Миниатюры

1. Смерть

Вначале была тьма. В ней ничего не было: ни рассудочной мысли, ни слова, ни шума, ни проблеска от лучика света. Темнота, тишина и пустота. 
Вдруг все изменилось – явился разум. Он был слаб, чтобы думать о сложных вещах, вспоминать что-либо, так как мог вспоминать только черноту пустоты. По мере усиления работы сознание ожило и постаралось найти хотя бы островок света, чтобы видеть, к чему стремиться. Но ничего не существовало. И разум стал представлять разноцветные блики. С появлением проблесков света разум начал развиваться. Ему уже представлялись крупные пятна квантовых пучков, но они никак не собирались вместе, чтобы разогнать плотную материю тьмы…Нейроны приступили к созданию сети переплетений дендритов и стали посылать сигналы. Электрические импульсы пробежались по самой середине тьмы и не вернулись.
Старание мозга имело все же успех: возникла мысль. И она заставила появиться звуку, ритмичному, никогда не сбивающемуся. Он был ни на что не похож, потому что это первый шум, разрушивший тишину. Глухие удары раздавались извне черного мира. Стук заставил появиться огромному потоку ветра внутри Вселенной. Воздух расширял и сужал ее границы.
Потом вторая мысль, более осознанная, – я вспомнил, что у меня есть руки. Попытался пошевелить, но фаланги пальцев и сухожилия превратились в одну костную ткань. И разум направил все свои усилия на движения пальцев. В мозге аксоны принимали и проводили импульсы, только они затухали, так и не добравшись до многоядерных волокон мышц. Времени не существовало. Только ритмичный стук и воздух, охлаждающий Вселенную.
Вскоре пальцы покорились и поддались на сигналы мозга, один раз нервно согнувшись. Потом еще раз… К ним вернулась чувствительность. Они ощущали теплоту и влагу. И мозг вспомнил в воде и жажде, что заставило осознать наличие языка, рта и слюны, которая повинуюсь врожденному рефлексу тут же была проглочена.
Когда кожным рецепторам вернулась способность раздражаться, они просигналили мозгу, что спереди и снизу есть источник повышенной температуры. Мозг воспринял холод от других частей тела. Он заставил пошевелиться ногам.
Неожиданно все перевернулось. Неведомая сила изменила положение Вселенной. Влажное и теплое прикоснулось к щеке. Глаза открылись. Тьма, так долго властвовавшая, рассеялась.
И мозг вспомнил все. Мысли пришли в норму.
- Я надолго отключился?
- Не знаю. Я сам был в отключке, - усмехнулось любимое лицо.
А мозг работал и выдавал мыли: «Наверно, это клиническая смерть, от которой может спасти только один человек в мире. И он сделал это. Заставил умереть и ожить»

2. Ты  ушел

Ты ушел …
Из всплеска света в прихожей, включенного твоей рукой, ты ушел, оглянувшись на миг и подмигнув. И бросив на прощание: «Пока!». Оставив на меня полусумрак квартиры с плотно зашторенными окнами. В смятении чувств не разобравшегося в себе под звуки электронного танго.
Я остаюсь. Я стану делать вид, что все понятно перед самим собой, что размышлять – это тоже дело. Но я закрываю глаза, покусывая нижнюю губу. Ты уйдешь, но только на сегодня, а завтра придет новый день, без серости ниточек холодных дождей. Так иногда бывает! Новый день подарит встречу. И с полуулыбкой гляжу на отражение себя в зеркале на дверце шкафа. Все будет по-другому, если захотеть, все будет иначе, если постараться. Повторять ошибки просто, чужие даже интересно, но не ошибается тот, кто ничего не делает. Вот только как сделать все правильно, должны показать обстоятельства и сердце, а пока работает только мозг. Без сердца в отношениях невозможно. Вот только разобраться бы в твоей душе и системе мышления. Как это не было бы тяжело, но все возможно. Как тяжело рассмотреть чужую душу, если у самого среди бардака обрывков чувств и перепутавшихся мыслей во внутреннем мире нет даже островка спокойствия! Так тяжело перебороть мозг и открыться всем своим чувствам. Дать им волю, чтобы ничего больше не мешало, окунувшись с головой во все радости чувств. И что мешает?..
Но ты ушел сегодня… Сегодня уже не зазвучит твой голос рядом. Сегодня взгляд твоих карих глаз уже не остановится на мне. А мои холодные руки помнят тепло твоей кожи, короткий, прозрачный пушок на спине и каждую штангу, пику, лабрет на твоем теле и лице. Они не могут не помнить. Такая тактильная форма счастья для рук.
Ты ушел, а я остался с чувством легкой влюбленности…
Ты ушел…

3. Ревность

Я бегу.

Вечерний прохладный ветер обдает мое лицо свежестью.
Я бегу по тротуару.
Уставшие прохожие расступаются, как только видят перед собой искаженное сосредоточенностью на безумии мое лицо, освобождая полотно серого асфальта.
Не замечая их бегу к автобусной обстановке.
Мокрые волосы и влажный воздух холодят голову до мозга. Ни на что не обращая внимания, я стремительно лечу к автобусной обстановке. Выкрашенное в черный цвет сооружение приближается. Немногочисленные люди, ждущие рейсовый автобус, устремляют на меня свои заинтересованные взгляды.

