Неслучайное знакомство

Я достал телефон и посмотрел на экран. Звонил, конечно же, Тимур, но об этом можно было догадаться и так. Я тянул время. Отвечать на звонок по-прежнему не хотелось.
- Ответь, - Олег тоже посмотрел на экран телефона, - это ведь твой парень. Ответь, а то обидится, ревновать будет.
Он произнес это спокойным будничным тоном, только голос стал немного тверже. А у меня появилось ощущение, что меня ударили - дали пощечину. Непослушными пальцами я нажал клавишу вызова.
- Я... перезвоню позже... Тим. Я занят.
- Ты где? - строго донеслось из трубки, - почему не так долго не отвечаешь?
- Я перезвоню позже, - твердо сказал я и нажал отбой. Через несколько секунд телефон зазвонил снова.
- Поговори с ним, - мягко, словно ребенку сказал Олег. - Если хочешь, я выйду.
Вторая пощечина.
И я снова нажал на вызов.
- Не смей вешать трубку, Алекс, - донеслось из телефона, прежде чем я успел что-то сказать. Он говорил так громко, что и Олег, скорее всего, слышал.
- Тим, я же сказал, что перезвоню позже. Я не могу сейчас говорить, - меня разозлила его настойчивость и, кажется, он это понял.
- Ладно, но обязательно приезжай ко мне. Я буду ждать.
- Если получится, - ответил я уже спокойнее.
- Что?! - я даже немного отодвинул трубку от уха. Таким громким был вопль.
- Если получится, - повторил я.
- Ты приедешь ко мне сегодня или можешь не приезжать никогда.
- Пусть будет никогда, - я нажал отбой и выключил телефон. Улыбнулся Олегу. - Я должен тебе совместный поход куда-нибудь. Если ты не передумал.
- Считай, что я простил тебе этот долг, - сухо ответил он, - иди. У тебя есть еще возможность помириться с... ним.
Вот и третья пощечина, но у меня только две щеки, и я решил, что пора это прекращать.
- Хорошо, - легко согласился я и вышел из гримерки, не прощаясь.
Зачем говорить "до свидания", если не собираешься уходить? Я спустился вниз, забрал у недовольной гардеробщицы свою куртку, последнюю оставшуюся. Все зрители давным-давно покинули театр. За то время, что я провел там, серьезно похолодало. Лужи затянуло льдом, и с неба срывался мелкий снежок. Я понадеялся, что ждать долго не придется. Ни шапки, ни перчаток у меня с собой не было, да и куртка не слишком-то теплая.
Олег явно не спешил и, конечно же, я успел замерзнуть.

