Субботний вечер

На сайте для гей-знакомств Мария единственная вызвала интерес. В статусе стояло «В поиске». Профессиональная фотография в стиле 50-х: чёрное каре, ярко-красные полные губы и матовые завораживающие глаза. Строгий взгляд из-под длинных ресниц. На девушке было закрытое классическое платье тёмно-коричневого цвета. Белый узкий воротник закрывал половину шеи. Тонкие ажурные перчатки контрастировали со строгим костюмом и причёской, сбивали общий «учительский» стиль. Мария держала красную нераспустившуюся розу в тон помаде.
Виталий никогда не встречался с переодетыми мальчиками, считая их психически неуравновешенными и неуклюже смешными, но мимо Марии пройти не смог. Дата регистрации: 5 октября 2011 г. Два дня назад. Количество просмотров: 1232. Виталий усмехнулся. Не он один заинтересовался мальчиком по имени Мария. Других фотографий не было, только эта, портретная. В профайле нашёлся электронный адрес и номер iсq - оффлайн. Никаких цитат классиков, перечня любимых фильмов и групп, никаких друзей.
Виталий закрыл страницу Марии, посмотрел фотографии других претендентов. Мария была несомненно привлекательной, но при таком количестве просмотров, скорее всего, выбор на сегодняшний вечер, да и на все будущие вечера, уже сделан. Виталий не был уродом, но и к откровенным красавцам, которые могут подкатывать без страха быть отвергнутыми, себя тоже не причислял.
Взгляд Марии манил и не позволял отвлекаться на других претендентов. Виталий открыл наугад страничку мальчика, похожего на того, с кем он встречался в прошлые выходные. Светленький, голубоглазый мальчишка-зайчишка. С прошлым мальчиком было хорошо. Но повторения Виталий не хотел. Ромашка рядом с номером аськи горела зелёным.
Виталий набрал: «Привет, свободен в субботу вечером?»
Зайчик ответил: «Привет!!!!! Да!!!!!! Позвани мне!!!!»
Виталий улыбнулся. Вот и договорились. Первый удар и стопроцентное попадание в цель. Можно позвонить и назначить встречу, потом можно привести мальчишку домой и заняться сексом. Можно…
Виталий закрыл страницу мальчика-зайчика и опять открыл фотографию Марии. Повезёт же кому-то. Конечно, она может оказаться холодной и стервозной, эгоистичной и расчетливой, глупой и истеричной. А ещё она похожа на страстную и романтичную, на героиню романов Фаулза. Девушка-призрак, девушка-актриса, девушка-загадка.
Ромашка аськи загорелась зелёным. И Виталий рискнул.
«Ваше существование делает этот сайт привлекательнее».
Ответ пришёл мгновенно, словно уже был готов, и Мария лишь нажала кнопку отправки.
«Благодарю. Вы чрезвычайно милы».
Виталий смутился. Надо заинтересовать, надо что-то придумать.
«Разрешите пригласить вас в театр на «Бурю» в субботу вечером».
«Да. Я согласна. Люблю Шекспира».
«Я тоже люблю. Можно попросить номер вашего телефона для связи».
«Завтра я напишу вам сообщение».
Ромашка погасла. И Виталий закрыл страницу сайта, даже не развернув пришедшее сообщение от мальчика-зайчика.

Взгляд Марии, внимательный и властный, преследовал Виталия весь следующий день, путал мысли и заставлял подгонять и без того спешащие минуты. Обещанное сообщение действительно ждало Виталия на сайте. Сухие цифры, ценнейшая информация. Её номер. За минувшие сутки страницу Марии просмотрело уже более пяти тысяч посетителей. Виталий засмеялся вслух, подумав, что в реальности Мария может оказаться толстым волосатым карликом или высоченным лысоватым нацистом в круглых очках. В любом случае, Виталий пойдёт с ним в театр в знак благодарности за замечательную разводку сайта знакомств, в целом, и его самого, в частности.
Виталий налил себе стакан ледяного молока и набрал номер телефона. На часах была половина двенадцатого дня. Суббота.
- Слушаю, - тихий, обволакивающий голос на том конце провода не мог принадлежать толстому карлику или высокому очкарику. Виталий не верил в такую магию. Это она. Та самая Мария с фотографии. Это её голос.
Виталий представился, объяснил, кто он.
- Очень приятно услышать вас, Виталий. Думала, позвоните мне сразу же, как только получите сообщение. Любите рисковать? – в её голосе слышалась насмешка. Но не обидная, а добрая, дружеская.
- Не люблю отвлекать по пустякам, - честно ответил Виталий, сгорая от нетерпения. Вечером он будет смотреть в эти волшебные глаза, касаться этих волос, плеч, рук… У них будет самый горячий, самый крышесносный секс. Виталий будет раздевать Марию медленно. Сначала снимет платье, потом перчатки, нижнее белье… Чулки, а он не сомневался, что Мария будет именно в них, можно и оставить.
- Не люблю скромных мужчин, - вздохнула Мария. – Но вам идёт, очень мило.
- Начало спектакля в восемь часов, я могу заехать за вами в семь, скажите, куда подъехать?
- Не смущайтесь, Виталий. Подъезжайте к Финляндскому вокзалу и позвоните, как подъедете.
- Да, я позвоню. До встречи, Мария.
- До встречи, милый Виталий.

Виталий начал встречаться с мальчиками с сайта знакомств после развода. Затянувшаяся депрессия, курс лечения у психотерапевта и один правильный совет друга – делай то, что хочешь. Не думай, а действуй. И Виталий решил попробовать. Зарегистрировался на приличном гей-сайте, набил свой профайл летними фотографиями, которые считал наиболее удачными, цитатами и ссылками, чтобы каждый желающий мог получить исчерпывающую информацию о вкусах и привычках Виталия. После первой встречи с гимнастом, бывшем в Питере проездом, у Виталия появились друзья, началось общение и встречи. Каждую субботу кто-то соглашался встретиться, кто-то приглашал сам, и Виталий соглашался. Обычно они снимали номер в гостинице или оставались на ночь в квартире Виталия. Заниматься сексом на чужой территории Виталий не хотел.
Ему нравились тонкие молоденькие мальчики, наивные овечки, нравились прожженные хищники и отвязные, гуляющие сами по себе коты. Виталию нравилось мужское тело: крепкие мускулы, низкие голоса, напряжённая плоть и жажда острых ощущений. Виталию нравилось входить в мужское тело, нравилось принимать в себя. Он был одиноким и свободным гомосексуалистом. Он, наконец-то, был спокоен.

