Андрей Шиманский

Прикоснуться к радуге

Аннотация
Царила суматоха. Невозможным представлялось охватить взором весь масштаб торжества. Каждый в трепетном волнении жаждал хоть на мгновение прикоснуться к радуге. Кто-то не мог скрыть радости и восторга, некоторые испытывали тревожную дрожь по всему телу перед заключительным выступлением. Множество различных эмоций скопилось в одном месте, которое прославилось на всю Скандинавию и за пределами территориальных границ единым для всех и каждого – маршем равенства.

Работа написана по заявке: Натуралы едут на гей-фестиваль


Кандидаты

  

Финская транспортная логистическая компания раскинула свои сети далеко за пределы скандинавских территориальных границ. Один из филиалов находился на окраине Санкт-Петербурга вблизи Приморского края. Несколько сотен единиц седельных автопоездов ежедневно доставляли грузы от морского порта в самые отдалённые районы Российской Федерации. Находясь в длительном рейсе, дальнобойщики могли не видеться с семьями по нескольку недель. Работа тяжёлая не только в физическом плане, но и в моральном. Данная профессия закаляла стальной выдержкой, воспитывала мягкий характер и вырабатывала жёсткий нрав. Кандидаты, не способные выдерживать суровые и строгие условия труда, отсеивались сами по себе после первого же рейса. В этой сфере деятельности не было места мягкотелости и слабости. Только бесстрашным и непокорным удавалось крепкой хваткой удержать за баранку необузданного монстра магистральных трасс. Они – русские викинги – короли дорог. Руководитель филиала Сергей Михайлович Петрушин – волевой мужчина пятидесяти пяти лет с внутренним стержнем, прекрасно разбирался, как нужно управлять отважным коллективом. Палец в рот ему не клади. Однако, несмотря на строгость и суровость характера, ценил работников и поощрял. Бывали случаи, когда давал жёсткого кнута, но и пряником не забывал побаловать. Если к первому действию подходил собственноручно, то «плюшки» в виде денежных премий раздавал через секретаря.

После продолжительного телефонного разговора с управляющей финской компанией на нём лица не было. Сидел в просторном офисе за рабочим столом и пытался найти выход из сложившей ситуации. Ну и задачку подкинуло начальство. В разы проще было дать задание своим бойцам идеально заасфальтировать шоссе от Ивангорода к Владивостоку, а оттуда до Воронежа. За долгие годы трудовой деятельности впервые столкнулся с серьёзной проблемой. Из головного офиса поступило распоряжение ото всех филиалов за рубежом прислать по три сотрудника для всемирного марша равенства и толерантности, так как в этом году фирма решила выступить в качестве официального спонсора. Участникам надлежало занять специально-отведённое место в колоне во время шествия. Петрушин прекрасно осознавал, что если откажется выполнять абсурдный указ, то на его место могут поставить другого управляющего с более лояльными взглядами. Недопустимо чтобы лицо компании проявляло нетерпимость и агрессию по признаку половой идентичности либо расовой принадлежности. Финны во время назначения правящей должности отвели этому пункту в документе особое место. Обязательное условие не распространялось на типовые договора при наборе штатных сотрудников. Мужчина указательным пальцем нажал кнопку селектора: «Светлана, зайдите ко мне». Спустя мгновение в офис прошла миловидной внешности рыжеволосая девушка в сером деловом костюме с блокнотом и ручкой. Она остановилась посреди помещения и приготовилась записывать указания.

– Света, седьмая бригада на месте?

– Могу уточнить.

– Уточни. Мне нужен Никитин, Пашутин и… – принялся в уме просматривать кандидатуры. – Костин. Нет… давай Игнатьева. Эту троицу ко мне на ковёр.

– Хорошо, Сергей Михайлович, – отправилась выполнять поручение.

Мужчина поднялся с места и направился к мини-бару. Необходимо чуток накатить для решительности и твёрдости. Иных вариантов не предвиделось, придётся ставить мужиков перед фактом. Надо… и этим всё сказано. Надёжные и проверенные в бою парни. Если кто и способен справиться с подобным испытанием, то только они. Оформив две рюмки беленькой, вернулся на рабочее место. Спустя время в дверь постучали.

– Входите, – пригласил внутрь управляющий.

Первым в офис прошёл Михаил Никитин – лысый мужчина пятидесяти лет. Терпеть не может растительность на голове, поэтому сбривает под ноль. Худощавый и длинный около двух метров роста. Вроде кушает практически без остановки, а не толстеет. Питательные вещества тянут его ввысь. В принципе нормальная комплектация, если бы не одно «но» – высокий рост мешал полноценно выспаться в алькове¹. Следующим вошёл Вячеслав Пашутин – полноватый брюнет сорока пяти лет с залысиной среднего роста. Передвигался вальяжной походкой, потому как преобладающую часть своей жизни проводил в кресле автопоезда. Не боялся браться за трудоёмкую работу. Исколесил за свою профессиональную деятельность не только российские дороги, но и европейские магистрали. И последний в очереди Павел Игнатьев – смуглый брюнет двадцати семи лет среднего телосложения. Следит за формой, активно посещает в свободное время фитнес-клуб, увлекается восточными единоборствами. За спиной у него не такой солидный пробег, но продолжает перенимать ценный опыт у искусных водителей.

Ребята уселись на кожаный диван. Петрушин опустил голову и озадаченно почесал у виска. Внешность подопечных далеко не модельная. Не тот общепринятый идеал, который привыкли лицезреть с голубых экранов или на обложках глянцевых журналов, ну разве что Пашка. На фоне прочих суровых работяг – выглядит юнцом. Дури лишней в голове много. Не упускает возможности покрасоваться перед девчонками. Любит большие игрушки, о чём «кричит» личный аккаунт в инстаграмме. Почему решил отправить тоже?.. Судя по тому, какими показывают геев в Европе, подходит под критерии. Всё это дурно пахнет. Не потерять бы парня. Никитин – этот человек пойдёт куда угодно с друзьями и ради них. Спокойный и отчасти индифферентный – идеальное сочетание.

– Михалыч, что стряслось? – поинтересовался грубоватым голосом Михаил. – Жалоба поступила?

– Поступила, но не жалоба. Компания на этих выходных организовывает праздничное мероприятие, просили направить с каждого филиала по три человека. Вы отправляетесь в Хельсинки. Проживание, обеды… короче, всё включено. Перелёт туда и обратно уже оплачен.

– Да-а! – хлопнув в ладоши, радостно провозгласил Павел. – А чем удосужились такой чести?

– Погодь верещать, – перебил Вячеслав. – Там же этот намечается… шоу извращенцев.

– Ты почём знаешь? – внезапно нахмурился Михаил.

– Новости часто слушаю.

– Тихо… – сурово перебил Петрушин. – Не шоу извращенцев, а «марш равенства». Иными словами – гей-фестиваль. Короче… Тут без вариантов, в пятницу от нашей конторы на это самое мероприятие отправляетесь вы, – выдал им.

В воздухе повисла тревожная пауза. Три пары глаз пристально смотрели на шефа. Пашка всем телом плюхнулся на спинку дивана, затем взялся руками за голову, уведя между пальцами назад волосы. У него же масса подписчиков состоит из прекрасной половины человечества. Ему ни к чему там появление странных и нестандартных личностей. Пашутин пытался переосмыслить услышанную весть. В каком смысле?.. Идти в толпе среди разврата, чтобы в прямом эфире по национальному каналу все близкие друзья, коллеги и родные увидели их среди субкультуры разлагающего запада. Публичный позор – таково признание и благодарность за долгие годы верной службы.

– Ты ведь не серьёзно, – не мог поверить своим ушам Вячеслав.

– В своём кабинете обсуждаю только важные вопросы.

– А почему я? – подался вперёд Павел. – Потому что моложе? Вполне могу сойти за гея?

– Игнатьев, погоди секунду… – попытался сказать Сергей Михайлович.

– Да, я посещаю фитнес-клуб, – стал закипать юноша. – С каких пор преступлением стало следить за собой? Михалыч, я уважаю тебя. Правда. Возможно ещё не очень опытный и мой возраст тому подтверждение, но это не даёт права неуважительно относиться ко мне. Ты не можешь насильно отправить меня в этот… – нервно передёргивая скулами и указывая пальцем куда-то вбок, попытался отыскать подходящее слово, – …смрад. Я не еду. Можете уволить, – в следующий момент поднялся на ноги и вышел из офиса.

Помещение вновь окутало гнетущее молчание. После двухминутной затяжной паузы на ноги поднялся Вячеслав Пашутин и безмолвно покинул кабинет, даже не посмотрев в сторону начальника.

– Какого чёрта, – на одном выдохе выговорил Михаил Никитин, затем перевёл взгляд на Петрушина. – Михалыч, ладно Пашка – парень импульсивный – отойдёт, но зачем так жёстко со Славой? Вы же друзья.

– Потому и прошу, – проговорил спокойно Сергей Михайлович.

В дверь постучали.

– Разрешите, – внутрь заглянул секретарь. Директор одобрительно кивнул. Девушка приблизилась и положила на гладь стола документ. – Вячеслав Пашутин написал увольнительную. Просил передать на подпись.

– Судя по всему – были ими, – откинулся на спинку дивана Никитин.

 

 

¹ Небольшое спальное место в автопоездах.



В рейс

 

Вячеслав Пашутин около получаса сидел за кухонным столом и лениво ковырял вилкой остывший куриный плов. В голове не укладывалось, как Сергею Михайловичу пришла мысль унизить подобным способом. Если бы по комплекции хоть немного был схож с Пашкой, то не особо комплексовал. Наверное. Стыд и срам выставлять на всеобщее обозрение сто двадцать килограмм мешковатой неуклюжести. Из спальни в шёлковом халате лилового цвета вышла слегка полноватая женщина сорока трёх лет и прислонилась плечом к дверному косяку. Кроме «привет» с порога за вечер больше не проронил ни слова.

– Что происходит? – взволнованно спросила Екатерина.

– Я остался без работы, – положил вилку на стол и устало потёр пальцами закрытые веки.

– Почему Петрушин так поступил? – слегка нахмурилась супруга. – Вы вместе начинали. Ты хороший сотрудник.

– Он не увольнял. Ушёл по собственному желанию.

Женщина прошла внутрь и присела напротив, отодвинув тарелку с холодным ужином в сторону.

– Ты же любишь свою работу, – озадачило столь внезапное решение. – Рассказывай. Постараемся разобраться. Что-то подсказывает мне, что рубишь с плеча.

Пашутин подробно поведал супруге об абсурдной и унизительной командировке. Каждому человеку хочется выглядеть в глазах окружающих презентабельным. Оставить неизгладимое впечатление. Дело даже не в сексуальной ориентации и предпочтениях, сколько в самооценке. Это нечто большее, чем просто уверенность в себе. Никогда не заморачивался над своей внешностью, но нестандартная ситуация вынудила взглянуть на себя со стороны под иным углом. Вопреки всем ожиданиям, после детального изложения, супруга положила свою ладонь ему на руку и слабо улыбнулась.

– Теперь облик милосердия «матери Терезы» можешь отложить в сторону. Приятно слышать, что тебя волнует душевное равновесие мирового сообщества. В чём конкретно заключаются твои опасения?

– Катя, об этом будут говорить по всем теле-радио каналам, – озвучил истинную причину. – Что скажут твои коллеги из турагентства, когда увидят меня в костюме какого-нибудь радужного смурфика?

– Там центровой персонаж муми-тролль. Симпатичный пухлый бегемотик, в которого невозможно не влюбиться.

– Переживаю за дочь, – пропустил шутку мимо ушей. – Она ещё подросток. Сверстники загнобят.

– Лиза вполне может за себя постоять, – постаралась рассеять пустые и напрасные волнения. – За меня так вообще не стоит переживать. Я жена дальнобойщика. Никто не рискнёт наехать на меня. У них нет никаких шансов пережить лобовое столкновение.

Пашутин натянуто улыбнулся и опустил голову. Быть может, зря так погорячился. Или импульсивный поступок Игнатьева спровоцировал на необдуманный шаг.

– Не думаю, что Сергей Михайлович хотел унизить, оскорбить или принизить твои качества, – продолжила подбадривать Екатерина. – Ему дали чёткие указания сверху, он как управляющий должен отреагировать.

– Но почему мы? – помотал головой Вячеслав.

– Потому что вы близкие друзья, – супруга поднялась с места, затем обняла мужа со спины. – Некому больше довериться. И он это прекрасно знает. Иногда необходимо наступить ногой на горло своим принципам и идеалам. Ради дела, коллектива и преданной дружбы. Пойду спать. Не засиживайся, – поцеловала в висок и удалилась.

Пашутин достал из кармана брюк мобильный телефон, нашёл в контактах номер шефа, затем отправил краткое сообщение: «Я в деле». Через минуту поступил ответ: «Авиабилеты вышлю завтра. Поговори с парнями». Вячеслав помыл за собой посуду, протёр обеденный стол и прибрался на кухне. После чего выключил свет и направился в спальню, тихонько разделся и лёг рядом с супругой. В комнате запищал телефон. Мужчина посмотрел на дисплей, сообщение от Петрушина: «Спасибо, Слава».

На следующее утро направился прямиком к дому Никитина. Проживал коллега в пятнадцати минутах езды. Весь путь обдумывал, как бы уговорить отправиться вместе в ненавистную командировку. Толком в голову ничего не приходило. Попросту припёрся ни с чем. После того как припарковал серебряного цвета седан, прошёл в подъезд и поднялся по лестнице на четвёртый этаж, затем позвонил в дверной звонок.

– О-о, привет, – открыл входную дверь Михаил. – Проходи. У меня небольшой бардак. Протискивайся как-нибудь.

В прихожей стояло несколько картонных коробок и пакеты с вещами.

– Переезжаешь? – озадачился Вячеслав.

– Сын попросился пожить некоторое время. Димку и всю одиннадцатую бригаду перевели из окраины в отремонтированную центральную больницу, – в голосе почувствовалась гордость. – Сам главврач настоял. Вот рано утром заскочил, побросал вещи и умчался на работу. От меня добираться ближе.

– Тебе помочь отнести в его комнату? – может так хоть получится уговорить.

– Не надо. Сам пусть разбирается. Пошли.

Пашутин прошёл в светлую просторную спальню. На кровати лежал раскрытый чёрный багажный чемодан со сложенной одеждой. Увиденная картина ввела в ступор.

– Куда ты собрался?

– Вот на этот вопрос сам и ответь, – направился к платяному шкафу хозяин. – Если пришёл уговаривать, то в Хельсинки. Если же тема разговора иная – в рейс. Так куда?

– Туда, – выдохнул Пашутин.

– Я почти готов.

