Лакшми

Молчание рассыпается в бездне. Я стою над этим обрывом и считаю выступы скал. Их много. И каждый несёт смерть. Или избавление. Это как посмотреть… Я не хочу умирать, я не хочу мучиться. В голове крутится мантра любви: Ом хрим шрим Лакшми бьо намахо… Но любви нет. Осталась лишь навязчивость словосочетаний. И боль. И непонимание дальнейшего. И отсутствие главного. 
Нет, смысл бытия вовсе в другом, конечно, мы это учили. Мы сидели с ним рядом, подогнув ноги в позе лотоса, слушали Учителя, но наши души были несколько в ином месте. Это единственное, чему мы научились в совершенстве. Причём сразу и бесповоротно. Мы умели встречаться в иных измерениях. Мы примеряли на себя разные оболочки, меняя их по настроению и желанию. Мы путешествовали, куда хотели. И каждый раз это было новое место и новые образы.
Нет, конечно, мы делали это не на занятиях…

Робкие всполохи свечей. Аромат тяжёлых благовоний и масел. Лёгкое онемение от вводящей в транс музыки, замедляющей наши ритмы. Дыхание, приводящее наши души в унисон. Мантра, завершающая действие практической медитации. Я и он. Оба. Двое. Одни. Вместе. Сегодня мы летим в древнюю Персию. В Вавилон. Я придумал ему роскошные одежды воина на пиру. Он мне – лёгкую накидку и шаровары царского наложника. Я причесал его тёмные волосы на прямой пробор и уложил мягкими волнами, накрасил его губы охряной краской. Он насурьмил мне брови и подвёл глаза. Что ж, о времена, о нравы…
Мы осторожно ступаем навстречу друг другу. И улыбаемся. Свет факелов выхватывает из ночи скулы и подбородки, скользит по обнажённой груди. Всё ближе и ближе. Я открываю уста, чтобы сказать ему, как он великолепен. Его перст ложится на мои губы и запечатывает их. Что ж, сегодня обойдёмся без слов…
Он обхватывает меня рукой за затылок и наклоняет к себе, впиваясь в губы. Моё тело ошпаривает горячая волна страсти. Он чувствует это. Я чувствую, что он знает. Я прижимаю его к себе, ближе и ближе, пока мы оба не начинаем задыхаться. Факелы меркнут от нашего дыхания. Или кто-то затушил их? Всё равно, это уже не важно. Реальность уплыла туда, где над пепельной пустыней плавится обманчиво-голубоватый воздух, и искажаются картины прошлого… Мы тоже плавимся, сливаясь друг с другом. Пока не превращаемся в единый сплав плоти и огня. Пустыня поднимается над нами и заключает нас в единый огромный купол. Мы умираем…

Так было много раз. Таково было наше счастье. Мы умирали и воскресали, чтобы в следующий раз уйти умирать в другое место. И в другое, и снова в другое. Мы проходили круги воплощений и просто были гостями в бескрайней Вселенной человеческих судеб и наших желаний… Пока не пришло время умереть взаправду. От боли и отсутствия воздуха. Оттого, что что-то хрустнуло в механизме того огромного купола, что накрывал нас всякий раз, будь он пустыней, или океаном, или лесом, или звёздным небом, или… Механизм сломался, купол упал, и мы не воскресли. Нет, мы снова здесь и сейчас, но там осталась наша любовь. Она погибла за нас. А мы погибли без неё…

И вот я стою над обрывом… И вспоминаю, и плачу. И начинаю непроизвольно петь мантру любви, посвящённую Великой Богине Лакшми… Она окутывает воздух вокруг меня мягким светом потерянной грусти и струящимся потоком осознания чего-то необъяснимого. Я не могу понять чего, не могу ухватить его, повернуть, рассмотреть и решить, что с ним делать. Я просто стою. И жду. И я дожидаюсь.
Позади звучит моё имя. Его голос произносит моё имя. Я верю сразу и безоговорочно, зная где-то глубоко, что это не может быть правдой. Это слишком прекрасно, незаслуженно и гибельно, чтобы быть правдой. Я оборачиваюсь медленно и обречённо… Камень скользит из-под ног, собираясь лететь в бездну. Собираясь лететь вместе со мной. Я понимаю это. Я не удерживаюсь. Я принимаю приглашение и следую ему. И всё же я смог обернуться. Он стоял там. Он смотрел на меня. Он улыбался. И я улыбнулся в ответ.

Я лечу. Лечу вниз. Мне кажется, что всё вокруг движется очень медленно и плавно, словно растворяясь в мягко меняющемся пейзаже… И он летит со мною, надо мной… И от этого так легко, так прекрасно. Мы снова собрались в путешествие. Мы снова вместе. Под всполохи солнечных бликов, пронзительные в своей тишине вздохи расщелин и победоносно звучащую мантру Лакшми…

От сильного толчка я содрогаюсь и открываю глаза. Он смотрит мне в лицо взволнованно и чуть испуганно:
- Ты в норме? Улетел куда-то совсем далеко… Я испугался.
Я прихожу в себя. Мы в нашей комнате. Рассвет. Чадящий дым массал. Уют и пара заботливых глаз напротив. Я прижимаюсь к его груди и сжимаю зубы, чтобы не расплакаться от счастья.
- Ну-ну, всё хорошо. Больше не будем так рисковать. Я люблю тебя, я с тобой, - шепчет он, поглаживая меня по волосам.
- Я тоже люблю тебя, - выдыхаю я. И опасливо смотрю в сторону – нет ли там вездесущей Лакшми – единственной спасительницы и коварной искусительницы одновременно…