Киргиз

1.

Мы живём в пригороде и сдаём часть дома, с отдельным входом. После перепланировки получилась просторная двухкомнатная квартира. Недавно там поселилась Анна, как представилась она ещё по телефону, говорила с ошибками и незнакомым акцентом. При встрече Анна оказалась миловидной китаянкой Чжэн. Что ж, я не расист, но любопытен. У неё своя «точка» на рынке, а рынок недалеко, ей удобно. Поладили.

Но, как известно, на рынках наши доблестные частенько проводят облавы, и Анна хотела бы иметь нелиповую регистрацию, для чего пришлось ехать с ней в МФЦ. Избавляюсь от затрапезного вида: надеваю спортивные брюки и свитшот цвета горького шоколада, сверху бежевый худи оверсайз, который элегантно скрывает возрастной живот. На ноги – выходные кремовые кроссы. Говорят, выгляжу так лет на десять моложе. Дорогой парфюм – для шарма. Для кого шарм – хз. Ну не на клиентку же или офисных клерков впечатление производить. Будем считать, что для себя любимого.

За рулём белого Kia Rio сидел, как водится, молодой киргиз, очень приветливый. Я уселся рядом, а Чжэн-Анна позади. 

– Хочешь, угадаю твою национальность с первого раза? – спросил я для завязки, устав смотреть на заоконную оттепельную серость.

– Сразу не угадаете, – он широко улыбнулся.

«Какие ровные белые зубы», – подумал я, вспомнив о своих, где двух уже не хватает (хорошо, что не передних). «Однако рядом со мной сидел, похоже, полукровка – черты европеоида причудливо сочетались с монгольскими скулами, воспетыми ещё Дианой Арбениной. Может, узбек, таджик или туркмен?» И тут я мельком заметил некий таксистский документ, приклеенный скотчем к панели. В полном имени, которое я не запомнил, было слово «уулу». Однажды я уже ехал с таксистом, который объяснял мне, что по-киргизски это значит «сын».

– Киргиз! – сказал я уверенно.

– Вот это да! Как вы определили?

– Жизненный опыт-с… – я куражился. – А вот угадать, из какой ты местности, не смогу. Итак: Бишкек, Ош, Каракол, Джалал-Абад, Талас, Нарын? – перечислял я, щеголяя остатками географической памяти.

– Недалеко от Бишкека, в Чуйской области, – и он назвал какой-то городишко. – А вы в Кыргызстане бывали?

– Конечно, – соврал я.

Дальше он стал давать советы, в какое время такси дешевле или дороже. Рассказал, что хочет поучиться пару месяцев на категорию D и перейти на городской автобус. По-русски говорил неплохо. И всё время поворачивался ко мне, смотрел в глаза и улыбался. Смуглое правильное лицо, почти по золотому сечению.

А я не мог отвести глаз от его рук. Они были огромные, с длинными узловатыми пальцами, удлинёнными и коротко стрижеными чистыми ногтями. Хотелось приложить его ладони к моим щекам, взять сразу несколько пальцев в рот или укусить запястье. Руки – мой фетиш.

– А это ваша жена? – кивнул он в сторону китаянки. Я помотал головой. – Очень красивая девушка.

– Анна, тебя обозвали красивой девушкой, улыбнись, – оглянулся я. В ответ хихиканье.

Когда приехали, Анна стала переводить деньги, а я не удержался и протянул ему руку. Он тряс ее и смотрел в глаза. Наверно, таксисту-киргизу впервые в Москве клиент пожал руку. Китаянка вышла из машины и поёживалась на ветру. Я растерялся как юноша. Даже имя его забыл узнать. Но прощальный мой взгляд был наверно невеселым. Ну что, надо было бросить клиентку, вернуться к отъезжающей машине и надиктовать свой телефон? Несуразно. Профукал, короче, идиот.

2.

