Ход белой королевы

Сегодня среда и поэтому я сижу у Дени, пью с ним чай и играю в шахматы.

- Шах, - ну кто бы думал, все же у Дени практика больше моего.

Дени улыбается. Я люблю его улыбку и морщинки, что собираются у глаз. Хотя Дени уже за шестьдесят, выглядит он неплохо. Сколько помню, он всегда мне говорил «Шах» и улыбался. Дэни адвокат на пенсии. Это благодаря ему я пошла в юридический. Всю жизнь они с дедом учили меня быть честной, в первую очередь с собой.

- Сдаюсь, - и я кладу короля на доску.
- До пятницы? – спрашивает Дени.

Я киваю, надеваю пальто и еду домой. Живу я в противоположном конце города, у меня квартира в престижном районе. Купила ее лет пять назад, прельстила цена и близость к месту работы. Внизу в вестибюле стоит охранник, который задержал вора в пентхаузе, это, пожалуй, и повлияло на покупку в большей степени. Квартирка маленькая, но мне хватает. После того как ушел Уилл, в доме живность перестала водиться, я даже цветы не покупаю. Ухаживать за ними некогда, а засыхают - жалко. Впрочем, о «живности» не жалею совсем. Единственное, о чем я иногда думаю, где были мои глаза, когда я выбирала «это недоразумение»? Но все мы учимся на своих ошибках, только умные на чужих.

Четверг покатился рутинно, закончился в спортзале вечером. Пятница святой день – шахматы и Дени, наши с ним беседы. Люблю его рассказы, он частенько говорит о прошлом, шутит и вспоминает, как впервые они встретились с Джеком в участке. Он, тогда молодой адвокат, пришедший на практику, а Джек - уже офицер полиции со стажем, и тут дерзкий пацан пытается доказать, что он не прав. Они поругались в первый же день. Вообще, трудно представить, что Дени смог поругаться с дедулей. Дени никогда не ругается, он парой фраз ставит на место, и ты чувствуешь себя ребенком, который набедокурил. Он учил ничего не бояться, может, поэтому из меня и получился хороший защитник. А Джек учил драться, давать сдачи. В классе я была меньше всех и тощая, доставалось мне от мальчишек каждый день. Вот Джек и научил меня обороняться. Я хоть и маленькая, с виду хилая, но в обиду себя не дам. Теперь не меня, а я могу свалить любого, кто попытается тронуть.

Сегодня пятница и мы с Дени играем в шахматы. Мне надо задать ему пару вопросов, но я не знаю с чего начать. Двадцать лет эта тема была табу в нашей семье. Дедуля был непосредственным участником того события, а Дени в то время - окружным судьей. Но я делаю ход конем и набираюсь смелости:

- Дени, ты помнишь то дело, что вел Джек двадцать лет назад?

Он поднимает глаза, и я вижу, что Дени знает, о чем я его спрашиваю, но он молчит, обдумывает ход или ответ?

- Это которое? – все же произносит он.
- Дело о серийном убийце. Тот, кто убивал детей, - я спокойна, уже спокойна.

Дени тяжко вздохнул:

- Опять?

Я кивнула, он сжал губы и тяжело выдохнул:

- То же самое?

Я верчу в руках пешку, обдумывая, как бы поделикатней рассказать нашу с Тони проблему и, решаюсь:

- Тони ведет дело об убийстве ребенка Сирилла Коррела, адвоката, что защищает черных, - Дени кивнул.

- Я в курсе, - кто бы сомневался, что Дени не в курсе, все же бывший адвокат и судья в нашем округе. – А дальше?

- Все улики пали на некоего Коэна Пауэлла. У него алиби, девчонка твердит, что он всю ночь был с ней, но она наркоманка и… - я развела руками. – Его арестовали. На следующей неделе суд.

- Судья Шерман? – я согласно качнула головой.

- В общем, ты понимаешь, что ему не светит? Засадят парня. Мы с Тони собираем все доказательства против того, что Пауэлл убийца, но ты же знаешь Шермана и его пса Крюгера.

Дени вздохнул.

- Пока был жив Джек, он не давал им разгуляться.

Что я могла сказать? Дени прав! Джек не давал Шерману сажать по своему желанию. Сколько было жалоб, но у Шермана в Вашингтоне «своя рука», вот и сидит он судьей в округе Колумбия. А деда нет в живых, потому что кто-то всадил три пули ему в спину. Но если кто-нибудь думает, что мы с Тони закрыли это дело, то зря.

- Спрашивай, - Дени сел поудобнее в кресле и поежился, да уж, дело было непростое.

- Я бы хотела покопаться в архивах дедули. Если бы ты дал еще и свои… - я выжидающе посмотрела на Дени.

Дени встал:

-Хорошо, пойдем.

