Сердить эльфа - дракона опасно!

— Ну, успокоился? — спросил я это недоразумение. — Готов уже ехать или для проформы ещё добавить? Я тогда тебя свяжу и повезу перегнутым через лошадь.
— Не надо … я сам … поехали… — ответил он, едва приводя дыхание после драки в норму. Он через силу, можно сказать, на одном упорстве, пытался сохранить вертикальное положение. Его шатало.
— Тогда, добро пожаловать в королевскую летнюю резиденцию, - я сплюнул со рта кровь и вытер губы рукавом, приглашая его сесть на лошадь. -  Бумаги от короля, я полагаю есть?
— Есть, да не про вашу честь! Строго – настрого велено передать их лично мэтру Финвэ и никому больше!
— Больно они мне сдались! Всё равно узнаю, что в них. А теперь садись на свою лошадь-доходягу и поехали. А то время идет, скоро вечер. Нас хватятся.
— Прошу не обижать мою лошадь, он породистый скакун, не то что ваши!
— Ох, Ири-и-ид, лучше заткнись, пока моя рука не дрогнула и случайно тебе в зад не попала моя стрела! — встрял Фил в эту перепалку между мной и Иридом, готовый к тому, что сейчас пообещал. Ириду ничего не оставалось, как заткнуться и сесть, наконец, на свою лошадь.

Мы уселись на своих лошадей и тронулись в путь. Ехали в полном молчании. Еду и думаю: «Ну, и что сейчас наставнику говорить буду? Нам этого придурковатого просто встретить надо было, чтобы не заплутал. Ох, лучше бы он заплутал! Встретили называется! Вот, хребтом чувствую, мэтр рассердится и стружку снимет. А с меня так с первого!»

Когда мы подъехали к замку, мэтр Финвэ уже ожидал нас. Но чем ближе мы подъезжали, тем круглее становились его глаза и недовольство росло в геометрической прогрессии. Во мы попали!
— Натан, бестолочь! — начал он громко возмущаться. — Я что просил сделать? Встретить, а не драться! Ты хоть со стороны себя видел? «Красавец писаный»!
— Мэтр, но он первый начал! Оскорбил нас! Я что, молчать должен был? Мы до последнего вежливый тон сохраняли! Старались на провокации не отвечать… — соскочил я с лошади и подошел к наставнику, чтобы разобраться. Остальные последовали моему примеру.
— Вот же недотёпы! Ничего вам доверить нельзя! — продолжал возмущаться мэтр. — Ладно, раз так, виноваты все, разбираться в мелочах я не буду, но накажу всех одинаково. Марш все трое в тренировочный зал. Каждому по сто кругов, халтурить не вздумайте. Ваших слуг посажу считать. Потом до обеда приводите себя в порядок, а за обедом поговорим.
— Но, мэтр… — хотел я было возмутиться. — Меня же оскорбили, меня же и наказывают?
— Натан, ещё слово и добавлю ниже пояса! — пригрозил мэтр.
— Да, мэтр, уже идём, — я передал лошадь Энелю. Вместе с ней он забрал лошадь Фила и увел, а мы с Филом поплелись к тренировочному залу, отбывать повинность.
— А вам, лэр Иридаэль, советую вести себя скромнее. Если вас шлют сюда для обучения, держите себя в руках и не провоцируйте моих учеников на драки!
— Да, лэр Финвэ, — пробурчал Ирид и отдал лошадь слуге. От его наблюдательности не ускользнуло, как мы общаемся с наставником и беспрекословно подчиняемся. Видимо, это же самое предстояло и ему.
— Бумаги привезли? — спросил мэтр, меняя тему.
— Да вот, — он вытащил из внутреннего кармана плаща тубус с письмом.
— Давайте сюда и марш за ребятами. Уясните, с сегодняшнего дня, что неповиновения не терплю. Поэтому, советую свой гонор спрятать куда по дальше и не показывать его. За это строго пресекаю, точнее сказать, выбиваю! Не верите, спросите Натана и Фила.
— Да, мэтр, — он опустил глаза.

В прежней жизни Натаниэль не любил и боялся мэтра Финвэ. Тогда, конечно, мэтр не был его учителем, но часто лечил. То от простуд, то от детских болезней, а также раны и ссадины. Поротая отцом за шалости попка, тоже лечилась мэтром. Часто лечение доставляло дискомфорт: то лежи, то клизмы, то перевязки, то горькие настойки и микстуры. А теперь в теле Ирида и вовсе страшно общаться с мэтром.

Пробежав по сто кругов, мы едва доплелись до своей комнаты. Ирида Энель проводил в апартаменты, приготовленные рядом с комнатой мэтра. Ирид долго возмущался, почему, он, настоящий принц Натаниэль, поселен не у себя в комнате, а в гостевой. На что мэтр ему тактично заметил, что он теперь не принц Натаниэль, а Иридаэль - воспитанник короля, статус которого на данный момент чуть выше статуса собственного слуги. Поэтому требовать, что–либо он не вправе. А прежнему Натаниэлю, следовало бы лучше думать, в какое тело вселяться.

Во время совместного обеда: мэтра, меня, Фила и Ирида, произошел разговор, призванный поставить все точки над «i» официально. При свидетелях, так сказать. Обед происходил в столовой резиденции, где обычно мы не обедали. На этот раз был особый случай, поэтому Мила и Энель накрыли здесь.

— Итак, — начал мэтр, дожевывая салат. — В своём письме его величество указал причины того, почему он отослал вас сюда, Иридаэль. Это не секрет, но вы успели всем надоесть своими хулиганскими выходками. Эта травма на охоте, которую вы получили, могла стоить вам жизни и была следствием того, что вы пренебрегли безопасностью, а также проявили халатность. Король просит повлиять на ваше поведение, присмотреть за вами, чему–то полезному обучить, а по возможности перевоспитать. Предупреждаю сразу, я не ваш добрый дядюшка король, который всегда жалел вас как сироту. Я строг и требователен. Я физически наказываю за плохое поведение, нарушение запретов или правил, а также неповиновение или неудачи в учебе. Возможно я повторюсь, но, если вы не верите, спросите у ребят, они подтвердят вам, так как уже не раз сталкивались с методами моего воспитания и обучения.

Мы молча закивали, в подтверждение слов мэтра. При этом, продолжали жевать салаты и прочую зелень, даже не удостаивая Ирида взглядом. Сам Ирид, от того, что слышит, аппетит потерял и жевал неохотно. Это подтверждало мои догадки о том, что на такое он не рассчитывал.

— Теперь, я хотел бы услышать ваши намерения относительно своего пребывания здесь? — спросил мэтр у поникшего слегка Ирида. — Ибо, если вы намерены каким–либо образом мешать обучению уже имеющихся у меня учеников, то вынужден буду либо запереть вас куда–подальше, либо отправить обратно к королю с гневным письмом и настойчивой просьбой, чтобы он больше не беспокоил меня вашей персоной. Итак, каков будет ваш ответ, лэр Иридаэль? — Мэтр был настроен всеми возможными способами защитить нас с Филом от этого недоразумения, а по возможности и вовсе, избавиться от него. В этот момент я был ему очень сильно благодарен за это.

Мы не долго сидели в повисшем молчании, тихо жевали, притаились, что же скажет этот ушлёпок? Подумав, он выдал.
— Я желал бы учиться у вас вашему ремеслу лекаря, мэтр. Раз при дворе я бесполезен, так хоть так могу проявить свою значимость и полезность. Кроме этого, мне интересно, чему вы обучаете других своих учеников, и может к ним присоединиться. Но это так, для саморазвития. Вдруг на практике пригодится!

«Во жжёт парень! Классная заготовка! Прям не придерёшься, — думал я про себя и усмехался. - Фил, гляжу, вообще чуть не поперхнулся от такого заявления.»

— Это всё? — уточнил мэтр.
— Да, это всё!
— Тогда послушайте, что я вам скажу на это! О том, чтобы присоединиться к моим ученикам и речи быть не может. Обучение их весьма специфично, и они достаточно далеко ушли вперед. Скажу больше: вам следует держаться от них подальше, так как их тренировки бывают весьма опасны. Что же касается моего ремесла, так до него надо ещё дорасти или быть очень способным. У вас ни того, ни другого. К тому же, учеников на лекарское дело, я выбираю сам и никакой король мне не указ! Однако, если вы так беспокоитесь о своей полезности, я найду вам занятие. Научу работать с книгами и держать всё окружение библиотеки в идеальном порядке. Так, от вас больше прока и целее будете. Если с данными условиями вы не согласны, то уезжайте завтра же утром.
— Нет–нет, мэтр, я останусь. Я буду делать, что говорите и прилежно учиться. Только не гоните меня. Я так стремился сюда.
— При других бы обстоятельствах, это было бы весьма похвально. Но ни для кого не секрет, что вы имеете тайные мотивы. Должен вас разочаровать! Им не сбыться. Если вы рассчитываете попасть в своё тело обратно, не выйдет. Тело уже терпит серьёзные изменения и прежнюю душу уже не пустит. Ваша душа оказалась слаба для такой миссии и покинула тело, а эта справляется как надо. И, судя по пророчеству, раз уж так получилось, то вам безопаснее находиться в теле Ирида и дальше. Тем более, что эльф—дракон вместе с всадником после выполнения миссии погибают. За ненадобностью, - пояснил мэтр. Как я понял по его мимолётному взгляду на нас с Филом, последнее было сказано, чтобы напугать Ирида и спровоцировать его на самостоятельное решение уехать.
— Вы хотите сказать, что после выполнения миссии, эльф—дракон умрёт? — переспросил Ирид.
— Да, вы всё верно поняли. Поэтому я и говорю, что вам лучше оставаться там, где вы есть.

Мы об этом с Филом знали, приняли как данность, но были настроены выжить. Поэтому, когда мэтр говорил о смерти эльфа—дракона и всадника, мы и ухом не повели. Да и не из пугливых!
— Тогда, мэтр, вы правы, мне лучше оставаться в теле Ирида.
— Кстати, а куда делась душа Ирида? — спросил мэтр.
— Никуда, мэтр. Мы – сосуществуем. Приходится договариваться, потому, что мы очень разные.
— Ясно. Я надеюсь, вы оба меня услышали и лично вы не будете лезть, куда не следует. В противном случае, ваше тело, точнее тело Ирида будет сильно страдать. Понятно?
— Да уж, куда понятнее, - пробубнил Ирид, уткнувшись в тарелку с едой.

После обеда мэтр отправил нас с Филом и Энелем в тренировочный зал, дав задания. А сам пригласил Ирида к себе в библиотеку для более приватной беседы. Побеседовав с Иридом, мэтр разными уловками и шантажом выяснил, что Ирид планировал подменить собой Фила и стать наездником. Но как это сделать, он решил разобраться на месте. Ожидал поддержки мэтра, но тот отказал. Сошлись на том, что Ирид будет постоянно наводить марафет в библиотеке мэтра и саду резиденции. В противном случае, он будет изгнан. За неповиновение или плохую работу – наказание. Слушаться беспрекословно! Кроме этого, он был предупрежден об ответственности за любое вмешательство в отношения мои и Фила. Также Ириду запрещалось появляться во дворе во время тренировок нашей пары. Вот собственно и всё.

Мэтр оставил Ирида наводить порядок на полках в библиотеке, а сам пошел смотреть на нашу тренировку. В связи с приближением часа «Х», он стал чаще уделять нам внимание. К этому времени, мы уже сделали разминку, Фил ушёл с Энелем в тренировочный загон, а я в круг к любимому дубу. Правда, начал я с голема. Навык, видимо окреп и мне удалось нарастить его до двух метров. Я даже его двигаться заставил. Когда подошел мэтр, я уже занимался дубом. Под моими руками он продолжал расти и увеличиваться в ширь. Наконец, я закончил. Я обнял дуб от усталости и даже сполз по стволу к земле. Ноги стали ватные, голова кружилась. Наставника я заметил лишь тогда, когда я уже сидел на земле, опираясь спиной о ствол молодого, но уже сильного дуба и тяжело дышал.
— Я гляжу, ты славно поработал. Вот, говорил же, что ты лентяй несусветный, но стоит тебе придать нужную мотивацию и ты делаешь всё как надо! — сказал он спокойно.
— Это комплимент, мэтр или вы издеваетесь?
— Комплимент, дорогой мой! А ты чего сел–то?
— Слабость, стоять не могу. В груди ноет, спина болит, голова кружится. Что–то не так. Плохо мне, короче!
— Вижу, вылезай из круга. По ходу переброс близко. Не ошибусь, если скажу, что начался. Дело дрянь, надо звать Филандриэля!
— Угу … — промычал я и пополз на коленях из круга. В это время мэтр позвал Фила. Тот примчался, что есть сил.
— Что с ним, мэтр?
— Ломка дракона. Проще говоря, начался переброс! Видишь, чешуйки покраснели. Сегодня, он, конечно ещё не перекинется, рано. Несите его с Энелем в комнату и уложите в постель. Ты будь вместе с ним и ни на шаг не отходи. Ему нужна твоя энергия.
— Хорошо, мэтр…
— Если запросит, то входите в соитие, так он лучше перенесёт боль. Если не делать этого, он от боли может умереть. Но не торопись и без резких движений. И не забудьте его влажными простынями обернуть, это снизит температуру тела. Рядом должна быть вода для питья. Постоянно! Если простыней не будет хватать – пусть прохладную ванну или душ принимает. Только не застуди его!
— Сделаем! – отозвался Фил и дал Энелю знак помочь ему.

Фил и Энель принесли меня, обессиленного в комнату, и уложили на кровать как фарфоровую китайскую вазу эпохи Цинь. То есть о-о-очень аккуратно и бережно. Энель сразу за влажными простынями побежал, а Фил поставил рядом графин с водой и лёг рядом. Меня, несмотря на жар от кожи, знобило. Фил, долго не думая разделся до нага и раздел меня. Мы укрылись, чтобы не смущать и без того впечатлительного Энеля. Фил обнял меня и озноб стал постепенно успокаиваться. Тут и Энель с простынями подоспел. С его помощью, Фил укутал меня влажными простынями, а сам лёг рядом под сухую от кровати. Чешуйки, набухшие слегка, благодаря простыням немного успокоились, боль стала меньше. Я запросил воды и залпом выпил весь графин прямо из горла. Энель принёс сразу же ещё. Мы снова улеглись. Руки и ноги ломило в суставах, словно их выворачивало на изнанку. Фил, чуть не плача, чувствовал мою боль в полном объёме. Чтобы успокоить, сильнее прижимал к себе, гладил и что–то говорил. От боли у меня темнело в глазах и в голове была каша из мыслей. Я не слушал Фила, но прекрасно слышал его и реагировал только на голос.

Неожиданно я понял, для чего мэтр Финвэ лупил нас за любую провинность. И дело тут не только и не столько в отсутствии времени: он приучал к боли. Чтобы знали и не боялись, умели терпеть и ждать. Ведь переброс процесс болезненный. Он как маг, осведомлённый обо всём, что касается эльфа - дракона и его всадника, не мог об этом не знать. Боже, скорей бы всё закончилось! Ещё меня не оставляла мысль, что для полного переброса, нужен какой–то стимулирующий стресс. Однако, сказать об этом и без того перепуганному Филу я даже не посмел. Пожалуй, пока эту мысль оставлю при себе. 

Боль внезапно усилилась, и я сжался в комок.
— Любимый, чем я ещё могу тебе помочь? — шёпотом спросил Фил, обнимая меня да плечи.
— Фил, войди. Срочно! А то совсем скверно, терпения уже нет… - я тихо застонал и отвернулся от него, чтобы он не видел, как меня скрутило от боли.
— Хорошо, я сейчас! — он метнулся к заветной баночке с известной субстанцией и смочив обильно два пальца, вернулся в постель. Чтобы подготовить процесс и зайти, он лёг с другой стороны и как только всё приготовил, медленно без резких движений вошёл. С каждым его движением мне становилось всё легче и легче. А с появившейся судорогой оргазма боль вообще схлынула. Фил пытался выйти, но я его остановил. Это был крик души.
— Нет, Фил, пожалуйста, ... не вынимай. Лежи, прошу, не вставай. Мне так легче … - я надрывно дышал. Каждая сказанная фраза давалась с трудом, на выдохе.
— Как скажешь, милый. Я рядом. Может поспишь, пока легче стало? — он по –лучше укрыл меня влажной простынёй, сам оставался под сухой.

Так мы и лежали. Почуяв откат боли, я задремал в объятиях Фила. Он, обнимавший меня со спины, тоже задремал. Однако, это продлилось недолго. Начала болеть спина. Я заёрзал, застонал, так как вернулась боль.
— Натан, что такое? — проснулся Фил и приподнял голову.
— Спина, Фил. Посмотри, что с ней, она болит и там что–то шевелится.
— Сейчас гляну, укладывайся на живот. Аккуратно. Та–ак, посмотрим, — он отодвинул простынь. — О, небо!
— Что там?
— Натан, у тебя крылья прорезаются… Но крови нет.
— Вот тебе и раз! Что теперь делать?
— Думаю, мэтра звать надо. Может он подскажет? Укройся, я Энеля позову.

Филандриэль не вставая с постели, позвал Энеля, дежурившего за дверями и велел срочно позвать мэтра. Тот примчался буквально через минуту.
— Что у вас тут? — озабочено спросил наставник.
— Вот, — Фил отстранился и отодвинув простынь, показал мою спину.
— О, небеса, Великое Дерево! Уже совсем близко! Ночь вам придётся перетерпеть. Завтра уже перекинется. По-прежнему не оставляй его, Филандриэль.
— Да я и не думал. Оставишь тут его, ага! Его от боли на части рвет.
— Ясно. То, что обоим спать сегодня скорее всего не придется это факт, но если с крыльями неполадка будет или не перекинется сразу после крыльев, то стресс какой-нибудь ему можно будет устроить…Есть ему сейчас ничего не давай – вырвет. Только воду. Он перерождается и траву уже не примет, но и мясо рано. А до этого только вода, понял меня?
— Да, мэтр, — он опустил глаза на меня.
— И ещё, Фил. Если совсем плохо, ты знаешь, что делать. Не жалей ни себя, ни его. Только это снимает боль лучше всего.
— Мы уже делали раз, ему сначала было легче и даже поспал немного, но после этого у него крылья и полезли.
— Это правильно, молодец! Продолжайте в том же духе, иначе боль его просто убьёт и все старания напрасны. Мне тут депеша пришла, что орки уже вторую неделю осаждают Северный гарнизон. Пока, ребята держатся, но без дракона, не спастись. Скорей бы уже!

Я лежал на кровати лицом вниз и в полусознательном состоянии от боли, прекрасно слышал разговор мэтра и Фила. Про стресс, это он верно приметил. У меня такая мысль возникала. Только есть одна ма-а-аленькая загвоздка: чтобы этот стресс получить, надо встать, а у меня сейчас от боли состояние, ну полного нестояния. От внезапного приступа боли меня снова перекосило. Фил бросился ко мне и прикрыл простынёй.
— Ладно, Энель, уходим. Фил, весь эльфийский мир смотрит на тебя! Помоги родиться этому дракону. Он нам нужен!
— Да, мэтр, — он кивнул и лег рядом. Фил выпроводил взглядом мэтра и Энеля и занялся мной. Видя, что я скоро потеряю сознание, стал меня трясти. — Нат! Натан! Скажи, что-нибудь! Не молчи только!
— Фил … войди, умоляю…
— Опять? Ну, хорошо, потерпи немного, я скоро! — он снова вошёл и боль стихла. Фил не выходил из меня совсем. Это значительно снимало, хоть и не удаляло боль полностью. Но, её хотя бы, можно было терпеть.

Ночь действительно оказалась неспокойной для нас обоих. Простыни уже не помогали. Фил набрал мне холодную ванну, и я погрузился в нее. Через пять минут вода была теплой. Фил спускал её и доливал холодной. Благодаря перепаду температур мои чешуйки – перья постоянно меняли цвет: то блёкли, то краснели. Они были уже по всему телу от лица до пяток. Замёрзнув в ванне из-за постоянного подлива свежей холодной воды, я продрог. Фил помог мне вернуться в постель. Вообще ситуация напоминала долгие и тяжелые роды! А в моём случае – перерождение! 

Уже к утру от постоянного приёма ванн и соития, мы оба выдохлись настолько, что просто уснули без задних ног. Спали мы, как всегда, в обнимку. И так крепко, что не заметили, как в комнату вошли мэтр и Энель.

— Мэтр, — прошептал Энель. — Вы видите то же, что и я?
— Если ты про эти огромные крылья у Натана, то да, это они и есть! И мы их видим, — так же шёпотом ответил мэтр. — Фил молодец, сделал всё как надо, Натан перерождается. Осталось перекинуться в дракона и готово! Могу себе представить, что за ночь у них была!
— Я дежурил. Лэр Натаниэль много стонал, а лэр Филандриэль был с ним. Они постоянно разговаривали, потом притихали не на долго.
— Значит, Фил был с Натаном неотлучно, как я и просил. Ладно, пусть спят, умаялись оба. Будить их незачем. Я поставлю охрану, чтобы ни одна сволочь не проникла сюда (это он про Ирида). Кроме нас с тобой, конечно. А ты, пока есть время, беги в селение равнинных гномов, купи еды животного происхождения для Натана. Дракон не козел, травой питаться не будет. Проси, что есть: молоко, мясо, сыры, яйца, колбасы там всякие, что найдут и продадут. Денег не жалей и торговаться не забывай, понял? Иди, к завтраку, чтобы был.
Они переговорили и вышли, а мы остались крепко досыпать в своей постели.

Глава 9. Перерождение!
После тяжелой ночи, связанной с перерождением, мы с Филом проспали долго. Проснулись далеко после полудня. Я проснулся первым от тяжести в спине. Открыв глаза, неожиданно для себя понял, что над моим лицом завис локоть крыла! Моего крыла: белого, кожистого! На просвет виднелись кровеносные и нервные сосуды. Я потрогал его и почувствовал прикосновение собственных пальцев к коже на крыле, словно это не крыло, а рука или лицо, например. От крыла по телу прокатилась приятная легкая истома.

Мои ёрзания заметил Филандриэль и открыл глаза. Надо было видеть его удивление, когда он заметил результаты своего ночного труда, и то, чему всю ночь до собственной боли он помогал пробиться. Его радости не было предела. Мы сели на кровати и счастливые обнялись.

— У нас получилось, любимый, — промурлыкал Фил и был прав. 

«У нас!» – это верное выражение.

— Да, получилось! Можно сказать, я на завершающей стадии. Глянь на чешуйки! Они больше на перья похожи… — я продемонстрировал руки, тело, ноги. На них виднелось чешуйчатое оперение белого цвета с легким радужным переливом. Очень красиво! Завораживает! 

— Ты прекрасен, Натан. Мой Натан! Люблю тебя!
— Я тоже! Спасибо, Фил, что не оставил меня. Ведь сказать «люблю» можно по –разному. И то, что ты сегодня ночью сделал для меня и есть твоё «люблю». — Я поцеловал его нежно, вместе с тем жарко, немного требовательно. Люблю и никому не отдам! 
Когда мы отстранились друг от друга, Фил спросил:
— Ну, эльф—дракон, чем займёмся для начала? — на что я сделал наиграно – задумчивое выражение лица и даже палец к подбородку приложил, делая вид, что серьёзно думаю. Фила это немало позабавило.
— Ну, думаю, душ не помешает. Ванну я на принимался за ночь. Хочу теплой воды на голову. А потом поесть, я голодный, как тот дракон после спячки!
— Да, я тоже хочу помыться и поесть, но как же твои перья, что будет, если намочишь?
— Думаю, они водоотталкивающие. Мне бы голову сполоснуть и кожу под ними.
— А вот еда … — Фил отвернулся от меня.
— Что с едой не так? Фил, глаза не прячь, что не так с едой?
— Понимаешь, Нат. Мэтр сказал, чтобы я не кормил тебя ничем в процессе перерождения. Ты ведь в промежуточной стадии: уже не эльф, но ещё не дракон. Прежняя еда не пойдет, а новой, то есть мяса, нет. Мы ведь не едим мяса. Ума не приложу, чем тебя теперь кормить! Ведь не ходить же тебе голодным до полного переброса. А силы ещё, ой как понадобятся («это было ещё одно «люблю» в мой адрес» — подумал я).
— Расслабься, Фил. Буду пробовать всё и есть, от чего не рвет. Я действительно, зелень не хочу, никогда не любил её, поэтому сам поищу, чего бы такого съесть. Прислушаюсь к внутренним потребностям моего нового организма.
— Ладно, как скажешь, пойдем уже в душ.

В душе я заметил, что у Фила воспалено «орудие труда» и после того, как накастовал тучку и мы помылись, полечил «маленького Фила». Возражений со стороны большого Фила всё равно не последовало, несмотря на то, что он постанывал то ли от боли, то ли от удовольствия. Стали одеваться. Ну, как одеваться? Фил–то полностью, как положено, а я только в брюки и сапоги натянул. Рубаху–то на крылья не наденешь, а убрать их я не могу. Когда мы были одеты, то выйдя за дверь, обнаружили охрану у дверей. Этому я был неприятно удивлён. С каких это пор у нас охрана под дверями?

— Это ещё что такое? Энель! — возмутился я.
— Доброе утро, ваше высочество, — поприветствовал Энель. Он и вида не подал, что удивлён моим крыльям и чешуе. А вот охрана, чуть в обморок не упала от моего вида.
— И тебе, доброго … утречка!  - я откашлялся, глядя, как охранники сами меня боятся и попросил Энеля, указывая на ошарашенную охрану. - Объясни, что здесь делают эти малахольные? 
— Мэтр Финвэ распорядился. Вы наше достояние! Вот! Теперь охрана будет следовать за нами везде.
— Ещё чего! — возмутился я. — Глупости! Я, как любое достояние, могу и сам за себя постоять. У дверей пусть стоят, раз так, а за мной и лэром Филандриэлем им нечего таскаться! Я понятно выражаю своё мнение, Энель? Убери их от меня, пока я не рассердился. Скорее мне их охранять придётся!
— Да, лэр Натаниэль, как прикажете, - Энель тихо вздохнул и спросил. Идёмте завтракать. Мила ждёт, у неё всё для вас и лэра Филандриэля уже давно готово. — Энель дал охране знак оставаться на месте и пошёл с нами на кухню.

Мила, как всегда, была на месте. Увидав мои крылья и чешуйчатое оперение на теле, испугалась, даже чашку с тарелкой из рук выронила. Нет, Энель, конечно предупредил её о необычном виде хозяина, но что ТАКОЕ!
— О, лэр Натаниэль! Это вы?
— Я Мила, я! Есть хочу, но траву и другую растительность не могу. Есть что–то повкуснее?
— А как же, Энель уже давно от гномов равнины принес всё необходимое, — улыбаясь, она послала счастливый взгляд Энелю.
— Тогда, корми, а то до вечера не доживём. Филу как обычно, - сказал я присаживаясь на своё место. - Грибы тоже давай, я ещё рыбы хочу …
— Не торопись! — спокойно сказал Фил, садясь на своё место. — Пока поешь, что дадут. А позже к реке сходим, наловишь себе рыбы. Не всё же у гномов покупать, дорого, пожалуй. Эти сквалыги шанса не упустят ни на чём денег подзаработать!

Чтобы не шокировать свой желудок, привыкший к вегетарианской пище, я сначала поел грибов, потом немного сыра. Кусачек колбаски с хлебом и одно яйцо. Больше в меня не влезло. Пока я поглощал вышеперечисленное, надо было видеть лицо Филандриэля. Мой аппетит (по-видимому, зверский), отнимал у него его собственный. После завтрака, я почувствовал себя значительно лучше, но для первого раза хватит. Главное, еда не просилась обратно, приняв пищу, как само собой разумеющееся. Фил тоже сытно поел любимой зелени.

 Надо было идти к мэтру. Фил подозревал, что и у него тоже была бессонная ночь. Его обязательно надо навестить, однако, была одна загвоздка: в комнату мэтра нам нельзя, а в библиотеке Ирид. А вот его–то нам видеть вообще ни к чему (и ему нас), так как мэтр это категорически запретил. Именно по этой причине мы попросили Энеля пригласить мэтра в тренировочный зал. Позвать надо было так, чтобы Ирид – зараза, не слышал.

Когда мы пришли мы в тренировочный зал, я расправил крылья и попробовал для начала ими просто подвигать. Удавалось тяжело, но это с непривычки. Дальше – больше, я попробовал махать ими. Я чувствовал каждое крыло, каждую его клеточку, косточку, суставчик. Филандриэль даже загляделся на них, на счастливого меня и попросил их потрогать. Я кивнул, в знак согласия. Очень осторожно подойдя, словно опасаясь напугать, он кончиками пальцев потёр нежную кожицу крыла. Меня сразу забила знакомая с утра истома по всему телу, ноги слегка подогнулись.
— Фил, кажется это о-о-очень интимный процесс! — я послал ему томный взгляд.
— Значит больше никому не позволяй притрагиваться к ним кроме меня. Это не обсуждается!
— А у меня есть варианты, дорогой? – хмыкнул я.
— Думаю, нет! О, небеса! Когда же я полетаю на тебе?
— Скоро, милый! Осталась ипостась дракона.
— Интересно, каких размеров ты будешь? — он не удержался и чмокнул меня в губы, хитрец.
— Ну, уж точно больше, чем твоя лошадь, Фил!  На много больше, наверно, —  хохотнул я и улыбнулся, привлекая его к себе, чтобы несколько раз поцеловать в губы.

— Хорош миловаться! — услышали мы за спиной строгий тон учителя. Однако, по его виду это казалось напускным и наигранным. Он устало улыбался и был рад нас видеть живыми и здоровыми эльфами. — Как себя чувствуете, дети мои?
— Хорошо, мэтр, мы выспались. Поели, вот, тренируемся, как обычно. Надо как –то с крыльями научиться управляться и как – то прятать, а то раздетым по пояс ходить придётся.
— А чего с ними управляться? Ты научишься их прятать только после первого полного переброса. Можешь потом так ходить, можешь без крыльев и перьев, а можешь, в полной ипостаси дракона. Но это после того как перекинешься, — пояснил мэтр. — А пока ты в промежуточной форме, крылья не убрать. Научись пока летать, это лучше делать на воздухе. Вставай в круг и упражняйся столько, сколько хочешь. Ты сам, и только сам можешь понять особенности новых частей твоего тела. А я тем временем займусь твоим наездником. Надо его в стратегии погонять. Позанимаемся здесь же, на воздухе, возле круга, чтобы тебе его видеть. Сейчас принесу книги и карты. Энель, — позвал он парня. — Принеси из моей комнаты раскладные стулья и столик. Они за дверью. — Энель, глянув на меня и получив одобрение, пошел за вышеуказанным оборудованием и материалом. — Сейчас вас и на минуту нельзя разлучать. Переброс может произойти в любой момент.

Наставник оставил нас ненадолго, пошёл за книгами и картами в библиотеку. Я зашёл в круг и огляделся. Дерева уже не было, наставник, наверное, убрал. Дубок стоял почему – то дальше, за кругом, недалеко от сада. Даже скамью кто — то догадался под него приспособить. И валун рядом со скамьёй как напоминание. Интересно, как ему это удалось? Мэтр вообще всё за мной убирал. Стоя в центре круга, я начал махать крыльями и пытаться подняться. Не выходило! Вот, как птицы–то это делают? Оторваться от земли не удавалось. Тогда в круг вошел Фил, по всей видимости, его ко мне как магнитом потянуло. Он подал мне руку.
— Спокойно, я с тобой. Давай! Пробуй подняться, — сказал он, беря мою руку. Его обворожительная улыбка и широко открытые изумрудные глаза сводили с ума и больше мешали сосредоточиться, чем помогали. Однако мне пришлось собрать всю волю в кулак и с помощью его поддержки призвать внутренний покой и подняться от земли совсем немного. Попытки были несмелыми ещё и потому, что Фил стоял рядом и я боялся его задеть.

