Убить Малфоя

Глава 4

    То, что чувствовал Драко – морально и физически – после того, как за Поттером захлопнулась дверь спальни, можно было выразить одним словом. Пустота. Мертвая, оглушающая пустота, на дне которой скреблись, царапались, кровоточили несколько слов, услышанных им в последние минуты невыносимого полуторачасового кошмара: "Это только начало, Малфой. Только начало.” Мир осыпался разбитыми зеркалами, и на фоне разлетавшегося бытия самоубийство не казалось ни запретным, ни позорным. Всего лишь выход. Простой и до безумия легкий. Избавляющий от необходимости смотреть в глаза тому, кто превратил Драко в комок колючей пустоты.

    Сухая легкая ладошка легла на пылающий лоб:
    - Я принес болеутоляющее зелье, хозяин.
    - Поттер….дал? – слова тоже были пустыми и колючими.
    - Нет, Тедди сам сходил в подземелье и взял.

    Измученный рассудок уцепился за слово "подземелье”. К первому слову прицепилось второе – подземелье…зелье….
    - Какое… подземелье?
    - Подземелье Малфой Мэнор, - эльф вложил в руку Драко хрустальный фиал.
    - Разве…его…не нашли?
    - Его нельзя найти, хозяин. Оно не защищено магией. Оно просто укрыто. Хозяин забыл.

    "Забыл, - отрешенно подумал Драко. – Вход в подземелье начинается в семейном склепе. Зачем магия, если тайну хранят мертвецы. Но я думал, что здесь все обшарили.”
    - Почему ты не сказал мне раньше, Тедди?
    - Хозяин не спрашивал.
    "Я не спрашивал. Я не думал, что от них могло что-то укрыться. Я принял как факт, что лаборатории отца больше нет. Но если ее не нашли….”

    Превозмогая боль, Драко сел. Фиал покалывал ладонь острыми гранями. Зелье было отвратительным на вкус, но почти сразу стало легче. Настолько легче, что теперь уже получалось связно думать. Лаборатория Люциуса – это был шанс. Шанс выбраться из ловушки, куда его так жестоко загнали, где и собирались похоронить. Но чтобы выбраться….Драко сжал зубы. Для этого нужно время. Надо умудриться попасть в подземелье так, чтобы никто ничего не заподозрил. Надо сохранять силы, чтобы можно было потом в любой момент исчезнуть. И главное – исчезать надо так, чтобы это не вызвало никаких подозрений хотя бы в течение двух-трех часов.

    "Многосущное зелье, - Драко сжал виски ладонями. – Это можно сделать только с многосущным зельем. Я не знаю, есть ли оно в запасах отца. Если нет – мне придется его сварить самому. Я не помню рецепт, а все более-менее серьезные книги из библиотеки конфискованы…Разве что….”

    "Великий Квартет” валялся там, где Драко бросил его в прошлый раз – в кресле у окна. Малфой торопливо листал страницы. Костерост, Веритасерум….Многосущное! И полный рецепт с последовательностью закладки ингредиентов. Слава Мерлину, Министерство не сочло мемуары великих зельеваров опасной книгой! Вряд ли вообще кому-то пришло в голову, что эта тягомотина, щедро приправленная латынью, может представлять практический интерес.

    "Ни в Поттера, ни в Уизли я превратиться не могу, - Драко задумчиво посмотрел в окно. – Остаются авроры. Четверо тертых служак из Министерства Магии и один стажер. Пацан, который зарабатывает себе стаж перед поступлением в аврорскую Школу. Кажется, его зовут Брент, нет, Брайан, он совсем мальчишка.”
    Малфой встал и подошел к зеркалу.
    - Ужасно выглядишь, - кисло сообщило зеркало.
    - Заткнись, - Драко всмотрелся в свое отражение. – Сам знаю.

    ”Я буду делать все, что захочет Поттер, - холодно подумал он. – Как говорится, любой каприз за ваши деньги. В моем случае – даже бесплатно. Мне нужно время, и я его получу. Мне нужны силы, и я не буду тратить их на бессмысленное сопротивление. И попутно займусь этим щенком. Моя фора по времени в случае побега будет зависеть от того, как быстро его хватятся и как быстро найдут. А Поттер….Ну я уж постараюсь сделать так, чтобы у него как можно дольше не возникло мысли делиться мной с кем-нибудь. А если он все же поделится…. Я переживу и это.”


    Вопреки всем ожиданиям, Рон встретил вернувшегося Гарри более, чем хмуро.
    - Что стряслось, пока меня не было? – Поттер подошел к окну. – Красотища. Снег какой выпал.
    - Ничего не стряслось, - Рон уткнулся в бумаги, разложенные на столе. – Что-то ты у Малфоя задержался.
    - Задержался, - Гарри ухмыльнулся. – Кстати, ты никогда не думал о том, чтобы трахнуть Малфоя, а?
    - У меня нормальная ориентация, - буркнул Рон. – И кроме того, я солдат, а не палач.

    Ухмылка Гарри немедленно растаяла, он отошел от окна и уселся перед другом на стол:
    - То есть? Объяснись.
    Рон отвел глаза:
    - Все охранки на меня завязаны. Я слышал….как он кричал.
    - Я же наложил заглушающее….
    - Это совсем другое, это специальные заклятия, их никакими заглушающими не придавить. Гарри, - Рон поднял на друга страдающие глаза. – Это было ужасно. Я не думал, что Малфой может так кричать. Как зверь в капкане.
    - Он и есть зверь, - лицо Гарри потеменело. – Даже простой разговор слышно?
    - Нет, - Рон бессмысленно поводил пером по пергаменту. – Заклятие срабатывает на шум, на крик, на грохот. На нехарактерные звуки. Разговор не фиксируется.
    - И то хорошо, - Поттер вздохнул. – Рон, прими как данность – это мое задание и я должен его выполнить. А Малфой…. Теперь он знает, зачем я здесь.


    В общем-то, Поттер ждал от Малфоя любой реакции на произошедшее – взрыва ненависти, страха, неконтролируемой истерики. Он был готов к тому, что Малфой запрется в своей комнате и откажется от еды. И даже к тому, что Малфой последует совету и вскроет себе вены, хотя подсознательно надеялся, что до этого дело не дойдет – пока не дойдет.
    Но к тому, что Малфой совершенно спокойно спустится в зал, равнодушно кивнет присутствующим и сядет на свое место – к этому Гарри не был готов категорически.

    "Либо он прекрасно держит себя в руках, - подумал Гарри. – Либо…Никаких других либо быть не может. Я оставил наверху сломленного, раздавленного насилием человека. А спустя несколько часов я вижу непроницаемую холодную маску, и о том, что произошло, напоминает только ранка на нижней губе – там, где он ее прокусил. Это не было игрой – Малфою, действительно, было страшно и очень плохо. Но он сумел собрать себя по частям. Значит, прессинг должен быть более жестким, чтобы он не успевал восстанавливаться.”

    Отодвинув тарелку, Малфой посмотрел на Рона:
    - Я могу выходить из дома?
    - Правилами не запрещено, - безразлично ответил сержант. - К границам имения не приближаться.
    - До границы имения две мили по прямой, - пробормотал Драко.
    - Погулять потянуло, Малфой? – вмешался Гарри. – Замерзнуть не боишься?
    Серые глаза Драко не изменили равнодушного выражения:
    - Я никогда не мерзну.
    - Ты такой горячий? – намек был очень прозрачен, и не понять его Малфой не мог.
    "Ну же, - подумал Гарри. – Сорвись, взбесись, наконец, я должен знать, что ты ощущаешь, чтобы оценить меру твоего отчаяния.”
    - Я привык к холоду, - ни единой эмоции на лице.
    - Ах, ну да, я забыл, - Гарри покачался на стуле. – Ледяной принц Слизерина. Хотя после сегодняшнего утра я бы так не сказал.

    Сидящие за столом авроры с интересом прислушивались к странному разговору. Драко заметил, что Рон опустил голову и слегка покраснел.
    "Уизли знает, - подумал Малфой. – И ему ох как все это не нравится. Мне тоже не нравится, но сорваться в истерику я себе не позволю.”
    Отодвинув стул, он поднялся и пошел к себе, не ответив Поттеру. Если бы Гарри мог в этот момент видеть лицо Драко, он бы очень задумался, чему именно Малфой может так улыбаться.

    В семейном склепе Малфоев было довольно темно и безумно холодно. Драко не собирался открывать вход в подземелье прямо сейчас. Он просто должен был удостовериться, что здесь ничего не изменилось. Он вполне доверял Тедди, но, наученный опытом войны, предпочитал все проверять сам. Судя по всему, усыпальница была единственным местом, где никто ничего не трогал. Что можно было искать среди каменных гробниц? Тревожить прах чужих мертвецов маги не любили – кто знал, какой страх можно было при этом выпустить на волю? Поэтому в магическом мире просто не существовало воров, промышлявших драгоценности в свежих и не очень могилах.

    "Мне нужен повод, чтобы приходить сюда и оставаться здесь как можно дольше, - Малфой провел ладонью по каменному ангелу, рыдавшему над одним из надгробий. – Такой повод, чтобы он ни у кого не вызывал сомнений. И он у меня есть. Но я ума не приложу, как заставить Министерство Магии прислушаться к моей просьбе похоронить здесь отца и мать. Если они меня похоронили заживо – какое им дело до останков бывших Пожирателей Смерти? И все же я должен попытаться. Это кощунство – использовать смерть родителей для прикрытия, но мне не оставляют выбора. Они простят меня, мама с отцом, я знаю. Моя жизнь всегда была для них самой большой ценностью.”

    Вернувшись, Драко немедленно отправился искать Рона Уизли.
    Тот сидел в кабинете Люциуса, корпя над очередным отчетом в Министерство.

    - Мне нужно с тобой поговорить, - устало сказал Малфой, опускаясь в кресло напротив.
    Рон поднял голову. В глазах арестанта стыла запредельная тоска. Вот только Рон не был уверен в причине – то ли вынужденное общение с ним вызвало эту тоску, то ли знание неофициального приговора Драко Малфою.

    - Говори, - Рон отодвинул бумаги. – Я слушаю.
    - Мои родители… их тела... они еще на Капри?
    - Понятия не имею, - Уизли изумленно посмотрел на Малфоя. – А зачем тебе?
    - Я хотел бы….похоронить их здесь, в семейной усыпальнице.
    - Ты стал сентиментален, Малфой? - Гарри стоял в дверях кабинета и, очевидно, слышал, каждое слово. – Какая разница, в какой земле лежать?
    - Это мои родители, Поттер.
    - Ну и что? – Гарри прошел вперед и присел на край стола перед Малфоем. – Будь ты в бегах – ты бы стал их хоронить здесь? Или если бы сидел в камере в Азкабане?
    - Значит, нет? – Рон видел, что пальцы Малфоя, сплетенные в замок, побелели от с трудом сдерживаемого гнева.
    - Нет, - спокойно сказал Поттер. – Тем более, у тебя нет ни кната, чтобы заплатить за эти похороны.

    Драко встал.
    - Конфисковав наше имущество, Министерство очень неплохо нажилось. Могли бы и расщедриться на пару тысяч галлеонов. К рукам-то они прибрали миллионы. Уизли, я могу хотя бы на время взять в личное пользование Тедди?
    - Зачем тебе? – беседа с Малфоем вымотала сержанта до предела, и он сам не знал, почему.
    - Сделать надписи на стенах усыпальницы. Раз уж я не имею права похоронить маму и отца в родной земле.
    - Бери, - Рон махнул рукой. – Только отвяжись от меня, Малфой.
    На какое-то мгновение Драко задержался в дверях.
    - Спасибо, - тихо сказал он в пространство.

    В спальне Малфой упал на кровать и облегченно вздохнул.
    "Слава Мерлину, получилось! Не совсем так, как я задумывал, но идея с надписями пришла мне в голову очень вовремя. Теперь у меня есть Тедди и причина проводить определенное время в склепе. Мне показалось, или в глазах Уизли я увидел жалость? – Драко скривился. – Жалость Уизли. Как же низко я пал, если это ничтожество позволяет себе меня жалеть. Очень надеюсь, что, когда я отсюда исчезну, эту рыжую тварь разжалуют в рядовые. А книгу я очень удачно с Тедди переправил в лабораторию отца. Нечего ей тут у всех на глазах лежать. Там надежнее. И еще – надо продумать, как вести себя с Поттером. Я не могу сразу продемонстрировать ему перемену в своем отношении. Значит, для начала он должен понять, что я просто смирился. Что он там говорил утром? Что мечтал обо мне очень долго? Думаю, скоро он поймет, что сбывшиеся мечты – это совсем не так хорошо, как кажется.”