В принципе на это очень рассчитывал. Никитин никогда ещё не бросал друга в беде. Вячеслав приблизился к чемодану – брюки, рубашка, майка, красные стринги на лямках…

– А это что ещё за хрень? – гость взялся двумя пальцами за ярлык и поднял странное изделие.

– Шапка-ушанка, чтоб тебя… – хозяин вырвал из рук джокстрэпы и забросил обратно в чемодан. – Слепой что-ли? Трусы европейские.

– Ты собираешься их надевать? – недоумевал коллега.

– Не пори чушь. Это реквизит. Нам нужно что-то из этакой атрибутики. От наших семеек радужный персонал отеля впадёт в долгосрочную кому.

– Откуда такие познания? – озадачился Пашутин.

– Димка провёл ускоренный курс. Ещё сказал не использовать выражение «пидор». Это равносильно обозвать еврея «жидом», или чернокожего «нигер». Мы же должны теперь изображать геев – таково задание, Слава.

В этом он оказался абсолютно прав. Как бы этого не хотелось, но надо лучше узнать среду обитания, в которой придётся провести несколько дней.

– Чем ещё успел поделиться твой двадцатипятилетний фельдшер? – спросил нерешительно.

– Уже не помню, – на мгновение увёл взгляд Михаил. – А нет, кое-что есть. Если парень загадочно прищуривается и прикусывает заинтриговано нижнюю губу, то это своеобразный сигнал к действию.

– Какому ещё действию?

– Им уединиться, а нам быстро бежать. Давай, опробуй жест. Надо немного потренироваться.

Мужчина выдвинул вперёд верхнюю челюсть, затем целиком прикусил нижнюю губу.

– Твою же мать… – недоволен был экспериментом Никитин. – Край немного прикусить, а не жевать целиком. Если жрать хочешь, то в холодильнике лежит тушка копчёной утки.

– Обосрёмся, – предчувствовал полный крах Вячеслав.

– Прорвёмся, – хозяин направился обратно к шкафу. – Европейскую «шапку-ушанку» в номере на люстру повесим, всё будет в ажуре.

Слава сел на край кровати и устало потёр ладонью лоб. В кармане зазвенел телефон. Пришло оповещение с электронной почты, что поступили авиабилеты и бронь отеля.

– Надо с Пашей переговорить.

– Я думал ты это уже сделал, – рассматривал серые семейки на наличие потёртостей и повреждений Михаил.

– Пойдёшь со мной?

– Когда-то было иначе? – забросил годные к использованию трусы в чемодан. – Говорить с ним будешь сам. У меня напрочь отсутствует талант убеждения.

Павел вышел в раздевалку из мужской душевой, обмотав банное полотенце вокруг поясницы. Он сел на скамью возле шкафчика и достал из внутреннего кармана куртки мобильный телефон. Некоторое время разглядывал выставленные в новостной ленте модели спортивных мотоциклов, увеличивал для детального просмотра и оставлял лайки. Быть может, скоро настанет тот самый момент, когда сможет обзавестись личным «железным конём». Не терпелось очередной раз испытать мощный прилив адреналина, как закипает в жилах кровь и проносится электростатическим разрядом по венам, а боевой клич стремится вырываться из груди. Крикнуть как можно громче, только таким способом можно выразить непередаваемую радость. Жутко захотелось окунуться с головой в омут необузданных эмоций и чувств. Спустя некоторое время он вышел из здания фитнес-клуба на улицу со спортивной сумкой и тут же через дорогу у своей машины приметил коллег. Парень напрягся, потоптался на месте пару секунд и уверенно направился к автомобилю.

– Привет, – приблизился к мужикам. – Меня уволили?

– Никто не собирается тебя увольнять, – Михаил обошёл его и встал со спины, положив руки на плечи.

– Что ты делаешь? – насторожился юноша.

– Массаж, – невзначай ответил. – Это помогает. Раньше ты не противился. Что-то изменилось?

– Нет, – пробурчал Игнатьев.

– Вот и расслабься, иначе пропечатаю снотворное в бубен, – мышцы плеч были сильно напряжены. – Ещё расслабь… Ещё… Вот так.

– Я не еду, – твёрдо стоял на своём Игнатьев.

– Никто и не собирается тебя уговаривать, – вопреки всем ожиданием, выдал Вячеслав. – Мы вдвоём поедем. Это уже решено и одобрено. Просто мимо проходили.

В этот момент Михаил перевёл взгляд на коллегу и в полном непонимании чуть видно приоткрыл рот. Требовалось вроде как три участника. И что вообще, чёрт подери, происходит? Пашутин во время пути принял единоличное решение, без совместного соглашения.

– Нас ждёт проверка на прочность и выдержку, – продолжил спокойно Вячеслав. – С таким ещё не сталкивались. На магистрали чуть проще. Я вверяю тебе свою жизнь, пока отсыпаюсь в алькове, после чего меняемся. Но бывает, что какой-нибудь лихач внезапно вылетает. Внутри всё обрывается, до хруста сжимаешь руль и лихорадочно обдумываешь решения. Некогда вспоминать о семье и прокручивать яркие моменты из жизни. Нужно сделать всё возможное, чтобы фура не сложилась, а перед тобой ещё пару поддатых отморозков и не приведи бог туристический автобус. Вся наша жизнь и работа связана с риском. И не справиться с ней хорошо, если не следовать простой истине – необходимо доверять и вверять. В этот рейс нам с тобой не по пути, Паша.

Над Санкт-Петербургом к выходным дням установилась тёплая и солнечная погода. Небо казалось невероятно чистым из-за отсутствия облаков, лишь в отдалённых местах конденсационные следы высоко-пролетающих воздушных судов разрезали широкими полосами сплошную синеву. Именно подобной природной идиллии не хватало после пасмурной и дождливой недели. Многие жители решили покинуть шумный мегаполис, вооружившись палатками, мангалами и шампурами. Движение транспортных средств на выездных дорогах за границы города бурлило в интенсивном потоке. Пашутин выехал из дому на два с половиной часа раньше намеченного вылета в Хельсинки. Жёлтое такси стояло в простирающей на километр очереди из автомобилей. Он взглянул на наручные часы, затем снова на дорогу.

– Не волнуйтесь, – водитель в зеркале заднего вида приметил краем глаз нервозность пассажира. – Доставлю вовремя.

– Можно включить радио? – тишина в салоне нервировала.

– Разумеется.

Из колонок стала доноситься мелодичная зарубежная музыка. Вячеслав достал телефон и отправил сообщение Михаилу. Павел не звонил и не писал на протяжении всего вчерашнего дня. Может оно и к лучшему. Так хоть некого обвинять будет, что силой потащили на подобное мероприятие. Да и что там ему делать? Психику только ломать. Парень всё-таки видный, хорошо слажен, явно засматриваться на него контингент будет. Никитин вообще не берёт в голову сложившую ситуацию. Надо – поехали. Предпочитает краткие и внятные разговоры. Пашутин испытывал двойственные чувства. То, что на него внимание обращать не будут – однозначно плюс. Как выяснилось, людей с объёмными формами вообще принято не замечать в данной субкультуре. Одно жутко нервировало – придётся идти на виду у сотен фото-видео камер. Со вчерашней сводки новостей вовсе дурно стало – организаторы планируют вести прямую трансляцию марша равенства и толерантности на личном канале ютьюб, также освещать событие съедутся несколько сотен репортёров из разных стран, включая Россию. Всего в мероприятии планирует принять участие свыше тридцати тысяч человек. Жёлтое такси прибыло к международному аэропорту Пулково. Вячеслав рассчитался за проезд и «на чай» сверху добавил – водитель своё слово сдержал, затем вышел из салона и выбрал из багажника синего цвета дорожный чемодан на колёсиках. У центрального входа терпеливо дожидался Никитин. При встрече они обменялись крепким рукопожатием.

– Значит, нас теперь двое? – слабо помотал головой Михаил. – Переговорщик из тебя дрянной. Игнатьев пригодился бы нам в защите со своим мастерством восточных единоборств.

– Никакого рукоприкладства, - заметно оживился Пашутин.

– Да-да. Ты готов?

– Нет.

– Тоже сойдёт, - одобрительно кивнул Никитин.

Они миновали раздвижные двери и просторный вестибюль, после чего приблизились к пунктам регистрации. К их приходу успела выстроиться длинная очередь, последним был парень с телефоном в руках, который сидел в ожидании на собственной спортивной сумке. Приметив двух мужчин, Игнатьев резко вскочил на ноги и перекинул широкий пояс через голову на левое плечо.

– Пашка? – нахмурился Вячеслав.

– Ты что тут забыл? – озадачила внезапная встреча Никитина.

– Я лечу с вами, – известил юноша.

– Ты в курсе, что на полном ходу в кабину пытаются запрыгнуть лишь самоубийцы? – будто бы предостерёг Михаил.

– Почему передумал? – пожелал узнать Пашутин.

Игнатьев на мгновение посмотрел между ними куда-то вдаль. Сказанные слова возле фитнес-клуба на протяжении всего вчерашнего вечера невольно прокручивались в голове. За свою непродолжительную карьеру пройден внушительный километраж с ними. За время совместных странствий многое происходило на пути – присутствовал смех, была ругань, даже паническое чувство страха во время неизбежного столкновения. Никитин не прав – чистое самоубийство пытаться не проникнуть на полном ходу к друзьям, а покинуть кабину в тот самый момент, когда пытаются до последнего момента удержать крепкой хваткой необузданного монстра. А ещё – грех упускать возможность оттянуться на халяву. Подумаешь гей-фестиваль. Когда в отдых всё включено, можно пожертвовать некими идеалами. Там ведь должны быть и девушки. Не всё так страшно. Наверное.

– Так ведь один раз не п… – искривил губы в усмешке, – …повод расстраиваться.

– Долго думал? – шутка не была оценена по достоинству.

– Где мой билет? – не желал распинаться перед ними Павел. – Мы либо летим вместе, либо придётся меня «вырубить», чтобы пройти дальше.

– Мы пока ещё на территории России, – Никитин перевёл взгляд на Пашутина, тонко намекая на не вступивший в силу запрет кулачного боя.

Вячеслав достал из ручной клади авиабилет и вручил в руки парню. Игнатьев развернулся, затем направился к стойке регистрации. Мужчины в молчании наблюдали за решительной и уверенной походкой.

– Надо признать, – нарушил минутное молчание Никитин, – я недооценил твой талант убеждения.

– Сам в шоке, – находился под впечатлением Пашутин, затем резко сменился в лице. – Как-то странно это сейчас прозвучало.

– Есть немного, – положил руку на плечо коллеге и подтолкнул вперёд.

Самолёт с пассажирами на борту набрал высоту в три тысячи метра. С такой точки обзора местные ландшафты сливались воедино, образуя плоскую равнину, на которой раскинулись извилистые русла глубоководных рек. Полуовальный иллюминатор небольших размеров постепенно покрылся по краям расписной мелкой изморозью. Температура за бортом упала до минус двадцати градусов. Дискомфорт во время перелёта доставляло гнетущее давление в ушах. Игнатьев потряс мизинцем во внутренности правого уха, чтобы хоть на мгновение избавиться от сдавливающей «заглушки» и продолжил любоваться при идеальной безоблачности простирающими красотами. Сколько не летал, подобные виды не могли наскучить. Преступлением считал проспать весь полёт. На какой-то момент троица думать перестала, куда и с какой целью направляются. Они сейчас как никогда далеко и высоко от всех волнений и мирных забот, что абсолютно чётко читалось по спокойным лицам дремлющих коллег.

Павел легонько толкнул Никитина вбок, после того как бортпроводник через динамики в салоне оповестил о прибытие в пункт назначения. Следом проснулся Пашутин и потёр полными пальцами сонные глаза. Воздушное судно начало плавное снижение. Отчётливо на плоской равнине стали проявляться зелёные леса, протяжные дороги и разноцветные черепицы зданий. Как только спустились на уровень верхушек деревьев, то представилась возможность без особого труда разглядеть местных жителей за работой в полях на окраине аэропорта. Внезапный толчок при посадке вынудил податься всем телом вперёд. Они на месте. Перед ними Хельсинки.

– С этого момента придерживаемся легенды, – сдержанно проговорил Пашутин. – Игнатьев, слышишь меня?

– Слышу, – повернулся к нему с недовольным выражением лица.

– Паша, серьёзно, – поддержал коллегу Никитин. – Не дури.

Парень развернулся обратно к иллюминатору. Самолёт свернул с взлётной полосы на рулёжную дорожку и покатил в сторону терминала. Отдалённо до него начало доходить истинное понимание того, что это может быть суровая проверка. Определённо точно не собирался становиться другим. Кому не нравится – пусть топают лесом. Он приехал отдыхать. Этим и будет активно заниматься. Петрушин пожалеет о своём решение. Хочет, чтобы всё прошло гладко. Будет ему – как по маслу. Увидят воочию. Таким Пашку ещё не приходилось видеть. Уголок губ потянулся вверх и закрепился в усмешке.

 

Прибытие

 

В помещении выдачи багажа пассажиры из Санкт-Петербурга находились уже около часа. Им до сих пор не удалось забрать свои чемоданы. Павел сидел на металлической скамье рядом с Пашутиным, и усталым взглядом смотрел на группу возмущённых туристов. От столь томительного ожидания неумолимо клонило ко сну. Веки наливались грузом. Игнатьев не спал более двадцати четырёх часов, семь из них пришлось просидеть в аэропорту Пулково, так как не знал точное время вылета. Устал. Коллегам хоть в самолёте удалось немного поспать. Никитин прогуливался по залу с телефоном в руках.

– Что он делает? – Павел скрестил руки на груди и положил голову на плечо друга.

– Видео для сына снимает, – ответил Вячеслав. – Тот попросил показать ему Хельсинки.

– Димка разве не бывал здесь? – спросил практически сонным голосом.

– Так и мы не бывали во время такого события, – вдумчиво ответил.

Ответа не последовало. Пашутин осторожно повернул голову. Игнатьев мирно посапывал у него на плече. К группе недовольных людей приблизился сотрудник аэропорта и сообщил, что возле самолёта сломался электрический тягач. Попросил набраться немного терпения, сейчас должны подцепить рабочий транспорт, после чего багажную карусель приведут в рабочий режим. Спустя ещё пятнадцать минут раздался приглушённый предупредительный сигнал. Транспортёр заработал. На ленте стали появляться чемоданы и сумки. Вячеслав легонько дёрнул плечом, от чего приятель открыл глаза и выпрямился. Игнатьев поднялся на ноги и подтянулся, совсем не прочь был проспать здесь всё время фестиваля. В зале для встречающих возобновилась активность. Наконец-то начали появляться запоздалые пассажиры. Местные жители принялись вставать со своих кресел и встречали крепкими объятиями близких. Трое «заплутавших» иностранца пару секунд всматривались в радостные лица, затем принялись вычитывать таблички в руках встречающих людей. Среднего роста шатенка тридцати лет в элегантном женском костюме кремового цвета, никак не могла предположить, что придётся так долго дожидаться гостей. Она взволнованно прошлась ладонью по прямым волосам каштанового цвета, после чего поправила на плече ремешок льняной сумки. Игнатьев первый приметил симпатичную девушку.

