Клятвопреступник

Эпилог

У дальнего пирса выстроились маггловские корабли. Над изломанной линией темных скал сновали в фонтанах брызг крикливые чайки. Едва заметная тропа, начинавшаяся у зачарованного против

магглов знака «Опасно – не входить!», вела вдоль каменистого берега. У самой воды она вдруг резко свернула направо, и Драко с Гарри оказались на пирсе 39/2. Немногочисленные пассажиры

медленно шли по неровному, заляпанному птичьим пометом пирсу к сходням, ведущим на древний галеон.
– Он похож на корабль-призрак, – прошептал Гарри.
Драко задумчиво нахмурился. Потрепанные, ветхие паруса лениво колыхались на ветру. Когда пассажиры ступили на борт, мягко качавшийся на волнах корабль слегка накренился. Усеянный звездами

флаг на мачте казался немного неуместным, но просто потому что был не маггловским и не британским.
– Призраки не могут управлять кораблями, – сказал он. – Или это очередная маггловская сказка?
Гарри улыбнулся и посмотрел на небо.
– Наверное. Дома расскажу.
На пирсе осталось всего несколько человек, Пэнси – последняя – стояла в стороне от всех. Она спрятала руки в клобкопуховой муфте и оглянулась, а заметив юношей, помахала им и пошла

навстречу.
– Я боялась, что ты не придешь, – сказала она Драко и крепко обняла его, а Гарри лишь коротко кивнула.
– Прости. Еле ускользнули из Министерства, – ответил Драко.
Девушка кивнула и чуть отстранилась, но не выпустила его из объятий. Драко и сам не хотел ее отпускать. Возможно, они видятся в последний раз.
Темные маги покидали Великобританию.
Не все из них, и о большинстве отъезжающих никто прежде не слышал. Драко сам не знал очень многих, поднявшихся на корабль. Затаившиеся давным-давно семьи прервали свое добровольное изгнание

только чтобы уплыть подальше. Путешествие на таком корабле стоило дорого и длилось несколько недель, но было более безопасно, чем министерские портключи, и гораздо менее утомительно, чем

полеты.
– Драко, – тихо сказала Пэнси, – ты уверен, что хочешь остаться?
– Пэнси… – вздохнул тот. Они уже не раз обсуждали это, и Драко не стал заново повторять свои доводы.
– Твой дом сгорел, они знают, кто ты, – торопливо заговорила девушка. – Наших остается совсем немного. Тебя здесь ничего не держит.
– Пэнси.
Она замолчала и укоризненно посмотрела на него. Драко знал, что будет скучать по этому ее взгляду.
– Глупый, безрассудный Малфой, – грустно пробормотала она.
– Не такой уж и безрассудный.
Драко достал из кармана медную фигурку виверны, размером не больше ладони. Распахнутые крылья блеснули на солнце. Пэнси взяла ее и улыбнулась.
– Портключ? – спросила она.
– Да. Если дела здесь пойдут совсем плохо, ты будешь нашей последней надеждой на спасение, – он пожал плечами так небрежно, словно не вверял сейчас их жизни в ее руки. – Держи ее в каком-

нибудь просторном месте.
Поняв, что он старается успокоить ее, девушка улыбнулась и хотела что-то сказать, но неожиданно паруса галеона с резким хлопком развернулись. Корабль рванулся вперед, словно ему не

терпелось отправиться в путь, якорная цепь туго натянулась. Пэнси удивленно вскрикнула.
– Мне пора бежать, – сказала она, засовывая виверну в карман. – Драко, книга, что я дала тебе…
– Я буду писать, обещаю, – подхватил он. – И ты тоже пиши.
– Обязательно. Расскажу вам все про Гринсет, – она обняла его и закрыла глаза. – Я сберегу статуэтку.
– Я знаю, – он отстранился. – Ты уверена, что у тебя все будет хорошо?
Девушка кивнула.
– Это же не мы остаемся здесь совсем одни. Там, куда мы едем, уже есть семьи, готовые принять нас. У нас все будет в порядке.
– Передай Теду, что я велел как следует за тобой присматривать, – наказал Драко.
– Обязательно.
Девушка отошла и холодно улыбнулась Гарри.
– Если ты причинишь ему боль, я узнаю.
Гарри растерялся, пытаясь придумать ответ, но когда нужные слова нашлись, Пэнси уже была на сходнях. Едва она оказалась на палубе, сходни исчезли, а якорь поднялся. Стоящий на корме капитан

