Vicious (Порочный)

Глава 1.
- Марсель?
- Да?
- Я хочу тебе кое-что сказать.
- Говори, я слушаю тебя.
- Ну, прервись ты хотя бы на секунду!
Я убрал руки с клавиш своего фортепиано и перевёл взгляд на Томаса. Он стоял передо мной на коленях.
- Марсель, я хочу, чтобы мы поженились.
Я ещё несколько секунд смотрел на него, не сводя глаз, прежде чем ответить.
- Ты серьёзно?
- Серьёзнее не бывает.
Я вскочил со стула, мгновенно обнял Томаса за шею. Те слова, которые я услышал от него, я ждал уже много лет.

Нам было ещё по восемнадцать, когда мы с Томасом познакомились. Я был мечтательным, постоянно погружённым в свой внутренний мир, парнем. Все дни и вечера я проводил, играя на фортепиано и читая любовные романы. Моим самым любимым романом, на тот момент, был Джейн Эйр, а любимым музыкальным произведением – Лунная Соната. Каждый вечер я играл его перед сном, представляя себя в роли той самой несчастной осиротевшей девушки из романа, попавшей в дом к богатому хозяину, и так страстно полюбившей его. Я мечтал, что когда-нибудь, я полюблю так же искренне, так же чутко и по-настоящему. Я мечтал о сказке, мечтал об искренней любви и преданности. Я хотел, чтобы человек, который в дальнейшем станет моим спутником жизни, разделял меня, разделял со мной всё, что я люблю и всё, что я делаю. Но помимо любви, я так же мечтал и о бешеной страсти, которой, к сожалению, я так и не познал до сих пор.

С Томасом мы познакомились на одной из вечеринок, на которую я случайно попал со своим школьным другом. Так как я особенно никогда не любил посещать подобные мероприятия, желания туда идти и в тот вечер было не слишком много.
Но мой товарищ тогда настоял, чтобы я, всё-таки, составил ему компанию. И как потом оказалось, не просто так. Лишь только он тогда знал о том, что девушки меня совершенно не привлекают и решил познакомить меня «кое с кем». И этим «кое-кем» оказался Томас.
Увидев его, я сильно засмущался. Он был среднего роста, немного худощав, но его сухие мышцы отчётливо выглядывали из-под майки. Волосы, лежащие на плечах, были тёмными, вернее, даже чёрными. Он был безумно красив.
В тот вечер Томас подошел ко мне и завёл разговор о каких-то очень странных вещах. Он много говорил о психологии и выражал свои мысли странными, умными терминами, говорил об искусстве, что меня сильно привлекло. Не каждый в таком возрасте станет вести подобные беседы. Я сразу понял, что этот человек не просто красив, а еще и очень эрудирован. Он сразу понравился мне, а я заинтересовал его. Спустя пару часов мы уже занимались сексом на втором этаже, в комнате хозяина вечеринки.

На тот момент я уже не был девственником, и не был я им уже с шестнадцати лет. От секса я никогда не получал удовольствия, да и алкоголь в крови давал о себе знать, поэтому секс с Томасом для меня был всего лишь очередной расплатой с интересным человеком за хорошую беседу. Конечно, он об этом не узнал. И никто не знал, так как я хорошо играл. Никогда не мог обидеть партнёра, заставить его думать, что с ним что-то нет так.

Да, секс действительно не приносил мне удовольствия. Я не чувствовал ни желания, которое обычно испытывают к партнеру, ни оргазма, который испытывают все нормальные люди. Вернее, нет, я чувствовал что-то. Но настолько слабо и отдалённо, что это сложно было назвать оргазмом. Тогда я уже много начитался об этом явлении и знал, что таких людей как я очень мало. Из прочтённого тогда оказалось, что мужчина, как и женщина, тоже может не испытывать оргазма. Можно просто эякулировать от физической стимуляции, но при этом не испытать никакого удовольствия. Конечно, сначала это сильно тревожило меня, я не мог понять, что со мной не так. В то время, как все мои сверстники начинали хвалиться своими подвигами направо и налево, я взрослел и не понимал, почему я?

Несмотря на мой скромный характер, мне никогда не составляло труда найти себе кого-то. Да и на лбу у меня было явно всё написано, сразу было ясно кто я и к какому полу больше расположен. Я был среднего роста и средней комплекции, да и не сказал бы, что был очень красив. Волосы мои тогда были светло русыми и всегда слегка взъерошенными.
Я пробовал много раз, пробовал с разными парнями. Я злился, бесился, но продолжал и продолжал снова, ссылаясь на то, что это не со мной что-то не так, а с ними. Мол, наверное, не слишком-то он мне и нравится. Может, мне вообще нравятся девушки. Но второе отпадало моментально, как только я представлял подобный ход событий.

А что же я тогда испытывал к человеку, с которым завязывались хоть какие-то отношения? Испытывал я лишь только сильный интерес к нему, как собеседнику, мог просто восторгаться им, как личностью, и испытывать нежные чувства? Чтобы расположить меня к себе и к дальнейшей интимной близости, мне нужно было сильно проникнуться к нему.

Так вот, с Томасом, всё началось совершенно так же, но кое-что всё-таки изменилось. Не знаю, каким образом это произошло, но я его полюбил. Он стал часто звонить мне после нашей с ним встречи, мы много гуляли и проводили время вместе. Этот парень сходил от меня с ума, постоянно напоминал мне о том, что хочет меня и как только мы оказывались наедине, набрасывался на меня, как сумасшедший. А что делал я? Лишь делал всё, чтобы ему было хорошо со мной.

Всё так сильно и быстро закрутилось, что я не успел заметить, как прошло уже почти десять лет с момента нашего знакомства.

Теперь мы живем вместе в квартире Томаса, который стал успешным психотерапевтом и открыл свой психологический центр. Я же часто даю концерты в местных залах и собираю довольно много людей, которые знают меня и уважают мое творчество. Я пишу музыку сам, а иногда играю и известные классические произведения. Конечно, зарабатываю я гораздо меньше, чем он, но нас это никогда особенно не напрягало. Творческая профессия дело непостоянное, особенно когда вдохновение долго к тебе не приходит, и музыка совсем не пишется.

Я не очень люблю говорить об интимной части нашей с ним жизни.
Нет, он прекрасный любовник, у него идеальное тело и делает он всё именно так, как нужно. Любой другой на моём месте был бы вне себя от счастья, имея рядом с собой такого потрясающего парня, особенно сейчас, когда из мальчишки он превратился в сильного, красивого мужчину.
Но с момента нашей первой близости я так и не научился чувствовать его. Чувствовать то, что чувствуют любящие друг друга люди. Я, дожив до двадцати восьми лет, так и не узнал, что такое страсть и не смог почувствовать тот необыкновенный взрыв эмоций, который чувствовал он по отношению ко мне. И за все эти долгие десять лет я так и не смог признаться в этом Томасу.
Мы проводили долгие, бессонные ночи в постели, где наши горячие тела сплетались друг с другом, и Томаса буквально разрывало на части оттого, что он чувствовал, но я лишь только играл свою роль. Он так страстно любил меня, готов был отдать мне себя всего без остатка. Я делал всё, чтобы дать ему понять, что мне так же хорошо с ним, я изображал дикую страсть и кричал, словно задыхаясь от удовольствия. И то, что всё было именно так, а не иначе, больше не пугало меня, как пугало раньше. Теперь я вырос и понял, что физическое удовольствие - не самое главное в жизни. Главное, это стабильность, уважение и доверие друг к другу. А с Томасом у нас было именно так.

Прожив вместе столько лет и, узнав друг друга вдоль и поперек, я понял, что наши отношения пора перевести в новое русло, и я захотел, чтобы мы поженились. К счастью, однополые браки в нашей стране пока ещё никто не запретил, поэтому свадьба была моей мечтой.
Как я уже успел сказать, я был прожжённым романтиком и мечтал о сказке, но Томас был довольно твёрдым и спокойным ко всем этим сопливым штучкам. Все мои попытки подвести тему к браку заканчивались крахом и долгой обидой с моей стороны. Я знал, что в душе Томас тоже очень хотел этого, но, к сожалению, боялся это признать. Я обижался, я долго не разговаривал с ним и специально возвращался поздно с работы, чтобы хоть как-то воздействовать на него, чтобы он испугался и захотел привязать меня к себе. И вот, в один прекрасный вечер, наконец, это получилось. Когда Томас встал передо мной на колени и предложил выйти за него, моему счастью не было предела. Я не мог поверить, что эти слова только что сошли с его уст. Крепко сжав его в объятиях, я долго стоял рядом с ним и, наверное, даже плакал. Плакал от счастья, что моя мечта, наконец, исполнилась.

Глава 2.

Прошло уже две недели с тех пор, как Томас сделал мне официальное предложение. К свадьбе мы принялись готовиться сразу: я занялся поиском для нас самого лучшего ресторана и списком потенциальных гостей, а Томас взял на себя все расходы. Иначе и быть не могло, так как Томас являлся главным источником наших доходов, ведь «своей игрой на фортепиано я зарабатывал жалкие копейки», как говорил он. Пусть он часто подкалывал меня тем, что я ровным счётом ничего не приношу в наш семейный бюджет, но никогда меня в этом не упрекал и всегда был готов обеспечить нас сам. Душа его была доброй, а любовь ко мне – искренней. Именно за это я его так сильно ценил.

Однажды вечером, когда я, как всегда, сидел и пытался сочинить мелодию, которую собирался посвятить Томасу во время церемонии, он пришёл раньше обычного.
- Марсель, я дома! – Снимая на ходу пиджак, он подошел ко мне и, нагнувшись, обхватил меня сзади за талию и поцеловал в макушку.
Я сразу развернулся к нему и, встав со стула, обнял за шею.
- Привет, – прошептал я, прикасаясь своей щекой к его. – Как на работе?
- Как видишь, ушёл пораньше. – ответил он, и убрал с моего лба прядь волос, - Нам с тобой предстоит сделать много дел сегодня вечером, Марсель!
Я удивлённо посмотрел на него и, наклонив голову набок, поднял вверх глаза:
- Дела? Что-то я не помню, какие у нас были сегодня дела… Разве мы что-то планировали? Тем более, сегодня пятница и можно, наконец, расслабиться.
- Нет, ты неправильно понял, – Томас улыбнулся и запечатлел на моих губах короткий поцелуй.
- А что тогда? – спросил я.
- Помнится, ты хотел, наконец, познакомиться с моей семьёй…
- Не хочешь ли ты сказать, что…
- Да, именно это я и хочу сказать, Марсель! Мы поедем к моей матери и вы, наконец, познакомитесь!
Я, не веря своим ушам, стиснул его в объятиях и радостно воскликнул:
- Ты серьёзно? Ты, правда, серьёзно? Я, наконец, увижу их?
- Да, вы, наконец, познакомитесь! Мама и сестра так мечтали увидеть тебя и познакомиться лично. Я им довольно много рассказывал о тебе и обещал, что ты сыграешь для них что-нибудь из твоего собственного репертуара. И да, кстати, совсем забыл. Мой младший брат тоже будет там. Он, как раз, недавно вернулся, уезжал куда-то на лето…
- Брат? Ты мне не говорил, что у тебя есть брат!
- Разве? Хотя да, возможно, не говорил.
- Что я ещё узнаю о тебе спустя десять лет наших отношений? Может, дети у тебя тоже есть?
Томас посмеялся.
- Нет, их точно нет. Только мама, сестра и брат. Мы так редко общаемся с ним, что я уже даже забыл какой он… Да и он, кажется, давно не сильно горит нашим общением.
- Почему? – удивился я.
- Не знаю, он как будто другой совсем, не могу объяснить…
Я озадаченно посмотрел на Томаса. Он продолжил:
- Я думаю, что он обижен. Но я не уверен, это мои предположения. Возможно, посчитал, что ты стал мне дороже, чем он. Но я не обсуждал с ним эту тему. Да и сам он не сильно разговорчив. Раньше он хоть и был словно с другой планеты, но всё-таки более открыт и дружелюбен. А сейчас – не знаю. Другой.
- Ну вот, как раз и ты, наконец, пообщаешься со своим братом, когда мы приедем. Может, вы нормально поговорите и снова станете дружны, как раньше. – ответил я, - И кстати, сколько ему лет?
- Ему… хмм… дай-ка подумать… - лицо Томаса тут же сделалось серьёзным, и он принялся считать про себя возраст своего брата. – Девятнадцать! Точно, девятнадцать!
- Девятнадцать? Получается, ты старше его на девять лет?
- Да, верно. Мы с тобой оба старше его на девять лет.
- А нам с тобой тоже было почти по девятнадцать, когда мы только познакомились, помнишь? – спросил я, запуская руки в его волосы.
- О да, той ночи я не забуду никогда! Наверное, это была наша самая лучшая ночь. Самая первая и самая сумасшедшая. Я думал, что порву тебя на части. – Томас крепко сжал меня за талию, прислоняясь бёдрами.
- Эээ… да… нам было просто замечательно… - вспомнив ту ночь, я замешкался и сразу подумал о том, что вообще зря напомнил ему об этом.
Каждое воспоминание о той ночи вызывало у Томаса бурю эмоций, и он мог обсуждать это часами. Он обожал вспоминать каждую деталь нашего с ним первого секса, обсуждать каждую мелочь. Я же, по известной причине, старался опускать этот разговор.
- Так что, когда мы выезжаем? – спросил, наконец, я, сменив тему.
- Завтра утром! Сегодня нам предстоит собрать все вещи и учти, что мы едем на целую неделю.
- Целую неделю? А как же твоя работа?
- Я уже всё решил. Мне есть на кого оставить центр, Стивен обо всем позаботится.
- Ах да, Стивен, твоя правая рука! – я демонстративно закатил глаза и, отойдя от него, снова сел за фортепиано.
- Да, он надёжный человек, Марсель! Я не понимаю, почему ты так его ненавидишь.
- Я не ненавижу его, Том. Я просто ревную. – спокойно ответил я, начиная наигрывать одну из своих любимых мелодий, написанных мной когда-то.
Улыбнувшись, Томас снова подошел ко мне сзади и обнял.
- Дурак ты, Марсель. Ты же знаешь, что я от тебя никуда… - прошептал он, щекоча языком моё ухо.
- Прекрати, щекотно! – я засмеялся.
- А не надо говорить всякую ерунду. Теперь, прекращай свою музыкальную паузу и начинай собираться. Вставать очень рано.
- А если не закончу? – сказал я, игриво посмотрев на него.
- Тогда мне придется тебя наказать! – с этими словами Томас схватил меня за руку и потащил в сторону спальни.
Люблю делать ему приятно, люблю, когда ему хорошо. Иногда приходится пойти на жертвы, чтобы твой любимый человек чувствовал себя рядом с тобой счастливым. Так случилось и на этот раз, и мне снова пришлось сыграть свою любимую роль.

Глава 3.

Мы ехали в машине уже почти три часа, когда я, наконец, проснулся. Сегодня нам пришлось встать в шесть утра, чтобы попасть к родственникам Томаса к обеду, поэтому меня безумно клонило в сон. Томас же выглядел как огурчик, и сна у него было ни в одном глазу.
- Может быть, я поведу? – потягиваясь, спросил я и закинул руку ему на шею.
Томас тихо улыбнулся, продолжая смотреть на дорогу, и покачал головой.
- Поспи ещё, Марсель, нам предстоит еще четыре часа езды. Я совсем не устал.
Я улыбнулся ему в ответ, глубоко вздохнул и достал из бардачка свой плеер.
Я обожаю слушать музыку во время долгой дороги и часто представляю под неё разные книжные сюжеты, прочитанные мною ранее. Как уже известно, я очень люблю читать любовные романы, из-за чего Томас часто подшучивает надо мной и называет меня глупой маленькой девочкой. Я не обижаюсь на него потому, что я и сам отчасти согласен с этим, но поделать с собой ничего не могу.
Я ехал, глядя в окно и слушая одну из своих самых любимых мелодий, представлял себе фрагменты из одной, полюбившейся мне, сказки. Герои этой сказки танцевали на проносящихся мимо пустынных и пасмурных осенних полях, пели, сидя на ветках пожелтевших, окутанных густым туманом, деревьев, а дождь, капли которого стекали по окну нашего автомобиля, отбивал знакомый мне ритм. Я не заметил, как прошло ещё два часа, и я снова погрузился в сон. До приезда к родственникам Томаса оставалось ещё ровно столько же времени.

Я проснулся оттого, что Томас тыкал меня рукой в плечо.
- Приехали, Марсель! Накинь куртку, и скорее бежим в дом, посмотри, какой ливень!
Взглянув в окно, я ахнул. Такой красоты я ещё никогда не видел.
По правую сторону от меня, минуя низкий деревянный заборчик, открывался прекрасный вид на огромное, просторное поле, покрытое слоем густой, пожелтевшей травы, а посередине стояла небольшая, старая деревянная, ветряная мельница. Её крылья грустно покачивались от сильных порывов ветра, а дождь, ливший, словно из ведра, омывал её крышу и стенки. Эта картина показалась мне настолько красивой, необычной и таинственной, что переполнявшие меня эмоции рвались наружу. Наконец, оторвав взгляд от этой картины, я повернул голову налево, и тут же приложил руки к лицу. На окружённой деревьями равнине, стоял меленький, двухэтажный деревянный домик, к которому вела длинная дорожка, огороженная по бокам таким же маленьким забором, что и поле с мельницей.
Оглядев всю эту красоту снова, я бросил взгляд на одно огромное, толстое дерево, стоявшее недалеко от домика. Пожелтевшие листья его низко свисали с сильных, но опустившихся от дождя веток, а на одной из них я заметил длинный, крепко держащийся шланг, к концу которого была привязана шина. «Прямо как в американском кино» - подумал я и улыбнулся. Моя душа романтика сейчас находилась в Раю, а мысли заядлого мечтателя погрузились в океаны счастья.

- Марсель, давай, нас уже ждут! – снова дернул меня за рукав Томас, выходя из машины и накрываясь курткой с головой. – Ну же, бежим, а то промокнем!
Я покорно вышел из машины, и так же, как и Томас, накрывшись курткой, побежал вслед за ним.
Дорога до дома была довольно скользкой, и я постоянно спотыкался и поскальзывался на ровном месте. Пройдя уже половину пути, я всё никак не мог заставить себя не оглядываться и не смотреть на эту волшебную красоту. Пейзажи были страшно красивы, пусть немного унылы и грустны. Ещё раз оглянувшись, чтобы увидеть это огромное дерево, с привязанной к нему шиной, я заметил, как за деревом что-то пошевелилось. Остановившись на миг и прищуриваясь, я увидел выходящего из-за дерева молодого человека, который, совершенно мокрый, держал в руках книгу, со страниц которой стекали капли воды, и на его лице сразу появилась улыбка. Вздрогнув, я резко отвернулся и побежал вслед за Томасом. Этот странный юноша вызвал во мне немного жутковатое чувство. Но желание обернуться еще раз не покидало меня, и я снова повернул голову в его сторону. Но его там уже не было.

Наконец, добравшись до дома, на пороге я увидел женщину, с радостной улыбкой машущую нам рукой, а рядом с ней, молодую девушку лет пятнадцати, потупившую взгляд. Девушка была одета в длинное белое платье, с широким декольте, а маленькая, только недавно созревшая грудь чуть еле выступала сквозь ткань.
- Мама! Агнес! Как я рад вас видеть! – Томас крепко обнял мать и сестру, на что они ответили ему тем же. Я молча стоял рядом, накрытый курткой и улыбался.
- Мальчик мой, как я давно не видела тебя! Ты так изменился! – Мама радостно потрепала Томаса за щеки и снова прижала к себе. Девушка продолжала молча стоять, изредка поглядывая на меня.
- Знакомьтесь, это Марсель. Да, тот самый Марсель! – Томас потянул меня и прижал к себе.
- Добрый день, Алексис! Рад вас видеть, Томас много мне рассказывал о вас! – я подошёл к матери Томаса и легко обнял её. – Здравствуй, Агнес! – протянул я руку девушке, но она лишь только тихо кивнула мне, не глядя в глаза.

Спустя несколько минут, мы уже стояли в гостиной, окружённые старой мебелью, и разного рода аксессуарами прошлых лет, и мило беседовали.
- Марсель, вы такой прелестный молодой человек, - с улыбкой произнесла Алексис, складывая руки на груди. – Я нисколько не сомневалась в выборе Томаса. Да, малыш? – Она подошла к Томасу, разбиравшему наши с ним вещи, и погладила по мокрой, после дождя, голове.
- Да, мама! – ответил он ей, с легкой ироничной улыбкой. Я улыбнулся.
- Скажите, а почему Агнес такая молчаливая? Может быть, я её чем-то напугал?
- Ох, помилуйте, Марсель. Наша Агнес уж точно не из пугливых. Просто она очень стеснительная и ей тяжело заводить новые знакомства. – вздохнула Алексис, вглядываясь в пейзаж за окном. – Ах да, кстати! А где Андреас? Андреас! Ты дома? – закричала она, поднимая голову к потолку.
Ответа не последовало.
- Вот же несносный мальчишка. Ему уже пошел двадцатый год, а он всё никак не научится хорошим манерам. Где его опять носит?
Я с улыбкой посмотрел на Томаса и тот снова изобразил на лице иронию.
- Сынок, тебе следует повлиять на своего брата, пока ты здесь, иначе, он совсем сведет меня с ума!
- Непременно, мама! – бросил ей Томас, смеясь.
- Вот и замечательно. Ну что ж, пока ты разбираешь вещи, я покажу Марселю вашу комнату. Пойдем, Марсель?

