Клятвопреступник

Глава 10


Когда свет факелов потускнел и Филч убрался из подземелий, Драко выскользнул из гостиной. Стараясь держаться поближе к стене и прислушиваясь к каждому шороху, он вышел из замка. Сейчас он

не мог позволить себе напороться на студентов, бродящих после отбоя. Быстро пройдя через двор, так, чтобы никто не заметил, он приблизился к границе леса и пошел вдоль нее, поглядывая то на

деревья, то в сторону школы. Его черная мантия отчетливо выделялась на снегу, но среди теней, там, где земля была не такой заснеженной, он вполне мог спрятаться.
Его дыхание, вьющееся белым парком на морозе, казалось слишком громким. Мантия была теплой и уютной, но она не могла заглушить звук шагов, когда юноша ступал по льду и камням. Хруст сухой

травы под подошвами ботинок, шорох ткани, даже его собственное сердцебиение казались Драко оглушительными, словно громовые раскаты. И все равно в одиночестве и на морозе он чувствовал себя

намного лучше, чем в замке.
Даже спустя неделю в «Пророке» не появилось ни слова о последнем происшествии. Но школа полнилась слухами, напряжение нарастало, и атмосфера постепенно становилась мрачной, словно в

Азкабане. Более того, после нападения Дамблдор запретил ученикам покидать замок под тем предлогом, что пока Большой зал и главный холл не отремонтируют, дети будут в большей безопасности у

себя на факультетах. С тех пор именно там процветали и множились дурацкие пересуды, главным образом о Драко. МакГонагалл уверила Снейпа и Малфоя, что ни Уизли, ни Грейнджер не проболтались,

но после нападения на Поттера, когда Драко наколдовал стаю огромных ворон прямо перед гриффиндорцами, многие студенты вынесли свой вердикт.
Конечно, было немало тех, кто не доверял слухам, но многие верили. Обычно наказанием для обнаружившего себя темного мага становилось изгнание, а если он умирал – тем лучше. На всякий случай

Северус запретил Драко ходить на занятия и велел сидеть в гостиной, но странные происшествия прекратились, и потому все лишь укрепились в своих подозрениях о виновности Малфоя. За всю

последнюю неделю юноша ни разу не отважился выйти. Ему начало казаться, что время остановилось, и он готов был отдать что угодно за возможность хотя бы ненадолго выбраться наружу.
Оказавшись, наконец, под ночным небом, он увидел, как между облаков мерцают звезды. Завтра Пэнси должна привести слизеринцев домой.
В стороне от хижины Хагрида лежало поваленное дерево. Драко присел на него и пожалел, что не захватил метлу. Поначалу тайная вылазка казалась хорошей идеей, желанной передышкой от

вынужденного заточения в подземельях. Но теперь юноша чувствовал себя ужасно уставшим.
Драко не знал, сколько ему придется ждать. Может, до рассвета. Скорее всего, поспать сегодня не удастся. Список зелий, нужных Дамблдору к концу недели, был почти три фута длиной, и

слизеринцы каждый день трудились с зари до зари. Так что хотя Драко теперь и не ходил на занятия, он очень уставал.
Позади хрустнула ветка. Юноша моментально вскочил на ноги и обернулся, сжимая в ладони палочку. Никого не увидев, он похолодел и почувствовал, как задрожала рука. Драко затаил дыхание.

Несколько секунд стояла полная тишина, даже ветер стих. А затем раздался легкий шорох, словно кто-то задел ногой древесный корень. Слизеринец направил туда палочку и прошептал:
- Grywania.
Насильно разбуженное дерево выпустило почки и несколько новых побегов. У его корней внезапно разросся колючий кустарник. Заколдованные ветви росли не прямо, а изгибались, напоминая шипастые

пальцы. Спустя секунду Драко с удовлетворением услышал удивленный вскрик и глухой удар, словно кто-то упал на землю.
- Черт, Малфой, это было вовсе не обязательно!
При звуке знакомого голоса Драко испытал досаду и, одновременно, облегчение - оттого, что его застал врасплох не какой-нибудь Пожиратель или заблудившийся студент.
- Тебе чертовски повезло, что я не выбрал заклятье посильнее, шрамоголовый идиот.
Из-за дерева появился Гарри, быстро сворачивая и убирая в карман мантии что-то мерцающее.
- Ты всегда нападаешь на людей, которые ничего тебе не сделали?
- Если они прячутся в лесу посреди ночи, то да! – услышав в собственном голосе истерические нотки, Драко глубоко вздохнул и сел, повернувшись к Поттеру спиной. Вот и побыл в тишине.

