Легенда о Драконе

..а по – другому, и не бывает,- 

Из настоящей своей беды
Выходят сказки, в которых тает
Чужое горе, как будто льды.
И не мешайте ему скитаться
И заблуждаться на всякий счет,
Когда допишет, то может статься
Что так и в жизни произойдет…
 
О.Митяев.

Посвящается форуму Gay-Country.RU.

1. Земля Терра.

Обломилась последняя башня на крепости… Под руинами города шевелились истерзанные тела. Страшный рев то и дело доносился со всех сторон… В воздухе носились обрывки холста, бумажные свертки, обрывки тканей странным образом оказались намотаны на колонну у входа в небольшой замок... Пыль витала плотной белой завесью, крики людей, рев драконов и смерть… Смерть повсюду загребала своими огромными руками…
Нападение было внезапным, неожиданным, страшным в своей разрушительной силе, и город пал. Пала с таким трудом отстоявшая себя маленькая земля Терра Дракхаарт…

Дракон открыл глаза… Все тело ныло. Но не чувствуя себя, не чувствуя ни одного кусочка израненного тела, он полз по разбитым стеклам окон и зеркал большого зала к распростертому на полу женскому телу…
Ни одной мысли больше не было, была одна цель – дотянуться до нее, доползти и обнять…
Агнесс… шаг.
Агнесс… еще шаг…
Агнесс…
И он смог это. Он обнял ее, и почувствовал на руках кровь.  Королева вся была в крови и, увы, – была мертва. Он понял это уже за несколько шагов.
Не было сил закрыть ей глаза, они спокойно и бесстрастно взирали на этот мир, из которого так внезапно и мучительно ей пришлось уйти. Одним метким попаданием огненного ядра королеве разворотило грудь. Агнесс умерла мгновенно, не успев даже понять, что происходит, унося за собой в могилу не рожденного первенца, которого они оба так ждали...
Дракон взревел…
Такое отчаянье и ужас слышались в его голосе, что остатки уцелевшей башни с грохотом обрушились на землю, превратив замок в пустынное пепелище. Ни одна слезинка не выкатилась из глаз Дракона. Плакать было нечем… Только молча сотрясались его плечи над телом жены и кровавые мужские ладони  ласково гладили ей лицо и губы.

«Нужно уходить. Прямо сейчас и как можно скорей…» - подумалось по инерции, и  превозмогая себя, не чувствуя кровоточащих ран, Дракон завернул в бурый от крови собственный плащ мертвую жену и медленно, пошатываясь пошел через уцелевший садовый павильон за границы владений. Только старый, замшелый, поросший мхом и сырой подземный ход мог дать ему возможность сейчас уйти.

Когда до лаза осталось всего несколько шагов, позади послышались разъяренные крики захватчиков. Дракон не оглянулся – он и так хорошо знал кто они такие, слишком хорошо, и скатился по сырой стене лаза, успев прикрыть «дверь», поросшую травой и мхом. Несколько заклинаний и дверь перестала существовать, слившись в сплошной каменный пол дворца. Только слышал Дракон, как грохочут тяжелые шаги воинов прямо у него над головой…
Агонару приходилось бывать в разных переделках, но еще никогда не приходилось терять любимых… Но случилось то, что случилось, и убивало своей неотвратимостью. Это оказалось страшно. Это было на грани всех его сил и возможностей. Агнесс…
Агнесс…
Агнесс…
Он вспоминал ее смех, ее руки, когда одним чудесным утром она поливала его водой из кувшина, ту первую ночь после побега, когда наконец они остались вдвоем…
Но… это растерзанное тело, и мертвый взгляд… Это не могло случиться с ней! Так не может быть…
«Но вот же, – есть… На моих руках…» - отвечал он сам себе.
Агонар разглядывал Агнесс так, словно пытался запомнить навсегда, словно что-то могло стереть ее образ из памяти…
Когда состояние первого шока и оцепенение прошло, он упал на колени, и, сжимая умершую в объятьях, горько, по-человечьи, и дико, почти по- звериному, как невозможно было бы в обличии человека завыл… И все равно – не было слез, словно высушила их та страшная минута, в которую погибла  Королева.
Несколько часов он шел по полутемному подземному ходу, шлепая ногами по лужам, от стекающих из-под стен ручейков. Выл и обнимал мертвую королеву в руках…
Только поздно ночью, когда взошла за прозрачными тучами луна, он выбрался за границы владений в Ничейную землю на невысокий курган, полностью усыпанный камнями. Этот курган нужно было преодолеть.
Он знал, там, за каменистым холмом есть чудесная поляна, укрытая со всех сторон тенистыми дубами, - то место, где они так любили уединяться.
Именно там собирался Дракон оставить Агнесс навсегда…

Лунный свет едва пробивался сквозь тучи, заставляя плавать по поляне странные тени, деревья, казалось, склонились в траурном поклоне и негромко стонали на ветру… Дракон двумя руками рыл могилу… долго, почти всю ночь…
Когда рассвет позолотил облака, а огненное зарево над городом стало затухать, на поляне образовался безымянный холм, над которым на коленях
сидел израненный воин. Его взгляд был направлен прямо перед собой, на могилу своей жены.

Прощание с Агнесс было для Агонара прощанием с настоящим. Королева Терра Дракхаарт не могла уйти в прошлое так, как уходят со временем образы умерших людей, оставляя лишь тепло в душе, которое мы и называем памятью сердца. Боль потери для Дракона была смертельна.
В миг, когда тело королевы было предано земле, что-то умерло внутри, осело на дно сердца тяжелым, давящим камнем… Те живые, родящие счастье и радость чувства в один миг перестали существовать, словно их и не было никогда. Что-то холодное и мертвое, словно сама смерть вползло в душу, свернулось клубочком и затихло… до поры до времени. Дракон встал, медленно повернулся спиной к могиле, и нетвердой походкой направился через курган, назад, к разрушенному городу.

Город пал.

ЕГО город погиб под дьявольским, внезапным нападением Королевства.
И это было очень странно.
Столько лет переговоров, столько труда, столько выгодных договоров, и почти 5 лет мира и согласия… Почему все полетело в ад?
Что могло стать причиной тому, что Королева пошла на такое?
Дракон мучительно думал и не мог найти объяснения.
Агнесс… Она бы могла выслушать его сейчас, и случайной своей мудростью дать подсказку… но Королевы Терра больше нет.  Нет прекрасной кудесницы рядом… все кончено.
БОЛЬШЕ НЕТ АГНЕСС…

Агонар смотрел на пылающий город, на редкие молнии оставшихся в живых драконов,  взлетающих в пепельно - бурое небо…
«Кому-то еще удалось выжить…» - подумал он. Но мысль эта не приносила ни облегчения, ни хоть какой-то поддержки. Больше всего на свете сейчас он хотел бы быть рядом с женой. Не ждать ничего, не искать выхода из странной и страшной ситуации, не думать ни о чем, - просто не дышать больше, и не задаваться трудными вопросами, которые, судя по всему, придется решать одному, а успокоиться навсегда с любимой Агнесс рядом…
Как только эта мысль стала принимать осознанные очертания, кто-то толкнулся ему в бедро…
Агонар повернул голову.
На кургане, совсем неподалеку стояла маленькая босая девочка лет пяти, не больше. На худеньком личике застыло выражение удивления, большие синие глаза смотрели на Короля Терра внимательно и с любопытством.

Она была одета в простое бирюзовое платьице без каких-либо украшений, длинные светло-русые волосы перевязаны голубой лентой вокруг головы…
Странным было ее появление здесь и сейчас, в такой момент…
«Может быть, я умер, и ангел пришел ко мне?..» - подумал Агонар.
- Я не ангел… - пропело у него в голове, словно колокольчик, искрящийся чистый голосок девочки… Но Агонар мог бы поклясться, что при этом она не разомкнула своих губ.
- Ты умеешь читать мысли?.. - спросил он.
- Да… - также, не размыкая губ, пропела девочка.
- Кто ты?
- Я –… Элени… Светлая Тень.
Агонар изумленно вздохнул и присел перед девочкой на колени.

Все, что помнил Дракон о Городе Светлых теней, было только то, что много лет назад случился страшный пожар и почти все Светлые тени сгорели ...
Кто-то поджег город.
Выживших осталось немного, но и те, кто выжили, погибли в первую же суровую зиму… И так это все было давно, что на земле Терра никто уже и не помнил об этих существах, умеющих читать мысли, говорить не размыкая губ, видеть сквозь стены, чувствовать правдив ли говорящий или лжет, и… стоять на стороне тех, на чьей стороне правда.
Увидеть Светлую Тень сейчас было примерно равносильно тому, что увидеть ангела наяву.
- Откуда ты, Элени?.. – прошептал изумленно Дракон.
- Здесь рядом… пойдем… – отступила она назад, маленькой тонкой ручкой приглашая идти следом. Дракон поднялся и пошел за ней, спотыкаясь на камнях, и чувствуя с каждой минутой все сильней, насколько изранен…
Девочка  ловко прыгала с камня на камень, невесомая, словно прозрачная. Она шла и шла без устали, мелькая белыми пяточками, зазывая с собой к сонному утреннему лесу, и то и дело в голове Агонара звучал ее голосок:
- Скоро, скоро, потерпи…
И Дракон терпел из последних сил, чувствуя с каждым шагом, как тяжелее становится идти, как труднее – дышать, и как все непонятнее становится  происходящее.
Вскоре они вошли в лес, и стали пробираться сквозь него, заросшего спутанными зарослями, которые цеплялись за одежду и сильно препятствовали движению. Светлая Тень же проходила сквозь них легко, и убегала далеко вперед, порою так далеко, что Дракон боялся ее потерять из виду…
- Эл… постой, Эл! – крикнул Агонар…
- Это верховка, не бойся, просто дунь на нее и она поймет, что ты не хочешь украсть ее плоды…
- Дунуть… - проговорил из последних сил Дракон и дунул…

Казалось, с этим из легких вышел весь воздух. Агонар качнулся, закружилась голова, и…
- СТОЙ! – прозвучало в голове, и он смог устоять в самый последний момент. Девочка снова была рядом, протягивала свою маленькую ручку и хмурилась:
- Мама сказала, что ты очень сильный и сможешь дойти…
- Скажи, нам далеко еще идти?
- Скоро, - пропело в голове, и Светлая Тень вновь оказалась на много-много метров впереди.
Когда солнце стало клониться к закату, Элени наконец вывела его на большую поляну, посреди которой темным зеркалом мерцало озеро. На берегу озера, словно мираж едва виднелся небольшой замок с изящными башенками и балкончиками. Он был будто расписан цветами и растениями, увивающимися вокруг всего, за что только можно было зацепиться тонкими цепляющимися стебельками.  Зрелище было изумительно красивым и странным одновременно…
От горя, усталости и потери крови, Агонару снова начало казаться, что он давно умер, и это все-таки ангел привел его в удивительное место, которого он, Дракон по рождению, по делам своим не достоин… Звуки ушли в неизвестном направлении, стало очень темно и холодно. Последнее, что он видел перед своими глазами, прежде чем отключиться – возмущенный взгляд Светлой Тени.

… где?
- … тяжелый не дотащить его…
- …воин
- аа… еще один…
- есть кто-то еще?
- Есть… ладно, давай вместе…
Дракон то приходил в себя, то снова отключался, с трудом улавливая смысл слов двух говорящих. Один из голосов был голос Элени, только звучал он немного иначе, - более уверенно и, более по-земному. Второй голос был тоже женский, но взрослый. Говорящая женщина могла быть матерью Элени.
Через какое-то время Агонар почувствовал тепло и открыл глаза.
В удивительно чистой комнате в светло-зеленых тонах стояла кровать, на которой он спал, маленький столик на изогнутых ножках, белая скатерть и букет цветов на столе. Ароматы цветов, переплетаясь, шептались друг с другом, из приоткрытого окна доносился щебет птиц. Все дышало теплом, воздухом и миром, словно и не было вчерашнего дня, словно жива земля Дракхаарт, словно жива Агнесс…

- Ты проснулся? – пропело в голове уже знакомым голосом. Перед ним появилась Элени,  уже в чем-то розовом, с розовой лентой в голове и неожиданно… зелеными глазами. О том, что Светлые Тени могут менять цвет глаз, Дракон не слышал раньше никогда.
- Этот цвет мне идет гораздо больше, - пропела она, и поставила на столик серебряный поднос с кушаньем.
- Тебе надо набираться сил… сказала девочка и исчезла, словно и правда – Тень.
Агонар выбрался из постели, встал, потянулся, растревожив перевязанные раны, охнул и опустился на скамеечку перед резным столиком.
Свежайшие булочки с абрикосовым вареньем, мед, горячий крепкий чай на восстанавливающих травах, овощное рагу и кусочки белого мяса…
Все было настолько аппетитным и вся обстановка комнаты, и само это место давало все возможности к восстановлению сил, да только Агонар не мог ничего есть…
Лишь понимая, что нужно хоть как-то поддержать себя, Дракон заставил себя проглотить кусочек мяса и запил его чаем, оставив без интереса все остальное…
Снова пришли мысли об Агнесс, несущие за собой оцепенение и отчаяние, но Дракон смог заставить себя одеться и выйти к озеру.

Оказывается, был уже полдень. Солнце стояло в зените, над темным озером сверкающими бликами носились солнечные лучи…
Было жарко.
Стараясь хоть как-то отвлечь себя, Агонар решил узнать, каким же образом выжили Светлые Тени, и вообще – рассмотреть поляну поподробнее.
Элени, однако, поблизости не оказалось, зато на той стороне озера плескался в воде какой-то человек. Издалека очень трудно было его разглядеть, и Дракон решил незаметно приблизиться.

Солнечные лучи играли на воде, ослепляя… Во всей атмосфере теплого дня все казалось таким мирным и  счастливым, как будто не было страшного нападения, не было войны. Пока Дракон огибал озеро, пробираясь сквозь густые заросли, он думал о земле Терра.
Агонар никогда никому не мстил, и тем не менее, сейчас война разгоралась внутри него – жестокая и неотвратимая. Тем временем он приблизился к незнакомцу. Оставалось всего несколько шагов до того, чтобы обнаружить себя, но он не спешил.
Купающийся оказался статным мужчиной. В осанке, движениях и походке, даже в том, как вытирал он свои волосы полотенцем, неуловимо читалась гордость… или нет, не гордость, а уверенность и самодостаточность.
Ему было явно больше 30 и меньше 40... Высокий, подтянутый и сильный, словно тугая тетива… Он стоял к Дракону спиной полностью обнаженный, и не спеша заворачивался в светло-зеленую простыню, - одеваться он явно не торопился.

И действительно, – завернувшись, он сел на траву, и вытянул вперед стройные ноги. Опираясь на локтях, он откинулся назад и тогда, наконец, Агонар смог разглядеть его лицо…
Странное чувство овладело Драконом…
Высокий лоб, серые, почти стальные глаза, короткий шрам на виске, словно от скользящего удара клинка или меча, чуть сжатые красивой формы губы, длинные руки с узкими ладонями, длинные пальцы,   густые, длинные  и абсолютно белые волосы, падающие на плечи небрежными прядками, на кончиках которых блестели капельки воды…

Что-то было неуловимо знакомое во всей этой картине, но что, – Агонар никак не мог понять. Незнакомец кого-то напоминал ему до такой степени, что Дракон решил выйти из своего наблюдательного пункта и заговорить с ним. Но на всякий случай, ради сохранения своего имени в тайне в непонятной ситуации внезапной войны с Королевством, Дракон совершил небольшую трансформацию своего лица, чтобы случайный человек не смог узнать в нем Короля Терра Дракхаарт.

К растянувшемуся на траве светловолосому незнакомцу из тени деревьев вышел высокий воин с короткими черными волосами, черными как смоль глазами, чуть орлиной формой носа и властной складкой губ. Воин был легок, тонок в кости, непонятного возраста и намерений.
Блондин видимо почувствовал в пришедшем какую-то опасность, или, возможно, жил последнее время так, что постоянно ждал опасности, потому что мгновенно вскочил на ноги.  Его обнаженность, едва укрытая длинной зеленой накидкой, на некоторое время придала ему состояние незащищенности и растерянности, но мужчина совладал с собой и молниеносно подхватил с земли внушительных размеров клинок…
Не желая напугать незнакомца, Агонар сделал примирительный жест рукой.
- Добрый день… -  мягким бархатом прозвучал его голос, и незнакомец
 как будто чуть-чуть успокоился, - опустил вниз сверкающую сталь.
- Кто ты? – проговорил он суховатым баритоном, и Дракона вновь кольнуло в самое сердце что-то странно-нежное и тягуче-тоскливое.
- Я – воин, здесь нахожусь на излечении от ран…
- Как твое имя?.. – незнакомец сделал шаг назад, не сводя с Агонара пристального взгляда.
Только тут Дракон сообразил, что не придумал себе имени, а зря, ведь в сложившихся обстоятельствах настоящим именем называться больше не было возможности, и, понимая, что не назови он сейчас хоть какого-нибудь имени, он потеряет с трудом образовавшееся хрупкое доверие незнакомца. Зачем Дракону так необходимо было, чтобы светловолосый доверял ему, он и сам не знал, но чувствовал, что необходимо очень.

Тогда он назвал первое имя, которое пришло в голову:
- Явор Терон… - это было имя его деда, Красного Дракона, прославившегося своей жестокостью воителя и покорителя земель.
Светловолосый глубоко вздохнул, обхватил себя за талию, придерживая рукой стремящуюся упасть накидку, и произнес негромко, все также не отпуская взгляда:
- Сильное имя…
- А кто ты? – спросил Дракон, охваченный странным и сладким ощущением
тепла и еще… чего-то родного, исходящего едва уловимыми волнами от светловолосого незнакомца.
- Дэниэл… Дэниэл, - странствующий… - светловолосый запнулся, словно засомневался, или также, как Агонар, придумывал на ходу себе имя и занятие, - Странствующий рыцарь…
Агонар почувствовал ложь настолько остро, словно знал этого человека всегда.
- Странствующий рыцарь не может иметь такие холеные руки…- усмехнулся он и сделал шаг вперед.
- Не приближайся! – процедил сквозь зубы незнакомец, и вновь сжал в руке клинок.

Странно, так странно…
В движениях мнимого рыцаря (в этом Дракон был совершенно уверен), было столько грации, что даже злость и ненависть, сверкающие в его глазах, не придавали ему грозного вида… Скорее напротив, – рождало желание защитить и еще, еще одно желание… тьфу черт!
Шок от странных чувств, так внезапно возникших к блондину, был очень силен, и Дракон растерялся настолько, что чуть не забыл про необходимость постоянно поддерживать чужой облик. Облик новоявленного этому миру воина Явора Терона…
Усилием воли отогнав наваждение, Агонар только было собрался что-то сказать… ( испуг и ненависть рыцаря совсем не входила в его планы, особенно сейчас, когда… Когда  прекрасные серые глаза пронзают его насквозь)… Как вдруг…
Раздался страшный рев, и поляна озарилась пламенем.

