Мои десять дней одного года

-Женька! Подъём! Герои тоже ходят на работу!! - Ласково будила сына мать.
-Да уж, герой, рукой махнул - и весь в медалях! - смеясь, отвечал Женька. За утренним столом мать с сыном дружелюбно переглядывались, весело подтрунивали друг над другом. Это так напоминало обстановку привычную их отношениям до злополучной "ночи любви", что Женька боялся лишним словом или жестом, даже мыслью посторонней, нарушить тот порядок, что сложился нынешним утром. Хотя мысль о вчерашнем не покидала голову, она просто отошла на задний план, но не исчезла, не испарилась. Как бы этого не хотелось Женьке.
На завод парнишка бежал, хотя и не мог понять, что его гонит туда. Медленно прошёл через проходную, запинаясь и постоянно оглядываясь, миновал кривую дорожку к цеху, а уж возле столярки так и вовсе присел, перевязывая крепко замотанные шнурки на кроссовках. Никто не догнал его, не хлопнул по плечу, не посмотрел серыми глазами, казалось, в самую душу, и не пояснил, что же такое случилось вчера в коридоре Женькиной квартиры.
В лаборатории Женькин подвиг уже обсуждали. Мальчишку напоили чаем с куском торта, выслушали его версию события и, ещё раз похвалив, отправили за образцами на территорию. Женька рванул с низкого старта, но запала хватило только до первого этажа, где он встал около стены и минут десять пристально смотрел на дверь слесарки, мысленно приказывая ей открыться, черт возьми! Без толку простояв, парень собрался с духом и толкнул злополучную дверь, которая даже не попыталась поддаться. Закрыто. Парень попробовал ещё раз, с тем же результатом. Горестно вздохнув, он отправился по своим делам, погладив дверную ручку указательным пальцем.
Весь день Женьку посылали то по одному поручению, то по другому. Раз пятнадцать пробегая мимо вожделенной двери, парень толкался в закрытую дверь, уже чисто механически направляя ноги к слесарке, в каком бы направлении ни шел. Потому столь неожиданно поддавшаяся дверь в конце рабочего дня вызвала не радость, а удивление, которое и отразилось на лице парня, когда он буквально влетел в комнату. Находящиеся там мужики с тем же удивлением глядели на парня, вцепившегося в ручку двери и с нечитаемым выражением рассматривающим их.
-Ты кто, малой? Чего хотел то? - спросил ближайший мужик, следя за кружкой с чаем на плите.
-Я это... А Сергея увидеть можно?
-А нету его нынче. Заболел. Ему тут досталось...Подожди, это ты что ли ему помогал с этими зэка разбираться? - прокричал мужик вслед убегающему Женьке.
"Заболел. Не вышел. Ему там плохо, а я тут ерундой страдаю,придурок!" - пилил себя Женька, судорожно сдирая халат и выбегая из лаборатории.
Через парк, вторая улица, крайний дом, второй этаж, дверь под номером 6. Это расстояние Женька преодолел за считанные минуты и, уже нажав на звонок, подумал, что его сюда никто не звал. Но тревога не проходила, особенно сейчас, когда дверь не открывали, что за сегодняшний день стало привычным. Со злости толкнув ненавистную дверь, Женька развернулся уходить, когда чуть скрипнув, она отошла, открывая тёмный провал коридора. Женька замер, прислушиваясь.Нет, ему не показалось, сейчас он явственно услышал приглушенный стон. Стараясь быть готовым ко всему, Женька шагнул в квартиру. Сергея он нашел на полу возле дивана. Раскидав руки, тот лежал на спине, и его судорожное, рваное дыхание раздавалось в тишине. Не определив в потёмках, где тут можно включить освещение, Женька наклонился к лежащему парню и положил руку ему на лоб.
-А? Кто тут? Ты чего тут? - хрипло пробормотал Сергей, схватив парня за руку и притягивая к себе. Женька, не удержавшись, подался вперед и упал Сергею на грудь, вызвав оханье последнего. Серые глаза впились в распахнувшиеся от ужаса васильковые.
-Женька? - Изумленно прошептал Сергей. - Ты зачем здесь, а? - брови сурово нахмурились, тогда как глаза бегали по лицу мальчишки, пытаясь уловить мельчайшие оттенки чувств, намек на эмоции, вызванные сложившейся ситуацией.
И Женька нахмурился, а глаза требовательно уперлись в серые зрачки:
-Ты пьян. - осуждающе произнёс мальчишка, и со всхлипом стал биться из объятий Сергея. Тому пришлось приложить все силы, чтоб удержать парнишку и, может быть, понять, что всё-таки привело его сюда, чтобы разобрать то, что парень пытался высказывать, толкаясь и крутясь как уж, прижатый Сергеем к груди.