– Привет, – приблизился к ней, затем указал на табличку и своих друзей. – Это нас вы ждёте.

– Ребята, добро пожаловать, – дружелюбно улыбнулась и обменялась с каждым рукопожатием. – Меня зовут Аниса Экман. Я координатор колонны. Должно быть, вы устали с дороги. Машина ожидает у входа. Провожу до вашего отеля.

Павел заинтриговано разглядывал привлекательную особу. А жизнь-то налаживается. Никитин чуть заметно ударил локтем вбок витающего в облаках юного ловеласа, попавшего под чары финской красавицы. Забылся. Павел после толчка поджал губы и увёл в сторону пристальный взгляд. Никитин натянуто улыбнулся девушке, отчего та заметно смутилась. Совсем не хотелось вносить раздора в их устоявшие отношения. Работала в финском головном офисе чуть более шести лет. За свою трудовую деятельность решили доверить ей ответственное задание – организовать развлекательные мероприятия и руководить колонной на марше. Получался своеобразный выездной кооператив с участием коллег из-за рубежа. Блестящая перспектива карьерного роста. Российских участников марша захотелось встретить лично, хотя обязанность размещения в гостиницах отводилась курьерам. Неплохо владела русским языком, изучала на протяжении нескольких лет, для лучшего освоения просматривала русскоязычные кинофильмы, но в самой стране побывать так и не удавалось. Как только группа вышла из здания аэропорта, то тут же пронёсся громкий выкрик. В нескольких метрах молодой парень лет двадцати раскинул руки в стороны и задрал голову назад, устремляя взор куда-то вверх. Кто-то оказался несказанно рад своему прибытию, но зачем так кричать. Очередной громогласный крик раздался уже с другой стороны. Что-то подсказывало новоприбывшим, что подобный душевный «вопль» избытка чувств не прекратится на протяжении всего празднования.

В столице им удавалось бывать прежде несколько раз, но с таким буйством красок встречаться ещё не приходилось. Россияне тоже подобным образом активно украшают улицы, местные жители всяческими прикрасами в своих жилищах поддерживают и встречают дух грядущего торжества, но происходит подобное в канун Нового года. В Хельсинки радужный цвет ЛГБТ-сообщества стал неотъемлемым символом. Яркой палитрой радуги окрасились протяжные мосты и высотные торгово-развлекательные центры. С подоконников придорожных жилых домов свисали тематические флаги, множественные лиственные деревья и кустарники в городских парках увесели пёстрыми ленточками, пешеходные переходы на перекрёстках было решено перекрасить под соответствующее настроение, даже общественный транспорт на дни проведения «марша равенства» облачили в цветовую гамму толерантности. Во взглядах прохлаждающихся туристов и местных жителей отсутствовала хмурость и угрюмость. Витающий в воздухе предпраздничный и радужный настрой с лучами солнечного тепла заполонил проникающим светом даже отдалённо-укромные улицы. Белого цвета микроавтобус с логотипом международного аэропорта умеренным темпом продвигался в сторону гостиницы. Властями были введены ограничения по скорости в черте города из-за большого скопления людей.

– Очень ждала встречи, – девушка в салоне обратилась к гостям. – Пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться от совета директоров одобрения на ваше непосредственное участие.

– В каком смысле? – внезапно нахмурил лоб Пашутин.

– Долгие годы управляющая компания не желала приглашать кого-либо на подобные мероприятия из вашего филиала, – решила обрисовать непростую ситуацию. – Причастность российских участников никогда не выносилась на обсуждение, но я решила изменить данную несправедливость, как только назначили управленцем. Вы трое сейчас здесь, потому как лично настояла на этом.

Как же всё красиво начиналось сорок минут тому назад – миловидная девушка, доброжелательная улыбка, тёплая встреча и получите-распишитесь. Перед ними находился тот самый человек, чьими стараниями организована эта головная боль. Вот так действительно «медвежья» услуга. Такси вскоре прибыло к центральному входу пятиэтажной гостиницы с прилегающей облагороженной зелёной зоной. Отель оказался дружественным к гостям и постояльцам с нетрадиционной сексуальной ориентацией, о чём извещала при входе наклейка на стеклянной поверхности автоматической раздвижной двери. Молодой координатор в просторном вестибюле вручила каждому по листу со сводом правил, а также расписание мероприятий по случаю торжества.

– Завтра в десять утра на пятом этаже в конференц-зале состоится встреча участников фирмы, – напоследок сообщила прибывшим. – Прошу явиться своевременно. Помещение арендовано на полтора часа. Рада, что на этот раз вы с нами, – следом направилась к выходу.

Троица несколько секунд в молчании провожала взглядом юную особу. Если бы только знала, насколько сильно в душе «благодарны» за проявленную заботу и напрасные титанические хлопоты. В то же время вроде как возмутиться нельзя, мол – почему и зачем. Ну и проводили бы дальше свои спокойные шествия без вмешательства «нежелательных» участников. Невольно из глубин сознания стали появляться нотки обиды, непонятным до конца оставалось истинное значение – что решились всё-таки пригласить или длительное время предпочитали обходиться без российской делегации. Звучало, как личное оскорбление и своеобразный вызов доказать обратное напыщенным и разряженным «павлинам».

– Сами напросились, – поставил точку Павел.

Парень резко развернулся и решительным шагом направился к стойке ресепшена.

– Миша, – настороженно обратился к другу Вячеслав.

– Я уловил нотки, – понимающе кивнул Никитин. – Пошли, пока наш горе-дровосек не принялся проломом валить лес.

Уставший и вымотанный гость постепенно терял самообладание. Тянуло спать. Даже мозг отказывался нормально работать. Не хотелось видеть на сегодня радужные улыбки и слушать приветливые речи любезного персонала. Михаил приблизился со спины и положил руки на плечи.

– Расслабься, – спокойно проговорил, ощущая ладонями слегка напряженное тело. – Ещё… Слава, мы отправимся в номер, а ты закончи нашу регистрацию.

– Хорошо, – кивнул Пашутин, после чего достал паспорт и положил на стойку, затем улыбнулся и обратился к мужчине средних лет на английском. – У нас состоялся долгий перелёт. Усталость берёт своё.

– Постараюсь в кратчайший срок оформить заселение, – понимающе кивнул сотрудник.

Игнатьев и Никитин поднялись на второй этаж. Около открытого номера стояла тележка с чистым постельным бельём. Они бесшумно прошли внутрь по светло-дымчатому ковролину. Две молодые горничные в суматохе и путанице позабыли оставить комплект чистых банных полотенец в ванной, а также дополнительный белый махровый халат для третьего гостя. Номер оказался светлым и просторным. Имелся рабочий стол, на его поверхности стоял электрический чайник, стеклянный графин с питьевой водой и чистыми бокалами. К стене на кронштейне крепился внушительного размера плазменный телевизор. Над входной дверью висел кондиционер, у коричневого шкафа-купе находился небольшой белый холодильник, был мини-бар и персональный сейф. По центру потолка разместилась бамбуковая люстра-вентилятор с перламутровыми лопастями. Вид из просторных окон открывался на прилегающую прогулочную зелёную зону с массивным мраморным фонтаном. Присутствовал балкон. И главная жемчужина – кровать. Постельное ложе до неприличия казалось громадным. Цельный кусок – вместо трёх раздельных мест. Тут даже Никитину стало не по себе. Он продолжил делать массаж приятелю, но это уже скорее для того, чтобы не выдавать свою внутреннюю нервозность. Пашутин и этак временами воротится по ночам во сне, а тут вообще сможет перекатываться беспрепятственно по пятиметровой поверхности, налегая всем своим весом на спящих соседей.

– Он же раздавит нас, – озвучил опасения вслух Павел.

На внезапный голос из ванной выглянула молодая сотрудница отеля. В номере появились гости, а высокий мужчина вовсе принялся разогревать массажными движениями своего юного партнёра.

– Килли, уходи оттуда скорее, – выскочив из номера, торопливо начала бормотать на финском языке. – Бросай все дела. Им уже не терпится начать.

Горничная поспешно выбежала в коридор и тихонько прикрыла за собой входную дверь.

– Что это было? – озадачило непонятное поведение Павла.

– Опаздывают на вечерний автобус, – предположил Никитин, после чего направился к шкафу и спрятал внутрь чемодан со спортивной сумкой.

Спустя пятнадцать минут в номер вошёл Пашутин и сразу свернул в туалет. Нужда вынудила. Никитин решил скоротать время за щёлканьем пульта, пока Игнатьев принимал душ. Ванная комната по дизайну оказалась выдержана в морском стиле. Небесно-голубые стены окрашены местами крупными мазками лазури, создавая имитацию приливной волны. Подставки и крепления для гигиенических принадлежностей были обклеены мелкими ракушками. На раскинутых щупальцах синекольчатого осьминога висело пару полотенец. Паровая душевая кабина с матовым застеклением покрыта крупными дождевыми каплями.

– Паша, ты голоден? – поинтересовался Вячеслав. – Нас могут покормить. Я с администратором договорился.

– Больше всего хочу спать, – донеслось приглушено с кабинки. – Ты уже видел кровать? Это трэш.

– Разберёмся, – спустил воду, опустил крышку и вышел в спальню, закрыв за собой дверь. – Ты пойдёшь кушать со мной?

– Спрашиваешь ещё, – заметно оживился Никитин. – Я готов был вешалке-осьминогу щупальца обглодать, если бы не являлся ядовитым подвидом.

– Поднимайся, надо постель разобрать. Пашка спать пойдёт.

– Она разбирается?

– Некоторые европейские производители решили внедрить своим моделям такой же механизм, как на водительских сидениях при регулировке. Не спрашивай, откуда мне известно.

– Ага, жди, – всё ещё наивный. – Почём знаешь?

– Катя вчера вечером статью в журнале об этом вслух вычитала.

Пашутин сдвинул с края постельное бельё, затем у основания головы приподнял матрас и нажал большим пальцем на вмонтированное скрепление в виде коричневой стрелки, после чего плавно и без усилий отодвинул от центровой части одиночное место-койку. Никитин то же самое действие проделал с другой стороны. Свободного места от стены и подоконника стало меньше, но зато у каждого появилась своя собственная кровать. Чего ещё можно желать в красочный закат уходящего дня.

 

 

«Вырваться из объятий Морфея»

 

Два года назад

  

Жёлтого цвета двухъярусный междугородний рейсовый автобус европейских сетей, поздним вечером миновал эстонско-российскую таможню и устремился на умеренной скорости к конечному пункту назначения – Санкт-Петербург, перевозя на борту около восьмидесяти пассажиров. К завершению близилось утомительное путешествие из Праги, через Польшу и Балтийские страны. Ян сообщил Светлане об успешном проходе через границу в районе Ивангороде, после чего они простились. Девушка отправилась готовиться к долгожданной встрече. Самолётом куда быстрее и эффективнее, зато автобусом дешевле, ведь ему пришлось изрядно потратиться перед отъездом, купив обручальное кольцо с дельфинами. По прибытию намеревался сделать предложение. Пусть будет неожиданным и приятным сюрпризом. Многие решили ещё немного вздремнуть. До города оставалось всего ничего, по сравнению с пройденным путём, проверками и пересадками. Парень двадцати пяти лет достал из спортивного рюкзака зубную щётку с пастой, затем отправился через дремлющий салон в сторону туалета. Он прошёл в тесную комнатушку и закрылся на защёлку. Невиданная сила впечатало его всем телом в близстоящую стенку с раковиной, после чего подбросило вверх. Основание пола на какой-то-то момент стало потолком. В следующий момент раздался громкий металлический скрежет и оглушительный удар, от чего заложило уши. Не было времени подумать или понять что-либо, как и боли в момент ударов от взлётов и падений. В «барабане» крутило жёстко. Присутствовало лишь мгновение непонятного происшествия. Обшивка стенок трещала и расходилась по швам, в вертикальном широком проломе салона появился яркий свет фар, а следом показалась кабина автопоезда.

Красочный закат уходящего дня постепенно сменили красно-синие проблески. К месту катастрофы стекались автомобили с сиренами неотложной помощи, пожарные и полиция. Фура сложилась, подмяв под себя легковую иномарку и снеся с пути междугородний автобус. Вскоре на подмогу к коллегам прибыла одиннадцатая бригада медиков. Дмитрий вооружился красным чемоданчиком и вместе с Ильёй поспешно отправился осматривать пострадавших, которые в шоковом состоянии находились поодаль у обочины. Автобус ремонту не подлежал, правая часть практически была в труху. Пожарные пытались извлечь пострадавших из покорёженного металла. При столкновении на месте погиб сменный водитель, который занимал кресло у выхода. Сильнее прочих пострадали пассажиры, занимающие места в правом ряду салона. У многих наблюдались ушибы и переломы при сильном ударе о спинки близстоящих кресел. Водитель фуры за доли-секунды делал всё возможное, чтобы избежать повторного столкновения, однако полностью уйти не удалось. Слишком высока скорость, ещё и влажная дорога после проливного дневного дождя.

– Димка?! – раздался выкрик. – Это ты?!

К молодому фельдшеру направился Павел. Волосы и лицо были в крови. Она стекала по лбу и заливала глаза. Ладонью тот прошёлся по лицу, чтобы хоть как-то облегчить видимость.

– Пашка, – чуть слышно проговорил фельдшер, затем поспешил к нему. – Ненормальный, ты чего бродишь? Садись. Я осмотрю голову.

– Всё произошло неожиданно, – парень находился в шоковом состоянии. – Я пытался увернуться. Выскочил внезапно на перекрёстке. Даже свет фар не включил – чистое самоубийство.

– О чём ты? – принялся аккуратно обрабатывать рваную рану.

– Легковушка, Дима. Там была легковушка.

Когда Никитин-младший перевёл взгляд в сторону автопоезда, то увидел под ней скомканный кусок синего металла. Пострадавших с летальным исходом куда больше.

– Всё произошло неожиданно, – твердил парень, не чувствуя боли после сильного удара об асфальт. – Фура после наезда взбесилась и понеслась по встречной. Я пытался увернуться…

– Кто твой ментор? – затем быстро посмотрел по сторонам. – Илья!

