Санька и первый клиент

В жизни иногда что-то кажется настолько ясным и очевидным, что не остаётся никаких сомнений в правильности своего представления или мнения, но на самом деле, реальность бывает не только изменчивой, но и обманчивой.

Как-то приятель Саньки - Лёха - нашёл подработку у сутенёра, который обеспечивал пожилых покупателей свежим мясом. Дед был странный, дела вёл по старинке - без соцсетей, фоток, без пластиковых карт, и рассчитывался только наличкой; эсэмски тоже не признавал, говорил, что его неуклюжими пальцами неудобно тыкать в телефон. Лёха получал задание по телефону, а потом по завершении работы заезжал к деду за расчётом. У сутенёра был свой контингент, состоящий из таких же дедов, но деньги он всегда платил слишком хорошие, поэтому Санька и позарился. Он долго сомневался, взвешивая все "за" и "против", и наконец решился попробовать. 

Лёшка повёл его к деду. Тот дальше коридорчика их не пустил, только зыркнул пару раз пристально, пощупал плечи и грудь, тронул ягодицы, а когда Санька недовольно скривился, процедил сквозь зубы:

- Больно нужен ты мне. Я должен в картотеку тебя внести - отметить рост, вес, конституцию, нос-рот-оборот... Чтобы подбирать для тебя-дурака клиентов. Так и запишу - худой, вертлявый, белобрысый пацан, вредный, как заноза в заднице.

На следующий день дед позвонил и дал адрес перекрёстка, на котором Саню будет ждать клиент в тёмных очках, с цветком в петлице и тростью.

Саня знал, что контингент у деда соответствующий, но ему и в голову не могло прийти, что клиент так сильно превзойдёт все его ожидания: дед, к которому приехал Саня, был совсем слепой. Аккуратный, прилично одетый, крупный, с седой гривой дед был похож на старого льва.

Санька сразу представил себе, как долго ему придётся возиться по-всякому с его вялым пестиком, но всё вышло совсем по-другому.

После того как Санька подошёл и представился,   лев взял его под руку, и они перешли через дорогу. Он жил там же - в самом центре, на первом этаже сталинки, в большой квартире с высокими потолками.

Когда заходили в квартиру, слепой пропустил Саню вперёд, а сам задержался в коридоре, рассказывая что-то о недавнем ремонте в квартире и мебели, которую он обновил.

"Надо же, ни черта не видит, а радуется будто не всё равно, как выглядят его стены", - удивился Саня. Радость, с которой дед рассказывал о новых обоях в прихожей и плитке в кухне, показалась ему нелепой и бессмысленной на фоне темноты, в которой вынужден существовать слепой. У Сани даже комок к горлу подкатил от жалости. Хэ зэ, жить в постоянной темноте должно быть не только неудобно, но ещё и страшно. 

Санька уже проходил в комнату, когда услышал, как дед возится у входа, позвякивая ключами, вставляемыми в замочную скважину. Видимо, запирал дверь. Это ему почему-то не понравилось, и он ринулся назад в коридор, а дед, хоть и слепой, тут же уловил движение и почувствовал смятение гостя.

- Мой мальчик! Ты ничего плохого не думай, - сказал он, торопливо протягивая Саньке связку ключей, - я же их потом не найду ни черта, если сразу в замочной скважине не оставлю или  в карман не спрячу.

Сане стало стыдно - слепого старика испугался, но виду он не подал, только сказал, чуть заикаясь:

- А м-можно по-побыстрее?

Дед там же, в коридоре облапал Саню не хуже сутенёра. Сначала скользнул ладонями по спине сверху вниз, хорошенько помял ягодицы и бёдра, а затем поднялся снизу вверх, скользя длинными узловатыми пальцами по санькиным худым рукам.

-Стройный. Как я и хотел. Блондин?

-Ага. Худой, вертлявый, белобрысый пацан, вредный, как заноза в заднице, - подробно описал себя Саня словами сутенёра.