В маршрутке все места заняты. Люди выходят и заходят на остановках. Куда ж вас всех понесло! Ноги в сырых домашних тряпочных шлепанцах начали потихоньку замерзать. Нетерпеливо с хрустом щелкаю фалангами пальцев рук. Даже не помню, кто позвонил и сообщил, что мне изменяют. Весь мир сконцентрировался в одной точке.
Я бегу к метро, нервозно кидаю жетон, торопливо спускаюсь по ступенькам эскалатора. Сбегать в домашних тапочках по эскалатору подобно самоубийству. Но я спешу, не особо задумываясь, поглощенный одной мыслью: «Только бы успеть!» Волосы, все еще сырые, прилипли ко лбу.
Когда меня толпа вынесла на Пионерскую, и тут же поставила в длиннющую очередь к маршрутке. Я бешено огляделся. И побежал. Так кто же мне звонил? Какая разница!
Я бегу, чтобы успеть застать за изменой, останавливаясь лишь на светофорах.
В груди сперло, в боках закололо. На полной скорости вытираю стекающий по вискам пот рукавами футболки. Перебираю в голове все слова, что стоило бы сказать, увидев мою любовь в чужих объятьях. Эти образы мне придали сил, и я с дополнительной скоростью мчусь.
Добравшись до Хрулева, остановился перевести дыхание. Тяжело глотаю охлажденный воздух, почти согнувшись пополам.
Домофон… услышат писк… плевать! Не успеют!
Я успею.
Остановка после бега оказалась худшей пыткой. Ноги судорожно затряслись в области коленей и заныли от усталости. В подъезде, не дожидаясь лифта, бегу по лестнице. Скорости не хватает. В пролете третьего этажа, хватаюсь за сердце, которое аритмично стремится своим стуком разломать ребра и вырваться наружу.
Дверь. Сейчас все решится. Вставляю ключ, плавно поворачиваю. Замок щелкнул. Толкаю дверь.
Вхожу.
Тишина. Нет, музыка, еле слышимая от стука сердца. В спальне! Сейчас…
Распахиваю дверь в спальню.
Он спит. Рядом под одеялом тело.
- Су-ука! – кричу, от злости стукнув кулаком об дверь. Вот и все, что пришло мне в голову.
Он резко открывает глаза. Подскакивает с кровати, откинув одеяло.
Одеяло съехало на пол, а под ним оказался большой плюшевый лев, который сам ему и подарил.
Слезы радости хлынули из глаз. Осознание глупости заставило истерично засмеяться во весь голос. Уставшие ноги подкосила парализующая немощь.
Корчась на полу, смеюсь со слезами на глазах.
А он, непонимающе уставившись на меня, только развел руками.

4. Под дождем

За последние несколько недель не было такого мощного ливня, да и мои глаза не видели такого обилия воды, непрерывно падающей с неба. И непрекращающегося уже продолжительное время. Сегодня четверг, сегодня влажно, сыро и грустно. Я попытался найти тепло для тела, спрятавшись от дождя в кафе и выпив кофе с сахаром. Устроившись на мягком сидении за столиком у окна, я разглядываю посетителей. Они все время нетерпеливо поглядывают на улицу в тщетных надеждах о прекращении дождя.
Я же, занятый своими мыслями, только после того, как выпил полчашки черного кофе, поглядел на улицу. Струи водной хлестали уже не стой силой, что в начале. Автомобили, замершие у обочин, как только серая пелена поредела, робко продолжили свое движение.
Под красным навесом магазина напротив кафе стоит парень с большими глазами, видимо застигнутый врасплох ливнем. Он одет в синий спортивный костюм, кутается в кофту. Молодой, широкоплечий, брюнет. Его волосы мокрые от дождя прилипли ко лбу. У него темные глаза, рот с полными губами. Отпив глоток кофе, при повторном рассмотрении парня я понял, что мне хочется обнять его, защитить от дождя. Но, как и он, у меня не было ни зонта, ни плаща, чтобы не промокнуть насквозь. Мне даже кажется, что он так же разглядывает меня.

