Успеть схватить

Что-то шевелилось под боком, спугнув солнечно-светлый сон.

Игорь приоткрыл глаза и сонно огляделся. Рядом, почти навалившись, лежал Серый.

 - Игорь, - шепоток в плечо и теплое дыхание по коже, - мне скоро надо будет вставать и к Михалычу чапать.

 - И что? - не понял он спросонья.

Серый как-то демонстративно жалостливо сложил бровки и, уткнувшись носом в мужское плечо, поерзал по Игорю, недвусмысленно потираясь об него крепкой эрекцией.

 - Я весь день на пляже буду. Тебя только поздно вечером увижу.

До окончательно проснувшегося Игоря стало доходить, отчего парню не спится в такую рань. Кажется, вчера уснув, он оставил кое-кого без обещанного "сладкого", и теперь Серому неймется с утра пораньше.

 - Ну, просыпайся же.

 - Плохо будишь, - Игорь "поддался на уговоры" и опрокинул его на себя, давая понять, как желает быть разбуженным.

Серый действовал решительно, наваливаясь всем телом, оплетая руками и ногами, вдавливая крепкое тело Игоря своими острыми мослами в пружины дивана. Настойчивые губы нахально исследовали всё, до чего могли дотянуться.

Игорь обхватил и крепко сжал его ягодицы, с удовольствием ощущая движение мышц под гладкой кожей. Даже "самая мягкая" часть тела Серого была приятно напряжена, а сам он всё настойчивее толкался стояком Игорю в пах. В какой-то момент мальчишка ловко перехватил руки любовника и зафиксировал по сторонам, прижав ладонями и локтями.

 - Серень, ты случаем не трахнуть ли меня решил? - Игорь не ожидал такого напора от вертлявого, смущающегося пацанёнка.

 - А ты бы дал?

 И Игорь растерялся. Такой вариант развития отношений он и не рассматривал совсем. Да и не был снизу уже очень давно. 

А тут такое заявление. 

Он перехватил взгляд оторвавшегося от его шеи Серого и, захлебнувшись в штормящих похлеще океана озерах, шепнул:

 - Тебе, Серень, дал бы.

Это была команда "Апорт". Серого подкинуло, как от электрошокера, и он накинулся на Игоря изголодавшимся волчонком. Урча и кусаясь.

Игорь только диву давался - откуда столько страсти, вчера же только вместе дважды "накипь снимали".

Но Серому не было дела до Игоревых ощущений, он жадно осваивал вверенную ему территорию. Перемежая поцелуи и укусы с ласками и тихими выдохами, подобно инсулиновым инъекциям проникающими под кожу:

 - И-игорь... М-м... Игорё-ок...

Шепот разливался по телу, проникая всё глубже, каким-то немыслимым эликсиром безумного лекаря умащая и услащая все возможные сомнения.

Игорь погрузился с головой в нежность и тепло, он, томно расслабившись, собирал ласки и поцелуи, пока не почувствовал, что с прелюдией пора заканчивать.

Демонстрация силы не входила в его планы, и он тактично подкинул тело Серого бедрами. Но неопытный любовник так заигрался, что не понял, а то и не заметил этих телодвижений. Пришлось Игорю самому разруливать ситуацию. Силы были не равны, и сопротивления Серого он даже не заметил. Освобожденными от захвата руками вытащил из-под головы подушку, подсунул её под поясницу, широко развел ноги и попытался оторвать от себя Серого.

 - Серень, смазка и презики с краю под диваном.

Тот не сразу понял, что ему сказали. Он рвано дышал, расширенные ноздри жадно втягивали в себя воздух, а руки продолжали ласкать тело Игоря.

 - Что? Да-да... Сейчас.

Игорь, слегка поглаживая свой налившийся член, наблюдал сквозь прищур глаз за суетливыми движениями любовника.

Это не рыбку из сети тащить - тут Серому явно не хватало сноровки. Выуженные из-под дивана презервативы категорически не слушались торопящихся пальцев, выпадая из рук.

Серый с трудом оторвал один и вскрыл фольгинированную упаковку. Повертев в руках кусок латекса, он посмотрел себе между ног и принялся неловко раскатывать материал по торчащему вверх пенису.

Игорь улыбался, наблюдая. Было в этой сцене что-то интимное, что-то живое, настоящее. От нервно закушенной губы до дрожащих пальцев, от складочки, разделившей сосредоточенно сведенные брови, до облегченного выдоха при виде правильно севшего гандона. Это заводило почище профессионального стриптиза.

Справившись с презервативом, Серый замер перед Игорем, положив руки на раскинутые бедра. 

Игорь хотел уже было показать ему, что надо делать дальше, как вдруг понял, что мальчишка не тупит, он... рассматривает и, черт подери, любуется им.

 - Ты чего, Серень?

Тот сглотнул и жадно вцепился пальцами в мышцы ног Игоря.

 - Всё твоё. Действуй.

 - Сейчас.

Продолжая оглаживать глазами, Серый повел руки вверх по бедрам к паху. Одна рука бережно обхватила яички, другая бесцеремонно сунулась вниз, к раздвинутым и прижатым к подушке ягодицам, погладила между ними и, нырнув глубже, коснулась гладких складочек ануса. 

Игорь, продолжая одной рукой гладить свой член, вторую подсунул под ногу и сильнее развел, открывая доступ. И тут обе руки исчезли с его тела. Он приподнял голову и, увидев как Серый борется с флаконом лубриканта, лег обратно, попытавшись расслабиться. Очень вовремя, потому что в этот момент почувствовал, как Серый засунул в него палец, затем второй.

Давно забытые ощущения наполняли собой тело, Игорь стиснул член, играя с нежной кожей,  и почувствовал, как на его кулак легла рука Серого, ловя движения. Подстроиться под нужный ритм получилось быстро. Так же быстро сменить пальцы на член у Серого не вышло. Пару раз слепо ткнулся скользкой от смазки плотью, и лишь с третьей попытки сумел втиснуться внутрь и застонал, срываясь вглубь впустившего в себя тела.

Игорь расслабился и отдался во власть резких движений перевозбужденного юнца.

Серый дорвался, двигаясь как заведенный и, опираясь на руку, смотрел ему в лицо.

Скрип старенького дивана, шелест виноградника за окном, шумное дыхание  и мягкие шлепки тел наполнили веранду музыкой страсти.

Игорь схватил свободной рукой Серого за шею и потянул на себя, слизать соленый бисер с верхней губы. 

Светлая челка прилипла ко лбу потемневшими от пота прядями. Капельки влаги мелким бисером блестели на коже.

Серый крепко зажмурил глаза и протяжно постанывал.

Игоря неслабо выносило от этого вида, от запаха, отвлекая от не самых приятных ощущений в заднице. Он ускорил движение рукой, зажатой между их тел, и в этот момент лицо Серого перекосило от накрывающего жаркой волной удовольствия. 

Игорь не столько увидел, сколько почувствовал, минуя слух, зрение и прочие человеческие органы чувств, как резко сжались мышцы живота, как сложились в трубочку губки Серого, выдавая почти жалобное: "О-о-о", а затем тоненькое поскуливание куда-то в подмышку.

 - Извини... Извини... Я полночи не спал, на тебя глядя. Представлял, как... Ну.. Я сейчас...

Серый потихоньку пришел в себя и, придерживая презерватив, вышел из Игоря. Сняв резинку, замешкался, не зная, куда её деть. Игорь молча забрал наполненный латексный мешочек и, завязав края узелком, положил на пол.

 - Сереж, ты прелесть.

"Прелесть" хлопала глазами и пошло облизывала губы, сползая вниз.

Это было неплохо. Нет, это было хорошо, особенно для первого раза. А от вида губ на своей плоти, от поблескивающей голубизны глаз становилось вообще бесподобно.

Игоря дернуло легкой судорогой накатившего оргазма. Он охнул и кончил, вскрикнув почти в унисон с кукареканьем соседского петуха.

Петух был полон сил и желания орать во всю глотку, в отличие от Игоря, которого хватило лишь на то, чтобы прижать к себе Серого, уткнуться ему носом за ушко и отрубиться, сонно нашептывая:

 - Серё-о-оня... Нё-онечка мой... 

Серый устало плюхнулся на покрывало, уложив палку с рыбой на развернутую газету.

 - Посиди, передохни.

 - Не, чем быстрее распродам, тем лучше.

 - Тогда давай, ты полежишь, а я пока похожу с рыбой. Только покажи, какая как называется и сколько стоит.

 - Нет, - Серый отрицательно мотнул головой. - Ты чужой.

 - Какая разница.

 - Не надо, Игорь. Дядьку тут уважают, у него уговор с Бахрамом, потому я спокойно торгую. А ты чужой, нехорошо получится.

Игорь понятливо кивнул и молча протянул бутылку воды.

 - Ночью на рыбалку?

 - Конечно, - Серый широко зевнул, сунул руку под лежащее рядом полотенце и незаметно провел пальцем по бедру Игоря. - Ты опять в самое пекло под солнцем сидишь. 

 - А что мне дома делать?

 - Ну, черешню собрать, например. Точно, вот тебе маленькое, но ответственное поручение.

Серый поднялся, приладил на плечо палку и, махнув рукой, резво пошагал дальше.

 - Кому рыбку золотую?! Соленую, копченую, вя-я-аленую...

 - А что, у Михалыча с Верой Васильевной своих детей нет? - Игорь ловко спускал петли сети в воду, метрах в пятнадцати от него так же распускал "трехстеночку" Серый.

 - Почему нет? Есть. И даже внуки есть. Сын учится в Харькове, а старшая дочь вышла замуж и живет с семьей под Мариуполем. Теть Вера все собиралась съездить навестить, да все некогда. Михалыч один долго с отдыхающими не управится. Дорога-то неблизкая.

 - А дочка сама что же не приедет?

 - У Галки хозяйство большое, скотина, птица, пасека, да и ребятишки ещё мелкие. Не вырваться ей, хотя хорошо бы малых сюда забрать. Хоть в море покупались бы.

В голове Игоря закрутились шестеренки - быть вместе столько часов пути показалось весьма заманчивым.

Вот так и родилась идея, как отблагодарить радушных хозяев, а заодно провести с Серым наедине продолжительное время.

Но  Вера Васильевна, восторженно поахав, на корню разрушила замысел.

 - Радость какая! Съезжу, Галу наконец повидаю! Ай, спасибо!

 Отступать было поздно, хорошо хоть Серого не оставили дома. Выезжать было решено с утра. Михалыч сунул Серому стольник для заправки и довольно кивнул.

 - Как раз к вечеру повернетесь, а я пока заказанный материал получу. А рыбку я ща в коптильню суну, шоб к утру свежачок зятю свезли.

Игорь переключил навигатор на голосовое управление, чтобы не останавливаться. Навигатор ответил и попросил уточнить адрес. Вера Васильевна напряглась, поморгала и неуверенно сказала название улицы. Игорь повторил, и по экрану поползла линия маршрута.

 - Ой, нет. То улица сватов, а у Галки...

Игорь повторил команду, навигатор отозвался, что строит маршрут и предупредил об ограничении скорости и повороте направо через двести метров.

Вера Васильевна еще поморгала и тихонько шепнула:

 - Игорь, вы бы дали девушке передохнуть. До Мариуполя я сама дорогу показать могу.

 - Какой девушке? - Игорь недоуменно глянул на Веру Васильевну.

 - Ну, той, что вам по телефону дорогу диктует. Совсем бедную задергали.

К чести Игоря, ему хватило выдержки не засмеяться, прикусив губу. Серый был в покате.

 - Теть Вер, ну ты даешь! Это же компьютер такой специальный. Видишь, это наша дорога, а треугольник это мы.

 - Вижу я, не слепая. Знаю я про компьютеры, - она благосклонно кивнула, снисходительно глядя на веселящегося племянника. - А все же, Сереж, вы б хоть спасибо сказали диспетчерше этой. Вон какая, даже не ругнулась ни разу.

Вера Васильевна так и не поняла, почему в машине грянул громкий продолжительный хохот...

Серый определенно нарывался. Прямо-таки напрашивался на неприятности в виде медленно, но верно закипающего Игоря. 

Он мучил его всю поездку. Несносный мальчишка облизывал губы в зеркало заднего вида и громко вздыхал, вызывая нездоровые ассоциации. А стоило Вере Васильевне задремать, как шаловливая рука легла на плечо, погладила, помассировала, пробралась в волосы.

И вроде ничего эротичного, но это же рука Серого, сидящего совсем рядом, но такого недоступного сейчас. 

Накануне ночью, вернувшись от тети с дядей, они рухнули спать как подкошенные, а утром их разбудил стук в дверь - родня пришла. Никакого уединения, и сейчас Серый явно за это отыгрывался.

Игорь заправлял машину и смотрел в открытое окно, как развалившийся на заднем сидении Серый демонстративно гладил себя рукой, как медленно рука нырнула под майку и, поднявшись к груди, оголила живот.

Мужчина почти с облегчением выдохнул, когда проснувшаяся Вера Васильевна зашевелилась и, оглядевшись, вылезла из машины. Пока женщина ходила в туалет, Игорь отогнал машину в сторону и, наплевав на всё, повернулся к заднему сидению, схватил Серого за майку и буквально засосал. Этого хватило, чтобы усмирить того до конца пути.

Но расслабился Игорь рано, по приезде к сестре у Серого снова игриво забегали глазки. Вроде и не трогал он больше Игоря, даже почти не смотрел в его сторону, но в покое не оставлял. То наклонится застегнуть малышу сандалии, выпятив попку в сторону Игоря. То, проходя к загону для свиней, притрется всем телом у всех на виду. И не скажешь ничего - проход действительно узкий. Затем было представление для одного зрителя - Серый перегнулся через ограждение и гладил поросят кверху пятой точкой. Игорь делал вид, что смотрит на хрюкающих малышей... не отводя взгляда от выступающей части тела повисшего на ограде хохленка. Погладить хрюшек не хотел, погладить Серого не мог.

Пока его водили по всему двору, показывая хозяйство, он такого натерпелся от ухмыляющегося провокатора, что только громко загоготавший гусак привел в чувство, не дав ухватить за обнажившийся бок потянувшегося, чтобы покормить гусят, Серого.

Но и Серому самому явно немоглось. Это было заметно по суетливым движениям, по бегающим глазкам и подвижным губам. В какой-то момент он, чуть ли не подпрыгивая, схватил Игоря за руку и потащил со двора, крикнув на ходу сестре:

 - Гал, я Игоря на поле свожу. Пусть полюбуется, в Москве такого не увидит.

Та, улыбнувшись и согласно кивнув, раздала по подзатыльнику расшалившимся отпрыскам и, приобняв мать, повела в дом, в спасительную прохладу кондиционера.

За домом, почти сразу за забором раскинулось ржаное поле. Уже высокие, но еще не зазолотившиеся колосья смотрели в небо, будто огромное войско, поднявшее ввысь свои копья. Серый стащил с забора сохнущий после стирки половик, вовремя оказавшийся под рукой, и потащил Игоря наперерез ржаным солдатикам.

 - Серень, ты сумасшедший мальчишка. Без смазки и презиков нарываешься.

 - Пофиг, Игорь, у меня слишком мало времени, чтобы думать об этом.

Отойдя на значительное расстояние от забора, он расстелил половик и стянул с себя майку.

 - Если не хочешь - не будем. Просто ляг и обними меня.

Глупый мальчишка.

Игорь стащил с себя футболку и шорты, опустился на колени и потянул на себя Серого, ухватившись за пояс джинсов.

В этом месте ржаное войско понесло значительные потери в своих рядах. А пролетающий коршун, глянув вниз, стыдливо спланировал в сторону. Все равно барахтающиеся и стонущие люди распугали всю живность на добрую сотню метров вокруг.

Обратно ехали довольные друг другом и всем миром. Малышня вертелась на заднем сидении, практически не давая возможности Серому измываться над водителем.

Болтали о всяких пустяках. На одном из перекрестков, уже недалеко от Счастливцево, Вера Васильевна спросила, глянув на уходившую в сторону дорогу:

- Игорь, а вы в сольпром за солью уже ездили?

Игорь растерялся.

- За какой солью? Зачем?

- Здесь, в Приозерном, раньше морскую соль добывали. Завода того давно уже нет, с перестоечных времен, поэтому Сивашскую соль свободно можно копать.

- Копать? 

- Да. Конечно, есть её нельзя, но она очень полезная. Сереж, ты б показал Игорю, куда ехать. И соли набрал бы, и рапы. Игорь, вы женаты?

- Н-нет.

- Тогда невесте и маме привезете. Будут ванны принимать.

- Да, конечно, - Игорь поймал в зеркале взгляд нахмурившегося Серого. - Что-то я не подумал о подарках домой. 

- Ничего страшного, Гала для вас и меда баночку налила, и маслица свежего, настоящего. Живые витамины. Вы когда уезжать собрались? А то муж рыбку вам с собой собрался солить.

Игорь растерянно молчал, в его заполненной морем, солнцем и Серым голове сломался счетчик. Он понимал, что оплаченные десять дней проживания истекают, но думать об отъезде не хотелось. Судя по раздавшемуся сзади голосу, Серый тоже был не рад разговору.

- Теть Вер, та куда ему спешить? К жене, что ль? Или на поезд? Как отпуск закончится, так и поедет.

- И то верно! Вы не удумайте чего, я это без задней мысли спросила. Для ориентиру только.

- Вот. А гостинцы будут. На буднях и за солью съездим, и глины наберем, и рыбки наловим. Да, Игорь?

- Спасибо.

- Пфф! Нема за шо. Так, мелкие, хватит ерзать! Лёпа, та отдай ты ей печеньку, я тебе другую наку дам.

Выгрузив из машины своё шумное семейство со всем мариупольским добром, Серый плюхнулся на переднее сидение и мимолетно сжал руку Игоря, замершую на рычаге передач.

 - Поехали, окунемся. Хочется освежиться.

 - К морю?

 - Не, рули до Сиваша. Показать кой-чё хочу.

После почти целого дня пути, вода ненавязчиво снимала напряжение от долгой поездки. Молча и впервые умиротворенно-спокойно они расслаблялись от ласковой воды и не менее ласковых взглядов друг на друга.

А потом сидели на покрывале под одним на двоих полотенцем и любовались закатом. Серый примостился у Игоря между ног и прижался спиной к груди. По-летнему крупное солнце медленно и красочно опускалось в воды озера, завораживая глаз буйством цвета и красотой момента.

Притихшая парочка, сплетясь руками и ногами, срастаясь кожей и душой, любовалась таинством.  И лишь единожды Игорь отвлекся от созерцания горизонта и, наклонившись вперед, глянул на Серого, чтобы увидеть, как полыхает огнем уходящее светило в его голубых озерах. Да, на это действительно стоило посмотреть, Серый был прав, позвав сюда. 

И он прижал еще крепче к груди свое собственное солнышко.

 - Игорь. 

Сон уже привычно съежился и опасливо растаял при звуке голоса.

 - Вставай, пошли завтракать.

Соседский петух громогласно кукарекнул за забором, явно подрабатывая у Серого будильником.