– Никитин спал в алькове, – проговорил Павел. – Он ещё там. Меня выбросило из кабины на проезжую часть. Теперь пожарники к нему не подпускают.

К ним подбежал фельдшер Илья.

– Сварухин, зашьёшь? – указал взглядом приятелю на рваную рану.

– Надо ввести укол, – принялся искать ледокоин.

– Побереги. Этот не почувствует. Я отца проверить.

– Беги, – одобрительно кивнул, затем достал необходимые инструменты. – Паша, я остановлю кровотечение, затем определим в ближайшую больничку.

Юный водитель смотрел потрясённым взглядом куда-то вдаль, совершенно не слыша болезненных выкриков и плача. К такому никогда нельзя быть готовым. В одно мгновение планы и мечты куда-то испаряются, доживаешь лишь одной мыслью «меньше жертв». Эту фразу молитвой причитаешь в уме до последнего вдоха, сжимая руль до хруста костяшек. Неизбежный наезд. Огонь от взрыва топливных баков легковушки выводит автопоезд из строя. Тормозить резко нельзя – сложится, тогда столкновения с большими жертвами неизбежны, а так есть вероятность проскочить мимо надвигающего автобуса, но монстра магистральных трасс выносит на встречную полосу. Павел в этот момент крутит руль влево до самого упора, направляя фуру прямиком в кювет. Управление повреждено возгоранием и не желает поддаваться контролю. «Твою же»…

Дмитрий бегом миновал обломки и приблизился к кабине автопоезда. Сердце замерло в ожидании. Испарина проступила на лбу, ладони вспотели. Жилы скул нервно подрагивали. Оставалось лишь ждать в стороне, пока пожарные закончат свою работу. Спасатели вскоре вытащили пострадавшего из кабины и аккуратно уложили на землю. Михаила хорошо потрясло, об этом говорила сломанная правая рука. Лицо покрыто многочисленными ссадинами, на затылочной части головы гематома. Вероятно, сразу отключился после удара о тупой предмет. Дима посмотрел по сторонам. Илья уводил «заштопанного» водителя с места происшествия. Машины неотложки прибывали, следом подкатили два автобуса для менее пострадавших и способных передвигаться.

– Нужен врач! – раздался громкий выкрик.

– Паша, дойдёшь самостоятельно до автобуса?

– Никуда не собираюсь ехать без Никитина.

Сварухин оставил его и поспешил к группе мужчин. Спасатели распилили заклинившую дверь в туалет. Илья увидел в уборной окровавленного молодого пассажира. Часть металлической обшивки во время проносящего автопоезда изогнулась и проколола насквозь чуть ниже грудной клетки. Кровь тёмная. Задета печень. Вынимать кусок из тела нельзя. Придётся везти с обрезком в груди. Ян не мог не произнести и слова. С мольбой в глазах смотрел сквозь пелену застывших слёз на фельдшера.

– Срочно нужно в больницу, – следом достал ледокоин и вколол пострадавшему, чтобы унять боль. – Режьте металл. Я сейчас подгоню машину.

Илья поспешно приблизился к коллеге. Игнатьев с перебинтованной головой сидел уже рядом с Михаилом.

– Нам надо срочно выдвигаться, – проговорил Сварухин. – У нас крайне тяжёлый пациент.

– Не могу бросить отца, – Никитин-младший заканчивал накладывать шину на сломанную руку. – Анатольевича попроси подогнать ближе машину.

– Мы не берём его, – твёрдо заявил Илья.

– Что ты несёшь? – поднялся на ноги и заглянул в глаза коллеге Дмитрий. – Это же мой отец.

– С ним всё будет хорошо. Ты нужен мне там.

– Дай сюда, – Павел выхватил моток бинта из рук фельдшера. – Вы там нужнее.

– Где тебе было сказано находиться? – возмутился Сварухин, ослушался всё-таки.

– Я должен быть здесь. А ты… – вяло указал рукой на группу пожарных у повреждённого автобуса.

В такой непростой для многих момент никто из присутствующих не пожелал остаться в стороне. Полицейские подбадривали и помогали подняться на ноги, врачи оказывали медицинскую помощь, стараясь никого не обделить своим вниманием, пожарные ликвидировали возможные очаги возгорания, а также вытаскивали из-под обломков неспособных выбраться самостоятельно. Местные жители выходили из автомашин, предлагая всяческую помощь. Каждый был готов протянуть руку. Игнатьев сидел рядом с коллегой и перебинтовывал ему голову. Зазвенел телефон. Парень достал из кармана брюк сотовый и посмотрел на разбитый тёмный экран, затем вбок. Несколько разбросанных тел на месте аварии были накрыты чёрной плёнкой, оттуда постепенно начал доноситься звон мобильного телефона. Из восьмидесяти двух человек выжило шестьдесят семь, ещё одна жизнь буквально висела на волоске. Напрасные жертвы. Из-за необдуманной прихоти, невежества и незнания. Какой-то бездонной пустотой и мнимым смыслом наполнены мотивы. Патрульная машина под вой сирены расчищала путь карете скорой помощи с крайне тяжёлым пострадавшим на борту. Два раза ребятам удалось возобновить работу сердца после внезапной остановки. Пожилой и опытный водитель держал связь с диспетчером по рации.

– Снова теряем, – проговорил Илья, поглядывая на показания транспортного монитора.

– Анатольевич, далеко ещё? – Дмитрий заготовил очередную дозу адреналина.

– Примерно двенадцать минут, – ответил Геннадий.

– Остановка! – резко известил Сварухин.

– Руки прочь, – взялся за поручни дефибриллятора Никитин.

Коллега отстранился и принялся отсчитывать время, не сводя взгляда с показаний. Минута – полторы – две.

– Ну же… – с очередной попытки сердце забилось. 

– Дима, есть контакт.

– Хорошо. Коли адреналин каждые три минуты. Вряд ли удастся завести с четвёртого раза.

– Бог любит троицу? – нервно улыбнулся Илья.

– Геныч, что скажешь? – Дмитрий лаконично перевёл стрелки на пожилого мужчину.

– Я вам так скажу – у него имеется весьма веская причина бороться, раз уже трижды пытается вырваться из объятий Морфея.

Карета скорой помощи вскоре прибыла к больнице. Задние двери распахнулись. Санитары осторожно, но ловко вытащили из салона медицинскую каталку с пострадавшим и покатили к центральному входу.

– В операционную, – обратился к поданным главврач примерно пятидесяти пяти лет, затем обратился к фельдшеру. – Просвети меня в детали по пути в хирургический блок.

Они поспешным шагом прошли в здание городской больницы.

– Проникающее в области груди, – начал извещать Дмитрий. – Сквозное. Вынимать на месте происшествия не стали, так как задеты внутренние органы. Могло возникнуть обширное кровотечение. Во время пути три раза наблюдалась полная остановка сердца. Кололи адреналин с интервалом три минуты. Наблюдается значительная потеря крови, использовали запас нулевой группы с отрицательным резус-фактором.

– Аллергия на препараты?

– Не могу с точностью сказать.

– Документов при нём не обнаружили?

– Только это, – в следующий момент достал из кармана маленькую коробочку.

– Ладно, разберёмся, – мужчина скрылся за створчатой дверью с красной надписью: «Посторонним вход воспрещён».

Никитин остался стоять по центру коридора. Теперь жизнь пациента в руках опытных хирургов. Хорошо, что данный случай не входил в число того большинства, когда приходилось довозить бездыханное тело. Надежда есть. Он посмотрел на коробочку и открыл её. Бесшумно со спины приблизился Илья.

– Веская причина, – увидел серебренное обручальное кольцо с дельфинами.

– Весьма, – утвердительно кивнул Дмитрий.

 

Инструктаж

 

Михаил проснулся ранним утром от странного пения. Неприятный слуху и далеко немелодичный голос доносился из ванной. По пустующей постели стало предельно ясно – настроение у Паши после крепкого сна заметно улучшилось. Пашутин ещё продолжал спать. Мужчина поднялся на ноги и вышел на балкон. Приятно пахло свежестью. Ранние лучи солнца ещё не успели накалить жаром воздух. Высоко летали чайки, что по народным суевериям сулило безоблачную и тёплую погоду. Из мраморного фонтана вверх взмывали струи воды, образовав оптическое атмосферное явление – радугу. Похоже, сама природа была не прочь поиграть пестрыми красками в преддверие грядущего мероприятия. Всё бы ничего, но этот писклявый голос из ванной нарушал гармонию нового дня. Никитин отправился в туалет.

– Ты зачем дворнягу в номер притащил?

– Кого? – озадачился Игнатьев.

– Дворового кота, которому так старательно яйца намываешь. Визг слышен повсюду.

– Я пою вообще-то.

– Извините, – изобразил протяжное удивление на лице Никитин. – Видать не распознал спросонья природного таланта.

– Дверь с обратной стороны закрой, – продолжил петь в душе, пританцовывая в такт.

Михаил вернулся в спальню и начал будить Пашутина. Через пару часов необходимо было явиться на общее заседание. С утренними душевыми процедурами было вскоре покончено. Самое длительное время провёл в ванной Никитин, так как сбривал не только щетину на лице, но и нежелательную растительность на голове. Зубы почищены, внешний вид доведён до прилежного состояния. Пашутин решил надеть белую рубашку с короткими рукавами и тёмные брюки. Никитин не заморачивался и облачился в повседневную одежду. Пашка был в серых шортах чуть ниже колен и жёлтого цвета спортивной майке без рукавов, после чего закрепил мобильный телефон в поясе на предплечье для бега, затем вставил наушники и надел тонкую шапку, закрыв полностью уши.

– Ты на пробежку собрался? – озадачился Пашутин.

– Мне так комфортно, а сексуальный голос афроамериканки Джинджер Брю расслабляет. Я без неё никуда. Не собираюсь слушать весь тот бред. Потом вкратце расскажите.

– Ладно, - начал обдумывать, как бы произвести неизгладимое впечатление. – Миша, глупо будет сесть отстранёно ото всех. Это сразу наведёт на мысли, что с нами что-то не так.

– Поздороваемся дружеским рукопожатием с коллегами и сядем рядом.

– Может лучше в реверанс поклониться? – встрял Игнатьев. – Чтобы совсем убогими показаться. Не хуже меня знаете, как русский «чел» в дом входит.

– С помощью дверной ручки, – прозвучало предупреждающе от Вячеслава. – Все знают.

– Когда трезвые, – усмехнулся Никитин.

Игнатьев вытянул вперёд ладонь для одобряющего жеста «держи пять».

– Хватит дурачиться, – не выдержал Пашутин.

– Расслабься, – Никитин приблизился и стал приглаживать ему уложенные гелем волосы. – Всё будет в ажуре. На кой хер ты столько дряни вылил на себя?

– Волнуюсь, – тут внезапно осенило Вячеслава. – Миша, наш реквизит.

– Точняк.

В следующий момент достал из чемодана трусы. Игнатьев стоял у выхода и с изумлением наблюдал за происходящим. Картина маслом – двое взрослых мужика перебрасывают друг напротив друга нижнее бельё, пытаясь закинуть на лопасти вентилятора.

– Вы чего творите? – пребывал в «ахтунге» парень.

Пашутин обеими руками ухватил джокстрэпы и замер. В следующий момент прикусил край нижней губы и виновато прищурился.

– Это наш реквизит, – крайне неловкая ситуация. – Чтобы другие подумали…

– Что мы одни из «них», – подхватил Никитин. – Мало ли проверка нагрянет, а тут как раз перед глазами «шапка-ушанка» раскачивается на люстре.

– А положить на прикроватную тумбочку рядом с презервативами не вариант?

Очередное произведение искусства – двое взрослых мужика в образе школьников-второгодников бросают неловкие взгляды на сурового классного руководителя.

– Лифчик ещё положи, чтобы из геев в трансвеститы перевестись, – вышел из номера Павел.

Как-то подобная банальность не поселилась в мыслях. Вроде просто и без значительных затрат энергии. Зато зарядились небольшим позитивом от подобного рода упражнений. Вячеслав положил нижнее бельё на прикроватную тумбочку. Михаил в это время приблизился к двери. В голове внезапно что-то щёлкнуло, поселилось некое внутренне удовлетворение, которое улыбкой отразилось на лице.

– Слава, у тебя почти получилось, – резко развернулся к другу.

– О чём ты?

– Удалось отдалённо воспроизвести взгляд, о котором говорил Дима.

– Чего? – ещё больше нахмурил лоб.

– Прикусить край губы и прищуриться.

– Судя по всему, сей жест не произвёл особого впечатления, – пришёл к выводу.

– Так ты не идеально передал образ. Надо продолжать практиковаться.

В конференц-зале собралось около шестидесяти человек. Совершенно разносторонняя публика – по весу, росту, возрасту и половой принадлежности. Были среди них и офисные работники, которые отличались ярким, необычным, экстравагантным внешним видом и вызывающим поведением. Пирсинги в носу и ушах, крашеные яркие волосы, детали одежды в многочисленных стразах и радужных цветах. Кричащая неординарность уверенно твердила всем и каждому – мы не скрываемся и не стыдимся. Делегации объединились в одну дружную группу, так как не один год бывали на подобных мероприятиях. Они приветствовали друг друга рукопожатиями и крепкими объятиями. На лицах читалась радость от долгожданной встречи. Петра – полноватая девушка «буч²» тридцати лет из Чехии выглядела угрожающе, своими крепкими руками способна была любого отправить одним ударом в безвозвратный нокаут. Аниса Экман у магнитно-маркерной доски глянула на часы – участники из России задерживались. Должно быть сильно волнуются. Сама уж точно.

– Я потею, как какое-то животное, – носовым платком протёр лоб Пашутин.

– Да, чего-то потряхивает, – согласился Никитин.

Троица стояла у входа и собиралась духом. Если быть точнее – дуэт. Пашка находился на своей музыкальной волне.

– Надо стучаться? – нервно спросил Вячеслав.

– Может по старинке – ногой? – предложил взволнованно Михаил.

– Такую мать, задрали, – не выдержал Павел. – Уже обосрались. Ещё брать меня не хотели с собой. 

Игнатьев увеличил громкость на телефоне до максимума. Когда не знаешь, как быть и что делать – молчи. Надо отбросить мысли и тревоги, пусть за тебя всё выскажут жесты тела. Не раз тренировался в зале под песню певицы Джинджер, а продолжительные танцевальные батлы наедине с собой в квартире должны были наложить нужный эффект. Тут главное не смотреть по сторонам. Он постепенно входил в ритм, ожидая энергичного куплета. Тот самый момент.

– Учитесь, как должна прибывать Раша! – громко известил, хотел услышать себя.

