Пьяный павлин

 

========== Двадцать четвертая серия. Мондраж. ==========

Когда-то, в глубоком детстве, мне выпало одно испытание, которое я с треском провалил. А нужно было всего лишь прочитать стихи на концерте, посвященном Дню учителя. Я выучил стихотворение наизусть, и мы с мамой долго репетировали его перед зеркалом. И что вы думаете? Как только я оказался на сцене и увидел перед собой зал, заполненный учениками и учителями, слова застряли у меня в горле. Я стоял и смотрел на зрителей, а в голове у меня бушевала настоящая буря, называющаяся истерикой.
После похода в барбершоп я вернулся домой и до вечера репетировал танец, который придумал для меня Чешир. Торопиться мне было некуда, так как в этот день у меня был выходной, поэтому я решил до танцевальной студии пройтись пешком. Захотелось немного подышать атмосферой грядущего праздника и полюбоваться красочными новогодними витринами. Напитавшись хорошим настроением, я пришел к Иллариону бодрым и веселым.
– Ну-с… – Чешир потер руки, – давай посмотрим, что у нас получилось. Сначала без костюма. 
Мы несколько раз прошли танец просто так, потом Чешир научил меня эффектно снимать костюм, и я попробовал исполнить все самостоятельно.
– Ну как? – в очередной раз спросил я Иллариона.
– Все хорошо, но… – Чешир почесал кончик носа пальцем, – понимаешь, нет экспрессии.
– Как нет? – возмутился я. – Я жопой кручу, как миксером, у меня уже спина вся мокрая, а экспрессии нет?
– Понимаешь, в танце должен быть кураж, – вздохнул Илларион. – Ну вот смотри, – и Чешир включил на бумбоксе танцевальную музыку.
Я был в восторге от его движений. Нет, не подумайте, что меня он возбудил. Я смотрел на него с чисто профессиональной точки зрения. Чеширский кот в танце полностью соответствовал своему прозвищу. Грациозный, и в тоже время достаточно мужественный, он походил на черную пантеру в прыжке. Каждый мускул его тела вторил мелодии, и ритм танца сливался с его движениями.
– Класс! – захлопал я в ладоши, когда музыка замолчала и Илларион замер возле шеста. – Только я все равно не понял, что я делаю не так.
– Понимаешь, танец должен идти изнутри, а ты просто выполняешь заученные движения, – тяжело дыша, ответил Илларион.
– Знаешь… – я сел на одну из скамеек и вытер лицо влажной салфеткой, – я вообще сомневаюсь, что смогу станцевать даже так, как сейчас.
– Причина? – Чешир подошел ближе, делая глоток воды из бутылки.
– У меня боязнь зрительного зала, – я взял у него бутылку и тоже сделал несколько глотков.
– У тебя есть время? – Чешир накинул себе на плечи рубашку и начал ее застегивать.
– Я совершенно свободен, – кивнул я.
– Тогда предлагаю поужинать где-нибудь и поболтать, – он стянул со своих ног легкие тапочки и надел теплые ботинки.
Ресторанчик, который мы выбрали, был по-домашнему уютный и маленький. Всего шесть столиков, закрытых друг от друга низкими стенками, приглушенный свет, тихая музыка. Это все, что нужно человеку, чтобы немного расслабиться после тяжелого трудового дня. Ну, и конечно, хорошая и вкусная еда.
– Я расскажу тебе, как сам первый раз вышел к пилону, – начал Чешир, разворачивая салфетку. – Я нигде не учился танцам, но танцевал всегда, сколько себя помню. Так вот… Как и многие, я приехал сюда из небольшого городка, полный надежд и амбиций. Поступил в универ. Денег катастрофически не хватало. Все, что присылали родители, уходило на учебу. Перебивался мелкими заработками. В общем, жил как все. Однажды друзья вытащили меня в ночной клуб. Пить мне было не на что, и я пошел на танцпол. Там меня  и заметил продюсер танцевального шоу. Пригласил на пробы. Меня взяли в труппу большого клуба. Дали несколько уроков и, наконец, выпустили на сцену, – Илларион на минуту прервался, чтобы сделать заказ официанту, и продолжил рассказ. – Я вышел к пилону и замер. На меня смотрели сотни глаз. Все ждали от меня танца, а я… Я не мог двинуться. Тело сковало цепями, а в горле встал тяжелый комок. И тут я увидел его… Он смотрел на меня и улыбался. Это был Максик. Он подмигнул мне, и я вдруг понял, что буду танцевать только для него. И знаешь… У меня все получилось. Уже потом я где-то прочитал, что психологи именно так и рекомендуют бороться с боязнью сцены. Нужно просто выбрать одного человека в зале и выступать для него. И еще одно… – Чешир кивнул официанту, который принес наш заказ и, улыбнувшись мне, добавил, – главное, не сорвись, когда тебе в трусы будут деньги засовывать.
– А что в этом такого? – удивился я.
– Ну… ты натурал и тебе могут быть не очень приятны касания мужских рук в необычных местах, – засмеялся Чешир.
При мысли о прикосновениях к моим необычным местам я напрягся. Держать себя в руках, когда тебя лапают мужики, будет трудно, но для себя я решил, что потерплю. Я выполняю благородную миссию, значит должен выдержать и это. 
Наступил день «Х». Сказать, что я волновался, это ничего не сказать. Меня начало потряхивать уже к обеду и на работу я пришел уже взвинченный до предела.
– Сколько можно обжиматься! – рявкнул я на Санька и Клавдия, которые мирно сидели в комнате отдыха и пили кофе перед рабочей ночью. – Лучше пройдите по всем помещениям и проверьте, все ли готово к открытию.
– Тим, ты чего сегодня такой? – спросил меня невозмутимый Клавдий. – Нервничаешь?
– Ничего я не нервничаю, – я равнодушно пожал плечами. – Если меня освистают, я не особо расстроюсь. Я же тут охранник, а не стриптизер.
– Логично, – улыбнулся Санек, – но лично я бы зассал танцевать. 
Как назло, или, наоборот, к счастью, народа в этот день пришло очень много. То ли просто из-за того, что это был пятничный вечер, то ли из-за рекламы, данной в интернете, но клуб был заполнен до отказа. Даже на улице стояла очередь желающих попасть внутрь.
– Ты как? – спросила меня запыхавшаяся Саша.
– Очкую, если честно, – признался я, выпивая шестую чашку кофе за вечер.
– Может, тебе водки налить? – предложила она. – Хотя… лучше не стоит. Короче, ты держись! Я пошла выступать. Жду танца! – сказала Саша и, чмокнув меня в нос, убежала в ресторан.
– Все идет по плану, – сообщил мне Стас, показывая на коробку, стоящую на барной стойке. – Люди активно жертвуют деньги. Ты чего-то бледный, – покачал он головой. –Нервничаешь?
– Если еще кто-нибудь спросит, нервничаю ли я, в морду дам, – мрачно ответил я, наливая очередную чашку кофе.
В этот вечер досталось всем. У Стаса за барной стойкой был такой аншлаг, что они с Гошей даже поссать отойти не могли. Санек на входе в клуб пытался удержать желающих попасть внутрь, Клавдий метался по танцполу и ресторану, гася любые нежелательные ситуации. В довершение всего мы услышали из ресторана Сашу, которая пела «Мурку». Потом началось травести-шоу и, наконец, весь народ собрался на танцполе. На середину зала вышла Люська и громко объявила:
– А теперь гвоздь нашей программы! То, что вы так долго ждали! Встречайте! Мечта любого мужчины в нашем клубе! Строгий, но справедливый! Прекрасный и недоступный Тимофей Тимошкин!

========== Двадцать пятая серия. Глоссофобия. ==========

– Ну, чего там? – в дверь гримерки протиснулась Люська.
– Погоди ты! – отмахнулся от нее Ашот. –Потяни время. Видишь, человек настраивается.
– Да я уже и так два раза объявила, –хмыкнула Люська, – там народ уже гудит.
– Тим… – передо мной на корточках сидела Саша и гладила меня по коленке, – может, ну его, это все? Ну сколько собрали, столько и отдадим. Мы же не обязаны ему ничем.
– Ничего… – Стас ходил у меня за спиной взад и вперед. – Подумаешь, любит он. Переживет как-нибудь. Найдет бабу по средствам.
– Действительно, – Саша поднялась на ноги. – Подумаешь – любовь какая-то!
– Нет! – я решительно встал со стула. – Ради любви люди способны на подвиги. Даже если это не твоя любовь! – И я направился к двери гримерки.
– Итак… – Люська стояла на сцене. Посреди небольшого возвышения, в ярком свете софитов, словно средневековая дыба, поблескивал пилон. – Заждались? – она посмотрела на меня. Я кивнул, и она продолжила. – Встречайте! Наш самый натуральный из натуралов, самый смелый из смельчаков и самый любвеобильный из любовников… Настоящий полицейский – Тим!
Никогда не думал, что могу так бояться. Мои руки стали мокрыми, а колени предательски затряслись. Я сделал несколько неуверенных шагов на сцену и замер у пилона. На меня смотрели сотни глаз, и я кожей словно ощущал их прикосновения. Я обвел глазами зал, пытаясь найти нужного зрителя. Но его не было. Сотни глаз… но все они были чужими. В углу замер ди-джей, в ожидании моего сигнала, но я продолжал стоять посреди сцены. 
А может и правда… Зачем себя так мучать? Пусть все идет к чертовой матери! Сархат этот с его любовью, клуб с сотней пидоров, жаждущих комиссарского тела! 
– Тим! Давай! – услышал я голос Стаса.
– Жги, Тимоха! – с другого конца зала раздался голос Клавдия.
– Мы с тобой, командир! – замахал мне руками из-за спин Санек.
– За любовь, Тим! – это была Саша.
Она стояла у самого входа на танцпол и пыталась поддержать меня своей обворожительной улыбкой. Конечно! Вот оно! За любовь! Я улыбнулся в ответ Саше и кивнул ди-джею. Да… этот танец будет только для нее.
Трубы разорвали тишину, парящую над залом, и хриплый голос Джо Кокера запел своей детке, чтобы она не трогала шляпу. 
Собственно танец был достаточно легким. Для начала я медленно прошелся вокруг шеста, держась за него одной рукой, а другой – поигрывая резиновой дубинкой. Потом я резко остановился и, окинув зал серьезным взглядом из-под козырька фуражки и отбросив в сторону дубинку, покрутился вокруг пилона, зацепившись за него ногой. Немного покачавшись под музыку, я вынул из кармана рацию и сделал вид, будто что-то говорю. Когда рация исчезла у меня в нагрудном кармане, я резко подпрыгнул и, ухватившись рукой за пилон, снова прокрутился вокруг. Дальше все было просто. Я обтер шест пахом, слегка согнув ноги, и сбросил первую часть костюма: серую куртку. Зал ахнул и зааплодировал.
На этом мое выступление не закончилось. Подвигавшись немного по сцене и выполнив несколько несложных кульбитов на шесте, я скинул белую рубашку, оставшись в штанах, фуражке и портупее, которая ремнями охватывала мой торс. Немного поиграв мускулами, я медленно спустился в зал и стал ходить среди гостей, которые со свистом и улюлюканьем пихали мне в карманы штанов купюры. В какой-то миг чьи-то похотливые руки начали оглаживать мой зад, но в этот момент меня осенила шикарная мысль. Я быстро развернулся в танце и накинул на обидчика один наручник. Вторым я щелкнул на запястье другого нахала, который попытался что-то нащупать в моем кармане. И это что-то было явно не кошельком!
После этого я снова поднялся на сцену и, потершись о пилон уже пятой точкой, резким движением сорвал с себя брюки. Наверное, облегающие трусы-шорты, высокие носки с флагом Америки-матушки, тяжелые солдатские полуботинки, дополненные ремнями портупеи и фуражкой смотрелись и правда неплохо. Но меня это уже не волновало. Танец  захватил меня полностью,  и я уже плохо соображал, что делаю. 
Я извивался и качал бедрами на краю сцены, а охреневшие от моего танца зрители пихали мне в трусы мятые купюры. Но… тут случился казус.
Я увлекся танцем и даже добавил в него несколько своих собственных движений, и в какой-то момент понял, что мой стриптиз, по идее, закончился, а вот музыка – нет. Предатель Джо продолжал гнусавить: «You can leave your hat on!». Ему подпевали женские голоса, лягушкой квакало пианино, гудели духовые… Я на секунду остановился, сделав знак ди-джею, что типа – давай, хватит, но тот отвлекся на разговор с одним из посетителей и не видел меня. Видимо, его трек каким-то образом оказался длиннее того, под который мы репетировали с Чеширом. Тогда я решил: была – не была! И продолжил танец.
Я снова спустился в зрительный зал и начал перемещаться между зрителями, танцуя для каждого. Меня конкретно завела данная ситуация. Не в сексуальном плане. Так заводят актера аплодисменты публики. Я прошел зал насквозь, и оказался у стены, где стояли столики. 
Сначала я оседлал один из стульев и «покатавшись» на нем, как на жеребце, резко подпрыгнул и встал на него ногами. Зал просто взорвался криками и аплодисментами. Немного поизвивавшись на стуле, я сделал шаг на стол и несколько минут потряс задом, что публике тоже очень понравилось. На столе я заметил тарелку с совершенно нетронутым пончиком. Забравшись на стол полностью, я согнулся пополам и, взяв пончик, выпрямился, разломил его пополам и, надавив на него, слизнул проступившую из дырочки прозрачную капельку клубничного варенья. Две половинки пончика тут же были мной размазаны по мордам визжащих от восторга парней, оказавшихся возле меня. Выхватив у какой-то девицы бутылку с минералкой, я резким движением скинул с головы фуражку и вылил воду на себя.  На самых последних аккордах песни я выплеснул остатки воды на разгоряченных зрителей и замер на столе, вытянув вперед руки, словно в них был пистолет.
Как я оказался снова в гримерке – не помню. Все еще находясь в эйфории от представления, я начал вынимать из  трусов деньги и бросать их на столик.
– Клавдий, считай, – сказал я охраннику.
Люська положила еще несколько бумажек, вынутых из карманов брюк, и Клавдий, разложив купюры пономинально, вынес вердикт:
– Шестьдесят три тысячи пятьсот рублей!
Все присутствующие радостно заорали и стали хлопать меня по спине и плечам, теребя мои волосы. Чья-то тяжелая рука даже шлепнула меня по заду, но я не обиделся.
– Так! Внимание! – Рудик потряс в воздухе деньгами, зажатыми в пальцах. – Чаевые от официантов. Семь пятьсот!
– От меня лично пять! – сказала Саша, кладя на стол тысячные купюры.
– Восемь косых от ди-джея, – Люська положила на стол банкноты.
– Шесть тысяч от барменов и из коробки для пожертвований! – выложил Стас свою долю.
– Итого: девяносто тысяч! – подытожил Клавдий.
Весь оставшийся вечер я просидел в гримерке, принимая поздравления от коллег. Хозяин клуба Лиля даже предложил мне полставки штатного стриптизера, но я отказался.
– Знаешь, – сказал мне Чешир, который, как оказалось, пришел посмотреть на своего ученика, – я бы с тобой поработал. В тебе есть потенциал. И ты молодец. Поступил как настоящий артист. Не растерялся и продолжил танец. Вторая часть была, конечно сыровата, но… Сколько экспрессии!
Только после того, как клуб покинул последний посетитель, я вышел из своего укрытия и сразу направился в кладовку. Упирающегося и красного, как помидор, Сархата, я втолкнул в комнату отдыха, где собрались все участники вечера.
– В общем, Сархат, – начал я, кладя в руку уборщика деньги, – тут девяносто тысяч. Но послезавтра аванс и мы…
– Не… Не… – замотал головой Сархат, – я не могу взять!
– Бери! – я сжал его кулак своей рукой. – Мы все старались для того, чтобы ты смог жениться на свой любимой. Откажешься – обидишь всех.
– Эх! – Сархат махнул рукой и вынул из кармана своих оранжевых штанов две пятитысячные купюры. – Это моя часть даньга, – сказал он и добавил, – Сархат хотела сказать, что он был не права! Сархат называла вас пидоры. А вы не пидоры. Вы очень хороший человек. И друг Сархата! Летом свадьба! Сархат всех приглашать к нему на свадьба!
– Ой не… – замахала руками Люська, – летом в Таджикистан! Там жара страшная!
– Да и выпить у вас нельзя. Вы же мусульмане! – добавил Клавдий.
– И я не думаю, что на свадьбе обрадуются такому количеству пидоров! – засмеялся Стас.
– Давай мы лучше тут сами отметим, а ты нам пришлешь свадебные фотки, –предложил я.
Все хорошо, что хорошо кончается. Вообще я понял, что делать добрые дела так же приятно, как дарить подарки. И еще… у каждого в жизни бывают моменты, когда ты должен перебороть свои фобии и доказать, в первую очередь себе, что тебе не слабо сделать что-то важное: покорить Эверест,  прыгнуть с парашютом или просто станцевать стриптиз в гей-клубе.

========== Двадцать шестая серия.Место встречи изменить нельзя. ==========

Фраза, что машина – это не роскошь, а средство передвижения, в наше время значительно устарела. Сейчас железный конь – это продолжение тебя, в прямом и переносном смысле. Во-первых, люди, имеющие машину, уже не представляют без нее жизни. Если машина ломается, то это приравнивается к стихийному бедствию: пожару или наводнению. Во-вторых, машина – это статус. По марке машины можно определить финансовое положение мужчины или статус женщины. Цвет машины тоже немаловажен. Черные авто представительны, красные агрессивны, синие уверены в своем положении. Эти же характеристики можно применить к хозяину лошадиных сил. Спросите, какое у меня положение в обществе и самооценка? Ну, что ж… Я – пешеход. Не обзавелся я личным железным Буцефалом по своей природной лени. Посудите сами: машину надо мыть, проходить техосмотры, заправлять, менять масло, зимой желательно снимать гараж и каждый день прогревать железного коня. И еще куча всего того, что мне делать просто лень. Поэтому, если уж мне нужно быстро добраться куда-то, я пользуюсь обычным такси.
Тридцать первого декабря, ровно на три часа дня была назначена встреча для участников новогодней вечеринки. Стрелку забили возле моего дома, по причине того, что ящики с выпивкой до праздника оставили в моей холостяцкой квартире. Народ отработал ночь в клубе и, отоспавшись после смены полдня, стал медленно подтягиваться ко мне.
Кстати, за несколько дней до этого нас настиг очередной облом. Оказалось, что праздник нам придется справлять не в трехэтажном особняке Буси, а в небольшой деревянной пристройке для прислуги. И это не потому, что господин Иванов нам не доверял. Оказалось, что весной он решил сделать небольшой ремонт в доме, для чего заключил договор с компанией «Ремонт быстро и надолго». Ближе к лету Иван Иванович понял, что слово «быстро», в названии компании было совершенно неуместным. Все остальное соответствовало действительности. Ремонт затянулся на все лето и плавно перешел на осень. В результате, к зиме отделали внутреннюю часть помещения, но при этом отопление и электричество не провели.
Поняв, что вся наша шобла не сможет разместиться для сна в четырех небольших комнатах домика, было решено взять с собой спальные мешки. Но нас ждало еще одно разочарование. Машину Ивара «разули», причем среди бела дня практически в центре города, и так как она  была настоящей американкой, колеса на нее нужно было заказывать в Америке. В общем, на двадцать человек народу у нас оказалось пять машин. Если учесть, что кроме большого количества спиртного, закусок, мяса, угля и спальных мешков в машины должны были как-то поместиться и люди, задача перед нами стояла не из легких. 
Самое удивительное, что те, у кого машины не было, прибыли на место встречи первыми. Мы дружно вынесли ящики и сумки к подъезду и стали ждать наших рыцарей на железных конях.
Первым «прискакал» Фима на своем Ниссанчике и, увидев количество вещей, сказал, чтоб тяжелое в его машину не клали. Ибо его Ниссан малолитражка и просто не потянет столько груза, да еще и полный салон людей.
За Фимой подкатил Кузьма на красном Феррари. Он бодренько выскочил из машины, покидал в багажник несколько сумок с продуктами и стал гонять дворовую кошку, которая решила погреться на теплом капоте.
За ним во двор на всех парах влетел Ашот на старенькой, но еще резвой японке Тойоте. На сидении рядом с Ашотом сидела Люська и куталась в дорогую лисью шубку. Выходить на мороз из салона она наотрез отказалась, поэтому Ашоту пришлось самому загружать часть вещей в багажник своей машины.
Затем подкатил Рудик на своем демократичном Фольксе. Открыв багажник, он продемонстрировал нам огромную кастрюлю с маринованным мясом и ровные стопочки контейнеров с салатами и закусками. Дав нам понять, что в его машину больше ничего не поместится, он встал в сторонке покурить.
– Ну, кого еще ждем? – спросил у меня ди-джей Серега, притоптывая на месте от холода.
– Саша со своей девушкой должна сейчас подкатить, а мечта Стаса – Мавроди в пробке застрял, – ответил ему я.
Как только я это сказал, во двор въехал Сандерик и, забуксовав на ледяной дорожке, остановился возле подъезда. Из него вышла Саша, а за ней… еще одна Саша. Нет, я не вру! Мне и правда показалось, что Саша раздвоилась.
– Привет всем! – Саша номер один подняла вверх руку.
– Здрасьте, – скромно кивнула нам Саша номер два.
– Прошу любить и жаловать, – объявила первая Саша, – моя сестра Маргарита. Можно просто Марго. Ну, чего стоишь? – она толкнула сестру плечом. – Пошли знакомиться. Вот это наши артисты: Ашот, Антон, Фима, Славик и Люсьена.
– Ага, – кивнула им Марго.
– Это наш су-шеф Рудик и наши бармены: Стасик и Гоша Семеныч, – продолжила знакомить с нами свою сестру Саша. – Вон там, с пушистой муфточкой, Кузьма Устинович. Привет, Пикачу! – Саша махнула Кузе рукой. – Это наш ди-джей Сергей и мои музыканты: Илюша – клавишник, Назар – бас-гитара, Севочка – соло-гитара и Вася –  ударник. А это… – Саша подвела Марго к нашей кучке, – наши доблестные охранники: Ивар, Санек, Клавдий и-и-и… – Саша двумя руками показала на меня, – начальник охраны, стриптизер и вообще очень хороший парень Тимофей.
– Можно просто Тим, – кивнул ей я.
Саша хотела еще что-то добавить, но в этот момент над моим ухом послышался зычный голос Мавроди:
– А это Кирос Мавроди, – прогудел он, – близкий друг Тима. Мы с ним в садике на одной раскладушке спали. Вот какие мы с ним друганы!
– Вы пара? – пискнула вдруг Марго и радостно захлопала в ладоши. – Как это ми-и-ило-о-о!
– Эм-м-м… – начал я, но меня перебила Люська, которая все же соизволила выйти из машины.
– Очень приятно познакомиться с братом нашего уважаемого Павлоса Мавроди, – она протянула свою лапку с ярко-красным маникюром и жеманно сделала реверанс. Между прочим, с Ашотиком мы тоже пара, – подмигнула она Марго.
– И мы с Клавдием, – влез в разговор Санька.
– Ой, я никогда не видела настоящих геев, – Марго запрыгала на месте, хлопая ладошками в теплых варежках, – но мне это так нравится! Я много читала рассказов на эту тему и фильмы смотрела.
– Да, – ухмыльнулась Саша, – Марго у нас фанатка слеша.
– А вы все реально геи? – продолжала прыгать Марго.
– Ну-у-у… – начал было Мавроди, но я опередил его.
– Да! Мы все пидоры!
Не обращая внимания на удивленные взгляды друзей, я облапил необъятную фигуру Мавроди и чмокнул его в щеку.
Вы думаете, что я сошел с ума? Вовсе нет! Судите сами: мне представился уникальный случай. Передо мной была Саша, только в гетеро-варианте. Но этот гетеро-вариант просто тащится от гомосятины. Вокруг нее куча геев, и натурал в моем лице ее вряд ли может заинтересовать. Вот поэтому я и полез целовать Мавроди. К счастью, Кир так давно меня знал, что сразу понял мою задумку и подмигнул, дав мне понять, что подыграет. 