 - Нёнечка, ещё пять минут, - Игорь перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Совершенно бесполезная попытка спрятаться, потому что тут же почувствовал как по обнаженной коже поползла укрывавшая тело простыня. Как по ноге вверх побежали шустрые пальцы, и, добежав до конца пути, на ягодицу легла теплая ладонь. Пальцы с силой сжали тренированное, упругое тело и, чуть потискав, двинулись вверх по спине, но не успев переместиться вниз на бока, были перехвачены руками перевернувшегося Игоря, раскусившего коварный замысел улыбающегося "щекотилы". Не выпуская руки, потянул на себя, прижал еще раздетого до трусов Серого и шепнул в потянувшиеся к нему губы:

 - Я проснулся. Подай мазь сначала, а затем уж завтракать будем.

И лишь после этого позволил Серому захватить в плен свой рот.

Мягкие губы, настойчивый язык, предвкушение приятной процедуры заставили сладко поджаться мошонку. И уже ушли на второй план и дурной петух, и звук скинутых с ног шлепанец, и шорох дивана, когда Серый сунул руку под матрас, в их "склад" интимных припасов за мазью. И не отодвигаясь, губы к губам, перекинул ногу через Игоря, встал на четвереньки, выгнулся и сунул тюбик тому в руку.

 - По-моему, всё уже зажило, стало почти как новое,  скоро даже зарастет без твоего внимания.

 - Это приглашение? 

Игорь открутил колпачок, вытянул руки и стянул с Серого вниз трусы. Тот подался чуть вверх, сокращая расстояние между руками и попой. Теперь перед глазами Игоря оказались его соски, трусы на бедрах натянулись, и Серый, сняв их, скинул на пол. Игорь спешно лизнул сосочек, выдавил лекарство себе на средний палец. Свободной рукой раздвинул ягодицы, еще больше сдвинув тело на себя, и медленно погрузил палец внутрь. Серый выгнулся и коснулся полувозбужденным членом живота своего "лекаря", руки заметно подогнулись, и голова расслабленно прислонилась к диванному подлокотнику. Скользкий палец хозяйничал в отзывчивом теле, а Игорь ловил томные вздохи и вылизывал смуглую загорелую грудь, ключицы, ребра.

Шумное дыхание перешло в тихие стоны, и гибкое тело, продолжая нависать, двинулось назад, сильнее насаживаясь на палец и потираясь требующим внимания членом.

 - Серёнечка...

Игорь остатками разума сам себе напомнил - никаких засосов.

 - Солнышко моё раннее, - шепот под ключицу. Палец, забыв своё предназначение, двигался поршнем внутри так, как хотелось бы двигать вовсе не пальцем.

 - Игорь, хочу тебя. Давай уже, а?

 - Серенький, тебе ж потом весь день работать.

Серый молча качнулся назад, повернувшись на 180 градусов, и обхватил губами вызывающе торчащий индикатор настоящих желаний любимого. Выставив Игорю напоказ свои округлые прелести с блестящей от мази промежностью.

 - Маленький упрямец, - с улыбкой буркнул Игорь, а палец вернулся к прежнему занятию.

Пока еще шевелились мысли, пока от горячих, жадных губ поднимающаяся снизу свинцовая тяжесть не придавила, раздавив остатки сознательности первобытными инстинктами.

 - Мой сладкий...

Продолжая активно шевелить пальцем, Игорь  понял, что нашел то, что искал - по реакциям желанного тела, по замершему на своем члене языку, по тягучему, как патока стону. Широко лизнув вторую руку, обхватил дразняще висящие перед ним яички и, продолжая движения уже обеими руками, отдался во власть собственного удовольствия. Почти на пике не выдержал и, приподнявшись, несильно прихватил зубами светлую на фоне загорелой спины ягодицу. И расслабленно лизнув укушенную попку, рухнул на диван, с упоением слушая жалобный стон кончающего Серого.

Развернув вялого парня к себе лицом, чмокнул раскрасневшиеся влажные губы и шепнул:

 - К черту завтрак, Серень. Душ и кофе.

Тот согласно кивнул и бесстыдно потерся об испачканного своей же спермой любовника, мурлыкнув:

 - Неплохая побудка перед свиданкой с лопатой и бетономешалкой. Я первый в душ.

 - Это мы еще посмотрим, кто первый.

Игорь молча гладил прильнувшее тельце и мыслями летал где-то далеко-далеко по небесным полям, поэтому прозвучавший вопрос был для него совершенно неожиданным.

 - Ты вспоминаешь о нем? О том, которого оставил в Москве?

Игорь решил промолчать, чтобы не расстраивать Серого, но с удивлением понял, что вот уже несколько дней даже не вспоминал о Тике. Вообще. И честно ответил:

 - Нет, Серень. Вообще забыл о нем. 

Из заоравшего дурниной соседского петуха-будильника хотелось вынуть батарейки, а ещё лучше - сварить бульон. 

Игорь потерялся, совсем потерялся в вихре собственных чувств, враз поглупевший, как влюбленный мальчишка. И не мог оторваться от Серого, с большой неохотой отпуская его от себя на работу, только для того, чтобы с нетерпением ожидать его возвращения на обед или вечером. 

Его стараниями скоротать время между прогулками к морю и возвращением хохленка были собраны черешня и абрикосы и успешно транспортированы Вере Васильевне, были скошены трава и коварная крапива, когда-то посягнувшая на его мальчика, и даже была возвращена домой выписанная из больницы Катерина. 

Он развалился в гамаке и, потягивая пиво, ждал возвращения домой маленького хозяина. 

В просветы виноградной беседки были видны причудливые облака, лениво плывущие по ярко-голубому небу. Сначала проплыл белый пушистый крокодил, его пытался догнать то ли рак, то ли скорпион. Воображение Игоря разгулялось при виде следующего, особо витиеватого комка небесной ваты, чему весьма способствовал уже не первый литр местного пива. Гамак покачивался, добавляя комфорта в ощущения.

 - Игорь, ты дома?!

 - Да, что орешь так?

 - Собирайся, надо засветло за глиной сгонять. 

 - Сереж, я вроде как уже пивасиком залился. Может, завтра на трезвую?

 - Не, сегодня. Я спецом велики припер, и свой, и теть Верин.

Игорь поднялся из гамака и вытянул шею, заглядывая Серому за спину.

У ворот стояли два механических коня. Не первой свежести, какие-то совсем уж беспородные, да и молодость их явно давно позади.

И если один еще мог похвастаться ручными тормозами и переключателями скоростей, то второй вообще поблескивал металлом "рогатого" руля.

 - На таких в Москве уже и таджики не ездят.

 - Вот видишь, как здорово, что мы не в Москве и даже не таджики.

Окончательно Игоря контузило при виде здоровенного, будто клоунского клаксона в основании руля и подозрительной проволочной растяжки вдоль рамы.

 - Серый, это что?

 - Задний фонарик.

 - А он где, не вижу?

 - Прямо под седлом.

 - То есть, под жопой, ты хотел сказать?

 - Точно.

 - А проводок зачем? Аха, вижу... Батарейки и аккумуляторы придумали для ленивых. Значит, чем сильнее шевелишь ногами, тем ярче горит зад. Я хочу это видеть. Я хочу видеть огонёк в твоей ж... - Игорь театрально воздел руки и тут же, прижав одну к груди, второй ткнул пальцем в сторону велосипедов. - А почему тот, что помоложе, такой "пчелиной" масти? Ты его, что, у Билайна угнал?

Серый заулыбался и погладил полосатую раму:

 - Ничего ты не понимаешь. Прикольно же. Я его сам красил года три назад.

Велик был весь ядовито-желтый в черную полоску, как оса. Будто демонстрируя всем, как он крут и опасен. Его старший товарищ был скромен и практичен - сзади классический велосипедный багажник, спереди - металлическая корзина, ну и супер-клаксон, само собой.

 - Серый, может всё же лучше на машине?

 - С ума сошел? Че тут ехать-то?

 Спорить совсем не хотелось, и они поехали. Попутно перевозбудив и раззадорив всех окрестных собак кряканьем клаксона, а затем спугнув небольшую отару, разбежавшуюся с возмущенным блеяньем по огороженному участку поля грязно-серыми бильярдными шариками.

Дорога была неровной, с криво укатанной машинами колеёй. Засохшая глина крошилась под весом велосипедистов, и ехалось весьма экстремально - колдобины, извилистые спуски и подъемы, пересохшие ямки луж, песочные насыпи и островки зелени, поросшие чертополохом и крапивой, скучать и расслабляться не давали.

Игорь, выбравший себе "осятину", мог почувствовать собственным мягким местом всю важность изобретения амортизаторов. Как ехал Серый на жестком седле рогатого зверюги, он боялся даже представить.

Впрочем, смеющийся и горланящий Серый ехал не столько сидя, сколько стоя, при этом успевал объезжать кочки, ямки, махать рукой, рассказывая, что где раньше произрастало в колхозно-совхозные времена, периодически выкрикивать что-нибудь ободряюще-издевательское, жать клаксон и поправлять съезжающий с плеча рюкзак. 

"Лихой наездник коня педального 80 лвл".

Ветер, не на шутку разгулявшийся на равнинных просторах полей, гладил волосы воздушными пальцами и щекотал в носу запахами трав.

Остановившись и спустившись к воде, Серый скинул одежду, извлек из рюкзака пластиковый квадратный контейнер и, скинув крышку на землю, голышом стал заходить в воду.

 - Пошли. Некого стесняться, тут и в самый сезон никого не бывает, а уж сейчас и подавно.

Игорь разделся и побрел следом. Дно разительно отличалось от того места, где они останавливались купаться в прошлый раз. Оно было вязкое и скользкое, глубокий слой ила вперемешку с травой и водорослями обволакивал ноги  до щиколоток, затрудняя движение.

 - Серень, а где глина-то?

 - Дальше. Я знаю места.

Шли довольно долго. С этой стороны озеро было неглубокое, и когда вода наконец-то дошла до пояса, оставленные на берегу велики казались маленьким недоразумением, черно-желтым пятнышком.

Наконец Серый остановился, потоптался и протянул Игорю свой пластиковый короб.

 - Стой тут и держи, а я буду нырять за глиной.

Игорь послушно держал на воде контейнер и следил за мальчишкой. Тот ловко опускался на дно и выныривал уже с полными ладонями голубовато-серого месива. Скидывал глину Игорю и нырял снова, раз за разом наполняя ёмкость. Наконец, он удовлетворенно кивнул:

 - Ну вот, полный. Воду слей и пошли к берегу

Игорь, зачарованно наблюдавший за движениями "ныряльщика за жемчугом", пришел в себя. И вдруг почувствовал какие-то легкие покалывания в ногах. Раз, другой, третий. Словно голени кусали комары. Удивленно посмотрев сквозь толщу воды, он разглядел множество юркой мелюзги. Вроде не мальки, не головастики, а что-то похожее на насекомых.

 - Серый, это что за твари?

 - Ты вошек только заметил? Не обращай внимания. 

 - Как? Они же кусаются.

 - Не парься, не съедят, - пожал плечом.

 - Хм... А ничего, что я без плавок, а тут пиявки какие-то промышляют?

 - Не будь городским неженкой. Они безобидные, ну пощиплют немного, зато - практически санитары озера.

Неженкой Игорь не был и поэтому, игнорируя "вошек", побрел за Серым на берег.

Из рюкзака Серый достал полотенце и пластиковую литрушку с пивом. До заката было еще далеко, но солнце уже не палило как днем. Оно ласково обнимало сидящих на полотенце и пыталось добраться и нагреть передаваемый друг другу алкоголь.

Серый сделал очередной глоток, передал бутылку Игорю и положил голову ему на плечо. 

 - Устал?

 - Угу.

 - Много вам еще делать?

 - Не, на пару дней работы. Завтра дозальём бетон, послезавтра по застывшему дорогу сровняем. 

 - Может, мне помочь?

 - Забей, там и двоим-то работы немного. Ты знаешь что, лучше приезжай завтра к нам на обед, я тебя на горячий источник свожу. Оттуда пешком десять минут. 

 - Приеду, - Игорь погладил прижавшуюся голову и допил пиво. - Поехали домой, Серень.

Тот согласно кивнул и принялся убирать в рюкзак глину. Повесив на шею влажное полотенце, он закинул на спину рюкзак и улыбнулся одевшемуся Игорю.

Даже груженый Серый несся по дороге на всех своих велосипедных парах. 

Он вырывался из восприятия реальности Игоря эфирным концентратом летнего солнцестояния, подростковой влюбленности и зрелой страсти, вызывая волнующие порывы в душе.

Он розовым полупризраком в отсветах вечернего солнца крутил педали своего механического динозавра. А развевающиеся светлые патлы приковывали взгляд в ожидании чуда - поворота головы и встречи с его смеющимися глазами и приоткрытыми в восторженных криках губами.

 - И-иго-орь! Догоня-я-ай!

Какое там. Игорь даже не понял, как он вообще умудрялся ехать, не глядя на дорогу и не свалившись ни разу. Отвести взгляд от Серого было невозможно.

Велосипед подпрыгивал, вихлял и опасно взлягивал под седоком, но ехал, вопреки всем разумным законам физики.

"Верный конь влюбленного джигита".

Но законы на то и законы, чтобы их нарушать. Особенно если ты влюблен, особенно если в твоем возрасте это тоже нарушение каких-то законов. Законов притяжения, действующих, пока не обожжешься, пока не упадешь подобно Икару, в том нежном возрасте, когда еще верится, что полетишь и что именно к солнцу.

Вот вопреки всему этому и Игорь летел, летел за своим солнцем, не чувствуя седла, коварных кочек и запаха полыни.

Завтра будут болеть места, отбитые жестким спортивным сидением, чесаться следы комариных укусов и царапин, оставленных придорожной растительностью и ныть мышцы. Всё завтра, а сейчас Игорь пригнулся к рулю и быстрее заработал ногами, нагоняя своё смеющееся солнце.

Вот этот момент велосипед и выбрал, чтобы на резком повороте технично въехать в особенно глубоко вдавленную автомобильными шинами яму и скинуть-таки с себя седока. Игорь, кувыркнувшись через руль, успел сгруппироваться и мягко шлепнуться в траву, не уронив на себя строптивую полосатую лошадку.  Велик рухнул рядом, слегка зацепив его - болезненно, но не сильно, а Игорь, не спеша вставать, смотрел на небо и прикидывал в уме, скоро ли его хватится второй беспечный ездок. Хватился на удивление быстро, Игорь успел только прикрыть глаза, как рядом раздался встревоженый возглас:

 - Игорёк! Игорь! Бля!

Металлический звук стукнувших велосипедных рам и тут же легкое касание прохладных рук к плечам, к лицу, ощупывающих в поисках ран голову.

На этом выдержка Игоря закончилась, и он схватил Серого в охапку, сжал и, подмяв под себя, покатился с ним по жесткой траве чуть в сторону от дороги. 

 - Придурок! Как ты меня напугал!

Болтавшееся на шее Серого ещё влажное полотенце было схвачено и неряшливо одной рукой расстелено рядом.

 - Испугался, значит? - Игорь перекатился на полотенце и открыто смеялся в лицо нависающего над ним парня. - Ну-ка, покажи мне, как ты разозлился. Как ты хочешь сейчас мне приб...

Поцелуй был резкий и грубый, губы почувствовали удар столкновения и тут же в ход пошли зубы, кусая быстрыми короткими движениями, они оставили рот Игоря и переместились на тело, опускаясь все ниже и ниже, к вовсю хозяйничавшим рукам.

 - Ща тебе покажу! Так покажу...  

Оказалось, бывшие невинные "натуральные" мальчики очень быстро учатся "показывать".

Игорь, переводя дыхание после оргазма, лежал и смотрел, как солнце играет со светотенью на лице хохленка, как поблескивают голубые глазюки, как облизывается улыбающийся Серый у него между ног.

Травы вокруг шевелились светло-зеленым морем, пряча их от возможных посторонних глаз. И одуряюще пахли неяркие редкие цветы.

Игорь перевел дыхание, попробовал на вкус разрумянившиеся губы и подтянул Серого под себя. Полотенце было недостаточно велико, чтобы уместить на себе двух лежащих человек, и ноги покалывала трава. Серый сладко постанывал, раскинувшись перед Игорем. Горячий, золотистый от солнечного света и остро реагирующий на движение Игоревых губ по члену.

Какая-то безмозглая бабочка перепутала его с цветком и уселась ему на волосы, разложив яркие, бархатистые крылышки. Это было до того красиво, что Игорь замер с членом во рту и залюбовался.

 - И-игорь?

 - Да, мой хороший, да.

Глупое насекомое не спугнули даже конвульсивные движения дернувшегося в оргазме тела. Игорь отпустил изо рта член, чмокнул в лобок и потянулся к шортам за мобильником.

Серый так и получился на фотках - счастливо улыбающийся в объектив, голый по пояс, на полотенце среди травы и с огромной бабочкой в позолоченных солнцем волосах.

 * * *

Когда в душе поют все ангелы поднебесья...

Когда от счастья теряешься во времени и пространстве... 

Когда кажется, что сердце переполнено до краёв, как чаша сладким киселем, а словарного запаса не хватает, чтобы описать чувства...

Именно тогда больше всего и хочется их описать, хочется поделиться этим счастьем - зачерпнуть ложкой переливающееся с краев и раздать всем близким и просто попавшим под руку.

Игорь поймал себя на этом желании, когда пообедавшего Серого Михалыч забрал работать.

Поделиться своим счастьем было не с кем, Серый сегодня вернётся поздно, а два закадычных друга были далеко и вообще не в курсе произошедших в жизни Игоря перемен.

Но телефон уже лежал в руке, а палец выбивал СМС: "Хочу мяса! Давай шашлычка замутим?"

Ответа он не ждал, Серому не до телефонных разговоров во время работы. Вот вернется, тогда и поговорят. 

Перед глазами возникла увиденная вчера картина - голый по пояс хохленок, в рваненьких коротких шортах, заляпанных бетоном, совковой лопатой засыпал в бетономешалку строительную смесь. Потная, сверкающая на солнце кожа, ловкие движения рук и красота напряженных от работы мышц намертво приковали взгляд подвисшего Игоря. В голове не было ничего, кроме звенящего: "Хорошш... Мой..."

Пришел в себя только когда заметивший его Серый понимающе усмехнулся и стрельнул глазищами из-под повязанной на голове банданы в сторону работающего рядом Михалыча, мол, не пались. 

Сегодня они заканчивали и сдавали свои труды пансионату, поэтому Игорь с Серым не планировали вечером никуда ехать.

Телефон лежал в ладони, душа пела и кричала, и вот уже пальцы побежали по кнопкам, набирая номер, выбитый в памяти как в граните.

 - Алло. Привет, мам, это я...

Серый плелся усталый, но довольный. Пансионат с ними полностью рассчитался, а экономный дядька еще и выторговал себе остатки материала, чтобы зимой, в безработицу, заняться собственным домом. Завтра выходной, а значит, целый день с Игорем. А ночью на рыбалку и с утра с рыбой на пляж, как обычно.

Идея пожарить шашлык была им полностью одобрена, и он нес с собой десяток выданных ему Михалычем шампуров. Старый чугунный мангал уже давно стоял в огороде без дела, Серому просто без надобности было им пользоваться, все пиршества проходили дома у тетки, а мясом и рыбой полностью заведовал добряк дядька. 