Мария шла навстречу по мощёной дорожке, прижимая узкую чёрную сумку локтём к боку. Тонкая, изящная девушка в приталенном бежевом пальто и высоких замшевых сапогах на шпильках. Виталий смотрел неотрывно на то, как плавно она двигается, как осторожно отводит растрепавшиеся волосы от лица, как плотнее запахивает пальто. Она. Та самая, с сайта. Та самая… Виталий на миг засомневался: а сможет ли он соответствовать такой девушке, сможет ли быть ей интересным.
- Я опоздала, извините, - Мария смотрела снизу вверх и виновато улыбалась. Красивая… Виталий никогда прежде не встречался с такими красивыми людьми. Белое тонкое лицо, коралловые, ровно очерченные губы, длинные накладные ресницы, поблёскивающие на кончиках. Виталий предложил Марии взять его под руку.
- Ничего страшного, мне было приятно вас ждать.
Мария мягко скользнула обтянутой в перчатку ладонью по локтю, лукаво улыбнулась.
- Очень мило, - тихо сказала она, прижимаясь к Виталию. – Впечатляет.
- Меня тоже.

После театра поехали в ресторан. Мария курила длинные тонкие сигареты, терпко пахнущие розовыми лепестками, и рассказывала о недавней поездке в Амстердам. Потом были рассказы о жаркой Италии, о свободной Аргентине, о незнакомой Колумбии, о манящем Тайланде. Мария говорила о кинематографии, архитектуре, музыке. О прошлом, о настоящем. Легко скользила с одной темы на другую, грациозно взбиралась по лестницам дискуссий, улыбалась томно и обворожительно, когда проигрывала спор, искренне радовалась победе и капитуляции доводов Виталия. Позволила поцеловать свою руку, обещая взглядом и другие поцелуи.
Субботний вечер только начался, с восторгом подумал Виталий, распахивая дверь автомобиля перед Марией.
Чем больше Виталий смотрел на Марию, тем яснее понимал, что влюбляется. Проваливается в неизвестность, восхищение и абсолютную беспомощность. Мария была идеальна. Во всех смыслах и проявлениях. Виталию нравилось, как она двигалась – расслабленно и с достоинством, нравилось, как она выглядела – утончённо и развратно, как девушка из чёрно-белого фильма Чарли Чаплина, нравилось, как она говорила – с лёгкой иронией, правильно и неподавляюще. Но больше всего Виталию нравилось то, что она была мужчиной. Представив Марию без одежды, раскинутую на кровати, ждущую его, Виталий едва не потерял управление и резче, чем положено, затормозил на светофоре.
- Не торопитесь, - снисходительно улыбнулась Мария и легко, словно они были знакомы уже много лет, коснулась его колена рукой, успокаивая. – Мы всё успеем.
Виталий вновь почувствовал себя стеснительным подростком. Неопытным, вечно куда-то спешащим, ошибающимся на каждом шагу. В школе он делал много глупостей, которых теперь стыдился. Интересно, а какой была Мария в школе? И была ли вообще?
- Извините, - виновато улыбнулся Виталий. Играть роль крутого мачо у него никогда не получалось. Обычно его партнёрами были люди попроще. Они задавали тон встречи, а Виталий с удовольствием подхватывал. Иногда вёл он, если партнёр тушевался и не знал, о чём говорить. Мария не тушевалась, но и вести не хотела, позволяла Виталию собраться и проявить себя. Она давала ему шанс понравиться. И от этого Виталий терялся ещё больше.
- Не стоит стесняться меня, - Мария достала тонкий блестящий портсигар, вытянула из него длинную сигарету, приоткрыла окно и закурила. – Я, как и вы, хочу просто отдохнуть. Оценивать вас, делать далеко идущие выводы не входит в мои планы на вечер. Расслабьтесь, Виталий. Вы мне нравитесь.
- Вы мне тоже, - глубоко вздохнув, ответил Виталий. Ноздри щекотал ароматный горячий дым. Мария курила, глубоко затягиваясь, долго держала дым во рту, а потом выпускала. Опять перед глазами замаячили возбуждающие картины. Мария опускается на колени и обхватывает его яркими, горячими губами. Одно её присутствие превращает несомненно приятный, но банальный процесс в изящное представление, в эротическую фантазию. – Можно узнать, давно вы знакомитесь через сайт?
Мария закусила нижнюю пухлую губку и опустила ресницы, чтобы дым не попадал в глаза.
- На том сайте, где вы увидели меня, я зарегистрировалась несколько дней назад.
- И с кем-то уже встречались? – Виталий решил расслабиться, как посоветовала ему Мария, поэтому, больше не смущаясь, задавал волнующие его вопросы.
- Да, вчера вечером, - она посмотрела на Виталия из-под полуопущенных ресниц. Кокетка. Виталию не нравились кокетливые девушки, актрисы тоже не нравились. Но игра Марии вызывала восхищение, будоражила чувства и ненавязчиво вовлекала в действо, обещала быть интересной, хоть и небезопасной. – Меня приглашали в кино на последний ряд.
Виталий непроизвольно хмыкнул и отвернулся от Марии, представляя, что было вчера в темноте зрительного зала, когда фильм абсолютно забыт, а рядом податливые тёплые губы. Виталий никогда не приглашал тех мальчиков, с которыми встречался, в кино. Обычно хватало заказанной пиццы и диска с фильмом.
- Понравилось кино? – Виталий всё больше входил во вкус игры. Мария тоже оживилась, засмеялась.
- Кино было прескверное, а мальчик милым. Обещал запереть меня в своей квартире и никогда не выпускать.
- И вы ему поверили?
Мария медленно повела плечом, затушила сигарету.
- Он был вполне серьёзен.
- Вам нравятся раскрепощенные мужчины?
- Мне нравятся разные мужчины, - уклончиво ответила Мария. – А вам нравятся развратные женщины?
Виталий широко улыбнулся. Мария ему ответила, подмигнула.
- Подыграйте мне, милый Виталий. Сделаем этот вечер интересным.
- Мне нравитесь вы, - искренне ответил он и прекратил улыбаться. Они уже подъезжали к дому. Мария посмотрела в окно, стала натягивать перчатки. Виталий только сейчас обратил внимание на её руки – маленькие ладони, аккуратно постриженные ногти, покрытые матовым лаком. Руки у неё тоже были красивыми.
- Надеюсь, у вас дома нет домашних животных? У меня аллергия на шерсть.
- Нет, я абсолютно один.
- Сегодня преступление – быть одному.