Миновав лестницу и маленький коридор, мы оказались в самой ближней комнате. Войдя внутрь, я не смог сдержать улыбки. Вся комната была увешена маленькими рамками с фотографиями Томаса и всей его семьи. На полках стояли его школьные награды и грамоты, помещённые в красивые рамочки, на подоконнике красовались только что политые цветы. Комната мне сразу приглянулась и моя радость того, что я проведу здесь целую неделю – удвоилась.

Спустя где-то час, мы снова собрались в гостиной, чтобы пообедать. Алексис подала на стол множество всяких вкусностей, которые периодически подносила Агнес по её просьбе. Девушка сменила длинное, почти прозрачное платье на синее, до колен, а декольте сменил высокий воротник. Её волосы, туго собранные в пучок, блестели от электрического света, и сейчас она совершенно не казалась такой беззащитной и маленькой, как час назад.
- Господь Бог, Андреас, ну где тебя опять носило? – резко встав с места, воскликнула Алексис. – Я же тебя предупредила, что у нас гости! Мог бы проявить хотя бы малейшее уважение! И иди, переоденься, ты весь промок!
В дом вошел невысокий, светловолосый юноша.
Небрежно скинув с себя промокшую до нитки грязную куртку и швырнув на стоящий у входа стул свою книгу, он прошёл в гостиную, и, плюхнувшись на стул, попытался закинуть на стол промокшие ноги.
- Андреас! – мгновенно закричала Алексис, и уже было хотела встать, но юноша тут же убрал их.
- Простите, Марсель, мне так стыдно за него! Знакомьтесь, это Андреас, брат Томаса и Агнес. Андреас, может быть, ты прекратишь качаться на стуле, когда с тобой разговаривают?
Ничего не ответив, юноша замер, перевел на меня свой кошачий взгляд и резко подмигнул. Я вздрогнул.
- Очень приятно, - выжал я из себя, отводя от него взгляд.
Андреас ехидно улыбнулся, и, переведя взгляд с меня на Агнес, улыбнулся ей, а она улыбнулась ему в ответ. Этот жест с его стороны привел меня в ещё большее замешательство.
- Привет, Андреас! – произнес спокойно Томас, глядя на своего брата.
Тот промолчал и снова ехидно улыбнулся. «Даже не поздоровался» - подумал я.
- Ну что ж, теперь, когда все в сборе, можно приступать к обеду! Марсель, попробуйте, пожалуйста, утку, я сама её фаршировала! – радостно проговорила Алексис, указывая мне на большое серебряное блюдо, на котором красовалась птица, покрытая золотистой корочкой.
- Благодарю, Алексис! – вежливо ответил я и тут же толкнул Томаса локтем в бок, когда все отвлеклись на еду: – Слушай, тебе не кажется, что твой брат немного странный?
- Странный? Да нет, я пока не заметил этого. Вернее, это его нормальное состояние. Если ты о его поведении, то он такой всегда был. Я помню, как он, ещё учась в школе, классе в девятом…
- Нет, ты не понял. Он как-то странно смотрит на меня! – перебил его я и не унимался.
- Хм, ты думаешь? – спросил Томас и взглянул на Андреаса. Тот спокойно и как ни в чём не бывало, ел свой салат. – Марсель, мне кажется, ты просто устал с дороги. Может быть, тебе стоит подняться наверх и поспать? Иди, я сам разберу наши вещи, хорошо?
- Да, пожалуй, ты прав, - ответил я и, попросив у всех извинения, поднялся наверх.

Лёжа в кровати, я никак не мог заснуть. Что-то тревожило меня, но что, я никак не мог понять. Лишь только шум дождя за окном успокаивал меня и навеивал какое-то умиротворение… Наконец, спустя полчаса, я уснул.

Глава 4.

Я проснулся вечером, когда за окном уже давно прошел дождь и лишь только одинокие капли падали с мокрых листьев деревьев, окружающих маленький домик.
Я поднялся с кровати и потянулся. Томас сидел рядом и что-то делал за своим ноутбуком. Заметив, что я проснулся, он закрыл крышку и улыбнулся мне.
- Проснулся? – сказал он, подходя ко мне и целуя меня в губы.
- Да… Кошмар, нельзя столько спать. Что я теперь буду делать ночью? Я не смогу уснуть до утра.
Томас игриво посмотрел на меня и с улыбкой прошептал:
- Ну, я думаю, что мы сможем найти занятие на ночь, не так ли? – он обнял меня за талию и опустил обратно на кровать.
Я, повинуясь, лёг и положил руку ему на спину.
- Ты сам устал, любимый, я думаю, сегодня ночью тебе следует выспаться, чтобы завтра хорошо себя чувствовать. Так что давай отложим это на завтра.
Томас глубоко вздохнул.
- Ты прав, Марсель, я действительно очень устал. Пожалуй, я буду ложиться. Найдешь, чем занять себя?
- Конечно! Пойду, прогуляюсь. – сказал я, и, поцеловав Томаса, встал с кровати и направился в сторону двери.

Я вышел в коридор и медленно поплёлся к лестнице, как вдруг сзади я услышал тихий шорох. Я оглянулся.
- Боже мой, Агнес, ты меня напугала!
Девушка стояла позади меня, около самой дальней комнаты, скрестив руки и опустив голову. Переодевшись в ночную рубашку, она снова выглядела беззащитной и хрупкой.
- Агнес? – назвал её по имени я и подошёл ближе, - Почему ты не хочешь разговаривать со мной? Если я тебя чем-то обидел, ты скажи, и я…
- Вам нужно прогуляться, погода наладилась – холодно произнесла она, и в первый раз за весь день посмотрела мне в глаза, своими зелеными, словно кошачьими, зрачками. Её иссиня черные волосы, днём затянутые в тугой пучок на макушке, теперь локонами, свисали по плечам и падали на спину и грудь.
- О, да, я как раз собирался. Может быть, ты составишь мне компанию? – нервно проговорил я и почесал макушку. Её присутствие очень смущало меня.
Но, не дав мне ответа, девушка развернулась и, войдя в свою комнату, захлопнула передо мной дверь. «Может быть, она пошла одеваться?» - подумал я. Постояв около её комнаты ещё полминуты, я понял, что выходить она не собирается и снова направился к лестнице.

Выйдя на улицу, я глубоко вздохнул, чтобы позволить этому чистому, свежему после дождя воздуху, наполнить меня полностью. «Безупречно красиво!» - думал я, снова оглядывая всю близлежащую местность. Вечером всё, что мне так полюбилось, приобрело совершенно другой оттенок, нежели днём.
Деревья выглядели намного таинственней, поля ещё тише и мистичнее, а звук падающих с крыши капель воды вызывал у меня мурашки.
Простояв на крыльце ещё несколько минут, я поймал себя на мысли о том, что хочу закурить. Делал я это довольно редко, можно сказать, что не курил вообще, но иногда это желание всё же посещало меня, да ещё и такая таинственная обстановка склоняла меня к этому. Пошарив по карманам куртки в поисках своей пачки сигарет, которые я всегда на всякий случай носил с собой, я понял, что оставил их в машине. Хоть идти было и довольно долго и ноги мои могли снова промокнуть от мокрой, опавшей листвы, желание отравиться никотином всё же одолело меня, и я направился к автомобилю.

Кое-как дойдя до машины и достав из кармана ключи, я открыл дверь и принялся рыться в бардачке в поисках пачки. Наконец найдя её среди кучи разного хлама, я подошёл к капоту машины, облокотился на него и закурил.
- Что может быть прекраснее сигаретного дыма? Пожалуй, ничего, – сказал я вслух сам себе, снова затягиваясь.
- Только человек, не познавший истинного удовольствия, может говорить такое.
Я резко обернулся и сердце моё забилось. Рядом, облокотившись на дверь нашей машины, стоял Андреас, выводя что-то пальцем на стекле.
- Господи, Андреас, это ты! Как ты здесь оказался? Я не видел тебя, – я облегченно вздохнул, вытирая рукой лоб. – Зачем так пугать?
Андреас тихо посмеялся и, подойдя ко мне, присел рядом со мной на капот.
- Можно? – вопросительно посмотрел он на меня, указывая на пачку сигарет в моей руке.
- А Алексис не будет против?
Не дав мне ответа, Андреас молча протянул ладонь, глядя мне в глаза.
Я, словно загипнотизированный, вложил пачку в его руку.
- Благодарю, – сказал он и улыбнулся.
Достав из кармана мокрые спички, пропитанные дождевой влагой, он попытался зажечь их, но не смог. Я протянул ему зажигалку и прикурил ему сигарету.
- Так значит, - начал он, выпуская серый, густой дым, - вы совсем не знаете, что такое удовольствие, не так ли, Марсель? – Андреас снова посмотрел на меня, не отводя взгляда.
- С чего ты взял? – удивленно спросил я, делая вид, что эта тема не представляет для меня совершенно никакого интереса и не касается меня никаким боком. – За свою жизнь я испытал не мало удовольствий.
Услышав мой ответ, он засмеялся, запрокидывая голову наверх. Я посмотрел на него удивлёнными глазами. Его смех напоминал смех безумца.
- А я вам не верю, – резко выкинув недокуренную сигарету в сторону, он быстро развернулся и, схватив правой рукой меня за шею, наклонил на капот и прижал меня к нему своим телом. – Докажите.
Я, не в силах сопротивляться, молча смотрел на него выпученными глазами, в ожидании его дальнейших действий. Я словно оцепенел от неожиданности.
- Что ты делаешь? – пробормотал я, ошарашенно глядя на него. Ответа не последовало.
Андреас, склонился надо мной и провел теплым языком по моей щеке. Затем, он облизнул свои губы.
- Ммм, интересная реакция. Страх в глазах, спокойное дыхание и никакого возбуждения. Может быть, попробуем кое-что ещё?
Снова приближаясь к моему лицу и медленно дыша, он вонзил свои зубы в мою нижнюю губу, а потом накрыл её поцелуем. Всё внутри меня задрожало, и я понял, что воздух покидает мои лёгкие.
- Уже лучше, – сказал он, отрываясь от моих губ. – Глаза наполнены легким оттенком желания, рот приоткрыт, в ожидании продолжения. Хотите ещё?
Не дождавшись моего ответа, Андреас резко обхватил своими губами мои, и, раздвигая мой рот, запустил в него язык.
Он выделывал им плавные, круговые движения, играя тем самым с моим, он ласкал мои губы, каждый раз проводя по ним его влажным кончиком. Моё дыхание участилось, а сердце забилось так, словно я только что прочитал самую драматичную сцену своего любимого любовного романа. Я ощущал вкус его губ, ловил каждую нотку его влажного запаха осеннего дождя и тонул в свежести ночного воздуха. Его мокрые руки, касавшиеся моей талии, вызывали у меня мурашки, то ли от возбуждения, то ли от ночной прохлады. Андреас целовал меня долго, страстно, непрерывно и я впервые в жизни почувствовал что-то странное внутри. Все в моей голове тогда смешалось: сначала резкое желание оттолкнуть его, потом злость оттого, что мне начало это нравиться и в конце отчаяние, потому что он прекратил меня целовать.
Он резко остановился и с лёгкой улыбкой посмотрел мне в глаза.
- Вы соврали мне, Марсель.
- О чем ты, Андреас? – блаженно ответил ему я, постепенно открывая глаза.
Освобождая меня и поднимаясь с капота, Андреас встал к двери машины и дописал что-то на стекле.
- То, что вы сегодня испытали, было с вами впервые. Что ж, но вы быстро учитесь и мне это нравится.
Когда я, с трудом, поднялся с капота, чтобы ответить, его уже нигде не было. Лишь только следы на земле указывали на то, что он сейчас был здесь, рядом со мной.
Подойдя к двери машины, чтобы закрыть её, я прочитал на стекле:

«Завтра у ветряной мельницы, в то же время. Тренируйтесь усерднее, вас ждёт зачет.
Vicious»

То, что я испытал в тот вечер, я не мог забыть до утра и, придя в нашу с Томасом комнату, ложась в нашу с ним постель, я думал лишь только о том поцелуе. В голове крутилось что-то наподобие «какой же я придурок» вплоть до фразы «боже, как это было потрясающе». Я чувствовал себя сказочным идиотом, что вообще позволил сделать с собой такое. Да ещё и кому! Младшему брату человека, с которым я планировал провести остаток жизни. Мысли эти не давали мне покоя и мне казалось, что я схожу с ума.
Содержание надписи, оставленной мне Андреасом на стекле, я прокручивал в голове ещё сотни раз. Я не знал, как мне поступить. То, что сегодня произошло между нами, вызвало во мне бурю эмоций и огромный интерес, но одно то, что тем самым я предал Томаса, мучило меня и рвало мою душу на части.
Он был таким странным, но безумно красивым. И глаза эти, зелёные. Волосы светлые, почти, как у меня. И эта подпись, в самом низу: Vicious. Порочный. Внутри я почувствовал что-то странное, чего не чувствовал до этого никогда. Нужно было попытаться уснуть.

Глава 5.

На следующий день семья Томаса и я в том числе, собрались за столом, чтобы позавтракать. Алексис приготовила целую тарелку зажаренных тостов, сварила замечательный кофе и поджарила каждому по огромной яичнице-глазунье.
Всё это время я молча сидел, уткнувшись в свою тарелку, и периодически поглядывал на дверь в ожидании того, что не пришедший на завтрак Андреас, наконец, появится.
Мне было не по себе, когда я вспоминал прошлый вечер. Я не мог смотреть в глаза Томасу, понимая то, что я практически перед его носом целовался с его младшим братом, но желание увидеть его снова съедало меня изнутри. Каждый раз, прокручивая в голове воспоминания о его игривом взгляде, о его светлых, убранных назад, мокрых волосах, о прикосновениях его тонких губ, я заново сходил с ума. Что уж там сказать, ведь Андреас был совершенно прав в том, что такое чувство я испытал впервые.
Всю свою жизнь я думал о том, что такова моя участь и человеческие удовольствия, которые способен испытать каждый, мне испытать никогда не суждено. Я целовал много парней и занимался сексом с десятками из них, но ни один, ни один не позволил мне почувствовать то, что я ощутил, сблизившись на один миг с этим молодым, наглым и безумным мальчишкой. И разве должно мне быть совестно за то, что я хотя бы раз в своей жизни понял, что такое пусть и мимолетная, но страсть? Стоит ли мне корить себя за то, что я, наконец, смог почувствовать?
Тем утром я пребывал в смятении и не знал, как мне повести себя дальше. Одна моя половина умоляла меня вернуться домой, в нашу с Томасом квартиру, крепко обнять его и попросить прощения за всё, что я натворил и больше никогда не вспоминать о произошедшем. Но другая же просто умоляла меня остаться и продолжить эту игру. Я разрывался на части, я постоянно думал об этом, но дьявол на моём плече шептал мне на ухо лишь одно: останься и узнай, что будет дальше. И, к сожалению, я его послушался.

- Как вам спалось на новом месте, Марсель? Не замёрзли? У нас по ночам обычно холодновато. – заговорила Алексис, с улыбкой разливая кофе.
- О, просто замечательно, Алексис! И было совершенно не холодно – сразу ответил я, вытирая рот салфеткой.
- Конечно нет, ведь я всю ночь согревал его, да, Марсель? – нежно сказал Томас и протягивая руку, прижал меня к себе.
Мама Томаса глубоко вздохнула и, сложив руки на груди, мило улыбнулась.
- Да, всё именно так и было! – спокойно сказал я.
Все снова загремели вилками и продолжили трапезу.
Я сидел и думал о том, с какой непринужденностью я говорю с матерью Томаса, да и с ним тоже. Неужели, я настолько бесчувственный, что совсем не ощущаю угрызений совести? Мои раздумья снова прервала Алексис.
- Я слышала, вы с Андреасом подружились, это правда? – радостно прощебетала она.
Я, мгновенно оторвав голову от тарелки, посмотрел на неё, чувствуя, что кусок яичницы не желает проходить в моё горло.
- Правда, Марсель? Ты мне об этом не говорил! Ты просто молодец! Когда вы успели? – глаза Томаса светились от счастья, и он снова обнял меня. – Может быть, хоть ты сможешь его вразумить. У тебя должно это лучше получиться, чем у меня, да, мам?
- Почему же, вы оба замечательные ребята! Я думаю, Андреасу есть чему у вас обоих поучиться! – ответила Алексис, наливая себе ещё кофе. – Так вы не ответили, как же вам удалось расположить его к себе? Ведь он стал такой замкнутый.
- Ну… эээ… - начал я, понимая, что в голове нет ни одной мысли, чтобы соврать.
Вдруг дверь гостиной резко распахнулась.
- Да, Марсель, пожалуйста, расскажите о ваших методах?
В комнату вошел Андреас и с ухмылкой облокотился на стену, держа руки в карманах. Сегодня он выглядел ещё причудливее, чем обычно. Волосы, которые были вчера уложены назад, с помощью дождевой воды, которую, как оказалось, Андреас так любил, сегодня были растрёпаны и торчали клоками в разные стороны. Футболка висела на нём, словно мешок, а босые ноги торчали из-под протёртых джинсов.
- Марсель! Почему же вы молчите? – снова спросил он, одаривая меня своим фирменным кошачьим взглядом и еле заметно, подмигивая.
- Андреас! Ну, где тебя опять носило? Посмотри на себя! Агнес, отведи его в вашу комнату и одень по-человечески. – раздражённо воскликнула Алексис, разводя руками, - Простите, Марсель, он снова ведет себя отвратительно. Расскажете в следующий раз, пойду поднимусь наверх, проведу с ним беседу.

Облегченно вздохнув, я медленно откинулся на спинку стула, глядя вслед Агнес, Андреасу и Алексис, покидающих гостиную. Эти брат с сестрой имели потрясающие сходства. Они оба были невысокого роста, стройного, даже можно сказать, худощавого телосложения. Даже их лица выглядели почти одинаково, что казалось, словно их вылепил один и тот же скульптор. Единственное, что их отличало, это цвет волос и возраст. Девятнадцать и пятнадцать, блондин и шатенка. Видимо девушка, так же, как и Томас, пошла в мать, чьи волосы были от природы цвета вороньего крыла.
«Ну что ж, спасибо тебе, Андреас, что решил поиздеваться и поиграть со мной. Соглашусь, и у тебя это неплохо выходит» - думал я, периодически отпивая из чашки и таращась в одну точку.
Я был уверен - пути назад не было. Раз игра началась, её нужно во что бы то не стало, закончить. Но признаюсь, я боялся финала, боялся того, к чему всё это могло привести. Но что поделаешь, ведь так устроен человек: интерес всегда подогревает наши действия, пусть бездумные и безрассудные, которые могут в итоге стать фатальной ошибкой.

После плотного завтрака, мы с Томасом снова поднялись в нашу комнату.
- Может быть, прогуляемся? Такая хорошая погода на улице! – сказал я, отодвигая занавеску и глядя в окно.
- Хорошая идея, только куда? В лес? – ответил Томас, подходя ко мне сзади и обхватывая мою талию своими сильными руками. – Ммм, от тебя пахнет чем-то сладким… стой, стой, стой, дай ещё понюхать! – пробормотал он, вдыхая запах моих вымытых ещё перед завтраком, волос.
- А почему бы и не в лес? Там, наверное, сейчас хорошо, так спокойно…
- …ага, и еще грязно и сыро. – закончил за мной Томас.
Почему-то сразу после этих слов перед глазами возник облик Андреаса и по коже пробежали мурашки.
- Да… сыро…
- Марсель, ты сказал это таким голосом, словно испытываешь от слова «сыро» оргазм! – засмеялся Томас и, отпрыгнув от меня, повалился на кровать.
Я улыбнулся и снова вгляделся в стоящий за окном пейзаж.
- Ну что, может, сходим?
Почесав голову и несколько секунд подумав, Томас ответил:
- Ну, хорошо! Тогда я пойду, попрошу у мамы что-нибудь одеть нам на ноги, иначе мы промокнем, – сказал Томас, поднимаясь с кровати.
- Не надо, ты лучше пока одевайся, а я сам схожу. Ведь это же я придумал! – я легко толкнул его обратно на кровать и направился к выходу из комнаты.

Спустившись к Алексис и узнав у неё, где можно найти нам с Томом резиновые сапоги или что-то наподобие, я отправился за ними в сарай, находящийся недалеко от дома.
Выйдя на улицу и увидев красоту, которая сегодня там царила, я снова потерял дар речи. Над полями и лесом светило солнце, и жёлтая листва теперь переливалась в его лучах и больше не казалась такой таинственной. Теперь деревья выглядели ярко, красочно и живо. Увидев всё это, я не смог не улыбнуться. Солнце слепило глаза.
Пройдя несколько метров до маленького, деревянного сарайчика, я остановился и, открыв дверь, кое-как отыскал и добыл нам с Томасом по паре больших, резиновых сапог. Забрав их с собой, я вышел.
Вдруг, словно на пустом месте, передо мной возникла фигура Андреаса, от появления которого я вздрогнул.
- Боже мой, почему ты всегда появляешься из ниоткуда? – раздражённо проговорил я, прижимая к себе четыре резиновых сапога.
Андреас громко засмеялся, высоко закидывая голову.
- Ну и вид у вас, Марсель! – на мгновение, резко успокоившись, сказал он, но затем, не выдержав, снова прыснул от смеха.
Я сурово посмотрел на него. «Вот маленький засранец, один бог знает, что творится в его голове» - подумал я.
Наконец, Андреас успокоился и его искаженное от смеха лицо снова приняло прежний вид.
- Я надеюсь, вы будете усердно готовиться к зачёту, Марсель, не так ли?
Но вдруг, не дав мне ответить, меня отвлекли громкие крики, доносящиеся с крыльца дома, и я оглянулся назад. Оказалось, что это Алексис разговаривала по телефону. Я снова повернулся к Андреасу.
- Андреас, ты… - собрался было ответить ему я, но он исчез так же внезапно, как и появился, оставив после себя только запах летней росы. Я огляделся по сторонам – пусто.
- Ах ты… - прошептал я и чертыхнувшись про себя, поплелся обратно в дом. Этот мальчишка сведёт меня с ума.