Серый толкнул калитку и, уже подходя к дому, понял, что шашлык сегодня отменяется. Игорь сидел за столом и задумчиво водил пальцем по запотевшей пивной бутылке. Хмурое лицо со сведенными бровями, сжатые губы и невидящий взгляд, будто маска скрыли под собой человека, которого он оставлял сегодня дома. Серый подошел ближе и позвал:

 - Игорь, я вернулся.

 Игорь перевел на него взгляд и, покивав каким-то своим мыслям, невпопад ответил:

 - Серень, я домой уезжаю.

Звон рассыпавшихся шампуров вывел Игоря из задумчивого состояния, и он грустно ответил на вырвавшийся у Серого возглас:

 - Сейчас?!!

 - Нет, конечно. Ну что ты. Завтра зови Веру Васильевну с Михалычем, я проставлюсь на прощание, шашлык опять же... Серый, сядь! Сядь, говорю и успокойся. Мне надо ехать. 

 - Почему, Игорёк? - Серый плюхнулся на лавку и обреченно налег корпусом на столешницу. - Что за срочность такая?

 - Я сегодня с мамой разговаривал, Сереж. Она встревожена очень, просит вернуться. 

 - Что-то случилось?

 - Не знаю. Мой бывший на днях приходил к родителям и о чем-то разговаривал с отцом.

 - И что? Ему просто не хочется тебя терять, вот он и ищет возможность связаться с тобой через родных.

 - Нет, всё не так просто, милый. Такие дела лучше проворачивать через женщин, они на жалость и эмоции падки, а Тик разговаривал с отцом наедине. Мать говорит, как ни выпытывала, отец ей ничего не рассказал, но весь день хмурый ходил, злой. Всё не так просто, Серень, - Игорь глотнул пива и отставил от себя бутылку. - Тик моего отца всегда стороной обходил, а тут сам приперся, да еще после всего... 

 - Позвони отцу и спроси в чем дело!

 - Звонил. Говорит, не телефонный разговор, и ждет меня дома. Надо ехать, милый. Слишком много хвостов мне надо закрыть. Тик, он ведь не просто "бывший", он... Не важно.  Что там у тебя? Шампуры? Отлично. Завтра с утра закупимся и пожарим. Звони родным, приглашай.

Но Серый лишь сидел и молчал, тоскливо рассматривая что-то у Игоря в лице.

Одно дело знать, что когда-нибудь всё закончится, совершенно другое - понять, что это "когда-нибудь" уже наступило. 

Хмурое утро, как в довершение картины общей тоски, нагнетало обстановку тяжелыми темными тучками.

Даже горлопан-петух сегодня не высовывался из курятника, видать, втихомолку потаптывая свой гарем.

Игорь загрузил вещи в машину и уставился на сидящего за столом Серого.

Выехать решено было после обеда, чтобы границу проезжать ночью, не тратя время на длиннющую очередь на таможне. Тем более что у него вчера весь багажник загрузили "гостинцами", клятвенно заверив, что это все провозить можно. 

Но на душе было гадко, а уж на Серого и вовсе смотреть без слез невозможно. Он хорохорился, помогал с вещами и провиантом, с утра чуть ли не вылизал машину до блеска, старательно избавляя салон от скопившихся килограммов ракушечника. Весь такой деловой и собранный. Весь такой маленький и съежившийся, не отходящий от Игоря ни на шаг и ластящийся, как бездомный котенок, лезущий под руку и норовящий уткнуться лицом в тело Игоря. Навязчиво, неуклюже, по принципу - хоть куда-нибудь, лишь бы надышаться на прощание. Игорь понимал его чувства, гладил, обнимал, чмокал в этот самый нос и периодически повторял, как заезженная пластинка: "Ну чего ты, Нёнечка, ну чего? Мой хороший..."

Серый сердито сопел и тащил в хату целоваться.

Утренняя хмурость к моменту отъезда полилась с неба теплым ливнем.

Серый, неловко топчущийся под козырьком крыльца, буркнул:

 - Теть Вера всегда говорит, что выезжать в дождь - хорошая примета. 

Игорь не знал, как начать прощаться. Да и что говорить в этой ситуации было непонятно. Банальное "до свидания" было более чем неуместно, и он обрадованно ухватился за возможность отсрочки прощания, услышав:

 - Игорь, довези до города, я на рынок схожу. Давно собирался.

И они наконец-то поехали. 

У Игоря было ощущение, что они не расстаются, нет, просто едут по делам. Как обычно.

Сердце обливалось кровью, руки крепко сжимали руль. Оба молчали. Серый, стараясь не мешать управлению машиной, уткнулся Игорю в плечо. А тот ехал и думал: "Как же так, как я смогу остаться без Серого, как можно оставить его тут, так далеко уехав от него". 

Крышак от этих мыслей поехал, и в какой-то момент Игоря накрыло - никуда он Серого не отпустит, не оставит. Серый только его, он без него не сможет. И сжав губы и руки на руле, полный решимости Игорь катил по дороге, не останавливаясь.

"Он мой! Он должен быть со мной!"

Серый, подняв голову, увидел, что они уже проехали не только Геническ, но и Фрунзе. В шоке посмотрел на Игоря. Игорь мчал дальше. Молча. И до Серого стало доходить, что происходит. Ему не было страшно, он даже заулыбался и, погладив Игоря по руке, сказал:

 - У меня документов с собой все равно нет, не выпустят, Игорь. Не думай ничего лишнего, я буду тебя ждать следующим летом. Мне никто кроме тебя не нужен, Игорек. Я люблю тебя.

И Игоря отпустило. 

В ближайшем населенном пункте он высадил Серого. Тот отказался от того, чтобы Игорь сам отвёз его обратно. Денег на такси уже не хватило бы, и Игорь посадил его в автобус, оплатив проезд до Счастливцево. 

Глаза будто пересохли и были посыпаны колючим песком. Игорь проводил взглядом уезжающий автобус и уселся в джип. 

Взяв себя в руки, отругал за нытье - нужно многое успеть сделать, если хочет Серого забрать, нужно сделать так, чтобы было куда забрать, было на что обеспечить ему жизнь, учебу и сделать это быстрее. Пока он еще нужен парню. Серый молод, мало ли как долго будет ждать. Подобные обещания слишком непрочны.

А еще в Москве Васильев и Тик. С ними тоже вопрос не улажен.

Комментарий к Глава 14.

Уважаемые читатели, в этой главе будет упомянута пара Лекс/Тик. История этой пары описана в рассказе Коська;. И если вы её не читали, но собирались, рекомендую отложить Успеть Схватить в сторону. После этой главы читать Коську будет неинтересно.

Наверное права была Вервасильна со своей "дождливой" приметой - действительно, доехал Игорь без сучка, без задоринки. Даже денег на дорогу хватило, потому что удалось сэкономить, дотянув до таможни и "покормив голодного коняшку" уже на территории России.

Москва встретила весьма прохладно, это чувствовалось особенно ярко после украинской жары. Игорь медленно, но верно возвращался в реальность. В обыденные московские пробки, пиджаки и свитера вместо шорт и маек, а главное, в болезненно разъедающие душу едкой щелочью размышления о собственном ближайшем будущем. Отложив поездку к родителям на потом, Игорь, ни минуты не колеблясь, направил машину к своей квартире. 

Но квартира встретила его тишиной, пустотой и слоем пыли на полу и мебели. Он оставил свою сумку в прихожей и прошел в комнату, оглядываясь, словно пытаясь что-то разглядеть. Сам не понимая, что - какой-нибудь знак, что-то, не вписывающееся в обыденность собственного жилища, что-нибудь, что могло рассказать о происходящем в его отсутствие. Ничего. Все выглядит так, как он оставил, уезжая в свой офис. Разве что... Игорь шагнул к шкафу и толкнул дверцу. Дверь, бесшумно скользя на роликовых полозьях, откатилась в сторону, вещи Тика лежали на полке нетронутые. Игорь метнулся к рабочему столу, ящик с документами был закрыт. Кодовый замок послушно принял вводимые цифры и открылся. Код был прежним, Тик его не поменял, но сам ящик был почти пуст. Вот оно! В их с Тиком домашнем "сейфе" не осталось ни одного Костиного документа, ни единой бумажки с его именем. Он забрал даже старые ксерокопии своих медицинских выписок. Значит, всё-таки ушёл. 

Игорь сам не понял, что испытывал в этот момент. Растерянно стоял над открытым ящиком, усталый с дороги, голодный, в грязной одежде, и не мог разобраться в собственных чувствах. Ядреная смесь тоски и облегчения легла на плечи - всё правильно, Тик ушел. К Лексу. 

Игорь закрыл глаза, глубоко вздохнул и мысленно "отпустил" его. Было и прошло. Вслепую захлопнул ящик, нащупал в кармане мобильник и, открыв глаза, отправил СМС: "Доехал. Уже скучаю". 

Сил не было даже вскипятить чайник и, выйдя через двадцать минут из душа, он, рухнув на кровать, прочел входящее сообщение: "Отлично. Уже жду". А еще через минуту - уже спал, сжимая в руке телефон и довольно улыбаясь. Ждёт...

На следующий день он отправился к родителям. Разложил перед охающей матерью баулы с украинскими гостинцами и приготовился ждать отца с работы. Но мама, выгружая из сумок банки-бутылки-связки, лишь пожала плечами, объяснив, что отец уже второй день как в командировке. Читает лекции провинциальным грызунам научного гранита и вернется дня через три-четыре, не раньше. 

Разговор откладывался, но время терять не хотелось, и, пообедав с матерью, Игорь отправился восвояси.

Уже садясь в машину, обратил внимание на черную БМВ, стоящую чуть в стороне. Память услужливо напомнила: он её уже видел. Подъехав к дому, незаметно огляделся - у соседнего подъезда стояла та самая "бэха". 

Не то чтобы он не предполагал, что Васильев его не оставит в покое, но теперь, когда тот и Тика, и агентство у него отобрал, причин для слежки Игорь не видел. Но выглянув в окно подъезда, он наблюдал, как из бэхи вылез "костюмированный шкаф" и, прикурив, облокотился о машину, явно находясь в режиме ожидания.

"Это жжж неспроста...", но об этом Игорь решил подумать позже. Сейчас же он педантично закрыл дверь квартиры на все замки и уселся за компьютер. Надо было срочно заняться поиском информации и активировать купленную по дороге московскую симку. 

Каникулы кончились, колесо мельницы тронулось с места и начало набирать обороты.

Обзвонить, разузнать, подсчитать...

Игорь влился в вихрь забот, строя планы и пути к их претворению в жизнь.

Помаявшись и просчитав перспективы, решил взять кредит, пустив в залог Ровер и квартиру. Риск он оценил как небольшой, так как опыт и связи остались, но бэха, неотступно сопровождающая его во всех поездках, однозначно предупреждала, что не обойтись без влияния Лекса. Поэтому прежде чем делать необратимые шаги, надо сначала прознать обстановку.

Возвращаясь вечером с очередной встречи, не выдержал и подошел к черной преследовательнице. Сидевшие в салоне два бугая совершенно равнодушно отреагировали на его появление. Но для "разговора" вышли, не делая попыток ни пригрозить, ни объяснить. Даже попытка вывести их из себя осталась без результата, парни хладнокровно посоветовали Игорю остыть и идти домой. Что не удивительно. Игорь понимал, непрофессионалов Васильев бы не потерпел. 

Мельница вовсю крутилась, задевая своими крыльями и забирая всё свободное время Игоря, соперничая с ним в количестве оборотов и скорости кружения. 

Ресторанчик обволакивал Игоря ненавязчивой музыкой и уютной обстановкой. Встреча с потенциальным арендатором-старым знакомым прошла гладко. Мужчины в дружеской обстановке обо всем договорились, и Игорь, позволив себе немного расслабиться, с удовольствием остался на ужин в одиночестве. Каково же было его удивление, когда подошедший официант, вежливо извиняясь, попросил его следовать за ним к другому столику. На недоуменный взгляд совершенно не спешащего вставать Игоря парень, изо всех сил стараясь "держать лицо",  настойчиво повторил, что Игоря ожидают. 

Зал был небольшой и даже в приглушенном освещении хорошо просматривался. Несмотря на не очень позднее время, посетителей уже почти не было - только пара человек у входа, Игорь и ожидающий его за столиком мужчина. Лысая макушка, широкий разворот плеч, рука, поманившая пальцем Игоря к себе. Васильев. 

Игорь точно помнил, что когда пришел, Лекса тут не было. Значит, он заявился, пока Игорь был занят разговорами с арендатором. Стало понятно, почему ресторанчик пуст, и мужчины у входа - отнюдь не посетители. 

Выбора не было, Игорь кивнул официанту и, почти почувствовав его облегченный выдох, направился к Васильеву.

Тот молча кивнул и отмахнулся от официантов, суетливо переносящих на его столик заказ Игоря.

Мысленно усмехнувшись, Игорь подумал, что конструктивного разговора явно не получится.

Его величество Василиск изволил накушаться, как последний грузчик, не до такой степени, чтобы шипеть на парселтанге, но и о деловых переговорах речи уже не шло. О переговорах вообще можно было не мечтать, потому что Васильев, бесцеремонно указав Игорю на стул, резко заговорил:

 - Сука, ты, Игорёк! Какая же ты сука! Сбежал... Взял и сбежал. Всё! Всё мне испортил, падла! Я, блядь, все продумал, рассчитал... Я, бля, так надеялся... А ты просто сбежал! Как же я тебя ненавижу! Как же я СЕБЯ ненавижу! Радуйся! Слышишь, радуйся, сучонок! Твоя взяла, я проиграл... Жизнь свою проиграл. Что смотришь, сука, празднуй - ты Лекса уделал! Ты и твой гадёныш! Нет!!! Хуй тебе! Мой! Всё равно мой...гаденыш!

Игорь ровным счетом ничего не понял. Что он испортил? В чём Лекс проиграл? Что праздновать, ведь это он, Игорь остался не у дел. Пьяный бред начал его напрягать.

Лекс махом допил остатки в бокале и с силой поставил его на стол. Бокал, не выдержав удара, треснул и распался. Бдительный официант бросился убирать осколки, но Лекс злобно рыкнул на парня и локтем резко смахнул осколки куда-то на пол. Официант тут же принялся их собирать, как видно, был научен, что за персону ему довелось обслуживать.

Из порезанных пальцев показалась кровь, но Лекс, не замечая её, вдруг закрыл ладонью глаза. И Игорь с недоумением увидел, как мелко затряслась лысина великолепного и неумолимого Васильева, а из-под пальцев, смешиваясь с каплями крови, по лицу потекла вода... Вода? Что за нах, это что, слезы, что ли?!!

Но почему? С чего эти слезы?

Игорь не мог поверить собственным глазам и в растерянности смотрел на плачущего врага. Ненависти к нему не было, в конце концов, бизнес есть бизнес. Не уследил - потерял. А Тик... Что ж, это было больно, зато у него теперь Серёня есть. Но видеть чужую слабость было неловко. Какое-то гадкое ощущение, будто подглядываешь. Тем более, сам не так давно волком выл и знал, каково это. Что бы ни было причиной этих слез, вряд ли, протрезвев, Лекс обрадуется, что в минуту слабости у него был свидетель. 

И Игорь решил потихоньку уйти, оставив мужчину наедине со своими эмоциями. Но стоило ему подняться, как Лекс поднял голову и, утерев салфеткой лицо, взял себя в руки и произнёс:

 - Не уходи. Всё, я спокоен. Никаких истерик не будет. Выслушай, просто выслушай. Ты ведь знаешь, мне стоит руку поднять, и тебя отсюда просто не выпустят. Но я не стану, если ты решишь уйти - уйдешь. И всё же, прошу... - Лекс горько усмехнулся, ещё непросохшие от слез пьяные глаза смотрели прямо на Игоря. - Прошу тебя остаться и выслушать, в обмен на ответы. Я знаю, у тебя есть ко мне вопросы, у меня есть ответы на все, кроме одного.

 - Какого? - Игорь сел обратно.

 - Ты хочешь услышать вопрос, на который заведомо не получишь ответа? - Лекс махнул официанту. - Ты продолжаешь меня удивлять. Вы с Коськой стоите друг друга, потому и не получилось у меня...

 - Что?

 - Что не получилось? - перед Игорем вновь сидел хищник, пусть и спокойный, пусть доброжелательный и нетрезвый, но опасный. Очень опасный. - Ты мой гость за этим столиком, Игорёк, позволь тебя угостить.

И уже официанту:

 - Того же. Бутылку.

Официант принял заказ у Игоря и исчез.

 - У меня, Игорёк, всегда всё получается. Получалось. Потому что я знаю, чего хочу и что для этого надо. А если чего не знаю или не умею, найду того, кто знает и научит. Я точно знаю, что смогу, а что мне не по зубам. Я точно знаю, что получу, а чем придется поплатиться. И только когда дело касалось ЕГО, я никогда не мог знать заранее, что выйдет. Вот и в этот раз, я до крупинки продумал, я поставил на кон свою гордость, смирился. Думал, привыкну, лишь бы с ним. А не получилось. Ты, видно, и сам не понял, как уделал меня. Я просчитался, жестоко просчитался...

 - Лекс, ты мне ответы обещал, а пока только новые вопросы плодишь.

 - Да. Да, ответы...

Перед ними на столике поставили бутыль Хенесси и два бокала. Налили. Лекс движением руки отпустил официанта и поднял свой бокал.

 - Давай, за встречу, что ли.

 - Я за рулем.

 - И что, я тоже. Давай выпьем, мне надо. Никуда твой руль не денется, пригонят куда скажешь. И Ровер твой, и тебя. А будешь не в состоянии, так я сам скажу. Ну не думал же ты, что я не знаю, где ты живешь? Ты же не глупый мужик, Игорь. Я знаю все, что мне надо.

 - Всё, кроме?..

 - Да. Всё кроме. Все, кроме того, где сейчас Коська.

 - Коська?

 - Для меня Коська, для тебя Тик. Какая разница.

Сказать, что Игорь был в шоке, значило не сказать ничего! Лекс не знает, где Тик? Игорь был уверен, что они теперь вместе. Он же видел, своими глазами видел, тогда, в офисе... Тик не стал бы размениваться на одноразовый перепихон. Не стал бы, тогда что происходит? Что тут произошло, пока Игорь был в Украине. Он поднял бокал и выпил.

 - Значит, Тик не с тобой.

 - И не с тобой. Да, я следил за тобой. И что не был ты ни в какой Италии, я тоже знаю. Хоть Коська и заметал твои следы, кое в чем я успел его опередить. Так что, для меня не тайна, что в твоей "Италии" все на мове гуторят. Не ссы, не трону я твоего пацана. Не нужен он мне. Ни он, ни ты.

 - Тогда что же это было? Зачем всё это?

 - Соперника убирал.

 - Агентство моё тебе соперник? Не смеши. Оно тебе соперником было, как жухлая листва под ногами.

 - Листва под ногами. Осенняя листва под ногами... С этого ведь всё и началось... - Лекс ушёл куда-то в себя, задумчиво покручивая рукой пустой бокал.

 - Лекс! - Игорь слегка повысил голос. Вопросов становилось все больше, а ответов пока не было ни одного. И получить их надо было пока Лекс благодушен и не напился так, что не сможет "Мяу" сказать.

 - Не нужно мне было ни агентство твоё, ни ты. Но я готов был на всё, лишь бы Коська вернулся ко мне. Пусть бы с тобой, я дошел до точки и готов был даже на это.

