Личная жизнь Героя

Глава 1. 

Поттер

В общем-то, "Мантикора” была не самым хорошим местом для обеда. И для ужина тоже. Кормили в кабаке скверно, правда, недорого и быстро. Да и само место особой любовью магов не пользовалось: в зале нередко вспыхивали ссоры с драками, доходило и до банальной поножовщины без применения волшебства. Ближе к ночи собирались в "Мантикоре” подозрительные личности, в задних комнатах играли в плюй-камни и магическую рулетку на деньги, приторговывали из-под полы запрещенными зельями. Но днем здесь было относительно спокойно, и Гарри, до невозможности уставший от всех хлопот, связанных с ремонтом, решил, что аппарировать он не в силах, а тащиться по всему Косому переулку в "Дырявый котел” слишком утомительно.

Малфоя Гарри заметил не сразу.

Слизеринец сидел у окна, задумчиво барабаня пальцами по бокалу с пивом. Вид у бывшего Пожирателя Смерти был далеко не цветущий. Недолго думая, Гарри подхватил тарелку с мясным пудингом и двинулся к столику Малфоя.

- Свободно?

Наблюдать за тем, как меняется выражение лица Драко от скучающего к изумленному, а затем к неприязненному, было забавно.

- Занято, - резко ответил Малфой.
- Врешь, - Гарри небрежно поставил тарелку на стол, отодвинул стул и сел напротив, с любопытством разглядывая однокурсника. – Как живешь, Малфой?
- Хреново, - откровенно сказал Драко, щуря глаза. – Ты это хотел узнать? Теперь проваливай.
- Фу, как грубо, - Гарри усмехнулся. – А где аристократические манеры, где великосветский лоск?

Это было здорово. Это было так здо-ро-во – после десятка лет спокойной тихой жизни почувствовать, как в крови вскипел адреналин. Только от одного вида старого противника, уныло повесившего длинный нос над бокалом пива. Где Малфой – там пакости. Этот закон Гарри вывел для себя давно. Хотя… каких пакостей спустя годы можно было ждать от Драко? Максимум, выплеснутого на мантию Гарри пива. То, что Малфой проигнорировал попытку Поттера затеять перепалку в духе школьных лет, только подстегивало желание разозлить бывшего слизеринца. И Гарри азартно бросился в атаку.

- Ты плохо выглядишь, Малфой. Отощал, подурнел. И одет… ни атласа, ни бархата, ни шелка.

Драко смотрел насмешливо и молча прихлебывал пиво. Бесить противника, который не поддерживает словесный спарринг, Гарри не умел. Выражать эмоции мимикой – тоже. Поэтому, выдав еще несколько фраз на тему задрипанного вида Малфоя, Поттер иссяк и уткнулся в тарелку с пудингом. Драко допил пиво, положил рядом с бокалом несколько кнатов и встал.

- Ты даже не представляешь, Поттер, как смешно наблюдать за твоими потугами вывести меня из терпения, - Малфой отвесил издевательский поклон. – Приятного аппетита, герой. Счастливо оставаться.

Глядя в прямую спину уходящего Драко, Гарри испытал странное чувство. Настроение внезапно испортилось. Поттер смутно понимал, что Малфой опять вышел победителем из словесной дуэли - при том, что сказал всего пару фраз и не ответил ни на одну колкость, сказанную Гарри.

Кинув рядом с тарелкой галлеон, Поттер выскочил на улицу следом за Драко. Слизеринец стоял, сунув руки в карманы брюк, судя по всему затрудняясь с решением, куда ему пойти, – направо или налево.
- Малфой!
Драко лениво обернулся.
- Ну что тебе еще, Поттер? Мы уже попрощались.

Гарри подошел поближе, вгляделся в серьезные глаза собеседника и спросил, уже безо всякой попытки обидеть или зацепить:
- Как живешь, Драко?


Малфой

Очень хотелось ответить: "Твоими молитвами”.
Но Драко промолчал. Он давно уже научился сдерживать первые порывы. Да и состояние не располагало ни к пикировкам, ни к задушевной беседе – Малфой был голоден. До тошноты, до головокружения.
Утром, вытряхнув из кошелька мелочь, Драко понял, что оставшихся кнатов на три дня до пособия не хватит. Что ни делай, как ни растягивай – не хватит. В этом месяце ему пришлось купить себе ботинки. Старые выглядели не просто неприлично. Они банально развалились, и привести обувь в пристойный вид не представлялось никакой возможости. Но даже покупка на "блошином рынке” нанесла непоправимый удар по бюджету Малфоя.
Пересчитав потертые медные монетки, Драко махнул рукой и пошел в "Мантикору”. К сливочному пиву бесплатно давали крохотный пакетик сырных сухарей. Этого было недостаточно, чтобы почувствовать себя сытым, но заглушить неприятное сосание под ложечкой Малфой надеялся.
Восемь лет назад Драко решил, что ему крупно повезло. Всего два года в лагере для неблагонадежных, затем – относительная свобода, пусть и с обязательным ограничением на магию, поднадзорным режимом и пожизненным поражением в правах.
Иллюзии растаяли очень быстро.
Ограниченная магия была до такой степени ограничена, что Драко не мог делать почти ничего. Если быть совсем уж точным – он мог выходить за пределы магической части Лондона и возвращаться назад, включать-гасить свет и подозвать к себе что-то, не тяжелее стакана с водой. Все остальное было недоступно. Даже порез на пальце Малфой не мог залечить с помошью волшебства.
Поднадзорный режим обязывал Драко жить там, куда его поселило Министерство. То есть в трущобах магического Ист-Энда, без права покидать Лондон, не уведомив об этом аврорат. Куда бы Драко ни отправился, он обязан был первым делом явиться в соответствующее отделение и встать на учет. При этом поездку в другой город аврорат мог запретить без объяснения причин.
Поражение в правах лишало Малфоя любой работы и возможности служить хотя бы мальчиком на побегушках в самой занюханной лавке, торгующей зельями или артефактами. Жить он мог только на жалкое пособие от Министерства для безработных магов. И каждый раз, приходя в Гринготтс за деньгами, Драко испытывал сложную гамму чувств – от стыда до ярости.
Ему некуда было идти за помощью. Отец сидел в Азкабане, мать пропала без вести еще до Последней Битвы, крестный погиб, а все друзья по Хогвартсу находились в таком же положении, как и Драко.
Малфою предлагали работу. Да, предлагали – ту самую, древнейшую. И Драко даже один раз попробовал, по глупости и наивности решив, что раз уж ориентация позволяет, то можно рискнуть.
Степень морального ущерба после ночи, проведенной в номере какой-то гостиницы с двумя пьяными анимагами, слизеринец оценил только через сутки. Когда, добравшись домой и пересчитывая полученные галлеоны, вспомнил, что с ним делали. Драко сорвался тогда в неконтролируемую, выматывающую истерику и поклялся, что лучше сдохнет на улице от голода, но не позволит себе торговать телом.
А других засосало. Ту же Панси. Малфой иногда встречал ее, вульгарно одетую и похожую на раскрашенного мопса. Драко никогда не мог заставить себя подойти к бывшей подруге. То ли ее стыдился, то ли себя.
Неожиданная встреча с Поттером – сияющим, чисто и прилично одетым, источающим довольство и благополучие – выбила Малфоя из колеи. Вряд ли старый враг знал о положении, в котором оказались его сокурсники-слизеринцы. Сам Драко не читал газет и понятия не имел, чем занимаются бывшие гриффиндорцы. Его это не интересовало. Но одного взгляда на тарелку с едой в руках Поттера хватило, чтобы Малфой почувствовал, как в душе тяжело заворочалась давно забытая ненависть.
Драко не позволил себе скандала. Хотя Поттер нарывался – нагло и откровенно нарывался на хороший скандал с мордобоем. Но Малфой всегда помнил о своем статусе поднадзорного. И не променял бы свою – очень и очень непростую свободу – на камеру в аврорате. Драко просто встал и вышел на улицу, размышляя, как убить время до вечера.
Чего слизеринец никак не ожидал, так это руки на своем плече и простого, спокойного вопроса.
- Как живешь, Драко?


Поттер

Малфой отступил на пару шагов, и солнце безжалостно высветило все то, что до поры до времени было скрыто от не слишком внимательного собеседника. Порез от бритвы на шее, слишком сильно выпирающие ключицы в расстегнутом вороте несвежей рубашки, застиранные обшлага рукавов, старательно замазаные ваксой, но все же проступающие потертости на ботинках…
Это была не бедность – тщательно скрываемая нищета, с которой Гарри никогда не сталкивался. Нищета мага, лишенного возможности использовать элементарное бытовое волшебство, естественное, словно дыхание.
Но больше, чем потрепанная одежда и разбитая обувь, больше, чем болезненная худоба и синеватые круги под глазами Драко, Поттера поразила одна-единственная деталь. Волосы Малфоя были собраны в хвост и небрежно перетянуты – нет, не лентой – бесцветной тонкой резинкой.
- Мерлин, - Гарри хотел сказать что-то еще, но горло перехватило, и он просто коснулся пальцами легкой светлой пряди, выбившейся из узла.
Драко отступил еще на шаг, на его лице отчетливо читались гнев и какое-то безнадежное отчаяние.
- Избавь меня от своей жалости, Поттер!
Малфой всегда двигался стремительно: слегка наклонившись вперед, резко размахивая правой рукой. И сейчас он уходил по улице точно так же, словно вспарывая лбом загустевший воздух, оставляя за спиной растерянного Гарри.
Идти следом гриффиндорец не решился. Он вернулся в "Мантикору”, снова сел за столик и задумался.
Ему никогда не приходило в голову поинтересоваться, как сложились судьбы тех, кого он считал врагами на протяжении нескольких лет. Сейчас это казалось странным, особенно когда Гарри вспоминал свою прошлую одержимость Малфоем и его поступками. Но после Битвы все так изменилось, что школьные распри отошли на задний план. Наверное, все дело было в том, что в сознании Гарри семья Драко и он сам были накрепко связаны с войной. Война закончилась, и связи распались. Где Малфои, что делают, как живут… У Поттера было слишком много других дел, чтобы задаваться этими вопросами.
Сейчас Гарри спрашивал себя: каким же образом, за десять послевоенных лет ни разу не встретив никого из бывших слизеринцев, он умудрился этого не заметить?
И было стыдно. За глупые подначки в адрес Драко, за злые необдуманные слова, за то, что поддался желанию позлорадствовать.
Где-то внутри вызревало решение, еще смутное, не оформившееся во что-то конкретное, но очень осязаемое решение.
"Опять собираешься спасти весь мир, герой? – спросил себя Гарри и тут же ответил. – Нет. Одного конкретного человека”.


Малфой

Драко давно не испытывал такой оглушающей злости. Тролль бы побрал этого Поттера, тролль бы побрал этих гриффиндорцев, тролль бы побрал всю эту гребаную жизнь, в которой Драко лишен того, что должно принадлежать ему по праву рождения!
Сколько было тех, кто замазался в той войне по самые уши. И ничего - выплыли, как выплывает дерьмо в самом бурном потоке. Победители ударили по самым состоятельным, по самым родовитым семьям. Отсекли Драко и его ровесникам самую возможность когда-либо занять подобающее положение в магическом обществе.
Винсент, подрабатывающий вышибалой в борделе.
Блез, ставший карманником и в очередной раз мотающий срок в лагере.
Панси, торгующая собой в маггловском Лондоне.
Он сам, Драко Малфой, выбирающий между поношенными ботинками с "блошиного рынка” и возможностью дотянуть до пособия, не голодая в течение нескольких дней.
А сколько было таких, о ком Драко ничего не знал. Но вполне мог себе представить, как сложились их судьбы. Живя в трущобах, он каждый день видел тощих рахитичных детей, начинающих свой день с похода по окрестным помойкам. Мужчин, торгующих крадеными вещами и артефактами, тратящих скудную прибыль на дешевое огневиски. Злых неопрятных женщин, готовых ради нескольких медяков на все – от проституции до убийства.
Осколки, обломки магических войн – многие из этих людей родились в трущобах и не знали иной жизни. Они никогда не учились магии в Хогвартсе, довольствуясь тем, что узнали от своих отцов и матерей. Они начинали видеть тестралов раньше, чем понимали, что это значит, ведь смерть была их постоянным спутником. Они редко доживали до преклонных лет, становясь жертвами голода, болезней или грабителей.
Именно отсюда, из трущоб Ист-Энда, расползались по магическому Лондону запрещенные зелья, смертельно опасные артефакты и вся та муть, которая неизменно присутствует в любом мегаполисе. Здесь варили яды и накладывали черную порчу, здесь торговали детьми и убивали взрослых ради человеческой крови для зелий.
Честно говоря, Драко не понимал, почему он, совершенно неприспособленный к такому существованию, все-таки до сих пор жив.
Он мог бы варить зелья, но оставленной ему магии было слишком мало даже для того, чтобы вскипятить воду в котле…
Если бы сейчас, спустя десять лет, перед Драко появился какой-нибудь новый Темный Лорд, то Малфой, не задумываясь, подставил бы вторую руку под Метку – только ради возможности свести счеты.


Поттер

Выяснить, где сейчас живет Малфой, труда не составило: Ист-энд, Портовый проезд. Но вот найти Драко оказалось намного сложнее.
Гарри никогда не был в этой части магического Лондона.
Справа и слева вдоль разбитой мостовой лепились друг к другу кособокие, убогие домики, до черепичных крыш оплетенные "бешеным огурцом” и ядовитым плющем. Дорога упиралась в пустырь, заросший бурьяном и огромными лопухами; за пустырем масляно блестела на солнце Темза. Если и существовал здесь когда-то порт, то от него давно уже не осталось даже прогнивших свай.
Нумерация домов отсутствовала. Все, что оставалось Поттеру, - это расспрашивать встречных магов и ведьм.
- Малфой, - говорил Гарри. – Я ищу Драко Малфоя.
Но ему в ответ только пожимали плечами или спешили уйти.
Наконец Поттеру повезло. Какая-то старая ведьма с немытыми седыми космами, державшая в сморщенном коричневом кулаке трубку с длинным чубуком, заинтересованно вгляделась в лицо Гарри.
- Белобрысый? С длинным носом? Живет тут один такой.
Ведьма даже любезно проводила Гарри, не за так, конечно, - за пару сиклей – куда-то вглубь, между домами, ориентируясь только по известным ей приметам.
Поттер долго стучал позеленевшим от патины медным кольцом. И уже готов был уйти, когда дверь резко открылась, и на крыльцо вышел Драко.
- Поттер? – если Малфой и удивился, то вида не показал. – Чего тебе?
- Может быть, позовешь в дом? – надо было что-то говорить, и ничего лучше агрессивного требования впустить нежданного гостя Гарри в голову не пришло.
- Ну заходи, - Драко ухмыльнулся. – Только не пугайся, у меня не прибрано.
Стараясь не зацепить макушкой опасно просевшую притолоку, Гарри переступил порог. Мутное зеркало в прихожей, шарахнувшийся из-под ног тощий кот, какой-то коврик, о который Поттер запнулся в полутьме…
Комната выглядела не лучше. Обшарпанная разваливающаяся мебель, одежда, брошенная на кривоногие стулья, закопченый чайник на старенькой плитке. И паренек лет семнадцати, сидящий на кровати и растерянно хлопающий глазами на Гарри.
Малфой небрежно сгреб с одного из стульев вещи, кинул их мальчишке и движением головы указал ему на дверь. Поттер осторожно присел на освободившееся место, стараясь не смотреть в сторону… любовника Драко? Друга?
Наконец, они остались вдвоем. Гарри поднял взгляд на Малфоя, с небрежным видом сидевшего на подоконнике. Полуодетый Драко выглядел таким тощим, что непонятно было, в чем там держится его слизеринская душа. И Поттер спросил первое, что подвернулось на язык:
- Итак, ты гей?
Малфой насмешливо сморщил нос и задал встречный вопрос:
- А ты сюда явился мою ориентацию уточнить?
Ориентацию можно было не уточнять. То, что на крыльце Гарри опрометчиво принял за синяки, при солнечном свете, щедро лившемся через распахнутое окно, оказалось банальными засосами, вызывающе красневшими на незагорелой шее Драко. Но откровенное бесстыдство слизеринца, даже не потрудившегося соблюсти хоть какие-то приличия перед незванным гостем, внезапно отозвалось где-то в паху у Гарри острым уколом вожделения.


Малфой

Выражение лица, с которым Поттер проводил взглядом уходящего Фабиана, было неописуемым. Недоумение, растерянность, досада. И что-то еще, не поддающееся определению.
И таким же неописуемо идиотским оказался вопрос.
На подоконник запрыгнул кот, начал тереться теплым боком о бедро, толкать головой в ладонь, напрашиваясь на ласку. Драко машинально провел рукой по выгнувшейся спинке, чувствуя пальцами довольное урчание зверя.
Малфой догадывался, зачем его разыскал упрямый гриффиндорец. Вернее, был уверен. Желание спасать и защищать было написано у Поттера на лбу крупными буквами левее шрама.
Накануне, вернувшись в Ист-Энд после нечаянной встречи со Спасителем Мира, Драко не поленился заглянуть к Винсу. Старый приятель угостил ужином и принес целую кипу старых газет из кладовки. Информация, выуженная из этого вороха макулатуры, оказалась сногосшибательной. Чертовы гриффиндорцы неплохо устроились после падения Темного Лорда и в отсутствие конкуренции со стороны выпускников Слизерина.
Грязнокровка работала юрисконсультом в Министерстве Магии. Семейство Уизли процветало везде, куда можно было влезть: не считая Чарли, уехавшего в Тибет изучать горных драконов, все остальные члены ренегатского семейства занимали очень неплохие должности. Джордж являлся председателем Союза Магических Промышленников, Фред курировал торговлю с маглами, Билл контролировал золотой запас Гринготтса, Персиваль работал секретарем Министра Магии, девчонка Уизли следила за развитием магических видов спорта, а вечный хвост Поттера Уизел, делал очень неплохую карьеру в аврорате, трудясь на посту начальника отдела по выявлению и предупреждению использования запретной магии.
Сам Герой, Чемпион и Победитель Гарри Поттер никаких постов в Министерстве не имел, зато имел львиную долю в "Концерне Рыжих”, был председателем Совета Попечителей Хогвартса и одним из крупнейших меценатов магического Лондона.
Драко даже усомнился, Поттера ли он видел в захудалом кабаке, или это один из фанатов Золотого Мальчика развлекался подобным образом. По идее, милионеру нечего было делать в "Мантикоре” среди бела дня.
Но вот он, Поттер, сидит посреди комнаты на стуле и задает идиотские вопросы. И – кстати говоря – до сих пор холост при всех своих несомненных финансовых достоинствах.
Малфой усмехнулся. Дело принимало забавный оборот: выразительные взгляды, которые время от времени бросал гриффиндорец на шею и грудь Драко, наводили на определенные мысли. Оставалось выяснить, что же Поттер хочет предложить старинному неприятелю и что потребует взамен. Свою клятву Малфой помнил. Но, в конце-то концов, все упиралось в цену. А Драко очень хорошо знал, что враги всегда обходятся дороже, чем друзья.
Он первым нарушил затянувшуюся паузу, согнав с колен кота и спрыгнув с подоконника.
- Извини, Поттер, ни виски, ни вина предложить не могу. Если хочешь, угощайся холодным кипяточком.
Гриффиндорец смутился, потянул с плеча сумку.
- Да у меня тут вот… С собой, - и принялся выкладывать на стол какие-то свертки и пакеты.
- О, - Драко подошел поближе, ухватил со стола бутылку темного стекла, рассматривая этикетку. – В гости со своим тортиком? Очень кстати, герой, – я с утра ничего еще не ел.
Здесь он был на своей территории – в собственном доме, пусть нищем и лишенном магии, но в своем. Не имело никакого значения, сколько галлеонов в кармане у Поттера, какое количество акций гриффиндорца крутится на бирже, и сколько эльфов прислуживают ему за обедом. Поттер пришел за ним сюда, в Ист-Энд, а значит, условия будет диктовать Драко.


Поттер

У Малфоя был голодный взгляд. Такой же голодный, как у кота, устроившегося на коленях слизеринца.
И Гарри начал торопливо выгружать на стол содержимое сумки, мысленно похвалив себя за предусмотрительность. Сытый Малфой обязательно должен был растерять большую часть своего ехидства, и тогда Гарри будет намного легче объяснить цель своего прихода. Он всего лишь хотел вытащить Драко из трущоб и дать возможность нормально жить. Ничего более. Разве что Гарри сможет время от времени заходить в гости просто поболтать, попикироваться. Отвлечься от проблем бизнеса, обсуждения растущей преступности, перспектив развития магического общества и контактов с маглами.
Поттер понятия не имел, зачем ему это нужно. Но после войны – так уж получилось – с ним никто и никогда не спорил и не ругался. Даже Гермиона. Встретив Малфоя в "Мантикоре”, Гарри отчетливо понял, насколько ему не хватает дуэлей с достойным противником. Не хватает внимательного злого взгляда, немедленно подмечающего все промахи. Не хватает безжалостно ранящих слов, заставляющих собрать волю в кулак и напролом идти к своей цели. Не хватает… вот именно, Драко Малфоя, вечного антагониста и соперника, семь лет игравшего роль сыромятного кнута.
Потому что пряников в жизни Гарри Поттера было предостаточно. От пряников слипалось горло, и никогда в груди не поднимался яростный азарт предвкушения схватки. От пряников не ныло в животе и не появлялось желание до боли сжать чьи-то предплечья так, чтобы на бледной коже выступили синяки. От пряников не рвалась на волю стихийная магия, заставлявшая еле слышно дребезжать пустые чашки в облезлом темном буфете.
Гарри вытащил пробку из бутылки и щедро плеснул вино в стаканы грубого стекла. Протянул один Малфою, второй стиснул в ладони и поднял вверх:
- За удачу, Драко.
- За чью? – Малфой принял стакан и знакомо изломал усмешкой светлую бровь.
- За твою, - Гарри отсалютовал слизеринцу и выпил столетнее вино, как воду, не разобрав вкуса.


