Часть католического духовенства гомосексуальна

Дэвид Бергер, написавший книгу о своей работе в качестве одного из ведущих теологов Католической церкви, рассказывает журналу Шпигель о гомофобии и о движении церкви в сторону правой идеологии.

SPIEGEL: Мистер Бергер, вы описываете Католическую Церковь как гомофобную организацию. Почему Вам, гомосексуальному теологу, потребовалось так много времени, чтобы отказаться от своих постов в этой церкви?

Berger: Потому что такой выход — не вопрос нескольких дней. Еще будучи ребенком, я хотел быть священником, но к моменту окончания школы мне стало понятно, что я не выдержу обета безбрачия.

SPIEGEL: И все же Вы стали теологом?

Berger: Да, потому что церковь никогда не переставала привлекать меня. Тридентская Месса была для меня как наркотик. Когда мне было 17, я состоял в братстве Святого Пия, в Нижней Баварии. Там я увидел прекрасный мир сусального золота и изысканных кружев, который я просто не мог покинуть. Когда позже я осознал, куда именно я попал, и мечта начала превращаться в кошмар.

SPIEGEL: Почему?

Berger: Потому что моя личная жизнь, жизнь с моим партнером, все больше противоречила тому, что говорилось и требовалось в моей церкви. Благодаря своему увлечению традиционными мессами и консервативной теологией, я сблизился с консервативными католическими группами аристократов и крупных академических деятелей. Они яростно осуждают гомосексуальность.

SPIEGEL: Как это проявлялось?

Berger: Мне приходилось выслушивать бесчеловечные высказывания. Например, Гитлера хвалили за то, что он интернировал и казнил гомосексуалов в концентрационных лагерях. Наконец, пришел момент, когда я больше не мог молчать...

SPIEGEL: … после того, как Вы и Ваша карьера получили все, что могли, от этих кругов.

Berger: С тех пор, как Папой стал Бенедикт XVI, стало необходимым быть анти-современным, чтобы сделать карьеру в католической церкви. Я критиковал относительно прогрессивную теологию и левую церковную политику Карла Ранера, поэтому меня и заметили. Поскольку я был признаным экспертом по Фоме Аквинскому, меня приглашали почти во все консервативные группы для чтения лекций.

SPIEGEL: Что происходило на таких собраниях?

Berger: Эти группы очень осторожно подходят к выбору приглашенных. Встречи проходят в очень дорогих заведениях, часто в бывших аристкратических резиденциях или роскошных отелях. Пожилые мужчины курят толстые сигары, пьют дорогое красное вино и плотно закусывают. Это параллельный мир, жители которого противостоят современности.

SPIEGEL: А что они обсуждают?

Berger: Они обсуждают «еврейский всемирный заговор», или как оградить церковь от прогрессивных деятелей, масонов и геев. Многие годы в Дюссельдорфе проводились «вечера для джентльменов», организатором которых выступал один налоговый консультант. Во время одной такой встречи пожилой профессор на пенсии заявил: «Вместо того, чтобы, заткнувшись, стоять в уголке и стыдиться себя, они ведут себя как озверевшие свиньи».

SPIEGEL: Почему вы не покинули церковь в тот период?

Berger: Многих геев привлекает четкая иерархия мужского мира католических ритуалов. У многих священников я обнаружил чрезвычайно женоподобное поведение, знакомое мне по некоторым гей-местам, которые я посещал. Они дают друг другу женские имена и придают огромное значение разноцветным церковным одеяниям. Например, епископ Волтер Микса и его непосредственный руководитель называли друг друга «зайчёнком» и «монси» (сокращенно от монсиньор).

SPIEGEL: Вам когда-нибудь казалось, что Ваша гомосексуальность могла даже помочь Вашей карьере?

Berger: Многие священники, посредством очевидных взглядов, объятий, касаний рук и чрезмерно долгих рукопожатий давали мне понять, что оценили не только мою работу. Тот факт, что многие прелаты имели гомосексуальные тенденции, безусловно помог им принимать решения о назначениях в мою пользу.

SPIEGEL: И эти джентльмены не были гомофобны?

Berger: Противоречие между очевидными гомосексуальными наклонностями и гомофобными утверждениями — один из способов для многих людей в церкви ужиться со своими, обычно подавляемыми, наклонностями.

SPIEGEL: Вы просто обязаны прояснить эту мысль.

Berger: Очевидно, что те, кто поддается своим желаниям, подвергаются наиболее ожесточенному осуждению со стороны тех, кто болезненно подавляет такие желания в себе. Во время моего общения со священниками, мне стало очевидно (хотя я очень долго отрицал эту мысль), что наиболее жестокая гомофобия в католической церкви исходит от гомофилов, которые отчаянно подавляют свою собственную сексуальность.

Перевод Mace Windu.