========== Двадцать седьмая серия.Патриотизм и мужская дружба. ==========

Я по жизни патриот. Может, это и звучит глупо, но это так. Никогда не думал покидать свою Родину, хотя и не всем тут доволен. Я мог бы уехать к своему двоюродному брату в солнечную Калифорнию и прекрасно жить на зарплату таксиста. Или иммигрировать в Израиль, как сделал мой одноклассник Лева Курочкин. Жениться на еврейке, взять ее фамилию, сделать обрезание, отрастить пейсы и жить припеваючи. Но я никогда не променяю свою жизнь здесь на заграничный рай. Причина может прозвучать довольно пафосно... Но тут могилы моих предков, тут мое все. Родители, друзья, отчий дом и дача в виде участка в шесть соток и небольшого вагончика. Там я проводил каждое лето, там я впервые напился и там же потерял девственность. И вообще, тут, в России, я могу летом погулять по лесу, собирая грибы. Могу искупаться в речке, даже если на улице мороз и снег. Могу сесть на лавочку в парке и просто наблюдать за людьми. Могу пригласить друзей к себе домой, напоить их, а потом уложить штабелями спать на полу. Там, за границей, это все не принято. А для русского человека все это как для немца скорость. Без приключений жизнь скучна.
Кстати, о патриотизме. Все самое тяжелое, а именно ящики с выпивкой и упаковки воды и соков мы уложили именно в отечественный автомобиль. А точнее, в машину Мавроди с гордым названием «Патриот». За руль сел, естественно, хозяин. Рядом с ним  на пассажирском месте разместился Клавдий. На заднем сидении устроились Санек, я и Маргарита. Причем, именно в этой последовательности. В ногах были сложены спальные мешки, и мы больше напоминали кур на насесте.
– Ребята, а расскажите, как вы поняли, что геи? – задала вопрос Марго.
– Я лет в десять, когда у меня встал на Томаса Андерса, – ответил Клавдий. – Ну вы помните: «Ё май харт, ё май сол!», –фальшиво напел он.
– А я где-то лет в пятнадцать, когда у меня не встал на девочку, которая меня поцеловала, – ответил Санек. – А вот на мальчика, который меня за это побил, наоборот.
– А ты, Кир? – спросила Марго у нашего водилы.
– Вот мне тоже это интересно, – усмехнулся я.
– Ну, я лет в пять понял, – тут же отозвался Мавроди. – Помнишь, Тим, как мы в садике учились писать стоя, а я все время на твой писюн смотрел?
– Не помню, – буркнул я.
– А в школе, когда подсаживал тебя на канат, у меня и вставал, – продолжил Мавроди. – И когда мы нажрались на твой день рождения бражки. Помнишь?
– Это в восьмом классе? – уточнил я.
– Ну да, – кивнул Мавроди, внимательно глядя на дорогу. – Ты тогда так нахерачился, что мне пришлось тебя нести на руках в туалет, и ты там полчаса блевал, отклячив жопу. 
– И тогда тоже встал? – напрягся я.
– Ну конечно, – повернувшись вполоборота, подмигнул мне Кир. – А потом мы с тобой уснули в одной кровати. Ты точно ничего не помнишь?
– А должен что-то помнить? – насторожился я.
– Не, – покачал головой Мавроди, – ты пьяным был. А еще помню, пошли мы ночью на канал. Это после выпускного было. Выпили водки на пляже и решили искупаться, а плавки не взяли. Ну и…
– Стоп, Мавроди! – взвизгнул я.
– Да ладно тебе стесняться, – расплылся в улыбке Кир, – все тут свои. Пидоры!
Я специально остановил Мавроди на этом месте. Этот эпизод я помнил! Тогда я очень сильно перебрал, ну и когда мы пошли купаться, я перепутал своего толстого друга с девушкой. Просто у него тогда были длинные волосы и грудь первого размера. Вот я и стал спьяну хватать его за сиськи и даже попытался поцеловать в сосок. Мне повезло, что Мавроди оказался настоящим другом и просто ударил меня по голове кулаком, чтобы я успокоился. 
– А ты, Тим? – спросила Марго.
– А я еще не до конца определился, – коротко ответил я. – Может, я вообще би?
– Тимошенька, милый… – Марго погладила меня по руке, – ты просто еще не принял свою гомосексуальность. Ты не расстраивайся. Главное, не нужно стыдиться того, что ты отличаешься от других. Любовь прекрасна, и абсолютно не важно, кого ты любишь.
Мне совершенно не нужен сейчас был бесплатный психолог. Особенно убеждающий меня, что любая любовь прекрасна, даже гомосячая. Поэтому я решил поменять тему разговора.
–А ты сама почему так интересуешься мужскими потрахушками? – спросил я Марго.
– Знаешь… мне всегда нравились мужчины, – охотно начала рассказывать  Марго. – А вот к женскому телу я всегда испытывала брезгливость. Даже к своему. Когда Сашка сказала, что она лесби, меня просто передернуло. Как можно отказаться от прекрасного накачанного мужчины ради женщины? – Марго поморщилась. – А однажды я наткнулась на гей-фильм и тут я просто прозрела! Вот то, что мне нравится! Два красивых мужика вместе!
– А мне нравится гетеро-фильмы, – закинул я месседж для Марго, но все испортил Мавроди.
– Ага, – громко заржал он, – мы с Тимохой иногда жахаемся под гетеро-порно. Ему там мужики нравятся!
– Ну спасибо тебе, друг, – проворчал я, отвернувшись ото всех к окну.
Остальную часть пути мы ехали под русский рок, который включил по радио Кир, и орали в полный голос все знакомые и не очень знакомые песни. В общем, дорога заняла у нас три часа. Мы добрались бы намного быстрее, если бы не русские дороги.
Первым сдулся Феррари Кузьмы. Вернее, он не сдулся, а забуксовал, попав колесами в небольшую колею. Для низкорослика Феррари это была просто катастрофа. Поэтому нам пришлось вытягивать его из ловушки, привязав тросом к Патриоту. Затем «устал» Ниссанчик Фимы. Он просто не смог подняться на большую снежную горку, вставшую на нашем пути. Пришлось   полностью разгружать багажник и складывать вещи опять-таки в наш Патриот.
Тойота Ашота вела себя неплохо, пока не заглохла от холода в километре от дачи. Угадайте, кто буксировал японца до места? Конечно, наш Патриот! В Фольксвагене Рудика от мороза или от сырости периодически клинило сигнализацию, и каждые полчаса окрестности оглашались ревом сирены и матом су-шефа.
Единственной машиной, к которой претензий не было, оказался Сашин Сандерик. Он, как ослик за морковкой, ехал позади нас. Тяжело пыхтел, но добрался до дачи без потерь.
– Так! – командовал нами Рудик. – Выпивку несите на террасу. Ставьте в угол. Только пару бутылок вина из ящика выньте, я буду мясо поливать. 
– Мальчики! – Кузьма Устинович кутался в пушистый снуд и прятал лапки в пуховую муфточку. – Дрова вот в том сарае. Сначала надо затопить камин. Потом печку. Камин быстро нагревает комнаты, а то мы тут все замерзнем, пока печка раскочегарится.
Идти за дровами вызвались мы с Мавроди. Накладывая на крепкие руки друга поленья, я, наконец, решился спросить об очень важном для меня:
– Слушай, Кир… – начал я, – а то, что ты рассказывал – правда? Или ты нарочно спизднул, чтоб мне подыграть? 
– Конечно, правда, Тим! – серьезно ответил мне Мавроди. – И про горшок, и про канат и про ту пьянку.
– Ты… ты чего… Того этого, что ли? – удивленно посмотрел я на Мавроди.
– А что? – улыбнулся он. – Я рассказал все, как было. Вот только наврал, что у меня на тебя встал! – он громко заржал и медвежьей походкой   вразвалочку пошел по дорожке к дому.
Верите, у меня реально упал камень с души. Сколько я себя помнил, Мавроди был моим лучшим другом, которого я мог в шутку хлопнуть по заднице, пройтись перед ним голым, тряся яйцами, и даже мог помазать его грудь кремом для загара. По-моему, так и должны вести себя друзья. Главное,  быть уверенным в своем друге и знать, что он никогда не будет дрочить на твою задницу!

========== Двадцать восьмая серия. Коварный план. ==========

А давайте поговорим про еду? Я, например, не считаю себя каким-то гурманом. Могу захотеть торт «Три шоколада», а иногда могу с аппетитом есть Дошик с мягкой лепешкой. Но у меня, как и у всех, есть свои предпочтения. Кто-то любит изысканные произведения  французских поваров с шампиньонами в сливках и нежное фуа-гра. Кто-то предпочитает необычную японскую кухню и обожает суши, роллы и супы с морепродуктами и тофу. Кто-то является поклонником итальянских блюд с пастой и соусом Альфредо. Лично я люблю острую, как кинжал, и ароматную, как цветущий сад грузинскую кухню. Этот вкус томатов и хмели-сунели! Это тонкое хачапури с запеченным яйцом и свежей зеленью! Эти лепешки, в которые завернут козий сыр и пучок кинзы! А вина? Что может быть вкуснее сациви с горячей лепешкой в комплекте с терпкой «Изабеллой»? Хотя… И в русской кухне есть достойное блюдо. И вы сейчас со мной согласитесь. Представьте молодую янтарную тонкошкурую картошку, сваренную в мундире. Ты разламываешь ее вилкой и осторожно кладешь внутрь кусочек чуть подтаявшего сливочного масла. Оно начинает растекаться по нежной рассыпчатой мякоти картошки, и ты присыпаешь все это ароматным молодым укропчиком. А теперь порежьте на блюдце хрустящий малосольный огурчик! Чего-то не хватает? Конечно, стопарика ледяной водки! Ну как? Я угадал?
Надо отдать должное нашему Рудику, он прекрасный повар. И хотя он еще не дослужился до шеф-повара, его блюда достойны восхищения. Чего только не было в контейнерах, привезенных им из ресторана. От простого русского оливье с вареной колбасой до изысканного салата из практически несочетаемых продуктов. А сколько видов нарезок! Тут и буженина, и окорок в желе, и вареный язык и несколько видов копченой, вяленой и полукопченой колбасы. Сырная тарелка в разнообразных вариантах. Большой пакет со свежими овощами, и такой же - с фруктами. Банки с маринованными помидорами и огурцами, баночки с солеными грибами. Огромные маслины и оливки. Тарталетки с красной икрой. Формочки с пудингом. Коробки с тортами. Всего не перечислишь. Но главным блюдом было, конечно, мясо на углях.
Пока часть нашей «бригады» накрывала на столы, мы с Марго и Мавроди наслаждались видом жарящихся на мангале свиных ребрышек. Рудик казался нам настоящим волшебником. Он отрезал ножом маленький кусочек мяса и, попробовав его, кидал на мангал щепотку каких-то трав и брызгал вином. Нас обдавал густой ароматный пар, который мы вдыхали с упоением, и наши желудки медленно растворялись в выделяемом желудочном соке.
– Может, вмажем для настроения? – предложил нам Рудик, наливая в высокий стакан вино.
– Пей потихоньку, – сказал я Марго, протягивая стакан, – вино холодное.
– Вкусно, – улыбнулась она, делая несколько глотков. – Какой ты заботливый, Тимочка!
Я залпом выпил вино и протянул пустой стакан Мавроди.
– Да уж… заботливый, – проворчал он, вытряхивая себе на язык несколько капель из стакана.
– Вот если бы ты не был геем, я бы с тобой замутила! – дала мне надежду Марго, нежно глядя снизу вверх.
– А я, между прочим, полукровка, – радостно сообщил ей я.
– Это как? – не поняла меня девушка.
– Ну вот Мавроди чистый пидор, – ответил я, кивнув в сторону друга.
– Ну спасибо тебе, – мрачно процедил сквозь зубы Мавроди.
– А мне нравятся и девушки, и парни, – продолжил я, не обращая внимания на Кира, – поэтому я би. Ну, или если следовать терминологии Хогвартса, полукровка.
– А-а-а… – закивала головой Марго, – поняла! Но все равно! У вас с Кирочкой такая долгая история отношений, что я никогда бы не решилась тебя увести.
– Зато я тебя сейчас уведу, – к нам подошла Саша. – Пойдем раскладывать колбасу на тарелки. А то я голодным мужикам это доверить не могу.
Как только Марго и Саша исчезли в клубах пара, которые вырвались из протопленного дома на улицу, я тут же схватил Мавроди за рукав и стал с остервенением трясти его.
– Мавроди! Брат! – говорил я возбужденно. – Ты должен мне срочно изменить!
– С кем? – не понял Кир, глядя на огонь мангала через наполненный вином стакан.
– Да с кем угодно! – ответил я, выхватывая из рук Мавроди стакан и выпивая его до дна. Видя расстроенное лицо Кира, Рудик отрезал небольшой кусок мяса и протянул его на вилке моему другу. – Да хоть вон с Рудиком!
– Да ради парня, который так готовит, я бы и пидором стал! – выдал Мавроди, жуя мясо с закрытыми от удовольствия глазами.
– Рудик! Подыграешь? – с надеждой спросил я у су-шефа.
– Мне очень приятно, – улыбнулся Рудик Мавроди, – но я не знаю правил вашей игры.
– Короче, я хочу замутить с Марго. А она помешана на пидорах, – начал быстро пересказывать я сюжет, – поэтому я сказал, что мы с Мавроди пара. А сейчас я подарил ей надежду на то, что не совсем конченный пидор. Но она не хочет разводить нас с Мавроди. Вот мне и нужно, чтобы Кир мне как бы изменил, и я бы его бросил. Марго станет жалеть меня и согласится со мной встречаться. Ясно?
– А я тут причем? – не понял Рудик.
– Тебе нужно просто подыграть, – объяснил я, – типа позаигрывать с Мавроди. Он тебе будет отвечать. А потом ты уведешь его в неизвестном направлении, и мое сердце окажется разбитым. Понял?
– Ой, нет! – замахал ножом Рудик. – Я актер никудышний. Помню, как-то подрабатывал на Новый год Дедом Морозом. На каждом вызове мне наливали, ну, и когда пришел на последний, то поздравил детей на татарском, а потом бегал вокруг елки и распевал татарские частушки.
– Я смогу подыграть! – из темноты к нам вышел Кузя.
– Ой, не надо, – замотал я головой.
– Почему не надо? – неожиданно очнулся Мавроди.
– Да, почему? – тоже не понял меня Кузя.
– У тебя, Кузьма, есть Буся, – начал рассуждать я, – а если бы ты, Мавроди, знал кто у Кузьмы Буся, то точно не задавал бы глупых вопросов.
– Может, я помогу? – к нам подошел Стас с початой бутылкой вискаря и колой.
– А что? Можно, – улыбнулся ему Мавроди.
– Вот и договорились, – потер я руки. – Значит, так. Вы, голубки, садитесь вместе и начинаете ворковать, как можно громче. А я буду играть ревнивого мавра и рвать на себе волосы. А потом вы скроетесь в комнате, там мы с Марго вас и застукаем!
– Ну, тогда, может, отметим это? – потряс в воздухе вискарем Стас. Ясное дело, никто против не был, и остатки виски мирно легли в пустые желудки поверх вина.
Не только мы принимали на грудь для настроения. Пока шла подготовка к празднику, на настроение ушло два пузыря виски, бутылка вина и три емкости водки. Так что провожать Старый год все сели уже в хорошем настроении.
– Кто скажет тост за уходящий год? – спросил Рудик, разливая по рюмкам водку.
– Давайте я! – поднялся я с места.
Я всегда старюсь говорить тост в начале торжества. Причина в том, что чем больше я выпиваю, тем витиеватее становится моя речь. Если мне предложить сказать тост в конце банкета, то он может затянуться на полчаса. При этом начну я с философических размышлений, а закончу непотребными матерными частушками.
– Давай, Тим! Жги! – поддержал меня Мавроди, сидя со Стасом напротив меня. Я поднялся с места и начал речь:
– Уходящий год начался для меня не очень удачно, – вздохнул я. – Меня выперли из рядов нашей доблестной полиции, и я остался без работы.
– Так вот почему ты мне напоминаешь американского полицейского! –   воскликнула Марго.
– Ты даже не представляешь, какого горячего и сексуального полицейского, – подмигнул ей Рудик.
– Так вот…  – продолжил я, – потом я попал в «Пьяный павлин» и, скажу честно, был не очень этому рад. Но знаете… отработав там полгода, я неожиданно проникся его атмосферой и у меня теперь есть столько хороших друзей, сколько за всю жизнь не было. Я хочу проводить этот год с его горестями и радостями, и встретить новый год с надеждой на счастье!

========== Двадцать девятая серия. Э-э-эксперименты! ==========

В жизни всегда есть место эксперименту! Это не моя мысль. Я как раз человек очень далекий от необдуманных действий. Даже будучи ребенком, я редко попадал в неприятности в силу своей природной осторожности. У кого-то наглость вперед родилась, а я пришел в этот мир вместе с огромным чувством самосохранения.  
Вообще, есть три вида экспериментаторов. Первый вид проводит исследования на кроликах, морских свинках и крысах. Их называют учеными. Второй вид ставит опыты над другими людьми. Это либо преступники, либо правительство, что в принципе одно и то же. Но есть третий вид экспериментаторов. Они проверяют все на себе.  Их лозунг: «В жизни нужно попробовать все!» Это такие веселые идиоты, не вылезающие из травмпунктов и реанимаций. Именно к последним чудакам и относится Мавроди. 
«А правда, что человек без воздуха может прожить всего несколько минут?» Именно после этой фразы Мавроди первый раз попал в реанимацию. До этого были в основном травмпункты. Например, вследствие падения с яблони, ибо он решил примерить на себя роль Тарзана. Правда, была и больница, после того, как он хотел съесть пчелу. Кир долго объяснял врачам опухшим языком, что по каналу Дискавери видел, как мужик жил в лесу, питаясь насекомыми. Но это все было в детстве.
У повзрослевшего Мавроди эксперименты стали более изысканными. «А если попробовать не с двумя телками, а с пятью?» «А почему бы эти таблетки не запить водкой?» «А говорят, что водка лучше усваивается через клизму!» Вот небольшой перечень опытов, которые поставил на себе Кир. Меня он тоже пытался во все это втянуть, но врожденное чувство самосохранения не позволило мне делать глупости. Поэтому мое предложение замутить у всех на глазах со Стасом, было встречено Мавроди с одобрением.
– Да не вопрос! – ответил он нам. – Всегда было интересно, как пидоры общаются между собой.
Новый год встречали на улице, под невысокой голубой елью, украшенной разноцветными шариками и мишурой. Под бой курантов выпили колючее от холода шампанское и долго орали «Ура!», глядя на салют, который привез Кузя. Немного замерзнув и протрезвев, мы вернулись в дом и уселись за стол, чтобы продолжить веселье.
– Предлагаю тост! – поднялся с места Стас. – Я хочу выпить за исполнение мечты, – он игриво посмотрел на Мавроди. – Хочу пожелать всем встретить того, о ком вы мечтали всю жизнь. Пусть он будет красивым, – взгляд на Мавроди, – умным, – снова на Мавроди, – и просто охуенным! – Мавроди, сияя, блеснул жирным от пота лбом в свете свечей, расставленных на столе.
– Мне кажется, или Стасик пытается твоего Кирочку склеить? – толкнула меня в бок Марго, сидящая справа.
– Не думаю, что у него это получится, – я вроде как равнодушно пожал плечами, при этом не отрывая взгляда от Мавроди.
– А мне кажется, Кирочке это нравится, – не унималась Марго, – Может, тебе что-то уже нужно предпринимать?
– Любовь выше ревности, – я гордо поднял голову и плеснул себе в рот полстакана водки.
– Я чего-то не понимаю, – встряла в разговор Саша, сидящая слева от меня. – Что я пропустила?
– Ой, Саш, – начала тараторить Марго. – Похоже, что Стасик запал на Кирочку.
– И-и-и? – все еще не понимая ситуацию, протянула Саша.
– Ну, Кирочка же парень Тимошеньки! – продолжила Марго.
– Правда? – Саша медленно развернулась ко мне.
– А ты что, не знала об этом? – удивилась Марго.
– Веришь? Даже не догадывалась, – нахмурилась Саша. – А ну-ка, герой-любовник! Хватит глушить водку. Пошли, поговорим!
Я покорно поднялся и, накинув на плечи куртку, потопал по хрустящему снегу вслед за Сашей.
– Итак… – Саша закурила и выпустила изо рта большой клуб дыма. – Может, ты мне объяснишь, что происходит, и с каких пор ты парень Мавроди?
– С детства, – ответил я, на секунду задохнувшись ледяным ветром.
– Я для чего Марго с собой взяла? – Саша начала говорить тоном школьной  учительницы. – Для того, чтобы ты, мудило натуральное, переключился с меня на нее. То есть понимаешь, она натуралка, ты натурал. Все вроде логично? Нет! Тебе надо было прикинуться геем! Объясни мне, зачем?
– Ты в курсе, что Марго повернута на геях? – начал объяснять я.
– Именно поэтому я стараюсь никогда не брать ее с собой, особенно в клуб, чтоб у нее передоза слеша не случилось, – погрустнела Саша.
– Во-о-от… – кивнул я. – Если бы я представился ей обычным натуралом, то был бы ей не интересен при таком обилии геев. Вот я и разработал план. 
– Посвяти меня, умник! – Саша отбросила бычок в сугроб.
– Значит, я типа би и мой парень – Мавроди, – начал я.
– То есть шанс у Марго есть, – кивнула Саша.
– Верно, – довольно улыбнулся я, – так вот. Стас согласился нам подыграть. Он как бы уведет у меня Мавроди, и я его брошу. Ну, а Марго станет меня жалко, она начнет меня утешать, и я…
– Так! На этом остановись, – подняла руку Саша, – она все-таки моя младшая сестра. Дальше утешений слышать ничего не хочу!
– Хорошо, – кивнул я, – без фанатизма, короче. Ну, и как тебе план? – закончил я рассказ.
– Все неплохо задумано, но есть одно но… –Саша почесала кончик носа пальцем.
– Какое? – насторожился я.
– Марго – девушка, которую одними только словами не убедишь, – ухмыльнулась Саша.
– Не понял, – пожал я плечами.
– Ну, нужно что-то более ощутимое, чем просто заигрывание, чтобы она поверила вашей многоходовке, – пояснила она.
– И что ты предлагаешь? – вздохнул я.
– Поцелуй! Она должна его увидеть! – уверенно хмыкнула Саша и пошла обратно в дом.
Я немного посидел за столом, изображая крайнее психическое напряжение и ревность, глядя на Мавроди и Стаса. Потом поднялся и взглядом показал Киру на дверь соседней комнаты.
– Значит, так, – зашептал я ему, – нужно, чтоб  ты засосал Стаса. 
– Прям по-настоящему? С языком? – не понял меня Мавроди.
– Ну, можно без языка, – поморщился я, – давай так. Сейчас мы, значит, пока за столом. Потом можете вдвоем потанцевать. В полтретьего ты потихоньку уводишь Стаса сюда, в эту комнату. Объяснишь ему все. В два тридцать пять я веду туда Марго. Ну, типа ты со Стасом куда-то ушел и вас надо найти. Мы заходим, вы сосетесь, я начинаю орать, ты говоришь, что бросаешь меня. Я в трауре, Марго меня жалеет, Стас злорадствует. Музыка! Занавес!
– А ты уверен, что Стас захочет со мной сосаться? – покачал головой Мавроди.
– Вот почему тебя сейчас именно этот вопрос беспокоит? – нахмурился я. – За Стаса я спокоен, а вот почему ты так легко и быстро на это согласился?
И вот она, коронная фраза экспериментатора:
– В жизни нужно попробовать все! – отчеканил Мавроди и вышел из комнаты.
Сначала все шло по плану. Мы еще немного посидели, попили-поели, потом включили музыку, но так как я был как бы в трауре, то не танцевал, а сидел с мрачным лицом и глушил водку. Сыграть Отелло дело нехитрое, а вот пить водку и не пьянеть – уже сложнее. В какой-то момент я немного потерял связь с реальностью, и меня закружила карусель. Очнулся я оттого, что кто-то протирает мое лицо снегом. И этим «кто-то» была Марго.
– Тимоша, ты как? – девушка встревожено смотрела на меня.
– Сколько времени? – спросил ее мой абсолютно пьяный, но трезвомыслящий внутренний мент.
– Три часа ночи, – удивленно пожала плечами Марго. – А что?
Мне казалось, что я бегу вперед и тащу за собой упирающуюся девушку. На самом деле я с трудом держался на ногах и постоянно заваливался вперед, а Марго держала меня под руку, чтобы я не упал.
– Пойдем скорее! Там Стас увел Мавроди! Бежим! – с трудом ворочая заплетающимся языком, говорил я.
– Не упади! Тимоша! Куда увел? – лепетала испуганная Марго.
Мне показалось, что до нужной двери мы долго шли по каким-то лабиринтам. Я с трудом поймал ручку и рванул ее на себя. То, что предстало перед моими глазами, заставило меня моментально протрезветь.
Мавроди со спущенными штанами оперся спиной о стену, а перед ним на коленях стоял Стас и… странно дергал головой.
– Что за ебтвоюмать, Мавроди! – совершенно не играя, заорал я.
– Это не то, что ты подумал! – воскликнул Мавроди, натягивая штаны. – Просто я слышал, что парни сосут лучше баб. Вот и захотел поэкспериментировать!
Вот так вот любитель экспериментов испортил мой грандиозный план. Марго оказалась девушкой неглупой. Она поняла, что ее попытались развести. А мне пришлось весь оставшийся вечер слушать заверения Мавроди в его натуральности.


