Вечный мальчик

Я сижу у окна в кафе на Сретенке и любуюсь плавно парящими хлопьями снега за стеклом.
Я пришел первым, и у меня есть немного времени, минут двадцать, наверное, а, может, и больше, мне лень смотреть на часы, прежде чем я увижу Саню и скажу ему, что мы снова можем быть вместе. Нет, не просто «можем быть вместе».

Мы должны быть вместе, мы созданы друг для друга, это головокружительная, чарующая, подлинная любовь.

Сейчас, год спустя, я понимаю то, чего не мог осознать раньше – Саня именно тот человек, с которым я хочу прожить всю жизнь. Мне понадобилось расстаться с ним, отдалиться, если угодно, чтобы это понять. Я люблю его.

Официантка ставит передо мной большую чашку с кофе. Я поднимаю на нее глаза и улыбаюсь. Девушка застенчиво улыбается мне в ответ и едва заметно краснеет. Как мило.

Я - красивый, красивый молодой мужчина, и хотя мне говорят иногда, что я кокетничаю со всеми без разбору, даже вот, с барышнями, стремление нравиться мне кажется естественным. Я создан пленять и покорять, давайте будем откровенны и признаем это.

Ловлю свое отражение в темном окне. Не скажешь, что я уже год как разменял четвертый десяток. Стройный, гибкий, с копной русых волос и зеленовато-серыми глазами – я умело подчеркиваю их глубину тщательно подобранными цветами одежды, от джинсов темно-болотного цвета с золотистой строчкой до изумрудного свитера грубой вязки, под который просто так, невзначай, надета серо-жемчужная рубашка. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы хорошо выглядеть.

Под всей этой многослойной зимней одеждой – молодое, сильное тело. Три раза в неделю я хожу в спортзал. Как бы мне ни хотелось пораньше лечь спать, как бы я ни уставал за день, я упорно занимаюсь на тренажерах и плаваю в бассейне.

Пугает ли меня возраст? И да, и нет; мне кажется, что я все еще готовлюсь к самой важной встрече в своей жизни, что я все еще юноша на пороге возмужания, поэтому я и не хочу поддаваться времени – тот, кого я жду, должен застать меня в самом расцвете молодости.

Все еще может случиться, никогда не поздно, всегда есть та самая дверь, приоткрыв которую…
Но сейчас я жду Саню. Саню, напоминаю я сам себе. Он и есть тот, для кого я храню свою юность. Мне всего лишь нравится мечтать. Увлекающаяся натура.

А Саня – страшненький, этакий долговязый чертик с огромными испуганными глазами; когда мы только познакомились, его некрасивость и неуклюжесть умиляли меня. Мы выглядели странной парой, должно быть, разные, насколько вообще могут быть разными люди. Саня носил смешные рубашки в клеточку, а через плечо у него был неизменно закинут потертый рюкзачок.

И все же Саня оказался самым чутким и сильным любовником, который у меня только был. Похоть преображала его. Застенчивость исчезала, стоило нам остаться вдвоем, его глаза, тоже светлые, как у меня, вспыхивали темным огнем желания. В страсти он был прекрасен. Помню солоноватый вкус его тела. Боже, как он умел целоваться!

Мы так и не провели вместе ни одной ночи. Саня был женат. Да он, наверное, и сейчас женат; мы переписывались, время от времени, весь это год, проведенный в разлуке, и он ни разу не упоминал свою семью. Значит, ничего не изменилось. Освободись он, я узнал бы первым – ведь тогда мы смогли бы быть вместе, без преград.

Но я не мог желать зла Саниной жене и сыночку. Помилуйте, взять и разбить семью?! Если бы Саня сам решился уйти, по своей воле, понимаете ли, тогда я, конечно бы, принял его. Но он тянул и медлил, откладывал и откладывал решающий разговор с женой, хотя было очевидно, что он безумно в меня влюблен, и, в конце концов, я стал чувствовать раздражение.

Раздражение, скуку, досаду. Мне нужно было подстраиваться под его расписание, ждать, довольствоваться малым – и ради чего?!

Сейчас я понимаю, что поставил Саню в ужасное положение. Я любил его и заставлял страдать; иногда он вызывал у меня жалость – такой некрасивый, неприкаянный, смешной, но во мне словно проснулся жестокий мальчик, мучивший старую преданную подслеповатую собаку, которая все норовила лизнуть своему божеству руку и заглядывала в глаза, даже чувствуя, что пинок под ребра неизбежен.

Но теперь я искуплю свою жестокость. Клянусь. Саня уйдет ко мне, и мы будем счастливы.