- Да, идиот. Не нравится, поищи себе другого брата, - огрызался в трубку Олег, выходя из театра. Он замолк на полуслове, заметив меня. - Что ты здесь делаешь? - строго спросил он у меня и добавил в трубку, - я перезвоню.
- Олежка, - я и не заметил, что использую любимое Машкино уменьшительное от его имени, - я знаю, что уже поздно, и ты очень устал, но давай сходим куда-нибудь вместе. В ресторан, просто прогуляться или, - я запнулся, - куда скажешь.
- В ресторан, - вполне серьезно ответил он, - я жутко голодный.
- Нужно вызвать такси, - я достал телефон.
- Не надо, я вызвал. Собирался домой ехать, - он коснулся моей руки своей, затянутой в тонкую перчатку. Руки у меня были ледяные, несмотря на то, что держал я их все время в карманах. - Тебе холодно, - с какой-то особой нежностью сказал он. Из его рта вырвалось облачко пара. Я зачаровано смотрел на него, словно впервые видел. - Я согрею, - добавил он, осторожно обнимая меня. Я уткнулся носом в его пальто, мне, и правда, стало теплее. Оказывается, Олег, действительно, может быть разным.
Зазвонил телефон. На этот раз не мой. Олег, ответил, продолжая обнимать меня одной рукой. Он разговаривал всего минуту. Правда, единственными словами, которые он произнес, были "да" в начале разговора и "спасибо" в конце. Все остальное время он слушал.
- Это Машка, - зачем-то пояснил он мне. Я только кивнул.
Подъехало такси. Шофер удивлено посмотрел на нас, но промолчал. Садясь в машину, Олег назвал свой адрес. В теплой машине я все равно продолжал жаться к нему. И он не стал убирать руку с моего плеча.
- Мы же собирались, - собрался возразить я.
- Поесть можно и дома, - улыбнулся Олег, - родители приедут только послезавтра, а Машка осталась ночевать у подруги.
Шофер шумно набрал полную грудь воздуха, видимо, намереваясь что-то сказать, но снова промолчал. Остальное время мы молча ехали. Так же молча поднялись и вошли в квартиру. Я снял куртку и двинулся в сторону кухни. Но Олег остановил меня, кивнув на дверь своей комнаты.
- Ты же хотел есть, - возразил я.
- Потом, - отмахнулся он, - все потом.
Я покорно прошел за ним в комнату. Безропотно позволил себя раздеть и уложить на диван. Но когда Олег, раздеваясь, не снял рубашку, а только расстегнул, я не выдержал.
- Опять, - нахмурился я, борясь с желанием плюнуть на все и поцеловать его, но сейчас было важнее разобраться с этим вопросом раз и навсегда. - Так и будешь всегда ходить при мне в рубашке?
- Всегда? - брови Олега удивленно поползли вверх.
- Я больше не уйду, - поддавшись на провокацию, ответил я, - не буду говорить "никогда", но очень долго, это точно.
У него в глазах такая радость от этих слов плескалась, что мне стало немного страшно. Я и не думал, что настолько сильно ему нужен. Я обнял его, но мои руки наткнулись на рубашку, напомнив, о чем на самом деле я хотел с ним поговорить.
- Не увиливай от ответа, - я постарался придать своему голосу максимально возможную строгость, но это было не просто сделать, лежа обнаженным на диване перед парнем, которого хочется как минимум целовать, - ты не снимешь рубашку?
- Сниму, - старательно отводя от меня взгляд, он окончательно разделся. Я напрягся, увидев, что все его правое предплечье было в свежих порезах, из-за которых едва виднелись шрамы, которые так поразили меня в тот раз. Как-то не к месту вспомнилось, что Олег лучше владеет левой рукой. Или к месту?
- Откуда это? - Я протянул руку. Но так и не смог его коснуться.
- Я объясню. И это тоже, - он коснулся своего запястья, - и про ту ночь, и про фотографии, и еще кое-что. Только завтра. Сейчас, - он осторожно раздвинул мои ноги, - я хочу тебя, - он улыбнулся, - если ты не против, конечно.
Я был не против.
- Только сначала, я хочу тебе что-то сказать, - я попытался отстранить его руку, слишком смело ласкающую меня.
- Потом, все потом, - недовольно отмахнулся он, - отложим все объяснения на завтра.
Мы занимались любовью, теперь у меня просто язык не поворачивался сказать сексом, почти всю ночь. Мне было одинаково приятно и отдаваться ему, и брать его. Мы ни как не могли насытиться друг другом. Но усталость, в конце концов, взяла свое, и мы уснули, обнявшись.
На этот раз, я проснулся первым. Вспомнив, что вчера мы так и не поели, я отправился на кухню и приготовил нехитрый завтрак. Когда я вернулся в комнату, Олег еще спал. У него было такое спокойное выражение лица. Я присел на краешек дивана и поправил сбившееся одеяло.
- Каким же я был идиотом, когда связался с Тимуром, - вырвалось у меня, - мы потеряли столько времени.
- Твоя самокритичность мне нравится, - вдруг сказал Олег и, открыв глаза, улыбнулся, - не беспокойся, мы все наверстаем. И начнем прямо сейчас.
Он сладко потянулся и поцеловал меня в губы, а, отстранившись, не понятно к чему сказал:
- А сестра у меня просто прелесть.
- Какая интересная новость, - усмехнулся я. - Почему ты именно сейчас об этом вспомнил?
- А кто нас познакомил? Кто мне рассказал, как ты на меня в библиотеке пялился? - Я мысленно пообещал себе убить его болтливую сестричку. - Кто меня убедил, что Тимур для тебя временное явление и за тебя стоит еще побороться? Кто тебя вчера за кулисы притащил и остался ночевать у подруги?
- Угу, - подтвердил я, - надо ей спасибо сказать, - "а потом убить за болтливость", - только потом. Сейчас идем завтракать.
Одеваться мы особо не стали. Олег надел свою вчерашнюю рубашку, а я его футболку, ту самую, что и в прошлый раз. Как оказалось, зря мы явились в таком виде на кухню. За столом сидела Маша и ела, приготовленный мной завтрак.
- Совсем распоясались, - буркнула она при нашем появлении, - могли бы и одеться.
- А ты могла бы не есть мой завтрак, - возмутился Олег, - я вчера так и не поел.
- И кто в этом виноват? - не осталась в долгу она.
- Да ладно вам, - рискнул я вмешаться, - я еще приготовлю.
Маша пожала плечами.
- Там и так на троих хватит.
Выяснив таким образом отношения, мы с Олегом тоже принялись за еду. Вернее это Олег ел, а я сидел и смотрел на него, пытаясь понять, что же в нем изменилось. Машка подняла голову и удивленно посмотрела на меня, потом на брата и снова на меня.
- Может, ты все же поешь что-нибудь, кроме моего брата? - ехидно поинтересовалась она.
Олег удивленно вскинул голову.
- Ты чего?
- Я люблю тебя, - наконец озвучил я то, что хотел сказать еще вчера.
- А я люблю тебя, - спокойно ответил Олег. Он не был ни удивлен, ни взволнован моими словами. И вполне серьезно добавил, - ешь давай.
Машка подавилась куском хлеба и, неразборчиво буркнув что-то подозрительно похожее на "извращенцы", гордо удалилась. Видимо такое неромантичное объяснение ее оскорбило.