 - Вернулся к тебе?

 - Да. Коська не рассказывал тебе? Что ж, значит он решил, что тебе это знать не нужно.

 - Ответы, Лекс. Я жду ответы.

 - Это долгая история.

 - Я уже никуда не спешу.

Лекс неожиданно расхохотался, сухо, безрадостно:

 - Я тоже так когда-то говорил. А потом не было пути назад. Давай накатим, вон твой заказ уже несут. Закусим, пока горячее, и я все расскажу. Давай, давай, здесь отличный шеф-повар.

Лекс не лукавил, кухня здесь была отменная, но Игорь это и так знал.

Васильев показал официанту на бутылку и, как только тот разлил, отослал его прочь.

 - Ты кушай, дорогой, кушай. А я пока рассказывать буду. Давай по стопке, надо мысли в порядок привести. За шельмеца этого и выпьем. Пусть, бля, икается ему, где бы он ни был. Я его все равно найду. Один раз нашел и снова найду.

Игорь решил не перебивать, хотя ему не понравилось, что, и без того пьяный, Лекс пил, не закусывая. Опасаясь, что тот не успеет всё рассказать, Игорь лишь молча выпил и подвинул собутыльнику тарелку с мясом. Васильев кивнул и взял кусок.

 - Это лет пять-шесть назад было. Мы случайно познакомились, судьба свела, шутки ради, наверное. Он уже тогда непростой мальчик был, Коська мой. Но раз он тебе не говорил, значит и я не вправе. Так вот. Я тогда как раз развернулся по полной - новый офис, дел невпроворот, никакой личной жизни. А тут этот подвернулся. Красивый, сучонок, но мелкий совсем, тощий, пуганый. И повело меня, Игорь. Будто колдовство какое. Я ж до него и не думал, что бывает так - до боли в груди, до звездочек в глазах. Я ведь далеко не мальчик был, а тут такое. Блядь! Любовь у нас была, Игорь. Настоящая, как в бабских романах, наверное. Хуй знает. Не читал их никогда, но думаю, такая же.

Лекс замолчал и медленно разлил по бокалам.

 - Почему он тебя бросил?

 - Не бросал он. Я сам... Сам всё разрушил. Будем! - Лекс осушил стопку. - Мне тесно стало. Знаешь, бывает так, что хочется всё больше и больше, и остановиться не можешь. Вот и на меня жадность такая напала. Тесно мне стало, захотелось вне Рашки себя попробовать. А тут как раз клиентура подходящая попалась. Деньги, связи, знакомства нужные подвернулись. Я и вцепился как волк, как бульдог вцепился. Думал, вот оно, шанс! Мой шанс. Только успеть схватить осталось. Успеть схватить... Дурак! Какой же я дурак, Игорь! Нет, я спокоен... Хорошее мясо, да, Анри знает своё дело.

Лекс задумчиво прожевал подсунутый Игорем кусок.

Со стороны, наверное, казалось, что за столиком сидят закадычные друзья, выпивают, и один изливает другому душу. А кому же ещё, как не верному товарищу. Идиллия. Вот только не друзья за этим столом, а... Кто? Враги? Соперники? Игорь уже и сам не знал и лишь терпеливо ждал, когда Васильев продолжит рассказывать. Слушать про их любовь с Тиком было чуднО, но не больно. Уже не больно, этим он переболел, там, в Счастливцево. Но вдруг захотелось понять, что за вода текла по щекам этого красивого, сильного мужчины. И он слушал.

 - В общем, не знаю, что это было - жадность, амбиции, азарт ли. Не важно. Кинулся я в это, как в омут с головой. Всё обдумал, рассчитал и ринулся. Думал, сначала улажу все, чтобы механизм заработал и без меня, и вернусь к Коське королем. Чтобы мальчик мой увидел, какой я герой, чтоб гордился. Решил, сначала там поживу годик, а к Коське прилетать буду, да в каникулы его к себе забирать. А того не просчитал, идиот, что буду уже не на своей территории. Расслабился, с этой любовью своей. Понимаешь?

Игорь понимал. По иронии судьбы, он тоже расслабился, и тоже зря.

 - Сначала все гладко шло. Прям-таки на "ура", я, как мог, вырывался к Коське. Но чем дальше, тем больше до меня стало доходить, куда же я влез, что за люди вокруг меня, и через что мне придется прорываться. А дорогу я, как оказалось, перешел серьезным людям. Не так уж благопристойная Америка и законопослушна, как я считал. Все мои американские коллеги резво слились. Партнеры, блядь... Бляди они оказались, а не партнёры! Но было поздно, отступить я уже не мог, и надеяться не на кого было. Это кавказцы да евреи, где бы ни были, друг за друга держатся, а русские... А русские - волки. Если друзей не завел - остался один. И я испугался. Не за себя, я подобное уже в Москве прошел. За Коську испугался. Я там, в Америке, а он тут один, кто его защитит. И я исчез из его жизни. Нет, не молча, я сказал, что так надо, что нельзя нам вместе. Так, знаешь, пожестче, чтобы он не вздумал меня искать. И отрубил всё, чтобы ничто нас не связывало до поры, до времени. Квартиру на него переоформил через третье лицо, номера, адреса, телефоны, мейл - всё вычеркнул из жизни. И вовремя, кстати, про него никто не узнал. Его никто не тронул. Тошно мне было, Игорь, ох как тошно. Чтобы зверем не выть, я работал как робот, как заведенный. В это же время у меня батя умер. Земля ему пухом. Сам умер, сердце отказало. Прилетел я, похоронил его, навестил замов, покомандовал маленько и скорее обратно. Остался бы подольше, не удержался бы, рванул к Коське и всё, подставил бы его. Пасли меня не слабо. Я даже в Россию старался лишний  раз не соваться, боялся, не выдержу, побегу к нему. Уговаривал себя, что вот-вот, сейчас налажу всё, избавлюсь от ярма и вернусь. Вот-вот... Ага, как же... так меня и отпустили... А годики бежали и бежали. Вот только этой зимой я и смог назад вернуться. Только вернулся в пустоту. Нет, квартира на месте, даже ключ у соседки оказался. Она меня помнила и отдала спокойно. Она же сказала, что уже года два, как Тик съехал, и ключ ей на всякий случай оставил. Мол, мало ли что, потоп-пожар-капремонт-хозяин... Ага, он меня к потопу приравнял. Смешно. Горько.

 - Ты стал искать его?

 - Да, это было несложно. Хотя он и шифровался. Хм... квартиру оплачивал, переводя деньги со счетов, чуть ли не через Китай, - Лекс улыбнулся. - Ты знал, что он не только цифры считать любит, но и в компах шарит? Я тоже не знал, пока не стал его искать. Адрес он сменил, институт тоже, но Москва - та же деревня, а такого, как Коська не заметить сложно. Даже спецов нанимать не пришлось, сам нашел. Думал, всё, наконец-то вместе будем. А нет, хуй бы там. Изменился мальчик мой, повзрослел, расцвел, обиду затаил. Еба-ать... Я как увидел его, будто башню снесло. Схватил его, держу, а сам поверить не могу, что это он. Что это Коська в моих руках. Ну, сунул его в машину, чтобы поговорить, не на улице же стоять. Он и не сопротивлялся даже. Честно. Я думал, всё на мази, расскажу ему, что да как, объяснюсь и будем мы жить долго и счастливо, бля, и нихуя не умрем никогда. Идиот же, как есть идиот. В общем, отъехали мы с дороги, и стал я рассказывать, а он как камень какой. Сидит равнодушно, смотрит на меня свысока. "У меня, - говорит,- есть уже любимый человек. А до тебя мне дела нет". Как же меня переклинило! Игорь, это не со злобы, это от боли... Он же мне душу этими словами изорвал!

Лекс потянулся к бутылке, но Игорь решительно её отодвинул.

 - Что ты сделал?

 - Ничего. Хотел, но не смог. Я как услышал это, прям там, в машине его повалил. Не помню, что делал - целовал, одежду сдирал, всё ждал, что он ответит мне, а он как кукла... Пришел в себя только после его слов. Говорит, насиловать меня собрался? Ну, насилуй, впервой, что ли, переживу. И я понял, что творю. Отвез его обратно, но сразу предупредил, что не отступлюсь.

 - Лекс, что это ещё за "не впервой"? Ты ж говорил, любовь у вас была.

 - Не-не. Я не насильник, не думай. Коське надо было иногда пожестче, да и мне нравилось, но насиловать - никогда. В жизни никого под себя лечь не заставлял. Хм... Да и нужды не было. Сами лезли. Кроме Коськи, он другой, он...особенный. Господи, что за сопли я несу! Наливай, давай!

 - Когда это произошло?

 - В феврале, по-моему. Погода противная стояла несколько дней. И снег, и дождь, и хуй знает что творилось. А ты тогда по автосалонам мотался, так что ничего и не замечал и мне не мешался. В общем, я и так, и эдак к Коське. А он знай одно твердит, что любит тебя, а я ему никто. Но я ж, может и поглупел от любви, но не ослеп же. Видел, как глаза менялись, чувствовал, как сердечко трепыхаться начинало, когда к себе его прижать удавалось. Сумасшествие какое-то! Я сгоряча как-то даже ляпнул разок, мол, не боишься за любовника-то? Что как-нибудь домой не вернётся из-за тебя? Машинка новая, мало ли какие неисправности могут быть. А он мне спокойно так: "Случится что с Игорем, я следом уйду. Ты же знаешь, я смогу". Ага, знаю. Забросил я эту идею и стал присматриваться к тебе. Что ж он в тебе нашел-то.  

 - Зачем это?

 - Сначала думал, разведу тебя на секс, и Коське измену предъявлю. Но ты тоже оказался крепок, ни в какую, ни со мной, ни с кем. Вообще по сторонам не глядел, кроме Коськи моего никого не видел. Вот и закралась у меня тогда мысль, что, раз не получается у меня разлучить вас, так может, и не надо. Может, вам и надо вместе быть... Больно было, очень больно, Игорёк. Смотрел я на вас, и сердце кровью обливалось. С одной стороны, я Коське счастья желал, правда. Оставил бы я вас, если б мне его сердце не настукивало, что нужен я ему. А с другой стороны, жить без него я уже не мог, столько лет терпел - сил терпеть не осталось. Вот тогда-то и пришла мне в голову мысль, можно ведь попробовать так, чтоб и вас не разлучать, и Коську получить. Это не сразу пришло, Игорь. Я несколько месяцев жарился в собственном аду. Продолжая наблюдать за вами, пытаясь смириться, свыкнуться с мыслью, что Коська не только мой... и не только мой будет. Вот, к маю и созрел. Уговорил себя даже, что можно и втроём быть вместе, в конце концов, ты тоже кусок лакомый, привыкну, успокоюсь, а то и понравится - лишь бы мальчику моему хорошо было. А дальше дело техники, денег и легкого обмана. Я честно Коське сказал, что готов его делить с тобой, готов на все, но чтоб он со мной был. А он ответил, что ты не согласишься всё равно. И я начал действовать. 

Очередные бокалы наполнились и опустели. Игорь уже даже ничего не спрашивал, привычно подсовывая разговорившемуся Лексу закуску и стараясь не пропустить ни слова.

 - Родителей решил не трогать. Семья - это для меня святое. Чё лыбишься, даже у меня принципы есть. Побудешь с мое один на целом свете, поймешь. Вот и получалось, что зажопить тебя особо и нечем, оставались дороги тебе только мой Коська, да фирмочка твоя. Вот я тогда и удумал, что потерять одновременно и фирму, и Коську ты не захочешь и пойдешь на уступки. А там уж, как и я, свыкнешься, уживёмся-сработаемся. А не уживемся, так я не держу - уходи, только Коська со мной останется. 

Игорь слушал, открыв рот. Откровения пьяного Лекса не вписывались в его рамки привычного понимания жизни и от шока не находилось даже междометий, чтобы реагировать на услышанное. Все, на что его хватило, это послушно вливать в себя алкоголь и регулярно кивать головой. 

На пьяную голову легче переносятся различные армагеддоны-пиздецы местного масштаба. 

Проснувшись на следующий день, Игорь потряс похмельной головой, пытаясь понять, приснилось ему или правда он вчера бухал с Васильевым. 

Бухал, определенно бухал, звон в голове это подтвердил. Но правда ли, что потом они сидели, обнявшись, и жаловались друг другу на общего любовника. Правда ли, что, прощаясь у квартиры Игоря, Лекс хлопал его по плечам и умиленно твердил, какие они теперь друзья-товарищи. Правда ли, что расстаться они смогли только когда Лекса насильно потащили в машину личные телохранители, а тело это всячески хранителям своим сопротивлялось. А главное, правда ли, что Лекс говорил, будто дает зеленый коридор в делах и мешаться не будет. Мол, делай, что захочешь и даже обращайся, если что. А слежка-де исключительно, чтобы выйти на Тика, если объявится. Лекс предполагал, что тот как-то нелегально ушел за кордон с полученными деньгами и левыми документами, но надеялся, что ошибается.

Прошлепав босыми ногами в ванную, встал под прохладные струи душа и напряг память, а то вдруг это всё приснилось. 

Буквы игриво помахивали синими витиеватыми крючочками и петельками, покачиваясь на ровных строчках почтового конверта.

Игорь уставился на собственное имя и лаконичное "лично", пытаясь вырвать свое сознание из плена каллиграфических завитушек такого знакомого почерка.

 - И долго ты ещё над ним спать собираешься? - отец вынул из ящика своего стола нож для бумаг и протянул. - Или вскрывай, или убирайся уже.

Игорь вскрыл. На ладонь выскользнули и ровно легли два куска пластика - банковская карта и флешка.

Последние весточки былой любви.

 - Ты знаешь, что там, па?

 - Догадываюсь.

 - Я ничего не понимаю, пап. У меня голова кругом идет.

 - Ничего удивительного, так всегда бывает с похмелья.

Игорь бросил укоризненный взгляд на усмехающегося отца.

 - Я не это имел в виду.

 - Ну и что.

Игорь промолчал, сарказм отца был обоснован. После вчерашних "посиделок" с Лексом чувствовал он себя не очень, а уж выглядел так и вовсе "обнять и плакать", а лучше пристрелить, чтобы не мучился. Во всяком случае, таксист, сочувственно глядя на него, даже сдачу нашел сразу, без обычных для их братии увиливаний. Отец, вернувшийся наконец-то домой, стрелять в него не стал, молча сходив на кухню за таблеткой и стаканом воды. Но в удовольствии подколоть хмурого сына себе не отказал.

 - Почему он пришел именно к тебе?

 - Наверное, потому что доверяет. У нас с ним давнее знакомство, - отец уселся рядом на диван и положил руку Игорю на колено. - Рассказывай.

 - Что?

 - Всё. Я предсказывал Косте, что рано или поздно за ним вернутся. Но не предполагал, что это будет иметь такой резонанс для собственного сына. Надеюсь, ты достаточно пожалел себя, пока был в отъезде, и этот твой помятый вид не попытка залить проблемы.

 - Нет, па. Ты же знаешь, я не кисну долго.

 - Вот и славно. Я теперь в курсе твоих... затруднений. Мы с мамой хотели сказать, что поднакопили кое-что, и ты можешь на нас рассчитывать.

 - Спасибо, пап, - Игорь благодарно кивнул и накрыл худую жилистую руку отца своей.

 - Пароль от моего компьютера: "Аверьянова", - отец показал взглядом на все ещё лежащую на ладони флешку.

 - Девичья фамилия бабушки? Па-ап, как примитивно! 

 - Поговори мне тут!

Старому дивану было не привыкать к дружеской перебранке своих хозяев.

Домой Игорь летел на крыльях. На флешке был всего один-единственный вордовский файлик, но зато в нем была информация обо всем, что могло быть ему необходимо, вплоть до данных о бывших сотрудниках, и какие "подарки" предпочитают чинуши, к которым Игорю придется обращаться.

Когда же он забежал в отделение банка, чтобы узнать баланс на карте, то крылья его приобрели прочность и блеск авиационной стали. Сумма, лежащая на карте, превышала любые его ожидания. Даже если бы он сам продал свое агентство, вряд ли выручил за него столько. При мысли, что ни кредит, ни залог, ни родительские накопления ему не нужны, к стальным крыльям присоединился рокот турбин: шарики-ролики-валики в голове Игоря закрутились с новой силой. В свете пьяных Лексовых обещаний о невмешательстве, перспективы открывались весьма радужные.

Секретарша Машенька была первой, кому он позвонил, дальше они обзванивали вместе. Большая часть коллектива еще была свободна и готова работать на Игоря. Те же, кто успел устроиться в другие места, были заменимы. Кроме бухгалтера. Заменить Тика было сложно. 

"сегодня ночью поедем с михалычем в стрелковое на рыбалку".

"В Счастливцево уже всю живность выловил?"

"нет, лягушек оставил. приедешь - все твои будут ;) "

"Не боишься, что среди них Василиса Прекрасная попадется?"

"не боюсь. я за тебя на любую зеленую василису найду ресторан с французской кухней".

"Жестокий мальчишка! ))) "

"нет, практичный".

"Хочу тебя увидеть! Какого черта у тебя нет компа!"

"у нас с денькой ноут был один на двоих. но он его забрал с собой в харьков для учебы".

"Интернет-кафе?"

"только в геническе".

Иногда Игорю хотелось рвать и метать, иногда жалобно выть. Особенно по ночам, когда суматоха срочных дел отступала, обнажая во всей своей неприглядности серое одиночество, полное терзаний и сладостных воспоминаний.

Порою, устав за день, Игорь засыпал, лишь коснувшись головой подушки. Но бывало, накатывало и накрывало душным саваном неутоленной сексуальной жажды и примитивного тактильного голода, подогреваемым собственными фантазиями и короткими СМСками:

"скучаю. очень".

"Я тоже. Безумно".

"катюша обещала для меня скайп поставить на своем компе".

"Скажи, что она сказочная фея и поцелуй её от меня. В лобик."

"нахуй лобик! я тебя хочу целовать! везде!"

Игорь тоже хотел. Целовать, ласкать, прижаться, утонуть в голубых глазах, захлебнувшись восторгом обладания и близости.

Память дразнила, подкидывая фрагменты и распаляя и без того измученного мужчину.

К подъезжающему джипу кинулась стайка мальчишек, размахивая совками и ведрами.

 - Накопать?

 - Показать места?

 - Рапа, литр, два?

Увидев вылезшего из салона Серого, поутихли и разочарованно вернулись на свои лавочки.

 - Знакомые?

 - Не.

 - А что-то быстро при виде тебя свинтили.

 - У этих томсойеров глаз наметан. Поняли, что я местный и ловить им нечего.

Игорь вытащил из багажника две пары резиновых сапог, лопату, контейнер, двухлитровые баклажки и резиновые перчатки.

Вокруг простирались белые поля, переливаясь всеми оттенками розового и голубовато-серого. В воздухе разливался запах сероводорода.

Рапу Серый набрал сам. Мутно-розовая жидкость с кристалликами соли лежала в ведре, пока они шли проложенными досками тропами.

Было ощущение, что вокруг лежит снег, зернистый розовый наст, а рапа - это талая вода.

Отойдя на порядочное расстояние от берега, Серый остановился.

