Поток

Это - танец, сложный, страстный, это - импровизация под слышные только нам плач виолончели и всхлипы бандонеона. Мы ведем попеременно, то отдаляясь на полшага, то вновь оказываясь в объятиях друг друга. Глаза в глаза. Сосредоточенность. Предугадать движение партнера. Закрываю глаза. Направляй меня, я доверяю тебе. Я тебя люблю.

На самом деле мы просто живем вместе.

Нет ничего менее простого, чем жить вместе, день за днем.

То, что можно скрыть на свиданиях, становится очевидным. И не только то, что, пока я не выпью утром первую чашку кофе и не сделаю хотя бы пару затяжек сигаретой, я толком не просыпаюсь, и со мной бесполезно разговаривать. Когда мы только проводили вместе наши первые ночи, по утрам я еще словно был под наркотиком, и мой маленький ритуал – глоток, затяжка, глоток, не имел значения. Можно было вообще сутками не спать. Теперь ты знаешь, что сонным я могу или угрюмо отмалчиваться, с нетерпением поглядывая на кофеварку, или пробурчать что-нибудь резкое. А ты – хороший мальчик, и прежде чем выйти из дома, старательно проверяешь, все ли взял с собой. Коммуникатор. Ключи. Документы. Блокнот. Ручка. Бумажник. Посмотрим, кстати, как разложены купюры – по порядку ли. И так далее. Если тебя отвлечь, ты хмуришься и начинаешь проверку по новой. Когда мы выходим вместе, я томлюсь в дверях и театрально закатываю глаза, давая понять, что мне душно, пока ты наводишь порядок в своей сумке через плечо. Но это повседневность.

Становится явным другое. Уязвимость перед тем, кого любишь. В определенном смысле, любить – это знать и принимать то, что любимый может причинить тебе боль. И все равно открывать ему душу.

А сейчас воскресное утро, вернее, полдень, и я сижу один в модной кофейне и завтракаю. Ты в эти выходные на тренинге, организованном твоей компанией. С десяти утра до семи вечера ты занят, а я, стало быть, предоставлен сам себе. Вчера я и сам немного поработал, съездил в спорт-клуб, заглянул к родителям и прошелся с ними по тонкому льду несбыточных ожиданий. Сегодня же я свободен.

Но мне не нужна свобода. Вот в чем дело. Я хочу проводить все свободное время с тобой, даже если мы всего лишь смотрим сериал, устроившись на нашем диване с тарелкой какой-нибудь вкусной чепухи.

С прошлого лета я храню тебе верность.

Для меня это непривычно. Сначала это было важно для тебя, и я пообещал, что других не будет. А потом само состояние, верность, захватило меня. Есть все остальные, и есть ты. Остальные могут быть как угодно желанны, стройны, доступны. Пусть и будут, но я люблю тебя. Примерно так.

В начале осени я закрыл все свои профили, лишив прогрессивное человечество возможности узнать о моих несколько преувеличенных достоинствах. Сейчас мне забавно вспоминать, что тогда меня ненадолго охватила паника, граничившая с ужасом – я словно умер для окружающего мира. Превратился в ослепшего невидимку. Я никого не видел, и никто не видел меня.

Чем дольше я храню тебе верность, тем важнее становится хранить ее и дальше. Это императив. Наши с тобой отношения - глубже, чувства – острее; мы вновь и вновь выбираем друг друга, вновь и вновь переживаем встречу и узнавание друг в друге человека, ниспосланного Небесами. Секс превращается в любовь.

Я пью кофе в ожидании омлета и праздно любуюсь мужчиной за соседним, через проход, столиком. Я верен, верен, верен тебе, и мое созерцание мужской красоты, как я ее понимаю, безгрешно. Желание просыпается во мне от мысли, что вечером я обниму тебя, когда ты выйдешь из душа, и твое горячее влажное тело окажется в моих руках. Но тот взрослый парень хорош. Очень хорош.

Он среднего роста, крепкий, кареглазый. На бровь падает прядь каштановых волос. Прекрасно очерченный рот. Ухмыляется словам своей спутницы.

И она хороша, русоволосая, со светлыми, то ли серыми, то ли голубыми глазами. Течение жизни уносит меня все дальше от женщин, но я очарован ими, не всеми, конечно же, а вот такими, как эта – чуть мрачными, пугающе умными, небрежно красивыми. Да, они не прилагают усилий, чтобы нравиться, они просто такие, какие есть, и поэтому затягивают мужчин в свои бездонные глубины. Я знаю все это, потому что моя единственная подруга такая. Ее бесплотная любовь ко мне свободна от эгоизма, и, помню, осознание того, что Инге ничего от меня не нужно, не может быть нужно, пугало меня, пока я не понял, что и я люблю Ингу, на свой странный, болезненный лад.