открыл мешок и выпустил попутный ветер, мгновенно наполнивший паруса. Корабль скользнул прочь, и тут у фальшборта появились Пэнси, Тед и Кайтель – Драко не сразу узнал его. Друзья помахали

ему, и уже через несколько мгновений судно оказалось слишком далеко, чтобы их можно было разглядеть. Но Драко все равно смотрел вслед, пока галеон не превратился в едва заметную точку на

горизонте.
– Аппарируй меня домой, – тихо сказал он.
Гарри не мог понять, как Драко терпит двойную аппарацию, но за несколько прошедших после их свадьбы недель обнаружил, что тот пальцем не шевельнет, если кто-нибудь может сделать что-то за

него. Он не знал, был ли Драко обыкновенным лентяем или просто устал от бесконечных сражений.
– Ты и в самом деле ужасно избалованный, – добродушно пробормотал он и обнял Драко сзади. – Ты так и будешь заставлять меня делать все за тебя?
– Всегда, – ответил тот. – Я тебе доверяю.
Через мгновение они очутились на лужайке перед двухэтажным домом с узкими окнами, похожим на маленькую крепость. Может, выглядел он не слишком гостеприимно, но был надежным и хорошо

вписывался в пейзаж. В покрывающем стены густом плюще виднелись лиловые цветы, а плакучие ивы вокруг вызывали ощущение странной незыблемости, особенно острое оттого, что все зеленело не по

сезону. Как во всех колдовских садах.
Пока они не отстроят имение, этот коттедж будет их домом. Он был удобным и достаточно представительным для Малфоев, но Драко скучал по своей спальне, по отцовской библиотеке и лаборатории

матери. Он надеялся, что в новом имении они будут чувствовать себя как дома, но до той поры еще нужно дожить.
После свадьбы им с Гарри целую неделю пришлось изображать послов доброй воли, посещать вместе с министром руины и места сражений, помогать привести все в порядок – по крайней мере, пока

вокруг сновали фотографы из «Пророка». У Драко был такой потрепанный и изможденный вид, что никто не стал возражать, когда Гарри забрал его домой, хотя было ли это из-за того что он темный

маг или им действительно стало его жаль, Драко не знал. Главное, что все поверили, будто его апатия – результат ранений и жуткой усталости.
Он подозревал, что Гарри догадывается, как мало на самом деле волнует его судьба Хогсмида, Хогвартса и других разрушенных войной мест. Пострадавшие от огня улицы нисколько его не

интересовали. Разбитые великанами и выщербленные когтями оборотней дороги не впечатляли. Разруха не повергала в шок и ужас.
Его собственный дом уже много месяцев лежал в руинах. Когда другие спасались бегством от армии Волдеморта, Драко остался и боролся. Пусть против воли, но остался все равно: проливал кровь,

убивал и даже помог Гарри одолеть Волдеморта. И пусть светлые болтают о его безразличии, наглости и усталости. «Высокомерный трусливый Малфой, воюет только когда ему это выгодно». По

крайней мере, он был готов воевать! Министерство пало, а Хогвартс выстоял – и Драко прекрасно знал, что этот факт не остался незамеченным. Высокомерный и трусливый он или нет, но благодаря

победе темных магов светлые теперь им обязаны. Теперь даже заключение отца в Азкабане не имеет значения.
– Гарри, – нерешительно начал Драко. – Насчет отца… – и замялся, не зная, как сказать.
– Он был в доме? – задумчиво спросил Гарри. – Я знаю, мы почти не выходили из спальни, но время от времени я слышал его голос, его и Снейпа.
– Мама тоже здесь, – кивнул Драко.
Нарцисса редко повышала голос. Ее присутствие выдавали пряные запахи и изредка доносившийся из лаборатории грохот взрывов. Если где-то раздавался стук трости Люциуса или сердитый окрик

Снейпа, можно было не сомневаться, что Нарцисса рядом. Но взрослые оставили новобрачных в покое, позволяя им самим отвечать на приглашения на многочисленные мероприятия, весь смысл которых