— Смелее, у тебя выходит! — поддерживал Фил и чуть отошёл.
— Я взлетаю! — радовался я как дитя, когда понял, что получается.
— Лети, я здесь постаю …
— Уверен?
— Уверен, лети! – улыбнулся он. – Не могу же я тебя вечно держать, сейчас мэтр придет.

Он отпустил мою руку, дав возможность подняться выше. Высота захватывала! Ощущения непередаваемые! Чувство легкости и свободы переполняло, захлёстывало и ослепляло. Сделав несколько виражей, полетав туда – сюда, я решил вернуться к Филу, ждущему у круга. Мои мышцы ещё не привыкли, поэтому начал уставать.

И тут, с высоты я вижу, что к Филу со спины подбежал Ирид и готовится нанести удар ножом в спину.
— Нет, Фил! — кричу я. Он не слышал меня, так как я ещё очень высоко. В считанные секунды набрал скорость и камнем бросился вниз. Сбил с ног этого гада, укусил его в шею до крови. Как бы я не старался, но было поздно - нож на половину уже в спине Фила. Чёрт, что происходит? У обоих хлещет кровь, а я начал дуреть от этого запаха. Бросив Ирида, кинулся к Филу. Он жив, но теряет сознание от боли и потери крови. Вынул нож, чтобы быстрее остановить кровь своей энергией из рук. Как только кровь перестала вытекать из раны, я начал зализывать её, но это не помогало. 

— Фил, держись, — кричал я, сквозь пелену, нашедшую на глаза от вида и запаха крови. Вдруг, я слышал, что он застонал, значит в себя приходит. В силе духа Филандриэля я не сомневался. В этот момент, чувствую, что самому мне дурно до зубного скрежета! В глазах всё плывёт, кости затрещали. Тело начало вытягиваться и менять форму. На мгновение я отключился и почувствовал, как росту, а моя голова уже на уровне смотровой башни замка. Не это ли переброс в ипостась дракона? Я поменял форму! Фил, лёжа между моих передних когтистых лап, что–то пытается кричать, я его отчётливо слышал и понимал. Однако, мой ответ, что со мной всё в порядке, он сам слышит, как рык. 

Тут примчался Финвэ. Вовремя, кстати!

— Это что ещё такое? — завопил он так, как не орал ещё никогда. Он бросил на землю книги и карты и продолжил орать. — Натан! Громила ушастая! Ты слышишь меня? — я кивнул. — Тогда немедленно перекидывайся обратно! Что ты здесь устроил без меня? Вот, попадись – всыплю, если дел натворил! Перекидывайся, я сказал!

Я затряс головой и телом, как собака, стряхивающая воду с шерсти. Получилось, я стал меняться и становиться меньше, приобретая истинный облик эльфа, каким был, когда приехал в летнюю резиденцию. Только рисунки пёрышек — чешуек остались едва видны по всему телу. И это было легче, чем превращение в самого дракона.
— Что у вас тут стряслось? — спросил Финвэ, уставившись на катающегося тело Ирида и держащегося за горло, его руки в крови.
— Он покушался на жизнь Фила, со спины напал с ножом, я едва успел. Мой долг защитить любимого и наездника. Нож я вынул, кровь остановил, но рана еще открыта и не затягивается. После того, как я напал на Ирида и покусал его, перекинулся. Точнее, после раны Фила … - отчеканил я мэтру.
— Путаное объяснение, Натан. Подробности позже. Неси Фила в комнату и лечи, а я займусь Иридом. Энель, помоги.
— Похоже, я не добил его, а зря… — ворчал я, осторожно поднимая Фила на руки.
— Об этом будет отдельный разговор, Натан, а сейчас с глаз долой! На сегодня тренировки отменяются.

Принеся Фила в комнату, я осторожно положил его на живот. Разорвал всю одежду, мешающую мне добраться до раны. Она снова кровоточила, хотя, глубокой рана не была.
— Подожди немного, Фил, я сейчас.  – я старался переключить внимание любимого на себя, чтобы он даже не думал терять сознание. - Поговори со мной, не закрывай глаза. Фил, любимый, только говори! Что хочешь говори! Даже можешь ругаться, только не молчи, я не вынесу этого.
— На–тан, ты не исправим. Я тут от боли страдаю, а ты меня говорить заставляешь … О, небо! Больно как …— стонал он. В это время я быстро принял удобное положение. Прилег рядом и просунув левую руку под его грудь, а правой обхватил за пояс и прижал к себе. Попробуй вырваться, не получится.
— Потерпи, милый, я скоро …— он пытается от меня улизнуть зачем–то, но тщетно. Захват хоть и крепкий, но нежный. Пока я вылизывал рану, он стонал, дёргался, пытался извиваться. — Лежи смирно, Фил! Будешь брыкаться, усложнишь мне задачу!
— Натан, что так щиплет? Так не было раньше!
— Моя слюна, конечно. Она не только обезболивает, но и затянет рану. Так что лежи смирно.
— Натан, может не надо? Пусть мэтр займётся этим, у него настойки для этого есть …
— С ума сошёл? Забыл, кем он сейчас занимается? К тому же, я говорил тебе, что не подпущу никого, а сейчас тем более. И пусть мэтр хоть запорет меня, хоть прибьёт! Нет, не дам! Я чуть не потерял тебя! — я продолжал методично вылизывать рану. На глазах она начинала медленно затягиваться. Но дело шло очень медленно и туго, словно рана не хотела затягиваться вовсе. Я понял, что нужна энергия, поэтому скомандовал. — Фил, раздеваемся!
— Что? Зачем это ещё, не хочу я ничего! Вылизывай, давай, я потерплю! — но я его не слышал его протесты и стягивал с него брюки и сапоги, после разделся сам.
— Осторожно, помоги мне, — я о-о-очень осторожно снова провел руку под его грудью и повернул Фила к себе боком. Левая пошла в проход, а рана как раз оказалась у моего лица. Это мне и нужно, но Фил продолжил вяло сопротивляться.
— Нат, это обязательно? — стонал любимый, то ли от боли, то ли от предстоящего.
— Обязательно, Фил. Поверь, я знаю, что делаю! Тебе нужна моя энергия. Ты потерял достаточно крови и поэтому, у организма нет сил затянуть рану. Я теперь дракон и я чувствую на себе боль своего наездника.
— Вот же, досада! Я даже не успел на тебя сесть.
— Успеешь! Вот поправишься сначала и сядешь. Это же надо так умудриться! Только отпустил меня в небо, придав уверенности и тут же сам чуть не погиб.
— Знаешь, а я его даже не слышал, - поделился впечатлениями от происходящего Филандриэль.
— Не мудрено, ведь ты всецело был занят мной. Я этому гаду ещё предъявлю счет за твою рану! Добью сволочь! Я обещал защитить тебя, выполню.
— Натан, не надо, ай! — я слегка прикусил ему ухо. Понимаю же, что ему и так не сладко, но за сказанную им очередную глупость, как всегда пустил в ход зубы. — Что я опять не то сказал? Ты хочешь, чтобы это была первая смерть эльфа на твоей совести? — Пока он говорил, я продолжал его вылизывать и одновременно входил в него.
— Фил, я дракон – убийца!  - я вошёл как по маслу и стараясь не придавливать своим телом, а потом продолжил. - Не забыл? Любого убью, если от него исходит реальная опасность. Мне орков жечь, а ты о каком – то паршивом эльфе беспокоишься.
— Я не беспокоюсь за него, Нат. Он и так наказан, ты укусил его до крови. Я беспокоюсь за тебя, что с тобой будет?
— Мне плевать, что будет со мной! – сказал я в сердцах, а сам продолжал таранить своё сокровище, иногда полизывая рану. - Он ранил тебя до крови, да ещё и в спину! Это по меньшей мере подло. Вот, не зря он мне сразу не понравился.
— Мне тоже. Слушай, а ведь твоя слюна попала на его рану, когда ты его укусил. Он драконом не станет?
— Нет, дорогой, не станет. Я же не вампир! Во рту я его плоть сильно не держал, укусил и дёрнул. Слюна, если мэтр её не смыл, поможет только немного обезболить и продезинфицировать. Жаль, что по неопытности, я промазал. А так, немного в сторону и он труп!
— Становишься кровожадным, Натан.
— Я же дракон! Ты видел дракона – добряшку! Дракон – это злобный хищник.
— Да, ты довольно большой, - Фил, очевидно вспомнил мои размеры и не мог не восхититься, даже находясь сейчас подо мной в человеческой ипостаси.  -  Ай, Натан, полегче… — я вошёл в него довольно резко вперед. От этого он и вскрикнул.
— Прости, — ответил я, а он вдруг, зашмыгал носом.
— Это ты прости, напугал тебя, наверно!
— Ты чего там шмыгаешь, плачешь, что ли? Фи-ил? Не молчи, укушу!
— Да я не молчу, я думаю. Вот, если ты такой кровожадный, то как я тобой управлять – то буду? А если ты не остановишься? — он замер, я тоже.
— Опять глупости говоришь?!
— Ай! — я шлёпнул его по пятой точке, кусать второй раз за ухо было бы перебором. Шлёпнул один раз, но зато так звонко и смачно, что Фил вскрикнул от неожиданности.
— Кому говорил, глупостей не болтать?! — спросил его строго.
— …Мне… — он сжался, прижимая кулаки к лицу.
— Вот и не глупи. Прости. Не сжимайся, ты не даёшь мне двигаться, — я покрыл его шею и плечи поцелуями и продолжил зализывать рану. Дело, наконец, пошло. Затем я довел его до экстаза и под его действием рана начала стягивать края значительно быстрее. Я намеренно не выходил из него. Пошла ещё волна, потом завершающая. Так не хотелось выпускать его, он не сопротивлялся, притих. Я продолжал зализывать края раны, чтобы затянулась.

— Нат, не надо больше, хватит. Боли уже нет.
— Мне лучше знать, а теперь полежи и послушай, — я просто обнял его и продолжил. — Что касаемо управления мной в ипостаси дракона, — извиняющимся тоном произнес я. Это за шлепок. А сам в это время погладил шлёпнутое место на его пятой точке. — Вспомни, что говорил мэтр: дракон подчиняется только своему всаднику и только ему. Как бы я не был в ярости, в гневе или взбешён, зол или занят, я услышу твой зов где угодно и повинуюсь ему беспрекословно. Обещаю! Так что не переживай напрасно, любимый. Мм? Фи-ил? Ты слышишь меня?
— Угу, — отозвался тот.
— Повернись ко мне немного. Я хочу увидеть твои глаза, — он слегка повернулся, и я взглянул в его изумрудные омуты. Он уже перестал плакать, но видно было, что ещё беспокоился. — Фил, любимый, я обещаю тебе ещё раз, что буду слушаться тебя и только тебя в ипостаси дракона в каком бы состоянии бы я не был. Правда, тогда вся ответственность за принимаемые решения на тебе. Но с этим мы будем разбираться позже, когда перекинусь. И давай договоримся, геройствовать не будем. Хорошо?
— … Идет … — вздохнул Фил в ответ, немного помолчав. Я целовал его нежно и ласково, как мог, только чтобы окончательно успокоить беспокойство моего будущего всадника.

Потом мы просто уснули, так как сил уже ни на что не было. Устали настолько сильно, что проспали до следующего утра. То есть, мы спали весь день и ночь. Вставать надо было, а не хотелось. Впрочем, от зверского голода первым проснулся я. У меня разыгрался на столько зверский аппетит, мне захотелось теплого сырого мяса. Осторожно я вылез из-под руки Фила. Он спал как младенец. Единственным способом, незаметно для всех покинуть замок, является окно. Подойдя к окну, отодвинул штору и тихонько открыл раму. Затем я осторожно встал на подоконник, на всякий случай оглянулся, чтобы убедиться, что на моё сокровище досматривает десятый сон. Мне пара на охоту, грудь переполняло радостное чувство «наконец-то полечу!». Я бросился вниз без страха и в полёте перекидываюсь в дракона. Есть! Я – красавец! Потренировался немного в полёте, надо было освоить возможности нового тела, поймать поток воздуха, лечь на крыло.

Долетев до леса, я обнаружил потенциальную жертву – одинокого самца оленя. Он не сразу понял, в чём дело и откуда опасность. Я спугнул его, и он побежал что есть мочи! «Не уйдёшь!» - подумал я довольно. – «Такой завтрак я не пропущу! Хватит яйцами и сыром питаться!» Выгнал оленя на равнину и бросился на него! Быстро перекусил горло! Всё кончено! Он – мой! Мгновение и сочная печень съедена! За ней всё остальное. О, наслаждение! Я впервые за долгое время ел МЯСО! Распотрошив почти всю тушу и набив желудок до отказа, повернул домой. Остатки, пусть лесное зверьё доедает, а мне пора домой, пока моё отсутствие не обнаружили.

При подлете к заветному окну, я перекинулся в эльфа и встал на подоконник двумя ногами. Руки я взялся на открытую раму, чтобы сохранить равновесие. Наконец, я дома! Стараясь не создавать шума, я осторожно закрыл окно. Посмотрел на Филандриэля, а мой любезный нежится в постели, даже не заметив моего отсутствия. Что ж, это даже хорошо, пусть спит, а я в душ. Шум воды, по всей видимости разбудил его, и он пришёл ко мне в ванную.

— Привет, — скрестил он руки на груди и остановился в проёме двери ванной в полной наготе. — Ты куда делся? Летал, что ли куда? — 

«Ах, значит всё–таки заметил моё отсутствие! Надеюсь, только он один!» - ухмыляюсь про себя.

— Да, на охоту! Есть захотелось.
— И как? Удачно?
— Ещё как удачно! Оленя завалил! Это мой первый трофей! — с гордостью говорю я, принимая душ.
— А, ну, конечно, я и забыл, что мой муж – хищник, а я несчастное травоядное! — съязвил Фил, ехидно улыбаясь. Долго не думая, я втащил его за собой в ванну, чтобы поменьше дразнился.
— Соскучился, что–ли? Иди сюда и я тебе покажу, какой твой муж хищник! — стоя прямо под струями теплой воды, я клеймил его поцелуями всего с головы до самого низа. Когда задел копьё с утренней эрекцией, уделил ему особое внимание. После ночи переброса, оно было ещё припухшим, а потому, нуждалось в «лечении».
— Ты же сыт, Натан!
— Да, но по тебе и твоему телу голод у меня всегда ненасытный, ты же в курсе! — промурлыкал я, как обожравшийся сметаны кот.
— Вредина! — выдал моя милость.
— Провоцируешь?
— Нет, я просто есть хочу. В отличие от тебя, я хочу утолить физический, а не платонический голод. Это ты у нас хищная зверюга только что с охоты прилетел! А мне простой пищи надо. Кстати, компанию не составишь? Или будешь так каждое утро завтракать и меня оставлять в полном одиночестве, без твоей компании на кухне Милы?
— Капризничаешь, дорогой! Моё желание есть мясо нисколько не отменяет того, что я могу составить тебе компанию за столом. Это ведь уже традиция. Просто я сыт и есть не буду. Я слопал почти целого оленя!
— Бедный олень… - наигранно скуксился Фил, выражая жалость к оленю.
— Он не бедный, а моя еда, Фил!
— Тогда давай отсюда по – быстрее выбираться. А то на пару с тем оленем, твой наездник без еды как бы тоже не помер. Будешь тогда себе другого искать!
— Фи-и-ил! Не провоцируй! Завалю! До следующего утра из постели не выберемся, а поесть сюда попросим! – нарисовал я мужу перспективу его провокаций.
— Ох, где–то я это уже слыша–а–ал! — промурлыкал Фил, наигранно отводя свои изумрудные глаза.
— Хочешь повторить? — улыбнулся я лукаво, а сам кончиками пальцев надавил на его подбородок, чтобы заставить посмотреть на меня.
— Повторяю, Натан, специально, для тебя!   С вызовом ответил мне любезный. В глазах читалась решимость и даже непоколебимость. Да, учится моё сокровище быстро! - Я хочу есть! Пошли уже на кухню! — У меня в голове пронеслось: «О, мой любимый наездник проявил твёрдость характера! Круто!»

Наконец, мы вылезли из ванной и оделись. На кухне как всегда суетилась Мила. Какая же она умница! Завтрак был готов и на меня. Яйца, сыр, хлеб, молоко, масло. Божечки, да где же она это достала? Ах, да у гномов равнин. Энель, как всегда, постарался. Но так как я был относительно сыт, поел больше для удовольствия и составить компанию Филу. Он, кстати, снова морщился, когда смотрел, как я скромно и молча ем животную пищу. Непринуждённо поболтав с Милабель и Энелем о том, о сём, мы отправились к мэтру. Это был своего рода обязательный утренний ритуал. Он был у себя в библиотеке, ставшей его полноценным кабинетом.

— Можно, мэтр? — постучался я.
— Можно, доброго утра! Проходите. Вы рановато что-то? Не спалось?
— Нет, всё хорошо. Мы выспались, даже позавтракали. Зашли узнать, как тут у вас дела и что будем делать дальше?
— Резонный вопрос, принц. Дела у нас неплохо. Ирид, встань! — с кресла поднялся Ирид. Мы не видели его, когда зашли, так как кресло стояло спинкой к двери. На него было больно смотреть: волосы небрежно обрезаны, горло перевязано, одет в льняное рубище без пояса под которой ничего ровным счётом не было, сам без обуви. Образ дополнял взгляд затравленной собачонки, а руках это недоразумение теребило книгу.

— Мне его добить, мэтр? — выдал я от неожиданности и шока.
— Ни в коем случае, Натан. Много чести ему, — отозвался мэтр. — Я остановил кровь и зашил рану. Но голос он потерял уже от стресса. Слаб духом оказался, как и водится…  - фыркал на Ирида мэтр. - Не зря же его из собственного тела выбросило. Волосы в срочном порядке пришлось обрезать, чтобы не мешали лечению. Да и не нужны они ему, он теперь мой раб. Без волос и с моим клеймом на руке, он никуда больше не сунется. Допрыгался, что называется. Как раб вам он ни к чему, убьёте ещё! А мне пригодится. Королю отпишу о его недостойном поведении. Обучения он тоже не достоин. Вот, как–то так, — подытожил мэтр Финвэ.
— Вы правы, мэтр. После того, что он сделал, лёгкая смерть для него слишком непозволительная роскошь. Пусть теперь живёт и мучается.
— Хотя… — Фил догадался. — По сути, это ведь прежний Натан виноват. А Ирид, лишь сосуд для его души. Тело будет страдать за зря.
— Возможно, так и есть, Филандриэль, — согласился мэтр. — Но закон есть закон, и он для всех. И куда только смотрела душа Ирида, когда видела, что творит душа Натана? Как он мне по приезду пояснил, они же договаривались, уживались как - то? Поборись она за главенство и тело не сотворило бы такую глупость. Кстати, Филандриэль, как ты себя чувствуешь? — мэтр поменял тему и вопросительно, но спокойно посмотрел на Фила.
— Прекрасно, мэтр. В этом полностью заслуга Натаниэля, — он бросил на меня влюбленно – благодарный взгляд.
— Ясно. Полагаю, раз вы оба в порядке, можете приступить к тренировке как всадник и дракон. Времени всё меньше. У нас ещё пара дней, чтобы поучиться, и пора выдвигаться к Северному гарнизону.
— В тренировочный зал? — уточнил я.
— Нет, Натан, в загон. Какой зал, если ты уже дракон. Разнести его хочешь, тебе зала в доме короля мало было?  - мы с Филом отрицательно помотали, соглашаясь с глупостью данного вопроса. - Вы пока идите, а я дам необходимые распоряжения этому недоразумению и приду. К моему приходу к загону перекинься в дракона, будешь садить на себя Фила. Посмотрим, что получится.

Мы ушли в тренировочный загон. Я быстро перекинулся и стоял в ожидании команд Фила. А он, недотёпа, без наставника не знал, какие команды можно или нужно дать. Я решил помочь моей половинке.
— «Может уже сядешь на меня, Фил?» — посылаю мысли наезднику.
— Натан, это ты, что ли сказал?
— «Да, милый, я. Так ты сядешь или мне без тебя полетать?»
— Сяду-сяду... Но, Натан, ты … махина!
— «Я знаю! А ты — мой наездник и тебе придется как–то на меня садиться. Залезай давай!» – я пригнулся к земле, чтобы ему было удобнее залезать на меня.
— Нат, я боюсь. А вдруг тебе больно сделаю?
— «С ума сошёл? У меня оперение бронированное!»
— Всё равно боязно!
— «Вот, погоди, сейчас мэтр придёт со своей палкой или хлыстом. Так ты без всякого страха на меня заберёшься! Мне тебя даже уговаривать не придётся».
— Да, дела! А я не слечу? Падать – то больно!
— «Боишься руки-ноги переломать?» — усмехнулся я.
— Шею, Натан, шею! — протянул Фил.
— «Не бойся, мэтр починит. И вообще, только попробуй свалиться! – пригрозил я ему. -  Я тебе тогда сам всыплю. Вылечу и отшлёпаю так … ну, ты понял …»
— Боюсь-боюсь! Всё бы шлёпал! Громила ты моя ненасытная! Ладно, лапу давай! Полезу, уговорил.

И вот чего он так боялся? Залез на меня как заправский скалолаз. Уселся на плечи, обнял шею. Я осторожно поднялся. Поерзав у меня на плечах, Фил выдал.

— Вот же досада! Натан, сидеть жестковато и неудобно. У тебя оперение скользит.
— «Похоже, седло нужно. Только кто его сделает?»
— Кузнец может, я попрошу его. Надо только мерки снять. Заказ, конечно, нестандартный, но думаю, он справится.
— «Ещё чего! А мерки кто снимать будет? Недогадливый ты мой!».
— Кузнец и снимет. Я–то не умею! – отозвался любимый, не чуя подвоха.
— «Спрашиваю ещё раз для непонятливых: Кто? Будет. Снимать. Мерки?»
— Кажись, я … Ты не подпустишь его, я прав? – догадался, наконец Фил.
— «Да, прав! Только догадываешься ты долго! Не знал, что ты такой тугодум!»
— Прости, совсем забыл… — он покрепче обнял мою шею и зарылся носом в перья. От стыда и неловкости, наверно.

Тут, наконец–то подошёл мэтр.
— Филандриэль, ты как на него залез?
— Он помог, а что?
— И как там сидится?
— Мы только что обсудили этот вопрос. Нужно седло, со страховкой. У него чешуя бронированная и скользкая, мне не удержаться в полёте. Сразу слечу камнем вниз. Надо кузнеца звать, чтобы мерки снял и заказать седло.
— Хорошо, я дам распоряжение кузнецу. А сейчас осторожно слезай. Пусть он полетает, покажет, что умеет.
— Уже иду, — гаркнул Фил и скатился с меня как с горки (это я ему лапу подставил и опустился немного). Ох, как же не хотелось его отпускать!
— Натан, ты слышишь меня? — крикнул мне мэтр. Я кивнул. — Полетай немного, покажи, что умеешь? Я посмотрю, — в ответ я только фыркнул и отвернулся. Ну, не было у меня настроения слушать мэтра. Да и что он сделает такой махине как я? Фил и мэтр многозначительно переглянулись друг с другом. Мэтр дал знак Филу дать мне команду.
— Натан, вверх! — крикнул Фил. — Покажи, как летаешь и возвращайся. Давай, вперёд! — он погладил меня по лапе и отошёл. Мы пересеклись взглядами.
— «Да понял я уже, не уговаривай! Забыл, кого я слушаюсь? Ладно, летать, так летать. Скоро буду!»

Я развернул свою тушу и оторвавшись от земли взмыл в небо, оставив Фила и мэтра дышать песчаной пылью с загона. Они на всякий случай, конечно отошли подальше, но от клубов пыли это спасло их мало. И чего я только в небе не вытворял, повторяя утренний полёт перед охотой: и прямой полёт туда–сюда, и зависание в воздухе, и пикирование, и «винт» – прямой полет в кружении вокруг своей оси. Одним словом, оторвался!
— Вот, позёр! –хмыкнул Фил.
— Возможно, но ведь ты сам попросил его показать, что умеет, — парировал мэтр.
— Всё равно позёр! Он сегодня на охоту рано утром летал. Так у него было время всё это отработать.
— Даже так?! Не слышал, чтобы он улетал из дворца. Во всяком случае не докладывали.
— Он летает очень тихо. Я и сам заметил его, только когда он вернулся. На столько он тихий. А белый окрас сливается с небом, поэтому могли не заметить. О том, что он был на охоте и завалил оленя, он сказал мне сам. Я даже удивился. Только, пожалуйста, мэтр, не наказывайте его за это. Я ведь и не должен быть с ним на охоте. Это уж он пусть сам, без меня. К тому же, он уже не тот Натан, который приехал сюда больше месяца назад. Он – дракон! Эльф – дракон! А это статус! Вы понимаете, о чем я говорю?
— Да, Филандриэль, понимаю. Наказывать за вылазку не буду. Пусть один летает на свою охоту. Дракон и не должен быть шумным. Про статус, ты тоже прав. Но, если он провинится серьёзно, я не посмотрю на статус, ты же знаешь. А в остальном оба можете рассчитывать на мою помощь. А теперь зови его обратно.
— «Натан, возвращайся!» — послал мне мысли Фил. Я чётко их услышал и направился к земле, к загону.
— «Иду, Фил! Что так мало времени дал? Я ещё полетать хочу!»
— «Тебе хватит, мэтр зовет. Кузнец на подходе.», — был властный ответ моего наездника.

Вновь подняв столпы пыли, я сел в тренировочный загон.
— Скажи ему, пока пусть не перекидывается, чтобы мерки снять. Энель с кузнецом скоро подойдут. — Фил передал мне это ещё раз и попросил не перекидываться. Приземлившись, я просто сел в позе собаки. Сижу себе такой, вполне послушный дракон, жду, когда Энель и кузнец подойдут. Когда всё же они подошли, кузнец ахнул.
— Ого! Он … огромный! — выдал кузнец.
— Лэр Сориэль, — обратился к нему мэтр. – Через пару дней ему в бой, поэтому времени на заказ мало. Нужно снять мерки, и по ним сделать седло со страховкой и упряжь. Возьметесь?
— Да, конечно, мэтр. Сочту за честь.
— Сами снять мерки для этой громадины, вы естественно, не сможете, так как он просто вас не подпустит. Но у нас есть его наездник, лэр Филандриэль. Ему и будете говорить, что делать. Энель запишет и передаст вам. К завтрашнему утру седло и упряжь должны быть готовы. Это вопрос национальной безопасности, лэр Сориэль.
— Хорошо, как скажете. Нужно смерить ширину и длину шеи, ее обхват, обхват головы, длину плечевого пояса.
— Я понял, давайте измерительную ленту, — сказал Фил. — Я уположу его на землю и всё смерю. Ты же ляжешь, Натан, правда? — это он уже ко мне.
— «Ещё чего? Мараться не хочу!»
— На-а-атан! — промурлыкал Фил. — А я тебе пузико почешу после этого. Давай, малыш, не капризничай, укладывайся.
— «Ну, ладно, разве что пузико почесать потом …», — согласился я, как капризный ребёнок, и нехотя положил морду на бордюр загона.

По четким указаниям кузнеца, Фил снял все мерки и Энель отдал их мэтру.
— Вот и славно, — отметил мэтр Финвэ. –Лэр Сориэль, прошу, поторопитесь с заказом. Бросьте все заказы, которые у вас сейчас есть, к завтрашнему утру будем ждать. Надеюсь, в качестве вашей работы сомневаться не придется?
— Обижаете, лэр Финвэ. Сделаем всё в лучшем виде, напрягу помощников, но к утру сделаем.
— Тогда приступайте немедленно, орки не ждут! Мы очень надеемся на вашу помощь!
— Конечно, лэр Финвэ, — кузнец забрал мерки, записанные Энелем на куске бумаги, ленту и удалился со скоростью света.
— Так, Фил, дай ему команду перекинуться и марш в библиотеку учиться стратегии и тактике. Ближе к вечеру на лошади будешь упражняться, а пока займём ваши головы. Я к себе, жду вас  в библиотеке.
— Хорошо, мэтр, немного задержимся, — предупредил Фил и обратился ко мне. — А кому я тут обещал пузо почесать?

Я блаженно развернулся на спину и сложил лапки. Фил ползал по мне, как горничная по огромному ковру в гостиной, когда чистит его. Я упивался не только щекоткой, но и видом Фила. Наконец, он закончил и слез с меня.
— На сегодня хватит, Натан, перекидывайся. Нас ждут на урок по стратегии.
— «Не хочу …» — промурлыкал я, поднимаясь на ноги и отряхивая перья от пыли.
— Как это «не хочу!», Натан! А, ну, перекидывайся, кому сказал! Пузо чесать не буду, и мэтр рассердится, если мы не придём! — да, умеет мой всадник уговаривать. А последний аргумент вообще «Бинго!».
— «Ладно, уговорил!» — промурлыкал я и начал трясти головой, как будто воду стряхиваю. Мгновение и я – эльф.
— Идем быстрее, чтобы не заставлять ждать мэтра, а то снова будет недоволен. Знаешь же, чем это может кончиться?
— Знаешь, Фил, после перерождения моя кожа, более плотня и его порка мне как укус комара. Так что я его не боюсь.
— Да, какой молодец! Мне–то как быть, дорогой, не подскажешь? В отличие от тебя, у меня то таких изменений нет.
— А, да-да, конечно. Так это не проблема, я тебя полечить могу!
— Хм, это самое приятное лечение, конечно. Однако, ради этого я подставляться не желаю. И тебя подставлять не хочу, Натан (и это было ещё одно слово «люблю» в мой адрес).
— Тогда поторопимся, раз так, любимый! — Мы держались за руки, и целовались на ходу вплоть до дверей в библиотеку.

Глава 10. Первая битва.

По обыкновению, когда мы подошли к библиотеке, то постучали и вошли. Мэтр сидел за столом, изучая какой–то фолиант, а Иридаэль, сидел на полу у стола и тоже что–то читал. Перебирал и раскладывал книги по стопкам. Мэтр всё–таки занял его уборкой в библиотеке и держит теперь его под своим неусыпным контролем. Впрочем, Ирид больше походил на предмет мебели и на него никто не хотел обращать никакого внимания. Задание дано – пусть делает.