За мой столик опускается мужчина, и я непроизвольно вздрагиваю. Так глубоко ушел в свои мысли, что время пронеслось незаметно.
Это Саня. И в то же время это не он, я помню его другим, но старый глубокий шрам на лбу все тот же.

Я потрясен произошедшей с ним переменой. Ошеломлен. Или память сыграла со мной злую шутку, подменив образ живого человека тем, что я придумал?! Я, что, схожу с ума?!

Саня стал красивым. Напротив меня взрослый мужик с коротко остриженными седыми волосами, но переливающаяся благородным серебром седина только подчеркивает холодную синеву глаз. Темно-серый свитер с высоким воротом. Он, что, стал одеваться со вкусом?! И заниматься спортом, судя по всему – меня не проведешь, я сразу вижу тех, кто не жалеет сил на работу над своим телом. Сильные плечи, рельефная грудь.

От него по-другому пахнет. Неуловимый запах какой-то горячей древесины, вот-вот готовой заняться огнем, смешанный с ароматом омытого дождем зеленого леса. Гармония несовместимого.

Это мой Саня.

- Привет, - говорит он. – Мне имбирный чай, пожалуйста, - это уже официантке. – И коричневый сахар, если можно.

Саня говорит спокойно и властно, я раньше никогда не слышал его таким. У меня начинает ныть сердце. Зачем я с ним так обошелся?! Зачем я изменял ему? Врал, зная, что моя ложь будет очевидна? Дразнил его? Изводил, не отвечая на звонки и письма?

Зачем я бросил его?!

- Хорошо выглядишь, - с улыбкой говорит Саня. И поясняет, - Пью поменьше кофе. Чашки две в день, не больше. И, веришь или нет, курю только по выходным, и то не всегда. Пачка в месяц. А раньше было полторы в день.

Он сплетает прекрасные пальцы, и у меня вдруг вскипают слезы. Я же его Малыш! Я хочу быть с ним, только с ним, с этим чудесным мужественным дядькой. Хочу любоваться его улыбкой всю оставшуюся жизнь. Я был дураком, самовлюбленным поросенком.

- Вадик, - ласково говорит Саня, - я понял из твоих писем, что тебе нелегко сейчас, что тебя оставил парень. Поэтому и пришел. Я счастлив, и ты будешь счастлив, слышишь?

- Я хочу быть с тобой, - выпаливаю я. – Поедем ко мне. Давай жить вместе.

Меня захватывает торжественность момента.

Но Саня снова улыбается. Потом он показывает мне правую кисть. Я не сразу понимаю, в чем дело. Потом соображаю – обручальное кольцо исчезло.

Что случилось?

- Вадик, - Саня отпивает глоток чая, потом спокойно добавляет в напиток немного сахара. – Когда ты меня бросил, я почти что умер. И все рассказал жене.

Я не могу отвести от него глаз. Он стал так хорош собой, что я погибаю от желания поцеловать его. Но не в кафе же!

- Она меня и выходила, а потом мы разошлись. Стали друзьями, такими, что ничего не нужно друг от друга скрывать. А жить решили врозь. Молодая женщина, вся жизнь еще впереди. Разошлись, развелись, а в начале сентября Динка вышла замуж. Сын у моих родителей, пока ремонт и все такое прочее. Извини.

Саня быстро достает коммуникатор, проверяет сообщение, закусив от смеха губу, набирает ответ и, посмеиваясь, поднимает на меня глаза.

- О чем это мы? Точно. Это мой парень. – Саня потирает переносицу. – Полгода вместе, и каждый час пишем друг другу. Он знает, что я с тобой встречаюсь. Никаких тайн. Новый Год, подарки, вот и пересмеиваемся.

Я смотрю на Саню, и во мне вдруг вспыхивает злость. Он врет, рассказывает мне сказки, он не может быть счастлив без меня! Он некрасивый! Это же я бросил его!

Не смей бросать меня сейчас, хочу я крикнуть ему, то, что ты делаешь, подло – я уже оставил тебя год назад, потому что ты мне надоел, рохля, уродина, у тебя нет права говорить мне, что ты счастлив с другим!

Уверенный в себе мужчина напротив меня светится зрелой, ясной мужской красотой, той самой, редкой, которая становится только глубже и лучше со временем, оборачиваясь внешним проявлением подлинного бесстрашия перед бытием.

Почему я не видел его обаяния раньше? Я же образованный, начитанный, а не заметил, как прекрасен был мой возлюбленный.

-Рад, что у тебя все так мило, - сухо говорю я. – Какие высокие отношения. Я не переживаю. Ты неверно меня понял. Парней полно. Как всегда.

