У нас не было другого выхода

Ничего нового не произошло, все было, как обычно. Нечастые встречи, судорожная нежность, короткий взгляд на часы в самом начале и пристальный перед твоей фразой «Ух, ты посмотри, сколько времени-то уже…». Время. Твое время будет продолжать торопливо идти дальше, а мое, потоптавшись на месте, спотыкаясь, побредет обратно. Ты уже не надеешься на понимание, а я принимаю все без изменений.

У нас не было другого выхода. Ты был не свободен, потому что жил с другим человеком, а я упорно пытался не думать об этом, пряча во время наших встреч свою личную несвободу куда-то далеко. 

Я был женат на прекрасной женщине, и у нас была не менее прекрасная пролонгированная версия нашей совместной жизни – наша дочь.

А еще у нас с тобой была вековая разница в возрасте, и плюс был не в мою сторону.

И как-то все быстро…

От моих знакомых ты отличался разительно. Словно ты стеклянная вазочка ручной работы, и ее нужно было непременно отставлять в сторону, чтобы ее случайно не смахнули с полки. Мне постоянно приходилось стирать с нее отпечатки чужих пальцев, и это повторялось при каждой встрече – я не мог расслабиться, если чувствовал, что ты принес с собой мысли другого человека, воспоминания о нем или, не дай бог, пару моментов из вашей совместной жизни. Приняв правила этой игры, мы оба поняли, что будет лучше не говорить о нем вообще, и это здорово помогало нам без стеснения наслаждаться друг другом. Но пришли мы к этому не сразу. Иногда меня заносило – моя черная ревность обрушивалась на тебя, словно ты был в чем-то виноват.

Каким-то чудом мы разобрались и с этим. На время, но это помогло.

Мы стали часто ссориться. Если я был не в настроении, то ты вполне резонно пытался разобраться в причинах, и, как правило, получал мощный выброс негатива с моей стороны. Когда начинал истерить ты, я пытался тебя удержать, но мы, будучи одинаковыми и в этом, понимали, что это невозможно. Злость, глупые выходки, стоившие очень дорого, истрепанные нервы твоего мужчины, который знал о том, что у его парня есть какой-то друг, и непонимающие взгляды моих родных… все это не могло не эволюционировать.

Ты уговаривал меня не вспоминать о том, другом, и я даже, кажется, соглашался. Помогало на короткое время, и я мог видеть только тебя.

Конченый романтик с ножом в спине, который жизнь по миллиметру вгоняла в тебя с самого детства, ты говорил, что мы не просто так нашли друг друга. Зная о тебе даже не очень много, я не понимал, каким образом можно было остаться, как минимум, в своем уме. Глядя на тебя, сидящего на полу в одних джинсах, перебирающего струны акустической гитары, я молча закуривал, а ты, зная, как я люблю тебя такого, с едва заметной улыбкой дарил мне под музыку себя.

Таких моментов было много. Они сшиты суровыми нитками, сплетенными из наших споров, криков и примирений, выстреливающих в самое сердце СМС, где слово «Прости» повторялось так часто, что мы уже и счет потеряли тому, сколько раз.

Одна знакомая настойчиво советовала мне «брать его, не спрашивая разрешения». Я не сумел бы этого сделать ни при каких обстоятельствах. Тот, с кем ты жил, любил тебя до одури, любил, несмотря на всю неприглядность некоторых обстоятельств, несмотря на твое чертовски непривлекательное прошлое, и делал абсолютно все, что было в его силах, чтобы помочь, быть рядом и не дать тебе уйти.

Со временем я стал защищать его, когда слышал от тебя, что он снова не дома, что он так нужен, а вот ведь, его нет. Я понимал, почему твой друг не может иначе, это было очевидным. Я стал оправдывать его. После того, как я соглашался с тобой, я принимал и его сторону тоже, что не могло не повлиять на наши отношения. Черт знает, почему, но я перестал писать тебе так часто, как раньше, а звонить и вовсе прекратил – мне стало казаться, что я определенно лишний.

Раньше я об этом не задумывался с такой силой. Раньше мне удавалось оставить это на пороге квартиры, в которой мы чем только не занимались, принимая друг друга такими, какими увидели в первый раз, узнавая что-то новое и потрясающее во всех смыслах, выходя курить на балкон и кутаясь в одно одеяло на двоих, засыпая под шум оживленной дороги под окном, строя эфемерные планы на несуществующее будущее, хохоча до боли в животе, ощущая под ладонями теплое родное тело, мгновенно отзывающееся на тихое «Иди ко мне…».

А потом анестезия закончилась. Я просто больше не смог. Все эти психологические "как бы выкрутиться?", "не дай бог, мобильник лежит рядом с ней...", дикая усталость, раздражение, которое вызывали домашние – все это становилось адски неправильным. Перед порогом своей квартиры я быстро осматривал себя, а не осталось ли каких-либо следов того, что ты только что был со мной? Можно подумать, я их хоть раз нашел. Дома творилось черт знает что, а когда мы были вместе, я мучился еще больше. Ты не мог этого не чувствовать, но отступать не собирался. Ты не хотел об этом слышать, а я уже не верил в нас. Не имея возможности изменить хоть что-то, ты все-таки пытался нас сохранить. И тогда я взял тебя измором, что стоило мне заслуженного тяжелейшего депрессняка где-то на полгода: я перестал отвечать на твои звонки и, не читая, стирал твои сообщения в мобильном. Я пытался сбежать от тебя, как от собственной тени. Но от тебя ли, вот в чем вопрос. 

О, это казалось очень правильным, сейчас я понимаю это. Мы должны были отдать оставшееся от нас тем, кто заслужил это гораздо больше. Тем, кого мы встретили раньше. Это было справедливо, это было честно. Мы так и не смогли бы разорваться, но я до сих пор не понимаю, почему именно ты, а не кто-то другой, заговорил со мной тогда.

Видимо, в жизни действительно ничего не происходит просто так. Какие-то выводы, должно быть, я обязан был сделать. Но, кажется, я все-таки не столь дальновиден, как может показаться. В какие-то моменты я вспоминаю твои слова о том, что я должен всегда смотреть вперед, если я что-то делаю, как я это делаю, с кем и для чего. «И если ты в этом разберешься, то сразу станет понятно, к чему это приведет». 

Я последовал твоему совету. Я стараюсь следовать этому простому правилу по сей день.

Но до сих пор я молю бога, чтобы он никогда больше не поставил меня перед таким  выбором, потому что я так и не знаю, правильно ли я поступил.

 

У нас просто не было другого выхода.