Оставалось только надеяться, что вокруг замка не бродят Пожиратели, которые могут их услышать.
- Я тебя напугал? – спросил Гарри, стараясь заглянуть слизеринцу в лицо.
- Конечно нет! – тот отвернулся и приложил ладони к пылающим щекам. Он знал, что в тени, куда не проникает бледный свет, Поттер не увидит, как он покраснел. Временами он жалел, что у него

такая нежная кожа. Невозможно было скрыть никаких чувств. – Просто я терпеть не могу, когда ко мне подкрадываются.
Гарри улыбнулся и сел рядом.
- Извини.
- Какого черта ты тут делаешь? И как ты меня нашел?
- Я за тобой следил. Ты сам зачем здесь? Все равно слизеринцы появятся только завтра, или даже послезавтра.
- Если появятся вообще.
- То есть? – переспросил Гарри, нахмурившись. – Вы со Снейпом сами сказали, что именно об этом говорилось в записке. Клянусь, если вы соврали…
- Тебе еще не надоело мне угрожать? – вздохнул Драко, поглядев на небо.
Гарри мрачно хмыкнул.
- Я тебе угрожаю, потому что только так можно быть уверенным, что ты не натворишь что-нибудь ужасное.
- Что-нибудь ужасное? – переспросил Драко. – Что ж, если подумать, то раз уж я темный маг… который скрывается в Хогвартсе, в гостиной своего факультета, и до колик боится беспомощных

светлых волшебников, которые и подумать не могут о том, чтобы разорвать его на кусочки, то хорошо, что ты можешь вовремя пригрозить мне. А то - кто знает, что я могу натворить?
Гриффиндорец не ответил, и Драко понял, что оказался не так уж далек от истины. Он вздохнул и опустил голову.
- Ну, и сколько из них хотят моей смерти?
- Я не знаю… - отозвался, наконец, Гарри. – Все говорят о том заклинании с воронами. Гермиона старается убедить их, что это была вовсе не темная магия, а Рон…
- Если ты сейчас скажешь, что Уизли меня защищает, я отведу тебя к Помфри проверить голову.
Гарри криво усмехнулся.
- Да, он все еще ненавидит тебя, этого ничто не изменит. Но все равно он напоминает всем, что ты помогаешь Снейпу, и что Дамблдор не позволил бы тебе остаться, если бы ты был опасен.
- То есть он старается всех убедить, что я некомпетентный темный маг. Чудесно, - Драко поглядел на Поттера и испытал мгновенный укол раздражения оттого, что тот выше него. – Но никто ему не

верит, да?
- Ни один гриффиндорец не причинит тебе вреда, - решительно заявил Гарри. – Мы поговорили с каждым, и даже те, кто думал, что ты темный маг, согласились дать тебе шанс. Но, Малфой, если бы

мы - грязнокровка, шрамоголовый и Уизел - не твердили всем без конца, что ты не монстр, тебе бы вообще никто не поверил. С первого курса ты вел себя отвратительно, и никто тебе не доверяет.
- Потому что слизеринцев сейчас нет, - отмахнулся Драко. – А как насчет Равенкло и Хаффлпафа?
- Понятия не имею. Мы с ними видимся только на занятиях. Думаешь, они на самом деле могут что-нибудь предпринять?
Драко посмотрел на Гарри, чтобы убедиться, что тот не шутит.
- Господи, Поттер, ты мог бы по крайней мере попытаться понять нашу культуру, - вздохнул он и задумчиво продолжил: – Может, если бы в школе находились только старшие студенты, все было бы

иначе. Но пока здесь живет малышня, все шести и семикурсники будут думать, что они должны защитить крысят, чтобы я не принес их в жертву демонам преисподней.
- Они в самом деле верят, что ты это сделаешь? – ошеломленно переспросил Гарри.
- Еще как! Я ведь постоянно призываю духов и торгуюсь с ними за детские душонки. Если, конечно, не надумаю сварить мальцов заживо или распороть им животы, чтобы прочесть будущее по

внутренностям.
- Драко… - Гарри искоса взглянул на него и вздохнул. – Ты можешь рассказать мне вашу настоящую историю? Что происходило на самом деле? Ты тогда начал говорить про Мерлина и Моргану и…
- Ты хочешь сказать, что за все это время не потрудился заглянуть в библиотеку? – недоверчиво перебил его слизеринец. – Даже здесь найдется парочка правдивых книг. Взять хотя бы «Камалан и