Снаружи дождь ослаб. Под зонтами разных цветов продолжила свою суету толпа городских жителей. Посетители начали выходить из уютного помещения, но столики все еще были заняты. Да и я допил свой кофе. Взглянув на противоположную сторону улицы, мои глаза наткнулись на пустоту под красным навесом. Улыбнувшись своим мыслям, я привстаю со своего места.
Но тут распахнулась дверь и в кафе вошел парень в синем промокшем спортивном костюме. Я уселся обратно на свое место. Ему, наверно, не больше двадцати. Заказав себе кофе, он оглянул зал и направился прямиком к моему столику. С широкой улыбкой на губах, с искоркой в глазах. Я представил, чем он занимался целый день, почему оказался без зонта в дождливый день. Он просит разрешения присесть за столик, а я не возражаю. Когда официантка принесла два кофе, я приподнимаю от удивления бровь. Мы начали говорить о вещах, являющимися актуальными только для беседы между незнакомыми людьми. Но был еще один разговор между глазами, ловившими каждое движение, диалог улыбок и сокращений мимических мышц при движении губ.
Через некоторое время он приглашает меня к себе, а через минуту мы ловим такси, через пять уже едем по адресу, названному таксисту. На данный момент для меня не существует цены слову «нет», я признаю только «да» на все его предложения и предположения. Он говорит, что его родители вернутся только через три часа, поэтому я смело, не чувствуя неловкости, переступаю порог его квартиры.
Он проводит меня в свою комнату. Под предлогом сменить одежду и принять горячий душ удаляется в ванную комнату. Но сказано это с такой игривой и трогательно красивой улыбкой, что Мона Лиза поблекла бы от зависти. Его улыбке удалось превратить все краски мира в сепию.
Я слышу шум, доносившийся из душа, и выхожу из комнаты парня, имя которого я до сих пор не знаю. Как исследователь в незнакомой стране, знающий, что он найдет, я открываю дверь в ванную. Приближаюсь к голубой занавесе, при каждом шаге снимая одну из своих одежд. Незапертая дверь ясно показывает, что хозяин квартиры желает, чтобы я оказался рядом с ним в клубах пара, подставляя тело горячим струям воды. Отодвигаю штору и встречаюсь с его смеющимися глазами, но губы остаются серьезными и это придает еще больше обаяние соблазнению.
Мои руки изучают его тело, каждый изгиб под моими ладонями вызывает восторг в моем мозгу. Его твердое тело нежнее бархата под струями душа. Кто из нас больше возбужден, затрудняюсь ответить. Но оба до исступления наслаждаемся друг другом. Не остается ни одной части его тела, которой бы не коснулся мой язык. Я думаю, что проглотил половину воды, что падала на нас. Скорей всего, мы в душе уже целый час. Галлоны воды скользили и скользят по нашим телам.
Выключив воду, он поворачивается и говорит, что это было круто, что не знает: вода разожгла наши тела или мы заставили ее кипеть. А я ему отвечаю, что только Бог мог создать такое совершенство, как он. Мы тяжело дышим. Я обнимаю его, он податливо жмется ко мне. Молча, закрыв глаза, стоим, просто слушаем дыхание друг друга в унисон, как и биение сердец.
Это может быть началом уникального чувства, вечного чувства для двоих…

… Снаружи дождь ослаб. Под зонтами разных цветов продолжила свою суету толпа городских жителей. Посетители начали выходить из уютного помещения, но столики все еще были заняты. Да и я допил свой кофе. Взглянув на противоположную сторону улицы, мои глаза наткнулись на пустоту под красным навесом. Улыбнувшись своим мыслям, я привстаю со своего места. Бросив в последний раз взгляд на улицу, вижу, как по тротуару, смешиваясь с толпой, удаляется от своего убежища парень в промокшем синем спортивнем костюме …

 5. Встретившись глазами

Мы встретились глазами. На мгновение. На долю секунды. И этого хватило, чтобы я стал внимательно разглядывать овал лица, одежду, фигуру и осанку.
Как всегда критичен до безумия: слишком узкое лицо, да и цвет кожи не очень хорош. Усталые зеленые глаза с сероватым отливом кажутся и задумчивыми, и грустными, и умными, и пустыми, и это все одновременно. Даже странно, подумалось мне. Но взгляд из-под длинных черных ресниц заставляет всматриваться в них, как в картину сюрреалиста, боясь пропустить что-то важное, но вечно ускользающее. И яркой огонек интереса, что вспыхивает и тут же гаснет. Под нижними веками притаились линии мимических морщинок из-за многочисленных минут смеха. Узкий нос и немногочисленные черные точки от сбритых усов на верхней губе и подбородке. Вытянутое лицо и слегка оттопыренные уши. Стрижка черных волос смягчает некоторые неровности лица и придает ему, не красоту, но – симпатичность точно.
Тонкая шея кажется длинной. Плечи на разной высоте, поэтому он старается стоять немного боком, чтобы скрыть скалиоз. И вся фигура тонка. Как перышко. Да, вся его фигура дает ассоциацию с перышком, легким, хрупким, но таким самодостаточным в своей простоте.
Одежда без излишеств, не запоминается, но оставляет привкус хорошего стиля. Недорогая, но достаточно хорошо подобрана: где на симметрии, где на контрасте цветов, где на сочетаемости.
Я всматриваюсь. За несколько секунд пробегаю глазами весь образ созданный им. И мне нравиться: от нежной улыбки и рук, спрятанных в карманах джинсов, до прядей филированных волос и родинок на левой щеке.
Даже запах, немного пряный, с ноткой цитрусовых…
И я говорю себе:

- Все, хватит! Хватит рассматривать себя в зеркале!