— Садитесь в кресла и слушайте меня внимательно. Вот карта Северных гор, вот застава, — он указал нам на карту, лежащую на столе. Мы подошли ближе, но садиться не стали. — Что вы можете сказать о том, как можно освободить крепость в осаде на данной территории, с какой стороны подлететь, что сделать? Орки вокруг. Фил? — обратился он к моему наезднику, резонно полагая, что это его непосредственная работа и обязанность. Он как нерадивый школяр был вынужден быстро собираться с мыслями.
— Ну … — начал Фил неуверенно, напрочь забыв о том, что уже читал о стратегии ранее. — Чего тут церемониться? Подлететь с подветренной стороны и направить дракона прямо на лагерь орков. Пусть пожжёт их огнем. От огня они не спасутся. Ай! — мэтр ударил его по плечу своей палкой. По голове хотел, но не стал. Она ему ещё пригодится. — Бестолочь несусветная! Ты дракона погубить хочешь? Думай, бестолковый, кто правит орками? — начал выходить из себя мэтр.
— Предводитель, кто же ещё, — вступился я, поглаживая плечо Фила.
— Хоть кто–то верно мыслит, — ворчал мэтр. — А где его найти? — мэтр Финвэ продолжал опрос именно Фила.
— Обычно на возвышении, — простонал Фил, потирая плечо.
— Верно. Значит, что ты должен сделать первым делом, Фил?
— Снять главаря!
— Вот, молодец! Почаще бы тебя так лупить. Ты сразу лучше соображать начинаешь. А теперь ответьте мне оба: на каком расстоянии вы можете приблизиться к главарю и оркам вообще, чтобы не попасть под их стрелы, копья и другие метательные орудия, опасные для дракона? У дракона, хоть и бронированная чешуя, всё же, снаряд может попасть под неё и ранить кожу, и тело.
— Достаточном, чтобы мой запал достиг их, а они меня не достали, — ответил я нейтрально.
— Тоже верно, но будьте осторожны. Сначала справьтесь с основной массой орды орков. Чтобы отвлечь их силы на самосохранение. Пока они будут кататься по земле и пытаться сбить не сбиваемое пламя дракона, ищите главаря.
— А всегда ли этот главарь и есть самый главный? — спросил я чисто для уточнения.
— Хороший вопрос, Натан. Не всегда. Точнее, чаще всего за ним стоит их король. Он в драку, естественно, не лезет, он стратег и организатор. Вы тоже можете до него добраться, хотя, это сложнее. Если вы спугнули главаря, следуйте за ним в поисках этого самого короля.
— А как его найти, если он скрылся? — спросил, наконец, очнувшийся от боли Фил.
— По запаху, Фил. Твой дракон найдет его по смраду, который источают орки. Доверься его носу. У главаря он особо терпкий, он как альфа. Этот шлейф он ничем скрыть не сможет. Также, нужно помнить, что главарь чаще остальных общается с королём и потому на нем запах короля тоже есть. И если король вдруг сбежит, дракон его найдет даже под землёй.
— Я понял, — ответил Фил.

Потом мы обговорили возможные варианты обороны осаждаемой крепости и наших действий. Всё занятие заняло часа три. Видя, что мы уже устали и перестали чётко соображать, мэтр Финвэ отпустил нас на обед. Я составил компанию Филу, перекусил яйцами, сыром и копченой колбасой. Хотя, для моего драконьего нутра этого было маловато. Пришлось перекидываться и слетать на охоту. От моего завтрака там уже ничего практически не осталось. Пришлось ловить вепря и съедать его полностью. 

Ближе к вечеру, Фил в сопровождении Энеля пошёл в тренировочный загон. У него стало получаться лучше. Потом тренировка со мной на земле и выполнение команд. Седла – то нет, не полетишь. Фил предложил его привязать ко мне, но мэтр выругал его за жестокое обращение с магическим животным и пригрозил всыпать, если так сделает. Потом меня Фил отпустил в небо потренировать собственное тело. Мне надо было уметь им чётко управлять. От этого зависела и безопасность моего всадника. Ведь, по сути, на крыло я встал в первую охоту, надо было тренироваться ещё. На этот раз обошлось без позёрства, так как на сытый желудок это было делать сложнее. Только после моих полётов, мэтр отпустил нас отдыхать до утра.

Вместе приняв душ из тучки, я нырнул сразу в постель, а Фил, чувствуя своё «наказание», укладываться не спешил. Я просёк эту уловку, но терпеливо ждал. Всё равно же придёт, куда он денется, когда разденется? Он стоял ещё мокрый после душа рядом с открытым окном, сложив руки на груди. Дышал вечерним прохладным летним воздухом. По лицу было видно, что он напряженно думает.

— Напоминаю, дорогой, если не поторопишься, я увлеку тебя в постель сам. Ты же знаешь, что должен мне.
— А может, сегодня обойдёмся и просто ляжем спать? Я устал, завтра тяжелый день, — сказал он, не отрываясь от точки, где–то далеко в районе горизонта.
— Не начинай, милый, мы с тобой это уже проходили. Я устал не меньше тебя, но сегодня ты, а не я получил от мэтра по плечу. Я, конечно, могу полечить, если ещё болит, но после этого, сам знаешь, что будет.
— На–ат! Не напоминай! Я сказал первое, что пришло в голову. Я не силен в теории стратегии, ты же знаешь. А один взгляд мэтра меня дезориентирует напрочь. Никого так не боюсь, как его.
— Фил, скажи, а сидя на мне, ты тоже будешь творить первое, что придёт тебе в голову и бояться? Он правильно сделал, что треснул тебя! Когда ты голову–то применять будешь, сокровище моё? Для чего он тебе книги по стратегии ведения боя давал? Забыл?
— Прости, Нат, — Фил повернулся ко мне лицом и я, наконец увидел по его изумрудным глазам беспокойство и тревогу. Он переживал по поводу первой схватки с орками. Я это только сейчас и понял, взглянув в его глаза. Он явно хотел оттянуть этот момент, потому что не хотел меня терять, да и свою несостоятельность тоже показывать стыдно. Мало ли что может случиться в бою.
— Фил, иди в постель, а то простудишься. Ты мокрый стоишь у открытого окна. Иди ко мне, и я постараюсь твоё беспокойство снять. Я очень буду стараться, правда! Ты мне завтра нужен с холодной и ясной головой. — Фил вздохнул тихо и подошёл.
— Иду, — он нехотя сбросил полотенце и нырнул в постель ко мне. Я сразу его обнял и страстно поцеловал, чтобы согреть. Боже, какой он милый, когда смущается!

Слова были лишними. И…понеслось…Утром было немного стыдно, вспоминая постельные кульбиты. Чего мы только не вытворяли! Этим же утром, после душа, охоты и завтрака, мы пошли к тренировочному загону. Времени в обрез, поэтому мы даже к мэтру не зашли, послав за ним Энеля. Нас уже ждал кузнец с готовой упряжью и седлом, повешенным на перегородку загона.
— Доброе утро, принц, лэр Филандриэль, – поприветствовал лэр Сориэль. -  Ваш заказ выполнен. Не желаете примерить? Если что–то не понравится, сразу исправлю.
— Доброе утро, лэр Сориэль. Рад, что заказ выполнен так быстро. Сейчас и опробуем, — ответил я. — Вы правы, вам нужно посмотреть и, если, что лэр Филандриэль вам передаст, — в подтверждении Фил молча кивнул.
— Благодарю за доверие, ваше высочество.
— Мэтр Финвэ с минуты на минуту подойдет. Как придёт, сразу и начнём. Он многое понимает, может что–то подсказать. — Не успел я это произнести как мы услышали возмущенный возглас Финвэ.
— Так, я не понял! — кричал он, подходя к загону. — Почему Натаниэль до сих пор ещё не перекинулся?
— Вас ждём, мэтр! — отозвался Фил.
— Ну, я здесь! Перекидывайся, Натан! Меня они ждали! — ворчал старик.

Я зашёл в загон и перекинулся. Фил дал команду лечь и по указаниям кузнеца надел на меня седло и упряжь. Вся конструкция идеально подошла, сиденье было удобным, длина узды идеальной и могла регулироваться, страховка крепкая. В целом всё было сделано качественно, на совесть. Я долго не давал продеть часть упряжи, предназначенной для пасти. Я фыркал и брыкался, отворачивался, но продеть упряжь не давал. Фил уговаривал, но я сопротивлялся, как мог. Мэтр поддержал меня.

— Скажите, лэр Сориэль, а что, так необходимо совать в рот ему упряжь? — спроси он кузнеца.
— Мэтр, я сделал упряжь по образу и подобию лошадиной. Но, если вы против, давайте просто её срежем. Вот и всё! Сама упряжь без этой детали не развалится.
— Ясно, спасибо, — потом обратился к Филу. — Не издевайся над священным животным, бестолочь! Срежь ты эту деталь, раз он не хочет. Если ему не удобно, значит, убирай. Упряжь не развалится.
— Хорошо, мэтр, а то я уже выдохся, — Фил достал складной нож из кармана и срезал эту ненавистную деталь. Чему я был о-о-очень рад.

Я подвигался сначала под пустым седлом, потом с Филом в седле. Даже протестировали в воздухе. Оба остались довольны.
— Похоже, лэр Сориэль, — обратился к кузнецу мэтр, когда мы приземлились в загон, подняв пыль. — Дракон и его наездник довольны качеством заказа.
— Благодарю, мэтр, — отозвался кузнец, довольно улыбаясь.
— Вам, спасибо. Счёт получите у казначея, я распорядился. Вот моя записка с указаниями. Если ваши услуги вновь понадобятся, вас вызовут.
Кузнец получил записку и откланялся. Весь оставшийся день по настоянию мэтра, мы провели в тренировке. Фил осваивал упряжь, привыкал к седлу, и без того удобному и мне и ему. А я учился подчиняться командам, которые Фил подавал упряжью и словами. Но, пока Финвэ отошёл, мы решили пошалить и потренироваться в целенаправленном метании огня. В ход пошли старые ненужные постройки, заброшенные дома. Чем, кстати, не мало напугали местных жителей. Те не знали куда щемиться, куда бежать и где спасаться, хотя мы и не думали никого пугать. Впрочем, это нас остановило. Но, не тут — то было! Кто–то (догадайтесь, кто?) успел доложить о наших шалостях мэтру. И хотя для нас, это было увлекательное занятие, мэтру оно, ой как не понравилось. Когда я перекинулся, он подбежал к нам. Потрясая своей палкой.

— Вы что творите, засранцы! Вы чего народ пугаете? Вам кто разрешил постройки жечь? Вы хоть понимаете, что устроили переполох?
— А что не так–то, мэтр? — спросил я без тени сомнения.
— Я вам что сказал делать? Тренироваться во взаимодействии в паре! А вы что устроили? Бестолочи! Вы хоть понимаете, сколько народа перепугали своими учениями? Вас одних нельзя и на минуту оставить? — сыпал он вопросами.
— Да что мы такого сделали, мэтр? — не понимал Фил.
— Он ещё спрашивает! Я что, не ясно поставил задачу?
— Вы сказали нам тренироваться во взаимодействии, вот мы и тренировались. Что не так–то? Можно подумать, мы народ поубивали тут? С ними всё в порядке, а постройки и так не годны, — взревел я.
— Что не так? Надо было просто отработать действия, довести до автоматизма, а не пугать местное население!!! – кричал на нас наставник, потрясая кулаком. - Вы представляете, что они теперь могут сделать? Ладно, мне пожалуются, так ещё королю петицию напишут! Недотёпы! Мало я вас бил? И ты, Фил просишь после вашей выходки не наказывать его? Да я сейчас обоим всыплю, да так…
— Мэтр, вы сказали нам отработать, мы отработали, у нас хорошо получается взаимодействие, — Фил сделал последнюю попытку прикрыть наши задницы. — Результат же есть.
— Ты ещё пререкаться будешь? И за это добавлю! Проблема в том, что внешне, ваш результат никуда не годится. Он меня не устраивает! Энель, хлыст!
— Мэтр, нам завтра в бой! — от отчаяния взревел я снова. — Какая, блин порка, если Филу завтра сидеть на мне, а он с поротой задницей. Мне его, что всю ночь лечить? Мы так оба не выспимся и соображать на сможем.
— А кто в этом виноват? Хотя ты прав! – смилостивился учитель. -  Сделаем иначе: я прочешу слегка ваши спины, а потом, как шкодники, у меня в библиотеке два часа по углам стоять будите. Если жители придут жаловаться, мне будет что сказать. Скажу: строго наказаны и это будет правда.
— Мэтр, это не справедливо! — ворчал я.
— А людей пугать, справедливо? Руки на загон, живо!
Он не сильно всыпал нам по двадцать ударов и отправил в библиотеку, стоять по углам. Моя «бронь» выдержала без труда, а вот Фил от последних пяти — семи ударов уже прогибался.

Ирида, чтобы не мешался, мэтр отправил делать уборку в его комнате и строго-настрого запретил заходить в кабинет, пока он не позовёт. Вот же гадство! Не так делаешь – получаешь, и правильно (как думаешь) делаешь, тоже подставляйся. Мы простояли в присутствии мэтра молча целых два часа. Вот садист! Только по истечение этого времени он отпустил нас.

— А теперь марш к себе до утра! Вы наказаны. Утром, после завтрака вылетаете к Северному гарнизону орков громить. Приводите себя в порядок. Обед и ужин не получите.
— Ладно я, а Филу, что с голоду помирать?
— До утра не помрёт, зато легче по весу будет.
— Да мне без разницы, он должен есть! – твёрдо заявил я.
— Мне страшно присылать к вам Энеля, - объяснил мэтр.
— Можно Милу попросить…
— Ладно, — сжалился мэтр. — Но только ему. Умеешь ты торговаться, Натан. Ты утром на охоту слетаешь!
* * *

— Да что же это такое? Когда же это закончится? — стонал Филандриэль, бухаясь на кровать.

Дальше по той же схеме: разделись, зашли в ванну, накастовал тучку, душ, поели до утра (он поел, потому что я с некоторых пор не вегетарианец), легли спать, утром я на охоту, Фил на кухню. После завтрака в полное облачение, получили подробные инструкции от наставника, затем, прощание с ним и Энелем. Я не забыл про его «услугу» и ущипнул его на прощанье за причинное место, пояснив о какой услуге идёт речь. В тайне от Фила, конечно. Потом я перекинулся, Фил оседлал меня и тронулись в путь.

Лететь до Северной заставы пришлось недолго. Всего меньше, чем за четверть часа, с моей–то скоростью. Орки уже во всю хозяйничали. Каково же было изумление эльфов – защитников заставы, когда мы как снег на голову упали и начали жечь орков. Начальник гарнизона Ховард, сначала не понял, что происходит, но потом, узнал в седле дракона Фила, радостно закричал.

— Свои! Наконец–то! Ребята, мы спасены! Эльф–дракон вернулся!!! — ликование рядовых солдат – эльфов было безмерным, но не долгим. Они приободрились и усилили свои действия по обороне.
Орки, осаждающие крепость, стали паниковать, увидев дракона. Но ещё больше испугались, когда я прошёлся огнём по их рядам. Вот, зеленомордые твари, получите, булочку с изюмом! По научению мэтра, мы сначала навели хаос среди рядовых и сразу полетели искать главаря. Найти его на ближайшем возвышении не составило труда. Я шмальнул по нему огнем. Он выставил щит, выдержал! Гад! Тогда, получи молниями. По команде Фила я завис в воздухе и пустил в него разряд молний! Ушёл, зеленомордый! Но, ничего, догоним и добавим! Медлить было нельзя. Он ринулся в горы, петлял по лабиринтам одному ему ведомых тропок.

— Натан, запах! Ищи его по смраду!
— «Понял! Не понял другого, как они ауру скрывают? Я же ауры орков у заставы вижу, а эти как испарилась!», — ответил я и принюхавшись, быстро по шлейфу амбре нахожу эту тварь.
— Может полог невидимости взяли, может ещё что? Не важно, запах – это единственное, что нам сейчас остаётся! — ответил Фил.

Орк отступил в ущелье с небольшой группкой своих воинов. В ущелье нам не сесть, поэтому летим повыше, преследуя жертв. Орки добежали до лагеря, спрятанного в горах. Я их видел хуже, так как ауры плохо проявились на подходе к лагерю, но Фил их заметил. Ага, попались! Как только орки забежали в шатёр, мы пальнули по нему что есть силы. Вспыхнул не только огонь, но и паника. В их числе король, судя по его размеру и ободку на его лысой зеленой голове, это точно был он. Всего, наверно орков двадцать. Но пламя дракона сбить невозможно и все двадцать орков орали и горели. Горели даже в воде, так как рядом была горная речушка. Они катались по земле как заведённые, надеясь, что это поможет. Мы присели на край скалы, чтобы убедиться, что ни одна зеленомордая гадина не уйдет. Особенно нас интересовал король. Когда всё было кончено, по команде Фила я взял труп короля, и мы принесли его к осадной крепости. Бросили его обезображенное тело на землю рядом с шатрами осаждающих орков. Те, увидев своего короля, взвыли. Следующим кругом мы дожарили остатки беснующихся орков. Некоторые предпочли спасать свои шкуры и унося с собой своего короля, уходили прочь в леса, к равнинам. Лес скрывал их от стрел эльфов — лучников и нападения дракона, а через равнины они быстрее уйдут к себе на территорию. И хотя, жалкие остатки орков ушли, задача наша была выполнена и осаду крепости Севера мы сняли. Фил посадил меня посреди крепости на свободное место. Слез с меня, но пока велел не перекидываться. К нам подбежал начальник гарнизона Ховард и все свободные эльфы — воины. Они приклонили колени и Ховард произнес:

— Мы ждали вас, эльф—дракон и его всадник—Филандриэль! Пророчество сбылось. Орки повержены, бежали только те, кто мог спастись. Крепость свободна благодаря вам! Как мы можем вас отблагодарить?
— Хорошей и верной службой, начальник Ховард, — ответил Фил.
— «Красава, Фил, продолжай в том же духе, нос только не задирай! Поблагодари их за работу и полетели отсюда. Скажи, что завтра прилетим ещё для дополнительного патрулирования. Мы вообще каждый день должны это делать».
— В обороне границ и заставы мы вам поможем, — продолжил Фил, когда прочитал мои мысли. — Мы прилетим завтра и будем патрулировать территорию каждый день. И хотя, в ближайшее время, орки не сунутся, всё же, где — то могут оставаться разрозненные группы. Их надо ликвидировать или пусть на свою территорию уходят. Благодаря шпионам, узнайте, где они могут быть ещё, если мы их не увидим сразу, то обязательно найдём позже.
— «Ай, молодца, Фи–и–ил, ты нам работы прибавил!» - хохотнул я про себя. Фил прекрасно меня слышал и среагировал.
— «Не бузи, Натан. Есть территории кроме этой, где орки ещё зверствуют. А нам надо наверняка знать, где эти твари вылезут».
— «Может ты и прав! — ответил я любимому. — И повинуюсь моему наезднику!»
— «Вот и повинуйся! А сейчас домой!» — ответил мне Фил.

Как только мы улетели, Ховард пошёл писать письмо моему отцу, повествуя о подвигах принца и его наездника.
Прилетев домой, мы рассказали всё мэтру.
— Бестолочи, — тихо ворчал мэтр, выслушав наш эмоциональный рассказ. — Их добивать надо было. До конца! Они других приведут, — опять он был недоволен и нам грозила очередная трёпка.
— Но мы обещали, что завтра снова полетим, — заверил Фил. — Будем ежедневно патрулировать территорию границ и северного гарнизона, в том числе. Вот и проверим, есть там кто и поведут ли ещё.
— Проверите и перепроверите, понятно? — строго сказал мэтр. — Уничтожайте сразу, не давая шанса на спасение. Это очень важно! Они на нашей территории и это война. А теперь марш ужинать и спать, силы вам ещё пригодятся.

Мила устроила нам легкий перекус на ночь, и мы отправились спать. Хотя, «спать» – понятие весьма относительное. Я наполнил Филу про долг.
— Сжалься, Натан! — застонал Фил. — Я уже выплатил этот долг сполна!
— Ещё нет! Хочешь посчитать? Я должен был записывать каждый наш раз, марая бумагу? Ты у нас такой мелочный? Тебе надо напоминать о том, что, когда ты был во мне, долг не считается? Там, у Северной заставы я говорил о том, что таранить тебя буду как раз я. Так мне посчитать или сразу сдашься?
— Вот же хитрец! Лис просто! А что, раньше этот вопрос оговорить было нельзя? — возмутился Фил.
— Я полагал, что это само собой разумеется и ты поймёшь всё без слов.
— А я понял, что раз у нас это практически каждый день, значит, долг выплачен!
— И вот кто тут у нас здесь хитрый лис? Я ли? По–моему ты!
— Натан! Давай просто спать!  - взмолился мой любезный, корча недовольную мордашку.
— Вот, наивный, думает, если долг будет выплачен с полна, то ничего не будет? Я ведь хочу тебя! Просто умираю, как хочу! Я голоден! И этот голод, ты вряд ли когда– нибудь утолишь! Так что, корми своего дракона, пока дракон сам не съел тебя!
— На–а–тан! Ты реально, ребенок или дракон? Зверюга ты похотливая!
— Ну, то что я похотливая зверюга, это я и без тебя знаю! Но, похоже и на то, что я твой ребёнок! Ведь ты дал мне родиться как дракону!
— Вот ведь вывернулся! Нет, лис, здесь определённо ты! — заключил Фил и шутливо погрозил мне пальцем.
— И долго мы так будем спорить? Мы это уже проходили не один раз. Надеюсь, сегодня последний раз. Ты же знаешь, я могу взять тебя силой. Но это будет уже изнасилование. А так как ты торгуешься и не даёшь согласия, вот, что мне делать? — Я демонстративно улёгся на свою часть кровати и отвернулся от Фила, спрятав для убедительности аргументов голову под одеяло. С моей стороны, это была чистой воды уловка, но должна была сработать, учитывая характер Филандриэля. — Всё, — кричу я из-под одеяла. — Я обиделся и не желаю с тобой больше разговаривать и вообще дела иметь. Завтра один на патрулирование поскачешь на палочке верхом. Разбирайся с орками сам! Вот! А я спать буду!
— Помнится, Натан, дитём меня называл ты! Ну раз так, лежи там один. Спать так спать! — холодно ответил Фил. «Вот, зараза, уловки мои уже выучил, не клюёт» - подумал я про себя. — А я лягу рядом, отвернусь от тебя, и, наконец, высплюсь. — Он демонстративно лёг на свою сторону и отвернулся от меня, по моему примеру натягивая одеяло по самые уши. Нас хватило буквально на пять минут. Первым сдался Фил.
— На–ат! Ты же знаешь, что это глупо? Завтра на патрулирование границ лететь, надо выспаться, — начал Фил первым примирение.
— Вот сам и лети! А я дома останусь! Хоть высплюсь, — процитировал его фразу.
— Нат, ну не глупи. Теперь уже я вправе отшлёпать тебя за глупость. Сам же терпеть этого не можешь! — Фил сам не понял сразу, что сказал. Ведь шлёпать – это моя, а не его прерогатива!
— Ага, попробуй, рискни здоровьем, — обиженно ответил я из-под одеяла. А у самого сердце бешено бьётся, чувствую, не выдержу.
— И рискну! Ты же мне всыпаешь за глупое поведение или мысли. Я–то чем хуже?
— А что будет после? — намекнул я на кое–что.
— А после пойдём спать, чтобы завтра с новыми силами в полёт.
— Не–е–е…Не пойдёт!
— На–а–тан! Чего ты хочешь? — Фил не выдержал и вскочил со своего места и сел, глядя на мою спину, укрытую одеялом.
— Ты знаешь… — пробурчал я.
— Знаю, но не хочу. Я жутко устал и просто хочу СПАТЬ!
— Ну и спи! — я подскочил с кровати и побежал в ванную, чтобы принять холодный душ. Хотя это была и не лучшая идея перед сном, но моё тело горело от желания. Потом, мокрый я вышел в окно, перекинулся, чтобы полетать и успокоиться, прийти в себя. «Он не хочет? Да что он себе позволяет? Кто он, кто я?» — крутилось в моей голове. Я летал, выбиваясь из сил, даже немного поохотился. Мне попался орк. Мясо так себе, но с голодухи или стресс заесть пойдёт. Фу, гадость какая, не отравиться бы, хоть и сытно. Полетел дальше сбивать спесь.

Вроде успокоился, прилетаю домой через окно и вижу буквально следующее: Фил сидит на кровати и ревёт, утирая слезы, которые градом катятся из изумрудных глаз и руками сопли размазывает. Подбежав, прыгнул на кровать и взяв его голову в свои руки серьёзно посмотрел в зарёванные глаза любимого.
— Фил, я дома! Что стряслось? Ты только скажи, ты же знаешь, я не могу, когда ты плачешь. Мэтр был, орал, наказал? Что?
— Да, нет же, глупый! Это из-за тебя… Ты улетел … (шмыг носом) … я подумал, что … ты может навсегда улетел ... (он надрывно вздохнул и продолжил) … и я тебя больше не увижу. Хнык, мне страшно стало … Вот, сижу, себя успокаиваю, чтобы ты потом вдруг не прилетел и не сказал, что я сам всё себе напридумывал … (шмыг носом) … Нат–а–тан, не оставляй меня! Не улетай больше, я боюсь без тебя … мне плохо, когда тебя нет рядом … — он совсем раскис и потянул ко мне руки, чтобы обнять за шею. Я обнял его и ответил.
— Глупыш, ты мой! Я просто улетел развеяться. Ты отказал, а я давить не хотел. Что мне оставалось? От стресса, даже поохотился. Возвращаюсь такой спокойный, а моя любовь и сокровище сидит на кровати и умывается горькими слезами. Рыдает, как дитя малое без мамки. Иди сюда.

Я поцеловал его, чтобы успокоить, сквозь слёзы и прерывистое дыхание, он стал отвечать, и мы забыли обо всём на свете. Вот чего ради, спрашивается, он так упорно отказывался, если на самом деле хотел этого? Недоразумение моё любимое! Ночь была дли-и-и-иной и очень приятной. Мне быстро удалось успокоить его расшатавшиеся нервы, слезы на его глазах высохли. На этот раз всё было добровольно с его стороны.

На утро, после всех обычных процедур, мы снова взмыли в небо. Быстро долетев до границы Северных гор, мы принялись искать орков и жгли всех, кто попадался. Удалось обнаружить в лесу и выманить на открытое пространство небольшой отряд орков и дожарить их. Все команды, которые я получал от Фила, имея свою голову, приводили нас к быстрым победам. После этого отряда, мы увеличили территорию патрулирования. Даже заглянули на границу с их государством, ох какое там смятение! Жарить их на их территории мы не стали, нет смысла и есть опасность озверения последних. Всё равно, добьём, когда они на нашу территорию явятся.

 Мы вернулись в Северный гарнизон и сообщили Ховарду, что орки готовятся к нападениям на близлежащие территории. Он тут же послал письмо королю с уведомлением о предстоящей атаке, и снова попросил подкрепления и провиант. И, конечно, не забыл упомянуть, благодаря кому он получил данную информацию, и кто помогает с этими самыми орками справляться. Кроме этого, пришлось голубиной почтой отправлять сообщение мэтру, что задерживаемся. До прибытия подкрепления и провианта надо было как–то держаться, поэтому мы остались в гарнизоне. Я не стал перекидываться, но время от времени летал на охоту. Поместиться во дворе гарнизона я мог только сидя, поэтому устроил себе лежанку у стен замка, а Фил спал в моих драконьих объятиях. И тепло, и безопасно! Днем, если надо было я перекидывался, ел, пил, мылся, но к вечеру перекидывался снова, и мы улетали с Филом на патрулирование. Ночью снова спали у стен замка в качестве пу́гала для орков, так как местные–то к нам уже привыкли.

Через неделю прибыл провиант и подкрепление. А с ним собственной персоной, угадайте кто? Правильно! Король, да ещё и на один. Братец увязался с ним, не иначе как на меня поглазеть в ипостаси дракона. Для встречи высоких гостей пришлось перекинуться и предстать перед отцом, братом и прибывшими с ними воинами во всей драконьей красе, а уж потом следовало перекинуться в эльфа и поприветствовать родственников как положено. Я удивил отца своей драконьей покладистостью, когда Фил снимал с меня упряжь. Хотя все были предупреждены, что подходить ко мне близко нельзя, а вот Фил со мной управлялся, как с дрессированным. Отец, брат и все остальные были поражены, с какой легкостью Фил управляется с такой махиной как я: одними просьбами и уговорами. Ни палки, ни хлыста, ни кнута. Всё спокойно и по–доброму. Когда упряжь была снята, я встал и потряс головой, передавая импульс всему телу. Уменьшился за минуту. То ещё зрелище! Теперь можно и поприветствовать гостей. Отец обнял меня и сказал.

— Сын, я горжусь тобой! Я рад, что ты нашёл себя, свой смысл жизни и надёжного во всех смыслах напарника. Рад, что этим напарником является Филандриэль. Другому бы я тебя не доверил. Жаль, что я сразу этого не понял.
— Спасибо, отец! Я тоже рад и горд, что могу теперь служить на благо безопасности моей маленькой страны. Ты правильно сказал про моего напарника. Он надёжен и без него этих маленьких побед не было бы. — На что отец обнял и поблагодарил Фила.
— А меня обнимешь? — спросил братец.
— Да, конечно, Лори! Я скучал по тебе, — я крепко обнял брата, он подрос и окреп. Но остался таким же ребёнком, каким был.
— А ты меня покатаешь?
— Лори! — осадил младшего отпрыска король. Я кинул на отца спокойный понимающий взгляд, а брату мягко отказал.
— Боюсь, милый братец, не получится. В ипостаси дракона я не признаю никого, кроме своего наездника. Вот, заведёшь себе дракона и покатаешься! Хорошо? — я потрепал его по волосам.
— Ага, хорошо. Только, Натан, ведь ты меня знаешь, почему не узнаешь в ипостаси дракона?
— Лориэль! Уймись! — отец снова осадил брата.
— Лори, отец прав. Это невозможно. Ко всему прочему, этому надо учиться отдельно. Так просто на дракона не сеть.
— Кстати, сын, а как мэтр Финвэ? — спросил отец у меня, меняя тему.
— Нормально, раба себе завёл. Да он, наверное, писал тебе об этом, а так он жив – здоров и силен как бык. Воспитывает нас до сих пор. Я по ходу в детстве столько от тебя не отхватывал по заду, как от него за прошедший месяц!
— Понятно, привет передавай. Не ожидал от Иридаэля.
— Мэтр его слуг прислал сюда, в Северный гарнизон служить. Всё равно, их услуги Ириду больше не нужны, он сам раб.
— Кто же знал. Я его вообще–то учиться отправлял к мэтру, а он что учудил?
— Отец, мы выяснили, что ехал он не учиться, а быть наездником эльфа—дракона. Только не учёл, что наездник уже есть и другого я не приму. Дурень одним словом. Фила ранил так, что мне пришлось его долго лечить.
— Тогда у меня ещё больше гордости за тебя, сын. Ты – настоящий друг и напарник, на которого можно положиться, — отец ещё раз обнял меня, и мы все пошли праздновать победу. Из разговора с отцом, я понял, что орки активизировались почти по всюду. У них есть приграничные селения и они регулярно делают набеги на селения эльфов и равнинных гномов, грабят, убивают, разоряют. Кроме этого, отец сообщил во все гарнизоны и селения, а также в города оповещены, о том, что им на помощь может вылететь белый дракон, на нём всадник, и предупреждены, чтобы не пугались.

Глава 11. Другие рубежи.

Через пару дней, мы с Филом вылетели из Северного гарнизона. За день до этого проверили ещё раз территории, прилегающие к границам. Орки притихли, значит, можно улетать. Вдоль западных границ всё было относительно спокойно, но на самой Западной заставе сообщили, что недавно видели небольшой отряд орков. Мы сразу полетели в заданном направлении и оказалось, что отряд прячется в гористой местности. Но их это не спасло. Добили, точнее дожарили.
— Натан, надо углубиться, вдруг где ещё есть? - скомандовал мой любимый наездник.
— «Понял!» - ответил я коротко и полетел, куда направили.

В своих догадках мы не ошиблись, так как довольно быстро обнаружили большой лагерь. Пришлось громить и его. Снова мы постарались на славу и после себя не оставили никого. Фил, по началу смотревший на эти сцены с брезгливостью и содроганием, теперь был спокоен как удав. Это спокойствие передавалось и мне, поэтому я не нервничал и спокойно делал свою работу.

На южных рубежах всё оказалось ещё радужнее. Как там говорится в одной восточной сказке: «В Багдаде всё спокойно!»? Орки сюда просто ещё не добрались. Мы находились на заставе три дня, облетая границы и никого подозрительного не обнаружив, полетели дальше. Я даже был немного раздосадован, что огнем спалить ничего не пришлось. Эту досаду и расстройство чувств Филу пришлось снимать в постели. На следующий день после этого мы и выдвинулись к восточной заставе. Во–о–от, где нам удалось повеселиться по полной программе. Орки только начали осаждать крепость, получая от эльфов тучи стрел, кипящую смолу и камни на голову. Правда, из –за количества и упорства орков, это мало помогало. Западная крепость не выдержала бы под натиском орков так долго, как Северная.