Малфой

Пить на пустой желудок не стоило. Даже "Эльфийское игристое”. Поэтому Драко пригубил золотистую жидкость и отставил стакан в сторону.
- Так что же привело тебя в мой… хм… дом, Поттер? Неужели не с кем больше выпить?
- Видишь ли… - гриффиндорец мучительно пытался подобрать слова, и один вид этих лингвистических страданий доставлял Драко огромное удовольствие. – Может быть, мы сначала поедим? А то я пока тебя искал, проголодался.
- Ну валяй, - легко согласился Малфой и потянулся к ближайшему пакету. – Что у нас тут? Хм. Креветки?
- Ну да, - радостно подтвердил Поттер. – А вот здесь копченый лосось, в этом свертке рокфор, еще есть ветчина, оливки, бриоши…
- Поттер, - перебил его Драко. – А банальный бифштекс ты захватить не догадался? Нормальный такой кусок мяса, без изысков?
Судя по лицу гостя, вопрос застал того врасплох. Поттер покраснел, и на лбу у него выступили крохотные капельки пота.
- Мда, - Драко покачал головой и вытащил из пакета оливку. – То есть я догадывался, что сытый голодного не разумеет, но не до такой же степени.
Ели молча. Малфой наслаждался видом Поттера, которому кусок в горло не лез от расстройства, и сноровисто уничтожал сэндвичи с ветчиной, не забывая делиться кусочками с котом. Гриффиндорец мрачно жевал креветки, от которых его, судя по всему, тошнило.
В конце концов, Драко сжалился над незадачливым Спасителем Мира. Заварив чай в две большие глиняные кружки, он поставил одну перед Поттером.
- Спасибо, герой, было вкусно.
Поттер поморщился.
- Не называй меня героем.
- А как мне тебя называть? – с готовностью откликнулся Малфой.
- Ну, мы же не в Хогвартсе. У меня имя есть.
- Хорошо, - Драко ухмыльнулся. Гриффиндорец сам лез в ловушку. – Так зачем ты меня искал… Гарри?
Он произнес имя Поттера с легким придыханием, на тон понизив голос. Получилось неплохо – в меру сдержано, в меру интимно. Поттер тут же ухватился двумя руками за кружку.
- Я не думал, что ты живешь в таком… в таких условиях. Неужели за столько лет ты не смог выбраться из… этого кошмара?
- Выбраться? – на миг Малфою захотелось выплеснуть в лицо гриффиндорского болвана горячий чай, но он опять – в который раз – сдержался. – А как бы я мог это сделать, Поттер? Я лишенец, слышал о таких? Я обязан жить там, куда меня поселило ваше гребаное Министерство. Мне оставили самую примитивную магию и запретили работать. Как я должен был отсюда выбираться?
Драко встал и прошелся по комнате.
- Я получаю от Министерства пособие, - Малфой коснулся пальцем горлышка бутылки. – Раз в десять меньше, чем стоит это вино. Шестьдесять восемь галлеонов в месяц. Двадцать два из них у меня забирают прямо в банке – в счет оплаты Министерству этой хибары. Сорок шесть галлеонов у меня остается на жизнь. На еду, на одежду и обувь, на зелья, если они мне понадобятся, - на все.
- Ты мог бы работать у маглов.
Малфой перестал метаться и сел на стул, положив запястья на спинку, а подбородок на запястья.
- Поттер, я волшебник. Чистокровный. Я появился на свет в магическом мире, где новорожденных записывают в Летопись Волшебных Родов и только. Как я могу работать у маглов, если у меня нет документов? Кто мне их выдаст, эти документы?
- Ты мог бы найти кого-то, - Поттер опять покраснел. – С деньгами. И жить у него.
- До тебя стали туго доходить очевидные вещи, - Драко недобро улыбнулся. – Я же сказал, что мне запрещено покидать Ист-Энд. Я не хочу назад в лагерь за нарушение режима. Нас всех распихали по этим трущобам, причем так, чтобы даже общение затруднить. Вот я живу в Портовом проезде. А Винс, например, на Кольцевой. Это тоже Ист-Энд, но от меня до него полтора часа пешком. Наши лицензии на аппарацию аннулированы, а каминов тут ни у кого нет, даже в пабах. Можешь себе представить, насколько мы часто встречаемся.
- Так. Ладно. Я понял, - Гарри встал и подошел к окну. – Никаких лазеек нет, Министерство все предусмотрело.
"Не все, - подумал Малфой, глядя в напряженно-прямую спину гриффиндорца. – Например, оно не предусмотрело Гарри Поттера, который вдруг озаботился поиском живой игрушки”.
- У меня есть деньги и есть связи, - Поттер говорил отрывисто, по-прежнему глядя на улицу. – Я могу выбить тебе разрешение уехать отсюда.
- Неужто? – Малфой был даже рад, что гриффиндорец не видит сейчас его лица, которое против воли кривилось в злой гримасе. – И куда? Мне не на что снимать себе жилье.
- Я сниму тебе квартиру в приличном районе. И буду каждый месяц перечислять на твой счет какую-то сумму, чтобы ты мог жить по-человечески. Нормально есть, нормально одеваться.
"Благодетель, - ярость тисками сжала грудь Драко, не давая вздохнуть. – Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! Почему же ты не сдох десять лет назад в той схватке с Господином?”
Больше всего на свете он хотел сейчас взять в руки бутылку с дорогим вином и шарахнуть ею по черноволосому затылку человека, стоящего у окна.
Пауза затягивалась. Малфой до боли стиснул пальцы и постарался проглотить комок, застрявший в горле.
- И что я тебе буду за это должен… Гарри?
Ему почти удалось справиться с собой. А дрожь в голосе проклятый Поттер должен был списать на естественное волнение.
Гриффиндорец, наконец, отвлекся от разглядывания чахлых кустов за окном и повернулся к Драко.
- Ничего, - спокойно ответил он. – Мне хотелось бы только время от времени приходить к тебе в гости.
- Вот как, - сквозь зубы сказал Драко, отчаянно желая себе непробиваемой невозмутимости Поттера. – Всего лишь? Просто приходить в гости, сидеть у камина, пить вино и разговаривать?
Напускное безразличие слетело с Поттера, как высохший лист под порывом осеннего ветра. Гарри неожиданно оскалился совершенно в духе самого Малфоя.
- Если ты захочешь чего-то большего, то тебе надо будет только об этом попросить… Драко.
Хлопок аппарации, и Малфой остался один. Он несколько раз моргнул, приходя в себя, схватил бутылку за длинное тонкое горлышко и поднес к губам. Вино показалось Драко горьким, но он пил и пил, не чувствуя струек, стекавших на шею.
Наконец, Малфой задохнулся, закашлялся, вытер липкий рот, еще раз посмотрел на этикетку, с силой швырнул бутылку в угол и спрятал лицо в ладонях. Гриффиндорский лев показал зубы. Чуть-чуть, едва заметно. Но этого оказалось достаточно, чтобы Драко понял, с кем имеет дело.



Глава 2.

Поттер

Оказавшись дома, Гарри рухнул на первый же попавшийся диванчик, обхватил руками голову и застонал в голос. Такого количества глупостей за один раз он не делал со времен Хогвартса.
Мало того, что он вломился к Малфою в самый неподходящий момент. Мало того, что совершенно неприлично таращился на зацелованного Драко. Мало того, что вывалил на стол всевозможную деликатесную ерунду, забыв о том, что соловья не кормят баснями, а голодного – устрицами. Так еще и позволил вырваться наружу своему alter ego. После чего самым постыдным образом сбежал.
Это мерзкое отвратительное чудовище, живущее где-то в самом темном углу души, Гарри ненавидел. Оно выскакивало, как чертик из табакерки, именно тогда, когда Поттер меньше всего этого ожидал. И делало гадости. И говорило гнусности. Как сегодня.
Впервые чудовище проявило себя с тетей Мардж, когда Гарри было тринадцать лет. Потом оно регулярно появлялось раз-два в год, пакостило по мелочи и снова пряталось. После победы над Волдемортом оно сочло себя вправе развернуться в полную силу. Чудовищу нравились слава и деньги. Чудовище протягивало лапу и старалось прибрать к рукам все, что ему было по вкусу. Чудовище с удовольствием предавалось безделью и лени.
Оно воплощало в себе то, что Гарри терпеть не мог в окружающих: жадность, мелочность, зависть, злопамятность, самомнение и самолюбование.
Поттер боролся. Изо всех сил загоняя свою темную половину как можно дальше. Возвращая все, что чудовище стремилось отнять. Извиняясь там, где оно хамило и лгало. Восстанавливая то, что было им разрушено.
Гарри со знанием дела объяснили сведующие дипломированные люди: это всего лишь комплексы. Попытка подсознания возместить то, чего Гарри оказался когда-то лишен. Расплата за детство, которого не было, и за военную юность. Полуосознанный протест против манипулирования личностью. Это должно со временем пройти… но оно не проходило. Только вырывалось все сильнее из-под контроля, внушая Гарри почти мистический ужас.
Временами он думал, что чудовище - проклятие Волдеморта. И со страхом всматривался в зеркало, пытаясь разглядеть красный отблеск в своих глазах.
Поттер должен был насторожиться уже в тот момент, когда чудовище плотоядно облизнулось, разглядывая полуобнаженного Драко. Но Гарри не придал этому значения. А потом стало поздно. Чудовище захотело иметь это для себя, целиком и полностью. Оно стало прикидывать шансы и строить планы. Сумасшедшие, головокружительные планы подкупа и соблазнения, шантажа и принуждения. И оно хорошо представляло, перед чем Драко Малфой устоять не сможет, потому что питалось памятью Гарри и его знанием.
Но самым ужасным было то, что на этот раз Поттер не знал, как справиться со своим чудовищем. Потому что он тоже хотел иметь это для себя. Целиком и полностью.


Малфой

Весь следующий день Драко посвятил уборке своего жилища. Не то чтобы ему надоело жить в постоянном бардаке - Малфой давно к нему привык, да и никогда не склонен был бороться со своей ленью, постоянно откладывая мытье посуды или стирку "на потом”, пока в доме не заканчивались чистые тарелки или свежее белье. Но после ухода Поттера Драко стало как-то не по себе, когда он попробовал взглянуть на свою комнату чужими глазами.
Подкрепившись с утра остатками вчерашнего угощения, Малфой переоделся в старые брюки, закатал штанины до колен, перетянул волосы резинкой, чтобы не лезли в глаза, и принялся за работу. Бытовая магия была ему недоступна, поэтому практически все приходилось делать собственными руками.
Драко перемыл посуду, отскреб раковину и плиту от жира, перестелил постель, смахнул из углов паутину с обнаглевшими жирными пауками, вытер пыль везде, куда смог дотянуться, тщательно подмел пол и присел на крыльцо передохнуть, пока в старом железном котле грелась вода.
Слизеринец с грустью разглядывал свои порезанные и поцарапанные в процессе уборки руки, когда рядом кто-то негромко кашлянул, и знакомый голос смущенно сказал:
- Привет, Малфой.
Конечно, Драко не сомневался, что Поттер непременно заявится снова. Вот только момент для повторного визита оказался неподходящим. И вид у проклятого гриффиндорца был такой, что Малфою стало безумно стыдно за свою старую майку, линялые брюки, босые ноги и покрасневшие от холодной воды ладони.
- Как ты всегда вовремя, Поттер, - вместо приветствия процедил Драко сквозь зубы. – Что тебе сегодня от меня надо?
Тактичностью чертов Мальчик-Я-Вас-Всех-Спас не отличался никогда. Он таращился на Малфоя так, словно тот был редчайшим экспонатом зоосада, и молчал.
- Ну, в чем дело, Поттер? – Драко встал, отряхнул мусор со штанов и развернулся к двери. – Ну заходи, что с тобой поделать. Только я убираюсь, так что сядь куда-нибудь в угол и постарайся мне не мешать в ближайшие полчаса.
Все так же молча Гарри зашел в комнату, и залез с ногами на подоконник.
Малфою очень не хотелось ничего делать под внимательным взглядом гостя, но он привык доводить начатое до конца. Поэтому Драко мысленно плюнул на присутствие в доме постороннего, снял с плиты котел с еле теплой водой, перелил ее в ведро и добавил жидкого мыла.
- Тебе помочь?
- Это ты в костюме мне будешь помогать пол мыть? – буркнул Драко. – Или ждешь, что я тебе рабочую одежду выдам?
- Зачем? Я магией…
Малфой резко выпрямился с тряпкой в руках.
- Слушай, ты, Золотой Ребенок двадцати восьми лет от роду. Тебе вообще знакомо понятие такта? Или ты не в курсе, что в доме повешенного не принято упоминать о веревках?
Драко был зол. Точнее говоря, он был в ярости. Мало того, что его застали в очень неприглядном, по мнению слизеринца, виде. Мало того, что костюм Поттера стоил больше, чем все имущество Драко, включая развалюху, в которой Малфой жил. Так его еще демонстративно ткнули носом в то, что простейшая магия, которой владеют даже школьники, лишенному всех прав слизеринцу запрещена. И что он до конца своих дней обречен ползать по полу с тряпкой в руках, отмывая и оттирая пятна грязи.
Малфой горько жалел, что не оставил Поттера маяться под дверью. И ведь, зная гриффиндорца, можно было сообразить, что предложение помочь было сделано от чистого сердца и без задней мысли поиздеваться. Сам Драко на месте Поттера не преминул бы отпустить с десяток колкостей в адрес школьного врага. Впрочем, Малфою и в голову бы не пришло вообще разыскивать старых врагов и предлагать им помощь. В любом виде.
Вспомнив разговор с Поттером накануне, Драко разозлился еще больше. Он полночи проворочался с боку на бок, пытаясь понять – действительно его вчера хотели купить или это просто слизеринская подозрительность заставила искать подвох в бескорыстном предложении. Драко и уборку-то затеял только для того, чтобы отвлечься от своих невеселых мыслей. И нате вам – явление Героя обиженным.
В буфете звонко лопнул стакан, и Малфой опомнился. Со стихийной магией шутить не стоило, под горячую руку можно было и крышу обрушить на собственную голову.
Поттер уже стоял рядом, мягко пытаясь вытащить мокрую тряпку из судорожно стиснутых пальцев Драко.
- Прости, - негромко сказал он. – Я не подумал. Я, честно сказать, пришел пригласить тебя пообедать и обсудить то, о чем мы вчера разговаривали. Давай просто сэкономим время. Ты переоденешься, а я пока тут все быстро сделаю.
- Мне еще вымыться надо, - угрюмо ответил Малфой. – Я весь потный и грязный.
- Да, - согласился Поттер и провел двумя пальцами по шее Драко, размазывая соленые капли по коже. – Тем более. Иди. А я здесь с уборкой закончу.


Поттер

Это было совершенно невозможное зрелище: раскрасневшийся, растрепанный Малфой босиком и в ярости. От слизеринца за милю несло злостью, отчаянием и магией, которую он уже не мог подавлять. Чудовище в Гарри ухмыльнулось и потянулось коснуться нежной кожи, по которой медленно стекали капли пота.
Малфой отшатнулся, отступил на пару шагов и кинул тряпку в ведро.
- Иди, - промурлыкало чудовище. – Иди, я тебя подожду.
Оставшись в одиночестве, Гарри поднес пальцы к губам и лизнул подушечки. Соль с привкусом пыли. Ничего особенного. Сейчас Драко вымоется, и от этого вкуса не останется и следа.
Поттер подошел к кровати, аккуратно прибраной и накрытой легким светлым покрывалом. На табуретке у кровати было сложено снятое белье. Наверное, Драко собирался убрать его куда-нибудь в корзину, да так и забыл. Гарри выудил из стопки наволочку и поднес ее к лицу, вдыхая странную смесь ароматов. Ткань пахла – чуть-чуть потом, чуть-чуть сандалом и чем-то еще, неуловимо-возбуждающим. Оглянувшись на дверь, за которой скрылся хозяин дома, Поттер взмахом палочки уменьшил наволочку до размеров носового платка и спрятал ее в задний карман брюк. Ему было слегка стыдно за такое неуместное воровство, и Гарри решительно взялся за наведение порядка.
Когда Малфой появился – с влажными после душа волосами, собранными в хвост, переодетый и сердитый – все стеклянные и зеркальные поверхности в комнате сияли, пол был отмыт до блеска, а Поттер сидел на стуле, почесывая за ухом кота, вольготно расположившегося на его коленях. Оглядевшись, Драко хмыкнул.
- Пожалуй, я буду звать тебя в гости каждый раз, когда мне потребуется убраться в доме. Ты справляешься не хуже домовых эльфов, Поттер.
- Обидеть хочешь? – усмехнулся Гарри, ссаживая кота на соседний стул и поднимаясь. – Ты сам-то даже до эльфов не дорос.
- Покажи мне эльфа, который в доме все ручками делает, а не магией, - Драко прищурился. – Это же только грязнокровке могло в голову придти, что домовики у магов вкалывают, как рабы в Древнем Египте.
Гарри нахмурился. Манера Драко оскорблять его друзей, судя по всему, за десяток лет не изменилась.
- Придержал бы ты язык, Малфой.
- А что? – Драко дерзко улыбнулся. – Если не придержу, ты передумаешь угощать меня обедом? Так я это как-нибудь переживу, Поттер. Мне как раз завтра в Гринготтс пособие получать.
- Нет, - ответил Гарри, стараясь оставаться спокойным. – Не передумаю. Я просто тебя ударю. Очень больно. И не магией, а вот этой рукой.
- Так, - не менее спокойно сказал Драко, усаживаясь на табуретку. – Катись отсюда, Поттер. К Хагридовой маме. И чтобы я тебя больше никогда не видел. Нашелся благодетель, тоже мне. На обед он приглашает, видите ли, квартиру он снимет, денег даст… Засунь это себе в задницу и ищи кого-нибудь более послушного. Я Малфой. А не Уизел, который за шоколадную лягушку всю жизнь готов тебе пятки лизать. Всё. Пошел вон.
Чудовище в груди Гарри глухо рыкнуло. Оно хотело подскочить ближе, намотать длинные белые волосы слизеринца на кулак, запрокинуть это дерзкое некрасивое лицо к потолку, укусить за злые тонкие губы. Смять, сломать, подчинить… Оно знало, что может это сделать, потому что сильнее. А сильному должны подчиняться, перед ним обязаны благоговеть, ему не имеют права отказывать.
Гарри глубоко вздохнул и на несколько секунд задержал воздух в легких. Чудовище трепыхнулось и затихло.
- Перестань, Драко. Мы же взрослые люди. Сколько можно вспоминать детские распри? Давай руку, и я аппарирую нас в Косой переулок. Не тащиться же туда пешком.
Поттер не видел, но чувствовал, как гордость и обида борются в душе Малфоя с голодом и желанием выбраться, наконец, из нищеты. Он знал, что в конце концов победит голод, который побеждает всегда и всех. Даже Малфоев. И когда Драко, не глядя на Гарри, встал и протянул руку, гриффиндорец мысленно подмигнул своему чудовищу.


Малфой

На первый взгляд это был ничем не примечательный ресторанчик. Лучше и чище "Мантикоры”, конечно. Выбор Поттера Драко оценил, когда сноровистый молодой ведьмак-официант принялся составлять с подноса тарелки, тарелочки, соусники, салатницы. Скептически подняв бровь, Малфой следил за тем, как на столе остается все меньше и меньше свободного места.
- Ты решил поразить мое воображение ассортиментом здешней кухни или объемом своего кошелька, Поттер? Только не говори мне, что ты каждый день так обедаешь.
- Не каждый, - признался Гарри, приподнимая крышку фарфоровой супницы. – В особых случаях.
- Я – особый случай? – уточнил Малфой. – Лестно. И чем же?
Он просто обязан был выяснить допустимые границы отношений со своим визави. Кое-что Драко уже проверил у себя дома. О друзьях Поттера говорить гадости не следовало, но на оскорбления в свой адрес гриффиндорец реагировал гораздо спокойнее. Значит, его заинтересованность в Драко была достаточно серьезной. Теперь Малфой собирался выяснить, насколько серьезной.
- Ты ведь аристократ, - глаза Поттера смеялись. – Не в МакДональдс же мне тебя приглашать.
- Куда-куда? – Драко попытался вспомнить, есть ли в Косом переулке паб с подобным названием.
- Неважно, - Гарри махнул рукой. – Забудь.
Как бы Драко ни был заинтересован удовлетворить свое любопытство, о приличиях он никогда не забывал. Поэтому все попытки Поттера завязать беседу во время еды Малфой проигнорировал. Он прекрасно видел, что гриффиндорец чуть ли на стуле не подпрыгивает от нетерпения, но твердо решил открыть рот не раньше, чем официант уберет со стола посуду и принесет кофе.
- Спасибо за обед, Гарри, - промокнув губы салфеткой, Малфой откинулся на спинку стула и постарался улыбнуться как можно приветливее. – Итак, ты хотел о чем-то со мной поговорить.
- Да, - Поттер потер лоб рукой. – Утром я был в Министерстве и беседовал с Джастином. В общем… Я могу сделать так, что тебе разрешат уехать из Ист-Энда. Они закроют на это глаза, если я буду гарантом твоего благонадежного поведения.
Драко прищурился.
- То есть ты купишь мне свободу передвижения.
- Не совсем, - Гарри поболтал ложечкой в кофе, приподнял ее и посмотрел на капли, стекавшие с серебра. – Ты по-прежнему не будешь иметь права покидать Лондон без разрешения аврората. Но место проживания тебе не станут больше ограничивать. Если ты хочешь, мы можем посмотреть несколько квартир прямо сейчас. Я дал запрос агенту, и мне с совой прислали кое-какие варианты.
Драко задумался. Конечно, можно было и дальше выяснять интересующие детали окольными путями. Но Поттер был гриффиндорцем. А с гриффиндорцами чем больше хитришь, тем запутаннее все в итоге оказывается.
- Зачем я тебе нужен, Поттер? – Драко заглянул в пустую чашку и с сожалением отставил ее в сторону. – Только давай без сентиментальной чуши на тему об отсутствии умного собеседника, желании посидеть со старым врагом у камина и прочей дребедени. Честно, в соответствии с уставом твоего факультета – зачем? Ты меня всегда терпеть не мог и был бы счастлив обнаружить мой хладный труп на поле Битвы. Я много лет доставал тебя и твоих приятелей. Я оказался фактическим виновником гибели твоего обожаемого Дамблдора. И ты на десять лет забыл о моем существовании, пока случай не столкнул нас в "Мантикоре”, после чего ты внезапно решил следовать библейской заповеди о врагах, которых надо возлюбить.
Малфой видел, что собеседник колеблется, но Драко до смерти хотелось расставить все точки над i. Поэтому он глубоко вздохнул и добавил, понимая, что своими словами отрезает все пути к отступлению:
- Я не буду с тобой спать, Поттер. Если именно это твоя конечная цель.

Реакция Поттера была буйной и невнятной, но главное в словесном потоке Драко выделил сразу.
"Я никогда!... И в мыслях!… Только помочь!... Ты достоин лучшего!...”
"Все понятно, - Малфой про себя ухмыльнулся и похвалил себя же за сообразительность. – В мыслях Потти меня уже двадцать раз поимел, но теперь в лепешку расшибется, чтобы доказать благородство своих намерений. Умница, Драко, теперь этот золотой петушок никуда от тебя не денется – ему гриффиндорская сущность не позволит бросить начатое на полдороге. А значит, можно в меру капризничать, слегка грубить и строить планы на будущее без оглядки на то, что Поттер в самый нужный момент развернется и уйдет. А главное – никаких обязательств и благодарностей в виде предложения остаться на ночь и разделить постель”.
- Хорошо, хорошо, Гарри, я все понял, - Драко успокаивающе коснулся пальцами горячей ладони гриффиндорца. – Извини. Я стал циником за эти годы. В том кругу, где я сейчас вынужден вращаться, никто ничего не делает просто так. Извини.
- А тебе что, предлагали… содержание? – Поттер неожиданно насторожился.
Пару секунд Драко колебался – соврать или не стоит. Но решил сказать правду. Кто его знает, этого Поттера с его связями и возможностями.
- Нет, Мерлин миловал, - и добавил в порыве откровенности. – Да кому я там нужен-то был, честно говоря. В Ист-Энде любого можно получить задешево.