 - Дальше не пойдем, чет не внушают мне доверия те томсойеры. Как бы машиной не заинтересовались. Лучше не будем выпускать из поля зрения.

Выбрав участок побелее и почище, Серый взялся за лопату.

А Игорь стоял и не отводил взгляда от худых ног, забавно торчащих между широкими голенищами сапог и шортами.

Серый наклонился и принялся копать, отправляя горсти сверкающей на солнце соли в контейнер. А Игорь забыл, зачем он сюда пришел. Взгляд примагнитился к шортам, натягивающимся при движении на округлостях ягодиц.

Ягодиц, которые еще этим утром он жадно сжимал, прижимая к себе, кожа к коже, плоть к плоти, так, что светлые и черные волоски в паху смешались, смешивая и запахи мужских тел, острые, как и возбуждение, пронизывающее тело и выходящее наружу со стонами и поцелуями. Сначала жадными и голодными, а затем, после, нежными и чувственными.

Игорь лежал, ощущая фантомную гладкость кожи Серого на своих ладонях, горячие следы губ на шее. Тело всей поверхностью кожи просило, требовало внимания к себе, не справляясь с волнами неги и сладкого томления налившейся кровью плоти.

Звук полученного сообщения отвлек на секунду.

"спокойной ночи. думаю о тебе"

"Сладких снов. Мне уже мало просто думать. Р-рр"

Правая рука сжимала корпус телефона, большой палец нажал на стрелочку отправки. Левая рука уже сжимала собственный член, большой палец нажал на вершину головки. 

Игорь закрыл глаза. Все просто, собственное тело, изученное еще будучи подростком в период "играй гармонь", отзывалось на привычные движения рукой. Под веками безо всяких усилий, почти без спроса, оживал образ желанного парня. 

Все просто, быстро, чуть сбившееся одеяло, слегка ускорившееся дыхание, вязкая влага в ладони, приносящая временное облегчение. 

И погружение в сон, чтобы наутро вновь нырнуть в вихрь забот. 

Эти СМС появились неожиданно.

Ну, как неожиданно, просто стали приходить и все. Игорь сначала не обращал внимания на них, адресанты вроде: "Internet.sms", "BeeLineSMS"  или вообще четырехзначные номера его не интересовали, засоряя список входящих сообщений. Но когда после очередной СМСки с его счета резко исчезли все деньги, он все-таки начал вскрывать послания. И это оказались далеко не сервисные сообщения и даже не лохотронщики-разводилы.

СМС были очень лаконичны, но интригующи. К собственному сожалению, самые первые он удалял, не глядя, зато в чудом оставшихся трех были наборы цифр. Не простые цифры, а номер его счета в банке, личный e-mail и пароль киви-кошелька. Что бы это могло означать, он не понял, но пароли поменял и стал дожидаться следующих сообщений. Ждать пришлось недолго, уже к вечеру сообщение с какого-то левого сайта: "Ты убедился, замечательно. Завтра надо встретиться, и постарайся не привести хвост. Тебя пасут".

Игорь сначала решил, что староват для игры в детектив, но это был неплохой способ отвлечься от тоски по Серому. И он решил посмотреть, кто же это его не оставляет в покое, да еще знает, что за ним "присматривают". Он не опасался конкурентов - дела продвигались медленно, и серьезных соперников он не нажил, а призраками из прошлого как-то не обзавелся, ведя довольно дружелюбный и незамысловатый образ жизни. Разве что, гомофобы какие-нибудь попадались по  жизни, но это быдло вряд ли выбрало бы такой замысловатый способ до него добраться. Был еще Васильев, но этот уж точно не стал бы премудрствовать.

Утром пришло СМС с адресом. Игорю предстояло приехать в какую-то подмосковную школу. Посмотрев в интернете, где это, он стал собираться.

Избавиться от хвоста оказалось до смешного несложно. От него явно не ждали никаких фортелей. Достаточно было остановиться у ресторанчика и, оставив Ровер на стоянке, выйти из здания через черный ход. Затем на такси до Рижского вокзала и далее на электричке около часа.

Было даже забавно, он уже давным-давно не ездил вот так, "своим ходом". 

За окнами проносились деревья и здания, по платформам сновали люди, по составу прошлись контролеры, вспугнув студентов-"зайцев". А Игорь сидел расслабленно и невольно вспоминал, как когда-то Тик заманивал его собраться летом с палатками и котелками и рвануть "на природу". А Игорь отговаривался, с содроганием представляя себе забитые потными толкающими и пихающими людьми подмосковные электрички и перспективу топать с рюкзаками черт знает куда по бездорожью, только для того, чтобы кормить собой комаров.

И вот он едет в электричке, и ему вполне комфортно, да и лесные прелести его уже не пугали, так же, как и комары. После лета с Серегой это все представлялось просто несущественными мелочами. Лесная дорога с хвоей и корнями? - Пфф... Такие пустяки после велопрогулки по кочкам Сиваша.

Мысли незаметно опять вернулись к Серому, как и всегда, и Игорь потянулся за мобильником. С экрана на него глядел счастливо улыбающийся Серёня с цветастой бабочкой на спутанных волосах. Прищур голубых глаз, припухшие губы и примятая трава  - случайный кадр, награда за мужественное укрощение "коня педального". Случайный парень - награда за... Игорь и сам не знал, за что его судьба так наградила, но при виде фото на душе потеплело, и тоска отступила.

Выйдя на нужной станции и поймав местного бомбилу, он уже через десять минут стоял у нужной ему школы.

Обычное типовое здание, ничем не примечательное. Покрутившись у входа, но так и не увидев никого подходящего, Игорь решил уже войти на свой страх и риск. Тем более, им явно заинтересовался школьный охранник, выйдя и внимательно присматриваясь к нему. Но тут пришло СМС: "Охране скажи, что тебя ждет Олег Вадимович. Правое крыло, 3 этаж, мужской туалет".

Игорь понятия не имел, кто такой Олег Вадимович и что ему говорить, если у охранника возникнут вопросы. Но всё прошло гладко, на его слова мужик кивнул и буркнул лишь: "Бахилы возьмите". Сориентироваться, где лестница труда не составило, а вот чтобы узнать, где находится местное "эмжо", пришлось выцепить несущегося мимо позарез занятого школяра. 

Пока шел к нужной двери, как раз прозвенел звонок, и коридор как-то резко опустел. Игорь решительно толкнул дверь, шагнул внутрь и замер.

 - Долго же ты поднимался. Теряешь хватку, - у закрашенного до середины окна вполоборота стоял Тик. Похудевший, осунувшийся, но такой же красивый, как и в его памяти.

 - Ну, здравствуй.

 - И тебе не хворать, - Тик настороженно смотрел Игорю в лицо. - Как сам?

 - Твоими молитвами... - Игорь медленно подошел и встал рядом, отвернувшись к окну. Напряжение сковывало, и слова были какими-то натянутыми, неживыми. Вроде надо поговорить, а как и о чем - непонятно. Как вести себя друг с другом после всего, что произошло. 

 - Ну, зачем позвал? Зачем сбежал? И что это за Олег Вадимович ещё?

 Тик тоже повернулся и уставился в окно поверх закрашенного.

 - Я живу у сослуживца своего друга. Он в этой школе ОБЖ ведет, а я подрабатываю репетиторством и помогаю его дочери с английским. Так и перебиваюсь, - немного помолчал и продолжил. - Только камнем на душе наше расставание осталось. Не мог отпустить тебя, не поговорив, не объяснившись.

 - Да что уж тут говорить, - Игорь бросил взгляд на Тика. - Расставание у нас весьма красноречивое было. В лучших традициях анекдотов про не вовремя вернувшегося мужа.

 - Игорь, - Тик судорожно провел по лицу рукой. - Все не так. Не совсем так.

 - Я видел достаточно, чтобы понять, что Лекс занял мое место. Во всех смыслах.

 - Я не хотел, чтобы ты видел нас. Я вообще не собирался поддаваться ему, но... не устоял. - Тик вздохнул и повесил голову. - Когда ты нас застал, я решил посмотреть, как ты себя поведешь. Не знаю, как объяснить... Есть у меня такое, все близкие мне люди, рано или поздно оставляли меня... Даже если и не бросали, все равно уходили из моей жизни. Это страшно, Игорь. И тогда я ждал, как поступишь ты.

 - Ну, скажи ещё, что это я во всем виноват. Я тоже бросил тебя и сбежал?

 - Да, но я не сразу это понял. То есть, нет! Я ни в чем тебя не виню, но это оказалось для меня очень важно - зачем-то взращивал своих тараканов. Я сам во всем виноват, запутался, переоценил свои силы.

Игорь с демонстративным безразличием отвел взгляд в сторону, не желая возвращаться даже мысленно в тот день. Переболело, перемололось.

По трубам, гулко звеня, куда-то текла вода, еще не изрисованные творческой школотой стены бросались в глаза казенной белизной. А сбоку темнел водопад волос повинно склоненной головы и судорожно вцепившиеся в подоконник пальцы.

И вот эти дрожащие тонкие пальцы, нервно ерзающие по неаккуратно окрашенному белой краской дереву,  что-то сломали в Игоре. Какой смысл строить из себя обиженного и гордого, если человеку, когда-то так любимому, теперь плохо. Да, ошибся, жестоко ошибся, но те два куска пластика в почтовом конверте - это ли не доказательство, что осознал. Да и какая к черту гордость теперь, когда он столько узнал от Васильева. Тику и без того несладко - одномоментно остаться без работы, без дома, без всего чем жил, зато один на один с огромной проблемой по имени Лекс. Так зачем вставать по разные стороны баррикад, если глядя на это осунувшееся лицо, сердце сжимается от жалости. 

Игорь молча протянул руки, взял его за плечи и прижал к себе. Этот молодой мужчина был уже не его. И получается, он сам тоже приложил к этому руку. От этой мысли стало не по себе. Он вдруг с какой-то непонятной собственнической грустью подумал, что Тик никогда его и не был. С ним, но не его. Рядом, но не вместе.   

Напряжение между ними спало, Тик прижался спиной к его груди, расслабился и попытался благодарно улыбнуться. На улыбку это жалкое подобие было слабо похоже, но попытку Игорь засчитал.

Осторожно, не выпуская из рук худые плечи, он развернулся спиной к окну и присел на край подоконника.

 - Расскажи мне всё. Не бойся и все мне расскажи, Тик. Или Коська?

Тик дернулся в руках и испуганно вскинул на Игоря глаза.

 - Ты знаешь?..

 - Знаю.

 - Всё? - Тик зажмурился и опустил голову.

 - Всё... Коська.

Тик сунул руку в карман и, вытащив пачку Dunhill, сунул в рот сигарету. Но сообразив, где находится, обреченно разломил её и швырнул в унитаз. 

 - Я такой идиот!

 - Нет. Просто надо было сразу мне все рассказать. Может, и обошлось бы меньшей кровью.

 - Ты сможешь меня когда-нибудь простить? - Тик поднял взгляд, и Игорю показалось, что его бывший, такой всегда спокойный и сдержанный, уверенный в себе, сейчас готов заскулить, как потерянный щенок.

 - Давно простил. Как только узнал, что случилось на самом деле.

Раздавшийся звонок с урока заставил их опомниться и вспомнить, что они сидят на подоконнике туалета, куда в любое мгновение ввалятся ученики.

Не сговариваясь, оба подхватились и направились к выходу. 

Беспрепятственно покинув школу, прогулочным шагом двинулись к видневшейся неподалеку то ли парковой зоне, то ли лесополосе. Игорь с удивлением заметил, что деревья уже вовсю золотились и прощались с отмирающими листьями в угоду осени. В своем ускоренном рабочем режиме он и не заметил, как прошло лето.

Первым молчание нарушил Тик. Медленно вышагивая рядом и по-прежнему не поднимая взгляда, он тихо заговорил.

 - Игорь, я не просто так все это заварил. Я правда считал, что так будет лучше. Он бы все равно агентство захапал себе, если не через меня, так другим путем, - Тик теребил край шарфа, задумчиво рассматривая асфальт под ногами. - Поверь, у него огромный опыт в этом и обширные связи во всех структурах, в том числе силовых и судебных. Просто рано или поздно вышвырнул бы нас обоих. Я решил, что лучше так - пока у нас есть хоть половина, можно бороться. Ему ведь, на самом деле, агентство не нужно было. Хотя ты, наверное, уже и сам знаешь.

 - Знаю.

 - Я подумал, что надо дать ему сбить азарт охоты, чтобы и сам успокоился, и оставил нас в покое. Вот так все и получилось. Только я сам все испортил, поддавшись слабости. В тот день ты не должен был нас увидеть. Все вышло из-под контроля. Неожиданно так.

 - Я бы не сказал, что ты был расстроен тем, что я вас застал.

 - Я и не расстроился. Скорее наоборот, почувствовал облегчение. Вся эта ситуация, вся двойственность собственной жизни становилась все тяжелее и тяжелее. И когда ты нас застал, даже вздохнул с облегчением, что больше не надо лгать и одному выкручиваться, выворачиваться во всем происходящем. Когда  Лекс тебе рассказал, как обстоят дела, я был уверен, что ты не прогнешься под него, что пошлешь и уйдешь. Думал, вернусь домой и всё-всё тебе расскажу, объясню, что к чему, и мы вместе придумаем, как дальше действовать. Но тебя не было дома, ты не вернулся. Ни в тот день, ни на следующий. И я понял, что ты бросил меня. Просто оставил один на один со всей этой хренью, что закрутилась вихрем вокруг нас. Когда ты ответил на мой звонок, лучше не стало, разбились последние надежды на "нас". Все было кончено, я понял, что могу надеяться только на себя. 

Тик оторвал взгляд от асфальта и виновато глянул на Игоря.

 - Отследить кредитку было не сложно, так я узнал, что ты на Украине. Перевести деньги на другой счет - минутное дело. Это было каким-то ребячеством, глупой мелочной местью за то, что ты меня бросил. Но когда Лекс всполошился, что тебя нет, я даже порадовался, что теперь он тебя не найдет по банковским операциям. Впрочем, у него нашелся какой-то другой способ. Не знаю как, может, на таможне кто свой, но он узнал, где ты. И меня осенило, зачем ты ему? Он получил меня, получил фирму, что ему еще от тебя надо? Я и так был на взводе, а тут еще эта мысль. Я... Я, наверное, ревновал. Даже не знаю кого из вас, но накрыло меня знатно. План пришел в голову тут же, через пару часов просчетов я уже точно знал, что буду делать. Обращение в банк было подкреплено именем Лекса, поэтому согласие на кредит было оформлено на следующий же день. Он не очень-то интересовался, что я буду дальше делать с агентством. Дарственная на мою долю была оформлена на Лекса у нотариуса меньше чем за час. Еще пару дней на то, чтобы  по максимуму изъять из оборота и снять деньги. Все было шито-крыто, я не при делах, а на Лексе неоплаченные кредиты и фирма-банкрот. Для него эти деньги - пустяк, но сам факт, что его обвели вокруг пальца... Хотелось мести, триумфа, но когда все это провернул, уже отпустило. Я поговорил с Машей, предупредил её, что это вынужденная ситуация, и что ты в этом не виноват. Она уже позаботилась об остальном коллективе. Почему ты не позвонил ей, вы же были дружны?

 - Я выкинул телефон вместе с симкой. Так что твоя флешка была весьма своевременна.

 - Мм... Ясно, - из кармана снова была выужена сигаретная пачка, и зажигалка щелкнула, даря долгожданную порцию никотина. - А я тогда трезво пересмотрел все, что произошло и стало страшно от того, что натворил. Только тогда и смог понять, что не только мне сейчас больно. Что ты тоже в этой ситуации пострадавший. И если я хотя бы понимал, что происходит, то ты вообще был в неведении. Я по себе знаю, каково это. Был в такой же ситуации, именно с Лексом. Черт подери, Игорь, у меня словно глаза открылись! Лекс был для меня всем - любимым, воздухом, Богом. Любое его слово для меня априори было истиной. - Тик как-то обреченно пожал плечами. - Он создал меня по своему образу и подобию. Я даже поступил так же как он, оставив тебя без права выбора, решив все за нас обоих. И объясниться уже не было возможности. Твой отец, единственный человек, которому я мог доверять и быть уверенным, что он передаст тебе все, что попрошу. Встретился с ним и в тот же день сбежал.

По мере рассказа Тик окончательно успокоился, затянулся в последний раз, выкинул сигарету и, спрятав руки в карманы куртки, грустно закончил:

 - Я на днях созванивался с твоим отцом, из разговора узнал, что тебе не помешает моя помощь. Если не побоишься мне довериться, я в твоем распоряжении. Могу консультировать, проверить, что потребуется. Засиделся я с детишками, становится скучно, что ли.

 - Не побоюсь, - Игорь усмехнулся. - Думаю, эта молния второй раз в то же дерево не ударит. Тем более, Лекс вроде как обещался не лезть больше в мои дела. Так что - добро пожаловать, господин бухгалтер, вы приняты на работу. На днях оформим тебя официально и... 

 - Ты что, никакого официала! Моё имя вообще не должно нигде мелькать! И дня не пройдет, как он меня схватит. Тебе даже похоронить от меня ничего не оставят.

 - С чего ты взял, что так всё плохо? - Игорь опешил от такого неожиданного всплеска эмоций.

 - Я его слишком хорошо знаю, Игорь. Он не будет делать поблажки. Раз предал - значит, враг, а с врагами он не церемонится.

 - Ты знал, что он собой представляет, зачем же так поступил?

 - А что, мне надо было тебя по полной кинуть? Кем бы я себя чувствовал тогда? Да и счеты старые надо было свести.

Игорь промолчал, вырисовывалась и впрямь сложная, патовая ситуация.

 - Он ведь все равно тебя найдет. В тот раз ведь нашел.

 - В тот раз я не знал, что он меня ищет. Я вообще не знал, что он вернулся, - Коська нервно потер шею рукой. - Он... Я просто не хочу тебя подставить, когда он снова доберется до меня.

 - Всё будет хорошо, мы что-нибудь придумаем. Не бойся, ты не один. Просто будем очень осторожны. Вместе у нас все получится.

Игорь привлек его к себе, обнял и, как маленького, погладил по голове. 

Они стояли в густом пролеске, совсем одни, даже собачников сюда не занесло в это рабочее время.

 - Я не знаю, Игорь. Я... Я ничего не знаю. Понимаешь, я... Теперь, когда знаю, что он тут, в Москве, совсем рядом... - голос Тика все-таки задрожал. - Я идиот, Игорь. Я не могу так. Меня надолго не хватит. Я... Я не могу без него. Прости.

А Игорь гладил его по голове, по длинным прямым волосам и с удивлением думал, что это у него карма такая - успокаивать горюющих мужчин. Мужчин, которые друг без друга, оказывается, не могут, но и друг с другом тоже никак не получается.

Становиться жилеткой не было ни малейшего желания, но пришло четкое понимание, что оставлять Тика одного он не имеет права. 

 - Мне кажется, Васильев стал за мной внимательнее следить. Все чаще появляется у меня на горизонте. То в клуб позовет, то в гости нагрянет. На днях приперся в офис и по всем кабинетам прошелся, прежде чем до моего добрался. Не верю я в случайности.

 - Не верь, у Лекса не бывает случайностей, - согласно кивнул головой Тик и, грустно ухмыльнувшись, пропел: - У него "нюх как у со-ба-а-ки и глаз как у орла. О-е!" Уверен, что тебя еще не выследили?