    Если быть совсем уж честным перед самим собой – а Драко, как истый слизеринец, никогда себе не врал – неотвратимо наступающей ночи он ждал с ужасом. Сталкиваться днем с Поттером было мучительно само по себе - тело, даже удерживаемое железной волей, все равно непроизвольно реагировало холодной испариной между лопаток. Требовалась недюжинная выдержка Драко, чтобы не шарахнуться куда-нибудь в сторону от взгляда, обшаривающего с головы до пяток. После ужина Малфой постыдно сбежал к себе и долго стоял под горячим душем, пытаясь побороть подступающее отчаяние. Изображать внезапно вспыхнувшую страсть он не собирался. Но и покорно сносить все, что Поттеру придет в голову с ним вытворять…Если бы не мысль о том, что у него появился крохотный шанс на спасение, и этот шанс напрямую зависит от того, как он, Малфой, будет себя вести в постели, Драко бы не выдержал.

    Когда пробило полночь, Малфой почти успокоился и поверил, что сегодня экзекуции не будет. Бросив на пол "снотворную” монографию об истории создания Стоунхеджа, он задул свечу и завернулся в одеяло. Он уже засыпал, когда услышал, как открывается дверь в его спальню.
    Сон исчез мгновенно, как будто его и не было. Драко рывком сел, пытаясь собраться.

    - Люмос, - Поттер стоял в дверях, поигрывая волшебной палочкой. – Ты меня ждал, Малфой?
    - Как третьего пришествия Темного Лорда, - пробурчал Драко, - Прямо весь извелся – ну когда же, наконец.
    - Прости, любимый, дела задержали, - Поттер откровенно веселился. – Утром ты был не слишком послушным. Мне опять тебя связать, или обойдемся без заклятий?
    Драко промолчал, щурясь на яркий свет.
    - Понятно. Ну если ты решил быть таким хорошим…Встань и подойди к окну.

    Малфой медленно спустил ноги на пол и встал. Ступни моментально заледенели после тепла постели. У окна было еще хуже, и Драко понял, что скоро он начнет стучать зубами от холода.
    - Открой его. Ты днем говорил, что никогда не мерзнешь. Проверим.

    "Окна моей спальни над парадным входом в дом, - тоскливо подумал Драко. – Пробило полночь, значит, сейчас авроры возвращаются по центральной аллее после обхода. Чертов Поттер, вот почему он пришел так поздно. Я же сейчас как на ладони с этим светом за спиной. Какое милое зрелище.”

    Ему казалось, что он даже видит приближающиеся темные фигуры троих охранников. Впрочем, почему казалось – они действительно шли к дому, видимо, переговариваясь между собой, хотя слов Драко слышать не мог.
    Рука Гарри схватила его запястье и вывернула за спину так, что Малфой, невольно охнув, лег грудью на широкий подоконник. Вторая рука сорвала трусы. Фигуры на аллее остановились в квадрате света на снегу, с любопытством глядя вверх. И Драко снова подумал, что умереть было бы гораздо проще.


    "Чего ради я выжил в этой войне? – Малфой, скорчившись под одеялом, тщетно пытался согреться. – Я потерял всех, кто был мне так или иначе дорог – друзей, сокурсников, родных. Мой мир рухнул, от моего состояния остались одни воспоминания, меня пользуют, как шлюху в борделе. Зачем я цепляюсь за жизнь, как трава на скале? Какой в этом смысл? Пока я был на свободе, у меня еще оставалась какая-то надежда – добраться до Европы, найти родителей. В стычке под Йорком во время нападения на министерский конвой меня зацепило так, что от защиты остались одни лохмотья. Если бы Джоан не швырнула в меня портключ, лежал бы я в одной из братских могил, куда стаскивали потом трупы наших. Но тогда я рвался драться и был этим счастлив.”

    Депрессия захлестывала Драко с головой, заставляя вжиматься лицом в подушку, стискивать зубы, чтобы не завыть на весь дом смертельно раненым животным.

    "Разница в том, - неожиданно пришла в голову мысль, - что погибнуть в схватке – это смерть для героя. Да пусть не героя, Мерлин с ним, – это смерть для мужчины. И только поэтому я все еще трепыхаюсь – я не желаю ощущать себя овцой, предназначенной на заклание. А именно этого они хотят – приучить меня к мысли, что я обречен умереть. И не в бою, не от заклятия, которое оставляет от тебя только кровавые брызги по стенам, а покорно перерезая сам себе горло от неумения и невозможности противостоять настоящему. Поттер – всего лишь марионетка, а кукловоды сидят там, много выше.”

    Малфой почувствовал, как разум окатила злая волна ярости, сметая депрессию, как приливная волна сметает мусор с ночного пляжа, унося его в бушующий океан.
    "Я выберусь! Будь я проклят, если позволю меня сломать. Я доберусь до Континента, я найду самые независимые, самые рискованные газеты. Я выложу им все о закулисных играх в Британском Министерстве Магии – имена, суммы, места встреч. Я знаю и помню достаточно, чтобы это осиное гнездо забыло, что такое спокойный сон. Чтобы они сто раз раскаялись, что не дали мне исчезнуть из страны и оставить позади эту войну. Что убили моих родителей, что пытались здесь, в моем родовом имении, свести меня с ума. Я не позволю себе забыть, что я – Малфой!”


    Вернувшись к себе, Гарри устроился в большом мягком кресле около окна. Полевая жизнь давно уже приучила его довольствоваться минимумом сна, если требовалось подумать. А в данный момент требовалось подумать очень обстоятельно и не торопясь.

    "Что происходит? – он снова и снова задавал себе этот вопрос. - Вчера ночью и утром Малфой сопротивлялся так, что, казалось, готов был умереть, но не позволить мне что-либо с собой сделать. Днем он был отстранен и равнодушен, как будто ничего не произошло. Вечером он был покорен и тих. Смирился? Понял, что ничего не может мне противопоставить? Принял ситуацию как неизбежность? Или, все-таки, что-то задумал? Но что он может придумать здесь и сейчас? Он слизеринец, а это многое значит. И совсем не то, что подразумевает подавляющее большинство простых магов. Слизеринец – это не возможность стать темным магом. И среди них были те, кто сражался против Волдеморта. И с других трех факультетов хватило перебежчиков на ту сторону. Слизеринец – это, в первую очередь, хитрость и изворотливость. Умение найти выход в любой ситуации. Самые ловкие шпионы с обеих стороны – это Слизерин. Самые умелые тактики – это Слизерин. Самые удачливые разведчики – Слизерин. Где гриффиндорцы перли напролом в расчете на удачу, где выпускники Ревенкло начинали дотошно взвешивать за и против, полагаясь на разум и логику, где хаффлпаффцы надеялись уладить все добром и миром – там слизеринцы мгновенно просчитывали все варианты и выбирали тот, который им был наиболее выгоден. Малфой – это квинтэссенция Слизерина, он вполне способен соперничать со своим же символом, тут Рон прав. Он горд, самоуверен – но пожертвует и гордостью, и самоуверенностью ради своей цели. А цель у него сейчас может быть только одна – вырваться из капкана, каким стал для него домашний арест. Значит, примем это за аксиому. Малфой что-то задумал. Он нашел какой-то выход, но пока не знает, как и что предпринять. Вчера он дважды наступал на горло собственной песне – когда пришел к Рону узнать о возможности похоронить родителей, и когда без слов согласился выполнить все, что я от него потребовал. И если смирение в постельных делах вполне объяснимо, так как я всегда смогу на него воздействовать, то сентиментальность – это совершенно не малфоевское. Я не отказываю ему в сыновних чувствах, но я не верю, что ради этих чувств он готов унижаться перед представителем семейства Уизли.”

    Гарри свернулся в кресле клубком, разглядывая качающиеся от ветра деревья. Было очень уютно лежать вот так, лениво водя пальцами по мягкой бархатной обшивке.
    "У Малфоя три шрама – один на бедре, тонкий и длинный. Второй на плече – звездочкой, словно ткнули пикой. И самый страшный – он обхватывает грудную клетку с правой стороны розовым полукругом, словно циркулем провели. И это, без сомнения, след от рассекающего заклятья. Вот как он жив остался после такого, хотел бы я знать. Обычно оно оставляет от человека два кровавых обрубка. Из моих знакомых выжил только Фред Уизли – его зацепило по касательной, на излете. А попавший под прямой удар бедняга Невилл умер мгновенно. Впрочем, метили как раз не в него, а во Фреда. Но Лонгботтому просто не повезло, как всегда. И если Малфой выжил, то защита у него была не просто высокого, а высочайшего уровня. И ставил ее, наверняка, не сам Драко. Хотя что я знаю, в общем-то, об его уровне магии? На седьмом курсе, сцепившись с Финниганом, он много чего продемонстрировал – Симус и сообразить-то толком ничего не успел, хотя умел немало. И плюс ко всему, Малфой еще три года после войны от авроров скрывался. А это не так просто было, не согласись Бэддок сотрудничать – вряд ли бы Малфоя взяли, а и взяли – пришлось бы заплатить несколькими трупами, наверняка. Ладно, утро вечера мудренее, поглядим, как он себя завтра поведет. После сегодняшнего театра теней. И если он опять будет до предела собран и сосредоточен – он точно что-то задумал.”
    Уже засыпая, Гарри подумал:”А вдруг ему просто понравилось?” – и улыбнулся этой нелепой мысли.

    Заставить себя спуститься вниз Драко не мог почти до полудня. Он плюнул на завтрак и валялся в постели, глядя в потолок. Есть хотелось до умопомрачения, но пересилить себя и спокойно посмотреть в глаза аврорам, глазевшим вчера на его согнутую у окна фигуру, Малфой был не в состоянии. Он оттягивал неизбежное до последнего момента, пока грызущяя боль в желудке не стала совсем уж нестерпимой.

    "Надо хотя бы кофе выпить, - мрачно думал он, натягивая свитер. – И хоть кусок хлеба съесть. Долго я не протяну, у меня и так до предела урезанный рацион. Лишать себя завтрака - глупость. Все равно все уже в курсе, что Поттер вытворяет. Так что нет никакого смысла прятаться тут, как червяк в орехе. Сдохну с голода – доставлю всем большое удовольствие, а Поттер отчитается об успешно выполненном задании, вот и все.”

    В этот раз удачно продемонстрировать безразличие не получилось. Сначала у дверей своей комнаты Малфой столкнулся с одним из авроров – и вполне оценил насмешливый взгляд усатой довольной физиономии. На лестнице, ведущей в обеденный зал, при виде Драко во весь рот оскалился следующий охранник – и Малфою с трудом удалось удержаться, чтобы не сбежать назад, в спальню. Третьим был тот самый стажер, и Драко с хмурым удовлетворением увидел, как лицо мальчишки немедленно покраснело от смущения. "Хоть одному стыдно”, - угрюмо отметил он про себя. Поттер и Уизли опять болтались внизу, и Малфою мучительно захотелось получить в свое распоряжение палочку хотя бы на пару секунд. Честное слизеринское, ему бы этого хватило.

    Драко прекрасно видел, что Поттер наблюдает за ним очень внимательно. Но он был слишком сильно взвинчен откровенно скабрезными ухмылками, чтобы найти в себе силы спокойно посмотреть спецагенту в лицо. Зато взгляд мальчишки-курсанта он ощущал всей кожей. И кое-что еще, неуловимое, что Драко умел чувствовать очень хорошо. Стажер был не просто возбужден и смущен этим своим состоянием. От него просто за милю несло таким откровенным желанием, что Малфой в глубине души удивился, что этого никто, кроме него, не ощущает.
    Попросив эльфа принести себе кофе и что-нибудь погрызть, хотя бы крекеров, он тяжело задумался. Пальцы подрагивали – и Малфой не сомневался, что его тюремщики это прекрасно видят. Поттер всегда отличался наблюдательностью и умением делать выводы.
    "Ишь, скалится, - со злостью подумал Драко. – Сообразил, что меня трясет от одного его присутствия. Может, и к лучшему. Пусть думает, что ему удалось меня напугать. Если попытаюсь делать вид, что мне все до соплохвоста, он начнет придумывать еще более унизительные забавы. А то, что мальчишку-стажера возбудило увиденное – это хорошо. Это Поттер мне на порядок задачу упростил. Парня гормоны на части разрывают, а в отсутствие женского общества – стажеру-то уж точно запрещено в Лондоне по борделям болтаться - он на меня кинется, как голодный гиппогриф на крысу, только дай шанс.”

