Без сна

Без сна.
Кофе.
Много кофе.
До искр перед глазами и горькой мути во рту.
Дрожь сигаретного дыма на сквозняке.
Пепел на выцветшем вельвете покрывала.
Символично. 
Прах к праху. Да.
Мельком и как-то равнодушно замечаю седину, когда захожу отлить.
Тяжелые набрякшие веки.
Взгляд сказочного людоеда из детских сказок.
Помнишь ту книжку, которую я подарил тебе?
Братья Гримм.
Ты просил читать ее перед сном.
Говорил, мой голос успокаивает.
Смешной.
Виски серо-желтые. Как у ракового больного.
Кривой изгиб рта.
Я больше не улыбаюсь.
Забыл.
Не для кого.
Зачем я здесь?
Философский вопрос.
Перефразирую.
За КЕМ я здесь?
Непрезентабельный мотель на краю города.
Жду тебя.
Вторые сутки на исходе.
Ты не придешь.
Уверенность.
Горькая как остывший эспрессо.
Значит, не простил.
Не простишь.
Никогда.
Я бы не простил.
На твоем месте я бы послал меня.
И морду бы набил.
Но ты не такой.
Поэтому молчишь.
И уходишь, не собираясь возвращаться.
Твое покрасневшее заплаканное лицо стоит перед глазами.
Вспоминаю то хорошее, что было между нами.
Например, те американские горки в Индианаполисе.
Помнишь?
Дикие глаза.
Вопли эхом над рекой.
Свист в ушах.
Я смотрю вниз.
Под аттракционом – асфальт.
Представляю, как обрываются тросы, как тележки обрушиваются на мостовую.
Крики.
Кровь.
Боль.
Раздробленные кости.
Неестественные изгибы покореженных тел.
Агония.
Сладкое зрелище мгновенной смерти.
И ты.
Среди хаоса страдания.
Зато мы умерли бы вместе.
Конец грешной юдоли.
Пришлось купить мороженое, чтобы отпраздновать благополучное возвращение на землю.
Ты радовался как дитя.
Впрочем, ты и был ребенком.
Наше путешествие.
Мы были так счастливы.
Правда?
Или нет?
Я потерял все в Нью-Йорке.
Никогда не был на Восточном побережье.
Ты тоже.
Чтобы угодить тебе, я изменил маршрут.
А изменил – как оказалось впоследствии – свою жизнь.
Жизнь без тебя.
Почему ты ушел?
Оставил меня одного в таком же задрипанном отеле.
Комнаты на час по сходной цене.
Постель, пропахшая потом и спермой.
Золотые, отросшие за три месяца нашей вольницы волосы разметались по тощей подушке.
И лицо, горячее, смущенное.
Хриплое дыхание.
Сухие потрескавшиеся губы.
Я принес воды, чтобы ты промокнул надорванное горло.
Ты всегда кричал, кончая.
Прикуриваю одну сигарету на двоих.
Сквозь прищур наблюдаю, как ты натягиваешь на бедра серую застиранную простыню.
Стесняешься.
Даже после того, как при каждом удобном случае я имел тебя во всех позах.
Твоя отличительная черта.
Врожденная воспитанность.
Хороший правильный мальчик из приличной семьи.
Моя копия.
Моя противоположность.
Где я ошибся?
Почему все пошло не так?
Что дало тебе повод уйти?
Ты прятал чувства за длинными девчоночьими ресницами.
Никогда не говорил о том, что беспокоит тебя.
Просто плыл по течению.
Поэтому я вернулся.
Чтобы узнать правду.
Чтобы узнать, действительно ли я ничего не значу для тебя.
Тебя было легко найти.
А я уж совсем было настроился на долгие поиски.
Почему ты не уехал из этого крошечного городка?
Неужели никто до сих пор не в курсе, что произошло с тобой?
Как ты жил весь этот год под бременем слухов, сплетен, шепота за спиной?
Ты – мой герой, если тебя не сломали. 
Прислушиваюсь к ночной тишине.
Через три часа наступит новый день.
Очередные сутки напрасного ожидания.
Глоток кофе.
Затяжка сизого табачного дыма.
Ритуал, четко отработанный за сорок пять часов.
Я дал о себе знать.
Выбор за тобой.
Вернешься?
Голоса.
Ты?
Вскидываюсь и напрягаюсь как гончая.
Мимо.
Что-то пошло не так.
Ты испугался.
Малыш.
Почему?
Потому что люблю.
Прости, как простил тебя я.
За побег.
За украденный год.
Скрип тормозов.
Топот.
Я смотрел слишком много детективов, чтобы не понять.
Что все кончено.
Что ты не придешь.
Что ты все же сломался.
Сдался.
Сдал.
Меня.
Эх.
Ты был моим шестнадцатым.
Ты был моим единственным.
Увижу ли я тебя снова?
Хотя...
Зачем?
Холодная вороненая сталь.
Давит.
Висок.
Трудно сделать выбор.
Но еще труднее оказаться там, где не будет тепла и света.
Пожизненно.  
Меня убьют.
Знаю.
За любовь к тебе.
Слышишь, это бьется мое сердце.
Шаги затихают под дверью моего номера.
Им кажется, что они действуют слаженно и бесшумно.
Идиоты.
Им бы у меня поучиться.
Ведь абсолютно беззвучно я выкрал тебя из-под родительского крова.
Даже ваша домашняя шавка не вздрогнула.
Вот так-то.
Мне есть чем гордиться, верно?
Стук в дверь.
Дрожащий голос управляющего произносит мое имя.
Вымышленное, конечно.
Говорит, что наверху протечка, и просит меня выйти.
Тихо смеюсь.
Ну не идиоты ли?
Притянутый за уши повод выманить преступника из его логова.
Кстати, а кто они?
Копы?
ФБР?
Ручка дергается.
Слышу звук вставляемого в замок ключа.
Снимаю с предохранителя.
Без тебя.
Не зачем.
Жить.
Взвод курка.
Осечки быть не должно.
Фигня, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами.
Моя жизнь была полным дерьмом.
До тебя.
Так что последнее, что я вижу, – твои глаза.
Голубые, как летнее небо.
Ты такой красивый.
Хороший мой мальчик.
Любимый.
Почему твои глаза вдруг становятся испуганными и до краев налитыми ужасом?
Маленький.
Прости.
Не хотел тебя напугать.
Ты здесь?
Ты пришел?
Один?
Твое имя тает на губах.
Стокгольмский синдром, мать его.
Я знал.
Спасибо тебе, что ты есть в моей жизни.
Выстрел.