заключался в возможности попозировать перед прессой.
– Они позволили нам побыть наедине, – продолжал Гарри. – Или просто так получилось, что мы с ними не пересекались?
– И то, и другое, – ответил Драко. – Они устроили показательный визит доброй воли Рыцарей Вальпургии к аврорам. Просто мы с тобой туда не попали.
– Ясно.
Драко повернулся в кольце рук Гарри и убрал челку у него от глаз.
– Ты по-прежнему Гарри Поттер, – сказал он. – Но теперь ты еще и Малфой. Я знаю, что ты не любишь моего отца и Северуса, но я обещаю, они не причинят тебе вреда. Нам всем нужно время, чтобы

привыкнуть друг к другу.
– Сомневаюсь, что такое вообще возможно, – нахмурился Гарри. Драко озабоченно прикусил губу, и гриффиндорец вздохнул: – Послушай, не могу обещать, что мы будем прекрасно ладить, но я

постараюсь не начинать ссоры.
– Просто… пожалуйста, постарайся не огрызаться на них, – попросил Драко. – Я не… я не выдержу, если придется выбирать между тобой и семьей. Отец сказал, что не станет придираться к тебе, но

я знаю, что вы все равно сцепитесь.
– Да уж, ему я не смогу пригрозить, что ударю его, если он назовет кого-нибудь грязнокровкой, – пробормотал Гарри.
Драко замер. Гарри поморщился и немного отстранился. Взяв лицо Драко в ладони, он погладил нежную кожу под глазом, где совсем недавно красовался поставленный им синяк.
– Прости, – пробормотал он. – Я ненавижу это слово, но… прости, я никогда больше не ударю тебя, клянусь.
Драко было трудно по-настоящему поверить этому обещанию. Он не стал напоминать, что Гарри ударил его не только за глупое слово, но и за попытку им манипулировать. Сейчас не стоило

вспоминать тот случай. Если повезет, Гарри не заметит, как Драко осторожно начнет направлять его в его дальнейших действиях. Разумеется, это будет исключительно в интересах самого Гарри. К

тому же у него три превосходных учителя, которые постоянно и с переменным успехом манипулируют друг другом, а Гарри далеко не так проницателен, как родители или крестный.
Войдя в дом, Драко услышал доносящиеся из гостиной голоса. Он снял мантию с капюшоном, которую надевал всякий раз, выходя из дома, и оставил ее на кресле в холле. Эльфы потом уберут ее.
– Драко, Гарри, – окликнула их Нарцисса. – Куда вы сбежали сегодня? Я не знала, что вас вызвали на очередную встречу.
– Нас не вызывали, – отозвался Драко. – Мы провожали Пэнси. Я отдал ей виверну.
Он собрался с духом и вошел в комнату. Гарри за ним. Люциус читал в кресле у камина, Северус и Нарцисса сидели друг напротив друга за столом, заставленным разнообразными емкостями. Люциус

захлопнул книгу, и Драко увидел, что он читал свой дневник.
– Если не ошибаюсь, это был последний корабль, – заметил глава семьи. – Полагаю, все прошло благополучно?
Драко кивнул.
– Если вы знали, то почему не пошли их проводить? – спросил Гарри.
С тоской задумавшись, удастся ли ему когда-нибудь научить Гарри хорошим манерам, Драко поморщился, надеясь, что отец не обиделся. Он был уверен, что Гарри не имел в виду ничего плохого, но

предпочел бы, чтобы тот сказал это как-нибудь иначе. Например: «Да, и мне жаль, что вы не смогли нас сопровождать». Или: «Простите, я думал, вы знаете». С главой семьи нельзя разговаривать

в подобном тоне.
В комнате воцарилась тишина. Гарри выпрямился. Судя по его озадаченному лицу, он понял, что совершил оплошность, но не знал, какую именно. Люциус помедлил, прежде чем ответить.
– Я решил, что нам с Драко лучше не посещать одни и те же мероприятия. Особенно те, где присутствуешь и ты, – наконец сказал он.
Гарри напрягся, но промолчал, давая Люциусу возможность объясниться. Только сжатые кулаки выдавали его гнев.
– Двое Малфоев и Мальчик-который-выжил, – продолжал Люциус, – крайне соблазнительная цель для любого, кто хочет, чтобы хрупкая попытка примирения потерпела крах. Мне хотелось бы