Агонар вскинул голову к небу…
«Драконы???!!!» - потрясенно воскликнул он.
Огромные черные чудовища закрывали своими телами небо, и выжигали все, что попадалось на пути. Вспыхнул маленький уютный замок, еще час назад служивший обоим мужчинам убежищем… Страшные крики, заживо сгорающих Светлых Теней… Померкло солнце, черная гладь озера зияла бездной, отражая алые языки пламени.

Переглянувшись, мужчины бросились к замку… В самый последний момент, Дракон рискнул и применил магию, за мгновение одев нового знакомого в самую простую воинскую одежду. Некогда было заметить изумленный взгляд Дэниэла, некогда…
Элени и ее мать, - это все, о чем он мог думать сейчас. Их необходимо было спасти.  Дракон не мог простить себе гибели Королевы Агнесс, а сейчас согласен был умереть сам, лишь бы не допустить гибель невинного существа, укрывшего его от преследования, и приютившего его в этом замке.
И двое мужчин, еще минуту назад не понимающие, – друзья они или враги, единодушно спешили на помощь Светлым Теням.

- Давай вокруг, - скомандовал Дракон, - я – в замок!
И быстрая фигура воина исчезла в полыхающем пламенем парадном входе маленького замка. Он не мог слышать, как странствующий рыцарь крикнул вдогонку:
- Будь осторожен! Слышишь?!
Задыхаясь от едкого дыма, Дракон носился по комнатам и залам маленького замка, не находя никого живого. Несколько трупов полуисчезнувших в огне Светлых Теней попадались среди вороха сгоревшей мебели и ковров, но Слава Богу, – ни Элени, ни ее матери среди них не оказалось…
Когда Дракон, почти теряя сознание, успел выброситься в окно, замок рухнул, заволакивая поляну пеплом и пылью.
Во тьме и гари невозможно было разглядеть хоть что-нибудь, и Агонар крикнул что было сил:
- Дэниэл! Дэээнииииэээл!!!!
Последняя струя пламени угодила прямо под ноги, и черная тень, повела крылом в обратном направлении, - драконы уходили.
«Стервятники», - подумал Агонар.
- Но почему??!! Почему драконы???!!! Что могло произойти такого, что семья Красных драконов вдруг встала на сторону врага? Чье предательство?.. Предательство...
До сих пор Агонар не допускал мысли об этом, - слишком хорошо знал он  драконьи семьи, живущие по соседству с Терра Дракхаарт…
Но, нападение драконов было явно спланировано. Уничтожить хотели именно  Светлых Теней, и этот замок, и эту поляну… Почему?..
Вопросы не давали покоя, но лишь подтверждали мысль о том, что Королю Терра Дракхаарт ни в коем случае сейчас нельзя обнаруживать себя. И Агонар тут же пожалел о своей оплошности – прямом применении магии по отношении к рыцарю Дэниэлу.

- Дениэээл!!!
На крик никто не отозвался…
Дракон попытался найти хоть кого-то живого, - он бегал вокруг замка и рядом с озером, кричал и звал по имени, но поляна просто зияла черным бесформенным месивом, словно бездна, поглотившая последние невинные души.
 В этот момент, среди пустыря, в который за пару минут превратилась живописнейшая поляна, Дракон поклялся себе, что обязательно узнает и разберется во всем, что происходит, пусть это будет стоить ему жизни. Последнее живое чувство, удивительным образом поселившееся в душе, вопреки скорби, вопреки смерти и боли, эта странная симпатия к блондину Дэниэлу, не позволяла даже на мгновение поверить в его гибель. Только вера в то, что он смог спастись давала сейчас сил Дракону для существования.
И тогда он решил, что Король Агонар Терра Дракхаарт  исчезнет с лица земли до тех пор, пока в происходящем не наступит хоть какая-то ясность, а вместо него родится воин Явор Терон. И этот воин будет считать рыцаря Дэниэла, и маленькую Светлую Тень Элени живыми до тех пор, пока собственные глаза не убедят его в обратном.

Так никого и не обнаружив, Явор решил отправиться в Королевство. Только там он мог получить сейчас хоть какую-то информацию о происходящем, только там могли бы быть ответы на все мучившие его вопросы. 

2. «Зуб дракона».

Трактир «Зуб дракона» как никогда был сегодня полон. Дурная погода не пугала заправских гуляк, скорее наоборот, – привлекала в уютный зальчик все больше и больше посетителей разных мастей. Смех, пенное пиво, огромные куски копченой свинины, поданной в собственном соку, с зеленью и особыми маринадами распространяли в пивном воздухе специфические ароматы… Звучали негромкие звуки мандолины, прерываемые пьяным хохотом подгулявших завсегдатаев и их гостей…
Вертлявая и соблазнительная красотка Вивьен стремительно крутилась между столиками, успевала огрызнуться на каждый сальный комплимент, и с улыбкой подносила очередным голодным клиентам только что приготовленный с пылу, с жару, заказ…
Холодная погода – горячий день!
Ах, работы у повара сегодня было – хоть отбавляй. Но именно такие сверхудачные дни и приносили Вилли Бернарду настоящую прибыль.

Вилли Бернард был хозяином трактира и… странной личностью.
Про него ходили разные слухи… Одни говорили, что когда-то давно он был женат на одной из красавиц чуть ли не из свиты самой Королевы, но однажды неосторожно  влюбился в эльфийку, и придворная карьера его пошла под откос. Королева невзлюбила его и всячески третировала. В конце-концов, бедняга был изгнан из Двора, чем кстати не так уж и был опечален, и на оставшиеся средства от бывшей привольной жизни купил ничем не примечательный, заброшенный трактир. Красавица же эльфийка, долго кружившая голову влюбленному бедолаге, в конце-концов забыла его, и Вилли Бернард остался один на один со своим приобретением -  старым трактиром, который необходимо было восстанавливать.
Вот Вилли и занялся делом.
Дело избавило его от душевных терзаний и постепенно вылечило его, - трактир ожил, стал известен, и порой самые неожиданные и весьма высокие гости не чурались отужинать в «Зубе Дракона».
По другим слухам было известно, что Вилли был потомком древнего рыцарского рода, владельцем старинного особняка. Был очень богат, но разорился из-за бесконечного  пьянства, и вроде как в этой истории тоже была замешана женщина. В итоге нищему дворянину пришлось под чужим именем устроиться на работу в «Зуб дракона» простым мойщиком посуды…
В общем, – слухи ходили разные, и мало правдоподобные.
Сам Вилли слухов не опровергал, и, казалось, получал удовольствие от внимания к своей персоне.
Сегодня у него дела шли в гору. Хозяин открыл при трактире небольшую гостиницу, которая почти никогда не пустовала, - пускал богатых путешествующих господ переночевать, но не гнушался и загулявшими парочками, желающими уединения.
Вилли и любили и боялись. Любили за умение поддержать любую компанию, за неожиданное и мрачноватое чувство юмора, за терпеливость и сдержанность. А боялись потому, что характер у Вилли был непростой. Уж если кого он невзлюбил – пиши пропало, никакими усилиями, никакими добрыми поступками было не вернуть прежнего расположения.
Вилли Бернарду было 44 года, он был невысок ростом, коренаст и крепок и весьма недурно выглядел для своих лет. Он был не женат, и, похоже, особенно не стремился к этому. Была ли у него женщина – никто не знал. Иногда, очень редко можно было заметить его в компании Жильды Ларрсен, - известной в Королевстве куртизанки. Но те встречи носили скорее дружеский характер, и совсем мало походили на свидания. Но Вилли опять же, – не развеивал слухов, позволяя окружающим думать о себе все, что угодно. И чем старше становился, тем молчаливей и мрачней был.

И вот, в этот шумный, прибыльный день, в трактире появился незнакомец. На вид ему нельзя было дать больше 35… Возможно он был и моложе, просто выглядел уставшим и измотанным. Одежда на нем была довольна простая, но сидела так элегантно, словом… Простое одеяние не могло скрыть
под собой натуры благородной и изысканной. Однако, на удивление мужчина оказался не особенно требователен, – заказал самый простой ужин, и комнату для ночлега. В зал спускаться не стал, оглядев скользящим взглядом помещение, словно пытался кого-то разглядеть, но так и не разглядел, заплатил Вилли причитающееся и поднялся в комнату. Багажа особого у него  не было, лишь странной формы то ли мешок, то ли ранец – из тонкой темно-зеленой материи…
Незнакомец был довольно высок ростом, но не настолько, чтобы это выглядело чем – то чрезмерным, строен, с ровной, даже горделивой осанкой. Серые глаза его имели странное выражение, - он словно хотел усмехнуться, но не мог. Очень печальны были они, но в то же время –  были полны какой-то отчаянной решимости и злости… И еще – Хозяин Вилли (так звали Бернарда все подчиненные), настолько увлекся новым гостем, что никак не мог оставить его одного, постоянно предлагая то одно, то – другое, явно желая познакомиться поближе. Незнакомец вежливо отказывался от всего, даже от старинного вина, прибереженного Вилли для особых случаев…
Насколько особым был этот случай, - судить было трудно, однако Вилли стал сам не свой, едва незнакомец снял с плеч свой совершенно мокрый длинный плащ, и начал разговор о съеме комнаты. Вилли не мог отвести глаз от густых, совершенно белых волос незнакомца – такой цвет он встречал в своей жизни впервые… И сам разговор молодого мужчины, и тон его голоса, взгляд, жест, которым он рассчитывался с хозяином, все это было настолько изящно и естественно именно для него, и магнетически притягивало взгляд.
Да.
Незнакомца в этот вечер в трактире приметили многие… Прихорошились трактирные девочки, в надежде на сладкую добычу, многие гости сменили темы своих развеселых бесед… Словом, уже через полчаса почти весь трактир обсуждал таинственного блондина. Никто не видел его здесь раньше, и многие с любопытством ждали – не спустится ли он в общий зал к ужину.
И, - О, НЕБО!
Примерно через час томительных ожиданий, публика была вознаграждена.
Новый гость трактира «Зуб Дракона» спустился- таки в зал. Занял единственный свободный столик и… САМ Хозяин Вилли подал ему ужин на серебряном подносе. А уж как он при этом говорил – надо было слышать! Блондин же принимал все как должное, только изредка нервно взглядывал по сторонам, словно ждал и боялся чего-то.

Однако трактир не был бы трактиром, если бы не…
- Откуда такой красавчик?. – спросила Жаннет, повиливая бедрами и недвусмысленно наваливаясь на столик мясистыми объемистыми грудями.
- Не скучаешь ли в одиночестве?.. – поспешила вторая «прима-дама» «Зуба дракона» брюнетка Катрин.
В трактире стало так тихо, что стал слышен шумящий за окнами проливной дождь – посетители с любопытством наблюдали, что же произойдет дальше.
Блондин сделал последний глоток вина и довольно громко спросил:
- Цена вопроса, красотка?..
Зал шумно вздохнул, потому что шоу теперь было не избежать. Но блондин-то был не в курсе местных порядков, и спокойно ужинал, оглядывая оценивающим и каким-то отчаянным взглядом своих нежданных поклонниц.
А дело было в том, что в это самое время прямо за спиной незнакомца ВЫРОС громадина Бьерн, - один из завсегдатаев трактира.
Бьерн был бывшим королевским палачом, уволенным однажды за разгульное пьянство, и… давним поклонником Жаннет.

Вступившись «за честь дамы» Бьерн молча снес на пол столик за которым сидел блондин… В зале раздались крики, довольный смех и аплодисменты…
Пока Хозяин Вилли выскочил из кухни, пока растолкал любителей поглазеть,  Бьерн и Блондин были уже в зоне самого ближайшего контакта.
Несомненно, пытаться сладить с палачом силой, было бы безумием, и Блондин проявлял чудеса ловкости, - уворачивался как мог.  В первые минуты это ему прекрасно удавалось, до тех пор, пока Бьерн «случайно» не ударил его в живот.  Блондин коротко охнул и упал на пол, с трудом удержавшись от удара лицом.
Это было уже слишком – Вилли заорал что было сил о том, что уволит «к чертям» Жаннет вместе с Катрин, если «хоть еще раз здесь появится этот громила!». Однако в общей суете голос Вилли почти никто не услышал.
Зато ВСЕ услышали другой.
В шуме и гаме завязавшейся потасовки раздался такой… характерный звериный рык.
Все застыли от ужаса, боясь пошевелиться…
Такие звуки не мог издавать никто из рода человеческого…
В самой гуще потасовки, рядом с блондином непонятно как оказался высокий, мощный брюнет с коротко стрижеными волосами, взглядом своих черных глаз, внушающий окружающим вынужденное смирение. Правой рукой он бережно придерживал Блондина под локоть, помогая ему встать…
А левой…

Вот это было поразительно!
Одной левой рукой он сдавил громиле шею так, что тот уже хрипел и НИКАК, СОВСЕМ никак не мог освободиться из этой мертвой хватки.
«Зрители», наблюдавшие за этой сценой, поторопились расползтись по своим местам (кто посмелей), а кто был сильно напуган, - спешили покинуть трактир. Началась суета, толкотня, кто-то разбил бокал…
Хозяина Вилли толпа оттеснила к бару, по которому его едва не размазала.
Но ВСЕ, абсолютно все услышали напоследок шепот Второго незнакомца:
- Если хоть раз еще ты посмеешь коснуться хоть волоска... ХОТЬ РАЗ!
Что там бормотал красный, как вареный рак Бьерн было не слышно, а слова брюнета раздавались в зале так странно, словно были сказаны каждому посетителю лично в ухо.
Когда в трактире стало свободней, и Хозяин Вилли смог отлипнуть от бара, потирая зад, Брюнет наконец отпустил бывшего палача. И вся компания, вместе с красотками, поспешила скорей вон из трактира.

Блондин поднялся, опираясь на локоть своего нежданного спасителя, выпрямился и, наконец, встретился с ним взглядом. Губы его изумленно приоткрылись в немом восклицании, но Брюнет едва заметно покачал головой из стороны в сторону и тот обрадовано кивнул, не сумев подавить лишь вздоха облегчения.
Но все это могло быть заметно, лишь пристальному наблюдателю. Внимательны были многие, но то ли из страха перед голосом Второго незнакомца, то ли из уважения к  обстоятельству «едва не задушенного Бьерна» посетители старались прислушиваться, но не разглядывать особенно  нового гостя, дабы не привлечь случайно к себе внимания, - мало ли что.
Зато внимательно разглядывал обоих незнакомцев Хозяин Вилли. И его посетила смутная догадка о том, что эти двое раньше были знакомы.

Не сводя с Блондина своего странного взгляда, Явор Терон (а это был именно он), произнес спокойно:
- Комнату мне… лучшую. Ужинать буду позже.
И незаметно (даже для Вилли), взглядом позвал Блондина идти следом.
Оба гостя поднялись в свои комнаты, -  инцидент был исчерпан.
Но только через полчаса жизнь трактира вошла в свою колею. Да и то – разговаривали не громко, не шумели, и вообще – старались вести себя тихо.
Вилли хмурился и нервно прохаживался вдоль бара, делая вид, что отчитывает официанта, но на самом деле почти непрерывно следил за дверью
«лучшей комнаты», за которой скрылись минуту назад оба новых постояльца.
Одно успокаивало, – Второй расплатился так щедро, что Вилли было выгодней помалкивать…
Но… Вилли тоже был человеком...

А за дверями комнаты говорили двое.
- Ты жив!
- Да! Как ты смог выбраться?..
- Я искал тебя, но слишком темно было…
- Я звал…
- И я…
- А Элени? Ты не видел ее?
- Увы, – нет…
Только сейчас оба, наконец, поняли, что обнимают друг друга, словно знакомы не со вчерашнего вечера, а очень давно…
Явор прижимал к своей груди хрупкие плечи Дэни, и так странно казалось ему, - словно так было всегда, словно все, что случилось в его жизни, было именно для этого.
Мысль была шокирующей, и смущала и тревожила одновременно, но  боль от потери Агнесс и нерожденного ребенка, которого они так ждали, вдруг, как бы спряталась в этого человека, в Дениэла, которого про себя Явор сразу стал называть – Дэни. И именно это обстоятельство давало возможность ему дышать и жить дальше.
Странной нежностью толкалось в сердце незнакомое чувство. Дени был мужчиной, даже не мальчиком, к которому воин Явор мог испытывать покровительственные и отцовские чувства. Причем, мужчиной примерно его же лет, ну может быть, чуть – чуть моложе… Дени был мужчиной со своим жизненным опытом и, судя по всему, не самым легким характером. Но, как ни странно, именно этот стержень внутри него был необъяснимо  притягателен для Явора, был похож на трепещущую гордость за то, что «он такой вот есть тут рядом со мной».
Целый день пути в столицу Королевства и до принятия решения заночевать в «Зубе дракона» (что показалось Явору весьма символичным), мысли его то и дело возвращались к новому знакомому. Конечно, это было беспокойство о его судьбе – в первую очередь. Верить в то, что хрупкий блондин мог погибнуть под руинами маленького замка не хотелось смертельно, Явор понимал что вторую потерю мог просто не пережить… Но осознание того, что потеря Дениэла могла стать равноценной гибели Агнесс пришло только тогда, когда он увидел собственными глазами, как Дени упал на пол трактира после точного удара бывшего палача…

Что-то такое в один момент произошло с ним, - хватило сил растолкать толпу, хватило ловкости успеть вовремя и помочь ему встать, и одновременно – мертвой хваткой вцепиться в горло громиле Бьерну.
И теперь Дени, вот здесь, в маленькой комнатке трактирной гостиницы казался ему… сокровищем и чудом, свершившимся наяву.
Чудом, – потому что уже не чаял увидеться, и сокровищем, потому что душа самым детским образом стремилась навстречу, радовалась, сама того не осознавая. То обстоятельство, что оба совершенно случайно решили остановиться на ночевку в одном и том же «Зубе дракона» подогревало его веру в то, что встреча эта – дар судьбы.