С чего ты взял, продолжаю я про себя, горя от бессильной злобы, что меня оставил парень?! Да, формально, конечно, ушел именно Дэн, сказав, что устал от моего бесконечного самолюбования. Но это был жест его отчаяния! Я охладел к нему первым! А тебе написал о том, что грущу, в тяжелую минуту.

Мне хочется сделать Сане больно, в последний раз, но он неуязвим. Я больше не могу обидеть его.

- Вадик, - с глубокой нежностью, от которой у меня начинает щипать в носу, говорит Саня, - тебе пора взрослеть. Понимаешь? Это не страшно – взрослеть. Несмотря на все… что было, я хорошо к тебе отношусь. Прими жизнь, пока не поздно. Озлобишься на весь мир потом.

У него снова вспыхивает коммуникатор. Они что, вообще всегда на связи? Ненормальные. Ненавижу эти мужские страсти в пыли. Не верю в верность. Парень наверняка изменяет Сане, а Саня ему, никому нет ни до кого дела, мир жесток, солнца угасают.

Я любил Саню, а он меня бросил.

- Ты стал жестоким, - говорю я. – Мне нужно было всего лишь отойти на пару шагов, чтобы понять, что я люблю тебя. И я все еще люблю тебя. Понимаешь? Тебе нужно было всего лишь немного подождать.

- Любишь?! – Саня с неподдельным недоумением смотрит на меня. – На пару шагов?! Знаешь, когда ты написал мне, что уходишь, и исчез, я думал, что не выкарабкаюсь. Ты извел меня.

Он качает головой. Жестом показывает официантке, что хочет расплатиться.

- Я бы и не выжил, меня Дина вытащила. За это ей чудесного мужика Бог послал. И, понимаешь, я тогда и поверил в любовь. В то, что она бывает разной, но всегда дает силы жить. А потом появился Леня.

- И сколько лет твоему счастью? – мстительно спрашиваю я. – Двадцать?

- На год меня старше, - отвечает Саня, - причем здесь это? Вадь, ты еще спроси: «А он красивый?»

Я краснею. Именно это я и хотел спросить. Как он может так глубоко и верно понимать меня?! У меня возникает ощущение, тут же переходящее в уверенность, что я всегда был для Сани открытой книгой. Но тогда он был очарован мной, околдован, и не хотел знать, кого же полюбил, впустив в свое сердце.

Он выбрал слепоту. «Любовь- это слепота», - пел Боно, и так оно и есть. Love is blindness.

- Мне пора, - говорит Саня. – «А он красивый?»
Смеется.

-Как у тебя на работе?

Несколько минут, пока Саня ждет сдачу, мы ведем вежливый разговор ни о чем.

Проваливай, вновь хочу крикнуть я Сане вместо ничего не значащих слов о делах в моем рекламном агентстве. Мне неинтересно, что ты перешел в новое издательство. Так не должно было быть, ты должен был страдать и ждать меня. Живи теперь со своим дряхлым Леней, уверяйте друг друга в любви, а потом бегайте втихомолку к таким, как я, потому что все мы одним миром мазаны. Всем нужна молодость, свежесть, знаю я нас, мужиков.

- Я тебя люблю, веришь или нет, - упрямо повторяю я.

Вот и живи с тем, что отказался от меня, добавляю про себя. Со своими страхолюдными бывшей женой и новым Леней.

Саня уходит, непривычно мощный, да еще в модной темно-синей куртке, оставляя после себя шлейф терпкого парфюма.

Вздыхаю.

Ладно. Может быть, он все это выдумал?! Нет никакого Лени?! Что это за бойфренд такой, сорокалетний?! Да они – два старика, еще немного, и будут гулять под ручку с палочками, чтобы не оступиться на ровном месте.

Мне становится легче. Ну и совет: «Повзрослей!» Сам взрослей.

Ну что ж, если я не спортзале, то можно и расслабиться. Достаю планшет и заказываю еще одну чашку кофе.

Посмотрим, кто готов провести со мной вечер. Я все еще молод, я все еще прекрасен, и, в конце концов, никогда не поздно.

Но где-то в самой глубине души я знаю, и это знание оборачивается горечью и щемящей пустотой в груди – самая важная встреча в моей судьбе уже случилась, я уже нашел и прогнал прочь того единственного человека, рядом с которым мне было бы не страшно взглянуть, наконец, в лицо жизни и вступить в зрелость.

Я так и останусь вечным мальчиком, променявшим счастье на иллюзию беспечной молодости, не знающей увядания.

Минутой позже это чувство рассеивается, и я погружаюсь в волнующее море знакомств на один вечер.