посоветовать вам двоим тоже не появляться вместе на людях, но как раз вам нужно продемонстрировать, что вы вместе во всем. Ваш союз ни в коем случае не должен выглядеть непрочным. – Когда

стало ясно, что Гарри не собирается оспаривать его слова, Люциус откинулся в кресле.
– И потом, я провожал первый корабль на Роанок, – добавил он.
– Роанок? – переспросил Гарри. – Это страна?
– Это старейший колдовской город, – ответил Драко. – Большинство темных магов наверняка осядут там, но дальше по побережью есть еще одно поселение – Гринсет. Наши будут в безопасности в

любом из них.
– А сколько темных магов осталось здесь? – полюбопытствовал Гарри.
– Не так уж много, – ответил Северус. Он вытряхнул из бутылки на расстеленный перед ним кусок ткани какие-то листья и принялся их сортировать. – Нас с самого начала было мало. Впрочем, мы и

прежде вряд ли пережили бы бой с изменниками крови, так что нам повезло, что мы смогли убраться живыми.
– Оптимист, – саркастично пробормотала Нарцисса.
– Если ты думаешь, что нам меньше чем с сотней бойцов удалось бы одолеть Министерство, то я с удовольствием послушаю твою стратегию, – парировал Северус.
– Я уверена, у тебя найдутся идеи получше, потому что чужие тебе никогда не нравились.
– Да, чертовски трудно быть единственным здравомыслящим человеком в доме.
– Здравомыслящие люди должны знать, когда следует слушать тех, кому они в подметки не годятся, – хмыкнула Нарцисса.
– Для начала было бы неплохо, чтобы те, кому я в подметки не гожусь, доказали свое надо мной превосходство, – фыркнул Мастер зелий. – Не припоминаю, когда такое случалось.
Нарцисса мрачно прищурилась и выпрямилась. Северус тоже. Драко потянулся за палочкой, на случай, если понадобится защитное заклинание. Люциус вздохнул и посмотрел на спорщиков, похожих

сейчас на готовых сцепиться кошек.
– Цисси, Сев, если вы намерены драться, то ступайте на улицу. Один дом мы уже спалили.
– Ах, так! – фыркнула Нарцисса. – В таком случае я пойду сажать белладонну. Хоть один из нас должен делать что-то полезное!
– О да, – протянул Северус. – У нас катастрофическая нехватка белладонны.
Драко едва сдержал смех. Белладонной в том или ином виде было заполнено большинство расставленных на столе сосудов. Но Нарцисса была не виновата, что пройтись по лавкам Ноктюрн-аллеи пока

не было возможности.
– Значит, я посажу молочай, – огрызнулась она.
Драко непроизвольно поморщился. Молочай приманивал драконов, и юноша не сомневался, что Люциус уже все узнал о нападении этих тварей на Хогвартс. Увидев, что Гарри собирается что-то

сказать, он быстро сжал его запястье и слегка покачал головой, зная, что сейчас лучше не привлекать внимание родителей.
Едва Нарцисса, сердито фыркнув, умчалась, Северус взял со стола бутылочку и поднялся.
– Прошу меня извинить, – невозмутимо сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Мне нужно разбросать в ее саду семена пустоплета, а потом на пару часов затаиться, – и удалился.
Как только он ушел, Драко отпустил запястье Гарри. Тот ошеломленно уставился вслед Мастеру зелий.
– Ух ты, – выдохнул он. – У Уизли все по-другому.
– Извините их, – вздохнул Люциус. Он закрыл глаза и потер виски, словно пытаясь прогнать головную боль. – Они неплохо ладят, но каждый из них терпеть не может, когда последнее слово

остается за другим. Так что пока они заперты в четырех стенах, тишины и покоя не ждите.
– Но… – Гарри помедлил, а когда заговорил, стало очевидно, что он осторожно подбирает слова, явно опасаясь сказать что-нибудь не то. – Вы же глава семьи. Разве вы не можете просто велеть им

прекратить скандалить?
Люциус немного удивленно взглянул на него, а когда понял, что Гарри говорит серьезно, мрачно хмыкнул.
– Приказать прекратить этим двоим? Я могу справиться с ними поодиночке, но с обоими сразу? – он покачал головой. – Пусть лучше изливают яд друг на друга. И потом, в целом они вполне