Мария без шпилек была больше чем на голову ниже Виталия. Она легко выскользнула из сапог и пальто, прошла в тёмную гостиную, подождала, когда Виталий зажжёт свет. Осмотрелась.
- У вас уютно, как я и думала, - Мария обернулась и посмотрела на стоящего за спиной хозяина квартиры. – Я бы выпила вина или мартини.
Виталий растерялся, отвёл взгляд от гостьи и засунул руки в узкие карманы джинсов.
- Есть ликёр. Будете?
- Да, чуть-чуть. Душа просит праздника.
Она прошла к столику, на котором стоял музыкальный центр, быстро пробежалась пальчиками по стоявшим рядом дискам, выбирая. Остановилась на Чайковском. Виталий завороженно смотрел на её склонённую к правому плечу голову, потом спустился взглядом по ровной узкой спине к маленьким, округлым ягодицам. Ноги у неё были худыми с тонкими щиколотками и невыдающимися икрами. Только широковатые прямые плечи выдавали в Марии мальчика, но это нисколько не мешало считать её идеально женственной.
Алкоголь отлично пошел под Чайковского. Виталий смотрел, как Мария медленно тянет молочный ликёр, как жмурится от удовольствия, а потом томно прижимается к нему, позволяя себя поцеловать.
Виталий впитывает терпкий вкус, оставшийся на губах, мнёт языком тёплую кожу, облизывает влажные зубы и дёсны. Мария пересаживается к нему на колени, обхватывает ладонями голову, заставляя забыться в поцелуе, потерять контроль. Виталий глубоко проникает в жаркий рот, наслаждаясь. Гладит руками спину, пытается нащупать застёжку, обнажить чудесное тело.
Мария отстраняется. Ловко заводит руки за спину и сама расстёгивает платье.
- Только не торопись, давай растянем удовольствие, - шепчет она на ухо Виталию, переходя на «ты», кусает за самый кончик, убирает руки от спины, разрешая продолжить за неё.
Без платья она ещё прекраснее. Совсем юное тело с тонкими руками и ногами, бледной кожей и трогательно нежными сосками. На ней ажурные чулки на подвязках и плотный пояс, обтягивающий бёдра.
Виталий уже не пытается отказаться от захлестнувшего чувства влюблённости. Он покорён, он забыл, как дышать, что говорить и делать. Он снизу вверх смотрит на стоящую перед ним Марию и сжимает в руке её маленькую ладонь.
- Нравлюсь? – Мария гладит свободной рукой ожерелье, оставшееся на шее. Обводит крупные белые бусины кончиками пальцев, заигрывает.
- Очень… я в вас влюбился, - с лёгким сожалением вздыхает Виталий, поднимается на ноги, снимает с себя джемпер, расстёгивает джинсы.
- А это проблема? – Мария прижимается вплотную, обнимает за шею одной рукой, а второй водит по груди. – Прекрасное признание милого человека. Мне приятно, спасибо, Виталий.
Он тонет в запахе её волос, тела. Тонкий аромат жасмина, сладкий, возбуждающий. Новый поцелуй срывает с губ Марии едва слышный стон удовольствия и нетерпения.
- Вы чудо, - Виталий наклоняется, поднимает её на руки, несёт в другую комнату, где стоит кровать. Мария лёгкая и горячая. Она самое прекрасное, что с ним случалось в жизни. Виталий опьянён вспыхнувшим вдруг чувством. Сейчас он понимает того мальчика, что захотел запереть Марию и никуда не отпускать. Она создана для наслаждения, для игры, для этого субботнего вечера, наполненного осенней темнотой и прохладой.

Виталий опускает Марию на кровать, зажигает ночник. Любуется распростёртой на белом покрывале красотой. Истинной красотой, живой, дышащей. Если бы у Виталия был талант художника, завтра он обязательно нарисовал бы эту картину. Предельно откровенную и невинную одновременно. Мария не вызывает ни одного грязного чувства и порыва. Только нежность и чистое желание одного тела войти в другое тело, жаждущее слияния, податливое и раскрытое.
- Ты так смущаешься, что мне тоже становится страшно, - Мария удобнее усаживается на кровати, расстёгивает пояс, обнажая белый подтянутый живот и гладкий пах. Она возбуждена, как и Виталий. Движения потеряли изящную плавность, и щёки загорелись.
- Я не знаю, что на меня нашло, прости, - Виталий пытается шутить, улыбается, садится рядом, обхватывает тонкую щиколотку ладонью, гладит. – Обычно я веду себя по-другому. Просто… ты очень красивая…
Мария поднимает ногу и проводит стопой по плечу Виталия, ободряя.
- Не бойся, я не сломаюсь и не разобьюсь. Будь собой, сделай со мной всё, что хочешь. Я сегодня буду твоей крёстной феей – исполню любое желание.
Мария раздвигает ноги, приглашая. Виталий, затаив дыхание, смотрит на то, как она медленно скользит рукой по своей груди, обводит соски, опускается ниже. Дразнит, манит, заводит.
Виталий стягивает джинсы, бельё, двигается ближе, обхватывает обе щиколотки и разводит ноги шире, усаживается между ними.
Ему одновременно хочется целоваться, войти в неё и поговорить, желаний так много и все самые заветные. В висках начинает неприятно пульсировать от сосредоточенности и напряжения. В паху тоже требовательно тянет. Надо уже решиться на что-нибудь, с чего-то начать.
Виталий тянется к губам Марии, целует глубоко и отчаянно, словно никогда больше этого не повторится. Подминает под себя, трётся о её тёплый живот, чувствует, как острые колени твёрдо сжимают бока, и руки уверенно направляют, задают темп движениям. Это прекрасно. Мария чутко реагирует на смену действия, усаживается сверху, на бёдра.
- Ты такой растерянный, такой душка… - шепчет она, позволяя пальцам Виталия проникать внутрь жаркого, влажного, тесного, её личного. Позволяет растягивать, двигаться, подталкивать.
Пальцы соскальзывают с резинки презерватива, никак не получается раскатать. Мария смотрит, привычно склонив голову к правому плечу, улыбается снисходительно и нежно. Помогает, умелыми движениями маленьких ладоней волшебство возвращается вновь, разливается внутри, сдавливает тесной глубиной, прорастает в несдерживаемые стоны, и мир кружится, и Виталий шепчет «Мария, Мария…», а потом кричит.