    Вернуться в комнату ему опять запретили, и Малфой уселся на подоконник, прихватив с собой остатки кофе.
    - Выйти на улицу мне сегодня тоже запрещается? – хмуро поинтересовался он.
    - На улице снегопад, - ответил Поттер, не сводя с него внимательных глаз.
    - И что? – бровь Малфоя взлетела вверх. – Не булыжники же с неба падают. Снег как снег. Вполне естественный для этого времени года.
    - У тебя нет теплой одежды, - Гарри улыбнулся.
    - Мерлин, это кого-то волнует? – Драко всем телом развернулся у нему. – Тебе же проще будет, если я свалюсь и сдохну. Меньше хлопот.
    - Хлопот больше, - серьезно ответил Поттер. – Объясняться придется, зачем тебя отпустили. Так что сиди тут.
    - Игрушку потерять боишься? - Малфой зло прищурился.
    - Допустим, - Гарри наклонил голову к плечу, и вид у него стал донельзя мальчишеский. – Я еще не реализовал все свои…мммм….идеи.

    От летящей в голову чашки Поттер с хохотом уклонился, а Малфой, краем глаза наблюдавший за стажером, снова заметил густой багрянец, заливший юное лицо.

    "Давай, Поттер, - злорадно подумал Драко. – Поговори-ка еще на эту тему. Пацан-то уши навострил. Руки-ноги прозакладываю, что у него в голове сейчас все мысли только и исключительно о сексе, а не о службе. Чем они только на подготовительных курсах авроров думают, что сюда таких детей посылают.”

    Семья Брайана Ковальски никоим образом не могла относиться к клану чистокровных волшебников по той простой причине, что единственным магом до юноши в ней был отец Брайана, Лад Ковальски. Все остальные – начиная от основателя рода, сто лет назад эмигрировавшего в Америку и заканчивая матерью Брайана - были обычными магглами. Поэтому рождение сына-волшебника Лад воспринял как небывалое счастье. Он сделал все, чтобы мальчик поступил в Дурмштанг – одну из трех престижнейших магических школ Европы. Брайан всегда помнил об этом и всячески старался оправдать надежды отца.

    Он был тринадцатилетним пацаном, когда в Британии вспыхнула магическая война. Все – начиная от первокурсников и заканчивая выпускниками – помешались тогда на боевых сводках, зачитывая до дыр магические газеты. Брайан мог наизусть перечислить с полсотни героев этой войны, и не было мало-мальски известного имени, о котором он бы ничего не знал. О врагах, впрочем, Брайан знал не меньше.

    Темные маги вызывали у него вполне оправданную дрожь в коленках и желание сбежать в Британию ради битвы со вселенским злом. Лежа после отбоя в спальне, он представлял себе, как его сокурсники открывают газеты и читают о том, что Брайан Ковальски совершил очередной подвиг. И что сам Гарри Поттер вручил ему орден Мерлина. От сладких мечтаний кружилась голова, и когда война закончилась, Брайан испытал чувство острого разочарования.

    Война закончилась, но враги остались. Они прятались в укромных углах и продолжали черное дело Волдеморта. Именно по этой причине Брайан принял решение поступать в Британскую школу авроров. Его приняли на подготовительные курсы, помурыжили три месяца на летних сборах и, как и других курсантов, рассовали под присмотр опытных вояк на годовую стажировку. Брайан ожидал тоскливой тягомотины где-нибудь на пересыльном пункте, где время от времени появлялись отловленные бывшие Пожиратели.

    Но когда сержант Уизли, под начало которого он попал, объяснил юноше, кого и где они будут охранять, у Брайана просто снесло крышу от счастья. Сам Драко Малфой! Член Ближнего круга Волдеморта, преступник, портреты которого три года висели по всей Британии, неуловимый убийца, чудом схваченный аврорами. О таком Брайан даже не мог мечтать. Десятки фантазий проносились у него в голове, пока он и его новые товарищи осматривали Малфой Мэнор перед тем, как сюда должны были привезти Драко Малфоя. Чаще всего в своих мечтах Брайан предотвращал побег и – в который раз – удостаивался ордена Мерлина.

    Брайан ожидал увидеть отвратительного монстра, чудовище, о котором в Дурмштанге говорили тем же зловещим шепотом, что и о его страшном Хозяине. Разве что называли по имени.
    Но Драко Малфой оказался высоким худощавым мужчиной с резкими чертами лица, усталыми глазами и хрипловатым голосом. И он был очень молод – на каких-то пять лет старше самого Брайана.
    Сначала стажер Ковальски не понимал, как вообще такой человек мог нагонять страх на половину Британии. В Малфое не было ничего угрожающего, совершенно. В первую неделю он был подавлен арестом и просто тихо сидел в своей комнате. Во вторую неделю он трижды переругался с сержантом Уизли, причем Брайан заметил, что последнее слово всегда оставалось за арестантом. Спустя месяц он как-то обнаружил Малфоя сидящим вместе с командиром авроров у камина и вспоминающим о школьных годах в Хогвартс.
    И только два дня назад, увидев, как Драко Малфой за долю секунды едва не искалечил сержанта Уизли одним движением руки, Брайан понял, кого именно ему довелось сторожить. Если бы не Гарри Поттер…

    К герою последней войны Брайан относился с благоговением. К Малфою он относился с определенной долей страха и все того же, очень опасливого уважения. Но как отнестись к увиденному вчера, Брайан не знал абсолютно. Это не укладывалось в его голове.

    Когда авроры вернулись ночью в малую гостинную, отведенную им для отдыха, напарники стажера во весь голос принялись обсуждать, что конкретно делал с Малфоем Гарри Поттер, причем в выражениях бравые вояки не стеснялись. Забившийся в угол Брайан то бледнел, то краснел, то обливался холодным потом. И в конце концов сбежал в свою комнатку под одеяло – полежать и успокоиться. До очередного обхода оставалось еще два часа, и Брайан, трясясь от волнения, принялся думать – что же такое происходило в спальне Малфоя. Перед глазами упорно вставала одна и та же картина – Драко, лежащий на широком подоконнике, уткнувший лицо в согнутую руку, и темный силуэт сзади него. Проклиная себя, Брайан расстегнул форменные штаны и залез рукой в трусы. Он ненавидел эту свою слабость, но еще ни разу ему не удалось с собой справиться. Он сам не знал, на чьем месте хотел бы оказаться. То он представлял себя на месте Малфоя, глухо стонущего в сгиб локтя, то он представлял себя на месте Поттера, с силой вбивающегося в покорное тело, то он представлял себя с ними обоими…От фантазий мозги разлетались вдребезги, и Брайан опомнился только тогда, когда в ладонь толчками вылилась вязкая густая жидкость.

   Глава 5

    - И много у тебя идей? – поинтересовался Малфой, одним движением руки скидывая на пол блюдце.
    - На твой век хватит, - Поттер щелкнул пальцами и указал появившемуся эльфу на осколки. – Мэй, убери.
    - Значит, мало, - с убийственным спокойствием констатировал Малфой. – Мой век прогнозируется недолгим.
    - Ни за что не поверю, что ты так легко сдался, - сказал Гарри, подходя к нему.

    Брайан забыл, как дышать, потому что Гарри Поттер неожиданно легко ухватил Малфоя одной рукой под подбородок, второй – за затылок и прижался к его губам.
    Если Драко и пытался сопротивляться, то стажер этого не заметил. Ему показалось, что поцелуй длился неимоверно долго. Видимо, так показалось не только Брайану, потому что сержант Уизли, до этого сосредоточенно проверявший какие-то счета, выкрикнул страдающим голосом:
    - Гарри!
    Только после этого Поттер отпустил голову Малфоя и отошел от окна на пару шагов. А Малфой, как-то странно посмотрев на него снизу вверх, прошептал:
    - Иди ты к черту, Поттер, - и отвернулся, утыкаясь лбом в стекло.
    - Малфой, - Уизли тяжело посмотрел в сторону замершей на подоконнике фигуры. – Шел бы ты погулять уже, раз собирался.
    - Ты непоследователен, Уизли, - не оборачиваясь, ответил Драко. – Мне запретили.
    - Я разрешаю, - раздраженно сказал сержант. – Брайан, выведи его на прогулку.
    Малфой громко фыркнул, слезая с подоконника:
    - Мне не требуются сопровождающие.
    - Тебя никто не спрашивает, - Уизли откровенно злился. – Мэй! Принеси этому…мантию.

    Последнее, что услышал Брайан, выходя из зала вслед за арестантом, были слова сержанта Уизли:
    - А при мне можно не играть в эти голубые игры, Гарри?


    Малфой шел по снегу вокруг дома, опустив голову и, на первый взгляд, глубоко задумавшись. Ковальски тащился следом, стараясь не думать о том, чему был свидетелем несколько минут назад. Он так усиленно отгонял от себя неприличные мысли, что почти уткнулся в спину Малфоя, когда тот неожиданно остановился.

    - Здесь когда-то был мамин сад, - тихо сказал Драко. - Она очень любила орхидеи. Ни у кого не было такой коллекции этих цветов во всей Британии. Самое большое мамино сокровище.
    Он присел на поваленное дерево под самой стеной и похлопал рукой рядом:
    - Садись, не бойся. Ты знаешь что-то об этих цветах?
    - Нет, - Брайан осторожно опустился на заснеженную кору. - Не знаю.
    - Тедди, - материализовавшийся эльф вопросительно взглянул на хозяина. - Принеси из маминого кабинета атлас орхидей. Не смотри так сурово, я не собираюсь оставлять его в снегу.
    Толстый глянцевый том в руках Малфоя открылся на большой колдографии.
    - Смотри, какие красивые. Это катлея довиана, очень редкий вид. А это лелия альбида.
    - Лилия?
    Малфой улыбнулся.
    - Нет. Лелия.
    - Вы их все знаете, мистер Малфой?
    Драко откинулся на стену дома.
    - Драко. Тебе сколько лет? Семнадцать? Я ненамного тебя старше, так что давай без мистеров обойдемся.
    - Мне восемнадцать, - Брайан порозовел. - С половиной.
    - Ты учился в Бобатоне? - Малфой понятия не имел, что именно закончил Брайан, но мальчика надо было разговорить.
    - В Дурмштанге. Я из Америки. Моя семья живет в Чикаго. Они.... - Брайан вздохнул и закончил. - У меня папа только маг.
    Драко усмехнулся.
    - И какое это имеет значение? Я чистокровный маг - кто сейчас я и кто сейчас ты? Поверь, Брайан, твое положение намного лучше моего. Все вот это - обломки и остатки былого. То, что никому и никогда не удастся возродить. Я - последний представитель очень древнего рода, Брайан. Один из тех, на ком закончится история аристократической Британии. Дальше пойдут такие, как ты. Как Поттер.
    - Сержант Уизли тоже чистокровный маг, - при упоминании Гарри Поттера Брайан снова покраснел. - А что вы смеетесь?

    Малфой улыбался, глядя на смущенного стажера. Брайан бросил на арестанта взгляд и совсем потерялся. Малфой был таким обаятельным, таким искренним, таким...да, черт возьми, красивым. Серые глаза стали совсем прозрачными, лицо от мороза слегка порозовело, а от улыбки хотелось умереть на месте. В эту минуту стажер Ковальски совершенно не помнил, что сидит рядом с человеком, который вполне заслуженно считается одним из самых опасных темных магов Британии. Тонкие пальцы осторожно скользнули по щеке юноши, почти так же невесомо, как падающий снег.
    - Мальчик, - с непонятным Брайану сожалением негромко сказал Малфой. - Ты совсем мальчик. Ну какой из тебя аврор? Авроры так не краснеют.

    Он неожиданно сгорбился и как-то погас, опираясь локтями на колени и глядя на снежную пустыню перед собой. Замерев от прикосновения и этих странных слов, Брайан смотрел на него во все глаза. Он понятия не имел, о чем вдруг так задумался его именитый арестант. Но щека - там, где ее погладили тонкие холодные пальцы - щека горела огнем.

    Вернувшись в дом, Малфой поднялся к себе, благо в зале не было никого, кто мог бы его остановить. Скинув обувь, он стянул с себя промокшие почти до колен брюки и полез в гардероб за сменой. В голове носились хаотичные мысли. Мальчика было...жалко? Драко давно уже никого не жалел, он вообще разучился это делать. Ну если только иногда и только себя.
    Сев на постель, он припомнил карие глаза, румяные округлые щеки, пухлые губы стажера. Брайан вообще весь был какой-то очень домашний и неуловимо напоминал Малфою растяпу Лонгботтома.

    "Спокойно, - сказал себе Драко. - Ты всегда менял жизнь на жизнь, свою на чужую. И нередко - даже не на одну. А сейчас вопрос стоит именно так - либо ты используешь этого мальчишку, чтобы получить свободу, либо ты ставишь на всем крест и режешь себе вены. Ждать помощи неоткуда, так что задвинь свои эмоции куда подальше. Это он пока - наивный неопытный мальчик. А через пять лет он будет таким же, как все прочие авроры. Тупым исполнительным служакой, обученным хватать и вязать без размышлений."

