Чудеса еще встречаются

Официант завис истуканом у нашего столика. Хм, если так и дальше пойдет, то, пожалуй, к концу недели я ее замуж выдам. Парень пришел в себя и улетел исполнять заказ.

- Красивый мальчик, правда? – прошептала Маринка, наклоняясь ко мне.

- Ничего так, - пожал я плечами, не обратил внимания - пацан, как пацан.

Мне было не до амурных дел, есть хотелось, да и обсудить увиденное, а моя барышня занималась тем, что стреляла глазками по сторонам, разглядывая мужские особи, как-то странно вдруг оказавшиеся здесь без дам. Мозги включились после сытно булькнувшего желудка, когда официант поставил передо мной чашку кофе и молочник. Вот тут и понимаешь, что ты реально стал предметом внимания. На нас смотрели все. Народу не так много, но интерес мы вызывали, только не понял какой. В основном нас разглядывали незаметно, а вот один наглый тип, выпучив зенки, уставился на Маринку, пожирая глазами и чуть не капая слюной.

- Слышь, подруга, - глядя в глаза Маринке, сообщил я, - допивай свой кофе, и делаем ноги. Что-то мне не нравится столь пристальное внимание к тебе любимой.

- Скорее всего, к тебе, - проговорила мадам, скосив глаз на соседний столик.

- Я так плохо выгляжу? – вот зуб даю, ни к кому не приставал, причесался, побрился, носки новые надел, вымылся. – Что не так?

- Выглядишь ты, - и Маринка помахала рукой, делая неопределенный жест.

- Как? – передразнил я подругу.

- Педерастически, - сообщила эта… женская особь, поедая свое мороженое.

- Из нас двоих гей именно ты! – прошипел я.

- Я как раз натуральнее натурала, а вот ты, мать, у нас по мальчикам, - съехидничала эта зараза.

Я заткнулся. А ведь она права! Я сейчас реально по мальчикам. На девочек смотреть не тянет, хотя, и на мальчиков тоже. Со своим телом бы разобраться. Сесть нормально и то не могу, то член мешает, то яйца придавишь. Да и ходить приходится несколько по-иному, я бы сказал, в раскоряку, но только так не мешает «танцору» кое-что. Я уже молчу про все остальное. Одно бритье чего стоит! Да и вкусы изменились, можно сказать, и не только, я весь сам изменился, спокойнее стал что ли.

- Ты от разговора не увиливай, а давай по пунктам раскладывай, что во мне не так, где из меня гей вылез? – тихо начал закипать.

- Эм, - друг разглядывал меня, склонив голову к плечу, - понимаешь, все в тебе на месте, но выглядишь ты зашибись как.

Я уставился на Марину глазами тигра-охотника: сейчас сожру.

- Ну, как бы тебе объяснить, - задумался друг, подбирая слова, - что-то в тебе есть такое двойственное. Что заставляет на тебя обратить внимание. Любой гей бы сказал: «О, наш мальчик», понимаешь?

- Не-а, - помотал я головой, - на мне гейские шмотки?

- Да причем тут одежда? – Маринка сморщила свой хорошенький носик. – С одеждой все в порядке. Облик у тебя, - она опять сделала неопределенный жест, - короче, валить и трахать.

Да, Леша, приплыли в моря Белоруссии!

- Трахать не дам, - заявил я категорически, - мне моя жопа дорога. И ты даже не думай!

- А я и не думаю, - пожал плечами друг, потом прижал ладошку к губкам, - о бля, так теперь ведь меня будут… - и вытаращил глаза.

- Поздравляю, - сказал я вставая, - мы оба жертвы аборта.

Оставив купюру официанту, я подхватил Маринку под локоток и уже почти дошел до двери, как нас перехватил пьяненький тип. Покачиваясь на своих ножках, он выдал:

- Куда собралась такая цыпочка? – и схватил Маринку за руку. – Пойдем, тебя развлекут настоящие мужчины, а не этот пидор.

- Ты кого, козлина, обозвал пидором? – вот меня понесло. – Петух недоделанный. Руки убрал от девушки.

Вокруг нас образовалась пустота. Те двое, что стояли за барной стойкой поставили стаканы и были на низком старте. Пьяный придурок все так же цеплялся за Маринку. У меня на автомате левая рука сложилась в кулак, и мужику прилетел хук слева, а правой я добил его по корпусу под дых. Мужик сломался пополам и отлетел на пару метров от нас. Те двое, что стояли за стойкой, понеслись на выручку, но их скрутили охранники и официант, что нас обслуживал. Перед нами материализовался молодой мужчина в костюме и начал распинаться в извинениях, что это не повторится и бла-бла-бла. Мы же с Маринкой одевались в темпе вальса, участвовать далее в представлении не хотелось. Мужик все же сунул мне свою карточку в карман и сообщил, что нас всю неделю будут обслуживать бесплатно.

- Ага, - сказал я, выходя на улицу, - на халяву и хрен сладок. Я сюда ни ногой.

Маринка молчала всю дорогу до метро. На Ордынке горели фонари и было светло, как днем. Подруга моя притихла и сопела, вот что она себе надумала?

- В чем дело? – спросил я.

- Ты за меня морду набил, - сказала и отвернулась.

- И что? Надо было дать уйти тебе с этим… типом? Я настолько плох?

- За меня никто не дрался, никогда, - всхлипнула подруга.

Вот, честное слово, и так хреново, а тут еще и мокроту развести собираются. Боже мой, как я теперь понимаю мужиков! Я обнял Маринку и сообщил ей на ушко:

- А за кого мне еще морду бить, как не за тебя? – и сделал лицо попроще, а глаза покруглее.

- Правда? - Маринка рассмеялась, что сделаешь, пмс!

***
На следующий день я сделал перерыв. Рука левая болела, видно с непривычки. Последний раз дрался в седьмом классе и то из-за Аркашки. О, надо напомнить, что не в первый раз из-за него попадаю в такие передряги. В квартире была непривычная тишина. Подруга моя, теперь уже, нашлась на кухне. Сидит тихо, как мышка, кофе попивает из фарфоровой чашки с оттопыренным пальчиком. Я упал на стул рядом.

- Завтракать будешь? – пара невинных глаз устремилась на меня.

Нет, буду сидеть и кофе пить, но ответил:

- Буду и побольше.

Как хорошо, что есть у тебя кому сварить обед, подать завтрак. Это же счастье! А то бы давился сейчас в одиночестве бутербродом, а тут такой сервис – картошечка с котлеткой и блинчики! Я закрыл глаза и вдохнул божественный аромат. Нет, мужиков понять можно, удобство дело хорошее, особенно, если самому на кухне торчать не надо.

- Хозяюшка ты моя! – чмокнул я подругу.

Всю неделю мы с Маринкой то в кино ходили, то просто гуляли по историческому центру. И везде на нас обращали внимание. Это точно не из-за моей «внеземной» красоты, а скорее из-за того, что Маринка выше меня. Смотрелись мы с ней отпадно. Она такая высокая, тоненькая, с косищей до попы и я – ниже ее на полголовы. Оглядывались все – и мужчины, и женщины. Не сказать, что я маленького роста нынешний, но видно Маринка переросток. Кто-нибудь видел девушку ростом метр восемьдесят пять? Вот такое чудо рядом со мной ходило. А еще мы любили сидеть в кафе у окна и наблюдать за жизнью в городе. Порой подруга толкала меня локтем и показывала на того или другого представителя сильного пола и, закатывая глаза кверху, говорила:

- Ой, какой экземпляр!

Кафе называлось «Акварель», мы сидели у окна и обсуждали в очередной раз представителей мужской половины человечества. Что в них Маринка находила, я понять не мог, но я честно поддакивал и кивал. Чем бы дитя… Как-то не возбуждали ни те ни другие. Мужики, как мужики. Больше волновал вопрос, что нас ждет? Как вернуть свою утраченную жизнь. А с другой стороны, внутренний голос нашептывал: что тебе в той жизни? Чем ты там отличился? А здесь у тебя должность, деньги… И член, добавлял я.