-В самый раз, - улыбнулся слепой и довольно похлопал Саню по плечу. 

-Может мы пойдём уже в комнату и приступим? - Санька нетерпеливо дёрнулся, пытаясь высвободиться из крепких объятий старика, но тот оказался не по годам сильным и цепким.

- Дай сначала надышаться тобой, малыш, - прохрипел слепой, уткнувшись носом в светлую макушку. 

Саня даже не представлял, насколько эти слова окажутся для деда ключевыми, но подумал: "Разве много радости в его жизни? Кто знает, может у слепых развивается не только слух, но и обоняние с осязанием, чтобы хоть как-то компенсировать отсутствие зрения. Может слепой видит запахами? От меня не убудет, в конце концов, не вынюхает же дед мою молодость".

Слепой несколько минут с наслаждением втягивал в себя аромат, глубоко вдыхая и выдыхая, будто обнюхивал букет сирени или каких-то других пахучих цветов.

После обнимашек и обнюхивания в коридоре, дед взял гостя за руку и повёл в комнату. Саня никогда не видел столько книг в обычной квартире, совсем как в библиотеке. У слепого вместо стен были стеллажи, до потолка забитые энциклопедиями, словарями и другими толстыми книгами. Дед оказался бывшим профессором и даже раньше сам писал книги, и Саньке почему-то это было приятно.

Дед подвёл его к большому чёрному кожаному дивану и, подойдя ближе, несколько раз медленно провёл ладонями по лицу, тщательно ощупывая скулы, подбородок и нос.

- Носик курносый - это хорошо. Веснушки есть? - с любопытством спросил он.

- Есть, - отрезал Саня коротко и безразлично, а потом добавил с ехидцей, - полно, и все размером с яйцо. 

Этого ему показалось мало и он решил добить деда явной издёвкой:

- По всему телу, особенно много на заднице.

Слепой улыбнулся и сказал:
- Самое то, как я и хотел, чтобы мальчишка был дерзкий и наглый.

- Я не наглый, просто не люблю когда меня унижают. Хули вот это вот всё?!

- Прости. Но у меня нет другого способа увидеть тебя. А так хочется, - сказал слепой с грустью, одновременно запуская обе руки в санькины волосы. Сане внезапно стало так жалко деда, что ком подкатил к горлу, и он решил сменить тему разговора.

- А вы один живёте?

- У меня есть сын с невесткой и внуки. Они не часто приезжают, им некогда, все заняты: кто учёбой, кто работой. Но я не жалуюсь, - поспешно добавил слепой таким жалким голосом, что выходило совсем наоборот.

Возникла неловкая пауза, и Саня решил снова сменить тему разговора:

- А зачем вам столько книг, вы же не видите ни черта? - ляпнул он, не подумав.

Как будто наглого этого мальчишку специально прислали поиздеваться над слепым. Он каждый раз менял тему разговора из жалости к деду, а получалось только хуже. Саня даже слегка похлопал себя несколько раз ладошкой по губам и пробормотал едва слышно:

- Бляяять...твою ж мать...

Дед, как большинство слепых, обладал идеальным слухом, поэтому сказал с наигранной строгостью:

- Я просил прислать дерзкого белобрысого мальчишку, а не старого матерщинника.

Санька хотел раздеться сам, но дед не позволил. Он приблизился вплотную и сам стал раздевать Саню, да так ловко, словно всё видел: пуговки на рубашке, пряжку от ремня, молнию на джинсах.

- Не лишай меня удовольствия раздевания, лучше скажи, какого цвета у тебя трусы, - сказал слепой, поднося их к лицу и тщательно обнюхивая. 

- Обычные, серые, вон, даже дырка есть спереди, - ответил Саня довольно фривольно.

- Спасибо, - сказал дед и добавил тоже с ехидцей, - но меня больше интересует другая - сзади. 

Он аккуратно завалил Саню на кожаный диван, снял очки, и тут началось самое интересное.