управляемы.
– Неужели? – недоуменно моргнул Гарри.
– Мама ушла, только когда отец сказал, что они могут спорить сколько угодно, но не здесь. А Северус – когда стало ясно, что отец не собирается его останавливать, – объяснил Драко.
– О…
Гарри взглянул на Люциуса. Он ничего не сказал, но выражение его лица было достаточно красноречивым: ради Драко он подчинится некоторым правилам, но не стоит надеяться, что он станет

спрашивать на все разрешения.
Люциус в свою очередь посмотрел на Мальчика-который-выжил так же, как когда-то в кабинете Дамблдора, когда тот нарушил его планы и уничтожил дневник Риддла. Теперь тот мальчик стал Малфоем,

членом семьи, пусть и не по фамилии. Какая-то часть сознания Люциуса до сих пор не могла с этим смириться, возмущалась, что тот спокойно сидит рядом, требовала отмщения за каждую

неудавшуюся интригу. Но другая часть помнила, как Гарри встал на защиту Драко перед Министерством.
– Как я понимаю, ты какое-то время изучал темную магию, – полувопросительно заметил Люциус.
Озадаченный переменой темы, Гарри кивнул.
– Я думаю, тебе стоит продолжить обучение. Выпускные экзамены все равно будут еще нескоро – Хогвартс придется отстраивать заново, так что у тебя будет время попрактиковаться, – он немного

наклонил голову, не уверенный, как Гарри воспримет его следующее замечание: – И тебе не стоит становиться аврором.
– Что?! – возмущенно воскликнул Гарри. – Я столько лет к этому стремился! И разве это не часть договора: Драко становится Рыцарем, а я – аврором?!
– Кое-кто в Министерстве наверняка так все и понял, но в письменном соглашении ничего подобного нет, – покачал головой Люциус. – И потом, ты Малфой – неважно, взял ты нашу фамилию или нет.

У тебя будут более важные обязанности, чем гоняться за беглыми Пожирателями.
– Например?
– Например, быть посредником между темными и светлыми магами, – ответил Люциус. – Они нервничают, даже просто находясь в одной комнате с нами. А если они смогут говорить не со мной, а с

тобой, договориться будет намного проще.
– И я буду отчитываться перед вами? – с негодованием выпрямился Гарри, возмущенный уверенностью Люциуса в том, что он согласится.
– Ты будешь отвечать перед сообществом темных магов, – поправил его Люциус. – Как и я.
Гарри с подозрением прищурился.
– Что именно от меня потребуется?
– В основном то же, что ты делаешь сейчас. Встречаться с людьми, договариваться, но теперь придерживаясь более четкой позиции. Будешь участвовать в разработке новых законов и следить за их

исполнением.
– Ты будешь очень влиятельным, – мягко заметил Драко.
– Власть меня не волнует, – пожал плечами Гарри.
– Но тебя волнует справедливость, – заметил Люциус. – Видя, как ее попирают, ты стараешься это исправить, несмотря ни на что. Продолжай так поступать, и ты сможешь действительно изменить

мир к лучшему.
Гарри задумался. Драко взглянул на отца. Тот едва заметно кивнул ему, побуждая сказать что-нибудь, что сможет заставить Гарри согласиться. Драко ничего не приходило в голову, но, наконец,

он нашелся:
– Лучше это будешь ты, чем тот, кто совсем не понимает темных магов, – он подался вперед и коснулся колена Гарри. – Я не знаю, кому еще согласятся доверять обе стороны. Но нужно действовать

быстро, иначе появится кто-нибудь еще и начнет диктовать всем свои правила.
Ненадолго задумавшись, Гарри посмотрел на Малфоев и спросил:
– Почему я? Хватит пытаться мной манипулировать. Просто скажите правду.
Люциус поджал губы, а Драко, расстроенный тем, что их уловку раскрыли, откинулся на спинку кресла.
– Потому что ты приложишь все силы, чтобы договор между темными и светлыми магами сработал, хотя бы ради Драко, – ответил Люциус. – Я нисколько не сомневаюсь, что ты без колебаний выскажешь

свое мнение мне в лицо, если сочтешь меня неправым, но я также знаю, что ты не позволишь Министерству управлять тобой. Вот почему. Ты сделаешь это или нет? – на мгновенье он пожалел, что не