Явор опирался поясницей на маленький дубовый столик, а Дени, словно купался в его объятьях – хрупкий, гибкий, странный… И так не хотелось его отпускать. Дени почти непрерывно что-то говорил, благодарил за одежду, смеялся, что «иначе бы пришлось воевать нагишом», и щекотал белыми прядками густых волос щеки, нос и шею Явора… От этого что-то необъяснимое рождалось в душе, волна радости, или даже… счастья… Счастья? Сейчас??!
Могло ли оно быть здесь, в этих обстоятельствах, когда потеряно все самое дорогое?.. Когда так свежи раны, когда нет дома, нет любимой жены, нет… Земли Терра… НИЧЕГО!
Есть лишь один этот странный рыцарь с повадками юноши.  Явор не выдержал  противоречий, и слегка отстранил Дениэла от себя.
И, тут же понял, насколько не хотел этого сам Дени… На мгновение они встретились взглядами, -  темно-серый бархат его глаз словно обнажился на  короткое время протестующим сожалением, и вновь принял обычное выражение. Если бы не собственное смятение, Явор не заметил бы этого никогда, не стал бы приглядываться… И наблюдение это только еще сильнее взволновало его.
Дениэл обошел столик вокруг, и остановился за спиной воина, теребя длинными пальцами краешек скатерти, - молчал…
- Ты хочешь что-то спросить? – сказал Явор, не оборачиваясь.
- Нет… или да… Ты женат? – Дени выпалил вопрос нервной интонацией и тут же стушевался.
- Нет, уже… нет, – ответил Явор и повернулся к нему лицом…
Дени смотрел на него печально-задумчиво, и даже растрянно, - и губы его прошептали:
- И я… - нет… Ты не успел ничего рассказать о себе в тот день, когда мы расстались…
- Ты – тоже…
- Мне нечего рассказывать…
- Ты не хочешь…
- Не хочу сейчас… но расскажу однажды. Мне почему-то кажется, что ты все поймешь.
- Как скажешь, Дени…
- Дени?
- Да, ведь это твое имя?
- Мое… просто ты назвал меня так, словом… Ну не важно… - Дениэл отвернулся к окну, случайно открывая взгляду Явора красивую шею и ямочку в вороте рубашки…
И Явор вдруг поймал себя на мысли, что очень бы хотел дотронуться до этой ямочки своими… губами…
Сразу стало дурно, душно и страшно.
- Иди к себе, Дени. Завтра предстоит долгий путь. Нам обоим нужно выспаться, – сказал он как можно тверже.
«Боже ж мой! Почему он так действует на меня? Ну, кто же ты такой, «странствующий рыцарь»?!» - закричало все внутри, когда Дени повернулся лицом. На какое-то мгновение Явору показалось, что тот сейчас попросит его остаться, но Дениэл произнес совсем другое:
- Да, конечно… Я пойду. Сегодня был трудный день.
Он решительно прошествовал мимо Явора, взялся за дверную ручку, но…
- … я так и не поблагодарил тебя за спасение… Если бы не ты, мне бы сегодня серьезно досталось…
- Ну, о чем… ты…
Явор не успел договорить, как почувствовал на своих губах быстрый поцелуй.  Все произошло мгновенно, неожиданно, и неожиданной  этой стремительностью словно взорвало все внутри Явора...
Быстрый поцелуй, острое волнение, и страх, и протест, и радость до слез и… наглухо закрытая дверь перед  глазами.
Первым порывом было, – догнать, удержать, остановить, но… поддавшись ему сначала, у самой  двери он остановился:
«Зачем? Что я скажу? Что сделаю? Что вообще со мной происходит? Может,  я уже схожу с ума?»
- Агнесс, зачем ты оставила меня?!..  Почему я не с тобой?!.. Почему я жив до сих пор?! – прошептал Явор и медленно сполз по двери на пол. Силы  оставили его, словно кто-то одним глотком выпил их…
В этот вечер, в маленькой комнатке трактирной гостиницы, из глаз воина Явора,  и Короля Терра Дракхаарт текли слезы.
И это было хорошо, потому что это было необходимо. Ведь тот, кто снова может плакать, сможет и жить дальше...

3.Ночь.

В конце концов, усталость брала свое, и, с трудом заставив себя добраться до кровати и раздеться, Явор заснул, едва голова коснулась хрустящей от свежести подушки.
А в это время…

- Доброй ночи, сударь… - неловко произнес Хозяин Вилли.
- Доброй… - ответил блондин, стараясь всем своим видом показать, что не расположен к беседе, но преимущество сейчас оказалось не на его стороне.
- Неужели Вы так и не попробуете моего вина? Всего один бокал, прошу Вас!
Один бокал лучшего вина на ночь после утомительного путешествия…
Это развеет дурные мысли и поможет заснуть.
Хозяин Вилли смотрел на блондина так, словно от согласия или отказа его зависит сейчас что-то очень важное.  Может быть, оно так и было,
но чувства, которые он испытывал к  благородному незнакомцу, были настолько сильнее всех прошлых увлечений, что сам Вилли не до конца осознавал их природу. Это было что-то похожее на удар молнии, на озарение, когда человек способен если не на все, то очень на многое, чтобы добиться желаемого…
Это была страсть, вспыхнувшая с первого взгляда на элегантное, рельефное  тело блондина, так явно вырисовавшееся под промокшим насквозь тонким плащом. И Вилли решил действовать.
Напоить блондина вином ему показалось не доставит никакого труда, но он и предположить не мог, что «жертва» окажет такое сопротивление… Получив от ворот поворот дважды еще днем, Вилли решил попробовать удачу ближе к ночи, и не прогадал.
Быстро обдумав ситуацию, Дениэл решил согласиться на предложение, надеясь, что если он выпьет бокал вина, хозяин наконец оставит его в покое, и избавит от своего навязчивого гостеприимства. И это было ошибкой.
Вино оказалось на удивление крепким, и, после первых же нескольких глотков все поплыло перед глазами, смертельно захотелось спать… Дени не сразу понял как оказался в своей комнате на огромной постели полураздетым… Хозяин Вилли же почти не скрываясь радовался происходящему и  нетерпеливая горячая ладонь заскользила по бедру Дени – снизу вверх, торопливо, нервозно… Только тогда почувствовал блондин неладное, когда обе ладони Вилли Бернарда сжали его ягодицы, и он оказался прижатым сверху тяжелым телом трактирщика…
Дени рванулся, пытаясь столкнуть его с себя, но не добился никакого результата. Что-то знакомое и омерзительное мелькнуло в его памяти, и тут же исчезло.
Одна рука Вилли при этом уже блуждала по обнаженной груди под расстегнутой, или скорее – разорванной рубашкой, а вторая… Вторая стремилась пробраться под шелковый пояс брюк…
Поняв, что не в силах столкнуть с себя навязчивого любовника, Дени извернулся, и что было сил, укусил Вилли в запястье. Брызнула кровь, - хозяин заорал благим матом и ослабил напор. Воспользовавшись моментом, Дени соскользнул с кровати и бросился к дверям, но по дороге, с трудом удерживая равновесие, с размаху ударился обо что-то плечом, рассадив его до крови. И это было не важно, - Дени был счастлив, что спасся.  Он бросился к комнате Явора и замолотил в дверь кулаками, что было сил.

Сонный и полураздетый Явор открыл дверь.
- Пусти меня к себе, – горячо зашептал Дени.
Глаза его блестели, он дрожал и гневно оглядывался назад.
- Конечно… - мгновенно проснулся тот, за руку втянул Дени в комнату и захлопнул дверь.
Только тут, при свете свечей он смог как следует разглядеть его. Дени был полураздет: рубашка разорвана на груди, шелковый пояс брюк развязан и длинные концы его свисали вдоль бедер… Но самое главное было не это, – правое плечо кровоточило, оставляя длинные кровавые ручейки на рукаве белоснежной рубашки, губы дрожали от ненависти, а глаза…
Выразительные серые глаза на мгновение вдруг стали зелеными, почти изумрудными… Явор тряхнул головой: не могло же это быть на самом деле, - явно спросонья показалось. И действительно, – как только Явор снова взглянул в глаза Дениэла, - они уже были стального, глубокого серого цвета и просто сверкали молниями гнева.
 Дениэл заговорил торопливо и сбивчиво, и чем больше говорил, тем больше дрожал.
- Ты знаешь, мне кажется я припоминаю, подобное уже происходило со мной когда-то раньше… Ничто не учит меня… Почему я до сих пор так наивен? Наверное все, что случилось – наказание за мою доверчивость и беспечность… беспечность… да.. это про меня…
- Что случилось, Дени? Что с тобой? Ты ударился?
- Ударился… не помню, обо что… там не видно было, просто он…
- Кто он, Дени?
- Не важно…
- Говори, Дени! Кто-то хотел обидеть тебя?!..
- Обидеть?!
 Дени вдруг расхохотался нехорошим смехом, прижимаясь спиной к стене, закидывая голову назад, и сжимая руками свои плечи.
Явор испугался не на шутку и, обняв Дени за поясницу, рванул его к себе, прижимая так крепко, как только возможно. Дени смеялся и плакал, уткнувшись в его плечо, и сквозь смех и слезы не мог произнести ни слова.
Явор сам готов был разрыдаться и все сильнее стискивал Дени в своих руках:
- Ну что ты, ну что ты, ну успокойся… Пожалуйста. Я ничего не понимаю, Дени… Успокойся, не надо сейчас ничего рассказывать… Потом, все потом… Надо только промыть рану… Давай снимем рубашку…
Но Дени не мог остановиться, - рвалась наружу боль, переполнявшая его все то время, пока он не встретился с Явором. Все дни скитаний в одиночестве, и встреча со Светлой Тенью и все, все то, что произошло потом.
Тогда, понимая, что никак не может успокоить Дени,  Явор силой отстранился, и, обхватив голову Дениэла двумя руками, приник к его губам  сильным и одновременно нежным поцелуем. Потом еще и еще…
И вдруг…
- Еще… еще… пожалуйста… -  зашептал Дени, и словно ожил. Нервный болезненный смех его сменился солеными слезами на губах Явора.
Глаза оттаяли и вновь взглянули глубоким сочным… изумрудом. Почему-то сейчас это обстоятельство ничуть не удивило Явора, вернее – он принял его как должное, и только целовал и целовал холодные губы, шепча что-то успокаивающее, непрерывно поглаживая и ласково перебирая белые густые волосы…
Наконец, из успокаивающих поцелуи переросли в трепетные, жаждущие, нежные, уговаривающие… то краешком губ, то скользящим касанием языка, то глубоким вторжением, словно игра, словно минутная радость… Оба стремились друг к другу неосознанно и так открыто откровенно, как две заблудившиеся в этом мире души, случайно нашедшие друг в друге потерянную силу.
Голова воина закружилась, и он отстранился, отворачиваясь. С трудом слаживая с собой, он все-таки не мог не прислушиваться, как учащенно дышит Дени, какой горячей стала под пальцами его нежная мраморная кожа…
- Пойдем, я полью тебе,  рубашку надо снять и промыть рану, - проговорил он и потянул Дени в уголок для умывания, где стоял кувшин с водой, тонкий фарфоровый таз, и висело на ширме белое полотенце.
Дени, не сопротивляясь, шел следом, покорно и тихо, словно ему было все равно. И Явор ни о чем не спрашивал его больше – помог стянуть окровавленную рубашку, поливал водой и помогал смыть кровь, то и дело сталкиваясь пальцами с Дени, и внутренне замирая каждый раз.
Когда рана была промыта и кровь незаметно остановлена мощной драконьей магией, Дени наконец заговорил сам. В глаза Явору он не смотрел, только в  момент, когда Явор повернулся к нему спиной, пытаясь дотянуться до полотенца, как-то просто и естественно прислонился лицом ему между лопаток, и робко обнял за талию. Голос его звучал тихо и обессилено…
- Я хочу рассказать тебе то, о чем так долго молчал.
От прикосновений Дени по телу Явора словно заскользили миллиарды теплых ручейков. Прислушиваясь к ощущениям, он волновался все сильнее и сильнее. Глубоко в душе он все-таки отвергал чувство к блондину, не сознавался в нем самому себе, но и отстраниться сейчас не мог, - так хорошо ему было рядом.
- Я слушаю тебя…
- Только я смертельно устал и хочу лечь… можно?
Явор повернулся к нему лицом, понимая, что имеет ввиду Дени, не зная, что сказать в ответ. Радость наполнила сердце, и оно снова билось, снова жило и питало силу духа.
- Ты не прогонишь меня? – спросил Дени, взглядывая в его глаза.
- Боже, ну конечно, не прогоню…  места хватит, пойдем.
В полумраке ночи молча, они разделись и легли каждый на свою половину кровати. Явор натянул на себя одеяло и боялся пошевелиться, даже голову повернуть в сторону Дени. Но постель была холодной, и раненый Дени снова стал дрожать, свернувшись клубком под одеялом. Тогда Явор не выдержал и притянул его к себе, прижав к своей груди узкую спину и дрожащие плечи. Так волнительно было касаться кончиком носа белогривого затылка, и Явор дышал через раз, боясь спугнуть нежданное счастье.

Через какое-то время Дени отогрелся, задышал спокойно и ровно, и вскоре зазвучал его голос в ночной тишине:
- Я обещал рассказать тебе, только ведь мне нечего рассказывать…
- Нечего? Это как?
- Я ничего не помню Явор…
- Как не помнишь?..
- Вот так – не помню и все. Моя память начинается ровно 10 дней назад, с того времени, как я открыл глаза в огромном лесном овраге. Меня нашел старик. Спрашивал меня кто я и откуда. Но я не мог вспомнить…
Он обращался со мной так, как обращаются со знатными  людьми, называл наугад какие-то имена, титулы, но ни одно из них не показалось мне знакомым. Тогда из лесу вышла его внучка, девочка лет 14ти с корзинкой полной грибов, и еще не заметив меня, издали прокричала: «Деда, Дениэл опять сбежал! Он и не думает следить за твоими гусями!». Как выяснилось позже – Дениэл был ее младшим братом, - хитрющий и проказливый мальчишка.
Имя Дениэл мне показалось знакомым, и я решил взять его себе. Тогда у меня сильно болела голова, кружилась, и меня непрерывно мутило…
Старик с внучкой решили, что меня избили и ограбили разбойники. Я не стал спорить, потому что их версия запросто могла оказаться правдой. Тогда они взяли меня к себе на излечение. Я прожил у них неделю, помогал следить за хозяйством, даже немного воспитывал упрямца Дениэла, но память ко мне так и не вернулась.
И однажды ночью я ушел, оставив письмо с благодарностями и уверениями, что все вспомнил и направляюсь домой, чтобы эти добрые люди не беспокоились обо мне и не стали искать.
Мне казалось, что я должен что-то найти или встретить кого-то, и тогда постепенно вспомню все. Не знаю, кто внушил мне эту мысль, но она казалась мне тогда спасением.
Я начал свой путь, представляясь всем, кого встречал странствующим рыцарем Дениэлом.
Однажды я пришел в разрушенный город. Он был весь в огне… Люди бежали, взлетали и тут же гибли черные драконы, полчища королевских солдат наполнили город, разграбляя и уничтожая все на своем пути.
Я шел по городу так, словно никому не был нужен. Все, что происходило вокруг, - происходило само по себе, меня не касаясь. Я шел словно во сне,
успевая в последний момент сворачивать в проулки и избегать встречи с очередным отрядом захватчиков…
Именно тогда в моей памяти всплыли воспоминания о Королевстве, Короле, каком-то разговоре… И вроде бы я был при этом не один. Со мной был кто-то еще… но кто, - я так и не смог вспомнить. Да, какое там, Явор!
Я не мог вспомнить в точности даже свое имя, только знал, что оно было созвучно с именем Дениэл.
Потом, когда я понял, что голоден, по привычке потянулся руками за кошельком, - деньги были на месте, и немалая сумма. Значит, никто не грабил меня тогда, и произошло что-то совсем другое. По каким –то другим причинам я оказался тогда в лесу в полном беспамятстве.
Но в разрушенном городе было оставаться опасно. И я решил выбраться за его пределы.
- Терра… - прошептал Явор, - Терра Дракхаарт…
- Что?..
- Нет… Ничего, Дени. Что было дальше?..
- А дальше, я встретил Светлую Тень… Она и привела меня в тот чудный замок на лесной поляне, где я прожил ровно один день, перед тем как встретить на берегу озера тебя.  Я рад этому, Явор, хотя сначала ты немного напугал меня…
- Я тоже рад, - прошептал Явор, и осторожно поцеловал Дениэла между лопаток. Свободной рукой он пригладил белые волосы и с удовольствием вдохнул их аромат. Что-то знакомое вновь кольнуло в сердце, и еще… этот меняющийся цвет глаз Дениэла тоже оставался загадкой, и тоже неуловимо о чем то напоминал Явору.
Но сегодня был трудный день, и Явор почти уже засыпал, когда Дениэл сказал, наконец, главное:
- Сегодня, да и раньше… Я не знаю, как сказать, Явор. Мне кажется, что в тот момент, когда я все забыл, что-то произошло со мной, что меня очень изменило… Я стал, как бы это сказать… очень…
- Ты стал особым образом влиять на людей? – спросил Явор и крепче обнял Дени, стараясь помочь ему объясниться.
- Да… это так. Сегодня хозяин этой гостиницы и трактира пытался… в общем… он напоил меня и…
- Что?! – вскричал Явор и сел на кровати, нависая над Дениэлом, - так вот что произошло?!!
Дени подтянул к себе ноги, быстро сел, прижимаясь к груди Явора, и успокаивающе, торопливо зашептал:
- Нет, нет! Я смог сбежать, только рассадил плечо при побеге… Нет, Явор, нет, успокойся. Ничего не случилось…
- Почему ты не сказал сразу? Я же понял, что что-то не так!
- Я подумал, что причина во мне…
- В тебе??? Что ты имеешь ввиду?..
- Мне трудно объяснить это, Явор, но такое уже случалось и раньше, только мне всегда удавалось сбежать, как и сегодня. Но понимаешь… сегодня, когда я выпил это чертово вино и оказался прижатым к кровати, мне вдруг стало так гадко, так отвратительно, что собственное тело мне показалось чужим… Именно в этот момент мне вдруг вспомнилось, что такое уже однажды происходило со мной, но только в той, прошлой жизни, которую я совсем не помню…
- Ты вспомнил, что кто-то так же как сегодня напал на тебя в прошлом?
- Да… как будто…
- И кто это был?
- Я не знаю… просто помню ощущения и свои чувства, и они были ужасны, и помню, что это было давно…
- Ты думаешь, что кто-то мог заколдовать тебя на это… ммм… очарование? – спросил Явор отворачиваясь.
Дени внимательно вгляделся в глаза Явора и осторожно, словно спрашивая разрешения, повел кончиками пальцев от его лба, через щеку, затем по губам, затем через подбородок и остановился на ключице, не снимая пальцев – невесомыми прикосновениями, и Явор снова ощутил, как по телу побежали нежные «ручейки».
- Ты тоже считаешь меня… очаровательным?.. – спросил Дени тихо. Глаза его стали печальны и вновь приобрели изумрудный цвет. Явор ответил негромко:
- Я не могу сказать так, Дени. Очарование – не то слово. Мне трудно объяснить то, что я чувствую… Да, в тебе есть какая-то магия, чужая магия, не твоя, ее невозможно не заметить… Но не в ней дело. Я чувствую немного другое… Мне так хорошо с тобой, будто бы я сто лет тебя знаю, словно ты всегда был рядом. Мне откуда-то знакомы твои жесты, то как ты говоришь, как смеешься и плачешь, как злишься, как… я не знаю, Дени… За такой короткий срок ты стал дорог мне… Ой, не знаю… Ты задал сложный вопрос…
И еще, Дени… Я никогда  не имел дела с мужчинами… ну… в этом смысле, - ты понимаешь меня. Я был женат и счастлив, но моя жена… погибла в том разрушенном городе, о котором ты рассказывал.
- Боже...!
- Я не хочу об этом сейчас…  А ты..
- Я?
- Да, ты словно оживил меня. Ты появился в моей жизни тогда, когда больше всего был нужен. Мне очень нужен ты, Дени… И не в очаровании твоем дело, повторюсь… не в очаровании. Ты… словно глоток воздуха… словно сама жизнь, понимаешь?
- Понимаю… мне кажется, что понимаю… Знаешь, сейчас, когда ты сказал мне эти слова я думаю…
- Что?
- Что когда-то и я был счастлив, и очень счастлив. Да. Сейчас я просто уверен в этом…Я любил кого-то больше жизни. Но потом… Я не помню что потом… В общем, я остался один, память изменила мне и сам я изменился таким вот образом…
- Зачем ты идешь в Столицу?
- Я не знаю, Явор. Мне кажется, что я должен туда попасть, как будто там есть разгадки многих моих «почему?». Может быть, я смогу хоть что-нибудь вспомнить…
- Хорошо. Мы вместе сможем во всем разобраться. Я очень надеюсь на это.
- Но ты ничего не рассказал о себе. Знаешь, ты единственный из всех, с кем мне довелось познакомиться в моей новой жизни, кто не потащил меня сразу в постель… - вдруг рассмеялся Дени негромким приятным смехом и Явор тут же поймал себя на мысли: «Ну и зачем ты это сказал? А? Вот возьму и потащу сейчас…»
Но вслух сказал другое:
- Я Дракон, Дени…
- Ты? Дракон? Не может быть… - прошептал изумленно Дени и… изумрудные глаза его распахнулись так искренне, что воин с трудом перевел дух.
- Мало того, Дени – я Король маленького государства, столица которого подверглась нападению… Я владелец той земли, по которой  сейчас ступают толпы захватчиков.
- Король-Дракон… Я никогда раньше не, - тут он запнулся, - не был близок с драконом, тем более – с королем...
- Ну, вот… теперь ты знаешь кто я.
- Явор –  красивое имя… мне нравится, как оно звучит. Но ты же человек сейчас…
- Да…
- Ты можешь оставаться в этом облике сколько захочешь?
- Я думаю пробыть в нем столько, сколько необходимо, для того, чтобы во всем разобраться.
- Как это все странно, странно… какая сумасшедшая ночь…- прошептал Дени прямо в губы Дракону и получил в ответ неторопливый, теплый поцелуй, - ты боишься... я чувствую... но ведь это не страшно... это... хорошо...
- Попробуем уснуть… - смущенно прошептал Явор, пряча взгляд, - Завтра предстоит долгий путь.
- Попробуем…- следующий поцелуй был ответом Явору, - сладкий, словно спелая ягода.
Так, в тихих поцелуях, осторожных ласках и нежностях они, наконец, заснули, утомленные.
Погасли свечи. За окном забрезжил рассвет нового дня. Светлая Тень Элени появилась в комнате, где заснули Явор и Дени, когда солнечный диск уже на половину показался над горизонтом. Осторожно ступая на цыпочках, она  приблизилась к кровати, внимательно рассмотрела спящих, удовлетворенно улыбнулась, убедившись, что попала именно туда, куда было необходимо. Затем, свернулась клубочком в импровизированной дорожной сумке Дениэла и заснула. Она не слышала ни слова из признаний Явора и Дени, но и необходимости в этом для нее не было. Все то, что они рассказали сегодня друг другу, она знала и так. 