последствия» Тисельтона…
- Не в этом дело, - покачал головой Гарри. – Я не могу пойти в библиотеку, потому что там постоянно торчит Гермиона, и если она меня там увидит, то начнет нудить насчет… всего на свете.
- Всего на свете? – переспросил Драко. – Например, того, чтобы ее крошка не забывал принимать свое лекарство?
- Нет, об этом она не знает. То есть, она знает, что в этом году Помфри возится со мной гораздо больше, чем в прошлом, но она не знает, что я… болен.
- Поттер, только не говори мне, что у тебя какая-то неизлечимая болезнь, и ты отправишься в мир иной еще до выпускного?
- Нет, - улыбнулся Гарри. Судя по тону Драко, тот воспринял его состояние как личное оскорбление. – Ничего такого.
- Погоди-ка, она же была с тобой, когда вы во что-то там вляпались. Почему она не в курсе?
- Слишком много всего произошло, - пожал плечами Гарри. – Гермиона думает, что все обо мне знает, но она ошибается. Так… ты мне расскажешь? О темных магах, я имею в виду.
Драко задумчиво вздохнул.
- Ну, все равно пока нечего делать. Заодно наверстаем время, которое упустили, пока меня держали взаперти в подземельях.
- Никто не держал тебя взаперти, - возразил Гарри. - Тебя спрятали для твоей же собственной безопасности.
- Заперли, спрятали – без разницы, - Драко не стал говорить, что он даже пробовал несколько раз летать по гостиной на помеле, воображая, что находится снаружи, а не в четырех стенах.

Врезавшись в секретер и повалившись лицом на диван, он оставил это занятие. – Расскажи сначала, что тебе о нас известно. Из всех этих слухов ты должен был хоть что-нибудь узнать.
- Это-то и странно - они не говорят о тебе. То есть, да, они говорят о том, как ты наколдовал ворон, как спас своего филина, как помогаешь Снейпу – но никто не объясняет, что все это

значит. Никто не говорит, почему наколдовывать ворон – плохо, просто твердят, что это так, и все.
- Ясно. Скорее всего, они сами не знают. Просто повторяют то, что услышали от родителей. Как ты сказал тогда? «Вы отвернулись от света, и никто и ничто вас не заботит», - он поглядел на

небо. Вдали от городских огней звезды сияли особенно ярко. – Это заблуждение. Темные маги – это не те, кто отворачивается от света. Темными магами рождаются. Конечно, есть и такие, кто

принимает нашу веру по доброй воле, - он хотел было сказать, что мать Северуса не была темной, но вовремя остановился. Крестный никогда не рассказывал о родителях и, в любом случае, он вряд

ли хотел бы, чтобы Поттер что-то знал о его матери.
– Но тот, кто становится темным магом, никогда не называет это обращением. Такие люди говорят, что их позвали, что темная магия заворожила или даже соблазнила их. Ваши невинные светлые

заклинания для вас лишь способ облегчить себе жизнь. Темную магию ни в коем случае нельзя так использовать. Она живая, опасная, она - часть нашей души. Когда мы колдуем, она проникает в

каждую клеточку тела и обжигает каждый нерв. Мы словно погружаемся в нее целиком и позволяем ей проникнуть в нас.
Гарри неловко поерзал.
- Это звучит почти… э-э-э…
- Сексуально? – усмехнулся Драко и кивнул. – Отец однажды сравнил темную магию с любовницей, которая может доставить невероятное наслаждение, но прими ее как должное - и она уничтожит тебя.
- Кому нужна такая любовница?
Драко вспомнил, как однажды, когда к ним в гости заглянул Северус и они пили чай в гостиной, он задал отцу тот же вопрос. Единственным ответом стали многозначительные улыбки, которыми

обменялись взрослые, и тихий зловещий смех Нарциссы.
- Неважно. Я лишь хотел сказать, что мы такими рождаемся. За все то время, сколько существуют наши династии, никто и никогда не отворачивался от темной магии. Иногда к нам приходят люди со

стороны, но если кто-то из наших пытается уйти к свету, в конце концов он всегда возвращается.
- Темную магию нельзя бросить?
- Это будет похоже на попытку сбросить кожу, - не самый лучший пример, учитывая его собственную физиологию, но подходящий. – Темная магия – часть нас самих. Мы с ней рождаемся, живем с ней

и с ней же умираем.
- Какое отношение это имеет к истории?
- Ну… - Драко вздохнул и попытался объяснить. – Большинство людей это пугает. Взять хотя бы министерство. Все началось с Мерлина и его Ордена. Они следили, чтобы волшебники не заколдовывали

магглов, но погляди, во что это превратилось сейчас. Они хотят контролировать каждое проявление волшебства, создают законы, накладывают ограничения… на магию! Они пытаются заковать ее в

кандалы и прикидываются удивленными, когда она разрушает эти оковы. Но мы готовы добровольно отдать себя ей. Мы перестали думать, что ее можно контролировать, и позволяем магии вести нас,

куда она сочтет нужным. Нам не нужны все эти правила.
- Но чему-то вы подчиняетесь? – спросил Гарри. – Какие-то правила должны быть и у вас, - он пристально взглянул на слизеринца, и Драко поспешно отвернулся к лесу.
- Кроме верности семье – не так уж много. Я знаю, ты считаешь меня избалованным мерзавцем… - Гарри лишь усмехнулся, не потрудившись возразить, - …но я верой и правдой служу отцу. Когда ты

без приглашения залез ко мне в голову, ты слышал наш с ним разговор о рыцарях Вальпургии, так?
- Э-э… да. Я не хотел…
Не желая это обсуждать, Драко пожал плечами.
- Рыцари Вальпургии существовали задолго то того, как Темный лорд превратил их в Пожирателей смерти. Это наш аналог министерских авроров, но мы не подчиняемся бесконечным правилам, как они.