-Я... ту дверь.. я думал.. а они там чифирь.. а я сам.. а тут никого.. а я испугался... а ты пьешь... зачем тогда я... придурок... а я думал... а ты так.. а я не знаю как... а я... а ты...
-Тишшше! Т-шшш! Всё хорошо! Всё, я понял!Да, я придурок! Т-шшш, Женька, успокойся, ну!
-Нет! Я придурок! - Вытянувшись во весь рост, Женька приподнял голову, чтоб упереться глаза в глаза с Сергеем, и застыл.
-Я, видимо, тоже. - прошептал Сергей прямо в губы Женьке и оттолкнул его, вставая.
Женька откатился в сторону, подскочил на ноги и замер у стены, настороженно наблюдая за Сергеем, который сел на полу, с силой провел руками по лицу и прижал ладони к вискам, чуть покачиваясь. Тишина давила, выворачивала душу, вызывала желание завыть, закричать, но Женька молчал, кусая губу и не отводя глаз от страдающего парня у дивана. Бинт на плече пропитался кровью и, увидев это, Женька без раздумий шагнул вперед и тронул парня за кисть
Серые глаза взглянули на мальчишку, их выражение стало меняться с растерянного на откровенно злое, и животный вой разнесся по квартире, заставив парнишку в страхе отступить:
-Уйдиииии! Христом богом молю! Уйдиииии! По-жа-луй-ста!!
Женька вздрогнул и выбежал из квартиры. Уже обходя дом, мальчишка понял, что так и не выяснил, всё ли в порядке со здоровьем его нового знакомого, который вдруг стал так необходим и интересен для Женьки. Остановившись, парень о чём-то размышляя, покачал головой, как бы не соглашаясь с собой, и повернул назад.
В квартире за недолгое отсутствие Женьки произошли незначительные перемены: покрывало, раньше расстеленное на диване, валялось на полу в коридоре, везде по комнатам горел свет, а сам хозяин исчез. И лишь из ванной доносился шум воды. Рассудив, что Сергею могло стать плохо и нужна помощь, Женька шагнул к ванной комнате и заглянул в приоткрытую дверь. Картина, открывшаяся его взору заставила задержать дыхание и не выдыхать долгое время. Там в ванной обнаженный Сергей, стоя под струями душа, привалившись к стене и прикрыв глаза, яростно дрочил. Струйки воды стекали по темной коже, оббегая наколку на плече - великолепную розу и кинжал, перекрученные колючей проволокой, смачивали полоску волос на животе и разлетались о резко двигающийся кулак с зажатым в нем членом. Жаркое, стыдное тепло скрутилось комом внизу живота Женьки, иссушая рот, стуча кровью в ушах, оттопыривая ширинку и не дающее уйти, не смотреть, не видеть. Тем временем ритм движений руки изменился, стал более рваным, дерганым. С губ Сергея стали слетать стоны и, нервно вскрикнув, он наконец-то кончил, его кульминационный крик был настолько громок, что отразившись от стен, он вызвал эффект эха. И только увидев, что Сергей открыл глаза и удивленно смотрит на дверной проем, Женька понял, что эхо сделал он сам. И этим выдал себя. С бьющимся в горле сердцем он развернулся и побежал из этой квартиры, от этого парня, вызывающего одним своим видом ураган чувств, ранее не знакомых парнишке и до дрожи его пугающих.
Как он оказался дома, Женька не смог бы объяснить никому. Проскользнув в комнату и закрывшись на шпингалет, он стал срывать с себя одежду, вдруг вызвавшую чувство дискомфорта. Мокрое пятно на трусах надолго ввело парня в ступор. Нет, он понял его происхождение, всё-таки про то, как всё происходит у взрослых они с пацанами обсуждали не раз и кассеты даже смотрели у Лёхи отцовские. Те кассеты, что вызывали сладкое томление в паху и дружеские смешки с толканием локтями. Но ни на одной кассете не было показано, что такое может произойти в отношении парня к парню. Желание. Вот как это называлось. И проявилось оно не на пышногрудую Катьку с третьего подъезда или мелкую Верку с параллельного класса, а на вполне себе нормального мужика. И это пугало Женьку до дрожи в коленках. Зайдя вечером в душ, парень опять как живую вспомнил картинку из квартиры Сергея. Ярко покраснев скулами, Женька включил воду похолоднее и, быстренько обмывшись, убежал в свою комнату. Снова ночь не принесла желанного отдыха Женьке, включая воображение, дразня подсмотренными картинками, не давая ответа на мучающий вопрос - А что дальше то? Как завтра глядеть в эти серые глаза?