Дверь распахнулась. Павел под ритмы музыки вошёл вприпрыжку танцевальной походкой в зал. Взгляды присутствующих тут же устремились в сторону выхода. Он задействовал все части тела – в ход шли плечи, руки над головой находились в движении. Ноги с каждым шагом всё чаще подбрасывало тело ввысь, словно напруженные. Энергичная композиция с красивым голосом вынуждала бросаться в головокружительный водоворот. Не возникало желание остановиться. Приплясывая, продвигался по проходу вперёд. Это не поддаётся контролю и невозможно остановиться, когда находишься во власти энергичных битов, которые заряжают тебя всего изнутри положительными частицами. Пока льётся песня, всё остальное – не существенно. Ты пленён ритмами. Всезаполняющее чувство эйфории гонит прочь страх, неловкость и скованность. В танце нет ничего лишнего, только восторг и счастье, в такие моменты – ты настоящий. И когда композиция заканчивается, то возвращается всё то, от чего удалось избавиться, а самое неприятное – грусть. Всё прекрасное когда-нибудь заканчивается и приходится спуститься на землю. Это личная радость. Ею не с кем поделиться, а так хочется «заразить» кого-нибудь положительной энергетикой, чтобы почувствовал. Проникся. Подобно сердцебиению звучит ударный инструмент – в груди всё танцует. Просто двигаешься в едином ритме.

Аниса с улыбкой наблюдала за происходящим, так вот что русские называют «появиться с огоньком». Игнатьев вошёл в кураж. Он припрыгивал и кружился, ногами и руками выделывал хаотичные и дерзкие движения. В его тело вселилась некая африканская сущность и вытворяла что-то невообразимое. Пашутин и Никитин никогда прежде не видели его таким. Последние секунды. Песня на исходе. Игнатьев остановился и опустил голову. Таким способом проще вернуться в реальность. Не так больно, когда суровостью вонзается назад. Сердце бешено стучало в груди, дыхание тяжёлое. Дожимаешь лёгким подёргиванием ноги последние аккорды и погружаешься в суету. Она никуда не уходила, ждала в стороне нужного момента. С бурей эйфории состязаться бессмысленно. Когда отпускает – утихает, в предвкушении потирая ладони, возвращается в свою обитель, чтобы продолжать править надломленными эмоциями. Что-то пошло не так. Полной тишины не последовало, продолжали следовать какие-то странные ритмы, которых ранее никогда не было слышно. Парень озадачено нахмурился, затем вытащил из уха правый наушник. Незаурядная публика рукоплескала. Губы непроизвольно расплылись в улыбке. Юноша в знак благодарности развёл руки в стороны и поклонился. Никитин и Пашутин поспешно приблизились и приветливо всем кивнули.

– Паша, зачётное исполнение реверанса, – вполголоса проговорил Михаил.

Когда присутствующие расселись по своим местам, то Экман синим маркером на белой доске написала большими буквами «U Got That?».

– Приветствую, – обратилась на английском языке, затем перевела взгляд на русских ребят. – Спасибо. Сейчас проведу небольшой инструктаж. В первую очередь хочу обратить ваше внимание на лозунг фестиваля «В тебе это есть?». Каждый гость и участник может интерпретировать фразу по-разному, конкретное значение остаётся раскрытым. Для кого-то это может быть хорошее настроение, солидарность, толерантность, дружба, радость - вариантов не счесть. Если приблизительно в цифрах, то возможных версий свыше тридцати тысяч. И этот расчёт пока распространяется лишь на Хельсинки.

Ещё подобная фраза несла в себе не менее весомый смысл «Тебе удалось это?» – проникнуться, увидеть истинную причину массового скопления людей, сделать вывод и следовать внутреннему голосу. Аниса детально доносила разносторонние значения участникам, было заметно, что данная фраза многое значила. Это своеобразное обращение ко всем и каждому, организаторы не желали выделять конкретные лица из толпы, среди заинтригованных гостей у обочин или зрителей за мониторами персональных компьютеров. Отсюда такое значение в названии марша – равенство. Каждый человек должен услышать данный лозунг и ответить самому себе. Таким способом проявляется наружу истина, лишь подобным методом можно внести изменения. Они не стремятся изменить целый мир. Их задача указать на замысел, а что с этим делать – каждый будет решать уже по возвращению домой. Именно это являлось основа всему – вернуть на родину с другими взглядами. Изменить мышление и направить энергию на что-нибудь хорошее. В конференц-зал прошла компания молодых ребят в возрасте от двадцати до тридцати лет. Двенадцать девушек и идентичное количество юношей. Каждой колонне необходимо было заготовить показательный номер. Труженики театрального искусства выйдут в пышных и красочных нарядах, сотрудники развлекательных комплексов планировали удивлять акробатическими трюками, в марше также примут участие пожарные, полицейские, байкеры, медики и несколько тысяч участников под эгидой ЛГБТ-организаций. Это различные офисные работники, учителя, из отрасли туризма и общепита, нетрадиционные и традиционные семья, родственники и друзья, поддерживающие детей и близких с атрибутикой международного сообщества «PFLAG³».

– «Инстинкт», – координатор представил ребят. – Молодая и энергичная танцевальная флешмоб группа славится своими экстремальными танцами в стиле брейк-данс, на всемирном марше они будут представлять нашу колонну.

– Вы хотите, чтобы мы тоже танцевали? – раздалось из зала.

– Я хочу, чтобы вы получали удовольствие во время шествия. Если появится желание потанцевать – не сдерживайтесь. Многие проделывают долгий путь, ради стремления быть собой. Это не демонстрация личных мотивов и сексуальных предпочтений, здесь проявляют внутреннюю радость и обретают душевное спокойствие.

Люди на протяжении многих лет носят маски. Для каждого события у них имеется определённое «лицо», которое приходится надевать, чтобы не закрепился ярлык «ненормальный». Лицо – вымышленная история, которая многогранно трактуется в кругу семьи, сослуживцам на работе, друзьям на вечеринке. Они не хотят потерять, что имеют. Дорожат отношениями, потому ради их блага и спокойствия, заковывают себя в обременительные кандалы. Ходить больно. Занимаются самобичеванием, а близкие и родные даже не ведают, какими путями ради них готовы следовать истязатели. Идти всё тяжелее. В разы больнее. Терпят. Острая боль притупляет чувства и эмоции. Роскошный рассвет становятся таймером отсчёта в очередном угнетающем дневном пути, а закат – непродолжительная пауза. Краски меркнут. Жизнь становится непосильным бременем, и не по своей непростой сути, а потому как довериться и открыться некому. Есть семья – друзья – коллеги. Они близко и одновременно недосягаемы. Не поймут. Или им не дают понять. Средства массовой информации из достоверного источника превратилось в орудие управление толпой. Навязывают выгодные условия – что такое «хорошо» и что такое «плохо». Запросто можно выставить Россию перед европейским сообществом в зарубежной прессе и телевидении не в лучшем свете, от чего компании предпочтут обходиться без их непосредственного участия. С помощью данного орудия удаётся разжигать личную неприязнь и ненависть. Печатать и показывать то, что расширяет массовое волнение. Они читают – слушают – верят. Надо продолжать подливать масло в огонь негативными статьями и нелицеприятными репортажами, чтобы ярче горело, сильнее полыхало – никогда не угасало.

Барабанная дробь стала доносить из колонок музыкального центра. Парень и девушка вышли на середину, а дальше – блюз смешался с ударами конга. Пара погрузилась в зажигательный синхронный танец под композицию «U Got That?⁴». Быстрые и свободные движения, в тоже время резкие и хаотичные, что само по себе лаконично вписывалось под кубинские ритмы. Это даже отдалённо не было похоже на брейк-данс, по стилистике напоминал танец из фильма «Маска» с участием Джима Керри и Кэмерон Диас на сцене клуба «Коко-Бонго». Для молодых ребят стало настоящим испытанием применить к своим навыкам ранее популярное танцевальное направление «Swing» из поздних 1920–1940-х годов. Безумный хореографический танец с элементами «джайва», «рок-н-ролла» и «линди-хопа» накладывался на джазовую музыку с помесью хип-хауса. Пашутин и минуты не продержался бы в таком ускоренном темпе, но вполне мог попробовать исполнить буги-вуги общепризнанным жестом – «тушение окурка» носком обуви. Пару минут восторженного просмотра пролетели незаметно. Игнатьев перевёл взгляд на молодого координатора, улыбка не слезала с её лица. Проделана трудоёмкая работа. Долгие месяцы кропотливого труда, бессонные ночи, сложные элементы и старания уложились в три минуты. Надо отдать должное – Аниса может создать шедевр. Вернуть классику на публику?.. Смелый шаг. Выступление продемонстрировала лишь одна пара, а всего их двенадцать. Зрелище должно быть «нечто». Некоторые деятели, в числе которых и Скотт В. Реншоу рассматривали «свинг» как инструмент определения идентичности. Экман хотела данным выступлением раскрепостить гостей столицы.

– Реально круто, – хлопал с другими в ладоши Павел.

– Можете возвращаться на тренировку, – девушка поблагодарила танцоров, затем проговорила в предвкушении. – Как вы все уже заметили, среди нас присутствуют новые лица. Прекрасные ребята из филиала Санкт-Петербурга. На подобном мероприятии впервые. Они не чужие нам люди. Руководство считает иначе, поэтому решило обходиться без их участия. Это неправильно, – её голос волнительно дрогнул. – Мы не вправе просить сообщество о понимании, если сами испытываем безразличие? В России много потрясающих ребят. Это и их праздник. Всемирный. Наш общий. U Got That?

Публика бурно зааплодировала. Раздался свист. Стало как-то шумно. Игнатьев вставил правый наушник обратно в ухо и включил музыку. Одолевало странное чувство. По-сути было озвучено всё то, что испытывал и ощущал во время каждого танца, причём на протяжении длительного времени. Никогда не связывал эти два события между собой. С другой стороны – почему нет?.. На фестивалях люди всегда веселятся. Танец – идеальное лекарство позабыть на время обо всех невзгодах и жизненных сложностях. Почему-то раньше подобное не приходило в голову.

 

² Термин-стереотип сленга ЛГБТ-сообщества, обозначающий обычно мужеподобную лесбиянку со стрижкой «под мальчика».

 

³ «Родители, семьи и друзья лесбиянок и геев» (Parents, Families, and Friends of Lesbians and Gays) — некоммерческая организация, объединяющая членов семьей лесбиянок, геев, бисексуалов, транссексуалов, а также их друзей.

 

⁴ Swingsta ‎– U Got That? (1996, ZYX Music).


 

Баста

  

Игнатьев быстрым шагом вошёл в номер, на ходу стянул через голову потную майку и начал перебирать в спортивной сумке свежее бельё. Никитин с Пашутиным прошли следом внутрь и прикрыли за собой входную дверь.

– Паша, неужели так сложно? – нахмурился Михаил.

– Я обменялся рукопожатием с каждым. Чего ещё от меня хочешь?

– Просто… это часть нашей легенды.

– Сказал же, – он развернулся лицом к нему. – Могу притворяться, пожимать руку, улыбаться и плясать, но в радужные «обнимашки» с геями играть не собираюсь. Я обнял Петру. Этого вполне достаточно. Баста.

Юноша снял головной убор и вытащил из ушей наушники, после небрежно бросил на кровать и скрылся в ванной комнате.

– К такому повороту совсем не оказался готов, – нервно достал из холодильника бутылку питьевой воды Пашутин. – Для этих ребят объятия – норма. Какой-то кошмарный сон. Если обосрёмся…

– Это уже произошло, – спокойно перебил нервозного приятеля, который принялся ходить по комнате туда-сюда. – Пашка вытащил нас. Взял на себя основной удар, а мы прошлись по подготовленной облагороженной почве. Чего постоянно заводишься так? Расслабься уже. Начинаешь раздражать.

– Михалыч дал чёткие указания.

– Через коромысло трижды твоего Петрушина, – не выдержал Никитин.

– Держи пять, - раздалось в поддержку из ванной.

– Тебя вот совсем не смутило обнять того манерного извращенца, – заострил на этом внимание Вячеслав.

– Я отчасти индифферентный, тебе ли не знать, – Михаил вырвал из рук бутылку воды и сделал глоток. – Откровенно говоря, даже приятно было обняться с этим парнем, как его там… Юргис.

– Ты просто смирился, - последовал раздражительный ответ.

Павел стоял напротив зеркала и смотрелся в отражение, упершись обеими руками о края раковины. После услышанных слов сильно поджал губы, закрыл глаза и помотал отрицательно головой.

– О чём ты? – сменился непонимающим взглядом Никитин.

– Ребята, сходим куда-нибудь погулять? – Игнатьеву жутко захотелось перевести беседу в иное русло.

– Твой Димка один из них? – выдал на эмоциях Пашутин.

В комнате повисла тревожная тишина. С прибытия в Хельсинки приметил нездоровый интерес у парня к данному мероприятию. С чего бы просить показать радужный город? Никитин с момента посадки не выпускал телефон из рук. По пути из аэропорта в гостиницу фотографировал и снимал видео. В конференц-зале отснял танец и запечатлел незаурядную публику. За многие совместные поездки, никогда прежде его сын не проявлял такого любопытства. Павел сильно потёр ладонями лицо. Мозг отказывался верить в подобное. Пару минут назад стальным голосом заявил, что отказывается обнимать геев, совсем позабыв, что такой человек находится в кругу друзей. Никитин поставил бутылку воды на стол.

– У тебя синдром параноидального бреда, – направился к выходу, затем покинул номер.

Игнатьев выскочил из ванной.

– Крыша совсем потекла? – негодовал Павел.

Вячеслав сел на край кровати и взялся руками за голову. Череп раскалывался надвое. Сам толком не понимал, что на него нашло. Атмосфера, опасения, ответственность и ожидания – сдавливали с четырёх сторон. Потерял контроль. Перестал владеть собой. Никак не удавалось расслабиться. Раздался стук. Павел открыл дверь. На пороге стояла Петра. Увидев полуобнажённого парня в нижнем белье, немного смутилась.

– Ребята, мы собираемся прогуляться по городу. Не хотите с нами за компанию?

– С радостью, – утвердительно кивнул Павел.

– Отлично. Тогда через полчаса в вестибюле первого этажа.

– Идёт, – повесил улыбку.

– Хорошо смотришься в красных труселях, – наградила комплиментом. – До встречи.

Павел опустил голову и понял, что стоит перед гостем почти голый.

– До встречи, – процедил сквозь зубы и закрыл дверь.

Стало жутко не по себе. Никогда ранее не испытывал дискомфорта перед прекрасным полом, но ведь здесь всё иначе. Парень принялся поспешно одеваться, поглядывая на подавленного Вячеслава. После того как обулся, приблизился к столу и взял в руки пульт от телевизора.

