Джентльмен в поисках сотни

Утро выдалось плохое. Не то чтобы оно было дождливо-слякотным и мрачным, ветреным, промозглым. Наоборот - солнце отчаянно заливало всю комнату, за окном покачивались и искрились заиндевевшие ветки, воробьи разорались совершенно по-весеннему... но вот настроение у Русланчика было поганым донельзя. Он поморщился, пряча лицо под одеяло от настырного света, чертыхнулся в адрес оголтелой воробьиной стайки и все-таки встал, потащился в ванную, к умывальнику и там, глядя в зеркало на собственную позеленевшую и слегка припухшую физиономию решил окончательно - плохое утро, скверное, можно сказать - отвратительное.

Холодильник был пуст. Не совсем, конечно, не первозданной магазинной пустотой. Приткнулась в углу банка консервированных кальмаров, да в масленке отвратительно желтело. Русланчика замутило. Он торопливо захлопнул дверцу и выглянул во двор.
Чуда не произошло. Серебристая Mazda Димуленьки не нарисовалась за ночь у подъезда, не материализовалась из сырого предутреннего тумана, не соткалась из солнечных лучей. А между тем деньги у Русланчика закончились. Они закончились еще вчера, а Димуленька обещал вернуться только завтра, и надо было как-то доживать до этого волшебного "завтра", страдая от голода и желания выпить чего-нибудь многоградусного и дорогого. Например, пару глоточков Camus Extra.
Димуленька уехал четыре дня назад. Русланчик полдня упрашивал взять его, Русика, с собой, приводя самые неопровержимые доводы, в частности и такой - "Но я же никогда не был в Женеве!". В конце концов Димуленьке надоело нытье, и он резко ответил, что домашних животных в деловые поездки не берут. Русланчик обиделся и обижался целых два часа, пока Димуленьке не пришло время уезжать, и он не вручил Русланчику пять новеньких бумажек:
- Надеюсь, - сказал Димуленька, - на пять дней тебе хватит.
Хватило на три дня красивого легкого загула. Пять сотен баксов закончились подозрительно быстро, и перед Русланчиком грозно встал призрак голода. Надо было принимать срочные меры, но Русика терзали сомнения - остались ли у него хоть какие-то деньги на разъезды по городу. По карманам наскреблась всякая серебристая мелочь, Русланчик вздохнул и отправился приводить себя в порядок.
Он очень нравился себе в светло-бежевом длинном пальто верблюжьей шерсти с шелковой подкладкой, в черном шарфе, оттеняющем бледное лицо. Очки от Армани - не столько от близорукости, сколько для придания интеллектуальной элегантности, безукоризненно отутюженные темные брюки, сияющие черным лаком ботинки с насмешливым зайчиком на ребре каблука, тонкие лайковые перчатки. Русланчик считал себя модным молодым человеком и был, в общем-то, недалек от истины. Он подвигался немного перед огромным зеркалом в прихожей, откидывая голову с копной разумно длинных волос, проверил ключи в кармане и решительно вышел вон из квартиры, захлопнув за собой тяжеленную дубовую дверь.

Вариантов доставания некоей разумной суммы было несколько. Но вот денег на метро и всякие там автобусы не хватало. Поэтому к первой своей надежде Русланчик отправился пешком, благо идти надо было несколько остановок. Дойдя до Невского, он свернул направо, в сторону Садовой.
Редакция еженедельника "Среда" помещалась на четвертом этаже, куда Русланчик поднялся пешком, не дожидаясь обшарпанного лифта. Прошел молча в крохотный кабинетик, опустился на хромоногий стул, подобрав разлетающиеся полы роскошного пальто, и стал терпеливо ждать, пока Сема Кучин обратит на прибывшего одноклассника и старого друга свое главредакторское внимание.
Наконец, мясистый нос Семы приподнялся над клавиатурой и развернулся в сторону посетителя.
- Чего тебе? - недружелюбно поинтересовался главный редактор.

Сема, Фима и Русик дружили очень давно. Еще с детского сада. Придумывали и исполняли на троих всевозможные шкодства и хулиганства, приставали к одним и тем же девчонкам, дрались с одними и теми же мальчишками, клялись друг другу в вечной дружбе. Но судьба редко прислушивается к детским клятвам.
У Фимы нашелся папа-эфиоп, сбежавший от семейных уз в России лет пятнадцать назад. Папа внезапно воспылал любовью к подросшему отроку и увез его с собой,.заручившись согласием обрадованных российских родственников. Из писем, приходящим от Фимки раз в три года, Русланчик знал, что приятель учится где-то в Европе и вот-вот станет магистром каких-то мозгокрутных наук.
Сема, помотавшись несколько лет по российской провинции в качестве собственного корреспондента региональной газетки, плюнул на кочевую жизнь, нашел спонсоров и стал издавать еженедельный альманах. "Среда" находилась в вечной оппозиции к красным, белым, зеленым, коричневым, коммунистам, центристам, либералам, демократам, ментам, бандитам, домохозяйкам, пролетариату и всему остальному населению. "Среда" эстетствовала, рассуждая о последних тенденциях в европейском парковом дизайне, и грязно ругалась в передовицах. Тираж "Среды" четыре раза конфисковывался разгневанными властями. Купить еженедельник в киосках было невозможно - он моментально расхватывался публикой, и не спасали ежемесячно вырастающие тиражи.
Ну а Русланчик решил не искать сложных путей, и воспользовался тем, что щедро отвалила ему природа - внешностью и обаянием.

- Какой ты грубый, Сема, - грустно вздохнул Русик.
- Угу. Грубый. И не женственный. Дальше что? - Сема воинственно вздернул знаменитый нос, служивший неиссякаемым источником для внутриредакторских шаржей и эпиграмм.
- Семочка, - проникновенно начал Русланчик, - Одолжи мне сто долларов. Я верну, честное слово.
Кучин молча развернулся к монитору и забегал пальцами по клавиатуре компьютера.
- Мне ненадолго, Семочка, - жалобно произнес Русик.
Сема легким щелчком отправил по направлению к Русику прозрачный конверт с дискеткой: Конвертик скользнул по столу и остановился в сантиметре от края..
- Здесь статья Мишки Баранова. Сравнительный анализ европейских и американских кинофестивалей. Проверь ошибки-опечатки, поправь пунктуацию. Работы на час. Получишь пятьсот рублей. Мне некогда - у меня редакторская статья висит.
- Какой ты меркантильный, Сема, - возмутился Русик, - Старому другу пожалел сто паршивых долларов. Отработки потребовал! Не по-товарищески это!
Мясистая ладонь Семы накрыла дискету и подтянула ее назад:
- Хватит шиздеть! - С тихой яростью произнес Сема, - Вы все очень любите шиздеть! Если бы вместо этого вы побольше работали головой и руками, эта страна давно уже высаживала бы сады на пресловутом Марсе, а все остальные подобострастно лизали ей задницу! Не хочешь помогать - пошел вон. Я плейбоям не подаю.
- Русофоб и сионист! - С достоинством произнес Русланчик, вставая и застегиваясь, - В моем лице ты оскорбляешь всю нацию!
- Иди-иди...лицо нации, - Сема вновь уткнулся носом в монитор, - Лицо нации...желудок ты ходячий, а не лицо. Пищеварительная система лягушки. Сто баксов ему на прожор подайте Христа ради...