Утро наступило неожиданно быстро. Тёмное небо пролилось дождём с самого рассвета. Открыв глаза, Женька мрачно вздохнул, припомнив вчерашние события, но тут же облегчённо выдохнул, поняв, что нынче суббота и на работу идти не надо. А значит и все вопросы, что бились в голове, не давая спать, можно отложить на потом. Во время завтрака он ещё припомнил распоряжение Татьяны Федоровны о сельхозработах на следующей неделе и радостно заулыбался. Это значило, что Женька не появится в цеху ещё как минимум неделю, а за это время его глупое увлечение Сергеем конечно пройдёт и всё будет как раньше."Можно ещё на дискач сходить в соседнее пту, может девочку какую проводить, да с ней чё нить получится вдруг" - рассуждал Женька, забивая в дальний угол памяти яркую картинку из чужой ванной, объясняя самому себе своё дикое желание простым недотрахом и клятвенно себя заверив, что за неделю восполнит всё недоделанное и недовзятое... Дождь не прекращался ни на минуту, будя в душе тоскливое чувство. Рассудив, что вечером возможно будет не до сна, Женька ближе к обеду опять завалился в кровать, предварительно позвонив Лёхе и договорившись о вылазке в общагу швейного пту. Во сне ему привиделась роза, облитая водой. Капельки воды дрожали на нежных лепестках, вызывая желание их собрать пальцем, губами, враз пересохшими от увиденной картины. С бешено бьющимся сердцем Женька подскочил на кровати, широко распахнув глаза. Время приближалось к намеченному. Умывшись и перекусив куском хлеба со сметаной, парнишка стал одеваться, опять набрав Лёху и подтвердив свой приход. Мама была на дежурстве, до завтрашнего утра Женька был предоставлен сам себе, чем и не преминул воспользоваться.
Им повезло, в общежитии была дискотека, и до 23-00 можно было забыть о своих проблемах и окунуться в шум музыки и легкий флирт с девчонками-швеями, иногда переходящий в более тесный контакт. Женька сразу у входа выхватил маленькую блондиночку с нежным именем Аня и повёл её в танце, тихо шепча на ушко всякие сладкие словечки. Девочка млела и льнула к Женькиной груди, недвусмысленно намекая, что продолжение контакта возможно и даже желательно. Женька уже гордо улыбался, прикидывая, куда бы рвануть и уединится с девушкой, обводя взглядом танцпол, выглядывал Лёху, чтоб предупредить о своём уходе, как вдруг взгляд выхватил в толпе такие знакомые серые глаза, неотрывно следящие за ним. Женька сбился в танце, руки дрогнули и разжались, выпуская талию девушки, ноги ослабли, а в голове вдруг стало пусто-пусто. Девочка, чьё имя он сейчас и под страхом расстрела не вспомнил бы, недоумённо взглянула на него, окликнув по имени, но не добилась успеха. Тем временем владелец серых глаз приблизился на расстояние руки, не отрывая взгляда ни на секунду, и хриплый голос произнёс одно слово, не слышимое из-за музыки никому, кроме того, кому оно предназначалось:
-Пойдём?
И столько в этом голосе было неприкрытого желания, так он был пропитан тоской и жаждой, что Женька дрогнул и двинулся как зачарованный на выход, игнорируя недоумевающий взгляд Ани, забыв про Лёху, не понимая, в общем то, куда и зачем он идёт...
Сергей вышел следом, всмотрелся в растерянно мнущегося Женьку и, поглубже засунув руки в карманы куртки, двинулся по темной улице в сторону своего дома. Женька поглядел вслед, умом понимая, что вот он, его шанс не идти, отправится обратно в общагу, прихватить Аню и заняться с ней этим самым или рвануть домой и лечь спать, и может быть во сне увидеть КАК всё могло бы быть между ними.. Но что-то в душе подталкивало его не отставать от сгорбленной спины Сергея, и Женька, наплевав на всех и вся, быстро пошел за удаляющимся парнем, так неожиданно ставшим столь притягательным. Хотя, спроси кто-нибудь Женьку, что же привлекло его так в Сергее, - и вряд ли кто получил бы внятный ответ. Ну просто сердце замирало при виде этих глаз, а потом срывалось с диким ритмом и щемило и сбоило, и губы становились сухими и горячими, и нос запоминал те запахи, что окружали парня, и под веками закрытыми мелькали картинки с участием Сергея, не всегда приличные. Ну просто он интриговал и привлекал не хуже девушек, и что с этим делать Женька просто не знал. И злило его это  и расстраивало, и именно из-за этого он сейчас шёл по темной улице не отставая за Сергеем...