Спустя полчаса мы с Томасом уже бродили по жёлтому, осеннему лесу, взявшись за руки. Я не буду описывать вам всю красоту, всё не обыкновение и таинство этих насыщенных, ярких красок, так как, думаю, и так понятно, насколько сильно пленяла меня такая обстановка.
Мы бродили по мокрым, грязным тропинкам и пинали ногами жёлтые и красные опавшие листья. Я много говорил о том, как бы здорово было сейчас, если бы прямо здесь, посреди дороги стояло моё старое, любимое белое фортепиано. Сейчас я обязательно бы сочинил песню для Тома, самую красивую, живую и такую осеннюю. Мы много смеялись и шутили, припоминая друг другу свои старые похождения, толкались и кидались друг в друга листьями. Нам было так весело и так легко вместе, что я просто не мог представить того, что было бы с моей жизнью, если бы в ней не было бы Томаса. Да, я на самом деле любил его. Любил по-настоящему, любил душой! Что может быть важнее такой любви?

- Смотри, там белка! Смотри, смотри, вон она! – дернул меня Томас за рукав и потащил за собой. – Вон, вон, видишь?
Я остановился и прищурился.
- Не успел, – расстроено сказал я.
Томас подошёл ко мне и взлохматил мои волосы.
- Зачем ты это делаешь? Ты же знаешь, я ненавижу, когда трогают мою причёску! - Люблю, когда ты огрызаешься, – прищурившись, прошептал Томас и, толкая в бок, резко побежал от меня.
- Ах, ты засранец! – закричал ему я и побежал вслед за ним.

Наша игра в салки продолжалась еще минут десять. Мы отчаянно носились по лесу, каждый раз толкая друг друга, заставляя, тем самым другого водить и снова убегали. Мы смеялись, кричали и вели себя как самые настоящие дети. Наконец, почувствовав усталость, я сказал Томасу, что пора заканчивать. Томас подошёл ко мне, тяжело дыша, и сел рядом со мной на корточки.

- Что, выдохся? – пытаясь отдышаться, говорил он, тыкая в меня пальцем.
- На себя посмотри, – отвечал я, сквозь вздохи.
- А кто из нас первый сказал «хватит», а?
- А ты что, я смотрю, здесь самый сильный и выносливый? – я резко запрыгнул на него, валя его с ног на спину и ложась на него сверху.
- Слезь с меня! – кричал Томас, извиваясь под моим телом.
- Не слезу! – отвечал я, борясь с ним.
- Слезь, Марсель, у меня уже весь зад промок!
Резко хватая Томаса за руки и заводя их за его голову, я жадно впился в его губы поцелуем. Судя по его реакции, он этого совершенно не ожидал. Продолжая страстно целовать его, я всё крепче и крепче сжимал его руки за головой. Наконец, перестав сопротивляться, я почувствовал, что Томаса начинает возбуждать мой поцелуй. Я продолжил.
Я проводил языком по его губам, изредка кусая их, понимая, что от этого он возбуждается всё сильнее, я ласкал его язык своим, всячески изменяя направление его движения, я заставлял его дышать всё глубже и глубже с каждым прикосновением моих губ, я… я делал всё то, что делал со мной Андреас.
Но сам я от этого поцелуя не испытывал ровным счётом ничего, кроме как интереса и желания доставить ему как можно больше удовольствия. Томас был на седьмом небе.
Наконец, оторвавшись от него, я прошептал:
- Ну, как?
Глаза Томаса медленно открылись и единственное, что он смог выжать из себя, это:
- Потрясающе…
Я улыбнулся, но не произнёс больше ни слова. Да и что я мог сказать? Здесь и так было всё ясно.
«Если бы ты только знал, Томас, кто стоит за этим, ты бы не был так счастлив…»

Мы явились домой к вечеру, когда солнце уже давно перестало радовать мои глаза своим присутствием, и лес накрыла темнота, а на небе появились яркие звезды, еле видные сквозь густую пелену облаков.
Поужинав и поговорив на всякие повседневные темы, которые обычно обсуждают за столом, все снова разошлись по своим комнатам, и мы с Томасом в том числе.
Как только дверь нашей комнаты захлопнулась, Томас тут же схватил меня и крепко сжал в объятиях.
- Я хочу тебя, хочу тебя прямо сейчас!
Томас тут же начал целовать мои губы, параллельно пытаясь расстегнуть мои брюки, вырвав и отбросив в сторону мой кожаный ремень.
- Подожди, Томас, мне нужно сходить в душ! – говорил я, пытаясь отстраниться от него.
- Не надо душа, я хочу тебя всего и полностью, сейчас! – Томас продолжал свои действия.
Я резко отскочил от него назад и снова попросил прекратить.
- Что с тобой, Марсель? – обиженно спросил он, разводя руками, - В лесу ты вел себя совершенно по-другому. Ты сам довел меня до такого состояния своим поцелуем!
- Прости, я просто немного устал.
- Устал?
- Да, устал.
- Вчера устал я, сегодня устал ты. Интересно, так будет теперь каждый день? – с иронией сказал Томас, ложась на кровать и заводя руки себе за голову.
Я подошел к нему и, ложась на него сверху, тихо прошептал на ухо:
- Завтра, малыш, я устрою тебе такое, что ты будешь просто умолять меня остановиться…
Глаза Томаса тут же загорелись, и обида мгновенно прошла.
- Обещаешь?
- Обещаю, – игриво улыбнувшись, сказал я, и нежно поцеловав его в губы, поднялся.
- Ну, тогда иди в душ, а я пока посмотрю, как там дела на работе. – Томас встал с кровати и, подойдя к письменному столу, достал из ящика свой маленький ноутбук.
- Опять будешь переписываться со своим Стивеном?
- А ты опять будешь ревновать?
Ничего не ответив я, обиженно, закатил глаза и вышел из комнаты.

Конечно, ни о каком душе и речи идти не могло, ведь меня ждала встреча с Андреасом у ветряной мельницы. Выйдя на улицу, я быстро побежал в её сторону, постоянно глядя на часы и понимая, что я задержался уже на несколько минут.
Наконец, дойдя до места встречи, я оказался на огромном пустынном поле, окруженном по бокам высокими, унылыми деревьями. Старая, давно прогнившая мельница вблизи казалась гораздо больше, чем издалека. Её большие, сильные крылья каждый раз покачивались от нового дуновения ветра, издавая негромкие скрипы. Подойдя к ней ближе, я огляделся. Вокруг никого не было, и я спокойно вздохнул. Место было действительно жутким.
Простояв около неё еще несколько минут, я начал волноваться. Андреаса всё не было, тело моё начинало замерзать, и я периодически дул на свои руки теплым воздухом, чтобы хоть как-то согреть их. Ветер раздувал мои волосы и по телу бегали мурашки. Я встал к стенке мельницы и подпер её плечом. Вдруг, голос, послышавшийся сзади, заставил меня вздрогнуть.
- Зачёт отменяется, Марсель.
Я оглянулся и увидел стоящего сзади меня Андреаса, держащего в руках ту же самую книгу, с которой я увидел его впервые. Он внимательно читал её.
- Ээ… - промычал я, никогда ещё не чувствуя себя в таком дурацком положении. Пришёл на ночь глядя, чтобы встретиться с каким-то мальчишкой посередине поля, а он даже не смотрит на меня, постоянно пялясь в свою книгу, думая, что может помыкать мной как хочет.
Только я собрался высказать ему всё, что думаю, как вдруг Андреас резко оторвал от книги взгляд и повернулся ко мне.
- Обожаю читать ночью, это так завораживает, не находите?
Я удивленно посмотрел на него, сглатывая.
- Марсель? У вас пропал дар речи?
- Андреас, ты сумасшедший.
Он ухмыльнулся.
- Спасибо.
- Не за что, - грубо ответил я.
Андреас медленно подошел ко мне и положил руку мне на талию.
Я столкнулся с ним взглядом. Его глаза, при свете луны, излучали что-то жутко-красивое.
- Я знаю, что урок, данный мною вчера, вами был отлично усвоен. Сегодня мы можем перейти к следующему занятию.
Не дав мне произнести, и слова Андреас резко толкнул меня к стенке и прижался ко мне всем телом. Моё дыхание снова захватило и мои руки задрожали. «Что со мой происходит?» Моя реакция на него была просто необъяснима.
Медленно расстегивая каждую пуговицу рубашки и с улыбкой глядя мне в глаза, он запустил под неё свою руку и, нащупав там мой сосок, начал играть с ним. Я закрыл глаза и выдохнул.
- Вы красивый, – прошептал он, и, прижимаясь губами к моему уху, начал ласкать языком мочку.
- Андреас… - прошептал ему я в ответ, - что ты делаешь? Зачем тебе это? – я не мог контролировать свои лёгкие, которые не хотели давать мне дышать спокойно.
- Но вы же зачем-то пришли?
И он продолжил совершать свои сводящие меня с ума, действия.
Его тонкие пальцы медленно гуляли по моей груди, от прикосновения которых по моей коже бежал электронный заряд. Приблизившись пальцами к моему соску так, чтобы почти не касаться его, он нежно поглаживал его, после чего, наклонившись, коснулся его языком. Медленными и нежными движениями он водил по нему вверх и вниз, и это буквально приводило меня в настоящий экстаз. Я крепко схватил его за шею и почувствовал напряжение в области паха. Андреас резко остановился.
Поравнявшись с моим лицом и снова наклонившись к моему уху, он еле слышно спросил:
- Что вы чувствуете? – Его обращение ко мне на «вы» почему-то будоражило меня ещё сильнее.
Я повернул голову, оказавшись с ним нос к носу, и еле-еле касаясь его губ, ответил:
- Я не знаю, как это объяснить.
Андреас снова улыбнулся и, высунув кончик языка, провел по моим губам.
- Дайте мне свою руку. – Андреас медленно взял меня за руку и, положив её себе на ладонь, внимательно посмотрел на неё, - а теперь, приготовьтесь.
Плавно обхватив ртом средний палец моей руки, он принялся водить по нему языком, а затем полностью накрыл его губами, и он проник к нему в рот.
Он медленно двигал головой вверх и вниз, словно держа во рту не палец, а кое-что другое, и периодически проводил по нему языком. Затем он, скользя от его основания до самого кончика, медленно переходил к следующим пальцам и проделывал с ними то же самое. Мои ноги подкосились, и я уже не мог спокойно стоять на месте, напряжение в паху сильно росло. Я никогда не ощущал ничего подобного, поэтому описать свои ощущения я не мог. Раньше, чтобы заставить мой член подняться, нужна была хотя-бы какая-то физическая стимуляция. Сейчас же все произошло само по себе. То, что испытывал я в тот момент, не укладывалось ни в какие рамки моего сознания, а он всё продолжал и продолжал медленно сводить меня с ума.
- Андреас, о боже, что ты делаешь… - твердил я, словно в бреду.
Но Андреас не желал останавливаться. Продолжая ласкать во рту мои пальцы, его левая рука вернулась к моей груди. Потерпев эти божественные мучения ещё несколько минут, я не выдержал и крепко схватив его за голову, притянул к себе и жадно поцеловал. Андреас не стал сопротивляться.
Мы целовались долго и страстно, каждый раз громко вздыхая и издавая глубокие стоны. Ночной воздух, который некоторое время назад заставил меня сильно замёрзнуть, больше не смел тревожить моё тело. Находясь рядом с Андреасом и купаясь в его сумасшедших ласках, мне становилось всё жарче и жарче. Я потянулся руками к его ширинке, и уже было начал расстёгивать его рваные джинсы, но вдруг он резко схватил меня за руку и отвел её в сторону.
- Не сегодня, Марсель, – спокойно сказал он и отошел от меня на шаг.
Я был очень удивлен его словам. Как он мог терпеть такое, ведь я был готов сейчас просто разорвать его на части. Боже, я был впервые готов к этому!
- Почему? Зачем ты мучаешь меня? Вернись сюда, маленький дьявол… – простонал я, протягивая к нему руку, пытаясь ухватить за воротник и притянуть к себе. Андреас увернулся.
- Вам стоит ещё многому научиться, Марсель. – сказал он, поднимая с мокрой земли свою книгу и запрокидывая назад голову, провел рукой по волосам. – Вам не кажется, что кто-то вас уже давно заждался?
Вдруг воспоминание о ждущем меня дома Томасе ударило в голову, словно молния. Я совсем забыл о времени с этим сыном порока. Посмотрев на часы, я снова перевел взгляд туда, где стоял Андреас, но он опять исчез.
«Да что за чёрт!» - подумал я, но тут же увидел его, спокойно идущего по тропинке к дому, держа в правой руке за обложку свою раскрытую книгу.
- Когда мы увидимся снова? – крикнул я ему вслед.
Но Андреас, словно не слышав меня, не ответил ни слова. Я снова выругался и медленно поплелся вслед за ним. Нельзя было, чтобы нас видели заходящими домой вместе, иначе всё могло бы раскрыться. В тот момент мне безумно захотелось курить.
Я протянул руку в верхний карман своей куртки, в поисках пачки сигарет, но вместо неё нащупал там маленький клочок бумаги. Развернув его, я прочитал:

«Завтра вы поедете со мной в магазин. Один. Спасибо за сигареты.
Vicious»


Глава 6.

- Стивен, я не могу сейчас приехать, ты понимаешь? Не могу! Разбирайся сам!
Меня разбудили громкие крики Томаса, говорящего по мобильному телефону и расхаживающего взад-вперёд по комнате. Я приподнял голову и посмотрел на часы. Половина первого. «Неужели я проспал так долго?». Я снова положил голову на подушку и, перевернувшись на спину, потянулся. Увидев то, что я, наконец, проснулся, Томас тут же поспешил закончить разговор:
- Всё, мне пора идти! Ничего не хочу слушать. Разбирайся сам, у меня отпуск! – выругавшись, Томас швырнул телефон на стол, и, тут же мило улыбнувшись, присел рядом со мной на кровать, - доброе утро, Марсель! Прости, что разбудил, Стивен как всегда…
- …Как всегда не может найти очередные бумаги, – сквозь зёв сказал я, и, улыбнувшись, закинул руки за голову.
- Точно! – улыбнулся Томас и, положив на меня руку, погладил по животу, - есть хочешь? Может, тебе принести завтрак в постель? – глаза Томаса в тот момент излучали чистую доброту и нежность.
- Ммм, дай подумать… пожалуй… да!
Томас тут же вскочил с кровати и побежал в сторону двери. На нём была надета моя любимая белая майка и домашние, спортивные брюки, висящие на бедрах, в которых он выглядел особенно сексуально.
- Кофе или чай? – спросил он, ещё не успев выйти.
- Кофе. Со сливками… – сквозь улыбку шепнул я. Томас снова засветился от счастья и выбежал, скрывшись за деревянной дверью.

Как только он ушёл, в моей голове стали восстанавливаться события прошлого дня, забытые за ночь, и снова, перед глазами появился он, этот сумасшедший и такой прекрасный маленький дьявол. «Что было между нами вчера, и как можно это охарактеризовать? Неужели я настолько глуп, чтобы так безрассудно себя повести? Почему я вообще не обрубил это на корню сразу, в тот день, когда всё это началось?»
Но ведь если так подумать, то с моей стороны — это действительно, по меньшей мере, глупо. Я связался с мальчишкой, почти только что ставшим совершеннолетним. Я позволял ему вести себя с собой так, как его душе угодно и терял дар речи, при виде его порочных глаз. Разве свойственны такие поступки взрослому, серьёзному и практически замужнему человеку? Но почему я не думал об этом тогда, когда перед глазами стоял он. Почему весь здравый смысл улетучивался, когда я чувствовал пьянящий запах его кожи. Почему я даже не думал о Томасе, о своём любимом человеке, когда целовал губы этого дьявола. «Может быть, он был послан мне в наказание за что-то? Чем я так сильно согрешил, чтобы терпеть такие муки?» - думал я, - «Наверное, я просто уже потерял рассудок.» Закрыв глаза, я немного задремал.

- Марсель! – потревожил меня тихий, еле слышный голос. В дверях нашей с Томасом комнаты стояла Агнес.
Я тут же распахнул глаза и сел по середине кровати, укутавшись в одеяло. Всё-таки неприлично было показываться перед пятнадцатилетней девочкой с голым торсом.
- Ах, Агнес! Доброе утро! Заходи!
- Мама просит вас съездить за продуктами и ещё кое-какими вещами, - проигнорировав моё приглашение, сказала она, глядя в пол, - направляйтесь к машине, вот список, – она достала из кармана маленький клочок бумаги и положила его на тумбочку возле двери.
- Эээ… меня одного? А как же То… - и вдруг в моей голове тут же всплыли строчки из записки, оставленной мне Андреасом в моем кармане. Именно там, в магазине, и должна была состояться наша новая встреча.
Агнес тут же молча скрылась за дверью.

Не думая ни секунды, я тут же поднялся с кровати и принялся быстро одеваться, судорожно разыскивая повсюду свою разбросанную одежду. Раз уж я собирался ехать в город, нужно было одеться хоть немного приличнее, чем последние пару дней здесь, на свежем воздухе. Я натянул обтягивающую футболку песочного цвета и набросил сверху черную кожаную куртку и брызнулся своими любимыми духами. Подойдя к зеркалу, я посмотрел на свое отражение. «Первоклассный идиот» - подумал я про себя. Но всё же, собравшись с мыслями, наконец, вышел из комнаты.
Выйдя за дверь и захлопнув её за собой, я быстрыми шагами побежал вниз по ступенькам. В конце лестницы я наткнулся на Томаса, шедшего ко мне с улыбкой и несущего в руках железный поднос с двумя чашками кофе и прекрасными, зажаренными тостами с сыром. Столкнувшись со мной, улыбка тут же пропала с его лица.
- Марсель, ты куда? Я приготовил тебе завтрак, – удивленно сказал он, указывая глазами на поднос.
- Ээ… малыш, прости, я… меня твоя мама попросила съездить за продуктами! Вот список! – я достал из кармана бумажку и потряс ей перед его лицом. Томас по-прежнему удивленно смотрел на меня.
- Серьёзно? А почему она мне об этом не сказала? Я поеду с тобой! Мама! – закричал он, разворачиваясь в сторону кухни, где находилась Алексис.
- Нет, нет, нет, не беспокойся, я справлюсь сам! Должен же я хоть чем-то помочь вам. Я скоро вернусь и обязательно съем всё, что ты приготовил, хорошо?
Томас грустно посмотрел мне в глаза.
- Ладно, возьми хотя бы с собой пару тостов, до ближайшего магазина ехать пол часа, а ты не ел ничего. Пойду, заверну, – развернувшись, Томас медленно поплелся на кухню.
- Том? – тихо сказал я ему вслед.
- М.
- Ты что, обиделся?
- Нет.
- Точно?
- Точно.
Я вздохнул и, подойдя к входной двери, сел на стул, в ожидании завернутых Томасом тостов. Через минуту он вернулся с бумажным пакетом и протянул его мне.
- Том, – шепнул я и положил руку ему на лицо.
- Ну что, - буркнул он, обиженно глядя на меня.
- Я тебя люблю.
- Ага.
Я подошёл к нему вплотную и нежно прикоснулся к его губам. Немного постояв не шевелясь, держа руки сложенными на груди, Томас наконец смягчился и приобняв меня, прошептал:
- Ключи взял?
- Взял.
- Права?
- Взял.
- Будь осторожен на дороге.
- Хорошо.
- Я тебя люблю, ты помнишь?
- А ты помнишь, что я обещал тебе вчера?
Томас, несколько секунд подумав, и вспомнив, о чём идет речь, тут же расплылся в улыбке и крепко прижал меня к себе.
- Возвращайся скорее, я буду ждать тебя в нашей теплой кровати, – Томас нежно просунул руки в задние карманы моих брюк и сжал их.
- Хорошо! – наконец нежно поцеловав его в последний раз, сказал я, и вышел из дома, направляясь в сторону ждущей меня машины. Погода была снова прохладной и моросил дождь. Самая прекрасная погода для встречи с этим сумасшедшим, ведь он так её любит. «Где он сейчас? Снова появится из ниоткуда и напугает меня?» В тот день я был, как никогда, готов к его появлению.

Я добрался до машины и остановился. «Ну и где он на этот раз? Сейчас выпрыгнет из кустов и как ни в чём не бывало возникнет перед моим взором?» Я огляделся, но в поле зрения его не обнаружил. «Неужели, не придёт? Наверное, это и к лучшему, пора прекращать со всем этим, поеду один.» Засунув руку в боковой карман своей куртки, я пошарил в нём в поисках ключей. «Странно, ведь я же положил их туда, когда одевался.» Я пошарил во всех остальных карманах своей одежды, но их по-прежнему нигде не было. Я выругался, представив то, что мне придется возвращаться по мокрой тропинке обратно в дом и выслушивать ворчание Томаса о моей невнимательности. Глубоко вздохнув, я облокотился на машину и потер лицо руками. Ладно, нужно вернуться.
Вдруг я услышал глухой стук, словно стучали пальцем по стеклу, но рядом никого не оказалось. Затем, постучали снова и до меня, наконец, дошло, что этот звук доносился из машины. Я обернулся и заглянул внутрь. На боковом сидении, рядом с водительским креслом, как ни в чем не бывало, сидел Андреас и с улыбкой махнул мне рукой, приглашая жестом сесть внутрь. «Что за чёрт, как он там оказался?» Обойдя машину с другой стороны, я открыл дверь, сел внутрь и повернулся к нему лицом.