Поттер

Гарри напоминал сам себе аптекарские весы, установленные для каких-то надобностей на корабле, попавшем в девятибальный шторм. Чудовище вопило о том, что надо пользоваться моментом, что купить можно всех, просто дело в предложенной цене, что за возможность вернуть себе полноценную магию Малфой ляжет в постель не только с Гарри, но и с кем угодно, хоть со всей семьей Уизли сразу.
Вопли Гарри задавил в себе на корню, сурово сообщив чудовищу, что с самого начала собирался просто помочь. Спасти. Вытащить. И ничего не требовать взамен.
Чудовище обозвало его идиотом и обиженно заткнулось.
Они вышли с Драко в Косой переулок, и Гарри достал список, полученный от агента.
Квартиру на углу Лютного и Косого переулков забраковал Драко, а мансарду на Цветочной аллее – Поттер. Еще три квартиры не понравились им обоим одновременно – маленькие, под самой крышей и в опасной близости от всяких сомнительных заведений и лавок. К ужину список был исчерпан, а подходящего для Драко жилья так и не найдено.
И тогда Гарри совершенно невинным тоном предложил Малфою поужинать и переночевать у него, в доме на площади Гримо.
Драко остановился, словно налетел на невидимую стену. На мгновение задумался, развернулся к Поттеру и принялся доходчиво объяснять, почему он никак не может этого сделать.
- Видишь ли, Гарри, поскольку я лишен права пользоваться магией, то в чужих квартирах совершенно не чувствую себя в безопасности. Не то чтобы я чего-то боялся, но ты сам, я думаю, в состоянии представить себе мои ощущения. Кроме того, у меня дома зверь, о котором следует заботиться. Да и злоупотреблять хорошим отношением к себе я тоже не хочу…
Гарри слушал, кивал головой, некстати заявил про ремонт и что в доме пахнет краской и побелкой…
"Болван, - сказало ему чудовище голосом Гермионы. – Тебя же элементарно разводят. Такими темпами ты через неделю будешь сердечно благодарить за то, что Малфой милостиво позволил вытащить его из той задницы, где он торчит уже столько лет! Где твои мозги?”
- Короче, ты хочешь ночевать дома, - Гарри притянул Драко к себе и аппарировал в Ист-Энд. – Тогда спокойной ночи. Я завтра загляну.
В особняк Гарри вернулся, испытывая мстительную радость от того, что не только бросил Малфоя на пороге его развалюхи, но бросил без ужина.
- Он сам виноват, - заявил Поттер леди Вальбурге. – Нечего выделываться, как муха на стекле, если тебя в гости приглашают.
Привычка болтать и переругиваться с портретами в особняке появилась у Гарри довольно давно. Той же миссис Блэк он отвечал поначалу грубостями и неприличными жестами. Со временем юношеской пылкости и желания нахамить поубавилось, и теперь разговоры Поттера со старым портретом на лестнице сводились к обычной перепалке давно знакомых людей.
- Драко всегда был сложным мальчиком, - леди Вальбурга взмахнула веером. – Он тебе не по зубам, Поттер.
- А я его есть не собираюсь, - ответил Гарри. – Просто хочу помочь.
- Кого ты обманываешь? – старуха захихикала. – Меня? Бесполезно. Себя?
- Спокойной ночи! – сердито сказал Поттер и захлопнул дверь в свою спальню.


Малфой

Поминая Мерлина и Моргану, Драко открыл дверь, несильно пнул подвернувшегося под ноги кота, прошел в комнату и повалился на кровать, в чем был.
После десятка аппараций с Поттером из квартиры в квартиру, утомительных разговоров с хозяевами и долгого хождения по улицам Малфою безумно хотелось есть. Но в доме нечего было бы съесть даже церковной мышке. Пожалуй, он погорячился, ломая комедию перед Поттером. Драко представил, чего лишился, и застонал в голос.
Около окна обиженно мяукнул кот, и Малфой сел, пытаясь привести мысли в порядок.
Что-то с Поттером было не так. Гриффиндорец всегда был довольно предсказуем в своих поступках. Драко с большой долей вероятности предугадывал его речи и действия. Но!
И вчера, и сегодня встречи с Поттером завершились более чем странно. Вчера гриффиндорец дал понять, что Драко рано или поздно сам залезет в его постель. Такие намеки Малфой всегда понимал однозначно и никогда не ошибался. Другое дело, что партнеров Драко выбирал себе сам и на поводу у чужих желаний не шел. Поэтому слова Поттера ему очень не понравились – в них было слишком много уверенности.
А сегодня, когда благородный герой просто обязан был умолять слизеринца составить ему компанию у камина, Поттер швырнул Драко в Ист-Энд, туманно пообещав заглянуть на следующий день. Сидеть и ждать у моря погоды Малфой не собирался. Во-первых, завтра утром он намеревался отправиться в Гринготтс за деньгами. Во-вторых, пусть-ка Поттер побегает по Лондону и поищет Драко. В-третьих… Что должно было быть в-третьих, Малфой придумать не успел. В прихожей загрохотало, кто-то невнятно выругался и в свете слабого Люмоса в комнату ввалился Поттер.
- Вставай, Малфой, пошли.
- Куда это? – оскорбленно поинтересовался Драко. – Мы уже попрощались, Поттер.
- Как попрощались, так и поздороваемся, - рявкнул Гарри, хватая слизеринца за руку и сдергивая его с кровати.

Принудительные аппарации Драко ненавидел до зубовного скрежета. Особенно, когда его перемещали в таком состоянии. Он хорошо помнил уроки аппарации в Хогвартсе, когда ученики оставляли за пределами круга то предметы одежды, то части тела. Помнится, Уизли как-то потерял ногу. Драко до сих пор жалел, что не голову.
Без сомнения, это была спальня. Без сомнения, она принадлежала Поттеру – слишком много красного и золотого. Не удержавшись на ногах после стремительного рывка и падая на пол, Малфой подумал, что игры закончились. Потому что целовать его гриффиндорец начал еще в Ист-Энде. И ни извиняться, ни заканчивать с поцелуями не собирался.
"Вот и вся цена гриффиндорскому благородству, - зло подумал Малфой, изо всех сил толкая Поттера кулаками в грудь в попытке спихнуть с себя. – Ведь мне с ним не справиться. Он выше, тяжелее и прекрасно питался все эти годы. Не хочу! Не-хо-чу!”
Кажется, Драко сказал последние слова вслух, потому что Поттер замер, как-то рвано вздохнул и разжал руки.
На четвереньках подобравшись к ближайшей стене и прислонившись спиной к какому-то старому гобелену, Малфой устало сказал в полумрак:
- Знаешь, Поттер, ты бы с собой сначала разобрался, что ли? Или ты бескорыстный спаситель, или рядовой покупатель. Одно из двух. А то утром так, вечером эдак. Утомляет.
- А если покупатель? – Поттер сидел в нескольких шагах от Драко, обхватив руками колени.
- Тогда тебе придется поискать другой… товар. Я собой не торгую.
- А если мне другой не нужен?
- Ничем не могу помочь, Поттер, - Драко встал и начал методично ощупывать одежду, проверяя, все ли в порядке. – Или ты действительно думаешь, что за восемь лет у меня не было возможности таким путем поправить свое финансовое положение?
- Ты сам говорил, что тебе не предлагали содержание, - подняв голову, гриффиндорец внимательно следил за действиями Малфоя.
- Зато мне не один раз предлагали подработать на панели. И если бы такой вид деятельности меня прельщал, то я не сидел бы по три дня перед пособием на пустой заварке.
- Послушай, - после недолгого молчания выдавил Поттер. – Я могу очень сильно изменить твою жизнь.
- Спасибо, не стоит, - Драко усмехнулся. – Я же сказал, что телом не торгую.
- Ты не понял, - Гарри поднялся и сунул руки в карманы брюк, покачался слегка с носков на пятки. – Я могу очень сильно изменить твою нынешнюю жизнь к худшему.
- Ты считаешь это возможным? – Драко вызывающе поднял голову. – По-моему, дальше уже некуда.
- Не будь таким пессимистом, - Поттер ухмыльнулся в лицо слизеринцу. – Я могу переговорить кое с кем в Гринготтсе, и твое пособие урежут вдвое. Ты проживешь на восемь галлеонов в месяц, Малфой?
- Пытаешься загнать меня в угол, Золотой Мальчик? – Драко подошел к двери и открыл ее. – Но у меня все равно останется хотя бы один выход. Например, умереть с голоду. Кота я, так и быть, завещаю тебе.

Малфой много чего не любил в этой жизни. Мерзнуть. Голодать. Стоять в очереди к гоблину в Гринготтсе за деньгами. Ходить пешком Драко тоже не любил. А ходить пешком по ночному Ист-Энду не любил вдвойне. Улицы, освещенные слабым светом газовых фонарей, почему-то ассоциировались у него с Запретным Лесом. Грабить у Малфоя было нечего, да и район свой он знал не хуже, чем коридоры и лестницы родового поместья, так что сбежать проходными дворами мог от кого угодно. Но само чувство постоянной опасности, подстерегающей случайного прохожего в темных арках, было донельзя неприятным. Однако сегодня Малфой почти не обращал на это внимания. Мысли его были заняты разговором с Поттером. Драко не сомневался, что гриффиндорец вполне в состоянии осуществить свою угрозу. И, вероятно, сможет сделать это уже завтра. Где Поттер поднабрался таких подлых приемов, Малфой не знал и думать об этом не хотел. Конечно, умирать от истощения Драко не собирался. И на самом-то деле, несостоявщийся герой-любовник оставлял слизеринцу только один выход – панель. Малфой не сомневался, что Поттер нарисовал себе упоительную картину страшной мести несговорчивому сокурснику: вот оголодавший Драко торчит где-нибудь около "Летучей Мыши” в поисках клиента, а гриффиндорец небрежно подкидывает на ладони галлеоны и на глазах у Малфоя снимает какого-нибудь симпатичного мальчугана. Зная Поттера, можно было не сомневаться, что он еще и кого-нибудь из Уизлей с собой приведет насладиться чужим унижением. По слухам, те же близнецы парнями не брезговали и составить приятелю компанию могли запросто.
До своего дома Драко добрался только в середине ночи. Не смотря на усталость спать не хотелось. Малфой не зажигая света сел за стол, положил подбородок на сжатые кулаки и задумался о том, что ему делать дальше.


Поттер

Как правило, по утрам Гарри было стыдно за то, что он говорил и делал накануне. Обладая взрывным холерическим темпераментом, гриффиндорец, тем не менее, был склонен к долгим мучительным самобичеваниям, пик которых приходился на время от умывания до завтрака.
Положа руку на сердце, Гарри порядком достал образ Правильного Героя. Поттер отдавал себе отчет, что в угоду необходимому имиджу он нередко поступает вопреки собственной сущности даже в тех случаях, когда рядом нет свидетелей. Например, глотает ненавистную овсянку на завтрак, в то время как организм настойчиво требует ростбиф с кровью. Или пьет кофе.
Гарри ненавидел кофе – черный, с молоком, с сахаром или не сладкий – без разницы. Любой. Но эльф исправно ставил по утрам на стол к хозяину чашечку из китайского фарфора, такого тонкого, что мерзкий напиток просвечивал сквозь матовые стенки, и Поттер так же исправно глотал эту жидкость, по цвету напоминавшую деготь. А хотелось топленых сливок – жирных, густых, слегка коричневатых. И не крохотную чашечку – бокал в полпинты.
Но сегодня Гарри было все равно, что есть и что пить. Он безразлично проглотил овсянку, два яйца всмятку, тост с клубничным джемом, привычную чашку кофе. И все это время не переставал думать о том, что же делать с Малфоем.
Да, сначала Гарри хотел просто помочь. Совершенно бескорыстно. В соответствии с образом. И это выглядело бы замечательно – протянуть руку помощи старинному недругу. Но что-то пошло не так, вкривь-вкось-наперекосяк, и помогать расхотелось. Зато захотелось продолжить старую игру "кто кого дожмет”. Отчасти Малфой сам был в этом виноват. Кинься Драко с выражениями благодарности к Герою, продемонстрируй он свою признательность любым доступным слизеринцу способом…
Разумеется, Поттер прекрасно понимал, что ждать благодарностей от Малфоя совершенно бесполезно. Но вид-то можно было сделать? Гарри же не просил руки себе целовать. Ну зашел бы он к Драко посидеть, поболтать, поругаться… вспомнить прошлое. Да даже если бы и в постель предложил лечь, что в этом такого? У нищих в принципе не должно быть гордости. Тот же Рон прекрасно семь лет лопал шоколад и пил пиво на деньги Гарри - и ничего. Даже находил в себе смелость время от времени с Поттером ссориться.
Малфою Гарри предложил много больше. И получить хотел тоже больше, соответственно вкладу. Так что Драко сам во всем виноват, целиком и полностью.
С этой успокоительной мыслью Гарри аппарировал к Малфою.
Хотя было уже около десяти утра, слизеринец еще спал. Точнее, он спал до того момента, когда Гарри появился у него в комнате, но хлопок аппарации заставил Малфоя открыть глаза.
- Поттер? – Драко нахмурился. – Что за бесцеремонность, тролль тебя возьми? Если у меня нет антиаппарационного барьера, это еще не повод появляться у меня прямо в доме.
- Ты не передумал? – Гарри пнул ножку стола. – Вдруг ты поразмышлял на досуге и решил вести себя благоразумнее?
- Не передумал, - хмуро ответил Малфой и вылез из-под одеяла. – Изволь выйти вон. Я должен одеться и умыться. И вообще я не хочу тебя видеть, Поттер. Разговаривать нам не о чем.
- Я подожду здесь, - Поттер сел на стул и оглядел Драко с ног до головы. – До чего же ты тощий, Малфой. Кожа да кости. Определенно, в Хогвартсе ты был упитаннее.
От полетевшей в голову табуретки Гарри успел уклониться.
- У тебя не так много мебели, чтобы ее ломать, - хладнокровно заявил гриффиндорец, разглядывая обломки. – Я пришел предложить тебе работу.
- Что? – Малфой от неожиданности поставил на место чайник, который собирался отправить следом за табуреткой. – Какую еще работу? Мне запрещено работать.
- Ты собирался умыться и одеться, - напомнил Гарри. – Я, конечно, и дальше готов наслаждаться твоим видом в одних трусах, но боюсь, что это отвлечет меня от беседы.
Выругавшись, Драко так хлопнул дверью в ванную комнату, что у Поттера зазвенело в ушах. Гарри прислушалася к шуму воды и ухмыльнулся. Все же Малфой основательно подрастерял свою невозмутимость. Осознавать это было приятно. В Хогвартсе все происходило совсем наоборот.
Когда Малфой – одетый, умытый, но по-прежнему злой, словно горный тролль – вернулся в комнату, Поттер сидел за столом и невозмутимо прихлебывал чай, который успел заварить в отсутствие хозяина. На тарелке горкой лежали тосты с джемом, которые Гарри прихватил из дома.
Драко взял кружку и уселся на подоконник, демонстративно игнорируя угощение.
- Не будь ребенком, - Гарри подвинул тарелку. – Ты голоден.
- Твое какое дело? – огрызнулся Малфой. – Получу сегодня деньги и поем. Не впервой.
- Поесть тебе удастся нескоро, - Гарри взял тост и с удовольствием откусил там, где слой джема был потолще. – Мы сейчас аппарируем ко мне домой, и ты начнешь работать.
- Слушай, ты…
- Помолчи, пожалуйста, - Поттер нахмурился. – Я действительно собираюсь предложить тебе работу. И в твоих интересах заткнуться и не перебивать меня. Я тебе уже говорил, что у меня сейчас ремонт. Я переделываю свой дом. Мне нужен дизайнер с хорошим вкусом. Насколько я знаю, у тебя с этим всегда было хорошо. Официальный контракт мы заключать не станем, договоримся полюбовно. Аванс я тебе, разумеется, заплачу. Ну и пока ты будешь работать, я выхлопочу тебе разрешение на свободное проживание в Лондоне.
Гарри еще пару минут понаслаждался ошарашенным видом Драко и добавил, чтобы уж окончательно добить слизеринца:
- Я заплачу тебе за работу три тысячи галлеонов.
- Пять, - немедленно отозвался Малфой.
- Что "пять”? - теперь уже растерялся Гарри.
- Пять тысяч галлеонов, - уточнил слизеринец. – И половину авансом.
- Ну ты наглец, - восхитился Поттер.
- Шесть, - спокойно сказал Малфой.
- Имей совесть! Это не стоит шести тысяч!
- Семь.
- Тролль с тобой, Малфой, четыре.
- Восемь, - Драко потянулся, закинув руки за голову.
- Я ухожу! – Гарри сердито стукнул пустой кружкой об стол. – Иди к дьяволу, Малфой! Не понимаешь ты хорошего отношения!
- Девять, - сказал ему в спину Драко. – Ты же за эти деньги и трахать меня собрался? Так что девять, Поттер, и ни кнатом меньше.
Гарри замер у двери и медленно повернулся к слизеринцу. Тот сидел и щурился на солнце, бившее ему прямо в глаза.
- Десять, Малфой, - тихо сказал Гарри. – Если это произойдет сегодня ночью.
Драко ухмыльнулся. Но головы к Поттеру так и не повернул.


Малфой

- Мать твою! – с чувством сказал Драко, устало откидываясь на простыню: сбитую, скомканную, а кое-где даже скрутившуюся жгутом. – Мать твою!
Кусающееся, царапающееся, орущее в экстазе существо, еще несколько минут назад извивающееся под Драко, – вот это Поттер? За два с небольшим часа высосавший из него, Малфоя, все силы до последней капли, как полноценный суккуб. Или инкуб - Драко всегда путался в демонической терминологии.
Победитель Волдеморта, кумир, герой, чемпион и прочая, прочая, прочая – ничего себе, а? Мерлиновы яйца, куда катится этот мир?
Драко повернулся. Кумир и герой в полной прострации валялся рядом, закинув руки под голову и задрав ноги на стенку.
- Поттер, - Малфой слегка приподнялся и провел губами от локтя до запястья любовника. – Ты что, подешевле себе ебаря найти не мог?
Спустя пару секунд Поттер сидел на Драко, плотно прижимая его предплечья к жесткому матрасу.
- Я тебя купил! – Гарри приподнялся и резко опустился вниз всем своим немаленьким весом так, что Малфой только охнул от тяжелого удара по животу. – Купил, да. За десять тысяч. Можешь перестраивать этот гребаный дом, как тебе захочется. На сколько хватит твоей фантазии. Но в постели ты будешь молчать и делать то, что я скажу. Тебе ведь только кажется, что ты сверху. На самом деле это я тебя трахаю, а не ты меня…


День, начавшийся с дурацкого визита Поттера в Ист-Энд, продолжился не менее дурацким визитом Малфоя на площадь Гримо. Убив четыре часа на осмотр, Драко в самом скверном расположении духа спустился в столовую, где был накрыт обед.
- Ты прожженый жулик, Поттер, - заявил он своему работодателю, который невозмутимо потягивал апперитив, сидя в удобном кресле. – Ты собирался платить всего три тысячи за работу с этим архитектурным кошмаром? Да тут не переделывать, тут сносить все надо к волдемортовой маме.
- Иди на лестницу и скажи все это там, - Гарри выловил пальцами оливку из бокала и кинул ее в рот. – Вот Вальбурга-то обрадуется. Сразу узнаешь о себе много интересных подробностей.
- Лексикон бабки мне хорошо известен, благодарю, - сухо ответил Драко и тоже сел в кресло, взяв со стола бокал. – Поттер, ты объем работы представляешь? И у тебя там ведь уже что-то белят и красят.
- Ну и что? – гриффиндорец равнодушно пожал плечами. – Не разорюсь.

Обед прошел в молчании. Хотя Драко заметил, что у сотрапезника трясутся пальцы. Но происходит это от волнения или от нетерпения, Малфой сказать не мог. Сам себя он чувствовал очень скверно. После долгих размышлений прошлой ночью Драко пришел к выводу, что Поттеру проще продаться, чем переубедить. Продаваться следовало подороже, и в глубине души Малфой надеялся, что Поттер заупрямится и пожадничает. Так оно и вышло, но тролль дернул Драко за язык, и отступать стало поздно, он сам назначил себе цену. Теперь Малфой ждал ночи с чрезвычайно неприятным чувством. Он понятия не имел, какие фантазии придут в голову сумасшедшему гриффиндорцу. Вариантов существовало множество и большинство из них вызывали у Драко отвращение. Экспериментов на себе слизеринец не любил. А если учесть, что без магии он оказался абсолютно беззащитен… Впрочем, по сравнению с Поттером Малфой был беззащитен в любом случае, хоть с магией, хоть без магии. Драко никогда не забывал, кому обязан своим нынешним положением. Разумеется, не Поттер отправлял его в лагерь, не Поттер подписывал указы о конфискации и не Поттер лишал бывших Пожирателей и их детей прав и свобод. Но именно Поттер уничтожил Темного Лорда, тем самым позволив Министерству открыть охоту на темных магов.
До ужина Драко занимался тем, что рисовал на пергаменте всевозможные схемы – как, по его мнению, надо перестроить внутренние помещения. Поттер старался не мешать, но подходил изредка, заглядывал через плечо, прижимался горячим боком. Это нервировало, однако Малфой пытался держать себя в руках. Он несколько раз поднимался наверх, прикидывал, откуда и куда будет падать солнечный свет, ползал по полу с рулеткой, высчитывал площадь. Гриффиндорец таскался следом молчаливой тенью, и Драко с ужасом понимал, что солнце неотвратимо катится на запад, приближая час испытаний.
После ужина – а Драко смог влить в себя только бокал какого-то вина, не разобрав ни вкуса, ни запаха – Поттер встал, ухватил своего гостя за руку и потащил наверх, в спальню.
"Как паук неосторожную муху”, - обреченно думал Малфой, поднимаясь по темной лестнице и почти не замечая ехидных комментариев миссис Блэк.
Ну разве мог слизеринец предугадать, что Поттер окажется полным и абсолютным пассивом?