Квартира встретила их темнотой - на подстанции отключили электричество, и, распахнув дверь, Сергей не раздеваясь прошел на кухню, вернувшись через пару минут с огарком зажженной свечи. Женька стоял на пороге квартиры, не желая уйти, и в то же время боясь войти. Протянутая рука Сергея выглядела как тонкий мостик из того неведомого, что ожидалось в этом тёмном мире. Женька посмотрел на неё, перевёл взгляд на свечу в другой руке, что дрожала и капала воском на сжатую ладонь, поднял взгляд на лицо Сергея. И,видимо, то, что он увидел в глазах парня, как-то подтолкнуло его к действию, и он обоими руками вцепился в протянутую ладонь и, судорожно вздохнув, сделал шаг вперёд. Дверь тихо притворилась, отрезая все пути к отступлению...
Свеча погасла, упав на пол под ноги парня, прижатого вдруг к стене. Ввиду отсутствия какого-либо освещения, из чувств, доступных Женьке остались только запахи, звуки и касания. Те касания, которые он сейчас ощущал на своей груди, спине, лице. Складывалось ощущение, что у Сергея было больше, чем две руки, и они летали по телу парня, успевая там погладить по груди, тут провести ногтем, очерчивая линию бровей, то расстегнуть замок на куртке, то огладить линию плеч, сжимая и притискивая к стене. Широко открытыми глазами Женька смотрел в ласкающую его темноту, слышал прерывистое дыхание, приправленное ароматом крепких папирос, чувствовал дуновение воздуха, выходящего из приоткрытых губ Сергея. В какой-то миг всё изменилось - сухие и горячие губы парней соединились, дыхание переплелось, тела прижались друг к другу. Поцелуй, сперва односторонний, быстро перерос в ответный, стоило Женьке чуть приоткрыть губы и впустить в свой рот язык Сергея. Жар прокатился по телу мальчишки - не то, совсем не то он чувствовал, слюнявя губы девчонок. Этот поцелуй опалял, иссушал рот, он заставлял подчиниться даримой ласке, просил, нет, требовал продолжения, и не находилось сил прервать его. Женька потянулся к источнику наслаждения, он пил из родника страсти и не мог утолить свою жажду. Поцелуй всё длился и длился, он не прерывался, пока Женьке не стало казаться, что вот сейчас он упадёт бездыханный на пол. Тут Сергей придвинулся ещё ближе, и Женька замер, ощутив, как ему в бедро уперся твердый член парня. Сергей почувствовал напряжение парня, прервал поцелуй, уперевшись лбом в лоб Женьки, и хрипло прошептал:
-Если надумал уйти, сейчас самое время. Потом я тебя не отпущу, уж извини.
Тело в темноте вздрогнуло, руки опустились, и Сергей, как смог, отстранился от Женьки, замерев в полуметре от притихшего парнишки. Ощущение пустоты охватило Женьку, не думая и не рассуждая он качнулся к отстранившемуся парню, что-то протестующе пискнув, за секунду до сметающего торнадо из рук и губ Сергея. Земля ушла из-под ног, тело ощутило руки, прижимающие его к другому телу, перемещающие в темном пространстве, опускающие на мягкую кровать. Чужие руки сминали, подчиняли, гладя и лаская Женьку, и он млел и растекался от удовольствия, не заметив, как расстался со своей одеждой. В какой-то миг Женька почувствовал дуновение холодного воздуха на своей коже, но не успев зафиксировать этот момент в памяти, буквально задохнулся от ощущения горячей кожи, прижавшегося к нему полностью обнаженного Сергея. Женька не успел даже испугаться всего, что должно было последовать, а Сергей уже вновь гладил, целовал, прикусывал кожу и тут же зализывал место укуса, вызывая сонм мурашек по телу, заставляя прикрывать отяжелевшие веки и подставляться под горячечные поцелуи всем телом.
Темнота не давила, она в данном случае была спасением от смущения, что обязательно проявилось бы при свете. Женьке так было легче себе самому сказать - что не видно - то не стыдно, и с головой броситься в океан наслаждения, что дарили руки и губы Сергея. И он не разочаровался. Тело уже мелко дрожало от возбуждения, член истекал смазкой, губы пересохли и с трудом пропускали горячий воздух. Ласки становились всё грубее, всё откровеннее. Когда палец Сергея проник в задний проход, Женька не уловил, просто он там вдруг оказался и замер, давая время привыкнуть к некомфортному ощущению. Женька зажался, широко распахнул глаза и ахнул.
-Тсшшш! Маленький мой, всё уже, всё прошло, потерпи чуток, ёжик, - шептал Сергей, выцеловывая шею парнишке и продолжая ласковые поглаживания изнутри.