Главное – преданность друг другу и защита семьи. Преданность – это все.
Гарри не слышал последней фразы, напряженно о чем-то размышляя.
- Подожди, если рыцари Вальпургии - это Пожиратели, ты – рыцарь, значит ты… Пожиратель смерти! – не дожидаясь ответа, он схватил слизеринца за руку, рванул к себе и задрал ему левый рукав.

Драко охотно посмеялся бы над ошеломленным выражением его лица, когда тот увидел незапятнанную кожу предплечья, если бы Поттер знал меру своей силе.
- Пусти! – он выдернул руку и отпрянул от гриффиндорца, потирая багровый отпечаток на запястье. – Чертов кретин! Я рыцарь Вальпургии, а не какой-то там Пожиратель! Отец увел всех верных ему

рыцарей с собой. Ты видел Знак мрака, когда я резал дракона, идиот шрамоголовый?!
- Прости, - пробормотал Гарри. – Я забыл. У меня в последнее время что-то с памятью не очень…
Нахмурившись, Драко потянулся и схватил гриффиндорца за руку. Краткого прикосновенья хватило, чтобы убедиться, что ему не померещилось – кожа Поттера была холодной и влажной. Потрогав лоб

Гарри, слизеринец поморщился.
- Поттер, у тебя жар. Зачем ты приперся сюда больной?
- Я в порядке, - проворчал тот, выдергивая руку. – Это просто реакция на лекарство.
- И ты все равно решил прогуляться за мной по окрестностям? – Драко поднялся и пошел прочь, плотнее запахнув мантию. – Глупый гриффиндорец.
- Эй, погоди, ты куда? – Гарри вскочил и нагнал его, слегка пошатываясь.
- Здесь слишком холодно для разговоров, - ответил Драко. – От сидения на чертовом бревне у меня разболелись ноги, и к тому же я хочу хоть немного поспать, прежде чем Северус меня разбудит…

через четыре часа.
Он подождал ответа, но, пока они шли к замку, Гарри был подозрительно молчалив. Улучив момент, слизеринец взглянул на него из-под капюшона. Поттер понуро шагал рядом, явно разочарованный

скорым окончанием разговора. Драко стало немного жаль его, и он немедленно разозлился на себя из-за этого.
- Завтра после ужина я могу рассказать тебе еще что-нибудь о темных магах, - пробормотал он.
Подняв голову, Гарри настороженно поглядел на него.
- Правда? А Снейп пустит меня к вам?
- Пустит, если я скажу, что ты пришел заниматься, - и наверняка не удивится, учитывая, с какой легкостью Гарри запоминал все, что Драко ему показывал. Пусть даже это были простые

заклинания, он все равно осваивал их очень быстро. – Только… не провоцируй его. С ним и без того трудно работать. Я не хочу весь вечер слушать, как вы препираетесь.
- Ладно, - улыбнулся Гарри. – Обещаю вести себя хорошо.
- Верится с трудом.
Оказавшись внутри, Драко немного расслабился и зашагал к подземельям. Эта часть замка в любое время суток выглядела одинаково. Только приглушенный свет факелов давал понять, что наступила

ночь, но даже днем подземелья оставались темными и тихими, между каменных стен безмолвно скользили сквозняки. За время, проведенное в школе, Драко понял, почему его предки предпочитали жить

под землей. Даже теперь, когда они жили в обычных домах, самые главные семейные сокровища хранились в подвалах. В кабинете Люциуса даже не было окон.
На полпути к гостиной Слизерина юноша понял, что что-то не так. Он замер и всмотрелся вглубь коридора, крепче сжав палочку.
- Малфой? – шедший впереди Гарри остановился. – В чём дело?
Драко не ответил. Он не мог объяснить, что его насторожило, и почему подземелья казались не такими, как перед уходом. Он лишь знал, что впереди опасность. Умудренный бесчисленными

воспоминаниями из своих кошмаров, Драко почувствовал, как потяжелел воздух, его охватило инстинктивное предвосхищение неотвратимой беды, звук собственного дыхания показался неровным,

пугающим и слишком громким. На смену тревоге, которая не давала ему покоя вне стен замка, пришло отчетливое ощущение опасности, как будто челюсти неведомого монстра были готовы сомкнуться