- Как ты сюда попал? – серьезно спросил я, словно отец сына, совершившего какой-то дурной поступок.
Андреас вытянул передо мной свою руку и из его кулака тут же возникли мои ключи. Я резко выхватил их.
- Ты считаешь, что лазить по моим карманам – это нормально?
Андреас усмехнулся и, отодвинувшись в кресле немного назад, вытянул свои ноги и закинул их наверх. Внутри меня всё закипело и мне тут же захотелось треснуть ему за такую дерзость по отношению ко мне.
- Марсель, я вижу по вашим глазам, что вы пребываете в гневе. Расслабьтесь и будьте в следующий раз повнимательнее. Я нашел ваши ключи на лестнице.
Я тут же почувствовал себя настоящим идиотом. Снова. Как здорово у него получалось вывернуть всю ситуацию против меня, выставляя меня дураком. Я, одарив его гневным взглядом, тут же отвернулся.
Вдруг, его рука резко обвила мою шею и притянула к себе, дав мне почувствовать его дыхание на своем лице.
- Вы очень красивы, когда злитесь. Мне это нравится. - произнёс он и провёл своей рукой по моим волосам, взмахнув длинными ресницами. Я замер, начиная думать о том, что же он опять задумал, но он резко отпустил меня и принял нормальное сидячее положение, - нам пора ехать, Марсель, иначе мы не успеем к ужину.
- К ужину? Ты хочешь сказать, что мы проведем там целый день? – я снова удивленно посмотрел на него.
Андреас, лишь издав тихий смешок, и отворачиваясь в сторону окна, тихо произнёс:
- Всё зависит от вас.
Я, ещё несколько секунд, посверлив его взглядом, вставил ключ, завёл машину и, развернувшись, поехал по дороге, ведущей к ближайшему городу. Ощущение внутри меня было странное и факт его присутствия здесь, рядом со мной, настораживал меня. Снова я делал так, как он говорит. «Неужели я совсем и окончательно потерял рассудок? Где тот прежний Марсель, с его здравым смыслом, с его романтичной натурой, с его вечной осторожностью?» Я не мог найти его внутри себя. На его место пришел новый, совершенно другой человек и это меня по-настоящему пугало.

Прошло уже пятнадцать минут, как мы молча ехали по тихой, мокрой дороге, окутанной полями и лесами, переливающимися золотом, деревьями, такими унылыми, но такими живыми. Дождь усиливался, тучи на небе сгущались, и я уже совсем потерял надежду на то, что сегодня выглянет осеннее солнце. Но вот только моему попутчику, сидевшему рядом со мной, эта погода казалась просто раем. Всю дорогу он улыбался, слыша каждый раз легкие раскаты грома и периодически опускал боковое стекло, чтобы вытянуть в него руку и почувствовать прикосновение дождя. Я периодически поглядывал на него боковым взглядом и немного умилялся. Несмотря на его странность, на его дерзость и непонятное мне сумасшествие, я видел в нём ребёнка. Странного, потерявшего себя и такого красивого.

- Почему ты сегодня без книги? – наконец спросил я, нарушая тишину.
- Я подумал, что, если я буду каждый раз читать её перед встречей с вами, Марсель, она очень быстро закончится.
- Вот как? – сказал я, приподняв брови, - а почему ты читаешь её только перед нашей встречей?
Андреас ухмыльнулся, и снова опустив стекло, высунул руку под холодные капли дождя.
- Потому, что эта книга рассказывает о вас.
Я медленно перевел на него взгляд.
- Обо мне?
- Именно.
- И что же это за книга, позволь поинтересоваться?
- Следите, пожалуйста, за дорогой, Марсель. – с ухмылкой сказал он, указав мне рукой на проезжавшую мимо машину.
- Почему ты так любишь помыкать мной, Андреас? – спросил я, снова чувствуя, как на меня снова волной накатывает злость.
- Потому что вы замечательно исполняете то, что я вам говорю, – спокойно ответил он.
В тот момент я был готов остановить машину и, наконец, дать ему по заслугам, но что-то всё-таки не давало мне сделать этого. Слишком сильным был мой интерес к этому негодяю и я, сдержав свои эмоции, продолжил вести машину.
- Долго ещё? – снова спросил я, спустя ещё десять минут.
- Совсем немного, – ответил он.

Наконец, мы въехали в маленький городок, который являлся пригородом той местности, где жили родственники Томаса. Медленно проезжая маленькие, разбитые улочки города, я пытался охватить их взглядом полностью. В тот момент моя душа романтика была на пике эйфории. Маленькие домики, окружавшие нас по бокам, и другие различные постройки такого же типа просто сводили меня с ума. Это выглядело настолько просто и красиво, что я не мог оторвать глаз. Пока мы проезжали эти улицы, я совсем забыл, зачем я здесь, и кто сейчас находится рядом со мной. Тихий голос Андреаса заставил меня очнуться.
- Марсель, припаркуйтесь возле того магазина, пожалуйста.
Я повернул голову туда, куда указывала рука Андреаса, и удивился.
- Магазин одежды? Зачем?
Но взгляд Андреаса тут же заставил меня больше не задавать лишних вопросов, и я снова поступил так, как он сказал.
- Здесь? – сказал я, останавливаясь и вопросительно глядя на него.
- Да, – ответил Андреас и, стянув с себя ремень, открыл дверь машины, - идём!
- Я? Зачем мне идти, я подожду тебя здесь. Мне не нужна одежда.
Андреас закатил глаза, обратно захлопнув дверь машины, и резко придвинулся ко мне. Его щека коснулась моей, а рот оказался на уровне моего уха, и я снова ощутил его теплое дыхание.
- Вы же не хотите, чтобы нас здесь увидели, не так ли? - я отрицательно помахал головой, - тогда следуйте за мной, пожалуйста.

Мы вошли в небольшой, полный народа, магазин, полностью увешанный разного рода мужской и женской одеждой. Казалось, что ступить здесь было совершенно негде, повсюду толкались молодые девушки и юноши, перебирая руками вешалки и прикладывая к себе очередные наряды. Магазин не был разделен на мужское и женское помещение, лишь по размерам можно было понять, что здесь к чему. Андреас шел впереди меня, вежливо прося молодых людей отойти, чтобы протиснуться дальше, а я продолжал следовать за ним. Пройдя немного дальше, я заметил, что на нас подозрительно смотрят окружающие. Андреаса же это нисколько не смущало, и он, вежливо улыбаясь и извиняясь, просил людей дать нам пройти. Не знаю почему мы вызвали у людей такой интерес, хотя я был на девяносто процентов уверен, что смотрели все на него. Сочетание его неопрятной одежды и сумасшедшей красоты явно выделяло его из толпы.
Дойдя, наконец, до вешалки, на которой в ряд висели мужские рубашки, Андреас остановился и повернулся ко мне.
- Выбирайте себе что-нибудь.
Я окинул взглядом висящие на стеллаже рубашки, разных цветов и фасонов, и отрицательно покачал головой.
- Мне не нужно всё это.
Андреас, глубоко вздохнув, тут же принялся набирать, вешая на руку всё, что попадалось ему на глаза, не смотря на размер и цвет. Наконец собрав в руках приличную кучу вещей, он протянул их мне.
- Примерьте.
- Андреас, я же сказал, я не ношу такие вещи. Это совершенно не моё.
- Примерочные там, - спокойно произнес он, указывая мне на несколько пустых кабин, находящихся за углом. Не став спорить, я покорно взял из его рук гору вещей и пошёл туда, куда он мне указал. Я снова чувствовал себя идиотом. Разве мог я надеть на себя такое? Эти рубашки выглядели, словно их носили, не снимая, уже десять человек.
Завернув в пустую кабину, я повесил на крючок вещи и, задёрнув штору, принялся раздеваться. Надев на себя первый наряд, я повернулся к зеркалу и пришёл в ужас. Что за фасон? Было ощущение, что эта рубашка безразмерна. Рукава висели на мне, словно на манекене, а длина её чуть ли не достигала колен. «Молодец, Андреас, выбрал для меня то, что надо.» Скорее поспешив снять с себя этот ужас, я надел на себя следующий. Тот же результат. Рубашка сразу же была отправлена обратно на вешалку. Наконец, перемерив всё, что было предложено мне Андреасом и придя в ужас, я с облегчением снял со второго крючка свою футболку и собрался надеть её, как вдруг штора, за которой я находился, распахнулась, и в примерочную вошел Андреас, резким движением толкая меня назад, заставляя прислониться голой спиной к ледяному стеклу. От холода по моей коже пробежали мурашки, и я попытался отойти вперед, но Андреас крепко держал меня за плечи и смотрел прямо в глаза.
- Не ожидали, Марсель? – ехидно проговорил он, касаясь моей груди ледяной рукой. Я снова вздрогнул, ощущая холод.
- Андреас, для тебя это игра? Зачем ты это делаешь? – сглатывая, спросил я, чувствуя, что снова постепенно теряю над собой контроль.
- Игра? О нет, Марсель, игру начали вы! А я просто ваш любимый персонаж из этой игры…
- Я? Но это же ты всё начал, это же ты тогда…
- Начали вы, когда появились в моей жизни, – с этими словами он резко перевел руки на мой ремень и одним легким движением вырвал его из моих брюк, отбросив в сторону. Я, решив закончить наш разговор, уже было собрался оттолкнуть его, но он тут же закрыл мне рот рукой и крепко сжал руку в области моего паха.
- Марсель, скоро вы сами всё поймете.
Вплотную прижавшись ко мне, он принялся одну за другой расстегивать пуговицы на моей ширинке. Дойдя до последней, он запустил руку ко мне в брюки и крепко сжал ее. Я, издав тихий стон, чуть подался вперед. Он всё ещё закрывал мне рот рукой и молча смотрел, наблюдая за реакцией.
- Тише, тише, - шептал он, начиная поглаживать меня под брюками, - вы же не хотите, чтобы нас услышали?
Я начал возбуждаться мгновенно и стоял, не шевелясь, чтобы не упустить ни мгновения этого прекрасного чувства. Я смотрел в его глаза, которые с интересом наблюдали за мной и всё не понимал, почему он это делает и почему я, черт побери, поддаюсь его играм. Вскоре его рука плотно обхватила мой член, и он медленно начал двигать ей вверх и вниз. Это было безумие. Я дышал все глубже и мне всё больше хотелось вскрикнуть. Но его рука всё ещё находилась возле моего рта и благодаря этому, я молчал.
- Марсель, вы столько упустили в жизни. Если бы вы знали, как вы красивы, когда возбуждены… - его слова пробежали мурашками от моих волос до кончиков пальцев и мне захотелось закричать еще больше, - поцелуйте меня, только тише, тише…
Он убрал руку, и я тут же накрыл поцелуем его губы. Мне хотелось целовать его страстно и жадно, но он постоянно тормозил меня, пытаясь делать все как можно медленнее. Это было потрясающе и в тоже время безумно тяжело, так как перед ним устоять было практически невозможно. Его язык плавно сплетался с моим, периодически он отрывался от меня и просто смотрел мне в глаза, наблюдая, как я пытаюсь снова ухватить его губы. Ему было приятно играть со мной. А мне нравилась эта игра.
Через несколько минут этого сумасшествия я понял, что близится момент финала. А он, словно мгновенно поняв это, начал двигаться медленнее и медленнее. Он улыбался и продолжал смотреть, как я умираю в его руках. Ему нравилось заставлять меня мучаться.
- Андреас, не издевайся надо мной…я уже…я почти…
- Тихо, тихо, Марсель… еще рано…не сегодня…
«Не сегодня?» - подумал я тогда. Возможно, со мной это было в первый и в последний раз, и я не готов был просто так отказаться от этого.
- Андреас, пожалуйста, мне это нужно, - простонал я ему прямо в рот, а он лишь снова издевательски замедлил темп.
- Не сегодня, Марсель, не сейчас…
Но моих сил терпеть больше не было, и я понял, что я хочу его. И хочу прямо сейчас. Здесь, посреди маленького, полного народа, магазина, среди ужасных, безразмерных рубашек и огромных зеркал.
Я тут же схватил его и резким движением развернул его спиной к себе так, чтобы он оказался лицом у зеркала. Я крепко держал его и начал расстегивать его джинсы, пытаясь приспустить их вниз. Я хотел прекратить его издевательства надо мной, и показать ему, что я тоже могу быть не просто игрушкой в его руках. Я хотел получить то, что хочу.
Я держал его за шею и было уже собрался сделать с ним то, что хотел, как он тут же громко засмеялся, вводя меня в замешательство.
- Замолчи, Андреас, нас могут услышать! – шёпотом сказал ему я, пытаясь закрыть ему рот рукой, но он смог увернуться, прижавшись лицом к зеркалу.
- Марсель, если вы сейчас же не уберете от меня руки, я громко закричу.
- Даже не смей этого делать, маленький дьявол!
- Уберите руки, Марсель, иначе вам придется предстать перед людьми не в очень красивом свете. Я считаю до трёх. Раз… два…
- Стой! Всё, я отпускаю тебя, видишь? Не смей издавать ни звука! – я тут же ослабил свою хватку и отстранился от него. Он снова с ухмылкой посмотрел на меня.
- Вы приняли правильное решение, Марсель! Жду вас снаружи, – с этими словами он застегнул свои джинсы и, подмигнув мне, вышел из примерочной, объявив всем, что внутри находится ещё один человек.
Я был просто вне себя от злости. Грубо ударив кулаком по стене, на которой висело зеркало, я посмотрел на своё отражение. «Ты снова оказался в дураках, Марсель. Этот парень опять одержал над тобой верх.» Как бы было неприятно это осознавать, но это было истинной правдой. Одевшись и собрав в кучу все померенные мной рубашки, я вышел из примерочной, одарив всех стоящих людей гневным взглядом.
Андреас уже ждал меня возле магазина, спокойно куря сигарету из пачки, украденной вчера из моего кармана. Выражение лица его было ровным и умиротворённым, словно он всё это время просто ждал меня возле входа, и между нами совсем ничего не произошло. Андреас. Настоящее воплощение преисподней. Зелёные, кошачьи глаза, яркие, светлые, лежащие на плечах, волосы и такой порочный взгляд. Не зря он всегда подписывался как «Vicious», ибо это слово, как никому, подходило ему. Я вышел из магазина и, пройдя мимо него, сел в машину. Он последовал за мной.
- Где здесь ваш продуктовый магазин? – грубо спросил я, даже не смотря в его сторону.
- Продуктовый? Зачем?
- Зачем? Твоя сестра дала мне список, вот, - я нервно достал из кармана куртки кусочек бумаги и развернул, и, было уже собрался показать ему, но как только мне на глаза попали строки, написанные на бумаге, я замер на месте.

«Вы снова сами себе проиграли, Марсель! Жду вас завтра ночью у себя в комнате. Сильно не одевайтесь, вам это не понадобится.
Vicious»

Я резко развернулся к Андреасу и собрался было высказать ему всё, что думаю, но тут же наткнувшись на его тёплые губы, замолчал. Андреас, нежно поцеловав меня, медленно опустил своё кресло и поманил меня к себе рукой. Я, не долго думая, сразу же нагнулся над ним, прикасаясь к нему всем своим телом, и проник в его рот своим языком, повторяя всё то, что он делал со мной при нашей первой встрече. Мы долго целовались, лёжа на откинутом сидении, и я снова оказался в раю своих бесконечных эмоций и страстей. Это была его очередная победа. Сколько ещё должно было произойти таких побед я не знал, но то, что всё это должно было когда-то закончится, я прекрасно осознавал и от этого на душе мне становилось безумно паршиво. Я не хотел прощаться с этим безумством, я не хотел покидать этот дикий сад земных наслаждений, во главе которого стоял этот сын дьявола. Но вечно это продолжаться не могло.
Закончив наш прекрасный поцелуй, я завёл машину, собрался с эмоциями и повёз нас домой. Пора было возвращаться с небес на землю, ведь дома меня ждал тот, кто меня любит, и тот, кого любил я. Наверное.

Глава 7.

- Я совсем тебя не понимаю, Марсель. Что с тобой случилось? С тех пор, как мы здесь, ты словно избегаешь меня, - грустно вздохнув, проговорил Томас, пиная осеннюю листву, путавшуюся под ногами. Этим утром лес снова переливался яркими красками и лишь только сырость под ногами напоминала о том, что вчера был сильный дождь.
Я остановился и, взяв Томаса за руку, заглянул ему в глаза.
- Не говори ерунды, прошу тебя. Я вчера просто очень сильно вымотался.
Томас тут же выхватил свою руку из моей и с усмешкой посмотрел на меня.
- Вымотался? От чего, Марсель? От того, что ты поехал за продуктами, которых не привёз? Или оттого, что после этого ты лёг в кровать и провалялся на ней до вечера, читая свой очередной дурацкий роман? Или может быть оттого, что ты элементарно не обращал на меня никакого внимания, в то время как я прыгал перед тобой, как идиот? – под конец своей реплики, Томас повысил голос.
- Не называй мои книги дурацкими, это не так.
- Не так? А как же тогда, Марсель?
- В них есть много смысла, ты бы сам это понял, если бы хоть раз открыл одну из них.
Томас крепко схватился за голову и посмеялся, а затем, снова приняв прежний серьёзный облик, сурово посмотрел на меня и сказал:
- Пора бы уже тебе выбраться из мира иллюзий и спуститься на землю, Марсель. Все эти годы я мирился с твоими глупыми увлечениями, в ожидании того, что это наконец пройдёт и ты станешь взрослым. Но с годами я понял, что всё становится только хуже. Ты ещё больше погружаешься в свой выдуманный мир, ещё больше тонешь в нём с головой. А какое в нём место для меня, Марсель? Какое? Может быть, я вообще совсем не тот, кто тебе нужен?
- Том, мне очень больно слышать эти слова.
- А мне больно оттого, что я вообще заварил всё это. Не следовало делать тебе предложения, не следовало привозить сюда. Вообще ничего не следовало нам с тобой делать, Марсель! – с этими словами он развернулся и зашагал в сторону дома, покидая лес.
Я ещё долго смотрел ему в след, чувствуя, как все сжимается внутри меня. Солнечные лучи били мне в глаза, прорываясь сквозь завесу листвы и согревая моё лицо, но сегодня они не радовали меня.
«Что я наделал, Томас? Как я посмел начать всё рушить? Какое я имел право так поступать с тобой и твоими чувствами? Сегодня же я прекращу всё то, что начал и больше я не посмею причинять тебе боль.» Я побежал вслед за Томасом, который уже был слишком далеко, чтобы я мог его догнать.
Из-за своего помешательства на этом безумном парне, я действительно перестал уделять Тому должное внимание. Я как будто находился где-то не здесь, а совсем далеко, в своих мыслях. Я знал, что, когда в отношениях появляется кто-то третий, один всегда отходит на второй план. В голове человека не может быть места для двух людей и, естественно, ты начинаешь постоянно думать о другом. Сколько фильмов, сколько книг я прочитал о подобных историях. Но я никогда не думал, что я сам окажусь персонажем такой ужасной сказки.
«Прости, Андреас, но на этом наша игра должна закончиться». Я понимал, что это было бы верным решением, пока всё не зашло слишком далеко. Поменять десятилетние отношения, на игру длиною в несколько дней – было бы самым глупым решением в моей жизни.

Вернувшись домой к обеду, мы сели за стол, за которым уже давно сидели все остальные и ждали нас. Даже Андреас сегодня соизволил прийти вовремя и сидел рядом со своей сестрой, которая спокойно лежала на его плече, развесив свои чёрные локоны, а он, тем временем ласково поглаживал её по голове. Сев за стол, я бросил на них взгляд и безумно удивился: от былой неряшливости Андреаса ни осталось и следа. Волосы его были аккуратно разложены на плечах, обрамляя его молодое, необыкновенной красоты лицо, а вместо рваной футболки и джинсов, на нём красовался великолепный чёрный костюм, надетый поверх стильной серой рубашки. Увидев это, я поймал себя на том, что уже несколько секунд, не отрываясь, пялюсь на него. Его нежная, ухоженная рука продолжала поглаживать мягкие волосы Агнес, периодически накручивая её локон на палец. Зрелище было очень завораживающим и странным, и соглашусь, глядя на них, я почувствовал что-то неладное внутри. Вдруг я внезапно столкнулся взглядом с Андреасом, который, как оказалось, уже пару минут не сводил с меня глаз. Я резко отвернулся.