И тут, как манна небесная, появляемся мы! Здрасьте, цветов не надо! Аплодисменты подойдут, не слышу! Пережарив первые ряды самых активных, мы по обыкновению внесли панику. Как и раньше, стали после этого искать главаря! Я заметил его на пригорке. «Ты–то нам и нужен, горилла зеленомордая! Ещё страшнее и крупнее того, что был на севере. Ну, ничего, и тебе сейчас достанется на чай!» - подумал я по себя. Фил на это только усмехнулся. Ведь в интеллекте и опыте ему, видимо равных не было, поэтому он давал довольно чёткие и грамотные указания. Пришлось его срочно «снимать». Он оказался не из простых и быстро испарился сначала в толпе своих воинов, а потом и в лабиринтах горных пещер, в близи от которых стоял.

— Его надо выкурить оттуда, Натан, — командовал Фил. — Садись у той пещеры, куда он побежал и задай ему жару. Судя по размеру горы, пещера не очень глубокая и где — то может быть выход. Есть шанс выловить его с другой стороны пещеры. 

Я сел и со всей мощи, какая была, дунул огнем в проход пещеры. Мы услышали истошный крик орка, похоже он не успел уйти далеко.
— Сработало, дуй ещё! Если он сможет, то постарается выбежать.

Не смог. После второго запала его истошные крики прекратились.
— Бросай его, Натан, — скомандовал Фил. — Летим добивать остатки.

Он развернул меня, и я взлетел в направлении заставы. Подлетая к заставе, мы увидели, что орки и без того злющие и кровожадные в бою, обозлились ещё больше. Откуда–то прибавилось количество. Наверняка, подошло подкрепление, пока мы главаря гоняли. Впрочем, откуда бы они не взялись, их надо добивать. Пришлось делать несколько кругов, чтобы пометать пламя. Орки, оставшись без направляющего, были растеряны и творили, что хотели. Некоторые, смекнули, что, если попадут под мой огонь, им конец. Поэтому спешно ретировались малыми группами, спасая раненых. 

Злобствующие орки метали в нас всё что у них было: копья, топоры, секиры, мечи. Приходилось изворачиваться, старались вообще держаться повыше. Но с нашей высоты не всегда можно было достать орков огнем. Эльфы, конечно, помогали, как могли. Этот филиал ада на земле продолжался уже часов пять. Я начал выдыхаться, уставать и хуже поддаваться командам Фила. Он чувствовал, что я уже устал, но поделать ничего не мог, старался только кое–где экономить мои силы, но это помогало мало. Короткие передышки на крышах замка были малоэффективны.

— Натан, ты устал. Что делать будем? Уже меньше работы. Может куда спрячемся и передохнем?
— «Согласен, надо не спрятаться, а просто сесть, где безопасно. И я хочу пить.»
— Тогда выбора нет, летим во двор замка. Там всегда есть вода. Перекинешься и отдохнем. Только осторожно, орки метают копья.
— «Накаркал! Уже!» — сказал я спокойно так, что Фил и не понял, как в моё тело врезалось что – то острое. 
— Что, не понял?
— «Накаркал, говорю. Крыло пробило. Сади во двор быстро!»

Мы сели во двор замка, нам быстро высвободили место. По команде Фила принесли воды, чтобы я мог напиться. Тут же прибежал лекарь. Я частично перекинулся в эльфа, оставив крылья, чтобы он мог осмотреть пробитое крыло. Впрочем, пробитое крыло хоть и было меньше оригинала, всё же спрятать невозможно. Меня отвели в какую–то комнату по типу гостевой и уложили на кровать. Чтобы дать лекарю работать, я обхватил за пояс, севшего рядом Фила. Сначала лекарь своими настойками быстро остановил кровь и продезинфицировал рану. Рана была рваная и её пришлось зашивать. Иначе, я не смогу летать. Лекарь предупредил Фила.
— Держите его крепче, будет больно.
— Хорошо, доктор, мы готовы. Натан, ты как? — я кивнул. Фил прижал мою голову к своему животу. — Начинайте.

О, боже, как больно! Когда копьё врезалось в крыло и так замерло, я не чувствовал сильной боли, хотя, чего греха таить, терпел её сжав зубы. Но, когда копьё вынули и начали обрабатывать, а потом и зашивать, я орал в живот Фила, кусая его одежду. Это было невыносимо. Поддержка Фила немного помогала, так как каждый прокол иглы и ход нити дикой болью отзывались в каждой клетке моего тела. И чем дальше, тем сильнее я орал, рыдал, кусался и выл, но держался. Наконец, эта экзекуция была закончена. Лекарь ещё раз обработал рану. О продолжении боя не могло быть и речи. После проведенной операции Фил сразу всех попросил выйти и занялся мной сам и велел без зова не входить.

— Как ты себя чувствуешь, Колосок?
— Спасибо, сносно. Крыло болит, ноет. На ночь сам залижу, похоже достану.
— Мне кажется, останется шрам.
— Да, но не хотелось бы. Интересно, что мэтр скажет на это, когда узнает, что я всё–таки подставился и дал себя ранить? Ведь он же говорил, летать выше, быть осторожнее.
— Ну и что же что предупреждал? Что из этого? Палкой огреет или хлыстом отходит, как всегда. Не думай об этом сейчас, всё это ерунда. Мы в открытом бою и могло случиться что угодно и ни чьей вины тут нет, Натан. Просто так получилось. Ничего он не сделает тебе – эльфу—дракону! Да и откуда ему здесь взяться? Он же дома, в резиденции остался.
— Да пусть хоть прибьёт! Жаль только, что шрам останется.
— Шрамы мужчин красят! — философски заметил Фил.
— Мужчин, может и красят, но не крылья. Крылу теперь шрам только мешать будет. Надо сводить на нет. Был бы под перьями или чешуёй — ладно, а тут на крыле и на самом видном месте.
— Ладно, не переживай. Я не дам тебя в обиду мэтру за эту рану. Поругается и успокоиться. Думаю, его вполне можно убедить, что ничьей вины тут нет. Да и из категории учеников мы уже вышли, не находишь? — «и кого он сейчас успокаивал?» — подумал я про себя, анализируя слова Фила.
— Нахожу. Ты мне зубы не заговаривай. Я сейчас рану залижу, как смогу, а ты потом войди. Мне своей энергии не хватит.
— А это обязательно?
— Обязательно. Благодаря тебе, рана затянется быстрее. Я хочу, чтобы шрама почти не осталось.
— Как скажешь, любимый, лишь бы помочь. Тем более, как показывает практика, этот способ себя оправдывает.

Глава 12. Последний бой

Всю ночь на пролёт с перерывами на секс, я зализывал свою рану на крыле. Был вымотан сам и вымотал Фила. Чувствуя мою боль, он не оставлял меня ни на минуту. Для поддержания сил я только пил воду, но почти ничего не ел.

В это время эльфы уже сами справлялись с орками. Чуть позже подоспели эльфы Средиземья и усилили оборону. Орки, кто остался цел – бежали. Битва длилась всю ночь, эльфы добивали даже отступавших. Закончилась битва только к рассвету. В это время я уже лежал в комнате без сознания и с температурой тела, неблагоприятной для моего состояния. Фил тоже спал, крепко обняв меня. Нас не тревожили, как мы и просили, дав время на восстановление. Но в том то и дело, что восстановление никак не происходило. 

Мы не знали с Филом, что о моём ранении сразу сообщили мэтру, и он в сопровождении Энеля, используя портал, прибыл почти сразу как получил депешу. По началу к нам в комнату его не пускали. Мы плохо, но справлялись. От боли, которая так и не хотела уходить, я был сам не свой, нервным, злым и швырял в любого входящего что-нибудь тяжелое, гнал от себя прочь с криками ругани. В самой комнате, от боли, когда уже ничего не помогало, я метался как зверь в ловушке, Филу тоже доставалось. И хотя, он делал всё, что мог, но боль не проходила. Это было по меньшей мере странным, тем более, что температура так и не спадала, а холодные ванны помогали только на пару часов. Рана очень плохо затягивалась и стала кровоточить, припухла и сильно ныла. О приезде мэтра нам ничего на этот момент тоже не сказали. Позже приехали отец и брат. Но и их не пускали. Начальник гарнизона всё им обстоятельно объяснил и рекомендовал не заходить в комнату, так как все попытки нам помочь не увенчались успехом.

— Лэр Филандриэль велел не беспокоить и являться только по зову. Обычно он просит воду и еду. А так, без зова нельзя. Его высочество сразу выгоняет в жесткой форме. Он вообще от боли сильно кричит и мечется по комнате.
— Нет, Филандриэль делает всё, как всегда, верно. Однако, почему так долго? — недоумевал мэтр. — Плохо дело! Если они не вышли уже на второй день, значит дело дрянь! Уж не заражена ли рана?
— Но наш лекарь обработал её тщательнейшим образом, — ответил начальник гарнизона лэр Дарен.
— Боюсь, дело не в этом. На копье, проткнувшее крыло, мог быть яд, — Мэтр потер подбородок. — Здесь не обрабатывать надо было, лэр Дарен, а дать противоядие.
— Но мы не знали про яд. Кроме того, не известно, что это за яд.
— Вы правы, яд не известен. Есть яды, с которыми драконы справляются, нейтрализуя в своей крови. А есть яды, смертельно – опасные, заставляющие дракона погибать в муках в течение нескольких дней. И если мы не поторопимся, можем опоздать даже с противоядием. Мне нужно осмотреть принца, чтобы понять, что это за яд и как можно помочь. Всё необходимое я взял с собой, — заявил мэтр Финвэ.
— И как вы себе это представляете, мэтр? — спросил Дарен. — Он же никого видеть не хочет, гонит.
— Попробовал бы он меня не пустить! Я слишком много в него вложил, чтобы позволить ему просто так умереть. Хах, да пусть только попробует не пустить своего учителя!
Мэтр, решительно взяв свой саквояж, попросил проводить его к комнате, где находились мы с Филом. Он тихонько постучал и громко сказал.
— Натан, Фил, это я мэтр Финвэ, я захожу!
— Да, мэтр, заходите. Ваша помощь сейчас кстати, — ответил Фил и открыл дверь. Я в это время ненадолго притих, обессилил. Это не могло не напугать наставника. Мэтр понял, что ещё немного и будет поздно.
— Мэтр Финвэ… — прошептал я и вяло улыбнулся. Я лежал на боку и был уже без сил. Побледнел, глаза ввалились, кожа и волосы потеряли все краски. Мокрый от пота из-за температуры. Всего трясло.
— Не нравится мне твой вид, Натан. Давай–ка уже лечиться. Я тут наслышан, как ты хулиганишь. Не хорошо… — тихо говорил он, роясь в своём саквояже.
— Больно очень… — тихо простонал я.
— Ничего, сейчас исправим. Покажи–ка крыло, — он глянул раненое крыло и с первого взгляда понял, что это.
— Не тро–гайте только… — снова очень тихо простонал я, искоса посматривая на мэтра.
— Нет–нет, мальчик мой, я просто посмотрю, — спокойно, как ребенку произнес мэтр. Это был яд одной из разновидностей змей, которые водятся на территории орков. — На, вот выпей это, боль унять. — Он передал флакон Филу. Горьковато было на вкус, но зато меня сразу унесло в небытие.

Сквозь то ли сон, то ли полудрёму я чувствовал, как мэтр осматривает рану, обрабатывает её какими–то настойками и даёт Филу флаконы с противоядием. Любимый влил в меня флакона три. Я доверял Филу безгранично, поэтому глотал эти непонятные на вкус жидкости, каждая из которых работала, видимо по–своему. Самое главное, я не чувствовал сейчас абсолютно никакой боли и отдыхал от неё в первые за несколько дней. 

Когда все ушли, Фил был рядом, держал за руку, разговаривал со мной. Или просто лежал рядом, когда я время от времени ненадолго приходил в себя. Во время монолога, Фил просил не умирать, жить ради него, ради родителей, Финвэ, Энеля и даже Милы. Он то плакал мне в плечо, то целовал всего–всего, то входил ненадолго. Потом, прижавшись ко мне всем телом, затихал. Я чувствовал его, только ответить не мог.

Мне стало лучше только на следующие сутки. Я проснулся с ощущением, что выспался. Когда я открыл глаза, то первое, что заметил, лежу на боку, сверху накрыт крылом, дальше влажная простынь, а сверху рука Фила. Сопит тихонько, моё сокровище. Ясное дело, умаялся. Глянул на рану - заживает. Уже не такая припухлая, не кровоточит и не гноится, швы держатся. Зрелище, конечно жутковатое, но вспоминая действия Финвэ, смотрю на это самое зрелище спокойно – преспокойно. Я поднял к себе руку Фила и поцеловал в знак благодарности и прижал к своей щеке, чтобы почувствовать родное тепло и пульсацию на запястье. Он неожиданно подскочил.

— Нат, ты как, любимый? Как себя чувствуешь?
— А ты похож на сонного гномика! — выдал я, улыбаясь.
— Уф, напугал! – со звоном выдохнул Фил. – Судя по всему, лучше.
Тут я включил память и устроил своему сокровищу форменный дорос с пристрастием.
— Фил, а что это было?
— Ты о чем? — не понял тот, делая вопросительно – загадочное выражение лица.
— Я о том, что ты мне влил первым, от чего меня вырубило?
— Снотворное с эффектом анестезии, — ничуть не смутившись, отвечает моя прелесть. — Ты очень устал, весь извёлся, меня извел, почти не спал. Прибыл мэтр и дал тебе влить первым делом снотворное. Пока ты спал, он и рану обработал, — тут Фил заметил недовольное выражение моего лица.
— А, ну, повтори, что ты сделал? — я приподнялся, пытаясь подвинуться ближе.
— Я же сказал, дал тебе снотворное, Нат. Так было нужно! Ты не давал прикоснуться к ране.

Я набросился на него и завалил. Во мне сейчас столько было энергии, что хоть отбавляй и она требовала немедленного выхода. Слова Фила, лишь причина для срочного соития. Я быстро положил его на живот, мигом стянул с него и с себя штаны и резко вошёл…
— Поясни, кому нужно? Я же запретил кого–либо пускать в комнату! Кого ты ещё пустил, кроме мэтра Финвэ?
— Ай, Нат, прости, но мэтр сказал, что в копье мог быть яд, раз … ай, долго не заживает рана и ты не можешь прийти в себя … ай! — Фил пытался сопротивляться, но за время моего страдания, он был вымотан и слаб.
— Терпи, ты посмел без моего ведома влить мне снотворное! Что ещё ты мне влил?
— Ай, Нат, полегче! Что за демон в тебя вселился? Противоядие и противовоспалительное средство. Мэтр дал мне … ай, умоляю, легче …
— Значит, здесь был мэтр? Это я помню! Что он делал, пока я был в отключке?
—Ай-у, Натан, не рви меня … - стонал Фил сквозь зубы, стараясь сдерживать крик, так как мог привлечь внимание посторонних и мэтра в том числе.  - Мэтр только давал мне флаконы … ахх … с противоядием. Сам бы я это не сделал. Он по ране определил, какой яд и ещё обработал рану … ай, легче! Да что на тебя нашло, зверюга ты ненасытная? Прости, но мне надо было как–то спасать тебя. Ай–яй, мокрые простыни уже не помогали сбивать жар, ты горел.  Температура долго не спадала! Ан-н! … Нат, прекрати, прошу! — взмолился Фил и продолжал сопротивляться.

Я сбавил темпы, но не остановился.
— Теперь, спать будешь ты, дорогой! – смягчил я и тон. - Скажи, а чьи голоса я ещё слышал? Что–то знакомое по ощущениям. Мэтр, ведь был не один?
— Энель помогал, ай! Король ещё был! Всё! Ай–яй, Натан, прости. Я знал, что нельзя, но уже не мог. Было нельзя не пустить. Я уже устал, а чем помочь не знал! Ай – яй, ничего не помогало! Я попросил их всех выйти, ай! Как только мэтр закончил и дал указания, то ушёл сам! На–а–ат, прости, перестань, молю пощади! — Фил уже устал дергаться, пытаясь выползти из-под меня.
— Ладно, расслабься, милый. Ты спас мне жизнь, я слышал тебя, но ответить из-за этого …СНОТВОРНОГО не мог!  - прорычал я гулко. - Ты просил не умирать, я жив, но это не отменяет твоего наказания за то, что дал мне снотворное без спроса. Что, думаешь, я мэтру не дал бы себя осмотреть и не выпил бы сам противоядие? Я уже молчу про чужих. Ладно, Энель помогал. А королю–то здесь за каким лядом понадобилось? — я немного приостановил темп хода.
— Не знаю! Ауч! Я был вынужден пустить и его. Он же король! Кто ему откажет? Я не виноват, что он вообще зашёл. Он же твой отец, Натан! Не забыл ещё? Ау! Но, если бы не мэтр, ты мог бы погибнуть, а я хочу, чтобы ты жил. В пророчестве ведь сказано, что эльф—дракон погибнет или станет простым эльфом после выполнения миссии. Я предпочел бы второе. Пусть простой, зато мой и живой! Ай! Натан! Ты не возможен!
— Прости, что доставил тебе столько хлопот, спать не давал. Я верну тебе потраченную энергию. Ты заслужил это, любимый мой…Воронок… — последнее я ему шепнул на ухо.

Затем, я продолжил танец внутри Фила. Но уже нежно и с поцелуями, ласками и плавно. Он перестал сопротивляться. Почему–то у меня возникло ощущение, что Фил знал, ЧТО я с ним сделаю, когда узнаю о его действиях против моей воли. Тем более, пока я был в отключке. Судорога … ещё … другая … конец! Так я и лежал, не выходя из него, пока оба не задремали. К утру оба были уже на ногах. Я с трудом накастовал тучку, чтобы ополоснуться вместе с Филом.
— Фил, я есть хочу! – заявил я мужу. -  Слетаю на охоту, а ты закажи себе еды сюда. Заодно проверю обстановку в округе.
— Натан, не серди мэтра! — простонало моё сокровище. — Ты уверен, что с больным крылом взлетишь. Ты вообще перекинуться сможешь? Я, например, не уверен!
— Спасибо за поддержку, дорогой. А я вот уверен, что получится. Не попробую, не узнаю!
— Тогда лучше не рисковать и с окна не бросаться, как ты это любишь делать. Лучше во двор.
— Ты прав, золото моё, сейчас утро и народу не много. Авось, не распугаю.

Как словом, так и делом. Вышли во двор, народу действительно мало. Окружение было в шоке от переброса, но отступило куда по–дальше: их достояние решило проветриться, пусть летит себе! Я взмыл в небо. Крыло ещё отдавало болью, но лететь не мешало. Завалив дикого козла в гористой местности, сытно поел и стал возвращаться. На обратном пути, знакомый смрад выдал поблизости орков. Стоило взлететь с набитым брюхом, как они тоже меня заметили и стали обороняться, дико вопя на всю округу. Снова в меня полетели все возможные орудия орков. Но, опыт даром не провал и я держась на приличном расстоянии дал круг и обойдя с правого фланга, зашёл с тыла и резко снизив скорость и пользуясь эффектом неожиданности, пальнул по ним огнём, после чего благополучно полетел прочь под общие крики – визги этих беснующихся зеленых обезьян. Сражаться без всадника мне было, к сожалению, не дано, поэтому я срочно направился в гарнизон, пока эти зеленомордые не сообразили, что – к чему и не погнались за мной.

Долетев до гарнизона, я полностью перекинулся, даже крылья убрал. Рана крыла теперь была на спине в виде шрама. Я тут же доложил начальнику гарнизона, где и в каком количестве видел орков.

И как только я вышел из его коморки, тут же получил палкой по заду от мэтра Финвэ вместо приветствия! Да не один раз! Узнаю руку наставника!
— Ай, за что? — застонал я, потирая зад. 

«Вот сейчас, похоже, мне вернётся допрос Фила с лихвой…» — пронеслось у меня в голове.

— Бестолочь ушастая! За каким ражном ты без наездника летал? Орки кругом, а он с ними салочки играет!
— Ауч, больно! — я получил ещё один увесистый удар от мэтра! Он сыпал вопросами, не давая мне ответить хотя бы на один.
— Ты где был, немощный? Давно ли в постели в полусознательном состоянии валялся? Отлегло, что ли? Так я прибавлю! — орал на меня мэтр.
— Я на охоту летал!  - начал я оправдываться, понимая, что своей вылазкой немало обеспокоил мэтра. - Вы же разрешили одному охотиться… — пришлось выпрямиться я по струнке и стыдливо опустить глаза. 

«Ой, какой мэтр злющий с утра–а. Сейчас точно, вызверится!» 

— Фил тоже был голоден, он еду заказал себе и мыться пошёл. А я же не кролик и пока он мылся, я слетал! Орки мне на обратном пути случайно попались. Я облетел их, правда!
— Не кролик он! – ворчал мэтр. - А если бы эти зеленомордые снова по тебе ядовитым копьём пустили? Что тогда? А? Отвечай, трудовая моя мозоль! Тебе крыла мало? Где этот наездник инфантильный, выкидыш дроу? Сейчас и ему добавлю на утренний чай … для профилактики! — понесло мэтра. 

«Это каким злющим–то с утра надо быть? Не спал он что–ли или не дали выспался? Не пойму! Из-за меня наверно!», — догадался я.

— Не надо, Фила! Пожалуйста! Он тут вообще ни при чём! Яй! — я ещё раз палкой по заду получил от метра. Это хорошо, что в коридоре никого не было. — Я уговаривал его отпустить меня. Он не пускал, но желудку–то не докажешь! Драконье нутро требует! Он просил без него не вылетать, пока он в ванну ходит, я пообещал ждать, но обманул, улетел. Ай! Ну, мэ–э–этр Финвэ, он не винова–ат! — выгораживал я Фила, как мог.
— Отваживали его всем гарнизоном, а он на охоту без напарника полетел! Совсем без мозгов, что ли? Ведь ругал же как–то за подобное, чего тебе не имётся? Война с орками идёт, понимать надо! — продолжал неистовствовать мэтр. Тут до него дошло. — А напомни–ка мне ученик мой дорогой, как же так получилось, кстати, что ты под копье с ядом подставился? — спросил мэтр, а у самого лицо такое злобно – хитрое, прям жуть берёт.
— Я–то подставился?  - сердце ёкнуло и до меня дошло, что сейчас и за это влетит. - Случайно, так получилось … Я к тому времени, как ранили, уже изрядно устал и плохо соображал, тяжело поводья слушался, Фил пытался меня посадить … Потом … Фил помогал мне как, мог, а я подвёл … — я снова глазки стыдливо опустил, вот нельзя ему сейчас в глаза смотреть – огреет и слова поперёк не скажи.
— Да видел я, как он тебе помогал! Просто самоотверженно! Цени, это дорогого стоит!
— Я ценю… — пробурчал я, боясь взглянуть в глаза наставнику, мне только и оставалось стоять, потирая свою пятую точку.
— А вот, за то, что он упустил тебя, всё равно получит! И ты ещё получишь, не сомневайся! Вы оба до смерти напугали меня, а ещё впускать не хотели в комнату, бестолочи! Разве так можно себя глупо вести? Фил не лучше тебя выглядел, между прочим. Мне пришлось и ему общеукрепляющие настойки давать, чтобы отдохнул и восстановился быстрее. Ведёте себя как дети капризные! Вот не спи из–за вас ночь, а ты неблагодарный! 

«Ага, я прав, значит он не спал из–за меня! Вот и злой! Ну, получи, Натан, что заработал…» — дошло до меня, наконец и я тяжко вздохнул.
— Ай–яй, — я снова и снова сносил удары мэтра по возможности стойко. 

«Я же дракон, я ещё не такую боль испытывал. А так он меня почти гладил, хотя всё–равно больно было. И попробуй сбежать, догонит и сильнее добавит. А если сейчас слово поперёк скажу, то…вообще лучше молчать» — думал я, принимая справедливую кару учителя. 

Я молчал, и продолжал сносить его удары. В общей сложности, по заду мне прилетело раз десять – двенадцать. Но, этого вполне было достаточно на мой взгляд, чтобы вызверился на мне за полёт без наездника и прочие забавы. Ведь, кроме того, что он лупил, он еще и говорил, за что «награждает». И конца бы этому не было, если не мой отец. Успокоить мэтра мог только король, он как раз кстати подошел. Это кто – же его так вовремя сюда позвал, а?

— Мэтр, довольно с него, он же принц! Согласен, мой оболтус вытворил несусветную глупость. Об этом можно поговорить, а позже наказать и не здесь. Сейчас дело в другом. За пределами гарнизона скрываются выжившие орки. Не лучше ли будет послать Натана вместе с наездником на патрулирование?
— Нет! Нет! И еще раз нет! Он ещё очень слаб.   Категорически возразил мэтр. - Ваше величество, шлите в указанном направлении кого угодно! Но, эльфа—дракона и его наездника – я не дам! Они, к слову сказать оба сильно слабы. Если их застигнут в бою в таком состоянии, им точно не выжить! Орки сильны и коварны. И мозг у них есть, даром, что обезьянами называют! Поберегите до поры до времени сына и его напарника. Ваше величество, пока можно справиться без них, справляйтесь своими силами. А ребят не дам! Это моё последнее слово, Ваше величество, если, конечно оно для вас что-то, да значит!
— Значит, мэтр! И очень много. — заверил король и сдался. — Хорошо, оправлю разведывательный, а за ним штурмовой отряды. А ты, Натаниэль, — отец обратился ко мне. Я во время их разговора вообще в предмет мебели превратился, как будто меня здесь вовсе нет. Стоял слушал их перепалку, опустив глаза в пол. — Поступаешь в полное распоряжение мэтра до конца своих дней! И попробуй его ослушаться!
— Да я и так в полном! — король на меня глянул строго, ожидая ответа. — Как прикажешь отец! — бросил я на короля короткий взгляд.
— Впрочем, и Филандриэль тоже! — добавил король.
— Да, отец, я понял, передам.
— А теперь марш к себе, приду с вами обоими дополнительно разберусь, — гаркнул мне мэтр Финвэ, и я скрылся со скоростью света, не забыв откланяться. По дороге я наткнулся на Фила и взяв его за руку, быстро потащил в комнату, где мы почти без еды, на одной воде пять дней пытались выжить.
— Ой, что сейчас бу-у-удет! Мэтр идёт! — протянул я, закрывая за нами дверь.
Фил поставил на стол фрукты, которые раздобыл где–то и философски заметил.
— Хуже уже не будет, Натан. И вообще, ты дракон или кто? Ну, слетал на охоту, не попался же! Хвала небесам и Великому Дереву! Чем мэтр на этот раз недоволен?
— Да он злой, как фурия, Филандриэль. Сказал, что не спал из-за нас! Уже выписать мне успел за всё хорошее. Прямо вызверился! За охоту без тебя, а ещё за ранение и что не пускали! И в бой теперь не пускает. Он даже отцу выговорил, что не пустит, мол, сам пусть справляется, а нас побережёт. И король послушался. У нашего мэтра, по ходу, авторитет беспрекословный, даже король не спорит!  Полагаю, мэтр защитить нас хочет, так как мы слабы и ещё пригодиться можем. Что –то мне подсказывает, он нас для восстановления домой отправит –в летнюю резиденцию. Отец вообще, после трёпки за охоту сказал мэтру и мне, что мы с тобой в полном его распоряжении до конца наших дней, а значит во власти. Мэтр ещё дополнительно всыпать обещал и сейчас направляется сюда, чтобы сделает это. Я–то не боюсь, за тебя переживаю.

Фил спокойно выслушал мои излияния и ответил:
— Ну и пусть, — обнял меня Фил. — Я был готов к этому. Что заработали, то и получим. С мэтром разве поспоришь, он всегда прав. Его диктат и нашу дисциплину никто не отмени, даже король. Я же говорил, что его не стоит злить! Если ты помнишь, он предупреждал, что будем ранены – взгреет сразу!
— Вообще–то, Фил, я сказал ему, что обманул тебя. Обещал не улетать без тебя на охоту, а пока ты в ванной был в ожидании еды, перекинулся и улетел. Ты в моей вылазке вообще не виноват, не знал.
— Ясно. Но, думаю, всё равно влетит обоим. Ты его знаешь! Он нас редко по одному наказывает. И хотя, я обещал тебя от него защитить, прости, пока не получится. Если он злой как фурия и прав как всегда, то бесполезно что-то доказывать или оправдываться.
— Надоело мне всё это! — я крепче обнял Фила. — Я тут едва от смерти ушел, а за это ещё и по заду получить придётся! Бред, какой–то!
— Нет, Натан, зная мэтра Финвэ, при всех его недостатках, он вытащит тебя с того света. И обязательно выпорет со словами «Я кого предупреждал?».
— Угу, верно, — я вовремя его отпустил, так как в комнату вошел мэтр, весь такой строгий – престрогий. Глаза гневом горят, смотреть страшно! За ним вошёл Энель с подносом еды. Ну, понятно теперь, кто короля позвал.

Мы выстроились по стойке смирно и сделали виновато — превиноватые лица. Энель, зараза лыбился за спиной Финвэ и не понятно, то ли он рад нас видеть живыми и здоровыми, то ли издевается по–тихому? Вот кто точно ремня выпрашивает.
— Вы хоть понимаете, как напугали всех, особенно меня? — начал мэтр строгим тоном свою нотацию, словно и не читал её мне. Что ж, повторение – мать учения. — Я не посмотрю на то, что передо мной эльф—дракон и его всадник! Я их взрастил, имею полное право наказать за такие проделки, как родитель. Чего героев из себя корчите? Устали, уходить надо было вовремя. Вам что, лень было сесть, когда приспичило?! И кто позволил на охоту без спроса летать, когда орки рядом? Что за самодеятельность? Кто разрешил вам не позволять помочь? И почему, Фил, Натан улетел без тебя? И как ты допустил ранение дракона? Забыл, что он наше достояние, как и ты? 

 «Оба на! Сейчас второй раз за одно и тоже получу!» — быстро дошло до меня.

— Простите, мэтр, — хором выдали мы, опустив глаза в пол. Ох, как неловко перед Энелем!
— «Простите»?! Это всё, что вы способны сказать в своё оправдание? А случись, что? С кого спрос? Я не для этого столько сил в вас вложил, чтобы так просто потерять, по вашей же собственной глупости! Я вот сейчас вам обоим покажу, как самодеятельностью заниматься! Через пару дней, как заживет рана на крыле, собирайтесь домой в летнюю резиденцию! — орал на нас наставник.
— Что я говорил? — тихо буркнул я Филу, пока учитель нас распекал, потряхивая в воздухе хлыстом. — Точно отправит домой.
— Угу, так и есть, отправит, — так же шёпотом ответил Фил. Но Финвэ, похоже всё прекрасно слышал.
— Не отправлю, а уже отправляю! Вы под домашним арестом! Вот ваша еда, Энель, поставь им поднос с едой. — На подносе среди фруктов, овощей и салата имелась пара жареных целиком куриц. Энель с гордостью поставил поднос на стол. Он глянул на нас с сочувствием и вышел за дверь, предоставив мэтру и дальше нас распекать.
— Только очнулись, а уже про дисциплину забыли! Так я вам напомню. Ещё и в комнате заперлись, помочь не давали! Вы, что не понимаете, что погибнуть могли? Вы оба – наше достояние! Вот всыплю разок по причинному месту обоим, сразу вспомните, кто вы такие! Но это дома ещё закрепим, сейчас времени нет. А пока сидеть в комнате безвылазно. Попробуйте высунуться без моего ведома и разрешения! — он затряс в воздухе своей палкой, мы аж вздрогнули. Мы, напоминаю, это эльф—дракон и его боевой наездник! Во, как мэтр нас вымуштровал! Как в военной академии, прямо!
— Всё ясно? — гаркнул он.
— Ясно, — ответили мы в надежде, что распекание закончено. Однако рано радовались!
— А теперь продолжим. Живо, ко мне задом, штаны снять и опереться о кровать! — скомандовал этот садист. И где он хлыст–то опять достал? Другой вроде.
Вот же попадалово! И когда всё это прекратится? Этот садист – моралист, вообще меру знает? Ведь влетело же мне у кабинета начальника гарнизона, правда палкой. Но от этого не легче. Наверное, я просто ему попался, и он решил вызвериться сначала на мне, а потом на обоих. Разве меня одного, не достаточно? Мы всё равно повиновались, так как спорить или что–то объяснять нет смысла, будет только хуже. Вот за эту самую самодеятельность, нам опять по пятьдесят раз и досталось. Да с такой силой, что последние десять ударов Фил едва на ногах стоял и стонал, едва сдерживая крик от боли.