 - Уверен. Я каждый раз новый способ оторваться от слежки придумываю.

 - Мм?..

 - Сегодня снял шлюху, оплатил номер на всю ночь, машину оставил на виду, а сам к тебе.

 - Дорого же тебе игры в шпионов обходятся, - усмехнулся Тик.

 - В следующий раз эконом-вариант разработаю, - подмигнул Игорь.

 - Думаю, больше нет необходимости встречаться чаще раза в месяц. Почти все можно обсудить по скайпу. Хотя, если ты вошел во вкус шпиёнских затей, могу подыграть, - Тик поиграл бровями. - Я буду тебе в СМС присылать название чата, в котором буду тебя ждать. Разные чаты, иностранные сервера, похожие ники, чтоб узнать друг друга, пароль, отзыв, секретные шифровки в личке. После прочтения логи самоудаляются, ноут самоуничтожается...

Кинутый Игорем бумажный ком достиг цели и попал в разошедшегося не на шутку "шпиёна".

 - Ну нет, так нет, будем по старинке скайп юзать, - Тик прикурил сигарету, затянулся и уже серьезно продолжил. - Я не могу сейчас никуда переехать. Давай так, если надо просто что-то передать, но чувствуешь, что от хвоста не избавился - предупреди, я пришлю, например к школе, Дашку. Можешь Машу снарядить, только предупреди, чтоб язык за зубами держала, или эту твою бухгалтершу неопытную, заодно и поднатаскаю.

Они сидели у Тика в комнате перед разложенными бумагами и талмудами. Пока Тик проверял ряды цифр, Игорь, сидя позади него на подоконнике с ноутом в руках, отвлекся от верстки и зачарованно смотрел на кружащий за окном снежок. Подумав, что вовремя он перевез сюда Костины зимние вещи.

Было тихо, тепло и уютно. И до того похоже на происходящее год назад, что Игорь, поймавший себя на какой-то легкой ностальгии, испугался. В те времена, после такого теплого вечера всегда шла горячая ночь, а сейчас у них с Тиком давно уже не было ничего и ни с кем. 

В голове медленно формировалась мысль, что как-то неправильно они сидят. Как семья, как любовники. Не бывшие, а самые настоящие. И как бы эти их вечера Тик не трактовал бы неправильно. Тик не стал выглядеть для Игоря менее привлекательным, но теперь он не воспринимался как объект для страсти, скорее, просто друг. Как принадлежащий другому, тому, кто до сих пор не может его найти. Что-то другое было бы неправильным. Видимо, Тик действительно что-то такое почувствовал, потому что, вмяв очередной окурок в дно пепельницы, заговорил:

 - Для меня сейчас кроме Лекса никого не существует. А ты-то почему один до сих пор?

Игорь ухватился за возможность расставить точки над i.

 - У меня там, в Украине, мальчик был.

 - Ну, - Коська будто бы разочарованно и одновременно с облегчением кивнул, - мужик сказал - мужик сделал. Ты же и собирался молодых-горячих... Надеюсь, не настолько "мальчик", чтобы за совращение несовершеннолетнего привлекли?

 - Нет, Тик. Как раз настолько "мальчик", но для меня это не просто курортный роман.

 - Запал? - удивленно вскинулся Костя.

 - Похоже.

 - Пройдет.

 - Посмотрим.

Они помолчали, думая каждый о своем, и вдруг Костя, будто вспомнив что-то, схватил Игоря за руку.

 - А может, и не пройдет. Будь осторожнее, не дари Лексу козыри.

 - Он знает.

 - Проговорился?

 - Не, сам узнал как-то.

 - Имя, возраст называл?

 - Нет, просто заявил, что мой хохленок ему не нужен.

 - И ты обрадовался? - Костик ухмыльнулся и покачал головой. - Игорь, Игорь. Он блефовал. Не знал он про твоего мальчика. Теперь знает, ты сам виноват. Лекс спец по добыче инфы, сам не заметишь, как выложишь ему все на тарелочке.

Игорь оторопело слушал, но спорить не стал, понимая - теперь понимая, - что Тику лучше знать, что за зверь такой этот "Василиск".

 - Советую, для большего спокойствия, просмотреть вещи и выкинуть все, что может указывать на данные твоего мальчика или даже просто на местность - чеки, квитанции, рекламки и всё, что может навести на адрес.

Строгий голос вдруг смягчился, и, прильнув к свисающей с подоконника мужской ноге, Тик грустно улыбнулся.

 - И знаешь, я рад за тебя. Когда всё закончится, надеюсь, ты ещё будешь влюблен. Твоему мальчику повезло, ты умеешь делать любимых счастливыми. Я как никто знаю это.

СМСки от Серого становились все реже, а разговоры все короче. Вместе с зимним декабрьским холодом и хроническим неудовлетворением навалилась тоска. Наверное поэтому Игорь и принял очередное предложение Лекса сходить в конце недели расслабиться в "16 тонн".

Приглушенный свет, незамысловатый интерьер, снующий персонал расслабляли. Простенькое меню компенсировалось облегчением от мысли, что этот вечер проведет не один. Не сидя над отчетами, макетами, эскизами и не в ожидании хотя бы СМСки из Счастливцево, кажущегося таким же далеким и нереальным, как предрассветный сон. Возможно, компания была и не самой лучшей, но на фоне собственных приятелей Лекс выигрывал какой-то сопричастностью, ощущением общих переживаний. 

 Музыка с танцпола на втором этаже здесь не мешала разговаривать, лишь легким фоном напоминая о веселье наверху.

Васильев вольготно развалился напротив, наблюдая то за посетителями клуба, то за Игорем. Как-то слишком уж внимательно наблюдая. Прищур глаз, чуть напряженные губы, широкий взмах руки в сторону персонала, легкое постукивание костяшками пальцев по столешнице. Лексу явно есть, что ему сказать. Но угадать, что у того на уме, было невозможно. 

 - Как твое агентство? - улыбнулся и протянул Игорю серебряную коробочку портсигара.

 - Нормально, - как можно непринужденнее. - Ты же знаешь.

 - Знаю, - согласный кивок. - Ты мне ничего не хочешь рассказать? Так, по-дружески, по-товарищески.

 - О чем?

 - Ну, подумай сам.

Первая мысль у Игоря была: "Он знает про Тика", вторая: "Нет, знал бы, не сидел сейчас со мной". 

Лекция Тика о Лексе и его повадках не прошла даром.

 - Да вроде ничего интересного не происходило.

 - Ну, смотри, - Лекс прикурил сигарету и, с удовольствием вдохнув ароматный дым, продолжил: - Что-то ты в последнее время парней моих тревожишь.

Игорь всем своим видом выказал наивное удивление.

 - С чего бы это? Ни разу больше к ним не подходил.

 - Беспокоятся они за тебя, переживают, можно сказать, - усмешка изогнула губы. - То говорят, ты на весь день в гипермаркет забурился, а вернулся ничего не купив, то всю ночь с блядвой какой-то... Игорь, зачем уж так... Ну надо тебе, так хоть приличного кого найди. Вон, глянь, - Лекс мотнул головой в зал, - на любой вкус.

Жестом подозвал официанта и, к удивлению Игоря, вдруг повел рукой по бедру вставшего рядом со столиком парня.

 - Ну, что скажешь?

Секундное замешательство официанта сменилось на вполне игривую улыбку. И вдруг рука Лекса замерла, а взгляд остановился где-то за пределами их закутка. Игорь глянул в ту же сторону и чуть не улыбнулся. У бара, повернувшись к ним спиной, стоял худощавый черноволосый парень. Темные волосы, собранные в хвост, спускались ниже лопаток, стройная фигурка чуть покачивалась в такт музыке. Игорь и сам бы поверил, что это Тик, если бы точно не знал, что этого быть не может. И что при их последней встрече Тик был с укороченными по плечи волосами.

А вот Васильев этого знать не мог, потому, не отводя взгляда, оттолкнул официанта и вскочил. В этот момент парень у бара повернулся в их  сторону лицом, и Лекс рухнул обратно на свое место. Похож, но не Тик.

Нервно затянувшись, отмахнулся от замершего в недоумении официанта.

 - Ты знаешь, где Коська. Можешь не врать, я все равно нутром чую, знаешь. Ведь ты даже не дернулся на этого у стойки.

Игорь лишь пожал плечами и с деланным равнодушием откинулся на спинку диванчика.

 - Значит, ты предпочитаешь официантиков? Заменяешь ими Тика?

 - Мне нет в этом необходимости, дорогой, - Лекс снова был сама невозмутимость и любезность. - Я найду Коську. Тебе ли не знать, что его невозможно заменить. Никем.

Игорь лишь улыбнулся, он-то как раз уже заменил.

Бодренько взявшись за принесенный виски, Лекс уже дружелюбно завел разговор.

 - Ну, и как тебе вчерашний матч? Позорище, бля! Всё! Никакого патриотизма не хватает на этих "шоу-спортсменов"...

Игорь усмехнулся и согласно кивнул. Дальше они отлично посидели, дружески общаясь и сытно ужиная. Лекс со смехом делился историями из своей студенческой жизни, связанными с отцом Игоря. Игорь рассказывал что-то свое, тему Кости оба тактично обходили.

Ближе к полуночи, музыка стала громче, посетителей стало больше, расстояние между мужчинами стало меньше.

 - Слушай, я что сказать-то хотел, - Лекс подвинулся еще ближе. - Я ж обещал не лезть в твои дела, и не лезу! Но... - многозначительная пауза как бы намекала на важность момента. - Но слухом полнится земля... Игорь, не связывайся с Ловцовым. Послушай совет старого волка. Денег, возможно, и срубишь, но репутацию похоронишь. Он и раньше был шакалом, и сейчас никак не успокоится. Я, конечно, тебя в обиду не дам, но если у вас все гладко пройдет, ты от него не избавишься. Как репей пристанет. А после него ни один уважаемый человек к тебе не обратится, я тебе точно говорю.

Игорю совсем не хотелось иметь над собой опеку, но дураком он не был - информация была нужная, и разговор принял теперь информативный характер.

Уже прощаясь, сидя в машине возле дома Игоря, Лекс заметил:

 - Тебе бы отдохнуть, Игорек, выглядишь заезженным совсем. Новый Год на носу. Эх, нашел бы Коську, могли б рвануть куда-нибудь... А пока не могу. А ты сделай паузу, не случится ничего без тебя за рождественскую недельку.

Новогодняя суета тем и хороша, что в праздничной спешке можно забыться. Можно закружиться в хороводе неоновых огней, нарядных елочных суррогатах, зазывно мелькающих витринах и километрах мишуры. Надо успеть придумать и приобрести подарки родителям, друзьям, Тику, Машеньке, Тохе из автосервиса и даже, пожалуй, Лексу. И можно немного забыть, что тому, кому больше всего хочется угодить, подарок выбирать без надобности. Разве что - кинуть ему деньжат на телефон, чтобы самому же ими воспользоваться, потратив на дорогущий звонок в желании услышать такой далёкий голос.

Новый Год Игорь решил встретить сначала с родителями, а затем отправиться к старому другу, живущему с семьёй в том же доме.

Воздух, насыщенный ароматом кушаний и оплавленных свечей, шум телевизора, пузырьки игристого вина в бокалах и, казалось, давно забытый уют родительского дома обволакивали, создавая ту самую, праздничную ауру, благодаря которой в детстве верилось в Деда Мороза, чудеса и светлое будущее. Сейчас в это уже не верилось, возраст слишком бескомпромиссно отбирает веру в чудеса, давая возможность их творить самому. Если получится, если захочется. 

Игорь сидел с родными и думал о Сереге. После полуночи набрал его номер, в надежде дозвониться, услышать, поздравить, представить... 

Дозвониться получилось не сразу. Голос Серого был какой-то бесцветный, будто и не Новый Год, будто и не рад звонку Игоря. Поздравив друг друга стандартными фразами, закончили разговор. Игорь задумчиво уставился на дисплей телефона, всматриваясь в глаза, улыбку, в чертову бабочку, которой почти завидовал, ведь она-то, в отличие от него, навсегда осталась сидеть в золоте Серегиных волос. А Игорю остается только... И вот тут-то он и поймал себя на мысли, а собственно, почему остается? Что ему мешает последовать совету Васильева и позволить себе отдохнуть. Отдохнуть в Счастливцево. Словно услышав его мысли, телефон задорно принялся звонить, и воодушевленный идеей Игорь нажал прием звонка, но это был не Серый. Из динамика мобильника раздался слегка заплетающийся голос Васильева. На заднем плане шумели голоса, звучала музыка и хлопки праздничных салютов.

 - С Новым Годом, Игорь! И тебя, и... Ну, и его от меня поздравь!

 - Спасибо, Лекс. И тебя с Новым Годом.

 - Игорь, сделай мне подарок, а? Дай мне ему хоть пару слов сказать. Будь человеком. Два слова...

 - Лекс!

 - Я знаю, что ты не дома. 

 - Я у родителей. И Коськи твоего с нами нет.

 - Моего... Как нет? И где же он?

Игорь лишь мысленно закатил глаза: "Вот ведь упрямец-то!"

 - Я не знаю, где он, Лекс, - и ведь не соврал, действительно не знал, где проводит новогоднюю ночь Васильевская головная боль, тем более, что к Косте он больше не совался, ограничиваясь онлайн-общением. - Я вообще решил последовать твоему совету и завтра уезжаю.

На другой стороне трубки сквозь праздничный гвалт послышалось хмыканье.

 - Догадываюсь куда. Позвони завтра, свяжусь со своими на таможне.

Игорь улыбнулся и, укрепившись в своей идее, набрал номер друга, предупредить, что не придет. Оставив родителей за праздничным столом зубоскалить о современном телевидении, улегся спать.

Планы на завтра кардинально поменялись.

И вот Игорь ехал по той же дороге, что и в прошлый раз.

И так же гнал, но уже не убегая, а наоборот, двигаясь навстречу к своему счастью.

Он не стал предупреждать, опасаясь, что в последний момент все обломится и теперь без передышек и задержек на таможне - связи Лекса устроили ему "зеленый коридор", - примчался в Счастливцево. 

Нужный переулок, знакомый поворот, от предвкушения покалывало кончики пальцев.

Домик был заперт, ключ висел на месте, но на присутствие Серого не было даже намека. Весь двор был усыпан теперь уже прошлогодними листьями винограда и чего-то, что ветер приволок с огорода. 

Игорь уже пожалел, что не предупредил, а вдруг Серый уехал, а вдруг он нашел себе кого-то. В памяти всплыло, как он хотел сделать сюрприз Тику... Сделал... Игорь усилием воли отогнал от себя пугающие мысли. Мало ли почему Серый тут не появлялся. И загнав машину в гараж, превозмогая усталость, он пошел пешком к дому Веры Васильевны.

Серый обязательно должен быть дома. Обязательно, ведь сейчас уже каникулы. И вообще, он ведь предупреждал, что в своем доме только летом живет. Значит, все с ним в порядке, а вот с ним самим хуйня какая-то творится.

И тут из-за угла вынырнула парочка подростков и пошла дальше, как раз перед ним. И все бы ничего, но у девушки были длинные густые волосы, красивого медового оттенка. Катенька. А уж Серого он узнал бы и в парандже, и в темноте.

Серый брел, понурив голову, а девушка его пихала в плечо, дергала за куртку и, видно, пыталась растормошить. Безрезультатно. Серый не реагировал. Игорь смотрел на поникшие плечи и чувствовал, как сжимается горло, перехватывая дыхание, не давая ни вздохнуть, ни позвать.

Катя остановилась и молча смотрела на медленно удаляющегося друга. Тот не сразу почувствовал, что девушка отстала, лишь через минуту остановившись, он оглянулся.

При виде несчастного лица у Игоря все внутри будто на мгновение умерло и тут же ожило, потому что Серый заметил его и, распахнув глазищи, кинулся рывком, скачками, почти пикируя, навстречу:

 - И-и-иго-о!.. - не успев закончить свой полукрик-полувсхлип, пролетев мимо отшатнувшейся Кати, прямиком налетел на Игоря и уткнулся ему в шею, руками вцепившись в пальто.

И Игорь уже не видел ничего кроме вздрагивающих плеч, красных обветренных пальцев на воротнике и светлых патл, выбившихся из-под шапки. И не хотел ничего видеть, он с силой обнял и вжал в себя Серого, растроганно вглядываясь в прижатое тело. А поднявший к нему лицо Серый окатил его улыбкой и утопил в сиянии своих глаз. Игорь уже стал забывать, какие же они чистые и глубокие, эти Серёнины голубые озера.

Все тревоги и сомнения показались глупыми и беспочвенными, а все, что происходило в Москве, просто странной сказкой с затянувшимся концом.

Серый вдруг засмущался и, неловко отодвинувшись, пробормотал:

 - Какой ты красивый.

 - Какой? - улыбнулся Игорь.

 - Не знаю, весь такой... начальник. Не такой, как летом.

Игорь снова притянул его к себе и поздоровался с подошедшей Катей.

Остановиться решил в доме Серого, а на приглашение Михалыча отбрыкался завалом работы на ноуте и необходимостью уединения. Непонятно, правда, было, как в это уединение вписывался Серый, но покосившийся на наспех собранную сумку с вещами Михалыч задумчиво промолчал. Покивал сам себе головой и, под радостное кудахтанье Веры Васильевны вытащив из глубин висящих в коридоре вещей куртку, протянул Игорю:

 - Пальто, поди, дорогое, на шо оно тут надобно. Вот на, носи, а то прибери, замараешь еще. Серый, поухажий за своим гостем - подбери обувку и носки потолще.

Игорь с ироническим ужасом понял, что его адаптируют под местность, и сопротивление бесполезно. Тем более, что карман всученной куртки что-то перспективно оттягивало, тихонько побулькивая. А Михалыч, таинственно поводя бровями вслед ушедшей на кухню супруге, шепнул:

 - Вино у Серого есть, но по погоде... - губы сложились ну очень многозначительной уточкой, так что даже усы приняли загадочный перекос. - Точно говорю - по погоде надо шо покрепше под рукой иметь. 

Михалыч был в своем репертуаре.

По возвращении домой сил у Игоря хватило только на то, чтобы доползти до дивана, рухнуть, схватив в охапку Серого, прижаться к его губам и мгновенно отрубиться от недосыпа и дорожной усталости.

Проснулся посреди ночи, оглядевшись, убедился, что это не сон - он в Счастливцево, рядом посапывает Серый, потрескивает печка, распространяя вокруг душистое тепло. Счастье есть. Игорь подгреб поближе худое тельце, подоткнул вокруг одеяло и уснул, целуя светлую макушку.

В следующий раз проснулся под шум дождя за окном. 

Серый, сидя на корточках, подкладывал поленце в окошко печи. Увидев открывшего глаза Игоря, заулыбался. 

 - Что-то твой будильник молчит, на суп пустили? - Игорь от души потянулся, разминая косточки, разгоняя кровь по телу.

 - ?..

 - Петуха, говорю, соседского не слышно.

 - А-а... Так он утром голосил, ты спал, как убитый.

Игорь глянул на часы - второй час дня, действительно, какой уж тут будильник. 

 - На улице льёт?