- Мария появилась на свет прошлым летом. Играла в любительском театре, друзья сказали, что у меня талант, и женские роли мне идут больше, чем мужские… - она сидит на кровати, подвернув под себя ногу в спустившемся к щиколотке ажурном чулке. Курит и смотрит куда-то в пространство мимо Виталия. – Сначала это были редкие выходы, нелепые попытки устроиться на двух стульях, а потом стало нравиться жить в двух мирах. Мария красивая, капризная, опытная девушка, она не позволяет мне расслабляться, терять ориентиры.
- А другой мир? Ты там мужчина? – Виталий встаёт с кровати, достаёт из шкафа рубашку, накидывает на плечи Марии. Та смотрит благодарно, просовывает руки в широкие рукава, закутывается. Из-под края рубашки видны голые бёдра. Они опять заводят. Виталий думает, что скоро будет продолжение, но в этот раз он не позволит захватить инициативу, он уже не теряется. Ему хорошо, полно и спокойно.
- Да, там я мужчина. У меня есть любимая работа, друзья, но без Марии я уже не могу. Она вторая и неотъемлемая часть меня. Многие мужчины, с которыми я встречалась, считали, что это пройдёт, что это придурь, маскарад, болезнь… - Мария задумчиво опустила взгляд, протянула Виталию докуренную сигарету. – Выкинь, пожалуйста.
Виталий взял окурок, устроил его на тумбочке в горшке с цветком. Мария задорно улыбнулась его столь мальчишескому жесту.
- Я не считаю это болезнью и маскарадом тоже не считаю, - серьёзно нахмурив брови, сказал он.
Мария рассмеялась, задрав голову.
- Я не прошу у тебя сочувствия и поддержки, Виталий. Я рассказываю тебе о своей жизни. Ты же молчишь… А молчания я не выношу, неловкости тоже. У нас появился замечательный шанс пообщаться, а ты его упускаешь. Зря… Говори о себе, о своих увлечениях, мыслях, страхах. Расскажи мне о своём детстве, о друзьях, о тех мальчиках, мужчинах, женщинах, с которыми ты встречался. Ты же никогда не встречался с такими, как я? Почему?
- Они выглядят несчастными в этих нелепых париках и женских платьях. Я недавно прошёл курс психотерапии и вряд ли бы потянул отношения с несчастными и неуверенными в себе людьми, - Виталий отвёл взгляд, чувствуя, что сказал лишнее. Теперь к неуверенности и неловкости можно присовокупить и психическую неуравновешенность. Мария сочтёт его неудачником и окажется в чём-то права.
- У тебя была депрессия? – спросила она с нескрываемым сочувствием в голосе.
- Да, после развода. У меня есть семилетняя дочка, которая называет меня дядей, но я считаю, что это неплохо… Лучше так, чем вообще не видеться.
- Ты прав, - Мария опустилась на кровать и провела рукой по голове Виталия, потом скользнула чуткими пальцами по шее. – Но «дядя» или «папа» - это просто слова, когда вырастет, поймёт, что ты для неё больше, чем просто дядя с улицы. Если ты любишь свою дочь, то рано или поздно она это поймёт. Хочешь, я выполню второе твоё желание?
- Да, очень хочу.
Виталий перевернул Мария на спину, задрал рубашку выше, провёл раскрытыми ладонями по бокам, животу, сжал мягкий член, пару раз скользнул по нему вверх-вниз.
- Можно так? Без презерватива?
Мария кивнула, закусив губы, развела ноги шире.
Смотреть на неё в процессе было невозможно возбуждающим. Виталий не мог отвести взгляда от раскрасневшегося, влажного лица, от приоткрытых губ, напряжённых бровей. Она была самим воплощением страсти и желания. Юная Афродита, чистая дева, и Аполлон, брат её, самый красивый из богов. Мария была лучшим сочетанием лучшего от них.

Мария одевалась в гостиной, где осталось её платье. За окном занимался хмурый октябрьский рассвет. Виталий не хотел отпускать её, но и остановить тоже не мог. Первый раз нельзя испортить поспешностью, как было со вчерашним мальчиком из кинотеатра.
- Вызови мне такси до Финляндского вокзала.
Она опять стала высокой, посмотрелась в зеркало, поправила воротник пальто. Ярко-красная помада мелькнула по губам, возвращая им чёткую форму.
- Мы увидимся завтра? Или в следующую субботу? – Виталий опустил телефонную трубку, сообщившую, что машина подъедет через пять минут.
Мария улыбнулась, подошла ближе. Приподнялась на цыпочках и по-ребячески чмокнула Виталия в нос.
- Я напишу тебе письмо на сайте. Жди.
- Буду ждать.
Мария открыла дверь, обернулась на пороге, не позволяя Виталию следовать за собой.
- Не провожай. Не люблю проводы. Всё было отлично… спасибо за приятный вечер, милый Виталий.
- И тебе тоже, чудесная Мария.


Выходные, проведённые с Марией, выбивались из общей череды субботних вечеров, ставших привычными уже встреч. Виталий не мог не признаться себе в том, что и сам изменился после ночи, разделённой с этой завораживающей девушкой. Мальчиком, обрывал себя Виталий, когда особенно увлекался воспоминаниями. До сих пор не верилось, что такую красоту и изящество может источать мужчина. Только очень талантливый и увлечённый своей ролью мужчина.
Виталий ждал обещанного сообщения на сайте всю неделю, проверял почту по два, а то и по три раза в час. Просмотров страницы Марии становилось всё больше, перевалило за седьмую тысячу. Девушка с красной розой в руках, смотревшаяся строго и одновременно порочно, была столь же недоступна, как и неделю назад. Пару раз Виталий заходил на сайт, когда Мария была онлайн, но сообщения не приходило. И это много значило. Это значило – всё закончилось, у тебя был шанс, но ты его продул. Виталий подумал о тех мальчиках, которые звонили ему повторно, хотели назначить встречу, но не складывалось. Наверное, им было столь же тяжело, как и Виталию сейчас. Оставалось только смотреть на зелёную ромашку, знать, что она там, где-то там, в своём совершенном мире курит ароматные сигареты, пьёт чёрный кофе и пишет свои мысли кому-то другому. Они обсуждают просмотренный фильм или посещённую выставку, говорят о жизни. Марии пишут комплименты, пытаются заинтересовать, вызвать восхищение. Она понимает, предупреждает каждый шаг. Она опытная, капризная и развратная. Но, тем не менее, даже нелепые восторженные признания вызывают в ней тёплое чувство. И она соглашается на встречу, соглашается быть для кого-то божеством, сосудом для удовлетворения, успокоения…