========== Тридцатая серия. Ушастый пиздюк. ==========

Не люблю я всякие заменители. Например, заменитель сахара. Вроде бы и сладко, а все равно не то. Вот так же и с людьми. Ну нельзя заменить человека, который тебе дорог, кем-то другим. Даже точь-в-точь похожим. Отсюда делаю вывод, что любим мы не внешний облик, а то, что у человека внутри.  Внешность ведь можно подделать, что нам не раз доказывали разного рода мейкаперы в инстаграме, а вот человеческая душа уникальна!
Марго оказалась далеко не глупой девушкой. Она моментально раскусила мой грандиозный план, но не обиделась. Конечно, сначала я выслушал про себя много интересного, но потом Марго отпустило, и мы все дружно продолжили праздновать. А через три дня после Нового года мы с Марго сидели в небольшом кафе в центре города и ржали, вспоминая все как веселый казус. Вроде бы все хорошо закончилось, и, кроме моей психики, в этой истории никто не пострадал, но… Марго оказалась совершенно не похожей на Сашу. Нет, внешне они были как близнецы, но ей не хватало живости и твердости Сашиного характера. Марго тоже призналась, что в виде гея я был ей интересен, а как натурал – я просто хороший парень, не больше. По обоюдному согласию мы решили, что останемся просто друзьями. 
– Ты заметил, что в клубе все больше обдолбышей? – задала вопрос Саша. Мы сидели на кухне, возле большого холодильника и подъедали мягкий хлеб с вкусным икорным маслом.
– Заметил, – кивнул я. – И что думаешь по этому поводу?
– Думаю, что у тех, кто толкает у нас дурь, дела идут в гору, – Саша запихнула в рот большой кусок бутерброда и запила его чаем.
– Нужно со Стасом перетереть, – пробормотал я, намазывая на хлеб масло, – он у нас парень наблюдательный. 
– Не, – покачала головой Саша, вытирая губы салфеткой, – сейчас с ним говорить бесполезно.
– Ты тоже заметила, что он потупел? – я удивленно приподнял брови.
– Любоф-ф-ф… – Саша состроила смешную мордочку и по-кошачьи зафыркала.
– И где он этого «котенка» подцепил? – пожал я плечами.
– Говорит, что тот его обхаживал с неделю, – Саша похлопала по карманам джинсов в поисках телефона. – А потом случился горячий секс в туалете нашего клуба. И все… Стасик совсем голову потерял.
– Я прошу тебя, без подробностей, – поморщился я. – У меня все еще Мавроди со спущенными штанами перед глазами стоит.
– Хотя… Ты все-таки попробуй со Стасом поговорить. – Саша вытащила из кармана пачку сигарет и зажигалку. – Я на перекур. Пересечемся через пару часов.
Я не видел Стаса несколько дней, так как наши выходные хитро переплелись. Еще вечером, до открытия клуба, я заметил, что Стас ведет себя странно. Я хотел поговорить с ним до работы, но меня отвлек Сархат, притащив несколько использованных шприцев и объяснив, что нашел их в одной из туалетных кабинок. Затем пришел Леонид, и мне пришлось ждать, пока он перевоплотится в Лилю и выслушает мои опасения по поводу наркоты в клубе. Потом клуб открылся, и до сего момента я Стаса не видел. Выглядел он как-то… не очень. Взгляд рассеянный, блуждающий, да и общий вид какой-то понурый.
– Бармен! Я просил виски со льдом! – орал на него клиент. – Ты мне нахуя кофе подаешь?
– Извините, – Стас смотрел куда-то сквозь клиента, – я сейчас все вытру.
– Чего ты вытрешь, дебил?! – возмущался гость клуба. – Ты обдолбанный, что ли?
– Извините за неудобства, – встрял я в диалог, – сейчас все будет! Семеныч! Обслужи клиента. Виски за счет заведения! А ты, дорогой мой человек… – потянул я за рукав рубашки Стаса, – дуй в комнату отдыха. Поговорить нужно.
В комнату отдыха Стас пришел с небольшой спортивной сумкой. Он очень аккуратно поставил ее на пол и зачем-то любовно погладил по молнии.
– Ты что употребляешь? – спросил я строго.
– Нет! Ты что?! Тут другое, – вздохнул Стас. – У меня проблемы. 
– Так… рассказывай! – я уселся на диван и приготовился слушать.
– Понимаешь... мой Котенок пропал, – вздохнул Стас. – Пришел ко мне домой неделю назад и оставил этого ушастого пиздюка, – он зачем-то кивнул на сумку, – сказал на пару дней, на передержку. А сам пропал. А у меня, как назло, у хозяйки квартиры кошка. Она пиздюка чуть не подрала. Теперь хозяйка ругается, говорит, убирай отсюда этого блохастого, он мою киску нервирует.
– Так… – в комнату вошла Саша. – Ну, что тут у нас?
– Счас постараюсь вкратце пересказать, – ответил я, поняв по расстроенному лицу Стаса, что он не намерен снова все повторять. – Стасов ушастый пиздюк его бросил, подкинув ему…эм… блох. Наверное, какой-то болячкой заразил, этот момент я не совсем понял. А хозяйка квартиры  Стаса, узнала, что тот болеет и выгнала его, чтобы он… эм… не заразил ее киску. 
– Гадость какая… – передернула плечами Саша. – Видела я хозяйку Стасовой квартиры. Там даже я на ее киску не покусилась бы.
– Вы больные, что ли? – обиделся на нас Стас. – Меня Котенок бросил. Уже неделю не появляется! И ничем он меня не заражал. Он мне вот этого подкинул!
С этими словами Стас расстегнул молнию на сумке и слегка тряханул ее. Из сумки выглянула недовольная сонная морда с большими мохнатыми ушами. Два умных карих глаза внимательно посмотрели на меня, потом на Сашу. Вслед за ушастой мордахой из сумки появилось небольшое лысое тельце, виляющее тонким хвостом с кисточкой на конце. 
– Это что за уродец? – посмотрел я на существо.
– Это не уродец, – Стас похлопал себя по коленке и ушастый быстро побежал к нему, цокая коготками по полу, – это пиздюк.
– А почему ты именно так назвал этого милого йоркширского терьера? – поинтересовалась Саша.
– Это не я так назвал, – вздохнул Стас, подхватывая собаченцию на руки. – Котенок его принес, но не сказал, как зовут. Хозяйка его пиздюком называет, а он откликается.
– Дай-ка мне его, – Саша забрала песика, и тот начал лизать ее щеки. – Ой, какой миленький! Пиздюшенька!
– Ф-у-уу! Прекратите это все. Смотреть противно, как вы с собакой лижетесь, – поморщился я. – Стас, ты мне лучше скажи, ты этого своего Котю искал?
– Я ему звонил, но он трубку не берет, – вздохнул Стас.
– А домой к нему почему не ездил? – поинтересовалась Саша, наглаживая растрепанную собачью шевелюру.
– Мы у меня встречались или в клубе, – Стас совсем поник. – Я даже не знаю, где он живет. Только телефон и имя. Костик…
– Не понимаю, – покачал я головой, – какой смысл оставлять тебе пса, а потом скрываться? Можно ведь позвонить и объяснить, что не может пока забрать собаку. Что тут такого?
– Вот и мне это кажется странным, – Саша чмокнула собаченцию в нос. – Зачем такую лапочку подкидывать?
– Да я бы его себе оставил, – слабо улыбнулся Стас, – если бы не хозяйка.
– Я бы его себе взяла, но у меня маман терпеть не может всякую живность, – Саша вопросительно посмотрела на меня.
– Нет… Нет! Нет! Нет! – вскочил я с дивана. – Даже не думайте! Давайте лучше поищем этого Котю-Костю и вернем ему пса.
В этот момент дверь открылась, и в комнату бочком проскользнул Пикачу.
– Ребята, выручайте! – заламывая руки, начал свой монолог Кузя. – Там один чел ко мне клеится. Уже третий вечер меня пасет. Видимо, я сталкера подцепил. Я у вас отсижусь, пока за мной машина не подъедет. 
Собственно, это звучало не как просьба и даже не как вопрос. Кузя по-хозяйски прошелся по комнате, сунул капсулу в кофемашину и взял со стола чашку. В этот момент пес гавкнул, спрыгнул с колен Саши и кинулся к Пикачу, размахивая ушами, как крыльями.
– Мразик? – Пикачу от удивления выронил чашку. – Мразик! Привет, псина! – Кузя поднял собаку на руки и тут же получил смачный лизок в нос.
– Мразик? – переспросили мы хором.
– Ну, да… Мразик, – кивнул Кузя, пытаясь увернуться от слюнявого собачьего языка. – Это любимая собачка Насти Костяковой.
– Мне это имя ничего не говорит, – покачал я головой.
– Ну Настя Костякова! Жена Макара Мечникова, – пояснил Пикачу. – Он же – Макар Меченый, вор в законе, друг моего Буси. Он этого пса купил Насте. Правда, сам он собак не очень, даже рассказывал, как они их на зоне ели, – скривился Кузя. – И этого он Мразотой назвал. Сокращенно – Мразик.
О-па! Вот тут мой внутренний мент напрягся до предела. Макар Меченый! Кто ж не знает эту практически легендарную в криминальных кругах личность? Лично я с ним не пересекался, но те, кому довелось с ним побазарить, говорили, что мужик он серьезный, но справедливый. И вот теперь вопрос: что собака жены Меченого делает в гей-клубе, и каким боком тут замешан любовник нашего Стаса?

========== Тридцать первая серия. Предательство. ==========

Жизнь иногда сталкивает с людьми, которых совсем не хотелось бы встречать. Например, бабки у подъезда. Мимо них так и хочется проползти по-пластунски, сквозь кусты, и рыбкой занырнуть в подъезд. По их оценивающим и осуждающим взглядам отчетливо видно, что они знают о тебе все. Что ты много пьешь, девушки рядом с тобой – проститутки, а все друзья – наркоманы. Еще одна категория людей, с которой не хочется связываться, это алконавты у метро. Они так настойчиво просят хотя бы червончик на опохмел, что начинаешь понимать – в случае отказа тебя покарает Бог. Из чистого безоблачного неба молния ударит прямо в темечко, если ты не поможешь страждущему. А врачи в поликлиниках? Да они ненавидят всех уже за то, что к ним пришли. А если ты еще и не согласен с их диагнозом, то это вообще криминал. И совершенно не важно, что она не слушала шумы в легких, а просто померила давление и объявила, что у тебя дисбактериоз. А вот доктора-мужчины зачастую больше напоминают алконавтов у метро. То же выражение лица и тот же «свежий» запах перегара. 
Макар Меченый был тем человеком, с которым не просто не стоило пересекаться по жизни. Это было еще и опасно. Тем более, что я – бывший мент. Для воров в законе  хороший мент – мертвый мент. И для них менты бывшими не становятся. 
Выяснив, что Мразик – любимый пес жены криминального авторитета, мы так и не поняли, как с этим связан парень Стаса, Костик, и, собственно, зачем тот подсунул собаку нашему бармену.
– Слушай, Кузь, – Саша забрала пёсика у Пикачу и снова начала его наглаживать. – А как Меченый относится к тому, что твой Буся – пидор?
– Нормально относится, – улыбнулся Пикачу, усаживаясь на стул с чашечкой кофе. – Они познакомились лет десять назад. У них было общее дело. Макар тогда сел на семь лет, а Буся сумел отмазаться. Когда Меченый вышел, мой Бусенька, как настоящий мужик, перевел Макару сохраненные бабки. Вот с тех пор они и дружат. А то, что Буся мальчиков любит, Меченому по барабану. Он всегда говорит: «Суй в жопу кому угодно, главное, не мне!» 
– Погоди, а Настю его ты хорошо знаешь? – перевел я разговор в нужное русло.
– Настьку-то? – усмехнулся Пикачу. – До недавнего времени она звалась Анжелой и работала в гостинице Метрополь. Я тоже туда иногда приезжал с клиентами. Именно там мы и познакомились на одной закрытой вечеринке. Вообще, она как за Меченного вышла, такой сучкой стала, шо пипец! А он ее любит до беспамятства. Любой ее каприз выполняет. 
– А позвонить ей можешь? – заинтересовался я.
– Конечно, – кивнул Кузя.
– Только про Мразика пока не говори, – поджав губы, прошипела Саша, – просто узнай, как дела! 
Кузя достал из кармана свой навороченный гаджет, бережно протер экран об штанину, полистал контакты и, радостно произнеся: «О!», нажал на нужный номер.
– Привет, радость моя! – замяукал в телефон Кузя. – Узнала? Что делаешь? В Греции загораешь? Ты ж моя красавица! А я вот в клубе тусю. Почему блядую? – надул губы Пикачу и, прикрыв трубку рукой, прошептал, – вот сука! – И снова громко, – мне Буся доверяет. А как это Макар тебя одну в Грецию отпустил? Кого помоложе нашел? Ну ладно тебе, солнц! Не дуйся! Как дела твои лучше, расскажи? Да? Ужас какой! Мамочки мои! А ты чего? А он? А ты? Да ладно! Ну ты держись там, в Греции! Целую, куколка! Чмоки-чмоки!
– Ну! – нетерпеливо постучал пальцами по столу Стас.
– Что «ну»? – Пикачу снова бережно протер экран айфона и положил его в карман брюк. – У нее Мразика украли. Прямо из машины сперли. И записку оставили, что если она его хочет вернуть, то пусть платит три косаря евриков.
– А она чего? – спросила Саша.
– У нее случилась истерика, и она пожаловалась Макару, – спокойно ответил ей Пикачу.
– А он чего? – как дебил переспросил я.
– Он сказал, что вернет Мразика, а те, кто его украл, будут кормить рыбу в нашей речке-вонючке, – Кузя прихлебнул из чашки остывшей кофе.
– И что теперь делать? – почти прошептал побледневший Стас.
– Он нанял детектива, – ответил ему Пикачу.
– Да не тяни ты! – гаркнул я на Пикачу.
– Детектив взял деньги и сказал, что вышел на след похитителя, – недовольно глянул на меня Кузя.
В этот момент телефон Стаса заиграл песней «It's Raining Man». Он достал смартфон из кармана, но отвечать на звонок не стал.
– Достала эта реклама, – буркнул он,  не сбрасывая звонок.
– Ой, ребята! – восторженно закричала Саша. – Вы только посмотрите, какая прелесть!
Все оглянулись и увидели Мразика. Тот танцевал под музыку, стоя на задних лапках и весело помахивая хвостом.
– Наш парень! – засмеялся Пикачу.
– Не собака, а пидор какой-то, – улыбнулся я.
– В теме пацан, – хлопала в ладоши Саша.
– Ладно, – я поднялся со стула. – Стас! Заканчивай эту собачью дискотеку. Нам надо думать, как по-тихому вернуть Мразика Меченому.
– А что это вы тут делаете? – спросил вошедший в комнату Рудик. – И откуда в клубе собака?
– Это Мразик, – просветил его Пикачу, – собака жены криминального авторитета Меченого. Его, по всей видимости, украл друг Стаса – Костик, с целью выкупа. 
– Ты совсем больной, Кузя! – воскликнула Саша. – Ты решил всем об этом рассказать?
– Я не все! – оскорбился Рудик. – И даже я могу быть полезен! Покажи-ка мне своего парня, – сказал он Стасу, протягивая руку к его телефону. – Если это тот, о ком я думаю, то информация может вполне сгодиться.
– Вот, – протянул ему телефон Стас, – это я  его аватарку в ВК скачал. Он не любил фоткаться почему-то.
– Так… – Рудик внимательно посмотрел на фото и сказал, – это Сергей Медведев. Он частный детектив. Я его знаю, потому что встречался с его бывшим бойфрендом.
– Погоди-погоди! – остановил я Рудика. – Это что выходит? Он решил сорвать двойной куш? Он хочет получить три  куска за собаку, которую сам же и украл, а потом найти похитителя и получить гонорар за работу?
– А этот Костик-Сергей не дурак! – хлопнула себе по коленям Саша.
– Погодите… – остановил нас Стас, – а кого он укажет, как похитителя, если он сам его и украл?
Мы с грустью посмотрели на друга и хором вздохнули. А мой внутренний мент даже громко хохотнул над наивностью бармена. Но лично мне было очень жалко Стаса. Я видел, как он сиял и по-идиотски тупил, когда встречался с этим парнем. И я был даже рад за него!  Но такой большой подлости никто  из нас от этого Кости не ожидал. 

========== Тридцать вторая серия. Любовь зла. ==========

Я очень люблю русские поговорки. Они так точно передают человеческие проблемы, как будто их писал настоящий психолог. Например: работа не волк, в лес не убежит. Эта поговорка как нельзя лучше характеризует отношение русского человека к работе. Или: баба с воза, кобыле легче. Это уже понимание мужчиной проблем совместного проживания или брака. Ну, и моя любимая: любовь зла, полюбишь и козла. Она идеально передает суть нелегких любовных отношений. Согласитесь, практически у каждого есть своя история, которая будет точно соответствовать поговорке. И ведь порой любим мы этих самых коз и козлов так, что пытаемся оправдать их гнилой характер и пакостные действия. 
В моем случае поговорка про козла несколько неактуальна. Скорее – видит око, да зуб неймет. Обидно… Ведь головой я понимаю, что Саша для меня недоступна и френдзона огорожена колючей проволокой с током. Но ничего с собой не могу поделать!
– Как там наш сын гей-клуба поживает? – Саша присела рядом со мной у барной стойки и забрала мою чашку с недопитым кофе.
– Нормально, – ответил я. – Мелкий, а жрет как взрослый мужик. Капусту любит и сосиски. Вчера из-за него пришлось солянку готовить.
– А чего такой скучный сидишь? – Саша отхлебнула холодный кофе и поморщилась.
– Знаешь… – я вздохнул и забрал у нее свою чашку, – стыдно признаться, но мне он нравится. Вернее, нравится мне не сам Мурзик, а то, что он есть.
– Какой Мурзик? – удивилась Саша. – Ты кота еще, что ли, завел?
– Не, – покачал я головой, – мне показалось, что ему больше имя Мурзик подходит. Знаю, что оно кошачье, – остановил я Сашино возражение взмахом руки, – но Мразик звучит как-то грубо. И вообще… оказывается, очень приятно, когда тебя дома кто-то встречает. Даже если это радостный клубок шерсти, который прыгает к тебе на руки и лижет нос. А еще с ним можно разговаривать. Он слушает, как человек… только сказать ничего не может.
– Ты просто понял, что одинок, – Саша погладила меня по плечу, – и именно наличие собаки тебе это и показало.
– Как бы то ни было, – я поднялся со стула, показывая, что душевный разговор закончен, – его придется отдать хозяйке. И я это сделаю сегодня сам, как и договаривались.
А придумали мы вот что: рано утром принести собакена в подъезд дома Меченого, и оставить его там с запиской о том, что похищение ложное и денег не нужно. Оказалось что дом, где живет Меченый, находится  буквально  в десяти минутах ходьбы от клуба, на соседней улице. Наш уборщик Сархат договорился с местным дворником, своим же собратом-таджиком, и тот за небольшое вознаграждение передал нам ключ от черного входа. Дальше дело техники. Мурзика ко мне на работу привезет Мавроди, а я отнесу его хозяину.
Ровно в три часа ночи на пороге клуба нарисовалась широкая фигура Мавроди с сумкой-переноской в волосатых ручищах. Кир было высказал желание немного осмотреться и даже потусить на халяву, но я уговорил его этого не делать, ибо еще одной сцены с минетом я бы не пережил. Мавроди уехал, а я, погладив Мурзика по серебристому загривку, засунул его за пазуху и решительно вышел на улицу.
– Скоро ты будешь дома, Мурзилка, – сказал я себе в ворот куртки. Собака высунула оттуда холодный мокрый нос и лизнула меня в щеку. – Знаю, что ты рад. Тебя там холили и лелеяли. Кормили разными фуаграми и черной икрой, – Мурзик посопел мне в ухо и положил морду на плечо. – Я сейчас тебе кое-что скажу, только обещай, что ни одна живая душа не узнает об этом. – Пес громко чихнул, поймав носом снежинку. – Я буду скучать по тебе, Мурзилка, – и, словно в ответ, теплый собачий язык лизнул меня в ухо.
Я сделал все, как мы запланировали. Достал ключ от черного входа из щели между кирпичами, открыл дверь, тихо пробрался в пространство между лестницей и лифтом, стараясь не разбудить храпящую консьержку, вынул Мурзика из куртки и, сунув в застежку его ошейника записку,  слегка подтолкнул его к лифту.
– Все… беги, малыш! – сказал я и, не оборачиваясь, вышел из подъезда.
Я вернул ключ в ту же щель между кирпичами и, кутаясь в куртку, быстрым шагом пошел в сторону клуба.
– Как все прошло? – спросил меня обеспокоенный Стас.
– Оставил собаку в подъезде, – ответил я, наливая себе в стакан виски. До конца работы оставалась всего пара часов, и я вполне мог себе позволить немного выпивки.
– Слава богу, – Стас перекрестился, – избавились от него.
– Ага, – ответил я, – избавились, – и плеснул себе еще вискаря.
Клуб быстро опустел. Последней уходила шумная компания артистов травести-шоу и поваров. Я надел куртку, нахлобучил на голову шапку-пидорку и, попрощавшись со Стасом и дядей Вовой, вышел на улицу. Не успел я сделать несколько шагов, как ко мне под ноги кинулся темный комок и мячиком запрыгал вокруг меня.
– Мурзоид? – опешил я и, нагнувшись, получил теплым языком в нос. – Мурзоид! Ты что тут делаешь? – я поднял на руки повизгивающую от радости собаку и погладил по пушистой голове. – Ты же должен сейчас жрать свою фуа-гра и лежать на шелковых подушках!
– Откуда он тут взялся? – спросил догнавший меня Стас.
– Наверное, кто-то его из подъезда выпустил, – пожал я плечами, пытаясь успокоить тявкающего Мурзика.
– И что теперь делать? – расстроился Стас.
– Придумаем еще одну комбинацию, – ответил я и привычно сунул пса за шиворот куртки.
Новый план был сложнее, но надежнее. Мы решили проследить, в какое время Меченому по утрам подают машину и подсунуть собаку в нее. 
– Значит, так, – доложила нам Саша через пару дней, – водитель приезжает за Меченым каждый день ровно в восемь утра. Ставит машину в определенное место. Кстати, очень удачное место. С одной стороны контейнер с мусором, с другой кусты. Главное, быстро открыть машину, подкинуть собаку и записку с извинениями.
– А сигналка? – спросил Стас.
– Да пусть пищит, – пожал я плечами, – есть возможность спрятаться в магазине. Он как раз около стоянки и работает круглосуточно.
– Тогда может прокатить, – кивнула Саша. – С богом, товарищи!
Уж не знаю, был ли в то утро со мной бог, только машина открылась простым подергиванием ручки. Сигнализация тоже не сработала. В общем, как я понял, водила просто хлопнул дверью и пошел за хозяином. В принципе, никто в здравом уме и твердой памяти не осмелился бы угонять крутой Роллс всем известного криминального авторитета. Вот поэтому шофер и проявил такую халатность. 
Я быстро посадил собаку на заднее сидение машины и хлопнул дверью. Мурзик тоскливо завыл и заскрёб лапками по стеклу.
– Удачи тебе, псинка, – вздохнул я и быстро пошел прочь со двора.
Знаете… оказалось, что можно очень быстро привязаться к кому-то. Лично я никогда не думал, что тявкающий комок шерсти может приносить столько радости. Что такая мелкая живая тварь способна раскрасить твою жизнь разноцветными красками. И никак не мог предположить, что будет так больно отрывать от себя это маленькое мохнатое существо с умными карими глазками.