Поттер

День тянулся невыносимо медленно. Как жевательная резинка, намертво приклеившая подошву к асфальту. Гарри настолько извелся ожиданием, что в середине дня не выдержал – сбежал в душевую комнату на первом этаже, торопливо расстегнул брюки и сунул руку в трусы.
"Как в четырнадцать лет, - с неудовольствием подумал он. – Но Мерлин, до чего же хочется!”
Хотелось до кровавого тумана в глазах. Стоило только представить, как пальцы Малфоя ласкают мошонку, оттягивают кожу с головки, пробегаются по паховым складкам ниже… еще ниже… Оргазм был неожиданно бурным, тоже как в четырнадцать лет. Но немного полегчало.
А Малфой трусил. Гарри прекрасно видел панику в серых глазах и наслаждался ею. Он намеренно пугал слизеринца: подходил со спины, прижимался, заглядывая через худое плечо в рисунки и расчеты. Малфой немедленно деревенел, и от него начинало нести страхом. О, Гарри хорошо умел чувствовать страх. Он пил его, резал ножом, отхватывая гигантские куски, поглощал в огромных количествах, а чудовище внутри не унималось, требуя еще и еще. Это был редкий, очень редкий деликатес. Гарри ценили, любили, уважали, перед ним преклонялись – но не боялись его. Он оставался для всех Золотым Мальчиком, душой общества, рубахой-парнем. Его окружали друзья, знакомые, поклонники, деловые партнеры… Иногда Гарри ненавидел их скопом, ему хотелось послать всех в задницу к Мерлину, к Волдеморту, даже к Дамблдору, но Поттер продолжал улыбаться, жать чужие потные ладони и отчаянно желать кого-нибудь, рядом с кем удалось бы хоть на миг сбросить опостылевшую маску.
С Малфоем не было нужды притворяться. Малфой не любил и не уважал Гарри – он его ненавидел и боялся. Малфоя оказалось возможно купить, завалить в постель и выпустить на волю оголодавшее чудовище. С Малфоем не надо было стесняться ничего. Ни-че-го!
Гарри сам удивлялся, как быстро его желание бескорыстно помочь Драко разлетелось в пыль. Словно упавшиий с высоты комок пересохшей глины. Когда между лопаток начинала царапаться совесть, Гарри очень быстро успокаивал ее: он помогает, ведь Малфою обещаны деньги и относительная свобода. Десять тысяч галлеонов – да слизеринец за восемь лет от Министерства получил вдвое меньше! Так что Малфой не должен быть в претензии, это оказалось бы просто свинской неблагодарностью.
Поттер даже не позволил Драко допить чай за ужином. Выдернул слизеринца из-за стола, утащил на второй этаж в свою спальню.
- Давай, Малфой. Ванная комната перед твоим носом.
Драко передернул плечами и взялся за резную ручку. Стоило куснуть его напоследок, и Гарри крикнул в напряженную худую спину:
- И не вздумай там дрочить под душем! Ты мне нужен в полной боевой готовности!
Малфой повернул голову и невнятно выругался. Затем зашел в ванную комнату и с силой захлопнул за собой дверь.
Усмехнувшись, Гарри разделся донага, накинул на плечи халат, опустил тяжелые шторы и взмахом палочки зажег в спальне несколько свечей. Подумав, наложил на себя очищающее заклятие, хотя в душе был перед ужином. Вытащил из заветной шкатулки кое-какие вещички, которые могли понадобиться ночью, подошел к двери ванной. Там шумела вода, и Поттер пару раз стукнул кулаком в дверь:
- Поторопись давай.
Вода выключилась как по команде. Гарри скинул халат, завалился на одеяло, подпер голову рукой и застыл в ожидании. Когда Малфой вышел в комнату, Поттер от удивления не нашелся, что съязвить. Чертов слизеринец даже полотенцем не подумал прикрыться. Тряхнув головой, так что брызги с мокрых волос полетели в разные стороны, Малфой подошел к постели, оперся на край одним коленом и спокойно сказал:
- Ну?
Он был именно таким, каким его и представлял Гарри: довольно длинный, не очень толстый, но с крупной темно-розовой головкой. У основания курчавились упругие рыжеватые волосы. Преодолевая искушение схватить это обеими руками и не отрывая взгляда от дерзко стоящего великолепия, Поттер потянулся туда, где лежали приготовленные им безделушки. Нащупав кожаный ремешок, Гарри осторожно перетянул им член Драко у самого лобка: в меру туго, чтобы не причинить боли.
- Это еще зачем?
- Хочется, - не глядя на Малфоя, ответил Поттер и погладил ладонями его ноги, от коленей вверх, к бедрам.
У Драко были сильные длинные мышцы, как у скаковой лошади. И крепкие гладкие ягодицы. Слегка оттолкнув слизеринца от края кровати, Гарри сполз на ковер, на колени, притянул к себе Малфоя и провел языком по члену от основания к головке, по упругой чистой коже. Потом уткнулся носом в завитки на лобке, втягивая запах, насыщая кровь ароматом мужского тела. Немного приподнялся, целуя бледный живот, паховые впадины, еле заметно выступающие кости на бедрах.
На затылок легла ладонь, Гарри поднял лицо вверх и встретился взглядом с внимательными серьезными глазами Малфоя.
Драко осторожно пригнул свой член вниз и коснулся им губ Поттера. Это было.. правильно, да. Губы разомкнулись сами собой, принимая чужую возбужденную плоть, скользя по ней вверх, до черной полоски ремешка, сдавившей основание, слегка сминая, плотно обхватывая. Кожа на головке двигалась под языком, обнажая уздечку, и мышцы Драко под пальцами Гарри вдруг мелко-мелко задрожали от напряжения.
Малфой сжал плечи Поттера, отрывая от себя, приподнимая, толкая спиной на кровать, и в паху у Гарри все сладко и болезненно дернулось от предвкушения. Он все понял правильно, этот тощий слизеринский змееныш, он ничего не боялся, он оказался готов увидеть Гарри таким, каким тот был только наедине с собой.
Жесткие пальцы Драко впились в ноги Гарри под коленями, задирая их вверх и разводя в стороны.
- Значит ты шлюшка, Поттер, да? – тягучий недобрый голос.
- Да, да! – чудовище рвалось наружу, жаля и кусая Гарри изнутри, отравляя сладким ядом.
- Ты хочешь, чтобы тебя выебали, да? – шепот прямо в отяжелевшую, ноющую от возбуждения мошонку.
- Да! Да! – огоньки свечей метались по комнате роем светляков, двоились и троились в заплывающих слезами глазах.
- Без жалости и снисхождения, да? – мокрый горячий язык жестко надавил между ягодиц, прошелся вверх, минуя отверстие ануса, вылизал промежность.
- Да! Да! Сука! Малфой! Да! Хочу! Хочу!
Гарри извивался, пытаясь плотнее прижаться к губам Драко, к его злому языку, дразнившему, щекочущему там, где хотелось жесткого вторжения. Поттер схватил себя под колени, поднимаясь еще выше, притягивая ноги к груди.
Руки Драко немедленно переместились вниз, на ягодицы, раздвигая их еще шире. Большие пальцы помассировали мышцы вокруг ануса и, слегка нажав, несильно растянули. Мокрый язык протиснулся внутрь, неглубоко, горячая слюна обильно смочила кольцо.
Гарри закричал от нетерпения, ступни ног сводило, все тело покрылось мелкими бисеринками пота. Драко выпрямился, прижимая головку члена к слегка приоткрытому, влажному от слюны отверстию, и вошел в любовника одним рывком.
Свечи вокруг кровати мигнули и погасли.


Малфой

Драко терпеть не мог заниматься сексом в темноте. Когда комната погрузилась в непроницаемый мрак, он немедленно остановился и потребовал:
- Свет!
Гарри пробормотал что-то невразумительное и дернул бедрами навстречу. Малфой придержал этот порыв и слегка наклонился.
- Свет, Поттер, или я сейчас же ухожу!
В общем-то, Драко был готов к тому, что любовник заставит его продолжать под Imperio, но свет не зажжет и уйти не позволит. Однако вопреки ожиданиям в изголовье кровати несмело загорелась одна свеча.
- Еще. Мало.
В комнате полыхнуло так яростно, что стало больно глазам. Свет отражался в золоте украшений, в зеркалах, в хрустальных подвесках, в каждой полированной поверхности. Казалось, в помещении не осталось ни единой тени. Малфой ухмыльнулся и подался вперед.
Он очень хорошо умел сдерживаться, отвлекаясь от происходящего в постели то перечислением ингридиентов сложных зелий, то арифмантическими расчетами. Или припоминая статьи Магического Уложения о наказаниях, которые ему инкриминировали на суде. Это не требовало каких-то сверхъестественных усилий, секс для Драко всегда оставался физиологией без примеси каких-либо чувств. И Малфой каждый раз стремился извлечь из него максимум удовольствия и для себя, и для партнера.
Прислушиваясь к постанываниям Поттера, Драко вспоминал его лицо, запрокинутое вверх. Когда-то –в прошлой жизни – на Малфоя так смотрела Панси. Им было по шестнадцать лет, он тогда впервые лег в постель с девушкой, экспериментируя с собственной сексуальностью, а для Паркинсон это оказался вообще первый секс в жизни. Она разглядывала Малфоя так же – с восторгом и легкой примесью испуга в круглых глазах. Потом вытянула указательный палец, провела острым коготком по всему члену сверху вниз и засмеялась над тем, как смешно собирается в гармошку тонкая кожица. Малфой в том возрасте мог кончить от одних только прикосновений к себе, но опасался оскорбить девушку, поэтому с шипением оттолкнул ее руку. Никакого удовольствия Драко тогда Панси не доставил в силу полной неопытности в таких отношениях. Он и девственности-то ее толком лишить не смог, так, слегка повредил плеву, оргазм оглушил его раньше. Панси ничего не поняла, начатое Драко через пару месяцев довершил Забини, и вот после этого Паркинсон вволю поиздевалась над незадачливым первым любовником. Но Малфой отнесся к ее остротам равнодушно, к тому моменту решив уже для себя вопросы с ориентацией.
Но взгляда – взгляда – так и не забыл. В нем было все, но в первую очередь – желание подчиниться своему мужчине, готовность отдать себя бесстрашно и безоглядно, не думая ни о прошлом, ни о будущем.
Таким же был взгляд Поттера.
Скользя потными ладонями по напряженным бедрам, наклоняясь вперед и откидываясь назад, Драко видел, как покрасневшая от растяжения плоть слегка выворачивается или, наоборот, вжимается, следуя за движениями пениса. Как вздрагивает налитая мошонка в то мгновение, когда головка скользит по бугорку простаты. Как Поттер ласкает себя, терзая и дергая багровый член то одной, то другой рукой. Как на верхней губе Гарри взбухают и стекают к уголкам рта крупные капли пота, которые гриффиндорец слизывает кончиком языка.
Драко терся щекой о щиколотку, временами касавшуюся его лица, покусывал Поттера за ногу, проводил ногтями от коленей по всему бедру, оставляя еле заметные розовые полоски. На каждое действие любовник отзывался то стоном, то вскриком, то судорогой внутренних мышц, мягко обхватывающих член Малфоя. Это было восхитительно, но вскоре Драко оценил всю "прелесть” тугого кожаного ремня, перетянувшего плоть.
К этому времени Поттер уже успел кончить и расслабиться. Ухватив Драко за бедро, он заставил его снизить темп движений до самого медленного и теперь просто наслаждался мягким скольжением внутри, растягивая удовольствие. Малфой же при такой скорости фрикций был от оргазма намного дальше, чем в тот момент, когда вышел из ванной. Переполненный кровью член тупо ныл, а от желания ускориться болели не только яйца, но даже зубы.
Драко попытался расстегнуть ремешок, но тот, видимо, был зачарован: простенькая застежка ни в какую не поддавалась. Поттер негромко засмеялся, уперся ступнями Малфою в плечи и оттолкнул от себя. Слизеринец обессиленно сел на постель, злой и неудовлетворенный.
- Расстегни.
- Успеется, - почти пропел Гарри, тоже садясь в кровати и разглядывая вспотевшего от стараний партнера. – Иди сюда, ко мне.
Драко осторожно лег. От невозможности кончить хотелось орать и ломать мебель. Поттер пристроился рядом: поглаживая ладонью влажное тело любовника, целуя в мокрый висок, он шептал что-то непонятно-ласковое. И Малфой закрыл глаза, тщетно пытаясь хоть немного расслабиться, чтобы снизить давление, распиравшее головку члена.
Не получилось. Уже через несколько минут неугомонный Поттер запустил руку ему в волосы, захватывая их в горсть и поворачивая к себе.
- Не спи!
- С этим можно уснуть? – хрипло поинтересовался Драко.
Поттер опять засмеялся.
- Возьми меня в рот. Я хочу.
- Сними это с меня. Больно, - взяв ладонь Гарри в свою, Малфой положил ее себе на член. – Сними, прошу тебя.
Ремешок соскользнул так легко, словно и не был застегнут вовсе. От облегчения Драко даже застонал, когда ловкие пальцы Поттера сильно, но осторожно несколько раз прошлись по обмягшей плоти.
- Возьми в рот, - повторил Гарри и откинулся на подушки.
Проклиная про себя день и час, когда ему не повезло встретить озабоченного Поттера, Малфой склонился над его животом. Мерлин знает, какие заклинания применял гриффиндорец, но на смуглом теле не было ни единого волоска. Гладкая кожа лобка на ощупь оказалась слегка липкой, и Драко сердито подумал о том, что он сам так и не кончил, а в паху до сих пор ноет от прилившей крови. Никакого желания продолжать сексуальные игры Малфой не испытывал. Но Поттер, похоже, придерживался иного мнения: он гладил Драко по спине, нежно ласкал ягодицы и даже пару раз пролез рукой слизеринцу под живот, проверяя, есть ли эрекция. И она, тролль забери все на свете, появилась. От ощущения мягкой скользкой головки на языке. От слегка солоноватого вкуса спермы, уже подсохшей на молодой упругой коже. От чужой ладони, небрежно оглаживающей бедра и ступни. От горячего дыхания на пояснице, когда Поттер приподнялся, чтобы поцеловать Драко куда-то в копчик. От языка между ягодиц, чуть шершавого и совершенно нескромного…
На этот раз Гарри оседлал бедра Малфоя, предварительно вылив на его член с полбаночки какого-то любриканта. Судя по запаху и ощущению прохлады – мятного. Поттер уселся к Драко спиной, опираясь на его колени одной рукой и лаская себя другой. Он сам задавал ритм, Малфой только слегка поднимал бедра навстречу движениям. Опустившись до предела, Поттер приподнял мошонку Драко и прижал ее к своей, соединяя, потирая их друг о друга. У слизеринца перед глазами заплясали огненные круги и до зубовного скрежета захотелось иметь член еще длиннее, чтобы войти еще глубже, достать до печени, селезенки, всех гриффиндорских потрохов… Он уже почти потерял над собой контроль, ухватив любовника за талию, натягивая его на себя так, что становилось больно.
Ему опять не позволили кончить, потому что Поттер вдруг приподнялся, сжав рукой член Драко у самого основания, согнулся чуть ли не кольцом, шипя сквозь зубы, и на бедра Малфоя стекла горячая вязкая жидкость.
Слизеринец застонал в голос от острого разочарования и попытался войти в любовника глубже, но Гарри соскользнул с него и почти упал вперед, уткнувшись лбом в колени Драко.
- Поттер! – Малфой сам не подозревал, насколько умоляющим может быть его голос. – Поттер, мать твою, ну что ты делаешь!
- Сейчас-сейчас-сейчас, - Гарри дышал хрипло и очень громко. – Тихо, сейчас.
Он еще что-то пробормотал, и Драко показалось, что по члену пробежались ледяные пальцы.
"Очищающее”, - мысль мелькнула и пропала. Малфой корчился на простынях; его высасывали, выпивали, вытягивали все жилы и жилочки, до самой последней. Тело превращалось в желе, расползалось, плавилось, исходило потом и криком…
Потом внутри все оборвалось, сердце пропустило очередной удар, и Драко задохнулся, выгибаясь под губами, истерзавшими его не хуже пыточного заклятья.
По телу пробегали последние непроизвольные судороги, а Гарри-чертов-Поттер смотрел в исказившееся лицо любовника и смеялся. 



Глава 3.

Поттер

Спать с кем-то Гарри не любил. Поэтому, не задумываясь, выгнал Малфоя из постели, посоветовав найти свободную комнату и отсыпаться там. Чувства Драко, вынужденного среди ночи в голом виде болтаться по дому и искать место для ночлега, гриффиндорца не интересовали. Блаженно потянувшись, он свернулся клубочком под одеялом и немедленно уснул.
Завтракал Гарри в одиночестве. Малфой, как убитый, спал в одной из комнат наверху, завернувшись по самый нос в какое-то покрывало. Поттер полюбовался на перепачканную в побелке и пыли пятку, торчавшую из-под ткани, мужественно преодолел искушение эту пятку пощекотать и спустился вниз.
Дав указание эльфу накормить "гостя” и ни под каким видом не выпускать его из дома, Гарри отправился по делам, рассчитывая вернуться к обеду.
В Министерстве он еще раз переговорил с Джастином, подписал десяток пергаментов, даже не вчитываясь в текст, и получил в итоге тугой свиток с красной министерской печатью. Если бы Драко знал, насколько Министерству безразличны бывшие Пожиратели Смерти, он давно бы уже подал прошение о смене статуса. Но Малфой в своем снобизме, так и не додавленном до конца нищетой, обходил властные структуры за три мили переулками.
Довольный результатом, Гарри отправился в Гринготтс, получил несколько тугих мешочков с галлеонами – кстати, вне очереди, как VIP-клиент - и вернулся домой даже раньше, чем думал, в прекрасном настроении.
Где и столкнулся со взбешенным Малфоем.
- Поттер, мать твою! Я тут что – под арестом?! Почему твой гребанный эльф не дает мне уйти?
Гарри небрежно кинул на стол мешочек с галлеонами, сел на диван, вытянув ноги, и насмешливо посмотрел на разъяренного слизеринца.
- А зачем тебе уходить? За твоим нищенским пособием? Это первая тысяча, бери. Заработал.
Поттер всегда думал, что хорошо умеет просчитывать людей, как друзей, так и недругов. Малфой был обязан с надменным видом взять деньги и потребовать его отпустить. Чего Гарри делать, разумеется, не собирался. Но Малфой сгреб мешочек со стола и с такой силой запустил его в стену, что ткань лопнула, и золотые кружочки со звоном разлетелись по комнате.
- Слушай ты, урррод, - от злости Драко рычал не хуже тигра в маггловском зоопарке. – У меня дома кот вторые сутки по твоей милости без еды и воды. Я понимаю, что тебе насрать, но в отличие от вашей братии, я умею помнить о дорогих мне существах. И по мере сил о них забочусь!
- Кот? – Гарри припомнил тощее полосатое создание. – Точно, я и забыл. Да что ты психуешь, я скажу эльфу, притащит он сюда твое животное. Пусть живет, не жалко.
Драко сунул трясущиеся руки в карманы и отвернулся к окну. Поттер ни минуты не сомневался, что кот был ни при чем. Малфой орал совсем по другим причинам.
Гарри встал, подошел к любовнику и прижался к его спине.
- А я разрешение для тебя получил, - вкрадчиво сказал он куда-то в шею Драко. – Ты готов меня за это отблагодарить? А, Малфой?
- Иди ты, - буркнул Драко. – Купи себе в Лютном зачарованный фаллоимитатор и пользуйся.
- Да у меня их целая коллекция, - фыркнул Гарри, обнимая Малфоя за талию и запуская ему руки за пояс брюк. – С живым приятнее. Ты такой страстный в постели. Никогда бы не подумал.
- Я бы тоже никогда не подумал, Поттер, что ты делаешь минет не хуже уличной профессионалки.
Малфой развернулся и притянул Гарри к себе, целуя в подбородок.
- Обижаешь, - ответил гриффиндорец, ловя губы любовника своими. – Я намного, намного лучше.


Малфой

Бассет таскался за Драко по всему дому, отчаянно мяукал, и Малфой, в общем-то, понимал чувства своего кота. Ему самому после двух дней проживания у Поттера хотелось сбежать куда подальше. Но теперь Драко был связан по рукам и ногам, так что приходилось довольствоваться только мечтами о свободе.
Ближе к вечеру Малфой нашел Поттера в библиотеке и кинул на стол перед ним пачку пергаментов.
- Это что? – гриффиндорец поднял глаза от счетов, которые неторопливо просматривал.
- А тебе неинтересно, что я собираюсь делать с твоим домом?
- Неинтересно, - Поттер отодвинул пергаменты. – Делай, что хочешь.
- А если я его тебе в стиле слизеринских подземелий сделаю, - Драко начал злиться. – Ты в этих тонах выживешь?
- Выживу, - Поттер снова занялся счетами. – Мне идет зеленый цвет.
- Как знаешь, - Малфой взял себя в руки. – Потом не говори, что я тебя не предупреждал.
Для начала Драко решил переделать третий этаж. Там было всего две спальни, необитаемые и превращенные в свалку ненужных вещей. Судя по надписям на дверях, когда-то они принадлежали братьям Блэк. Разбирать скопившийся за годы мусор Драко не собирался. Поэтому просто вызвал эльфа, которому было поручено выполнять все указания "дизайнера”, и потребовал уничтожить все, находящееся в комнатах. Эльф взвыл несчастным голосом, но принялся за работу. Малфой ходил с королевским видом и давал ценные указания. Некоторая заминка возникла в комнате, когда-то принадлежавшей Сириусу Блэку. Плакаты и всевозможные фотографии ни в какую не желали отдираться от стен.
Малфой усмехнулся. Он давно научился находить непрямые пути в затруднительных случаях. Если плакаты с полуголыми девицами нельзя отлепить от шелка, значит, надо шелк отлепить от стены. Через час умаявшийся эльф тащил груду пыльной серой ткани в кучу хлама на заднем дворе дома. Драко полюбовался на голые каменные стены и с чувством выполненного долга вернулся в гостиную, где был накрыт ужин.
- Ну и чем ты там занимался? – сегодня Поттера не трясло от нетерпения, и он был в настроении побеседовать.
- Освободил от барахла верхние комнаты.
- Что???
Сорвавшись с места, Поттер бросился вверх по лестнице. Драко пожал плечами и невозмутимо принялся за гусиный паштет.
Через несколько минут тайфун по имени "Гарри Поттер” ворвался в гостиную, подлетел к столу, смахнул на пол все, что стояло на скатерти, и схватил Малфоя за шиворот.
- Как ты посмел, сволочь?!
Он буквально сорвал Драко со стула, повалил и, упав сверху, замахнулся, чтобы ударить. Малфой еле успел перехватить занесенную руку за запястье.
- Поттер, ты свихнулся?
- Это же комната крестного! – гриффиндорец, багровый от злости, орал, брызгая слюной. – Я там специально ничего не менял!
- Табличку надо было повесить, придурок, - орать Драко не умел, зато шипел в совершенстве. – Музей Сириуса Блэка, руками не трогать. Ты же сам днем сказал – делай, что хочешь.
- Я сейчас тебя руками трону! По морде!
Вопреки обещаниям, Поттер наклонился и больно укусил Малфоя за щеку. Охнув, Драко схватился за лицо. Зубы у Поттера были острые, как у собаки.
Тем временем, жадные руки уже сдирали с Малфоя одежду, безжалостно, не заботясь о вырванных с мясом пуговицах. Укус следовал за укусом, оставляя на коже багровые кровоподтеки: в предплечье, в плечо, в сосок, в живот… Cообразив, что происходит, Драко столкнул с себя Поттера и навалился сверху, глядя в бешеные глаза с расширившимися зрачками. Где-то под локтем хрустнули упавшие с гриффиндорца очки. Запустив пальцы в волосы Драко, Поттер притянул его к себе и до крови укусил за губу. Не думая, что делает, Малфой ударил его по щеке и тут же почувствовал, как к бедру притиснулся эрегированный член любовника. Драко схватил Поттера за подбородок так, что пальцы сжали лицо, и приник к его рту, не обращая внимания на боль в губе.
Еще один толчок в бедро. Поднявшись на колени, Малфой расстегнул брюки Гарри и сдернул их вниз вместе с бельем. Ботинки Поттер скинул сам, упираясь пальцами ног в задники. Оглянувшись, Драко увидел рядом разбившуюся креманку со взбитыми сливками. Белая пушистая масса уже осела и потекла. Ни минуты не раздумывая, Малфой подцепил сливки ладонью, размазал по члену и задрал ноги Поттера себе на плечи.
- Да, - выдохнул гриффиндорец. – Давай!
Драко раздвинул плотные смуглые ягодицы, нащупал головкой отверстие и засадил одним движением, невольно зашипев от того, с каким болезненным усилием это вышло.
- Бляяя, - Поттер выгнулся дугой, буквально встав на лопатки.
Малфой поймал его за бедра, подтянул к себе и вошел снова, чувствуя, как у любовника дергаются от боли все мышцы.
- Пот-тер-пишь, - прохрипел он на выдохе. – Пот-тер.
- Аххх, - ответный выдох сквозь зубы. – Мал-фой, блядь, бо-оль-но.
Драко наклонился вперед, прижимая локти Поттера к ковру и широко разводя бедра.
"Как жаба на лабораторном столе”, - с удовлетворением отметил он, а вслух сказал:
- Гонорар отрабатываю, Поттер.