4. Яблоневая роща и Принц Тиамат.

Воин и рыцарь поднялись довольно рано, если учесть, что сон застиг их только под утро. Сборы были быстрыми, молчаливыми и деловыми. Явор, казалось, и не вспоминал о вчерашнем разговоре, о том, что вообще происходило этой ночью между ним и Дени. Он был собран и странно холоден…
Это настолько явно бросалось в глаза, что беспокоило Дени. Он совершенно не мог найти себе места. Стараясь не мешать Явору собираться, пытался понять, чем же так рассержен Дракон, и время от времени бросал на него долгие печальные взгляды. Но Явор отвечал только на вопросы по делу, на все остальные темы угрюмо отмалчивался и Дени решил, что он попросту жалеет обо всем…
«Ну а о чем, собственно – обо всем? - думал он, -  Ничего уж такого между нами не было… Поцелуи,  нежности… глупости одни…» - Дени недоумевал и печалился, но старался не подать виду.

Когда оба оказались собранными, и Дениэл перебросил через плечо свою дорожную сумку, Явор первый раз взглянул ему в глаза. И в этом взгляде не было ни тени вчерашнего Явора, - ни намека на вчерашнюю ласку, ни напоминания… Ничего. Дени вздохнул и постарался смириться…
- Готов? – спросил сухо Явор.
- Да… - ответил Дени, отводя взгляд.
- Идем.
Они быстро спустились по деревянной лестнице вниз, в трактир. Дени уже был в дверях, когда Явор вдруг задержался у бара и спросил мальчишку - бармена, где его хозяин.
Пока мальчишка объяснял отсутствие Вилли, Дени молил Бога о том, чтобы того не оказалось рядом, а лучше – в ближайших милях от трактира.
И его молитвы были услышаны, – Вилли в трактире не было…
Зато по фатальному стечению обстоятельств он был неподалеку…

Когда двое мужчин успели пересечь двор трактира, как совершенно случайно Явор оглянулся назад и увидел, как Хозяин Вилли с перевязанным запястьем спешит  к дверям трактира. Явор среагировал молниеносно, выбросив вперед правую руку, но Дениэл оказался еще быстрее – всем весом своим он навалился на нее и закричал:
- Не надо! Явор! Я прошу тебя! Оставь его!
Явор посмотрел ему в глаза… и только сейчас, наконец, что-то оттаяло в этом взгляде.
- Не хочешь?..
- Нет, не хочу! Не хочу!
- Тогда поступим по другому…
Дени даже ответить ничего не успел…
Дракон внимательно посмотрел вслед Вилли Бернарда и мысленно приказал ему повернуться к себе лицом.
Это была древняя темная магия… И Явор не пользовался ей очень давно, еще со времен Первой войны. Не было такой необходимости. Но сейчас она вспомнилась на удивление легко.
«Ты забудешь меня, и время, в которое меня встретил. Ты забудешь прекрасное тело светловолосого рыцаря, его лицо и имя, и все, что произошло этой ночью. В твоем трактире никогда не останавливался ни воин Явор, ни странствующий рыцарь Дениэл… Повтори!»
Побледневший Дени только мог наблюдать, как что-то бормочет себе под нос Хозяин Вилли, не понимая, что происходит, но чувствуя, что происходит что-то неотвратимое...
Когда нелепое бормотание закончилось, Вилли спокойно повернулся и вошел в трактир.
- …Явор.. Что это?..

Воин взглянул ему в глаза и спокойно ответил:
- Ничего страшного, Дени. Только он не вспомнит больше никогда ни о тебе, ни о вчерашней ночи, ни обо мне.
- Ты владеешь этой магией?.. Ты имеешь такую силу, Явор?!…
- Значит, ты уже не возражаешь?.. – саркастически улыбнулся Дракон.
Дени тяжело вздохнул, закрыл лицо руками, и сделал несколько шагов из стороны в сторону. Воин, не сходя с места, выжидающе наблюдал за ним.
- Знаешь, я и сам бы хотел забыть то, что произошло, -  наконец заговорил Дениэл, - но… не навредит ли это ему, скажи?
- Не навредит, обещаю… -  теплая ладонь Явора легко скользнула по щеке Дени, чуть задержавшись на губах, играя с ними своими пальцами…
От этого жеста растаяли утренние глыбы льда.
И двое отправились, наконец, в путь.
В первом же поселке, повстречавшемся по дороге, им удалось раздобыть двух отличных скакунов и с обеда оба уже путешествовали верхом.

Дорога постоянно меняла свой характер, - то была ровной и широкой, и  можно было свободно ехать рядом, то сужалась в заболоченных местах, и  Дени уходил немного вперед, оставляя возможность Явору провести коня сухой тропинкой…
Вороной конь Дени, – молодой и норовистый, был удивительно послушен своему новому хозяину. Прекрасная выправка седока невольно притягивала взгляд. И Явор не мог наглядеться на то, как длинные белые волосы Дени играют ослепительным контрастом с черной, как смоль гривой коня.
Солнце было высоко и заигрывало с ними обоими своим ярким дневным светом… Явор щурился и смотрел, смотрел, смотрел… А Дени, чувствуя его взгляд, с удовольствием гарцевал и время от времени как бы случайно оглядывался назад, улыбаясь лукаво-загадочной улыбкой…
- Гляди, гляди, да не заглядывайся… - наконец рассмеялся он, и пришпорил коня. Конь полетел вперед, словно птица, расправившая огромные крылья.
- Вот как? – принял вызов Явор, и бросился вдогонку.
Конь Явора был мощнее, – серой масти, крупный, с короткой гривой, но не менее быстр и легок на разгон.
Не прошло и нескольких секунд, как Дракон ухватился за упряжь вороного и приблизился к Дени почти плечо в плечо. Кони фыркали, но сосуществовали  рядом довольно мирно, и Дракон свернул с дороги, направил их в чудную яблоневую рощу.
Дени смеялся:
- Ну, догнал, и что?.. Что, Явор? Куда мы едем? Тут нет никакой дороги…
- Тебе так нужна дорога? – съязвил Дракон и тоже рассмеялся.
На самом деле, зачем они свернули сюда он сейчас не смог бы объяснить никому: ни себе, ни тем более – Дени.
Под одной из развесистых яблонь Явор остановил коней и спрыгнул вниз.
С бьющимся сердцем, замирая от трепета и желания, Дени смотрел на плечи Явора, прорисованные красивым мощным рисунком под белой тканью шелковой рубашки. Белые волосы упали ему на плечи, он чуть пригнул голову, не спуская с Явора глаз, и сразу перестал шутить…
Дракон подошел совсем близко, взглянул в глаза… медленно повел ладонью по бедру Дени сверху вниз, сжимая и поглаживая, спускаясь все ниже, и замер на коленке…

Дени стало жарко и от этого взгляда, и от этого жеста, он вздохнул, и еще ниже опустил голову… Сердце зачастило от волнения.
- Иди сюда… - негромко произнес Явор, и повторил свой жест, закрепив его поцелуем в колено…
Тогда Дени перекинул вторую ногу через круп коня и соскользнул спиной прямо в руки Явора.  Дракон не дал ему ни секунды передышки…
Руки мгновенно обхватили его за талию и под грудь, а губы приникли к длинной  шее... Дракон был быстр, силен и нежен одновременно, и не давал Дени опомниться, буквально задаривая его смелыми, щедрыми ласками…  Дени  задыхался от такого напора, но отдавал себя в руки Явора настолько просто и с радостью, что в какой-то момент Дракон вновь поймал себя на мысли: «С чего бы это мне так хорошо и так легко с тобой, странствующий рыцарь Дени? Кто же ты такой на самом деле? Откуда я знаю тебя? И почему меня так тянет к тебе? К тебе – к мужчине???…»
Уже через пару минут они оказались на земле у подножия яблони, сминая траву, расталкивая упавшие спелые яблочки… Некоторые из них оказались раздавленными и все вокруг наполнилось нежнейшим яблочным ароматом…
Увлеченные друг другом, они не могли заметить, как проснувшаяся Элени выбралась из сумки Дени, соскользнула на землю и едва не наткнулась на страстную пару… Она быстро спряталась за одной из яблонь, удивленно покачала головой, прикрыв рот ладошкой, улыбнулась и прошептала: «Любовь?..  – потом подумала немного и сама себе ответила, - Она самая… Любовь…Мда… странные существа – драконы…» Потом помедлила немного, раздумывая, куда же временно отлучиться, и  решила собрать немного яблок в дорогу.
 Яблочный аромат разливался отовсюду, словно волшебный нектар, и маленькая худенькая девочка бродила по поляне, собирая яблочки в подол своего платья…
А на другом конце поляны, в яблоневых зарослях Явор целовал Дени с упоением, не спеша, получая сильнейшее наслаждение от каждого поцелуя, от каждого вздоха и жеста Дени, от каждого затуманенного взгляда ИЗУМРУДНЫХ глаз, от каждого ответа теплых губ, от каждой улыбки и каждого безотчетного вздрагивания ресниц… Явор ловко раздел его, обнажая белую кожу груди и… то скользил по ней кончиками пальцев, исследуя губами и языком каждый сантиметр открывшегося пространства и взрываясь изнутри всякий раз, когда Дени издавал едва слышимый стон удовольствия, то крепко удерживал его двумя руками за бедра чуть ниже поясницы, не давая возможности ответить – целовал, едва касаясь губами ямочки пупка и вокруг, и выше, и приближаясь к чуть сжимающим бедра Дени своим большим пальцам… И ниже… ниже…
Если бы мы могли представить на месте двух молодых мужчин каких-нибудь животных кошачьей породы, то наслаждение Дракона было бы подобно тигриному рычанию… Дени отвечал Дракону так открыто - откровенно, что порою терялся в ощущениях, не до конца различая, – где собственное тело, а где – партнера.
В этот момент он почувствовал себя настолько живым, и даже счастливым, что, его наконец отпустил постоянно грызущий изнутри страх никогда не вспомнить то, что было с ним раньше… Страх, к которому привык, с которым сроднился за это время, и который давил не меньше неизвестности собственного будущего.
Что-то словно оторвалось в груди, и Дени первый раз коротко вскрикнул…
А Явор, крепче стиснув его бедра, осторожным языком уже кружил вокруг головки, захватывая губами, глубоко, сильно, с короткими остановками, в которые Дени выгибался навстречу и вскрикивал, и безотчетно тянул  цепкими пальцами на себя, словно что-то хотел сказать этим…
Но Явор был так увлечен, что не понимал, не слышал…
Только от каждого такого вскрика или вздоха чуть не плавился, чувствуя как все те же, уже знакомые теплые «ручейки» все быстрее и быстрее струятся по телу.
…Дени взорвался на удивление молча… только Явор почувствовал горячий сладко-соленый вкус, и ощутил как в один момент влажная кожа под пальцами стала мягкой и податливой… и словно немного вибрировала, отдавая последние капли своей любви…
И прижавшись лбом в живот Дени, от переполняющих эмоций, только от зрительного удовольствия, Явор излился в свою ладонь с коротким рычанием и замер, тяжело дыша. 

Некоторое время они лежали совершенно без сил, не двигаясь и молча, успокаивая дыхание… Только Дени дотронулся до свободной руки Дракона и пальцы их сплелись, несильно сжимая, благодарно общаясь друг с другом…
- Явор…
- …лучше молчи сейчас…
- Почему?
- …мне не объяснить…
- У тебя глаза… огненные… были…
- А у тебя почему-то зеленые…
- Зеленые?..
- Да, и очень - очень красивые…
- Но у меня… серые глаза…
- Неа… они у тебя зеленые, Дени. Настоящий цвет твоих глаз – зеленый.
- Настоящий?..
Явор сел на колени, помотал головой из стороны в сторону, сжал ладонями глаза и посмотрел на Дени внезапным трезвым взглядом:
- Яблочко хочешь?..
- Хочу…
- Лови… - и в руки Дени полетело сочное розовобокое яблоко.
Дени поймал его, но есть не стал, и во взгляде его явственно читалась тревога…
- Что? – спросил Явор, одеваясь.
- Ты… жалеешь, да?
- О чем?
- Что сейчас со мной… здесь…

Явор бросил одеваться, подобрался к Дени близко-близко, к самым зеленым глазам, которые все еще светились счастливым светом.
- А… похоже было?..
- Ну… не очень…
- Так чего же ты спрашиваешь? – рассмеялся он и заговорил снова:
- Дени, я не знаю, откуда ты такой взялся…  НЕ ЗНАЮ…  А... зеленый цвет идет твоим глазам гораздо больше, чем серый…
- Ты хочешь сказать, что мои глаза меняют цвет?..
- Да, и это говорит о том, что ты… в общем, что кто-то сменил твой облик. Ты должен выглядеть иначе. Дени – ты должен быть совсем другим…
- Но я не хочу быть другим…
- Ты вспомнишь и изменишься, или произойдет что-то еще, я не знаю что, и ты вновь станешь тем, кем был при рождении. Я пока не знаю, по какой схеме тебя околдовали, но сделали это грамотно и… основательно, к сожалению.

И тут Дракона осенило… Настолько ясной, настолько очевидной показалась ему догадка, что он от души себя мысленно выругал: «Какой же ты тупица, Явор! Как же можно было не заметить раньше?!»
- Я впадаю в маразм, – произнес он вслух.
- О чем ты?
- Дени, ты получил очень сильное проклятье… Дракона.
- Ничего не понимаю, что ты хочешь сказать?
Дракон медленно сел на землю, закрыл лицо руками, тяжело вздохнул и рассказал:
- Вспомни сегодняшнее утро.
- Помню, у тебя было очень плохое настроение…
- Да нет же! Вспомни, что сталось с хозяином «Зуба дракона».
- Помню, ну и что… О! Не может быть… - прошептал Дени догадавшись, и так же медленно опустился рядом.
- Именно, милый, именно! Старинное драконье проклятие, настоящая темная магия, отшибающая память жертве, и, к сожалению, на долгое время. ЧЕРТ! Собственно это то, что я сам сегодня утром проделал с хозяином трактира. Кто-то из драконьего племени поступил также с тобой, да зачем-то еще сменил тебе внешность, да еще... наделил этим, уж прости – повышенным эротизмом. Ты кому-то очень сильно перешел дорогу, Дениэл…
Да, и Дениэл, -  не твое имя…
- Не надо, Явор… - прошептал Дени, и спрятал лицо в коленях. Плечи его дрогнули, и Дракон изумленно замолчал.
- Ну что ты,  – Явор растерялся так, что не смел пошевелиться, - Дени, мы точно найдем ответ на все эти загадки, я обещаю тебе, не будь я Король Агонар!
- Как ты сказал? – Дени поднял глаза и встретился взглядом с Драконом.
- В смысле?
- Ты назвал имя…
-  Агонар… а что?
- Мне кажется, я раньше где-то слышал его… Нет, – точно слышал… Я мог тебя знать раньше, но…  не помню, увы…
- Погоди… Терра Дракхаарт?… Аг,- он запнулся, - Агнесс?… Альберт?
- Альберт?.. Не знаю… Мне трудно, Явор, я так устал…
- Ладно. Поедем. Столица - совсем рядом. Доберемся и остановимся на ночлег где-нибудь, снимем на время жилье… Поедем, Дени, и не печалься раньше времени. Тебя заколдовал кто-то из Драконов, а это – уже проще, ну… по крайней мере ясно в какой стороне искать…
Но Дени вдруг загрустил еще больше, и совсем ушел в себя, отвернулся, поправляя стремена…
Воодушевленный своими догадками, Явор не сразу заметил этого, и уже собрался было вскочить в седло, но в последний момент оглянулся:
А Дени, – уткнулся лбом в бок вороного и не шевелился.