    За обедом Поттер поинтересовался:
    - Малфой, а как ты относишься к групповому сексу?
    Драко от неожиданности подавился и долго кашлял, прикрывая рот узкой ладонью. Наконец, ответил, подняв заслезившиеся глаза:
    - Слушай, это надо обязательно за обедом и при всех выяснять?
    - А что такое? - Гарри невинно улыбнулся. - Здесь все взрослые люди. Народу интересно, как потомственные аристократы сейчас занимаются сексом.
    - Народу интересно? - Драко обвел тяжелым взглядом сидящих за столом - развеселого Поттера, нахмуренного Уизли, вновь покрасневшего Брайана, авроров Скотта и Макса, насмешливо скалящих зубы. - Могу народ просветить. К потомственным аристократам вваливаются обнаглевшие плебеи, скручивают их парализующим заклятием и насилуют в свое удовольствие. У плебеев это называется заниматься сексом. У аристократов это называется - воспользоваться беспомощностью жертвы.

    Брайан пропустил тот момент, когда оба - Гарри Поттер и Драко Малфой - оказались вне стола лицом к лицу.
    - Ты стал слишком много себе позволять, Малфой, - голос Поттера не предвещал ничего хорошего заключенному.
    - Ты никогда не рискнешь придти ко мне без волшебной палочки, Поттер, - на выдохе и сквозь зубы ответил Малфой, глядя врагу в глаза.
    - Чванливое ничтожество!
    - Зарвавшийся хам!
    - Хватит, - оказавшийся между Гарри и Драко Уизли резко растолкал их в стороны. - Я очень прошу вас объясняться в любви друг к другу наедине.

    Остаток дня Малфой просидел в библиотеке. Как ни странно, Уизли даже разрешил эльфу принести ему ужин туда, видимо, сержанту и правда надоели постоянные разборки за столом. Авроры заглядывали каждый час, но в помещение не заходили, так что Драко оказался предоставлен самому себе. Он почти успокоился и ближе к вечеру даже задремал в большом уютном кресле, положив голову на широкий подлокотник и завернувшись в плед.

    В таком виде его и нашел стажер Ковальски, в свою очередь обходивший дом.
    Брайан рискнул войти внутрь, потому что не увидел в библиотеке никого. Свернувшийся в комок Малфой обнаружился, только когда стажер обошел кресло с другой стороны. Спящий Драко, замотавшийся до носа в покрывало, выглядел совсем юным и безмятежным. Брайан присел перед креслом на корточки и протянул руку к арестанту. Осторожно коснулся влажного виска кончиками пальцев, провел по скуле. Малфой завозился, но не проснулся. Замирая от собственной храбрости, Брайан наклонился к нему, вдыхая волнующий и возбуждающий аромат - какого-то холодного лосьона смешанного с неуловимым запахом мужского пота. Мгновение - и на его затылок легла жесткая ладонь, а широко открытые глаза Малфоя оказались совсем близко.

    - Мальчик, - прошептал Драко, притягивая к себе стажера и касаясь его губ. - Такой робкий. Такой....сладкий.
    Брайан сбежал бы немедленно, если бы ноги внезапно не отказали. Поэтому он просто осел перед креслом на колени. Язык Малфоя провел по его губам, осторожно протиснулся внутрь, коснулся десен, толкнулся в зубы. И ворвался дальше, лаская небо и язык Брайана, сводя с ума и заставляя сердце трепыхаться не в груди, а где-то в желудке или даже ниже.
    "Пусть это закончится, - мелькнуло в голове стажера. - Пусть это никогда не кончается! Я сейчас умру, я ни с кем никогда так не целовался!"
    Он не понял, в какой момент оказался свободен. Малфой снова залез под плед, только серые глаза поблескивали из-под клетчатой ткани.
    - Иди, - негромко сказал Драко. - Если кто-то увидит, тебе не поздоровится. А мне так и вообще....
    Он тяжело вздохнул и повторил:
    - Иди, Брайан.


    "Что-то со стажером все слишком быстро, - озабоченно думал Малфой, стоя под душем с закрытыми глазами. - Может, мне его специально подсунули? Мерлин, и не проверишь ведь. Точнее, проверять придется по реакции остальных. А какая может быть реакция, я понятия не имею. Что, если это такой особый вид наблюдения - дать мне в качестве игрушки мальчишку и проверить, насколько я буду с ним откровенным. Мало ли, что у него глаза наивные, так Поттер тоже не выглядит насильником, а поди ж ты - умеет и еще как. С фантазией, прах его побери. Или у меня паранойя начинается? Нет, так нельзя, будем исходить из принципа Оккама. Брайан был уверен, что я сплю. Он ни за что бы не решился ко мне прикоснуться. Он краснеет легко, как девушка. Такого просто не могли мне подложить намеренно. Но с другой стороны - пока не появился Поттер, Ковальски ничем своего интереса ко мне не проявлял. Либо его спровоцировало поведение гриффиндорца, либо он же привез Брайану задание."

    Малфой со злостью ударил кулаком по стене.
    "Я ничего не знаю! - яростно подумал он. - Я могу только предполагать, а для предположений у меня нет ни единого факта! Я могу только двигаться наощупь, надеясь не ошибиться. Не психовать, анализировать всевозможные мелочи, наблюдать за ситуацией по мере ее развития. А в тылу у меня чертов Поттер с его сексуальными заскоками, и он не дает мне ни дня передышки. За мной следит такая уйма глаз, что если я хоть раз оступлюсь, то все будет кончено. Значит - не форсировать отношения со стажером, но и не давать ему уйти. Значит - запрячь Тедди и себя в работу в склепе, пусть все видят, что я занят увековечиванием памяти родителей. Значит - попробовать ввести отношения с Поттером в более-менее стабильное русло без эксцессов. И ждать. Положиться на интуицию, дожидаясь подходящего случая."

    Когда Гарри заявился в спальню Малфоя, он обнаружил его сидящим на постели по-турецки. Локти упирались в колени, ладони подпирали голову, на скрещенных ногах лежал толстенный фолиант, который Драко увлеченно читал. Подняв голову на звук, он окинул Поттера взглядом:
    - Ну надо же. А я думал, ты с компанией припрешься.
    - Пока один, - ответил Гарри, покачиваясь с пяток на носки. - Или тебе меня уже не хватает?
    - Даже слишком много, - Малфой прищурился. - Я бы предпочел видеть тебя пореже. А еще лучше - не видеть совсем.
    - Не дождешься, - Гарри качнул головой. - Как ты в Хогвартс аукал, так тебе в Малфой Мэнор откликается.
    - Слишком долгое эхо, - фыркнул Драко. - И неадекватное. Мне даже в кошмарах секс с тобой в Хогвартс не снился.
    - А что - кошмары снились? - поинтересовался Поттер, расстегивая рубашку и кидая ее на пол у двери.
    - Всякое бывало, - Малфой настороженно наблюдал за своим недругом, и в глазах у него росло понимание. - А ты решил рискнуть, я вижу. Или охрану за дверями оставил на всякий случай?
    Гарри выпутался из брюк и пошел к постели. Драко, скинув с колен книгу, смотрел на него, кусая губы.
    - Думаешь, я с тобой не справлюсь без палочки и авроров?
    - Попробуй, - процедил Драко. - Справишься - будешь первым таким.
    - А не справлюсь? - поинтересовался Гарри, останавливаясь около постели.
    - Тогда я сломаю тебе шею, - ухмыльнулся Малфой. - Без выкрутасов.

    Гарри наклонился и резко дернул одеяло, на котором тот сидел, на себя. Не удержав равновесия, Малфой опрокинулся на спину, и Гарри тут же оказался сверху, ухватив его за горло и прижимая к подушкам.
    - Видишь, как все просто, - улыбнулся он, глядя в расширившиеся глаза Малфоя.

    Но это оказалось не просто. Отдирать руки Поттера от своего горла, как сделал бы любой другой на его месте, Драко не стал. Он с силой ударил соперника обеими руками под ребра и, одновременно, согнутой ногой оторвал его от себя. Чудом удержавшись на краю постели, Гарри перехватил ладонь Малфоя, пытаясь вывернуть запястье, но тот, по кошачьи изогнувшись, сам вцепился в его пальцы и рванул к себе, заставляя ткнуться лицом в подушки и вжимая второй рукой его голову в плотную ткань. Будь поза Малфоя чуть более удобна, вывернуться из захвата Поттеру бы не удалось. Они оказались с двух разных сторон широкой постели - на коленях и опираясь на руки, лицом к лицу, словно звери. Несколько секунд, тяжело дыша, они смотрели друг на друга. Потом Малфой неожиданно сел, закрыл глаза, облизнул губы и прошептал:
    - Иди сюда. Не хочу драться. Иди ко мне, Гарри.

    Ошеломленный неожиданной капитуляцией Поттер тоже сел, с опаской глядя на Драко.
    - Не веришь, - усмехнулся тот, опрокидываясь на спину и снова прикрывая глаза. - Глупый ты человек, Гарри Поттер. Тебя только насилие возбуждает? Ну хочешь - возьми свой ремень и свяжи мне руки. Для гарантии.
    Гарри непроизвольно обернулся к двери, ища свою одежду. В следующее мгновение сильный пинок двумя ногами в бок сбросил его с постели, а гибкое тело Малфоя метнулось следом, прижимая к полу. Горло Поттера оказалось в сгибе локтя Драко, который немедленно сцепил руки в жесткий замок.
    - Никогда не поворачивайся задом к слизеринцу, Поттер, - по голосу Малфоя чувствовалось, что он улыбается. - Чему вас только учат, авроры.
    - Змея, - прохрипел Гарри, безуспешно пытаясь сбросить врага со спины.
    - Змея, - задумчиво согласился Малфой. - Еще какая. Тебя сразу придушить или немного помучить? Или сейчас опять бдительный Уизли прискачет на подозрительный шум?

    Пока Гарри размышлял над ответом, захват на горле неожиданно ослаб и исчез. Зато по спине вдоль позвоночника скользнуло что-то влажное. А затем горячие сухие губы прижались на шее под волосами.
    - Гарри, - жарко выдохнул Драко прямо ему в затылок, и прохладная ладонь погладила плечо, спускаясь к локтю.

    Поттер перевернулся на спину. Малфой стоял над ним на коленях, низко наклонившись, губы его были слегка приоткрыты, глаза странно мерцали, отражая колеблющиеся огоньки свечей в канделябре. Подняв руки, Гарри притянул его к себе, целуя в острый подбородок. Малфой вывернулся и залез на постель.
    - Иди сюда, - снова раздался его голос. - Холодно на полу.
    Он ждал Гарри, лежа на спине, закинув руки под голову и закрыв глаза. Все еще не веря, Поттер провел рукой по его ноге от тонкой щиколотки до колена, и еще выше:
    - Почему? Ты мог меня убить.
    - Смысл? - неожиданно сухо ответил Малфой. - Ты один, что ли, такой в вашем департаменте? Тебя я хотя бы знаю. А весь ваш гадюшник мне при всем желании не передушить.
    - Ах ты! - злость накатила на Гарри так внезапно, что потемнело в глазах. - Подлая тварь!

    Малфой приподнялся на локтях, но мощный удар в лицо опрокинул его назад, вышибая сознание.
    - Все рассчитываешь, да? - Поттер рывком перевернул жертву на живот, заламывая кисть к лопатке. - Твоим расчетам цена ржавый кнат. Здесь буду я и только я!

    Безвольно обмякшее тело не сопротивлялось. Подхватив край простыни, Гарри зубами и одной рукой оторвал от нее длинную полосу и скрутил Малфою запястья за спиной. Негромкий стон дал ему понять, что Драко приходит в себя.
    - Зачем? - прошептал Малфой. - Я ведь и так...
    - Мне так хочется, - Гарри сжал пальцами его лицо. - Я.Так. Хочу. Тебе еще раз повторить? Золотого Мальчика давно нет. Он умер, Малфой. А я научился играть по вашим правилам. Это вы меня научили. Вам и расплачиваться.
    - Сумасшедший, - устало вздохнул Драко. - Ты просто сумасшедший.

    Вместо ответа Гарри с силой прижался к его губам, чувствуя, как лопается под нажимом тонкая кожица. Вкус крови туманил рассудок, заставляя терять последние крохи самообладания. Малфой вздрагивал каждый раз, когда зубы Гарри впивались в его тело - на шее, на груди, на животе, оставляя кровавую дорожку из укусов. Страх жертвы Поттер ощущал, как собака запах - именно страх был самым сильным афродизиаком. Малфой боялся его сейчас до судорог, и Гарри не мог сказать, что сильнее его возбуждает - страх или беспомощность обнаженного сильного тела молодого мужчины. Власть над Драко кружила голову как сильнейший наркотик, по венам растекался жидкий огонь, переплавляя все эмоции в одно - вломиться, услышать крик боли, увидеть закинутую голову и судорожно бьющуюся вену на белом горле. Он так и поступил, едва не теряя сознание от увиденного и услышанного, припадая губами к этой голубой нитке на шее, еле удерживаясь от желания прокусить ее и напиться горячей крови.