вокруг него в любой момент.
Подняв палочку, Драко медленно пошел вперед. На мгновенье ему захотелось обернуться крошечной белой змейкой и забиться в какую-нибудь трещину, но это было бы очень глупо.
«Люди не драконы, - строго сказал он себе. – Они все равно увидят меня».
- Малфой?
Услышав голос Гарри, слизеринец вздрогнул и вскинул голову, как застигнутый врасплох олень, ощутив, как переменился воздух, как откуда-то потянуло сквозняком. У него перехватило дыхание, и

он замер. Еле слышное шарканье вывело его из ступора, Драко повернулся и кинулся к выходу.
Но, не успев пробежать и двух шагов, остановился – ему навстречу вышли несколько человек, преграждая путь наружу. Голубые и желтые шарфы вперемешку, незнакомые лица. Может, в классе он смог

бы вспомнить их имена, но сейчас они были безликой, безымянной толпой, погубившей его предков. Обернувшись, юноша увидел еще студентов, выходящих из-за углов – он едва не попался в их

ловушку. Вход в Слизерин был всего в нескольких ярдах. С тем же успехом он мог находиться в другой части замка.
- Гарри, - одна из студенток махнула рукой, - уйди с дороги.
Уверенный, что Поттер забудет свои попытки подружиться и послушается, Драко с удивлением увидел, как тот шагнул не к собравшейся толпе, а поближе к нему.
- Я не думал, что вы на самом деле решитесь на это, - произнес гриффиндорец. У него в руке неожиданно появилась палочка. – Неужели вы не доверяете Дамблдору?
- На этот раз он неправ. Некоторые не заслуживают второго шанса, - непреклонно произнесла равенкловка. – И если ты не отойдешь, то тебе же будет хуже.
- Он не злой!
- Он темный маг, - подал голос какой-то парень.
- Мы знаем, что такие как он делают с детьми, - сказал кто-то другой. – Ему здесь не место.
Толпа согласно зашумела. Все они уже держали палочки наготове и ждали только чтобы кто-нибудь начал колдовать первым. Однако быть этим первым никто не хотел.
Но Драко было нечего терять. Здесь, в подземельях, у него было больше шансов добраться до гостиной, чем выбраться наружу. В любом случае схватки было не избежать. Он снова пожалел, что

рядом нет Крэбба с Гойлом, Пэнси с ее бандой девчонок, или хотя бы осторожно-коварных Блейза или Нотта. Все, что у него было – один-единственный гриффиндорец, тошнотворные воспоминания о

кошмарах и коварные заклинания Северуса.
Пока Гарри пытался урезонить толпу, Драко тихонько шептал, указывая палочкой в землю, словно боясь ее поднять. Да, поднять боялся, но наложить мерзкое и потенциально смертельное заклятье –

ничуть.
- Hatiaen en rabere ic giefan t’ eou, - повторял он снова и снова. Одно из самых простых заклинаний, оно не меняло натуру человека, а лишь пробуждало и вытаскивало на поверхность его

ненависть и ярость. Было бы самоубийством использовать его, если бы мишенью всех этих чувств был один лишь Драко, но заклятье не делало различий. Юноша вспомнил, как крестный объяснял, что

эмоции могут уничтожить врага куда успешней, чем самое страшное заклятье. Толпа уже боится его. Если ему удастся превратить их страх и ненависть в неконтролируемое безумие…
- Неужели вы не понимаете, - не унимался Гарри, - что именно этого и добиваются Пожиратели?
- Ой, заткнись уже! – прикрикнул на него парень из Равенкло. – Ты так говоришь, как будто знаешь все на свете …
- …а сам даже не понимаешь, кто такие темные маги, - гневно воскликнула девушка, что заговорила первой.
- Мальчик-который-выжил ничего не знает о нашем мире…
- …из-за него погиб Седрик…
- Хватит о Седрике! – одернул их кто-то в голубом шарфе. – Можно подумать, кроме вас никто никого не терял. Вечно хнычете о вашем Диггори…
- Как ты смеешь!
- Я его знал…
- Мы жили в одной комнате…
- В его честь мы оставили пустую кровать…
- Мерлин! Вы говорите о нем, словно о каком-то святом.
- Лучше так, чем забыть его!
Перепалка превратилась в свару. Драко едва сдержал улыбку. Тот, кто заговорил о Диггори, оказал ему неоценимую услугу. Студенты, преграждающие проход к слизеринской гостиной, отвлеклись.