- Дени… Что с тобой? Надо ехать, садись…
Но тот отмалчивался и не собирался ничего делать.
Тогда Явор подошел ближе и обнял его со спины, уткнулся носом в затылок и поцеловал в шею.
- Что случилось, Дени, выкладывай…
- Да так… я просто подумал…
- Что ты подумал? – промурлыкал Явор, и добавил к первому еще один поцелуй – за ушко…
Тогда Дени резко оттолкнул его от себя, повернулся и сказал:
- А не потому ли вот ЭТО все произошло сейчас, что… В общем – не из-за одного ли моего… повышенного эротизма, ты… был сегодня со мной?
- Господи… я уж испугался, что чем-то обидел тебя…
- ОТВЕЧАЙ!
Явор закатил глаза, вздохнул и ответил:
- Отвечаю: я ДРАКОН, и на меня все эти наши штучки не действуют. Я их насквозь вижу, словно пелену наведенную…
Глаза Дени заметно потеплели, и он смутился своей вспышки.
Явор обнял его снова и зашептал:
- Ты мне нравишься совсем по другой причине…
- По… какой?
- Просто – нравишься и все, правда, я хоть убей не могу понять, каким таким образом меня мог настолько очаровать… мужчина. Я конечно немного в шоке… Но это уже – детали. – Явор рассмеялся, чувствуя, как успокаивается в его объятиях Дени.
- .. по тебе не скажешь, что ты в шоке – прошептал Дени с усмешкой.
- А я способный, я же – Король, не забывай… Только еще одно я никак не пойму. Ты как будто всегда был рядом, Дени.  И еще, - я ощущаю одно неясное для меня чувство – словно я соскучился…
- Явор…
- Да?
- .. кто же я?..
- Узнаем, обязательно узнаем. Обещаю.
- Я тебе верю…
- Ну, так, поедем?

Пока двое вели этот разговор, вернулась Элени. Она подобралась к лошадям, и, словно они могли ее выдать, прижала пальчик к губам, приказав таким образом молчать. Кони словно послушались – не издали ни одного громкого фырканья, ни ржанья, только удивленно взирали на нее умными глазами. А Элени, быстро – по паре, а то и по несколько штук одновременно выложила  яблоки в сумку, и сама забралась туда же, вновь став невесомой, Светлой Тенью…

***
И вот… Столица! Ах, столица!
За много миль ощущалось ее приближение: все больше встречалось путешествующих, все больше воинов и стражников на важных участках дороги... Трактиры и гостиницы возвещали о себе пестрыми вывесками, 
торговцы  любого сорта, -  богатые и бедные, предлагали свои товары кто прямо так, кто из лавки, кто с льстивой улыбкой приглашал посетить небольшой магазинчик… Явор и Дени вежливо отказывались, только в последнем купили себе немного провизии. Уже вблизи самого города на дороге стали появляться новые фигуры: из суеты праздношатающегося светского люда вдруг выныривали мрачноватые всадники, возвещавшие на скаку:
- Турнир! Турнир! Все на турнир! «Кубок удачи» принесет щедрую награду самому ловкому, самому сильному и самому красноречивому рыцарю Королевства!... Турнир… турнир…турнир….
Явор оценил: в Королевстве до сих пор чтили традиции, ведь история турнира восходила к глубокой древности. Суть его сводилась к тому, чтобы любой желающий рыцарь смог испытать судьбу, и при выигрыше стать одним из богатейших представителей дворянского сословия, поступить на службу при Дворе и укрепить, таким образом, королевское войско. Но в истории турнира бывало и так, что победителем оказывался высокообразованный рыцарь, имеющий ко всему прочему еще какой-нибудь талант, и тогда «Кубок удачи» становился удачей вдвойне, - такие победители поднимались порою очень высоко. Один из  рыцарей даже стал в свое время советником Королевы…
То есть – «шкурка выделки» стоила, и «ломать копья» было за что. По этому желающих поучаствовать к концу октября стекалось в Столицу немалое количество. Воспринимался турнир горожанами и приезжими как огромный праздник и величайшая милость Двора, приносил Столице огромную торговую прибыль и ежегодно укреплял положение властей, даже тогда, когда это было сделать совсем не просто. Проводился он осенью каждого года,  а победитель его получал награду в виде титула и владений.

Тем временем – вечерело.
Солнце уже садилось, золотило верхушки деревьев и искрилось последними прохладными лучами, когда, наконец, показались городские ворота. Вправо и влево от них длинной темной лентой терялась в сумерках каменная городская стена.  Явор был поражен обилием стражи. Она была везде: у ворот, за воротами, да и по стене ходило вперед – назад, наверное, не меньше дюжины отборных молодцов. Вооружены все были до зубов, но что больше всего не понравилось Явору, так это то, что над городом в настоящем военном дозоре летали… драконы.
Издалека трудно было определить какие конкретно, но ощущение враждебности, исходящее от них, Явор не чувствовать не мог.
Нельзя было сказать, что такая картина для Короля Агонара была совсем уж неожиданной: после нападения Красных драконов на замок Светлых Теней  вполне естественным было предполагать что-то в этом духе. Но Дракон до последнего надеялся на что-то…
А сейчас, при очевидности этих обстоятельств, Явор на всякий случай, незаметно для Дени, скрыл себя и его под дополнительным магическим щитом, простым до гениальности. Теперь ни самого Дракона, ни его спутника никто не смог бы ни в чем заподозрить: перед городскими воротами оказались два странствующих рыцаря, явившихся в Столицу, чтобы принять участие в Королевском турнире «Кубок удачи».
Беспрепятственно пройдя через ворота, Явор и Дени оказались на большой площади, среди разномастных гуляющих парочек.
Магазинчики и питейные заведения пестрели заманчивыми огоньками, то там, то здесь раздавалась музыка, казалось, город и не собирался засыпать…
Явор присматривал место для ночлега. Нужна была гостиница – постоянное жилье сейчас Дракон искать не стал, потому что Дени выглядел очень уставшим, да и сам Явор потерял много сил... Возможно, это дорога оказалась столь утомительной, а может быть, причина усталости была сокрыта в той неожиданной страсти под ароматной яблоней…
Явор улыбнулся, вспоминая яблоневую рощу.
Дени, время от времени встряхивал белой гривой своих волос, выправлялся в седле, и они вновь волнами падали ему на плечи... Дракон бесконечно любовался и любовался на него, короткими и долгими взглядами.
Но неясная тревога сначала издалека, а затем – мгновенно, словно гром поразила его до такой степени, что он остановил коня.
Тогда он пригляделся  внимательней…
Правой рукой Дени отпустил поводья, провел вдоль лба, вздымая белые пряди вверх, и… снова тряхнул головой, словно немного раздражен, или чего-то выжидает, - белая грива взметнулась и снова опала.   Явор с трудом выдохнул, потому что узнал этот жест. Принадлежать он мог только одному человеку... Он  делал так же, когда сильно уставал или нервничал…
Но верить в это не хотелось ни за что, и Явор запретил себе думать об этом, отгоняя догадки как можно дальше от своего сознания, даже помотал головой из стороны в сторону для верности, словно таким образом можно было «вытряхнуть» из головы дурные мысли.
«Этого не может быть, потому что… БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!» - думал он, но
тоска, предчувствуя правдивость догадки, ловкой змейкой все-таки вползла в  сердце, и свернулась там клубочком: скользкая и холодная.
«Найдем приличное местечко, поужинаем и спать… Все эти мысли от усталости. Потом – ВСЕ ПОТОМ…»
- Явор…  может здесь? – окликнул тем временем его Дени и…
еще раз пригладил волосы тем же самым способом…
- Да, здесь подойдет, - ответил Дракон, даже не повернув головы в ту сторону, куда указывал Дени.
 А Дени, заметив то, как отстал его спутник, развернул коня и вернулся назад… Но стоило ему только подойти ближе, как в голове Явора завертелся вихрь из воспоминаний, образов и догадок и все они неумолимо складывались в единое целое, словно мозаика, как бы отчаянно не сопротивлялось всему этому сознание и сердце Дракона.
… глаза зеленющие,  Боже… сколько ж мы не виделись?..
«..мне кажется, со мной происходило уже что-то подобное, только в той, прошлой жизни…»,
…возраст… ему должно быть сейчас – 33, или нет.. – 35?.. Я забыл…
«…я любил кого-то больше жизни, но что-то произошло… я  не помню…»
…Как же сбивает эта новая внешность! Черты лица должны быть совсем чуть-чуть жестче, совсем чуть-чуть, но как же это «чуть-чуть» все меняет!… Губы немного тоньше, не такие мягкие, и глаза… - та же миндалевидность, но не такая очевидная, те же длинные ресницы, но не такие… не такие… Боже мой! И конечно волосы должны быть темными. Такими же длинными и густыми, но только темными…
За что же его так?! За что это ему?...  А… МНЕ за что?. Мало одной Агнесс?..  Что ты хочешь от меня, Боже?.. » - догадка была настолько ошеломляющей,  что мысли отразились на его лице.
- Что с тобой?.. – спросил Дени.
- А?.. Нет, ничего… - едва пробормотал Дракон и скорее отвел взгляд.
- Ты словно увидел призрака, Явор… Кто-то напугал тебя?
- Нет, я просто устал… Идем скорей.
Он первый соскочил с коня, ухватив заодно и вороного, и отдал обоих в руки служащего постоялого двора.
Здесь был и трактир, и гостиница… и посетители не толпились, как во всех предыдущих местах. Здесь было тихо, и звучала приятная музыка.
Только Явор собрался взяться за ручку двери заведения под странным названием «Не один», как она распахнулась сама.
Перед Драконом оказался молодой мужчина в замшевом сером плаще с белой атласной подкладкой, из-под которого выглядывали манжеты черной шелковой рубашки, небрежно расстегнутой на груди. Ноги его были обуты в изящные сапожки - паркетники, из замши серого цвета, а в левой руке он сжимал такого же цвета пару замшевых перчаток…
Явор был настолько в смятенных чувствах, что едва не столкнулся с ним лоб в лоб и остановился лишь в самый последний момент.  Дракон торопливо извинился, и, не обратив на незнакомца никакого внимания, не дождавшись ответа, прошел внутрь…
- Господа хотят снять комнаты? – спросил радушный хозяин, и за спиной незнакомца уже завязались переговоры о жилье и ужине для вновь прибывших.
А Дени замешкался в дверях, и невольно взглянул на незнакомца. Тот в свою очередь тоже посмотрел на него.
Незнакомец был ростом чуть выше среднего, жгучий брюнет с необыкновенными чертами лица: темно-карие глаза его глядели одновременно с насмешкой и надменностью, высокий лоб, черные брови в разлет,.. а чуть раскосый разрез глаз добавлял  чего-то такого… неуловимо восточного… Смуглая кожа довершала это впечатление.
Черные волосы немного вились и были собраны на затылке заколкой с драгоценным камнем. Весь облик был изыскан, элегантен, но внушал странное беспокойство. Красота незнакомца была настолько очевидной, яркой, ошеломляющей,- била наотмашь и вызывала смущение...
Дени выдохнул с трудом:
«Разве бывают настолько красивые люди?» - подумал он, не замечая, как уже во всю разглядывает незнакомца.
А тот улыбнулся и сказал:
- Ваш друг так спешил, что чуть не сбил меня с ног. Это не вежливо… Надеюсь, Вы не собираетесь поступить также?
- Только в том случае, если Вы пожелаете этого сами, - неожиданно для себя сострил Дени, и страшно смутился.
Незнакомец рассмеялся самым непринужденным смехом:
- У Вас прекрасное чувство юмора, милорд… Почему я раньше никогда не видел Вас? Ах, да, -  Вы верно прибыли на Турнир? Я правильно понимаю?
- Увы, нас нельзя назвать столичными жителями, - ни меня, ни моего друга…
Незнакомец оглянулся назад и встретился взглядом с Явором, который обо всем договорившись с хозяином, уже примерно минуту наблюдал за ними.
- О… Ваш друг так суров… или быть может чем то расстроен?… - спросил незнакомец.
- Нет. Нет… он не суров – ответил Дени и зарумянился, припомнив свидание в яблонях.
- Вот как? – незнакомец слегка прищурился и улыбнулся, - Тиамат.
Принц Тиамат, - это мое имя.
- Дени…
- Просто?
- Странствующий рыцарь… Ваше Высочество…
- Ну что ж, странствующий рыцарь Дени, я приглашаю Вас и Вашего друга на церемонию открытия турнира.
Тут он наклонился ближе, буквально погружая Дени в темно-шоколадные чары своих глаз, и сказал:
- Будет Бал, и сама Королева… Я надеюсь, там мы увидимся с Вами, и познакомимся поближе.
Дени взволнованно посмотрел на Явора, не зная, что ответить, и Дракон подошел сам:
- Добрый вечер, Ваше Высочество… - негромко произнес он, и Тиамат развернулся к нему.
- Добрый… - ответил он и внезапно побледнел, вглядываясь в глаза Дракона.
Наступила Пауза… Она была хоть и недолгой, но заметной и Дени разволновался совсем. Она могла бы затянуться и еще дольше, но Явор первый заговорил с Принцем.
- Меня зовут Явор Терон.
Услышав это имя, принц вздрогнул и еще внимательней вгляделся в Дракона. Вообще, у Дени было такое впечатление, что как только Явор подошел близко, в воздухе возникло острое напряжение. Он волновался, смотрел то на одного, то на другого и ничего не мог понять.
- Я и мой друг прибыли на Турнир, и собираемся составить соперникам серьезную конкуренцию, – сказал Явор и учтиво улыбнулся. В этой улыбке было столько холодной светскости, что Дени аж передернуло.
- Да… - растерянно проговорил Тиамат. И из коварного соблазнителя вдруг превратился в взволнованного, и немного напуганного юношу.
- Я уже говорил Вашему другу, но повторю еще раз… - слегка дрогнул его голос, -  Приглашаю вас вместе на церемонию открытия Турнира. Будет бал… и сама Королева. Буду рад видеть вас…
- Непременно. Мы будем обязательно, - ответил Дракон и Дени наконец выдохнул.
- Тогда, - до встречи – сказал Тиамат и удалился, причем, как показалось Дени, – довольно поспешно.
А Явор еще некоторое время смотрел ему вслед и все больше мрачнел… 


5. Разум и Любовь.

Комнату взяли одну на двоих. Она была побольше той, которая была в «Зубе дракона», и гораздо лучше обставлена. Здесь все было в зеркалах. Даже дверцы шкафов… Огромное окно от пола до потолка, занавешенное тонкой шелковой портьерой светло-зеленого цвета. Свечи в канделябрах, пушистый ковер на полу и камин…
Камин…
Дракон так любил камины. Особенно ковры перед ними – так блаженно было растянуться на нем, вытянув вперед длинные лапы, или наоборот – свернуться узлом, и греться, и дремать… Как часто любил он сидеть вот так в гостиной Донни, в те далекие времена…

Донни… Донни… Светлость… Сколько же лет прошло?
Дракон незаметно разглядывал Дени и никак не мог смириться со своими догадками. Ошибки быть не могло… ну, или для нее был ооочень маленький процент… Совсем ничтожный.
А душа не принимала… Ведь Дени, его Дени был настоящим чудом и спасением от всего мира вокруг, от всех проблем и потрясений, что Дракон не заметил, как полюбил его всем сердцем, отчаянно, словно это была последняя любовь его жизни.

Дени переодевался, а Явор изо всех сил старался больше не смотреть на него, запрещал себе думать о чем бы то ни было, старался не вспоминать произошедшее… среди ароматных яблонь.
Но воспоминания как назло лезли в голову, в сердце, в душу, везде, куда только могли добраться…
Дракону было плохо. Он ругал себя за то, что не уберег Агнесс, за то, что так неистово и, как выяснилось – безнадежно влюбился, за то, что вся жизнь наперекосяк, за самого себя – наивного, страстного и несчастливого. На глаза наворачивались слезы, внутри бушевала буря… Ни собственная, веками воспитанная и испытанная воля, ни королевский кодекс справедливости не спасали его сейчас, – одно сплошное кровавое месиво было в сердце.
Потому что Дени, едва только вспомнит все – снова станет Донни, и  отшатнется от него, и пожалеет обо всем, и, может быть, даже застыдится самого себя за то, что было между ними тогда, когда оба еще не подозревали - кто есть кто на самом деле.
Дракон понимал, - когда память к Донни вернется, он потеряет не только любимого, но и друга. Ведь Герцог и Дракон были давними друзьями, и связывало их очень многое - целая жизнь и смертельные опасности, пережитые вместе, и пуд соли, съеденный вдвоем, и общие страхи, общие радости и потери, надежды и разочарования…

Но, понимая все это, Явор знал, что все равно найдет эту чертову причину, по которой Донни стал Дени,  приложит для этого все усилия, какие только возможно, даже если взамен потребуется собственная жизнь…
А еще Явор думал о том, что скорей всего так же как с Донни, что-то произошло и с Альбертом, иначе бы он давно уже нашел его. Значит, не только Герцог сейчас несчастен, где-то  также страдает и его Альберт…
Кто-то разбил счастливую пару… Альберт и Донни…
Дракон улыбнулся, вспоминая ту давнюю историю, которая соединила влюбленных, и познакомила его с красавицей Принцессой Агнесс… Как давно это было, словно в прошлой жизни, словно и не было никогда…

Дени переоделся в белую рубашку без пуговиц с узким горизонтальным вырезом, который  приоткрывал линии плеч, загадочно обнажая самые края ключиц. В этой одежде Дени стал совсем похож на юношу… В вечернем полумраке, пока еще не все свечи были зажжены, при мягком свете камина вырисовывался на ковре его силуэт… 
А Явор, бросая на фигуру у камина взволнованные взгляды, все больше и больше влюблялся именно сейчас, когда понимал, что Дени существует только до тех пор, пока ничего не помнит.
Внутри драконьего сердца не на жизнь, а на смерть боролись друг с другом страстная любовь, и реальность, которая требовала от Дракона совсем другого поведения.
Потерянный, совершенно измученный собственными мыслями, Явор стоял за спиной Дени и мечтал только об одном: поскорее найти разгадку, освободить Донни от чужой жизни, и себя – от иллюзий.
Только не все было так просто…
У Дени были совсем другие планы на этот вечер, а точнее – на ночь.