 - Да, с самого утра и на весь день зарядило, - Серый отставил кочергу, вытер руки о штаны и нырнул на диван к Игорю. - Это хорошо - никого к нам не принесет. 

А Игорь замер, чувствуя, как шустрые руки Серого, весьма недвусмысленно ощупывая его тело, принялись хозяйничать, показывая свои намерения.

Целоваться было сладко, как в первый раз. Он и забыл уже, какими могут быть губы у его хохленка - то мягкими и послушными, то жадными и требовательными. И они присосались друг к другу, утоляя обоюдный голод, до одурения от  нехватки воздуха, до нервной дрожи от накрывшего лавиной возбуждения.

Руки словно сами по себе оглаживали и ощупывали, вспоминая прежние пути по любимым выпуклостям и изгибам.

Было страшно при мысли, что может сделать больно, может испортить момент неловким движением. Было сладко прижаться к гладкой коже, все еще хранящей на себе оттенки летнего загара. До головокружения сладко.

Хотелось подмять, распять под собой тонкое сильное тело. Взять наконец-то, распробовать, как когда-то в темени сеновала. Нет, можно было и самому ноги раздвинуть, но потом, после. А сейчас хотелось брать. Он так долго ждал этого, представляя в подробностях, распаляя этим собственное желание одинокими ночами, что сейчас чувствовал томительную потребность действовать.

И кажется, Серый почувствовал настрой, потому что, чуть сдвинув Игоря, сунул руку под матрас и вытащил початый флакон смазки и квадратик презерватива, явно припасенные еще летом.

Игорь уткнулся лицом ему в шею, вдыхая запах кожи и белья. 

 - Серый, ты был с кем-нибудь? - руки потянулись к паху, огладили и направились ниже.

 - Дурак!

 - Понял.

Губы невольно растянулись в улыбку. Раздвинув согнутые колени и капнув на пальцы смазку, погладил сжатую звездочку ануса. Серый чуть дернулся, но лежал.

"Летом смелее был, - беззлобно усмехнулся в мыслях. - Надо было выпить, чтобы расслабился или..."

Серый требовательно шевельнул тазом, возбужденный член шлепнул об живот, напрочь выметая ненужные мысли из головы Игоря. Скользкие пальцы, лаская, погрузились в тепло напряженного тела, растягивая, подготавливая к менее щадящим действиям своего готового сорваться хозяина.

Серый задышал глубже, руками хватаясь то за плечи Игоря, то за собственный требующий внимания член.

 - Ну, давай же!

И Игорь дал. Снова и снова, компенсируя полгода томительного воздержания. Так дал, что после, лежа в посторгазменной неге, не удивился, услышав:

 - И кого из нас на этот раз лечить придется? - Серый бережно вытер влажной салфеткой грязные следы на кончике головки члена Игоря и взглядом показал на красную, надорванную уздечку. - Больно?

 - Щиплет.

 - А гандон натянуть, не судьба было?

 - Умный, да? У меня больше полугода секса не было, хотелось вживую, почувствовать тебя. 

 - Не было? - неверяще.

 - Не было. 

Серый отложил салфетки и, укрыв обоих одеялом, довольно прикрыл глаза.

 - Назови меня, хочу услышать.

 - Как?

 - Как тогда, летом, так только ты меня...

 - Серёня? Нё-о-онечка.

 - Бля, как же я по тебе скучал, - Серый растянулся вдоль Игоря, оплетая того руками и ногами. - Уснуть вчера не мог, боялся - проснусь, а тебя нет, просто приснился.

Игорь промолчал, не говорить же, что у дураков мысли схожи. Ведь сам ночью о том же подумал.

А дождь стучал по крыше дома, по голым виноградным лозам и оконным стеклам, убаюкивая своей монотонной колыбельной.

На следующий день сильный ветер, разогнавший небесную серость, высушил хитросплетения виноградных лоз и трубы беседки. И во дворике на прежнем месте появился гамак. 

Серый раскладывал одеяла, кидая зазывные взгляды на Игоря, будто приглашая опробовать ложе. И вечером, вернувшись после прогулки по побережью, выключив везде свет, они сидели, обнявшись в гамаке, и было непонятно, что больше согревало - выпитое вино или чувство нежности и покоя, окутавшее теплом прильнувшие друг к другу тела. 

Холод не пробирался через несколько слоев одеял снизу и сверху, и уж тем более, через горячие руки и искрящие взгляды.

Бытовые мелочи никто не отменял - летний душ на то и летний, что зимой в нем делать нечего. Серый и воду в бак не заливал, желания лезть под ледяные струи никогда не возникало. Он смущенно объяснил, что в бане печь давно пора перекладывать, да необходимости не было, зимой хата пустовала. Мыться было негде, а идти к тетке не хотелось.

 Пару раз воспользовавшись народным методом - помыться в тазике, Игорь вынужден был согласиться, что это не мытье, а одно название. И, после вылазки в город, отправиться с Серым к Михалычу и Вере Васильевне. 

Баньку гостеприимный хозяин натопил знатно. Городской до мозга костей Игорь, поначалу скептически косящийся на выглядывающий между бревен сухой мох и деревянные полы, рассчитывал по-быстрому помыться и, забрав Серого, топать обратно. Но уже через полчаса, первым вылетая из парилки, красный, ухахатывающийся, весь в налипших мокрых листьях, плюхался в лохань с холодной водой, и думать забыв про свои планы. Злорадно ухмылялся во второй заход, потрясая размоченным веником у Серого перед носом, и подмигивал развалившемуся на лавке Михалычу, мол, сейчас его веничком обработаю, и на хозяина сил хватит. 

Особых опасений спалиться не было - все трое целомудренно замотались в полотенца, а крепкий влажный жар парилки расслаблял, отвлекая от полуголого тела юного любовника. В предбаннике их уже ждал пятилитровый термос с травяным чаем и розетки с вареньем и медом. Раскрасневшийся, разгоряченный Серый счастливо лыбился и разливал душистый напиток по кружкам. А коварный Михалыч, выскочив на минуту из баньки, вернулся с баклажкой холодного пива и "тазиком" мелких азовских креветок. 

Креветки щелкались как семечки, пиво в запотевших стаканах янтарно золотилось, а разлившаяся по телу приятная легкость располагала к общению.

Серый трещал почти без умолку, Михалыч одобрительно покрякивал в нужных местах и лениво набивал табаком трубку, Игорю рассказывать о себе было нечего, но и он поддерживал разговор, вставляя время от времени реплики. 

Домой собирались уже затемно, как ни уговаривала хозяйка остаться, ни заманивала свежезастеленными перинами, Игорь с Серым были непреклонны.

Дороги освещали редкие фонарики, хозяева, вышедшие проводить, лузгали семечки, разнеженный после бани Серый наконец-то притих, стараясь не отходить от Игоря и при этом еще больше стараясь соблюдать дистанцию, пока рядом шли родные.

Вера Васильевна похвалилась новым летним домиком, воздвигнутым стараниями мужа и Серого. Михалыч посетовал на отсутствие стабильной работы.

 - И не страшно же тебе было через всю страну ехать. Неспокойные времена пошли.

 - Да не, вроде тихо все было. Пару раз гайцы ваши тормознули, но тоже как-то без особых наездов. Заметил по пути, что убрали с рекламных щитов вашу... - Игорь безуспешно попытался напрячь размякшие после парилки и пива мозги. - Ну, эту вашу...

 - Мм?

 - С рулём на голове...

 - Пф... - Серый прыснул, но промолчал под строгим взглядом тети Веры.

 - Тю! Не, давайте не будем трогать эту, нашу... Политическую ситуацию в стране. О, как. Ну их всех, спиногрызов этих, - шевельнул усами Михалыч.

 - Давайте, - согласно кивнул Игорь. - Вот уж последнее, что бы я хотел трогать, когда сюда ехал, это "ситуацию", - смутившись прозвучавшей двусмысленности, перевел разговор на школьные успехи единственного ученика в их компании.

И совсем уж бессовестно обрадовался, услышав от радушных хозяев такое желанное:

 - Ну, повертаем, шо ли, Верушка, назад. Ребята дале и сами дойдут, верно? А мы еще куме обещали заглянуть.

Оставшийся до хаты путь был преодолен махом, уютный гамак и остывшая печь нагло проигнорированы, и лишь старый диван, возмущенно скрипнув, прочувствовал на себе всю пользу бани для молодых влюбленных организмов.

К радости Игоря, родственники Серого их несколько дней не беспокоили, зато потом выяснилось, что причина тому - активные приготовления ко дню рождения главы семейства, плавно перетекающему в Рождество. Уже утром пятого января приехали сын и дочка с внуками. Друзья-товарищи и прочая родня должны были подтянуться к празднеству.

В знаменательный для Михалыча день Игоря уже с утра затащили в гости и надавали мелких поручений. Поскольку все задания были даны им с Серым на пару, они вдвоем лихо подняли из погреба нужные банки, встретили в Геническе приехавших на поезде родичей  и, отогнав машину в гараж, под графинчик чачи взялись за растопку мангала.

Вокруг все шумно суетились и сновали туда-сюда, негромко играла музыка, пахло выпечкой, свежими салатами, копченостями и дымком перегорающих в мангале дровишек. Теплая домашняя суета. Серый отирался поблизости, по своему обыкновению не в силах стоять на месте ровно, он, притаптывая-пританцовывая и счастливо сияя мордашкой, звонко покрикивал расшалившимся детям и переговаривался с остальными гостями. Иногда, забываясь, норовил прильнуть к стоящему рядом любовнику, но Игорь бдительно следил за ситуацией, ловко уходя от демонстрации тактильных нежностей. И Серый спохватывался и благодарно улыбался, отстраняясь лишь для того, чтобы через полчаса-час все повторилось снова. И в этом тоже была своя прелесть - чертова романтика украдких касаний и многообещающих взглядов. 

Но среди всего этого дружелюбного гвалта Игорь не раз ловил на себе внимательный, настороженный взгляд хозяйского сына. Денис, и без того выделявшийся на фоне остальных высоким ростом и крепким сложением, явно доставшимся от отца, вкупе с навязчивым вниманием к Игорю, не давал расслабиться.

После продолжительного застолья Игорь улучил момент, когда Серый занялся племянниками и кивнул головой Деньке:

 - Пошли, покурим.

Вышли со двора в переулок и молча уселись в стороне на непиленные на дрова бревна. Денька сунул сигарету в зубы и протянул пачку Игорю.

 - Не курю.

 - А че звал-то?

 - Поговорить.

 - А, ну валяй, говори, - чиркнул спичкой, прикурил и уставился на собеседника.

 - Да я думал, это тебе есть что сказать. От тебя прям фонит неприязнью, ты что-то против меня имеешь?

 - Пытаюсь свыкнуться с мыслью, что Серый взрослым стал, - не стал отпираться парень. 

 - А я тут при чем?

 - За тупого меня не держи.

Денька махнул приветственно проходящему по переулку мужичку и, понизив голос, продолжил. 

 - Я еще летом, вернувшись домой, понял - Серый... Изменился. А поскольку у него только твое имя на языке и держалось, понял, шо то за перемены.

Он глубоко затянулся и откинулся на забор спиной. Игорь осторожно повернулся к нему.

 - А кто еще знает?

 - Батя подозревает. Он вообще у нас наблюдательный. Первым мне намекнул, что не все просто с нашим малышом.

 - А Вера Васильевна?

 - Не, мать не знает. И не должна узнать, - грозно глянув на Игоря, отвернулся и сплюнул. - Батька и то вон по первости маялся, все пытался понять, где они с мамкой не доглядели. А уж если она узнает - вовсе изведется вся. Ни к чему в её возрасте такие переживания. А потом же, они с Катюхой спелись. Ну, мы с батькой и понадеялись, шо все образуется. Только и слышно было от малОго: "Катюша то, да Катенька сё". А Катька, она ж такая... Такая вся... Та, ты ж сам её видел, - зажатая между большим и указательным пальцами сигарета заходила ходуном.

Игорь удивленно уставился на теребившего тлеющую сигарету парня. Вот это "она ж такая" наводило на определенные мысли.

 - Мы с батькой не лезли в их дела, не мешались. Ждали, что с возрастом дружба ихняя тож "повзрослеет", да и оженится наш малыш, - Денька затянулся и, закинув голову вверх, выпустил дым в небо. - Если уж Катюха ему не подошла... Ток Серого в обиду не дам, так и знай. Узнаю чего плохое - всё село соберу!

 - И после этого ты меня в тупости уличаешь? Хочешь на все село пацана ославить? - хмыкнул Игорь, но не стал накалять обстановку. - Я-то думал, чего это Серый от Кати всех гоняет, как собака на сене, а он, оказывается, для брата старается.

Перехватил настороженный взгляд и осклабился:

 - А брат тоже заботливый оказался. Так и помрет ваша златовласка в девках.

Денька хотел что-то возразить, но лишь мотнул головой.

 - Точно?

 - Точно. Пошли в дом, пока нас искать не кинулись. 

Щелчком пальцев Денька отправил в далекий полет затухший окурок.

Поднялись с бревен и заметили стоящего за кустами в паре метров от них Серого. Он молчал, озабоченно хмуря брови и переводя взгляд с Игоря на брата и обратно.

 - Давно стоишь?

 - Угу.

 - Ну, пошли в хату греться, разведчик ты наш.

 Денька, проходя, хлопнул его по плечу и, приобняв за плечи, потянул за собой к калитке. Серый дернулся и жалобно посмотрел на старшего брата.

 - Ну чего ты, Серый? Всё в порядке. Ладно, не задерживайтесь тут, - Денька взъерошил светлые вихры стоящего столбом младшего и поплелся во двор.

 - Мда, дела... - Серый закусил губу и покачался на стопах, перекатываясь с пятки на мысок.

 - Переживаешь?

 - Не знаю. Просто неожиданно как-то.

 - Ты же слышал, Серень, все хорошо. Брат у тебя нормальный.

 - Братуха у меня зачетный. Ток ты правильно заметил, тупит, как дело Катюши касается.

 - А что ж ты не намекнул ему?

 - А как? Это ж моё алиби, в своем роде.

Оба хохотнули и не спеша направились к теплу дома и пьяному задорному застольному шуму. Захмелевшие бабы жалобно выводили нестройным хором:

 - Шла до ньо-ого, наче місячна царіi-iвна, шла до нь-оого, як до березня веснаа-а.

І не зна-ала, що ця музика чаріi-iвна не для мене, а для іньшої луна...

Уезжать не хотелось, неделя промелькнула, как один день, но все же расставаться было легче, чем летом. Зная, что любим, нужен и важен, проще верится в неизбежность грядущих встреч. Игорь не собирался повторять ошибок Лекса и, поставив работу на первый план, надолго оставлять своего мальчика. Не то чтобы он был мастак учиться на чужих ошибках, но уж больно пример ярко перед глазами стоял.

До Харькова к нему в попутчики напросился Денька. Игорю, толком не выспавшемуся под будто озверевшим перед разлукой Серым, это было на руку. Посадив парня за руль и убедившись, что тот опытный водила, он откинул назад спинку пассажирского кресла и, прикрыв глаза, провалился в темноту сна.

Проснулся, абсолютно выспавшийся, уже на подъезде к Харькову. 

Благодарно кивнул заметившему это Деньке и протянул ему деньги за бензин, оплаченный пока он спал.

Денис лишь отрицательно покачал головой и не взял. Игорь решил отдать после, все-таки обирать бедного студента, живущего вдали от родителей, в его планы не входило.

 - Ты приезжай еще, - неловко начал Денис. - Тебе всегда рады будут, и это я не только про Серого. А если не приедешь, если решишь, что... Что всё. Дай знать Серому, чтобы не ждал, чтобы не жил, как жена моряка. Он поймет. Он хоть и мелкий, но настоящий мужик.

 - Да знаю я, что он мужик, - усмехнулся Игорь. - Всю ночь мне это доказывал, еле на же могу сидеть.

 - Не-не-не! Ничего не хочу об этом знать! Погодь, он что? Он тебя? - Денька оторвал взгляд от дороги и в шоке посмотрел на Игоря. - Не, серьёзно?

 - Серьезнее некуда. А чему удивляешься-то, сам же только что говорил, что он "настоящий мужик".

Денька еще раз быстро окинул взглядом далеко не хрупкую фигуру Игоря и хмыкнул, тряхнув головой:

- Ну, братишка! Не ожидал!

Игорь лишь закатил глаза - натуралы, такие натуралы, - и промолчал. В конце концов, ему было плевать, что о нём думает этот бугай, а вот Серёне не помешают плюсы в карму в глазах брата.

С Денькой они расстались в самом городе, Игорь категорически отказался от предложения довезти до самой границы. Черт его знает, Лекса, кто у него там на таможне сидит и что у него в голове. Лучше не светить парня, пусть и совершенно чужого ему.

Оставшийся путь он преодолел без задержек, мысленно еще находясь в теплой хатке с Серым.

Промозглая, слякотная зимняя Москва заглотила его в свою ненасытную утробу, возвращая в реальность. Отдаляя воспоминания о темных водах моря, покрытого коркой льда и светло-голубых озерах, покрытых поволокой страсти.

И чтобы скорее приблизить новую встречу, Игорь со свежими силами ринулся в работу.

А уже через неделю в Украине началась полноценная революция,* Евромайдан набирал обороты, и всеми силами приближаемый миг новой встречи оказался еще призрачнее и недоступнее, чем в прошлом году.

____________________________________________________________

* - СОС напоминает, что это история про любоф и никаких политических аспектов в оридже затронуто не будет. 

 Зеркало с завидным постоянством показывало синяки под глазами, а после очередной порции новостей о жертвах, устав намекать, нагло и зло показало на висках перышки ранней седины.

Игорю все сложнее становилось улыбаться под внимательным взглядом Лекса и понимающим Тика.

А Серый успокаивающе убеждал, что все спокойно, все тихо, готовится к контроше.

И все бы ничего, но СМИ снова и снова утверждали, что ничего не спокойно и вовсе уж не тихо. Да и сам Серый иногда, забывшись, мог ляпнуть что-то, от чего светлых волосков в черной шевелюре Игоря прибавлялось.

 - Игорь, прикинь, вчера по дороге через Счастливцево колона танков проехала, - восторженный голос Серого из трубки. - Мы с ребятами бегали смотреть на БМПэхи. Ваще круто!

"Мальчишка! Какой же он еще мальчишка! Глаз да глаз нужен, что б не нарвался на неприятности, упаси боже!"

Но вслух ничего подобного не говорил. Бессмысленно. В этом возрасте запретить - лишь помахать красной тряпкой.

Несмотря на все переживания, жизнь шла своим чередом. Агентство твердо стояло на ногах. Необходимость "деловых" встреч с Тиком сошла на нет, но Игорь все же старался поддерживать с ним связь, не бросая чисто по-дружески. 

Радикально противоположная ситуация была с Лексом. Общение с ним не только не сошло на нет, а даже более укрепилось, как ни странно, действительно перейдя в дружеский формат.

Лексу запросто могло прийти в голову вызвонить Игоря и рвануть на какую-нибудь "премьеру года", так же как и Игорь мог появиться у ворот Васильевского особняка и помахать перед камерой наблюдения билетами на чемпионат по боксу.