- Сынок, помнится, вы с Марселем хотели нам о чем-то рассказать, не так ли? – с улыбкой сказала Алексис, накладывая мне большую порцию спагетти, - можете начинать, пока мы все в сборе, - Алексис бросила недобрый взгляд на Андреаса, делая акцент на последних словах.
Томас тут же прекратил жевать и, вытирая рот салфеткой, встал из-за стола, и поблагодарив маму за обед, вышел из гостиной. Алексис удивленно посмотрела на него, а затем перевела взгляд на меня.
- Марсель, что это с ним такое?
Я глубоко вздохнул.
- Он сегодня не в настроении, Алексис.
- Да? Как жаль… а ведь сейчас был как раз такой подходящий момент! Он так просил меня, чтобы мы все присутствовали при его «небольшом объявлении»! – Алексис глубоко вздохнула, - наверное, проблемы с работой? Мой мальчик стал таким занятым, когда начал свой бизнес.
Я ничего не ответил. На моей душе скребли кошки, и я чувствовал себя так, словно совершил преступление. Обидел Томаса, вёл себя с ним просто отвратительно. Не обращал на него внимания, постоянно отказывался от близости с ним, витал в своих мыслях… Мы пробыли здесь всего четыре дня, но было такое ощущение, что прошло уже несколько недель. Я подумал о том, что стоит подняться и поговорить с ним, но вдруг снова столкнулся с Андреасом взглядом. Он снова сидел и улыбался мне своей дерзкой улыбкой, положив локти на стол и терзая в руках бумажную салфетку. В тот момент мне безумно захотелось подняться и схватив его за шиворот, со всей силы ударить. Складывалось ощущение, что этот негодяй искренне радовался. Но радовался чему? Тому, что смог поссорить меня со своим братом? Какой ему был от этого толк? Вдруг, Андреас заговорил:
- Марсель, а вы не пробовали на вкус лакричные леденцы? – поднимая глаза, произнёс он.
Я сразу покачал головой, моментально убирая от него взгляд. «Снова дразнит меня?»
- А зря, - продолжил он, - мне кажется, эти леденцы стоят того, чтобы вы их попробовали, – он еле заметно провел языком по верхней губе и, повернувшись к сестре, провел рукой по её волосам. Агнес тихонько улыбнулась.
- Нет, я не пробовал никаких леденцов и не собираюсь, - бросил ему я в ответ, пытаясь говорить как можно сдержаннее.
Андреас сидел и с улыбкой смотрел на меня, а я, как дурак, снова не знал, куда деть свой взгляд.
- Они очень необычные, Марсель. Вам определенно стоит попробовать! Вы же любите всё… новое?
- Андреас, опять ты пристаёшь к нашему гостю с дурацкими вопросами! И вообще, убери локоть со стола! Что за манеры? – перебила его Алексис, гневно махнув на него рукой, - Марсель, ещё раз прошу прощения за него!
- Что ты, мам, не беспокойся об этом! – усмехнувшись, сказал Андреас, - Марсель знает, как найти ко мне подход, не правда ли, Марсель?
Я тут же почувствовал, как моё лицо заливается краской, а рука, в которой я держал вилку, сжимается в кулак. Почему здесь находятся Алексис и Агнес? Если бы их не было, клянусь, я бы просто не сдержался и врезал бы ему. Снова эта злодейская ухмылка, снова этот взгляд. Какого чёрта я всё ещё терплю это?
Поблагодарив маму Томаса за обед, я поднялся со стула и, не глядя на Андреаса, проследовал наверх. Когда я уходил, я слышал неодобрительные речи Алексис в сторону Андреаса, которая снова отчитывала его за поведение.
«Хватит с меня, довольно.»

Я поднялся в комнату и открыл дверь. Томас лежал на кровати на боку, спиной ко мне. Увидев его в таком положении, я сразу понял, что ему сейчас очень плохо и я должен был поговорить с ним.
- Том…
- Марсель, ради бога, уйди.
- Но я просто хотел…
- Я знаю, ты хотел поговорить. Но, пожалуйста, давай вечером, я просто хочу побыть один.
- Ты всё ещё сердишься? – наконец, неуверенно спросил я.
Помолчав несколько секунд, спина Томаса приподнялась и снова опустилась. Он глубоко вздохнул.
- Не сержусь.
Мои глаза тут же заблестели, и лицо расплылось в улыбке. Я сразу подбежал к кровати и нагнулся над ним.
- Ты серьёзно не сердишься?
Томас покачал головой и закрыл глаза. Я тут же подсел рядом с ним и обнял за шею.
- Прости меня, любимый, прости! Я клянусь, я больше никогда не буду так поступать с тобой! Скажи мне, чего ты сейчас хочешь? Я всё для тебя сделаю! Хочешь, я принесу тебе чай? Хочешь, я съезжу в магазин и куплю тебе твой любимый шоколадный торт? Или мы можем сходить в лес снова!
- Марсель.
- А?
- Иди сюда.
Не дав мне даже издать и звука, Томас тут же резко перевернулся, и, повалив меня на кровать, лег на меня сверху. Я тут же понял, чего он хочет и решил, что на этот раз я буду вести себя так, как скажет он. Слишком много раз я отказывал ему, ссылаясь на какие-то дурацкие причины. Теперь мой любимый человек должен был получить всё, что заслуживал.
Спустя некоторое время мы оба лежали раздетые и занимались сексом. Томас жадно кусал мою шею, периодически громко вскрикивая от удовольствия, которое он ощущал, находясь во мне, а я, как всегда, делал вид, что испытываю от этого тоже самое. Я не спорю, мне было безумно приятно то, как он прикасается ко мне, как ласкает моё тело своими длинными, нежными пальцами, как проводит языком по моей мокрой от пота спине… но того, что я испытывал во время наших встреч с Андреасом, с Томасом я испытать до сих пор не мог.
Когда мы, наконец, закончили, Томас откинулся рядом со мной на спину и широко улыбнувшись, крепко сжал мою руку.
- Марсель, это было прекрасно. Такое ощущение, что мы с тобой не занимались этим уже сотню лет!
Я повернул к нему голову и поцеловал в щёку.
- Да, любимый, ты прав. Это было восхитительно.
- Я люблю тебя, Марсель, прости меня за то, что я так себя вёл.
- Тебе не за что извиняться, это я во всем виноват, - я придвинулся к нему ближе и, подсунув руку под его шею, притянул к себе, положив головой на свою грудь.
- Погладь мои волосы, как ты делал это дома, Марсель.
Я положил руку ему на голову и стал нежно проводить ей по его чёрным волосам, изредка наматывая на палец маленькие пряди и пропуская волосы между пальцев, словно расчёсывая их. Томас тихо прикрыл глаза. Если бы он был котом, то обязательно бы замурлыкал в тот момент. Он был безумно красив. «Почему я так редко это замечал? Его тонкие черты лица, обрамлённые густой пеленой средней длины волос, непослушно разбросанных по его голове, его прекрасное тело, которое он так долго оттачивал в спортзалах, его нежная, гладкая кожа… Всё это моё и всё это может остаться моим навсегда, если я не перестану так себя вести. Так какого чёрта я делаю?»
- Томас, мы должны объявить твоей семье о свадьбе. Мне кажется, время пришло.
Томас тут же приподнял голову и посмотрел мне в глаза.
- Ты действительно так считаешь?
Я дотянулся губами до его лица и нежно поцеловал в щёку.
- Да.

Спустя полчаса вся семья Томаса сидела за столом в гостиной и ждала того, что мы сделаем объявление. Одевшись, застелив постель и морально подготовившись, мы вышли из своей комнаты, и едва дойдя до лестницы, остановились.
- Не волнуйся, они будут очень рады. Ты им понравился, я это чувствую. - нежно сказал Томас, поправляя мои волосы, а затем, целуя в губы.
- Ты думаешь, я понравился твоей маме? – спросил я, опуская голову, - А вдруг она не одобрит нашего решения о браке? А вдруг…
Томас добро улыбнулся и, близко подойдя ко мне, положил руку на своё сердце и тихо прошептал:
- Ты вот здесь, Марсель. А остальное не важно.
После этих слов я понял, каким на самом деле счастливым человеком я был. И пусть все идёт к чертям.
- Я люблю тебя, Том! – прошептал я, уткнувшись в его куртку, чувствуя, что на глаза выступают слёзы, - спасибо тебе за всё…
Томас обхватил мою спину своими руками и, погладив по голове, тихо сказал:
- Нам пора, любимый. Они ждут.

Мы спустились вниз по лестнице и вошли в гостиную. Агнес, Алексис и Андреас сидели на своих привычных местах.
- Ну, наконец-то, мы уже заждались! Какие вы красивые, мальчики! – радостно воскликнула Алексис, складывая руки на груди в своей привычной манере, - Андреас, посмотри! Вот с кого нужно брать пример!
Но Андреас, снова сидевший рядом с Агнес и поглаживающий её по голове, уже давно не сводил с меня взгляда. Заметив это, я гордо отвернул голову и широко улыбнулся, делая вид, что мне абсолютно безразлично его присутствие. «Сегодня ты мне не испортишь вечер, маленький дьявол».
- Благодарю, Алексис! – торжественно сказал я, крепко сжимая руку Томаса, - Том, мне кажется, тебе следует начать первому.
Томас тихо кашлянул и подошёл ближе к сидящим за столом, ведя меня за собой. Мы переглянулись, и он начал:
- Дорогая мама, любимая Агнес и Андреас! Как вы уже знаете, я и Марсель вместе уже почти десять лет. За эти годы мы пережили многое. Было пролито не мало слёз, пота и крови, - он посмеялся, снова посмотрев на меня - но в итоге мы пришли к тому, что наши отношения пора вывести на новый жизненный этап, - вдруг я увидел, что глаза Алексис мгновенно накрыло пеленой слёз, и она поднесла руки к лицу.
- Да. Это действительно так, продолжил я, - Алексис, ваш сын принёс в мою жизнь массу ярких красок, подарил мне множество прекрасных моментов и всегда старался делать для меня всё, чтобы я был счастлив. Мы ссорились, мы мирились, даже немного дрались, когда наши обиды нельзя было выразить словами… но я хочу сказать лишь одно. Томас – единственный человек на свете, который помог мне понять, что такое лю… - но, не дав мне договорить, меня перебил громкий смешок Андреаса. Я тут же прервался.
- Простите, Марсель, я просто очень растроган, что не могу совладать с эмоциями, продолжайте, пожалуйста! – сказал он, и, приложив руку к сердцу, изобразил на лице растроганную гримасу.
Естественно, после этого выпада с его стороны, весь мой настрой был сбит. Я возненавидел его в тот момент так сильно, как не ненавидел его никогда в своей жизни. Наконец, собрав волю в кулак и натянув прежнюю улыбку, я продолжил, словно, не обратив на него внимания:
- …помог мне понять, что такое любовь, - я повернулся к Томасу и нежно поцеловал его в щёку. В тот момент лицо Андреаса опять расползлось в ехидной улыбке, и он сложил руки на груди.
- Дорогие мама, сестрёнка и брат. Сегодня мы собрали вас всех здесь, чтобы сообщить вам о том, что мы с Марселем решили пожениться.
Томас крепко сжал мою руку, притянув меня к себе, и я почувствовал, как сильно бьется его сердце. Алексис тут же зарыдала и кинулась к нам.
- Мальчики, как же это прекрасно! – твердила она, сквозь слёзы и покрывая нас поцелуями. Не сдержавшись, у меня и у Томаса тоже потекли слёзы, - Сынок, как же я рада, как рада! Марсель, вы замечательный человек, вы – просто счастье для моего сына!
Как мне было грустно, но в то же время приятно видеть её слёзы. В тот момент я чётко осознал, что я сделал правильный выбор. Именно Томас – мой мир и всё для меня. Именно он – моя жизнь. Хватит жить иллюзиями, хватит жить загадками и тайнами, ведь счастье – оно здесь, с ним!
Вдруг я заметил, что Андреас встал со своего места и направился в нашу сторону, продолжая улыбаться. «Только не ты, только не сейчас! Не смей больше лезть в мою жизнь!» - твердил я про себя в тот момент. Но Андреас уже подошёл к нам и, прикоснувшись к спине матери, попросил её отойти:
- Мама, позволь мне тоже поздравить Томаса и Марселя с этим прекрасным событием!
Алексис тихо кивнула и отошла от нас, выпуская мою руку из своей, и шепча себе под нос что-то типа «я так счастлива за вас», села обратно за стол и обняла Агнес. Агнес же просто продолжала пристально смотреть на нас, не отводя глаз.
Медленно подойдя к нам, Андреас посмотрел сначала на Томаса, а затем на меня.
- Поздравляю, братик, я так счастлив за тебя! - ласково сказал он, взяв его за руку и потянувшись к его лицу, по-семейному поцеловал в щеку. Если бы со стороны на это смотрел какой-либо другой человек, он бы сразу подумал, что Андреас – настоящий ангел, желающий своему брату счастья. Но, увидев это зрелище, я невольно отвернулся. Маленький лжец и настоящий негодяй. Я не верил ни одному его слову, и мне стало противно. Но Томас был в тот момент настолько растроган, как сам тут же прижал Андреаса к себе и погладил по его светлым волосам.
- Спасибо, Андреас! Ты не представляешь, насколько мне важно твоё одобрение! – прошептал он ему в ответ. На лице Андреаса тут же появилась змеиная улыбка, и он подмигнул мне. Я снова отвернулся, чувствуя прилив злости внутри.
- Марсель! Позвольте поздравить и вас, - продолжил Андреас, переставая обнимать Томаса, и подошёл ко мне, протягивая мне руку. Я не пошевелился.
- Марсель, ты теперь член моей семьи, поэтому Андреас теперь и твой брат тоже, - ласково проговорил Томас, глядя на меня, - я хочу, чтобы вы подружились и хорошо поладили.
В тот момент мне ничего не оставалось сделать, как протянуть ему руку в ответ.
Нехотя достав руку из кармана, я медленно поднял её и вложил в ладонь Андреаса. Вдруг он крепко сжал её и дернул меня на себя, прижимаясь ко мне всем телом. Не успев ничего сообразить, я уже был в его объятиях. В тот момент я резко почувствовал, словно по телу пробежал электрический разряд и мурашки поразили всю поверхность моей кожи. Андреас, медленно проплыв ладонью по моей талии, незаметно отодвинул пиджак и положил руку мне на спину, крепко сжимая её.
- Поздравляю, Марсель, - тихо прошептал он мне в ухо, дав почувствовать тепло своего дыхания, а затем издал тихий, еле слышный, смешок.
- Не смей больше лезть в мою жизнь, маленький дьявол, - незаметно ответил я, пытаясь выпутаться из его объятий, но его рука слишком крепко держала меня при себе. Если бы я тогда попытался его оттолкнуть, это показалось бы со стороны довольно странным, поэтому мне пришлось не шевелиться.
- Помните наш уговор, Марсель. Сегодня ночью я вас жду.
- Отпусти меня сейчас же, на нас все смотрят.
- И не подумаю, пока вы не скажете да.
- Игра закончена, Андреас, убери свои руки.
- Либо вы говорите да, либо мне придется обнимать вас ещё очень долго. Вы же не хотите, чтобы Томас о чём-либо догадался? Посмотрите, как он счастлив.
Я повернул голову и увидел светящееся лицо Томаса, который в тот момент уже стоял рядом со своей мамой и крепко обнимал её. Мне хотелось провалиться на месте, хотелось просто убить Андреаса.
- Нет, нет и ещё раз нет, отпусти меня, Андреас!
- Марсель, вы так сладко пахнете, я готов обнимать вас часами. Что за прекрасный парфюм?
Вдруг я заметил, что Алексис и Томас направились в нашу сторону.
- Андреас, я прошу тебя…
- Ммм, какой запах… Марсель, вы сводите меня с ума… - шептал он мне наигранно эротичным голосом, медленно поглаживая меня рукой по спине, и вдруг я снова почувствовал, что мурашки опять бегут по моей спине.
- Андреас…
- Марсель…
- Да, да, хорошо, я приду! – не выдержав, нервно шепнул я ему на ухо, и он резко отпустил меня, отходя на шаг. Если бы это продлилось бы еще хотя бы несколько секунд, Томас бы точно обратил на нас внимание. Я был просто вынужден сказать ему «да».
Андреас тут же подошёл к столу, и элегантно встряхнув волосами, сел рядом с сестрой, как ни в чём не бывало.
- Как же здорово, что вы подружились, Марсель! Теперь мы точно настоящая семья! – с радостью в глазах ко мне подошёл Томас и, обняв за плечи, поцеловал в висок, - всё хорошо, малыш? Ты какой-то напряжённый!
Я тут же встряхнул головой и, натянув милую улыбку, повернулся к нему лицом и прошептал:
- Пойдем наверх, пожалуйста, у меня что-то кружится голова.
В глазах Томаса тут же появились нотки волнения и он, приложив к моему лицу холодную ладонь, нежно провел ей по моей щеке.
- Ты, наверное, просто переволновался. Давай поднимемся, ты полежишь.
Я одобрительно кивнул головой и, обняв его рукой за талию, последовал за ним вверх по лестнице. Если бы Томас знал, что именно привело меня в такое состояние, он бы ни за что не стал мне сочувствовать. Я проклинал себя, я проклинал Андреаса, я проклинал всё на свете в тот момент. «Почему я снова не смог ему отказать? Почему это дитя порока снова свело меня с ума лишь одним своим прикосновением? Почему именно тогда, когда я, наконец, понял, что я счастлив, снова появился ты?»
Дело уже близилось к ночи, когда мы с Томасом сидели на кровати и копались в его ноутбуке в поисках сайта того самого ресторана, в котором мы собирались праздновать нашу свадьбу. Мы решили заняться меню подаваемых на стол блюд именно тогда, потому, что потом, по словам Томаса, нам было бы не до этого. Наконец, найдя его, мы принялись изучать список разных вкусностей и алкоголя, которые бы мы хотели видеть на столе.
- Что насчёт белого вина? По-моему, оно было бы как раз кстати. Что скажешь, невеста? – Том с улыбкой потянулся ко мне и поцеловал в щёку.
- Невеста скажет, что это просто замечательно! А как насчёт рома? Кто-нибудь из наших гостей пьёт ром?
Томас задумался и почесал голову.
- Стивен очень любит ром.
- Да твою мать… - я резко встал с кровати и, подойдя к окну, сложил руки на груди.
- Марсель, я прошу тебя, не начинай!
- Стивен любит то, Стивен любит это, Стивен мой помощник, Стивен моя правая рука… Тебе самому это не надоело, Том? Как, по-твоему, я должен реагировать? – нервно сказал я, поворачиваясь к нему.
Томас опустил голову и, закрыв лицо руками, проговорил на выдохе:
- Марсель… Я не мог не пригласить его. Он всё-таки мой…
- Твой кто, Томас? Кто? – я смотрел на него бешеными глазами, сам не понимая, почему меня так это задело.
- Мой друг.
Я театрально вскинул руки и направился в сторону двери.
- А может, твой любовник? Как тебе такой расклад?
- Марсель...
Но я уже вышел за дверь, громко хлопнув ей, и спустился вниз по лестнице, выходя на улицу.
«Он мой друг Марсель, без него я бы не справился, Марсель, я не могу без него жить, Марсель!» - твердил я себе под нос, нервно доставая из пачки сигарету и прикуривая её. «Да какого я вообще должен всё это терпеть? Мне не нравится этот Стивен, мне не нравится его общение с ним, мне не нравится…» - продолжал я, но вдруг резко задумался и замолчал. «Какого чёрта я делаю? Какая же я всё-таки, сволочь. Какое я имею право так говорить, когда сам поступаю как последняя свинья?»
Я присел на деревянные ступеньки и, зажав сигарету между зубов, закрыл лицо руками. Казалось, что луна, уже давно украшавшая собой прохладное, осеннее небо, внимательно смотрела на меня, видя меня насквозь. «Да что ты знаешь, луна? Ты только и умеешь, что светить ночью, но днём ты совсем ничего не видишь!» Я усмехнулся сам себе. «Я говорю с луной».

Бедный Томас. Я повёл себя как настоящая, ревнивая истеричка. Причём сам зная, что мои обвинения были беспочвенны. Подсознательно я понимал, почему вёл себя так. Я искал в нём хоть что-то, что бы сделало меня не таким виноватым перед ним. Искал, к чему можно было бы придраться. Полный идиот. И я понял, что должен был сию минуту пойти и извиниться перед ним.
Затушив сигарету, я тут же встал со ступеньки крыльца и вернулся в дом. Закрыв за собой дверь, я быстро поднялся по лестнице, и уже было подошёл к нашей комнате, но вдруг что-то меня остановило. Я посмотрел направо и увидел дверь в конце коридора. Это была комната Андреаса и Агнес. В тот момент я резко вспомнил, что Андреас уже давно ждал меня. Подумав и представив то, что могло там произойти заставило меня вздрогнуть.
«Что он сделает, если я не приду? Что он вообще может, этот демон?» - думал я, крепко сжимая руки в кулаки и ненавидя себя за свою нерешительность.
Я стоял на месте, словно между двух огней, и не мог ступить и шага. Меня ждал Томас, которому сейчас было безумно неприятно после моего поступка, и я это прекрасно понимал. Но, в то же время, меня ждал и Андреас, который мог сделать всё что угодно, если бы я не появился на пороге его комнаты в назначенное время. Я сразу вспомнил, как он вёл себя в той злосчастной примерочной магазина, а затем сегодня за ужином. Каждый раз мы были на волоске от непоправимой ситуации из-за него.
Я резко схватился за голову и, вцепившись в свои волосы, подошёл к стене и сполз по ней, садясь на пол. «Я не должен больше обманывать его, я не должен больше видеться с Андреасом, я не должен…» - но вдруг мою голову посетила ужасная мысль, от которой внутри меня все сжалось. Андреас мог в любую минуту подойти к Томасу и рассказать ему обо всём, что было между нами. Андреасу ничего не стоило сделать это, так как Томас всё-таки его брат, и он, имея доброе и чистое сердце, не сделал бы ему ничего, но вот мне пришлось бы попрощаться с ним навсегда. От этой мысли к моему горлу подкатил ком и на глаза навернулись слёзы. Каким же я был жалким в тот момент. Мне хотелось умереть. «Я настоящее ничтожество, Томас, я предатель, я… но я должен пойти к нему. Пойти и хотя-бы ради того, чтобы всё выяснить окончательно».
Вытерев слёзы с глаз, поправив свою куртку и волосы, я поднялся с пола и встал на ноги. В тот момент я уже был решительно настроен пойти к Андреасу, чтобы хотя бы просто поговорить. Я грел внутри надежду на то, что смогу донести до него, что больше продолжать эти игры нельзя. Я надеялся, что он, наконец, поймёт меня и не станет ничего рассказывать своему брату о том, что между нами было. Я развернулся в сторону той самой таинственной двери и смелыми шагами, направился к ней. Я не знал, что ждёт меня там, я не мог догадываться, что задумал этот мальчишка, но я был решительно настроен на то, что во что бы то ни стало не поддаваться ему и поговорить с ним начистоту. Встав перед дверью вплотную, я дёрнул ручку.