может прибегнуть к Империусу.
К их удивлению, Гарри улыбнулся.
– Конечно, Люциус. Достаточно было просто попросить.
Люциус тихо зашипел и сжал подлокотники кресла. Уверенный, что им сейчас лучше убраться подальше, Драко схватил Гарри за руку и, не спрашивая разрешения, вскочил.
– Что ж, мы, пожалуй, пойдем, – сказал он, поспешно отступая к двери. – Полетаем немного. Или много. Не ждите нас.
– Рад, что мы договорились, сэр, – Гарри уже в дверях оглянулся на Люциуса.
– Драко, чтобы я не видел тебя и твоего несносного мужа по крайней мере до заката! – крикнул им вслед Люциус.
– Замечательно, – буркнул Драко, поднимаясь в спальню. Смех Гарри ничуть не улучшил ему настроения. – Представляю, как весело будет за ужином. Жду не дождусь.
– Может, устроим едовое побоище? – задорно предложил Гарри, но Драко не разделял его энтузиазма. – Я бы с удовольствием посмотрел, как твои предки швыряются друг в друга едой.
Драко не стал говорить, что уже видел такое однажды, когда был маленьким. Родителей оправдывало только то, что они были совершенно не в себе от его непрекращающегося плача. Летающая в

воздухе еда так поразила малыша Драко, что он замолчал, и всем полегчало.
– Смотри, как бы они из тебя ужин не приготовили, – сказал он. Взяв метлы, стоящие в углу возле кровати, он вручил Гарри его Молнию.
Тот нахмурился.
– Они ведь не посмеют?
– Не надо недооценивать отца, – предупредил его Драко. – Или Северуса. Или маму.
– А тебя? – Гарри подошел сзади и потерся носом о шею Драко. – Тебя можно недооценивать? Ты же не станешь меня есть?
Драко улыбнулся и наклонил голову.
– Хм… даже не знаю. Мне нравится, какой ты на вкус.
– Только не слишком кусайся…
– Ты теперь мой, – заявил Драко. – И я буду делать с тобой все, что захочу.
– Я могу сказать то же самое, – Гарри обнял Драко сзади и крепко прижал к себе. – Кто сказал, что за тобой последнее слово?
– Я Малфой, – Драко повернул голову и поцеловал его. – А мы всегда получаем то, что хотим.
– Ты забываешь, что я теперь тоже Малфой.
– Именно. И ты получил меня.
Гарри улыбнулся и отпустил его.
– Ну, куда полетим? У нас полдня свободных.
– И полночи, – добавил Драко. – Я хочу показать тебе, как здорово летать по ночам.
– Но никакого воровства и никаких развлечений с магглами, – уточнил Гарри, вспомнив их давний разговор.
– Ты будешь развлекаться только со мной, – заявил Драко, проигнорировав слова о воровстве. Он вылетел в окно и устремился прочь. Гарри поспешил следом.
Оставив дом далеко позади, они летели над маггловскими дорогами и городками, достаточно высоко, чтобы случайные наблюдатели приняли их за пару птиц. Гарри начал рассказывать, зачем нужны

телевизионные антенны и спутниковые тарелки, пытаясь доказать упрямому Драко, что «грязным магглам» удалось запустить аппараты в космос. Он нисколько не удивился, когда тот наотрез

отказался поверить, что магглы высадились на Луне.
Немного устав, они спустились ниже и, задевая подошвами верхушки трав, затеяли игру в догонялки. Настигнув наконец Драко, Гарри схватил его, и они вместе повалились на траву. Немного

побарахтавшись и посопротивлявшись для вида, Драко расслабился и позволил гриффиндорцу прижать его запястья к земле.
– Попался, – довольно заявил запыхавшийся Гарри. – На этом древнем помеле ты увертливей, чем чертов снитч.
– Ты собираешься этот снитч отпустить? – поерзал Драко.
– Ни за что, – Гарри отпустил одну руку и коснулся его волос. – Никогда.
***
Позже, когда еще не скинувший даже ботинок Гарри уже почти закончил его раздевать, Драко подумал, что заниматься любовью на поле не так уж и плохо. Может, светлые во времена Мерлина не были