Виталий курит уже третью сигарету подряд. На часах второй час ночи. Пятница. Завтра будет суббота. Нельзя оставаться одному, ни в коем случае нельзя. Психотерапевт настоятельно рекомендовала занимать выходные дни поездками, встречами, любыми приятными занятиями, но, ни в коем случае, не сидеть в гулкой тишине холодной прокуренной квартиры. Два года назад эта самая тишина подсказала Виталию неправильный выход.
В телефонном справочнике мобильного телефона забито несколько номеров приятных мальчиков. Весёлый Миша, романтичный Антон, раздолбай Егор, серьёзный Руслан… прекрасная Мария.
Виталий загрузил свою страницу сайта. Папка с сообщениями была по-прежнему обречённо пуста. А Мария – онлайн.
Затушив окурок в переполненной пепельнице, Виталий набил короткое, ненавязчивое сообщение. Никаких намёков на желание провести ночь вместе, никаких претензий. Короткое, лаконичное. Как ему самому показалось, самое уместное:
«Хочешь увидеть, как снимают кино?»
И опять моментальный ответ:
«Да, мой ночной гость».
«Извини, что не дождался твоего письма и пишу первым так поздно. Завтра будут съёмки фильма о царской семье в Пушкине. Я могу забрать тебе у Финляндского вокзала в два часа дня».
«Я никогда не пишу первой, милый Виталий. В два часа я буду готова. Спокойной ночи, приятных снов».
«Спокойной ночи, прекрасная Мария».

Виталий провёл рукой по лбу, откидывая чёлку назад, подержал холодную ладонь на горячей коже, пытаясь остудить. Он неотрывно смотрел на строчки переписки, пока они не расплылись перед глазами. Она согласилась. Она действительно согласилась завтра встретиться с ним. И опять будет безупречно, и жарко. И правильно. Маленькие ладони, обнимающие его голову, губы на губах, мягкие, нежные, возбуждающие. А потом будет скольжение и полёт.
Виталий откинулся на спинке стула, покачался. Он улыбался, глядя в мерцающий отражённым от ноутбука светом потолок.

Лучший друг Виталия – Георгий – был владельцем продюсерского центра. Знакомый с детства, упрямый и непреклонный Гоша привлёк и своего тихого застенчивого друга в продюсерский бизнес. Показал несколько впечатляющих фильмов, научил, куда смотреть и чего требовать от съёмочной группы, как продвигать. Рассказал о механизмах, о нитках, за которые нужно дергать. Познакомил с нужными людьми. А потом отпустил в свободное плавание. К тридцати годам у Виталия было больше двух десятков спродюсированных документальных фильмов, половину из которых купили центральные каналы, остальные отправили в Европу, где они были более востребованы, чем в России.
Виталий продюсировал фильмы о природных явлениях, об исследовательских экспедициях, об исторических событиях и фантастических путешествиях в космос. Обезличенное, вечное искусство.
Фильм о жизни царской семьи Александра III, который снимали в Пушкине, Виталий не продюсировал. Но знал, что его присутствию там будут рады. И присутствию такой красивой девушки, как Мария, тоже.


Сегодня она была другой. Неузнаваемой. Виталий стоял около машины и смотрел на ту дорожку, по которой Мария пришла в прошлый раз. Она опять опаздывала, на полчаса. Но Виталий не был раздражён, он чувствовал себя молодым, красивым и нужным. Присутствующим.
Виталий пропустил её появление. Кто-то подошёл к нему с другой стороны автомобиля, легко дёрнул за рукав куртки и засмеялся, высоко и звонко.
- Отчего такое лицо, Виталий? Ты меня ждёшь, чтобы съесть?
Виталий обернулся, сгорая со стыда. Неужели она смотрела на него, когда он не знал? Что она видела? Что подумала о нём?
Солнцезащитные очки закрывали пол-лица. Губы блестели бледно-розовым. Длинные светлые волосы до поясницы были завиты крупными кольцами. Сегодня она была похожа на американскую школьницу 90-х. Короткая клетчатая юбка, кожаная косуха, чёрные, плотные гольфы и ботинки на высокой рифлёной подошве. Виталий не смог найти достойного ответа. Он вновь забыл все слова, остались лишь образы о сексе на заднем сидении папиного автомобиля. Скрипящее сидение, неудобная поза и срывающиеся на хрип стоны. И она, ещё девственница, но уже напористая и непреклонная. Она хочет, чтобы именно он был первым, чтобы он не смел отступать, осторожничать и жалеть после. Это же круто! Секс, драйв и любовь. Самая первая, самая настоящая. Запоминающаяся на всю жизнь.
- А теперь ты меня трахаешь, да, плохой мальчик? – Мария опять смеётся, удобно усаживаясь на переднем сидении. Снимает очки, дразняще обхватывает дужку губами, посасывает.
- Ты сегодня неожиданная, - улыбается Виталий в ответ. С Марией можно не стесняться, можно вступать в игру. Новую чувственную игру.
- Соблазнительная? – спрашивает Мария, достаёт из маленького кожаного рюкзака, увешенного яркими застёжками и брелоками, пачку «Честера». Прикуривает, выпускает дым кольцами.
- Очень соблазнительная. Я не ожидал. Думал, что у Марии один образ.
- Нет, я люблю экспериментировать. Люблю вызывать удивление, восхищение и желание. Люблю делать людей чуть-чуть счастливее.
- Мне кажется, что людей невозможно сделать счастливее, пока они сами этого не захотят.
Мария несдержанно фыркнула, махнула рукой. Сегодня у неё были длинные, покрытые голубым лаком ногти. Виталий отвёл взгляд, пытаясь сосредоточиться на дороге. Любой жест Марии выглядел провокационным, многообещающим. Виталия никогда не царапали ногтями по спине. Обычно мальчики старались сдерживаться и не оставлять следов.
- Люди не знают, чего хотят.
- А ты знаешь?
Мария усмехнулась, хищно обнажив белые влажные зубы.
- Со стороны виднее, мистер Зануда.
- И чего я хочу, например? Каким ты меня видишь?
Мария быстро затушила окурок, выкинула его в окно и повернулась к Виталию всем корпусом. Юбка поднялась чуть выше края гольф, обнажив белую кожу.
- Ты… - Мария прикусила кончик розового языка, прищурилась, игриво осматривая Виталия с ног до головы, а потом серьёзно посмотрела в глаза. – Ты думаешь, что ничего не хочешь, потому что боишься сделать лишнее движение. Но это заблуждение. Твой психотерапевт был не прав. Ты даже сексом занимаешься, словно ритуал совершаешь… Это мило, конечно, для девственных малолеток ты мог бы стать подарком судьбы. Но для опытных мальчиков или девочек, которые прошли курс подготовки жизнью, ты выглядишь бледным и аморфным. Для одного раза неплохо, для второго – знакомо и скучно.
- Кто-то любит постоянство… - Виталий отвёл глаза. Ему казалось, что Мария не станет давить на больные точки, казалось, что она действительно волшебная, как болеутоляющее, как всепрощающее чудо. Но она была живой, искрящейся и абсолютно безжалостной.
- Только не я и не ты, - Мария опять улыбнулась беспечной улыбкой развратной школьницы с папиной тачкой. – Давай заедем поглубже в лес и, наконец, сделаем то, что ты хочешь на самом деле, иначе я не прощу себе, что испортила тебе настроение своими нравоучениями.