Когда мэтр ушел, я снова зализывал Филу раны. Мой зад в этом особо не нуждался, так как кожа была плотнее и мне не было так больно как ему. К тому же на мне заживало всё гораздо быстрее. На сей раз он не стал сопротивляться, но ему пришлось изрядно потерпеть. Я так и зализывал следы Фила все два дня подряд, что мы сидели «в заточении». Потом мы поели. Я съел обе курицы одну за другой, чем едва не вызвал очередной рвотный рефлекс у Фила. Но когда он в срочном порядке запил соком, ему стало намного легче.

Через два дня домашнего ареста, мэтр осмотрел мою рану на крыле, снял швы и остался доволен. Тут же велел собираться и лететь с Филом домой, и не высовываться из резиденции без его дополнительных на то указаний.

Целую неделю, после прилёта мы наслаждались друг другом и…Иридом. В ипостаси дракона, я пугал его где только мог. Он боялся меня жутко! Я даже не боялся гнева мэтра за обиду его собственности. Осознание, что он раб и с ним можно делать всё что угодно, меня радовала и распаляла безмерно. Скучно же! Тренировок нет, мэтра нет. Чем ещё заниматься? А раб, он безвольный и даже пожаловаться не может, а мне надо было как–то досаду за наказания мэтра отработать. Вот Ирид и подходил идеально. Да и говорить он ещё не может. Поэтому промолчит, а мы сами не расскажем, чем занимались со скуки. 

Ещё эту неделю мы отъедались. Фил своей вегетарианской пищей, а я мясом, яйцами, молоком. В обязательном порядке мы делали каждую ночь облёты границ, включая северные территории, так как они самые близкие к нам. Естественно, делалось это всё в тайне от эльфов северного гарнизона, особенно начальника Ховарда. И, конечно, не приведи нас Великое Дерево, попасться на глаза мэтру. Тогда нам точно мало не покажется. Нам даже удалось пару лагерей орков подпалить и быстро скрыться, пока они не поняли, откуда беда.

Когда через неделю домой вернулся мэтр, мы как сурки спали у себя после очередной ночной вылазки. О том, что мы куда–то вылетаем ночью, попросили всех домашних, ничего ему не говорить. При чём, под страхом смертной казни. Он вернулся тем же порталом вместе с Энелем. Мэтр был уставшим, вымотанным работой по исцелению раненых эльфов Западного гарнизона. С дороги он сразу отправился отдыхать, выслушав от управляющего короткий отчет о времени его отсутствия. Естественно, о наших вылазках ни слова: сидели дома как паиньки, хорошо ели, книжки читали, сейчас спят у себя, рано ведь ещё. Мэтр остался доволен докладом и пошёл к себе принять ванну и отоспаться. Энель тоже отправился отдыхать, но буквально часа два, чтобы поскорее занять всё своё внимание Милой. При чем, всецело! А после того, как она узнала от Энеля, что в мой рацион надо включить ещё мясо курицы и рыбу, так сразу послала его к гномам равнин дописать в регулярные поставки ещё и их. Естественно, через управляющего. Он выдал денег для предоплаты. Влюблённый эльф был готов на всё ради любимой. Так что к нашему пробуждению всё перечисленное было уже доставлено.

Наше утро началось с появления Энеля в дверях, дальше он опасался. Он заглянул и произнес с улыбкой до ушей.
— Доброе утро, лэры. Уже пора завтракать.
— О, Энель! Доброе! — отвечаю я, потягиваясь спросонок. Фил как лежал сопел, так и не двинулся с места, только на другой бок лег, отвернулся. — Вы с мэтром уже прибыли?
— Да, порталом на рассвете. Он сейчас у себя отдыхает. А вам пора завтракать.
— А ты чего такой скромный стал, Энель? Зайди–ка дружище! — позвал я. — Не бойся, не трону. Заходи – заходи, — я сел на кровати. Не нагишом же сверкать перед слугой. Эльф неуверенно зашёл в комнату, прикрыв за собой дверь.
— Слушаю, лэр, — он прошёл на середину комнаты и сложил руки в замок, глаза опустил, самого слегка затрясло. Чует, зараза, что разговор – то не весёлый будет.
— Как дела в Западной крепости? — начал я издалека.
— Орков отбили, лэр. Они теперь не скоро сунутся. У них сейчас, как доложили шпионы, смена власти. Они пока с королём не определятся, на эльфов не пойдут. Потери эльфов были бы значительнее, если бы не мэтр Финвэ.
— Ясно, а отец куда отбыл с братом? Или они в Западной крепости остались?
— Пока остался только его величество. Там много нерешённых дел, ваше высочество. Его высочество принц Лориэль отправился домой.
— Хорошо, а теперь я хочу напомнить, кому ты служишь? Это похвально, что ты по доброте сердечной в помощи не отказываешь другим людям. Но, хотелось бы уточнить: чьим непосредственным слугой ты являешься? Мы, кажется этот вопрос уже обсуждали!
— Вам, ваше высочество, вам. Не понимаю, к чему этот вопрос?
— Мм, понятно, — я встал и завернувшись в простыню, подошел в Энелю. Он поднял на меня голову и его глаза стали округляться, он был готов сбежать, но устоял на месте. Я своими выходками пугал его, и парень просто уже не знал, чего ожидать, стоя рядом со мной. Энель едва выдерживал мой жесткий взгляд.
— Тогда почему я постоянно вижу тебя рядом со своим му…учителем, а не со мной? Ты теперь ему служишь? Он как–то грозился тебя забрать. Но если бы он сделал это, наверняка предупредил бы меня.
— Я нет, я … вам … клятву давал! Я просто помогаю! — он стал пятиться назад к двери.
— Натан, прекрати немедленно! — с постели приподнялся Фил и заговорил в твёрдом и резком тоне, словно приказывал как наездник дракону. Жестко так! — Отвяжись уже он парня! Твой он слуга, твой! Отпусти его и прекрати мучить! Иди сюда! Энель – свободен! — Энеля дважды уговаривать не пришлось и его сдуло. Он от страха напрочь забыл на меня посмотреть в ожидании разрешения. А дальше я получил выволочку от своего сокровища. Вернувшись на кровать, я прилёг рядом.
— Что на тебя опять нашло, Натан? — серьёзно спросил он.
— Бесит, что Энель с мэтром постоянно, да ещё и свидетелем наших экзекуций является. Он слуга и ему не положено это видеть. Так заведено, но мэтр все стереотипы, как всегда, рушит.
— Только дошло? Натан, будь умницей, — Фил положил мне руку на щёку, применяя уже мягкий тон. — Примени голову, сам же меня учишь. Если тебя что–то не устраивает, скажи об этом мэтру.
— Я говорил это мэтру и отцу, ещё до поездки в Северный гарнизон за тобой.
— Не важно. Повтори ещё раз, язык не сломаешь. И потом, подумай, так ли часто тебе нужен Энель? Вот мэтр его и занимает, чтобы от безделья не маялся парень. Учитель просто находит ему занятие, так в чём проблема? Мэтр вообще к нему достаточно лояльно относится, не бьёт и сильно не ругает, не пристаёт, в отличие от нас. Да и вообще не обижает его.
— Я хочу, чтобы Энель был рядом со мной, а не подавал мэтру хлыст, когда тот решит нас за что–то наказать. Да и не для его это глаз, в конце концов, — зарычал я.
— Так скажи об этом мэтру! – повторил Фил мне как маленькому. -  Пусть занимает его чем угодно, но, чтобы в наших наказаниях он участия категорически не принимал. Вот и всё! Мэтр тогда займёт этим Ирида, например. Тот будет с превеликим удовольствием делать эту работу. Энель хотя бы сочувствует нам и переживает, жалеет в конце концов. Ты думаешь, я не вижу это по его глазам?
— Фил, а если он реально его заберёт?
— Не заберёт, Энель сам к нему не пойдёт, так как тебе предан. Его с детства воспитывали как твоего слугу, он привязан к тебе и не променяет тебя ни на кого. Осталось тебе решить этот вопрос с мэтром. Ты же решишь, Натаниэль? — снова строго спросил меня Фил. Он так посмотрел на меня своими изумрудными глазами, что я не решился отказать. Я опустил глаза и тихо промолвил.
— Ты прав, милый, мне надо самому решить этот вопрос. При чем сделать это надо было давно, сразу как приехали сюда. Мы бы тогда вообще без свидетелей обходились. Я подумаю, как решить этот вопрос. Просто я – собственник, ещё я ревную к слуге.
— Вот и подумай. А сейчас вставать пара, ревнивец ты мой. На завтрак позвали, — я медлил. — Ну, хорош, дуться, прелесть моя, вставай уже. Пошли в душ, собственник. Тучку давай! — Фил с улыбкой чмокнул меня в губы и выпутался из простыней, чтобы встать. Я последовал его примеру. Идя в ванную, я спросил любимого.
— И как это тебе удалось так быстро призвать меня к ноге?
— Во–первых, я твой наездник, во–вторых, у меня для тебя короткий поводок есть, ревнивый ты мой дракон. С вами, драконами так и надо, а то совсем на голову сядете и ножки свесите… — хихикнул Фил. — Поди, потом собери тебя в кучу, если волю дать. С тобой строго надо! Не иначе!
— Вот, значит, как? — усмехнулся я скептически.
— Ага! — он вдруг обнял меня, поцеловал, взяв за руки и потянул в ванную.
— А ты ещё не забыл, кто здесь главный–то?
— Ты, конечно, дорогой! Ты! Кто же ещё? Идём мыться. Нас ждут на завтрак, ты же слышал.
— Значит, короткий поводок, да, Фил…
— Ага, с золотым ошейником, с драгоценными камнями и строгими шипами. Для профилактики, чтобы самодеятельностью не занимался, — лукаво улыбнулся он. 

«Это про мой последний полёт на охоту у Западной крепости, что ли? Именно эту охоту мэтр и назвал самодеятельностью, и от которой Фил меня по началу отговаривал. В результате, за то, что не удержал, получил на орехи вместе со мной. А поводок, по ходу – это мэтр и есть! Или строгость? Или то и другое вместе», — догадывался я.

— Любимый, ты ничего не путаешь? — я уже был на взводе, точнее на его пределе. Ещё немного и завалю его прямо в ванной! Провоцирует же, дразнилка картонная!
— Неа! Кастуй уже тучку, да потеплее, — мы уже стояли в ванне.

Я накастовал тучку, как просили с тёплой водой, затем с удовольствием и неспешно помыли друг друга. Вышли мы из ванной, завернувшись по пояс в полотенца. Боги Олимпа нервно курят в сторонке от такого прекрасного вида двух полуголых эльфов! Даже одеваться не расхотелось!

На кухне Мила нас уже заждалась. Когда мы уселись, она бойко расхваливала Энеля. Как быстро за утро он доставил нам на стол расширенный рацион питания. Этот рацион она сбалансирует и будет чередовать. В связи с её рассказом о подвигах Энеля, Фил посылал на меня многозначительные взгляды, и чтобы не высказаться, усиленно жевал свой салат и овощи. На то, как я с аппетитом ел, только тихо фыркал, ничего не говорил и старался на меня не смотреть. Когда мы поели, я попросил передать Энелю, что, когда я ем, он должен находиться рядом. А то, даже похвалить его за проделанную работу не могу. Она обещала передать мою просьбу в обязательном порядке.

Так как прибыл мэтр, выход с территории резиденции нам уже был заказан, а с рабом мэтра уже не поиграешь, поэтому мы пошли на тренировочную площадку. Круг, поставленный мэтром, ещё работал. Я перекинулся лишь частично, выбросив только крылья. Осмотрел раненое крыло: шрам ещё виднелся, был ярким, но безболезненным по ощущениям. Я заставил работать крылья, чтобы сохранять их в форме, раз полноценно летать пока не дают. Тут подошёл мэтр. Он был ещё немного заспан, на лице виднелись следы усталости, однако, он был в добром и спокойном расположении духа.

— Доброе утро, мэтр, — поздоровались мы.
— И вам утречка, ученики. Не подскажите, почему Энель прячется от меня по углам и рыдает как дитя малое?
— Так от радости, наверное, — выдал я, не моргнув глазом. — Дома давно не был, вот и не знает, как радоваться!
— Да? Натан, а ты, случайно, ничего ему такого не сказал?
— Небеса с вами, мэтр! Да что я мог такого ему сказать, кроме как то, что безумно рад его видеть. Особенно тому, что он, наконец–то рядом со мной. И я рад его видеть. Даже сам расчувствовался! Тяжело переношу долгие разлуки с ним. Полагаю, он тоже тоскует, с детства же вместе…
— А чего раньше–то не сказал? Я бы его меньше занимал, — Финвэ неладное почуял сразу. Уж больно хитрая морда у меня была, видимо.
— Ага, вам скажи! Вы вообще грозились его у меня отнять! – прогудел я недовольно, словно ребёнок, на которого зря наговаривают.
— Так это если ты обижать его будешь! – пояснил мэтр.
— Да кто его обижает? Когда и чем я его обидел? Его, если вы помните, даже не я бил, когда отец отправил Фила в Северный гарнизон. А после этого, я его и пальцем не тронул. Он для меня как младший брат, а маленьких мама научила меня не обижать. Разве можно? — мелю всё подряд, лишь бы мэтру зубы заговорить. Это он ещё просто не проснулся как следует, а так бы сразу понял, что к чему.

Я поглядывал за реакцией Фила. Он стоял и тупо лыбился. Вот, балбес, сейчас всю кантору с потрохами выдаст! Дурень, улыбку свою глупую хотя бы убрал!
— Ну, ладно, — ответил мэтр, потирая сонные глаза и вздыхая тяжко. — Если он тебе так дорог, постараюсь сильно его не грузить. У меня и свой раб есть.
— Мэтр, в свободное от его работы время, вы можете занимать Энеля чем угодно, главное, чтобы это не мешало выполнению его прямых обязанностей, — тут Фил со всего маха ка–а–ак саданёт мне локтем в бок! Я сразу вспомнил, какой вопрос я ему обещал решить! Аж звёздочки в глазах залетали! — Ой, мэтр, чуть не забыл, пока вы не ушли, – держусь за побитую печень, выдал я.
— Слушаю, Натан.
— У меня к вам просьба. Не сочтите за труд выполнить. Энель МОЙ слуга. И я не желал бы, чтобы процесс моего перевоспитания он имел возможность лицезреть.
— А если короче, Натан? Ты что, змею проглотил? Говори яснее!
— Я попросил бы не допускать Энеля до экзекуций меня и Фила. Слуге ни к чему видеть или участвовать в наказании хозяина. Это не принято в обществе. Я не хочу, чтобы впредь он был свидетелем моих наказаний, тем более подавал орудие порки. Нет, я уверен, что он никому ничего не расскажет. Но мой авторитет перед ним … сами понимаете!
— Повторюсь, Натан. А чего раньше–то не сказал? Я давно бы как-нибудь решил этот вопрос.
— Мэтр, я хотел бы, чтобы вообще никаких свидетелей не было! – уточнил я на всякий случай. Вдруг мэтру придёт в голову заменить Энеля - Иридом!
— Хорошо, я понял, авторитет и всё такое. Это я вас так запугал, что сказать вовремя не можете? Натан, я уже говорил, что не монстр! — он почесал затылок. — Я и забыл, как ты ревностно относишься к своей собственности, впрочем, как и любой дракон.
— Благодарю, мэтр, что был вами услышан, — выдал я с серьёзной миной.
— Кстати, о собственности. А как вёл себя мой раб в моё отсутствие? — поинтересовался мэтр.
— Отлично, мэтр. Просто идеально! — выдал я. Фил только в кулак прыснул, глядя на моё искреннее выражение лица.
— Мм! А тогда почему, когда я вернулся, он кинулся мне в ноги и целовал и обнимал их, — недоуменно спросил мэтр.
— Да кто дурака–то понять может? Сейчас сидит, смеётся, а через минуту ревёт навзрыд, ещё через минуту в ноги кинулся! — вставил Фил. Пугал–то Ирида я, вот и выгораживает на автомате. И как тут без моего сокровища обойтись?
— Вот и я думаю, не с ума ли он сошёл? — задумчиво отметил мэтр и уже собирался уходить, но резко развернулся и добавил. — А вы занимайтесь, занимайтесь. Я пришлю Энеля.

Мы весело переглянулись. Гроза пронеслась стороной. И Энеля отбили, и меня не выдали! Блаженство! Не попало!

Мэтр отдыхал до обеда, после этого мы кое–как выпросили у него разрешения слетать на патрулирование вдоль границ. Мы аргументировали тем, что хоть орки и делят сейчас власть, всё равно это не отменяет их вылазок в селения и диверсий. Да и остатки разбитых отрядов могли спокойно прогуливаться на нашей территории. Мэтр слушал наше щебетание с хмурым выражением лица и, наконец, сдался. Отпускать, явно не хотел.
— Ладно, летите. Будьте осторожны. Лететь как можно выше и к началу сумерек, чтобы вернулись. Это закон - возвращаться домой! Не хватало мне ещё волноваться и снова не спать из–за вас. Западной крепости с лихвой хватило. Если не будете успевать облететь, лучше возвращайтесь. А заметите активность, летите домой, будем решать, что делать.
— Но мэтр, время уйдёт! — возразил я.
— Натан, ещё слово и ты останешься дома! – пригрозил наставник спокойным тоном. Ему не надо было кричать на нас, чтобы быть услышанным.
— Да, мэтр, — вздохнул я.
— Я же не сказал, что жечь нельзя. Жгите, но на расстоянии и не ввязывайтесь в бой. Решать, что делать, означает предупреждать Северный гарнизон или самим справляться. Понятно?
— Да, мэтр, — ответили мы хором.
— В общем и частном вы меня поняли! Геройства не стройте, влетит, — мэтр отпускал нас с тяжелым сердцем.
— Мы будем осторожны, мэтр, — заверил его Фил.
— Надеюсь. В любом случае к сумеркам дома! Ясно? Марш отсюда, мне работать надо.
— Ясно! — гаркнули мы хором и испарились, как если бы были в армии и стояли перед генералом.

Так как был уже день, времени оставалось мало и лететь далеко не имело смысла. Решили облететь ближайшие территории и границу. Я быстро перекинулся, был осёдлан, и мы взмыли в небо. По началу, патрулирование шло спокойно. Ни одной зеленомордой твари мы в округе не заметили. Их ауры при моём драконьем зрении светились красным, а эльфов – голубым, гномы светились зелёным светом. Спутать невозможно. 

Мы долго никого не видели. Пришлось углубиться в горы и нам тут же повезло. Нами был замечен довольно внушительный отряд орков. Видимо, собрались все остатки былой роскоши воинства орков. Фил посадил меня на скалу так, чтобы нас было не видно снизу, но мы могли видеть всё как на ладони и имели возможность наблюдать за их действиями, будучи незамеченными ни кем. Судя по всему, они активно готовились к ночной вылазке или нападению рано утром. Вопрос, в каком направлении? Северная застава далеко, Западная ещё дальше, а приготовления шли полным ходом! Значит, самое ближайшее! О, небеса, наша резиденция! Она – логово эльфа—дракона! Да, мудро и глупо одновременно! Что же делать? Здесь их всех спалить, мэтр вроде разрешил, но их много. Без боя никак, а героев строить запретили. Остаётся лететь домой и готовить «теплый приём». Пожалуй, последнее предпочтительнее во всех отношениях.
— Натан, их много, нам не справиться, возвращаемся домой и срочно к мэтру!
— «Тогда чего ждём? Полетели!»
— Поворачивай, Нат. Лети что есть сил, за меня не беспокойся, удержусь.

В считанные 10–15 минут мы были дома, и со скоростью света приземлились. Я снял Фила и перекинулся. Мэтра застали  в библиотеке. Только мы зашли, Ирид, увидев нас, раскрасневшихся и возбужденных, шарахнулся как от чумных, и забился под стол нашего наставника. Мэтр, посмотрев на него, на нас, удивленно спросил.
— Что случилось? Только спокойно и по порядку.
— Мы видели остатки орков на близлежащей горной территории в количестве где –то пяти – семи тысяч особей, может побольше. Вероятнее всего, они пойдут сюда, замечена активная подготовка, — отчеканиваю я как в армии.
— С чего вы решили, что они сюда собрались?
— Северная застава далеко, Западная ещё дальше. Приготовления полным ходом! Значит, самое ближайшее – наша резиденция! Она – логово эльфа—дракона! — напомнил Фил.
— Думаю, они догадались откуда мы вылетаем и куда возвращаемся. Вот и решили напасть на логово, уничтожить его и нас вместе с ним, — продолжил я.
— В твоих словах есть смысл, Натан. Надо срочно готовиться. Сейчас дорога каждая минута.
— Что нам делать? — спросил Фил.
— Трубите тревогу! По тревоге встанут не только воины, но и простые эльфы. Никто не даст в обиду логово эльфа—дракона! Всем известно, что он наше достояние. Все поднимутся на защиту! Живее! А я сообщу во все концы, что на нас напали, может кто на помощь подоспеет.

По тревоге была поднята вся резиденция: охрана, слуги, местные жители, сам мэтр вооружился своими склянками и прочими причиндалами. Ириду велел оставаться в библиотеке, спрятаться под любимый стол и не высовываться, пока он не придёт. Нам с Филом велел забраться на самую высокую башню и ждать, сообщить о первых признаках приближения противника. Как только орки появятся и подойдут ближе – перекинуться и атаковать. На этой же башне нужно было сначала развести сигнальный огонь, чтобы известить о бедствии Северу и, если заметит, Западу. Их помощь будет кстати, так как более пяти тысяч орков для маленькой резиденции – многовато, долго не продержимся. Мы были готовы и ждали. 

Через два часа на горизонте появились первые орки, я сразу перекинулся и Фил седлал меня. Мы были готовы к взлёту. Ждали только команды с оборонной стены. Наконец, орки подошли к воротам замка. О, их ждал по истине «тёплый приём»: сначала, на них градом посыпались стрелы и копья, камни на голову и горячая смола. Тут и мы подоспели!

Первым же запалом снесли рядов десять, потом пошли на второй заход. Несмотря на потери, орки рвались к воротам и методично их выбивали, ставили лестницы и пытались пролезть внутрь замка. И хотя, лестницы падали одна за другой, оркам умудрялись поставить их снова. Вот здесь, на втором круге мы и пальнули по самым настойчивым оркам. Фил упряжью держал меня подальше от орудий орков, чтобы не получить очередное ранение. Как следует внеся панику огнем, мы полетели искать главаря. Для этого мы зависли в воздухе на высоте птичьего полёта. Ба! Знакомые все лица! Да это тот самый, которого мы палили в пещере и думали, что спалили. Выжил гад, правда, на нем моя метка от огня осталась. Значит, он тогда ушёл, поэтому и замолк, а мы думали, что покончили с ним. Ну, да ладно, летим дожаривать зеленомордую свинушку!

— Натан, видишь главарь на пригорке, — указал он мне на эту тварь, которую, я конечно же узнал.
— «Вижу. Добивать будем сразу или погоняем сначала?»
— Сразу, погонялись уже раз, ушёл, гад! Дай по нему череду файерболов. Его нельзя упускать живым!
— «Понял, сделаем!» — я набрал в лёгкие по–больше воздуха и пулемётной очередью выпустил снаряды по главарю. Есть! Он не успел увернуться и один из шаров достал его. Он загорелся и теперь ему точно не спастись.
— Эффективно! — заметил Фил. — Теперь то же самое по нападающим.
— «Сделаем!» — Фил развернул меня к крепости и зависнув в воздухе, палил мелким калибром по нападающим. Особенно по тем, что на стены лезли.

Каким–то немыслимым образом через два часа подоспели эльфы Северного гарнизона. Как я подозреваю, через большой портал, не иначе – подарок мэтра! Ведь до Северного гарнизона три дня пути верхом. Орки не ожидали такой прыти и немного сбавили обороты. Северные стали снимать орков с левого фланга, мы стали жечь справа, чтобы не задеть своих. Мэтр в это время с сигнальной башни метал в центр боя свои склянки, от чего орки получали сильнейшие кислотные ожоги и сворачивались тут же десятками. «Снаряды» ему подносил Энель. Вот, умница моя! Обязательно похвалю, теперь не до ревности. При такой усиленной обороне, орки зверели ещё сильнее и усилили попытки пробить в стене брешь в воротах замка. Небольшая группа орков пробралась–таки во двор. С высоты я не мог понять, как они пробрались, но времени они даром не теряли и сразу пошли в лобовую атаку.

— «Фил, они в замке!» — крикнул своему напарнику.
— Вижу, летим туда! Надо их уничтожить и не дать пройти дальше двора, а к дому и селению подавно.

Мы приземлились во двор, одновременно жаря набежавших орков. Я крутил головой во все стороны, чтобы не упустить ни одну зеленомордую мартышку. Брешь в воротах завалить не удавалось. Поэтому лезли эти твари без конца и края. Меня уже мутило от их вида и запаха, хотелось сбежать и спрятаться, но Фил твёрдо держал поводья и не пускал меня уйти в сторону. 

Несмотря на отчаянную оборону, какие–то зеленомордые сволочи со стены пустили в нас силки и канаты с крюками, чтобы повалить и прикончить. Не зря же они усиленно готовились. Узнай я о силках раньше, спалил бы их гнездо ещё утром. Прижатые к земле, мы пытались выпутаться, но запутывались ещё больше. Это был кошмар и ощущение конца. Цепи, из которых были сделаны силки порвать не удавалось, они были выкованы их особо прочной стали и были довольно тяжёлые. Не к месту вспомнился приказ мэтра держаться как можно выше. А мы сели, вот и попались на собственной территории. Надо было срочно что–то придумывать. Орки побаивались подойти сразу, подходили медленно, шажками, угрожая ядовитыми копьями. Стало ясно, что без посторонней помощи нам не обойтись. Надежда гасла, мы всё ещё тщетно пытались выбраться, я пускал огонь, но цепи гасили его запал.

Неожиданно из здания замка, со стороны библиотеки, выскочило наше недоразумение по имени Иридаэль. Держа в подоле своей рубахи кучу склянок мэтра (видимо, научился их отличать и добрался), он отчаянно бросал одну стекляшку за другой, без разбора какую, но в конкретного орка. Такой прицельный огонь дал результаты. Часть попадало, часть отвлеклась на прыткого эльфа с перевязанным горлом. Этого было достаточно, чтобы хватка орков, держащих силки, ослабла, и мы смогли выпутаться и подняться. Как только Ирид бросил последнюю склянку в орка, тут же получил копьё в спину и упал замертво. Бедный, как же он не заметил? Жалеть было некогда, мы выбрались, а это главное. Теперь дело за малым.

— Натан, вверх! — скомандовал Фил, и мы взмыли в небо на приличной скорости. — Будем сверху палить, а то мэтр узнает, что попались, влетит опять!
— «Ага, ещё в угол поставит за то, что ослушались и сели во двор и так глупо очутились в силках! Повезло, что выпутались!» — с сарказмом ответил я.
— Вот именно. Как он ещё не увидел–то?

Непонятно как, подоспели западные и взяли правый фланг, мы палили по центру, помогая мэтру. По нашим расчётам, западные явились довольно быстро, как смогли, но полагаю тоже порталом. Главное, они стали дожимать орков, а это уже не мало. Я поймал себя на мысли, что вновь видел очередной филиал ада на земле! Кровавое месиво! Реально! Я в фильмах ужасов и фильмах – катастрофах такого не видел, правда! Хотя, чувствовалось, что дело шло к завершающей стадии.

Наконец, я устал висеть в воздухе, видимо, ещё не восстановился после ранения крыла.
— «Фил, я выдыхаюсь. Надо садиться! Мы тут и так славно поработали, ребята закончат. Мне срочно надо сесть!» — сказал я Филу.
— Вижу, что устал. Садиться, как ты понял опасно! Орки совсем озверели. Давай к башне, где огонь сигнальный был, сядем на крышу. Может перекинуться удастся?

Мы стали снижаться и тут я словил в плечо копьё! Да что же это? Не успел очнуться от первой боли, как камнем полетел вниз, а после жёсткого падения меня по инерции протащило ещё метров пятьсот. Всадника, конечно, я потерял. Фил упал где–то недалеко от меня, порвав страховку и признаков жизни не подавал. Боже, как больно! Неимоверными усилиями удалось перекинуться в эльфа, а копьё так и торчит в плече. Только вынь и хлынет кровь. Чувствую, что от боли задыхаюсь и близок к потере сознания. Кто–то догадался позвать ко мне мэтра. Тот, сильно ругаясь, грозя всеми силами небес и проклиная орков, бежал ко мне со всеми своими склянками. Энель бежал за ним, и я подозревал, что именно он и позвал мэтра, когда увидел, что падаю. Подбежав, не говоря ни слова, мэтр влил мне в рану какую–то синюю жидкость, кровь зашипела, но остановилась. Место заморозилось, поэтому вынуть копьё труда не составило. Что мэтр и сделал.

— Жить будет, несите его в комнату, только осторожно.
— Мэтр, а где лэр Филандриэль, их же нельзя… — спросил Энель.
— Знаю, что нельзя. Ищи, где он упал. Шею бы не сломал, а так поправим. Он слабее дракона, так что в большей опасности, так что ищи его Энель.

Энель огляделся, пока меня осторожно поднимали и уносили. Фил нашёлся в метрах ста от меня.
— Мэтр, вот он! — крикнул Энель, указывая в направлении Фила.
— К нему! — мэтр собрал свои склянки и бросился к Филу. У него были переломаны руки – ноги, но шея была цела и он был без сознания. Мэтр осмотрел его и сделал вывод, что подлатать можно. Он вылил на сломанные конечности Фила жидкость из разных склянок, того же цвета, что и мне. Заморозил, значит. — Живо в комнату к Натану, осторожно, как с фарфоровой статуэткой. И сообщение королю пошлите, что его сын снова ранен, но на этот раз серьёзнее.

Подоспевшие эльфы помогли унести меня и Фила в нашу комнату. Дальше работали мэтр с Энелем. Заморозка действовала недолго, поэтому Филу первым делом обработали раны, наложили шины и тугие повязки. Дали противовоспалительную и ранозаживляющую настойки. Последним пошло снотворное, чтобы отдыхал.