Чтобы как-то оторвать мою даму от облизывания проходящих мимо симпатичных мальчиков, обратил ее внимание на интерьер. В общем-то, обычный такой, но мне нравился уют, который создали здесь хозяева.

- Тут небольшой ремонт нужен, - выдала моя девушка. – Поменять цвет, отреставрировать столы, - она заозиралась вокруг. – Единственное, что можно здесь переделать в стиле хайтек – это барную стойку.

- Девушка, - обратился мимо проходящий мужчина, - а в каком дизайне вы видите барную стойку?

Тут Маринку понесло. А я не знал, что она у меня такая художественная натура. Расписывала долго, а потом на бумаге нарисовала эту самую стойку, да так, что даже я удивился. Мужчина прилип к ней надолго. И так ее расспрашивал и эдак, и цвет какой и как реставрировать? А она соловьем заливалась. Аркаша в своей квартире ремонт сам делал, так что ему лучше знать какой колер или материал. Я в этом не участвовал, мужчина на меня и так внимания не обращал. Только воспользовался тем, что меня в покое оставили с моими думами.

- Леша? – очнулся я оттого, что Маринка меня за рукав дергает и оба смотрят и чего-то ждут.

- Простите, задумался?

- Познакомься, это Володя, он хозяин этого замечательного кафе, хочет ремонт сделать. Ты у нас специалист. Помоги ему подсчитать траты, - и смотрит на меня с надеждой.

Может и правда ее замуж выдать? Посчитать? Почему бы и нет. Я и посчитал. Краска, работа, реставрация столов. Столы дубовые, отличные, еще сто лет простоят. Я так и сказал. Когда примерную сумму вывел, парень завис.

- Дорого? – уже мне стало интересно.

- Нет, что ты! Мне сумму в десять раз дороже выставили, - отмер Володя.

- Дерзай! – хлопнул его по плечу. – Маринка рада будет помочь, ремонт это ее конек, - вставил ехидное замечание.

- А ты не против будешь?

Я с удивлением уставился на мужчину. До меня медленно стало доходить, что он хочет.

- С чего мне быть против? И сестре будет, чем заняться, - ответил я.

Володя весь засиял. О, точно пора Маринку замуж выдавать. Неужто я сосватал «сестрицу»?

- Смотри-ка, Серый, и тут пидорасы! – раздалось сзади нас.

Пока мы с Володей у стойки делали подсчеты, появились двое «поборников нравственности» во всея Руси. Я оглядел этих двоих парнокопытных. Связываться с длинноухими смысла нет, сам таким станешь. Поэтому все замечания пропустил мимо ушей. По моим глубоким понятиям, «Бей геев» кричат только латентные геи, как и на базаре, кто громче всех кричит «Лови вора», он и есть этот самый вор. Есть ли смысл с ними ругаться? Только, видно, именно этим упертым идиотам этого было не понять и они поперли на нас. Володя молча смотрел на них, не влезая в полемику. В таких случаях срабатывает уличная тактика – бей первым. Интеллигентность здесь точно не нужна, раз животные не понимают. Так что, когда один из них схватил Володю за руку и попытался кинуть, у меня сработал нормальный мужской инстинкт – хук слева и удар правой по корпусу. Второй получил хук справа и удар по печени, а третий почему-то уже лежал на полу, а рядом Маринка пинала его своими красивыми ножками. Меня же кто-то обхватил сзади за локти и зашептал на ухо:

- Ну, все-все!

Я остановился и повернулся. Бог мой! Какой красивый мужик! Темные волосы и потрясающие зеленые глаза, яркие, нереально красивые. Высокий, выше Маринки, спортивная фигура, тонкие черты лица. Я отошел на шаг назад.

- О, Ксан, ты во время пришел, - подошел Володя и пожал руку парню.

- Марина, Леша, знакомьтесь, это мой друг Ксан, - Володя засиял.

Ксан пожал мне руку и представился:

- Александр, очень приятно.

- А почему Ксан? – спросила Марина.

- Ксан Саныч, - ответил Володя.

- Александр Александрович, - ответил Ксан. – Сокращенно Колесников Сан Саныч. Вот и досокращались, - Ксан улыбнулся.

- А ребята мне помогают ремонт сделать, - сообщил новый друг и посмотрел на Маринку.

Я закатил глаза, а эти двое уже ни на кого внимания не обращали.

- Ты неплохо дерешься, - сообщил Ксан.

- До сего дня и не дрался, - ответил я. – Просто достали. Уже в третий раз в пидорасы записали.

- У тебя сестры нет? – улыбаясь, спросил парень. – Женюсь, честное пионерское! – он смеялся.

- Есть, - и я кивнул на Маринку.

- Н-да, - задумчиво глядя на парочку, протянул Ксан, - и тут меня друг обскакал.

- Не переживай, может, еще все впереди, - я усмехнулся. – Марина девушка специфическая, художественная натура. Может, ему не подойдет, - сообщил я.

- Художественная? Это как раз для Вовки.

С этого дня Маринка стала пропадать в «Акварели». Что они там ремонтировали не понятно, я не влезал. Чем меньше мешаю, тем быстрее выдам замуж. Внутренний голос ехидно подкинул вопрос: «А как же вернуться назад?». Вот и зачем он это спросил? Геем становиться мне не хотелось, но с другой стороны, что делать? А может я не гей? Покопавшись у себя внутри, пришел к выводу, что девицы меня точно не интересуют. А парни? Опять внутренний голос влез. Да, и к парням не тянуло, разве что к Сан Санычу, ну, самую малость. А, правда, почему к нему? Ответ я не нашел.

Меня вообще ни к кому не тянуло. Я как бы завис между мирами, и только одна мысль заставляла не сойти с ума: во что бы то ни стало вернуться назад. А между тем, Маринка бегала на свидание к Володе. Меня все чаще посещала мысль: правильно ли мы поступаем? Если вернемся, что будет с Аркашей? Насчет себя я был уверен на все сто процентов, что меня сия чаша минует, до сих пор не случилось, с чего вдруг произойдет?

Неделя отпуска подошла к концу, а я все топтался на одном месте. Хотя, все же наведался в магазин, где меня так лихо угораздило вляпаться в происшествие. Что меня заставило тогда сделать этот акт слабоумия? Вопрос остался открытым. Никаких дедов, а тем более Морозов, там не было. Народ то ли стал более смелый, то ли я совсем зашугался, но ко мне, без эскорта в лице Маринки, стали подходить и знакомиться как парни, так и девушки. По началу, я вежливо отказывал, улыбался, а потом это уже было несмешно. Руки чесались дать кому-нибудь в морду, но народ был вежлив и корректен. Это и спасало.

Иногда я наведывался в кафе «Акварель» посмотреть, как там моя подруга, бдил на всякий случай. Мариночка моя летала, аки ангел вся такая цветущая и пахнущая – влюбился мой друг. А я зверел все больше и больше. Ксан периодически заходил к другу. Сталкивались мы с ним часто. Интересный мужик, очень приятный в общении. Все чаще ловлю себя на мысли, что мне он нравится, я даже стал ждать этих встреч. А что в этом такого? Парень он красивый, интеллектуал и весельчак, темы для обсуждения у нас находятся, более того, вкусы у нас совпадают. Разве мужчины не могут дружить?

***

В субботу утром я встал и не обнаружил подруги в квартире – улетела моя пчела трудиться. Позавтракал, походил по дому и сел смотреть телевизор. Показывали всякую ерунду. И зачем покупать дорогой и навороченный ящик, если смотреть нечего? Выключил и решил почитать. Время пять, темнеет, а подруги нет. Беспокойство все же заставило меня встать и отправиться на разведку в «Акварель». Дотопал до кафе, когда стало совсем темно. Дверь закрыта и внутри никого нет – свет не горит. Вот так сюрприз! Набрал номер подруги: «Абонент не в зоне действия сети», - сообщил женский голос. Ну, попадись мне, Марина! И я развернулся в сторону метро. Пройти надо было всего метров пятьдесят.

