только давлю на его затылок рукой. Как Андрей со мной когда-то. Я разве что не отыгрываюсь на Саше. Сам не знаю, почему во мне столько злости. Хватаю его, переворачиваю. Он закусил губу, но держится. Становится жаль его. Наклоняюсь, целую, лаская языком, жалею. Ползу, опускаюсь ниже. Он запускает руки в мою шевелюру, подается навстречу, дрожит. Тебе хорошо? Я умею долго-долго держать на крючке. Довожу до состояния, когда у него из груди раздаются всхлипы. Ну, лети, черт с тобой. Отпускаю.
После всего этого Саша прижимается к моей ноге и молчит. Получил? Доволен?
Мы ложимся спать.
На часах четыре часа ночи. Часы это все, что на мне осталось. Я аккуратно снял их и положил на стол. Вот ведь поганец, все-таки окольцевал. Я улыбнулся, и нырнул обратно в тепло, стараясь не разбудить Сашу.

Утром он что-то готовил на кухне. Умытый, свежий и чистый. Донельзя бодрый. Странно. Я кое-как поднялся и, обернувшись простыней, приполз к нему. Застыл в дверях.
-Вообще-то это ты у меня в гостях. Я должен ухаживать за тобой, - сказал я.
Саша, улыбаясь, обернулся ко мне.
-Проснулся, Костя. Я тебя разбудил? Извини. Мне на пару надо идти, вот я и спешу. А ты иди, поспи еще, если хочешь.
-Нет. – Я потянулся, упершись вытянутыми руками в дверной проем. – Надо вставать. У меня тоже дела.
Саша не отводил взгляд. Смотрел на меня, как прежде. Мне стало немного стыдно перед ним. Какого хрена я вчера так озверел?
-Я бы хотел остаться сегодня с тобой. А? Костя, может, никуда не пойдем? Весь день вместе...Давай, проведем весь день дома. Так классно будет.
-Что за дурацкие мысли? – возмутился я. – Ты как дитя рассуждаешь. Будем сидеть, и пялиться друг на друга? Вечером ведь увидимся. Ты приходи…
Я быстро развернулся и пошел в ванную. Я знал, какими глазами он сейчас смотрит мне в спину. Я не хотел, чтобы он видел, как я улыбаюсь. Кто-то из нас должен быть старше и хоть немного серьезнее.


PS.
Мы зашли в пару магазинов. Я купил себе белые брюки и светло-зеленую рубашку с коротким рукавом. Бежевые сандалики. Мне хватит. Саша выбрал шорты, джинсы, две бейсболки и штук десять разных футболок.
-Сам говорил, что лишнего брать не будем, - упрекнул я его.
-Да я потею все время. Жарко ведь.
Он намертво вцепился в свое барахло.
-Ладно, пойдем уже.
Мы сели в машину и двинули домой. Жарко. Печет солнце, удушливая волна поднимается от асфальта. Хоть на улицу не выходи. Мы молчали. Саша включил кондиционер. Выпили всю минералку.
Дома, посреди комнаты, на полу, куча вещей. Обходим их, что-то еще докидываем. Завтра выезжать, а еще ничего не собрано. Я нервничаю, но лежу, развалившись на диване, не в силах подняться. Не люблю я такую духоту. Саша готовит обед.
-Костя, иди сюда!
-Чего тебе? – ору в ответ.
-Хочу, чтобы ты был рядом.
-Да иди ты…
Он приходит сам, хватает меня за ноги. Тащит. Я лениво отбрыкиваюсь.
-Ну, Костя…
-Блин! – Поднимаюсь, иду в душ. Может, хоть там станет полегче. Саша скребется в дверь.
-Саш, обед горит!
-Мать его!
Он несется на кухню. Горелое, я есть не буду, пусть что хочет, то и делает.

Я толкаю его на диван. Он еще не привык к моим повадкам. Ненавижу, когда меня гладят, как будто щекотят.
-У тебя, что сил нет? Что ты как дохлый?
-А вдруг тебе не понравится.
-Не понравится, дам тебе по уху. Тогда узнаешь.
-Костик, а ты садюга, ты знаешь?
-А ты не миндальничай. Я же не барышня.
Наклоняюсь над ним. Он смотрит с восторгом и страхом.
-Не знал, что ты такой. Даже не представлял. С ума сойти.
-Что, не нравится?
-Нравится, - выдыхает он.
Жарко. А с моих волос капает холодная вода. Прямо на Сашин живот. Мало того, я наклоняюсь еще ниже, и опускаю свои мокрые волосы на его кожу. Он вздрагивает, но все терпит. Молчит. Вцепился в диван, так что руки свело. Я осторожно тяну их на себя.
-Замучил тебя?
-Нет.
Он часто дышит. Он еще не знает, с кем связался. У меня были хорошие учителя.
-Я хочу услышать твой голос.
Сашка выгибается и хватает меня за плечи. Ну? Кричи, мой мальчик.

Рано. Пять утра. Прохладно и свежо. Рассвело. Небо нежное, розово-голубое. Легкие невесомые облачка над нами. Круглые, похожи на зефир. Город только просыпается. Мы забрасываем в багажник сумки.
-Воду взял?
-Ага.
-Фрукты где?
-Тут, в сумке.
-Карта?
-В багажнике.
Я перебираю в памяти все, что мы хотели взять с собой. Вроде бы все на месте. Квартира закрыта, газ и вода перекрыты. Саша отчаянно зевает, держась за дверь машины.
-Давай ключи.
Он послушно отдает, садится на пассажирское сиденье. На нем шорты до колен, сандалии и белая майка. Он крепкий малый. Я по сравнению с ним, тоньше и стройнее. Люблю смотреть на его сильные руки и плоский живот, обтянутый тонкой тканью.
Сажусь за руль, настраиваю под себя зеркало заднего вида. Мы немного сидим молча, потом одновременно поворачиваем головы, и смотрим друг на друга.
-Ну. Удачи нам на дорогах.
-Да. Поехали, - он улыбается мне.
Я завожу двигатель. Мы отправляемся в путь. Быстро выезжаем из города, и, набирая скорость, несемся вперед. Дорогу я пока еще знаю, но скоро мне придется тормошить Сашу. У меня сладко замирает сердце. Нас ждут неизведанные горы, теплое море, старинные города и потухшие вулканы, можжевеловые рощи, скалы, уединенные дикие пляжи, рыбалка, терпкое вино, и много чего другого. Мне даже не верится. От предвкушения немного потряхивает. Скорей бы.
-Саш, ты поспи пока.
-Ладно.
Он послушно склоняет голову набок и закрывает глаза. Я негромко включаю музыку и улыбаюсь своим мыслям. Улыбаюсь дремлющему Саше.
Он заметил, и запомнил карту, когда-то висевшую над моей кроватью. Там я расчертил зеленым маркером путь, который хотел бы проделать. Не очень далеко, но так интересно, ведь я почти…, да нет, я совсем еще ничего не видел. Саша во что бы то ни стало, решил осуществить мою мечту. Все так просто.
Я выключил свой телефон, когда звонил Андрей. Я буду с тем, кто в данный момент сильнее любит меня. Я хочу, чтобы меня любили, я это заслужил.
Неважно, сколько это продлиться и что будет потом. Нам с Сашей так хорошо сейчас.

Конец.