Поттер

В гостиной стоял очень уютный диванчик, на котором можно было лежать, устроившись головой на коленях у Малфоя и чувствуя виском и щекой тепло его тела. Время от времени Гарри вытягивал вверх руку, забирал у Драко крутобокий бокал и прикладывался к французскому коньяку, найденному Малфоем в баре среди множества бутылок. Слизеринец ухмылялся и кормил Поттера шоколадом, стремительно тающим в его пальцах.
Облизывать эти пальцы – такие сильные и умелые – тоже было удовольствием.
К дивану подошел кот, примерился и одним движением запрыгнул на голый живот Поттера.
- Вау! – Гарри охнул, когда острые когти впились в кожу. – Малфой, убери своего помойного тигра! Пока я его камином на живодерню не отправил!
- Кузена на живодерню? Я всегда знал, что ты бессердечная скотина, Поттер, - Драко почесал коту подбородок, и тот довольно заурчал, вытягивая шею и подставляясь под ласку. – Не переживай, Бассет, дядя шутит.
- Почему кузена? – Гарри посмотрел на любовника снизу вверх.
- Ну ты же у нас лев, - Малфой сделал страшные глаза. – Семейство кошачьих.
- Зато ты, - Поттер прищурился. – Ты у нас пре-смы-ка-ю-ще-еся. Я правильно слово сказал?
Драко встал так резко, что от толчка Гарри свалился на пол вместе с котом.
- Ах, простите, сэр, - добавил Поттер, с ехидством глядя на разъяренного Малфоя. – Я забыл. Не змея. Павлин. Хвост полтора метра в диаметре, маленькая-маленькая голова и два ведра гонора.
Он ждал, что Малфой попытается ударить. Ждал с какой-то свирепой радостью, потому что в драке Гарри точно был сильнее. Он вообще был сильнее, богаче, удачливее, мужественнее, круче слизеринца во всем. И совершенно определенно красивее.
Но Малфой драться не полез. И даже огрызаться не стал. Вместо этого он подошел к окну и спросил, глядя в ночь за окном:
- Почему ты до сих пор не женат, Поттер? Только не вкручивай мне про ориентацию. Я видел газеты и читал про твои романы-скороспелки. В январе одна, в феврале другая…
- Меньше читай бульварную прессу, - Гарри сел на полу у дивана, дотянулся до бутылки с коньяком и отхлебнул прямо из горлышка. – Я дом для чего перестраиваю? Женюсь, Малфой. Пришла пора окольцеваться, иначе магическая общественность меня не поймет.
- Вот как? – обронил Драко, по-прежнему стоя спиной. – Тогда не забудь сказать, в какой комнате будет семейная спальня.
- Это еще зачем?
- Куплю навозных бомб на весь гонорар и подложу под твою кровать, - Малфой соизволил повернуться. – Устрою вам с молодой женой сюрприз в первую брачную ночь.
- Ревнуешь? – думать о том, что Драко может его ревновать, было лестно.
- Идиот, - Малфой пожал плечами. – Просто спальню для мужа и жены не оформляют, как комнаты для гостей. Кстати, на столе в том свинарнике, который ты называешь рабочим кабинетом, лежит список того, что мне нужно для отделки верхних комнат.
Он неторопливо направился к лестнице.
- Эй! – Гарри в три шага преодолел разделяющее его с Драко расстояние. – Ты куда?
- В душ и спать. У меня был нелегкий день. Тем более, что завтра с утра я собираюсь купить себе кое-что из одежды и поискать квартиру, раз уж мне разрешили сменить место жительства.
- Зачем тебе квартира? – Поттер ухватил Малфоя за кисть, не давая уйти. – Живи здесь, места достаточно.
Ему показалось, что Драко колеблется, и Гарри привел неотразимый на его взгляд аргумент:
- Бесплатно же – дом, жратва.
- И секс, да? Тоже бесплатно, - Малфой равнодушно посмотрел на Поттера. – Я предпочитаю спать в нормальной постели и на чистом белье, а не на продавленной развалюхе, завернувшись в старую штору.
- Я думал, это покрывало, - пробормотал Гарри.
- Ни о чем ты не думал, - презрительно ответил Драко, вытягивая руку из захвата. – Тебе было все равно, где я буду спать и в каких условиях. Тебя только ебля интересовала. А даже собакам подстилку кидают.
Он пошел наверх, машинально разминая помятую Поттером кисть. Гарри смотрел ему вслед и кусал губы. Отпускать слизеринца не хотелось. Гораздо интереснее было держать его при себе, дразнить, получать желаемое в любое время суток и не думать ни о чем. Гарри хватало театра за стенами этого дома, а у себя ему гораздо больше понравилось жить без маски. Ну с кем еще, кроме Малфоя, он мог позволить себе полностью расслабиться?
- Драко, - решившись, он окликнул Малфоя, уже поднявшегося на галерею второго этажа. – Мы можем спать вместе.
Слизеринец перегнулся через перила.
- Благодарю покорно, - насмешливо ответил он. – Я привык спать один, Поттер.
Когда за Малфоем захлопнулась дверь, Гарри задумчиво прошелся по комнате, размышляя о том, что упрямство еще никого не доводило до добра. И что спорить с ним, Гарри Поттером, Малфою совершенно точно не по силам.
Спустя час, как следует накачавшись коньяком и добавив сверху виски, Гарри поднялся в комнату к Драко. Тот спал на прежнем месте, под той же шторой, которую накануне Поттер перепутал с покрывалом. Поежившись от сквозняка, Гарри приподнял край импровизированного одеяла, осторожно залез под него и лег, прижимаясь к Малфою животом и грудью. Драко что-то пробормотал, но не проснулся. Поттер обнял его за талию, закинул ногу на длинное прохладное бедро и уткнулся носом куда-то между лопаток спящего. Засыпая, он еще успел подумать, что проще было велеть эльфу перетащить Малфоя в спальню Гарри. Но ни шевелиться, ни отдавать приказания уже не было сил.


Малфой

Как Драко и ожидал, утром Поттер обнаружился под боком. Злорадно усмехнувшись, Малфой осторожно сполз с кровати, торопливо оделся, умылся, на бегу ухватил со стола в кухне тост, запил его минеральной водой и отправился в Косой переулок. Посвящать все свои дни исключительно Поттеру он не собирался.
Было просто восхитительно ходить по магазинам, чувствовать в кармане плотно набитый галлеонами кошелек и осознавать доступность множества красивых вещей, выставленных в витринах лавочек. За последние годы изменился покрой мантий, они стали свободнее, в моде теперь были светлые тона с темной вышивкой на одном плече, имитирующей эполет. Рубашки богато украшались кружевами, брюки более тесно облегали ягодицы и бедра. Драко давно уже забыл, как это – выглядеть хорошо и стильно одетым.
Когда в магазине мадам Малкин он подошел к зеркалу, то даже не узнал себя. Незнакомец в светло-серой мантии под цвет глаз, худощавый, высокий, гордо держащий голову, просто не мог, не мог быть им, лишенцем Малфоем!
- Вы так похожи на отца, мастер Драко, - мадам Малкин промокнула глаза кружевным платочком. – Фигура, манеры… Удивительное сходство.
Сентиментальные воспоминания не помешали хозяйке модного салона содрать с Драко такую сумму, что у Малфоя горло перехватило от возмущения. Он привык экономить каждый кнат, и от одной только мысли, что за мантию, несколько рубашек и пару брюк ему придется отдать три сотни галлеонов, начинали дрожать руки. Но Драко мужественно отсчитал монеты и попросил отправить несколько свертков в дом на площадь Гримо, двенадцать. Удивленно округлившиеся глаза мадам он предпочел не заметить. Зато испытал злорадное удовольствие от того, что к вечеру сплетня о совместном проживании Гарри Поттера с Драко Малфоем облетит весь магический Лондон. Болтливый язык Малкин был ему хорошо известен. Способность привирать и домысливать – тоже. Впрочем, любые домыслы оказались бы недалеки от правды.
До обеда Драко с наслаждением тратил деньги. Он купил себе белье, обувь, перчатки, туалетные принадлежности, с юности любимый одеколон, несколько бархатных лент для волос, ошейник с колокольчиком для Бассета… Со вкусом отобедав в "Помоне”, Малфой посетил книжную лавку, где приобрел роскошное издание "Иллюстрированного каталога артефактов” и юбилейное, пятидесятое переиздание знаменитого романа Бэвиса Бромбриджа "Северус Снейп. Вся жизнь в глазах твоих”. Сам роман Драко не интересовал, но там на семи страницах упоминались Малфои. И даже подробно описывалась знаменитая ночь нападения Пожирателей Смерти на Хогвартс. Полюбовавшись на картинку, изображавшую декана, посылающего смертельное заклятие в Дамблдора, усталого мудрого директора Хогвартса, сжавшегося под мантией Поттера и самого себя, с глупым видом стоявшего у стены, Драко вышел на улицу в прекрасном настроении. Книжку он собирался постранично сжечь в камине сегодня же вечером. Это было крохотным возмездием автору за вранье в адрес семьи Малфоев, изображенных в романе исключительными злодеями и негодяями.
Последним приобретением Драко на сегодняшний день оказалась бутылка огневиски с двумя сувенирными бокалами.
Добравшись до дома Поттера, Малфой обнаружил отсутствие хозяина, сваленные в комнатах наверху материалы, о которых он накануне говорил гриффиндорцу, и бездельно шатающегося эльфа. Щелчком призвав лопоухого слугу к себе, Драко велел сложить покупки в комнате, которую выбрал для проживания. Затем принял душ, переоделся, поднялся в бывшую комнату Сириуса Блэка, уселся там на полу с бутылкой виски и достал из кармана стаканчик для игры в кости. После полноценно и со вкусом проведенного дня требовалось немного расслабиться.


Поттер

Зная слизеринца, на утренний секс Гарри не рассчитывал. И на то, что его разбудят нежными поцелуями, – тоже.
Спустившись к завтраку, Поттер поинтересовался у миссис Блэк, не видела ли она Драко.
- Ушел, - лаконично ответила старая хозяйка. – Часа полтора назад ушел.
- Конечно, не сказал, куда, - Гарри расхаживал взад и вперед, прихлебывая кофе. – Как вы думаете, миссис Блэк, он вернется?
Облокотившись руками на раму, Вальбурга пристально посмотрела на него.
- Не мучил бы ты мальчика, Поттер.
- Он такой же мальчик, как и я, - буркнул Гарри, пряча глаза.
- Для меня вы оба мальчики, - миссис Блэк махнула рукой. – Он вернется. Малфои всегда были слабыми, не то, что мы, Блэки. В Драко гораздо больше от Люциуса, чем от Нарциссы. Ты сильнее, ты умеешь убивать не только заклятиями, но и поступками.
- Я пойду, миссис Блэк, - Гарри отступил назад, по-прежнему стараясь не встречаться взглядом с величественной старухой на портрете. – У меня дел много.
- Иди, - Вальбурга надменно выпятила нижнюю челюсть. – И пришли сюда эльфа. На холсте скопилась пыль, мне неприятно жить в грязи.
Первым делом Гарри отправил совой заказ в "Универсальный магазин Стокса” в соответствии со списком Драко. Стокс гарантировал выполнение заявок в течение трех часов, и Поттер давно уже привык покупать у него все, что могло потребоваться, от посуды до мебели. Дав эльфу указания, куда что сложить, Гарри отправился в Косой переулок.
Малфоя он обнаружил у мадам Малкин. Слизеринец стоял перед зеркалом, и у Поттера перехватило дыхание, когда он увидел Драко, одетого по последним магическим каталогам. Мадам суетилась, подкалывала булавки, тайком вытирала глаза платочком, а Гарри все не мог оторвать взгляда от любовника. Он не знал никого, кто держался бы с таким достоинством. На ком вещи сидели так, словно были созданы только для этого человека.
Гарри уже много лет одевался в дорогих магазинах. Но он все равно неуютно чувствовал себя в новой одежде до тех пор, пока она не принимала мешковатый вид от долгой носки. Фраки, смокинги, камзолы приводили Поттера в отчаяние, узконосые ботинки неизменно натирали ноги, бабочки и галстуки невыносимо сжимали горло. Нормальным человеком Гарри ощущал себя только в широченных свитерах или футболках и в каких-нибудь затрепанных джинсах, болтающихся на бедрах.
Драко, прожив годы в Ист-Энде, оставался все тем же аристократом. Обитателем иного мира, недоступного Поттеру и его друзьям. Малфою достаточно было сменить обноски на нормальную одежду, чтобы Гарри немедленно почувствовал ту пропасть, которая их всегда разделяла.
Он стоял, вжавшись между выступом каменной стены и углом зеркальной витрины, с горечью понимая, что эту птицу редкой породы ему ни за что не удержать. Драко получит свои деньги и уйдет. Голодать он точно больше не будет – с врожденным умением Малфоев выкручиваться из любых ситуаций Драко наверняка найдет применение обещанным тысячам. Расслабился он только сегодня, но уже завтра начнет думать и прикидывать варианты.
Прячась за углами домов и в темных подъездах, Гарри шатался за Малфоем весь день. Когда Драко направился домой, Поттер аппарировал в "Дырявый котел” и отправил сову Гермионе.
Ему требовался дельный совет.


Гермиона

Я всегда знала, что рано или поздно Гарри вляпается! Но вляпаться в Малфоя – это надо было очень постараться.
- Забудь! – говорю я. – Ты когда-нибудь пытался удержать воду в кулаке?
Он смотрит на меня несчастными глазами, но я давно уже не поддаюсь на эти его уловочки.
- И не разыгрывай из себя жертву. Ты же сам затеял эту игру. Кто тебя заставлял, спрашивается?
Когда Гарри перестает притворяться, его лицо меняется так быстро, что иногда это пугает. Вот и сейчас невинное выражение в глазах мгновенно исчезает. Напротив меня, подобравшись и сосредоточившись, сидит очень серьезный и очень опасный мужчина. Я бы посочувствовала Малфою, но вряд ли ему требуется мое сочувствие. Советы тут нужны не Гарри. На месте Драко я бежала бы прочь, пока не поздно. Мой друг не из тех людей, кто способен расстаться с полюбившейся ему вещью добровольно.
Я сказала – вещью? Ну это недалеко от истины.
Я редко спорю с Гарри, а в последнее время не спорю вообще. Он упрям и своенравен, хотя успешно разыгрывает перед людьми простачка. Меня ему не обмануть, а вот семья Уизли искренне верит в доброго славного Гарри Поттера. За исключением близнецов. Но Фред и Джордж вряд ли уступят в чем-то своему компаньону. И в характере, и в умении изображать из себя хороших гриффиндорских парней. Недаром "Концерн Рыжих” занимает первые места в рейтингах самых перспективных компаний в течение последних шести лет.
Интересно, кто-нибудь, кроме нас троих, понимает, что таится за открытой жизнерадостной улыбкой Победителя Волдеморта?
Это счастье, что Гриффиндора в Гарри намного больше, чем Слизерина. Иначе мы все давно бы уже плясали под его дудку со счастливым выражением на лицах. Гарри и сейчас умело манипулирует общественным мнением, но в рамках пристойного. Скромный герой, застенчиво прячущийся от вспышек колдокамер. Небрежно одетый, живущий в старом особняке, доставшемся по наследству от другого героя. Домохозяйкам-ведьмам и клеркам-магам невдомек, что кажущаяся небрежность внешнего вида стоит Гарри не одну сотню галлеонов имиджмейкерам ежемесячно. А один только винный подвал в доме на площади Гримо, если отправить в продажу его содержимое, позволит платить зарплату половине министерских чиновников на протяжении десяти лет. О стоимости коллекции артефактов, которая официально выставлена в Музее Магии, а неофициально является собственностью Гарри, я даже не говорю. И не думаю. Потому что мозги вскипают от цифр.
Об этом в газетах не пишут. Мой друг считает нескромным сообщать обществу о своих доходах. И он прав, разумеется. В конце концов, он никого не грабил. Все его капиталы честно заработаны. Если бы он захотел, мог бы купить Малфоя на всю оставшуюся жизнь. Я удивлена, что Гарри этого не сделал. Не догадался или не решился? Или просто не подумал, что игра с Малфоем обернется против него самого?
- Как мне его удержать, Гермиона?
Конкретно поставленный вопрос требует конкретного ответа. Хитрить с Гарри не имеет смысла.
- Никак. Он жадный? Пообещай, что будешь платить ему до тех пор, пока Малфой тебе не надоест.
- Он жадный, но гордый. Он не согласится. Ты можешь прощупать в Министерстве возможности амнистии?
- Исключено. Министерство не станет создавать прецедент.
Гарри заказывает себе еще одну порцию огневиски и задумчиво крутит в руке бокал.
- Ну и что мне делать?
- Посади его в тюрьму.
Какое-то время он смотрит на меня непонимающе, а затем расплывается в улыбке.
- Гермиона, - с чувством говорит Гарри и целует мне пальцы сначала на одной руке, а затем на другой. – Гермиона, ты гений!
- Знаю, - я слегка щелкаю его по носу, беру с блюдца лимонную дольку и кидаю ее в бокал с мартини. – Знаю, Гарри.
Мне искренне жаль Малфоя. И я разбавляю горечь этой жалости апперитивом.


Поттер

Аппарировать домой Гарри не стал. Идею Гермионы следовало обдумать не спеша.
Конечно же, она была права. Удержать Малфоя можно было одним-единственным способом – сделав его полностью зависимым. Учитывая огромное количество ограничений, которые накладывало на слизеринца решение суда, малейший шаг в сторону от жестко обозначенной линии поведения приводил Драко прямиком в камеру. И делал условный срок вполне реальным. Самой большой проблемой в ситуации было выбрать такое правонарушение, при котором Малфоя не отправляли в лагерь, а выпускали под поручительство и опеку гаранта.
Гермиона обещала покопаться в Уложении и найти Гарри подходящую статью. Зная дотошность подруги, Поттер не сомневался, что уже завтра утром он получит сову с четко расписанными пунктами Кодекса.
В доме было тихо. Еще с улицы Гарри заметил, что свет горит только в двух окнах наверху. Осторожно прокравшись по лестнице мимо спящих портретов, Поттер приоткрыл дверь в комнату Сириуса и замер.
Разложив на полу тюки с тканью, Малфой расположился на них, как на низком диване, с бокалом виски в руке. В другой руке он держал странный стаканчик, который потряхивал круговыми движениями, и при этом что-то негромко напевал. Гарри прислушался.
- А колокольчики-бубенчики ду-ду. А я сегодня на работу не пойду…
- Пускай работает железная пила, - эльф, сидящий на полу напротив Драко, подхватил мотивчик тоненьким голосом. – Не для работы меня мама родила.
- Молодец, - довольно сказал Малфой и резким движением выкинул из стаканчика кости. – Одиннадцать.
Эльф перехватил стаканчик и мелко-мелко им затряс.
- А колокольчики-бубенчики ду-ду, - на этот раз запевал домовик. – А я и завтра на работу не пойду…
- Пускай работает железный паровоз, - Малфой допил виски и налил себе новую порцию. – Какого тролля он сюда меня привез?
Кости ударились об пол.
- Двенадцать, - радостно пропищал эльф и загреб к себе медяки, лежавшие рядом с бутылкой.
- Жулик, - весело сказал Малфой. – Опять колдуешь! А колокольчики-бубенчики ду-ду. А я и вовсе на работу не пойду…
Гарри всхлипнул и сполз по косяку на пол. Пискнув с перепугу, эльф растворился в воздухе, а Малфой лениво повернулся к хозяину дома.
- Поттер.
Смех застрял у Гарри в горле. Драко был хорош: охуенно, до боли в животе, до судорог в мышцах. Некрасивость никуда не делась, но черты лица неуловимо изменились. В нем появилось нечто, чему Гарри не мог найти определения. Уверенность? Чувство собственного достоинства? Блестящие от виски глаза. Розовые скулы. Влажные губы. Даже волосы были причесаны не так, как обычно, – лента стягивала их в самом низу и светлые прямые пряди, выбившиеся из узла, делали лицо Драко еще более узким и каким-то прозрачным. Как мало оказалось нужно Малфою, чтобы в нем проснулась и заиграла кровь. И как разительно он отличался от тех же Уизли, одинаковых и в нищете, и в достатке.
К этому Драко хотелось подползти на животе, униженно умоляя о милости. Этот Драко дарил окружающих своим вниманием, как богач попрошаек - серебряными монетками. Этот Драко был недоступен, непонятен и опасен.
- Иди ко мне, - негромко сказал Малфой, касаясь губами тонкого стекла бокала.
Не думая о том, как выглядит со стороны, Гарри на коленях подполз к любовнику. Чудовище внутри изо всех сил виляло хвостом, поскуливало и сдавалось в плен без попытки сопротивления. На затылок легла ладонь, жесткие пальцы ухватили за волосы и подтянули голову поближе к паху.
- Гар-ри, - гортанно сказал Драко, и от бархатной "р” в животе у Поттера сладко заныло.
От Малфоя пахло виски и желанием, но в глаза ему смотреть не хотелось. Гарри и так знал, что там увидит.
"Завтра, - подумал он, покорно открывая рот. – Завтра я решу, что со всем этим делать”.