Волна наслаждения вновь поднялась в Женьке, он вдруг услышал тихий стон и, осознав, что это он сам его произнёс, удивлённо приоткрыл рот. Язык Сергея ворвался в мягкую пещерку и стал вылизывать стенки, пробежался по зубам парнишки. Руки сжали бедра Женьки, и он ощутил как что-то вторгаеться в его тело, заполняя собой, не давая вырваться и избежать проникновения. Жар опалил бедра, протёк по животу и поднялся к щекам Женьки. Глаза плавно закрылись, а губы приоткрылись и выдохнули имя Сергея. Того ощутимо тряхнуло, и он начал извечные движения чувственного танца тел. Голова Женьки откинулась на подушке, подставляя шею под ласковые укусы-поцелуи, руки притягивали партнера за спину поближе к себе, хотя сам парень находился на краю бодрствования.
Когда всё закончилось, Женька ощутил себя разметавшим руки на широкой кровати, с задранными в небо ногами, прижатым поверхностно дышащим Сергеем, и жутко засмущался совершённого. Сергей встал, отойдя к окну, на ощупь нашел торшер и включил его. Женька в неровном свете единственной лампочки подскочил к своим раскиданным вещичкам и, судорожно натянув брюки, стараясь не глядеть на Сергея залепетал, втискиваясь в свои вещички:
-Мне же уже давно надо быть дома! Так что я пойду, наверное, а то мама опять рассердится.
Обнаженный Сергей стоял у окна, держа в руке шнурок от торшера, и смотрел на суетящегося подростка, не предпринимая попыток его остановить и успокоить. Женька запахнул куртку на голом теле, сжал в руке рубашку и свитер, засунув трусы в карман и низко наклонив голову отправился в коридор, где валялись его ботинки. Миг, и парень сбегал по ступенькам подъезда, задирая голову к окну, в котором то загорался, то гас тусклый свет торшера.
Дома Женьку накрыло осознанием неправильности произошедшего, когда он в ванной заметил синяки на своём теле, там, где Сергей впивался своими зубами, там, где притягивал его тело к себе. Зад ныл не прекращая, на душе кошки скребли, что-то закапывая, и Женька не без основания думал, что это зарывали его спокойную жизнь. Найдя в холодильнике початую бутылку водки, Женька выпил большую часть и, закусив котлеткой, завалился под монотонное бормотание телевизора на диван, прикрыв рукой глаза. Ночь вступила в свои права, принеся сон без сновидений, и грозя тяжелым похмельем.
Голова раскалывалась, под веки как будто сыпанули песком, подушка под щекой была мокрая. Так начиналось утро Женьки. Едва разлепив глаза, парень прошаркал на кухню и стал судорожно пить холодную воду из-под крана. Воспоминания рывком наполнили голову, вынудив парнишку застонать и рухнуть головой на подставленную кисть.
Пришедшая с работы мама не способствовала облегчению. Уверив её, что с ним всё просто отлично, и он просто всю ночь смотрел ужастики по видику, Женька споро оделся и выбежал во двор, сочинив, что договорился с соседской девчонкой съездить до колхозного рынка.
Шагая бесцельно по городу, Женька поглядывал на встречных девушек и пытался тщетно уловить в себе нотки былого вожделения и возбуждения. Ничего девушки не вызывали. А ведь раньше, буквально неделю назад он обязательно бы задохнулся от восхищения, увидав вооон ту блондиночку в короткой клетчатой юбочке. Или эта брюнеточка заставила б одним своим взглядом замереть Женьку посреди дороги и пялиться ей вслед, пока его не толкнули бы прохожие, коим он мешал. А нынче ничего из этого не происходило. Ну не возбуждали его девушки и всё тут! Женька даже решил приглядеться к проходящим парням, исподтишка маскируя свой интерес разглядыванием лепнины на старинном особняке.
И снова мимо. Парни в большинстве своём не вызывали такого болезненного интереса, что проявлялся в Женьке, стоило только подумать о Сергее. Мурашки по коже, дернувшийся в брюках член, рваный всхлип, приоткрытые губы, враз пересохшие, размытый взгляд куда-то внутрь себя, - вот что произошло с Женькой, стоило ему представить Сергея, подходящего к нему. Разозлившись, парень побежал по набережной, стараясь физической нагрузкой вытравить воспоминания о вчерашнем вечере из своей памяти.
Время благополучно перевалило за полдень, когда вымотанный переживаниями Женька завернул в свой двор и остолбенел. На лавочке у подъезда сидел его кошмар и внимательно разглядывал остановившегося парня. Судя по горке пепла у ног и сжатой в комок позе, сидел Сергей достаточно давно и успел замерзнуть на октябрьском пронизывающем ветру. Но стоило глазам парней встретиться, как жар опалил и того и другого. Сергей резко встал и в два шага оказался возле Женьки, проговорил, не отводя взгляда:
-Я думаю, нам есть о чем поговорить. Давай пообщаемся, Женька. Я.. пожалуйста, не уходи, ёжик. - шепнул парень дернувшемуся Женьке вслед.
-Ты тут давно? Замерз? А у меня мама дома.. - пробормотал Женька в ответ.