Дверь медленно открылась, издавая совершенно жуткий скрип, и я, войдя внутрь, оказался окутан абсолютной темнотой. Я огляделся, но никого не увидел и вздохнул с облегчением. «Наверное, его нет» - подумал я, - «Значит, сегодня нам не суждено было встретиться, тем и лучше». Но как только я собрался выйти, вдруг, в дальнем углу комнаты я увидел знакомый силуэт. Там, около окна, освещённый лунным светом, в котором так красиво переливались его золотистые волосы, тихо стоял Андреас, внимательно читающий свою любимую книгу и совершенно не обращающий внимания на то, что в комнате появился я. На нём по-прежнему был надет тот самый великолепный костюм, в котором он был за обедом, а волосы лежали на плечах, аккуратно уложенные.
Постояв, любуясь им ещё некоторое время, словно заворожённый, я понял, что медлить не стоит, и мы сейчас же были обязаны поговорить с ним, пока я не наделал глупостей. Я встряхнул головой, чтобы отогнать нахлынувшие мысли, сразу заполонившие мой разум, и, направившись к Андреасу, попытался заговорить с ним:
- Андреас, послушай меня. Я не знаю, что ты снова придумал, я не знаю, зачем тебе всё это нужно, но прошу тебя, давай закончим со всем этим, давай...
- Марсель, вы снова напряжены. Мне кажется, вам стоит немного расслабиться, – тихо промолвил он, откладывая в сторону свою книгу и поднимая на меня совершенно спокойный взгляд, - может быть, массаж?
- Я пришёл с тобой поговорить, без шуток.
- Никто и не шутит, Марсель. Агнес сегодня спит с мамой, вам нечего бояться.
- Андреас, я пришел серьёзно поговорить с тобой, и я совсем не готов к твоим играм. То, что происходило между нами эти дни, было ужасной ошибкой, мы больше не должны с тобой встречаться и, я думаю, ты прекрасно знаешь причину. Я люблю твоего брата, у нас скоро будет свадьба. Мы и тебя пригласили на неё, если ты ещё не в курсе. Именно поэтому мы больше… - но вдруг, прервав меня, он громко засмеялся. Я вопросительно посмотрел на него, чувствуя, что уже в который раз, во мне начинает кипеть злость, при виде таких его неожиданных выходок, - я сказал что-то смешное, Андреас?
Но он продолжал смеяться, не останавливаясь. Его громкий и звонкий смех пронизывал меня до мозга костей, и чем громче он звучал, тем быстрее во мне накапливалось желание ударить его. «Как он смеет так нагло смеяться надо мной? Какого чёрта он ведёт себя так по-хамски?»
- Андреас, если ты сейчас же не замолчишь, я не ручаюсь за себя.
Но сказанные мной слова не подействовали, и он не желал останавливаться.
- Андреас, я прошу тебя… - снова сказал я, сжимая свои кулаки и глядя на него.
Снова нет. Его смех уже напоминал смех сумасшедшего.
Наконец, не сумев совладать со своим гневом, я резко замахнулся и ударил его по лицу, отчего он тут же отлетел в противоположную сторону, медленно опускаясь по стене. Прежде я никогда не был человека по лицу, возможно, только лишь в школе. Даже простая пощёчина всегда для меня была дикостью. Поэтому я сам испытал настоящий шок, увидев то, как его голова поворачивается на бок и тело медленно опускается на пол. Я не ожидал, что эта пощёчина выйдет настолько сильной. В ту самую секунду я сразу пожалел, что посмел ударить его, и резко метнувшись к нему, склонился над ним, хватая за плечи:
- Андреас, с тобой всё нормально? Прости меня, прошу, прости, я не хотел!
Но, взглянув на него, я увидел, как голова Андреаса медленно поворачивается, и его глаза сталкиваются с моими. По моей коже пробежал еле заметный холодок, когда я заглянул в них, и вдруг его лицо снова расплылось в безумной улыбке. Он медленно приподнялся на локтях, сталкиваясь со мной при этом лицом к лицу и встряхивая волосами, падающими на его лоб, тихо прошептал:
- Мне всё ещё смешно, Марсель.
И, снова запрокинув голову назад, он принялся громко и звонко смеяться, ещё сильнее и громче прежнего. Я смотрел на него, не понимая, какие эмоции, я испытывал в тот момент. С одной стороны, я чувствовал жалость к нему, мне было дико стыдно за то, что я поднял руку на человека, но с другой я чувствовал, что, слыша его смех, мне всё сильнее и сильнее хочется ударить его снова.
- Ну же, ещё Марсель. Прошу, продолжайте!
Не сдержавшись, я снова дал ему легкую пощёчину. Он приложил руку к щеке и улыбка, так и не покинувшая его лицо, сделалась ещё шире. Ему нравилось это.
Поняв, что со мной начинает твориться что-то необъяснимое, я резко дёрнул его на себя за руку, и жадно поцеловал его, хватая за волосы и оттягивая голову назад. Наш поцелуй был безумно горячим, наши языки отчаянно сплетались, выводя различные манипуляции, и тогда я снова начал понимать, что чувство, испытанное мной ранее, возвращается, но теперь с ещё большей скоростью.
Я не помню, сколько времени мы стояли, целуя друг друга и наслаждаясь объятиями, но как только я оторвался от него, мы тут же опустились на его кровать, оставив часть одежды на полу.
- Марсель, вы выглядите очень опасно. Я боюсь вас, - с усмешкой прошептал он, лежа подо мной, а я, смотря на него, словно безумный, принялся стягивать с него брюки, а затем, одну за одной, расстегивать его пуговицы на рубашке. Оголив его грудь, я потянулся к ней губами и вдохнув её запах, почувствовал, что в тот момент, несмотря ни на что, мне хочется быть нежным с ним.
Я провёл рукой по его гладкой, бархатной коже, наслаждаясь каждым изгибом его пластичного тела, так плавно изгибающегося от каждого моего прикосновения, и заглянул ему в глаза. Тогда я действительно понял, что он был открыт для меня полностью. Он позволял мне делать с ним всё, что я захочу, и больше он не сопротивлялся, когда я, плавно двигаясь по его груди и нежно целуя её, опускался ниже, к его бёдрам. Вся моя злость, агрессия и даже мысли о том, что нам больше никогда не следовало встречаться, словно улетучились в тот момент, когда я чувствовал его запах. Я думал только о том, как же хорошо мне ощущать его здесь, рядом со мной.
Когда вся наша одежда уже давно оказалась на полу и наши губы уже устали от поцелуев, я, наконец, оторвался от него, тяжело выдыхая, и еле касаясь кончиком носа, прошептал ему на ухо с искренней нежностью в голосе:
- Стань сегодня моим, маленький дьявол.
Андреас едва заметно улыбнулся, но я смог разглядеть его улыбку даже в темноте. Его глаза ярко блеснули, словно огоньки, отражавшие в себе свет яркой луны. Я провел рукой по его волосам и убрал их со лба. Он был прекрасен. Ранее я никогда не видел его таким. Он кивнул. Этот наглый, дерзкий дьявол позволил мне получить его сегодня. Он позволил мне сделать то, о чём я мечтал уже после первой нашей встречи. Он позволил мне полностью овладеть им.
Я слегка раздвинул его ноги и, смочив два своих пальца, медленно проник в него. Его спина тут же выгнулась, и он тихо застонал. От этих звуков мое возбуждение возросло ещё в тысячу раз больше. Я начал осторожно двигать пальцами внутри него, пристально следя за его реакцией. Боже, как он был красив в тот момент.
- Марсель, поцелуйте меня… - простонал он, - пожалуйста…
Я, продолжая ласкать его пальцами, опустился к нему на грудь, и, уперевшись одной рукой о подушку, стал пристально наблюдать за ним и его действиями. Я смотрел в его прищуренные глаза, пока он тихо стонал подо мной и не мог оторваться. Меня безумно возбуждало, как он просил о поцелуе и пытался ухватить своими губами мои. Теперь, наконец, просил он, а не я.
- Марсель…Марсель… - повторял он тысячу раз. Казалось, что он уже задыхается от удовольствия. Наконец, я не выдержал и накрыл его губы своими. Он тут же обхватил меня за шею, а затем, прервав поцелуй, прошептал, - я хочу вас. Пожалуйста, сделайте это.
Помогая себе рукой, боясь сделать что-то неправильно, я медленно вошёл в него. Если я сейчас начну описывать то, что я почувствовал в тот момент, думаю, что на это не хватит и тысячи страниц. Это бешеное чувство, о котором я никогда не знал, сейчас переполняло меня до краёв. Я начал делать медленные, неуверенные движения внутри него, каждый раз боясь потерять то, что ощущал и боясь сделать ему больно, но вдруг горячие руки Андреаса крепко обхватили мои бёдра и, задавая мне нужный ритм, вернулись обратно мне на шею.
- Не бойтесь, Марсель, вы делаете всё прекрасно, - прошептал он на выдохе и, закусив губу, эффектно опрокинул голову назад и перед моими глазами тут же оказался прекрасный изгиб его тонкой шеи, с плавно выступающим из неё кадыком. В моих глазах помутнело. Затем он вскинул руки кверху и медленно, словно в танце, закинул их назад, крепко обхватывая ладонями деревянную спинку кровати. Спина его снова изогнулась, показав мне его гладкий живот, и я почувствовал, что, глядя на его тело, моё возбуждение возрастает ещё сильнее. Андреас начал сладко стонать, каждый раз делая это всё громче и громче.
- Марсель, быстрее, это же не всё, на что вы способны… – простонал он, плавно двигая своими бёдрами мне в такт. Затем он поднёс к своим губам два пальца и, засунув их глубоко в рот, медленно вытащил и поднёс к моему. «Что же ты делаешь со мной, дьявол…» - подумал я, сквозь затуманенные остатки своего разума и, поддаваясь ему, обхватил губами его тонкие пальцы.
В то время как я продолжал двигаться внутри него, он параллельно двигал ими у меня во рту и глубоко выдыхал каждый раз, когда я ласкал их языком.
У меня кружилась голова от осознания происходящего, страх сделать что-то не так уступил место страсти, а страсть в свою очередь, поглотила меня целиком и полностью. Я начал двигаться увереннее и быстрее, а Андреас, периодически издавая еле слышные стоны, делал резкие движения тазом мне навстречу. Я думал, что всё это мне снится, но это было явью. Наши влажные от пота тела сплетались друг с другом, взгляды периодически сталкивались и каждый раз его глаза словно говорили мне о том, чтобы я никогда не останавливался.
Вдруг, резко оттолкнув меня в сторону, Андреас сделал быстрый рывок и оказался прямо надо мной. Сев на меня верхом, он склонился надо мной, щекоча мою кожу своими волосами и нежно, касаясь губами моей шеи, начал медленно водить по ней языком.
- Андреас, прошу, не дразни меня и позволь мне закончить, я так хочу тебя…
Плавно переходя от шеи, и оставляя на ней влажную дорожку, его язык прошёлся по мои губам, а затем оказался у меня во рту.
- Андреас, умоляю… я хочу… - снова умолял я, сквозь его сладкий поцелуй, сводящий меня с ума, но он, словно не желая слушать, продолжал играть со мной. Да, я мог взять его силой, если бы тогда так сильно этого захотел, но всё дело было в том, что мне нравилась эта игра, и я не хотел, чтобы она прекращалась. Как ловко он мог поддаваться мне, а затем снова перевернуть всё по-своему.
- Марсель, не вы ли недавно говорили о том, что нам больше никогда не стоит видеться? – наконец оторвавшись от моих губ, прошептал он.
Я закрыл глаза и снова потянулся к его губам, словно затыкая ему рот. Я не хотел тогда слышать ни о чём, ни о каких проблемах, ни о том, что я делаю что-то не так, ни о том, что я занимаюсь сексом с другим человеком… Тогда я хотел только его, а всё остальное совершенно не тревожило мои мысли.
Но вдруг Андреас снова резко прервался, замирая и глядя мне в глаза.
- В чём дело, маленький дьявол? – нежно простонал я, пытаясь дотронуться рукой до его лица и поцеловать, но он резко отстранился от меня и, грубо толкая меня на подушку, накрыл меня с головой одеялом и лёг рядом, заслоняя меня своим телом.
Дверь комнаты тихо скрипнула и открылась. Я услышал тихие шаги, а затем голос. Голос Томаса.
- Андреас, ты спишь? – тихо шепнул он в тишину.
Андреас, делая вид, что только что проснулся, медленно повернулся к нему и приподнял голову.
- Что-то случилось, Том?
Томас глубоко вздохнул и прошёл в комнату, закрывая за собой дверь. «Только не это» - подумал я, и всё внутри меня сжалось. Одно моё неловкое движение, один вздох или звук, и он бы тут же понял, что я здесь.
- Я не могу найти Марселя, Андреас. Мы поругались перед сном, и он ушёл куда-то, а телефон его не отвечает. Я звонил уже тысячу раз. Может, что-то случилось?
- Серьёзно? – наигранно взволнованным тоном спросил Андреас, медленно проплывая рукой под одеяло, где лежал я и коснулся моего живота, - и как давно он ушёл?
- Где-то час назад. Андреас, если бы ты знал, как я волнуюсь… Ты не видел его за это время? – сказал он грустным и убитым голосом, от чего мне показалось, что моё сердце остановилось и выпрыгнуло из груди. Мне захотелось откинуть это злосчастное одеяло и, забывая обо всём просто броситься ему на шею и никуда не отпускать. Но вдруг, почувствовав, как Андреас тихо прикоснулся к моему животу, меня снова словно парализовало. «Даже не смей сейчас делать этого…» - подумал я, но его рука уже медленно опускалась по направлению к моему паху и его пальцы начинали обхватывать мой член.
- Я понимаю тебя, Томас! Хочешь, мы можем поискать его вместе? – продолжал играть свою роль Андреас, плавно лаская меня рукой под одеялом.
- Не стоит, ты ведь уже лег спать. Прости, что потревожил тебя. Сейчас я попробую позвонить ему ещё разок, может быть он снимет трубку… - услышав эти слова, я чуть не умер на месте. Мой телефон лежал в кармане моих брюк, валявшихся в тот момент на полу возле кровати, и, если бы Томас тогда набрал мой номер, он бы сразу услышал звонок и догадался, что я здесь.
- Нет! – резко среагировав, оборвал его Андреас, - я хотел сказать, что мне кажется это бесполезно, Том, видимо, он слишком обижен на тебя. Нагуляется, развеется и вернётся, вот увидишь. Волков у нас тут рядом нет, его точно не съедят, - продолжил он с теплотой и нежностью в голосе, отчего Томас тихо усмехнулся.
- Наверное, ты прав, Андреас… - сказал он на выдохе, - как ты думаешь, в чём всё-таки дело? Может быть, ему скучно со мной, что он ищет любые причины, чтобы поругаться? Но ведь я делаю для него всё…
Андреас театрально вздохнул, изображая дикое сочувствие.
- Я даже не знаю, что и сказать, Томас… - начал он, незаметно продолжая двигать своей рукой, постепенно увеличивая скорость, - может быть, ему действительно чего-то не хватает, о чём ты и не подозреваешь? – я лежал, боясь пошевелиться, но чувство, переполнявшее тогда моё тело, пронзало меня изнутри с каждым движением его тёплой и нежной руки.
- Но чего, Андреас? У нас ведь всё идеально…
Вдруг рука Андреаса скользнула мне в рот, и, смочив пальцы моей слюной, он снова опустился вниз и принялся играть с моей головкой. Мне хотелось закричать. Мне стало жарко.
- Видимо, он и сам не знает, чего, Том. Я думаю, он просто не может определиться и расставить свои жизненные приоритеты. Наверное, он просто боится нового этапа ваших отношений.
- Ты думаешь? – удивлённо спросил Томас, - но ведь он сам хотел…
- Уверен, - сказал Андреас, и с этими словами ещё крепче сжал мой член, от чего я не выдержал и вздрогнул. Я слегка выгнулся и издал тихий вздох.
- Прости, что потревожил тебя, Андреас. Ты уже, наверное, устал меня слушать. Я, пожалуй, пойду, побуду в нашей с Марселем комнате, может, он вернётся.
- Ну что ты, братик, я всегда рад выслушать и поддержать тебя! Может быть, посидишь с нами…ой, со мной ещё?
«Что он такое говорит?» - думал я, пытаясь изо всех сил сдержать свои эмоции и не закричать в голос, - «Этот дьявол снова играет со мной …». Он просил остаться Томаса специально, чтобы мои мучения продлились ещё дольше.
- Спасибо, Андреас, но я пойду. Попытаюсь заснуть. Может быть, когда я проснусь, он будет уже рядом со мной…
Андреас понимающе вздохнул, продолжая медленно сводить меня с ума.
- Так и будет, Том. Я обещаю.
Наконец, поднявшись с кровати, Томас медленно направился к двери и, выйдя, захлопнул её с обратной стороны.
Я облегченно выдохнул, скидывая с себя горячее одеяло и жадно хватая ртом прохладный воздух, но как только я сделал это, дверь снова скрипнула, и Андреас резко накрыл меня снова.
- Что-то забыл? – спокойно спросил у Томаса Андреас, и я почувствовал по интонации его голоса, что на его лице снова появилась его фирменная улыбка. Его рука снова плавно скользнула между моих ног и, обхватив мой член, практически у самого его основания, продолжила свои ласки, но на этот раз движения её были гораздо быстрее прежнего.
- Андреас… я хотел спросить… а как тебе Марсель?
Вдруг моё дыхание резко остановилось, и я замер, в ожидании того, что он ответит. «Зачем он спрашивает об этом?» - думал я, - «Может быть, он обо всём догадывается?» Андреас, подумав над своим ответом несколько секунд, наконец, произнес:
- Красивый, умный и… сексуальный. Под стать тебе, братик.
Я почувствовал, что к моему горлу подкатил ком, и я не мог понять, что я почувствовал, услышав эти слова. С одной стороны, мне стало безумно приятно, но с другой - мне хотелось закрыть рот Андреаса рукой, чтобы он больше не смог произнести ни единого слова обо мне. Кто знал, как Томас мог тогда расценить эту реплику. Он надолго замолчал и тишина, повисшая в комнате, съедала меня. В тот момент мне было уже тяжело сдерживать себя, и я почувствовал, что скоро наступит кульминационный момент моего наслаждения. «Только не сейчас, только не при тебе, Томас… ». Но Томас, по-прежнему, продолжал стоять рядом с кроватью, и как ни в чём не бывало разговаривать с Андреасом.
- Мне очень приятно, что тебе он понравился, Андреас. Я тоже считаю его таким.
«Том, прошу тебя, выйди» - я продолжал посылать ему мысленные послания, - «Я не посмею сделать это при тебе…». Но, спустя ещё несколько секунд, и вытерпев еще несколько быстрых движений Андреаса, горячая жидкость хлынула и разлилась по его руке, обжигая мою плоть и заставляя моё тело резко дрогнуть, слегка подавшись вверх. Я почувствовал, что не могу сдерживаться, чтобы не закричать и, было уже собрался издать тихий стон, как вдруг рука Андреаса, словно зная об этом, резко накрыла мой рот, и я выдохнул прямо в его ладонь.
- Да, Том. Это действительно так, - Андреас медленно проник пальцами своей руки мне в рот, заставляя облизнуть их.
- Ладно, Андреас, прошу ещё раз простить меня, теперь я точно пошёл. И кстати, очень рад был с тобой пообщаться. В последнее время нам редко удавалось поговорить по душам… - и после этих слов Томас окончательно вышел за дверь, тихо прикрывая её.
- Взаимно, братик, у вас всё будет просто волшебно… – снова наигранно, ласково прошептал Андреас, но Томас этого уже не услышал. Затем он сдернул с меня одеяло и заглянув мне в глаза, сказал:
- Как вам не стыдно, Марсель.
Но я не хотел ничего слышать и видеть в тот момент, я просто лежал и тяжело дышал. Я был вне себя от радости, я был в восторге и полон счастья. Я смог. Я сделал это. Теперь я знал, что такое настоящий оргазм.
Я поднял руку и, притянув его к себе за шею, жадно обхватил его губы своими, а он не стал сопротивляться мне. Мы снова целовались, снова долго и жарко.
Мне хотелось разорвать этого демона на части и хотелось никогда в жизни не отпускать его от себя. Испытанное мной в ту ночь чувство, окончательно сорвало мне крышу, и тот стыд, что я чувствовал, когда Томас находился в комнате, испарился. Теперь всю мою голову занимал он – мой дерзкий, мой нежный, мой безумный, моё порождение порока и моё сумасшествие. Мой Андреас.
- Марсель, вы должны идти, - спокойно произнёс он, отрываясь от меня. В его голосе не было ни доли прежней иронии и язвинки, с которыми он часто говорил со мной. Я заметил в его глазах легкую грусть и коснулся пальцами его щеки.
- Когда я снова смогу быть с тобой, мой маленький дьявол?
Андреас грустно улыбнулся.
- Когда вы поймёте, что вам действительно это нужно, - прошептал он и, убрав мою руку со своего лица, поднялся и дойдя до кресла напротив, взял оттуда длинный халат и накинул его на свои плечи. Луна по-прежнему продолжала освещать его, и тогда я понял, что он не просто красив. Он идеален.
Я поднялся вслед за ним, совершенно обнажённый, подошёл к нему и запустив руки под его халат, приобнял его за бедра.
- Ты прекрасен, маленький дьявол.
Андреас тихо улыбнулся и отвёл глаза в сторону. Я прибывал в маленьком шоке. Ещё никогда в своей жизни я не видел его смущённым.
- Мне безумно приятно это слышать, Марсель.
Тогда я понял, что просто обязан крепко прижать его к своей груди. Я подошёл к нему ближе и притянул к себе, чувствуя, что его сердце начинает бешено биться, и словно улавливая его такт, моё забилось с такой же скоростью. Мы стояли в обнимку, забыв обо всём на свете, и лишь только лунный свет мог напомнить нам о том, что где-то, вокруг нас ещё есть жизнь.
Что я чувствовал? Что чувствовал он? Чего хотели мы оба? Тогда это было не важно. «Сейчас есть я и ты, Андреас. А об остальном мы подумаем завтра».