========== Тридцать третья серия. Бумеранг. ==========

Что нужно человеку для счастья? Чтобы его ждали дома, чтобы было с кем поговорить и о ком заботиться. И при этом совершенно не важно, кто это будет: уличный котенок, которого ты принес домой, девушка, с которой оказался на одной волне, или просто старый друг. И если у тебя все это есть в жизни, то ты счастливый человек! И не в деньгах это самое счастье, а в тихих вечерах за чашкой чая или за бутылочкой водки. А деньги… Человек, который баснословно богат, может быть так же баснословно одинок.
Следующий день у меня был выходным, и я посвятил его домашним делам. Убираясь, я вымел из-под дивана маленький теннисный мячик, с которым так любил играть Мурзик. Потом я с грустью убрал с пола миску, из которой он ел и даже не расстроился, увидев кусок погрызенной двери. Вечером мне стало совсем тоскливо, и я позвонил Мавроди. Он оказался дома, и шепотом сообщил мне, что у него в ванной плещется охрененная блондинка. Решив, что лучше Кир будет веселиться с блондинкой, нежели с блондином, я не стал настаивать на встрече. Одевшись, я решил прогуляться по послепраздничному городу, и ноги сами привели меня к клубу.
Несмотря на середину трудовой недели, в клубе было шумно и многолюдно. Я снял куртку в гардеробе и, не найдя на своем месте Санька, который должен был стоять у входной двери, прошел в зал танцпола, где было особенно оживленно.
Зал был набит народом. Из колонок  завывала вечная Верка Сердючка, а в центре танцпола, в ярком луче света… прыгал на задних лапах и вилял хвостом Мразик! Я не поверил своим глазам!
– Что тут происходит? – спросил я, сам не знаю у кого.
– Да пёсель уже полчаса зажигает, – отозвался стоящий рядом со мной худой и лохматый парень.
– Молодец собакен! – подхватил его другой парень, стоящий впереди. – Я видео на ютуб кинул. Так там стопятьсот просмотров уже!
– Какое видео? – насторожился я.
Парень молча протянул мне телефон и запустил видос с пляшущим возле шеста Мурзиком.
– Ребята! Срочно в клуб! У нас проблема! – я скинул сообщение по Ватсаппу Саше, Стасу и Рудику.
– Откуда собака взялась в клубе? – спросил я у Санька, которого нашел на кухне ресторана.
– Веришь, – Санек вытер губы, перепачканные соусом от спагетти, – я сам не пойму! Видимо, пока я гостей впускал, он незаметно проскочил. Я хотел его выгнать, а он в зал забежал, и танцевать начал. Я его хотел поймать, но клиенты упросили оставить. Вот он уже полчаса и танцует.
Я попросил ди-джея выключить на минутку музыку и извинился в микрофон перед гостями клуба за маленькое танцующее недоразумение.
– Пусть танцует песик! – раздалось из зала.
– Мы из соседнего клуба пришли, чтобы на него посмотреть! – крикнул еще кто-то.
– Да он – настоящая звезда! Покормите его! – послышался очередной крик.
Я забрал счастливого Мурзика с танцпола и под громкое улюлюканье и свист унес в комнату отдыха, где меня уже ждали Саша и Рудик.
– На ютубе видео, – сказал я, присаживаясь на диван и крутя головой, чтоб увернуться от мокрого собачьего языка.
– Видели, – вздохнула Саша. – Надеюсь, среди знакомых Меченого нет любителя видосов с забавными животными.
– Не надейся, – ответил я, – кто-то точно увидит это видео. 
– И что теперь делать? – испуганно захлопал глазами Рудик.
– Ждать Меченого, – ответил я, – нам все это на руку. Если этот гад-детектив не успел ему заложить Стаса, мы можем сказать, что знать не знаем этого пса, и он просто забежал к нам в клуб.
– Логично, – кивнула Саша.
Стас пришел в клуб через сорок минут. Выслушав наш новый план, он с ненавистью посмотрел на прыгающего по комнате Мурзика, назвал его блохастым бумерангом, и пошел помогать Семенычу в баре.
Друзья разбрелись по рабочим местам, а мне в законный выходной работать совсем не хотелось. Учитывая, что после вчерашней смены я не спал, а хлопотал по дому, день получился очень длинным, и меня начало клонить ко сну. Подложив под голову чью-то свернутую куртку и накрывшись пледом, я улегся на диван, прижав к себе теплое мохнатое чудовище.
Разбудил нас с Мурзиком Клавдий, сообщив, что рабочая ночь в клубе закончилась, и мне пора идти домой. Я поставил на пол полусонного пса и, подталкивая его под зад, направился в гардероб.
– Там просят хозяина клуба, – прошептал Санек, когда я уже надел куртку и шапку, и спрятал за пазуху Мурзика.
Больше Санек ничего сказать не успел. Дверь клуба слетела с петель, и на пороге появилась огроменная фигура в черной дутой куртке. Фигура отошла в сторону, пропуская вперед невысокого человека в кожаном пальто и пушистой лисьей шапке. Лицо гостя не выражало совершенно ничего. Он равнодушно посмотрел на Санька, отлетевшего в сторону вслед за дверью, на меня, стоящего в одетой на одно ухо шапке, на Сашу, зависшую на одной ноге в попытке натянуть длинный сапог.
Гость, в сопровождении гиганта в пуховике и еще двух крепких мужиков, прошел в бар, скинул стул с одного из столов и, усевшись на него, закинул ногу на ногу.
– Кто из вас, пидоров, Стас? – спросил мужчина, снимая шапку. Под ней оказалась совершенно лысая голова с множеством гор, пригорков, равнин и низин. Из-за неровного рельефа его голова действительно походила на нераскрашенный глобус.
– Я, – Стас решительно вышел из-за барной стойки, –  а собственно с кем… – начал он вопрос, но гость не стал его дослушивать.
– Федя, – забирай его, – поедем рыбку покормим.
Громила не спеша подошел к перепуганному Стасу и, как куклу, поднял его на руки и перекинул через плечо.
– Вы не имеете права! – задергался на его плече Стас. – Вы не посмеете меня… при свидетелях… рыбу… – несвязно выкрикивал бармен.
– Не трепыхайся, маленький! – ласково улыбнулся громила и нежно хлопнул Стаса рукой по заду. 
– Погодите! – очнулся я. – Меченый? – обратился я к гостю.
– Мент? – задал он мне вопрос все с тем же равнодушием.
– Бывший, – кивнул ему я.
– Федя! Этого тоже берем!  – сказал Меченый, поднимаясь со стула. – У рыбы сегодня будет два блюда. На первое – бармен. На второе – мент!
Двое его сопровождающих громко заржали, а Федя со Стасом через плечо сделал шаг в мою сторону.
– Погодите! – я остановил его, взмахнув рукой. – Меченый! Макар… не знаю, как по батюшке?
– Геннадьевич, – не оборачиваясь, ответил гость.
– Макар Геннадьевич, – продолжил я, – когда я был ментом, в наших кругах про вас легенды ходили. И во всех говорилось, что вы человек умный и справедливый.
Меченый остановился возле арки, ведущей в коридор, обернулся и ухмыльнулся, сверкнув золотой фиксой.
– Интересно, – сказал он и добавил, – и что, много про меня среди ментов баек?
– Много, – кивнул я, – помню, мне рассказывали, что вы на зоне суд устроили над одним вором, которого обвинили в стукачестве. Выслушали всех и того зэка не наказали, потому что во всем разобрались и решили, что он не крыса. И виновного вычислили.
– Было такое, – довольно улыбнулся Меченый.
– Вот скажите, мне вам врать есть резон? – спросил его я.
– В принципе, нет, – покачал головой Меченый.
– Тогда уделите мне пятнадцать минут, Макар Геннадьевич, пожалуйста, – я снял еще один стул со стола и, вынув пса из-за пазухи, посадил его на это место.
Выслушав меня, Меченый нахмурился и достал из кармана простенький старый Нокиа. Долго тыкая пальцем по кнопкам, он нашел нужный номер и нажал на вызов.
– Сережа, заедь ко мне через полчасика, – коротко сказал он в трубку и снова положил ее в карман. – Мишаня, Проша… идите встретьте гостя. Я приду, сам с ним разберусь, – охранники молча кивнули хозяину и пошли к выходу. – Федя, по делам сейчас поедем, – сказал он бугаю, и тот послушно направился к двери, все так же держа на плече, как лесоруб бревно, тихого и полуживого от ужаса Стаса. – Федя, оставь его, – поморщился Меченый.
– Мне не тяжело, – ответил хозяину громила.
– Оставь, говорю, пидорка тут, – гаркнул Федору Меченый, потом, повертев в руках шапку,  надел ее на голову и встал со стула.
Федя аккуратно снял Стаса с плеча и, поставив на пол, нежно похлопал его по плечу и добродушно улыбнулся.
– Погодите! – окликнул я Меченого. – А собака? – я взял на руки Мразика, и тот испуганно прижался ко мне всем телом.
– Себе этого пидора оставь, – махнул рукой Меченый, направляясь к выходу. – Ему тут самое место. Он всем мужикам в моем доме прохода не давал. Даже неудобно перед братками было, когда он к их ноге пристраивался.
– А что жена скажет? – на всякий случай поинтересовался я.
– Она из Греции уже какую-то ушастую тварь везет. Китайскую хохлатку, что ли, – Меченый скорчил брезгливое лицо. – Выдра, а не собака, – и с этими словами Меченый и громила Федор вышли из клуба.
Все хорошо, что хорошо кончается. Конечно, не для всех эта история закончилась хеппиэндом. Но по-моему, все получили по заслугам. Главное, у меня теперь есть друг, который будет встречать меня по утрам дома, и для которого я буду готовить его любимое блюдо – солянку с сосисками. Ну извини, Мурзик, на фуа-гра и черную икру твой новый хозяин пока не заработал.

========== Тридцать четвертая серия. Серьезная неприятность. ==========

Когда ты занят любимым делом, время летит незаметно. А любимое дело, которое к тому же приносит неплохие деньги, это вообще сокровище. Таким похвастаться может не каждый. Как правило, по закону жизни, работа связана либо с прибылью, либо с удовольствием. Мне повезло еще и в том, что на работе меня ждут друзья. Пусть немного странные, пусть не такие как все, пусть с нестандартной ориентацией, но за этот почти год моей работы в «Пьяном павлине» я их полюбил всей душой. 
Что у нас нового? Да в принципе, ничего особо не изменилось. Хотя… у Саши появилась девушка. Увы и ах! Если вы все-таки надеялись, что я покорю сердце лесбиянки, и она изменит ориентацию, то вы ошиблись. И знаете… Я стал воспринимать ее как друга. Не то чтобы любовь к ней прошла. Просто она плавно перетекла в крепкую дружбу. Хотите услышать историю знакомства Саши с Ликой? Так вот…
Это случилось в конце января. Саша выступала на сцене, и вдруг в зале увидела маму одного из своих учеников. Как вы знаете, Саша старается не распространяться о своей ориентации за стенами клуба, а тут получается, что ее секрет как бы и раскрылся. После выступления мама мальчика подошла к Саше, и… оказалось, что она тоже предпочитает девушек, а Саша ей всегда была интересна. Однако наша гордая певица ее отшила, с формулировкой «я не наступаю на те же грабли». Но! Эта самая Лика оказалась в разводе, это раз. И она не отступилась от Саши, это два. Она настойчиво добивалась ее расположения и, наконец, победила. И вот сегодняшний праздник, двадцать третье февраля, они отмечают в клубе вместе.
Что еще случилось за это время? Крещенские морозы мы встретили на даче Кузиного Буси и пятнадцать минут любовались на плещущегося в проруби пьяного Мавроди. Правда, потом мы так же дружно приносили ему домой мед и малиновое варенье, чтобы новоявленный морж меньше страдал от жесткой простуды. Мавроди вообще как-то незаметно стал настоящим членом нашей компании. В конце января у нашего дяди Вовы родился сын, и Кир пришел к нам в клуб отметить это событие.
Узнав, что Мавроди собирается на обмывание ножек, я немного напрягся. Мне не хотелось снова застать его со спущенными штанами, но Кир приперся в клуб вместе с девушкой. Правда, как потом выяснилось, девушка была наживкой, на которую Мавроди хотел поймать лесбиянку и замутить шикарный секс втроем. Киру не повезло… его длинноногая брюнетка свалила из клуба с девушкой, а  Мавроди весь вечер домогался какой-то кавказец.
Ах, да… Совсем забыл! Помните Федю? Да, того самого Федю из подтанцовки Меченого. Так вот, в тот же день Федя вернулся в клуб с рабочими, которые поставили нам новую дверь. Но это не главное! Главное то, что Федя выпросил у Гоши телефон Стаса.
Стас первое время морщился, когда ему названивал Федя, но после того, как этот Геракл спас его от скинхедов в переулке, сердце Стаса дрогнуло.
Спросите, как Меченый терпел в своем окружении пидора? Все очень просто. Федю он нанял для охраны любимой  Насти. Предыдущая его жена замутила именно с охранником, поэтому мудрый Макар Геннадьевич и нашел недалекого, но очень сильного и преданного пидора Федю. Из-за прежних небольших неприятностей с законом Федора не выпустили за границу, поэтому в тот момент охранник и оказался в городе.
И вот теперь наш Стас снова мечтательно зависает, глядя в никуда, что свидетельствует о его очередной влюбленности. Вообще, этот добрый и туповатый громила очень подходит умному и образованному Стасу. А неприятности с законом – это всего лишь ошибка юности, и Федя божится, что с криминалом завязал.
Что еще… Ах, да, Мурзик! Как же не рассказать про этого мелкого педрилку! Он все так же встречает меня дома после работы, прыгая меховым мячиком у моих ног. Иногда я беру его в клуб, потому что танцующий песель стал любимцем публики. И знаете, он тоже нашел себе пару. Его зовут Марсель. Это огромный черный мастино неаполитано. Когда мы первый раз пришли на собачью площадку, Мурзик сразу выделил этого великана, смело подошел к нему и лизнул в нос. Я, если честно, немного пересрал, увидев своего мелкого пса рядом с этим гигантом, но Марсель душевно облизал Мурзоида и с тех пор ни одна собака не смеет даже взглянуть в сторону моего Мурзы. 
Мда… по ходу, только я один остался без пары. Раньше я мог завалиться в какой-нибудь клубешник и склеить там девицу на ночь. Но теперь, когда я работаю в клубе, идти отдыхать опять-таки в клуб как-то не очень хочется.
– Ты чего застрял в дверях, в раздумьях, как витязь на распутье? – Саша подошла, кутаясь в куртку, с приготовленной сигаретой в зубах.
– Да вот про свою жизнь думаю, – вздохнул я. – Все подружки по па-а-ара-а-ам, в тишине разбрели-и-ися-я-я. Только я в этот ве-е-ече-е-ер засиделась одна-а-а, – пропел я и улыбнулся Саше.
– Дурак ты! – Саша шлепнула меня ладонью по лбу. – Под лежачий камень вода не течет, – она потянула меня за рукав на улицу. – Вот скажи мне, – она чиркнула зажигалкой и закурила, – у тебя были уже серьезные отношения?
– Если честно, то нет, – пожал я плечами. – Когда в ментовке работал, времени не было заводить их, а сейчас…
– А сейчас ты каждый день на работе, – договорила за меня Саша, – знакомо. Но знаешь… счастье такая странная штука! Накрывает, когда его совсем не ждешь. Уж поверь мне. Нужно просто верить.
Мы с Сашей только вошли в клуб, как ко мне подлетел взволнованный Ивар.
– Тим… Там это… – тяжело дыша, сказал он, – там трупешник в туалете.
– Труп? – не поверил я. – Ты уверен? Может, просто пьяный спит?
–  Иди сам посмотри, – покачал головой Ивар, – с таким лицом не спят.
Я растолкал зевак у туалета и вошел в сверкающее кафелем помещение. Дверь в одну из кабинок была выбита. На толчке сидел Пумба, широко расставив толстые голые ляжки. Его голова была откинута назад, открытые глаза выпучены, а с краешков посиневших губ стекала мутная вязкая слюна.
– Черт! – прошипел я. – Ивар, полицию и скорую вызвал?
– Так точно, – кивнул Ивар.
– Сообщи Лиле о ЧП, – кивнул я охраннику и обратился к Саше. – Пойди к микрофону и извинись перед гостями. Скажи, что клуб на сегодня закрыт. Кто обнаружил труп? – спросил я у толпившихся на входе зевак.
– Я, – вышел вперед невысокий паренек в очках. – Мы с ним сегодня здесь познакомились. Он сказал, что отольет по-быстрому и вернется. Мы собирались поехать к нему, – испуганно лепетал парнишка. – Я его полчаса прождал, уже думал, что он меня кинул. Решил домой ехать и тоже в туалет пошел, на дорожку. Смотрю, а в той кабинке внизу его ботинки. Я звал, звал, а он не откликался, вот тогда ребята дверь и вышибли. А там вот…
– А ты с ним в клубе с самого открытия? – включился во мне внутренний мент.
– Ну да, – кивнул очкарик, – часов с семи.
– Ты не заметил, он просто пил или употреблял что-то? – задал я вопрос.
– Он не пил, – покачал головой парень, – но мне предлагал закинуться. Только я отказался.
– Так… – подытожил я. – Остаются только свидетели происшествия. Остальным – срочно покинуть помещение!
Скорая приехала первой. В туалет вошел седой усталый врач, а за ним худенький и сутулый медбрат.
– Передоз, – констатировал доктор, – дело обычное для таких мест. 
– Для каких – таких? – нахмурился я.
– Ну, для клоак разврата, – пояснил врач. – Когда где-то вместе собираются извращенцы, частенько находят вот такие трупы.
– А вот обобщать не нужно, – заявил ему я. – Если они голубые, то не обязательно извращенцы!
– Вам виднее, – усмехнулся мужчина и хотел что-то еще добавить, но в это время в туалет вошел полицейский.
– Ну, что тут у нас? – спросил он и уставился на меня. – Тимофей? Тимошкин, ты ли это?
Не скажу, что я сильно обрадовался, увидев в клубе своего бывшего сослуживца Ватрушкина. Но именно его мне было встретить приятнее всего. В нашем отделе Андрей Ватрушкин был самым принципиальным и неподкупным. Видимо, именно поэтому он и ходил до сих пор в звании лейтенанта.

========== Тридцать пятая серия. Ностальгия.  ==========

Иногда жизнь зачем-то напоминает о том, кем ты был в прошлом. И делает она это не для того, чтобы ты погрустил о себе прежнем, а чтобы задумался, правильно ли ты живешь сейчас. Вот так идешь ты по улице, и вдруг, совершенно случайно, оказываешься возле бара, в котором прошла твоя студенческая молодость. И ты уже вспоминаешь, как пьяный танцевал на барной стойке или лапал за попы проходящих официанток. Сначала ты улыбаешься и мечтаешь хотя бы на один день вернуться в прошлое, но тут же приходит мысль, что дома тебя ждет любимая жена и маленький сынишка. И ты задумываешься, а променял бы ты, допустим, день из сегодняшней жизни, на день из прошлой? И понимаешь, что нет! А вдруг в этот самый день случится что-то очень важное? Например, сынишка пролепечет тебе первое «папа», или жена порадует новостью, что у вас скоро будет дочка. Или мама позвонит и скажет, что результаты анализов показали положительную динамику и болезнь отступила. Стоят ли вот такие минуты того, чтобы просто повеселиться? 
Я наблюдал за работой Ватрушкина, и  меня накрывала ностальгия. Опросы свидетелей, составление протоколов и все прочие реалии жизни следователя. Хотя, если задуматься, это было не так уж и интересно.  Никто меня вперед не двигал и дел интересных не давал. Да и друзей среди сослуживцев тоже не было. Андрюха Ватрушкин, хоть и был честным и неподкупным, но его мозг – это мозг мента без капли сочувствия и сострадания. Возможно, это положительно сказывалось на работе, но глядя, с каким каменным лицом он осматривает погибшего, мне стало немного жутко. Сейчас Ватрушкин был похож на маньяка, который просчитывает, как удобнее расчленить тело, чтобы аккуратно упаковать его в мешки для мусора.
– Андрей, ну что тут? – в туалет зашла невысокая девушка в форменном зимнем кителе и шапке.  На узеньком плечике лежала русая коса толщиной с мое запястье.
– Да передоз, – равнодушно пожал плечами Ватрушкин, отходя от трупа. – Медики предварительно подтвердили.
– Не стоит верить поверхностному осмотру, – девушка сняла с головы шапку и заправила за ушко длинный завиток волос, затем обернулась и строго посмотрела на меня огромными серыми глазами. – А что тут делают посторонние?
– Я представитель клуба, – парировал я, глупо улыбаясь миниатюрной Снегурочке, –  имею право.
– Тимох, вообще-то не имеешь, – покачал головой Ватрушкин.
– Вы сейчас проводите оперативные действия на частной территории, – снова заспорил я, – и я, как представитель хозяина клуба, имею право тут находиться.
– Вообще-то он прав, Андрей, – кивнула девушка и, сняв с себя пальто, молча протянула его мне. – Толя! Помоги мне тут, – крикнула она куда-то в коридор, и в дверном проеме тут же появился сутулый очкарик.
– Значит так, будем осматривать, – девушка надела силиконовые перчатки и, взяв в руки линейку, наклонилась над трупом. – Андрей, записывай. Труп, мужчина, на вид двадцать пять лет. Жалко… совсем мальчик. Это не пиши! Плотного телосложения. Рост примерно метр семьдесят семь. Вес…Эм… Девяносто. Так. Труп одет в…
– Андрюх, – тихо прошептал я Ватрушкину, который быстро заполнял протокол осмотра, – кто это?
– Новенькая, – ответил Андрюха, – упертая девка. Ты ж знаешь, как у нас баб не любят. Она как после академии пришла, так ее только по трупакам и гоняют. И знаешь… держится молодцом. Один раз, правда, проблевалась. Ну там реально месилово было. Меня самого чуть не вывернуло.
– Она это… не замужем? Парень есть? – поинтересовался я.
– Тимох, – Андрюха оторвал глаза от бумаги и поморщился, – не советую. Проблемный вариант. Дама с характером.
– Андрей! – прикрикнула девушка. – Ты записал, что я сказала?
– Ой, Лад! Извини, пропустил! – Ватрушкин недовольно зыркнул на меня и снова уткнулся в бумагу.
Ее зовут Лада… Господи! Имя-то какое! Прям точно-точно ей подходит. И какая же она маленькая, ладненькая… Так и хочется взять ее на руки и…
– Вы мне мешаете работать! – пока я мечтал, девушка оказалась рядом со мной. Вернее, с Ватрушкиным. А я просто стоял на ее пути.
– Извините, Лада, – улыбнулся я.
– Лада Сергеевна, – поправила меня девушка, – Кречетова, – добавила она и протянула Ватрушкину маленький пакетик, который держала пинцетом. – Смотри, это он в кулаке сжимал. Тут пять таблеток. Еще три пакета в карманах. Я их там пока оставила, но ты в протокол все подробно занеси.
– Ну, я же говорил, что это передоз, – усмехнулся Андрюха.
– Слушайте, парень – распространитель, – покачал  я головой. – И вы хотите сказать, что барыга будет жрать свой товар и терять прибыль? Тут что-то не так.
– Хм… верно, – кивнула Лада. – А вы, собственно…
– Извините, – я прижал руку к груди и слегка поклонился, – Тимофей Петрович Тимошкин. Начальник охраны клуба «Пьяный павлин».
– И, между прочим, бывший полицейский, – Ватрушкин поднял вверх указательный палец.
– Ну, как начальник охраны, Тимофей Петрович, вы плохо исполняете свою работу! – заметила Лада. – У вас тут наркотики распространяют, а вы ничего не предпринимаете!
– Я давно понял, что в клубе орудуют наркоторговцы, – почему-то обиделся я. – Мы только вычислить их не могли. У нас тут место многолюдное, если вы не заметили, Лада Сергеевна. И несколько нестандартное. Пумба – постоянный клиент. Приходил отдыхать почти каждую пятницу. Вел себя тихо. Не скандалил. В чрезмерном потреблении не замечен.
– Эх вы… – вздохнула Лада, – Пумба. У вас тут у людей клички, как у собак. Его звали Павел Умаров. И ему было двадцать три года. Так в паспорте написано.
Я хотел возразить, но в этот момент в туалет вошел еще один полицейский, мне не знакомый, и доложил, что всех свидетелей опросил под протокол и записал контакты.
– Тимох, нам нужны будут записи с камер наблюдения. Ну, ты сам знаешь, – сказал мне Ватрушкин. Я пока пойду с труповозкой разберусь, что-то не едут долго. Принесешь  видео в машину, там и изъятие оформим.
Не знаю зачем, но для начала я скинул все записи видеокамер себе на флешку. И только потом отдал их Ватрушкину. Да, и еще мне пришлось давать показания молодому полицейскому, так как чисто технически я тоже оказался свидетелем.
Клуб закрыли и сообщили расстроенной Лиле, что до конца расследования разрешения на открытие не будет. 
– Ты эту… ну блин… хозяйку свою успокой, что, скорее всего, это не убийство, а просто передоз, – сказал мне на прощанье Ватрушкин. – Сейчас экспертизу проведут и дело закроют. И будут твои пидорасы тут снова отжигать!
Но так просто это дело не закончилось. В течение нескольких дней в клуб с проверками зачастили разные инстанции. От налоговой до пожарных. Каждый старался найти нарушения, составлялись длинные и нудные акты, и конца-края этим проверкам не было.
Устав от всего, в четверг я взял себе выходной и мы с Мурзиком решили устроить генеральную уборку. В тот момент, когда я намывал полы, а Мурзоид охотился за шваброй, звонко лая и прыгая, в дверь позвонили.
– Тимофей Петрович Тимошкин? – спросил меня толстый лысый мент, настолько похожий на моего внутреннего, что я даже растерялся.
– Да, – кивнул я, – а собственно…
– Прошу пройти со мной, – холодно перебил меня полицейский.
– Вообще-то вы обязаны вручить повестку, – взял я себя в руки, – если хотите меня допросить, как свидетеля.
– У меня ордер на ваш арест, – ответил мент, протянув мне желтоватый бланк с печатями.
– Арест? – я с недоумением смотрел на бумажку, пытаясь вникнуть в ее суть,
– Вы проходите как подозреваемый по делу об убийстве гражданина Умарова Павла Салимовича, двадцать третьего февраля сего года, в клубе «Пьяный павлин»…