- Явор…
- Да…
- Ты не хочешь сесть рядом?
- Я бы хотел лечь спать, Дени. Мы слишком устали сегодня…
Но…
Дени поднялся с ковра и подошел близко-близко, так, что было слышно его дыхание, в глазах стоял немой вопрос. И, как же прекрасны были эти  изумрудные глаза! Сердце Дракона забилось как сумасшедшее. А разум кричал, срывая голос до хрипоты: «Не сходи с ума, Явор! Только хуже будет! Оторвись сейчас! Сию минуту! Позже сделать это будет на много больнее! Очень больно будет, Явор! Дойдет ли это до тебя?!»
Но все было напрасно - Явор не мог отвести глаз от длинных ресниц, от печально-разочарованного взгляда, от чуть поджатых губ, от волос, упавших на плечи, и от невыразимо притягательного выреза рубашки, края которого хотелось целовать и целовать…
Ничего не мог поделать сейчас  с собой Дракон и, пытаясь удержать себя от последнего шага, просто закрыл глаза.
А Дени, видимо усмотрев в этом жесте какой-то свой смысл, - порывисто обнял его, прижался ко лбу Дракона губами и прошептал:
- Ты чем-то расстроен, Явор… Это Принц  расстроил тебя, да? Но… если ты не хочешь, мы можем не пойти на бал… Сделаем как ты скажешь…
Ну что с тобой? Ты весь дрожишь… Явор… Явор…
И Дени, счастливый в своем неведении, просто и нежно поцеловал Дракона, слегка заигрывая с напряженными холодными губами горячим своим язычком. Дракон ответил не сразу. Борьба в душе шла до последнего, но разум все же проиграл, голос его был заглушен одни единственным словом: «Люблю...»…
Взламывая все преграды страха и совести, заглушая последние  доводы разума, Дракон со вздохом обнял и прижал к себе Дени, раскрывая свои руки для объятий и ласк, и губы – для поцелуев.
«Последний раз… самый последний…!» – молила любовь, но разум молчал, ему больше нечего было сказать.

Уже через минуту они катались по ковру,  раздевая друг друга, вскрикивая и задыхаясь…
Дракон вложил в эту ночь всю свою любовь, все что копилось и сдерживалось, все за что было стыдно и страшно… Целуя и обнимая Дени,  прислушиваясь к нему, Явор ронял слезы и сам же сцеловывал их, чтобы не напугать, не расстроить Дени, чтобы не испортить это последнее свидание своими муками. Ладони Явора гладили белые волосы, глаза целовались друг с другом, сплетаясь ресницами… Явор порою так стискивал Дени, что тот спросил однажды:
-  Ты сам не свой сегодня…  Что с тобой такое? Я… не… понимаю…
Что? Потом… да?...  Ну хорошо… только… о… бещай…  Я…вор… пожалуйста…
И сам не понимая, как вырвались эти слова, Явор зашептал, сопровождая почти каждое слово поцелуями:
- Дени… милый мой, ласковый мой… чудо мое, любимый… единственный… люблю тебя… люблю… люблю, солнышко мое…  люблю… тебя…
И Дени был счастлив, не зная и не догадываясь о том, почему все происходит сейчас именно так…

Наласкавшись вдоволь, они перебрались на кровать.  Дени почти сразу уснул, обнимая Явора за плечи. А Явор спать не мог.
Он разглядывал Дени, словно никогда раньше не видел, или хотел запомнить навсегда. Все-таки была разница между Дени и Донни… и огромная.
И влюблен был Явор именно в Дени, и только в Дени…
Только сейчас, когда сил на борьбу с собственными чувствами не осталось никаких, Явор, наконец, подумал еще раз о сегодняшней неожиданной встрече.

А напряжение при знакомстве, которое столь чутко почувствовал Дени было связано вот с чем: принц Тиамат был ни кем иным, как драконом… Уж кому-кому, а Королю Агонару ничего не стоило разглядеть его в ослепительном восточном красавце, не смотря на множество магических «отводов глаз».  Сомнений не было никаких - Тиамат был таким же, как и он сам, – перевоплощенным в человека Драконом, только молодым и дерзким. И еще, Тиамат был… Красным драконом, и действительно - Принцем.
Но что мог делать перевоплощенный Принц Красных драконов в этом заведении, в Столице,  да и вообще – в Королевстве?!
Вот это, не укладывалось ни в какие рамки. Зато сразу стало понятно, что дозор над Королевством ведут именно Красные драконы. Значит, они стали союзниками Королевства, ведь именно они тогда  напали на замок Светлых Теней…
Явора тревожила эта встреча, - и даже не потому, что Принц Тиамат явно продемонстрировал заинтересованность Дени. Смущало другое, – Красный Дракон, приглашающий незнакомых рыцарей на Королевский Бал в честь открытия Турнира… Все это говорило о том, что, Принц Тиамат имеет высокое доверие при Дворе и, возможно даже находится в каком-то родстве с королевской фамилией. Но вот так, первых встречных… и сразу на королевский бал? Странно. Или просто сработала магическая притягательность Дени?
Явор ласково погладил его по волосам…
Дени вздохнул и перевернулся на спину, тонкое одеяло сбилось, открывая длинные ноги и грудь, стыдливо прикрывая бедра…
Явор смотрел и думал о том времени, когда все закончится, когда трепетный, ласковый, нежный Дени станет собранным, скрытным и сдержанным Донни… И когда оба они отдалятся от него. Один – исчезнет навсегда, а другой – сам не захочет близкого общения.

Дракон тяжело вздохнул и выбрался из кровати. Осторожно убирая со своей груди руку Дени, он не удержался и поцеловал его пальцы…
Что это был за аромат! Ничего общего с горьковатыми и изысканными ароматами Донни… - лаванда, нежнейшие оттенки водяной лилии,  временами мелькали ароматы моря…
Накинув халат, Явор встал и только хотел было подойти к окну, как вдруг…
- Не надо мучить себя, Явор.
- Что? – обернулся Дракон на звук тихого голоса, доносящегося со стороны камина…
На ковре возле камина, поджав к подбородку коленки, сидела… Элени!
Явор бросился к ней и, подхватил на руки:
- Ты жива! Как я рад! Как ты здесь? Ты искала нас, да?

Девочка посмотрела ему в глаза, и вновь, словно колокольчик прозвенел в комнате ее голос:
- Тот, чье сердце переполняет любовь, - слеп.
- Что ты хочешь сказать? – удивился Дракон и опустил девочку на пол.
- Только то, что я была с вами все это время, но вы были так заняты друг другом, что не заметили меня…
- Где же? – изумился Дракон еще сильнее.
И Элени взглядом указала на сумку Дени:
- Там еще есть несколько яблочек… хочешь – угощайся.
Дракон протянул руку и достал одно яблоко. Поднес его к губам, вдыхая аромат, но не стал есть, только глаза его вновь стали печальными.
- Не нужно мучить себя, Явор, - повторила Элени более настойчиво.
- Ты снова знаешь, о чем я думаю?
- Знаю.
Дракон замолчал и только через пару минут нетвердо прозвучал его голос:
- Ты думаешь, лучше прямо сейчас уйти?
- Нет. Уйдешь – сам себе этого не простишь    .
- Но я выполню все обещания – найду того, кто заколдовал его и сделаю все, чтобы колдовство утратило свою силу… в чем предательство, Элени?
- Ты предашь себя, Явор. Дени любит тебя и ты, насколько я вижу – очень любишь его.
- Но Дени - иллюзия! Нет никакого Дени, Элени! Есть мой друг, мой давний друг Герцог Донкаль… Это Донни, и… все на этом! – вдруг вспыхнул Дракон и тут же осадил себя за эмоции, - прости меня, я сам не свой сегодня…
- Но Дени существует.
- Пока не вспомнит,  кто он есть на самом деле…
- Ты боишься, что, вспомнив, он отвернется от тебя?
- Я совершенно уверен в этом. В момент, когда Дени станет Донни, - я потеряю сразу…
- Любимого и друга, если только ты не примешь другое решение - прошелестела Элени, и снова молча, долгим взглядом посмотрела ему в глаза.
- Что ты хочешь сказать? – прошептал Дракон и весь съежился под ее взглядом.
Элени молчала.
- Нет… - догадался Явор.
- Нет?
- Нет! Я сделаю, как обещал, я слишком люблю его…
- Тогда значит такова твоя судьба. По одиночке вы не разгадаете этой загадки. Придется держаться вместе, придется пройти через это.
- Мне тяжело, Элени – впервые дал волю чувствам Явор, - слова его звучали  горько, но слез не было, как и в тот день, когда погибла Агнесс.
- Я знаю… Но такова судьба: твоя любовь настоящая, просто срок у нее… впрочем, до тех пор, пока вы не найдете разгадку.
- Ты считаешь, мы должны быть вместе?.. Ты… видишь это?
- Это необходимо, Явор. Вы нуждаетесь друг в друге. Тебе, как и ему нужна  поддержка, - твое слово, твоя сила и твоя любовь. И я не знаю, - что для него сейчас из этого важнее. Ты – все для него сейчас. И если любишь…
- Я никогда не любил мужчину… - Дракон опустил голову.
- Но ведь ты любишь...
- Люблю, и что ужаснее всего – именно сейчас, когда я узнал его, и обо всем догадался, - люблю все сильнее… Как наваждение… сладкое наваждение… что мне делать, Элени?
Элени привстала и подбросила в огонь несколько небольших полешек из огромной корзины, стоящей рядом с камином. Повернулась лицом к Дракону, и снова зазвенел в комнате ее голосок:
- Ты одинок , Явор. Дени тебе послан свыше, - такие подарки нужно принимать с радостью…
- Когда я смотрю на него, мне и хорошо и больно, я не могу этого не чувствовать. Мне кажется, что не переживу расставания…
Элени снова замолчала.
В тишине ночи трепетало под легкими дуновениями пламя камина, свечи в канделябрах гоняли по стенам странные тени… Светлая Тень и Дракон находились сейчас словно по две стороны бытия. Каждый был по-своему прав…
- Не думай о себе, - проговорила Элени и начала исчезать прямо на глазах, становясь полупрозрачной…
- Куда ты?
- Я вернусь. Не думай о себе, Явор, быть может, эти дни – самые счастливые в твоей жизни.
Дракон протянул руку туда, где только что стояла девочка. Рука скользнула по воздуху. В комнате снова были двое – Явор и мирно спящий Дени.

6. В багровых тонах.

Тиамат шел по дворцовым коридорам, не обращая никакого внимания на раскланивающийся придворный люд, встречающийся ему на пути. Развевающийся черный плащ, словно крылья коршуна летел вслед за ним, и весь его облик был похож на разгневанную хищную птицу, нервно взмахивающую своими огромными крыльями. Тиамат снова потерял своего юного любовника.

Молодой, голубоглазый блондин постоянно куда-то исчезал под разными предлогами, отмалчивался при прямых расспросах, или что-то придумывал  на ходу, чтобы не говорить правды… Вроде бы не было у него никого, - Тиамат даже нанимал однажды слежку. За блондином следили несколько суток подряд за исключением тех часов, когда он находился в постели Тиамата, но ничего подозрительного не обнаружили. Ни с кем не изменял ему юный красавец, - это успокаивало, но и печалило одновременно: он словно избегал Принца, словно не мог находиться вместе с ним долго…

Тиамат был сегодня чернее тучи, потому что его любимый третью ночь подряд отказывал ему в близости. А утром, только рассвело, - снова куда-то исчез. Тиамат проклинал свою страсть и тот день, когда отважился на один серьезный поступок, последствия которого и приходится сейчас расхлебывать… Принц спешил к Королеве.
Двери в покои Королевы были слегка приоткрыты, и он невольно остановился, прислушиваясь. Королева говорила с кем-то на повышенных тонах. А этот кто-то говорил настолько тихо, что слов было почти не разобрать. Кажется, разговор был серьезным, но подслушивать Тиамат не решился, и поспешил отойти от двери подальше.
Едва только он успел сделать это, как дверь распахнулась, и из нее выбежал его потерявшийся возлюбленный, - бледный и мрачный.
Он был так занят своими мыслями, что не заметил Тиамата, - пробежал мимо, хлестнув его по бедру полой своего плаща…
Сердце Тиамата зачастило, и первым желанием было окликнуть, остановить его, но, памятуя ночной разговор, - сдержался и поспешил к Королеве.
Королева была мрачна. Королева была не просто мрачна, она была в гневе…
- Ваше Величество…
- Тиамат! Что происходит между вами?! Объясни!
- Простите, Ваше Величество, но…
- Я не понимаю! Все так хорошо начиналось! Что не так сейчас? Ты не внимателен к нему?
- О, еще как внимателен, Ваше Величество, - опустил голову Тиамат.
- Может быть тебе недостаточно денег? Когда ты последний раз дарил ему подарки?..
- Вчера вечером… но он не принял…
- Что не принял?!
- Вот, - Принц Тиамат протянул Королеве перстень с небольшим, но редкой красоты изумрудом.
Королева взглянула на перстень, положила его на стеклянный столик и сделала по комнате несколько нервных шагов из стороны в сторону.

В покоях повисло напряженное молчание. И Тиамат не выдержав его, не нашел ничего лучше, как именно сейчас сказать ей то, что так давно хотел сказать, что давно мучило:
- Ваше Величество, я не хочу больше этого…
- Как это? Ты же говорил, что любишь!
- Люблю и сейчас, и сейчас сильнее, чем когда-либо, но - нет сил больше выносить это! Я не хочу больше, Ваше Величество.
- Не хочешь?
- И не могу…
- Но договор? – помрачнела еще больше Королева.
- Я готов выполнить все, что мною обещано.
Королева помолчала немного, а когда заговорила снова, - тон голоса ее стал значительно спокойней:
- Хорошо, но только после Турнира. Это еще три дня. Потом можешь делать что хочешь, но эти три дня мне нужны. Обещай.
- Я сделаю, что в моих силах.
- Хорошо.
Королева жестом продемонстрировала, что разговор окончен, но Тиамат не уходил.
- Что еще, Принц?
В душе Тиамата шла борьба. Раньше в подобных случаях уверенность и решимость следовать своей цели всегда выигрывала, но сегодня…
Вернее, уже много месяцев назад побеждало чувство. Не страсть, а именно любовь становилась сильнее поставленных целей, сильнее политики и государственных интересов, которым подчинялся он с самого детства.
Именно в эту минуту он вдруг передумал рассказывать Королеве о вчерашней встрече, в трактире «Не один». А по степени государственной важности, рассказать был просто обязан.
Что-то остановило его рассказать о том, что вчера вечером он встретился с перевоплощенным Драконом. Незнакомым Драконом. К тому же – очень сильным Драконом, потому что окраску его, даже он, - Тиамат Красный Принц  не смог распознать. Но, скорее всего, причина, по которой Тиамат промолчал, была в том самом рыцаре, который прибыл в трактир вместе с Драконом…  Рыцарь Дени был настолько необычайно притягателен, что у Тиамата, измученного постоянными отказами своенравного возлюбленного, вдруг мелькнула сумасшедшая надежда на то, что этого нежного незнакомца удастся обворожить, и получить хотя бы частицу, пусть не настоящего, но все же тепла и нежности, без которой просто задыхался последнее время Принц.
Желание ласки, минутной любви приводило его вот уже несколько месяцев в «Не один», где после нескольких бокалов крепкого коктейля он покупал себе юношу для разовой, неистовой страсти, которая не облегчала, а только усугубляла его страдания…

Именно после одного из таких «свиданий» и встретил Тиамат прекрасного рыцаря, который находился под покровительством того самого загадочного Дракона, перевоплощенный облик которого показался Тиамату столь грозным.
- Что ты хочешь, Тиамат? – спросила еще раз Королева и подошла ближе.
- Я пригласил на бал двух своих друзей. Это два рыцаря, готовые участвовать в Турнире.
- Ну, ты же знаешь, что я доверяю тебе. Ты можешь приглашать, кого захочешь, Тиамат. Это все?
- Да.
Тогда Королева подошла поближе, приобняла Принца за талию, и доверительно проговорила:
- Ну, поговори с ним еще раз, будь с ним ласков. Ведь получалось же раньше, попробуй. Ты же такой красавчик, Тиамат, - улыбнулась она, и погладила Принца по щеке.
Тиамат учтиво улыбнулся и покинул покои Королевы.

Нужно было найти его. Который раз уже НУЖНО БЫЛО НАЙТИ ЕГО.
Тяжело вздохнув, Тиамат понуро направился в свои покои, чтобы переодеться и предстать перед любимым во всем великолепии, и не показывать своих страданий, которые, наверное, написаны были уже не только на лице, но и на всех частях тела Красного Принца.
Но когда Тиамат переступил порог своей спальни…

Склонив голову, в напряженной позе ожидания у окна, рядом с портьерой спиной к нему стоял его потерянный возлюбленный, - страстно любимый и недостижимо далекий Принц Альберт.

- Ты здесь, Альберт? – дрогнул от неожиданности его голос.
Принц обернулся и устало облокотился на подоконник.
- Не ждал меня увидеть, - голос Принца Альберта был уставшим, но явно настроенным на серьезный разговор.
Тиамат  смотрел на Альберта, словно видел впервые: этот потерянный взгляд, эти сильные руки, эта необычайная стройность в таком мощном теле. Даже поза, в которой сейчас находился Альберт, - все это открывалось Тиамату в своем великолепии, словно новое, никогда не изведанное. Словно никогда не касался Красный Принц этих губ, словно никогда не заставлял это  тело жить в своих объятиях, эти глаза – молить о любви…
Как все это было давно…
Тоска схватила за сердце, и Тиамат выдохнул, привалившись спиной к двери.
«Что я ему скажу? Господи… что это изменит?..» - подумал Красный Принц.

