Детёныши синико

- Нежик! Ура, мой Нежик вернулся!

Маленький Мика повис на шее у двухметрового Жени, крепко обнимая его руками и ногами. Это напомнило мне мимишную фотографию с Animal Foto, на которой детеныш макаки синико обнимал маму. Сколько в хрестоматиях описано чудес света? Семь?  С Микой и Женей их девять.

 - Мика, дорогой! Я тоже очень рад приезду Жени. Но это никак не отменяет необходимости идти в ванну, умываться и чистить зубы. Да и Жене нужно потом принять душ с дороги.
 - Деа, ты как всегда… То не сиди в телефоне, то не забудь отжаться…

Мика нехотя поплелся в ванную, сверкая белыми пятками. Маленький мулат с голубыми глазами и шапкой черных кучеряшек на голове олицетворял в этот миг все бедствия еврейского народа вкупе со страданиями порабощенной Африки. 

Я подошел к Жене и обнял его.

 - Привет, Нежик!
 - Привет, Деа. А почему ты меня при Мике никогда не называешь Нежиком?
 - Мика существо очень необычное. И очень трогательное. Он уверен, что Нежик принадлежит ему. И Деа принадлежит ему. И весь мир принадлежит ему.  И пока у нас есть возможность, давай поддерживать эту иллюзию.
 - Деа, ты гений, что усыновил его. 
 - Ладно, не подлизывайся! Ты думаешь, я забыл «Деа, не сердись, совсем нет времени тебе писать…»
 - Деа, ну правда, не сердись. Я был женат на Барселоне…
 - И изменял мне с Гауди. И не только с Гауди! Но я не ревную. Точней,  ревную, но не тебя, а Гауди! Как он мог посмотреть на такого распутного мелкого раззвездяя как ты…
 - Я просто похож на его фонари: высокий и торчу во все стороны своими длинными руками и ногами. И еще чем-то! Чувствуешь?!

Женя наклонился и начал щекотать мне языком шею.

 - Чувствую! Не почувствуешь такое. 

Я вспомнил, как год назад мы втроем собирались на всречу зорьки – испечь картошку в золе, искупнуться в озере вместе с первыми лучами солнца, а потом пойти кормить белочек. Мике было поручено разбудить Женю.

 - Деа…Нежик не хочет просыпаться…Он засунул какую-то палку в трусы и сказал, чтобы я отвалил.

Я так ржал, что сонный Женя пришел узнать, не случилось ли чего! С тех пор я его периодически  троллил:

 - Эй, мальчик для секса! Палку не забудь засунуть в трусы – детей испугаешь.

Когда сияющий чистотой Мика появился из ванной, Женя взял его на руки и хотел поцеловать.

Мика отвернул в сторону свою хитрющую мордочку и строго произнес, копируя мои интонации:

 - Сначала зубы почисть и в душ, а потом приставай к чистым людям со своими нежностями.
 - Слушась, комиссар Миклован!

Комиссаром Миклованом я называл Мику во время наших игр в полицейских и грабителей. Оба - и большой, и маленький, играли в меня.

 - Слушаюсь, комиссар Миклован! – повторил Женя. Но, может, сначала подарки?

На лице у Мики отразилась мучительная борьба. 

 - Ладно, целуй… Потом зубы почистишь.
 - Мика, что за дела? Что это за поцелуи в обмен на подарки? – я попытался придать голосу строгость.

Мика покраснел. Как ему удавалось краснеть при такой смуглой коже, было загадкой.

 - Ладно, Деа. Забей. И не вмешивайся во взрослые дела!
 - Мика, что за забей?! Женя, мля, я же просил тебя следить за базаром при ребенке!

Но они оба уже унеслись к брошенным в прихожей сумкам.

Мика, Нежик… Сначала в моей жизни появился Нежик. А потом исчез. Точней, попытался исчезнуть. Только потом я понял, что Женя – это стихия, ветер, которому нужна свобода. Если его удерживать, то он превратится в бурю и снесет все на своем пути. А если не удерживать – будет возвращаться. Сам. Без всякого графика и логики. И его отстутствие, и его присутствие нужно воспринимать как природные явления и, как рекомендуют поэты, «просто благодарно принимать». Когда он исчез первый раз, жизнь остановилась.

 Ветеринары говорят, что если тяжело больного кота выпустить на луг, он сам найдет травку, которая его вылечит. Идея усыновить ребенка оказалась спасительной. В Сирии как раз шла очередная бессмысленная война, и для множества детей-сирот искали новые семьи. У Мики была русская мама и папа из Эфиопии, которые погибли под завалами. Годовалого ребенка спасли чудом. Родственники от него отказались. Сколько пришлось пережить и раздать взяток, чтобы оформить документы, рассказывать не буду. 

Я учил малыша говорить по-русски.

 - Мика, скажи – «деда». Повтори «деда».
 - Деа…

Женя вернулся. Он сразу, окончательно и бесповоротно, принял Мику. Так я стал Деа. Для обоих.

Мика трогательно, до дрожи любил Нежика. И хотя в его обязанности входило относить в посудомоечную машину забытые Женей грязные чашки из под кофе, а в стиральную – разбросанные носки, каждый приезд Нежика был для малыша праздником. Я называл нашу троицу «Саграда фамилия». Правда, наша «фамилия» на две трети была грешной. Но…это как посмотреть.

Счастливый Мика появился в футбольной форме «Барсы»  с ранцем за спиной. Гордый Нежик шел за ним и наслаждался произведенным эффектом. Правда, в его глазах была потаенная грусть. Может, сетовал, что в его детстве не было такой футбольной формы?

 - Деа, я специально поехал на «Камп Ноу» за формой для Миклована. А там еще и фирменные ранцы с мешком для сменной обуви. Эти ранцы помогают формировать осанку, очень крутые.