========== Тридцать шестая серия. Обвинение. ==========

Меня привели в небольшой кабинет, который располагался в неизвестном мне полицейском участке. За столом сидела женщина, от вида которой по моей спине побежали мурашки. Не то, чтобы я боялся ее реально, просто ее облик напомнил мне почему-то фильм  «Без лица». Женщине на вид было далеко за пятьдесят, и возраст «украсил» ее шею обвислой кожей, а руки сделал сухими и морщинистыми. Но ее лицо… Это было произведение искусства. Тонко и четко прорисованные уверенной рукой мастера по татуажу брови и стрелки на веках, длинные наращенные ресницы, густые тени, положенные рядами и тщательно растушеванные от асфальтового до почти белого. Несколько видов румян, пять тонов пудры, хайлайтеров и консилеров. Губы выглядели как реклама помады, виденная мною по телеку. Но самым страшным было то, что контур этого самого лица был настолько четко виден, что складывалось ощущение приклеенной к голове маски.
– Тимофей Петрович Тимошкин, одна тысяча девятьсот девяносто первого года рождения. Проживающий по адресу: Парковая, двенадцать, корпус два, квартира триста пять. Все верно? – тонкие брови дамы на минуту приподнялись, и я испугался, что ото лба сейчас отлетит кусок штукатурки. 
– Да, – кивнул я, – не женат. Детей нет. Бывший полицейский. На данный момент работаю начальником охраны в гей-клубе «Пьяный павлин», – добавил я к сказанному.
– Хм… – женщина криво ухмыльнулась, отчего ее яркие идеальные губы съехали в сторону, – вы сами знаете процедуру, Тимофей Петрович.
– Знаю, – кивнул я, – поэтому прошу пояснить мне, в чем, собственно, состоят обвинения.
– Двадцать третьего февраля, в туалете гей-клуба «Пьяный павлин», был обнаружен труп гражданина Умарова. Экспертизой установлено, что смерть наступила от отравления психотропным средством амфетаминового ряда.
– А я тут при чем? – ухмыльнулся я.
– Погодите, – остановила меня женщина. – По результатам вскрытия установлено, что  до принятия этого препарата в крови Умарова уже присутствовало вещество из группы фенилэтиламинов, проще говоря, экстази. Также установлено, что Умаров являлся распространителем наркотических веществ, а именно экстази и курительных смесей на основе конопли. 
– Пока не вижу связи со мной, – пожал я плечами.
– Тимофей Петрович, – женщина отложила в сторону папку с документами и внимательно посмотрела на меня, – напомнить вам, за что вас выгнали из полиции?
– Я сам ушел, – нахмурился я.
– Неправильный ответ, – покачала головой следователь. – Вам были выдвинуты обвинения в краже из камеры вещдоков партии наркотических средств. А именно первитина. По нашим данным, вы имеете контакты с преступными группировками, а точнее, тесно общаетесь с Макаром Мечниковым.
– Погодите, – я даже чуть привстал, – Меченый вообще никак не связан с наркотой!
– Меченый – нет, но у него связи во всем криминальном мире, – победно улыбнулась женщина. – Так вы не отрицаете своего знакомства с Макаром Мечниковым? 
– Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы без адвоката, – я взял себя в руки и сел на место. – И все же я не понял, почему вы считаете, что именно я убил Пумбу?
– Пумбу? Ах, да… – снова скривила лицо следователь, – в вашем испорченном мире у людей нет имен. Одни клички. Что касается мотива преступления, скажу коротко: конкуренция. Вам мешал Умаров и вы его устранили, отравив амфетамином. 
– То есть смерть произошла от передоза? – уточнил я.
– Нет, – покачала головой следователь, – я же объяснила вам! В крови Умарова уже был экстази, когда туда попал амфетамин. Дозы не смертельны, но наркотики были, видимо, некачественными. Вступили в реакцию, и результат убил вашего Пумбу.
– То есть, возможно, что сам Пумба намешал колес и в результате отравился? – задумчиво почесал я кончик носа. – Но зачем мне убивать простого распространителя? Вместо него придет другой. В чем причина?
– А вот это вы нам и должны пояснить, – женщина постучала по столу длинными ногтями.
– Без адвоката я не буду отвечать на вопросы, – напомнил я.
– Что ж… – следователь нажала на кнопку телефона на столе. – Уведите, – сказала она в аппарат и снова повернулась ко мне. – Надеюсь, у вас есть деньги. Ибо вам понадобится о-о-очень хороший адвокат.
К счастью, меня отвели не в камеру, а в так называемый обезьянник. На одной     скамейке со мной сидел профессор химии, задержанный полицией за пьяный дебош. В углу мирно храпел бомж. А возле решетки стояла длинноногая девица в коротком блестящем платье и высоких ботфортах на шпильке.
– Гражданин начальник! – низким грудным голосом говорила девица. – Ну дай сигаретку. Видишь, совсем подыхаю!
– Смирнов! – прикрикнул на девицу дежурный. – Успокойся. Не положено. У нас сейчас борьба с курением!
– Так пошли на улицу покурим! Ну гражданин начальник! Ты ж меня знаешь! Я не убегу! – продолжал басить Смирнов.
– Не знаю я тебя и знать не хочу, – нахмурился дежурный, – сядь уже на место! А то в камеру пойдешь.
– Скучный ты, – хмыкнул Смирнов и, поцокав каблуками по бетонному полу, сел рядом со мной на скамью.
– Нет сигареты? – спросил у меня транс.
– Не курю, – ответил я и поинтересовался, – за что тебя взяли?
– Да блин! – махнул рукой Смирнов. – За недопонимание. Мы живем в такое время, когда каждый человек имеет право самовыражаться. Вот я чувствую себя именно так, – он провел рукой по корсету платья. – Женщиной я себя ощущаю и одеваюсь соответственно. А некоторые… – громко крикнул транс в сторону дежурного, – не понимают этого!
– Утихомирься, Смирнов, – спокойно ответил дежурный. – Тебя не за самовыражение взяли, а за проституцию и драку. 
– Ой, я тебя умоляю, – закатил глаза Смирнов, – я просто стоял у ресторана. Этот армянин сам ко мне подошел. И не я виноват, что он натурал.
– А избил ты его за что? – хлопнул рукой по столу дежурный.
– А зачем он меня пытался из машины выкинуть? – надул губы Смирнов. – Здоровый мужик, а драться не умеет. А я, между прочим, КМС по дзюдо.
– Слушай, Смирнов, – тихо сказал я трансу, – ты бы лучше охранником в гей-клуб пошел. Там и выделяться не будешь, и твое КМС пригодится.
Петр Смирнов оказался хорошим парнем. Выслушав мою историю, он покачал головой и подытожил:
– Тебе жопа… Причем, и тебе, и твоей жопе. 
Я понимал, о чем он говорит. Если меня посадят в камеру, то особо церемониться не будут. Бывший мент – это раз, а работник гей-клуба – это два, и три, и четыре. При этом никто даже разбираться не будет, гей я или нет.
– Мне всегда было интересно, как они там, в камере, узнают, кто ты, – тихо вздохнул вклинившийся в разговор профессор.
Все очень просто. Если нужно, чтобы подозреваемый заговорил или сознался, его сажают к отморозкам. В каждой камере есть стукач, шепнул ему пару слов, и готово. Беспредельщикам все равно, кого прессинговать, а в моем случае это может оказаться почти смертельно.

========== Тридцать седьмая серия. Приключения Буратино. ==========

Странная штука эта судьба. Она постоянно подсовывает такие ситуации, к которым ты просто не готов. И так всю жизнь! К этому невозможно привыкнуть, и никогда нельзя быть уверенным, что завтра прекрасноликая Фортуна не повернется к тебе крепким задом и не начнет отплясывать зажигательный тверк. 
Утром, после ночи в обезьяннике, меня снова вызвали на допрос. На этот раз в кабинете меня ждала не страшная следовательша, а уже знакомый вам Ватрушкин. Только теперь он был настроен совсем не дружески.
– Тимофеев, ты готов отвечать на вопросы?  – спросил Андрей, окатив меня холодным взглядом.
– Ты мне тоже ответь на один вопрос, – улыбнулся я. – Ты сам во все это веришь?
– Я верю фактам, Тимофеев, – ответил Ватрушкин.
– И какие ты увидел факты? – продолжил я. – То, что на меня было заведено дело о краже вещдоков?  Мое знакомство с Меченым? То, что я знал почившего Пумбу? По-моему, все это еще не доказывает, что я убийца.
– Давай по-честному, Тимофеев, – сказал Ватрушкин и бросил быстрый взгляд на дверь, – мне нужно твое чистосердечное признание.
– Андрюх, – я откинулся на спинку стула, – ты ведь понимаешь, что я не буду сам себе рыть могилу.
– И ты сам понимаешь, что государственный адвокат не будет рвать себе жопу ради тебя, – продолжил свою мысль Ватрушкин. – И потом, со своей стороны могу пообещать, что если ты признаешься, то тебя определят в комфортные условия.
– Погоди-ка, – я сделал вид, что меня заинтересовало его предложение, – то есть ты говоришь о той самой зоне, с камерами люкс и окнами с видом на море?
– Ты же умный парень, Тимофей, – нахмурился Ватрушкин, – и должен понимать, что… – он перегнулся через стол и тихо прошептал, – так надо!
– Давай так, Андрюх, – я выпрямился на стуле и уверенно сказал, – либо вы доказываете, что я убил Пумбу, напичкав его дурью, либо… Меня отпускают, причем с глубочайшими извинениями.
– Дежурный! – крикнул Ватрушкин в сторону двери. В нее вошел молодой полицейский. – Уведите подозреваемого. – И, когда я уже был у выхода, Андрюха процедил сквозь зубы, отводя взгляд, – удачи тебе, Тимофей.
А удача мне действительно была нужна. Меня не повели обратно в обезьянник, а, вернув куртку и шапку, погрузили в машину. Я пытался разглядеть в замазанных краской окнах уазика, куда меня везут. Примерно через час хаотичного передвижения я понял, что мы покинули пределы города и теперь едем по заснеженным просторам любимой Родины.
Я помнил, что за городом находится сразу три СИЗО. В какой именно привезли меня, я так и не понял. По службе я никогда не был в следственных изоляторах и почему-то представлял процедуру поселения туда как в фильме «Рэмбо», с ледяным душем и грубыми выкриками: «Раздвинь булки!». На деле, сопровождающие меня полицейские просто передали документы и дежурный, быстро пробежав глазами по ним, крикнул охраннику:
– Леха, в двадцать четвертую его!
Не буду врать, что я был спокоен как удав. Мне было страшно, как любому человеку, попадающему в трудную и неприятную ситуацию. А эта ситуация была для меня не только трудной, но и опасной для здоровья. Нет, я был уверен, что меня не убьют. Я был кому-то очень нужен именно живым, но прессануть меня для сознанки вполне могли. 
В камере, куда меня затолкал охранник, оказалось светло, но не очень уютно. Зеленая краска, высокое зарешеченное окно и две двухъярусные койки по стенам. В углу толчок и раковина с капающими ржавыми каплями из крана.
– Опа! Кто к нам пожаловал!
На этом восклицании хочу немного остановиться. Помните фильм «Джентльмены удачи»? А прекрасного актера Евгения Леонова, сидящего на столе в трениках? Вот примерно так и выглядел мужик, который меня встретил. Вообще, мне показалось, что я попал в кино, настолько утрировано и комично  смотрелись обитатели камеры. У меня сложилось впечатление, что режиссер этого фильма никогда не видел настоящих преступников.
– Здравствуйте, мужики, – коротко сказал им я и сделал шаг вперед.
– Слышь, Мальвина! К тебе тут Буратина пожаловал, – не обращая внимания на меня, сказал «Леонов», поглаживая себя по голому пузу.
С нижней койки поднялась огромная фигура, на голой груди которой красовалась татуировка в виде обнаженной куклы с призывно раздвинутыми ногами. Картинка была исполнена качественно, в цвете и с очень натуральной детализацией.
– Пусть до ужина потерпит, – прогудел Мальвина, – я пока не в настроении.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами Лысый и повернулся ко мне. – Давай знакомиться, что ли?
– Тимофей Тимошкин, – с готовностью кивнул я и протянул руку лысому.
– Буратиной будешь, – покачал он головой и сел за стол, стоящий между коек, так и не пожав мне руки. – За что тебя замели, Буратина? Папиными Азбуками на базаре приторговывал? Или золотые червонцы у кого-то украл и на Поле Чудес закопал?
Меня порадовало, что у этого лысого наличествовало чувство юмора и некие признаки образованности.
– Обвиняют в распространении лука среди молодежи, – улыбнулся я.
– Тьфу! – сплюнул на пол Мальвина. – Ненавижу нариков. Не, Лысый, я его не буду. Вдруг он спидозный какой.
– Я сам не употребляю, – зачем-то ляпнул я, и тут же пожалел о сказанном.
– Ну, тогда ты меня устраиваешь, – широко улыбнулся Мальвина и, подойдя вплотную, начал нагло ощупывать мое тело своими ручищами. – А где у нас золотой ключик? – рука верзилы скользнула вверх по моей ляжке.
– Наверное, там же, где твой голубой парик, – я резко оттолкнул бугая, чем вызвал не только его гнев, но и неодобрение со стороны Лысого.
– Он тебя отшил сейчас, Мальвина! – покачал головой Лысый. – Причем в грубой форме!
– Значит так, деревянный мальчик, – взревел Мальвина, – сейчас я тебе дырку просверлю в полжопы, понял?
С этими словами громила схватил меня поперек тела и резким рывком повалил животом вниз на койку. 
Звать на помощь охрану я посчитал бесполезным занятием, тем более, что мое лицо было утоплено в хиленькую подушку, а руки сведены назад и заломлены на спине. В таком положении я мог шевелить только ногами, поэтому и попытался бить ими со всей дури, хотя понимал, что не смогу попасть по нападавшему.
Когда лапа Мальвины скользнула мне под живот и попыталась расстегнуть молнию на джинсах, лязгнул замок и входная дверь распахнулась. Страстные объятия Мальвины ослабели, и я умудрился вырваться, напоследок изо всех сил заехав Мальвине в «солнышко» ногой.
– Пианист? – удивленно воскликнул Лысый и поднялся из-за стола. – Какими судьбами?
– Дежурный! – просипел Мальвина, корчась на полу. – Он меня ударил!
Я все еще сидел на койке, с трудом переводя дыхание после борьбы, и с интересом разглядывал нового персонажа…

========== Тридцать восьмая серия. Пианист. ==========

Часто в жизни случается так, что помощь приходит с той стороны, с которой ты ее и не ждешь. Например, у тебя полоса невезения. Потерял работу, жена ушла к другому. Естественно, ты запил и впал в депрессию. От тебя отвернулись все родные люди. Друзья обходят стороной, боясь подцепить твою «порчу», как болезнь. И кто приходит на помощь? Сосед с первого этажа, Колька. Ты его и знаешь-то постольку-поскольку, а он подходит на улице и спрашивает: «Ты чего-то херово выглядишь. Проблемы? А давай-ка по пивку?» И после ни к чему не обязывающего разговора ты вдруг понимаешь, что нет нерешаемых проблем. Нет, он не предлагает тебе работу и не знакомит с красавицей-сестрой. Он просто внимательно слушает, иногда подливая холодного пенного пива в кружку, а потом рассказывает о своих проблемах, после чего твои собственные кажутся тебе детской игрой.
Работая в полиции, я столкнулся именно с такой ситуацией. Когда начались неприятности, я не стал говорить о них родителям, дабы не расстраивать и не пугать их. А друзья… они оказались ложными, как опята в лесу. После выдвинутых в мой адрес обвинений ни один из так называемых друзей даже словом меня не поддержал, не говоря уже о действиях. И только Мавроди остался рядом. Именно он прятал водку и запирал меня в квартире, чтобы я не смог сбегать в магазин за бухлом. Помочь он мне больше ничем не мог, но одно то, что Кир был рядом, практически спасло меня.
Явление Пианиста изменило обстановку в камере радикально. Мальвина быстро ретировался на верхний ярус и там затих. Лысый забился в дальний угол нижней койки, на которой сидел я и, опустив глаза в пол, начал разглядывать свои стоптанные ботинки.
– Что за цирк вы тут устроили? – Пианист уселся напротив и положил руки на стол.
О его руках надо сказать отдельно. Они были произведением искусства! Узкие кисти с тонкими длинными пальцами и ярко выраженными крупными костяшками. Эти руки притягивали взгляд и вызывали желание потрогать и убедиться, что они не высечены из мрамора, а живые и теплые. На первый взгляд, Пианист выглядел чуть старше меня, но его голова была абсолютно седой. И вообще, его внешность явно выбивалась из концепта фильма, который тут пытался снять недотепа – режиссер. Пианист ну никак не походил на бандита или уркагана. Его лицо было таким же тонким и благородным, как и руки. Вот только серые глаза выдавали в нем человека, который повидал очень много.
– Так было велено, – коротко ответил Лысый, не отрывая взгляда от своих ботинок.
– И давно честные воры делают то, что им говорят  мусора? – нахмурился Пианист.
– Он тоже мусорок, – кивнул Лысый в мою сторону, – и пидовка очковая.
– Я без тебя все про него знаю, – Пианист даже голоса не повысил. Его фраза просто прозвучала чуть четче, но Лысый от страха втянул свою голову в плечи, и я увидел, как его руки затряслись.
– И ты на это все купился? – поднял на меня уставшие от жизни глаза Пианист. – Меченый говорил, что ты парень неглупый.
– Я им не поверил, – ответил я и смело посмотрел в лицо Пианиста. – Если они меня и правда решили петухом сделать, то не уговаривали бы.
– Хм… – усмехнулся Пианист, – а чего тогда Мальвину избил?
– А что, я должен был ждать, пока он в меня членом начнет тыкаться? – оскалился я.
– Я знаю, что ты правильный, – Пианист добродушно ухмыльнулся, – и что ментом был честным, тоже знаю. Поэтому меня сюда и прислали.
– Меченый? – удивился я.
– Друзья у тебя хорошие, – кивнул Пианист, – хоть и пидоры. Лысый, чаю нам сообрази. И давай, харчи доставай, не жмоться.
Из разговора я уяснил, что Лысый – бывший актер ТЮЗа. Отсюда и его глубокие познания в детских сказках. Из-за пристрастия к алкоголю из театра его выгнали, и он начал подрабатывать аниматором, участвуя в частных развлекательных постановках для детей богатеньких родителей. Собственно, попался он на квартирной краже после очередного праздника.
Мальвина слыл местным сумасшедшим со странным фетишем.  Его страстью были куклы. Будучи вором, промышлявшим кражами в супермаркетах, с каждой своей вылазки он приносил домой куклу.  Когда в очередной раз его замели, в квартире обнаружили больше тысячи краденых кукол. Фарфоровые, пластиковые, тряпичные «трофеи» были аккуратно упакованы в коробки, на которых не было ни пылинки, и любовно расставлены по всему жилищу. Местное товарищество относилось к Мальвине, как к большому ребенку, и даже его склонность к мужскому полу воспринимало почти с пониманием.
– Я тут по своим каналам кое-что пробил, – сказал Пианист, прихлебывая чай с конфетами, – ты здорово влип, парень.
– Я это уже понял, – задумчиво ответил я, – одного не понимаю, кому и зачем так нужно мое чистосердечное?
– Хм… – Пианист постучал длинными пальцами по столу, словно играя на фортепиано, – я вот что тебе скажу. В городе существует несколько группировок, промышляющих дурью. У каждой – свой район сбыта, свои точки. От месторасположения точек зависит вид товара. В клубах, как правило, толкают экстази для куража, дурь типа ЛСД, чтоб веселило, ну и травку для начинающих. Так вот… занимается этим некий Матеевский. Уже несколько лет это дело держит. А совсем недавно появился у него конкурент. Кто он и откуда – никто не знает. По слухам, химия, которую он сбывает в клубах, самопальная. А это значит, что есть у него своя лаборатория, где эту дурь делают. Так вот, судя по всему, ниточки идут высоко наверх, – Пианист поднял глаза к грязному серому потолку.
– Ага… – кивнул я, – а зачем ему я?
– Смерть этого парня не первая, – продолжил Пианист. – За последние полгода зафиксировано уже семь случаев и все в клубах. Правда, менты особо не копались,  все как передоз оформили. Отсюда вывод… Крышует этого наркобарона кто-то из ваших.
– Из пидоров? – удивился я.
– Ну, если учесть, что все менты пидоры, то да, – засмеялся Пианист. – В общем, это все, чем мог тебе помочь Меченый. На этом наша с тобой дружба закончена.
– Погоди, – остановил я Пианиста, – а тебя почему пианистом называют?
– Знаешь, что такое идеальное преступление? – усмехнулся Пианист.
– Которое невозможно раскрыть? – предположил я.
– Верно, – кивнул Пианист, – преступник должен быть безликим. А где человек может быть кем угодно, но не собой? – спросил он, и тут же сам ответил на свой вопрос. – Правильно, в интернете. Я компьютерный вор. А у хакера рабочий инструмент не фомка. И не пистолет. 
– Клавиатура! – догадался я и вновь мой взгляд завис на удивительно красивых руках Пианиста.
Утром меня разбудил дежурный и вывел из камеры, как я думал, на очередной допрос. Меня препроводили в небольшую комнату без окон и усадили перед столом на привинченный к полу стул. Я ждал, что в кабинет войдет очередной следователь, типа той, что меня уже допрашивал. Но когда дверь открылась, на ее пороге я увидел яркую и эффектную брюнетку. Она смело вошла в комнату и, положив на стол папку с бумагами, села напротив меня, окутав запахом дорогого парфюма.
– Здравствуйтэ, Тимофэй, – сказала она с легким акцентом, – я ваш адвокат. Лилия Сергеевна Хчшнашвили.
– С каких это пор государственные адвокаты ходят в лабутенах и предпочитают аромат «Ее Импеpaторское величество»? – усмехнулся я.
– А кто вам сказал, что я в данный момент представляю интересы государства? – улыбнулась мне Лилия Сергеевна. – Я высококвалифицированный адвокат, – добавила она, раскрывая папку и вынимая из нее документы, – и мои услуги стоят дорого, очень-очень дорого. Но… – она снова мне улыбнулась, – у вас есть хорошие друзья. А один из них, Илларион, еще и мой родной брат. А у нас друг моего брата – мой брат!

* Clive Christian Imperial Majesty 
«Ее Импеpaторское величество» –действительно королева среди дyxов, как по величественному букету ингредиентов, так и по цене. Ведь цена одного флакончика 215 000 долларов. В оригинальном по форме флаконе, упрятанном в бархатную упаковку, плещется коктейль из более чем 200 редчайших ингредиентов. К тому же, дизайнеры духов обернули горлышко в золото, а выпустили всего 10 флаконов, и немногие прелестницы успели приобрести или получить в подарок это великолепие.