Он повел меня не в кабинет, а на чердак. Там в мансарде, была маленькая комнатка с современным оборудованием: компьютер, принтер, сканер. Я удивленно подняла брови. Дени хмыкнул. В комнатке только стол, который уместился как раз между двумя стенами, кресло – и все. Дени подошел к стене возле стола, нажал на панель, и она отошла в бок.

- Все документы здесь, располагайся, - и вышел.

А я засела за работу. Вырезки из старых газет я развесила на стене, прикрепив кнопками. Трупов было шесть. Все документы я распределила под каждым именем. Седьмой ребенок остался жив и то благодаря случайности. Фотографии не для слабонервных, от детей мало что осталось, я даже не буду перечислять, ЧТО он с ними делал. Психолог уже тогда обрисовал портрет маньяка и психопата. Только того, кого Шерман отправил на электрический стул, это уже мало волнует. Он точно не был убийцей, но Шерману важно было посадить любого, лишь бы «успокоить общество». Среди этих жертв был и ребенок сенатора Гейма, тогда Джим не был сенатором. Его сын был шестой жертвой. Седьмой была дочь графа Бриджстоуна. Жена графа писаная красавица, говорят, что после смерти дочери она тронулась умом. По мне, она и была малость не от мира сего.

Нового я ничего не узнала, все эти бумаги я видела и ранее, не раз. Но дед в архивы меня не пускал, считал, что пока рано. Сейчас же был Дени, а у Дени я была любимицей, он мне отказать не смог бы, но я не пользовалась его добротой. На дне коробки лежала тетрадь. Я даже удивилась, зачем она у деда среди архива. Обычная тетрадь с записями расходов за последние десять лет. Дедуля такого не вел, почерк не Дени, странно. И я углубилась в изучение записей. А когда въехала, многое встало на свои места. И стало понятно, кто и зачем убил Джека Морлтона. Я закрыла лицо руками. Что предъявить? Тетрадь? Это просто записи, остальное мои догадки. Нужны улики, причем такие, которые со стопроцентной уверенностью отправят убийц за решетку. И я села изучать архивы далее.

Итак, что я имею? Шесть трупов двадцатилетней давности и один сейчас. Почерк убийства один и тот же, но что сдерживало маньяка двадцать лет? И я посмотрела на тетрадь.

- Нужно доказать каждую цифру и каждую сумму, - закончила я свой рассказ Дени. – И где брать эти доказательства?

- Кое-что у меня есть, - сказал Габриэль и отдал мне свой архив.

Действительно, это «кое-что» могло составить небольшую бомбочку при должном обращении. Достаточно было обратиться к журналистам. Только весь вопрос в том, к кому обращаться. И кто из них пойдет против Шермана?

- Дедуля знал о наличии компромата на Шермана? – первое, что спросила я у Дени.

Тот помялся, но ответил честно:

- Не совсем, ну, то есть, он знал, что я рою под судью, но результаты я так и не успел ему сообщить.
- Агентство Джека было в курсе? – спросила я.

Дело в том, когда Джек вышел на пенсию, то открыл частное сыскное агентство, Дени там тоже подрабатывал, консультировал и даже пару раз выступал на защите.

- А как же! – Дени даже руками всплеснул. – Они мне и помогали.

Он задумался, а потом грустно добавил:

- Если б я не занимался этим делом, может Джек был бы жив.
- Не кори себя, Дени. Ты ни в чем не виноват. Дело случая.
- Какой случай! – вспылил Дени. – Его убрал Шерман, это точно! Вот только доказать…

Мы оба замолчали. Шерман каждый раз ускользал от правосудия, как сельдь из дырявого трала.

- Я тут у тебя поживу, не возражаешь? – Дени закивал головой.

А я с головой закопалась в бумагах. В коробке, внизу, лежала красная папка, с тыльной ее стороны, скотчем была приклеена микропленка.

- Что это? – Дени пожал плечами.

- Не знаю, это точно не я приклеил, - ответил, рассматривая катушку. – Давай посмотрим, - и он из ящика вытащил приставку к компьютеру.

На экране показалась лицо неизвестного мне типа, а потом он же с Шерманом, он же с Крюгером. У Фрэда Томпсона, адвоката обвинения, была кличка «Крюгер». Я бы назвала его питбулем, что более соответствует правде, но за то, что он имел привычку вскидывать правую руку вверх, растопыривая пальцы, получил такое прозвище. Впрочем, ни тот ни другой не производили приятного впечатления.

Так вот, на пленке был запечатлен Крюгер, который брал какой-то чемоданчик у мужчины лет шестидесяти.

- Дени, это кто? – я ткнула пальцем в экран.

- Некто Ньютон Дарлингтон, - ответил он.