    Ни с кем и никогда Гарри не испытывал ничего подобного, не ощущал себя так полно и так страшно живым.
    "Я нелюдь, - в отчаянии думал он, сжимая пальцами бедра Драко, удерживая себя в мучительно дергающемся теле. - Я нелюдь, я схожу с ума при одной мысли о том, что он может ласкать и целовать меня. Я смогу сохранить рассудок только в том случае, если никогда - никогда! - не позволю Драко быть со мной в постели на равных."

    На завтраке Малфоя опять не было, и Рон Уизли, бросив взгляд на угрюмого Гарри, решил подняться к арестанту и самолично потребовать соблюдения установленных правил.
    Малфой лежал, обнимая подушку и уткнувшись в нее лицом. Судя по всему, он не спал, просто не желал вставать.
    - Малфой, - сердито начал сержант. - Почему ты опять...
    - Отстань от меня, Уизли, - хрипло прозвучало в ответ. - Отстань, ради Мерлина.
    - Малфой, - Рон начинал закипать. - Есть правила!

    Драко резко поднялся в кровати, и сержант тихо охнул. На левой скуле Малфоя расплылся большой кровоподтек, захватывая щеку и часть виска. На шее, плечах и груди багровели укусы, а запястья были опухшими, с кровавыми ссадинами.
    - Нравится? - зло спросил Малфой. - Я сижу с трудом, тролль бы побрал твоего приятеля, а ты хочешь, чтобы я, как ни в чем не бывало, к завтраку спустился? Ты либо идиот, Уизли, либо такой же садист, как Поттер.
    - Прекрати истерику, - Рон достал палочку. - Ложись и успокойся. Я попробую сейчас все это убрать.
    - Нет уж! - Драко замотал головой, - Твои способности в магии мне хорошо известны. У тебя вечно все шиворот-навыворот, Уизли. После твоего лечения у меня все лицо будет синее. Или зеленое.
    - Ну если язвишь, значит, тебе легче, - Рон присел на постель рядом с Малфоем. - Давай тогда эльфа с зельем пришлю. С заживляющим. И с завтраком.
    Малфой обхватил колени и посмотрел на сержанта из под взлохмаченной челки.
    - Все слышал? - в голосе звучала откровенная тоска.
    Рон пожал плечами и отвел глаза:
    - По должности положено.
    - Хреновая у тебя должность, Уизли, - Малфой снова лег. - Страшно подумать, до чего вы, гриффиндорцы, докатились. Один палач, второй тюремщик.
    - Знаешь, что..., - Рон снова начал злиться.
    - Да все я знаю, - Малфой равнодушно смотрел в потолок. - Жизнь заставила, война, бла-бла-бла.... Поверь, Уизли, я тоже не планировал ни убийцей становиться, ни под арестом сидеть. А уж иметь дело с твоим свихнувшимся другом - тем более.
    - Откуда это у тебя? - Рон осторожно коснулся страшного шрама под ребрами. - У Фреда такой же был. Почти.
    - Это? Пытались арестованных отбить, попал под рассекающее. Да на мне хватает отметок, Уизли, про все долго рассказывать.
    - Ладно, - Рон встал. - Сейчас эльфа пришлю. И на обед, все же, спускайся. Порядок есть порядок.
    Малфой фыркнул ему вслед.


    Разговаривать с Роном на тему Малфоя Гарри категорически отказался, ограничившись короткой фразой:
    - Не твое дело, - и просто ушел куда-то.

    Малфой, который более-менее пришел в себя, тоже не испытывал желания общаться и, прихватив пергамент с карандашами, отправился в семейную усыпальницу - видимо, рисовать какие-то наброски надписей для погребальных плит.

    Рон обошел дом по периметру, основательно замерз, и устроился перед камином отогреваться. Ему было тоскливо. Во время войны все казалось намного проще - были враги, были друзья, было дело, которое необходимо закончить. И после войны забот хватало - недобитые Пожиратели, облавы, аресты. Жизнь казалась интересной, наполненной событиями, приключениями и героями.
    Рон не мог сказать, когда его отношение к происходящему изменилось - он никогда не был склонен к самоанализу. Но началось все задолго до появления в его жизни Драко Малфоя.

    Ему всегда нравилась Панси Паркинсон - смешливая ехидная слизеринка с копной кудряшек. В глубине души Рон радовался, что Паркинсоны в войне участия не принимали, заняв прочный нейтралитет. Каким-то образом им удалось избежать контактов как с Волдемортом, так и с Министерством Магии. Поэтому, узнав из "Еженедельного пророка" о том, что семья Паркинсонов поражена в правах, а имущество конфисковано, Рон потерял дар речи. Панси и ее семья вынуждены были эмигрировать в Европу и поселиться там у каких-то дальних родственников.

    Ответа - за что и почему - Рон Уизли не смог получить ни от кого. За Паркинсонами последовали Забини, Буллдстоки, еще несколько семей. Постепенно Рону удалось вычислить алгоритм наказаний - все, принимавшие участие в войне на стороне Волдеморта, уничтожались или были арестованы. Все, кто предпочел отсидеться и подождать результата, были разорены или изгнаны из страны. "Кто не с нами, тот против нас" - именно этот принцип Министерство стало проводить в жизнь, опираясь на Департамент Правопорядка, где служил Рон.

    Несправедливость происходящего становилась настолько очевидной, что сержант Уизли временами серьезно подумывал бросить службу.
    Когда его отправили охранять Малфоя, Рон на какое-то время воспрял духом - это было серьезное и ответственное дело. Свою задачу Уизли понимал четко - сторожить Малфоя до суда, до приговора. Драко был врагом, врагом явным и врагом опасным.

    Появление в Малфой Мэнор Гарри Поттера опять все поставило с ног на голову.

    Рон знал, что его друг за прошедшие пять с лишним лет сильно изменился. Он просто не предполагал - насколько сильно. Увидев утром, на что похож Малфой после "общения" с Гарри, сержант Уизли испытал шок. Ему хватало того, что он слышал по ночам, но увидеть изуродованное лицо и истерзанное тело вживую оказалось последней каплей. Каким бы ни был Драко, каким бы он ни стал - он не заслуживал такого. Наказания - да, смерти за совершенное - да. Но не постоянных издевательств без возможности ответить.

    Сейчас Рону казалось дикостью - он не воспринял всерьез сообщение Гарри о том, что Малфоя решено довести до самоубийства. Просто не смог до конца поверить. Но теперь верить приходилось. Внесудебная расправа, вот как это называлось. Вот на что обрекали Малфоя взяточники из Министерства, которых - Рон это знал - там хватало на всех уровнях. Впервые за много лет Рон Уизли вспомнил, что он тоже чистокровный маг. И что его отец, как бы худо и бедно ни жилось их семье, никогда не взял ни кната из чужих грязных рук. Малфои были безумно богаты - однако честь, как и нищие Уизли, тоже ставили превыше галлеонов. И Рон прекрасно понимал сейчас Драко, который из последних сил сопротивлялся тем, кто пытался эту честь у него отнять - единственное, что у Малфоя оставалось. Честь и чувство собственного достоинства. Подсознательно Рон понимал - у него тоже хотят отнять честь солдата - тем, что обрекают участвовать в расправе над Драко Малфоем. И в душе его все сильнее поднимался протест и неприятие происходящего.


    Капля в чашу ангела справа, капля в сложенные ладони вейлы слева - и подождать, пока они впитаются в камень, как в губку.
    "Кровь - лучший сторож", - прошептал Малфой, зажимая порез на пальце, когда между двумя надгробиями в полу склепа открылся темный провал с каменными ступенями.
    - Тедди, если почувствуешь в окрестностях что-то или кого-то - сразу предупреди, иначе я не успею выбраться из подземелья.
    - Хорошо, хозяин, - проскрипел эльф.

    Свет в подземелье вспыхнул сразу, как только Драко коснулся последней ступеньки. В лаборатории отца ничего не изменилось - Малфой кинулся к полкам, окидывая их взглядом. Реторты, пустые и полные фиалы, ингредиенты, котлы разной формы и объема...Тедди мог найти только болеутоляющее зелье, у мамы нередко болела голова от запаха орхидей, и эльф привык таскать ей фиалы с бирюзовой жидкостью.

    Многосущное отыскалось в зачарованном шкафу, где отец хранил готовые к употреблению зелья. Драко сгреб четыре фиала с притертыми крышками, по всем правилам залитыми воском, сложил их в замшевый мешочек, положил на стол, рядом с книгой. Теперь, если что, спускаться сюда будет уже не нужно - достаточно попросить Тедди принести. А еще расшитый мелким жемчугом кошелек с золотыми галлеонами - отец иногда отправлял эльфа в лавку прямо отсюда, когда был очень занят. И несколько артефактов, которые Люциус тоже предпочитал хранить здесь. И – коробка летучего порошка.

    Стараясь не торопиться, Малфой сложил все в холщовую сумку на длинном ремне. Подумав, добавил болеутоляющее, заживляющий бальзам, разрыв-настой, несколько фиалов с разными ядами. Если бы он мог – упаковал бы все, но сумка была не безразмерной.

    Драко едва успел подняться наверх, как эльф шепнул:
    - Сюда идут.
    Проход между надгробиями затянуло маревом, и он исчез. Малфой присел на каменную скамейку и взял в руки лист пергамента с надписью Dulce et decorum est pro patria mori”*

    - Долго ты в склепе сидеть собираешься? – мрачный Поттер стоял в проходе, привычно раскачиваясь с пятки на носок.
    - Твое какое дело? – Малфой ответил не менее мрачным взглядом. – Соскучился?
    - Мне подозрительно, что ты торчишь тут уже полтора часа.
    - Я должен полтора часа сидеть и смотреть на твою физиономию? Меня и так от одного твоего вида выворачивает, - Драко демонстративно уткнулся в пергамент, добавляя к латинской надписи имена – Люциус и Нарцисса Малфой. – Тедди, вот эту надпись сделай между ангелом и вейлой, на задней стене склепа. Потом я тебе еще гравюру найду – добавишь рисунок.
    - Хорошо, хозяин, - эльф осторожно взял пергамент.
    - Тедди, исчезни отсюда, - Гарри досадливо махнул рукой.
    - Ну и зачем ты его прогнал? Чем тебе домовик помешал? – Драко мучили нехорошие предчувствия.
    - А ты предпочитаешь секс со свидетелями?
    - Поттер, - Малфой вскочил и шагнул за одно из надгробий. – Ты окончательно свихнулся? Ты собираешься делать это здесь?
    - Почему нет? – Гарри неторопливо шагнул вперед и недобро улыбнулся, доставая палочку. – Сам разденешься или тебя поторопить?
    - Слушай, не смей, - Малфой следил за рукой Поттера округлившимися глазами. – Я сделаю все, что ты захочешь, только не здесь.
    - Боишься своих мертвецов, Малфой? – Гарри качнул палочкой вверх-вниз. – Попроси меня как следует. На коленях.

    Сжав голову ладонями, Драко опустился на холодные плиты склепа:
    - Прошу тебя. Не здесь. Не сейчас, - он произнес эти слова шепотом, не веря себе, что стоит на коленях перед Поттером
    - Плохо просишь, - голос мучителя Драко был таким же ледяным, как надгробие, около которого он стоял. – Ты говоришь слишком тихо и ты далеко. Ближе. На коленях.

    Туго скрученная пружина, наконец, распрямилась, швыряя Малфоя в совершенно безнадежный рывок к горлу врага. В эту минуту он не помнил ни о своих планах сбежать, ни о том, кому и как собирался отомстить. Цель осталась одна – убить. И в глубине души еще жила надежда умереть – от чужого заклятия.

    Боль встретила его на полпути, бросив на пол и заставив выгнуться дугой. Боль выкручивала каждую мышцу, ломала каждую кость, выжигала глаза и выедала мозг тысячью жадных острозубых пастей. Сердце заходилось бешеным ритмом, пытаясь протолкнуть кровь в судорожно скрутившиеся сосуды. Легкие разрывались от невозможности вдохнуть хотя бы глоток воздуха через сжавшуюся от спазма гортань. И эта же боль не давала соскользнуть в спасительное беспамятство, вырывая Драко из бездны, куда проваливалось и никак не могло упасть парализованное сознание.

    Гарри присел на корточки рядом со скорчившимся телом.
    - Защитник…убогих….и обиженных, - шевельнулись посиневшие губы. – В беззащитного…непростительным.