Виталий ехал быстро, машину трясло. Мария держалась руками за кресло и радостно взвизгивала, смеялась заразительно, подпрыгивая на ухабах. Брелоки на рюкзаке задорно позвякивали. Глаза Марии, сегодня прозрачные, голубые, горели азартом и жаждой приключений. И желанием. Знакомым желанием получить удовольствие.
- Тормози!
Виталий остановил машину, облегчённо выдохнул. Ему никогда не приходилось ехать по бездорожью в лесу. От адреналина кружилась голова, кончики пальцев мелко подрагивали, а на лице расползалась глупая мальчишеская улыбка.
- Русский экстрим, - тихо засмеялся Виталий, глядя на раскрасневшуюся, довольную Марию.
- Это только начало. Сейчас будет настоящий экстрим.
Мария приблизилась к Виталию и, приподнявшись на сидении, легко поцеловала в губы, потом ловко изогнулась и откинула водительское сидение назад. Виталий опять засмеялся, удобнее устраиваясь в новом положении. Опустил руки на голые бёдра Марии, повёл вверх, под юбку. Погладил тёплую кожу. Мария склонилась над ним, щекоча кончиками волос шею и щёки. Стянула с себя куртку. Осталась в яркой футболке с развесёлым аниме-героем на принте, обтягивающей плоскую грудь со слегка выступающими маленькими сосками. Виталий приподнялся, чтобы коснуться их губами, почувствовать через ткань. Руками забрался дальше под юбку, почувствовал, как температура тела стала повышаться. Мария там была горячей, обнажённой и твёрдой. Виталий замер на миг, понимая, что она всё это время была без нижнего белья. Тут, в его машине, сидела в юбке без нижнего белья…
- Сюрприз, дорогуша, - Мария двинула бёдрами, скользнула по руке Виталия влажным, нежным. – Я сегодня порочная девчонка.
- Я от тебя без ума, - Виталий мягко сжал то, что просилось в руки. Мария громко выдохнула и доверчиво наклонилась к его рту в поисках большей близости. Вкус был терпким, ярким, с ноткой горечи недавно выкуренной сигареты. Мария отстранилась, посмотрела на Виталия хмельным потемневшим взглядом, улыбнулась.
- Пососи мой язык, - прошептала она, облизывая губы. – Как карамельку… Любишь сладкое?
- Люблю, - выдохнул Виталий, облизывая губы Марии вслед за ней, за её языком, желанным ускользающим. Опять игра, дразнящая, недетская игра. Виталию стало жарко, по лбу щекотно скатывались капли. Мария бережно собирала их кончиками пальцев, позволив, наконец, пососать свой язык. Влажный, чуть шершавый, мягкий, как растаявший шоколад.
Мария подняла руку Виталия к своему рту, облизала пальцы, каждый, сверху донизу. Тоже пососала.
- Теперь трахни меня пальцами. Глубоко…
Внутри она была тесной и пульсирующей. Виталий чувствовал ток крови, но не понимал, кому принадлежит этот ритм: ему или ей. Почему-то стало важным узнать это, и Виталий обнял Марию свободной рукой за шею, заставил склониться ниже. Прижался губами к шее, чувствуя… Её ритм… Ускоряющийся. У него самого намного медленнее.
И опять поцелуй, и Мария уже расстёгивает молнию на джинсах Виталия, достаёт из кармашка юбки презерватив.
- Я бы хотела без него, люблю, когда во мне остаются следы, ты знаешь, как это? Ты разрешаешь кончать в себя?
- Нет, - Виталий не лжёт. Никому никогда не позволял. Это лишнее, ненужное. Секс и напоминания – разные вещи. И без того много напоминаний об ошибках.
- А мне бы разрешил? – Мария гладит его член, ласково мнёт, давит большим пальцем сверху. Быстро и умело раскрывает блестящий зелёный пакетик, держа в зубах.
Виталий зажмуривается, ему тяжело дышать, сердце в груди частит. Мария задаёт слишком много неправильных вопросов. Она сегодня абсолютно неправильная, Виталий не успел подготовиться, собраться.
- Да, разрешил бы… Тебе… всё.
Мария склонилась к самому лицу, слышно, как она дышит, видно, как дрожат её ресницы от напряжения. Она направляет в себя, опускается сверху. Виталий судорожно выдохнул, чувствуя, как жаркое и одуряюще тесное приняло его до основания. А потом она слегка двинулась, привставая на коленях, и опять вниз… и ещё, и ещё…
- Я в нирване, - озвучила Мария их общие мысли. Выгнулась, упёрлась руками в потолок автомобиля, открывая свою грудь со смеющейся рожицей для прикосновений и ласк. И двигалась, двигалась… и Виталий впервые за долгое время захотел, чтобы это не прекращалось. Этот день, этот секс, эта игра…