Подошла моя очередь, так как рана была сквозной. Как водится, копьё, вынутое ранее мэтром, оказалось с сюрпризом. О–о–о, сколько же я выслушал он него ругательств за своё разгильдяйство и невнимательность, за подставу наездника, наконец. Грозил мне всеми карами небес за такие дела. Мои длинные уши в трубочку сворачивались от тех эпитетов, которыми награждал меня наставник. Чем он мне только не грозил! Вплоть до воскрешения, если помру и всё равно выдаст по первое число и оторвёт лишнее за ненадобностью (это про голову)! Я лишь стонал и морщился в ответ. Пусть делает уже, что хочет, но вылечит сначала. Говорить ничего не хотелось. Мэтр, меж тем, влил в рану противоядие. Его оказалось мало, влил ещё. Жидкость впиталась мгновенно, словно сухая земля в горшке с цветком, оставалось ждать. Я ушел в небытие, но краем уха слышал разговоры рядом. Потом начал метаться, зовя Фила. Энель заботливо вложил его руку в мою. Я успокоился, хоть и не на долго.

Потом во сне я бегал за орками, кричал им что–то, а потом всё исчезло. Я увидел души прежнего Натаниэля и Иридаэля. Они держались за руки и смотрели на меня, лежащего с перевязанным плечом.
— Смотри, Иридаэль, а это девушка.
— Вижу, какая она сильная, Натаниэль. Несмотря на то, что девушка. Любой эльфийке фору даст!
— Да, не подавляемый дух! Как думаешь, она ребенка захочет? — ответил прежний Натаниэль.
— Наверно. Пусть хочет. У неё получится. Только ей для этого выжить надо.
— Угу, точно. Борись, Натаниэль – дракон! Живи! Ты нужна ей! — твёрдо сказал прежний принц Натаниэль.
— Тебе её не только вырастить надо, но и воспитать и на крыло поставить, — добавил Иридаэль.
Я лежал и слушал, ничего не понимая. Мотал головой от того, что хотел стряхнуть это навождение. Это вообще мне говорят? Оказалось, мне. Они оба подошли ближе. Натаниэль прежний дотронулся до моего плеча.
— Ты должен жить! Борись, не сдавайся! Раз мы с Иридаэлем не смогли, ты должен жить и выполнить ещё одну миссию!
— Ради всех, кто погиб, защищая свою маленькую эльфийскую страну! — добавил Ирид.
Они отошли и пришла тьма. Я кричал и метался. Боже, кому и что я ещё должен? Надоело всё! Покоя хочу! И Фила рядом. А больше ничего! И какой к чёрным драконам ребенок?

— Отстаньте, — кричал в бреду. — Я жить хочу, а не бороться! Фил, живи! Я без тебя жить не хочу … — осознав сквозь сон, что кричу, я почувствовал, как из глаз по вискам потекли горячие слёзы. Это немало встревожило моих «сиделок».

В это время, Фил, конечно спал себе спокойно под действием снотворного, ранозаживляющих и противовоспалительных настоек. Рядом сидели мэтр и Энель. Последний, кстати опять уливался крокодильими слезами, не в силах остановиться от мысли о потере хозяина. Мэтр уже изрядно устал, но беспрестанно менял мне мокрые салфетки на лбу и теле. Ворчал, что мало наказывал и ничему так и не научил нас.

— Вот, будь Фил здоров, Натаниэль быстрее пришёл бы в себя. А теперь что? Наездник скорее мёртв, чем жив, и дракон не лучше – то же самое. И что мы теперь можем сделать, Энель? Только ждать. У них обоих здоровые молодые организмы, должны выкарабкаться. Бестолочи, мало порол, надо было сильнее и чаще, чтобы дошло! Говорил же им …а…, чего теперь то … — махнул мэтр рукой и сел рядом с Энелем. Тот шмыгал носом и вытирал слёзы.

— Мэтр, а что будет, если, страшно подумать, но один из них умрёт?
— Оба умрут. Они духовно сильно связаны, даже ментально. Если умрет дракон, всадник ещё какое–то время протянет, но не долго и умрёт от разрыва сердца. Если умрёт всадник, дракон погибнет от таски уже в первые сутки. Можно сказать, почти сразу.
— Плохо. Я хочу, чтобы они жили оба! Я ведь тоже привязан к ним. Они странные и часто делают, и говорят то, что я не понимаю или прихожу в полный ступор. Но они мои! Что я без них делать–то буду? Я не смогу без них. С Натаниэлем, мы вообще с детства повязаны, я клятву верности ещё отроком ему дал и держу. И хотя мы повязаны как господин и слуга, он никогда ко мне так не относился. А побил тогда от горя и боли в сердце. Он потом извинился. Впрочем, правильно, что побил. Мне соображать надо было, что он переживает и нельзя было скрывать. Я по сути предал его тогда … а он побил и … простил. И больше не бил. Это было один единственный раз, представляете, мэтр. Других слуг бывает каждый день бьют, унижают и это нормально. А принц … он другой. Что я без него делать буду–у–у! — снова завыл Энель.
— Не реви так, не рви мне сердце, Энель. К себе тебя возьму, не волнуйся, найду тебе занятие и в чём-нибудь утешение. А сейчас прекращай так рыдать! И без того плохо, а тут ещё ты добавляешь. Мы с тобой сделали всё, что в наших силах. А если тебе так нечем заняться, иди во двор трупы зелёные убирать.
— Ни–за–что! Я здесь останусь! Я не оставлю его высочество!
— Тогда успокойся и давай уже ждать, строго сказал мэтра они оба замолчали.

Через двое суток ожидания, я очнулся. Болело плечо, во всём теле тяжесть, а Фил тоже от боли стонет, лёжа рядом. Я счастлив от того, что жив он, значит и мне жить. А это главное. Ко мне подскочил мэтр Финвэ.
— Натан, мальчик мой, как ты? — спросил мэтр упавшим голосом.
— Сносно, мэтр. Плечо болит, - прошептал я пересохшими губами.
— Знаю, тебя в плечо ранило. Там опять был яд. Его я нейтрализовал, а вот рана глубокая, практически сквозная. Затягивается плохо, хотя я сделал всё возможное. Прости, сынок, может сам залижешь? — на его измученное лицо было больно смотреть. По глазам было видно, что он почти сдался и держится только благодаря собственному упорству и силе духа, присущего всем эльфам.
— Попробую. Как вы про зализывание ран узнали? Я же не говорил.
— В пророчестве об этом упоминалось. Я просто не говорил тебе об этом.
— Что с Филом?
— У него плечо сломано и нога сильно в коленном суставе вывихнута, ушиб тазобедренного сустава. Если поднимется, будет прихрамывать. Здоровой рукой он держал тебя, пока ты в бреду сутки метался, на вторые притих.
— Я ему и здесь покоя не дал?
— Он сам держал. Мы просили отпустить, но он ни в какую. Сейчас на снотворном, обезболивающих и противовоспалительных настойках. Скоро тоже проснётся. Давай, я тебе рану развяжу, а ты сам попробуй её лечить, как умеешь. Энель, помоги.

Глаза, наполненные влагой и опухшие от неё, я увидел только сейчас.
— Привет, Энель! Чего рыдаешь опять? Не хоронить ли собрался? Так вот, не дождешься!
— И вам здравствовать, ваше высочество. Я рад, что вы очнулись! — глаза его быстро высохли, на лице появилась усталая улыбка. — Что делать мэтр?
— Его нужно усадить на подушки. Я сниму бинты и очищу рану от мази. Сзади мазь останется. Остальное он сам.
— Хорошо, мэтр.

Эти двое очень осторожно, словно я фарфоровый или музейный экспонат, усадили меня на кровати у изголовья, обложили подушками. За спину Энелем ещё пара подушек добавил для моего удобства. Мэтр в это время быстро поработал ножницами и дезинфицирующим раствором, напоминающим наш виски. Сделал он так только спереди, а сзади оставил салфетку с мазью.

— Руки бы оторвать этому поганому орку, — ворчал мэтр на орков, так как я от него уже выслушал.
— Как дела у стен резиденции? — спросил я, чтобы не было этой гнетущей тишины.
— Всё кончено, Натан. Они ещё не скоро решатся напасть, наши их практически всех перебили, правда и эльфов полегло немало. Сам понимаешь, такова война. Может их там с десятка два ушло кто куда, короля–то нет.
— Ясно. Значит, пока будет мир.
— Да, займись раной, — он наложил свежую повязку на рану сзади и отошел. О пророчестве он даже думать не хотел, ему бы меня с Филом на ноги поднять. Недолго думая, я попытался достать рану языком, получилось. Сколько было сил, я зализывал, пока не выдохся. Отдыхал на подушках и снова обрабатывал рану. Энель принёс мне салата из кусочков курицы, яиц и сыра с зеленью - изобретение Милы. Я с удовольствием поел, так как очень проголодался и силы мне будут ещё нужны. Поел я немного и опять принялся за работу. К вечеру были видны первые результаты. 

Мэтр, вымотанный уходом за мной, пошёл спать. Со мной остался Энель. Он не отходил ни на минуту. Частенько, зализывая рану, я поглядывал на сидящего в кресле Энеля. И хотя я смотрел благодарно, он жутко смущался и краснел. Вот же милаш, какой! Так и взял бы его, если бы не Фил и Мила. У него с Милой, как я понял, всё серьёзно. Так что не светит, поэтому такие недозволительные мысли я гнал прочь. 

Фил всё время спал. Время от времени он двигался, постанывал, но руку мою не выпускал. Это помогало ему справляться с болью. Всю следующую ночь я продолжал зализывать рану с перерывом на еду, короткий сон (долго не поспишь, когда всё плечо от боли раздирает) и на туалет. Энель и мэтр сменяли друг друга каждые 5–6 часов. 

К утру мне стало лучше и настало время заняться Филом. Мэтр, пришедший сменить Энеля, осмотрел Фила и сказал, что снотворное давать больше нельзя, так как кризис миновал. А вот обезболивающее, противовоспалительно и ранозаживляющее можно оставить. Трогать его пока тоже нельзя, хотя не мешало бы помыть. Но об этом позаботится Энель, когда сменит его. Мэтр увидел мою недоуменную реакцию.
— Достаточно протереть всё тело теплой водой с мылом. Просто протереть, Натан. Чего сразу на дыбы встаёшь?
— Ладно, пусть протирает, — выдохнул я. — Я всё–равно никому это больше не доверю, а сам не могу. Могу только лечь рядом и разговаривать, отвлекая от сна и боли.
— Годится, только осторожнее.
— Мэтр, вопрос.
— Ну, чего тебе?
— А можно … это … ну, вы понимаете … - я не знал, как бы покорректнее выразиться.
— Соитие? — «О, что–то новое! Куда делось сношение? Я не ослышался, нет?» – подумал я про себя и кивнул. — Нет, Натан, рано. Он ещё не в том состоянии. Можно чуть позже, когда он начнёт самостоятельно вставать. Ты же не кролик, сам же говорил, так что потерпи. Кстати, зализывание ушибленных или поломанных мест даёт тот же эффект – заживление. Только заживление происходит внутри. Но на нём сейчас повязки, так что пока не добраться. С этим тоже нужно потерпеть.
— Ясно. А можно, я останусь с ним один на один, когда он очнётся?
— Да, конечно, у меня масса дел, а вам надо пообщаться. Это тоже имеет свой терапевтический эффект.

Когда моё сокровище проснулся, мэтр уже ушёл. И первым, кого увидел мой ангел, был, конечно, я.
— Нат … это ты?
— Вот я восхищаюсь твоим умением задавать вопросы, которые ставят меня в тупик, Фил! С удовольствием отвечу на этот по истине философский вопрос, только скажи мне, сначала, кого ты ожидал тут увидеть? А? Признавайся! Я – твоя лошадь, наверно! – оба прыснули от сдавленного смеха, понимая всю глупость как вопроса, так и моей реакции на него. -  Конечно, я! Сокровище ты моё, недогадливое!
— На–а–ат! Ты, как всегда, в своём репертуаре! И если ты имеешь силы шутить, значит, жив и с тобой относительно лучше, чем со мной. А если я слышу шутки, то я тоже жив! Только двигаться не могу. А это уже говорит о том, что …
— Хах, заткнись, Фил! Да жив ты, жив! У тебя вся сторона справа травмирована. Двигаться тебе противопоказано мэтром. А я побуду рядом, дорогой мой, подержу тебя за руку и поболтаем. Раз мы выжили, значит, время на болтовню предостаточно. Так что, не всё так плохо, как в писании сказано?
— В чем? — не понял Фил.
— В пророчестве, говорю. Если, справившись с орками, мы выжили, то или миссия ещё не окончена, или что–то не так с пророчеством.
— А что у тебя с плечом?
— Копьё с сюрпризом поймал.
— Опять?
— Не опять, а снова! Мне уже лучше, вот сижу, зализываю. Хочешь, тебя вылижу как котёнка, как в прошлый раз, помнишь?
— Ясно. Нет, не надо, я в бинтах, — Фил опустил глаза и вдруг загрустил. Я тихонько, чтобы не задеть плечо, спустился к нему с подушек.
— Ну, Фил, сердце моё, не грусти. Всё будет хорошо, — я поцеловал его в губы как мог осторожно и нежно, он ответил и всхлипнул.
— Не хочу оставаться инвалидом, Натан. Зачем я тебе такой? Я хочу, чтобы ты остался драконом, мне понравится на тебе летать!
— Не плач, родной, не станешь ты инвалидом. Что за глупости опять ты говоришь! Тем более, что обратно в простого эльфа я перерождаться может и не собираюсь. Мы – выжили, а это главное. Остаётся встать на ноги. Думаю, есть смысл в том, что остались живы. Я ещё ребенка хочу, — я вспомнил слова Натана прежнего и Ирида, которые услышал от них в бреду.
— Ребёнка? — вяло улыбнулся Фил. — Хорошо бы. Я уж и не мечтал. А где же его взять–то?
— Точно не знаю, но с большой вероятностью могу сказать, что обязательно он будет. Даже знаю кто! Это будет девочка. Правда я не понял, откуда, кто родители … Её ещё воспитывать надо … Зачем–то на крыло ставить? Давай, ты у нас будешь папай, а я мамой!
— Ха, Натан, далеко смотришь! Вот появится, тогда и будем думать. Ты вообще откуда это всё взял? И с какой стати ты хочешь её сам?
— Я–то? — я отвел от него взгляд, не зная, признаваться или нет. Никому же не известно.
— На–ат, не томи. Чего я не знаю? Что ты до сих пор скрываешь от меня? Признавайся, плут!
— Ладно, скажу по секрету. Но только тебе. Даже мэтр, мой отец и Энель об этом не знают, не говоря об остальных. И знать им это не обязательно, а тебе скажу в качестве исключения.
— На–ат, ты о чём, вообще?
— Может в это и трудно поверить, Фил, но … в моём теле не просто душа другого человека, – я тихо вздохнул, отводя от любимого глаза, медлил.
— На–ат, сказал же не томи, меня сейчас от любопытства и нетерпения разорвёт!
— Я не стал сразу говорить этого, нужным не посчитал. Но в теле прежнего Натана душа не мужчины, а женщины. Говорят, сильной женщины. А какая женщина не хочет ребёнка? Материнский инстинкт никуда не денешь, но так как тело мужское, он перейдёт в отцовский.
— Ого! А почему ты не счёл этого сразу рассказать?
— А зачем? Это внесло бы много недопонимания и вопросов, на которые у меня нет ответов, Фил.
— Мм! Тогда мне понятен твой напор, с которым ты добивался меня. Ты действительно, сильная духом женщина. Слабая, боялась бы мужчины, проявляла бы больше уважения и снисхождения. Дух слабой женщины и не вселился бы в тело эльфа – дракона. Я ты прям …  - Фил силился подобрать нужное слово. - Прям … вожак стаи! Настоящий дракон! Вот!
— Хм, сильно сказано, дорогой. Ну, и как ты к этому относишься?
— Нормально. А как тебя звали тогда?
— На–та–лия! — произнес я по слогам, чтобы Фил почувствовал созвучность имен.
— На–та–лия, — он покатал имя на языке, словно смакуя его, как леденец и выдал. — Мне нравится. Красивое имя, оно действительно тебе подходит. На твоё сейчас похоже. Думаю, это не случайно. А можно, я буду время от времени называть тебя так?
— Нет, сокровище моё, не надо, — ответил мягко, чтобы не обидеть. — Это имя для меня как сгнивший фрукт: испортился – выбрасываем. Оно для меня теперь абсолютно чужое, отжившее своё. Так что зови, как звал.
— Ладно. Но всё же … — Фил сделал вид, что сдался.
— Фил, сказал же: не серди меня! — уже серьёзно сказал я, чтобы не давать ему надежды.
— Ну, Натан, ну хоть иногда, наедине, в особые моменты! Ну, пожалуйста! — он сделал такое умильное выражение лица, что в пору сдаться. Блин, милаш, отказать трудно, но надо! На самом деле, я не любил это имя, поэтому не сдался.
— Сказал, нет! Для особых моментов у нас есть Воронок и Колосок. Фил, если оно тебе понравилось, хорошо. Но, это не значит, что оно нравилось мне. Я не хочу к нему возвращаться. Все производные от Натаниэля, я принимаю, старое – нет. Уж не обессудь. И попробуй, хоть раз меня так назвать, отшлёпаю так, что сидеть неделю не будешь!
— Да, это ты умеешь … — вздохнул Фил, отворачиваясь от меня, давая понять, что обиделся, даже губки поджал. — Вот, умеешь ты отказать. Это ещё раз подтверждает силу твоего духа. Ты, наверно слишком сильный и жёсткий для женщины.
— Я эльф—дракон, если ты не забыл, мой милый! И мне положено быть сильным, твердым, а порой жестоким в принятии решений. Кстати, а что я с тобой сделаю, если об этом узнает хоть одна душа? Напомни!
— Я останусь без ушей, кажется, — пробурчал Фил, так и не поворачивая ко мне головы. 
— Верно мыслишь, дорогой, — я осторожно повернул к себе его голову, чтобы взглянуть в глаза. Боже, он чуть не плакал. Ну, ничего, сейчас успокоим. Я поцеловал своё сокровище и произнёс.
— Хорош, дуться. Забыл кто главный? Не зли эльфа—дракона, это опасно! Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты пострадал от моего случайного гнева! Всё, лежи, я в ванную.

В ванную я пошёл, чтобы слить нужду и по–быстрому ополоснуться. Позже оказалось, что естественная нужда мучает и Фила. Пришлось поворачивать его на бок и подставлять ночную вазу. Потом, я прилёг рядом, взял его за руку, и мы так лежали целый день. Потом я поел сам и покормил свою половинку. Одним словом — заботился!

Неделя такого заботливого валяния в постели дала свои результаты: моя рана затянулась. Помогало ещё и то, что я перекидывался во дворе дома драконом и зализывал рану в таком виде, поэтому, заживление шло быстрее. Благодаря длинной шее, я доставал до спины и зализывал рану там. В результате, к концу недели – начале следующей, от раны остался лишь розовый шрам. Когда Филу стало легче, я снимал повязки и после лёгкого протирания теплой водой с мылом, вылизывал его травмированные места, как советовал мэтр. Кроме этого, помогали занятия любовью.

Ещё месяц ушёл на восстановление двигательной активности Фила. Я делал всё возможное, чтобы плечо и нога у него восстановились полностью, и он мог ими двигать без труда. Плечо в результате восстановилось, а вот на ногу он начинал припадать, когда уставал ходить.

Моя драконья ипостась никуда не делась. Мэтр не понимал, почему после последнего разгрома орков, ипостась не ушла, как описано в пророчестве. Поэтому, частенько зарывался в талмудах библиотеки, чтобы найти хоть какие–то ответы на вопросы. В связи с этим, у нас было достаточно времени для восстанавливающих тренировок. Мэтр стал лояльнее, он хоть и делал это реже, но бить нас не перестал. Ругал за любую самодеятельность в тренировках. Говорил не спешить, значит не спешим. Поспешим, ругается, треснуть может. Меня, конечно, не Фила. С Филом же занимался я, значит и отвечал за него тоже я! А как только мэтр замечал, что я утомил его, тут же возмездие настигало меня в любом виде. И даже Фил не мог меня отмазать аргументом, что он сам спешил и потому устал. Мэтр другие аргументы имел: копьё в моём плече и палку на перевес. Одним словом, не переубедить! А так, он нас больше берёг, не давал сильно напрягаться, занимал каким–нибудь спокойным занятием. Временно запретил мне летать, а когда это «временно» закончится, он тоже не пояснял. Просто давал задание по дому и отправлял делать. И попробуй не сделать к намеченному сроку. Чаще всего бить он и не собирался, но ругался сильно. И с каждым днем всё реже и реже. Энеля опять в оборот взял. Свой–то раб у него погиб. Так он Энеля к в библиотеке просил книги обратно убирать, после того как пороется в поисках разгадки недосказанности пророчества.

Прошло около года. Мы с Филом полностью восстановились и по высокому дозволению мэтра, наконец, начали вылететь на патрулирование границ. При чем, с теми же условиями, что и раньше: всегда домой! Это, правда, не касалось дальних территорий. На это давалось не более трёх дней. Угадайте, что нам грозило при невыполнении этих простых правил? Правильно! Вот и я говорю, бережёт нас ценой нашей шкуры.

Глава 13. Дочь. Дочь? Дочь!!!
В первое время патрулирования, мы залетали на заставы, гарнизоны, чтобы все эльфы убедились, что с нами всё в порядке, живы – здоровы, готовы дальше трудиться на благо безопасности нашей страны. После целого года отсутствия, нам были рады везде. Но особо сильно, прямо до удушения, нам были рады в родной Северной заставе. Гарнизон просто ликовал! Долго отпускать не хотели. А в Западной крепости даже пир горой устроили в честь победы и выздоровления эльфийского достояния. И что примечательно, специально для меня нашли МЯСО! Пришлось для этого отпрашиваться у мэтра аж на три дня. Сам он остался дома, работать. Но, как водится, пришлось задержаться на подольше, после чего, благополучно прилетев, получили выволочку от мэтра.

— Вас где носило? Почему так долго? Я вас на сколько дней отпустил, почему с голубем не отправили сообщение, что задерживаетесь! Бестолочи! — орал мэтр вместо приветствия, а для вескости слов тряс своей палкой. Мы аж сжались по привычке. Вот что значит, память тела, хотя он уже давно никого из нас сильно не лупил.

— Простите мэтр, нам оказали такой теплый приём, отпускать не хотели, и мы кое-как вырвались. А что случилось – то? — спросил я.
— Ребятки, здесь ваш дом, и я вам как родитель. Вас всегда ждут и беспокоятся! Я говорил вам о незыблемом правиле возврата домой в назначенный срок. Начнём с того, что вы просто нужны дома. Вы же знаете, у Милы недавно родился малыш и этот проказник не успокаивается, пока не окажется на руках у Фила. За всё время вашего отсутствия он совсем извёл своих родителей. Энель уже в истерике бьётся, не поймёт, что с сыном и помочь ничем не может. Малыша порой грудь матери не успокаивает. Как следует он успокаивается, почему – то только на руках Фила. А вы, задержались, забыв о том, кто вас ждёт. Фил, марш к Энелю, займись Аэлем.
— Может у него животик просто болит? — предположил я. Но мэтр проигнорировал моё поползновение не дать Фила Аэлю не растерзание.
— Фил, ты меня услышал?! — он опять потряс палкой и многозначительно взглянул на него.
— Да иду, я иду! — Фил передал мне упряжь и седло и побежал к дому Энеля и Милы.
— Ну, а ты чего встал? — строго из–подлобья глянул на меня мэтр.
— Я чего мне делать–то? Седло унесу и всё!
— Потом унесёшь, марш на кухню к Миле, помоги там по хозяйству. Они с Энелем из–за ребенка совсем ничего не успевает. Воды там принеси для стирки, дров для кухни, ну и скажут, чего.
— А других слуг помочь нет, что ли? — попытался я возмутиться, но вспомнил, что мэтр чем только нас не занимает. Без выбора!
— Натан, не серди меня! Так надо!
— Ну, ладно, надо, так надо. Спорить с вами, мэтр, себе дороже. Сейчас седло с упряжью всё – таки унесу на конюшню и пойду. А то куда его?
— Иди, мой дракон. Иди!

Я ушёл к Миле и Энелю, в их дом, с полным чувством подозрения, что мэтр что–то скрывает или не договаривает. Тон, с которым он произнёс фразу «так надо!», мне не понравился и наводил на подозрение.

Энель был очень удивлен и обрадован нашему появлению и был в недоумении, что мэтр послал нас ему на помощь. Пока Фил хлопотал с Аэлем, успокаивая этого крикуна, мы с Энелем сделали по хозяйству всю мужскую работу. Мила приготовила спокойно обед и постирала пелёнки. Как только Аэль уснул, мы с Филом позволили себе отдохнуть. Просто лежали и тихо болтали о том – о сём. Через два часа заглянул Энель и сообщил, что нас к себе в библиотеку вызывает мэтр Финвэ.

— Что там опять? — устало спросил я, приподнимаясь с постели. Он смутился и сказал, что мэтр сам всё объяснит, просил ничего пока не рассказывать, потому, что хочет рассказать всё сам.

Мы нехотя подняли свои уставшие за день задницы и поплелись в кабинет мэтра с гулким биением в сердцах от предстоящего разговора. Что мы опять натворили? Зайдя в кабинет, Фил быстро оценил обстановку и расслаблено присел в одно из кресел, схватив со стола первую попавшуюся книгу и открыв, спрятался за ней, делая вид, что читает. Я же подошёл по–ближе.
— У нас гости? Какая редкость, — сказал я вместо приветствия. Отстранённость Фила, при этом мне была понятна и не напрягала. Чужие эльфы вызывали у Фила приступ лёгкой паники и вопрос «Что им нужно?» и будили ощущение потенциальной опасности. Никто не отменял и нарушение личного пространства моего сокровища. Я к этому относился проще и с достоинством монаршей особы. Поэтому, реакция Фила мне была понятна и одёргивать его я не собирался.

Гости действительно были редки и нежеланны в логове эльфа—дракона. А тут сразу двое и с младенцем на руках. Оба эльфа, и мужчина, и женщина, были самой обычной эльфийской внешности, одеты просто, даже немного поношено, оба в плащах. Я глянул на младенца, которого держала женщина – эльфийка. «Вот оно! Моя девочка!» - сразу пронеслось в голове.

— Мэтр, зачем нас сюда позвали? — спросил холодным тоном, даже намёком не выдавая, что уже догадался, что сейчас будет.
— Ваше высочество, хочу представить вам местных жителей лэра Фирадана и его жену лэру Этильгаэль, — начал мэтр, не вставая со своего рабочего места. — На её руках их дочь. Имя ей ещё не дали, хотя ребенку уже месяц от роду.
— И что они здесь делают? — спросил я тем же холодным тоном, высокомерно глядя на пару.
— Эта пара уже была у меня на приёме в ваше отсутствие, их ситуацию я знаю. Но, думаю, они сами вам сейчас всё расскажут. О чем бы они вас не попросили, последнее слова за вами, принц Натаниэль. В данной ситуации решать только вам и вашему напарнику.
— Я слушаю вас, лэра Этильгаэль, — первое слово я решил уступить женщине.
— Мы с мужем и ещё шестью детьми живём крайне скромно. Она – седьмая, родилась неожиданно. Но вопрос не в этом. Мы не в силах её растить по более серьёзной причине.
— Я здесь при чём? — я глянул на Фила, тот продолжал усиленно делать вид, что читает книгу, а сам не отрываясь смотрел на пару эльфов поверх неё.
— Продолжайте, пожалуйста, — попросил их мэтр, понимая, что это ещё не вся информация.
— Видите ли, ваше высочество, дело в том, что причина обращения к вам куда серьёзнее, — продолжил Фирадан. — Дело в том, что через неделю после её рождения, на её теле образовались рисунки, похожие на какую–то странную мутацию. Рисунки напоминают пёрышки, а на спинке между лопаточек – рисунок маленьких крыльев. Мы не знаем, откуда взялась эта мутация. Она родилась абсолютно нормальной. Мы напуганы, так как подозреваем, если она эльф—дракон, то мы не в силах взять на себя такую серьёзную ответственность. Правильно позаботиться о ней сможете только вы. Умоляю, спасите нашу дочь от голода и неправильного воспитания. Мы не знаем, что с этим делать.

Я подошёл к матери ребенка.
— Вы позволите осмотреть её? Мне нужно оценить степень её здоровья, — спросил я, спокойно глядя в её напуганные глаза, указывая жестом на ребенка.
— Да, конечно, — тихо ответила она и немного помедлив, передала мне младенца. Девочка не спала, но вела себя спокойно. Я взял на руки малышку и взглянув на личико, отметил тот же рисунок пёрышек, что и у меня на лице. После переброса, они никуда не делись. Просто стали менее заметны. Я подошёл к столу.
— Мэтр, вы позволите? — я указал кивком головы на стол, и мэтр одним жестом безжалостно смахнул все книги и свитки со стола, освободив достаточно пространства для осмотра ребенка.

Я положил ребенка на стол и развернул. Пользуясь знакомыми навыками детского врача - неонатолога, начал осматривать её прежде всего с точки зрения здоровья. Визуально, ребенок худой, даже тщедушный, кожные покровы бледноваты, не считая родовых рисунков по всему телу. Обеими руками синхронно осмотрел тело младенца. Так, родничок в норме, щёлкнул попеременно пальцами с обеих сторон возле ушек, слышит, поворачивает головку на звук. Так что с глазками? Пощёлкал пальцами на уровне своей груди справа и слева, глазками водит. Хорошо, со зрением проблем нет. Ощупал шейку на предмет узелков, ротик тоже не остался без внимания, прикус пока в порядке. Проверил суставчики на ручках и ножках, нормально. Животик не вздут (откуда ему вздутым быть?), грыжи нет. Перевернул на животик, головку ещё не держит, слаба. Кулачки усиленно сжимает, как все младенцы в этом возрасте. Сама, зато подогнула под себя ручки и ножки. Провёл пальцем по позвоночнику, вытянулась, расслабилась. За одно осмотрел рисунок крыльев. Такие же, как у меня больше года назад. Взял за подмышки, попытался поставить на ножки. Стоит на носочках, на мгновение опёрлась на всю ступню. Ножками заболтала. Ладно, поправимо.

Родители ребенка смотрели на меня в изумлении. Они не понимали, для чего такая придирчивость? Ведь их ребенок не товар! Или всё–таки товар? Ведь в случае положительного результата, мэтр Финвэ обещал им довольно приличное вознаграждение. Но такой тщательный осмотр их ребенка был как нож по сердцу. Ни одна повитуха так тщательно ребенка не смотрела. Впрочем, это объяснимо, эльф—дракон имеет право знать, кого берёт, с чем могут возникнуть проблемы. А если что–то не понравится – отказаться. Фил, как и родители девочки, был в лёгком недоумении. Единственный, кого такой осмотр младенца не привёл в шок, это был мэтр. Он прекрасно знал, откуда у меня эти навыки. Наконец, я закончил осмотр и завернул девочку в трёпаное одеяльце, вынося вердикт.
— В целом и общем, за исключением некоторых нюансов, которые вам знать теперь не положено, девочка здорова. Остальное исправится в ходе правильного ухода, кормления, организации развития, обучения и воспитания. Всё корректируемо! — выдал я. А потом обратился к Филу. — Фил, что скажешь? — он встал, отбросив книгу и подошёл ближе ко мне. Взглянув на ребенка, который за весь процесс осмотра даже не пикнул, он произнёс.
— Натан, ты хотел ребенка – получи! Мое мнение ты знаешь. Я приму его как родного, вложу все свои силы. Если суждено вырастить ещё одного эльфа—дракона, значит так тому и быть.
— Спасибо, Филандриэль. Я знал, что ты будешь не против.
— Я сразу был не против. Вспомни наш недавний разговор. Кстати, почему я не услышал имени ребенка? — спросил он у родителей.
— Мы не стали давать ей имя, зная, что не придется её воспитывать, — ответил отец.
— Хотя, у меня была мысль, назвать её Тиаро́, но муж запретил. Если отдавать, то какая нам разница, как её назовут.
— Пусть будет Тиаро, мне нравится, а тебе Фил?
— Мне тоже. Пусть будет Тиаро.
— Почему вы не принесли нам её раньше? — спросил Фил. — Ведь если её от роду месяц, а рисунки появились через неделю после рождения, что помешало?
— Простите, лэр Филандриэль, но это решение нам далось не просто, — ответил Фирадан. — Мы долго не могли решиться, взвешивали все «за» и «против». Пришли к выводу, что следует передать её тому, кто сам подобен ей. Это и будет более правильным решением. У нас она была бы изгоем из–за своей внешности, а мы не знали бы что с ней делать, как обучать. Испортили бы ей жизнь и судьбу.
— Хорошо, я беру ребенка, — обратился я к родителям.