Глава 8.

Я тихо открыл дверь и прошмыгнул внутрь, медленно закрывая её за собой. Оглядев комнату, я облегченно вздохнул. Томас всё-таки лег спать. Быстро сняв с себя одежду и кинув её на ближайший стул, я подошёл к кровати и лёг рядом с ним, стараясь не разбудить.
Я долго не мог уснуть. Меня переполняли необъяснимые чувства, и чувства эти вызывали во мне радость и умиротворение. Да, я понимал, что это просто ужасно с моей стороны, что такой человек, как я, вообще не имел больше никакого права даже находиться рядом с Томасом, да ещё и спать в одной постели, но я ничего не мог с собой поделать. В тот момент я думал не о нём. Я думал о своём маленьком дьяволе.
Я перевернулся на бок и посмотрел на спящего Томаса, чьё лицо я мог отчетливо видеть благодаря яркому освещению луны. Молча разглядывая его черты лица, я исследовал глазами каждый изгиб его сильных, но таких нежных рук и поймал себя на мысли, что, глядя на него я больше не испытываю того, что испытывал всего несколько часов назад. Нет больше той боли, с которой я смотрел на него, зная, что уже давно изменил ему с его же братом. Нет той грусти, которую я ощущал, когда понимал, что я настоящая скотина, так поступавшая с ним. На смену этому пришло новое чувство, чувство дикой нежности. Но чувство это относилось не к нему. Оно относилось к Андреасу.
Я вытащил руку из-под одеяла и потянулся кончиками пальцев к волосам Томаса, хотя убрать пряди с его лица, но тут же остановился и убрал руку назад. Он не должен был проснуться, видя меня в таком состоянии. Я не хотел, чтобы он почувствовал, что во мне что-то изменилось по отношению к нему. Этот человек был всем для меня, но теперь я совсем не знал, что мне делать дальше. Я запутался и запутался так сильно, что никак не мог разобраться в своих чувствах и желаниях.
Нет, я не собирался покидать Томаса, я даже не думал о том, чтобы терять его навсегда. Но и попрощаться с маленьким дьяволом я тоже не мог. Слишком сильно он околдовал меня, слишком безумно я увлёкся его игрой, слишком одурманивающими были его чёртовы чары. Я не знал что из этого выйдет, увижу ли я его снова, когда мы покинем это прекрасное, таинственное место, но я знал одно – Андреас нужен мне. Нужен так, как никто и никогда.

Утром я проснулся от громкого стука. Открыв глаза, я понял, что на улице шёл сильный ливень. Я потёр глаза, и слегка приподнимаясь на кровати, повернул голову. Томаса не было рядом, а на его подушке лежала записка. Я потянулся к ней и, взяв её в руки, развернул:

«Мои чувства не железные, Марсель. Поступая со мной так, ты не думаешь о последствиях. Мне было очень больно, и я не спал пол ночи. Спасибо тебе за снотворное, которое я нашёл в твоей сумке, хотя бы это помогло мне уснуть. Прости, но сейчас мне очень тяжело, и я должен уехать. Побудь с моей семьёй и не говори, что что-то произошло между нами. Я просто хочу развеяться и подумать обо всём наедине с собой. Видишь, я хотя бы предупреждаю тебя об этом, чего ты вчера сделать не соизволил. Прости, что покидаю тебя на целый день, но так будет лучше для нас обоих. Я приготовил тебе завтрак и оставил его в холодильнике, а теперь мне пора. По-прежнему люблю тебя. Том.»

Дочитав записку, я отложил её в сторону и снова откинулся на подушку. На улице продолжал идти сильный ливень, громко стуча по крыше, а на моей душе скребли кошки. Тогда я снова обидел его и обидел серьёзно. В моей голове тут же прокрутились обрывки событий вчерашней ночи, и я закрыл глаза руками. Я был окончательно потерян и мои мысли съедали меня изнутри.
Я откинул с себя одеяло и поднялся с кровати, подходя к окну. «Как же всё-таки красиво и таинственно здесь…» - подумал я, прислоняясь лбом к оконному стеклу. Наверное, Андреас уже определенно где-то на улице, ведь такая погода – его стихия. Я присмотрелся к открывающимся передо мной из окна пейзажам, но нигде не увидел его. «Может, он всё ещё спит?».
Я подошёл к стулу, где вчера оставил свою одежду и натянул на себя брюки и надел рубашку. Мне захотелось выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и выкурить сигарету.
Выйдя из комнаты и спустившись вниз по лестнице, я обнаружил, что ни Алексис, обычно по утрам стоявшую у плиты, ни Агнес, всегда помогающую ей, не было. Это удивило меня, потому что я даже не мог предположить, куда все они делись. «Может быть, поехали за продуктами?» - подумал я и сделал вывод, что так и есть.
Укутавшись в свой большой шарф, висевший на вешалке у входной двери, я вышел на улицу. В лицо мне сразу ударил прохладный осенний ветерок, смешавшийся с крупными каплями ледяного дождя, и я вздрогнул, от внезапно пронзившего моё тело, холодка. Я опустился на ступеньки и, достав из пачки сигарету, прикурил её и крепко затянулся. «Где же ты сейчас? И почему я думаю о тебе, вместо переживаний о том, что Томасу действительно очень плохо?»
Мои мысли прервал громкий крик, исходящий со стороны старого, огромного дуба, который я приметил еще тогда, когда только приехал сюда и где впервые увидел Андреаса. Повернув голову, я увидел, как чей-то силуэт кружился вокруг своей оси и выкрикивал моё имя, раскидывая руки в стороны. В нём я сразу узнал Андреаса и тихо улыбнулся. Я был прав. Он не мог находиться дома, если на улице была такая погода. Я встал со ступенек и пригляделся к нему.
- Марсель! Марсель! – кричал он, кружась и не останавливаясь.
Я снова улыбнулся и сложил руки на груди. Насколько милым и забавным было это зрелище. Боже, он ещё совсем ребёнок.
- Марсель, идите сюда! Марсель!
Поняв, что не могу не откликнуться на его просьбу, я миновал три ступеньки и направился в его сторону. Холодный ветер продолжал трепать мои волосы, а капли дождя, не переставая, охлаждали моё лицо. Я шёл к нему навстречу, а он всё продолжал кружиться, громко смеясь. «Ребёнок. Ещё совсем ребёнок…» - думал я.
Наконец, подойдя к нему и остановившись, я спросил:
- Почему ты так любишь дождь, Андреас?
Но он не ответил. Андреас снова был облачён в свою любимую футболку и рваные джинсы. По его волосам стекали холодные струйки воды, прическа его была растрепана, а футболка – мокрая насквозь. Тогда он как никогда был похож на маленького мальчика, и мне снова жутко захотелось его обнять и прижать к себе. Андреас резко подбежал ко мне и, хватая меня за руку, радостно потащил за собой.
- Куда ты меня тащишь? – с интересом спросил я, продолжая улыбаться.
Но Андреас лишь продолжал тащить меня за собой и, доведя до центра маленькой полянки возле дуба, схватил меня за руки и начал кружить.
Перед моими глазами проносились обрывки верхушек деревьев, покрытых золотой и красной листвой, ветер и мокрый дождь трепали мои струящиеся волосы. Я закрыл глаза, крепко сжимая его руки, и почувствовал, что моя душа наполняется счастьем. Мы кружились, словно в волшебном танце, забывая обо всём на свете, мы кружились, и я чувствовал, что теряю голову. Дождь продолжал мягко ложиться на его лицо, стекая по шее и уходя медленными каплями под футболку, а я продолжал широко улыбаться и радоваться оттого, что я был безумно счастлив в тот момент. Я чувствовал себя ребёнком, маленьким ребёнком, таким же, как и он был в душе.
Наконец, я открыл глаза и поймал на себе его взгляд. Он перестал улыбаться и, наконец, мы остановились. Я почувствовал, что у меня начинает кружиться голова и вдруг, не дав мне отдышаться, его губы резко коснулись моих и я обмяк в его объятиях, позволяя ему продолжить свой поцелуй. Мы целовались, стоя под дождём, а наши руки нежно касались друг друга, заставляя дыхание замирать оттого, что эти прикосновения были похожи на дыхание морского бриза. Он нежно касался моей кожи под рубашкой, заставляя меня вздрагивать оттого, что его руки были безумно холодными, а я крепко прижимал его, боясь, что, если я его отпущу, всё сразу закончится.
Перестав целовать меня, он отошёл назад и, засунув руки в карманы, улыбнулся. Я повторил его движение и улыбнулся в ответ. Наши глаза нежно смотрели друг на друга, и, не произнося ни слова, мы поняли, что нам обоим было безумно хорошо. Его губы плавно приоткрылись и он, издав тихий выдох, закрыл глаза и, подняв руки кверху, стянул с себя футболку, отбрасывая её куда-то в сторону. Перед моими глазами снова предстали плавные изгибы его влажного тела, уже так быстро покрывшегося мелкими каплями дождя и я, словно завороженный потянулся к нему рукой, чтобы дотронуться до его груди. Мои пальцы нежно коснулись его шеи, плавно опускаясь ниже, а затем проскользнули по животу. Там они остановились и, запуская их под его ремень, я плавно притянул его к себе и нежно обнял за талию и провел рукой по спине.
- Я думал о тебе, - прошептал я, едва касаясь губами его уха.
Андреас нежно улыбнулся, глядя в мои глаза, и опустил голову.
Мои руки обвили его талию, и я отошёл вместе с ним к старому дубу и прислонил его спиной к холодной коре. Взгляд Андреаса, отражавший в себе тёмную синеву дождливого неба, пробежал по моему лицу и замер, останавливаясь на моих губах.
- Не стоило, Марсель, - спокойно ответил он.
От его грустного тона по моему телу пробежал легкий холодок, и я крепче прижался к его телу.
- Почему? – спросил я.
- Скоро вы всё поймете. - и, резким движением оттолкнув меня в сторону, он, громко смеясь, побежал в сторону леса, постоянно оборачиваясь, показывая мне свою очаровательную улыбку.
- Снова играешь, маленький негодяй? – крикнул я ему вслед и не думая ни секунды, побежал за ним.
Я бежал сквозь высокие лесные деревья, изредка поскальзываясь на влажной земле и смеясь, пытался догнать Андреаса, периодически останавливающегося и манящего меня пальцем вслед за собой. Я бежал за ним, теряя над собой контроль и понимая, что если я догоню его, то больше никогда не отпущу и никому не отдам. Он снова играл со мной, он снова сводил меня с ума, а я так легко вёлся на его игры, но ничего не мог с собой поделать.
Вдруг, я обнаружил, что он пропал из поля зрения. Я остановился и пристально всмотрелся в даль, но его нигде не было. «Неужели он сбежал от меня?».
Постепенно ускоряя шаг, я снова направился в ту сторону, куда бежал Андреас и, наконец, добежав практически до конца тропинки, сворачивающей потом глубоко в чащу леса, увидел его, сидящего на ветке одного из деревьев и игриво смотрящего на меня.
- Испугались, Марсель? – спросил он, складывая руки на груди и закидывая ногу на ногу.
- Зачем ты убежал? – ответил вопросом на вопрос я, наклоняясь вниз, пытаясь отдышаться, - снова твои игры.
Андреас отрицательно покачал головой и усмехнулся.
- Один раз я уже не смог убежать от вас, Марсель, поэтому я решил проверить, смогу ли я сделать это сейчас.
Я приподнял голову и вопросительно посмотрел на него, не понимая, что он имеет в виду.
- О чём ты говоришь, куда убежать?
Андреас резко соскочил с ветки дерева, плавно опускаясь на ноги, и выпрямившись, вплотную подошёл ко мне.
- Скоро, скоро поймёте! - произнёс он и, развернувшись, пошёл от меня прочь, возвращаясь в сторону дома. В его взгляде я почувствовал что-то недоброе.
Я был полностью выбит из колеи его неожиданными репликами и совершенно не понимал, о чём шла речь. Я побежал вслед за ним, и резко схватив его за локоть, и разворачивая, произнёс:
- Андреас, погоди! Что я сделал тебе, что ты вот так просто уходишь от меня, да ещё и кидаешься совершенно непонятными фразами!
Но, резко вырвав свою руку из моей, и одарив меня ледяным взглядом, он прошептал:
- Алкоголь – страшная вещь, Марсель. Порой из-за него люди слишком сильно теряют голову, не отдавая себе отчёта в том, что они делают, и, кроме всего этого, часто не помнят об этом. То же самое относится и к любви. Она так же, как и алкоголь, затуманивает разум и не позволяет здраво мыслить. В вашем случае – это первое. В моём – это второе, - он повернул голову и вгляделся в даль, - Мне пора идти, Марсель, а вы пока забудьте всё, что я сказал.
Я ошарашено смотрел на него, широко распахнув глаза, и уже абсолютно не понимал, что происходит. С каждым его шагом он всё дальше и дальше удалялся от меня, оставляя за собой мокрые следы. Я подошёл к дереву, на котором совсем недавно сидел Андреас и опустился перед ним на корточки, доставая из пачки очередную сигарету и прикуривая её.
Меня напугали его слова. Напугали настолько, что я уже боялся самого себя. Он говорил о затуманенном разуме, он говорил о действии алкоголя и о любви, которую он отождествлял с ним же. Но к чему были все эти слова? Они поразили меня, словно молния во время дождя и ударили по голове, словно гром.
«А что, если он знает о чём-то таком, чего не знаю я? А что, если он… влюбился в меня?»


Глава 9.

Повествование от лица Андреаса.

Когда мне было четырнадцать, я учился в обычной средней школе. Учился всегда хорошо, любил узнавать новое и всегда был открыт к знаниям. Я много читал, литература, наверное, была моим любимым предметом. Для сверстников я всегда был немного странным, потому что я от них сильно отличался и внешне, и внутренне. У меня было немного друзей, были несколько основных, конечно, но в целом я не был звездой в школе. Я был всегда достаточно худым, никогда не стригся коротко и волосы мои всегда были примерно до плеч. Волосы, кстати я красил в блонд. Вернее, сначала я заставил маму покрасить меня, а потом кое-как научился подкрашивать себя сам. Мне просто всегда нравился Курт Кобейн и я думал, что так я был на него похож. Было забавно.
Мне нравилось так ходить и нравилось отличаться от остальных. Одевался я тоже не как все подростки, почему-то меня всегда тянуло на что-то более строгое, рубашка и брюки казались мне всегда идеальным нарядом. Наверное, за счёт этого я выглядел немного старше, чем остальные в свои четырнадцать.
Конечно, из-за всего этого мои одноклассники называли меня педиком и не упускали возможности поиздеваться надо мной по этому поводу. Но я себя таковым не считал. У меня вообще не было особого интереса ни к парням, ни к девушкам, я просто жил, был на своей волне, гулял с друзьями, читал, слушал музыку, занимался тем, что мне нравится.
У нас была полноценная семья, пусть отец и выпивал частенько, но в целом, всё было хорошо. Я жил с мамой, отцом, братом Томом и сестрой Агнес.
Том всегда был для меня не просто братом, но и самым близким другом. Он был старше и из-за этого я всегда прислушивался к нему и его советам. Тогда он уже отучился на факультете психологии и у него хорошо получалось вправлять мне мозги, если я где-то путался и не знал, как поступить. Он был моей опорой и защитой, наверное, он был мне как второй отец.
Тогда мы жили в прекрасном маленьком городке, и жизнь моя казалась мне раем, пока не случилось то, что всё это изменило.
Мой Том решил переехать от нас. Я знал, что он давно с кем-то встречался, но пока это было «где-то там», меня это сильно не беспокоило. Для меня было главным то, что он всегда был со мной, был рядом, под одной крышей и я мог поговорить с ним в любую трудную минуту.
Но когда Том уехал и начал жить в отдельной квартире со своей «огромной любовью», мне было невероятно трудно.
Он никогда не знакомил нас и, даже не пытался рассказать нам о своей «избраннице». Из-за этого мама часто ругалась с ним, что я постоянно слышал, когда она разговаривала с ним по телефону, и постоянно отнекивался, когда она просила его приехать и привезти её с собой.
Признаюсь, я скучал по нему и скучал настолько сильно, что часто срывался, и рыдал, запираясь один в комнате и смотря в окно, в надежде увидеть, как он заходит в наш дом, как это было раньше. Да, я страдал, мне нужна была поддержка старшего брата, мне нужны были наши мелкие ссоры, по которым я так скучал, мне нужно было его сильное братское плечо, мне нужен был друг. Но с тех пор, как он покинул нас, я практически потерял с ним контакт и со временем, постепенно привык к этому. Он полностью погрузился в свои отношения, не желая делиться ими ни с кем, даже с родной семьёй.

Но когда он ушёл, через год произошло ещё одно событие, после которого мне было безумно сложно оправиться и продолжить жить как прежде. От нас ушёл отец.
Отец пил, и иногда слишком перегибал палку. Каждая их ссора с мамой заканчивалась её слезами и бешенством с его стороны. От этого страдал я, от этого страдала мама, от этого страдала моя любимая маленькая Агнес. Больше всего я боялся за неё и всегда старался сделать так, чтобы она не слышала этого, ведь ей тогда было всего десять или одиннадцать лет. У неё как раз шёл переходный возраст, тогда её характер только начинал складываться, и каждую ссору наших родителей она переносила особенно болезненно. Как только родители начинали ругаться, я уводил её на улицу, под предлогом, что она обязана сходить со мной в магазин, или сразу звал к себе в комнату, чтобы якобы что-то показать. Агнес, конечно, понимала это, но часто не подавала виду и каждый раз сдерживалась, чтобы не дать волю слезам. Она была сильной девочкой и за это я её очень ценил.
И вот, однажды, после очередной крупной ссоры, отец объявил, что уходит. Эта новость настолько потрясла меня, что первое время мне просто хотелось умереть. Я потерял любимого брата, так глубоко погрузившегося в любовь и совершенно забывшего о своей семье, а теперь я терял второго близкого для меня человека – отца.
Несмотря на то, что он был грубым, постоянно пьяным и жутко сложным человеком, он всегда любил меня. Наши отношения с отцом были очень хорошими, несмотря на их с мамой ссоры. Частенько, после ухода Томаса, я был тем единственным, кто мог хоть как-то его угомонить и заставить их помириться. Но в тот крайний раз я не смог. Конечно, наше с ним общение не прекратилось, но оно стало настолько редким, что этого было катастрофически мало.
Но на этом наши беды не закончились. Моя сестра совершенно замкнулась в себе. Она перестала общаться с кем-либо, кроме меня, она плохо шла на контакт со сверстниками и в итоге, отказалась посещать школу и тогда мама посадила её на домашнее обучение.
Но, спустя некоторое время, которое, как известно, всегда лечит, я посмотрел на всю эту ситуацию трезво и успокоился.
С такими ссорами и вечной руганью, у нас бы не было нормальной семьи. Всё, что произошло между моими родителями, было только к лучшему. Если бы эти ссоры, перепалки и прочая брань продолжились, это могло бы ещё хуже отразиться на Агнес, и, поэтому я посчитал, что стоит принять всё так, как есть.
Я начал постепенно забывать всё плохое и моя жизнь снова наладилась.
Только вот это спокойствие и умиротворение, как оказалось, опять было не долгим. Кое-что заставило меня измениться и уже навсегда.

На улице стояло прекрасное жаркое лето. Никогда ещё за всю свою жизнь я не видел и не ощущал такой жары, которая окутала тогда наш город. На небе не было ни облачка, солнце палило с дикой, страшной силой, и казалось, что никакая тень не спасёт тебя от этой невыносимой жары. Но я безумно любил жару и солнце. Любил так, как никто из моего окружения. Я мог находиться на солнце часами, совершенно не боясь его обжигающих лучей, и проводил там столько времени, сколько мог себе позволить. Я гулял по летнему парку, находившемуся возле нашего дома, щурился от слепящих мои глаза, солнечных лучей. Тот день был моим днём. Днём моего рождения. Днём моего шестнадцатилетия.