    - Бедная несчастная овечка, - насмешливо протянул Гарри и ухватил безвольную руку Малфоя, задирая ему рукав. – Вот эти твои картинки – от любви к искусству? Зло должно быть наказано – слышал такое выражение? Можешь считать меня своим персональным ангелом-мстителем за всех тех, кого ты за пять лет убил и замучил. Ты и за сотую часть еще не расплатился, Малфой. Вспомни о людях, которые даже не понимали, почему они умирают – а им всего лишь не повезло оказаться на твоем пути. И нечего все валить на войну и необходимость. Ты убивал не в бою, спасая свою шкуру, а ночью и тайком, как хорек, забравшийся в курятник. Даже не магов, которые могли оказать хоть какое-то сопротивление – обычных людей, целыми семьями. Рон весь за твою судьбу испереживался – ну так я ему колдографии принес посмотреть кое-какие. Думаю, его сочувствие на этом закончилось. Поднимайся, пока я тебя пинками в дом не погнал, Пожиратель.

    Цепляясь за холодный камень, Драко с трудом встал. Перед глазами плавали огненные круги, ноги предательски дрожали, и он привалился к надгробию, переводя дыхание. Сил не осталось даже на ненависть. Ему случалось несколько раз попадать под круцио, но таких ударов он не получал никогда.

    Малфоя хватило только на то, чтобы дотащиться до дома. В холле он с трудом выпутался из мантии и опустился на низенький диванчик, тяжело дыша. В горло немедленно уперлась палочка Поттера:
    - Иди наверх, к себе.
    - Маньяк, - устало ответил Драко. – Что тебе еще от меня надо, Поттер?
    - Догадайся с трех раз. Ты же сам сказал – все, что я захочу.
    - Будешь пить возбуждающие – станешь импотентом, - угрюмо пообещал Малфой. – Очень на это надеюсь.
    - Не надейся, - Гарри покачал головой. – Мое либидо вполне естественно и не нуждается в подхлестывании. А когда мне это надоест – здесь есть еще шестеро мужчин, соскучившихся по полноценному сексу.
    Малфой вздрогнул всем телом, что не укрылось от внимательного взгляда его противника.
    - Иди наверх, - повторил Поттер. – До обеда еще есть время.

Глава 6

    Драко подозревал, что на этот раз Гарри придет не один. Он сидел на постели, опустив голову на руки, без единой связной мысли в голове. Когда в спальню вошел Гарри, за спиной которого маячила рыжая макушка Рона Уизли, Малфой даже не взглянул в их сторону.

    - Наша девушка еще не готова, - осуждающе сказал Поттер. – Малфой, почему ты до сих пор одет?
    Драко молча встал, стянул свитер, расстегнул и стащил с себя джинсы, затем трусы и лег на покрывало, глядя в потолок.
    - Гарри, - прошептал Рон на ухо другу, избегая смотреть на обнаженное тело в постели. – Может, я пойду?
    - Ни в коем случае, - весело ответил Поттер. – Этот змееныш пообещал, что все сделает, но легко может вцепиться мне в глотку. Так что сиди рядышком и держи его на прицеле. Спасешь мне жизнь, если что. А потом – если что – я тебе жизнь спасу. Малфой, твоя задача в текущий момент времени не лежать бревном, а постараться доставить мне удовольствие. Тогда, если я останусь доволен, сегодняшнюю ночь ты проведешь один. Это тебе такой бонус будет.

    Рон сел в кресло у постели, мучительно краснея. После выдранных из дела Малфоя колдографий с изуродованными трупами он перестал жалеть Драко – тут Гарри был совершенно прав. Малфой жалости не заслуживал. Но секс между мужчинами, даже зная об ориентации друга, Рон все равно воспринимал как нечто неестественное и ненормальное. Он прощал Гарри эту слабость, как он считал, но смотреть стеснялся. Впрочем, он стеснялся даже обычной порнографии, не понимая, как можно возбуждаться картинками, когда рядом есть живые женщины.

    Приподнявшись на локте, Драко смотрел, как Поттер снимает с себя одежду. На присутствие в помещении третьего ему было наплевать – насилие в данный момент не грозило, а это был хоть какой-то, но прогресс. Гарри завалился рядом, закинул руки под голову и взглянул на Малфоя в ожидании. Что-то было в его глазах такое, неуловимое, чего Драко понять не мог. У него не было возможности до этого оценить Поттера как мужчину, и сейчас он знакомился с его телом заново. Широкая "мужская” кость, выпуклые мышцы груди, накаченный пресс, сильные ноги, в целом – мощь воина; в отличие от Драко, сложением и повадками напоминавшего русскую борзую, Гарри был больше похож на тигра.

    Драко осторожно провел пальцами по шее и груди, коснулся темно-коричневого соска, моментально сморщившегося от прикосновения, скользнул ниже – к заросшему жесткими черными волосами животу. Кожа под его руками еле заметно вздрогнула. Драко улыбнулся. Он пообещал сделать все, что угодно? Что ж, это шанс немного изменить отношение Поттера к сексу с ним. В своем умении соблазнять Малфой никогда не сомневался.

    Он рывком уселся на живот Гарри и склонился к его лицу, касаясь сухими губами то глаз, то щек, подбираясь к полуоткрытому рту. Влажный язык ощупал чужие обветренные губы, сначала снаружи, затем изнутри, проник глубже, лаская небо. Поттер не издавал ни звука, но под пальцами Драко, ласкавшими его шею, лихорадочно заколотился пульс.
    Малфой спустился ниже, обхватывая коленями бедра Гарри, слегка прихватывая зубами кожу то на подбородке, то на шее, то на плечах – оставляя еле заметные розовые метки – добрался до сосков и сжал их губами. Его ладони с силой провели от подмышек до талии Поттера, и Драко сполз еще ниже, распластываясь на мощном теле. Краем глаза он увидел, что пальцы его странного любовника комкают простыню, и жарко выдохнул во вспотевшую кожу над ямкой пупка, тут же слизав пот языком.

    Малфой не сомневался, что мужчина под ним сдерживается из последних сил – он чувствовал это грудью, которая прижимала возбужденно подрагивающий член Гарри, каждая мышца дергалась от прикосновения пальцев и губ, а хриплое дыхание и подавно выдавало Поттера с головой. Опустив лицо, Драко коснулся языком напряженной головки – еле заметно, почти на грани ощущения. Гарри дернулся, но Малфой прижал его запястья к простыне, запрещая шевелиться, и тот снова замер. Выждав несколько секунд, Драко повторил прикосновение, на этот раз вырвав у любовника еле слышный стон, дохнул на блестящую багровую кожу и резко обхватил губами весь член, забрав его в рот. На этот раз стоном не обошлось – Гарри закричал, выгибаясь бедрами навстречу, вырывая руки и прижимая голову Драко к паху. Ладони Малфоя немедленно протиснулись между простыней и ягодицами Поттера, сильно сжав их, тиская и пощипывая.

    В общем-то, Драко редко терял голову в постели. Но этот странный секс под чужим взглядом, полужелание-полупринуждение, туманил сознание не хуже огневиски. Вытянув руку, Драко нашупал пальцами губы Поттера. Горячий язык немедленно облизал ладонь, пробежался по каждому пальцу. Не отпуская Гарри, Малфой сполз вбок, приподнимая любовнику одно бедро и нащупывая нужное отверстие. Мокрые пальцы легко скользнули внутрь – сразу два, без предупреждения и подготовки, как можно дальше. Теперь стон Поттера был почти жалобным, он даже подался вниз и вперед, словно пытаясь дотянуться чем-то внутри до пальцев Драко.

    Малфой двигал губами и пальцами синхронно, успевая провести языком по толстой пульсирующей вене. Он не собирался доводить Гарри до оргазма таким образом – он хотел большего, и дождавшись, когда любовник раскрылся под его руками до возможного предела, оторвался от возбужденного члена, поднялся на колени, переместившись между бедер Гарри, и с силой вошел в него, закинув ноги к себе на плечи, и сжимая чужой член горячей ладонью. Короткий крик, судорога, пульсирующие сильные мышцы – и Драко глухо застонал, прижимаясь к пылающим ягодицам и выплескиваясь несколькими секундами позже.

    Чувствуя, что ноги его не держат, Малфой выпустил Гарри и растянулся на нем, тяжело дыша и пытаясь придти в себя. И в голове и в теле была полная пустота.
    - А где Рон? – тихо спросил Гарри через несколько минут, когда сердце перестало отбивать степ на ребрах.
    - Не знаю, - Драко сполз на постель и перевернулся на спину. – По-моему, он сбежал с перепугу.
    - Малфой, - Поттер повернулся к арестанту.
    - Что? – Драко закрыл глаза. – Хочешь сказать, что вот теперь я точно нарвался?
    Горячий лоб прижался к его плечу, и сильная рука обхватила поперек груди:
    - Никому не отдам, - пробормотал Гарри. – Мой. Теперь – мой.
    - Иди ты к черту, Поттер, - сквозь зубы ответил Драко. – Твой-мой-чужой…Ты забыл, что меня приговорили? Побег мне устроишь?
    - С ума сошел?
    - Ну и заткнись тогда, - зло сказал Малфой, слезая с постели. – Выметайся отсюда, Поттер. Надеюсь, ты удовлетворен и избавишь меня до завтра от созерцания твоей рожи.
    - Скотина, - прошипел Гарри, вскакивая на ноги. – Ох, ты допрыгаешься, Малфой. Как неземное счастье вспоминать будешь, когда я тут один был. Когда авроры тебя по кругу пустят.
    - Ну так давай, чего же ты ждешь, - Драко развернулся, пригибаясь и сжимая кулаки. – Присылай своих тонтон-макутов, ты же от насилия кайф ловишь. Я, значит, должен за все свои трупы заплатить? Так я их без мучений убивал, одним ударом. А ты удовольствие на недели растягиваешь. Чтобы по полной программе насладиться? Как паук – скрутить жертву и медленно из нее соки пить? Убить меня ты трусишь – как бы перед своим департаментом отвечать не пришлось, а на издевательства у тебя карт-бланш есть, ничтожество.

    Уходя, Гарри хлопнул дверью с такой силой, что в настенных канделябрах обиженно зазвенели подвески из горного хрусталя. Натянув джинсы, Малфой с размаху бросился на постель, саданув кулаком в подушку. "Промолчать не мог, дурак слизеринский? Язык твой – враг твой.”

    Рона Гарри нашел в библиотеке. Сержант сидел с ногами в кресле, рассеянно листая "Ведьмополитен”.
    - Ты чего сбежал? – мрачно поинтересовался Поттер.
    - А что мне там было делать? – Уизли закрыл журнал и бросил его на стол. – Вы и без меня остались вполне друг другом довольны.
    - Он сказал, что я ничтожество, - Гарри покусал губы. – Что я от насилия ловлю кайф.
    - Ну что еще мог сказать Малфой? – Рон усмехнулся. – Если ты ему проходу не даешь. Гарри, он что, действительно, так тебя возбуждает? Или тебя возбуждает безнаказанность? Ты в себе-то разберись сначала.
    - Легко сказать, - Гарри опустился на пол рядом с креслом. – Ты сам-то что обо всем думаешь? Если честно?
    - Если честно, - Рон задумался. - Если честно – это не любовь. Это какая-то извращенная страсть. И не потому, что вы с ним два мужика. Любовь – это когда желание отдать больше, чем желание получить. Когда жизнь любимого человека значит больше, чем своя собственная. Когда счастье любимого человека выше собственного эгоизма. Это умение помочь и понять, когда твои помощь и понимание требуются, и силы отойти в сторону, если ты не нужен, если ты лишний. Так что у тебя, Гарри – если честно – обычная похоть. А у Малфоя – желание выжить во что бы ты ни стало. Он будет пытаться приспособиться под твои потребности, пока это в его силах. Ты, когда наиграешься, отдашь его моим аврорам. Сомневаюсь, что Малфой это сможет пережить. У любого человека есть предел выносливости, а он не так далеко от той грани, за которой его инстинкт самосохранения перестанет работать.
    - Психолог, - проворчал Гарри. – Все по полочкам разложил.
    - Со стороны лучше видно, - спокойно ответил Уизли. – К вечеру Малфой себе места не находит, он не знает, чего от тебя ждать и, естественно, психует. Сегодня от тебя в усыпальницу сбежал, наверное, надеялся, что там у тебя хватит совести его не трогать.
    - Нет у меня совести, - Поттер встал и сунул руки в карманы брюк. – Была и кончилась. Какая, к Мерлину, совесть у спецагента. Мне с одиннадцати лет внушали, что я должен убить Волдеморта. Потом выяснилось, что до него просто так не добраться – надо убить еще многих и многих до него. А когда я его все-таки убил, оказалось, что у этой змеюки слишком много последователей, которых тоже надо…каленым железом. Имей я совесть – я бы сейчас либо в Сент-Мунго в смирительной рубашке валялся, либо давно голову в петлю сунул. В лучшем случае – спился бы. Как тот же Финниган. Мы с Малфоем ничем друг от друга не отличаемся – просто в этой войне победили наши, вот и все.
    - Если бы победил Волдеморт, над Британией сейчас бы зарево от костров стояло, - мягко сказал Рон. – И зла было бы на порядок больше. Кому-то надо выполнять грязную работу, чтобы у остальных была чистая совесть.
    - Спасибо, утешил, - криво усмехнулся Гарри. – Пойдем обедать, что ли. Мэй уже три раза в гонг бил внизу.