-Ко мне не пойдешь? - Женька качнул головой, отрицая, - Тогда пошли в пельменную?
Запах горячих пельменей вызвал слюноотделение у голодного Женьки, что не мог не заметить Сергей. Толкнув Женьку в сторону отдельно стоящего столика, Сергей прошёл к раздаче и взял две порции одуряюще пахнущих пельменей и компот. Сев за столик, протянул одну тарелку насупившемуся Женьке со словами:
-Надеюсь, составишь мне компанию - есть хочу дико, а не привык кушать в одиночестве. Можешь даже не съедать всё, - улыбнулся открыто Сергей и поставил пельмешки прямо под нос Женьке.
Тот не смог противиться гласу голода и приступил к еде, время от времени бросая на спутника настороженный взгляд синих глаз.
За компотом Сергей стал говорить, глядя в стакан, вертя его в пальцах, не поднимая взор на Женьку, хрипло, как будто через силу выдавливая слова:
-Я отсидел пять лет за драку, в результате которой двое уродов попали в больницу. Они на койку, а я на шконку. А мне лишь 17 исполнилось в тот день. Девочку в кафе пригласил, мечтал, с ней дружить будем. Такой мальчик-колокольчик был, ага, нецелованый. И тут пять лет! Пять лет воздержания, бля! А в зоне с этим знаешь сам как тяжко - девок нет, только петухи. Я ими брезговал до последнего. По мне лучше дрочкануть не в падлу, чем с этими дырявыми связываться. До взросляка продержался на руке и картинках. А перевели на взрослую зону, тут и произошло это. Мальчишка пришел со мной в одном этапе красивый как девочка, статья у него какая-то экономическая была - то ли деньги фальшивые сбыл, то ли чеки какие-то левые принес в Берёзку. Короче, сам попал по своей глупости. А гонору у него выше всех было - папик богатый и влиятельный не смог отмазать по каким-то причинам, вот он и попал к нам, не веря до конца, что он такой весь из себя и тут, в зоне, с такими как мы.. Огрызался и бурел со всеми. Люди сперва терпели, жалели даже его, а он, не понимая, бурел ещё больше, грубил. Предупредили его - не уяснил. Вот и решили наказать его - пустить по кругу. Я участвовал... Нельзя было оказаться... Он когда понял, что с ним будет, сперва завыл и забился, а после вдруг расслабился и так стал подмахивать и стонать, что все поняли - не новичок он в этом деле. Всыпали, конечно, ему, что не признался в своём пидорстве, да и загнали в блок петушиный. А у меня всё из ума не шёл он. Стал я к нему нырять по ночам, ласку требовать. Под себя его забрать не смог, приходилось делить с бригадиром. Да тот быстро натешился и отвалил. Мой парнишка то стал. И так сладко мне то дело с ним стало, что ни одной бабы мне не надо, только бы в его тугой зад долбиться и спускать... И Стасу со мной было кайфово, вроде. Ластился вечно, улыбался, в глаза заглядывал. Полгода мы так прожили, а потом папаша его под амнистию выкупил... ушёл мой Стас и даже не оглянулся ни разу. Думал с ума сойду от любви - рычал на все, даже вены грыз, спать не мог, всё Стаса вспоминал. А потом обозлился на всех вокруг и сердце своё в кожух замотал, приказал ни в кого не влюбляться... Я же три года держался, обещание своё выполнял! А потом твои глаза на проходной увидел. Ещё ничего не понял, просто стало интересно, кто ты, зачем ты здесь, какой ты. А ты вдруг оказался смелым и открытым, немного колючим и таким близким, что и не знаю, что у тебя дома тогда произошло... Я тогда решил, что чёрт с ним, с обещанием, мне нужен ты такой как есть, весь без остатка. И если ты против... против будешь, я не стану настаивать, а может подружиться получиться и просто рядом быть. А потом... я пошёл на танцы, а ты там эту тискаешь, девку. А ведь в мыслях то моих ты уже мой, единственный, самый близкий и родной. И такой меня скрутило ревностью, что не выдохнуть было. Я же всерьёз там подумал, что если не пойдёшь со мной, я тебя прямо там возьму, и пусть один раз, единственный, но буду с тобой. А там пусть и садят, и убивают - не страшно.