Я бывал в фирменном спортивном магазине футбольного клуба «Барселона». Студентам типа Нежика там доступны только ручки с логотипом и напульсники, при условии, что объявлена распродажа. Форма с «крутым» ранцем стоила целое состояние.

 - Даааа, Мика…- я пытался сделать озабоченное лицо. -Когда ты осенью пойдешь в первый класс, в тебя влюбятся все одноклассницы!
 - Нужны мне какие-то девчонки! Я футбол люблю!
 - Мужики! Женя идет в душ, Мика   убирает постель, а я на кухню готовить завтрак. По машинам!
 - Деа, ты потрешь мне спинку ?– Женя посмотрел, не видит ли Мика, и подмигнул.
 - Потру. И шею намылю.
 - А как ты намылишь ему шею? – вмешался Мика. – Ты же ему до плеча не достаешь!
 - Куда нужно, он достает! – с ударением на «нужно» ответил Женя и снова подмигнул.

Теперь  уже я посмотрел, не видит ли Мика, и показал Женьке кулак. Но Мика был очень занят – делал селфи в новой форме.

 

***

 

 - Давай, рассказывай.

Мы сидели на балконе и курили кальян. Было поздно и очень темно - ночь была беззвездной. Очевидно, завтра будет непогода. Мику сегодня укладывал Нежик- он ложился рядом и рассказывал о новых приключениях Маленького Принца на неведомых  планетах.

 - Что рассказывать? О Барселоне?
 - И о Барселоне тоже. Как твой испанский? Подтянул?
 - Да, круто. Я там с одним мужичком познакомился. Когда ты мне прислал:

Входя в чужое тело неумело,

Избавься от одежды и химер.

Уж коль решился ты «пойти на дело»,

То смело в бой! И впредь не лицемерь.

Пусти свое животное наружу.

Мы больше не любовники.

Мы дружим.

Я даже попытался перевести ему это на испанский – мы как раз… Короче, как раз кувыркались в это время.

 - И…
 - Во-первых, он сказал, что все умело. А, во-вторых, сказал, что по стилю это похоже на раннего Франсуа Вийона.
 - Упс! Тебе попался грамотный идальго! Просто Альмадовар!
 - Похоже, попался я.
 - Ты влюбился?
 - Да. Испанцы очень темпераментные. Но у них как-то все зациклено на технике. Бездушно как-то, как в порнофильме. Микеле совсем не такой – он такой, как ты.

Мы замолчали. Ну что тут скажешь?! Ну как сказать ветру, что он ветренный?! Или, как в старом анекдоте: «Так чего же тебе тогда нужно, бычий хрен?!»

 - Ты поэтому не писал?
 - Нет, Деа. Я действительно был очень занят: работа, экскурсии, языковые курсы, клубы…Потом Микеле…
 - Ты все, что заработал в баре, потратил на подарки малышу?
 - Нет. Подарки купил Микеле, у меня просто не хватило бы денег. Кстати, у него есть вилла на берегу, и он приглашает тебя с Микой приехать, отдохнуть на море…
 - Ага, бля! Нет, мы лучше на озеро.
 - Ты ревнуешь?
 - Нет. Да. Ревную. Но только к Гауди. А он тебя тоже любит?
 - Да, очень
 - А как же отпустил
 - Я объяснил ему, что ты просто часть меня, что ты не какой-то случайный мужчина, а моя рука, нога, глаза, сердце…
 - Задница…
 - Дурак!..

Нежик глубоко затянулся. Было видно, что ему нелегко дается этот разговор. Я прекрасно различаю лучащиеся глаза моего Нежика от глаз больной собаки, которыми он на меня сейчас смотрит сквозь темноту.

 - Нежик, не парься! Я рад что ты приехал к нам. Посмотри, как Мика счастлив.
 - А ты?
 - Я тоже. Любовь – божий дар, она не может быть несчастной. Живи. Дыши.

Мы снова замолчали.

 - О чем думаешь? – Женя, очевидно, боялся оставлять меня наедине с моими мыслями.
 - Включи свет и принеси, пожалуйста, бумагу и ручку – сейчас узнаешь. Только Мику не разбуди.
 - Сам слон – огрызнулся Женя, радуясь возможности улизнуть с балкона.

Через минуту я читал ему:

Ты начинаешь с кондачка

И гоу юзать чудачка…

Опять ты все разрушил!

Сумев пристроить червяка,

Ты вылечишь, наверняка,

Израненную душу.

 - Миша, ты бываешь невыносимо злым!
 - Бываю…

По имени Женя называл меня редко – это было признаком крайней степени недовольства и раздражения.

 - Если не возражаешь, я пойду спать к Мике.
 - Иди. Я уже тоже ложусь.

Не спалось. Нежик, Нежик…Как-то я рассказал ему притчу про царя Соломона и про кольцо. И это пройдет! Конечно, пройдет – останется только несколько рифмованных строк и зарубки на сердце. 

Вспомнилась Ахматова:

«Кто чего боится, то с тем и случится, —ничего бояться не надо. Эта песня пета, пета, да не эта. А другая тоже На нее похожа… Боже!»

Эх, Анна Андреевна, всё, всё не так!

Кто чего боялся, 

Тот с тем и остался, -

А бояться, я уверен, нужно,

Что клубку катиться 

Помешают спицы,

А любовь, увы, 

Заменят дружбой.

Эта песня пета – 

Оборвалось лето…

Не помогут карты или руны,

Зелья-привороты 

Вызывают рвоту-

Не звучат оборванные струны.

Кто всего дороже

Хлестко дал по роже…

Боже!

Не важно, что он уходит. Важно, что возвращается.