Те, что стояли чуть поодаль, у дверей, выглядели более настороженными. Переругиваясь, они не забывали приглядывать за слизеринцем.
- Что за черт? – прошептал Гарри, пораженный, как стремительно дело дошло до оскорблений и едва не до драки.
Драко раздраженно посмотрел на него. С одной стороны, он был рад, что гриффиндорец не поддался гневу, но, учитывая темперамент Поттера, ему пришлось заключить, что на того просто не

действуют подобные магические провокации. Драко счел это досадным.
- Ну все! – двое хаффлпаффцев кинулись на равенкловца. Один – с кулаками, другой метнул заклинание. Драко только того и ждал. Он тут же перестал повторять заклятье, усиливающее гнев, поднял

палочку и произнес другое:
- Bubonia.
Черно-зеленая струя окатила студентов, стоящих у дверей к выходу. Гарри ошеломленно смотрел, как на их лицах вспухли гнойники, появились черные пятна, как они закашлялись и повалились на

пол. Драко резко повернулся и прицелился в оставшихся. Застигнутые врасплох, они даже не успели поднять палочки.
- Hrofana!
Вороны, призванные им, заполнили весь коридор. Когда бешено бьющая крыльями стая врезалась в толпу, Драко последовал за ней. Несколько птиц остались у него за спиной, радуясь возможности

клюнуть или вцепиться в незащищенные лица и руки, выгадывая для юноши драгоценные секунды, пока он ринулся ко входу в Слизерин. Ему нужны были эти секунды. Он весь день провел на ногах,

готовя зелья вместе с крестным и занимаясь собственными проектами. После двух мощных темных заклинаний его правая рука ослабела и задрожала. Драко пришлось изо всех сил сжать палочку, чтобы

не выронить. На бегу он оглянулся и вскинул руку, чтобы наколдовать еще воронов и прикрыть свое отступление, как вдруг из птичьей стаи прямо на него выскочил Гарри. Врезавшись друг в друга,

они не удержались на ногах и повалились на пол, у Драко сбилось дыхание. Вместо птиц из его палочки вырвался вихрь льдинок и врезался в огромное «инсендио», летящее за гриффиндорцем. Они

чуть приглушили заклинание, но пламя всё же полоснуло Поттера по плечам и руке.
Повалившись набок, Драко выронил палочку. Потянувшись было за ней, он едва успел отпрянуть, когда совсем рядом в пол ударила яркая желтая вспышка. Отдернув руку, он оглянулся, и у него

перехватило дыхание. Между ним и толпой, подняв палочку, стоял Гарри. Правый рукав его мантии был прожжен насквозь. Гриффиндорец выглядел абсолютно взбешенным.
- Если именно этого я не понимаю о вашем мире, - процедил он сквозь зубы, - то оставьте это себе!
- Гарри, отойди… - велел кто-то.
- Заткнись! – прикрикнул Поттер. – Я не дам вам его тронуть! Любому, кто захочет попытаться, придется сначала справиться со мной.
Слизеринец ошеломленно уставился на него. В его воспоминаниях никогда не происходило ничего подобного. Как завороженный, он смотрел на Поттера, не в силах перевести взгляд на толпу,

требующую, чтобы тот отступил.
«Вот почему он сможет победить Темного лорда, - подумал Драко. – Он не знает правил. Он не знает, чего делать нельзя».
- Защищать темного мага - все равно, что быть одним из них, - заявил кто-то, набравшись мужества. Кто-то неприметный в толпе взмахнул палочкой, и в тусклом свете факелов мелькнуло

«редукто».
Гарри играючи отразил его. И следующее. И еще одно. Но потом их стало так много и они полетели так быстро, что ему стало трудно справляться, и, пока заклятья свистели вокруг, врезаясь в пол

и стены, Драко не нашел в себе достаточно мужества, чтобы высунуться из-за спины гриффиндорца и подобрать свою палочку. Секунду спустя два оглушающих заклятья попали в грудь Гарри, и он

отлетел назад, упав прямо на колени Драко. Еще несколько вспышек промелькнули над ними, и нападающие остановились. Тяжело дыша, они уставились на упавшего гриффиндорца.
- Он… с ним все в порядке? – послышался чей-то голос. Нагнувшись, Драко всмотрелся Гарри в лицо, а затем осторожно потрогал обожженную кожу у него на плече. Рука Золотого мальчика дрогнула,

и его палочка царапнула пол.
- С Поттером разберемся потом, - произнес кто-то. – Сначала закончим с этим.
И снова они засомневались. Никому не хотелось быть зачинщиком, зная, что на этот раз дело не ограничится простым «ступефаем» или «редукто». Они поглядели друг на друга, будто ища ободрения.
Не раздумывая над тем, что делает, и зная, что у него только один шанс, Драко схватил руку гриффиндорца с зажатой в ней палочкой и направил вверх, насколько позволяла обожженная кожа.