Сергей поднял взгляд на притихшего собеседника и, сглотнув, продолжил:
-Ты волен сделать так, как тебе хочется. Я не буду принуждать и настаивать. Уже произошло это с нами, и хоть я бы хотел бы всё поромантичнее оформить, ну уж как получилось... Это считается стыдным, грязным, недостойным занятием. Да и статью за мужеложство никто не отменял пока. Но как ЭТО может быть гадким??? Ты же чувствовал вчера всё сам? Тебе понравилось? Или нет? Нет! Ты ничего не говори сейчас. Потом, если тебе это не противно, если ты тоже ко мне что-то такое почувствовал, мы ещё увидимся и поговорим... Или же ты можешь плюнуть мне в лицо, ударить меня. Посадить тоже можешь. - тихонько прошептал Сергей, - Я приму любой вариант. Как я сказал уже - ты можешь выбирать, что захочешь. Я просто хочу, чтоб ты знал - я приму любой твой выбор. Просто... мне ничего другого не остаётся. Я придурок, и кожух у меня сорвало... Вместе с головой...
Женька молчал долго. Глаза его бегали по лицу собеседника, тонули в серых глазах, спускались к шевелящимся губам. Он искал признаки лжи и обмана. И не видел. В голове было звонко и пусто. Хотелось пить и спать. Женька уперся руками в стол и, вставая, проговорил:
-Мне надо подумать. Я не могу так сразу. Я пойду отсюда. Пока...
-Пока. - тускло повторил Сергей, - До завтра?
-Да, наверное, - сказал парень, разворачиваясь и уходя.
Плечи Сергея поникли, как будто груз неподъёмный на них опустили. Парень сложил руки на столе и уткнулся в них лицом...
У мамы было весёлое настроение, она хозяйничала на кухне, что-то вкусненькое колдуя, и постоянно обращалась к Женьке с вопросам разными. А ему не было никакого дела до окружающих, хотелось вслушаться в свою душу, понять, что же происходит глубоко внутри, там, где что-то сжалось и не давало расслабиться вот уже который день. Забравшись в ванную, включив душ на полную, Женька сел на дно ванны, обнял себя за коленки и, закрыв глаза, стал вспоминать слова Сергея, его руки, губы и касания. Ничего противного и отталкивающего он не чувствовал. Ему нравился тот калейдоскоп чувств, что бушевал в нём при этих воспоминаниях. Женька не чувствовал холода, что покрывал его тело мурашками, не замечал слёз, текущих из под прикрытых век. Он думал и решал. И не мог прийти к какому-то решению. Мысли о маме сбивались в стайку и пугали до дрожи её реакцией на положительный ответ Сергеевым словам. Мысли о Сергее сносили крышу, будоража кровь и заставляя сжимать крепче руки на дрожащем теле. Так и не придя к согласию с самим собой, Женька вылез, изрядно окоченевший, из ванной и, пройдя в свою комнату, закутался в плед и рухнул на кровать.
-Сынок, всё нормально? - Материна рука пощупала холодный лоб парнишки и, присев рядом, мама замерла в ожидании ответа.
-Мам, я в порядке, честно, - парень открыл глаза и уставился на мать грустными глазами.
-Жень, ты уж прости меня, если я когда-то к тебе строга. Это для твоего же блага, я тебя люблю больше всех. У меня нет кроме тебя никого же, - зачастила, извиняясь, мать.
-Мам, ты чё? Всё в порядке! Я тоже тебя люблю. Всё хорошо! Просто... - мальчишка тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, продолжил - Ма, я кажется влюбился... А так нельзя, это неправильно. Мне плохо от этого, - шептал мальчишка, уткнувшись носом в мамину ладонь - Но я не могу по-другому... и не знаю, как быть...- Слеза скатилась из уголка глаза, прочертив дорожку по красной от смущения щеке парня.
-Сына, ты не переживай, первая любовь всегда тяжелая и такая яркая. Её надо просто пережить. Иногда со временем она уходит в никуда, а иногда становится крепче гранита. Тут только время покажет, какой из вариантов тебя ждёт. Самое важное в этой ситуации - не натворить глупостей, чтоб потом не пришлось жалеть о собственных поступках. - Мама вытерла слезу теплой ладошкой и взъерошила влажные волосы Женьки, - Но ты у меня мальчик умненький, я верю в твоё благоразумие и порядочность. Главное - не руби с плеча и думай за двоих теперь, дорогой. И пошли-ка, молодой человек, ужинать. Там картошечка стынет на столе. - улыбаясь, позвала Женьку мать.
Ответно улыбнувшись, Женька встал и, натянув трико домашнее, вышел за мамой на кухню. Ложась позже в постель, Женька уже пришел к какому-то решению, которое вызвало у него долгожданное успокоение и, впоследствии, крепкий сон.
Новая неделя выдалась сырой и серой. Автобус, направленный на сельхозработы, чихал и выдавал клубы дыма, водитель нервно оглядывал входящих работников, явно торопясь тронуться в путь. Женька, вприпрыжку заскочивший на ступеньку автобуса, сразу заработал нарекание от водителя и тихонько сел в дальний уголок. Натянув кепку на глаза и сложив руки на груди, парень собрался подремать в пути следования, не глядя по сторонам и не увидев шагающего мимо автобуса Сергея. Не видел он и того, как с надеждой во взоре тот заглянул в автобус, мазнув взглядом по ближайшим теткам из бухгалтерии, закрывшими своими спинами весь обзор салона и благополучно спрятав Женькину кепку, торчащую над спинкой сиденья. Сергей отошел к вахте и замер в ожидании кого-то, а автобус тем временем чихнул, обдал напоследок место стоянки особо сильным клубом дыма, дернулся и поехал, скрыв провожающих от уезжающих.