- Я опять влюбился в тебя, - Виталий встал рядом с курящей на улице Марией. Она по-прежнему была только в футболке. Спутавшиеся волосы колыхал осенний, северный ветер. Мария курила, глядя на лесную поляну, около которой они остановились.
- А я думала, тебе не нравятся испорченные девчонки, - Мария затянулась, прищурив правый глаз, посмотрела на Виталия. – Ты меня удивил сегодня.
- Надеюсь, приятно?
- Сложно понять. Но пока мне всё нравится, - она встала напротив Виталия и протянула ему свою сигарету. – Затянись пару раз. Хочу, чтобы ты расслабился.
- Я расслаблен, - Виталий ласково погладил девушку по плечу, чувствуя, как от его прикосновений кожа Марии покрывается мурашками. – И я не курю.
- Давай-давай, - упрямо наморщив нос, сказала она, и сама затянулась один раз. Глубоко, подержала дым во рту несколько секунд, а только потом выдохнула. – Слушай меня, мистер Зануда, и не пропадёшь.
Виталий никогда не умел спорить, стоять на своём до конца. Считал, что если человек что-то настоятельно требует, значит, оно ему действительно нужно. И Виталию не сложно сделать кому-то приятное и согласиться. Наверное, от этой инфантильности случились прошлые ошибки и срыв после. И теперь он глубоко затягивался обжигающим горьким дымом, потому что Мария, играющая роль стервозной школьницы, его попросила.
Виталий закашлялся после второй затяжки, дым попал в глаза, и они заслезились.
Мария отняла у него сигарету, засмеялась. Выкинула окурок в высокую влажную траву.
- Ну ты даёшь! Опять удивил. В наше время курить умеют даже десятилетние дети.
- Я курил в университете, потом бросил, - Виталий, наконец, откашлялся. И теперь стыд удушливо жёг щёки.
- А почему бросил? – Мария не обращала внимания на смущение Виталия. Она зябко поёжилась, обняла себя руками и пошла к машине.
- Надоело, - ответил Виталий, открывая перед ней дверь. – А ты давно куришь?
- Я курю только по выходным, мой мальчик не курит, - задумчиво сказала она, натягивая косуху.
В груди Виталия что-то дрогнуло, напряглось, а потом заныло. «Мой мальчик»… Конечно, у Марии есть мальчик. Такие девушки, как она, никогда не остаются одинокими. И точно не считают, что такие мужчины, как Виталий, способны избавить их от одиночества.
Но расслабленность после секса и пара неудавшихся затяжек сделали своё дело. Виталий смотрел на улыбающуюся ему Марию, солнечную и обворожительную, и перестал ревновать, перестал жалеть себя. Сейчас она с ним. Она выбрала его из многих претендентов. И это много значит.

- Где ты работаешь? – спросил Виталий, когда они уже выехали на ровную трассу из леса.
Мария смотрелась в маленькое круглое зеркало и пыталась вернуть своим волосам привычную форму.
- Чёрт! – вскрикнула она так неожиданно, что Виталий вздрогнул и надавил на тормоз. – Ноготь сломала! Вот же подстава!
Она скорбно смотрела на свою левую руку, где на безымянном пальце действительно был обломан накладной синий ноготь. Виталий продолжал ехать медленно, как завороженный смотрел на несчастную покалеченную ручку.
Потом Мария подняла глаза на Виталия, поджала губы, и вдруг рассмеялась. Высоко и беззаботно.
- Ты бы себя видел! Виталий, я не хотела в тебя влюбляться, честно! Но я не могу… - сквозь всхлипы и смех пыталась говорить она. – Ну почему же ты такой милый?!
- Жалко ноготь, - улыбнулся Виталий, чувствуя в груди разрастающееся тепло, затапливающее блаженство.
- Ничего страшного, новый куплю, - пожала плечами Мария. – Не переживай, дорогуша.

- Так всё-таки где ты работаешь?
- Моя работа синяя с белым, там всегда тихо, только едва слышно жужжит, - Мария говорила приглушённо, словно боялась, что громкое слово способно нарушить что-то, какой-то баланс. Тот самый, подумал Виталий, что позволяет ей быть сейчас с ним, а не с тем мальчиком, который существует в параллельном мире.
- Что жужжит?
- Моторчики, микроскопические… И пахнет свежестью. А ты?
Мария наклонила голову к плечу и лукаво опустила ресницы, чтобы солнечные лучи не светили в глаза.
- Моя работа разноцветная, шумная и каждый раз новая.
- Мне нравится твоя работа. И тебя она дополняет… Сверни на обочину, хочу тебя поцеловать.
- Неугомонная девчонка, - хмыкнул Виталий, съезжая с дороги.
- Проникся! Наконец-то, ты проникся, – захлопала в ладоши Мария и опять звонко засмеялась.

В Пушкине шёл мелкий колючий дождик. Виталий разочарованно осмотрел пустую площадку перед Екатерининским дворцом. Хотелось остаться на улице, дышать свежим воздухом, смотреть, как ветер треплет волосы Марии, а солнце заставляет её жмуриться и улыбаться ему, Виталию. Съёмки проходили в павильоне дворца. Виталий прошёл первым, поздоровался с Алиной – директором фильма. Та помахала рукой из-за осветительного прибора, показала на часы на руке и виновато пожала плечами. Виталий улыбнулся, конечно, он прекрасно понимает, что рабочий процесс прекращать нельзя, даже для того, чтобы поздороваться со старым знакомым. Виталия взял Марию за руку и повёл вглубь павильона, туда, где они смогут незаметно понаблюдать за процессом съёмки.
Пышные парадные платья придворных дам пахли пылью и ацетоном. Шуршали подолы, помпезная речь репетирующих актёров сливалась с матом съёмочной группы, образуя яркое смешение красок, стилей и времён. Девочка в белом кружевном чепчике, играющая роль прислуги, курила около плотно зашторенного чёрной, глухой тканью окна. Она посмотрела на вошедших уставшим взглядом человека, не спавшего несколько ночей подряд. Такие взгляды среди актёрского клира были привычными. Съёмочные дни могли растягиваться на несколько недель, нон-стоп. Беготня, нервы, заломанные пальцы, ничего не значащий секс в пятнадцатиминутных перерывах, тотальное отупение в итоге. Актёру нельзя думать, актёр – пустой сосуд для персонажа. Оболочка, умеющая внимательно слушать режиссёра и делать то, что он говорит.
Мария молча бродила в тени, широко раскрытыми глазами смотрела на работающих людей, ни к кому не приставала, даже к Виталию, как он предположил в начале. Ему казалось, что сегодняшняя роль Марии не включает сосредоточенного внимания. Но он опять ошибся. Забыл о том, что сегодня, как и в прошлый раз, Мария неправильная, непонятная, непредсказуемая. И Виталия вновь охватила растерянность. Хрупкость их связи была очевидной и оказалась неожиданно болезненной.