- Погоди, тот самый Дарлингтон, миллионер, сына которого до сих пор ищут?

- И не найдут, - ответил Дени.

- Хм, откуда такая уверенность?

- Вот! – и Дени ткнул пальцем в следующий снимок.

На фоне какого-то поместья, по саду прогуливался тот самый Дарлингтон вместе с мужчиной лет тридцати-сорока.

- Это и есть его сын, - проговорил Дени.

Следующий вопрос я задать не успела. Дени направился к двери, взялся за ручку и сказал мне:

- Иди спать. Все завтра.

С Дени не поспоришь, даже моя умильная рожица ничего не сделает, когда хотел Дени был тверд, как камень. Пришлось идти спать.

А утром ожидаемо позвонил Тони, и мне пришлось срочно выехать к нему в участок.

- Я тут поднял дело двадцатилетней давности, - начал он, - так вот, твой дед подозревал некоего Уильяма Дарлингтона, сына миллионера Ньютона Дарлингтона.

- И ожидаемо его не посадили? – спросила я.

- Нет, мало того, что не посадили, а еще объявили в розыск, якобы он пропал. Парню тогда было двадцать пять, и он малость того, - покрутил у виска Тони.

- Это твое мнение или есть заключение? – внесла ясность я.

- Мнение Воша, он тогда был студентом-практикантом и помощником Джека, тот проводил допрос в присутствии адвоката, а Вош записывал, - отвечал Тони.

- А адвокатом был Крюгер? – скорее констатировала факт, чем спросила.

- Ты откуда знаешь? Дени сказал?

- Нет, - помотала я головой. – Только предположение.

- Выкладывай свои предположения, - Тони заулыбался.

- Вот смотри, - начала перечислять я, - Шерман все время ведет дела с Фрэди, правильно? – Тони кивнул. – Когда, скажи мне, Томпсон выступал адвокатом обвинения при другом судье? А? Никогда! – сделала заключение за Тони. – Далее, дела они ведут в основном федеральные, громкие, после которых пожинают славу «блюстителей закона». Кто-нибудь из них вел бракоразводные процессы или прочую «шелуху», как говорит мой Дени? – и я посмотрела на Тони.

Тот молчал, как и я.

- А ведь все лежит на поверхности, не правда ли, Джилл? – он уставился куда-то вдаль. – Выходит, надо доказать, что эта парочка берет взятки?

- И не только, - добавила я. – Кроме взяток существует карьерная лестница, для некоторых пройтись по головам вполне нормальное явление. И не важно, виновен ли подозреваемый.

Тони засунул руки в карманы брюк и уставился на меня.

- Так что там с этим Уильямом Дарлингтоном? – оторвала я Кросса от созерцания меня любимой.

- Вош же психолог, вот он и утверждает, что сынок Дарлингтона законченный психопат, - отчитался Тони.

- Стоит поговорить с Вошем, пошли, - и мы отправились в кабинет психолога.

Выслушав нас, Дилан задумался.

- Понимаешь, прошло двадцать лет, и я тогда был практикантом, - он остановился, тряхнул головой и продолжил. – Все равно придерутся, ничего не докажешь, а самого Дарлингтона-младшего нет, так что, - и Дилан развел руками. – Простите. Приводите сынка и я дам заключение. Но он точно психопат.

- Дилан, ты работаешь в полиции или мы сейчас у тебя в кабинете на кушетке душу выкладываем? – я посмотрела на Воша. – Мне нужны четкие показания, на которых ты будешь стоять, как земля на трех слонах, понимаешь? – Вош кивнул. – А ты тут руками разводишь. Шерман же опять сажает невиновного, если это не прекратить... - я махнула рукой. – Доверие к нашей судебной системе и так подорвано, а ты тут раскис. Профессионал ты или нет?

Вош дернулся, глянул на Тони, потом на меня и выдавил:

- Я подтвержу под присягой, что запомнил в тот день и как себя вел Дарлингтон-младший.

Мы вышли из кабинета:

- И на том спасибо. Не думала, что Дилан чего-то боится.

- Будешь бояться, когда у тебя четверо детей, - сказал Тони.

Мне нечем было крыть. Тони был прав.

- Дай мне пропуск в архив, покопаюсь там, - попросила я Тони, тот смолчал, но пропуск выдал.

Следующий день я посвятила тому, что с утра сидела и разбирала бумаги Дени. Отключила все телефоны и погрузилась в работу. К пяти вечера для меня картина прояснилась, осталось только сложить одно с другим. Чем я и занялась. Заснуть я не смогла, всю ночь ворочалась, и как только прикрывала глаза, передо мной вставали фотографии несчастных детей. В семь утра я уже пила кофе на кухне. Дени спустился в половине восьмого.

- Не спится?