Движение по улице не такое плотное, как днем, но и не тихое. Иду себе по тротуару, мимо проезжают машины, шурша шинами и колесами. И вдруг возле меня тормозит большая черная машина, выскакивают оттуда двое, хватают меня под руки и вталкивают в машину. Надевают мешок на голову и скручивают руки за спиной, фиксируя наручниками. Я даже сопротивления не оказал. И какое тут сопротивление, если меня втиснули на заднее сидение и придавили с двух сторон телами двух шкафов? Дышал через раз, ткань мешковины мешала, поза была неудобная, но до этого ли? Мне казалось, что я вообще отупел. Судя по времени поездки, выруливали мы за город, а может, они так по городу следы заметали, но ехали примерно минут сорок. Более или менее логически соображать я начал минут через двадцать, когда машина сделала крутой поворот и одно из тел отъехало от меня на расстояние, которое дало возможность вздохнуть. Всю дорогу была тишина. Сложно описать то состояние, в котором я пребывал. Мысли вертелись в голове со скоростью света и улетучивались, не давая ответа на вопрос: зачем и кто? Кому и где я перешел дорогу? Бражниковой? Так она ушла на повышение благодаря мне. Тогда что? Может, шеф во что-то влип? Ответа не было. А машина, между тем, остановилась.

Мои похитители вылезли и вытащили меня, потянув за руки. Я взвыл, было больно: руки затекли, да еще за спиной. Меня поставили и потащили куда-то. Шел на ощупь, обо что-то споткнулся, кажется, ступенька. Меня вздернули за плечи и перенесли, судя по звуку захлопывающейся двери, в дом. Сгрузили на диван и удалились, все молча. Откинуться на спинку не мог, руки мешали, встать тоже – пальто тянуло и руки из-за спины не перекинуть вперед. Мне показалось или скрипнула половица? Все же кто-то в комнате был и наблюдал за мной. Потом этот кто-то подошел ко мне и остановился. Хмыкнул и резко вышел, уже не таясь. Я так и продолжал сидеть. Потом этот кто-то вошел и направился ко мне.

- Я тебе сейчас руки освобожу, и мы поговорим, - сказал приятный баритон.

Я напрягся. А мужчина нагнулся и отомкнул наручники на запястье. Я сел и попытался руки перевести из-за спины в нормальное положение, но они затекли и болели. Я застонал. Не чувствовал совершенно рук. Мужик подошел и начал мне растирать плечи, а потом сорвал мешок с головы. Я зажмурился.

Кровь нормально стала циркулировать по моим конечностям и я, наконец, стал их чувствовать. Открыл глаза. Я действительно сидел на диване в большой комнате. Напротив меня в кресле сидел мужик лет тридцати-тридцати пяти. Волосы темные, глаза карие, тонкий джемпер обтягивал грудь, широкие плечи. За собой он следил: стильная прическа и ухоженные руки – длинные пальцы мой фетиш - фитнес он посещал регулярно, это было видно по его фигуре. Он также рассматривал меня, как и я его. Я взял паузу и тянул ее как мог. Мужик опять хмыкнул и встал. Похоже, что у него не только охрана шкафы.

- Прости, но тебя перепутали, - вот так спокойно?

Ой, ребята, простите, меня перепутали! Взяли и перепутали. Ага, поверил.

- А в глаз не пробовал дать? – я тоже умею шутить.

Он с удивлением уставился на меня.

- И даже не спросишь с кем?

- А на фига мне знать на кого я похож? У нас полстраны на кого-нибудь да похожи и что-то никого не тащат в Тмутаракань с мешком на голове, чтобы сообщить эту новость, - я завелся.

- Ладно, давай решим дело полюбовно, - предложил шкаф.

- Полюбовно это как? Отлюбишь и бросишь? – вот и куда меня понесло?

Мужик заржал:

- Мне впервые попадается такой… с юмором, - он оскалился. – Отлюбить это запросто!

- Ага, счаз! Мне моя жопа дороже твоего глаза, так что и не думай, - и я вскочил с дивана.

Мужик уже ржал в голос. В дверь кто-то заглянул и закрыл с той стороны.

- Слушай, - начал говорить он и остановился. – Как тебя зовут хоть?

- Алексей, - и я уставился на мужика в ожидании чуда.

- Макар, - и он протянул руку.

Руку я подал, но был готов, мало ли? Хук левой у меня неплохо получается. Макар пожал руку и отпустил.

- Давай я тебе заплачу за беспокойство и мужики тебя отвезут домой?

Ага, знаем, до ближайшей канавы. Я продолжал молчать – взял паузу, тяни ее. Мужик тоже замолчал и выжидающе уставился на меня. Ну, что ж, я и не театральный актер, но паузу тянул. Когда тишина была уже готова взорваться, я выдал:

- А давай я тебе заплачу, и ты лично отвезешь меня домой, - предложил ему в ответ.

- И денег хватит?

- Я думаю, что ты добавишь, если что, - огрызнулся в ответ, не фиг меня злить.

Макар подошел почти вплотную и, глядя в глаза, спросил:

- Не боишься?

- Не сирота, есть кому обо мне беспокоиться, - ответил, не отводя глаз.

Макар еще раз окинул меня взглядом и улыбнулся.

- Нравишься ты мне, - неожиданно по-доброму сказал он.

Ага, питбули тоже с виду, вроде, добрые.

- С гастрономической точки зрения? – я все никак не мог отойти от шока.

- Леха, а давай выпьем? – неожиданно предложил Макар.

Мне вдруг подумалось, что он меня споить хочет, а зачем?

- Брось ты! Тебе от шока отойти надо, - сказал и вышел.

Я зажал рот руками. Зашить что ли? Через пять минут в комнату вошли два мужика один катил впереди себя столик, второй что-то нес на подносе, следом шел Макар. Стол они сервировали с быстротой роботов.

- Садись, - махнул рукой мой новоиспеченный знакомый.

Я и сел: дают - бери, бьют – беги. Обычное дело, меня каждый день похищают, сейчас напьюсь – помирать, так с музыкой. Макар разлил по стаканам коричневую жидкость из бутылки. В напитках я ничего не понимаю. Максимум, что пил это «Мартель» с Аркашей, но это уже когда было? На самом деле пить я не умею. Крыша благополучно отлетает после второй рюмки, если добавить еще две, то последствия непредсказуемы. А Макар-то об этом не знает.

- Вздрогнули? – спросил Макар.

Я кивнул, сейчас напьюсь и будь, что будет.

- За что пьем? – спросил я.

- За знакомство, друг, - и протянул стакан.

Чокнулись. Я теперь карась тертый, так что пил глотками. Макар хмыкнул.

- Закусывай, - придвинул мне блюдо со всякой снедью.

О, рыбка красная, икорочка, соления, даже картошечка под крышкой супницы. Все, как у людей. Я сглотнул:

- После первой не закусываю, - и поставил стакан перед парнем.

Тот улыбнулся и налил еще по одной. Потом еще, после третьей я уже мел все подряд: и картошечку, и икорочку с рыбкой, и соленые огурчики. Макар сглотнул и последовал за мной. Запасы деликатесов закончились как-то быстро. Под крышкой супницы было пусто.

- Мясца бы, - в задумчивости протянул я.

- Давно не ел? – почему-то спросил Макар и обнял меня за плечи.

- С утра, - ответил я, глядя на нахальные ручонки, - руки убрал, - посоветовал я.

- Да ладно, - оскалился Макар.

Хук левой прилетел без предупреждения, Макар свалился со стула.

- Второй раз говорить не буду, - ответил я. – Наливай.

- Так бы и сказал, что по девочкам, - потирая скулу, проворчал мужчина.

- Я и говорил, не виноват, что ты глухой.

- Правда, по девочкам? – все еще разглядывая меня, спросил Макар.

- Повторяешься, - вздохнул я.

Он все еще разглядывал меня.

- А не скажешь, - вздохнул он.

- Обломись! Третьего раза не будет. Я со своей задницей родился, с ней помру, и кроме меня там никого не будет.

- Понял, понял, - Макар выставил руки вперед ладонями, - не трогаю, хм… - и он покосился куда-то вниз.