Незнакомка в кафе влюблена в своего спутника. Я знаю легчайшее, чуть тревожное свечение, исходящее от влюбленных, стремящихся поймать каждое слово, каждый вздох поглотившего их человека.

Он же смотрит на нее с мягкой улыбкой; ток желания течет в одном направлении, от нее к нему. Почему? Она прекрасна. Он женат? Мне нравиться придумывать истории о случайно встреченных людях – попутчиках, грустных покупателях в супермаркетах, тонюсеньких заплаканных девчонках на автобусных остановках, куда-то спешащих симпатичных пареньках с неизменным мобильным телефоном у прелестного уха. Что не так с этой парой? Они созданы друг для друга. Мужчина хохочет. Теперь улыбается она, делает глоток кофе, не выдерживает и тоже смеется. Я не слышу, о чем они говорят, чуть подавшись друг к другу.

Боже, как мы все ранимы! Что случится, если я узнаю, что ты мне не верен?! Дело даже не в том, что я окажусь влюбленным дурачком, хранящим никому не нужные обеты; чудовищным будет осознание, что я так и не понял, что ты за человек, не сумел разглядеть тебя, ослепленный тем, что я считал страстью и любовью. Может быть, сейчас ты не на тренинге, а с парнем. Отдыхаешь от моей докучливой привязанности. Доказываешь себе, что свободен делать, что заблагорассудится.

Официант торжественно ставит передо мной блюдо с омлетом.

Волна тошнотворного ужаса отступает. Бред. Ты же со мной, я же этим утром подвозил тебя к офисному зданию, где ты работаешь. Ты мимолетно прикоснулся к моей руке, прежде чем выйти из машины. Мена тогда охватило желание выйти за тобой и обнять на глазах у твоих коллег. Мир, в котором открытое прикосновение к любимому человеку вызывает недоуменные, наглые или полные ненависти взгляды только потому, что вы оба – мужчины, немилосердный мир. Иногда гей-кварталы кажутся мне гетто. Демаркационная линия – здесь вы среди своих, на соседней улице – уже нет. Извольте вести себя прилично. Закройте дверь, задерните шторы, и тогда милуйтесь друг с другом, но тихо. То, что иногда поцелуй невозможно откладывать, не зайдясь от душевной боли, никого не волнует. Что уж говорить о моем родном городе, ханжеском и жестоком.

Позавтракаю и пойду на выставку черно-белых фотографий. Еще недавно я был одиноким волком и гордился этим, теперь едва справляюсь со свободным воскресеньем. Что со мной?! Кто придумал тренинги по выходным?! Если бы не эта учеба, мы с тобой еще и не вставали бы, а нежились под теплым одеялом. Февраль холодный. С прошлого лета прошла, мне кажется, целая жизнь.

Молодая женщина за соседним столиком все также не сводит любящих глаз со спутника, словно прислушивающегося к чему-то, неслышному ей. Должно быть, он и в самом деле женат, и его свободное время строго ограничено.

Дверь в кафе открывается, впуская порыв ледяного ветра и нового посетителя.

Я на миг замираю с чашкой кофе у губ.

Незнакомец за тем столиком вспыхивает чистейшей, нежнейшей любовью. Вошедший парень подходит к нему и, с улыбкой говоря приветственные слова, опускает руку на плечо сидящего мужчины. Задерживает прикосновение чуть дольше, чем принято. Потом садится. Эти двое – близкие люди. Как мы с тобой. Вот в чем дело.

Их спутница чуть поворачивает ко мне голову. Светлые глаза вспыхивают прелестной насмешкой. Конечно же, она чувствовала мои взгляды, и, более того, безошибочно определила, что и я такой же, как ее друг. Ее улыбка волшебна. Она все знает про них, понимает и принимает всех нас, созданных для другой любви, не той, что нужна ей, не той, что нужна Инге. Мы, и наши подруги, готовые укрыть нас ангельскими крыльями от любых бед и невзгод.

За огромным стеклом начинается снегопад. Расплачиваюсь, встаю, беру куртку. Не хочется уходить из тепла, но в кафе делать больше нечего.

Пока я медлю у дверей, прикидывая, как лучше ехать к выставочному залу и где там припарковаться, мой коммуникатор начинает тихо жужжать.

Сообщение от тебя. «Заканчиваем раньше, в 16.00. Подхватишь меня? Люблю».

… В начале пятого ты выходишь из дверей офисного центра, прощаешься со коллегами, товарищами по бестолковым выходным, и ныряешь ко мне в машину.

Ты очень красивый, нежный, чуть бледный от усталости.

Говоришь:

- Дай, пожалуйста, ладонь.

Я раскрываю пальцы. Ты понимаешь, что я схожу с ума от любви к тебе?!

С довольным видом вкладываешь мне в ладонь конфету и объясняешь:

- Там к кофе сладости были. Вот, взял тебе. Домой?

И я отвечаю:

- Да, поехали. Чему вас учили сегодня?