Геннадий Нейман

Люди и боги

Аннотация
Седой Олимп. Древние боги. Грозные боги. Игра страстей и амбиций. Может ли здесь существовать хрупкий цветок любви?

Лето вскипало в венах, небо пузырилось белесой слизью, стекая к горизонту, деформируя границу мира. "Не к добру" - шептались жрецы, так и сяк толкуя знамения, - "Не к добру". Жалобно кричали под жертвенными ножами бараны, курились дымом алтари, а боги сидели себе на Олимпе, сытые и равнодушные к человеческим страхам.

- Врешь ты все, - Эпаф кинул камешек в стрекозу и, разумеется, промахнулся. - Какой ты, кабан тебя задери, сын бога? Да еще самого Гелиоса? Станет Лучезарный связываться с какой-то водяной девицей.

- А ты... ты!!!! ..Бык! Твоя мать - корова! Толстая глупая корова!

Разнимать их каждый раз становится все труднее. Эти два братца вместе ужиться не могут. Спрашивается, что им делить? Нечего. На мой взгляд простого смертного, не имеющего к Олимпу ни малейшего отношения - нечего им делить. Девок у нас хватает на всех, хоть рабынь, хоть свободных. Вина, слава Дионису, вдоволь. Слава нас подождет - Олимпийцы позаботятся. Так нет же - каждый раз надо отцами считаться. Зевс - Гелиос, Громовержец - Лучезарный, кто сильнее - кто важнее - кто главнее...

Между нами говоря, она, действительно, похожа на корову. Она - мамашка Эпафа. Во-ло-о-ка-я... И все время что-то жует. То лепешку, то финики, то инжир. Не представляю - какая из нее была жрица. Белая-дебелая. Впрочем, даже у богов бывают вывихи вкуса. Когда я представляю себе, как Зевс над ней трудился, а она жевала себе и жевала... И-оооо, одним словом...

То ли дело Климена. Быстрая, как вода, стройная. До сих пор словно девочка, а ведь каких сыновей родила - Атлант! Прометей!

Но - тсссс. О Прометее говорят шепотом, и - когда никто не видит-не слышит. Больно много насолил неугомонный титан своим божественным родственникам.

Каждый раз, когда Фаэтон плакал, уткнувшись головой в мои колени, мне хотелось кричать от бессилия и любви. Мальчик, мальчик мой, как тебе хочется подвигов! Чтобы оглядывались, чтобы шептались за спиной - вон, вон он идет, сам! Небрежно кивать восторженным девицам, ловить восхищенные взгляды женщин, насмешкой встречать зависть ровесников. Он! Сын Лучезарного! Брат титанов!

Хорошо Эпафу - все знают, что его отец - Громовержец. Правда, мать - дура, корова безмозглая, зато оракул предсказал, что Эпаф будет царем. И теперь этот верзила донимает всех окружающих. Он и раньше-то умом не блистал, а сейчас совсем свихнулся.

Мальчик мой, мальчик. Рыжекудрый, золотоглазый. Как утешить тебя, как изгнать печаль с твоего милого лица. Ничто не радует тебя в последнее время. Ни звуки свирелей, ни пляски юных жриц, ни доброе вино. Даже мою любовь принимаешь ты равнодушно, думая о чем-то своем, хмуришь золотистые брови, отводишь взгляд.

Я слышал, как Климена клялась именем Лучезарного, что ты его сын. Я слышал, как утешали тебя твои сестры. Что задумал ты, светлоокий мой, юный и прекрасный? Теснит мое сердце грусть, чьи глаза чернее, чем пеплос Никты.

Невыносимое лето. Скот падает на склонах гор, когда Гелиос в своей колеснице поднимается из Океана. Воды рек и ручьев не несут больше прохлады, и наяды перестали даровать людям бессмертие. Гамадриады умирают вместе с рощами, и никто не в силах помочь им вернуться к жизни. Невыносимое лето, но еще невыносимей боль твоих глаз, мальчик мой.

Ради богов, ради отца своего - доверься мне, что ты задумал, любимый?...

- Скажи, почему со мной и обо мне ты всегда говоришь высоким штилем? А когда речь заходит об Эпафе или о ком-то другом - ты превращаешься в неотесанного козопаса?