Жидкость опять разлилась по стаканам. А я вспомнил, что у меня Маринка вне зоны доступа и стал искать телефон. И где я его мог потерять?

- Ты что ищешь? – мужчина с интересом уставился на меня.

- Телефон, - я с надеждой посмотрел на Макара, - Маринка должна звонить, потеряла меня, наверное.

Мужчина не сказал ни слова и пошел к дивану, где лежало пальто. Обыскал карманы и положил передо мной телефон:

- Не переживай, вот твоя мобила. Эк, как тебя девица прихватила.

- Ты просто с ней не сталкивался, - проворчал я, - лучше сразу ответить, а не объясняться потом.

- Точно! – хмыкнул Макар. – Давай за наших баб, чтоб любили нас! – и он протянул стакан.

- Не, - я уже поплыл, - давай лучше за нас, мужиков! Чтоб все сбылось и получалось!

Макар заржал и мы чокнулись. Закуску доели подчистую.

- Какая она твоя баба? - отчего-то поинтересовался Макар.

- Лучше не спрашивай, - и я махнул рукой. – Конь с яйцами.

Макар чуть не подавился. Крыша моя давно распрощалась с действительностью и плыла по течению, покачиваясь. Пальцы не слушались, но я настойчиво тыкал ими в телефон. Наконец, мои усилия были вознаграждены, и из мобилки полилась музыка, набирая скорость и обороты.

- Потанцуем? – я подмигнул новому знакомому и, не дожидаясь его реакции, пошел в пляс.

Не знаю, что там подумал хозяин, мне было все едино, как потом сказала Маринка, что такие выкрутасы она видела только в стриптиз-баре и то не все могли повторить. А мне было хорошо, напряжение последних часов я снимал движением, а какое оно это движение меня мало волновало. Сфокусировав зрение, я все-таки обнаружил своего гостеприимного хозяина прижимающегося ко мне всей своей немалой тушкой. Музыка лилась из телефона, сменяясь на ритмику, с ритмики на диско, а потом неожиданно оборвалась и оттуда кто-то загавкал:

- Тихонов, сука, возьми трубку, приеду – убью! – на этих словах моя крыша помахала ручкой всем и, прихватив меня с собой, отъехала в гости к морфею – я банально свалился и заснул на ковре у хозяина особняка.

Как сквозь вату, я слышал, что Макар с кем-то о чем-то договаривался, кому-то что-то объяснял, но мне было так хорошо, что я, качаясь по волнам, отплыл в занебесные дали.

Пробуждение было феерическим, проще говоря, я понял одну вещь: если я срочно не схожу в одно замечательное место, обзываемое клозетом, то фейерверк сменится фонтаном. Так что, вскочил я, как ракета на старте в лунной экспедиции. О! Любой мужик меня поймет! Как же на душе становится легко! Из сортира я вышел счастливейшим человеком с мыслью завалиться и досмотреть свой сон, но большая птица обломинго прилетела и прямо в лоб. На кровати я был не один – мой давешний знакомый Макар спал, обнимая мною покинутую подушку. Что за на?.. Я тут же ощупал себя на предмет причинения мне ущерба. Вроде бы все на месте. Штаны! С меня сняли штаны! Ах, ты ж… Так, стоп! А у меня что-нибудь болит? Боли не было, даже голова не болела. Видать качественный был алкоголь. Подхватив штаны и одевая их на ходу, я выскочил за дверь. Мысль была смыться и побыстрее.

Спустившись по лестнице вниз, я оказался в большой столовой, где за столом сидела моя Маринка и пила кофе из фарфоровой чашки. Эстетка, блин. Рядом сидел Володя и, судя по его виду, досыпал с открытыми глазами.

- Гляньте-ка, - она всплеснула руками, - спящая царевна проснулась! Я тебя, зараза, удавлю, - и она вскочила с места.

Я рванул от нее в первую попавшуюся дверь. У дамы ноги были длиннее, поэтому она не отставала. Я выскочил в коридор, передо мной замаячила дверь на улицу. И, когда уже счастье было так рядом, а свобода только протяни руку, входная дверь открылась и на пороге оказался мужчина. Это был никто иной как наш непосредственный начальник Калашников Валентин Константинович. В это время Маринка ухватила меня за плечо своими цепкими, как клещи пальчиками и я заорал:

- Константиныч, спаси меня! – и прыгнул за спину вошедшего мужика.

«Здрасте» сказать я не успел, да и до того ли было? А Константиныч вряд ли понял, кто прыгнул за его широкую спину. Мариночка моя остановилась, глядя на мужика с открытым ртом: Аркаша моего начальника ни разу не видел, поэтому и он не поздоровался, но догадался, она у меня вообще девочка сообразительная.

- Что здесь происходит? – Калашников снял очки, а я вцепился в него руками, стараясь спрятаться за широкой спиной начальства.

- Шеф, ты только не очень сильно пугайся, но меня украли, - ляпнул я, видно еще не весь алкоголь выветрился из моей головы.

Калашников пытался повернуться, чтобы рассмотреть меня, но я вцепился в него мертвой хваткой и не дал этого сделать.

- Кто украл? – шеф уже строго смотрел на Маринку.

- Да вот он, - и она кивнула на Макара, который вовремя успел показаться на глаза.

- Пройдемте, - Калашников все же выцепил меня из-за спины и, ухватив за локоть, поволок в столовую.

Шефу только в МУРе работать. Он за пять минут выяснил: зачем меня выкрали, почему тут сидит Маринка и кто такой Макар. Мог бы и сам спросить, не будь я так напуган. Макар оказался старшим братом шефа. Я протер глаза.

- Шеф, он точно твой старший брат? – ткнув пальцем в сторону Макара, спросил я.

Не похоже, хоть ты что делай, но не похоже! Такое ощущение, что мой шеф старше Макара. Тот заржал.

- Валя, я тебе сто раз говорил, надо ходить в спортзал, - вздохнул Макар, - даже молодежь заметила.

Дальше выяснил следующее: спутали меня с неким Сашенькой, мальчиком-одуванчиком, я только так и не понял, чей он любовник. Валентин сказал, что неважно, так как «одуванчик» съехал от них, а Макар, видишь ли, решил восстановить справедливость. Вернуть блудного сына. Да и не похож я на него, успокоил меня Калашников, волосы светлые вот и вся схожесть – ошиблись.

- Зашибись! – воскликнул я. – А я с жизнью не раз прощался, пил, чтоб помереть сразу и без боли, а они ошиблись, - протянул я паясничая. – Чтоб вам всем с мешком на голове неделю ездить!

Образовалась тишина. Макар смотрел на шефа, тот на Макара, шеф медленно закипал. Уж я точно знаю, как наш шеф может разнести оппонента. Я замолчал тоже.

- Откуда я знал, что это не он? – закричал Макар. – Мне его таким доставили.

- А тебе не кажется, что лезть в чужую жизнь не очень хорошо? – спокойно спросил шеф.

От его голоса вода в стаканах замерзла, даже у меня задница поджалась. И тут встал Володя, проснулся от крика. Оглядел всю нашу веселую компанию и улыбнулся Калашникову.

- Валька, привет! – протягивая руку, радовался Вова.

- Ты тут как оказался? – шеф был удивлен и не играл.

- А он тут с девушкой, - хмыкнул Макар и показал на Маринку.

Константиныч переводил взгляд с Маринки на Володю. Судя по всему, он хорошо знал свою секретаршу и чья она сестра. И факт о том, что Володя встречается с Мариной ему не понравился:

- Как интересно, - прошептал он и сел.

- Ага, - согласился Макар и тоже сел. – Если учесть, что у него свадьба через месяц. Вовка, ты девушкой прикрываешься, чтобы таким способом от невесты отвязаться?

Маринка стояла белая, как снег.

- Извините, нам пора, - сказал я и, подхватив Мариночку под локоток, увел за дверь.

Одевались мы молча и также молча ушли из дома. Ворота маячили впереди, и мы направились к ним.

- Сейчас попутку поймаем и поедем домой, - как маленькой говорил ей.