Малфой

Утро вступало в свои права – солнечными лучами, заливавшими постель, щебетом птиц за окном, запахами пшеничных лепешек и крепкого кофе, долетавших даже в спальню Поттера.
Драко потянулся, пытаясь понять причину своего хорошего настроения. Память услужливо подкинула картинки вчерашнего дня. И вечера. И ночи тоже. На редкость полноценные оказались сутки.
Малфой повернулся, положил руку на шею Поттеру и медленно провел вниз по теплой гладкой спине: к лопаткам, пояснице, раздвинул ягодицы и двумя пальцами проник в расслабленное нутро. Гарри что-то промычал и слабо вильнул задом.
Драко просунул ладонь под Поттера, перекатил его на бок, другой рукой приподнял бедро и аккуратно вошел в податливую плоть, обхватив любовника поперек груди.
Он двигался мягко, неспешно, получая удовольствие от неторопливого утреннего секса, не окрашенного жестокостью. Закрыв глаза, целовал вспотевший затылок Гарри, поглаживал пальцами смуглую кожу.
Драко редко бывал болтлив в постели, но сегодня хотелось говорить какие-то милые необязательные глупости, шептать их над порозовевшей раковиной аккуратного ушка, касаясь языком некрупной мочки с еле ощутимым пушком, как у спелого персика.
Оргазм тоже оказался ленивым и теплым – как южное море в полный штиль, с тихим шелестом накатившее на мокрую гальку. Никаких кругов перед глазами, никаких судорог, только мягкая волна, скользнувшая по всему телу, несущая истому и нежелание шевелиться.
Не выходя из Поттера, Драко ласкал член любовника, поглаживал, пропускал между пальцами, слушая тихие вздохи. В какой-то момент Гарри напрягся и, выскальзывая от несильного давления горячих гладких мышц, Малфой ощутил, как ладонь наполняется спермой.
Гарри повернул голову, и Драко, приподнявшись над его плечом, нежно провел языком по полуоткрытым губам.
Завтракали в молчании. Поттер прятал глаза, опять вздыхал и сразу после кофе сбежал в кабинет, заперевшись там на ключ.
Все в том же расслабленно-ленивом состоянии Драко поднялся наверх. Он не собирался отлынивать от своей основной работы.
Светло-серый шелк с крохотными бутонами смотрелся в спальне великолепно. Комната сразу стала больше, светлее. Эльф пыхтел где-то под потолком, закрепляя ткань узким сочно-розовым карнизом, скрывая закраины. Малфой стоял между двух окон, размышляя, что с ними можно сделать. Магические скрепы несущей стены не давали возможности трансфигурировать оконные проемы, больше похожие на бойницы, во что-то более приятное глазу. Эльфу такие переделки были не под силу – тут требовалась помощь Поттера, дом подчинялся только ему.
Вздохнув, Драко поднял пергамент с рисунком окна и отправился в кабинет Гарри.
На стук Поттер не ответил. На крик – тоже. Чертыхнувшись, Малфой спустился по лестнице. На последней ступеньке его перехватила незабвенная бабуля, которую в детстве Драко боялся до икоты.
- Драко, тебя не учили манерам? Разве можно так орать?
- Простите, миссис Блэк, - Малфой досадливо поморщился. – Мне нужен Поттер, а он куда-то смылся.
- Фу-у-у, - Вальбурга скривилась. – Что за вульгарности я слышу?
Драко очень хотелось напомнить бабке кое-что из ее собственного словарного запаса, но ругаться не стоило. Слишком хорошим было настроение, чтобы портить его из-за претензий старого портрета.
Малфой уже отошел от лестницы на несколько шагов, когда старая леди окликнула его неожиданно напряженным голосом:
- Драко, мне хотелось бы с тобой поговорить.
- Я занят, миссис Блэк, позже поговорим.
- Драко! – интонации Вальбурги стали повелительными, но Малфой, не обращая на нее внимания, закрыл за собой дверь гостиной.
- Глупец, - прошептала старая женщина. – Вспомнишь еще меня, когда станет поздно.


Поттер

На третьем подземном ярусе Министерства, среди тропической зелени и цветущих лиан, пряталось небольшое кафе. Гарри любил заходить сюда. Он всегда выбирал столик около небольшого фонтанчика, где в прозрачной воде каменного бассейна неторопливо плавали золотые рыбки.
Задумчиво рассматривая пергамент, присланный Гермионой, Поттер трепал и дергал челку, тяжело вздыхал и кусал губы.
"Пункт первый. Воровство. Статья 12, часть вторая. Примечание: Гарри, стоимость украденного не должна превышать пяти галлеонов. Иначе на поруки не выпустят.
Пункт второй. Хулиганство. Статья 19-прим. Примечание: ущерб допустим только моральный.
Пункт третий. Драка с участием трех и более лиц без применения магии. Статья 166, часть восьмая. Примечание: одна капля крови у потерпевших, и срок Малфою гарантирован”.
Заставить Драко хулиганить и драться было совершенно невозможно. Малфой тщательно оберегал свое положение условно-свободного и не стал бы рисковать. Оставалось воровство. Клептоманией Драко тоже не страдал, но сунуть ему в карман в магазине какую-нибудь дешевую шоколадку Гарри как-нибудь, да исхитрился бы. На то и лежала на чердаке мантия-невидимка. Останавливал Поттера только скандал, который неминуемо разгорелся бы в такой ситуации. Нельзя сказать, что фамилия Малфоев была у всех на слуху. Но и окончательно забыты они тоже не были. Пронюхав о том, что Драко поймали с ворованным шоколадом, желтая пресса неизбежно устроит супершоу, брызги от которого наверняка долетят и до Гарри. А этого уже сам Поттер не мог ни в коем случае допустить.
Значит, в первую очередь, требовалось сохранить конфиденциальность происшествия. Малфой, охрана, хозяин магазина и авроры, желательно, хорошо знакомые. И никаких журналистов.
Хочешь не хочешь, а в проблему придется посвящать близнецов, гораздых на подобные каверзы.
Гарри опять тяжело вздохнул и подумал о том, что в последнее время таких вздохов стало существенно больше, чем неделю назад. Круг людей, осведомленных об отношениях с Малфоем, расширялся подозрительно быстро, и Поттеру это решительно не нравилось. Тот же Невилл для Гарри не представлял бы никакой опасности, но простак Лонгботтом никакой ценности в планируемой авантюре не имел. Фред и Джордж могли разработать идеальную схему ловушки для Драко, но пронырливые близнецы были опасны для самого Поттера. Ухватив удачу за хвост, они способны запросто вышвырнуть Гарри из бизнеса. Лишаться столь привлекательного источника доходов Поттер не собирался.
Прикинув шансы так и сяк, Гарри все же решил рискнуть. В конце концов, он мог отдать близнецам одну перспективную разработку новой линии магических украшений для новобрачных, патент на которую был выкуплен Поттером у изобретателя месяца четыре назад. Гарри собирался придержать новинку до следующего года, но ради своей идеи мог и пожертвовать ее компаньонам безвозмездно. Тем более, что свою долю прибыли он получал в любом случае.
Отправив близнецам Уизли сообщение министерской сетью, Гарри подумал и заказал себе пинту сливочного пива и соленые орешки. Взяв в руки запотевший бокал, он откинулся на спинку стула и начал мысленно сочинять условия магического договора с Фредом и Джорджем. Узнать о том, что от них требуется, близнецы должны были не раньше, чем магический огонь отрежет им путь к отступлению.


Фред Уизли. Джордж Уизли.

- Я ему сразу сказал: ”Гарри, нет”, - и не сомневался, что Джордж меня поддержит. Наш Герой считает, что он зашибись, какой крутой, а на самом-то деле не способен просчитать ситуацию дальше, чем на шаг вперед. Какие договоры, если мы не знаем, в чем там дело? Ну Гарри и выдал. Я от обалдения вместо своего виски выпил его пиво. И даже не заметил. "Гарри, - говорю. – Ты с ума сошел? Змеиный яд с годами не киснет, только крепче становится. Зачем оно тебе надо?” Только вижу – все, он уже отравлен. Малфои, они же хуже зелий Снейпа. По отцу знаю - всю жизнь по старшему убивается, думает, мы не в курсе, что он каждую неделю в Азкабан по субботам таскается. Мама уже рукой махнула, сама Люциусу передачки собирает. Я ей как-то предложил в пирожки мышьяк положить, так она меня скалкой… Гарри, конечно, за скалку не схватится. Ступефаем шарахнет, ему так проще.
- И ведь я же помню, как они с Малфоем еще в Хоге воевали. С первого курса, считай. И всегда Хорек проигрывал. От драк до квиддича, про Битву я уже и не говорю. Их потом почти всех отловили и пересажали. Старших в Азкабан, щенков в лагеря. Ну из лагерей-то выпустили со временем, конечно. Но ограничений наложили – мама, не горюй. Я когда Указ увидел, помню, порадовался. Джорджу сказал: "Хлебнут теперь змееныши полной ложкой, это им не в имениях на перинах полеживать и эльфов гонять”. Мы с ним тогда в Ист-Энд еще смотались, полюбовались - на всех малфоевских приятелей-подружек, как они там мыкались по хибарам, которые им Министерство выделило. Самого-то Хорька не видели, он позже всех откинулся, так на нем больше остальных и висело.
- Десять лет Гарри про него не вспоминал, как отрезало. Да и кто про лишенцев вспоминал? Джордж, правда, года четыре назад одного отловил. Русенького такого, не помню имени. Вставил ему за три галлеона – не ради удовольствия, а чисто из принципа, чтобы, значит, слизеринцу. Так парень ужом извертелся, лишь бы угодить. Джордж сказал, оголодавший он был, как уличный щенок. И такой же вшивый.
- А Малфой, выходит, не за три галлеона. Как он Гарри окрутил, ума не приложу. А главное, чем? Задницы-то, по большому счету, у всех одинаковые. И глотки. Степень умения отличается, так опыт дело наживное. Я так у Гарри и спросил: "Дружище, у него там что, молочным шоколадом намазано? Или клубничным джемом? Вот нам с Джорджем без разницы – была бы дырка”. Он как зыркнул глазищами, так у меня вся охота улетучилась подробности выяснять. Ну тут уже Джордж вмешался. "Гарри, - говорит. – Прежде, чем что-то делать, мы хотим на Хорька взглянуть, стоит ли он таких усилий. Так что ты тут посиди, а мы к тебе домой слетаем по-быстрому”. Гарри, конечно, ощетинился сразу. "Трогать не вздумайте, - а голос так и звенит. - Я вас, кобелей, знаю”. Пообещали мы ему, что шерстинки с Хорька не упадет, и пошли к каминам.
- Вот за что я каминную сеть не люблю – вылезаешь вечно весь в саже. Мы с Фредом уже два года пытаемся пробить в Министерстве подряд на грязеуловители для каминов, хотя бы государственных. Только это все равно, что с Хогвартс-экспрессом бодаться. В общем, вывалились мы у Гарри в гостиной, чумазые, как эльфы после уборки в Большем зале Хога. Я отряхнуться не успел – Фред меня за рукав дергает. Повернулся я и, натурально, дар речи потерял. Малфой сидел за столом, подвернув под себя одну ногу, и что-то писал, низко склонившись над пергаментом. На шум он, конечно, голову поднял. На Фреда взглянул, на меня. "Уизли, - говорит. – Два раза”. А я на него смотрю и чувствую – пропал, как есть пропал.
- Одет он был во что-то неописуемое. Рубаха какая-то выцветшая, без рукавов и пуговиц, на животе узлом завязана. Джинсы чуть ниже колен то ли отрезаны, то ли оборваны. Шлепанцы дешевые – левый с ноги свалился, правый на пальце висит. Волосы длиннющие, ниже лопаток, в растрепанную косу заплетены, половина прядей из узла выбилась и на лицо свисает. Некрасивый, худющий, длинноносый. Кожа настолько бледная, чуть ли не голубоватая. Но при взгляде на него хотелось молчать и не двигаться. И красота тут была ни при чем. Я когда его увидел, сразу вспомнил гравюры из одной маггловской книжки. Отец нам ее часто в детстве читал. Там были похожие лица – тонкие, острые, прозрачные. Фарфоровая статуэтка на каминной полке – вот что такое был Малфой.
- Правда, когда он на нас в упор посмотрел, ничего в нем от изящной безделушки не осталось. У Малфоя были злые глаза. Темно-серые и очень контрастные по сравнению с совершенно белыми ресницами. А когда он встал со стула – змеиным каким-то движением – я сразу сообразил, с кем имею дело. И Фред, наверное, сообразил, потому что начал дышать. До этого я его и не слышал. Вот интересно, что в Хоге я Малфоя таким не помнил. Пацан и пацан, подлый, пакостный, злопамятный. Как он тогда Рона: "Уизли наш король”.
- Нет, Хорек и сейчас не выглядел мужиком. Но и шлюхой он не выглядел тоже. Малфоем он выглядел, вот что. Невзирая на обноски, в которые был одет, на растрепанные волосы, на грязную полосу поперек щеки – он оставался Малфоем до мозга костей. Я вдруг подумал, что у него и член, наверное, такой же: длинный, тонкий и бледный. И тут до меня дошло, кто кого в этом доме трахает. А еще я понял, что ни за какие деньги не позволю зацепить Хорька на крючок. В лагерь его отправлю, в Азкабан, под дементора положу, но не дам Малфою погубить Гарри. Когда-то давно Рон назвал Хорька "отравой”. Он ошибся. Малфой был наркотиком, и наш друг, похоже, уже плотно сидел на игле.


Малфой

Уизли во всех проявлениях – от Молли с Артуром до младшей Джинни – Драко не переносил на дух. А близнецы, которые жить не могли без пакостей, вызывали у Малфоя стойкую идиосинкразию. Понимание того, что Фред и Джордж в данный момент располагаются на вершине общественной пирамиды в отличие от самого Драко, любви к семье Уизли не добавляло.
Они разглядывали его, как… Тролль знает, как они его разглядывали, Малфой не мог понять выражения двух одинаковых физиономий. То, что близнецы в полном ауте, было ясно. Но сквозь естественный шок пробивалось что-то еще. И когда Драко, наконец, сообразил, что к чему, почувствовал он себя чрезвычайно скверно. Похоть. Ничем не прикрытое желание. Один из близнецов даже облизнулся неосознанно, не думая, как Драко воспримет эту откровенную гримасу.
Малфою приходилось видеть такое – те два полузабытых анимага, они смотрели на него точно так же, откровенно раздевая глазами, предвкушая развлечение. Но тогда, восемь лет назад, Драко был нищ и беззащитен, а сегодня у него были деньги, пусть и нелегальная, но работа и какая-никакая защита. Поэтому он только передвинулся за стол, так, чтобы между ним и близнецами появилась некоторая преграда, вскинул голову и надменно сообщил:
- Поттера дома нет. И когда будет, неизвестно.
- Мы знаем, - мурлыкнул один из визитеров и сделал шаг вперед, но второй перехватил его за плечо:
- Фред!
- В таком случае, чем обязан?
- На тебя зашли посмотреть, Хорек, - буркнул Джордж Уизли, сжимая пальцы на плече брата.- Гарри нам сказал, что завел домашнее животное. Вот и любопытствуем.
Школьное прозвище больно укололо самолюбие. История с лже-Моуди была похоронена очень глубоко в памяти Драко, но не забыта. Малфой всегда болезненно переносил любые унижения, тем более, публичные. Даже в нынешнем своем положении он старался избегать ситуаций, могущих уронить его самооценку. Поэтому и круг общения у него был очень ограниченный. С властьимущими он не встречался даже мимоходом, а нищее окружение унижало уже одним своим фактом присутствия в жизни Драко. Даже в постели Малфой предпочитал доминирование, словно доказывая самому себе, что хоть где-нибудь может быть сверху.
Близнецы несли в себе угрозу. Драко очень четко понимал: эти два здоровых рыжих мужика в состоянии сделать то, что не удалось сделать лагерю, нищете, Министерству и Поттеру – сломать те тоненькие прутики, на которых держалось его самоуважение. С любыми другим представителями семейства Уизли Драко мог вести себя заносчиво и самоуверенно, но нагло-веселых разухабистых близнецов он боялся. У этой пары отсутствовали тормоза, Фред и Джордж в принципе не считали нужным соблюдать хоть какие-то приличия еще в Хогвартсе, а многолетняя неприязнь между двумя чистокровными семействами для них была оправданием любой гадости в адрес Малфоя. Еще на пятом курсе, когда в Хогвартсе всем заправляла Амбридж, близнецы подловили Драко одного вечером у квиддичного поля, затащили под трибуны и минут сорок тискали там за все места. Ничего более серьезного они сделать не рискнули, но слизеринцу и произошедшего хватило по самую макушку. Фред и Джордж бросили его тогда, рыдающего от унижения, с ног до головы в засосах и в уизлевской сперме, да еще и палочку зашвырнули куда-то в траву, так, что Драко час ползал в темноте на четвереньках, разыскивая проклятую деревяшку.
Он, конечно, отыгрался потом, выследив компанию Поттера в Выручай-комнате, но даже по меркам Драко это была слабая месть за наглые лапы в трусах и собственный оргазм с чужим пальцем в заднице.
Прошло почти тринадцать лет, Малфой и сам был уже давно не мальчик, и близнецы Уизли меньше всего походили на отмороженную школьную шпану, но давний страх вернулся слабостью в коленях и мелкой дрожью где-то в животе.
К счастью, ни Фред, ни Джордж о состоянии Драко не подозревали. Он умело скрывал свои эмоции, понимая, что в чужом доме близнецы не станут к нему приставать. Все-таки Поттер оставался Поттером, а Драко – его неофициальной собственностью, по крайней мере, пока. Но явление братьев Уизли лишь укрепило Малфоя в его решении немедленно найти себе квартиру. Спору нет, у Поттера жилось не так уж и плохо, но риск столкнуться нос к носу с бывшими гриффиндорцами перевешивал все плюсы.
Пока близнецы о чем-то шептались, поглядывая в его сторону, Драко окончательно взял себя в руки, собрал со стола пергаменты и направился к выходу из гостиной.
- А про папашу своего узнать не хочешь? – фраза оглушила Драко не хуже соответствующего заклинания.
- Что? – он медленно повернулся, машинально делая шаг по направлению к близнецам.
Они скалились, довольные эффектом. Фред даже пальцами прищелкнул от удовольствия.
- Если ты будешь послушным мальчиком, узнаешь все последние новости из Азкабана. А мы тебе даже колдографию принесем. Конечно, в тюремной робе Люциус не так хорош, как в камзолах от Малкин, но любящему сыну это не существенно, правда?
- А если ты будешь не только послушным, но и старательным, мы организуем тебе свидание, - Джордж ухмыльнулся.
Об отце Драко старался не думать. Пожизненное заключение старшего Малфоя и поднадзорный статус младшего не давали никаких шансов на встречу. Первые месяцы после освобождения Драко еще пытался выхлопотать разрешение, но ему быстро дали понять, что все попытки безнадежны. Он довольствовался тем, что администрация Азкабана хранила молчание по поводу Люциуса. Это было косвенным свидетельством того, что отец жив. Случись с ним что-нибудь, Драко бы обязательно сообщили и предложили забрать тело.
Бессознательно стащив ленту с волос и вскинув руки, чтобы потуже перевязать волосы, Малфой отстраненно отметил два жадных взгляда, скользнувших по его фигуре. Сглотнул и быстро спросил, боясь передумать:
- Что вы хотите?


Фред Уизли. Джордж Уизли

- Я был уверен, что Хорек согласится. Куда ему было деваться с его сыновней любовью? У Джорджа пальцы дрожали от нетерпения, а я проклял собственные, слишком тесные в промежности брюки. Но мы не учли, что перед нами был уже не тот хилый школяр, которого мы помнили по Хогу. Малфой думал минуту. Ровно одну минуту, а потом неприятно ухмыльнулся и предложил нам встречную сделку. Мы устраиваем ему свидание с отцом, а он ни слова не говорит Гарри о том, что мы с него запросили за услугу. Джордж дар речи потерял от такой наглости, и я вместе с ним. А эта белобрысая скотина только зубы скалила, радуясь, что нас удалось так подловить.
- Дружбой с Гарри мы дорожили. Что бы кто о нас ни говорил, но мы всегда относились к нему с нежностью. У парня было трудное детство и нелегкая юность. Он потерял слишком многих в своей жизни, и ни я, ни Джордж не хотели становиться следующей потерей. Кроме всего прочего, Гарри был одним из крупнейших инвесторов нашего концерна и членом Совета Директоров с правом голоса. Ни гоблина лысого не понимая в бизнесе, тем не менее, он обладал нюхом на изменения котировок и умудрялся отыскивать такие разработки, которые на каждый вложенный галлеон приносили по сотне. Менять это счастье на тощую задницу Малфоя… Зная характер Гарри, рисковать мы не хотели.
- А Хорек нас боялся. Он даже в свидетели договора позвал эльфа. Где это видано? Эльфа – в свидетели Магической клятвы. Джордж его не устроил, видите ли. Он нам не доверял, знаете ли. Так и сказал, гадюка слизеринская. И не касался моей руки до тех пор, пока не обговорил все условия. Мы ему, значит, пропуск. Мы его, значит, ни пальцем. Мы к нему, значит, не ближе, чем на десять метров. И портключи на побережье за наш счет. И переправа на остров – тоже. А он, так и быть, при нас воспоминания о нашем предложении в мыслеслив и нам на память фиальчик. Чтобы Гарри или кто другой даже случайно ему в мозги не влез.
- У Малфоя были тонкие холодные пальцы. Я мог бы сломать их одним движением руки.
- В общем, отыгрался на нас Хорек. Красиво сделал, я его даже зауважал. Не так, чтобы очень, конечно. И ведь можно было догадаться, что Малфой в курсе наших отношений с Гарри. И что характер его Хорек еще в Хоге досконально изучил. Когда мы из дома вышли, я Фреду так и сказал: "Давно нас так элегантно не опускали, братец Фодж”. "Да уж, братец Дред, в следующий раз будем думать не головкой, а головой”. Вроде бы смеется, а я же вижу – руки ходуном. Да я и сам, натурально, на взводе был. Пропуск ладно, Рону скажем, так достанет без проблем. А вот как теперь до Малфоя добраться?
- Пошли мы потихоньку к Министерству. По дороге все придумать пытались, как нам эту игрушку у Гарри отобрать. Малфой ему всяко ни к чему, раз через месяц помолвка. А мы с Фредом в мужья не рвемся, достаточно того, что старшие дюжину внуков матери настрогали. Нам бы Хорек очень даже ко двору пришелся. Я его как представил – в мехах на голое тело – чувствую, до Министерства не дойду. Ну не смешно? Через год три десятка по голове стукнет, а завелся, как пацан.
- Фред рядом шел и тоже дергался. "Слушай, - говорю. – У Малфоя в роду вейл не было?” "Да какие, на хрен, вейлы, - отвечает. – Я его как увидел, сразу Хог вспомнил. Помнишь, под трибунами?”. Ой, помню. До сих пор себе простить не могу, что мы тогда Малфоя не трахнули. До чего же он тогда хорошенький был: зареванный, губы опухшие, тонкий как тростиночка. И кожа в темноте – Мерлином клянусь - светилась.
- Добрались мы до кафе, Гарри там злой сидит. Заждался нас уже, на столе плюнуть некуда от пустых бокалов из-под пива. И что удивительно – трезвый, адреналин весь алкоголь сжег. Переглянулись мы с Фредом, по спине его похлопали, чтобы успокоить: "Поможем, брат, не нервничай. Все будет тип-топ, ты нас знаешь”. Вот тут я и сообразил, как сделать, чтобы Малфой сам от Гарри ушел, да еще по гроб жизни нам обязанный. 

Глава 4. 