Что это было? Умопомрачение? Минутная слабость? Много раз бывало, что западал. И отходил. Раньше. Последние лет десять не влюбляюсь. Живу размеренной семейной жизнью. Парень мой – красавец, подругам на зависть. Давно притёрлись, всё хорошо и спокойно. Почти всё. Сексуальная жизнь постепенно сошла на нет или почти на нет. Против физиологии не попрёшь. А что, у других пар иначе, в том числе у «гетеронормальных»? Да, душевный комфорт, бытовой уют, взаимная забота и ласка. А чего-то не хватает. Как долго можно обманывать либидо?

Этому киргизу года 22-23, в «уулу» мне годится, хорош собой, сексапилен. Нужен ли я ему, хоть бы и на раз? Может, я вообще неправильно его улыбки и взгляды понял? Может, всё было проявлением уважения бедного мальчика из кишлака к столичному господину? А дальше что? Ну, пойдёт он со мной, переспим. Может, даже продолжение случится.

А как быть с моим? Скрывать адюльтер? Если случайно не узнает, то догадается, почувствует, у него звериная интуиция. У нас когда-то был разговор на эту тему. Договорились не скрывать. Но делать всё так, чтобы не на виду, не знакомить, и чтобы не в ущерб нашим отношениям. Утопия же. Всё равно это породит кучу вранья. Что делал, где был, с кем? Подводить черту, даже пунктиром, под нашими десятью годами никто не был готов. Наверно, это и его сдерживало. Во всяком случае я был уверен, что он – ни разу. 

3.

Прошла неделя. Я увидел в окно, что какая-то машина стоит в «кармане» у наших ворот. Мало ли, часто машины так разъезжаются на узкой улочке. Но машина долго не уезжала, может неполадка какая. В доме тишина, мой и Анна на работе. Накинул старую куртку, натянул замызганные угги и вышел к калитке. За воротами был белый Kia Rio. Во рту мгновенно пересохло. 

Он сидел на водительском и, закинув голову, дремал. Я тихо подкрался, пригнулся и через окно любовался им. На лице пробивалась по-азиатски робкая щетина, а обветренные губы застыли в полуулыбке. Дул мокрый пронизывающий ветер, но не хотелось будить, хотелось остановить и запечатлеть это мгновение.

Он сам проснулся под моим взглядом. Открыл дверь и с улыбкой протянул руку, ту самую руку. 

– А у меня остался ваш адрес с того вызова… Вот, оказался в вашем районе… Подумал, может снова увижу вас… – он не был уверен во мне до конца, как и я в нём.

– Чаю или кофе? – нашёлся я.

Мы молча пошли в дом. Я заварил китайский белый чай, пока он игрался с котами. Я осмелился погладить его щетину, заготовив нейтральную, как мне казалось, фразу «ты уже почти взрослый, скоро будет борода», но он задержал мою руку и прижал к губам. Всё (в)стало ясно. Мои бородатые щёки легли в его ладони, а я покусывал его запястья.

После чая душ вдвоём, где мы по очереди опускались на колени, будто совершая некий древний ритуал. Мои руки неумолимо тянулись к упругим мышцам, жилистым рукам и ногами. Его губы ловили мои, а пальцы вплетались в волосы или гладили бороду. 

В постели был обласкан каждый сантиметр моего несовершенного тела. И наступило забытьё и ненасытное блаженство, с переплетеньем рук, скрещеньем ног, с соловьями и прочими жаворонками. А объятья всё не размыкались.

4.

Спустя мгновенья, или вечность – не помню уж, он взглянул на часы и стал торопливо одеваться, потом говорил с диспетчером по телефону, рассказывал о якобы поломке. Он быстро возвращался в свой мир, а я – медленно в свой. 

На сей раз я успел надиктовать ему мой номер. Затем проводил до машины. Когда он отъехал, мигнув мне «аварийкой» на прощанье, я вдруг вспомнил, что забыл узнать его имя. А, впрочем, зачем оно? Для меня он остался навсегда Киргизом, прекрасным как белоснежные пики Тянь-Шаня и прозрачные воды Иссык-Куля.

Позвонит ли – уже не важно. А важно состояние моего обновления. Он дал мне почувствовать себя молодым и востребованным, он отодвинул надвигающуюся и нависающую стену старости.

Моему парню ничего не скажу. Просто дам прочесть этот рассказ. Ведь это всего лишь беллетристика, не так ли?