Заметив это, нападающие разом принялись выкрикивать заклинания.
- Leohtia stricaena! – произнес Драко, и нагнулся, пытаясь заслонить Гарри. Он знал, что не сможет защитить его полностью, но пока воздух не пронзила первая вспышка молнии, ударив

слизеринца в спину, он даже не подумал о том, что заклятье заденет и его. По раздавшимся крикам он понял, что оно сработало. С кончика палочки сорвалось еще несколько разрядов, спалив Драко

рукав и обжигая кожу. Отдавая заклятью все больше и больше сил, он всем сердцем надеялся, что нападающие корчатся в агонии, что их лица обугливаются, рты горят, пока они вопят от боли и

страха, и что каждый дюйм их кожи будет навсегда покрыт шрамами, если они вообще выживут.
То, что это было его заклятье, не избавило самого Драко от страданий. Раскаленные плети молний хлестали его по руке и спине. Юноша пробовал закричать, но голоса не было. Проклятие не должно

было быть таким мощным. Оно должно было прекратиться почти сразу. Очень скоро рука онемела и перестала болеть, но на спину словно вылили котел кипящей смолы. Через некоторое время после

того, как крики прекратились, Драко потерял сознание.
Он очнулся оттого, что по его лицу скользнули крылья и его больно клюнули в щеку. Закашлявшись от заполнившего коридор дыма, Драко взмахнул здоровой рукой и прогнал им же наколдованного

ворона. Тот отпрыгнул назад и полетел к остальным, пирующим на груде убитых молнией птиц и лежащих вповалку студентов.
Юноша не знал, сколько времени он был без сознания. Скорее всего, несколько секунд. Он с трудом сел и насилу подавил тошноту, увидев, что стало с его рукой. Лоскуты почерневшей, обожженной

кожи отслаивались от кисти до самого локтя. Слизеринца охватила дрожь.
Шаги.
Драко не стал оборачиваться. В подземельях из-за эха невозможно было определить, как далеко находится человек и кто это. Может, Северус или Дамблдор, может вредитель, может еще одна толпа.

Выкарабкавшись из-под Гарри, которому тоже досталось несколько ожогов на руке и ногах, и еле-еле поднявшись на четвереньки, Драко дополз до своей палочки, лежащей чуть поодаль. Он не мог

пошевелить правой рукой, и палочку пришлось держать в левой.
- Илмаузер, - прохрипел юноша. В стене открылся проем, и он уже собрался переползти через порог, но помедлил и оглянулся на Гарри. Теряя драгоценные секунды и ругая себя за глупость, потому

что шаги неумолимо приближались, он левитировал Поттера в гостиную и только потом заполз внутрь сам, стараясь не опираться на покалеченную руку. Сразу сменив пароль на первое, что пришло в

голову – имя матери - слизеринец запер вход одним заклинанием, потом еще одним, и еще, защищая каждое новым паролем, пока не услышал, как снаружи кто-то закричал.
Заставив себя подняться, Драко обнаружил, что не может выпрямиться и, согнувшись чуть ли не пополам и левитируя Гарри за собой, нетвердым шагом направился к дальней двери. Ему и в голову не

пришло спрятаться в одной из спален. Он шел по полузаброшенным каменным коридорам, бездумно уставившись в пол.
Одним из немногих преимуществ его полукровного происхождения была способность хоть как-то видеть в темноте. Из пыльных комнат отзвуки его натужного дыхания возвращались к нему, словно

шепот, а когда он добрался до заброшенного душа, эхо превратилось в стоны. Драко запер дверь, наложив на нее еще больше заклятий, пока совсем не обессилел. Опустив Гарри на пол у дальней

стены, он рухнул рядом, наклонившись вперед – даже мысль о том, чтобы прислониться спиной к камню казалась невыносимой.
Потянулись минуты, показавшиеся Драко часами. Хотя этими помещениями никто не пользовался уже много лет, воздух здесь все еще был влажным. Юноша быстро подумал, не разбудить ли Гарри, но не

стал этого делать. Гриффиндорцу будет больно, он разозлится и захочет узнать, что произошло. Драко же хотелось просто сидеть в темноте. Вечно.
Слишком скоро он почувствовал легкое дуновение, что пронеслось по коридорам, из-под двери потянуло сквозняком. Проглотив комок в горле, юноша закрыл глаза. Кто-то разгадал его пароли и

открыл проход в Слизерин. Сначала Драко ничего не слышал, но через несколько секунд стали различимы шаги. Кто-то шел по коридорам, никуда не сворачивая, неумолимо приближаясь к старой

душевой. Ощутив, как его запирающие чары ломаются, словно гнилое дерево, Драко глубоко вздохнул и поднял палочку.
Тот, кто стоял по другую сторону двери, распахнул ее и, не успел юноша открыть рот, обезоружил его тихим «экспеллиармус». Свет из коридора ослепил слизеринца, и он отвернулся, поморщившись,