Маришка не реагировала никак, как кукла, безвольно шла за мной. Отошли от дома мы примерно километра полтора по дороге. Сзади ехала какая-то машина, и я махнул рукой, тормозя ее. Дверь открылась, вышел Калашников:

- Садитесь, отвезу вас домой, - и помог усадить Марину в машину.

Мы в молчании доехали до дома. Квартира встретила тишиной и темнотой. Я отправил Маринку на кухню, заварил ей крепкий чай и подал, как она любит, в фарфоровой чашке. У человека стресс: сначала меня потеряла, а теперь и парня.

- Знаешь, - тихо сказал я, глядя поверх ее головы, вдаль, - оно, может, так и лучше. Он мне все равно не нравился.

Маринка кивнула. Дальше я увел ее к себе в комнату, положил на кровать и накрыл покрывалом. Она сразу же свернулась калачиком, завернувшись в него с головой. Я лег рядом, со спины обнял ее. Жаль было не Маринку, она девушка видная, потом поймет и много будет кавалеров, жаль было ее чувств. Оно всегда так: первые утраченные чувства сильнее всего влияют на психику.

- Ты меня предупреждал, что не надо, а я вот не слушалась, - всхлипнула подруга.

- Я был не против твоих амуров или встреч, просто я считал, что мы здесь не имеем права на сильные чувства. Скорее всего, мы здесь, чтобы исправить и понять наши ошибки, которые мы допустили у себя ТАМ.

- Что значит здесь? И почему не имеем права? – спросила девушка и выглянула из-под пледа.

- Я считаю, что миров много, они могут соприкасаться, и тогда происходит взаимное проникновение одного мира в другой. Вот и мы с тобой попали в такой мир, где я – Лешка, а ты – Маринка. А наши визави, скорее всего, ТАМ вместо нас. Имеем ли мы право здесь за них решать, кого им любить, понимаешь? – Маринка кивнула. – А, когда мы уйдем, как они тут будут разгребать наши косяки? – в свою очередь, спросил я. – Здесь Володя есть и он для тебя, - я запнулся, - нехороший человек, а там у нас его может вообще не быть.

Маринка уже с интересом на меня смотрела и перестала всхлипывать:

- Правда?

- Может, да. А может, нет – кто знает? Ты заметила, как на меня здесь люди реагируют? А дома меня никто не замечал, - продолжал рассуждать я. – Я там серенькая мышь, а сущность одна и та же. Нам надо сделать выводы и исправить свои ошибки именно у нас, в нашей жизни, поэтому я так и стремлюсь назад. Нам надо подумать, поэтому поедем с тобой на дачу на природу. А сейчас спи.

***

Оставшиеся дни мы провели на даче моих родителей. Много гуляли, разговаривали между собой, философствовали, пили чай и читали запоем, сидя у камина. Соседка, бабушка Тамара, носила нам пирожки из печки, а мы кололи ей дрова и отдыхали душой. Так пролетели две недели. В среду вечером мы вернулись домой. Навели с Маринкой порядок в квартирах, она сгоняла к себе и что-то там делала. А в пятницу мы с ней пошли в магазин сдаваться деду Морозу. Как и в прошлый раз, мы заняли очередь, но отстояли ее молча и на вопрос дедушки:

- Кто это у нас тут?

Я четко сказал:

- Дедусь, прости нас, верни нам наши жизни, пожалуйста, - и я глянул в глаза деду.

Вот честно, он удивился! Посмотрел на нас странно так и говорит:

- У вас есть желание?

Я кивнул головой:

- Мы хотим вернуться и начать все сначала. Мы все поняли – наша жизнь в наших руках. Сделать ее такой, какой мы хотим, можем только мы сами, - и я с надеждой посмотрел на деда.

Тот кивнул:

- Ну, что ж! Раз такое у вас желание, так пусть оно и сбудется! – и дед стукнул посохом по полу.

Посох засверкал светодиодными огнями на радость детворе.

- Идите, - напутствовал нас дед, - под Новый год исполняются любые желания, - и он подмигнул мне.

- Странный дед какой-то, - сказала мне Маринка, вытаскивая шапку и одевая ее на голову. – На кого-то он похож…

Я махнул рукой. Думал, что вот уже и все вернется, но не тут-то было. Мой взгляд наткнулся на витрину с дорогущим алкоголем и знакомой этикеткой на нем.

- Пошли, - и я ухватил Маринку за рукав.

С бутылкой коньяка стоимостью в ползарплаты мы и вошли в нашу квартиру.

- Напьемся с горя, - заявил я, - сооруди что-нибудь поесть.

- Алкаш, - вздохнула Маринка и выставила закуски на стол.

- Почему алкаш? Я вообще не пью, - возмутился я.

- Ты после выпивки еще и танцуешь, как блядь, - заявила подруга.

- А ты откуда знаешь?

- Видела, Макар твой на телефон снял твои телодвижения. Пить надо меньше, - добавила подруга.

- Так я думал, что мне кранты, какие уж там движения, - я махнул рукой, - вздрогнули.

На сей раз пить не хотелось, было тоскливо. После первой же и пошли спать.

Утро встретило меня тычком под ребра.

- Сейчас какой-то суке по тыкве настучу, - прикрикнул я и зарылся с головой под одеяло.

- Тихонова, просыпайся! Я пришел к тебе с приветом… - досказать не успел, подушка прилетела ему ровно в тот самый привет.

Я открыл глаза и уставился на… Аркашу. Тот сидел на полу и лыбился во все свои тридцать зубов, которые были еще целы.

- Получилось! – лучился счастьем Аркаша.

Я выскочила в сортир. Точно! Все было на месте, и мой нулевой уровень счастья. Все оставалось на своих местах, даже старенький бабушкин шифоньер, в который я и сунула нос. Там в коробке из-под туфель лежало мое богатство, которое я складывала после зарплаты, а тратить не спешила. Этого, пожалуй, хватит на мою задумку.

Я постояла посреди кухни, задумчиво разглядывая свой старый гарнитур и обшарпанный линолеум. Решение созрело моментально:

- Пошли! – и я поволокла Аркашу в наш центр у метро.

На первом этаже был дорогущий салон, в котором работал мастер неопределенного пола. Вот к нему я и подошла.

- Вот этого пацана, - я ткнула в Аркашку, - надо подстричь так, чтобы все мужики легли и в штабеля сложились.

Мастер с интересом посмотрел на меня, потом на Аркашу и кивнул головой:

- А давай!

Хотел того Аркаша или нет, я не спрашивала. Жизнь надо менять в корне. Пока его стриг мастер, мне делать было нечего, поэтому я изучала все плакаты на стенах заведения и носом уперлась в красочный календарь с цифрой двадцать пять.

- Какое сегодня число? – схватила за руку мастера.

- Двадцать четвертое, - ответил тот и поморщился.

Мы переглянулись с Аркашей. Интересные фортели вытворяет с нами жизнь! Все вернулось на круги своя или заново? Я ведь хотела вернуть свою жизнь и начать сначала? Так чему же удивляться? Тем более, что это давало нам с Аркашей фору: мы знали, что ждет впереди. И я мысленно хлопнула себя по лбу – завтра же будет взрыв! Ну уж нет!

Я так задумалась, что проглядела тот момент, когда моего друга мастер выпустил из своих цепких лапок. Я присвистнула и получила подзатыльник. Аркаша был неотразим. Следующим моим ходом было посещение того самого брендового отдела со шмотками, но уйти мне не дали.

- Садитесь мадам, - вежливо предложил мне мастер.

- Я? – как-то мне не подумалось о себе с этой точки зрения.

- Именно ты! – поддакнул мастеру друг и пошел расписывать, как меня надо стричь.

Я скептически посмотрела на мужчин и села в кресло.

- Если мне не понравится, я тебя побрею налысо, - пообещала мастеру и прикинула заодно прическу Котовского на друга.

- Не волнуйся! Все будет хорошо, - пообещал друг.