Часы над вахтой тикнули и показали 8:00, когда Сергей дернулся и бегом рванул через пропускную систему, зафиксировавшую опоздание. Заскочив в цех, парень поднялся к лаборатории и, приоткрыв дверь, заглянул в комнату. Татьяна Федоровна и Леночка, улыбаясь, приветствовали его. Забросав парня вопросами о самочувствии, в то же время не давая ему сказать ни слова, посадили парня попить чаю. И только через полчаса, показавшимися длиной в жизнь, с помощью наводящих вопросов, Сергей смог уточнить, что Женька с сегодняшнего дня должен был уехать на поля. И, припоминая, что в автобусе его тоже не было. Сердце сбоило и давило. Рабочий день стал серым и тусклым, каким впрочем и был. Выполняя на автомате свои обязанности, парень в голове прокручивал вчерашний разговор, свои слова, меняя их местами, стараясь найти более точное описание своих чувств. И всё-таки сбиваясь к мысли, что всё правильно сказал и сделал, и если всё так будет, то что ж, пускай так и будет. Жизнь никогда не баловала парня без меры, и сложившаяся ситуация не была чем-то из ряда вон выходящим. Только вот смирятся с ней у парня не было ни сил, ни желания. Придя к какому-то выводу в своих размышлениях, Сергей сел за стол и, достав тетрадь, начал что-то нервно писать в ней.
- Морковь сама не соберётся, молодой человек! Хватит летать в облаках! - бурчали на Женьку весь день женщины. И он честно старался, но каждый раз, как только взгляд цеплялся за серые перчатки, выданные бригадиром, в памяти всплывали глаза Сергея, и парень замедлялся, уходил в воспоминания. Но тут же, вздрагивая от резких звуков, приходил в себя, судорожно дергал ненавистную ботву, чтоб через пару минут вновь всё повторилось. Бескрайние колхозные поля вызывали раздражение и злость. Мелкая изморось, падающая с неба, даже дождём не смеющая себя называть, остужала бурные мысли, утяжеляла глину, липнущую к сапогам, смачивала одежду, делая движения неловкими и выматывающими. К концу дня Женька устал и душевно и физически так, что въезжая в город, только кивнул в ответ на предложение бригадира высадить его на ближайшей к дому остановке, не подъезжая к заводу, и договорился на завтрашний день тут же забрать его и ещё двоих близко живущих работников. Разлепив сонные глаза, Женька первым делом вскинул взор на часы, показывающие, что текущая смена окончилась полчаса как, и все рабочие уже покинули территорию завода. Женька вздохнул и поплёлся к трамвайной остановке, чтоб добраться домой. На остановке неожиданно Женька увидал своего мастера производственного обучения, что должен был контролировать прохождение практики, но до сих пор не появлялся на заводе. Рассказав о своей сельхозповинности и о работе в лаборатории, мальчишка в течение часа получал наказы, как заполнить дневник практики, и пообещал к концу недели появиться в учебном заведении, чтобы сдать забытые хвосты по физике.
Дома мама настоятельно посылала парня в подвал за картошкой и в магазин за хлебом и яйцами. Потом организовала совместную готовку ужина, просмотр нового фильма на видеокассете. Короче, ко времени, когда Женька собрался спать, в голове его не было ни одной мысли, тело требовало поместить его в горизонтальное положение, а веки сами собой смыкались. Через пару минут он крепко спал. Мать, заглянувшая в комнату, поправила одеяло, сбитое в ком, взялась задернуть шторы и неожиданно зацепилась взглядом за одинокую фигуру во дворе на лавочке, освещённую лишь огоньком сигареты. Почему-то подумалось, что ночной курильщик смотрел прямо в лицо Людмиле Ивановне, но понимая всю абсурдность данной мысли, она передёрнула плечом и поплотнее закрыла шторки.
Женька спал. И снилось ему бескрайнее поле ромашек, облитое ярким светом солнечных лучей, что не давал открыть глаза полностью, заставляя щуриться. И он бежал и бежал по нему, приминая босыми ногами траву, пытаясь догнать кого-то, кто звал его в окружающем солнечном свете хриплым и таким тревожным голосом. И Женьке казалось, что только этот голос держит его на этом белом свете. И нужно обязательно его догнать и схватить и удержать. Во что бы то ни стало...