Поттер

Близнецам Гарри не особо доверял. Вернее, доверял, но до определенных границ. Не потому, что они были подлыми или хитрыми - по отношению к своим Фред и Джордж всегда вели себя достаточно по-гриффиндорски. Просто они нередко не задумывались о последствиях своих проделок. С возрастом, конечно, страсть к опасным розыгрышам и непристойным шуткам поутихла. Зато махровым цветом распустились самоуверенность и желание всем доказать, что Уизли – это сила.
План близнецов не особо отличался от плана Гарри. Заманить или так или иначе заставить Малфоя посетить один из магазинов, принадлежащих Уизли. Подсунуть ему в карман какую—нибудь дешевку. Подловить на выходе и отправить в камеру аврората на ночь. А утром Гарри появится с видом освободителя, заплатит залог и выступит в качестве гаранта. После этого Малфой будет вынужден оставаться под присмотром до тех пор, пока Гарри это все не наскучит.
И все-таки, на душе у Поттера скреблись и царапались кошки. Он понимал, что у Драко оставалось не так уж много опор в жизни, которые позволяли слизеринцу не сломаться. Попасться на краже – даже не совершая ее на самом деле, но став в глазах окружающих мелким воришкой – этого самолюбие Малфоя могло и не выдержать. А Гарри вовсе не хотел получить в итоге куклу с мертвыми глазами вместо темпераментного непредсказуемого любовника. Весь смысл их отношений с Малфоем был в постоянной борьбе.
С другой стороны, откровенно говорить Драко: "Живи со мной, пока ты мне не надоешь”, - это выглядело бы странно и оскорбительно. Да и грядущая помолвка с Габриэль Делакур не оставляла Гарри слишком уж много времени. Каких-то тридцать дней на удовлетворение взбесившегося либидо. Поттер искренне надеялся, что за это время накормит своего зверя досыта.
Расставшись с братьями Уизли и так ничего и не решив, Гарри аппарировал домой, где застал хмурого Малфоя перед камином – с бутылкой пива и горстью орешков. Мрачно покосившись на хозяина особняка, слизеринец кинул Поттеру пергамент:
- Если ты будешь пропадать целыми днями, я не смогу работать. Ты до сих пор даже с чертежами переделок не соизволил ознакомиться.
- Я же сказал - делай, что хочешь, - Гарри упал в кресло и щелчком вызвал эльфа. – Тори, накрывай ужин.
- Я не могу делать, что хочу! - рявкнул Малфой. – Это в своем доме я хозяин, а здесь магия тебе подчиняется. В спальнях окна, как бойницы. Ты собираешься в ближайшие сто лет от кого-то отстреливаться? Нет? Тогда завтра с утра изволь встать и изменить форму в соответствии с рисунком. Иначе я тебе все комнаты под тюремные камеры отделаю!
- Не ори на меня! – выпитый алкоголь наконец-то ударил Гарри в голову и разжег жажду крови. – У меня есть достаточно важные дела, кроме как твои каракули изучать! Я, между прочим, деньги не в постели зарабатываю! В отличие от некоторых!
Он слишком поздно сообразил, что именно ляпнул в порыве злости. Малфой побледнел, встал, аккуратно поставил бутылку на столик, швырнул остатки орешков в огонь камина и решительно направился к выходу из гостиной.
- Драко, стой! – Гарри бросился следом, но наткнулся на свирепый взгляд.
- Пошел на хуй, Поттер, - четко и совершенно спокойно ответил слизеринец. – Вместе со своими деньгами, домом, компаньонами и прочим дерьмом. Вещи, которые я купил, можешь отправить назад. Я возвращаюсь в Ист-Энд.


Малфой

Прижимая к себе кота, который последние пятнадцать минут пути отчаянно вырывался и пытался сбежать, Драко открыл дверь и переступил порог темной прихожей.
Дом встретил хозяина поскрипыванием рассохшихся половиц и тихой капелью из плохо закрученного крана. Вздохнув, Драко опустил Бассета на пол, засветил Люмос и прошел в комнату. После огромного дома Поттера хибарка казалась еще более крохотной и убогой.
"Не умею я собой торговать, - эта мысль грела, в отличие от дорожных размышлений о вероятных последствиях принятого решения. – Другой бы на моем месте ноги Поттеру целовал”.
Тот факт, что поначалу торговля шла очень даже успешно, Драко решил не принимать во внимание. Он и так уже достаточно потоптался по самолюбию, ублажая Поттера на манер наложницы в гареме. К сожалению, воспоминания о походе по магазинам, о новых вещах, брошенных в особняке на площади Гримо, о вкусной еде и упущенной возможности покинуть трущобы, ранили много больше, чем хамские слова Всеобщего Героя. В общем-то, можно было и не впадать в крайности. Наверное, вполне допустимым оказалось бы просто уйти к себе, заставив Поттера просить прощения.
Подойдя к зеркалу, Малфой смахнул с него пыль и вгляделся в свое отражение.
- Человек слаб, - сказал он себе.
- Это точно, - зевнув, ответило зеркало. – А если человек Малфой, то он слаб вдвойне.
- Врешь, стекляшка, - Драко поджал губы и нахмурился. – Завтра утром Потти будет здесь, вот увидишь.
Отражение пожало плечами.
- Ты снова позволишь себя уговорить, возьмешь кота подмышку и отправишься к Поттеру. Вот только что ты станешь делать, если он не явится? Тебе ведь понравилось жить в хорошем доме, вкусно кушать и трахать своего старого врага. Тебе очень понравилось.
- Заткнись! – в бешенстве Драко изо всей силы стукнул кулаком в стену.
- Дурак, - обиженно буркнуло зеркало. – Ты же не со мной споришь, а с собственным подсознанием. Я всего лишь озвучиваю твои мысли.
Упав на кровать так, что зазвенели пружины, Малфой уставился в потолок. Определенно, он погорячился сегодня. Поттер, действительно, может не придти. И тогда уже возвращаться и просить прощения придется самому Драко. Потому что он слишком глубоко проглотил золотую наживку. Потому что за три дня привык к мысли о том, что в Ист-Энд больше не вернется. Потому что – как ни обманывай самого себя – спать с Поттером и просыпаться с Поттером было намного лучше, чем с кем-либо еще.
Как назло, утро выдалось солнечным и теплым, что никак не соответствовало мрачному настроению Драко. Он предпочел бы туман и слякоть, но природе было решительно наплевать на мнение слизеринца.
Когда Малфой взял со стула брюки, что-то упало, громко звякнув. Пошарив под кроватью, Драко выудил галлеон, выпавший из кармана. Это была удача. Возвращать монету Поттеру Малфой не собирался, разумнее представлялось ее проесть, уж золотой за свои ночные труды он точно заработал. А затем… Драко сморщился – надо было идти в Гринготтс за пособием. Возвращаться на круги своя оказывалось тяжело, но необходимо.
В обеденном зале "Мантикоры” все еще густо пахло вчерашним табаком и алкоголем. Зевающая официантка небрежно грохнула перед Драко тарелку с ростбифом, чашку дурно заваренного кофе, отсчитала сдачу и лениво уплыла куда-то за стойку болтать с барменом.
Звякнул колокольчик на двери, кто-то шел через зал к столику Малфоя.
- Привет.
У Поттера были круги под глазами и усталый вид.
- Доброе утро, - Драко кивнул, предлагая Гарри присесть.
Тот тяжело опустился на стул и подпер руками лохматую голову.
- Прости, я вчера сказал гадость, наверное. Ты же знаешь, я сначала говорю, потом думаю.
Малфой снова кивнул, соглашаясь, и отложил в сторону приборы. Поттер смотрел куда-то в окно, провожая взглядом случайных прохожих.
- Ты вернешься? Я посмотрел все рисунки, мы могли бы заняться домом.
Конечно, стоило поломаться, заставить Поттера упрашивать и унижаться, получить от ситуации удовольствие… Вместо этого Драко в третий раз кивнул.
- Эльфу скажи, пусть Бассета заберет. Я сейчас доем, и пойдем к тебе посмотрим, что там можно с этими дурацкими окнами сделать.


Поттер

Ночь Гарри провел, ворочаясь с боку на бок. Ему было душно, неудобно, тошно, слишком мягко, слишком жестко…
- Так тебе и надо, - злорадно заявила миссис Блэк после ухода Малфоя. – В твоем возрасте пора уже научиться вести себя прилично.
Гарри швырнул в портрет бутылку, Вальбурга с визгом спряталась за кресло и долго после этого ругалась на Поттера грязнокровкой, полоумным гриффиндорцем и позорищем дома Блэков.
Вечер оказался испорченным, при том, что и день был не слишком удачным.
Заснул Гарри только под утро, когда за окном вовсю щебетали птицы, а проснулся с твердым намерением вернуть Малфоя в дом. Без всяких хитростей, подстав и уловок. Извиниться и вернуть. Почему-то Гарри был уверен, что Драко не станет выпендриваться и мотать нервы.
Наскоро проглотив опостылевшую овсянку, Гарри внимательно просмотрел чертежи, так и лежавшие на столике у камина, кое-что поправил и аппарировал к дому Драко в Портовом проезде.
Дверь оказалась заперта.
Потоптавшись на крыльце и растерянно подергав за ручку, Поттер задумался, где можно отыскать беглого дизайнера. Вариантов у него было два – Гринготтс и "Мантикора”. Оценив время, начать поиски Гарри решил с паба.
Малфой сидел за тем самым столом и пытался справиться с куском мяса, терзая жесткую мякоть ножом.
Гарри собрался с духом и направился к Драко.
Малфой и правда не стал ругаться. Покивал и снова взялся за нож и вилку. Это странное смирение обнадеживало, Поттер начинал подозревать, что Малфой вовсе не так уж сильно стремится к независимости, как хочет показать. Но Драко доел мясо, взял в руку чашку с кофе и неожиданно сказал:
- Послушай, Поттер. Давай походим по Косому переулку, поищем что-нибудь. Студию или мансарду.
- Зачем? – надежда испарилась быстрее, чем капли воды на раскаленной сковороде. – Ты… Ты съехать все же от меня хочешь?
Драко уткнулся носом в чашку и что-то побормотал. Затем поднял голову, взглянул Поттеру в глаза и сказал уже отчетливее:
- Мне нечего будет делать в твоем доме после того, как ты обручишься. А в Ист-Энд возвращаться я не хочу.
- До помолвки еще месяц, зачем тебе сейчас квартира?
Малфой откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу, обхватил острую коленку сплетенными в замок пальцами.
- Тебе не кажется, Поттер, что за несколько дней наши… м-м-м… отношения приняли довольно странный характер? Не знаю, как ты, а я не желаю привыкать к жизни с кем-то вдвоем. Особенно с тобой. Мы враги, всегда им были, надеюсь, ими и останемся. Секс ничего не меняет, это всего лишь потребность организма. Физиология, Поттер, ничего больше. Я не хочу, чтобы это стало чем-то большим. Уверен, ты тоже этого не хочешь.
"Враги”. Слово больно укололо, разбередив неприятные воспоминания многолетней давности. Действительно, они были врагами – Гарри как-то успел подзабыть это обстоятельство. Для него нынешние отношения с Малфоем приобрели совсем иной оттенок. Это было соперничество, это была игра, временами жестокая, но не вражда.
Драко считал иначе. Гарри понятия не имел, о чем этой ночью думал Малфой и к каким выводам пришел. Но, видимо, спокойное согласие продолжить работу над домом Поттера, было хорошо обдумано. Как и решение найти себе жилье.
Малфою были нужны деньги. В первую очередь – деньги. А Гарри был ему не нужен. Совсем. Абсолютно.
Зверь внутри ухватился за сердце и больно сжал когти. Так, что стало трудно дышать. Поттер стиснул зубы. Желание вести честную игру с Малфоем таяло, слизеринец не заслуживал честной игры, он хотел освободиться.


Портрет Вальбурги Блэк

Я знала, что они вернутся вдвоем. Мальчишка Нарси и проклятый полукровка. Дверь в гостиную была приоткрыта, и я видела только часть комнаты: угол камина, кресло, кусок стены. Зато слышала все прекрасно. Я вообще очень люблю подслушивать, знание никогда не бывает лишним.
Если бы полукровка не швырнул в меня бутылкой, я бы порассказала ему о дружках, которые вчера пытались подкупить Драко. Если бы сын Люциуса был повнимательнее к своей бабушке, он узнал бы много интересного о нынешнем хозяине дома.
Современная молодежь ни в кнат не ставит старшее поколение, и это падение нравов приводит меня в уныние.
Но что за манера заниматься любовью среди бела дня и где попало? Мы делали это только в спальне и только в темноте. Да я в глаза бы людям постыдилась смотреть, если бы муж овладел мной, перекинув через подлокотник кресла. Впрочем, в наше время отношения между мужчинами считались верхом неприличия. Я, конечно, не знаю… ходили слухи… Хотя от моего зятя можно было ожидать всего. Никогда я его не любила - не будь он столь непристойно богат, не видать ему моей племянницы, как собственных ушей.
Но эти звуки, эти стоны… Я всегда говорила, что полукровки и грязнокровки разлагают наше общество. Драко всегда казался мне воспитанным мальчиком, а что он сейчас вытворяет? Жаль, рама не позволяет увидеть все целиком, только плечо, пятку и голое бедро, но я могу себе представить, какое непотребство творится сейчас в гостиной моего дома. Это возмутительно, просто возмутительно – мальчишки могли бы устроиться как-то иначе. В конце концов, воображение плохая замена глазам.
Думаю, Драко просто глуп, раз не понимает, что полукровка очень опасен. Поттер хищник, который никогда не выпустит добычу из своих жадных лап. Вот как этот дом. Мой дом! На каком, спрашивается, основании это отродье грязнокровки его получило? Завещание Сириуса? Которого изгнали из рода? По всем законам этим домом должна была владеть Нарси! Или ее сын!
Но нет, эти негодяи из Министерства отобрали у наших семей все! И раздали нищим!
Они еще не закончили? Ну конечно, куда там. Только начали. Как может Драко целовать его? Я слышу шепот, но слов не разобрать. Надо будет сказать, что пить вино прямо из бутылки неприлично. А поить вином любовника изо рта неприлично вдвойне! Я уже не говорю о гигиене.
Слава Мерлину, теперь я хорошо их вижу. Но как же Драко похудел, бедный мальчик. Впрочем, он никогда не был упитанным. Меня это так расстраивало – единственный внук, а ни перевязочек, ни пухленьких щечек. И вырос в такую же жердину, как папаша. Ни следа утонченности Нарси.
Уже не шепчутся, уже в голос разговаривают. А кого им стесняться? Портрета и эльфа?
- Еще, - ну это полукровка; надо же, какой капризный у него может быть тон.
- Какой ты ненасытный, Поттер, - побольше яда, Драко, побольше. Иначе этот чумазый решит, что ты разучился язвить.
- Ма-а-лфой… Аххх, - да что же они там делают? Опять куда-то передвинулись.
- Нравится, Гарри? – конечно, ему нравится. Если полукровка уже не в состоянии членораздельно разговаривать, только мычит и стонет.
Вот так наслушаешься, а потом полночи бессоница мучает. Превратили приличный дом в бордель! Сюда бы эту пронырливую журналистку… как там ее… Скиттер? Вриттер? Дриттер? Уж я бы ей порассказала про личную жизнь их прославленного Героя! Уж я бы живописала ей подробности!
Ах!
Дверь захлопнули!
На самом интересном месте!
Ну смотри, Поттер! Хотела я тебе рассказать о твоих рыжих дружках, а теперь не стану. Они хитрые, отнимут у тебя любовника не мытьем, так катаньем. А я посмеюсь. Ох, как же я над тобой посмеюсь!


Малфой

В эту студию под крышей Драко влюбился с первого взгляда. Она не была ни просторной, ни особо уютной. Даже мебели в ней почти не было. Но окно!
Окно – большое, полукруглое, с тонкой ажурной решеткой – выходило на огромный запущенный парк. За деревьями, чуть тронутыми осенней желтизной, виднелись ярко-рыжие черепичные крыши. А над всей этой красотой раскинулось небо – прозрачное ярко-синее небо, какое бывает только в сентябре.
Подоконник был совсем низко, на уровне колен, и можно было стоять у окна во весь рост и мечтать о том, что летишь – над деревьями, над крышами, прямо в сумасшедшую отчаянную синеву.
Драко не садился на метлу уже десять лет. Это тоже было ему запрещено. Первые месяцы от невозможности подняться в небо у Малфоя были страшные ломки, как у маггловского наркомана. Ему снились полеты – каждую ночь. Ветер, путающийся в волосах, ощущение полной абсолютной свободы, стремительное скольжение вниз, к земле, от которого сладко замирало в груди.
Драко просыпался измученный и разбитый, понимая, что этого уже никогда не будет, что небо для него закрыто навсегда.
Иллюзия, которую дарило окно, была сродни волшебству Зеркала Еиналеж – недоступная и такая осязаемая мечта.
Малфой подошел ближе, раскинул руки и прижался к окну всем телом. Он даже на мгновение забыл о Поттере, стоявшем за спиной, о ведьме-консьержке, нетерпеливо позвякивающей ключами.
- Сто галлеонов в месяц, - проскрипела ведьма.
- Хорошо, - не оборачиваясь, ответил Драко. – Я согласен. Несите договор.
Поттер молчал все время, пока Малфой читал пергамент с договором, подписывал его и получал ключи. Наверное, он что-то понял, потому что, когда они вышли на улицу и пошли в сторону площади Гримо, вдруг сказал:
- Я мог бы попробовать, - и снова замолчал, словно испугался.
- Что ты мог бы попробовать? - перед глазами Драко все еще стояли купы деревьев и голубой небесный свет.
- Добиться для тебя разрешения… на полеты.
От безумной надежды на мгновение перехватило горло. Но реальность – осознанная жестокая реальность – убила мечту почти сразу, не позволив ей окрепнуть.
- Для этого мне должны снять все ограничения на магию, - устало ответил Драко. – Это безнадежно. Но все равно – спасибо, Поттер.

В гостиной Гарри уселся на ковер перед камином, обхватив руками колени и глядя на весело пылавший огонь. Малфой бесцельно покружил по комнате, подхватил со столика бокал, налил себе вина. В комнате было тихо и как-то очень одиноко. И Поттер, сидевший на полу, тоже выглядел одиноким и неприкаянным. Таким же, как сам Драко.
Неслышно ступая по ковру, Малфой подошел к любовнику, опустился сзади на колени, обнял. Приподняв голову Гарри за подбородок, нежно коснулся обветренных губ. Поттер заслуживал благодарности, хотя бы за понимание и добрые намерения. Но кроме себя, Драко ничего не мог ему дать.


Джордж Уизли

Разрешение для Малфоя на свидание с Люциусом мне принес отец. Как ни странно, вопросов не задавал, попросил только матери не говорить.
Фред вызвал Гарри по делам концерна, а я отправил Драко сову и сел ждать ответа. Птица вернулась через полчаса, я сунул в карман разрешение, портключ и аппарировал к дому на площади Гримо.
Малфой был в комнатах наверху. Гарри говорил мне, что слизеринец что-то мудрит с обстановкой, но я не ожидал, что там все так изменится.
Комната Сириуса всегда казалась мне маленькой и тесной – ну как наши детские спальни в Норе. Я так и не понял, что же сделал Малфой. Но это было удивительно: сквозь широкие и высокие окна лился свет, шелковые драпировки на стенах, гардины, собранные тяжелыми складками, легкая изящная мебель, кажется, этот стиль называют ампиром, но я в стилях не силен.
Бывшая комната Сириуса была выдержана в светло-серых и розоватых тонах, спальня Регулуса, где я и обнаружил Малфоя, – в золотисто-зеленых.
Драко в этот момент занимался тем, что командовал эльфом, крепившим к стенам канделябры с магическими свечами. Кинув на меня взгляд через плечо, Малфой, не утруждая себя приветствием, поинтересовался, принес ли я бумаги. Я положил пергамент на столик, сверху кинул портключ.
- Разрешение на завтра, Малфой. Портключ настроен ровно на полдень. Он же отправит тебя обратно в Лондон. Перевозчика мы оплатили, все согласно договору.
Малфой кивнул, сунул руку в карман брюк и перебросил мне переливающийся перламутром фиал.
Если бы дом Гарри не был так защищен от чужой магии, мы использовали бы с Фредом заклятие забвения, но здесь колдовать мог только один человек. Впрочем, теперь это было неважно. Я не сомневался, что Малфой попадется в ловушку – до завтра он просто не смог бы получить разрешение на выезд из Лондона, значит, просто забыл об этом. Рона мы уже предупредили, в Косом переулке Драко должны ждать авроры.
Если все пойдет по плану – в дом на площадь Гримо Малфой не вернется.
И не надо мне говорить о совести. Ни я, ни Фред не сомневались, что Малфой обвел Гарри вокруг пальца. Наш друг при всех своих достоинствах так и остался наивным пацаном. Мы неоднократно в этом убеждались. А слизеринский змей еще в школе был змеем. У нас-то имелось против него оружие, а вот Гарри оказался беззащитен. Достаточно вспомнить, как он искал пути удержать Малфоя. Зачем, спрашивается? Если бы газеты пронюхали про эти отношения – на репутации Гарри можно было бы ставить жирный крест. Если он этого не понимал, то для нас с Фредом все оказалось ясно, как божий день.
Разумеется, мы собирались извлечь свою выгоду из положения, но Малфой иного не заслуживал.
Завтра он узнает, что Гарри собирался посадить его в тюрьму – я могу подтвердить это хоть под веритасерумом, потому что это чистая правда. И тогда у Малфоя останутся только два пути – либо принять нашу с Фредом помощь и отказаться от Магического договора, либо снова отправиться в лагерь. Я ни секунды не сомневался в его выборе.