– Ты прав. Это проверка на прочность и выдержку. И у меня печальная весть, ты её не прошёл, – следом бросил на кровать пульт управления. – Оставляю тебя наедине с лучшим другом. Эта новостная хренотень успешно руководит тобой. Вот чему предпочитаешь верить безоговорочно.

В отношениях между друзьями произошёл серьёзный надлом – образовалась трещина. Павел сбежал по лестнице вниз и вышел в просторный вестибюль. Никитин стоял в ожидании у ресепшена. Игнатьев перешёл на скорый шаг и приблизился к нему.

– Нас пригласили погулять по городу.

– Я знаю, встретился в коридоре с Петрой. Где Слава?

– В номере, – вяло отмахнулся рукой парень. – Он нам не нужен.

– Не пори чушь, – сменился во взгляде Михаил. – Дуй за ним.

– Нахер его.

– Паша, опять свою импульсивную дурость включил?

– Есть такое дело, – виновато почесал у виска.

– Что уже наговорил?

– Он меня в последнее время раздражает, – нарыв лопнул в душе. – Никогда не говорил этого, но его одержимость новостными рубриками в рейсах мозг разъедает. Неужели этого не замечаешь? Хочется спокойно послушать музыку, расслабиться, получить удовольствие от совместного времяпровождения, а он всё про геев, повышение цен, налоги, – парень слабо помотал головой. – Жутко устал от всего этого негативного дерьма. Нет желания и сил погружаться в хаос. Сколько не говоришь, сколько не просишь – как об стену. Коплю обиду. Терплю боль. Потому что… уходить от вас не хочется.

Никитин в глубоких раздумьях смотрел на подавленного парня. Он стойко держался, хотя слёзы просились наружу. Не робот же. Отвёл взгляд в сторону. Терпит. Уже переросло в своеобразную привычку. Удалось прочувствовать внутреннюю боль, а самое паршивое в осознании происходящего, что увидели по-настоящему счастливым только здесь. Среди так называемых «извращенцев» смог быть собой, а не в кругу друзей. Игнатьев шмыгнул носом и направился обратно к лестнице. Михаил пришёл к неожиданному выводу. Эта командировка отличалась от прочих – здесь на множество внутренних проблем открылись глаза. С этим необходимо было что-то делать. Возвращаться назад с прежними взглядами – абсурд. Надо менять ситуацию… или меняться самим.

– Слава, мы тебя ждём, – открыл дверь в номер Игнатьев.

– Идите без меня, – продолжал угнетённо смотреть в пол.

– Мы по-прежнему команда. Ты с нами?

Компания из двадцати пяти человек оказалась не только дружной, но и весёлой. Они пускали шутки, от которых непроизвольно губы расплывались в улыбке. Более всех активным юмористом оказался манерный молодой офисный работник с броской внешностью. На пути встречались несколько фольклорных персонажей писательницы Туве Янссон. Самым узнаваемым был бегемотик муми-тролль. Белые и объёмные, мягкие и тёплые, с которыми обняться желали не только дети. Мужской персонаж носил головной убор в виде чёрного цилиндра, а у женского пола на лоб свисала слегка растрёпанная радужная чёлка. Лишь по данным отличиям представлялось возможным определить гендерную принадлежность. Любой мог сфотографироваться не только с традиционной парой, но и с однополыми героями.

– Обнимашки! – Юргис радостно вскрикнул и помчался вперёд.

Один только бег вызывал улыбку. Ноги бросало в стороны, словно пересекал небольшие препятствия на пути, а пальцы рук растопырены веером. Бежит ведь как-то. Даже если сильно постараться, такое не каждому свойственно повторить. Пашутин всячески пытался не выдавать подавленного и удручённого состояния, одному Пашке удавалось получать хоть какое-то удовольствие от прогулки. Михаил продолжал фотографировать для сына и поглядывал временами на парня. Тот завёл общение с Петрой. Скорее из-за того, что была противоположного пола, в случае чего и обняться не так остро воспринималось в штыки. Группа постепенно приблизилась к парку развлечений. Ребятам необходимо было разбиться на пары, так как многочисленные аттракционы и карусели двухместные.

– Можно с тобой? – Павел обратился к Петре.

– Конечно, – одобрительно кивнула.

– Мне определённо нужен, - высматривал кандидатов Юргис, – смелый, верный, преданный, надёжный, высокий… – далее принялся перечислять избранника по комплекции и внешности, не сводя взгляда с Никитина.

Парень загадочно прищурился и заинтриговано прикусил нижнюю губу. «Быстро бежать», – лихорадочно пронеслась мысль в голове. Да вот чего-то не сдвинуться с места. Ноги стали ватными. Взгляд внезапно парализовал, что позволило офисному коллеге лёгкой и грациозной походкой приблизиться вплотную и взять партнёра под руку. Ребята в приподнятом настроении принялись входить на территорию парка развлечений. Игнатьев на какой-то момент остановился и обернулся назад – Пашутин остался без пары. Мужчина развернулся и отправился бродить в одиночестве по городу.

– Всё хорошо? – поинтересовалась Петра.

– Да, – слабо улыбнулся и притупил взгляд.

Вячеслав прогуливался по людным улицам города. Царило торжественное настроение. Стояла солнечная погода. Гости столицы оделись по-летнему легко. Он перевёл взгляд на группу молодых игривых девушек в летних платьях перламутрового оттенка, после чего обратил внимание на двух мужчин средних лет с девочкой на плечах четырёх лет. Однополая пара поцеловалась. Никак не получалось сдерживать внутреннюю радость от пребывания всей семьёй на праздничном торжестве. Семья – данное значение не может относиться к подобным людям. Это извращённое понимание. Абсурдно подрывать устоявшие традиционные ценности, которые подразумевают собой основной процесс продолжения рода человеческого. Это значение – всему голова. Многие одобряют. Все это прекрасно понимают. Верят безоговорочно, кроме этого человечка. Маленькая девочка сидела на плечах у папы и постоянно оглядывалась по сторонам. Попросилась повыше, чтобы лучше охватить обзор своим взором. Позитивный и радостный мир вокруг. Папы указывали своему ребёнку пальцем в сторону, чтобы не упустила захватывающего момента, который откладывался красочной иллюстрацией в памяти. По возвращению домой непременно возьмётся за цветные карандаши и попробует нарисовать отложившие образы. Ей ещё не дали понять, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Надо беспрекословно следовать устоявшим вековым традициям. Как в человеческой природе получается нечто прекрасное и чистое преобразовать в стереотипное животное поведение. С какой целью приходим в этот мир…

– Не понял, – сдвинул брови к переносице Павел.

– С какой целью прибыл на фестиваль? – повторно озвучила вопрос Петра.

Они медленной походкой прогуливались вдоль торговых палаток, после «американских» горок. С ответом что-то не ладилось. Ведь не говорить в лоб: «Сказали ехать, вот и прибыл», тут требовалось что-то более информативное и желательно по теме. В голову ничего путного не лезло. Становилось неловко. 

– Давай на чистоту, – решила прекратить штурмовать мозг. – Ты не гей.

Парень тут же остановился и посмотрел на полную девушку. В её взгляде не наблюдалось укора, презрения или любой другой негативной эмоции.

– Нет, – решил открыться.

– Зачем же притворяешься? Это гнетущее состояние. Оно разъедает изнутри и опустошает.

– В точку, - слабо кивнул парень.

– Будь собой, – по-дружески подмигнула. – Зайдём в закусочную. Хочу двойной гамбургер с картошкой фри, а судя по твоему телосложению – ты травоядный. Так и быть, поделюсь листом салата, но котлету даже не вздумай вымаливать. Зашибу не глядя.

Приятная волна дрожи прошла по всему телу. Подобно громоотводу при ударе молнии статическое напряжение спало к ногам и просочилось в почву. Непередаваемое облегчение. Вот уж никак не думал, что нечто подобное на гей-фестивале может произойти с натуралом. Это свойственно лишь тем, кто годами пребывает в стрессовой ситуации. Павел вкусил остроту истины – гораздо лучше быть собой, чем угождать каждому встречному и при этом оставаться никем. Ну и конечно во многом надо сохранять спокойствие. В то же время Никитин закрыл глаза и сделал глубокий вдох через нос. Незаурядный спутник не переставал болтать. Дёрнуло же сесть с говоруном в двухместный вагончик и отправиться в остросюжетное путешествие по лабиринту ужасов. Каждое сказанное слово манерного парня в облегающих брюках светло-коричневого оттенка с широким рисунком и короткого розоватого топа сопровождалось жестами, словно ухватывал тонкими пальцами в воздухе и вставлял в речь. Вагончик маневрировал по рельсам в тусклых проходах, откуда время от времени появлялись пугающие элементы, от которых юноша нередко вскрикивал.

– Как хорошо, что ты рядом, – настороженно поглядывал по сторонам Юргис. – Помню, как-то раз отправился в поход с подругой. Ой, что было. Приехали к озеру, затем принялись разбивать палатку. Я в этом не силён, поэтому оставил подругу разбираться с мусором, а самому приспичило уединиться. С шестнадцати лет не люблю писать стоя. Слава богу… – парень громко вскрикнул, когда сверху перед ними обрушился висящий на верёвке окровавленный человеческий силуэт в белой простыне. – Чтоб ты сам так обосрался! – приложил ладонь к груди, после пережитого потрясения. – От имитации крови, совсем из головы вылетело, о чём недавно говорил.

– Слава Богу, - облегчённо выдохнул Никитин.

– Верно. Слава Богу, далеко идти не пришлось. Высокий тростник оказался неподалёку у кромки воды. Я немного брезглив ко всяким насекомышам, но жутко захотелось. Однако и предположить не мог, что в самый ответственный момент меня атакует рой комаров. Я по дороге столько пепси выпил, что из меня струилось, как из пожарного гидранта. Мелкие крылатые кровососы воспользовались удобным случаем и моей беспомощностью. Вентиль так быстро не перекрыть. Неделю после этого мазался зелёнкой. Жуть как чесалось. Один плюс всё же нашёлся – больше не наведываюсь в походы. Нервные окончания для меня в разы важнее, нежели образ сморщенной и нелицеприятной сосиски на мангале.

Михаил опустил голову и чуть заметно поджал губы.

– Что такое, Лапа? – застывший ужас на лице от былых событий сменился интригой. – Тебе почти удалось улыбнуться. Не думал, что способен на этакое.

– Ты настоящая заноза.

– Так часто слышу подобное, что переформатировал обидное звучание в комплимент.

– Почему выбрал меня в пару? – стало любопытно Михаилу.

– Перечислил причины у входа. И то была не лесть.

Парень манерный и ветреный, но в нём присутствовала характерная черта, которую ценил в людях – прямолинейность. Димка тоже обладал данным качеством. Непременно поделился бы своими внутренними душевными терзаниями и переживаниями. Тут кроется что-то другое. Гораздо важнее нетрадиционной ориентации или сексуальных предпочтений. Есть нечто, что вынуждает хранить молчание. Хотелось понять. Для этого требовалось вывести на разговор. Между ними не должна присутствовать недосказанность. Аниса Экман находилась на первом этаже вестибюля среди компании из пятнадцати человек и давала последние ценные указания к завтрашнему маршу, когда в гостиницу решительно прошёл Пашутин и направился прямиком к лестнице.

– Вячеслав! – подняла кверху руку, затем извинилась перед группой ребят и поспешила за ним.

Пашутин поднялся на второй этаж и направился к номеру. Настичь его удалось лишь у двери.

– Хочу дать последние наставления вашей группе. Можно мне пройти с вами?

– Разумеется. Вы ведь оплачиваете проживание.

Они прошли в номер. Пашутин достал из шкафа синего цвета дорожный чемодан на колёсиках и принялся складывать в него личные вещи.

– Что вы делаете? – выбило из колеи нежданное решение.

– Я уезжаю.

– Почему?.. – следом улетучилось приподнятое настроение. – Что-то случилось за время прогулки? Или я в чём-то виновата?

– Дельное замечание, – перевёл серьёзный взгляд на молодую девушку. – Не следовало прыгать выше головы. Если начальство на протяжении долгих лет не приглашало нас, то у них имелись весьма веские основания, но вам захотелось устроить феерическое шоу – этакий аттракцион толерантности дружбы народов.

– Это не так, – осталась горечь после подобного сравнения. – Я хотела…

– Не надо было, – перебил и продолжил складывать вещи. – Своими стараниями и не опытностью только накалили ситуацию. Мы не одни из «них». Вашими стараниями у нас не оставалось другого выбора, как только ехать и притворяться геями. Своей прихотью уничтожили единственное, что было между нами настоящим – мужская дружба. Низкий поклон за это.

Обидно до глубины души. Совсем не хотелось вносить раздора в их устоявшие отношения. Девушка опустила голову и незаметно смела большим пальцем со щеки выступившую слезу, следом ощутила прикосновение рук на плечах. Она обернулась и увидела перед собой высокого Никитина, а в дверном проёме стоял молчаливый Игнатьев.

– Всё в порядке? – Михаил поинтересовался спокойным голосом, затем улыбнулся ей располагающей улыбкой. – Первый шаг всегда даётся сложно. Это не повод расстраиваться.

– Не хотела, чтобы всё так сложилось, – слёзы непроизвольно застилали глаза. – Мне очень жаль.

Аниса в расстроенных чувствах направилась на выход. Игнатьев достал из кармана бумажную салфетку, захваченную на всякий случай из закусочной, после чего протянул ей.

– Благодарю, – охотно приняла заботливый жест внимания, следом вышла в коридор.

Павел закрыл бесшумно за ней входную дверь. Никитин взял стул и присел напротив подавленного приятеля.

– Почему так сказал? – нахмурил взгляд Михаил. – Считаешь, наша дружба пошатнулась?

– Я же не справился, – устало прошёлся ладонью по лбу Вячеслав.

– Успех оценивается не победами, а стремлениями.

– Тем не менее, решил бросить всё, – ознаменовал свой отъезд провалом. – На прогулке в кругу небольшой компании уже стало не по себе, а что будет в многотысячной толпе? Мне не осилить этот шаг. Нужно время.

– Чтобы сделать пару шагов вперёд, – влился в беседу Игнатьев, – иногда следует отступить назад. Это не поражение. Такова тактика победителей.

Оба синхронно перевели заинтригованный и удивлённый взгляд в сторону парня. Откуда только взялись такие глубокие познания. Пашка не переставал удивлять.

– Отвалите, – юноша не желал делиться секретами своего мастера по восточным единоборствам.

– Не отпущу тебя, – Никитин вновь обратился к Пашутину.

– Ты хочешь, чтобы всё-таки принял участие в марше?