Но Альберт заговорил первым, и речь его была необычна:
- Тиа… ты сегодня какой-то другой…
- Какой? – вздохнул Тиамат и заставил себя взглянуть в глаза Альберту.
- Не знаю,.. ты раньше не был никогда таким… живым…
- Живым? – Красный Принц горько рассмеялся, - ты называешь меня живым именно сейчас, когда уж  нет ничего живого во мне…
- Ты сейчас очень красивый, Тиа…
- Да, но ты не любишь меня, - я это сто раз уже слышал…
- Я не знаю…
Тиамат сел по – турецки на ковер, подпирая спиной дверь, не в силах приблизиться к Альберту.
- Ты снова шутишь, Альберт. Я так устал, прошу – не нужно больше шуток…
- Я не шучу, Тиа… Понимаешь, со мной происходят странные вещи… с одной стороны ты мне так нравишься, но иногда, и последнее время очень часто, мне стал сниться один сон… Словно я бегу за человеком, которого давно люблю, а он уходит и уходит от меня, и лица его я никак не могу разглядеть…
- Почему ты не рассказывал раньше?
- Боялся расстроить тебя…
- Расстроить?! Ты меня убиваешь своей холодностью, Альберт… Я ищу тебя каждый день, ты постоянно куда-то исчезаешь…
- Ну, прости, - Альберт сделал несколько неуверенных шагов и осторожно опустился на колени рядом с Тиаматом. Синие глаза его были, словно два холодных озерца, и Тиамат ничего не мог поделать с собой – тонул и тонул в них снова…
- Тиа, этот сон так тревожит меня. Словно я что-то забыл важное… Что-то такое, что обязательно должен вспомнить… А когда просыпаюсь, ты почему-то кажешься мне совсем чужим, словно я никогда не целовал тебя…
Словно никогда не любил…
- А ты любил?
- Теперь я не знаю… Тот человек, когда он снится мне, словно зовет меня за собой… он красивый, он старше меня… но я не помню кто он. И знаю, что люблю его, только его, понимаешь?.
Тиамат закрыл глаза, чтобы не выпалить все и прямо сейчас, губы дрожали и слезы были настолько близко, что Красный Принц запрокинул голову назад, чтобы они не пролились бесконечным потоком. Душа болела так, что хотелось выть, а это увы, совершенно не позволял себе Принц Крови…
И вдруг… Альберт сам приник к нему губами, обнимая за шею и шепча:
- Ты плачешь, почему? Ты никогда не плакал раньше…
- Нет, я не… плачу, - но слезы предательски покатились по щекам.
- Как странно видеть твои слезы…
- А ты,.. ты думал, - я железный, что со мной можно вот так бесконечно?..
- Не плачь… я останусь с тобой… это же только сон…
- НЕ НАДО, АЛЬБЕРТ! НЕ НАДО ОСТАВАТЬСЯ СО МНОЙ! – Тиамат почти прокричал эти слова и вскочил на ноги.
- Тиа… прости, ну, пожалуйста, Тиа!
- Три дня, Альберт. Только три дня я обещал твоей матери. Дальше – все, можешь считать себя свободным. Я не хочу больше… - он запнулся, - быть с тобой.
Альберт поднялся на ноги, обнял его за талию и прошептал:
- Но ведь это неправда…
- Пусть… я не могу больше, Альберт.
- Не можешь?.. – вдруг сверкнули злым лукавством глаза Принца, и он едва-едва прикусил краешек нижней губы Тиамата, затем также осторожно, но со знанием дела пробежался языком по всей длине губ.
- Не надо… - задохнулся Тиамат.
- Не надо? – усмехнулся Альберт и продолжил задуманное.
Ловкие, сильные руки уже скользили под рубашкой, черный плащ Красного Принца соскользнул к ногам… Всего один поцелуй и Тиамат сдался. Со страстной тоской раскрылись его объятья, роскошные черные волосы разворошили ладони Альберта, и они упали на плечи, щекоча и ласкаясь к его щекам.
Альберта было не узнать, - ласки его были столь неистовы, и так смело агрессивны, что Тиамат впервые отдал ему ведущую роль, едва успевая отвечать, едва успевая дышать сквозь поцелуи и слезы…
Через минуту они уже были в постели, прямо на покрывале, срывая одежды, со стоном и рычанием… Альберт не давал Тиамату ни секунды передышки, и
прижав его колени к своей груди, резко вошел, толком не успев подготовить…
Принц  вскрикнул, слезы брызнули из глаз уже не от тоски, а от жесткой, прямой боли:
- Мальчик мой…  как больно… боже…
- Тише… это пройдет, всего один поцелуй, и все пройдет… - и Альберт,
обхватив голову Принца, вовлек его в глубокий поцелуй, вырывая стоны и вскрики – боли и удовольствия…
Странно было чувствовать все это Принцу Тиа. Ласки Альберта были похожи одновременно и на страсть и на месть, и чего было в этом больше, - он не мог понять сам, но кричал и шептал слова любви искренне, от самого сердца, словно чувствуя, что эта любовь у них с Альбертом может быть самой последней…
Но как было благодарно тело, и взлетала в небеса душа, когда Альберт вновь был с ним! Любой! Пусть такой, - злой и яростный… Ни капли нежности не получил сегодня Тиамат, ни одного теплого слова не услышал, но был благодарен судьбе за этот последний подарок.
После долгого перерыва, тело отзывалось просто нестерпимыми волнами удовольствия, и Тиамат отдавался так, словно завтра собирался умереть.
- Милый мой мальчик… люблю тебя… люблю… почему же тебе… мало меня?..  Я… все для тебя сделаю, все что захочешь… Не могу без тебя… Как же  больно… почему так больно?..
Разрядка наступила почти одновременно, - Тиамат выгнулся, и в самый последний момент крик его был заглушен поцелуем, и глаза в глаза – прямой  взгляд синих, как холодные озера глаз…
Распластавшись на груди, Альберт молчал. Тяжело дышали оба, не говоря друг другу ни слова. Наконец Альберт поднялся, и, пригладив Тиамата по щеке, поцеловал влажные, искусанные губы. И только сейчас заметил, что в левом уголке его губ сочится кровь…
Альберт отвернулся. Он быстро оделся, и почти бегом убежал из спальни, грохнув дверью…
Он бежал по замку до тех пор, пока не оказался в оранжерее, среди своих любимых роз, упал под один из кустов и разрыдался:
- Что это?! Что со мной?!.. Я не понимаю ничего!.. Тиа… прости меня, прости!

Тем временем, Тиамат попытался сесть, опираясь на локти, но едва только приподнялся, как снова со стоном упал на постель. Что-то влажное струилось в уголке губ…
Тиамат приложил ладонь и поднес к глазам – на ладони была кровь…
Кровь была и на светлом кремовом покрывале… И Принц прекрасно понимал откуда она взялась…
- Какая кровавая любовь, Альберт… - усмехнулся он и заставил все-таки себя подняться. Сесть не получилось никак, и Принц скорее вскочил на ноги, но тут же снова вскрикнул, не выдержав резанувшей боли…
Кровь струйкой стекала по внутренней стороне бедра… «Лекаря бы, по хорошему-то…» - подумал Тиамат, но решил, что справится сам. С трудом оделся, вскрикивая и закусывая и без того истерзанные губы, и поспешил к кувшину для умывания. Там была еще вода, он помнил…
Снадобья на такой случай у него не было, так как никогда не приходилось еще отдавать кому-то первые роли… Вот сегодня так случилось в первый раз. В шкатулке с лекарствами правда нашлась заживляющая мазь, и это спасло Принца. Однако, выйти сегодня он уже никуда не смог.
Выполнив все необходимые процедуры, он забрался на постель, и, сжавшись комочком, обнял кровавое покрывало, которое впитало любимый аромат Альберта.
- Спасибо, мой мальчик… - прошептали искусанные губы, и Тиамат тихо заплакал.
Альберт вернулся, когда уже стемнело. Он был ни жив ни мертв… Бледность и измученный взгляд… Едва он увидел своего парня на кровати, как бросился к нему:
- Что, Тиа?.. Тебе больно, да?..
- Нет, все нормально уже…
- Да где же нормально, Тиа… -  голос Альберта срывался.
- Не беспокойся,..  пройдет до завтра. Мне было хорошо…
- Я не знаю, что на меня нашло, прости! Я, наверное, с ума сошел,  не понимаю, что со мной происходит, мне кажется, что иногда я – это не я… Я не хотел, пожалуйста, прости Тиа… пожалуйста…
- Да пройдет, ну что ты… лучше у нас и не было ни разу… Все хорошо, просто… ну ты понимаешь… у меня никогда еще так не было…
- Что ты говоришь?!
- Правда – первый раз…
- Господи… я… не знал! Тиа, прости, прости меня, 1000 раз прости!
Тиамат не ответил. Оба принца молча плакали, отворачиваясь друг от друга.
И каждый винил себя…
Так наступила ночь.
Только под утро Тиамат перестал стонать и заснул, а Альберт устроился рядом, обняв его за талию, и тоже смог заснуть.

7. Бал.

Только на второй день после «свидания» Тиамат почувствовал себя хорошо настолько, чтобы принять участие в приеме в честь открытия турнира…
Альберт был удивительно внимателен к нему все то время, пока Принц находился в постели, - заботился, как мог, распоряжался по поводу лечения и питания. Казалось бы, Тиамат должен был быть рад этому, но тоска, однажды вкравшаяся в душу, уже не смогла из нее выбраться. Только чувство вины руководило сейчас Альбертом, только оно отражалось синей печалью в его глазах… Тиамат видел это и не питал больше никаких иллюзий.
«Три дня просила Королева, - думал он про себя, - только три дня потерпеть…»

К вечеру, облаченный в любимый черный атлас и шелк цвета бордо, Тиамат смотрелся в зеркало и перевязывал алой ленточкой непослушные волосы. Длинные черные волосы Красного Принца вились сами по себе, от природы густые и сильные. Никак не сладив с одной единственной прядкой, которая постоянно выбивалась из - под ленты, и падала на глаза, Тиамат перестал с ней бороться, и накрутил ее на палец. А когда она расправилась снова, - стала виться черной змейкой вдоль левой щеки,  задевая  ресницы, и этим, удивительным образом подчеркивала… юность Принца.
Трудно было определить его возраст. Принц Тиамат мог выглядеть и юным и старше, в зависимости от настроения и необходимости. Сейчас ему
было, наверное, лет 27-28. Спокойно смотрели черные глаза  обволакивающей восточной истомой, мягкие, красиво изогнутые губы  говорили о чувственности и… мудрости их обладателя. Редкое сочетание, и, тем не менее, - Тиамат был именно таким.
Руки Принца подошли бы художнику или музыканту, - красивые, холеные, с длинными пластичными пальцами, чуть заостренными к подушечкам. Сама фигура Тиамата выражала настроение расслабленности и неги…
Настоящий восточный Принц… И кто бы мог подумать, что под такой вот внешностью скрывается ни кто иной, как молодой Красный Дракон.
Однако тот, кто хоть раз видел Тиамата в облике Дракона, смог бы сказать о нем не меньше восхищенных слов, чем те, которые мы можем сказать сейчас, глядя на него в человеческом обличье.
Принц вздохнул, приоткрыл золоченую шкатулочку и достал три разных перстня, один из которых был фамильным знаком королевской семьи Красных драконов. Когда украшения заняли свои места, обвивая смуглые  пальцы, Тиамат последний раз оглядел себя с головы до ног и, вздохнув, вышел из своих покоев, направляясь в зал на торжество.
Настроение Принца было угнетенным… Видеть Альберта он не хотел, но именно его во всем своем белоснежном великолепии, – в плаще, отороченном мехом белого горностая, красных лаковых сапожках и… в подаренном лично Тиаматом обруче из белого золота на голове, он и встретил у входа в сверкающий зал, в котором уже собиралась нарядная публика.
Они переглянулись молча, и, ни говоря ни слова друг другу, вместе появились в зале, где сразу же попали под всеобщее внимание гостей. Дамы из свиты Королевы и молодые приглашенные дворяне, окружили их, таким образом, разделив  друг от друга. И это было хорошо, - Тиамат наконец-то смог немного расслабиться, и уже любезничал во всю, одаривая дам искуснейшими комплиментами. Однако, взгляд его напряженно блуждал по залу в поисках тех гостей, которых он очень ждал сегодня.
Но этих двоих еще не было, или они еще не успели войти во дворец, устраивая своих лошадей на постой?..
Альберт же был совершенно равнодушен к происходящему, он ждал лишь, когда официальная часть закончится, и появится возможность сбежать в оранжерею, чтобы побыть одному и спокойно подумать.

Принц Альберт последнее время очень любил уединение. Ему казалось, что в тишине и прохладе, среди любимых роз скрыта какая-то тайна, которую он должен разгадать. Он часто сидел на маленькой низкой скамеечке, вытянув в проход между рядами ноги, опирался на косяк двери в оранжерею, и, закрыв глаза, предавался воспоминаниям.
Ему казалось, что тайна фиолетовых роз скрыта в его прошлом, но, вспоминая свою жизнь, не мог найти ни единой зацепки, ни единого
момента, который бы дал толчок к разгадке… Все было привычно, - Королева – мать, дворцовая жизнь и Принц Тиамат, который однажды поцеловал его в зале для фехтования. Зал для фехтования был еще одной смутной подсказкой его памяти, смысл которой он также не мог уловить.
Решение Королевы, которая так просто и даже с энтузиазмом восприняла его… особенность, и разрешила Альберту и Тиамату быть и жить вместе во Дворце, казалось Альберту немного странным. Ведь никогда раньше он не говорил с ней о своих пристрастиях… Но больше всего тревожила и пугала Альберта собственная мстительная агрессивность к Принцу Тиа, пугало желание сбежать от него, уйти, не быть больше вместе, хотя он знал, что любит его, и годы, прожитые вместе, бесследно пройти не могли. Альберт был привязан к Тиамату, гордился его красотой и необычайным умом, любил смотреть на него, когда тот раздевался перед сном… да много всего было такого, что по настоящему связывало их.
Но этот Сон,..  он снился почти каждую ночь, и так тревожил его, что трудно было, проснувшись, разобраться – где сон, а где явь. Человек, являвшийся к нему во сне, был не похож на Тиамата. Он был совсем другим, - сдержанным, молчаливым, немного холодным, но… таким любимым. Человек во сне обычно дожидался, когда Принц приблизится, и в последний момент уходил от него, не оборачиваясь. А Альберт не хотел просыпаться, в надежде, что, может быть, в этот раз незнакомец повернется к нему лицом…
Принц очень нуждался в помощи кого-то мудрого, старшего, кто бы объяснил, что происходит с ним сейчас, и имеют ли эти сны отношение к какой-то тайне, которая была скрыта в прошлом. Но такого человека не было рядом. Все попытки поговорить с Королевой были тщетны – та сразу начинала беспокоиться о его здоровье…
В общем, чтобы не прослыть сумасшедшим, Альберт решил больше никому не рассказывать о своих мыслях и сомнениях, и старался найти уединения для того, чтобы побыть в гармонии с самим собой.
Иногда он и сам верил, что все его мысли, – фантазии утомленного воображением разума. Тогда  он пробовал начать жизнь заново, стараясь расшевелить безумно переживающего Тиамата, убеждая его, что все по -прежнему. Но сны, сомнения, и чувство, которое он питал к человеку из сна, не давали ему покоя ни днем, ни ночью…
Тем временем, на весь зал было объявлено прибытие новых гостей.

Принц Тиамат весь обратился в слух, и вышел вперед, поближе к Королеве, чтобы хорошо разглядеть вновь прибывших.
Да, это были они: рыцарь Дени и непонятной окраски перевоплощенный Дракон, по имени Явор Терон.
Когда Тиамат представлял их обоих Королеве, он пытался поймать хотя бы мимолетный взгляд белокурого рыцаря, но тот не замечал его, зато тяжелый взгляд Дракона пришлось почувствовать на себе сразу.  Принцу Тиа стало не по себе. Ему показалось, что Явор Терон пришел по его душу…
Враждебность Явора Тиамат чувствовал так, словно видел свое отражение в зеркале, - это было очевидностью, понятною только самим драконам.
И, стараясь хоть как-то снять напряжение этого переглядывания, Тиамат спросил:
- Как Вы готовы к завтрашним состязаниям на Турнире, достопочтенный Явор?
И в этот момент, Дени внимательно и взволнованно, наконец, посмотрел на него. Тиамат улыбнулся ему самой обворожительной улыбкой, на какую только был способен, и повторил свой вопрос уже для Дени:
- А Вы? Не смущают ли Вас сложности этапов турнира?
Явор улыбнулся примерно так же, как тогда в трактире, но ответил вполне дружелюбно, сделав, однако, акцент на последних словах, что еще раз подтвердило догадки Тиамата по поводу не самых лучших намерений Явора относительно его самого:
- Не знаю, что ответит на этот вопрос мой друг, но я… не боюсь ничего.
Дени улыбнулся легко и искренне:
- Не знаю, я раньше не участвовал в подобных турнирах, хочу попытать силы… А Вы… - тут он смутился, оглянулся по сторонам, и заметив фигуру мальчика, сидящего на маленькой скамеечке у ног Королевы, сказал с усмешкой:
- А кто это милое создание? Его взгляд прикован к Вам уже долгое время… Это слуга?
Тиамат оглянулся и едва успел уловить прямой пронзительный взгляд мальчика. Мальчику было лет 18, не больше – хрупкий, худенький, темноволосый и синеглазый он сидел в горделивой позе с ироничной улыбкой на губах. Время от времени он отвечал что-то обращающейся к нему Королеве, почти не отпуская Тиамата взглядом, а сейчас едва успел опустить глаза.
Тиамат знал мальчика очень хорошо, но никогда раньше не придавал значения этим взглядам. Сейчас, то, что именно Дени обратил внимание на него, вдруг заставило взглянуть на Лео (мальчика звали – Леонард) совсем по-другому… Тиамат вздохнул.
Леонард был сложной натурой, он был королевским шутом.