Дед прикрыл глаза и водил носом, губами, лбом и щеками по голому телу Сани. Он раздувал ноздри и втягивал в себя запахи, особенно тщательно притираясь и принюхиваясь к самым пахучим местам. Иногда дед отрывался от добычи и снимал с себя часть одежды, а Санька лежал неподвижно, как экспонат в музее, пялясь на нюхача во все глаза, время от времени фыркая и хихикая от щекотки.

Всё это длилось довольно долго, поэтому Санька не выдержал и опять съязвил:

- Вы, профессор, хотя бы водочки сначала тяпнули, а потом уже занюхивали. Долго ещё? Вы что, до самой смерти обнюхивать меня собираетесь?

- Ну, положим, помирать я пока не собираюсь, молодой человек. Успеется. Да и к чему вообще торопиться? Дай, малыш, насытиться твоими феромонами. Впрочем, я тебя понимаю - юности всегда были свойственны нетерпение и поспешность.

- Хэ зэ, профессор, вот когда мне стукнет сто лет, как вам, я может, тоже перестану торопиться, буду только и делать, что принюхиваться и присматрива... ой, бля..., - осёкся на полуслове Саня и звонко шлёпнул себя пару раз по губам, - извините, но мой организм уже звонит во все колокола! 

Дед пропустил мимо ушей завышенную оценку своего возраста, провёл ладонью по колоколам и остался доволен, а Саня увидел, что слепой уже полностью разделся и успел не только хорошо возбудиться, но и нацепить на себя защиту. 

Странно. Саня думал, что со стариком ему будет противно, однако, слепой мало того, что был опрятным и пах дорогим парфюмом, он ещё оказался искусным любовником. Санька даже забыл, что имеет дело со слепым. Ещё бы: столько лет теории и практики. Наверное, профессор ещё в юности успел изучить и вызубрить кучу книг по любовному искусству.

Слепой действительно умел доставить удовольствие себе и партнёру: знал, какие эрогенные зоны лучше стимулировать одновременно, а какие - по очереди, соблюдая определённый порядок, какие места следует ласкать осторожно и нежно, а какие не мешает укусить довольно болезненно, к тому же,  виртуозно работал языком и губами, особенно, когда рот был занят по самые гланды.

Саня уже давно возбудился и думал, что его вот-вот прорвёт, но стоило слепому надавить на заветную точку в промежности, и взрыв тут же откладывался. Словно дикий зверь, склонившийся над добычей, дед продолжал рычать и довольно болезненно кусаться, тут же зализывая эти места языком. Длинные чуткие пальцы, проникали, растягивали, массировали и возбуждали так сильно, что Саня начал уже не просто стонать, а подвывать в голос.

- Ну как, малыш, можно мне теперь изучить твою норку поглубже? -  ласково спросил слепой, наклонившись к самому уху Сани.

- Ты что, дед, издеваешься? Давай, быстрее трахай, пока меня не разорвало от твоего искусства! - неожиданно для себя заорал Саня и в тот же миг ощутил, как глубоко проник в норку слепой.

Санька сначала взвыл, заскулил по-звериному, забился под тяжелой дедовой тушей, но вскоре закрыл глаза и растворился в своём партнёре, позволяя задавать ритм и проникать повсюду чем угодно и как угодно. Заласканный и облизанный с ног до головы, он с жадностью обсасывал и длинные узловатые пальцы старика, и большой шершавый язык, и совсем не вялый пестик. Как голодный зверёныш, дождавшийся живительной влаги соска, он, урча, набрасывался на плоть. Предложи ему дед свои потрескавшиеся пятки, и Саня обсосал бы и их большим удовольствием, так сильно он был возбуждён.

Когда старик уже заканчивал своё "искусство любить",  лица обоих были обращены друг к другу. Саня посмотрел в искаженное сладострастием лицо и заметил, что глаза которые слепой всё время держал прикрытыми, вдруг широко распахнулись. Серые со стальным отливом глаза лучились нежным светом, и Саньке показалось в тот момент, что слепой видит его. 
А может, дед всё время только притворялся?