Драко

Мне все время казалось, что я о чем-то забыл. Но мысль ускользала, терялась, таяла на задворках сознания, заслоненная одним-единственным – завтра я увижу отца.
Последний раз мы с ним встретились на суде. Я все еще был под следствием, с отцом разобрались быстрее, и меня вызвали в качестве свидетеля обвинения.
Я произнес бы любую ложь под любой клятвой, но, как и всех подследственных, меня напоили убойной дозой веритасерума. Так что я тупо отвечал на вопросы – правду, только правду и ничего, кроме правды – и старался запомнить лицо отца. Он выглядел тогда… Но Малфой и в суде Малфой, даже если камзол разорван в трех местах, и ни перчаток, ни фамильной трости. Что у нас с ним оставалось-то, кроме умения держать спину прямо?
Я тоже тогда неосознанно выпрямился и вскинул голову. За что и был вознагражден шипением в спину от кого-то из министерских, мол, яблочко от яблони…
Когда Поттер вернулся домой со своего делового свидания, я был уже на таком взводе, что мог вспыхнуть от любого слова. Даже Бассет ко мне близко не подходил - чувствовал. А Поттер ни черта не чувствовал. Полез ко мне с выяснениями, когда я собираюсь съезжать и стоит ли торопиться.
Разумеется, мы разругались, потом подрались – а эта скотина однозначно сильнее меня и бьет так, что искры из глаз. В итоге я спал под той самой шторой на ломаном диване, хотя сначала была мысль обновить одну из гостевых спален на третьем этаже. Но Поттер перед моим носом запечатал обе двери таким мощным заклятием, что меня отдачей снесло с лестницы.
Из дома на площади Гримо я ушел до того, как Поттер проснулся. Позавтракал в "Мантикоре”, скорее по привычке, чем по необходимости, – денег у меня и на более приличное кафе бы хватило.
Я не знал, разрешат ли мне что-то передать отцу, но на всякий случай накупил всего помаленьку: пирожки, фрукты, шоколад.
В двенадцать часов и одну минуту я стоял на причале, и в лицо мне дул северный ветер. Здесь, на побережье, моросил нудный осенний дождь, и о сваи дебаркадера с ревом билась сизая вода. Я почти сразу промок, но это было совсем неважно, потому что у моих ног покачивалась лодка с белой надписью на борту "Азкабан-4”.
Громада тюрьмы вырастала из воды мрачной голой скалой, над которой с криком кружили поморники. Когда лодка прошла иллюзионный барьер, скала на мгновение затуманилась, и я увидел Азкабан – таким, какой он был на самом деле. Серое высокое здание, частично разрушенное слева и так и не восстановленное после войны. Ни единого окна, только осклизлые стены, сливающиеся с основой острова.
Комендант долго крутил в руках пергамент с печатями Министерства, хмыкал, смотрел на меня с сомнением, а мне хотелось задушить его за задержку – он крал у меня минуты свидания, потому что на территории тюрьмы я мог находиться не больше часа, и отсчет пошел с той секунды, как я шагнул на мокрые камни.
Меня провели темными мрачными коридорами в комнату свиданий. Здесь уже не было дементоров, осужденных сторожили люди, но не думаю, что это изменение оказалось в лучшую сторону. Дементоры хотя бы беспристрастны. А люди… люди злопамятны и мстительны.
Когда я увидел отца…
Нас разделяли две решетки, и никак нельзя было прижаться, обнять, спрятать лицо на плече, чтобы он не заметил моих слез. Оставалось только дотянуться кончиками пальцев через прутья, гладить худую серую щеку, заросшую колючей щетиной. Обводить заострившиеся скулы, касаться сухих губ – молча, молча, чтобы не закричать от боли – и чувствовать его прикосновения на своем лице, такие же неверяще-осторожные. Целовать потрескавшиеся подушечки, прижиматься к ним виском…
Все, что мы могли сказать друг другу в эти полчаса, мы сказали глазами. И когда меня уводила охрана, я твердо знал, что теперь у меня есть цель. Я вывернусь наизнанку, я подставлю зад последнему эльфу в Министерстве и перетрахаю всех героев этого гребаного нового мира, если им этого захочется. Но я вытащу отца из Азкабана, и мы уедем на Лазурный Берег. И найдем маму. Ведь не бывает так, чтобы человек исчез совсем бесследно, не бывает.
Портключ перенес меня в Лондон, в Косой переулок, но не успел я сделать и двух шагов, как на моих запястьях сомкнулись чьи-то жесткие пальцы.
- Драко Малфой? Сержант Мозес Уорвик. Вы арестованы за нарушение режима проживания.
И щелчок наручников.
Ах ты… И ведь я чувствовал, что упускаю нечто важное. Но я только один раз за все время покидал Лондон, и это было семь лет назад. Я тогда каким-то чудом вырвался в Галифакс в безумной надежде, что крестный жив. Был у меня такой странный период полусумасшествия, когда мне казалось, что вот сейчас за углом я встречу маму. Или Северуса. Или отца.
Служащие аврората, обнаружив, куда я мотался, надолго перекрыли мне кислород, запретив покидать Лондон. Потом запрет отменили, но мне некого было больше разыскивать, и я благополучно забыл о "режиме проживания”.
Как ни странно, но я не сомневался, что арест мне обеспечили Уизли. Поэтому совсем не удивился, когда в комнату, куда меня привели, вошел один из близнецов. Наверное, это был Джордж, он выглядел как-то мордатее, чем Фред, насколько я заметил.
Посочувствовав моей глупости, он с ухмылочкой выложил мне все: про план Гарри с кражей в магазине, чтобы я попал под его опеку, про то, что Поттер собрался жениться на Габриэль Делакур – видел я эту красотку в светской хронике, сам бы на такой женился, про их с Фредом идею спасти меня от Гарри, а Гарри, соответственно, от меня…
- В общем, мне, Малфой, вытащить тебя из этого крысятника, как два пальца обоссать. При свидетелях разрываем предыдущий Договор, я подписываю бумаги о временном надзоре, и ты летишь отсюда вольной птицей в наш с Фредом дом. Поверь, там ничуть не хуже, чем у Гарри, даже лучше.
Он был так уверен в моем согласии, что не услышал отказа. Или не понял.
- Что ты сказал, Малфой?
- Я сказал "нет”, Уизли. Ты не понимаешь на английском? Non, nein, no – вот тебе еще на трех языках.
Лицо Уизли побагровело так, что стало ярче волос, и я с минуту надеялся, что от злости его хватит удар.
- Ох, ты пожалеешь, Хорек, - Джордж прошипел эти слова, как заправская кобра, вцепившись всеми пальцами в стол и нависая надо мной. – Думаешь, Гарри будет тебя разыскивать? Он просто решит, что ты сбежал. Это как раз в твоем стиле – сбегать. Подумай, как следует, потом ведь поздно будет.
Но я не стал ничего обдумывать. Я поставил на Поттера, и не собирался менять фаворита на пару раскормленных посредственных рысаков. Никто еще не ошибался, ставя на Поттера – ни Дамблдор, ни Министерство, а я не хотел повторять давнюю ошибку моей семьи.
Меня отвели в одиночную камеру. Точно в такой же я сидел десять лет назад: если лечь на пол, раскинув руки, то можно коснуться всех четырех стен одновременно – макушкой, ступнями, ладонями. Каменный мешок с крохотным зарешеченным отверстием под самым потолком и тощим матрасом в углу. Я свернул матрас в рулон, чтобы не сидеть на полу, откинулся на стену и вытянул ноги.
Если я хоть что-то понимаю в Поттерах, гриффиндорец должен меня найти. Хорошо бы ему сделать это побыстрее, потому что Уизли придет снова. Я знал это так же точно, как то, что мое имя – Драко Малфой.


Поттер

Утром Малфоя в доме не оказалось. Еще не отойдя от вчерашнего скандала, Поттер злобно пнул подвернувшегося под ноги кота, запустил овсянкой в эльфа и с утра пораньше основательно накачался огневиски в библиотеке.
Проспавшись к обеду, Гарри обнаружил, что Малфой так и не появился. Прикинув, сколько раз за последнюю неделю пришлось разыскивать Драко и уговаривать вернуться, Поттер испытал новый прилив раздражения.
- И тролль с ним, - голова болела нещадно. – Сам придет, никуда не денется.
Малфой не пришел ни к чаю, ни к ужину. И на следующий день не пришел. Всерьез забеспокоившись, Гарри слетал по известному маршруту – Ист-Энд-"Мантикора”.
В Портовом проезде Малфоя не было. Ведьма из "Мантикоры” сказала, что Драко завтракал накануне, но больше не появлялся. В "Гринготтс” слизеринец не заходил, в снятую три дня назад квартиру – тоже.
Сжав зубы и наступив на горло гордости, Поттер зашел в "Болотные огни”. Но Винсент Крэбб не видел Драко дней десять, не меньше. Близнецы Уизли развели руками и сообщили, что у них нет ни малейшего представления, куда делся Хорек. Паркинсон просто послала Гарри вместе с Малфоем подальше, даже не открыв дверь.
Домой Поттер вернулся совершенно вымотанный поисками и звенящий от напряжения. Эльф сунулся с поздним обедом – или с ранним ужином – но Гарри кусок не лез в горло. Он снова схватился было за бутылку, но в этот момент ему в голову пришла свежая мысль.
- Тори! Кто-нибудь был в доме за последние несколько дней, кроме меня и мистера Малфоя?
- Да, сэр, - эльф преданно смотрел на хозяина. – Мистер Фред Уизли и мистер Джордж Уизли, сэр.
- Про этих я знаю, - пробурчал Поттер. – А еще кто-нибудь?
- Больше никого, сэр. Мистер Джордж Уизли был дважды.
У Гарри неожиданно пересохло в горле.
- Когда здесь был Джордж?
- Позавчера, - с готовностью откликнулся Тори. – Он принес мистеру Малфою то, что обещал.
- А что… обещал?
- Разрешение на посещение Азкабана и портключ.
Они обманули его. Они – Уизли – обманули – его!
Эльф уткнулся носом в ковер. В середине гостиной медленно крутился небольшой смерч, вовлекая в свое движение пергаметы, осколки разлетевшейся бутылки, безделушки с каминной полки, шахматные фигурки с неубранной доски.
Они обманули его!!!
Вихрь набирал силу, в гостиной звенели стекла окон, поскрипывала мебель, под порывами ветра захлопала дверь, ведущая на лестницу, что-то закричала с портрета Вальбурга Блэк…
Бассет с мяуканьем кинулся на грудь к Гарри, царапая его когтями сквозь рубашку, и Поттер опомнился. Смерч опал, на ковер посыпался всевозможный мусор, разорванный взбешенной магией на клочки и кусочки.
Пытаясь понять, что же могло случиться с Драко, Гарри вдруг вспомнил о Гермионе. Пожалуй, именно с ней стоило посоветоваться в первую очередь, и Поттер, не раздумывая, аппарировал.


Гермиона

Кто бы сомневался, что Малфоя подставили братья моего мужа. Стоило Гарри заикнуться о портключе на побережье, я тут же спросила, получал ли Драко разрешение на выезд из Лондона. Нам понадобилось двадцать минут, чтобы узнать – нет, не получал. И еще двадцать минут, чтобы выяснить – в Азкабане Малфой был и встречался там с отцом. Значит, его задержали при возвращении.
Я не стала говорить Гарри, что задержать его непутевого любовника могли только в том случае, если аврорам было известно место, куда его перебросит портключ. И тут уж точно без Фреда и Джорджа не обошлось. Шуточка вполне в их стиле.
В общем, в камеру к Малфою мы попали около десяти вечера, после долгих выяснений и утрясаний всевозможных формальностей. Гарри был совершенно измотан, от напряжения его трясло, так что переговоры с администрацией я взяла на себя.
Малфой сидел в углу, обхватив руками колени. Он закрыл глаза ладонью, когда свет из коридора ударил ему в лицо.
- Это ты, Поттер? И что так долго? Я уже утомился здесь сидеть.
Малфой. Ни на йоту не изменился. Как был наглец, так им и остался.
Гарри оттолкнул меня и ворвался в камеру. Я ожидала… ну не знаю, чего я ожидала. Слов каких-то, переживаний. Вместо этого Гарри стал орать так, что у меня заложило уши. Конечно, Малфой был виноват. В том, что ничего никому не сказал. В том, что не озаботился разрешением. В том, что самонадеянный и беспардонный тип – тут я была полностью согласна. Но все то же самое можно сказать нормально. Я была уверена, что Малфой пропустил мимо ушей все вопли Гарри, потому что он встал, отодвинул его с дороги и вышел из камеры, словно из собственной спальни.
Увидев меня, он прищурился и состроил надменную гримасу.
- Грейнджер.
- Уизли с твоего позволения, - спускать ему хамство я не собиралась.
- И без моего тоже.
Ну я же говорю – наглец.
В дежурке Малфой уселся на стул и принялся молча изучать пергаменты.
Я чувствовала, что Гарри кипит от бешенства, но ему пока удавалось сдерживаться. Честно говоря, я не совсем понимала, что мой друг нашел в этом бледном создании.
Я не видела Малфоя с Хогвартса. Он и тогда не казался мне симпатичным, а сейчас, спустя столько лет, и подавно. В школе он хотя бы был юным и невинным – в том самом смысле. А сейчас передо мной сидел потасканный жизнью некрасивый тощий мужик, единственным достоинством которого оставались белые, как хлопок, волосы. Я даже позавидовала – если Малфой поседеет, этого никто не заметит. А мне вот сразу краситься придется.
- Значит, Поттер, если я подпишу эти бумаги и соглашусь с условиями освобождения, то ты становишься гарантом моего благопристойного поведения, так?
- Да, - Гарри говорил сквозь зубы.
- И ты платишь за меня залог - пять тысяч галлеонов. Так?
- Да, Малфой, ты обходишься мне слишком дорого, - Гарри позволил себе усмехнуться, но я-то видела, что усмешка вышла невеселой.
- Не дороже денег, - слизеринец выпятил нижнюю губу и стал похож на капризную тетку средних лет. – А если ты сообщаешь в аврорат, что мое поведение недостаточно благопристойно, меня отправляют в лагерь отсиживать восемь недосиженных лет, и я еще буду должен тебе выплатить этот пресловутый залог. Так?
- Малфой, ты же грамотный, зачем уточнять очевидное? – обманчиво тихий голос Гарри напомнил мне отдаленные раскаты надвигающейся грозы. – Там все очень понятно написано.
Малфой лениво встал, неожиданно быстрым движением сгреб Гарри за шиворот и подтащил к себе.
- А что ты злишься-то, сука? – он говорил еще тише моего друга, но мне вдруг стало страшно. – Ты же этого добивался, просто твои приятели использовали другой способ. Я теперь весь твой с потрохами и на неопределенный срок. А когда надоем, можно будет стукнуть в аврорат и избавиться от головной боли. Да тебя убить за это мало, Поттер. Или ты считаешь, что меня жизнь недостаточно наказала, блядь?
Гарри попытался освободиться, а я вдруг неожиданно отчетливо поняла, что Малфой прав. На двести, на триста процентов прав. И я ничем не лучше Гарри или Джорджа с Фредом, потому что это я подсказала способ намертво связать Малфоя, - я, юрист. Я с увлечением искала нужные статьи в Магическом Кодексе, я составляла список с комментариями и советами для Гарри.
Мне очень редко бывает стыдно. Потому что я почти никогда не делаю того, чего надо стыдиться. Но сейчас у меня горело лицо, шея и даже, кажется, плечи и грудь. Существовал только один способ исправить ошибку, и я сделала нужный нам всем шаг.
- Успокойся, Малфой, - слава Мерлину, голос у меня не дрожал. – Гарри заплатит залог. А твоим гарантом буду я. В мою порядочность ты веришь?
- В твою? – по-моему, Малфой растерялся, но очень быстро овладел собой. – Не верю. Но вот в его порядочность я верю еще меньше.
Он оттолкнул от себя Гарри и брезгливо вытер руку о брюки. Совершенно каким-то немалфоевским жестом. Я перевела дух и попросила у дежурного перо, чтобы заполнить нужные для освобождения бланки.


Гарри

Когда мы вышли на улицу, моросил мелкий сентябрьский дождик. Мостовая мокро блестела в свете фонарей, луж еще не было, но вода уже скапливалась в ложбинках между булыжниками.
Домой идти не хотелось, я был уверен, что Малфой не захочет у меня ночевать после всего, а если и захочет, то запрется в комнате с тем поломанным диваном.
Мы остановились под козырьком какого-то дома, Гермиона зябко куталась в шаль, Драко смотрел куда-то в сторону, и я предложил поужинать в "Дырявом котле”. Мне действительно хотелось есть, у меня с утра крошки во рту не было. Я чувствовал себя неловко, и надеялся, что в присутствии моей подруги Малфой не будет опять ругаться. Хотя он не очень-то стеснялся ее раньше, конечно.
Гермиона с удовольствием согласилась, она тоже устала и не возражала посидеть в тепле. Драко равнодушно пожал плечами.
- Мне все равно.
В "Дырявом котле” я заказал на всех биф-велингтон, белое вино – Малфой при этом насмешливо фыркнул – и для Гермионы ее любимый мусс из крыжовника.
Я даже не подозревал, насколько проголодался. Если бы не Драко, церемонно вкушавший пирог, я плюнул бы на приличия. Но при слизеринце кусать прямо от горячего дымящегося ломтя было настолько неудобно, что мне пришлось взять в руки вилку и нож.
Когда на столе появились чай, кофе и блюдо с миндальными пирожными, Малфой посмотрел на меня как-то странно. Да, я помнил, что он любит такой десерт. И да, я специально его заказал. Но не признаваться же мне в этом вот так сразу.
Где-то через полтора часа Гермиона с нами распрощалась. Она и так задержалась слишком сильно. Кроме того, моя подруга все прекрасно понимала – нам с Малфоем нужно было поговорить, а на нейтральной территории без свидетелей сделать это было проще.
Драко потянулся за очередным пирожным, и я перехватил его ладонь.
- Ты вернешься?
- Люди смотрят, Поттер, - негромко сказал он, выдергивая руку. – Да, вернусь. В моей новой квартире не на чем спать, а в Ист-Энд не хочу. Видеть не могу эту хибару.
Наверное, стоило вздохнуть с облегчением и заткнуться, но я обязан был выяснить все до конца.
- Что у тебя с близнецами?
Это была не улыбка – ее тень, отражение откуда-то изнутри, где Малфой ухмылялся во весь рот.
- Ровным счетом ничего, Поттер. Если не считать того, что Джордж Уизли сдал тебя со всеми потрохами, предлагал заплатить за меня залог и поселить в их с Фредом доме. Догадываешься, по каким причинам?
- Они хотят тебе вставить, - вот откуда из меня через столько лет вылезли выражения моего кузена, я не знал, а улыбка Малфоя временами бывала на удивление мерзкой.
- Может быть, Поттер, может быть, - Драко задумчиво покусал нижнюю губу. – Выясни у них сам.
Я бы узнал, да только близнецы Уизли мастера морочить голову. И мне в том числе. А Малфой, судя по всему, слова больше не скажет на эту тему.
- Почему ты разрешение на выезд в аврорате не сделал? Почему мне ничего не сказал?
- Про разрешение я банально забыл, - Драко нахмурился. – А отчитываться, куда и зачем хожу, не обязан. Я тебе не эльф, и ты мне не хозяин. Кстати, ты обещал выплатить мне авансом половину, а заплатил только тысячу. Так что завтра с тебя еще четыре. И только попробуй заикнуться про залог в аврорате.
Все-таки он гаденыш. Ведь сидел и ждал меня в камере, меня, а не Джорджа и не Фреда. Но качал права и играл в независимость. Наверное, надо было послать его подальше, отдать деньги, плюнуть на все. Но память подсовывала и подсовывала картинки из недавнего прошлого. Особенно ту, в комнате Сириуса.
Я не мог отказаться от Драко Малфоя – точно так же, как много лет назад не мог перестать выслеживать, ругаться и драться с заносчивым слизеринцем, ненавидеть его, думать о нем. Я даже почти пожалел о грядущей помолвке с Габриель, потому что у меня оставалось совсем мало времени на то, чтобы пресытиться Малфоем. Я вообще начал подозревать, что это невозможно. Он был совершенно бездонным, а я только приблизился к краю этой пропасти. И до сих пор боялся в нее заглянуть.


Поттер

Им удалось прожить вместе целых два дня без ссор, хотя ночевать Драко уходил в другую спальню. Он почти не разговаривал с Поттером, ограничиваясь вопросами по переустройству дома и короткими фразами в ответ на приглашения позавтракать, пообедать или поужинать. Полученные деньги Малфой где-то припрятал – то ли в доме на площади Гримо, то ли в своей студии, куда перекочевала более-менее приличная мебель из дома Поттера.
Теперь Драко занимался вторым этажом, переделывая по своему вкусу спальню хозяина, которой предстояло стать комнатой для молодоженов. Он предупредил Поттера, что до свадьбы тот будет должен спать в любом другом месте, и Гарри перебрался в бывшую комнату Сириуса. По вечерам он прощался с Малфоем на площадке между спальнями и уходил к себе, оглядываясь на дверь напротив, которая захлопывалась за Драко.
На третью ночь, прокрутившись в постели два часа без сна, Гарри не выдержал.
Малфой спал на самом краю кровати, хотя места было достаточно. На подушке рядом клубком свернулся Бассет. Осторожно переместив кота в кресло, Гарри забрался под одеяло и прижался к Драко, обхватив его рукой поперек живота. Малфой что-то сонно пробормотал, отпихивая от себя чужую горячую ладонь, и проснулся.
- Ты отлыниваешь от своих обязанностей, Драко, - Поттер прошептал это куда-то в шею любовника, ошупывая пальцами его пах. – Какого черта?
- Моя обязанность твой дом в приличный вид привести, - неожиданно трезво и резко ответил Малфой. – Ты меня не в борделе снял.
- Какая ты упрямая сволочь, - Гарри прикусил влажную кожу на плече. – Перед тобой на колени надо встать, чтобы ты меня простил?
- А что, встанешь? – Малфой развернулся и с любопытством посмотрел на любовника. – Интересно было бы посмотреть.
- Если только отсосать, - Гарри усмехнулся. – А извиняться мне не за что. Не я тебя в камеру отправил.
- Тогда вперед, - рука Драко легла на взлохмаченный затылок Поттера и подтолкнула вниз. – Хочешь что-то получить – сначала поработай языком.
- Вот как, мы уже командуем, - насмешливо протянул Гарри и скинул одеяло на пол.
Головка пряталась под крайней плотью, и Поттер, осторожно приподняв вялый член Малфоя сомкнутыми пальцами, втянул в рот тонкую кожицу. Он чувствовал, как пенис наливается кровью и твердеет под губами, слышал частые короткие вздохи Драко, ощущал, как сильные пальцы Малфоя перебирают волосы, поглаживают шею. Променять это все на женщину? Умную, красивую, молодую – но женщину? Пожалуй, сейчас Гарри без сожаления отказался бы от Габриель Делакур, и никакие соображения его бы не остановили. Ни имидж правильного Героя, ни общественное мнение не в состоянии были соперничать с ладонью, легко скользнувшей по спине к ягодицам, с пальцами, массирующими напряженную промежность.
Малфой мягко отстранил Гарри и встал с кровати.
- Иди сюда.
Заставив Поттера опуститься на колени перед кроватью и лечь на нее животом и грудью, Драко зажег все свечи в комнате. Нельзя сказать, что Гарри очень уж уютно чувствовал себя при таком освещении, но его ягодицы раздвинули, и по промежности прошелся влажный горячий язык, слизывая все посторонние эмоции.
Этого так не хватало в последние дни – очень интимных и возбуждающих ласк, умелых пальцев, несильно прикусывающих кожу зубов – что Гарри изо всех сил вцепился в подушку, чтобы не застонать.
- Ну что ты напрягся, глупый? - хриплый голос Малфоя заводил еще больше. – Кричи, кто нас здесь услышит?
И он закричал. Сначала от пальцев, медленно круживших у самого входа, раздвигающих складки ануса. Затем от упругой головки, вошедшей, казалось, всего на один дюйм и так замершей, пока тело привыкало к ощущению. Потом от властного неторопливого движения внутрь.
А когда Драко, обняв за талию, заставил его выпрямиться и сел на пятки, увлекая за собой, натягивая на член, словно на кол, до конца, до соприкосновения налившихся яиц – Гарри кричал уже от чистого острого наслаждения, откинувшись затылком на худое плечо, поднимая и опуская бедра в отчаянном желании впустить в себя еще глубже и полнее.
Одной рукой Малфой ласкал пах Гарри, мял мошонку, скользил по дергавшемуся в такт движениям члену, ладонью другой приподнимал голову Поттера за подбородок, целуя, запуская язык глубоко в рот, вылизывая кончиком нёбо, внутреннюю поверхность щек.
Оргазм скрутил мышцы в жгуты и расплескался на бедрах перамутровыми потеками спермы. Малфой продолжал двигаться, и ощущения стали почти нестерпимо-обжигающими, когда Гарри услышал глухой стон и почувствовал содрогания тела любовника.
Он прижимался спиной к груди Драко, между лопаток стекали вниз капли пота, щекоча разгоряченную кожу. Губы Малфоя скользили по шее, легко касались плеч – нет, этим нельзя было пресытиться, это никогда не могло надоесть – и без сил опускаясь на ковер у кровати, Гарри уже знал, что не сможет расстаться с Драко ни после помолвки, ни после свадьбы.