Принц Тиамат не сразу ответил Дени, но когда уже собрался было, - Явор и Дени уже беседовали о чем-то своем, и он не стал вмешиваться в разговор, только долгий взгляд Дени и его многозначительная улыбка говорили о том, что и он думает также.
Тогда Тиамат отговорился какой-то ничего не значащей фразой, и поспешил покинуть рыцарей, чтобы дать себе немного передышки…
Он взял бокал вина, и прислонился к одной из колонн, стараясь не быть слишком заметным. Издалека он наблюдал всю картину: по-кошачьи мягкий, светски ироничный Дени, смущающий своей скрытностью, Альберт совершенно безучастный ко всему… «Ищет возможность опять куда-нибудь  исчезнуть», - подумал Тиамат и тяжело вздохнул. Несмотря на принятое решение, душевные раны затягивались плохо, только ныли и ныли, не давая возможности все забыть… А тут еще и ЛЕО!
Этот острый на язык, порою дерзкий, порою незаметный, словно тень мальчик, которого Тиамат никогда ничем не выделял, вдруг привлек его внимание своим странным, выразительным взглядом…
И конечно Дракон, - единственный из всех, кому явно было до него дело!
Тиамат вздохнул и взял еще бокал, потом еще, и еще один, затем – еще... После выпитого, ему стало наплевать на все, и… он решил, что должен хотя бы получить удовольствие от представившихся возможностей. Переживания ушли на второй план, взгляд на Альберта вызывал фоновую тупую боль, которая уже не заставляла мысли течь только в одном направлении, и Тиамат направился прямо к Дени.
Бал был  в самом разгаре, звучала музыка, кружились пары, звенели бокалы, звучали речи за успех Турнира, пестрая и веселая толпа перемещалась по залу, шурша платьями, гремя доспехами, разговаривая и смеясь. Все это вместе с музыкой создавало шум маленькой вселенной под названием «Бал», но рыцарь Дени почему-то не хотел быть ее жителем. Он вышел на балкон и наслаждался первыми вечерними звездами на небосклоне. Каким образом он оказался сейчас один, было неизвестно, и на всякий случай Тиамат оглянулся по сторонам, дабы знать  - где сейчас находится Дракон, чтобы не быть застигнутым врасплох.
- Сегодня прекрасный вечер, Вы не находите? – сказал Тиамат глубоким баритоном и Дени вздрогнул.
- О, я не хотел напугать Вас… простите…
- Да нет, ничего, - ответил Дени и слегка смутился, - прекрасны звезды на вечернем небе, я люблю наблюдать за ними. Мне кажется, что они все знают про нас… Скоро станет совсем темно, и мы сможем увидеть их больше…
- Вы мечтатель, Дени?
- И да, и нет… не знаю, может быть…
- Так много ответов на такой простой вопрос.
- Последнее время мне трудно отвечать даже на самые простые, Ваше Высочество.
- Вот как?.. Почему же?
Дени не ответил и повернулся лицом к Тиамату. Не ожидая этого маневра, Принц не успел сделать шаг назад и оказался лицом к лицу с рыцарем.
- Наверное, это не слишком уместно здесь и сейчас… - начал он, - но я еще в трактире заметил, как  Вы прекрасны, Дени… Я бы хотел быть ближе Вам, чем просто знакомый…
- О, Принц, мне лестны Ваши слова, право я не заслужил…- взволнованно ответил Дени и поспешно отступил назад к парапету, но… расстояние было даже сейчас слишком мало, отступать дальше было некуда, а странная притягательность Принца почти парализовала его. Хотелось только глядеть в эти глаза и не думать ни о чем…
Заметив эту нерешительность, Тиамат обхватил Дени за талию и чуть-чуть притянул к себе. Дени едва успел вздохнуть, как почувствовал обволакивающий, дурманящий, дразнящий поцелуй на губах.
- Дени, я восхищен, я никогда еще не встречал такой нежности в мужчинах…
- … прошу Вас, не надо… это все не то, это все не правда, – воскликнул вполголоса Дени и быстро огляделся по сторонам, в надежде увидеть Явора… или… в надежде его не увидеть? Он и сам не знал, знал только то, что Принц Тиамат попал под те самые колдовские чары… Под наведенное колдовство…
- Неправда что? – прошептал Тиамат, щекоча щеки Дени единственной падающей на глаза прядкой-змейкой, обнимая его все настойчивей, и целуя в шею.
Дени старался отстраниться, но делал это настолько неуверенно, что только сильнее заводил этим Тиамата.
- Неправда это то, что Вы чувствуете сейчас, Ваше Высочество.
- Зови меня Тиа…
- НЕТ, прошу Вас! –  Дени наконец смог вывернуться из объятий Принца и оказавшись на расстоянии нескольких шагов быстро заговорил:
- Это все чары, Ваше высочество… я заколдован, неизвестно кем… я не такой на самом деле… Я не Дени, Я НЕ ЗНАЮ, - КТО Я!
- Вот как? А Явор…
- Явора я люблю… с ним я хотя бы понимаю, для чего живу… я проклят кем-то, Ваше Высочество. И не знаю за что.
Последние слова словно молнией ударили Тиамата, и он замер на месте, не пытаясь больше прикоснуться к Дени.
Пауза повисла грозовым облаком, но Тиамат справился с собой и щелкнул пальцами, подзывая лакея с винным подносом.
- Хотя бы позвольте угостить Вас лучшим вином в Королевстве.
- Да… - ответил Дени нерешительно, но все же взял бокал.
Когда лакей удалился, Дени посмотрел ему вслед, чтобы дать себе передышку и снова заметил мальчика. Тот стоял рядом с портьерой, внимательно наблюдал за сценой на балконе, и, судя по всему, был очень взволнован…
- Опять… этот мальчик… - сказал Дени и взгляднул на Принца.
- О, не стоит так беспокоиться, это просто Лео, он королевский шут…
- Шут?.. Мне кажется, Ваше Высочество, этот мальчик не «просто шут»… мне кажется, он любит Вас…
- Ну, шуту положено любить всех членов королевской семьи.
- Вы не понимаете, Принц…
И тогда, раздраженный неудачей Тиамат взглянул, наконец, на Леонарда. Тот снова отвел взгляд и быстро удалился…
Что-то зацепило Принца, и, извинившись перед Дени, он решил найти наглеца: как смеет он так открыто глазеть, да еще подсматривать то, что ему  знать не положено!
Он бросился в зал, но мальчишки уже и след простыл. Тогда Тиамат быстро сообразил, где может находиться негодник, и вскоре нашел его в самом защищенном месте, - у ног Королевы.
То ли выпитое вино придало ему дерзости, то ли отказ Дени так задел его, но Тиамат обратился к Королеве, не удостаивая мальчишку ни взглядом:
- Ваше Величество, я бы хотел просить Вас отпустить не надолго Лео. Мне необходимо переговорить с ним.
- Лео? – удивилась Королева… - зачем это тебе понадобился шут? Ты раньше никогда не интересовался им…
- Я хочу угостить его вином. Ведь сегодня праздник, не так ли? – усмехнулся он. Королева видимо сочла, что Тиамат хочет  развлечься, и отпустила мальчика.
- Идем! – сказал он, с трудом сдерживая свое раздражение.
Он шел сквозь толпу и только все больше закипал. Врожденная выдержанность Красного Принца подводила его редко, но сегодня, когда так много было причин для этого – Тиамат не смог себя сдержать. Последней каплей было то, что в самых дверях зала, куда он тащил за собой Лео, он лицом к лицу столкнулся с Альбертом, который улыбался и шутил с дамами.
И Тиамату стало совсем плохо.
Да, он виноват!  Он проклинал себя, проклинал тот день, когда подписал договор с Королевой… а еще этот дерзкий мальчишка посмел…
И схватив мальчика за руку, Тиамат втянул его в один из будуаров.
Здесь был полумрак, - комнату освещал всего один канделябр в углу над камином.
Он толкнул Лео на огромный мягкий диван, в котором тот сразу же утонул, и не смог вовремя вскочить, – Принц прижал его бедро коленом и сжал кисти рук над головой.
- Ваше… Высочество… не надо – прошептал умоляющий мальчик и зажмурился.
- Ах, не надо?! А что ты делаешь, целый вечер, подглядывая за мной?
Шпионишь? Что тебе надо мальчишка?! Это замечают уже гости! Я могу отдать приказ, и тебя казнят завтра же на рассвете, ты этого хочешь? – Тиамат не узнавал себя, такая ярость охватила его. Он едва сдерживался, чтобы не ударить Лео.
- Нет… не шпионить, нет… Прошу Вас, Принц… отпустите, мне больно…
- Больно? А мне?! Мне не больно?! Хоть кто-то из вас всех думает обо мне – больно мне или нет?! – Тиамат прокричал эти слова прямо в лицо Леонарду, угрожающе нависая над ним.
Мальчик, чуть-чуть приподнялся, преодолевая напор Принца, сопротивляясь руке, сдавливающей его грудь, почти не дающей дышать, и вдруг… невесомо поцеловал его в губы, и было это так неожиданно, что Тиамат на секунду забыл, где находится. А Лео снова упал назад, зажмурившись, отворачивая лицо к спинке дивана.
- Что ты… делаешь? – потрясенно прошептал Принц.
- … я люблю Вас,… - прошептал Лео, - … можете ударить меня, если хотите... – мальчишка дрожал и всхлипывал.
Потрясенный Тиамат отпустил шута, и буквально сполз на пол, рядом с диваном.
- Господи… - прошептали губы Принца, и он опустил голову между колен, -
Я так устал… что мне делать, Господи?
Мальчик на диване всхлипывал все сильнее, и было ясно, что он старался заглушить эмоции, - звуки были сдавленные и резкие…
Несколько минут в полумраке будуара была тишина, прерываемая лишь всхлипами Леонарда. Тиамат  словно каменное изваяние, сидел на полу, и смотрел в одну точку.

А в это время…
Явор, оттанцевав очередной раут с очередной прелестницей, решил немного перевести дух и отыскать Дени. Он отправился через зал, к открытой настежь двери, ведущей в широкий коридор замка, по которому прохаживались уставшие от танцев пары. По дороге он прихватил бокал вина, и уже наполовину отхлебнув, едва не подавился, потому что… прямо посередине коридора, в окружение очаровательных дам, стоял и мило улыбался всем… Принц Альберт.
Дракон аж повертел головой из стороны в сторону, стараясь избавиться от наваждения, но оно не исчезало – Принц Альберт стоял перед ним во плоти,
любезничал с дамами и был, казалось, более чем счастлив.
Ни тени страдания на лице, ничего не намекало на сожаления о разрыве с Донни… И, глядя на Альберта Явор даже усомнился, – а помнит ли он Герцога вообще?
- Добрый вечер, Ваше Высочество. Я – странствующий рыцарь Явор Терон, прибыл издалека, чтобы участвовать в знаменитом Турнире удачи. Счастлив видеть Вас, Ваше Высочество. Моей несбыточной мечтой было знакомство с Вами лично, как с настоящим мастером сражения на мечах и шпагах. Простите мою смелость, что представляюсь сам, но я не могу упустить столь счастливый случай.
Явор произнес эту речь настолько любезно, насколько только мог и  поклонился. А когда поднял голову, то увидел глаза Принца… Они словно смотрели внутрь себя. Взгляд его был направлен на Явора, но как будто не видел его. Глубокие синие глаза излучали… равнодушие.
- Я рад, достопочтенный Явор, надеюсь, Вы проявите себя на завтрашнем состязании. Буду рад наблюдать ваше мастерство… а сейчас, прошу меня простить, мне необходимо идти.
Явор едва успел поклониться, как увидел спину уходящего Принца.
«Да что же с ним такое?! Они что, все-таки расстались?.. Да не может этого быть! Странный, какой же странный Принц!» - подумал Явор, глядя в спину удаляющегося Альберта. И все больше и больше хотелось ему сейчас найти Тиамата, чтобы серьезно поговорить…
- Вот ты где! – услышал он над ухом и резко обернулся.
Дени был взволнован и немного растрепан. Изумрудные глаза смотрели устало и как-то растерянно.
- Я искал тебя…
- А я – тебя… Не исчезай больше… пожалуйста, - проговорил Дени и едва заметно прислонился к Явору плечом.
- Что-нибудь случилось, Дени? Ты чем-то взволнован..
- Нет, все нормально, просто устал. Такой длинный вечер…
Завтра Турнир… может быть, мы уйдем?
- Скоро, Дени, дай мне еще немного времени. Я должен здесь кое-кого найти.
Потерпи немного,..
- Хорошо, только не оставляй меня надолго одного, - сказал Дени, решив ничего не говорить Явору про сцену на балконе.
- Я быстро, - кивнул Явор, крепко сжал ладонь Дени, и поспешил дальше по коридору...

***

- Да хватит уже хныкать! Перестань! – бросил Тиамат и поднял голову.  Мальчик-шут сел, поджав под себя колени, втянул голову в плечи, словно его ударили, и затих.
- Любишь, говоришь? – почти шипя говорил Красный Принц, не глядя на мальчика, но, чувствуя, что тот ловит каждое его слово.
Лео смог только кивнуть, совсем забыв о том, что Тиамат сидит к нему спиной, и не может видеть этого.
- Молчишь?
- Да… нет… Не молчу… да… люблю… - последнее слово Леонард сказал очень  тихо, словно прошептал, но в этом слове было так много неподдельной искренности, что Принц почувствовал это и, невольно оглянулся на мальчишку.
Сколько раз он проходил мимо Лео, сколько раз видел хитрый прищур глаз
Шута, сколько раз смеялся его острым шуточкам на праздниках, балах и прогулках… Однажды даже…
Принцу стыдно было вспомнить, – он подшутил над ним, заперев в
королевском зверинце, когда мальчишка ответил ему слишком дерзко, даже для шута – слишком. Но все равно не стоил его поступок такого наказания!
А клетка с гиенами оказалась незапертой… и Тиамат знал об этом…
Принц никогда не был жестоким, но иногда агрессивная природа Красных драконов странным образом прорывалась в нем. Конечно, он собирался выпустить его через некоторое время. Всего-то и была мысль – напугать как следует, но… так случилось, что сложный замок заело, и мальчик спасся только чудом, в самый последний момент, проломив дверь коротким мечом.. Тиамат тогда поразился такой силе в столь хрупком теле шута.
Когда Лео был спасен, они вдвоем крепко заперли дверь, и Тиамат еще раз язвительно отчитал шута за дерзость… Как тогда посмотрел на него Лео… - с укором, сожалением и виноватой улыбкой, хотя сам едва не погиб по вине Принца.
Оказывается, этот взгляд так много значил, оказывается все поддразнивания и нелепые шутки, которые позволял себе шут в отношении его имели причину.
Но КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ, что причина эта может быть ТАКОЙ!
Только  сейчас ничего не трогало Красного Принца. Больше всего на свете сейчас ему хотелось расправить мощные крылья и взлететь в небо, оглашая город драконьим рыком.
«Не хочу больше никакой любви...» - подумал про себя Тиамат, и сердце снова кольнула тоска. Словно наяву почувствовал он поцелуй Альберта на
своих губах, внезапное воспоминание не щадило его.
Но Принц  все-таки повернулся к Лео…
- Чего ты хочешь? – спросил он, разглядывая мальчишку, словно он не человек, а изящная безделушка.
- Сейчас? Ничего… Может быть потом…
- Что потом?
Щеки мальчика зарумянились, и он осторожно протянул дрожащую ладошку
к руке Тиамата. Он провел ею над рукавом его рубашки, слегка задевая ткань, но, не смея коснуться.
- Потом, может быть…- шептали бледные губы.
- А почему не сейчас?! – разозлился Принц и резко дернул его за руку на себя. Мальчишка неловко шлепнулся на ковер рядом с Принцем и вскрикнул.
Тиамат тут же навис над ним со злобной ухмылкой:
- Что? Таким я тебе уже не нравлюсь?
- Н… нравитесь, Ваше Высочество…
- Так может быть – приступим?. – Тиамат сжал пальцами подбородок мальчишки, и грубо притянул его к самому своему лицу. Мальчик смолчал, только в уголках глаз вновь заблестели слезы:
- Нет… Принц… Вы сейчас хотите совсем другого…
- Вот как?! Ты столь проницателен, что даже знаешь, чего я хочу?! Не слишком ли много дерзостей для одного… шута?
Мальчик зажмурился и вдруг… изо всей силы, отчаянно вжался в грудь своего мучителя:
- Вы сейчас меня хотите убить, Принц… я не мил Вам… а я, знаете, так счастлив сейчас, что согласен… Убейте меня, Принц... Я может быть, несколько лет ждал, чтобы вот так обнять Вас, и слушать, как сильно бьется Ваше сердце.
Тиамат замер после этих слов, и почувствовал, наконец, как дрожит Лео, словно замерзший воробушек у него на груди, как напряжено его хрупкое тело, как прячется он от всего мира, пытаясь сейчас слиться с ним…
И Принц смягчился. Пусть сердце его по-прежнему было холодно, но беззащитность и обреченность Лео покорили его:
- Ладно… перестань дрожать… пожалуйста. Я ничего не сделаю, не причиню тебе никакой обиды… За что только ты любишь меня, мальчик?.. Ведь я – чудовище…
- Ты Дракон, тебе им положено быть… - прошептал мальчик, обвил худенькими руками его шею и робко коснулся губами смуглого подбородка. Тиамат вдруг схватил его за плечи и отстранил на некоторое расстояние, чтобы взглянуть ему в глаза:
- Ты не понял, Лео, я НАСТОЯЩЕЕ чудовище. Я совершил преступление!
- Я знаю…
- Ты? ЧТО ты можешь знать?
- Я скажу… а Вы… не убьете меня?...
Тиамат неожиданно улыбнулся:
- Всего минуту назад ты готов был умереть в моих объятьях, а теперь? Что-то изменилось?
- Да…
- Что же?
- Я хочу однажды увидеть, как светятся от счастья Ваши глаза,… хочу целовать Ваши волосы, Ваши губы… я хочу любить каждый дюйм Вашего тела… Я хочу любить Вас, Принц…
- О, не слишком ли ты торопишься? – прошептал Тиамат, и почувствовал, как что-то забытое забралось в самое сердце, и  те глыбы льда, которые столько лет старательно создавал Альберт и он сам, начали немного оттаивать.
- Напротив, я слишком долго ждал…
И Тиамат подумал:«А… черт возьми, кому еще я нужен?.. Королеве? Да вспомнит ли она обо мне, когда ее планы сбудутся? Если даже собственного сына она благословила на отношения со мной, хотя всегда ненавидела таких,  как я, и такую любовь. А этот мальчик… нежный, славный… хм… красивый… почему раньше я не замечал этого?.. Сам тянется ко мне… А я словно мумия… - не живу совсем, только мучаюсь… Он совсем не боится меня… Может уже нужно перестать давить в себе все живое? Я так устал, а он  хочет просто быть рядом… Пусть получит то, что хочет, может быть и я хоть немного согреюсь…».
Словно нерешительно, вроде раздумывая и пробуя, Тиамат обнял Лео за хрупкие плечи и ласково коснулся бледных губ, щекоча ресницами щеку и кончик носа. Мальчик так затрепетал в его руках, что Тиамату показалось, что он сейчас снова расплачется, и остановил себя, вглядываясь в его глаза, не желая больше ни пугать, ни насмехаться.
Так, замерев, они довольно долго смотрели друг на друга, и ни один не смел сделать следующего шага. Наконец, Принц понял, что Лео сам не решится, и погладил мальчика по щеке. Тот сразу же прикрыл глаза, и стал ласкаться к ладони Принца, словно дикий зверек, никогда не знавший ласки. В этот момент Тиамат и принял окончательное решение…
Ладонь его неторопливо прошлась по груди мальчика, и соскользнула на талию… Поцелуй долгий, дремлющий, словно утренний сон, затягивал обоих. Руки Принца бродили по спине и бедрам Лео, и странно казалось Тиамату, - почему-то он вкладывал в прикосновения и поцелуи столько
щедрости, бережности, столько чуткости и такта, прислушиваясь к каждому вздоху Лео, с безотчетным беспокойством: а нравится ли мальчишке? А так? А может быть еще так?..  и ловил себя на мысли, что никогда так не относился к Альберту.

Все ночи с Альбертом были полны изматывающей страсти, на грани сознания, похожие то на месть, то на боль, то на злость и обиду, то на соревнование, то на допрос с пристрастием, то на борьбу… а сейчас Принцу хотелось быть только нежным, только осторожным и внимательным…
И оказывается, КАК это хорошо… заботиться о ком-то.
Но характер Красного дракона все-же проявил себя: «Ну и чего мы удивляемся? – подумал он, - ты же просто благодарен, Тиамат. Тебе здорово досталось от Альберта, а мальчишка оказался очень кстати со своей влюбленностью. Грех от такого отказываться. Глянь, какой красавчик…»
Собственный цинизм был Тиамату словно удар под дых, и он постарался выбросить эти мысли из головы: «Нет… не так, не так это все…» А вслух произнес, шепча молчаливо тающему в его руках мальчику:
- Я не могу ничего обещать сейчас, Лео… дай мне время. Может быть…
А мальчик, неожиданно крепко обнял его, и зашептал:
- Как будет, милый Принц, как, - он запнулся, но все же произнес, - как ты захочешь.
От этого легкого перехода «на ты», Тиамату показалось, что наконец  порвались ремни, стягивающие сердце, захотелось жить, и он снова и снова целовал Лео, укладывая его спиной на ковер, взволнованными пальцами расстегивая его одежду, запутываясь в шелках, и смущаясь своей неловкости, совершенно забыв о том, о чем хотел сказать шут.
А Лео был очень тих, почти не издавал ни звука, только по трепету его тела догадывался Принц о том, что делает все правильно…