В этот момент мэтр достал из ящика стола довольно увесистый кошель с золотом и положил на стол, указав на него родителям ребенка. На эти деньги всей семье при хорошей экономии можно спокойно пару лет прожить.
— Даже так? — слегка удивился я и обратился к горе – родителям. — Я надеюсь, лэры, вы понимаете, что теперь не имеете на свою дочь ни малейшего права? Будет правильнее вам забыть о её существовании и уехать куда по–дальше. Ей тоже не обязательно знать о вас и о том, что вы были вынуждены её нам ПРОДАТЬ. Как ненужную вещь, чтобы спасти от голода других шестерых детей, а не её. — Я многозначительно посмотрел на мэтра и Фила. Они согласно кивнули, давая понять, что от них Тиаро точно вообще ничего не узнает.
— Да, ваше высочество. Мы согласны, — сказал Фирадан. — Мы горды уже тем, что она будет в надёжных руках и счастлива, у неё будет всё необходимое для этого. Это главное.
— Вы правы, дать ей всё необходимое можем только мы. Я сам смогу воспитать из неё достойного эльфа—дракона. Что скажете, мэтр?
— Да, воспитать эльфа—дракона может только сам эльф—дракон. В этом ты прав. Я лишь взрастил тебя, но ты был уже взрослый, когда начал превращаться в дракона. А здесь, думаю будет проще. Она уже рождена с метками. И ты можешь вложить в неё всё, что я в тебя, но за более длительный срок. Фил тебе поможет. Кстати, лэры, а где её свидетельство о рождении? Я должен буду, скорее всего, его заменить.
— Вот оно, — Этильгаэль передала мэтру свиток. Он посмотрел, кивнул и убрал в стол. Значит документ не фальшивый, хотя имя там значилось, но это лишь указывало на необходимость смены документа.
— Полагаю, на этом ваш визит закончен. Вы можете быть свободны, лэры, не забудьте взять кошелёк, — обратился он к родителям. Они откланялись и взяв со стола кашель и спрятав его в полах плаща Этильгаэль. Они вышли, последний раз поцеловав дочь. 

Мы продолжили разговор.
— Если она будущий эльф—дракон, то где наездника взять или сам найдётся? — спросил я мэтра и Фила.
— А чего его искать? — встрепенулся Фил. — У Энеля сынишка примерно того же возраста. Зря Аэль только у меня на руках засыпает, что ли? Он и будет наездником. Надо только Энелю с Милой это как–то по тактичнее предложить. А то в обморок повалятся от счастья. Мила её кстати и вскормить может. Послушай, Натан, а откуда ты знаешь, как осматривать новорождённого?
— А я разве тебе не сказал? В прошлом мире я был детским доктором. В круг моих обязанностей как раз входила забота о здоровье малышей первого года жизни. То, что ты видел, я делал почти ежедневно. У меня было десять лет практики, — я щёлкнул Фила по носу, с каким любопытством он меня слушал. — А тут, услужливая память Натана прежнего мне как–то подкидывала картинки, о том, как я маленький наблюдаю за няньками брата – младенца. Они его осматривали и ухаживали, что–то записывали, измеряли. Это было весело.
— Ну, раз все вопросы решены, можете забирать свою Тиаро отсюда, пока она мне стол не испачкала, — проворчал мэтр.
— Мы уже уходим, мэтр, — сказал я, быстро завернув ребенка по–удобнее и отправился вместе с Филом прямиком к Миле и Энелю. - Надо срочно сообщить им две потрясающие новости. - На прощание мэтр только одобрительно кивнул и отпустил нас.

Взглянув на малышку, Мила была в восторге. Любезно согласилась её кормить и даже сцеживать немного на ночь. Аэль, старше Тиаро только на месяц, тоже был не против делиться своей едой с будущим эльфом—драконом. А когда Энель узнал, что его сын – будущий наездник, то просто сел на месте. Мила, впрочем, тоже в осадок выпала. Когда у Энеля шок немного отошёл, он чуть ли не руки мне полез целовать! Я щелкнул его по носу и произнес с важным видом.
— Успокойся, Энель. Верной службой ты заслужил эту честь. Воспитывай его так же достойно, как воспитали тебя, с той лишь разницей, что твой сын будет не слугой, а другом и полноправным напарником. Таким, на которого моя дочь всегда сможет положиться.
— Я сделаю всё возможное и невозможное, лэр Натаниэль, чтобы воспитать его достойным наездником эльфа—дракона.
— Вот и славно, — я потрепал его по голове, как делал это раньше.
— Натан, как думаешь, а твоим родителям надо сообщать, что в их семействе такое неожиданное пополнение? — осенило Фила.
— И моим и твоим, разумеется! — не думая ответил я. Это даже не обсуждалось. — Но раз так, нельзя обходить её статус будущего дракона, то надо обязательно представить её напарника. — Тут, Энель и Мила второй раз в осадок выпали! — И вообще, отец обидится, как и матушка, что у нас пополнение, а мы молчим. Думаю, мама будет рада, а про брата я вообще молчу. Отец, тот вообще от меня потомства ожидать уже не смел. А тут вам сразу ещё один эльф—дракон, и дополнительное достояние семьи и страны.
— Да, мои тоже будут только рады. Мой отец от меня потомства уже давно не ждал, да и мама тоже.
— Я должен быть им благодарен за тебя и скажу об этом при случае обязательно. Не было бы их – не было бы тебя – моего сокровища! К тому же, их сын является наездником самого эльфа—дракона, а это тоже честь для них. А теперь ты сам отец эльфа—дракона! Правда, зная своего отца, могу предположить, что он может притащить сюда всех родственников до седьмого калена. Надо будет отписать, что дети ещё малы и шумиха им ни к чему.
— Ага, мои тоже. Мама как–то говорила мне про женитьбу, до связи с тобой. Говорила, как внуков хочет. Нянчиться–то дадим?
— Ну уж нет! Воспитаем её сами! — возразил я. — Наслышан я о заботливости твоей матушки, Филандриэль. Она её всю зацелует! Она тебя–то поцелуями разбаловала и изнежила … мне теперь отдувайся … — последней фразой я вогнал Фила в краску.
— Натан, не смущай меня! Сами так сами. Но, познакомить–то надо.
— Надо, согласен. Но, она наша и больше ничья!
— Похоже, у дракона появилось ещё одно сокровище! — отметил Энель на мою реплику. Мы посмеялись и разошлись.

Появление Тиаро кардинально поменяло все наши планы и режим жизни. Теперь всё крутилось вокруг неё. После каждого кормления она засыпала лишь у меня на руках, а ночью категорически отказывалась спать в детской, специально оборудованной для неё в срочном порядке. Её истошные крики в одинокой комнате не то что нам не давали спать! НИКОМУ! Поэтому пришлось переложить её к себе на большую кровать. Благо, места хватало.

Хитрец Аэль тоже засыпал только на руках Фила. Его родители вообще были в шоке. Зато, часто ошиваясь на кухне, где было тепло и светло, мы всегда были сыты. Энель нас уже и не звал, сами приходили. На ночь, как и обещала Мила, она сцеживала немного молока в рожок для Тиаро. В связи с тем, что Тиаро спала с нами, заниматься любовью было проблематично. Приходилось обкладывать её подушками на одной стороне кровати, очень осторожно и медленно заниматься этим, а другой половине. Нам был конец, если она просыпалась в ходе процесса и начинала истошно орать, требуя молока. Но это было по началу. Потом она привыкла к вибрациям кровати и крепко спала всю ночь до утра. После завершения процесса мы её перекладывали на середину и сами укладывались спать до утра.

 А с утра каждый день по одной и той же схеме: душ — завтрак — пелёнки — распашонки — прогулки — обед — сон — тренировки — редкие вылеты (это если крупно повезёт) — ужин — прогулки — ванны — сон! И всё вместе, втроём или вшестером с семейством Энеля. В зависимости от режимных моментов. Иногда с Тиаро помогал мэтр.

Через неделю, благодаря письмам мэтра в резиденцию съехались наши родственники взглянуть на пополнение. Тайну её появления мы раскрывать не стали, так как желали избежать пересудов. Ну, появилась и появилась. Ребёнок – это дар небес, откуда бы не взялся!

В семействе Фила были рады не только Тиаро, но и появлению наездника в семье Энеля. Мама Фила даже обронила фразу, что слуги тоже должны размножаться, чтобы не прерывать династию служения одному роду хозяев. За это Фил очень обиделся на мать и объяснил, что сын Энеля не слуга для его дочери, а друг и помощник. С этого момента желание доверить воспитание дочери своей матери отпало у него, само собой.

Чему я тихо был рад. Ведь летняя резиденция – логово эльфа—дракона и она закрыта для посторонних эльфов. Резиденция вообще всегда жила своим укладом и временные приезды хозяев лишь ненадолго меняли его. Но как только королевская чета со своим семейством и свитой покидала резиденцию, она снова была закрыта для посторонних лиц, а когда резиденция стала логовом – и подавно. Вот почему я удивился гостям, когда неожиданно для меня и Фила родители Тиаро пришли её продавать. Гости в резиденции – редкость.

Мой отец не мог отвести от Тиаро глаз. Они с матушкой её с рук не спускали. Только для кормления. Вообще дочурка, словно чувствуя важность момента и статус бабушек – дедушек, вела себя спокойно. Куксилась только если была мокрая или есть хотела. Родные надарили ей пелёнок, распашонок, чепчиков, кроватку, кресло – качалку (это для меня, чтобы усыплять. Мы ещё второе заказали для семейства Энеля, усыплять Аэля), игрушки, погремушки и прочую снедь для младенцев. Этого было так много, что мы спокойно поделились с Аэлем, хотя и ему подарки достались от родственников Фила и моих. Себе мы оставили только самое необходимое, кресло качалку, кое–что из одежды, несколько погремушек и запасной рожок. Остальное, что подошло, отдали Энелю.

Дети росли, можно сказать не по дням, а по часам. Из спокойного младенца наша Тиаро превращалась в настоящего сорванца и бестию. А вот Аэль наоборот. Чем старше он становился, тем спокойнее и понятливее. Но, чего эти двое только не вытворяли? Фил говорил, что они напоминали нас в детстве. Я не помнил, поэтому ничего сказать на это не мог. А вот нынешних историй с проказами и воспитательными мерами у нас предостаточно. Сам могу уже поделиться.

Тиаро было уже четыре года и восемь месяцев. Она сильно подросла и окрепла. Она вообще отличалась от своих сверстниц девочек – эльфиек. Те были нежны, спокойны, рассудительны, порой не в меру впечатлительными. Наша же стрекоза была полной противоположностью своих сверстниц: оторва, каких поискать. Видимо, ещё из внутриутробного развития, поняла, что имеет кучу сестёр и братьев и среди них надо как–то будет выживать, бороться за место под солнцем. Поэтому, с чувством самосохранения у неё было всё в порядке. Пакости она делала исключительно, чтобы доказать, что сильна и в обиду себя не даст. К слову сказать, её и обижать – то никто не собирался, любили и плохому не учили. Откуда что бралось, не понятно?

Также, за эти четыре с лишним года она довольно хорошо отъелась. Из кухни Милы она почти не вылезала, поэтому всегда была сыта. Имела отменный аппетит. Мела всё, и эльфийскую и драконью пищу. Кроме этого, она питалась молоком Милы почти до трёх лет, высасывая всё, что есть. Аэль уже в два года не питался грудью матери и был в недоумении, с какой жадностью его подружка питается молоком его матери. Нам пришлось в двое увеличить Миле жалование, только бы она не отказывала в молоке и терпела настойчивость Тиаро, когда та требовала грудь. На силу отлучили. Так что к своим полным четырём годам была не только выше сверстников, но и поупитаннее по сравнению с ними же. Может и должны быть такими аппетит и телосложение маленького эльфа—дракона? Её тщедушное тельце в первый день появления, не имело ничего общего с нынешним телом. И красавица в добавок. Имела силу воли и упорство, интеллектом была тоже не обижена. Она вообще преобразилась сильно, попав в наш дом. Одним словом, чудо чудесное, каких свет ещё не видел.

Вот один показательный случай. Однажды, я наказал её за шалости и непослушание, лишив сладкого на целый день. Она его обожала. Фила я попросил ей не потакать, не жалеть и не защищать. Он и не собирался, так как основная нагрузка за её воспитание была на мне. Так вот, эта маленькая пакостница налила мне в сапоги воду. Причём, воды не пожалела, радость моя. Налила полные сапоги, до самого верха, а затем, живо скрылась от меня. Когда мной обнаружились сапоги, полные воды и сразу понял, чьих шаловливых ручонок это дело. Я взвыл!

— Ти–и–а–аро! — заорал я на весь дом. Но наша хулиганка где–то уже спряталась. Однако дракона не обманешь, хотя, так как мы дома – её запах везде. Надо проветриться, поэтому я пошёл в тренировочный зал, где Фил и Энель показывают маленькому Аэлю, как дерутся на мечах. Учат, чем заниматься будет, как подрастёт, да и просто тренируются, чтобы форму держать. 

— Где она? — спросил я, резко открыв дверь. Рык
 у меня, как у дракона, просто зверский. Аэль аж вздрогнул. Все пожали плечами, мол, не знаем, не видели. Я не стал отчаиваться и пошёл искать дальше.  Всё равно же найду, некуда не денется, я всегда её находил. Хотя она сейчас и унырнула от меня, но это временно. Сначала по пути осмотрел конюшню, а потом в дом. Кричу, зову её но дочь не отзывается. Встречные слуги тоже не в курсе, где маленькая хозяйка.

* * *
В это время в библиотеке.
— Дедуль, спрячь меня … Мамон не даёт мне сладкое и я воды ему в сапоги налила. Не выдавай меня, а? — а сама такими жалобными глазёнками смотрит.
— Ох, Тиаро, что с тобой делать? — вздохнул мэтр. — Залезай под стол, но помни, лучше сразу признаться, а то хуже только будет. Твой мамон – эльф—дракон и сердить его очень опасно. Бед наделает. Я, конечно, ему такого дела не спущу, но виной этого будешь ты. Так что лучше сознайся и прими всё как есть.
— Я боюсь, деда. Мамон накажет меня, а я сладкого хочу.
— Прячься, он уже идет, — предупредил мэтр. Он не успел ей на это ничего ответить.
Как только она спрятаться, в кабинет врывался я. Шум, я естественно заметил и запах дочери стал отчётливее. Выдавать её при метре не стал, решил проявить терпение, которое очень скоро вознаградится.
— Мэтр, вы Тиаро не видели? Не заходила?
— Нет, Натан, не было, — а сам под стол смотрит. У Тиаро глазищи большие, и страх и азарт одновременно читаются. От моего внимания не ускользнул взгляд мэтра, и я понял, что нашёл, кого искал.
— Ладно, пойду ещё поищу. Увидите, — а сам говорю громко, чтобы чудо чудесное, сидевшее в это время под столом, прекрасно всё услышала. — Передайте этой хулиганке, что прощения ей не будет, пока мне на глаза не попадётся. И у отца пусть защиты не ищет, он делом занят.
— Хорошо, передам, — ответил мэтр спокойным тоном, как будто и не скрывал у себя под столом эту проказницу.

* * *
Я закрыл дверь и стал ждать, когда эта возмутительница спокойствия появится в проёме двери, чтобы сразу и сцапаю. Ждать мне пришлось совсем немного, дверь осторожно отворилась и Тиаро вышла из библиотеки на цыпочках. Быстрым и ловким движением, насколько позволяли мои тренировки, я хватаю её за шкирку платья. Взяв визжащую дочь подмышку, унес к себе в комнату. Пара – тройка увесистых шлепков по пухлому заду и предмет моих поисков стоит ревущим в углу!

— Ма–мо–чка, я больше не бу–ду–у –у! — ревёт это недоразумение.
— Что именно? — спокойно спросил я, садясь в кресло.
— Воды наливать не бу–ду–у–у! Хнык.
— Только воды? Может что–то ещё? За что я лишил тебя сладкого? Напомни…
— Я не слушалась! — ноет Тиа, потирая кулачками глаза.
— Правильно. Вот и подумай о своём поведении, пока сапоги не высохнут.
— Другие же есть! — «Умная какая» — подумал про себя.
— Верно, есть, — парировал я. — Но мне нужны были именно эти. Они для верховой езды. Я собирался тебя покатать на лошади, но ты их безнадёжно промочила. В результате на верховую прогулку мы сегодня точно не поедем, она отменяется по причине мокрых сапог мамон. Теперь вот без сладкого не до завтра, а до конца недели будешь сидеть. Может поймёшь, что пакостить – не хорошо и наказуемо.
— Я больше не бу–ду–у–у! — продолжает реветь моё чадо.
— Конечно, не будешь! Вот постоишь, подумаешь и не будешь. Раз тебе на прямую через голову не доходит, так может через ноги и попу пройдёт, что вести себя так нельзя. А сейчас стой! — я дал ей понять, что разговор закончен и встал с кресла.

Проверил сапоги. Они лежали на подоконнике со вставленными внутрь карандашами и сохли. Я напустил туда немного сухого теплого воздуха, чтобы сохли быстрее. Не стоять же четырёхлетнему ребенку в углу до утра. Когда она успокоится, я ещё раз с ней поговорю, а пока книжку почитаю. Затем, вернулся в кресло и взяв томик с мифами о драконах, стал перелистывать. 

Сижу, а сам наблюдаю за ней. Стоит это четырёхлетнее чудо в углу, наказанное за проделки, хнычет, шмыгает носом, пальцы сосёт, потирает время от времени свою шлёпанную попку. Молчит, хотя обычно, всеми правдами и неправдами старается из угла выйти. Она даже знала кому что и как сказать, чтобы не наказывали или спрятали. Но, не мне! Представляю, каким подарком она была бы в собственной семье, если бы не была продана родителями! 

Ещё у неё есть привычка: когда она думает, обижена или виновата, то упирается в грудь мне, отцу или мэтру при разговоре с ней. Вот, как сейчас, уперлась лбом в угол, в котором стояла. Привычка – вторая натура, и откуда она у неё? Едва прошло около получаса, как эта хитрюга снова дала о себе знать и заныла.

— Ма–мо–о–он! Прости-и-и-и … я больше не буду–у! Правда – правда не буду! Я устала…
— Тиа, если говорить о том, кто от чего устал, так это мы с папой от твоих проделок. Сколько я буду разбираться с местными и с дедушкой за твои проказы? Тебе веселье, а нам разгребать. Тебе мало самой, так ты Аэля ещё втягиваешь в эти проказы. Лэр Энель, из–за тебя, его тоже по головке не гладит, между прочим. Всё бы ничего, но не пойму, почему дедушка тебе потворствует?
— Ну, ма–а … Ну, пожалуйста … — заканючила дочь, а сама пальцев изо рта не вынимает. Видимо успокаивается так.
— Ладно, иди сюда, — я посадил её к себе на колени лицом к лицу и серьёзно посмотрел ей в глаза. Боже, как её лицо с рисунками чешуек – пёрышек напоминает моё! У меня–то они тоже не прошли, как известно. — Послушай, детка. Пока ты мала, мы с папой воспитываем тебя, чтобы ты выросла хорошим эльфом—драконом, помощником и возможной заменой мне. Видишь, рисунки чешуек, — показал я на её ручки.
— Угу, — отвечает, кивая головой.
— Это знак эльфа—дракона.
— Как у тебя?
— Как у меня. Я как–нибудь покажу тебе, чего я добился своим трудом. Но, милая, это было невозможно без дисциплины. Места баловству и пакостям нет. Когда я не слушался дедушку, делал что–то не так или не то, знаешь, как он меня порол? Я неделю не мог сидеть. То, как шлёпаю тебя я, ещё цветочки по сравнению с тем, как мне влетало от деда. Зато, тем, что я умею, полностью обязан ему. Он давал много знаний и требовал отдачи. А главное, он требовал и дисциплины! А у тебя её нет. Вот, если ты будешь хорошо себя вести, хорошо учиться тому, что должен знать и уметь эльф—дракон, то сможешь многим овладеть. Пока ты ещё мала, при хорошем поведении, я лишь могу тебе иногда показывать, что умею. Это надо, чтобы ты знала, чему будешь учиться и не боялась. Кое–что ты уже знаешь, видела и не раз.
— Что?
— Тучку в ванной. Будешь хорошей девочкой, научу. А в день рождения покажу ипостась дракона в качестве сюрприза! Ты ведь её ещё не видела, так?
— Нет, не видела. Правда, покажешь?
— Правда! – улыбнулся я ей. - Но, повторюсь, с условием хорошего поведения и послушания. Будут серьёзные проказы – не будет сюрприза! Поняла?
— Я буду хорошо себя вести, мамунь, — загорелась дочь, она крепко обняла меня и выдала. — Обещаю!
— Смотри, Тиаро, ловлю на слове. Ты дала обещание самому эльфу—дракону! Такое обещание надо выполнять!
— Я выполню, выполню! — взвизгнула это чудо.
— Вот и славно, — обнял я дочь и чмокнул в головку.

Тут зашёл Фил, бросив камзол на кровать.
— Ну, нашлась пропажа? — спросил он, улыбаясь и направился в ванну. Но дочь его опередила.
— Ага, и помирились, — она бросилась к Филу на руки, обняла за шею и радостно выдала. — Папуль, а мамон обещал мне дракона показать!
— Вот как? И когда? — поинтересовался он, целуя дочь в щёчку.
— На пятилетие! — ответил я за Тиаро и встал с кресла, чтобы подойти ближе. — Это при условии того, если заслужит.
— О, да, дочурка! Мамон прав, это величественное зрелище надо заслужить, — он ещё раз обнял её и отпустил на пол, так как собирался идти в ванную. — А теперь будь умницей, дай ополоснуться. Я потный. Натан, тучку накастуешь? — улыбнулся мой супруг.
— Всенепременно, дорогой! Тиаро, иди к дедушке, расскажи ему новость, а потом погуляй с Аэлем. Он тебя уже заждался, наверно.

Просить Тиаро дважды не пришлось. Она быстро испарилась из нашей комнаты. Несмотря на возраст, она продолжала спать с нами, на отрез отказываясь спать в свой детской, смежной с нашей комнатой. Поэтому, отправить туда её, чтобы она поиграла не представлялось возможным делом. Мы не теряли надежды всё же уговорить дочь спать отдельно. Когда мы вошли в ванную, я тут же одурел от запаха любимого, и сразу накинулся с него с поцелуями со спины.
— Натан, ты что творишь? Я же потный, отпусти, милый!
— Ты не потный, — проурчал я как сытый кот, целуя его в шею, плечи и вдыхая жадно его аромат. — Ты вкусный! Хочу тебя!
— Натан! Шалун! Что, прямо сейчас?
— Ага, Ты такой! М-м-м! Съем тебя, если войти не дашь … а ты дашь … я знаю …
— Нат, я устал, прекрати, — я снял с него мокрую от пота рубаху и швырнул в угол.
— Мы это с тобой уже проходили. Закрепить? Ты же знаешь, что это не объяснение. Давай, залезай в ванну, вместе примем душ, а за одно займёмся любовью. Наше чадо уже больше четырёх лет не даёт делать это полноценно. Надоели «перекусы», а я просто зверски голоден, — мои руки ходили по всему обнаженному торсу любимого и даже ниже.
— Вот зверюга ненасытная! — усмехнулся Фил, все его попытки вырваться были тщетными. — Кастуй уже тучку! — мы, наконец полностью разделись.
— Сейчас будет, — загнал я его в ванну и встал сам, не отрываясь от поцелуев. Я уже перешёл на грудь и соски.

— Тучку, Натан! — напомнил Фил.
— По–дож–дёт! Сладкий мой,  - рычал я томно, наслаждаясь каждым прикосновением к мужу.
— Нат! — уже требовательно прогудел Фил. Ещё немного и он выскочит из ванной.
— Шучу – шучу! Делаю уже, — неохотно отрывавшись от излюбленного процесса, я накастовал тучку и пустил тёплую воду, чуть погорячее, как любит Фил. Когда пошла вода, меня понесло с места в карьер!

* * *
В это время в библиотеке.
Тиаро скромно зашла в кабинет и пробралась на колени к мэтру. Сделала она это по своему обыкновению: пролезла под столом.
— Ну, что, Тиа, разобрались с мамон?
— Ага, а знаешь, что он мне рассказал?
— Что?
— А это правда, что ты порол его, когда он не слушался? — выдала эта непосредственность.
— Да, и папу тоже, им обычно вместе доставалось.
— Они плохо себя вели, что ли?
— Нет, детка, чаще всего нарушали запреты или делали что–то неправильно. Не так как я учил их. А почему ты спрашиваешь, дорогая?
— Мамон обещал мне драко–о–она показать! — она взмахнула ручками, показывая, какой я большой дракон. — Если буду себя хорошо вести. Он сказал, что прежде чем он стал драконом, ты порол его, — она упёрлась ему лбом в грудь. Он погладил её по головке и сказал.
— Тиа, милая, ты, как и мамон, будущий эльф—дракон. Чтобы стать хорошим драконом, надо обучаться. А тут без дисциплины никак, понимаешь? Тебе прежде всего придётся научиться не хулиганить, не проказничать и слушаться. В обучении без послушания тоже нельзя. Твои родители, кстати, когда обучались, хулиганами не были, не пакостили, они просто не всегда делали то, что я требовал. И в кого ты у нас такая … не в меру активная? Твои проделки злят и расстраивают мамон, да и папу тоже. А ведь мамон – это боевой эльф—дракон! Понимаешь, детка, его злить очень опасно. Мы уже с тобой это обсуждали.
— Деда, а ты тоже будешь меня пороть, когда будешь обучать, да? Ну, когда получаться там что-нибудь не будет, — голос Тиаро совсем упал, так как до её сознания дошёл, наконец смысл слов мэтра.
— Хм, что ты, милая! Твоё обучение как эльфа—дракона на себя полностью возьмёт мамон. У нас с Натаном уже давно был этот разговор. Он, кстати обещал обходиться без порки. Но, если ты вынудишь… — она вскинула голову, и он посмотрел в её голубые глазищи. Она так смотрела, как будто делала ему вызов, но при этом чуть не плача.
— Нет – нет, деда, я хорошо буду учиться. Ты только не бей больше мамона и папу, ладно?
— Так я давно уже их не обучаю. Обучил и надобность отпала. Просто, детка, времени на обучение было мало, а они учились медленно. Вот и приходилось … подгонять. Теперь они просто мои дети, а не ученики. Я к ним привязан и кроме этого, мы понимаем друг друга с полуслова.
— А–а–а, ну ладно, — протянула Тиаро. Взгляд её стал спокойнее. — А то мамунь говорил, что неделю потом сидеть не мог после твоей порки!
— Было дело. Так и вина была очень серьёзной. Порой, он зря жизнью рисковал, чуть не погиб по собственной глупости. Как тут не наказать? Просто так, удовольствия ради, я никого не бил. Но, ты–то обещала слушаться!
— Да, я постараюсь. Мамунь шлёпал меня, когда в угол за сапоги ставил … Это бо-о-ольно!
— А ты как думала? В этом деле – отшлёпать, твой мамон знатный мастер. Если серьёзно возьмётся, то без всякого ремня неделю сидеть не сможешь!
— Ого? Так сильно?
— Бывало …
— А кого он так от...шлёпал?
— Он знает. Если захочет, расскажет сам, но это вряд ли. Дело личное, а сама не вздумай спрашивать. А то и тебе за такое любопытство попадёт и мне, за то, что рассказал. Если выговор от мамон будет, опять рассердим! Пусть это будет нашим маленьким секретом. Хорошо?
— Ладно, не буду спрашивать.
— Ну, если это все новости, то иди поиграй с Аэлем. Найдите спокойное занятие. У вас песочница есть, горки, качели и карусели. Займись делом, Тиаро. Родителей, пока не беспокой.
— Хорошо, деда, — она сползла с коленей мэтра и выползла из-под стола тем же путём, каким залезла. Тиаро помчалась на кухню, где чаще всего вместе с матерью обитал её единственный друг Аэль.

* * *
Надо отдать Тиаро должное. После разговора со мной и мэтром она стала вести себя спокойнее, меньше шкодила. А к пятилетию совсем послушной стала. Причём, чем ближе был день рождения, тем послушнее она была. На её день рождения приехали обе семьи: моя и Фила, в том же ограниченном составе, что и всегда, да начальники четырёх гарнизонов. Были приглашены, чтобы познакомиться с моей заменой. Вот, в общем то и всё. После застолья, игр и получения подарков, Тиа напомнила мне про сюрприз. Всем скопом семей и гостей мы направились к тренировочному загону. Все расположились вокруг изгороди в томительном и сладостном ожидании. Тиа, чтобы было лучше видно, забралась на руки к отцу и от волнения крепко взялась за его шею. 

Я зашёл в центр загона и сосредоточился. Нельзя было упасть в грязь лицом перед собственным ребёнком. Протряс головой, передавая импульс телу и через минуту в загоне стоял белый огромный дракон, каким и являюсь.
— Папуль, какой мамунь огромный! — визжала от восторга Тиаро.
— Я ездил на нём! — похвастался он дочери.
— А мне можно?
— Подрасти сначала! Натан, — позвал меня Фил. — Вверх! Покажи, что умеешь! — я повиновался. Взмыл в небо, подняв с земли столпы пыли.

А дальше по старой схеме: полетал туда – сюда по кругу, сделал «винт», завис на месте, помахал крыльями, молнии в лапах показал, даже новое продемонстрировал – «бочку» в воздухе и устроил эффектную посадку! Дочь и зрители в восторге, а я доволен, что удалось так легально показать себя во всей красе!
— Он прекрасен, правда, Тиаро? — восхищенно спросил Фил у дочери.
— Конечно, папуль, я тоже так хочу! — она чуть не выпала из рук Фила. В конце концов она вырвалась и побежала в загон. Фил среагировал молниеносно!
— Натан стой на месте! Тиаро рядом! Осторожно! — крикнул он мне. Я опустил голову, смотрю, точно, бежит. Подбежала и вцепилась в переднюю лапу и обнимает. Ничего не боится! И как я тогда её подпустил? Наверное, крик Фила сработал как приказ наездника, и я не тронул её. Фил бросился за ней в загон, а я в это время осторожно перекинулся и обнял её, присев на корточки.
— С днём рождения, Тиаро!
— Спасибо, мамунь! Это самый лучший мой День рождения!
— Тебе понравилось?
— Да, очень. А можно ещё?
— Не сейчас, милая. Папа … тут рядом, — я взглянул на Фила. На нем не было лица.
— Тиа, ты чего творишь? — начал он отчитывать дочь. — Ты же могла под лапу попасть! Раздавит и не заметит. Разве можно? Я не разрешал тебе, это очень опасно! Вот отшлёпать бы тебя как следует за это! — сердился Фил на Тиаро.