========== Тридцать девятая серия. Мудрость богов. ==========

Любимой темой моего друга Мавроди всегда были мифы о римских и греческих богах. Если честно, я периодически посмеивался над ним из-за его одержимости, но в последнее время готов был согласиться, что древние – великие философы и мудрецы. Непостоянство богини удачи Фортуны, хитрость бога торговли Гермеса. Кстати, тот же Гермес покровительствовал не только торговцам, но и ворам. Вам это ничего не напоминает? Но сейчас я столкнулся вплотную с другой богиней. Фемида…по-древнеримски Юстиция… тоже знакомо? Слепая богиня правосудия. И вот что удивительно… Она вроде бы слепая, глаза-то повязкой закрыты, а обвесить при желании может, да и мечом еще наподдать. Ну, это наш вариант Фемиды, конечно. Если вовремя положить в складки ее туники монетку, то ее весы начинают перекашиваться именно в ту сторону, которая заплатила.
– Давай сразу на «ты», – предложила мне Лилия Сергеевна.
– Я не против, – кивнул я, любуясь тонкими чертами  птичьей красоты адвоката. Когда-то, в глубоком детстве, я смотрел фильм-сказку про птицу-феникс. Актриса, которая ее играла, была вот так же страшно красива. В прямом смысле этого слова.
– Значит, смотри, – Лилия полистала бумаги и, наконец, подняла на меня глаза. – В принципе,  никаких прямых улик, подтверждающих твою виновность, нет. Прежние обвинения по распространению и  сбыту сняты. Знакомство с Макаром Мечниковым ни о чем не говорит. Он вор в законе и ни разу в связи с наркотой не проходил и не привлекался. Так что на первом слушании я легко смогу вытащить тебя отсюда. Но…
Вот именно этого «но» я очень и боялся.
– Но в деле есть одна интересная запись с видеокамеры, – продолжила Лиля, – и на ней ты что-то передаешь этому Пумбе.
– То есть? – не понял я.
– Вот, посмотри сам, – она достала из сумочки большой смартфон и, полистав страницы, протянула его мне.
Я увидел холл клуба и вход в туалет. Потом появился Пумба и коснулся ручки, собираясь открыть дверь. А вот и я. Так… я подбегаю к нему, хлопаю по плечу и… Что за фигня? Я что-то кладу ему в руку и это что-то явно небольшого размера.
– Что ты ему передал? – спросила меня Лиля, когда я вернул телефон.
– Ты удивишься, но я даже не помню, что в тот день видел этого Пумбу, – вздохнул я. – Я неделю работал без выходных, потому что грипп подкосил двух моих подчиненных. У меня, если честно, все дни в голове перемешались.
– В общем, так… – Лиля стала убирать бумаги обратно в папку, – я сделаю все,  что смогу, но твоя задача – вспомнить, что именно ты передал Умарову. Это важно! – Она поднялась, показывая, что аудиенция закончена и уже около двери обернулась и спросила, – что-нибудь хочешь передать друзьям?
– Мурзик где? – тут же спросил я.
– Мурзика забрал твой друг. Толстый такой, – ответила Лиля.
– Скажите толстому, что Мурзик любит капусту и сосиски. И пусть он ему сладкое не дает. У него от сладкого глаза текут, – скороговоркой протараторил я.
– Это все? – улыбнулась Лиля.
– Передай всем огромное спасибо за помощь и за то, что верят мне, – вздохнул я и добавил, – можно личный вопрос?
– Можно, – кивнула Лиля.
– Ты замужем? 
Лиля весело расхохоталась и, не ответив, вышла из комнаты.
До первого заседания суда оставалось всего два дня, но я никак не мог вспомнить, что положил в руку Пумбе в тот день. Причем, выходило, что я передал ему это «что-то» за полчаса до смерти. И, главное, это «что-то» должно было наличествовать в протоколе осмотра тела полицией. Лиля еще раз приходила, и мы пытались по минутам восстановить тот день. Было бы проще, если бы Лиле дали все дело целиком, вместе с рапортами полицейских при осмотре трупа, но ее ознакомили только  с фактами, подтверждающими обвинение.
– Тимофей Петрович, – Лысый склонился надо мной и раболепно улыбнулся, – пора. Вас ждут-с.
– Николай Ильич, – поморщился я, – ты бы перестал так унижаться.
– Завтракать будешь…те? – спросил меня Мальвина, сервируя стол тарелкой каши и очищая вареное яйцо от скорлупы.
– Тьфу ты! – сплюнул я и скинул ноги с койки.
Пианиста специально прислал в мою камеру Меченый. Удивительно, какие серьезные связи были у вора в законе, если он мог проделывать такие фокусы. Пианиста отпустили уже на следующий день, а к нам посадили вора-карманника Никиту.  В первый же день Никиту сильно избил Мальвина за кражу куклы Барби, которую тот хранил под подушкой. В итоге Мальвина отправился на сутки в карцер, а Никита – в лазарет.
На первом слушании дела присутствовали только мы с Лилей, судья  в обычном деловом костюме и государственный обвинитель. Кстати, прокурором оказалась та самая стремная тетка, которая допрашивала меня первой. Слушанье проходило в обычном кабинете за длинным столом.
Обвинитель поведал судье всю историю, в которой, по ее словам, Умаров был намеренно устранен представителем конкурирующей группировки путем введения в организм запрещенного препарата сомнительного происхождения, который, собственно, и убил Умарова.
– Слово защиты, – кивнул судья Лиле.
– Ваша честь, – Лиля поднялась с места, – обвинение не предоставило ни одной улики, свидетельствующей, что мой подзащитный убил гражданина Умарова. Также отсутствуют доказательства того, что Тимошкин вообще связан с данного рода бизнесом.
– Согласен, – кивнул судья.
– Возражаю, – поднялась обвинитель, – прежде Тимошкин уже привлекался по статье 228.1 УК.
– Протестую, – подняла руку Лиля, – обвинения были сняты. 
– Но у меня есть доказательства того, что Тимошкин за полчаса до наступления смерти Умарова передал что-то потерпевшему в помещении клуба, – парировала обвинитель. – Прошу посмотреть запись с камер наблюдения.
Мы все просмотрели ролик на ноутбуке, стоящем на столе. Лиля с напряжением поглядывала в мою сторону, а я… Я с тихой грустью понимал, что так ничего и не вспомнил.
– Тимошкин, – обратился ко мне судья, – что вы можете сказать в свое оправдание?
В моей голове снова запрыгали картинки. Танцпол, Клавдий что-то внушает разбушевавшемуся толстяку в очках, Семеныч готовит коктейль для длинного нескладного парнишки, Стас что-то говорит мне, перегнувшись через барную стойку. Мимо меня пробегает Пикачу, и у него из кармана падают очки. Черт! Пумба! Он тоже сидит за барной стойкой и пьет пиво. Да! Это я вспомнил. Но не уверен, что это был именно тот день.
– Мне кажется, обвиняемому нечего возразить, – сказала обвинительница и добавила, обращаясь к судье, – разрешите, Ираклий Палыч? А то у меня в горле пересохло.
Обвинительница протянула руку к небольшому графину с водой и налила воды в стакан. Неловкое движение и локоть обвинительницы задевает графин. Тот покачнулся и упал на стол, разливая вокруг воду, которая образовала большую лужу.
Стоп! Вспомнил! Вот оно! Пумба сидит через два стула от меня. Он поднимается и уходит. Стас, продолжая мне что-то рассказывать, протирает барную стойку и случайно задевает локтем недопитый Пумбой бокал с пивом. Тот падает, и пиво течет прямо…. Прямо к зажигалке Зиппо, забытой Пумбой! Зажигалка! Я догнал его возле туалета и…
– Я передал ему зажигалку, – подскакиваю я на стуле, – Зиппо! Там еще в центре камушек должен был быть, но его там нет!
Вот так я дал по носу это самой Фемиде, а красавица Фортуна оглянулась на меня и хитро подмигнула, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов! 

========== Сороковая серия. Доктор Зло. ==========

Какое же это счастье – вернуться домой. И знаете, я понял, что дом – это не там, где ты ешь, спишь и принимаешь ванну. Дом – там, где твоя душа. Где тебя ждут. Где тебе комфортно и уютно. Там, где тебя никогда не предадут и помогут в трудную минуту. И для меня домом стал гей-клуб «Пьяный павлин». Вот такая вот ирония судьбы. 
За воротами СИЗО меня ждали две машины. «Патриот» Мавроди и «Логан» Саши. Как только я ступил за порог казенного дома, на меня тут же вихрем налетел Мурзик. Я подхватил его на руки, а он начал облизывать мне лицо и от радости описал мне куртку.
– Тимоха! Друг! – крепко обнял меня, подошедший Мавроди. – Живой! 
– Ты дурак, Кир? – попытался я вырваться из его медвежьих объятий.
– Почему дурак? – радостно улыбался Мавроди.
– Потому, что Мурза мне куртку обоссал, а ты об ссанину трешься!
– Тимоша! Тимочка! – Саша подлетела ко мне и поцеловала в щеку. – Мы так за тебя испугались!
– Тим, я правда рад, что тебя отпустили, – Стас скромно протянул мне руку, а я схватил его и притянул к себе. – Тимка! Сука! Ты обоссанный!
Дальше шли обнимашки от Рудика, Фимы и Иллариона.
– Лар, тебе отдельное спасибо за Лилю, – я похлопал Чешира по плечу.
– Ну, я же не люблю несправедливость, – улыбнулся он, – и еще не люблю неухоженных мужиков! Завтра же загляни к Максику в «Красного коня»! Это не борода, а лобок бомжа!
 Клуб официально был закрыт, но это не мешало персоналу периодически там собираться. Но сегодня было решено сделать штаб-квартирой нашей шайки мою хату. Приехав сюда, Рудик тут же полез в холодильник, который, к слову, был набит продуктами. Мавроди с Илларионом побежали за бухлом, а Саша со Стасом занялись уборкой. Меня же отправили в душ, чтобы я избавился от отвратительного тюремного запаха.
– Знаете… – начал я, хлопнув рюмку водки и закусив ее фаршированной сыром помидоркой, – меня вы вытащили, спасибо! Но я боюсь, что Доктору Зло, которому на руку было все спихнуть на меня, понадобится очередной стрелочник. И им может снова оказаться хороший и честный человек. 
– Так пусть полиция этим и занимается, – ответил Мавроди, уплетая запеченные ребрышки с картофельным пюре. 
– Кир… – покачал я головой, – ты еще не понял? Полиция работает на этого злодея.
– И какой у тебя план? – поинтересовался Чешир, поддевая на вилку маринованную лисичку.
– Как мне нашептал один человечек, – начал я, – за те полгода, что появился этот барыга, было семь случаев передоза по клубам. По-любому в полиции остались закрытые дела. Нам надо их достать. 
– Во-первых, что нам это даст? – спросил Стас, мастерски разливая водку по рюмкам. – А во-вторых, как ты их достанешь, если там все купленные?
– Во-первых, – я наколол на вилку кусок красной рыбы с лимоном и поднял рюмку, – мы сможем найти, где именно прокололся наш Доктор Зло, раз он так рьяно пытался меня засадить за решетку. А во-вторых, есть у меня одна идея… В общем… предлагаю выпить за прекрасных дам! – И, чокнувшись с друзьями, я выпил водку до дна.
На следующий день я встретился с Лилей, чтобы еще раз поблагодарить ее за спасение, и, узнав у нее нужную информацию, к обеду пошел в «Пьяный павлин», где меня уже ждали друзья.
– Для начала я сделаю один звонок, – я вынул из кармана телефон, – а потом мы будем смотреть видеозаписи того дня с камер наблюдения.
– Так их же изъяли, – возразил Санек.
– Я успел кинуть все на флешку, – я протянул ему запись. – Помните, как мы раскрыли дело о пропаже Пикачу?
– Я не помню, – надул губы Кузя.
– Ты и не можешь помнить, потому что все это время сидел у Лили в потайной спальне и дрочил на порно, – одернул его Клавдий.
– Стас, организуй нам кофейку, а ты, Санек, подключи флеху к большому телеку в баре, – сказал я и набрал нужный номер.
– Кречетова слушает, – раздался в трубке приятный голос.
– Лада Сергеевна, здравствуйте, – ответил я, – это Тимофей Тимошкин вас беспокоит. Помните? Клуб «Пьяный павлин». Начальник охраны.
– Здравствуйте, Тимофей Петрович, – растерянно сказала Лада, – вас же вроде…
– Отпустили за недоказанностью, – перебил ее я, – но мне нужна ваша помощь. Очень нужна. Только не отказывайте мне сразу! Очень прошу! Выслушайте!
– Хорошо, – холодно ответила Лада, – у вас пять минут.
– Нет, Лада Сергеевна! Это не телефонный разговор, – покачал я головой, – может, вы… Может, вы сможете встретиться со мной?
– Где и когда? – по-деловому отозвалась Лада.
– Допустим, сегодня. После семи в «Пьяном павлине», – предложил я.
– В восемь, – согласилась она, – я в семь закончу с делами и подъеду.
– Смелая девушка, – улыбнулась мне Саша.
– И красивая, – согласился я, и мы пошли с Сашей в зал бара.
Там уже собралась вся наша команда. Мы расселись на стульях вокруг телевизора и Санек запустил видео.
– Смотрим все внимательно. Нас интересует Пумба. С кем говорил, куда ходил, что делал по минутам! – проинструктировал я команду.
– Так в полиции же есть опросы свидетелей, – заметил Фима.
– Этого дела нам точно не заполучить, – не согласился с ним я, – но, надеюсь, мне удастся уговорить помочь нам одного очень интересного человечка. 
По результатам многоразового просмотра видео мы записали примерно следующее: Пумба пришел в клуб в восемь вечера и практически сразу подсел к очкастому пареньку, который, как потом оказалось, последним и видел его живым. С девяти до десяти вечера он несколько раз брал коктейли себе и своему кавалеру. С десяти до одиннадцати они ужинали в ресторане. С одиннадцати до двенадцати зажигали на танцполе. За это время Пумба один раз уходил в туалет. На видео было видно, что в это время туда никто больше не заходил. Пока в туалете был Пумба, из него вышел только один уже в хламину пьяный человек. Дальше было травести-шоу, и до половины второго ночи Пумба сидел в зале и тискал очкарика за коленку. В половину второго очкарик куда-то отошел и Пумба перебрался за стойку бара. Там он выпил пива и снова пошел в туалет. Тут его нагнал я и отдал забытую зажигалку. 
– А вы заметили, что Пумба почти не пил, – задумчиво произнесла Саша. – Один коктейль, две рюмки водки в ресторане и почти бокал пива. 
– Когда Пумба сидел у барной стойки, он был уже в хламину, – заметил Стас.
– Сильно «косить» его начало во время шоу, – сказал я, – значит, он закинулся дурью между восьмью и двенадцатью. Давайте еще раз посмотрим эти четыре часа…

========== Сорок первая серия. Новый член команды. ==========

Вот не зря раньше ментов легавыми называли. И, кстати, это вовсе не обидное прозвище, как многие думают. Легавые – это охотничьи собаки, отыскивающие дичь чутьем. А что такое расследование? Это настоящая охота. А что чувствуют собаки во время охоты? Азарт… Да, именно азартом накрывает, когда выходишь на след. А как трудно найти этот след, знаете? Ходишь кругами и ощущаешь, что вот, где-то совсем рядом находится зацепка. Совсем близко ниточка, за которую если потянуть, то клубок начнет разматываться. Вот только у этой ниточки странные свойства. С одной стороны – она тонкая, как волос, и если за нее резко дернуть, то она просто порвется, и снова придется искать ее конец. А если тянуть ее потихоньку, правильно, тогда она похожа на канат, который с другой стороны кто-то держит. И чтобы этот канат перетянуть, что нужно? Правильно! Верная и сплоченная команда!
– Тим, там тебя девушка спрашивает, – окликнул меня Фима, возвращаясь из туалета, куда он отлучился после трехчасового просмотра видео с камер наблюдения.
– Черт! Я совсем забыл! – я подскочил со стула и кинулся ко входной двери.
Я уже начал забывать, до чего милая эта Лада Сергеевна. Она стояла на пороге клуба, вся окутанная покрывалом из плотного снега, подающего сверху. В этот раз на ней была дутая куртка, джинсы и смешная вязаная шапочка с помпоном. В такой одежде она казалась девочкой-школьницей.
– Мне можно войти? – спросила она и вдруг улыбнулась.
Господи! Я просто умер от умиления! Какие же прелестные у нее ямочки на щеках! И как она завлекательно поправляет пуховой варежкой длинную косу!
– Тимофей Петрович! Что с вами? – спросила девушка, но я смог выдавить из себя только идиотское:
– Ы-ы-ы…
– Ну хорошо, – ответила на мое мычание Лада, – тогда, может, я зайду завтра, когда вас отпустит?
От слова «отпустит» я очнулся, и тут  же вспомнил про смерть Пумбы от наркотиков, и сколько неприятностей это все принесло мне и всему клубу в целом.
– Ой, Лада Сергеевна! Проходите, конечно, – я пропустил ее в коридор и закрыл дверь. – Мы уже часа три смотрим видео с камер, и я немного охренел от этого.
– Почему-то я так и подумала, что вы позвали меня в связи с  этим делом, – ответила она, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы я взял ее куртку.
– Кстати, с меня сняли все обвинения, – напомнил я, – так что я чист перед законом!
– Я читала материалы дела, – повернулась ко мне  Лада.
– И вы мне верите? – я внимательно посмотрел ей в глаза.
– Я вам больше скажу, Тимофей Петрович, – я запросила из архива материалы вашего прошлого дела.
–  И-и-и… – протянул я вопросительно.
– Там все шито белыми нитками, – Лада сняла шапочку и поправила растрепанные волосы, – и если бы я вам не доверяла, то не пришла бы сюда. Я, Тимофей Петрович,  не люблю ложь и наговор. Преступник должен сидеть в тюрьме, как говорил мой любимый Жеглов, но… честному человеку просто необходимо помочь, если это требуется.
Я провел Ладу в зал, где сидели мои уставшие друзья, и представил ее.
– Познакомьтесь, – сказал я громко, – это Лада Сергеевна, лейтенант эм-м…
– Не нужно званий, Тимофей Петрович, – махнула она рукой, с интересом глядя на экран, – можно просто Лада.
– Тогда давайте еще раз попробуем познакомиться, – сказал я, подвигая стул. – Меня зовут Тимофей, можно просто Тим. Это у нас Стас. Он бармен. Саша – певица в ресторане. Рудик, наш су-шеф. Кузя, он же Пикачу, наш… а черт его знает кто! Он постоянный клиент и наш друг. Это Санек и Клавдий – охранники. 
– Меня тоже представь! – в зал вошел Мавроди и без приглашения плюхнулся на стул. – Я пять минут в дверь барабанил, пока ваш уборщик мне не открыл.
– Это Мавроди, – представил я его Ладе. – Он никаким образом к клубу не относится, но все равно наш друг.
– И, между прочим, талантливый журналист, – поднял вверх палец Кир, но Лада не обратила внимания на последнюю фразу.
– Погодите! – воскликнула она, напряженно глядя на экран. – Прокрутите четвертую камеру назад.
– Мы  уже тот момент, когда Тим передает Пумбе зажигалку, раз десять смотрели, – вздохнул Стас, но видео прокрутил.
– Еще чуть дальше! – скомандовала Лада. – Еще… Стоп!
– Ни хрена себе! – прошептала Саша.
– Как это мы все пропустили? – удивился Пикачу.
На экране было видно, как минут через десять после того, как в туалет вошел Пумба, из сортира вышел тот самый очкастый парень и, бросив быстрый взгляд в камеру, ушел в сторону бара.
– Мы просто переключались на другие камеры после передачи зажигалки, – оправдал наше невнимание Пикачу.
– Это выходит, что очкарик ждал Пумбу там? – задумчиво произнесла Саша.
– И что они там делали? – почесал я подбородок.
– Понятно что, – начал было Рудик, но запнулся, посмотрев на Ладу.
– Вообще, знаете, что самое интересное, – Лада кивнула головой, поблагодарив Стаса за кофе, – когда я изучала результаты вскрытия  и всевозможных анализов… в общем, чтобы не вдаваться в подробности, сейчас я вам кое-что объясню. Усманов принял два наркосодержащих вещества. Первое установлено точно, это экстази. Препарат, как вы знаете, химического происхождения. А второе, что-то амфетаминовое, которое он принял позже, тоже чистая химия, да еще с очень интересными свойствами. В принципе, в обоих наркотиках есть то, что при взаимодействии между собой может образовать токсин, но… – Лада обвела нас взглядом, – для этого нужен катализатор!
– Может это выпивка? Или там косячок  раскуренный, – предположил Пикачу.
– Не-а, – покачала головой Лада, – этот препарат тоже химического происхождения. Вот только я не совсем поняла, откуда он взялся в организме Усманова.
– Ты хочешь сказать, что кто-то ввел в его организм этот самый катализатор, чтобы отравить? – переспросил я.
– Глупо, – покачала Саша головой, – столько лишних действий и ради чего? Чтобы убить распространителя экстази?
– Полностью согласна с Сашей, – кивнула Лада, – слишком все сложно.
– Тогда, возможно, что все это случайность? – спросил Стас.
– Случайностей не бывает, – философски заметил Мавроди.
– Тоже согласен, – ответил ему я, – давайте подытожим. Значит, Пумба сначала закинулся экстази. Это он мог сделать и до клуба. Потом, где-то между восемью вечера и двенадцатью ночи, он принял дозу неизвестного нам препарата, который кто-то продал ему. Между половиной второго и собственно моментом, когда он удаляется в туалет, он осознанно выпивает, или ему кто-то подсыпает, еще один препарат.  Дальше он идет в туалет, где его уже ждет очкарик и… из туалета не выходит.
– А что, если этот очкарик и дал Пумбе фигню, которая его убила? – предположил Рудик.
– Возможно, – согласилась Лада, – только зачем ему это?
– А вдруг этот очкарик – наемный убийца? – спросил нас Стас.
– Погодите… – вдруг напряглась Саша, глядя на экран.
Пока Стас готовил Ладе кофе, он случайно нажал на обратную перемотку и картинка пошла в другую сторону. В тот момент, когда Саша нас окликнула, на экране был бар. За барной стойкой стоял Семеныч и, оглядываясь по сторонам, что-то брал из рук высокого брюнета.
– Мотани обратно, Стас! – сказал я и в напряжении уставился на экран.
Семеныч на большом экране телевизора наклонился к высокому брюнету, потом кивнул ему, взял со стойки купюру, положил ее в карман и, оглянувшись, вложил в руку парня какой-то маленький предмет…