Эпилог.
Я открыл дверь нашей с Олегом квартиры, думая о том, что он, скорее всего, сейчас на репетиции. Но Олег сидел на стуле прямо в прихожей и вертел в руках немного помятый лист бумаги. Лицо его было расстроенным и взволнованным одновременно.
- Что случилось? - испугался я.
- Случилось, - неопределенно ответил Олег и, усадив меня рядом, протянул тот самый лист. Насколько я мог судить, это было письмо, но написано оно было по-французски, и понять его содержания я не мог. Сердце у меня тревожно забилось и, как оказалось, не зря.
- Олежка. Я не могу это прочесть. Я английский учил.
Олег прочитал, вернее, перевел мне письмо. Весь смысл его сводился к тому, что Олегу предлагал работу тот самый балетмейстер из Франции, благодаря которому когда-то Олег остался там на все лето вместо запланированного месяца.
Минимальный срок контракта - три года. Ответ нужно дать в течение месяца. Даже я понимал, что это хороший шанс, который Олегу ни как нельзя упускать.
- Но ты уже решил, - расстроился я.
- Да.
Я тяжело вздохнул, гадая сколько же у нас осталось времени до его отъезда. Олег молчал, а я думал о словах, когда-то по глупости сказанных Маше о том, что Олег бросит меня ради балета. Скорее всего, они сбудутся. Наконец, я не выдержал.
- Когда ты едешь?
- Я не еду, - немного расстроено сказал он. Я не верил своим ушам.
- Почему?
- Я люблю тебя. Я не могу тебя бросить.
- Но ты не должен, отказываться от такого шанса из-за меня, - я говорил вполне серьезно, хотя и не хотел его отпускать, но так будет для него лучше. - Ты же потом сам жалеть будешь.
- Может быть, - согласился Олег, - но у меня есть ты, твоя любовь, твоя поддержка. У меня есть "Апсара", где я могу танцевать не так, как надо, а так, как я чувствую, - он обнял меня и уткнулся в мою шею, как не делал уже давно, - и потом, я не выдержу без тебя три года. Я и недели теперь не выдержу.
Я заставил его посмотреть на себя.
- Ты уверен, что не хочешь ехать? Я не обижусь, если ты уедешь. Я знаю, что ты об этом мечтал.
- Вот именно, мечтал, пока не понял, что не балет для меня главное, - он уверенно улыбнулся, - у меня здесь есть все, что мне нужно. Я остаюсь.

____________________

* Терпсихора - в мифах древних греков одна из девяти муз, покровительница танцев (иногда - хорового пения).
** Апсара означает "небесная нимфа", "небесная танцовщица". Согласно древним преданиям индийцев искусством танца апсары развлекали небожителей в царстве Индры. Изящные изваяния танцовщиц до сих пор украшают фасады и интерьеры индийских храмов, безмолвно свидетельствуя о древности искусства танца.