Тиа молча отпрянула от меня, посмотрела спокойно и без улыбки, повернулась боком и чуть наклонилась, закрыла глаза руками. Во выдержка у ребенка!
— Шлёпай! — тихо сказала она. Я поднялся, взяв её за руку.
— Фил, давай не здесь и не сейчас, ладно, — я умоляюще посмотрел на мужа, что бывает крайне редко. — У ребенка праздник!
— Она могла погибнуть, Натан! Вся в тебя! Лезет, куда не следует, по чём зря! — выговаривал Фил.
— Разберёмся, Филандриэль, — специально говорю полное имя, подчеркивая его правоту. — Обязательно разберёмся. Но позже и не здесь. Хорошо? — он кивнул. — Тиаро, иди с Милой, поиграешь с Аэлем.

Я отпустил дочь и её не пришлось уговаривать. Забыв про всё на свете, она помчалась к миле, которая уже протянула ей руку, чтобы увести поиграть вместе с Аэлем. Гости, поняв, что представление окончено, разошлись почти сразу. Мы остались в загоне одни. Теперь главным был снова я.

— Натан, я испугался за неё. Серьёзно! Она так резко вырвалась из моих рук! — начал оправдываться Фил.
— И это говорит мне наездник боевого дракона? А как ты поводья держал? Ты управлялся с огромным драконом, а с пятилетним ребенком не смог? — Фил опустил голову, понимая, что сейчас прав я. — Хотя, ты молодец, вовремя дал мне команду. Я видел её, но подпустил бы, так как она мой ребёнок. В дополнении всего, команда сработала как приказ наездника, поэтому и не раздавил её.
— Прости, Натан. Я тут ещё не сдержался от страха за неё. Она ведь наш единственный ребёнок! Кругом гости, а я отчитываю! Она даже готова была безропотно принять наказание, — я обнял его, чтобы успокоить немного.
— У меня есть предложение. Думаю, отказаться ты не сможешь. Давай отправим Тиаро спать к Аэлю. Она сейчас под впечатлением от праздника, уже наверняка устала и скоро уснет где попало. А мы пойдем в постельку, и ты там извинишься, идёт? — он улыбнулся. Я – само спокойствие, доброжелательность и терпение!
— Идёт. Вот за что я тебя обожаю, Натан? Так это за то, что найдёшь выход из любой ситуации!
— А как же иначе? Статус обязывает, сокровище моё, — я поцеловал его легко и нежно. Он ответил. Мы начали распаляться, и чтобы нас никто не видел, отправились в тренировочный зал. Чуть позже, после прелюдии на стоге сена в тренировочном зале и когда гости уже расходились по своим комнатам на отдых, мы попросили Энеля забрать уснувшую на террасе Тиаро к себе в дом и уложить спать с Аэлем. А завтра с утра заняться с ней до нашего появления. Он был не против, тем более завтра утром вопрос с завтраком для Тиаро стоять не будет, да и занять её есть чем. Если, конечно, она сама куда–нибудь не сбежит. Она может! Тут главное уследить и вовремя не дать уйти.

Мы с Филом уединились у себя в комнате и оторвались по полной программе. До самого утра! Около полудня, когда мы отсыпались, в комнату влетела Тиаро и прыгнув на кровать, стала нас трясти и будить на поздний завтрак. Она – то была сыта! Как же она родителей голодными – то оставит? У-у-у, прелесть моя заботливая! Ох, как она была права и не права! Есть мы не хотели на самом деле, а вот голод друг друга так и не утолили. Однако пришлось подниматься! В это утро мы приняли твёрдое решение, что Тиаро уже большая, теперь будет спать в своей комнате и без разрешения больше в спальню родителей не войдёт. Даже стучаться её научим! Вот! Хватит уже «перекусывать»! А по поводу её выходки в загоне, мы просто с ней поговорили.

Эпилог
С того дня, как гости разъехались, мы с Филом начали понемногу обучение детей. Я занимался с Тиаро, Фил с Аэлем. У Тиаро я будил стихии, одну за другой, а Фил учил Аэля навыкам стрельбы из лука, контактному бою на мечах и верховой езде как основное. У Тиаро я решил вызывать все стихии параллельно. Сначала воздух, потом воду, огонь и землю. Кстати, в отличие от меня, землю Тиа осваивала успешно и с удовольствием. Всё обучение мы строили в виде игры и увлекательных приключений. Не знаю, как Фил с Аэлем, но, когда Тиа уставала, я не настаивал и не ругал. Понимал же, что она ещё совсем ребёнок и серьёзно учиться не может. Требовать с детей как со взрослых ни я, ни Фил не могли. 

В моменты, когда Тиа сбегала с учёбы или упрямилась, а иногда просто болела, мы вылетали на патрулирование территорий. Старались осмотреть за короткий срок как можно больше. Ведь патрулирование границ ещё никто не отменял. Это было в наших интересах ещё и с той точки зрения, что спокойствие на границах обеспечивало спокойное обучение и взращивание ещё одного эльфа—дракона и наездника. А так как Тиаро и Аэль были совсем детьми, на это требовалось время. А значит, нужно спокойствие на границах постоянно. Эту идею, кстати, подкинул мэтр. Именно поэтому он спокойно отпускал нас на патрулирование, с обязательным заходом в гарнизоны, с выслушиванием отчётов начальников гарнизонов о ситуации на границе. Особенно на Северной, ближайшей к землям орков. По прилёту, мы отписывались отцу по отчётам начальников гарнизонов, советовались с мэтром в случае необходимости. И, конечно, получали от него же нагоняй за то, что на долго оставили ребенка. Но, что поделаешь, такая работа. Всеми делами приходилось заниматься между занятиями с Тиаро, либо вместо них. С отчетностью королю мэтр согласился помочь, чтобы немного разгрузить меня, и я мог заняться дочерью. Я ежедневно продолжал заниматься с ней. Мэтр в добавок ко всему, взялся за образование Тиаро и Аэля, преподавая азбуку с грамматикой, счёт, историю, географию с картографией и этикет.

К 10 годам мы не выходили из тренировочного зала совокупно часа по три. Начиная с простых упражнений с молниями, водой и огнем, она постепенно по образу и подобию училась овладению стихиями и направляла куда следует. При чем, если у неё не получалось, я терпеливо показывал ей действия снова и снова, заставляя её снова и снова повторять. А если учесть, что у неё сразу никогда не получалось, ситуации били довольно частыми. Она проявляла упорство, но не всегда терпение. Терпение здесь было моей прерогативой. Она плакала, дёргалась, уходила в угол, чтобы поплакать, попричитать, пожаловаться на трудную судьбу и прочее и прочее. Что там ещё есть в арсенале маленьких хитрых женщин? Она всё пыталась использовать, только со мной это не прокатывало. Я как никто другой знал все эти уловки, так что со мной они не срабатывали. Обычно, я стоял и терпеливо ждал, когда пройдёт истерика, маленький эльф—дракон возьмёт себя в руки и снова приступит к тренировкам. Я не выпускал её из зала, пока не добивался нужного результата. И она это знала и однажды даже выдала мне как–то, вытирая рукавом сопли от плача.

— Мамон, вы с дедулей меня убить хотите?
— Из чего ты сделала такой вывод, дорогая? — как всегда спокойно спросил я.
— Ты мучаешь меня невозможным, я никогда это не сделаю, а он после обеда мучает своими заморочками, заставляет считать, писать, учить историю и картографию! Не много для меня одной? Зачем мне это? Если я дракон, зачем мне учиться считать и писать?
— Ну, во–первых, не тебя одну, во–вторых, общее образование необходимо всем эльфам, а представителем королевской семьи, к которой ты относишься, тем более. Я линь даю тебе навыки эльфа—дракона. Это необходимо для будущей твоей работы.
— А зачем грамматика эльфу—дракону?
— Для общего развития, Тиаро, я же сказал. И если ты успокоилась, то прошу ко мне и повторим упражнение с направлением молний.
— Ну, ма–а, я уже устала! — дёрнулась Тиаро, капризно топнув ножкой.
— Не бузи, детка! Мы только начали. Думаешь, Аэлю сейчас легко? Марш к черте!

Упоминание друга её мотивировало. Фыркнув и топнув ножкой еще раз, она подошла к черте от которой отсчитывалось расстояние до бутылок и продолжила попытки. Собственно, её обучение отличалось от моего, поэтому приходилось искать подходы, правильные слова для мотивации Тиаро. И она училась. Куда ж ей деваться? Я ещё раз показал требуемое и пригласил жестом повторить. Сжав губки, она пробовала снова.
— Спокойно, Тиаро, только спокойно. Сделай лицо попроще, дорогая.  Будешь злиться, получаться не будет или получаться плохо, — комментировал я выражение её личика. — Я не наказываю тебя лишь потому, что для овладения всеми навыками у нас достаточно времени. А кроме этого, я ещё помню твоё обещание! Помнишь, что ты мне обещала перед пятилетием?
— Помню, — прорычала сквозь зубы дочь и наконец, принялась за дело.

Выходок, подобной этой, она выдавала довольно много. Её основные аргументы: я устала, не хочу, не могу и требуете невозможного, как–то не действовали на меня. И уж совсем не действовали на меня, как аргумент, её слёзы. Поэтому, учебу мы упорно продолжали.

У Аэля дела шли гораздо лучше. Фил учил его тому, что умел и знал сам. Некоторые вещи даже знал его отец. И хотя, Фил оказался тоже очень строгим учителем, ремнем по попе Аэлю не попадало. Разве, что от отца за шалости вместе с Тиаро. Он вообще был достаточно понятливый, легко обучаемый и способный ученик. Мальчик был успешен в обучении и Фил им очень гордился. Это я молчу про родителей Аэля, они гордились сыном ещё больше.

К 17 годам Тиаро владела почти всем, что умел я и даже немного больше. Её детская фантазия была безгранична, и она придумывала больше фокусов, чем знал я. Однако, в связи с возрастом, перекидываться ей было ещё рано. Она ждала этого. Но, когда я ей объяснил, как это происходит, моя малышка, мягко говоря, была в шоке. Фил тоже всё объяснил Аэлю и дал подробнейшие инструкции (естественно, с разрешения его родителей). Парень тоже, выслушав учителя, вошёл в ступор. Боже, как трудно с этими девственниками! Всего боятся!

Эти двое, видимо, отойдя от шокового состояния, стали засыпать нас вопросами: что, как, когда, почему, зачем, для чего, кого и прочее. И чем больше они получали информации от нас с Филом, тем больше им было непонятно. Хотя преподносилась она очень тактично и осторожно, чтобы НЕ напугать молодежь. Несмотря на это, на душе у наших детей становилось всё тревожней и тревожней. А когда мы предупредили, что они разного пола и у Тиаро после соития могут быть дети, то пояснили, что потомство пока не желанно. И чтобы это избежать, надо попросить у мэтра противозачаточные пилюли или настойки (что там у него есть). В результате, оба наших юных создания вообще выпали в осадок. Придя в себя, Тиаро выдала.
— Так, стоп, мамунь, папуль! — сообразила Тиаро. — То–то я гляжу, у Аэля родители как родители, а мои одного пола! Объясните мне, пожалуйста, тогда откуда взялась я? Ведь вы оба мужчины и родить меня не могли физически. Разве такое возможно? Кто–то же дал мне жизнь! Нет, я допускаю, что на самом деле мой отец – мамон. А кто тогда родил?
— Тебя нам послали небеса! И больше ни о чём не спрашивай! — ответил я коротко и ясно, хоть и понимал, что моя любознательная дочурка этим не удовлетворится.
— Так я родная вам или нет? — не унималась Тиаро.
— Что за вопрос, дитя моё? Родная, конечно! — сказал я, глядя ей в глаза. — А у тебя есть сомнения?
— Папуль, мамон правду говорит? Как это, небеса послали? Ну, не свалилась же я с неба! Если родить может только женщина, то …
— Милая, — Фил обнял дочь. — Твоё рождение - тайна. Никто кроме нас с мамон, дедушки и родителей Аэля не знают, как ты появилась на свет. И тебе незачем. Не думаю, что тебе нужна эта правда. Ты всегда была, есть и будешь нашей родной дочкой. И ни как иначе, поняла? Всё, закрыли тему!
— Ну, пап!
— Всё Тиа, я сказал, закрыли тему! Это моё последнее слово и большего тебе никто не скажет. И не проси.

Тиаро уткнулась отцу в грудь и захныкала. Он лишь гладил её по голове и успокаивал. Чисто женская уловка: пустить слезу, на мужчин обычно срабатывает (она это знает по мэтру, лэру Энелю и самому Аэлю), но почему–то с собственным отцом это не сработало.
— Ну хоть намекни… — не унималась эта стрекоза.
— Тиа, отшлёпаю и в угол поставлю, — гаркнул я, вставая с кресла. Мне в конце концов уже начал надоедать этот спектакль и его надо было прекращать. — Сейчас же успокойся, пока не получила. Ты обещала мне вести себя хорошо. Вот и веди! Или ты рассердить меня хочешь?
— Мамунь, лучше отшлёпай, но скажи мне! Пожалуйста!
— Ещё чего? Вот отшлёпаю и НЕ скажу! Ты отца слышала?! Вопрос закрыт! Ты –наша дочь и точка. Далее не обсуждается, даже если тебя разорвёт от любопытства! — возмущался я уже с явной угрозой для её задницы.

Она это быстро поняла и вырвалась из объятий Фила. Убежала сначала на улицу, посидела на террасе, проревелась и пошла к деду в библиотеку. Она рассказала ему о своей печали, он пожалел её, но при всей любви к ней, не сказал ни слова. А после её ухода он сжёг оригинал свидетельства о рождении, оставив измененный вариант, где родителями – опекунами числились принц Натаниэль – эльф—дракон и лорд Филандриэль — его наездник.

Тиаро не нашла ничего лучше, как убежать в тренировочный зал и выпустить всю негативную энергию. Благо, теперь она умела её направлять без вреда для себя. Не то что я в подобном возрасте. Это буйство напоминало мне моё, когда нас разлучили с Филом. А эта девочка умела разнести зал не хуже меня. С той лишь разницей, что делала это с умением и навыками. 

Неожиданно, случилось то, чего не ожидал никто. Это ещё хорошо, что мы сразу послали за Тиаро Аэля. Он пытался по началу её уговорить, успокоить, но она не слушала. В определенный момент, она содрогнулась от невыносимой боли и жара. Упала на колени, обхватив плечи руками. Аэль подскочил к ней и обнял.
— Что такое, Тиа, ты горишь!
— Спина, Аэль, больно!
— Уж не крылья ли прорываются? Мне твой отец рассказал, как это происходит. Говорил, что крови при этом нет, а боль жуткая. В это время я и должен быть рядом. Он говорил, что лучше мне … в тебе … это снимет боль … - парень ч трудом подбирал слова, стараясь не смутить Тиаро.
— Нет времени, Аэль. Я знаю это, но не успеем. Просто обними меня, пока они не вырвутся, пожалуйста, мне больно! — он обнял её крепко как мог и держал, чтобы не валилась на бок и на пол. Это продолжалась относительно не долго. Вскоре последний рывок боли, и крылья вырвались наружу! Их просто выбросило как паруса.

— О небо, как же больно! Не могу больше, — с силой взвизгнула Тиаро.
— Дай посмотрю, — он глянул, действительно, крови нет. — Всё в порядке, сейчас боль прекратится! Потерпи чуть–чуть.
Тиаро отдышалась в объятиях Аэля, боль постепенно прошла. Она не ушла совсем, так как для спины – это травма, но Тиаро стало значительно легче.
— Идём домой, Тиа. Родители наверняка волнуются. Надо крылья показать. Лэр Филандриэль говорил, что, когда крылья выкидываются, надо учиться летать. Но он не говорил мне, как учить тебя, как помочь?
— Ага, особенно мамон будет рад! Он вообще обещал меня отшлёпать. Не хочу его видеть! Дед говорил, что он – мастер в этом. Такой, что неделю не сядешь, — ворчала Тиаро, глядя в пол.
— Глупости. Он может отшлёпать, как обещал, если будешь настаивать на вопросе своего происхождения. А так, мамон тебя любит.
— Ага, любит. Пол детства в углу простояла…ох и получала я от мамон по заду…
— Не сердись, это он воспитывал. Вспомни, как ты себя вела и что мы с тобой творили! Как тут не быть отшлёпанными и в углу на час?
— Любил бы – сказал!
— Думаю, наоборот. Любит, поэтому бережёт и не говорит. Да и какая разница, откуда ты взялась?! Главное – ты есть! А у тебя есть мамон, отец, я, в конце концов, — молодца Аэль. Верно понимает своё предназначение: стабилизировать эмоциональный фон эльфа—дракона. Значит, верным был наш выбор. Наконец, он уговорил её встать и пойти домой.

Когда Тиаро убегала, у меня было чувство, что я что–то пропускаю. Я сказал об этом Филу, но он успокоил: побегает и вернётся. Не в первый раз! Однако сердце у меня было не на месте и не усидев на месте, потащил Фила искать Тиаро. Хотя мы и отправили за ней Аэля, они сильно задерживались. Поэтому я сорвал с места Фила, и мы вышли из дома. Не пройдя и ста метров, мы увидели Тиаро в сопровождении Аэля. Мы остановились, чтобы подождать, когда дети подойдут. Специально для Тиаро я сделал строгое выражение на лице.
— Почему долго, чем занимались? — сказал я строго, как и смотрел, не обращая внимания на изменения в своём ребёнке, отчётливо вижу крылья. Сердце пропустило удар и забилось сильнее. Переброс! Но показывать волнения я не стал.
— Ничем, — буркнула дочь, отводя глаза.
— Крылья откуда? — спросил я с той же строгостью.
— Выросли! — гаркнула в ответ дочь.
— Аэль, я тебя зачем послал? А ты что сделал? — спрашиваю строго Аэля.
— Лэр Натаниэль, мы не…
— Натан, пощади, — взмолился Фил. — Или ты забыл, как больно это бывает?
— Да помню я, забудешь такое, однако. Но помнится мне, что крылья прорезывались у меня с твоей помощью!
— Нет–нет, лэр Натаниэль, — вмешался Аэль. — Ничего такого мы не делали. Они сами, правда! Она просто выпускала пар и вдруг загнулась от боли. Я только обнимал её!
— Да? — спросил я недоверчиво, но решил сменить гнев на милость. Дочку–то учить надо теперь ещё и летать. — Ну ладно, подойди ко мне, дочь моя единственная и непокорная!

Тиаро, сначала не торопилась, не понимала, что я хочу сейчас с ней сделать: отругать или обнять? Здесь даже жест – «приблизиться», не помог. Но, посмотрев на моё счастливое лицо, подошла. Я с радостью обнял своего ребенка! Она растёт, теперь уже как дракон!
— Надеюсь, шлёпать не будешь? — спросила дочь, уткнувшись мне в грудь. Ох, уж этот подростковый максимализм!
— А надо бы! — я обнял её сильнее. — Моя девочка! С каждым днем я всё больше и больше боялся этого момента. Думал, как ты справишься? Когда крылья росли у меня, я чуть сам не умер от боли, но папа спас. Он ни на шаг не отходил, мокрыми простынями укрывал, чтобы жар сбить, холодную ванну наливал, когда они не помогали. А ты вот так … на сухую! Только при моральной поддержке своего напарника ты справилась! Это означает лишь одно: ты сильная и настоящий эльф—дракон! Я горжусь тобой, Тиаро! И очень люблю тебя!
— Спасибо, мамон. Я тоже люблю тебя.
— Ну, а теперь идём, надо крылья тренировать.
— Но, мам, они только выбросились! — недоумевала дочь.
— А чем раньше, тем лучше. Чего ждать–то? Аэль тебе поможет.
— Аэль? А почему не ты? — не поняла моя голубоглазая красавица.
— Потому, что мне помог папа, а Аэль должен помочь тебе. Только всадник может придать эльфу—дракону уверенности и помочь встать на крыло. Если ты не забыла, Аэль не просто твой друг, он твой всадник. Ты не переживай, я помогу тебе в небе. Он лишь тебя отпустит ко мне.
— Я постоянно об этом забываю, но теперь запомню, — улыбнулась мне дочь.

Мы пошли в круг, очерченный, когда–то мэтром. Он до сих пор работал. Подростки несмело зашли в него.
— Ми–и–илый, может дашь уже своему ученику пару советов, что он должен делать, м? — шепнул я на ухо Филу. Он зарделся краской по причине того, что я прошептал ему это очень страстно, как будто шепчу непристойности, а не просьбу о помощи. Зато, он сразу вспомнил, как делал это сам, держа меня за руку.
— А, да, конечно, дам, — он бросил на меня влюблённый взгляд и обратился к Аэлю. — Аэль, возьми Тиаро за руки и попроси поработать крыльями. Как только наберётся уверенности, попроси взлететь и отпускай.

Аэль делал всё как ему говорили. Минут через десять, Тиаро, наконец оторвалась от земли. Ещё немного усилий, и она поднялась над кругом.
— До–ро–гой, может уже поможешь дочери? Ты, кажется обещал встретить её в небе! Только не утоми, — тихо сказал мне на ухо Фил. Теперь краской залился я.
— Всенепременно, сокровище моё, — я ответил ему так же тихо. Выбросив крылья, я взмыл в небо. Подлетев осторожно к Тиаро, я взял её за руку. Видя моё счастливое и спокойное лицо, она собралась, и мы полетели! Несколько кругов и пара кульбитов и мы приземлились. Даже мэтра в окне библиотеки увидели и помахали ему.
— Так мало! — спросила Тиаро, когда мы приземлились.
— Для начала достаточно. Мышцы ещё слабые и можно перетрудить. Как только благодаря тренировкам они окрепнут, сможешь летать дольше, — пояснил я. — Но помни, скоро полный переброс. Крылья уже должны быть готовы к нагрузкам. Во время переброса тебе понадобится серьёзная помощь Аэля. Рановато по возрасту, конечно, но что поделать? Раз ты уже созрела для крыльев, значит, скоро будешь готова для переброса.
— Мамон, скажи, я вот думаю … а почему так вышло, что для крыльев мне не понадобилось соитие, ты же говорил, что надо?
— Думаю дело в том, что магия стихий эльфа—дракона проявила себя почти сразу после рождения, ты урождённый эльф—дракон. Мне было сложнее, потому, что на пару десятков лет был старше тебя, когда почувствовал первые признаки магии стихий. Думаю, в этом дело.

Тиаро обняла меня и так держала, пока не подошли Фил и Аэль.
— Лэр Натаниэль, — спросил Аэль, — А когда Тиа уже перекинется в дракона?
— Не знаю, Аэль. У меня это получилось неожиданно. Я даже сразу не понял, как, но этому способствовал случай.
— Мамон, расскажи, — попросила Тиа.
— Это произошло как раз тогда, когда я выбросил крылья и на утро уже летал при поддержке папы. На него напали, ранили, хотели убить. Но, увидев это с высоты, я бросился его спасать и сильно ранил несостоявшегося убийцу. В это время, когда я налетел на него и ранил, я почуял его кровь у себя во рту и неожиданно для себя перекинулся. Дедушка тогда сказал, что по сути, для переброса мне нужен был стресс, какой–то психологический толчок. Вот он и произошёл.
— Спасибо, что предупредил, мам. Я правильно понимаю, чтобы мне перекинуться, нужен стресс. Это как с крыльями, что ли?
— Не знаю, детка, но не исключено. Всё зависит от ситуации и необходимости переброса в связи с этим. — Я обнял её голову и погладил по плечам. Её слегка трясло. — Думаю, Тиаро, тебе сейчас лучше пойти отдохнуть, можешь даже уснуть не помешает. Аэль побудет рядом. На сегодня стрессов достаточно. Идите, — я передал дочь Аэлю, и они отправились в свою комнату, смежную с нами (бывшая детская Тиаро).
— Фил, как думаешь, он готов для работы? — спросил я главного эксперта по подготовке наездников – своего супруга и напарника.
— Думаю, да, любимый. В обучении он весьма усерден и успешен. Он очень старается, понятлив и способен. У него спокойный и твёрдый характер. То, что нашей Тиаро и надо. Из него выйдет прекрасный наездник.
— Я не хочу никому отдавать нашу малышку, Фил, — с грустью заметил я, глядя в уходящих детей.
— Натан, она уже не малышка. Она почти взрослая, скоро перекинется и составит нам компанию в патрулировании вместе с Аэлем. Да и совершеннолетие не за горами. Что планируешь, когда ей исполнится восемнадцать?
— Запру дома и никуда не выпущу! — буркнул я.
— На–а–атан! Ты не выносим! Говоришь абсурдную вещь! — он обнял меня. — Ты же понимаешь, что ты не для себя её растил. Покажи ей владения, поставь задачу, помоги набраться опыта. Ну, чего ты опять надулся, м?
— Не учи учёного! — буркнул я снова и зарылся в плечо любимого, вдыхая запах волос моего сокровища.
— Не грусти. Все дети имеют свойство расти и покидать родительские владения. И это, нормально, Натан, — на его слова я расстроился и пустил слезу.
— Нет, она останется здесь! Помнишь, незыблемое правило мэтра? Всегда возвращаться домой!
— Здесь–здесь, куда ей ещё? Тут её дом. Работы у нас будет много. Ты как территории покажешь, определи ареал её охоты и патрулирования. Это чтобы спокойнее и тебе и ей было. Гарнизоны и границы тоже по–тише дай, пусть себе резвится, а нам Север оставь. Он самый опасный для неё.
— Угу, — шмыгнул я носом, но не унимался. — Так не хотелось, чтобы Тиаро взрослела!
— По–моему, ты драматизируешь, Натан. Идем в комнату, будем тебя успокаивать, — он обнял меня, и мы пошли в комнату, предварительно заперев дверь, смежную с комнатой детей. Энелю дали распоряжение никого к нам не пускать, даже мэтра. На этот раз Фил вернул мне тот долг, когда успокаивал его в постели я.

Своими ласками и нежностью он делал это долго и упорно. Фил выложился по полной программе со всеми прелюдиями, подходами и позами. Когда я был им почти доведён до точки кипения, то уже совсем обо всём забыл и не о чём уже не жалел. Фил даже осмелился на несколько заходов, давая мне передышку буквально минут по 15–20. Причем, каждый заход не был слабее предыдущего. Видимо, голод, накопившийся за семнадцать лет жизни дочери, накопился не хилый: Фил решил отработать всё и сразу.

Однако отправляя детей в смежную комнату, мы не учли ещё кое–чего. Интереса подростков к представителям противоположного пола и желания опробовать страсть в постели. Аэль был на столько смел, что решился на первую ночь любви с Тиаро. Как она согласилась, не понятно, так как обоим следовало переступить черту превратиться из друзей детства в возлюбленных. Он же, действовал по инструкциям отца и Фила. В результате, она уронила девственную кровь и утром, прямо голяком, побежала во двор на открытое пространство. Аэль за ней едва поспевал, прихватив простыню. Как только Тиаро начала перекидываться, он не решился подойти ближе. Наконец, она перекинулась в бело – золотистого дракона, вернее в драконицу! Довольно изящную, но не менее величественную, чем я. По началу, Аэль боялся подойти к ней. Был в шоке от того, как она перекинулась и какая она красавица. Она была, конечно по–меньше меня, так, как и девочка и ещё совсем юная. Может и подрасти.
— Тиаро, — кричал он ей. — У нас получилось!
— «Да, получилось», — ответила она и он прочитал эти мысли в своей голове. Неожиданно для себя он понял, что тоже может понимать Тиаро – дракона, как и Фил меня. — «Я и не сомневалась. Всё оказалось не так страшно, как расписывали нам мои родители.»
— Попробуй взлететь, любимая! Только не долго, ты же помнишь, что крылья ещё слабые. Не перенапрягайся. И сразу обратно.
— «Хорошо», — ответила Тиаро и взмыла в небо. Аэль любовался ей. Она не прекрасна, она – великолепна в своей драконьей ипостаси!

— Что здесь происходит? — на поляну выбежал мэтр в сопровождении Энеля.
— Папа, дедушка Финвэ, Тиаро – дракон! Она только что перекинулась! Гляньте, как летает! — парень явно был в восторге и не скрывал этого.
— А как это получилось, мальчик мой? — спросил мэтр Финвэ.
— Это произошло после нашей первой ночи, - краснея признался юноша.
— Она бросила девственную кровь? — уточнил Финвэ.
— Да, а что не так? — испугался было Аэль.
— Да всё так, Аэль, — подтвердил спокойно Финвэ. — Ах, я старый дурень! Как я раньше не догадался? Дракону не стресс нужен для переброса, а кровь! Ведь, когда перекинулся Натан, он ранил моего раба, укусив в шею до крови. Да и Фил ранен был. А я со стрессом, почему–то это связал! Хотя, чему удивляться, ведь дракон защищал своё сокровище – напарника. Защита напарника – это тоже своеобразный стресс. Ничего удивительного, что я перепутал.

Тут едва одетые из дома выбежали мы с Филом.
— Что за собрание? — спросил. — Где Тиаро?
— Уже летает! — похвастался Энель.
— Чего? Как летает? Когда? — недоумевал я. Глянул в небо. Точно! Глазам своим не поверил! В небе резвится моя малышка!
— Иди к ней, Натан, ты ей нужен. Пусть похвастается, поддержи. Ей это важно. — предложил мне Фил, толкнув меня слегка плечом в плечо. Меня дважды просить не надо, чтобы в небо взмыл полетать. Я побежал вперёд и перекинулся на ходу.

Мы встретились с ней в небе. Мне предстояло поставить её на крыло. После пары советов она осмелела. Тиаро красовалась, хвасталась, что уже умеет, даже полетали вдвоём над резиденцией. Я показал ей свои трюки, и она попробовала повторить. Никто не знает, где и когда они ей понадобятся.

— Да, похоже пора снова звать кузнеца, — заключил Финвэ, глядя на наши кульбиты в небе.
— Зачем, дедушка? — не понял Аэль.
— Седло и упряжь делать, сын, — догадался Энель. — Ты упадёшь с неё при первом же полете. Для того, чтобы не упасть, нужно держаться крепко. У лэра Натаниэля такое уже есть. Но оно больше размером и Тиаро не подойдёт. К тому же, он был сделан по его индивидуальным меркам, а значит, надо делать новое. Специально для Тиаро. Я приведу кузнеца, а ты, Аэль снимешь по его указке мерки. Я запишу. Делать тебе это придётся самому, так как к себе она кроме тебя никого не подпустит.
— Сделаем, пап, — ответил Аэль, не отрываясь от полёта Тиаро.
— Тогда я пошёл за лэром Сориэлем, — Энель откланялся мэтру и ушёл.

Когда мы с дочкой в волю налетались, сели во двор. Аэль сразу попросил Тиаро не перекидываться. К этому времени подошли Энель и кузнец Сориэль. Аэль снял мерки и Энель сразу их отдал кузнецу. К утру следующего дня упряжь и седло были готовы. Даже детали, предназначенной для пасти дракона не значилось.

Несколько первых полётов мы показывали наши территории, где проходят границы, научили как обнаружить орков и что при этом делать, как вступать с ними в бой и беречь себя от копий и стрел орков, как распознавать главаря и гнать его, пока не испустит дух. Здесь ей пригодились знания по картографии и истории. Нерушимым правилом было одно: всегда возвращаться домой после любого патрулирования или боя с обязательным отчётом, что видели.

Благодаря совместным стараниям, орков на нашей земле со временем не стало совсем. Они, очевидно, поняли, что пока над маленькой эльфийской северной страной и за её пределами летают два белых, огромных и злющих дракона с всадниками на шеях, им делать у нас нечего.

А самое главное, пророчество, к счастью, никак не хотело сбываться до конца (это я про гибель эльфа—дракона после выполнения миссии). К тому же, дракон и всадник не одни. Есть ещё одна пара. И миссию мы выполнили. К тому же могу прибавить: мы выжили, размножились и продолжали охранять покой эльфийского государства.

Может дело в том, что пророчество уже двести лет не сбывалось, вот и дало сбой. А может мудрецы чего напутали? Какая уже разница! У нас всё хорошо!