========== Сорок вторая серия. Счастье с помпоном. ==========

Часто бывает, что ты начинаешь беспокоиться о будущем только тогда, когда у тебя случается беда. Пока все идет хорошо, тебя вообще не парит, что будет завтра. Живешь и даже не думаешь, что может что-то случиться. А знаете почему? Когда все ровно и гладко, ты просто плывешь по течению. А стоит судьбе тебя встряхнуть, тут же начинаешь грести, что есть силы, и думать: а что будет дальше, если я выберусь?
Наше заседание затянулось до ночи. Мы еще раз просмотрели видео с третьей камеры, которая как раз захватывала бар и барную стойку в частности. За весь вечер Семеныч  пять раз что-то передавал парням, предварительно получив деньги. И что самое интересное, просматривая видео с камеры у входа в туалет, мы заметили, что все эти парни шли именно туда. Среди них был и Пумба. Правда, в баре он сидел к Семенычу спиной, и нам было не очень видно, что происходит между ними, но бармен точно о чем-то с ним договаривался.
– Так, – подвел я итог заседания, – Стас! Завтра идем с тобой к Семенычу домой, и прижимаем его к стенке.
– Ага… – усмехнулся Мавроди, – так он вам все и рассказал.
– Я Федю своего возьму, – предложил Стас, – он кого хочешь разговорит.
– Бери, – согласился я. – Лада, к тебе тоже просьба будет. Даже две.
– Слушаю, – отозвалась девушка, и в ее глазах я увидел огоньки азарта.
– Нам нужен адрес очкарика, с которым мутил в тот вечер Пумба. Что-то парень не договаривает, как мне кажется, – почесал я подбородок.
– Ну, это не сложно, – согласилась Лада, – а что еще от меня нужно?
– Хотелось бы ознакомиться со всеми делами по передозам в клубах, которые были возбуждены и закрыты за прошедшие полгода, – ответил ей я.
– Хм… – Лада провела рукой по длинной косе, свисающей с плеча, и задумчиво сказала, – это будет сложно. Хотя… я ведь тоже занимаюсь делом с этим самым Пумбой и вполне могу запросить в архиве нужные документы. Только вынести я их не смогу.
– А сфотографировать? – повернулся к ней Мавроди.
– Хорошо! – согласилась Лада. – Попробую что-нибудь придумать.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в клуб вошла Лиля в сопровождении высокого бородатого мужчины восточной внешности.
– А я еду мимо и вижу, что тут свет горит! – сказала Лиля, разводя руками. – Думаю: какие воры наглые пошли, не таятся, свет включают. 
– Лиля! – я поднялся со стула и подошел к хозяйке клуба. – Как же я рад тебя видеть! 
– Тимошенька! – Лиля обняла меня и поцеловала в щеки три раза. – Дорогой мой! Тебя уже выпустили?
– Кир, Лада, знакомьтесь! Это Лиля – хозяйка нашего клуба, – сказал я и увидел изумление в глазах Лады. Мавроди уже трудно было чем-либо удивить, и то, что я называю здорового мужика Лилей и целуюсь с ним, для него было уже привычным делом. Чего нельзя было сказать про Ладу.
– Тимоша, мне нужно с тобой пошептаться, дорогой, – сказала Лиля, и вдруг стала серьезной.
Я напрягся. О том, что меня могут выгнать с работы за всю эту историю, я думал, но надеялся, что Лиля этого не сделает.
– Тимочка, – начала Лиля, – с тех пор как ты появился в клубе, наша служба охраны стала работать более эффективно и сплоченно. И вообще, ты очень хороший человек. Тебя все любят. Ты даже смог усмирить строптивую Люську. Не облажался с Пикачу, да и та история с Меченым… В общем, с твоим появлением, нам всем стало жить спокойнее.
– Но-о-о? – напряженно протянул я.
Вообще-то, внешне я старался выглядеть хладнокровным и уверенным, но мой внутренний мент метался из угла в угол. Он был совершенно спокоен, когда меня арестовали. Не нервничал в камере СИЗО. Даже в ходе судебного заседания вел себя как Штирлиц на допросе у Мюллера, только в трусах и майке-алкоголичке. А тут он был просто в панике. А все потому, что ему, как и мне, ужасно не хотелось уходить с этой работы, где рядом настоящие друзья, интересные истории и вечный праздник.
– М-да, – вздохнула Лиля, – мне тяжело об этом говорить, но… тебе придется уже в пятницу выходить на смену.
– Погоди, – не понял я, – значит, ты не выгоняешь меня с работы?
– Я тебе больше скажу, – улыбнулась мне Лиля, – это значит, что нас официально открыли!
Все дружно повскакивали со стульев и начали прыгать, как дети, и кричать «Ура!».
– А я уже решил, что все, – выдохнул я с облегчением.
– Как ты мог про меня так подумать? – Лиля обняла меня за плечи и крепко встряхнула.
До официального возобновления работы клуба оставалось четыре дня, и мы с друзьями решили каждый вечер заниматься расследованием. Засим все стали расходиться по домам.
– Лада, вас подвезти? – предложил Мавроди.
– Нет, спасибо, – улыбнулась девушка, надевая шапочку с помпоном, – мне тут недалеко, я пешком пройдусь. А то целый день в лаборатории сижу. Нужно немного прогуляться.
– Тогда тебе охрана нужна, – подмигнула мне Саша.
– Неужели ты думаешь, что я такую девушку одну ночью отпущу, – я помог Ладе надеть куртку. – Если, конечно, она сама не против.
– Девушка не против, – кивнула мне Лада и направилась к выходу.
На улице валил крупный снег, ложась нам на головы белыми шапками. Он придавал нашей прогулке какую-то романтичность и сказочность. Но особенно сказочной была маленькая девушка, молча шагающая возле меня.
– Ой, – пискнула Лада, поскальзываясь на льду и хватая меня за рукав.
Я галантно подставил ей локоть, и она взяла меня под руку.
– Как ты решила стать медиком-криминалистом? – спросил я у нее.
– Поступила в мед. Сначала хотела быть педиатром, – начала рассказывать мне Лада. – Потом поняла, что не смогу смотреть на больных детей. Решила, что буду психотерапевтом. Но профессор, который вел психиатрию и наркологию, сказал, что у меня не получится. Я слишком сопереживаю людям. Тогда я решила всем доказать, что не слабачка и пошла в криминалистику. А как ты стал… хм… охранником в гей-клубе?
– Ну, я тоже решил доказать, – улыбнулся я, – себе доказать, что смогу. И знаешь, сейчас я ни капли не жалею, что пошел сюда работать. 
– По-моему, в этом есть что-то неправильное, – Лада смешно сморщила носик и почесала его мягкой варежкой, похожей на кошачью лапку.
– Что неправильное? – улыбнулся я.
– Ну, парень-натурал работает с геями, – Лада посмотрела на меня снизу вверх, – или я чего-то про тебя не знаю?
– Ой, нет! – рассмеялся я. – Я натуральный натурал. Самый натуральный из натуралов. А вообще, все это предрассудки. Среди геев есть прекрасные люди. Есть, конечно, и пидорасы, но это немного другое.
– И в чем разница? – улыбнулась Лада.
– Понимаешь, гей – это мужчина, который предпочитает в сексе людей своего пола, – начал объяснять я.
– Я про это знаю, – кивнула девушка.
– Ну вот, – продолжил я, – а пидорас – это состояние души, а не сексуальная ориентация. Среди натуралов пидорасов даже больше.
– Согласна, – рассмеялась Лада и вдруг, подняв голову, открыла рот и стала, как ребенок, губами ловить снежинки.
Я смотрел на нее и думал: а может… Может это и есть счастье? Вот так вот идти и ловить ртом снежинки. Греясь, пить чай на кухне и рассказывать друг другу о том, как прошел день, а потом сидеть на кровати вместе, укрывшись теплым пледом, и смотреть телевизор. И мне почему-то очень захотелось, чтобы это маленькое счастье в шапочке с помпоном было рядом со мной всегда.

========== Сорок третья серия. Ленинский тупик. ==========

Вот интересно, когда приходит любовь? Нет, я говорю не о том моменте, когда ты понимаешь, что влюблен, а именно то мгновение, когда она начинает просачиваться в тебя и постепенно наполнять до краев. Не верьте тем, кто утверждает, что мужчины могут понять, что любят, только после секса. Я уверен,  что чувства не зависят от физиологических процессов в организме. Любовь, она не связана с телом. Только когда души людей соприкасаются, тогда и возникают эти странные  флюиды, которые и называются любовью.
Этой ночью я никак не мог уснуть. Не помогал даже тихо похрапывающий рядом Мурзик. А виной тому была Лада. Вернее не совсем она, а мое глупое поведение. Это ж надо было пять минут морозить девушку возле подъезда только потому, что никак не получалось выдавить из себя фразу о том, что снова хочу с ней встретиться! А это  глупое: «До завтрева!» Ну не дебил? А ведь она сказала, что я интересный человек, и что у меня отличное чувство юмора.
Я всю дорогу рассказывал ей о моей работе в «Павлине». Про историю с золотым дилдо, о похищении Пикачу, о стриптизе, который я танцевал. Я показывал фотки Мурзика, и Лада сказала, что он такой же милый и умный, как его хозяин, а я глупо переспросил, о ком она говорит – обо мне или о Меченом? Она поделилась забавной историей о том, как на втором курсе, при вскрытии трупа в морге, один из студентов, огромный такой детина, стал медленно сползать в обморок, а она, Лада, зачем-то решила его поддержать, и в результате парень упал прямо на нее. Потом его всей группой пытались стащить с Лады. Мы хохотали на всю улицу, представляя это событие. И ведь все было просто прекрасно, и в конце вдруг это глупое «До завтрева!»
Ближе к обеду я уже стоял у подъезда дома Семеныча и ждал Стаса и Федора. Почему-то я думал, что у Феди должна быть очень большая и солидная машина. И когда напротив меня припарковался синий Смарт, я даже внимания на него не обратил.
– Извини, что пришлось ждать, – сказал Стас, вылезая из этой полумашины. – Федя никак не мог определиться с цветом галстука.
Я с интересом смотрел на Федора, который с с трудом выбрался из салона и подошел к нам. На нем был хороший спортивный костюм и дорогая кожаная куртка нараспашку. 
– И на каком он остановился? – спросил я, пожимая крепкую руку громилы.
– Он решил надеть бабочку, – махнул рукой Стас.
– Зачем бабочку? – совсем растерялся я.
– Мы идем к другу Стаса, – ответил Федя, расстегивая молнию спортивной куртки и демонстрируя мне галстук-бабочку, – а в гости нужно идти прилично одетым. Так Стасик сказал.
– Стас, – я потянул друга в сторону за рукав, – объясни мне еще раз, для чего мы его взяли?
– Я просто сказал, что мы в гости идем, – спокойно ответил мне бармен.
– Ты уверен, что он нам чем-нибудь поможет? – переспросил я.
– Ты что! – Стас сделал испуганные глаза. – Тут недавно меня на кассе в овощном обсчитали, так я его еле удержал. Прикинь, он из мостовой булыжник голыми руками вынул и хотел идти в магазин разбираться. Так что если придется информацию выбивать, Федя пригодится.
– Стас, и как ты с ним вообще уживаешься? – покачал я головой. – Он же просто зверь какой-то.
– Он милый… – расплылся в улыбке Стас, глядя, как огромный детина, сидя на корточках, гладит широченной лапой маленького дворового котенка.
Дверь нам открыл сам Семеныч. Он прижал палец ко рту и, тихо прошептав:
– Только тихо, проходите. Мама спит, – впустил нас в квартиру.
– Гоша, кто там пришел? – послышался низкий раскатистый голос из комнаты. Семеныч вжал голову в плечи, поморщился и громко ответил.
– Это ко мне, мамуля! Друзья с работы.
– Только скажи, чтоб не долго. Ты сегодня обещал голубцы приготовить, – снова гаркнула мамулечка.
– Вы проходите на кухню, – Семеныч сделал приглашающий жест рукой, – только обувь снимайте. Мамуля очень не любит, когда пол пачкают.
Кухня была небольшой, но очень уютной. Все вокруг блестело чистотой и порядком.
– Семеныч, – сказал Стас, устраиваясь на табуретке, – чего у тебя все сияет-то так? Даже плюнуть некуда.
– Мамуля любит, когда чисто, – ответил Гоша, включая электрический чайник. – Чай будете?
– И не вздумайте выпивать! – долетело до нас мамулино наставление.
– Что ты, мамуля! Мы только чай… – Семеныч вздохнул и открыл пакет, который поставил на стол Федя. Там очень кстати оказался тортик «Три шоколада» и баночка дорогого кофе.
– Я уже жду не дождусь, когда клуб откроют, – тихо сказал Семеныч, выставляя на стол чашки. – Целыми днями, как Золушка, то горох с пшеном перебираю, то розовые кусты сажаю. 
– Так ты скажи, что это не мужское дело, – посоветовал Федя.
– Ты что! – ужаснулся Семеныч. – У нее может инфаркт или инсульт случиться от переживаний! Она ведь одна меня вырастила, теперь я должен о ней заботиться.
Несколько минут мы молча пили кофе с вкусным тортиком, и, чтобы как-то начать разговор о деле, спросил у хозяина:
– А почему тебя все по отчеству зовут? 
– Это не отчество, – улыбнулся Гоша, – это фамилия. Меня еще в школе Семенычем звали. Ну, вот я и привык так представляться.
– А теперь давай к делу, Игорь Семеныч, – сказал я серьезно, – признавайся. Давно барыжишь в клубе?
– Вы как про это узнали? – уронил чайную ложечку Гоша.
– По камерам видеонаблюдения, – ответил Стас. – Как ты мог, Семеныч? Мы с тобой знакомы уже три года. Сколько раз друг друга выручали!
– Стас… Тима… Федя… – Семеныч нервно рвал пальцами салфетку. – Мне деньги просто нужны были.
– А попросить не мог? – нахмурился Стас.
– Проигрался что ли? – спросил я.
– Нет, не мог я просить. Мне отдавать нечем, – зашептал Гоша, – и не проигрался я. Просто мамуля все деньги у меня забирает. У нее моя карточка и приложение моего банка в телефоне. А у меня иногда даже на сигареты нет. Поэтому я в наших праздниках практически не участвую. Мне скидываться нечем.
– А у кого товар берешь? – спросил я строго, по-ментовскому.
– Так в сексшопе «Розовый кролик», – охотно ответил Гоша, – там Дитер работает. Я его давно знаю. Он мне товар по оптовым ценам отпускает, в обход хозяйки магазина, а прибыль мы с ним напополам делим.
– То есть хозяйка магазина тоже дурью барыжит? – удивился Стас.
– Какой дурью? – не понял Гоша. – Мы только презики берем, смазку и попперсы. Сами знаете, что секс в туалете клуба – дело обычное. Вот ребята ко мне и приходят. Не бежать же им в сексшоп или круглосуточную аптеку.
– Презики? – совсем растерялся Стас.
– Ну ты чего, козик, – подал голос Федя, – презики – это гандоны. Помнишь, я покупал в пачке? Разноцветные такие и с разными вкусами. Там еще был зеленый со вкусом мятной карамели, а ты думал, что это яблоко.
– Зяма, – поморщился Стас, –  я знаю, что презики это гондоны. Просто мы думали, что Семеныч шмаль толкает.
– Вы чего, ребят! – подскочил на месте Гоша. – Какую шмаль? Вот, посмотрите! – он достал откуда-то из недр столешницы небольшую коробочку и высыпал из нее маленькие тюбики смазки, флакончики попперсов и пакетики с презервативами.
– Смотри, козя, – восхищено прошептал Федя, – моя любимая. С вишенкой!
– Так, – Стас шлепнул рукой по огромной Фединой лапе, тянущейся к тюбику смазки, – я тебе куплю потом. Большой тюбик куплю. А теперь… блин, Тим, это что получается? Ленинский тупик?
Да уж… Тупик был классическим. А ведь так все логично было. Но, если честно, я был очень рад, что преступником оказался не Семеныч. Все же очень неприятно бывает,  когда узнаешь, что человек, которому доверял, водил тебя за нос.  
 
========== Сорок четвертая серия. Спираль судьбы. ==========

Вот так и выходит… Потянул за ниточку, а это не кончик ее, а просто узелок. Развязал его, а толку никакого. И приходится заново крутить в руках клубок в поисках зацепки. 
Перед тем, как идти в клуб, я забежал в «Красного коня», где меня уже ждал Максик. Он быстро сделал из меня, по его словам, секс-машину, но очень огорчился, когда я отказался прополоть грядки из бровей и выдернуть заросли из носа и ушей. Ровно в восемь я был у дверей клуба.
– Ну, как все прошло? – спросила  меня Саша, едва я успел раздеться в гардеробе.
– Ну, в общем, мы сходили к Семенычу, – начал я, – и…
– Да я не про это, – поморщилась Саша, – как с Ладой-то?
– Ах, Лада… – я почесал за ухом, – да никак. Вел себя, как идиот. Даже стыдно.
– Поверь, я тоже себя веду, как идиотка, если мне девушка нравится, – улыбнулась Саша. – 
И еще я думаю, что ей тоже неловко.
– Ей-то за что? – удивился я.
– Ой, плохо ты нас знаешь, – засмеялась Саша. – Ты просто дураком себя чувствуешь, а мы детально разбираем каждое свое слово и каждое движение! 
Саша еще что-то хотела мне сказать, но в открытую дверь вошла Лада и, встретившись со мной взглядом, покраснела, как рак.
– Вот видишь? – шепнула мне Саша. – Это то, о чем я тебе говорила. Давай, в  бой! И на этот раз постарайся просто быть собой.
Мы с Ладой поздоровались, стараясь не смотреть друг другу в глаза, и прошли в бар, где нас ждала вся команда. На этот раз к нам присоединились Федя, попивавший из малюсенькой чашки кофе, изящно оттопырив мизинец, и Чешир, скромно сидящий у окна.
– Значит, так, – начал я рассказывать друзьям о том, что удалось узнать, – Семеныч ни в чем не виноват. Он не толкает в клубе дурь, а продает жаждущим секса попперсы и презики со смазкой. Получается, что мы с вами снова в начале пути.
– Теперь можно я скажу? – поднялась с места Лада. – Мне удалось достать показания очкарика и донесения Ватрушкина по делу Умарова, – она передала мне в руки несколько листов бумаги. – И еще я сделала скрины с закрытых дел по передозам. Как ты и просил, Тим, за полгода. Их всего семь, – она раздала по несколько листков Чеширу, Стасу, Рудику, Саше и Мавроди. – Предлагаю всем ознакомиться.
– Ага, – кивнул я, – а очканавт в показаниях не пишет, что заходил в туалет после Пумбы. Выходит, что Пумба прикупил у Семеныча попперс и пошел искать уединения, так сказать. За ним проследовал Павел Карягин, это имя нашего очкарика, и скорее всего, между ними был секс. 
– У меня вопрос, – отозвался Стас, – зачем такая таинственность? Я еще понимаю, почему они заходили не вместе. Трах в туалете – это как бы статья за секс в общественном месте. А выходить по одному зачем?
– А может, Пумба во время секса умер, а этот Павлик Корчагин испугался и убежал? – предположил Чешир.
– Логично, – кивнул я, еще раз пробегая взглядом по показаниям Карягина, – а как же теория о катализаторе, который принял Пумба?
– Я все поняла! – хлопнула по столу рукой Лада. – Попперс! Он и есть катализатор! А активатором реакции послужил секс. Вернее, повышение температуры при сексе.
– Значит, что мы имеем? – подытожил я. – Сначала Пумба принял экстази. Не важно, до прихода в клуб или уже здесь. Потом, уже точно тут, он принял паленый амфетамин, а добил его простой попперс, принятый во время секса. 
– Предположительно, – кивнула Лада.
– И что нам это дает? – почесал я нос, снова перечитывая показания очкарика. – Карягин не рассказал о своей интимной близости полиции. Это не преступление. Возможно, он просто не хотел огласки. Хотя… глупо! Его опрашивали в гей-клубе. Смысл скрывать свою ориентацию? Может, есть другая причина? Не факт, что Пумба умер во время секса. Когда его нашли, он просто сидел на толчке.  Черт! Да что тут не так?
Последнее восклицание не было связано со скромностью Карягина. Мой внутренний мент уже несколько минут беспокойно бегал из угла в угол, дергал меня за ворот рубашки и показывал глазами на бумаги, лежащие передо мной на столе. Его что-то беспокоило, но я никак не мог понять, что именно.
– Я предлагаю завтра пойти к этому Карягину домой и опросить его, – сказал Мавроди.
– Нет, – покачал я головой, – он может нас тупо не пустить. Мы не полиция, и у нас нет ордера. Его нужно перехватить на улице. Допустим, когда он будет выходить из… Хм… – я замолчал, глядя на знакомые слова в самом начале показаний.
Карягин Павел Константинович. Одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года рождения. Проживающий по адресу: Лесная улица, дом сорок шесть, квартира пять. Телефон… ну, это не важно! Вот – студент третьего курса Университета имени Ломоносова!
– Что там, Тимош? – забеспокоился Стас.
– Да, может и ничего… – задумчиво сказал я, – просто он студент Ломоносовского. А я знавал человека, который тоже там учится.
– Погоди, – Мавроди зашуршал бумажками, лежащими перед ним, – у меня передоз в «Шарме». Тут свидетельница – тоже учащаяся Ломоносовского университета.
– И у меня свидетель, – Чешир нашел нужное место, – вот… Показания Антона Михайловича Куриленко, студента Университета имени Ломоносова!
– Вы удивитесь, – Саша хлопнула по листу бумаги, – но и у меня есть ломоносовец!
– Так может, поведаешь нам, кого ты знал из этого универа? – Лада серьезно посмотрела мне в глаза.
– Чуть больше года назад, когда еще работал в полиции, – стал рассказывать я, – я задержал одного ушлепка. Сынка депутата и отца города господина Зверева. Знаете такого? – все молча кивнули. – Так вот, я хотел засадить его и его банду, которые веселились, устроив сафари в промзоне. Папаша сначала попытался меня подкупить. А когда понял, что я не ведусь на его деньги, начал прессовать. Ну, и в результате мне в сейф подкинули герыч, украденный из вещдоков и предложили два варианта развития событий. Я выбрал самый безопасный для себя. Так вот к чему я это – сынок Зверева тоже учится в Ломоносовском.
– Совпадение? – спросила Саша.
– Не думаю, – ухмыльнулся Мавроди, и добавил, – короче… есть у меня один знакомый папарацци, собирающий информацию обо всех наших политиках. Он мне задолжал бабла, так что я смогу его раскрутить на инфу. 
– Отлично, – кивнул я.
– А мы с Феденькой поговорим с этим Карягиным. Да, Федя?
– Тортик покупать? – оживился Федор.
– Не-а, – покачал головой Стас, – нам понадобится твое мужское обаяние.
Вот так у нас появилась пусть и призрачная, но все же версия. И черт его знает, может, правы все эти футурологи и все движется по спирали? В том числе и наша жизнь!

========== Сорок пятая серия. Чистосердечное. ==========

Иногда воспоминания о былом мешают нам жить. Они возвращаются, и начинают терзать голову изнутри, не давая сосредоточиться. Обида, боль, несбывшиеся надежды. Все это начинает бурлить в тебе, мешая воспринимать реальность.
Мы брели по заснеженной городской улочке. Несколько минут я молчал,  глядя под ноги, на блестящий в свете неоновых витрин снег. Лада первая прервала молчание.
– Ты скучаешь по работе в полиции? – спросила она.
– Да не особо, – равнодушно пожал я плечами, – если честно, то мне ничего интересного и не поручали. Так, мелочь разную и бытовуху. У начальства свои любимчики были. Вот они серьезные дела расследовали. А я был так… на побегушках.
– Меня испытывают до сих пор, – вздохнула Лада, – самую грязь дают. Можно, я скажу тебе честно?
– Давай, – кивнул я. 
– Мне не нравится эта работа. И люди, с которыми я работаю, не нравятся, – тихо проговорила, почти прошептала Лада. – Черствые они. 
– А как иначе? – возразил я. – Они – как врачи. Нельзя всю боль через себя пропускать. Свихнешься.
– А я так не могу, – вздохнула Лада, – мне жалко всех. Ведь правонарушения и злодеяния не просто так случаются. Всему есть причина. А у преступлений эта причина всегда грустная.
– Добрая ты слишком и чувствительная, – я обнял Ладу за плечики и крепко прижал к себе. Она не стала сопротивляться, и мы так и пошли дальше, обнявшись. 
– Может… – замялась Лада. Мы стояли возле ее подъезда уже минут пять, не в силах расстаться.
– Нет! Никакого кофе на ночь! – покачал я головой.
– Ты меня не так понял, – засмеялась она. – Может, в выходные сходим куда-нибудь?
– Почему бы и нет? – обрадовался я. – Выпрошу у Лили выходной в субботу и мы с тобой сходим… ну, например, в гей-клуб!
– Смешной ты, – улыбнулась девушка, – но знаешь… с тобой я готова даже в гей-клуб идти.
Лада чуть привстала на цыпочки и, мягко поцеловав меня в щеку, быстро скрылась в темном подъезде.
Да! Я ей нравлюсь! И сегодня все прошло прекрасно и без глупостей с моей стороны. Но теперь мне нужно как-то сконцентрироваться на работе. Значит так, мы имеем ряд странных совпадений, которые ведут нас в университет имени Ломоносова. И ключом ко всему на данный момент был некий Павел Карягин, с которым мы должны были встретиться на следующий день.
 Лада нам в этом здорово помогла. Она позвонила какой-то своей знакомой, которая работала секретарем в университете, и попросила узнать, на каком факультете учится Павел Карягин и во сколько у него заканчиваются занятия. Своей знакомой она сказала полуправду – якобы Карягин проходит свидетелем по делу, и ей нужно с ним встретиться.
Ровно в половине четвертого я, Стас и Федя стояли возле входа в универ и дрожали от холода. Стасу повезло больше чем мне. Он прижался спиной к огромному телу Феди и тот, обняв его сзади, кутал Стаса в свое пальто.
– Тьфу! Голубятня, – услышал я за своей спиной.
Недалеко от нас стоял рослый парень в синей куртке, до самого темечка закутанный в шарф.
– Ты это сейчас кому сказал? – обернулся к нему Федя.
– Я... Я… – начал заикаться парень, – голубям.
Он кивнул на люк в асфальте, на котором грелись голуби.
– А я уже решил, что ты гомофоб, – добродушно улыбнулся Федя.
– Нет, что вы! Я толерантен! – заявил парень и, быстро добежав до остановки, вскочил в подъехавший автобус.
– А я люблю птиц, – продолжил свою глубокую мысль Федя. – Вот собираюсь попугайку завести. Научу его говорить, песни петь. Не хочу, чтобы он в клетке сидел. Он у меня будет в свободном полете.
– Федь, – Стас задрал вверх подбородок, стараясь посмотреть на Федю, – а если я к тебе приду, и мы заходим заняться сексом? У тебя же квартира-студия, без дверей. Куда ты попугая денешь?
– Я попрошу, чтобы он отвернулся, – совершенно серьезно заявил Федор.
– Так он будет все слышать, – продолжил, давясь от смеха Стас. – Прикинь, твоя мама придет в гости, а попугай ей: «Давай, козя! Давай! Кончай!» 
– Ой, я как-то не подумал об этом, – расстроился Федя, – мама и правда этого не поймет. Эх… 
– Тихо! – понял я вверх руку. – Идет наш клиент. Предлагаю перехватить его в скверике. Там с ним и поговорим. Если станет упираться, придется тебе, Федя, его прижать. 
– Мусь, только прошу, без серьезных травм, – погладил широкую грудь Феди Стас, – просто припугни. 
Карягин быстро понял, что за ним следят. Мы со Стасом еще как-то могли бы сойти за случайных попутчиков, а вот Федор так пристально и серьезно смотрел на худую спину очкарика, что, казалось, мог прожечь в ней дырку. В результате Карягин сначала перешел на быстрый шаг, потом на рысь, а потом просто побежал по дорожке галопом. 
– Стой! Да погоди ты! – заорал Федор, кинувшись за ним. – Мы тебя только припугнем!
– Ой, Федя-Федя, – прошептал запыхавшийся Стас, кидаясь вслед за своим бойфрендом.
В результате Павел поскользнулся и рыбкой полетел в кусты. За ним, как лев на охоте, прыгнул Федя, а потом уже мы со Стасом тушканчиками юркнули туда же. 
– Слышь, – Федя одной рукой поднял очкарика за шиворот, а второй – потянулся к его лицу. Павел зажмурил глаза в ожидании удара, но вместо этого громила надел ему на нос упавшие очки и начал по-матерински нежно отряхивать его пальто. – Ты сейчас успокоишься и расскажешь нам все, что ты знаешь.
– А что вас интересует? – испуганно моргал глазами Павел.
– Кто тебе дурь дает, которую ты в клубе толкаешь? – спросил я напрямую.
– Нет… – замотал головой Павел, – меня за это прибьют.
– Так если ты не скажешь, мы тебя прибьем раньше, – ласково улыбнулся Федя, – а так никто и не узнает, что ты всех заложил.
– Никто не узнает, – согласился я, – мы не из ментовки. Мы из частного агентства.
– А я вас знаю, – вдруг встрепенулся Карягин, – вы работаете в «Павлине», в охране. А он, – Павел кивнул на Стаса, – бармен.
– Верно. Мы и есть детективное агентство «Пьяный павлин», – согласился я.
– Расскажи, что тогда случилось в клубе, – попросил его Стас, – ты ведь не все полиции рассказал.
Видя, что парень совсем не жаждет откровенничать, Федя сунул руку в карман пальто и, не доставая оттуда ничего, приставил это что-то к паху Павла. Тот испуганно ойкнул, и заговорил:
– В гей-клубы с товаром в основном я хожу и еще один парень, Витек. Остальные – в обычных клубах дурь сбывают. В тот вечер пошел я. Познакомился там с Пумбой. Он как раз искал себе парня для секса. Если честно, то у меня тоже давно никого не было вот мы с ним и… в общем, я не собирался ему толкать химию.  Мы выпили, поужинали и потом как-то разговорились. Оказалось, что он тоже барыжит в клубе экстази и травкой. Он предложил мне свой товар. Но я отказался, потому что не употребляю. Ну, я ему и сказал, что у меня тоже есть кое-что с собой. Он попросил дать на пробу. Потом мы танцевали, ну и возбудились. Решили немного побаловаться в туалете. Я честно не знаю, что произошло! Клянусь! Он сел на толчок, и я стал ему сосать. Потом глаза поднимаю, а он… – Павел поморщился и тихо закончил, – не представляете, как ужасно осознать, что ты сосешь у мертвяка.
– Так… – я решил закончить этот не очень приятный для меня монолог, – кто тебе дурь поставляет? Колись! Обещаю – про тебя никто не узнает!
– Семен Зверев, – ответил Павел, опустив глаза, – они с парнями с пятого курса химфака решили свой бизнес закрутить. Где-то за городом лабораторию организовали, и варят там дурь. Потом выбирают студентов из нуждающихся и втюхивают им эту дурь для реализации.
А вот оно и чистосердечное! И самое приятное, что мой внутренний мент не потерял свою чуйку. Когда все это кончится, надо бы ему поставить коньячку. Заслужил!