– Нет, чтобы вернулся домой без угрызения совести и чувства вины. Только в этом случае провожу вниз до такси.

Мужчина слабо кивнул, затем всё более увереннее.

– Теперь собирай вещи и уматывай отсюда, - поднялся на ноги Никитин. – Когда вернёшься, сообщи Петрушину, чтобы на своей даче к нашему приезду накрыл «поляну» – подготовил мангал, замариновал мясо и купил пиво.

– И эту хрень ему вручи, – Игнатьев взял с прикроватной тумбочки джокстрэпы и запустил в него. – Пусть прибьёт гвоздями над входом в качестве сувенира.

Пашутину за всё время пребывания в командировке наконец-то удалось улыбнуться и вздохнуть полной грудью. Требовалось время. Пашка оказался чертовски прав, чтобы уверенно двигаться вперёд, надо сделать шаг назад – переосмыслить, настроиться, оценить окружение и сделать выводы. Одно известно наверняка – по возвращению домой, им не стать прежними. Никитин выкатил чемодан в коридор. Пашутин беглым взглядом осмотрел комнату, затем заострил взгляд на парне. Пашка испытывал некое чувство вины. Вспылил. Или всё же решился указать на недостатки, которые подрывают их отношения.

– Паша, горжусь тобой. Ученик превзошёл учителя. Теперь моё время учиться.

– Обсудим за шашлыками. Проведу тебе ускоренный мастер-курс.

– Принято.

Аниса Экман закончила давать последние наставления в вестибюле отеля группе ребят из Чехии. Когда те начали расходиться по своим номерам, то увидела двух мужчин с чемоданом, направляющихся к центральному выходу.

– Миша, постой минутку, – Пашутин приметил девушку и уверенным шагом направился к ней. – Аниса, можно тебя на пару слов.

– Конечно, – скованно увела непослушный локон волос за ухо.

– Хотел извиниться.

– В этом нет нужды. Я ещё юна и неопытна. 

– Не хочу уезжать с мыслью, – слабо помотал головой, – что отбил у тебя желание заниматься любимым делом.

– Спасибо, Вячеслав, – кивнула в благодарность.

– Слава, – поправил её. – Для многих, и меня в частности, это что-то новое и пугающее. Нужно время понять и переосмыслить. Я не величайшее событие из достижений человечества. Обычный рядовой дальнобойщик в большой логистической компании. Прости. И успехов.

– Была рада знакомству, – голос предательски дрогнул. – Всего доброго.

Павел стоял на балконе и смотрел вдаль. И как сейчас быть? Судя по всему, тоже следовало собирать вещи и отправиться домой. С другой стороны очень хорошо, что было снято давление. Теперь вправе сами выбирать и основываться на личной инициативе, а не придерживаться пресловутых приказов высшего руководства. Если бы Слава вышел на марш, то не смог бы раскрепоститься. Здравое и взвешенное решение отправиться домой и прекратить заниматься самобичеванием. Никитин вскоре вернулся в номер и закрыл за собой дверь. Он вышел на балкон и встал рядом с Пашей. Вдали полицейские и пару эвакуаторов принялись расчищать центральную дорогу от автотранспорта, по которой завтра должно состояться шествие. 

– Что будем делать? – вдумчиво поинтересовался парень.

– Жрать хочется.

– Ничего удивительного, – усмехнулся в ответ. – Пошли в ресторан, у нас ведь здесь всё включено.

– О-о, – в предвкушении потёр ладонями Михаил. – Уже отсюда чую запах жаренной и сочной вырезки говяжьего стейка. Ещё закажу овощи гриль приправленные свежим тимьяном с соусом песто.

– А я хочу двойной гамбургер с картошкой фри.

– Ты же травоядный? – озадачился приятель.

– Топай лесом, – направился к выходу. – Сказал же: «всё включено».

– Да… Это меняет суть. Только не увлекайся. Иначе будешь маленьким, толстым и некрасивым.

– Как Пашутин?

– Почти. Только он в отличие от тебя красавец.

– Сука ты, - парень вытолкнул в коридор Никитина.

– Есть такое дело. Только «тсс…», – приложил указательный палец к губам.

После плотного и сытного ужина Игнатьев лежал на кровати в махровом халате, согнув ноги в коленях, и просматривал на мобильном телефоне выставленные в новостной ленте модели спортивных мотоциклов, увеличивал для детального просмотра и оставлял лайки. Никитин вскоре вышел из ванной в банном халате. В комнате стал доноситься сигнал входящего видеозвонка. Игнатьев приметил на постели Никитина планшет. На связь пытался выйти сын. Михаил удобнее устроился на кровати и сделал глубокий вздох. Дмитрий в ожидании смотрел на неподвижную фотографию отца на дисплее.

– Может, спать раньше легли? – в комнату прошёл Илья с двумя чашками кофе и поставил одну перед ним. – Завтра у них насыщенный день.

Дмитрий сделал глоток и тут же сморщился от приторного послевкусия.

– Сколько сахара вбухал туда?

– У тебя крышка на сахарнице слабая. Случайно горкой плюхнулось. Я выудил ложкой, что смог.

– И как мне это пить? – возмутился Дмитрий.

– Не размешивая, – невзначай ответил и сел в стороне.

Никитин-младший выхватил из рук приятеля чашку кофе и придвинул по глади стола свою.

– Не размешивай, – демонстративно сделал глоток нормального кофе.

Делать нечего. Сварухин взял подпорченный напиток и отправился на кухню готовить нормальный кофе. Включилась видеосвязь.

– Привет, пап, – заулыбался парень. – Разбудил?

«Нет, с душа пару минут назад вышел. Ты как?».

– Нормально. Илья вот в гости заскочил. Завтра у нас последняя вечерняя смена, а затем три выходных.

«Хорошая новость. Получил фотки?».

– Да. Видео тоже. Пашке большой привет – зачётное исполнение реверанса.

«Слышишь, танцор-диско?».

Фоном раздался невнятный ответ. Сварухин вернулся в комнату и приветливо кивнул мужчине, после чего присел в стороне, чтобы не маячить между их разговором, но слышать весь диалог.

«Слава собрал вещи и уехал домой», – признался следом Никитин. – «Некоторым требуется время. Не всё так просто, как кажется на первый взгляд».

– Понятно, - кивнул одобрительно. – Вы разругались? Это из-за моей просьбы?

«Что? Не пори чушь».

– Пап… - ожидал сын. – С каких пор пускаем пыль друг другу в глаза? 

«Ты ответь мне на этот вопрос, Дима».

Наступила затяжная пауза. Никитин-младший почувствовал себя крайне неловко и перевёл взгляд на Илью. Тот смотрел в глаза другу. Так продолжаться больше не могло. У всего есть свой предел. Если в ход пошли наводящие вопросы, то ничего хорошего ситуация не сулила.

– Это что-то меняет? – почесал затылок парень.

«Да. Эта недоговорённость возводит стену лжи. Вскоре окажемся по разные стороны баррикад. Мне этого совсем не хочется. А тебе?».

Сварухин поднялся на ноги и приблизился к приятелю, затем попросил пустить на своё место. Дима отошёл в сторону и уселся на диван. Илья решил поведать мужчине, что по его настырной просьбе тот продолжал молчать. Сложно представить, как в одночасье теряется всё ценное из-за своей нетрадиционной ориентации. Ему страшнее всего было лишиться дружбы. В этом слове заложено всё самое и светлое, что присуще человеку – смелость, верность, преданность, надёжность. Любовь же чаще всего краткая не только по звучанию, но и по продолжительности. Она тускнеет и вспыхивает с новой силой, подобно огненному фениксу постоянно возрождается из пепла. Данное чувство нельзя подчинить или обуздать. Оно очень схоже с независимыми похождениями домашней кошки, скитающейся хаотично по углам. И всё же прокололся, когда упомянул в общение, что желает когда-нибудь побывать на фестивале, но никак не мог подумать, что Дима обратится за помощью к отцу. До последнего момента приятель молчал и не говорил ни слова, пока не стали поступать первые фото-видео отчёты.

– Он хороший и верный друг, – проговорил Сварухин.

«Самый лучший», – раздался уверенный отцовский ответ.

– Да, – парень внезапно опустил голову. – Я прошу прощения. Мне очень жаль, что так вышло. Хочу извиниться…

– Что ты несёшь?.. – резко вскочил на ноги Дмитрий. – Пошёл вон. Давай-давай двигай с моего места. Иди лучше паёк сваргань.

Илья поспешно вышел из комнаты. Никитин-младший уселся напротив ноутбука.

– Теперь послушай мою так называемую «недоговорённость», – голос обрёл стальной стержень. – Согласен с ним во многом. Прими это к сведению, но извинений даже не жди. Тут нечему стыдиться, не за что просить прощения. Сварухин думает, что я нужен ему гораздо больше, но ошибается. Через многое прошли вместе, будем и дальше шагать в ногу. Мы друзья и останемся ими. Баста.

Вызов завершился. Игнатьев тут же отложил свой телефон в сторону и повернулся к коллеге спиной, после чего закрыл глаза. Никитин некоторое время смотрел на тёмный экран, затем сменился во взгляде. Пашка таким же кардинальным «стоп жестом» сегодня поставил жирную точку в дискуссии.

– Плагиатор хренов, – Михаил положил на прикроватный столик планшет, поднял с пола тапок и запустил ему в спину. – У моего Димки лозунг из-под носа скомуниздил. Не притворяйся спящим. Отвечай старейшине Энту, ты – лесная поганка.



Марш равенства

(Эпилог)

 

Игнатьев вышел из ванной в спальню и встал напротив зеркала во весь рост. Предпочёл одеться во всё белое – спортивные кроссы, шорты до колен, майка без рукавов, даже шапка и мобильный чехол для бега на предплечье идентичного цвета. Никитин вернулся в комнату, после очередного ритуального наслаждения утренним видом с балкона. Одет легко и простенько. Вообще не заморачивался, но кое-какая деталь во внешнем виде показалась необычной.

– Что это у тебя? – парень указал на овальный значок в области груди.

– Аниса заходила, пока ты в душе плескался с резиновой уточкой. 

– Ха-ха, – иронично посмеялся.

– Паша, мы прибыли сюда на «отвали», – сменился в голосе Михаил. – У нас не было цели принимать участие в этом шествие. Сказали – поехали, как механические роботы. До вчерашнего вечера. Мы выйдем поддержать.

– Хочешь, чтобы вышли в поддержку мирового сообщества? 

– Чересчур высокопарно. Несколько миллиардов – абстракция. Наших общих усилий хватит лишь на двоих. Их имена никому здесь неизвестны. Никто не в курсе, с какими сложностями справляются и чего порой им это стоит.

– Ты сейчас про нас? – не въезжал в суть Павел.

– Послала же судьба дуралея, – закатил глаза Никитин. – Я про Диму и Илью. Мы выйдем поддержать их дружбу, – в следующий момент вытянул вперёд руку и разжал кулак, на ладони лежал небольшой значок «PFLAG». – Экман сказала, что очень даже можно выйти в знак солидарности. Ты с нами?

– Оно красного цвета, а я весь в белом.

– Кашу с тобой не сваришь, – помотал головой Никитин.

– Ты ещё не пробовал мою овсянку, – выхватил из рук значок.

Они вышли из номера и спустились по лестнице на первый этаж. В вестибюле увиденная картина ввела в ступор – участники были слегка подавлены. Аниса в стороне ото всех украдкой достала из упаковки «цитрамон» и запила стаканом воды из кулера. Праздничным настроением совсем не пахло. Все эти люди шли такой длинный путь, чтобы прибыть к знаменательному событию, но что-то пошло не так.

– Что случилось? – озадачился Игнатьев.

– Понятия не имею, – мужчина направился к девушке. – Привет.

– О, отлично. Почти все, – следом обратилась к участникам. – Ребята, если вы готовы, то можем пройти вниз по улице. Мне очень жаль, что в последний момент некоторые решили отойти от участия, но нужно идти дальше. Прошу вас.

Зарубежные коллеги начали медленно выходить из отеля и стали собираться в небольшие группы на улице. От неуверенных и растерянных движений веяло надломом. Экман устало прошлась ладонью по извилистым волосам. Голова раскалывалась надвое. Так хотелось, чтобы всё прошло гладко. Долгие приготовления, усердные репетиции, бессонные ночи и вот результат – крах. Обидно до глубины души. Игнатьев осторожно ухватил молодого координатора за локоть.

– Поясните нам? – спросил напрямую.

– Литовская команда не хочет входить в состав колонны.

– Там же этот чудик – Юргис. С чего вдруг?

Вчера поздним вечером парню позвонил «бой-френд» и сообщил по телефону, что не приедет на фестиваль, так как дорожит своим положением и окружением. Имидж в компании среди коллег для него на первом месте, поэтому не может рисковать. А потом и вовсе решил порвать всякие отношения, потому как незаурядная внешность партнёра начинала вызывать сомнительные вопросы. Оказался разбит, раздавлен и плакал на протяжении всей ночи. Только под утро удалось заснуть. Для многих он подобен солнечному зайчику, который своим теплом и хаотичностью заводил с полуоборота. В нём столько позитивной энергии, что смело можно передавать по завещанию в наследство. Многие активно уделяют внимание различного рода «междометиям». Это накладывает на личность неверное и путаное видение. Если индивидуум полный, лысый или не вышел ростом, то фотоснимки с ним в общем доступе будут смотреться непрезентабельно, проще для этого выбрать не отталкивающую личность. Нестандартные особенности и манерные черты поведения велят импульсами мозгу поступать так, чтобы избежать всеобщего презрения, стыда и чувства скованности. Опасение «выделиться» из общей массы облагораживает почву для прорастания фобии, а в последствие затуманенный рассудок вынуждает прибегать к радикальным мерам. Разрушительные последствия сходящей снежной лавиной оставляют после себя стерильный белый пласт. Искоренены совместные воспоминания и переживания, радость встречи и боль расставания, сказанные в тиши любимому человеку нежные слова, страстные поцелуи, тёплые объятия. В одно мгновение былое становится «ничто», вторую половинку ставшей «никто» выставляют за порог, презрительно наградив сухим именем «никак».

Тронуло. Игнатьев перевёл взгляд на Никитина. Похоже, того зацепило не меньше. Он решительным шагом направился к лестнице. Вот уж кукиш с маслом, не позволит какому-то прыщавому «дрыщу» по уши в комплексах и предрассудках одним телефонным звонком разнести вдребезги неимоверные усилия и вложенные старания, затем резко затормозил и обернулся.

– Какой номер?

– Двадцать два, – растеряно ответила ему. – Третий этаж.

Мужчина скрылся из виду. Игнатьев повернулся к девушке и повесил на лицо натянутую улыбку.