    Обед прошел в тягостном молчании. Малфой по своему обыкновению брезгливо копался в тарелке, Рон и его подчиненные сосредоточенно жевали, а у Гарри совсем не было аппетита. Когда Драко отодвинул почти нетронутую тарелку, Уизли поднял на него глаза и негромко сказал:
    - Ты третий день почти ничего не ешь. Нас обвинят, что мы тебя голодом уморили. Изволь все съесть.
    - Он не хочет, - сказал Макс, отрываясь от мясного рагу.
    - У него доппаек, - добавил Скотт, и оба рассмеялись.

    На щеках Малфоя вспыхнули два розовых пятна. Мгновение Гарри казалось, что тарелка с неудобоваримой бурдой полетит в лицо кого-то из авроров или даже в его собственное, но Драко сдержался. Только губы дрогнули горько, как у обиженного ребенка.
    - Цыц, - рявкнул сержант Уизли на подчиненных. – Распустились, охломоны!
    - Предпочитаю страдать от голода, а не от поноса. – спокойно ответил Малфой, вставая из-за стола. – Желающие могут сами попробовать…это. Кому спокойная жизнь надоела. Уизли, если ты так беспокоишься о количестве получаемых мной калорий, то пиши своим начальникам, чтобы увеличивали мое содержание здесь. Или пусть сами попробуют выжить на один галлеон в сутки. Больше я эти помои есть не буду. У нас в имении эльфы питались приличнее.
    - Аристократ хренов, - расстроенно сказал Рон, когда наверху хлопнула дверь малофевской спальни. – И что я должен в Департамент писать?
    - Напиши как есть, - хмуро сказал Гарри. – Если они не хотят, чтобы газеты узнали о том, что Малфоя уморили голодом, то пусть увеличивают сумму на его содержание. Насколько я знаю, расходы заключенным Азкабана на питание раза в три выше. При этом чрезмерно упитанными их назвать нельзя. Я вообще удивляюсь, что он два месяца молчал и терпел.

    Перепалка за обедом прошла мимо ушей Брайана. Со вчерашнего дня он думал только об одном – как здорово Малфой умеет целоваться. При воспоминании о бесстыжем языке, ворвавшемся в его рот, Брайан чувствовал сладкое трепыхание внутри живота, где-то на уровне пупка. При мыслях о том, как Малфой умеет делать все остальное, стажер Ковальски просто впадал в ступор. За сутки он успел раза три сбегать в туалет и там помечтать на эту волнующую тему, уже даже не пытаясь бороться со своей привычкой к одинокому мастурбированию. С каждым разом мечты становились все откровеннее и неприличнее. Теперь Брайан хотел только одного – застать где-нибудь Малфоя одного и претворить свои фантазии в жизнь, хотя бы частично. Хотя бы на уровне тактильного общения. Думая о холодной ладони арестанта между своих ног, Брайан пропустил тот момент, когда сержант Уизли обратился к нему, и очнулся от жесткого тычка локтем в бок со стороны Макса.

    - Брайан, ты уснул что ли? – сержант смотрел на него с недоумением. – Сегодня ты с Люком и Григом с десяти вечера до четырех утра, на обходах.
    - Так точно, сэр, - пробормотал стажер Ковальски. – С десяти вечера до четырех утра.
    - Отдохни, как следует, - Уизли неодобрительно нахмурился. – Спишь на ходу, стажер.
    Брайан покраснел. Его бессоница имела вполне определенное имя – Драко Малфой – и была сладкой и нежной, как сливочный шоколад с воздушными пузырьками.


    Поттер свое слово сдержал – эту ночь Драко провел в одиночестве. Он славно выспался, за завтраком в свое удовольствие переругался с Уизли по поводу письма в Департамент Надзора по поводу требуемой суммы на питание, выторговал себе несколько лишних кнатов в день на сигареты под предлогом расходов на теплую одежду, прихватил из библиотеки книгу с гравюрами Доре для поиска подходящего рисунка на стенку склепа и удалился в сопровождении Тедди в усыпальницу.

    Эльф накануне потрудился очень неплохо – латинская надпись чернела на выбранной Драко плите, по буквам время от времени пробегали серебристые искорки. Малфой уселся на облюбованную скамейку и раскрыл книгу с гравюрами. Он не собирался заставлять Тедди копировать на надгробную плиту всю гравюру, ему нужна была только одна – но образная – фигура. Поколебавшись, Драко выбрал Падшего Ангела, низвернутого с небес, отметил страницу закладкой и положил книгу рядом с собой.

    К склепу кто-то шел – Малфой отчетливо слышал скрип снега. "Надеюсь, это не Поттер, - мрачно подумал он. – Надеюсь, сегодня он оставит меня в покое хотя бы до вечера.”

    - Мистер Малфой, - Брайан заглянул внутрь. – Вы здесь?
    - Здесь, Брайан, заходи, - Драко улыбнулся. Добыча сама лезла в силок, оставалось не спугнуть ее неосторожным движением.

    Стажер поморгал, привыкая к полумраку усыпальницы, и огляделся.
    - Красиво как, - восторженно сказал он. – Скульптуры как в музее.
    Малфой пожал плечами:
    - А чего ты ожидал? Мой род никогда не скупился на памятники мертвым. И на достойную жизнь для живых.
    Брайан прошелся по усыпальнице и остановился перед незаконченной надписью на стене.
    - Это латынь? А что здесь написано?
    - Сладостно и почетно умереть за родину. Мне не разрешили похоронить родителей в семейном склепе, я хочу сделать хотя бы надпись.

    Брайан чувствовал, что Малфой стоит за его спиной, очень близко, и его сердце замирало и трепыхалось от страха и предвкушения чего-то…чего-то неизведанного. Он повернулся и оказался с Драко лицом к лицу. Серые глаза смотрели внимательно и чуть-чуть печально. Не выдержав, Ковальски отвел взгляд, и тут же две прохладные ладони взяли его за щеки, приподняли лицо, и чужие губы коснулись век, пробежали по носу короткими поцелуями и накрыли полуоткрытый рот.


    Рон обнаружил Поттера в кабинете на втором этаже. Гарри задумчиво сидел на подоконнике, по пергаменту шустро бегало принципиарное перо.
    - Чем занят?
    - Запрос пишу в Министерство, - Гарри приглашающе махнул рукой. – Садись, покурим.
    - На тему? – Рон с любопытством заглянул в лист.
    - Хочу, чтобы мне прислали протокол досмотра Малфой Мэнор. Полный отчет.
    - А зачем тебе?
    - Понимаешь, - Поттер задумался. – Я не могу отделаться от мысли, что Малфой на что-то надеется. В его ситуации любые надежды беспочвенны. Ему не за что цепляться – а он, тем не менее, цепляется. Такое ощущение, что его поддерживает какая-то цель. Извне ему помочь никто не может. Значит, рассчитывает он только на себя. Вот я и хочу понять, на что именно может надеяться человек, которому надеяться не на что.

    Рон почесал нос:
    - Слушай, а я вот спросить хотел. Ты сказал, что все заклятия с палочек будут отслежены. А ты же к нему непростительные применял.
    - А я не объяснил? – Гарри рассеянно повертел в руках пергамент. – Последние заклятия, не все. Ну или последние два-три.
    - Жаль, - с сожалением сказал Уизли. – Так бы сунуть его под империо, и дело с концом.
    - Угу, - хмыкнул Поттер. – И первый же эксперт зафиксирует принуждение. Ты плохо себе представляешь, какие там зубры в комиссиях сидят. Кстати, где наш приговоренный опять шляется?
    - В склепе своем, где ему еще быть. Тащился туда с книжкой и с эльфом, я видел.
    - Ладно, пусть сидит, - Гарри махнул рукой. – Тайм-аут закончен, пусть набирается сил. Ночью они ему пригодятся.

    Брайан чувствовал себя мороженым на солнцепеке. Все тело превратилось в дрожащее желе, ноги подгибались, а сил оттолкнуть от себя Малфоя не было вовсе. Он тихо скулил, позволяя чужим рукам исследовать себя – под мантией, по форменной одежде скользили сильные тонкие пальцы, поглаживая, пощипывая, нажимая. Тело горело огнем, реагируя на любое прикосновение даже там, где Брайан и не предполагал. Дыхание Малфоя опаляло кожу – на лице, на шее, на груди под полурасстегнутой рубашкой. Брайан задыхался, перед глазами летали разноцветные искры, и мыслей в голове не было никаких – один незамутненый восторг.

    "Мерлин, - насмешливо думал Драко. – Мальчик-то девственник, никем не тронутый, даже и не целованный. Такой приятный сюрприз. Не уйду, пока эту целку не распечатаю. Пусть мальчик перед смертью получит удовольствие. Умереть во время оргазма – не самый худший вариант.”

    - Маленький мой, - горячее дыхание коснулось мочки. – Здесь нельзя. Здесь могут увидеть. Ты знаешь, где в имении нет следящих заклятий?
    Брайан кивнул – сил говорить не было.
    - Где? Там мы будем в безопасности. Туда ведь никто не ходит, правда?
    - В гостиной и в спальнях в западном крыле, в портретной галерее, - с трудом прошептал стажер. – И на крыше.
    - Розовую спальню знаешь?
    - Да, - теперь Брайан сам целовал его, неумело тыкаясь носом в щеку Драко. – Знаю.
    - Приходи туда после пяти вечера. После вечернего чая, хорошо? У нас будет три часа до ужина, - он властно прижался к почти детским губам на прощание. – Только будь осторожен, чтобы тебя не заметили. И сейчас в дом не ходи. Ты совсем встрепанный.
    Драко погладил темные волосы стажера и подтолкнул юношу к выходу:
    - Иди, малыш, увидимся. Иди.

    Когда Брайан ушел, Малфой позвал Тедди.
    - В подземелье на столе лежит холщовая сумка. Возьми ее и спрячь под кроватью в розовой спальне западного крыла. Чтобы никто не увидел! Розовая спальня, ты понял? Где Беллатрикс всегда оставалась.
    - Понял, хозяин, - проскрипел старый эльф. – Розовая спальня Беллатрикс.
    - Умница, - улыбнулся Малфой. – Постарайся к чаю дописать на стенке имена. И никому – ни слова.
    Эльф кивнул и улыбнулся в ответ – наследственной малфоевской улыбкой.


    Скрыть свое волнение за обедом Драко удалось без труда. Он опасался, что Брайан выдаст себя, но юноша был спокоен и сосредоточен. Приняв решение, стажер неожиданно перестал трястись от возбуждения. Малфой не знал, о чем парень думает, и это немного беспокоило. Самым паршивым могло оказаться то, что мальчишка что-то заподозрит и поделится подозрениями с начальством. Но влюбленный взгляд стажера Ковальски, украдкой брошенный на Драко, развеял сомнения. Следить за ними было некому – Поттер внимательно читал какую-то пухлую кипу пергаментов, Уизли перелистывал "Еженедельный пророк”, а двое других авроров болтали о своих семейных делах.

    Баранья отбивная в тарелке Драко приятно удивила. Он сильно сомневался, что ответ из департамента пришел так быстро, следовательно, кусок мяса был оплачен не из его скудного содержания. Про себя Малфой ухмыльнулся. Кто бы ни заплатил за обед – это сыграло ему на руку. Где и когда сегодня придется ужинать, Драко не знал. Но он был твердо уверен, что не в имении.
    Настораживали документы, которые так внимательно изучал Поттер, поэтому Драко решил слегка переключить внимание своих тюремщиков.
    - Кого мне благодарить за эту роскошь? Я имею в виду обед.
    Гарри поднял глаза от бумаг.
    - Меня, если тебя это интересует.
    Малфой еле заметно улыбнулся:
    - А кофе будет?
    - Ну ты и нахал, - Поттер бросил пергаменты на стол. – Черный и без сахара?
    - Разумеется, - улыбка Драко стала шире. – И покрепче.
    - Мэй, принеси этому негодяю кофе, - не ответить на улыбку Драко было сложно, и Гарри тоже улыбнулся. – Что это ты в таком игривом настроении?
    - В первый раз за два с лишним месяца нормально пообедал, что ты от меня хочешь? – Малфой взял чашку и с удовольствием пригубил. – Это ты в честь Рождества расщедрился?
    - Откармливаю, - серьезно ответил Поттер. – Как праздничного гуся.
    Улыбка Малфоя погасла:
    - Гусей к Рождеству режут, Поттер. Не вызывай у меня нехороших аналогий.
    - Малфой, - Гарри снова взял в руки пергаменты. – Твой отец занимался зельеварением?