Игоря раздражали попытки Лекса оплачивать счета и покровительствовать. Лекса раздражало игнорирование собственного авторитета и полное неповиновение Игоря. В общем, обоим было вполне комфортно - и спокойно, и не скучно. Именно Лекс, уловив по телефону агрессивные, совершенно не присущие Игорю интонации, сорвался с деловой встречи и оттащил в бар разочарованного Игоря, снова и снова разглядывающего на карте границы Крыма. Последняя надежда, что Серый станет гражданином РФ лопнула, как мыльный пузырь. Геническ и Счастливцево остались на территории Украины. Его мальчик остался для него недосягаем. Пьяный Игорь тыкал пальцем в планшет, показывая Лексу, что же его так задело. Лекс понимающе кивал головой, ободряюще хлопал по плечу и внимательно следил за наполненностью стопок. Тот же Лекс заботливо загрузил Игоря в свой "майбах", не дав обтереть дорогим пальто покрытые тонким ледком глубокие мартовские лужи, и велел водителю ехать домой. 

Тик выглядел плохо. И без того похудевший, он ещё больше истончился, синяки под глазами были совсем уже нездоровыми. На вопрос Игоря о самочувствии отмахнулся:

 - Нормально всё. Кошмары вернулись, у меня бывает. Я тут в одно место ходил... К другу... Знаешь, жизнь не стоит на месте, все меняется, один я завис как в студне. А там отделение закрыли на ремонт, а с метлами и лопатами теперь таджики...

 - Ты о чем вообще?

 - Да так, задумался.

Они расположились на диване с кальяном, и даже обычно "правильный" Тик потягивал через мундштук ароматный дым.

 - Не могу больше, Игорь. Всё. Пусть хоть убьёт, но так жить я больше не могу. Он хоть ищет меня, дружбан твой новоявленный?

 - Ищет, Тик, ищет. Он мне тут как-то рассказывал, как летом приятеля твоего доставал - кремень мужик, ни глазом не моргнул, когда говорил, что сам тебя потерял.

 - Саня-то? Да, он такой.

 - А осенью ему достали адрес прописки, так он жильцам твоим допрос устроил, как, мол, они тебе деньги передают. И прикинь, они ему рассказали. Чужому мужику выложили, как на духу, бумажки все предъявили, чеки, решили - он оперативник на задании.

Тик слабо улыбнулся.

 - А ты, оказывается, крутой у нас? Деньги тебе на веб-кошелек перечисляют. Васильев своих работничков на уши поставил - кто, когда, где, пароли-фиголи, всю хуйню вычисляли. 

Улыбка Тика стала почти настоящей.

 - И тут выясняется, что деньги снимали только раз, и то почему-то  проведя через несколько других кошельков.

 - И что, все мои кошельки вскрыли? 

 - Все, - теперь улыбнулся и Игорь. - Что ты не знаешь, что Васильев бы своим холуям устроил, если б не вскрыли? В общем, так никто и не понял, почему деньги сняли в Австрии. Прикинь, он и туда чуть не ринулся, уже и в посольство смотался, пока ему не объяснили всю бессмысленность поездки. Все клубы, все гостиницы в Москве его ребята под наблюдением держат. А ты говоришь - не ищет. Я так в детстве спрятанные мамой конфеты не искал, как он тебя ищет.

 - Что ж, раз ищет, значит, рано или поздно найдет, - Тик задумчиво затянулся и посмотрел на Игоря в упор. - Я тут как-то долго думал над всей этой ситуацией. В общем, надо хотя бы какую-то пользу от этого получить.

 - От чего "этого"?

 - От того, что ты ему меня сдашь.

 - Ты с ума сошел? - Игорь подпрыгнул от неожиданности. - Никого я сдавать не собираюсь!

 - Игорь, он все равно меня найдет. Или по тебе выследят, или имя моё где-нибудь всплывет. Я же с людьми работаю, не забывай, а люди имеют свойство трепаться. В общем, я всё решил, и сам мордой в грязь не плюхнусь, возвратясь к нему как побитая собака, и тебе будет польза. Прикинь, приходишь к нему на днюху. Ему там золото, антиквариат, сертификаты всякие невъебенные и прочую фигню дарят. А ты такой, - раз! - и меня ему с голубым бантиком на башке! Спорим, всех его толстосумов переиграешь! - Тик живописно показал морды остальных приглашенных. - Всё, он твой навеки - проси, что хочешь, как у золотой рыбки.

 - А ты, я смотрю, скромный такой.

 - Да лан те, не плакать же теперь. Еще сам смеяться будешь. Может быть, - сник и уже просительно добавил: - Только предупреди меня, когда встретишься с ним. Нет, лучше после встречи. Чтоб я успел домой вернуться. Или наоборот, чтоб не успел сбежать.

Игорь с сомнением посмотрел на меняющего уголь в кальяне Тика. Идея ему не очень нравилась.

 - Игорь, ему когда восемнадцать, мальчику твоему?

 - Да вот, в мае, вроде.

 - В мае, это хорошо. Может, поутихнет у них там, а если повезет, то его не заберут.

 - Куда заберут?

 - Ну, здрасти-приехали! Ему восемнадцать, самое время для службы Родине, да еще в смутное для страны время. Ты, конечно же, не в курсе, что родители думают по этому поводу?

 - Он сирота.

 - Сирота? - Тик откинулся на спинку дивана и задумчиво уставился на Игоря. - Это многое меняет. К черту днюху, договаривайся о встрече в ближайшие дни. Мы не знаем, сколько времени у него уйдет на то, чтобы все обстряпать. Слушай сюда...

 - Я не хочу на чужой беде своё...

 - Ну ты даешь! - как-то невесело, без задора расхохотался Тик. - Сколько пафоса. Не выдумывай, пожалуйста, драм. Я все равно долго не выдержу. Думал хотя бы до днюхи Лекса в апреле дотянуть, а так хоть тебе польза будет.

Уезжал Игорь полный решимости довести все до конца. В чем в чем, а в стратегии Тику было не занимать, это он еще летом понял. Вроде выходило, что все оказываются в выигрыше. И маленькая гусеничка сомнений спряталась поглубже в сочное яблоко перспектив.

Встреча с Васильевым, начавшаяся как уже привычные пятничные посиделки, перешла из дружеской в странную недоделовую.

К удивлению Игоря, Лекс вовсе не бросился к нему с радостными объятиями. Наоборот, он стал собран, скуп на слова и эмоции, и что-то непонятное, незнакомое доселе промелькнуло в его глазах.

Молча выслушав предложение Игоря, он сухо выспросил, какие именно документы и на какое имя он должен достать. Заверил, что это в его возможностях, как и коридор через границу. И  протянул руку Игорю за листком с адресом Тика, все еще не вырванным из блокнота.

И только спрятав в нагрудный карман заветную бумажку, встал из-за стола и устало кинул сидящему Игорю:

 - А я ведь поверил, что ты настоящий. Что Коська не ошибся в тебе, и ты действительно можешь быть другом, не предашь. А ты продал его доверие за бумажки. Своя рубаха ближе телу, да? Не беспокойся, как только я увижу Коську, я выполню все условия нашего договора.

И не дав и слова вымолвить опешившему Игорю, он сунул купюру под стакан и быстро пошел прочь.

Пришедший в себя Игорь отогнал кольнувшее где-то глубоко сожаление от увиденного в глазах Лекса разочарования и скинул СМС Тику: "Поджег фитиль. Жди, скоро рванет".

Телефон звякнул, оповещая о пришедшем сообщении. 

Доля секунды, чтобы прочесть и выронить трубку из резко задрожавших пальцев.

Трясущимися, непослушными руками ухватить сигарету из лежащей рядом пачки и не с первой попытки выбить искру из зажигалки.

И только после первой затяжки вспомнить, как надо дышать.

Фитиль горит. Отсчет пошел. Сколько у него осталось времени - час, два, а может день. С чего он взял, что Лекс, бросив всё, посреди  ночи ринется за ним? 

Бросит и ринется. Это же Лекс.

И остается только сесть и ждать, пытаясь успокоить взбесившийся стук сердца. Стараясь ровно сидеть, а не бежать в панике прочь, чтобы снова прятаться от самого себя, сопротивляясь, цепляясь изо всех сил за свою гордость, за свою боль, за разбитое когда-то сердце, разрушенные мечты и планы. Сначала планы, в которых Лекс был главным, затем, спустя годы, планы, в которых его не было вообще. А сны... Сны не в счет. Ведь они уже не нужны и даже уже не страшны.

Он ждал этого звонка, и все равно тело будто парализовало, когда тот прозвучал. Поэтому не успел подойти первым - у двери уже стояла девочка, резво поворачивая рычаги замков.

"Глупый ребенок, - почему-то подумалось. - Вот учишь их, учишь, что нельзя открывать двери незнакомым..."

На пороге стоял Васильев. Во всей красе - сверкая глазами, лысиной и оскаленными зубами. И почему-то с чемоданом. 

"Он меня в чемодане собрался увозить, что ли, - отстраненно мелькнула мысль. - Остывшим и навеки умолкшим".

Васильев решительно шагнул в квартиру, резко распахнув дверь.

Даша испуганно ойкнула и прижалась к стене.

 - Не волнуйся, Дашенька, это ко мне.

 - Да, Даш-шенька, иди-ка ты к себе в комнату.

Девочка нерешительно посмотрела на Тика, тот молча кивнул ей, и она скрылась за дверью.

 - Ты ко мне? С вещами? Насовсем? - как можно равнодушнее выдавил из себя Тик. Добавить в голос сарказма уже не хватило сил.

Васильев молча схватил его за грудки и потащил к двери в комнату.

 - Моя комната там, если что, - вот тут сарказм все-таки проявился. - Но если тебе интересно посмотреть, где спит Дашин...

Наверное, это был уже перебор, потому что лицо Лекса приобрело оттенок перезрелого помидора, а чемодан подозрительно завибрировал в руке.

 - Ты... Ты... - Лекс шагнул к двери напротив и втолкнул в неё Тика. - Какой же ты...

Ярость клокотала в нем так, что будто тисками сжимала горло, не давая сказать ни слова. 

 - Весь в тебя, наставник... - договорил Тик уже в полете, чувствуя сильный рывок за рубашку.  И, не чувствуя ушедший из-под ног пол, неуклюже приземлился на кровать.   

Лекс нависал над ним, по-прежнему красный. 

 - Лучше молчи, гаденыш! - он швырнул здоровенный чемодан, будто дамскую сумочку в сторону шкафа и пнул его от души ногой. - Всю кровь из меня высосал. Только пикни - убью нахуй. Всё, сил моих больше нет!

Он резкими движениями отодвинул дверцу шкафа и начал снимать вещи, кидая их на кровать. Вещей было немного и все новые, потому в глаза бросился мужской халат. Халат был явно дорогой, но старый, чуть потертый на вороте. И значительно большего размера, чем нужен был Тику. 

"Ёбарь оставил", - Лекс зло сжал зубы, сдернул синий материал с вешалки и замешкался. На груди халата шелковыми нитками были вышиты причудливыми завитками инициалы "ВА". Это был его собственный халат, он смутно помнил, что это был подарок какого-то его бывшего любовника-модельера на день рождения. Второго такого же просто быть не могло, халат был эксклюзивным. Узнавание сменило ярость на недоумение, а память подсунула воспоминания о том времени, когда он только начал делать первые шаги в сторону от счастья. Во время его отъездов Коська всегда носил его домашний халат, именно вот этот. 

Лекс повернулся к молчаливо сидящему парню и вытянул руку с халатом, чтобы спросить, зачем все эти годы, не раз меняя место жительства, Коська таскал с собой эту синюю тряпку.

 Затравленный взгляд был красноречивее любых слов.

И Лекс сдулся.

 - Кось...

Тик отвернулся. Лекс, автоматически сжимая халат, шагнул к нему и, встав на колени, обхватил его за бедра, заглядывая в глаза.

 - Кось, это правда? Все эти годы? Маленький мой!.. - Лекс уткнулся лицом в него. - Прости меня, Кось. Прости... Я так виноват перед тобой. 

Коська мучительно сжал веки и наклонился лицом вниз, накрывая черным водопадом своих волос склоненную перед ним голову...

Правда. Все эти годы. 

Глупый щенок.

Лекс сдержал слово - его человек встретился с Серым и его семьей, вручил бумаги и подробно проинструктировал. Вера Васильевна охала, всплескивала руками, но под спокойным взглядом Михалыча не противилась. Ехать Серый должен был на поезде, предварительно предупредив Игоря о времени приезда и номере вагона. 

Серый мог поехать, мог отказаться, мог сесть в поезд и выйти на любой остановке. Российские паспорт, свидетельство о рождении и даже аттестат об окончании школы в какой-то неизвестной Игорю тверской деревеньке были ему переданы в руки. Игорь, наблюдающий это через скайп, твердо сказал, что выбор только за Серым.

Один Бог знает, как непросто далось Игорю решение не лишать Серого права выбора. 

Но перед глазами стоял наглядный пример обратного. Ошибка Васильева обошлась слишком дорого для всех, чтобы оказаться забытой. Сам же Лекс фактически исчез из жизни Игоря, самоустранившись с его горизонта. И лишь редкие случайные встречи на нейтральной территории показывали, что с Тиком все в порядке и вызывали яркое удивление - как Тик с такой легкостью вертит этой глыбой Лексом? Как это он вообще мог когда-то снизойти до Игоря, если при одном лишь взгляде на них видно, что это не он при Лексе, это Лекс при нем. Со стороны казалось, что тот чуть ли не светится своей лысиной, если рядом маячит заметно отъевшийся и похорошевший любовник. Чего стоил хотя бы звонок Кости с просьбой взять его снова к себе в агентство. Игорь только представил, что на это устроит ему разгневанный "Василиск" и сразу поинтересовался, а нет ли случаем у Тика черного пояса по прыжкам на грабли. В ответ же услышал смешок и спокойное: "Не беспокойся, я сделаю так, что летом Лекс сам будет рад меня куда-нибудь пристроить. Еще и спасибо скажет, что буду у тебя под присмотром".

Игорь на это лишь прикрыл глаза ладонью и покачал головой. А не видевший его фейспалм Тик довольно делился своими планами.

Вокзальные шумы какофонией обволакивали слух. Смесь шорохов, людских голосов, отбывающих поездов, восьмибитных мелодий из игровых приставок ожидающих, гул чемоданных колесиков и одному Богу известных звуков...

Настал день "Х", и, бросив все, Игорь стоял на вокзале с цветами и безуспешными попытками справиться с волнением. Вцепившись пальцами в корпус телефона, он все же держался - не звонил Серому. Это было его собственное решение, чтобы не давить на мальчишку, не заставлять его врать или оправдываться, если выбор будет не в пользу Игоря. Именно поэтому, как только услышал от Серого, что все нормально, и тот уже едет по российской территории - просто отключил аппарат. 

На табло менялись рейсы, вокзальное кафе встречало уже как знакомого - улыбкой буфетчицы и очередной порцией кофеина. Хотя впору бы пить валериану. Он впервые пожалел, что не курит - нечем даже отвлечься. Изучил уже весь ассортимент журнального киоска, холодильника мороженщицы и расписание всех рейсов на ближайшие пару часов.

Поезд с Серым задерживался на двадцать минут. Всего двадцать. Пустяк, если не брать в расчет, что приехал он зачем-то на час раньше, что от вокзального шума сводит зубы, что несчастный букет стал похож на ветки плакучей ивы, а рука сама собой тянулась в карман за отключенным телефоном.

Объявление о прибывающем поезде прозвучало благой вестью, и он наконец ринулся на платформу. Отсчет вагонов с головы состава. У Серого седьмой, Игорь поспешил на середину платформы и стал выискивать глазами таблички с номерами вагонов меж оконных занавесок.

Народу выходило мало, и Серого среди выходящих не было видно. Вот уже последняя дама с чемоданом сошла на перрон, а Серый так и не показался. 

Игорь стоял молча, рука с цветами безвольно повисла. Что-то себе говорить и объяснять было излишне - сам дал право выбора, сам увидел результаты этого выбора. Вокруг продолжалась вокзальная суета, но ему уже не было до неё дела.

Он и сам не понимал, когда успел так прикипеть-пришквариться к этому мальчишке настолько, что дома уже лежали для него тапочки, мама ожидала первого знакомства с "зятем", а отец готов был помочь с обучением. Настолько, что сейчас будто исчезли все звуки, отойдя на второй план. Кто-то его пихнул сумкой, кто-то задел бедро чемоданом, в руке зашуршала потревоженная ударом цветочная упаковка.

Игорь молча сунул букет какой-то проводнице, равнодушно кивнул на её улыбку и включил наконец мобильник.

И уже направившись по платформе к вокзалу, вдруг увидел растерянно озирающегося Серого с сумкой на плече.

В руке назойливо жужжал телефон, оповещая о пришедших сообщениях, а Игорь стоял и глупо улыбался, глядя на замершего парня.

Золотистая макушка повернулась, и светло-голубые настороженные глаза нашли его взгляд.

 - Игорь?

Доли секунды на преодоление разделяющих метров, мертвая хватка в загорелое плечо и почти вздох:

 - Приехал... 

 - Конечно.

 - Тебя не было в вагоне.

 - Угу. Глупо получилось - забыл, что билеты оформлены на украинский паспорт, а таможню буду проезжать по русскому, а ну как погранцы докопаются. Пошли с Денькой купили на русский, чтобы точно спокойно ехать, - Серый вглядывался в лицо Игоря, жалобно сложив бровки домиком. - Я не успел предупредить, ты быстро трубку положил. А потом вообще стал недоступен.  

А Игорь все смотрел в сверкающие озера этих глаз, чувствуя, как тонут в них все волнения прошедших месяцев, неуверенность последних часов и даже глупое воспоминание об отданных цветах. Ну какие цветы, что за глупость такая, Серый не девочка, чтоб его с цветами встречать.

И не было сил отвести взгляд, пока Серый сам не шагнул в его объятие, чтобы прикоснуться, прочувствовать реальность происходящего. Чтобы в крепких руках растаяло напряжение последних часов, ведь он действительно тут, его Игорь. Он ждал его, и все будет хорошо.

Игорь перехватил сумку из рук Серого, повесил её себе на плечо и за руку, не в силах выпустить свою добычу, поволок его сквозь людской поток к машине. Добыча счастливо следовала за ним.

Около вокзала, в паре метров от Ровера, стояла неприметная темно-синяя Елантра. 

Внутри сидели двое - невозмутимый и недовольный.

Недовольный язвительно скривился, кивая подбородком в окно:

 - Всё, убедился? Можем возвращаться?

Невозмутимый протянул руку и погладил крепкое мужское колено недовольного.

  - Я просто должен быть уверен, что у него все в порядке.

Недовольный возмущенно засопел и повернул ключ зажигания.

 - Не ревнуй.

 - Вот еще. Просто не могу понять, зачем тебе нянькаться с ним. Его вот мало беспокоило, что с тобой будет, когда он тебя предал.

 - Предал? Мне кажется, кто-то тут по-прежнему явно меня недооценивает. Никто меня не предавал. Просто надоело ждать, когда же ты меня найдешь. Я сам послал его к тебе, он еще и сопротивляться пытался. А ты что навыдумывал? 

Недовольный нахмурился и закусил губу.

 - Или наворотил чего?

Недовольный наклонился и, схватив невозмутимого за шею, прижался к его губам, прерывая ненужные вопросы. Со своими промахами он сам разберется.

Конец.