такими уж идиотами. Но темные маги все равно умнее – они предпочитают мягкую траву жесткой бугристой земле.
Когда они оделись, Драко наотрез отказался не то чтобы ужинать в одном из ресторанчиков расположенного неподалеку маггловского городка, а даже просто идти туда. Чтобы купить что-нибудь

перекусить, Гарри пришлось прошагать туда и обратно полмили. Драко с болезненным любопытством смотрел, как тот раскладывает перед ним сандвичи и печенье.
– А это еще что? – спросил он, взял красно-белый цилиндрик и потряс, пытаясь по звуку определить, что внутри. Банка была очень холодной.
– Это газировка. Ее пьют. – Гарри открыл свою и едва сдержал смех, когда Драко испугано, словно ядовитую змею, бросил ту, что держал в руках. – На, возьми мою. Просто попробуй.
Драко заглянул внутрь, медленно поднес банку ко рту и пригубил напиток. Острый вкус удивил его, он сделал еще глоток и снисходительно признал:
– Неплохо.
Гарри поднял газировку, которую уронил Драко, и открыл. Из отверстия хлынула пена.
– Что это?! – воскликнул Драко.
– Так бывает, если встряхнуть, – ухмыльнулся Гарри.
Когда они поели, Драко взмахом палочки убрал мусор, словно избавляясь от улик. Но он запомнил название напитка – на всякий случай, чтобы как-нибудь попросить Гарри принести еще.
После заката они снова поднялись в небо. В сгущающихся сумерках Драко взмыл так же высоко, как и несколько месяцев назад, когда спасался бегством от вызванного Волдемортом бурана. Его

полные страха и боли воспоминания поблекли, вытесненные новыми впечатлениями – о полете сквозь облака, о мерцающих звездах и сияющей луне, освещающей им путь между верхушек деревьев. Ветер

поднимал его все выше и выше, пока земля не превратилась в лоскутное одеяло, усеянное пятнышками домов. Не было нужды прятаться от магглов или светлых магов, и Драко вдруг обнаружил, что

улыбается.
Он нырнул и сделал петлю – просто так, чтобы почувствовать, как свежий ночной воздух овевает тело.
– Ты был прав, – сказал Гарри. – Когда солнце садится, здесь еще красивее.
– Только ночью видно звезды, – ответил Драко.
– Даже ветер какой-то другой, – добавил Гарри. – Дикий.
– Конечно, – согласился Драко. – Ночь принадлежит нам.
«Их солнце клонится к закату, – сказал он себе, – а наши звезды никогда не поблекнут».
Он задумался, удовлетворил бы Моргану такой исход: попытки мирно ужиться вместо победы одной из сторон. Конечно, Мерлину этого было бы мало, и уже один этот факт доставил бы ей несомненное

удовольствие. Несмотря на все усилия Мерлина, часть темных магов выжила, махинации Министерства просто-напросто подтолкнули Гарри к Тьме, а Тьму к Свету. Драко улыбнулся. Прямо как в

сказках, где герой борется со злом и убивает злодея ради руки возлюбленной.
Он подумал, что из этого получилась бы неплохая история, если бы кто-нибудь захотел ее написать.

– конец –

Неспешно плывущая луна
(традиционная свадебная песнь темных магов)

Писец пергамент возьмет и перо,
Камнем свитка прижмет края,
Поведает он, как кончилась ночь
И как погибла луна,

Как звезды померкли в ночной тиши,
Как ветров обуздали нрав,
Блеск золота как поборол серебро,
А солнце на трон взошло.

И по царству быстрая весть разнеслась,
Что минуло время луны,
И клялись, и твердили на все голоса:
«Солнце будет править вовек!»

К свету послушно потянутся ввысь
Дети, пшеница и скот –
Не будет последнего боя в войне
Меж светом и темнотой!

Вести промчатся, что нынче мир,
Кошмарам в нем места нет.
Виденья и пугала у дорог
Наш покой теперь не смутят!

Люди славят своих вождей,
Ликуют, что сгинула тьма –
Но солнце сядет, луна взойдет,
И тени вновь поползут.

Вольны вы указом ночь запретить
И врать, что она мертва,
А после прятаться по домам,
В постелях и у очага.

А луна неспешно в небе плывет,
Наши мечты храня,
И путник ночной гадает, дрожа,
Что вой ветра ему сулит.