Южный вечер стремительно краток
и послушен себе одному,
словно ночи распахнутый кратер,
утекает воронкой во тьму.
Можешь руки стереть до костяшек,
не сдаваясь рутине земной –
с ним закончится всё, не начавшись,
терпким духом пустыни ночной.
и послушен себе одному,
словно ночи распахнутый кратер,
утекает воронкой во тьму.
Можешь руки стереть до костяшек,
не сдаваясь рутине земной –
с ним закончится всё, не начавшись,
терпким духом пустыни ночной.