Я помотала головой, уснешь тут. Телефонный звонок раздался неожиданно для нас обоих. Звонил мой сотовый, я взяла трубку.

- Искала, - ответила я собеседнику. – Очень надо встретиться, хорошо, - я положила трубку. – Дени, мне нужно бежать, но к обеду я буду, - тот кивнул в ответ.

В десять я была у Тони в участке.

- Вот папка, все документы я собрала, - давала инструкцию участковому адвокату, который должен будет защищать Пауэлла на суде. – Проверь все как следует, завтра обговорим детали. Я пошла у меня обед с Дени, - сообщила Кроссу.


Звонок Тони застал меня рано утром, была пятница:

- Тони, половина седьмого, что тебе так не спится? – прохрипела я со сна.

- Шермана кто-то грохнул ночью, - ответила трубка голосом Тони, - жду в участке, - Кросс бросил трубку.

Ничего ж себе повороты! Через час я была в участке. В сборе были все и Вош тоже.

- Всем привет, - сказала я, врываясь в кабинет шефа. – Что за сбор? – обвела я взглядом собравшихся.

Семь человек, не иначе как Тони собрал всех детективов. Ему это надо? Я уставилась на Кросса. Тони махнул мне рукой, приглашая сесть.

- Звонили из Вашингтона, - начал он траурным голосом, - окружной прокурор рвет и мечет.

- Икру? - спросила я.

Народ прыснул, Тони поперхнулся.

- Ты сам сказал, - ответила я на полном серьезе.

Вот и зачем надо было собирать все управление? Чтобы искать убийцу Шермана? Я палец о палец не ударю для этого. Собаке собачья!.. А ведь Тони отвечать, значит будем создавать вид «бурной деятельности». И я уставилась на Тони, который в это время распинался, как важно найти убийцу судьи.

- Не переживай ты так, сейчас все вместе впряжемся и найдем того, кто грохнул дедулю, - ответил детектив Нойс, он самый молодой в этом гадюшнике, поэтому не в курсе, что «дедуля» подпитывал Вашингтон и кого-то ТАМ.

- Проехали, давай дальше, - махнула я Тони.

Тот посверкал глазами на новичка, но смолчал и полчаса разорялся о том, как и что надо сделать, при этом, конкретно никаких заданий никому не раздал.

- Что будем делать? – спросила я Кросса, после того как все покинули кабинет.

- Увеличим нагрузку, - ответил Тони.

Понятно, будем изображать полную трудовую занятость, возьмем старые дела, накрутим хвосты постовым и далее по пунктам служебной инструкции. Проходили, знаем.

- Тони, ты гений! А суд перенесли? – это был немаловажный вопрос.

Кросс кивнул:

- На месяц.

- А…

- А подозреваемого выпустили под залог, - ответил мне Тони.

- Круто, в пять играем в шахматы, ты помнишь? – Кросс кивнул, я улетела по делам.

Человек предполагает, а Бог располагает. В шахматы сыграть нам не удалось. Из Вашингтона прибыли федералы и Тони был занят ими по горло. Играли мы вдвоем с Дени, под мой рассказ о том, что произошло в участке.

- Однако, - вздохнул он, - кто бы мог подумать, что Шермана ждет такой конец?

- Самое малое, чего он достоин, - выплюнула я фразу и прикусила губу.

Дени покачал головой:

- Джилл, я тебя всегда учил быть милосердной.

- А я что? Я так и сказала, что ему повезло. Если бы про его делишки узнали родственники детей, то думаю, что пулей бы не отделался.

- Шах, - и я опять положила короля на доску.

А на следующий день пришли и арестовали Дени. Я вызвалась, как его адвокат и теперь стояла и разбиралась с федералами. Всем известно, что в ФБР самые умные и самые ушлые агенты в мире. Ушлые от слова «вислоухие». Все факты и улики были косвенные. Ни одной прямой, но эти суки уперлись. И ежу было понятно, что им нужна «овца на заклание» и не важно, что Дени тут совсем не при чём, что он старый человек, который вряд ли пойдет стрелять в судью. Это не улики.

- Вам нужны доказательства? – федералы разом кивнули.

Вообще, они напоминали мне роботов, кукол, которым все равно, лишь бы решить вопрос так, как сказало большое начальство. Все улики не стоили выеденного яйца, я их разбила моментально, но все уперлось в одно: зачем Дени приходил к Шерману в день убийства? Под залог Дени не выпустили.

- Чем скорее назначат суд, тем лучше будет для Дени, - сказала я Тони. – Я волнуюсь за его здоровье.

Кросс положил мне руку на плечо:

- Его поместили в отдельную камеру улучшенного типа, все, что я смог для него сделать.
- Спасибо, друг, - и я ушла.