Парикмахер часа два меня мыл, красил, стриг, потом опять красил. Если я облысею, то мстя моя будет жестокой. Наконец меня высушили, уложили и повернули к зеркалу. Мама! Из зеркала на меня смотрел Леша! Да-да! Я теперь стала похожей на него, правда, не совсем. Леша все же был парнем, но я получилась женским вариантом Леши и, надо сказать, не худшим. Волосы он мне покрасил, но как! Короткая стрижка, длинная челка, прядки на висках четко обрисовывали скулы, а кончики волос выглядели выбеленными, как от солнца, да и сам цвет волос стал более насыщенным, золотистым. А я и не знала, что могу так выглядеть!
И все же я потащила друга в тот самый бутик мужской одежды. Пальто! Вот оно родимое! Я с ним сроднилась, меня в нем похищали, а тут висит новое и…

- Вам помочь? Вы что-то желаете? – конечно, желаю!

- Вот это пальто пятидесятого размера, - и тыкаю в тот самый понравившийся Аркаше бренд.

У друга глаза по чайнику:

- Я такое носить не буду? – он психует.

- Будешь, - отвечаю.

- Не буду! – у него от злости глаза красными стали.

Я тоже злюсь, а продавец стоит и смотрит:

- Что встал? Пятидесятый нумер и быстро, - парня сдуло.

- Я не был никогда содержанкой и сейчас не буду, - парировал Аркаша.

- А кто тебе сказал, что содержанка? – вспомнила свои слова, так отвечай дорогая! – Если уж дословно, то содержанец, тьфу ты, альфонс, но дело не в этом, - спокойно отвечала я. – Меняем свой образ жизни полностью. Деньги – фигня, потом отдашь.

Аркаша надул щеки и готов уже выдать мне очередную гадость, как я пошла на мировую:

- Хорошо! Я покупаю тебе – ты мне, идет?

Щеки он сдул, но замер, видно подсчитывает, во сколько ему обойдется мой гардероб. Хи-хи!

- Не паникуй, - я стукнула его по плечу, - оно со скидкой, - и я показала этикетку.

У Аркаши отлегло от сердца. Хм. Далее был костюм, все же уговорила, после костюма – шляпа. Кстати, шляпа Аркаше идет бесподобно!

- Теперь с тобой можно ходить в театр, - сказала я, любуясь преображенным Аркашей.

- Ловлю на слове! Попробуй откажи мне в походе в храм искусства, - кто был бы против?

- Угу, - отвечаю, - а ты такой красавчик, просто отпад! – мы переглянулись.

Далее по списку: женские вещи и обувь. Аркаша насильно впихнул мне туфли на шпильке.

- Как я это буду носить? – разглядывая черные лодочки, спросила я.

- Молча, как все женщины! Оденет кроссовки и чешет, как колхозница по рынку.

Я обиделась:

- Неужели все так плохо? – все же выдавила я.

- А то! Посмотри вокруг, где ты видишь тут молодежь в этом, - и он подергал меня за куртку, - давно пора сменить на новую.

- Пошли, - и я махнула рукой.

Пальто было шикарным и мягким, на душе стало спокойнее и я согласилась. Хорошо иметь друга, который подскажет тебе в нужную минуту. И опять мы остановились у фонтана, я оглядела весь холл торгового центра и вздохнула: жалко было портить бомбой эту красоту. Но как сообщить властям о теракте, не привлекая к себе внимания. Как я могу рассказать, откуда я знаю о нем? Правда будет звучать бредом сумасшедшего. На ум ничего не приходило. И тут его величество случай подкинул решение проблемы. Перед нами на скамейке сидел ребенок и играл с телефоном родителей, которые не обращали внимание на то, что делает их любимое дитятко. А он, потыкав в кнопочки и поняв, что ничего не происходит, кинул ненужную ему теперь игрушку, которая по мраморному полу прилетела ко мне под ноги. Хм. Я подняла «Самсунг» и нажала на 112 – эти кнопки не блокируются никогда. Как только на том конце сняли трубку, я быстро проговорила:

- Завтра в Торговом Центре «Рио» в тринадцать сорок будет произведет взрыв бомбы, - и нажала на отбой.

Подошла к малышу и сказала:

- Больше не бросай, - и быстрым шагом с Аркашей вышли из магазина.

- Как ты думаешь, они обезвредят бомбу? – спросила я у друга.

- Должны хотя бы проверить, - ответил тот.

Забегая вперед, скажу, что взрыва действительно не было и с этого момента начался отсчет новой жизни, которую я решила строить сама.

***

Воскресенье встретило нас за работой. Я складывала вещи в коробки, а Аркаша разбирал и выносил мебель с кухни: я решилась на ремонт. За неделю мы должны все убрать и освободить место для мастера, который покрасит потолок, наклеит обои и положит плитку на пол, а еще через неделю привезут и поставят мебель. И догадайтесь какую! То же самое ждало и все остальное, к концу ноября у меня будет совершенно новая квартира. Друг был только рад за меня – ремонт давно просился. А сколько коробок я выбросила! Без сожаления я расставалась со своей прошлой жизнью, пора было все начать заново, как я и обещала.

В понедельник пришла на работу обновленная, мое место у окна в зале экономистов было все тоже. Тишина давила на перепонки, но я помнила, почему я тут в такую рань. Тот злосчастный платеж лежал в папке для оплаты сегодня у Бражниковой на столе. Я смело открыла папку и забрала платеж. Шеф всегда приходил рано и я, не дожидаясь, когда все придут, отправилась к нему. Секретарь сидела на своем месте и удивленно посмотрела на меня, когда я, не спрашивая ее, зашла в кабинет начальству. Дверь я закрыла перед ее носом. Шеф сидел и читал бумаги. Поднял голову и удивленно уставился на меня.

- Что же вы, Валентин Константинович, фирму подставляете? Или закрыть решили? – с порога начала говорить я.

Шеф с удивлением уставился на меня. Понятное дело, узнать меня сейчас и мама родная бы не узнала, мимо прошла бы.

- Тихонова я, отдел экономистов, - подсказала шефу, чтоб не мучился и положила перед ним бумагу с его подписью.

- Рассказывай, - шеф взял бланк и посмотрел на меня.

Я и стала ему расписывать ситуацию, в которую мы попали в ту мою прошлую жизнь, когда зарплату нам на месяц задержали.

- А далее вы пойдете в банк, шеф, - продолжала я, - но там вам откажут в кредите, и попадет наша фирма в тяжелое положение, а новый год не за горами, - добавила я.

Калашников молчал, мысли его работали, как шестеренки в новом механизме.

- Ты откуда знаешь, что будет дальше? – задал шеф вполне резонный вопрос.

- Ясновидящая я, - вздохнула и отвернулась, потом добавила, - интересно, кто же так вас не любит, что сначала Бражникову подсунул, а потом… - и я махнула рукой, - наймете по совету друга мужчину, который будет гнуть политику понятную только ему одному, в итоге фирма начнет разваливаться. Отсюда, Константиныч, к вам вопрос: мы работать будем или обслуживать конкурентов? Сами вы как думаете?

Калашников молчал. Ох, и любитель он пауз!

- Ладно, - наконец, отмер шеф, - с Бражниковой я разберусь.

- Угу, разберетесь как же, знаем, - я вздохнула. – Отправьте ее в головной офис на повышение. Пусть там с ней сами и разбираются. Ценный же работник.

Шеф засмеялся. Вошла секретарша.

- Вот что, Светлана, пишем приказ о назначении Тихоновой, - и он посмотрел на меня.

Он моего имени не знает? Вот так вот, проработаешь восемь лет на одном месте, а начальство даже имени не знает. Шеф хмыкнул и отвернулся. Я это вслух сказала?

- Елена Николаевна, - добавила я секретарше, - и кофе нам с Валентином Константиновичем.

Шеф опять засмеялся:

- А ты за словом в карман не лезешь.

- Константиныч, нам надо многое обсудить и стратегию на будущий месяц расписать, у нас поставщики обнаглели, надо в командировку ехать, разбираться, а отдел продаж у нас, как барышня на выданье, ждет от вас отмашки, нам такое надо?

С Калашниковым мы проработали до самого вечера в его кабинете. Он многое узнал о своей фирме. Раза два пыталась прорваться Бражникова, но ей всучили приказ о переводе на повышение в головной офис и она отстала. В шестом часу к нам зашла секретарша и сообщила:

- К Елене Николаевне брат пришел.