- А я и есть козопас, Фаэтон. Неотесанный козопас. Лахесис тянула мой жребий из самой дальней кучки. Атропос в своем списке написала - просто человек. Сколько отмерила Клото - жизнь покажет. А о тебе... Просто я не могу иначе, Фаэтон. Если влюблен, то Эрато идет рядом и шепчет на ухо нужные слова.

- Я буду героем, Кикн! Самым-самым героем. Я совершу то, чего не совершал еще ни один смертный! Я стану достоин любви. Твоей любви, Кикн!

- Я люблю тебя и без подвигов. Просто так. Время героев еще не пришло, мальчик мой.

- Я буду первым!


... Вчера мир сходил с ума, а сегодня реки полны, утихли пожары, и горы стоят там, куда поставили их боги. Пойманы крылатые кони Гелиоса, вновь запряг их возница, скрывая горе свое от людей и богов; медленно движется квадрига, взбираясь по небесной дороге.

Бросив все, ушла из дома Климена - скрыв лицо под пурпурным гиматионом, взяв в руки посох. Не высыхают слезы у юных сестер-гелиад. А мне? Где мне искать тебя, мальчик мой? Я отправлюсь следом за Клименой - материнское сердце и сердце любящее - вдвоем мы отыщем тебя, где бы ты ни был.

Катит тяжелые волны серый и холодный Эридан. Серый и холодный - словно камень гробницы. Вдоль угрюмого берега склонились, скорбя, гелиады. Руки их стали ветвями, тела скрыла грубая кора. Катятся безостановочно слезы, падая в темную воду солнечными каплями. Давно вернулась домой Климена, щедро отблагодарив гесперийских нимф за заботу о сыне.

А я...

Нет сил покинуть тебя, мальчик мой. Память терзает меня - так терзает Зевесов орел Прометея. Не угадал, не смог отговорить, не понял, что больнее стрелы ранят тебя насмешки Эпафа. Если бы я знал тогда, какой подвиг ты придумал для себя. Я попытался бы хоть что-то изменить. Я стал бы для тебя всем миром - и ты забыл бы неумные шутки надменного мальчишки.

О, Фаэтон... Только несчастная Эхо отвечает мне. Она тоже потеряла любимого и тихо угасла рядом с душистым цветком, оставив нам лишь свой слабый голос.

Возлюбленный мой...Твой ужас - он непредставим тому, кто остался жить на горе себе. Что думал, что чувствовал ты в долгие мгновения своей обреченной скачки? Что терзало тебя за секунду до того, как Громовержец швырнул в тебя смертоносным огнем? Боль? Страх? Раскаяние?

Мне не узнать этого никогда.

Мне осталось только обнимать мертвый холодный камень на твоей гробнице и плакать, и спрашивать у темного неба - за что?

Мне осталось только смотреть в равнодушные глубины Эридана и стонать в тишине - за что?

Мне осталось ждать на берегу гесперийских нимф, чтобы просить у них последней милости - когда дни мои подойдут к завершению, когда Гермий-Душеводитель поднимет свой кадуцей, чтобы проводить мою тень на берега Леты - пусть прах мой тихо ляжет в изножии твоей гробницы.

О, мой Фаэтон, мой возлюбленный. Видишь - мои руки, которые обнимали тебя когда-то, становятся белоснежными крыльями. И тело мое легко скользит по волнам Эридана туда, где нашли нимфы тебя, обожженного Зевесовым гневом. Мой стон, мой плач превращаются в птичий крик, мятущийся среди стройных тополей.

Но я все помню... я все помню... любимый


***

- Зачем ты это сделал, Справедливейший? Не лучше ли было дать им соединиться там, в царстве Аида?

- В царстве теней никто ничего не помнит. Они бродили бы рядом, не замечая друг друга.

- А вернуть Фаэтона к жизни?..

- К чему? Чтобы он снова отправился делать глупости?

- Совершать подвиги, брат...

- Время героев еще не настало. Подвиг до срока - глупость. Зато посмотри, как красива эта птица. Какой грациозный изгиб шеи, какой величавый взмах крыла. И не скажешь, что бывший козопас.

Вам понравилось? 9

Не проходите мимо, ваш комментарий важен

нам интересно узнать ваше мнение

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив

1 комментарий

+
0
Сергей Греков Офлайн 23 января 2018 00:28
Как возвышенно и трогательно! Это такое увлекательное занятие: тасовать дивные мифы как колоду карт и гадать, что получится в раскладе...
Наверх