========== Сорок шестая серия. Гоп-компания. ==========

Что, по вашему мнению, самое сложное в любом расследовании? Собраны все факты, и вам уже видна полная  картина преступления, но… теперь нужно доказать, что садовник и есть убийца. А сделать это, поверьте, не так-то просто. Имеется мотив. И даже есть показания свидетелей, где они просто пальцем тычут в преступника, но справедливому суду этого все равно будет мало. И что в таком случае можно сделать? Правильно… взять преступника с поличным.
Вечером мы снова собрались в клубе. На этот раз, к моему превеликому удовольствию, Лада села рядом и даже еще ближе пододвинула ко мне свой стул.
– Итак, что мы имеем, – начал я, – Корягин не убивал Пумбу. Это была нелепая случайность. Стечение обстоятельств, и, в принципе, мы могли бы закрыть это дело, но… Есть настоящий преступник! В первый раз я потерпел поражение, пытаясь наказать его. Попытка свершить над Зверевым-младшим справедливое возмездие с треском провалилась. Вы уже знаете эту историю и с последствиями знакомы. Скажу честно, это опасно, и я не имею права просить вас о помощи. Но я на нее надеюсь.
– Тимох, да ты чего! – поднялся с дивана Мавроди. – Мы с тобой в один горшок в саду срали!
– Хм… я с тобой в один горшок не срал, конечно, но я тебя не брошу! – похлопал меня по плечу Стас.
– Ну… у нас с тобой точно один горшок, Тим, в переносном смысле, конечно! – улыбнулась мне Саша.
– А срать в один горшок – это обязательное условие? – заржал Пикачу. – Если что, я не против.
– А кто вас, пидрилок, защищать будет? – Федя, поднимаясь со стула, своей громадной фигурой на секунду затмил свет, льющийся из бра. – Тем более, что с вами мой зямочка.
– И я с тобой, – сказала Лада, положив свою теплую ладошку на мою руку.
– А я вообще за ЗОЖ, – сказал Чешир, – и Максику это нравится. Так что я тоже в команде.
Мавроди, как и обещал, собрал информацию по Звереву. Оказалось, что недалеко за городом у Зверева-старшего есть дача, и в последние полгода Зверев-младший сотоварищи стал частенько туда наведываться. Из этого мы сделали вывод, что «свечной заводик» находится именно в загородном доме.
– Предлагаю завтра поутру двинуться на дачу к Звереву и там осмотреться, – сказал я. 
Вместе со мной согласились ехать Саша, Пикачу, Стас и Федор. Остальные члены нашей команды были заняты на работе. Сказать честно, я не знал, что мы сможем выяснить таким путем, но других вариантов у меня в голове просто не было.
В шесть часов утра наша маленькая компания встретилась у клуба и, погрузившись в Сашин Логан, двинулась в путь.
Дорога оказалась неблизкой, но достаточно комфортной. Этот самый комфорт создал, как ни странно, Федя. Во-первых, он взял большой термос с очень вкусным кофе. Во-вторых, он наделал бутербродов с колбасой и сыром на всех. И в третьих, в его огромной спортивной сумке нас ожидал еще один термос, в который он налил суп. 
– Федя, – довольно улыбался я, запивая бутерброд горячим кофе, – да тут целый взвод можно накормить!
– Мой Феденька заботливый, – Стас смотрел на громилу влюбленными глазами, – и умный.
– А вот скажи мне, пожалуйста, Федя, – задал я, наконец, наболевший вопрос, – из каких соображений ты вырядился в желтую куртку? По-моему, логично было надеть что-то белое, как мы все, чтобы на снегу не выделяться.
– Если мы все будем в белом, то это как раз будет не очень логично, – не обиделся Федя. – Вот сам подумай, где ты видел абсолютно белый снег? – гигант победно посмотрел на меня.
– Ну-у… Может, в поле, где не ступала нога человека, – попытался я понять его глубокую мысль.
– А на дачах у нас кто зимой живет? – начал задавать мне вспомогательные вопросы Федя.
– Ну, не знаю… – почесал я нос, – сторожа, например.
– А еще кто? – как глупому ребенку улыбнулся мне Федя.
– Ну, собаки, наверное, – пожал я плечами.
– Бинго! – радостно хлопнул в ладоши Федя. – Правильно! А собаки в лоток не приучены ходить. Поэтому они что делают?
– На снег писают? – догадался я. Федя счастливо закивал головой, и я закончил свою мысль, – то есть мы, типа, будем белым снегом, а ты собачьей ссаниной?
– Да! – И Федя протянул мне, будто приз за догадливость, конфету «Птичье молоко».
Дачу господина Зверева мы нашли быстро. Она выделялась практически царским размахом и высоким забором. А вот что делать дальше  я, честно говоря, не знал.
– А давайте зайдем туда и посмотрим, – предложил Федя.
– А забор тебя не смущает? – спросила у гиганта Саша.
– Хм… – как-то неопределенно хмыкнул Федя и, достав из кармана какую-то длинную штуковину, подошел к небольшой калитке.
Несколько аккуратных движений, щелчок, и замок открылся.
– Федь! Сигнализация! – успел крикнуть я, но великан уже шел по узенькой дорожке, похрустывая снежком.
– Не ссы! – бросил он мне. – Сигналка только на главных воротах стоит. А эта калитка для сторожа. Видишь, как дорожка расчищена? Он приходит сюда каждый день и собак кормит.
А вот про собак Федя вспомнил не вовремя. Как только мы подошли к первой постройке, которая служила хранилищем для дров, к нам навстречу вышел громадный ротвейлер. Саша испуганно замерла, не смея опустить ногу на дорожку, я остановился, зачем-то подняв вверх руки, а Стас быстро юркнул за спину Феди.
– Какой песик, – выдал Федя, ласково улыбаясь и чуть присаживаясь на корточки. – Фью-фью, – свистнул он ротвейлеру, – иди сюда! Собачка!
– Федя, ты охуел? – сдавленно прошипел я.
– Ты, наверное, голодный? – продолжал тот свой диалог с собакой. – Смотри, что у меня есть!
 С этими словами Федя бросил псу кусок колбасы. Пес медленно, поигрывая мышцами, подошел к колбасе и, громко чавкнув, проглотил кусок, не жуя.
– Еще хочешь? – Федя достал из  пакета приличный шмат «Краковской» и снова кинул собаке.
Ротвейлер снова проглотил колбасу и весело завилял обрубком хвоста.
– Хороший мальчик! – заворковал Федя и протянул вперед руку.
В этот момент ротвейлер ощетинился и громко рыкнул. Длинный красивый прыжок, и зубы собаки громко клацнули у Феди над ухом.
– Плохая собака, – обиженно сказал Федя, резко поднимаясь на ноги.
– Моего Федю обижать? – неожиданно взвыл Стас и, сунув в рот какую-то железку, со всей силы дунул в нее.
Собака испуганно заскулила и, прижав уши к голове, быстро ретировалась в дровяник.
– Это что было? – не понял я.
– Свисток, отпугивающий собак, – гордо ответил Стас, поправляя на голове Федора съехавшую на бок шапку. – Я у знакомого кинолога взял на всякий случай.
Ну, что вам сказать… У нас получилась неплохая гоп-компания. С такой грабить богатые дачи одно удовольствие!

========== Сорок седьмая серия. Облегчение. ==========

Знаете, что самое нудное в работе опера? Сидеть в засаде! Особенно зимой, где-нибудь за гаражами. Ни тебе погреться, ни кофе выпить, ни покурить. Болтать тоже нельзя. После такой вот засады приходишь домой и чувствуешь себя уличной собакой. Голодной, замершей и злой. И в такие моменты лично ко мне лучше не соваться!
Тем временем Саша со Стасом оглядывали территорию, а Федя, шумно вздыхая, кормил остатками колбасы и сыра огромных волкодавов, сидящих в вольерах.
– Маленькие, – тихо приговаривал Федя, просовывая очередной кусок в клетку и ловко вынимая руку, когда огромная собачья пасть клацала зубами. – Зямочка, – давай тоже вот такую миленькую собачку заведем? – обернулся он к Стасу.
– Муся, – покачал головой Стас, – может лучше йорка, как у Тима?
– Нет, – покачал головой Федя, – вот представь, иду я ночью в туалет, потом возвращаюсь и, не включая свет, плюхаюсь на кровать. А там собачка, как у Тима.
– Да уж… – повел плечами Стас, – не очень хорошо выйдет.
– И главное, потом спать неприятно на кровавом пятне, – «дорисовал» картину Федя.
Я бегло огляделся по сторонам, слушая треп друзей, и заметил одну странную вещь. К основному дому, выстроенному в готическом стиле, вела большая расчищенная дорожка. Она была лишь немного запорошена снегом, поэтому я понял, что сюда приезжали примерно с неделю назад. На территории дачного участка было еще несколько построек. Одна из них – явно баня, и дорожка к ней тоже была расчищена и немного запорошена. Двери двух сараев снизу были плотно засыпаны снегом, и дорожек к ним не наблюдалось. Был еще какой-то летний домик, видимо для прислуги, и его дверь тоже была плотно завалена снегом. А вот большая пристройка, со множеством труб, в самом конце участка меня заинтересовала. К ней шла не расчищенная, а именно протоптанная тропинка, и возле входа было очень много следов. Туда явно кто-то часто наведывался. 
– Нам туда, – сказал я, показав рукой на бойлерную.
– Почему ты так решил? – удивилась Саша.
– А почему туда так часто, судя по следам, ходит много народа? – спросил у нее я.
– Может, там отопление дома регулируют? –  предположил Стас.
– И сразу несколько человек этим занимается? – покачал я головой. – Следов много и они свежие.
– Я иду первым! – сказал Федя и сделал прыжок вперед.
Дальше мы наблюдали, как Федор, словно спецназовец на задании, перекатывался, полз по-пластунски  и показывал какие-то странные сигналы руками. Его желтая куртка долго маячила между сугробами, пока не показалась возле бойлерной. Мы тихо вздохнули и медленно побрели по тропинке в сторону пристройки.
– Так, – тяжело дыша, сказал Федя, – с замком придется помучиться. Он достал свою длинную железяку и начал ковыряться в навесном замке. – Черт! Система сложная, – выдохнул гигант.
– Федь, дай-ка я, – я отстранил от двери Федора и ударил по замку камнем, который нашел рядом с дверью. Дужка хрустнула и открылась. – Старый деревенский способ вскрывания всевозможных запоров, – объяснил я удивленному Феде. – Бабушка в сарае сладости прятала и замки вешала, а мы их камнями сбивали.
Мы вошли в ледяное промерзшее помещение и остановились у порога. Да уж… синтезирование дури тут вели в производственных масштабах. В большом зале стояли столы, на которых расположились разные горелки, пробирки, колбы и еще всякая химическая хрень. В коробках лежал уже готовый к продаже товар, расфасованный по маленьким пакетикам.
– Что будем делать? – спросила Саша, разглядывая причудливо изогнутую колбу с зеленой жидкостью.
– Может, в полицию позвоним? – предложил Стас.
– И что дальше? – усмехнулся я. – Уже один раз я пытался засадить Зверева-младшего за решетку по-честному. У его папаши связи в полиции. Не прокатит.
– Как он его отмажет-то? Тут же просто завод по производству амфетамина, – Стас мотнул головой в сторону столов.
– Они могут стрелки перевести на того же сторожа. Или еще кого из прислуги, – покачал я головой.
– Это как тебя в клубе подставили? – спросила Саша.
– Да, – кивнул я. – Видимо, кто-то из полиции дал Звереву материалы прошлых дел. А там явное палево на его сыночка. Вот он и решил подставить меня.
– То есть Зверев-старший в курсе?! – удивленно поднял брови Стас.
– Это хороший бизнес. Очень доходный, хоть и грязный, – со знанием дела ответил за меня Федя. – Мой хозяин считает, что лучше воровать, чем травить людей дурью.
– Предлагаю устроить тут засаду, – предложил я. – Сегодня четверг, и возможно, наши молодые бизнесмены прибудут за очередной партией для реализации.
Друзья, не особо раздумывая, со мной согласились, и мы вышли из бойлерной, снова навесив на дверь сломанный замок. Место для наблюдения выбрали за баней. Оттуда был виден въезд на дачу и вход в «лабораторию».
Примерно через час ожидания меня начал бить неслабый озноб. Не помогал даже горячий суп, которым угощал Федя. Еще через час я не выдержал и, встав во весь рост, начал прыгать, чтобы согреться.
– Эх, яблочко! Куда ты котишься? – неожиданно запел Федя, хлопая в ладоши. – А теперь давай канат, – предложил он мне и продолжил петь, – ко мне в рот попадешь…
– Федя! – разозлился я. – Это не матросский танец! Я пытаюсь согреться.
– А-а-а… – расстроенно протянул Федя. – Я думал, ты хочешь нас немного развеселить.
– Муся, – Стас вжался в грудь Феди и еще больше завернулся в его желтую курточку, – это ты меня греешь. У Саши вон куртка финская. В ней на снегу спать можно. А на Тиме китайский пуховик. В нем только до работы можно добежать и то, если не очень холодно.
– Так иди, я и тебя погрею, – радушно распахнул объятия Федя.
 Сказать честно, я так замерз, что был готов обниматься с этой гориллой, лишь бы стало теплее. Но в этот момент возле ворот, ведущих на дачный участок, началось какое-то движение. 
– Всем тихо! – шикнул я, снова падая на снег.
Автоматические ворота распахнулись, и на участок въехал огромный Гелик серебристого цвета. Он остановился недалеко от главного дома. Двери открылись, и из машины вылезло трое молодых людей, среди которых я узнал Семена Зверева, и одна девушка. Они, о чем-то тихо переговариваясь, направились точно в сторону бойлерной. К моему удивлению, никто не заметил, что замок сломан. Видимо, я каким-то образом его закрыл, или наши подозреваемые просто не обратили внимания на то, что замок очень легко открылся ключом. Все четверо зашли в пристройку и закрыли за собой дверь.
– И что дальше? – шепотом спросила меня Саша.
Я не стал ей ничего отвечать. Быстро,  по-пластунски, как когда-то меня учили в армии,  я двинулся к бойлерной, прихватив по дороге кусок арматуры, неизвестно для чего прислоненный к забору. Добравшись до двери, я сунул арматуру в крепкие дужки, где раньше висел замок. Рядом со мной волшебным образом оказался Федя и легко, словно это была обычная проволока, скрутил концы арматуры между собой.
– А вот теперь будем звонить, – кивнул я ему, и достал из кармана несколько простеньких телефончиков с левыми симками.
– Полиция! Помогите! На нас напали какие-то уроды! – орал я в трубку, когда мы шли по направлению к своей машине. – Хулиганы хотят обокрасть нашу дачу! Адрес? Поселок Синицино. Да, область! Район Старорусский. Да! Ждем! Пожалуйста, побыстрее! Мы закрыты в бойлерной!
– МЧС! Пожалуйста! – кричала в другой такой же телефон Саша. – Нас закрыли в бойлерной бандиты! Они, кажется, подожгли что-то! Тут гарью пахнет!
– Аварийная служба? – это уже Стас общался с газовщиками. – У нас газом сильно пахнет! Мы в бойлерной. Зашли, чтобы проверить, а дверь захлопнулась!
Мы ехали в Сашином Логане, замершие, но веселые и довольные, и обсуждали наше приключение.
– … а они такие мне: «А какого цвета шерсть у крыс?», – смеялся Стас. – А я говорю: «Может, мне еще и цвет глаз посмотреть?»
– Ну, в принципе, в санэпидстанцию можно было и не звонить, –  улыбался я друзьям.
– Чем больше служб приедут по вызову, тем больше свидетелей будет, – возразил Стас, прижимаясь к Федору. – Кстати, а ты куда звонил, мусенька?
– В общество защиты животных, – совершенно серьезно ответил гигант. – Нельзя собачек держать в клетках. Это кощунство. Собака – она же друг человека! А у них выходит, что пленник человека. 
Я, улыбаясь, смотрел на лихо рулящую по заснеженной дороге Сашу, на счастливого и влюбленного Стаса, на доброго, как медведь из мультика, Федю и на сердце становилось тепло и светло. Может, мы и не сможем засадить всех преступников за решетку, но это грязное дело мы уж точно прикроем. И главное, обида и боль, которые жили в моей душе все это время, исчезли. И не потому, что я за себя отомстил, а потому, что рядом со мной были настоящие, преданные и  неподкупные друзья!

========== Сорок восьмая серия. Последняя. ==========

– Детективное агентство «Пьяный павлин». Чем могу помочь? – Саша сидела за столом, закинув ногу на ногу, и деловым голосом отвечала на звонки. – Лиля, дорогая! Да не изменяет тебе Гурам! Сейчас вернется Стас, и я пришлю фотки. Он ездил покупать тебе подарок на день рождения! Конечно, всем агентством придем. Мы же ваше дочернее предприятие! И конечно, друзья!
– Илларион, – в небольшой светлый кабинет вошла запыхавшаяся Лада, – вот анализы по делу отравления кота, которые ты просил. Никакого крысиного яда, разумеется. Он просто налакался водки и сдох от алкогольного отравления. Так что передай господину Жатетскому, пусть не оставляет на столе недопитое спиртное, а не грешит на своего бывшего. 
– Мы сегодня встречаемся? – как бы невзначай напомнил о себе я.
– Конечно, – Лада быстро подошла ко мне и, чмокнув в щеку, добавила, – как и договорились, романтический ужин!
– Девочки, мальчики! – на пороге кабинета стоял сияющий Максик. – Встречайте! Королева вечеринок, прекрасная Николь!
Из-за его щуплой спины шагнула яркая брюнетка в вечернем платье и туфлях на высоком каблуке. Она покрутилась, показывая себя со всех сторон, и, лучезарно улыбнувшись, подмигнула мне огромным накрашенным глазом.
– И вот теперь пусть Гарик только попробует сказать, что Тоша не сексуальный! – закончил свою мысль Максик.
– Ты просто волшебник, – Чешир улыбнулся и чмокнул сияющего Максика в нос.
Я, улыбаясь, наблюдал за друзьями и чувствовал себя абсолютно счастливым человеком. Несмотря на кучу свидетелей и знатную шумиху, нам не удалось посадить в тюрьму Зверева-младшего. Правда, завод по производству наркоты ему все же пришлось прикрыть. А через три месяца Зверева-старшего осудили за коррупцию и сослали в места не столь отдаленные. Кстати, Меченый послал туда своего человечка, ибо он честный вор и не любит продажных политиков. Поэтому господина Зверева на зоне развлекают по полной. 
Кстати, о политиках. Помните Бусю? Так вот, именно он здорово помог нам в регистрации агентства и взял на себя часть расходов. И, как бонус, посоветовал принять на работу Кузю, который оказался бухгалтером от бога. Кстати, в их личной жизни все сложилось очень удачно. Буся открыто признался, что он гей и организовал партию «Толерантная Россия». И,  скажу вам, эта партия защищает права не только геев и лесбиянок.  Она выступает против любых притеснений, в том числе людей, отсидевших срок в тюрьме, раскаявшихся и осознавших свою вину.
Стас с Федей уже два месяца живут вместе и развели дома настоящий зверинец: две кошки, огромная дворняга и три волнистых попугайчика. Всех животин, кроме попугаев, Федя притащил с улицы. Правда, последний раз по этому поводу они здорово поругались, и Федя даже ночевал в агентстве. А причиной стала уличная крыса, которую Федя поймал на мусорке и представил Стасу, как домашнего питомца. В результате, крыса сбежала, прогрызя дыру в стене, и всему дому пришлось вызывать санэпидстанцию.
Саша все так же встречается с мамой своего ученика, и не так давно они вместе летали на неделю в Лас-Вегас. И угадайте, что там случилось? Да, совершенно верно! Была свадьба, и мы всем агентством разглядывали фотографии счастливых молодоженов. 
Кстати, наш Рудик получил-таки повышение в клубе. Дело в том, что бывший шеф-повар на одном из корпоративов очень рьяно обхаживал пассию Лили – Гурама, за что и был уволен. Теперь Рудик ходит на работу, чтобы давать указания поварам, а готовит только для нас, на наших частных вечеринках.
Мавроди… О, у этого парня совершенно ничего не поменялось в жизни, но он абсолютно не расстраивается по этому поводу. Он все так же иногда приходит ко мне с бутылкой водки, мы до утра болтаем у меня на кухне, и он рассказывает об очередном своем эксперименте. Правда, иногда ему приходится уходить ни с чем, так как у меня остается ночевать Лада.
Да, мы с Ладой уже несколько месяцев встречаемся. Она ушла из полиции и стала нашим штатным медиком-криминалистом. Скажу вам по секрету: у меня очень большие надежды связаны с этой девушкой и я, в тайне от нее, коплю деньги на свадьбу.
Про кого я еще не рассказал? Мурзик! Точно! Этот парень нашел себе еще одного друга. Правда, он вымышленный, но подружились они реально. Кто он, спросите вы? А это мой внутренний мент. Как такое может быть? Да все очень просто: когда просыпается мой внутренний мент, Мурзик подходит ко мне, прыгает на колени и начинает тявкать, глядя мне в глаза. А мент улыбается ему и дает понюхать свой тапок, чтобы Мурзик взял след и нашел ему второй. Конечно, я шучу! Но все же подозреваю, что Мурзик чувствует, когда я начинаю мыслить как мент и старается меня успокоить.
Вот так и закончилась эта история. Жизнь наладилась и все счастливы. Так не бывает в жизни, скажете вы. А я отвечу: бывает! И я очень надеюсь, что у всех нас еще будут приключения. А вы как думаете?