Я подскочила и помчалась в приемную, Константиныч вышел следом. Аркаша стоял при полном параде и в шляпе.

- Мать, ты забыла? У нас «Лебединое озеро», - Аркаша закипал медленно, но верно.

- Забыла, заработалась, - подскочила я, - сейчас все будет и я повернулась к шефу.

- Э-э, Валентин Константинович, знакомьтесь это мой брат Аркадий, а я сейчас, - и побежала за пальто.

Но судьба злодейка выкинула интересный фокус. У двери я поскользнулась на мраморном полу, нога на высоком каблуке подвернулась и я грохнулась на пол со звоном рассыпанных костей по каменной плитке. Первым подскочил друг:

- Я всегда знал, что ты криворучка, но ты еще и кривоножка! – ворчал он, поднимая меня с пола. – Где твое пальто, чудо мое?

- Там, - и я махнула рукой в сторону коридора.

Шеф стоял столбом, глядя то на меня, то вслед Аркаше, с задумчивым выражением на лице.

- Шеф, - обратилась я к Калашникову, - будь другом, выручи, а? До театра я не доползу, а второй раз покупки билетов моя зарплата не вынесет, а брат один в театр не пойдет. Он меня съест, выручи, а? Сходи с ним на балет, - и я посмотрела на него несчастными глазами, больного кота.

- А ты? – отмер Константиныч.

- Вызовите мне такси, я прекрасно доеду до дома.

- Сейчас все будет, - и шеф побежал в свой кабинет.

Аркаша нарисовался через минуту, он тащил мое пальто и сапоги. Я вздохнула. Обувь мы надели на меня с трудом. Аркаша на руках снес вниз меня любимую. Вот бы так всю жизнь! Носили бы на руках… тьфу-тьфу! Уж лучше я сама своими:

- Поставь меня, - скомандовала я на улице. – А теперь иди в театр с Валентином, - шеф топтался сзади нас. – Я прекрасно доберусь до дома на машине, и не спорь! Иначе быть тебе битым, - и я хихикнула.

Калашников открыл дверь нашей конторской машины, а Аркаша меня туда усадил.

- Я доеду прекрасно, не волнуйтесь, - и закрыла дверь, назвала адрес шоферу и уехала одна, оставив мужчин разбираться между собой.

Следующий день я провела дома, пришлось ставить компрессы, но синяк расцвел на щиколотке, да и прихрамывала я. На работу вышла, хромая. Аркаша мне так и не позвонил, обиделся. Кабинет мне все же выделили, ту самую двести вторую комнату. Вот туда я и дохромала. Вместо Бражниковой поставили Светку Замкову, маленькая, но победа. Светка пока справлялась, впрочем, опыт работы у нее большой, все будет хорошо. Шеф сам ко мне заходил, посоветовал еще дома посидеть.

- А смысл? Работаю я не ногой же? – состроила невинную рожицу и пошла строчить планы для отдела продаж.

Ближе к обеду, я все же поняла, что звонить Аркаше придется самой. Друг трубку не брал долго, потом все же соизволил ответить:

- Я тебе перезвоню позже, - и отключился.

Странно. Домой меня опять отвез шофер на нашей машине. А вечером пришел Аркаша, поставил бутылку «Мартеля» на стол и спросил:

- Ты это специально устроила?

- Что устроила и что специально? – злиться и грубить я умею, но как-то не хотелось.

Аркаша вздохнул:

- С мужиком из вашей конторы ты зачем меня в театр отправила?

- Чтобы билеты не пропали. Между прочим, моя зарплата не выдержит второй такой покупки. Шкаф дешевле стоит.

Аркашка замер с открытым ртом.

- Потом Калашников и не мужик, а мой шеф! Я тебя не абы с кем отправила, а с надежным человеком.

- Хм, - и он отвернулся.

- Тэ-экс, а ну рассказывай! – пристала я к другу.

- Он за мной ухаживает, - выдавил друг из себя.

- Серьезно? – вот удивил. – Молодец! – и я заулыбалась.

Но Аркаша сидел и крутил стакан в руке, опустив голову, сообщил:

- Он мне не нравится, - выдал наконец-то друг.

- Это чем он тебе не нравится? – меня понесло.

- Не мой тип.

Если сказать, что я удивилась, то это ничего не сказать. Я замерла от удивления.

- Понятно, твой тип это тот мальчик, что тебя бросил, узнав, что денег у тебя в больших количествах не водится? Или тот мудак, что прошлый раз водил своих бл@дей к тебе же домой трахаться? Дай-ка угадаю, кто тебе нравится: высокий блондин с голубыми глазами, Аполлон Бельведерский, блин, а тебе в голову не приходило, что своего человека ты можешь сделать таким, каким захочешь? С каких это пор красивая обертка лучше содержания?

Аркашка вжался в диван, что стоял посреди пустой еще гостиной.

- Не нравится ему, видишь ли, умный, воспитанный человек, с устойчивой психикой и, заметь, без денежных проблем!

- Я, пожалуй, пойду, - тихо сказал Аркадий.

- Нет уж! Выслушай меня до конца! Не думала я, что ты окажешься таким… - и я замолчала, подбирая слова. – Значит так, - добавила я после минутного молчания, - берешь паузу и подходишь к своему новому знакомому с другой стороны: ищешь у него положительные черты. Неделя тебе на задание, в выходные проверю, - заявила я и закрыла за другом дверь.

Разозлил он меня сильно. Я всю ночь ворочалась, и у меня не шло из головы, что не так Аркаше? К утру меня посетила гениальная мысль, я заснула и, конечно, проспала.

На работу я опоздала, но к шефу доковыляла сама.

- Константиныч, вечером у нас с тобой важное дело, - заявила с порога без предисловий. – В пять уходим и не опаздывай.

И, прежде чем шеф успел задать мне вопрос, я слиняла к себе. В пять я его вытащила из кабинета, чуть ли не насильно. Шофер по-прежнему возил меня с работы, вот в машину я и впихнула шефа.

- Мы куда? – заволновался Калашников.

- Константиныч, я на террориста похожа? – тот помотал головой. – Тогда доверься мне.

И мы вдвоем вошли в знакомый уже нам салон к мастеру непонятного пола.

- Привет, - сходу сказала я. – Вот тебе еще один клиент для штабелей.

Мастер хмыкнул и усадил Калашникова в кресло. А я пока уселась на диванчик у витрины, выходящей на главную аллею центра. Напротив салона светились окна неоновым светом, с надписью «Линзмастер». Все один к одному. А меж тем шефа подстригли и… передо мной стоял не кто иной, как Макар! Я потеряла дар речи! Те же темно-зеленые глаза и темные волосы, осталось свитер надеть, джинсы и…

- Константиныч, а у вас старшего брата нет?

Калашников с удивлением замер:

- Нет и не было, - ответил он и расплатился, потянувшись за очками.

- Э, нет! – и я выхватила очки из-под рук. – Пошли за мной, - и ухватила шефа под локоток.

Из «Линзмаркета» мы вышли спустя час. На Калашникова оглядывались. Я ему подмигнула. Вот что значит внешний вид. Линзы ему подобрали, и без очков мой шеф был просто красавчик. Сама бы влюбилась, но друг был важнее.

- Следующий наш поход в фитнес, - заявила я шефу.

- А когда я буду в него ходить? – прожег взглядом меня шеф.

- По утрам! – безапелляционно заявила я. – У вас есть зам, вот он и будет присутствовать по утрам, - добавила я шефу для успокоения.

На том и порешили. Ну, держись Аркаша! Если и сейчас ты заявишь, что шеф не твой типаж, я тебя лично покусаю!

На следующий день в офисе было явление Христа народу, вернее, шефа в новом облике. В сочетании со светло-серым костюмом и рубашкой слегка в голубизну, хи-хи, шеф произвел фурор в нашем маленьком королевстве. Женский состав конторы зашебуршал и вдруг стал усердно трудиться и бегать подписывать документы у начальства. Одна я смеялась у себя в кабинете, потому что все вдруг забыли, что документы подписываю я.