– Хочу кое о чём спросить, – внезапно нарушил молчание. – Это очень важно.

– Хорошо, – настроилась на серьёзный разговор координатор. – В чём вопрос?

– У вас есть значок белого цвета?

Михаил приблизился к номеру с числом «22» и постучался. Прошла почти минута. Ничего. Очередной стук. Дверь приоткрылась. Юргис увидев на пороге знакомого гостя, тут же прикрыл лицо рукой и опустил голову, не желая показывать красные глаза от безудержных рыданий.

– Можно пройти?

Парень вернулся вглубь комнаты и сел на кровать. Никитин бесшумно прикрыл за собой дверь, взял стул и сел напротив, слегка наклонившись вперёд. Тот попытался любезно улыбнуться, но боль тисками сдавливала в груди. Не осталось более слёз, только застывшая гримаса мучений на лице. Перед ним совершенно другой молодой человек – уставший, измученный, потерявший всякий смысл и тягу радоваться жизни. Хотелось только одного – молчать.

– Я вдоволь наслушался твоих повествований во время совместного «жуткого» путешествия, теперь мой черёд поделиться с тобой своей историей. Живёт-поживает парень по имени Илья. Каждый вечер со своим напарником садится в карету скорой помощи и мчится на помощь к пострадавшим, чтобы доставить как можно скорее в больницу. В глубине души мечтает посетить фестиваль, где воздух пропитан радостью и восторгом, но не может уехать, ведь пока веселится, кому-то может потребоваться помощь. Этот мальчишка жертвует своим счастьем ради того, чтобы другие смогли почувствовать облегчение. После затяжных непростых будней, уставший и вымотанный садится поздним вечером в одиночестве на диван и берёт в руки телефон. Знаешь, что делает дальше?

Юноша поднял голову и заглянул в глаза мужчине. Стало интересно.

– Наблюдает за тобой и твоим окружением. Сердце неприятно щемит в груди, губы расплываются в болезненной улыбке, а в голове мелькает благодатная мысль. Таких парней невероятное множество. Некоторые из них сейчас там. Спустя несколько лет смогли вырваться и приехать, чтобы хоть немного прикоснуться к царящему позитиву, неординарности, энергичности. Тебя обижают и будут впредь делать больно, не потому что ты такой, а потому как в тебе есть интригующая особенность. Один человек попытался унизить, уничтожить и втоптать в грязь, но в ответ на этот агрессивный выпад на улице собралась многотысячная толпа, готовая поддержать и помочь миновать сложный этап. Не позволяй ломать себя. Не доставляй обидчикам удовольствие, видеть тебя разбитым. Вырази случаю благодарность, что в твоей жизни на одного «недостойного» стало меньше. Никогда не под кого не подстраивайся, всегда оставайся собой, потому как в этом – ты настоящий. Твой знакомый пока не ценит весомость данного значения. Ему же хуже. А ты должен собраться духом и выйти к тем, кто тебя ценит и ждёт. Нервные окончания в разы важнее. Избавься от сморщенного и нелицеприятного вида сосиски на мангале. Ты перенял на себя образ того закомплексованного абонента. Это не твоё.

Юргис искренне улыбнулся через душевную боль, затем утвердительно кивнул. Никитин по-дружески подмигнул ему, затем поднялся со стула и направился на выход. Игнатьев стоял в ожидании у ресепшена, когда на мессенджер пришло сообщение. Он выбрал из плечевого чехла мобильный телефон и открыл приложение. Пашутин прислал несколько фотографий, как с начальником затоваривается в универмаге.

– Ящик «Старого мельника» взяли, – известил на ходу приближающего коллегу.

– Красава, – одобрительно кивнул Михаил. – Сказал же, добьётся своего.

Игнатьев настрочил скоренько личную просьбу: «Слава, прихвати ещё несколько упаковок кариешек для меня». Ответ поступил быстро и кратко: «Добро».

– Как он? – в тревожном волнении прибывала Экман.

– У нас ещё есть время? – мужчина поглядывал в сторону лестницы.

– Два с половиной часа до начала шествия, – глянула на наручные часы.

Юргис вскоре вышел в вестибюль в привычном для всех броском и ярком одеянии, но с затемнёнными очками. Ступал к выходу скованно и нерешительно, в каждом шаге ощущалось неловкость. Это лишь подтверждало, что является весьма чуткой и ранимой личностью, никогда прежде не проявлял свою слабость. Его истинное жизненное предназначение – дарить радость, но наступает в судьбе момент, когда нужно разделить с ним часть накопленного позитива, который безвозмездно раздавал всем желающим. Ребята встретили парня на улице и начали тепло обнимать, каждому хотелось отдать частичку своей положительной энергии. Над толпой проявился радужный «ореол» командного духа. Лица озарились улыбками. В этой цепи нет слабых звеньев. Сильные и весьма смелые люди, но недооценённые большинством по значимости. Аниса влажными глазами наблюдала за происходящим, сердце от избытка чувств готово было вырваться из груди. Игнатьев важным видом запустил правую руку в карман своих шорт и вынул бумажную «спасательную» салфетку, затем деловито предложил заплаканной девушке. Подготовился.

– Поганка в белых доспехах, – Никитин фыркнул на друга.

– Благодарю, – приняла очередной заботливый жест внимания, прилагая усилия не рассмеяться.

Группа дружной компанией продвигалась к месту начала проведения марша. Юргис постепенно приходил в норму, даже предпринял попытку отшутиться. Вскоре окрепнет и встанет на ноги, тогда непременно продолжит бег в своей неподражаемой манере с радостным выкриком «обнимашки». Михаил в приподнятом настроении шагал в ногу рядом с молодым координатором. У неё получилось сплотить зарубежных коллег. Сейчас со стороны участники выглядели единым целым, но чего ей всё это стоило. Успех действительно оценивается не победой, а стойким стремлением. Пашка окончательно раскрепостился в общение с Петрой. Эта девушка «буч» многих способна была оттолкнуть неординарной внешностью, но видимо удалось зацепить собеседника своим внутренним миром. Одного только правила продолжал строго придерживаться - избегал объятий с парнями нетрадиционной ориентацией.

– Как вам удалось? – весь путь задавалась вопросом Аниса. – Многие ребята пытались уговорить Юргиса, но тщетно.

– Решил прибегнуть к традиционному русскому методу, – вдумчиво проговорил Никитин.

– Интересно, – любопытство продолжало нарастать. – Поделитесь?

– Будете записывать или так запомните?

– У меня хорошая память.

– Что же… – мужчина утвердительно кивнул. – Хватаете парня силой за шиворот, укладываете животом на колено, стягиваете с него брюки и армейским ремнём от души хлещете по заду. Безотказный метод. Всегда срабатывает.

– Это же не гуманно? – рот приоткрылся, а взгляд притупился.

– Если снять нижнее бельё и полосовать обнажённые ягодицы, то есть такое дело. Если же оставить в трусах, то вполне себе цивилизованный подход.

Вскоре они вошли в самую гущу событий. Этого момента в томительном ожидании ждали местные жители, а также все прибывшие гости столицы. Скоро состоится долгожданное и красочное шествие. Огромное количество участников выстраивалось в одну большую колонну. Операторы международных телеканалов в суматохе занимали удачные ракурсы для освещения мероприятия. Вдоль обочин на протяжении пару километров столпились желающие лицезреть шоу. Группа молодых ребят в возрасте от двадцати до тридцати лет в летней обуви и нижнем белье взбирались на крыши раскрашенных автомобилей с защитными поручнями. За ними выстроились трансгендерные личности в пышных нарядах, украшенные объёмными карнавальными перьями, расшитыми пайетками, бисером и стразами. Присутствовали разнополые и однополые семьи с колясками, детвора в преддверие праздника активно размахивала радужными флажками. Также стекались разносторонние и разного возраста участники международной организации «PFLAG». Они разворачивали флаги и транспаранты с символическими фразами в поддержку семей и друзей с нетрадиционной ориентацией. К городской ратуше съехались высокопоставленные чиновники, а также коммерсанты крупных предприятий, которые выступили в качестве спонсоров. Ночные бары и танцевальные клубы пополняли запасы алкогольными напитками, потому как с наступлением сумерек подавляющее большинство планировало веселиться до появления первых лучей солнца. Все усердно готовились. Царила суматоха. Невозможным представлялось охватить взором весь масштаб торжества. Каждый в трепетном волнении жаждал хоть на мгновение прикоснуться к радуге. Кто-то не мог скрыть радости и восторга, некоторые испытывали тревожную дрожь по всему телу перед заключительным выступлением. Множество различных эмоций скопилось в одном месте, которое прославилось на всю Скандинавию и за пределами территориальных границ единым для всех и каждого – маршем равенства.

Что-то неординарное начало происходить в толпе. В воздухе повеяло напряжённостью. Смех и радость людей утихала, они отходили в сторону, уступая кому-то путь. Раздался испуганный детский плач. Надвигалась угроза. Непредвиденная ситуация. К группе ребят импозантно навстречу вышла суровая компания. Из эмоций – безразличие, строгость, агрессия. Парни шагали вальяжной походкой и всматривались дерзким взглядом в лица прохожих. Изо рта торчала зубочистка, которую то и дело «нервно» перекатывали. Этот взор безмолвно предупреждал соперников держаться на расстоянии. Одеты просто, но стильно. На ногах замшевые туфли «оксфорды» с декоративной лилией на носке. Руки до запястья запущены в карманы брюк на подвесках с широкими продольными полосками светло-бежевых тонов. Белая рубашка расстегнута в области двух верхних пуговиц. На глаза сдвинута серая шляпа с неширокими полями. Девушки уверенно ступали рядом в бордовых лакированных туфлях-лодочках с низким каблуком. Элегантные приталенные платья цвета граната на тоненьких бретельках, оформлены декоративной бахромой по всему подолу. На руках длинные атласные перчатки с просторным выходом ладони, вместо напальчников имелись специальные петли, которые прочно закреплялись у основания палец, чтобы ткань не соскальзывала и препятствовала. Распущенные волнообразные волосы до плеч фиксировались на голове широкой алой лентой. Каждая из них удерживала двумя пальцами длинный мундштук из красного дерева с позолоченной окантовкой. Вскоре они остановились и повернулись боком, затем прижались к крепкому плечу своих сопроводителей, выставив демонстративно вперёд согнутую в колене правую ногу. Парни испепеляли настолько, что некоторые не знали как отреагировать. Одна из спутниц враждебным взором окинула ребят, после чего повернула голову и что-то прошептала на ухо избраннику. Указательным пальцем тот сдвинул кверху край шляпы, затем вышел вперёд. Несколько секунд вглядывался безмолвно в лица, словно желал запомнить каждого, чтобы предъявить впоследствии жёсткий ультиматум. В следующий момент повернул вбок голову и выплюнул зубочистку.

– Эй… – жилки скул нервно подрагивали. – Можно с вами?

– Да! – радостно захлопала в ладоши Аниса.

Флешмоб команда «Инстинкт» оказалась лаконично выдержанна в стиле гангстерского «Чикаго» тридцатых годов. Появились эффектно. Танцоры не желали более сдерживать довольных улыбок. Экман казалась безумно счастливой. Пока группа усердно репетировала днём, сама ночами трудилась над созданием образа и тематических костюмов – добавляла, изменяла, выбрасывала в урну, начинала с нуля, корректировала во избежание инцидента в момент энергичного танца, а судя по восхищению зарубежных коллег – её задумка с выходом удалась.

«Десятиминутная готовность», - раздался мужской голос из массивных сабвуферов на крыше автомобилей.

Взрослые принялись прикрывать юным участникам уши шумоподавляющими наушниками, а сами запаслись берушами. Шествие обещало быть шумным. Никитин осмотрелся по сторонам – Игнатьева рядом не оказалось. Благо высокого роста, не требовалось прыгать на месте поверх голов, чтобы разыскать взглядом. Павел находился в нескольких метрах поодаль ото всех и глядел на расчищенную перед собой дорогу. Искажённое видение рассыпалось, когда смотрел вдумчиво вдаль. На протяжении всего пути, никому в голову не пришло переделать их. Основным условием с самого начала являлось – быть собой. Об этой «незначительной детали» большого и сложного механизма предпочитала не упоминать пресса в статьях, не сообщалось и в теле-сводке вечерних новостей. Ведь тогда разгорающееся пламя может ослабеть. С появлением правовых международных организаций, быть не толерантным становилось сложнее и остро воспринималось в штыки. Тогда ещё больше людей принялись надевать на себя маски. Изображают терпимость, потому как подобные заявления придают весомость: «Отношусь к этому лояльно, но пусть проявляют свои чувства за закрытой дверью». Бурные овации. Одобрено. Сплошное притворство в словах, пропитанное фальшью. С единой целью – угодить всем и каждому. Прыгнуть выше, завоевать симпатию и расположение. Пускают пыль в глаза. Значимые должности, громкие имена, презентабельная внешность, красноречивые речи, а изнутри веет неприязнью и едким запахом отвращения – смрад.

Здесь… в этом месте… собрались личности под общепризнанным значением «никто» и звать их «никак». Многие люди из государственных структур не пожелали и впредь оставаться в стороне. Колонны полицейских, сотрудники здравоохранения и пожарные бригады своим непосредственным участием продолжали выступать против агрессии, которая влекла напрасные жертвы – из-за необдуманной прихоти, невежества и незнания. Прекрасно понимали, что мотивы наполнены бездонной пустотой и мнимым смыслом. У каждого участника марша была своя жизненная история – определённая цель. Прибыли не влиять на всечеловеческое мышление. Несколько миллиардов – абстракция. На нечто глобальное никто из них не способен повлиять, но вполне выполнимо поддержать любимого человека, родного ребёнка, соседа, коллегу – и этим изменить свой внутренний мир. Когда парень ощутил на своих плечах прикосновения Никитина, то ему передалась умиротворённость и спокойствие. Смогли. Дошли. Увидели обратную сторону медали, которую продолжительное время предпочитали обходить стороной. При помощи пресловутых «междометий» абстрагировались от близких и родных людей, которые на протяжении всего жизненного пути продолжают следовать рядом. Из сабвуферов начала доноситься громкая барабанная дробь. Многотысячная публика у обочин оживилась, принялась громко скандировать и аплодировать, а дальше… кровь закипела в жилах и начала проноситься электростатическим разрядом по венам. Уголок губ потянулся вверх и закрепился в усмешке. Жутко захотелось окунуться с головой в омут необузданных эмоций и чувств.

– Ты с нами? – обратился со спины друг.

Вам понравилось? 11

Не проходите мимо, ваш комментарий важен

нам интересно узнать ваше мнение

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив

Наверх