    "Докопался, гад,” - Драко нашел в себе силы изумленно поднять бровь.
    - Зачем бы ему это было надо? Все необходимое он заказывал или в Европе, или у…хм…Снейпа. Ты же в курсе, они всегда поддерживали близкие отношения.
    - В курсе, в курсе, - задумчиво пробормотал Поттер. – У вас нашли очень много книг по зельям при обыске. Если все необходимое заказывал – зачем тогда книги?
    - Ты же знаешь, он хотел, чтобы я стал зельеваром, - Драко пожал плечами. – Меня эта область науки тоже всегда интересовала. После Хогвартс я, вообще-то, в Сорбонну собирался, если ты это еще помнишь.
    - Значит, лаборатории не было. Ну а где зелья хранились? При обыске здесь не нашли ни одного фиала.
    - Чушь, - решительно сказал Драко. – Не могли не найти ни одного фиала. В южном саду был флигель – все всегда хранилось там. Мама использовала множество зелий для растений. Орхидеи требуют очень серьезного ухода. Правда, насколько я видел, флигель сгорел. Но что-то должно было остаться.
    Гарри встал из-за стола.
    - Пойдем, покажешь. Поищем в развалинах.

    Флигель был основательно разрушен. Фактически, от него сохранилась одна полукруглая обуглившаяся стена и часть крыши. Обломки камня на земле были засыпаны снегом. Малфой и Поттер бродили внутри, то и дело спотыкаясь о плиты.

    - До весны ничего тут не найдешь, - Драко смахнул снег с разбитого мраморного стола и уселся на него. – Если что и осталось – все под руинами похоронено. Вот у той стены стоял шкафчик. Насколько я помню, всегда был склянками забит под завязку. Если тебе это так интересно – можешь там в снегу покопаться и поискать осколки.

    Гарри задумчиво постоял, повернулся к Малфою и подошел вплотную.
    - Что ты задумал? – негромко спросил он, поднимая лицо Драко за подбородок. – Я не верю, что ты покорно ждешь будущего, Малфой. Ты не тот человек, чтобы не искать выхода даже в безвыходной ситуации.

    Серые глаза немедленно спрятались за пушистыми светлыми ресницами.
    - Что, интересно, тут можно задумать, - пробормотал Драко. – Разве что влюбить тебя в себя и вместе сбежать к чертовой матери.
    Рука в перчатке еле заметно дрогнула, и Малфой обхватил Поттера за плечи, прижавшись всем телом:
    - Помоги мне, Гарри! – страстно выдохнул он в лицо спецагенту. - Уйдем отсюда, и гори оно все огнем – эта страна, эта война. Я же вижу…чувствую…Я тебе нужен. Я жить хочу, Гарри! Просто жить, просто любить! Мне двадцать три года, а я ничего не знал, кроме войны и смерти! И ты…ты тоже ничего не знал! Мы могли бы быть счастливы вместе! Где-нибудь на Континенте, ведь есть же там места, куда не дотянется это проклятое Министерство!

    Горячий рот прижался к шее Гарри, медленно переместился вверх, к губам, вышибая остатки здравого смысла, заставляя забыть о зиме, о задании, обо всем, кроме дрожащего в лихорадке тела, покорного, страстного, ждущего. Оторвать от себя Малфоя, обвивающегося вокруг как лиана, было невыносимо трудно. Невыносимо…трудно… Сначала отодвинуться, снять с плеч руки, отстраниться от влажно поблескивающих губ, взглянуть в затуманенные глаза, в запрокинутое лицо.
    - Я. Никогда. Не предам. Память. Тех. Кого. Ты. Убил, - слова падали тяжело, словно камни. – Ты не заслужил ни счастья, ни жизни, Малфой.

    Выходя из флигеля, он оглянулся. Сползший со стола Драко скорчился в снегу, закрывая лицо руками.


    Брайана переполняла радость – он ощущал себя воздушным шариком, рвущимся в небо. Тоненькая ниточка благоразумия готова была вот-вот оборваться. Он с трудом дожил до пяти часов вечера, не зная, чем себя занять. Сегодня опять предстояло ночное дежурство, так что до ужина его точно никто не должен был хватиться.

    В розовую спальню он добрался раньше Малфоя, и теперь боялся подходить к окну, чтобы его не заметили, боялся сесть на роскошную постель, чтобы не смять ее, боялся вообще сделать хоть что-то, потому что могли услышать, хотя в эту часть дома авроры почти никогда не заходили.
    Появление Драко вогнало стажера в шоковое состояние, он просто стоял и смотрел, как его мечта подходит, нежно улыбается, поднимает руки, чтобы прижать к себе. От Малфоя опять пахло удивительно волнующим холодным ароматом – как от свежевыпавшего на Рождество снега с легким запахом сосновой хвои.

    "Какие у него всегда холодные пальцы, - подумал Брайан, падая на постель, подчиняясь чужой воле и чужому желанию. – И такие горячие губы.”
    После этого мыслей не осталось. Он снова заскулил, нетерпеливо, как голодный щенок, выгибаясь всем телом навстречу жадным опытным рукам, по-хозяйски шарившим под одеждой. Брайан плохо понял, как и когда его раздели, хотя и попытался неуклюже прикрыть свою наготу.
    - Ну что ты, мальчик, ну что ты стесняешься, - ласковый тихий голос звучал везде, обволакивая, лишая силы воли. – Не бойся, все будет хорошо. Я не сделаю тебе больно.

    Губы, и руки, и снова губы – Брайана вертели, как куклу, лаская, ощупывая, вылизывая, проникая в самые сокровенные, самые потайные места. Даже в самых смелых фантазиях он не заходил так далеко, не предполагал, каким восторгом его могут наполнить эти прикосновения. Его не возмутили дерзкие пальцы, проникшие внутрь его тела – Брайан только тихонечко застонал, поджимая колени к животу, готовый на все, лишь бы эти ритмичные движения не прекращались никогда. Он дернулся от короткой резкой боли, но тихий шепот Малфоя снова заставил расслабиться в ожидании новых удивительных ощущений. Драко двигался еле заметно, короткими несильными толчками продвигаясь все глубже и глубже, задевая что-то такое, от чего на глаза наворачивались слезы, и хотелось выгибаться и рваться навстречу горячему телу, нависавшему над ним.
    Брайан стонал, кусая губы, изредка вскрикивая и бормоча что-то непонятное. Глядя на него сверху, Малфой испытывал острое чувство горечи, что вот сейчас все закончится.

    "И в этом тоже виноват ты, Поттер, - с ненавистью подумал он, смыкая руки на тонком горле. – Я ведь тебе предлагал сегодня бежать!”
    Юноша под ним забился, пытаясь разорвать железную хватку, глаза его вылезли из орбит, он захрипел, пытаясь вырвать хотя бы глоток воздуха. Малфой почувствовал, как внизу живота стало мокро и липко – первый и последний оргазм мальчишки с партнером. Удерживая ломающееся горло, он сильно двинул бедрами вперед, входя до предела, разрывая уже обмягшее тело под собой, затем сполз набок, тяжело дыша. Мертвые глаза стажера Ковальски изумленно смотрели в потолок розовой спальни.

    Кинув волосы Брайана в два фиала, Малфой оделся и накрыл труп покрывалом. Чем позже мальчишку найдут, тем лучше. Часы в спальне негромко пробили шесть вечера.
    - Тедди, - позвал Драко.
    Эльф материализовался рядом со взбаламученной постелью.
    - Это тебе, Тедди, - Малфой протянул эльфу галстук. – Теперь тебе никто не сможет приказывать. Ты свободен.
    Не веря происходящему, эльф поднял огромные глаза:
    - Хозяин?
    - У тебя нет больше хозяев, - перебил Драко. – Родители мертвы, а я сюда не вернусь.
    Старик осторожно нацепил галстук на шею. И исчез.

    Дождавшись трансформации, Малфой взял сумку, накинул на себя мантию Брайана, засунул в карман волшебную палочку и вышел из комнаты.
    В обеденном зале никого, по счастью, не было. Бросив в камин горсть летучего порошка, Малфой шагнул в зеленое пламя:
    - Центральный каминный узел. Лондон.


    Второй фиал с волосом Брайна он выпил в лавке Олливандера, воспользовавшись отсутствием покупателей и хозяина, возившегося в глубине стеллажей с коробками – время поджимало. Это была уже четвертая палочка, которую подбирал озадаченный торговец. К счастью, она послушалась сразу.
    - Ну вот, - радостно сказал старик. – Пятнадцать дюймов, боярышник, чешуя дракона. Знавал я одну похожую…
    И замолчал, уставившись на кошелек, который вытащил покупатель, чтобы расплатиться.

    "Вот так на мелочах и ловятся дураки”, - подумал Драко, поднимая глаза от жемчужной монограммы ЛМ и герба Малфоев на черном бархате. Олливандер вгляделся в лицо юного румяного аврора, и рот его начал округляться. В ту же секунду дряблое горло ухватила жесткая рука:
    - Молчи, старик. Оставь свои умозаключения при себе. Я знаю, что в твоей лавке боевые заклятия не работают. Но я и пальцами тебе вырву кадык, если ты скажешь хоть слово. Это менее приятно, чем сдохнуть от банальной авады. Ты меня понял? Бери золото и закрой рот.

    Галлеоны, звякая, еще катились по стойке, а за Драко уже закрывалась дверь.
    Следующий фиал с волосом какой-то полноватой брюнетки средних лет, аккуратно снятым в каминном узле c ее мантии, Малфой выпил в темной подворотне Лютного переулка. Он постоял минут десять, пережидая подкатившую дурноту. "Третий менее чем за полтора часа. Черт, не свалиться бы – явная передозировка.”

    В магазине "Магическая мода на все времена” Малфой без примерки купил кое-какую одежду и обувь. Нагруженный яркими пакетами с рождественскими надписями, он выбрался на Косую Аллею.

    Повсюду было полно аврорских патрулей. Значит – либо тело Брайана нашли, либо Олливандер сообщил, кому следует. Проходя мимо лавки торговца волшебными палочками, Драко увидел через стеклянную дверь Поттера и Уизли, беседующих с хозяином.
    "Скверно, - подумал Малфой. – Более, чем скверно. Надо было придушить старика, зря пожалел. Если они закрыли каминную сеть, поставили антиаппарационный барьер над городом и заблокировали выходы в маггловскую часть города, я окажусь здесь в мешке. У меня всего тридцать минут, а тратить четвертый фиал нельзя – он мне еще пригодится. Да и не поможет он мне ничем.”

    В Центральный каминный узел Драко прорываться не стал, хотя тетка со свертками в обеих руках не вызывала у авроров подозрения – свернул к "Дырявому Котлу”, добрался до камина и шагнул внутрь со словами "Ливерпуль. Мэджик Найт”. Последнее, что он почувствовал сквозь зеленую волну пламени – магическую решетку, перегородившую вход сразу за его спиной.

    Малфой путал следы, по въевшейся привычке меняя города и камины. Лондон - Ливерпуль, Ливерпуль - Манчестер, Манчестер – Глазго, Глазго – Бристоль….
    Обратную трансформацию он переждал в чахлом лесочке в пригороде Эдинбурга. Было очень темно, и Малфой не боялся, что его заметят с дороги. Стащив с себя драные джинсы и отцовский свитер, Драко переоделся в купленные вещи, старые сжег в пепел заклятием вместе с палочкой Брайана. Свободные черные брюки, пуховая черная водолазка, тяжелые высокие ботинки на шнуровке, куртка из змеиной кожи, подбитая мехом – в привычной одежде он чувствовал себя увереннее. Ему предстояло возвратиться в Ливерпуль – следователи на допросах больше интересовались его прошлым, чем возможным будущим. И про нелегальный канал Малфой ничего им не выболтал под действием веритасерума – его просто об этом не спрашивали. Так что свои шансы исчезнуть из Британии Драко расценивал как пятьдесят на пятьдесят. С последним фиалом многосущного зелья из запасов отца и деньгами это было вполне реально. Но у него оставалось еще одно небольшое дельце в Соединенном Королевстве.

    Совсем неподалеку, буквально в трех-четырех милях, темнел аккуратный замок.
    Драко нежно погладил себя по правой руке – там, где длинный рукав водолазки скрывал татуированного василиска, вытянувшегося от серебряного браслета до локтя.
    - Бэддок, - мечтательно сказал Малфой и улыбнулся. – Бэддок.