ожидая, что вот-вот его разорвут на кусочки или прикончат непростительным проклятьем.
- Глупый, глупый ребенок…
Драко моргнул. Северус зажег факел на стене, быстро подошел к крестнику и опустился рядом с ним на колени, поставив рядом две банки. Открыв одну, он поднес ее к губам юноши.
- Пей, - велел он, приподняв Драко голову. – По крайней мере, два глотка, если сможешь – пять.
Хрипло вздохнув, тот придержал банку здоровой рукой и сделал три больших глотка, закашлялся, глотнул еще и подумал, что его вот-вот стошнит. Отодвинув банку, он прижал ладонь ко рту, словно

так можно было успокоить взбунтовавшийся желудок.
- Как ты прошел? – спросил он. – Заклинания…
- К счастью, Барон видел, как ты запирал двери, - ответил Снейп, открывая вторую банку и доставая горсть размельченных листьев. – Ты его даже не заметил. Он сообщил мне каждый пароль, и

тебе бы следовало этому порадоваться. С такими серьезными ранами нельзя медлить, Драко. Если бы мне пришлось взламывать твои заклятья одно за другим, мы бы потеряли драгоценное время. Ты же

не хочешь остаться калекой?
Осторожно подняв обгоревшую руку крестника, он посыпал ее листьями и что-то быстро зашептал, взмахивая палочкой. С каждым взмахом крошечные кусочки листьев растворялись, превращаясь во

что-то вроде мази. Кожа стала темно-красной, начала кровоточить, рука снова разболелась. К тому времени, как Снейп проделал это еще два раза, кожа Драко посветлела, а сам он лежал на боку и

стонал от боли. Юноша был уверен, что крестный отругает его за то, что он ведет себя, как маленький, но Северус ничего не сказал, даже когда закончил с рукой и принялся за его спину. На

этот раз было не так больно, наверное, потому, что спина не была обожжена до корки.
- Обычное заградительное заклинание могло бы тебя уберечь, - заметил Мастер зелий, взмахом палочки залечив глубокую царапину, оставленную вороном на щеке крестника. Еще раз оглядев его, он

мрачно заключил. – Но я не думаю, что они дали тебе время подготовиться.
- Прости, - прошептал тот. – Я должен был оставаться внутри. Если бы со мной не было Поттера… Он защищал меня, стоял между мной и ними…
- Выходить из гостиной было глупо, - согласился Северус. – Выходить одному, ночью, зная, что полшколы желает твоей смерти… Самонадеянность Малфоев воистину не знает границ.
Он устало вздохнул и поднялся.
- Но даже несмотря на то, что ты поступил неправдоподобно глупо, это они пытались тебя убить. Ты не сделал ничего плохого. Хотя Помфри, скорее всего, рассудит иначе, когда ей придется их

лечить.
- Они живы? – Драко не мог понять, радоваться ему или огорчаться.
- Живы. Боюсь, тебе удалось прикончить только своих собственных ворон. Ты можешь стоять?
Чувствуя себя хуже, чем раньше, но в то же время сильнее, Драко перевернулся на живот и, зашипев от боли, попытался встать. Ему пришлось опереться о стену, но в конце концов он поднялся.

Ноги дрожали.
– Вряд ли я смогу дойти до лазарета.
- Ты же не думаешь, что я отправлю тебя туда и оставлю среди тех убийц? – фыркнул Северус. – В своей постели ты будешь в гораздо большей безопасности. И, раз уж он здесь, Поттер останется

тоже. Если он сейчас покажется на глаза друзьям, те, скорее всего, проклянут его.
«Если не убьют» - подумал Драко. Неслыханно, чтобы светлый волшебник защищал темного мага, но, опять же, Гарри понятия об этом не имел. Может, если бы его родители были живы, сегодня он

стоял бы среди той толпы. От одной мысли об этом что-то внутри Драко сжалось, и его чуть не стошнило. Поэтому он перестал думать о том, что оказался на волосок от смерти, и попытался

удержать лекарство Северуса в желудке.
Обратный путь по коридорам показался ему длиннее. Левитируя Поттера перед собой, Снейп придерживал крестника за плечо. В спальне тот повалился на кровать, не позаботившись даже откинуть

покрывало. Северус молча призвал одеяло с другой кровати, накрыл ему ноги, и снова занялся его спиной. Драко хотел посмотреть, вылечит ли он и Гарри тоже, но усталость одержала верх и он

уснул, гадая, померещилось ему, что Снейп ласково погладил его по голове, или просто приснилось.

***
Примечание:
1. grywania - от староангл. growan - расти
2. Hatiaen en rabere ic giefan t' eow – даю вам ярость и ненависть
3. bubonia, - производное от названия бубонной чумы
4. hrofana – от староангл. Hr?fn - ворон
5. leohtia stricaena – от староангл. leoht и strican – удар молнии