- Елена Николаевна, - взревел шеф по селектору, - срочно ко мне на совещание!

Упс! Шефа конкретно достали. Он сидел за столом чернее тучи.

- И что за представление? – первым делом спросил Калашников.

- Ты про подписи что ли? – назвать шефа на «вы» у меня язык не поворачивался, он выглядел моим ровесником. – Перебесятся – успокоятся. Или отправляй всех ко мне, - что не сделаешь для любимого начальства.

Шеф повеселел.

- Пожалуй, это выход, - успокоилось начальство.

- Ну да, - вздохнула я. – Сама бы слюнями на такого капала, если б не братец. Что не сделаешь для любимого родственника.

- Э-э-э, - начал было шеф.

- Не переживай, Константиныч, все будет пучком. Так я пойду? Работать? – состроила невинную моську.

И шеф махнул рукой. В кабинете я уставилась на телефон и все же позвонила Аркаше:

- Привет! Ты к нам зайдешь? – на том конце мысленный процесс у друга зашкалил.

- А надо? – выдавил он из себя.

- В принципе, как хочешь, но тут твоего друга окучивают все особи женского пола в конторе, - вздохнула я, а сама лыбилась во все свои тридцать два. – Прознали, что он один, - закончить я не успела.

- Ща буду, - рыкнул Аркаша и отключился.

Хм, давно бы так. А теперь можно и поработать. Где-то в районе шести в кабинет постучали и вошел Аркаша собственной персоной.

- Я это, - запнулся он, - не нашел Валю.

О как! Мне даже самой стало интересно, куда шеф подевался?

- Да, тут был, - сказала я и встала. – Пойдем узнаем, - и мы пошли в секретариат.

Светка сидела на месте.

- Светик, где шеф? – что в этом такого, обычный деловой вопрос.

Света мечтательно посмотрела на дверь, потом на меня и нажала на тумблер:

- Валентин Константинович, - пропела она томным голоском, - к вам Тихонова.

Далее я не слушала и открыла дверь в кабинет. Шеф сидел на месте, куда ж такой трудоголик денется?

- Вот на месте он, - сообщила я Жарикову, - никуда не делся, где ты его потерял?

Аркашка сунул голову в кабинет, а далее была немая сцена из «Ревизора». Друг застыл с отвисшей челюстью.

- Вы тут без меня разбирайтесь, а я пошла работать, - и, выходя, стукнула друга по подбородку, челюсть с хлопком закрылась.

***

С этого дня Аркаша пропал. Иногда он, правда, звонил, но это было редко и буквально секунду. Калашников ходил одухотворенный, за этот период он сделал дел больше, чем за предыдущие полгода. А я? А что я? Работала! Особей мужского пола вокруг меня не водилось и сейчас не наблюдалось, так что творила я спокойно, дополняя работу своего начальника.

Так пролетел месяц и замаячил Новый год. Мама звала отмечать с ними семьей. Только меня это как-то напрягало. Опять придет братец со своей семейкой, будет шутить на тему, что мне «прынц» заморский нужен, а мама будет требовать от меня очередного внука. Интересно, ей троих не хватает? Что за манера выдавать всех замуж и обязательно? Не у всех жизнь складывается удачно, выходят замуж, а потом расходятся или того хуже, живут вместе, а все отдельно: муж жену не любит и не уважает. Мне такая жизнь не нужна. Я бы хотела паритета, неужели это так сложно понять? Я хочу совсем не многого – любви, причем взаимной. Поэтому, я не хотела идти к родителям. Но тридцать первого, сидя у себя в гостиной у большой плазмы я вдруг поняла, что одиночество тоже не выход из положения, может, перетерпеть и все же с родственниками встретить новый и проводить старый год? И тут раздался звонок. На пороге стоял Аркадий свет батькович.

- Ты еще не одета? – с порога заявил он.

- Куда? – удивленно спросила я, ладно, согласна, пусть не в тему, но вот так с налета.
- Ленчик, не тупи! Я тебе месяц назад говорил, что идем встречать новый год в «Акварель».

- Э-э-э, - только и смогла проблеять я.

Оделась и причесалась я быстро. Вечернего платья с вырезом на спине у меня не было, так что черные брюки, весьма красивая шелковая блуза с прозрачными рукавами и туфли лодочки. Ах, да! Еще я накрасилась, что уже совсем забыла делать.

В кафе было много народу. Нас проводили к столику недалеко от сцены. Шеф уже сидел там. Ох и ах! Голубые джинсы и тонкий свитерок выгодно подчеркивал выпуклости мышц. Повезло же мне среди таких красавцев новый год встречать! А далее пошла программа, поздравления, конкурсы, песни, фокусы, даже певичка известная выступила, а потом весь вечер ближе к полуночи дед Мороз со Снегуркой отжигали на сцене. Было весело и мы расслабились. Валя обнимал Аркашу и смотрел на него влюбленными глазами. Потом били куранты, все целовались, мы тоже чмокнулись втроем. Потом мои парни целовались уже в открытую, а я была рада за них: каждый нашел свое счастье.

- Серый, смотри и тут пидорасы, - ничто в мире не меняется, даже гомофобы, что здесь, что в другой Вселенной – везде одни и те же тараканы.

- Что ты сказал, козлина? А ну повтори! – и ему прилетел хук левой.

Я теперь не Леша, поэтому удар у меня был не такой сильный, как у него, но у меня есть еще и ноги, которые бьют сильнее. Ими я и добила этого придурка.

- Ну, все-все! – схватил меня кто-то сзади и оттащил от жертвы. – Он теперь никого не тронет.

Я резко обернулась и замерла. Передо мной стоял не кто иной, как Ксан, только несколько иной: прическа другая, а глаза теже. Мы стояли и рассматривали друг друга.

- Так ты девушка? – удивленно спросил он.

Ну, надо же! В кои-то веки оделась, накрасилась, а тебе тут – раз и полный облом. Стало как-то даже обидно.

- Женюсь, - вдруг выпалил Ксан.

- Колесников, руки и сердце будешь просить у нас, - Калашников встал рядом.

- Валя! – и они пожали друг другу руки.

- Лена, знакомься, это мой друг Колесников Александр Александрович, - представил нас Калашников.

- Можно просто Ксан, - он улыбнулся и протянул руку.

Я на автомате подала свою руку, он ее ухватил и не отпускал. Кто-то поставил лишний стул к нашему столику и прибор. Далее, мы уже вчетвером встречали Новый год. Кто-то что-то спрашивал, Ксан что-то отвечал, но глаз от меня не отрывал. Вот так и встретили мы этот год, держась за руки. А потом он сказал:

- Знаешь, я не шучу, я женюсь на тебе, чего бы это мне не стоило!

Я улыбнулась и потянулась к нему за поцелуем.
Все конец!

Вместо эпилога.


Ну, что вам сказать? Видно нам надо было попасть в другой мир и понять наши ошибки, и самое важное, исправить их! То притяжение, что возникло между мной и Ксаном в другом мире, здесь переросло в большое чувство. Да, действительно, это судьба. И мы вместе. Я думаю, что на всю жизнь, иначе и быть не может. И это взаимно! Как, впрочем, и у моего друга. Сейчас они едут в свадебное путешествие, и я не скажу куда, потому что боюсь сглазить. Мы с Ксаном собрались на дайвинг и что? Египет закрыли! Вот пусть едут отдыхать инкогнито.

Я сижу у себя в кабинете, шеф оставил контору на меня, а сам уехал на сборы и…

- Тихонова!!! – ой, это Аркашка.

Он пинком открыл дверь в кабинет.

- Это что такое? – он размахивал листками бумаги над головой. – Зараза! Убью!

А я была уже на низком старте, даже туфли скинула.

- Ничего такого, это просто рассказ о нас с тобой в назидание потомкам!

- Рассказ?! – взревел Аркаша и шагнул ко мне. – Потомкам?! Да я тебя!

Ой, мама, что будет!
Ой, теперь точно КОНЕЦ!