- Я в детстве мечтала быть актером, - Мария пила эспрессо из автомата, стоящего на первом этаже дворца. Издержка прогресса. Грела руки о белый пластиковый стаканчик. Она уже не была задумчивой, по-прежнему улыбалась, заигрывая. Виталию ничего не оставалось, как поддержать её в этом. Да и сама игра ему нравилась больше, чем ощущение страха от одной только возможности её потерять. – Выступала на всяких ёлках и огоньках. Мишкой, зайчиком, пастушком Ванюшей из деревни Дальние Дали, однажды была принцем с каменным сердцем.
Мария подошла ближе к Виталию, подняла голову, спрятала улыбку.
- Маленькая девочка из соседнего замка растопила своей любовью сердце каменного принца.
Виталий провёл кончиками пальцев по гладкой белой щеке, скользнул на подбородок. Хотелось коснуться влажно блестящих губ, но он удержался. Сегодня Мария могла бы спровоцировать его заниматься сексом прямо здесь, прилюдно. И Виталий был бы не против, а потом бы пожалел, как всегда.
- И они остались вместе? – спросил он, почему-то понизив голос до шёпота.
- Мальчик умер, - нервно дёрнув уголок губ, ответила Мария, отвела глаза в сторону и отошла от Виталия. Отхлебнула кофе, поморщилась. – Сердце забилось, согрело мальчика. Но он не смог выдержать наплыва чувств, маленькое ожившее сердце разорвалось на куски.
- Ты считаешь, что девочка не должна была отогревать его? – Виталий засунул руки в карманы, сжал кулаки. Задумчиво печальная Мария вызывала в нём предсказуемое чувство жалости, умиления и нежности. Тонкая игра, очень похожая на правду. Приятнее самой правды. Виталий ни на миг не забывал, кто такая Мария. Но с каждым новым поворотом сюжета, ему казалось, что он всё больше чувствует проступающий образ реальности.
- Девочка была дурой, конечно, - весело засмеялась Мария, смяла опустевший стаканчик в руке, ловко закинула его в мусорную корзину. Попала идеально. – Но перед смертью мальчик был счастлив и не жалел, что не сможет остаться с ней, и она тоже не жалела, что убила его. Любовь творит чудеса! Веришь?
Мария опять подошла к Виталию близко-близко так, что можно было увидеть ярко-голубые прожилки радужки. Искусственные. Идеально красивые, словно кукольные. Она положила руки на пояс джинсов, дёрнула Виталия на себя, потёрлась носом о его подбородок, а животом - о пах.
- Есть ли жизнь после любви? – тихо пропела она. Медленно покачиваясь из стороны в сторону, волнуя, пробуждая желание.
- Не знаю, я мало видел любви в жизни, - улыбнулся Виталий, обнимая Марию, прижимая к себе теснее. – Тебе понравились съёмки?
- Очень, - выдохнула она, привстав на цыпочках и пытаясь укусить Виталия за кончик носа. – Взяла на заметку пару приёмчиков, буду практиковать.
- На мне? – усмехнулся Виталий, уворачиваясь от зубов. Мария тоже засмеялась, оставила нос в покое, отодвинулась от Виталия.
- В том числе, - ответила она, кивая в сторону выхода. – Поехали к тебе трахаться. Хорошо, что я не жалею твоё бедное, каменное сердце, правда, дорогуша?
Виталий поймал руку Марии, сжал пальцы, заставляя остановиться.
- У меня не каменное сердце, - он поднял руку девушки к губам, поцеловал кончики пальцев. – Я уже умирал.

Виталий притянул к себе Марию в тёмной прихожей. Прижал к стене, задирая юбку, сжимая ягодицы.
- Любишь мою попку? Поцелуй меня там, – Мария раздвигает ноги, выгибается, как юная пластичная гимнастка на бревне. Перетекает из одного положения в другое, струится как вода. Целует Виталия в губы, покусывает, облизывает кончиком языка.
- Да, люблю… - выдыхает Виталий в её рот. Раздвигает ягодицы, гладит пальцами. Там кожа горячая, гладкая, нежная. Достойна того, что её целовали.
Виталий разворачивает Марию лицом к стене, опускается на колени, вдыхая одуряющий запах возбуждённого тела. Запах минеральной воды, влажной парной глины, свежей хвои и мускуса. Мария упирается лбом в стену, бесстыдно поднимает подол юбки сзади, придерживает руками. У неё круглая попка, тоже белая, тёплая на ощупь. Совершенная. Виталий гладит ей, облизывает языком, ласкает губами. Пальцами водит вдоль по ногам, по внутренним сторонам бёдер, по поджавшимся яичкам. Марии нравится то, что он делает. Она прогибается в пояснице сильнее, чтобы им обоим было удобнее. И стонет едва слышно, но очень чувственно, и это уже не игра. Эта откровенная ласка слишком интимная, слишком настоящая. Виталий вдруг понимает, что Мария единственная, кому бы он не только позволил кончить в себя, но и остаться с ним навсегда. До утра, до понедельника, изо дня в день.
Мария гладит себя. Виталий видит, как острый локоть двигается расслабленно вперёд-назад, слышит, как учащается дыхание, как стоны, уже слышные, несдержанные прорываются сквозь вдохи-выдохи. А потом она соскальзывает вниз, к Виталию. Находит его губы и целует, жадно, слизывая свой вкус, те самые откровенные поцелуи, о которых сама просила, разделяет их на двоих. От сакраментальности мгновения темнеет перед глазами. Виталий крепче сжимает плечи Марии, целует глубже. И поцелуй, такой грязный, запретный, самый правильный для них длится и длится. Никто не хочет отстраниться первым, словно не хочет проиграть, словно не хочет оставаться без другого. Чёртова игра, божественно прекрасная игра. Губы Виталия ноют, и в паху больно от напряжения, но он поглощает вдохи Марии, её щедрость, открытость. Она сама касается рукой его члена через ткань джинсов, мнёт. Сильно, безжалостно, словно наказывает за что-то. Виталий хрипит, сознание вспышками, обрывками включается и вновь выключается, как перегорающая лампочка. Ещё чуть-чуть, и их накроет темнотой. Виталий кончает, так и не расстегнув штаны, не прекратив целоваться. Мария сдаётся первой. Отодвигается, тяжело дыша. Приваливается к стене, закрыв глаза. Виталий тоже отшатывается, опускается на пол. В голове полный штиль.
- Это был отпад, дорогуша…
- Спасибо.
- Определённо первое место, плохой мальчик.