Я проснулся рано утром, чтобы, как обычно, выйти на улицу и прогуляться перед предстоящим днём и подышать жарким июльским воздухом. Я быстро оделся, причесал свои волосы и, зайдя предварительно к сестре и поцеловав её, вышел на улицу и направился в свой любимый парк. Прогуляв там чуть больше часа и вернувшись обратно домой, я обнаружил, что мама уже ушла на работу, а Агнес сидела в гостиной и смотрела свои мультфильмы. Увидев, что я зашёл в квартиру, она тут же вскочила и подбежала ко мне, чтобы обнять. Повторюсь, но я был единственным, к кому она проявляла такую нежность. Если бы хоть кто-то другой попытался дотронуться до неё, она бы никогда не далась.
Я обнял её в ответ и слегка покружил по комнате. На ней была длинная белая ночная рубашка, в которой она была похожа на принцессу, а её волосы были, как всегда, растрёпаны.
- С Днём Рождения, братик! – прошептала она и протянула мне маленький бумажный сверток, когда я уже поставил её на пол.
- Спасибо, малышка! – ответил я и радостно поцеловал её в макушку.
Я начал быстро срывать с подарка бумагу, желая скорее посмотреть, что там и открыв, я увидел, что это была рамка для фотографии, а в неё был помещен яркий рисунок. На нём была изображена вся наша семья, включая Томаса и папу, и мы все держались за руки. Я рассмотрел рисунок повнимательнее и нашёл там себя, но узнал с трудом. Волосы мои были не светлые, как сейчас, а русые, рубашка и брюки сменилась вытянутой футболкой и грязными джинсами, и взгляд мой был каким-то странным. Затем я заметил, что держу за руку какого-то молодого человека, которого с другой стороны держит за руку Том.
- А кто это такой? – тихо спросил я, показывая ей пальцем на подозрительного молодого светловолосого парня.
Агнес радостно улыбнулась и захлопала длинными ресницами.
- Он мне приснился!
- Приснился? И какой он, хороший, наверное? – с улыбкой спросил я, погладив её по голове.
- Сам узнаешь! – бросила она мне в ответ, и радостно показав язык, побежала в свою комнату.
Я ещё несколько секунд стоял и молча смотрел ей вслед, не понимая, что она хотела сказать, но потом тихо улыбнулся сам себе и вернулся в свою комнату, чтобы обзвонить друзей и договориться насчёт предстоящей вечеринки в честь меня. Тогда слова Агнес ничуть не поразили меня, и я совершенно не придал им значения, восприняв это как простую детскую фантазию.

Вечером я и ещё несколько моих друзей встретились возле входа в один из наших местных клубов, чтобы войти внутрь и там начать отмечать мой день рождения. Погода на улице сильно испортилась и на смену жаре пришёл сильный дождь. Я никогда не любил дождь и расстроился, что под вечер так испортилась погода. Но всё же ничто не было способно испортить мое настроение в мой день рождения.
Все мы выглядели просто отлично, девушки были одеты красиво и празднично, и лишь только я мог посоревноваться с ними в изящности нарядов. На мне был черный брючный костюм, купленный специально ко дню рождения, а под ним была надета стильная серая рубашка. Я чувствовал себя просто великолепно, ощущая, что выгляжу намного старше своих лет, и, подойдя ко входу в клуб, нас безоговорочно пустили внутрь, снова посчитав, что нам уже есть восемнадцать.
Оказавшись внутри, мы обнаружили, что народу было очень много. Все вокруг веселились, танцевали, пили и курили и, казалось, что нет свободного места, чтобы присесть или просто где-то постоять.
Я прошёл вперед первым и найдя администратора, попросил найти для нас столик на семь персон, сунув ей в руку волшебную купюру, подаренную мне мамой, и она тут же согласилась нам помочь. Спустя несколько минут мы уже сидели за шикарным, дальним столиком и наслаждались музыкой, а мои друзья – напитками. Я, как всегда продолжал придерживаться своих принципов и не пил алкоголь, считая это ужасной привычкой и никогда не стоящей того, чтобы я мог ей поддаться. Опыт моего отца ясно дал мне понять, что алкоголь отныне для меня – табу. А веселиться я отлично мог и без него.
Проведя в клубе уже более двух часов и поняв, что мои друзья уже все изрядно пьяны, я решил пойти потанцевать. Танцевать я всегда любил и получалось у меня довольно неплохо. Я мог отдаваться во власть танца часами, забывая о времени и тогда с танцпола меня было просто невозможно оттащить.
Наконец, проведя на танцплощадке уже добрых полтора часа, я понял, что мне следует немного передохнуть и вернуться к друзьям. Но как только я сделал шаг, меня за локоть схватила чья-то рука и крепко сжала его. Я оглянулся и увидел, как на меня смотрит совершенно пьяный молодой человек, который, в тот момент, наверное, бы даже не вспомнил, как его зовут.
- В чём дело? – сказал я, наклоняясь над его ухом, так как музыка заглушала мой голос.
Он следка пошатнулся и попытался что-то сказать, но у него не получилось.
- Эй, отпусти. Меня ждут! – снова сказал ему я, указывая на столик со своими друзьями, а второй пытаясь вырваться из его рук.
Но он снова не послушал меня и только ещё крепче сжал её. Глаза его были стеклянными и отражали в себе огни софитов, а взор был обращён куда-то далеко сквозь меня. Наконец, собравшись с мыслями и перестав шататься, он спросил:
- Почему?
Я с трудом расслышал то, что он сказал, и я совершенно не понял смысла заданного им вопроса.
- Что почему? – переспросил я, снова пытаясь вырваться.
- Почему я… я не могу понять, каково это?
Молодой человек продолжал говорить странными предложениями, в которых совершенно не было никакого смысла, и тогда я понял, что мне уже порядком это надоело.
- Убери руки, я сейчас охране скажу! Ты меня перепутал, наверное, с кем-то, – уже взволнованным голосом закричал я, ещё сильнее извиваясь под давлением его руки, но это, по-прежнему не принесло мне никакой пользы.
- Покажи мне… объясни, каково это… покажи, – и тут он резким движением дернул меня на себя, таща за руку куда-то в сторону черного хода, а затем, выволакивая через дверь на задворки клуба, сильным ударом толкнул к стене, от чего я больно ударился головой. У меня потемнело в глазах, и теперь я мог разглядеть только его светлый силуэт. Он был одет во все белое, пусть уже и изрядно испачканное, на голове его в разные стороны торчали волосы, а на плече висела большая, похожая на женскую, сумка.
Он резко прижал меня к стене, хватая за горло, и склонился над моим лицом, от чего я не смог издать ни звука.
- Красивый… - шептал он, заплетающимся языком, медленно касаясь губами моего лица, от чего я закрыл глаза и сильно поморщился, - словно маленький дьявол…
- Отпусти меня… - задыхаясь, взмолился я, но он не желал меня слушать, и уже начинал расстегивать свои брюки, медленно расстегивая ширинку. Я крепко зажмурил глаза, предпочитая не видеть того, что он сейчас намеревается со мной делать, и старался из всех сил вырываться, как только мог.
- Я только хочу понять… я не причиню тебе боли… - продолжал говорить себе под нос он, медленно пытаясь развернуть меня лицом к стене, чего я никак не позволял сделать, сильно сопротивляясь. Но вдруг, наконец, словно устав меня упрашивать, он резко схватил меня за плечо и грубым движением развернул, держа крепкими пальцами за волосы и прижал к стене. Свободная рука принялась расстегивать мои брюки, спуская их на землю.
Я почувствовал, как к моим глазам подкатывают слёзы и отчаяние оттого, что я уже никак не смогу спастись, переполняло меня целиком. Я молился, чтобы сейчас хоть кто-то появился и помог мне, но, как назло, никого рядом не было. Все тусовались либо внутри, либо у основного входа в клуб, а здесь была тишина и стояли только мусорные баки. Ливень на улице усиливался, и мы оба уже начали сильно промокать. По моему лицу стекали холодные капли, и я уже не понимал, дождь это или слёзы.
Рука незнакомца резко проскользнула у меня между ног, запуская в меня сразу несколько пальцев и медленными, плавными движениями, начала двигаться внутри. Я закричал от невыносимой боли, пронзающей моё тело, я начал вырываться, издавая дикие крики, но сильная рука крепко держала меня, не давая мне сбежать.
- Прошу тебя…вас… не нужно, я умоляю… - плакал я, пытаясь выдавить из себя хоть что-то сквозь слезы, но всё это было бесполезно, и я уже начал чувствовать, как горячая плоть незнакомца пронзает меня и словно рвёт на части изнутри. Он начал быстро и резко двигаться внутри меня, при этом что-то твердя себе под нос о чувствах и несправедливости, и я понимал, что постепенно теряю сознание. Боль настолько сильно охватила моё тело, что я уже просто не мог её ощущать. В моих глазах снова потемнело, и я уже было чуть не упал в обморок, как вдруг незнакомец резко вышел из меня и с диким криком отчаяния упал рядом со мной на колени и обхватил свою голову руками. Он принялся отчаянно бить руками холодный, мокрый асфальт, и постоянно повторял одни и те же фразы, которые я в дальнейшем запомнил на всю жизнь:
- Почему? Почему я не могу чувствовать то, что чувствуют другие? Почему я могу лишь любить?
Я упал рядом с ним на асфальт, совершенно не обращая внимания на происходящее с ним и меня трясло. Я уткнулся лицом в колени и принялся истерично рыдать, не понимая от чего, от боли или от чувства того, что меня только что изнасиловали. Изнасиловал мужчина.
Я чувствовал себя униженным и оскорблённым. Меня словно порвали на части и втоптали в грязь, меня словно унизили перед сотней тысяч человек, меня просто сравняли с землёй. Всё это долго крутилось у меня в голове, пока я не потерял сознание, то ли от боли, то ли от волнения и страха.

Через какое-то время, я очнулся на том же самом месте и слегка приподнялся на локтях. Хоть дождь уже и закончился, вся моя одежда уже промокла и мне стало дико холодно. Я огляделся вокруг, но рядом со мной уже никого не было. В голову сразу ударили воспоминания о том, что со мной произошло, и волна тошноты накатила на меня. Меня мгновенно вырвало. Я вытер рот руками и снова заплакал. Встав на ноги и прислонившись к стене, я закрыл глаза, периодически вытирая слёзы руками.
Постояв так ещё некоторое время, мой взгляд упал на странный, черный предмет, валявшийся недалеко от меня. Подойдя поближе, я склонился над ним и, протянув руку, не поверил своим глазам. Это была его сумка. Сумка того ублюдка.
Я дрожащими руками поднял ее с земли и прижал к себе. В голове сразу пронеслись воспоминания о его грубых руках, сразу вспомнились его пьяные, стеклянные глаза и его странная, растрёпанная прическа. Я понял, что меня снова охватывает чувство страха. Прижав сумку к себе плотнее, я развернулся и побежал прочь, не видя ничего на своем пути, и бежал так очень долго, пока не добежал до своего дома. Поднявшись наверх и захлопнув за собой дверь, я резко прошмыгнул в свою комнату так, чтобы мама не успела заметить, что я вернулся так поздно, я закрыл на ключ свою дверь и сел на кровать. Я включил маленький ночник, стоявший рядом на тумбочке и, открывая сумку, высыпал всё её содержимое.
В сумке лежала куча всяких разных принадлежностей, начиная от пудры и заканчивая нотной тетрадью, море разных кредитных карточек и визиток, с разными, непонятными именами и, наконец, я обнаружил там небольшую, покрытую кожаным переплетом книжку, очень похожую на блокнот. Я судорожно открыл книжку и из неё тут же выпала фотография. Фотография моего родного брата. Моего Тома. Руки перестали слушаться меня, дыхание участилось, и я поднёс руку ко рту, чтобы не закричать. Я не мог понять, что он делал здесь, я даже не мог представить, почему его фото лежало в блокноте этого человека, пока не открыл блокнот на одной из страниц и не прочитал там следующие строки:

«Сегодня второе марта и мы, наконец переезжаем в свою квартиру.
Я безумно рад, что Том наконец решился жить со мной. Больше не придется прятаться, договариваться о встречах какими-то паролями и скрываться. Теперь мы всегда будем рядом. Только одно меня расстраивает – Том никак не желает признаться семье в своей ориентации. Я так устал объяснять ему, что так станет гораздо легче и ему и мне, но он до сих пор боится расстроить их. Похоже, познакомит он нас еще очень нескоро…»

Тогда у меня пропал дар речи, и глаза словно покрылись пеленой. Я ничего не видел перед собой, я не ощущал того, где я нахожусь, и потерял ориентир в пространстве.
«Мой брат - гей», крутилось у меня в голове, разрывая меня на части и казалось, что бешено стучащее сердце выскочит из моей груди. Я не мог поверить в написанное и пытался ущипнуть себя, мечтая оказаться во сне, но всё же мне пришлось.
Мои трясущиеся руки снова крепко обхватили большой блокнот, и я понял, что не хочу останавливаться на этом. Я хочу знать всё. Перевернув ещё несколько страниц, я продолжил:

«Сегодня восемнадцатое июня, и мы с Томом снова провели весь день вместе…» - прочитал я первую строчку и сразу понял, что это было совсем недавно, - «Том, как всегда, приготовил чудесный обед, подав на стол мои любимые спагетти и купил моего самого любимого вина.
Я так счастлив с тобой, Том. Ты даришь мне то тепло, которое никто и никогда не дарил, а твои нежные руки всегда согревают меня, когда мне плохо…Но ночь, проведённая с тобой, снова навеяла на меня грусть и отчаяние. Я знаю, что тебе всегда хорошо со мной, твоя страсть ко мне бесконечна. Ты всегда готов заниматься со мной любовью, готов ночами не спать и умирать от наслаждения…но... но почему же я не могу чувствовать с тобой то же самое? Почему это чёртово проклятье не даёт мне покоя и не отпускает меня. Неужели так продлится до конца моих дней?
Я так устал от этого. Я думал, что я привык, но я не могу... Я просто схожу с ума. Это пугает меня, это бесит и злит меня, и я начинаю бояться сам себя…»

Прочитав еще несколько страниц, я захлопнул дневник и отложил его в сторону. Теперь мне стало всё понятно, и я осознал всю суть того, что сегодня произошло со мной. Человек, потерявший этот дневник и сумку, был несчастен.
Он жил с моим братом, любил его, уважал его, даже был счастлив с ним, но у него была личная проблема, которая мешала ему спокойно существовать.
Я зашёл в ванную, разделся, включил воду и залез внутрь. Я стоял под душем и пытался смыть с себя то, что произошло со мной, хотел, чтобы мне стало хотя бы немного полегче. Закрыв лицо руками, я снова начал плакать.
Я совершенно не представлял, что мне делать дальше. С одной стороны, я мог пойти в полицию. Я мог рассказать матери, мог рассказать брату. Я мог, но…что-то останавливало меня.
Проведя в ванной, наверное, больше часа, я наконец вышел, вернулся в комнату и сел на кровать. У меня уже нормализовалось дыхание и быстро бьющееся сердце постепенно успокоилось. Сил плакать у меня больше не было, да и смысла в этом не было тоже. Обратно ничего не вернёшь и всё, что случилось со мной в ту ночь теперь стало частью меня. Именно в ту ночь внутри меня словно что-то щёлкнуло. Я понял, что после этого случая я никогда не стану тем, кем я был раньше. Прежний Андреас умер в ту ночь и на его место родился совершенно новый. И с ним появилось желание отомстить. Но отомстить не полицией и тюрьмой, а отомстить совершенно по-другому. Я должен был рассказать им обоим, что такое поступать со мной так, как они оба поступили. Я должен был показать им ту боль, через которую прошёл я, благодаря им.
С тех пор мы переехали в далекую деревушку, находящуюся в нескольких часах пути от нашего города, и поселились в небольшом и уютном старом доме на маленьком холмике возле леса. Маме нужно было переехать туда по работе, так как это место было самым ближайшем к городу, где ей предложили работу повара в хорошем ресторане, и мы, конечно переехали с ней.
Я совершенно изменил свой внешний вид и порвал всяческие контакты с друзьями и знакомыми. У меня не было желания общаться ни с кем из прошлого, так как после той ночи я уже не чувствовал себя тем, кем являлся раньше. В течение трёх долгих лет мои длинные, крашеные волосы сменили цвет на натуральный русый, моя строгая одежда поменялась местами с футболками и джинсами, но лишь один единственный костюм я хранил до сих пор, ожидая того момента, когда он заглянет сюда и я напомню ему, кто я. Этот костюм был на мне в ту ночь, когда мы первый раз встретились, и я хотел, чтобы он был на мне, когда он снова окажется здесь, со мной.
Этот таинственный незнакомец полностью изменил моё мировоззрение и к своим девятнадцати годам я стал самым порочным человеком в нашей округе. Как говорили умные люди из интернета, что юноши и девушки, которые когда-то были изнасилованы, частенько сходят с ума на почве этого, или либо замыкаются в себе, либо ещё больше теряют над собой контроль. Не могу сказать, что я относился к какому-либо определению из этих трёх, но могу сказать, что, если сложить их вместе, это было похоже на меня.
Я мало с кем общался, кроме своей любимой Агнес, которая к своим пятнадцати тоже уже узнала много интересного, проводя время со мной. Возможно, я стал немного сумасшедшим, как обо мне говорили. Да, я и сам себя таковым ощущал, делая какие-то совершенно неожиданные и нелепые поступки, а также я начал заниматься сексом с мужчинами.
Постоянно отлучаясь в город на некоторое время, я пытался многому научиться. Я хотел научиться этому к его приезду. К приезду этого обиженного жизнью человека, моей мечты и орудия для отмщения. Я посещал разные гей - клубы, в которых меня часто принимали за мальчика, я постоянно гулял по ночным улицам, в поисках очередной своей жертвы. Как это странно бы ни звучало, когда мне было пятнадцать, я выглядел гораздо старше, чем выгляжу в свои девятнадцать. То ли крашеные волосы и строгие наряды делали своё, то ли я действительно был взрослее, чем являюсь сейчас. Там же, в одном из клубов я познакомился и с одной парой. Это были двое мужчин, которые стали моими самыми главными учителями во всём, чего я хотел узнать, и единственными близкими друзьями, но об этом я расскажу чуть позже.
А еще главное, что не пропало во мне за это время, это мой высокий интеллект. Даже живя в деревне и находясь в частичном отрешении от мира, за исключением периодических выездов в город, я знал практически всё, что происходит в мире. Я много читал, много изучал и многое познавал. Но самым моим любимым занятием, по-прежнему, оставалось чтение его дневника. Прочитав его за три года уже сотню раз, я возвращался к нему вновь и вновь, чтобы не забыть и не упустить ни момента, когда он приедет сюда. Я сделал для него совершенно другой переплет, разорив какую-то из своих старых книг, и теперь дневник выглядел как обычная книжка, и, благодаря этому, он бы никогда не смог узнать, что я читаю именно его дневник.
Но самое страшное, что произошло со мной, спустя все эти годы, это то, что я совершенно разлюбил солнце. А ведь как я его любил… То ли душа моя стала такой черствой, то ли в меня вселились какие-то тёмные силы, но если раньше солнечная погода была для меня раем, то теперь я мог воспринимать только сырость, влажность и ливневые дожди. Я мог часами гулять под проливным дождём, закрывая глаза и окунаясь в его объятия, и мог целую ночь пропадать в лесу, пиная ногами мокрую осеннюю листву. Вода стала моей стихией, дождь стал моим лучшим другом, а ночь стала моей сестрой. Или просто ассоциация той ужасной ночи с этой погодой сделала меня таким? Ведь тогда весь вечер шёл сильный дождь.
И вот однажды, находясь дома, в гостиной, я услышал телефонный разговор мамы, и по началу мне показалось, что мне послышалось. Она говорила с Томасом, и тогда, по разговору, я понял, что он приезжает. И приезжает не один. Он приезжает с ним. Тогда Томас уже давно рассказал ей о том, что у него отношения с мужчиной и мама приняла это абсолютно безболезненно. Будучи добрейшим человеком на земле, она только искренне порадовалась за сына и пожелала ему счастья, но вот я никогда не говорил ей о том, что я знал правду и знал уже очень давно. Я тщательно скрывал всё, что произошло со мной в ту ночь, и даже в мыслях не имел такого, чтобы поведать ей об этом. Единственная, кто знала обо всём, была Агнес. Моя малышка знала всё, что творилось в моей жизни.
И вот, наконец, приехал он. Приехал тот, кого я ждал уже три долгих года. Естественно, он не узнал меня и даже не помышлял о том, что я давно ждал его здесь. В ту ночь, когда мы встретились в том злосчастном клубе, этот молодой человек был в состоянии полной невменяемости и я уверен, что он даже не помнил, что он тогда к кому-то прикоснулся. Я выглядел уже абсолютно не так как раньше, как никак я повзрослел, так что даже, если бы он бы и помнил о том инциденте, он бы ни за что не догадался, что это был именно я.
Ну, что ещё сказать. Всё, что происходило дальше уже известно. Я стал постепенно добиваться того, чего хотел, и это получалось у меня гораздо лучше, чем я задумывал ранее, но вот ко всему этому прибавилось одно «но», которое я не предвидел и никак не ожидал от себя. Именно это «но» привело меня в дикое замешательство. После нашей с ним последней встречи я совершенно запутался и не знал, что делать дальше. Изначально цель моя была другой, но теперь я понимал, что она изменилась. И, я думаю, прекрасно понятно, что я имел в виду. Я не ожидал этого от себя. Но так получилось. Я влюбился.