Плакса

прожила, не взрослея, похоже,
не сподобилась это скрывать -
и приходится мне, тонкокожей,
от любой ерунды горевать,

от пустячной обиды и раны,
над чужою далёкой бедой,
за копейку глаза и стаканы
наполняя шипучей водой,

проливая зимою и летом
той солёной любви водоём
над нелепым киношным сюжетом -
не умея сказать о своём.