Железнодорожник

Странно прозвучали для меня эти слова Саньки. Очень уж серьезно для молодого пацана. Пауза опять затягивалась, но я нашелся, что сказать:
— А у меня собака есть. Даже две. И еще — кошки…
— Здорово! — улыбнулся Санька и всю его серьезность тут же как рукой сняло. Молодость! — Я животных люблю.
— Я, как видишь, тоже.
— А ты женат?
— Как и ты — свободен.
— Ну вот! А меня пилил. Сам ведь знаешь, как все это сложно. А живность… Она благодарнее людей. Особенно собаки. Ты сказал, у тебя две?
— Так точно…
— Завидую тебе!
— Нефига завидовать. Почему сам не заведешь?
— Хотел, но старушка, у которой я снимаю квартиру, против будет. Да и потом… Кто будет с ней гулять, когда я ухожу на работу?
— С кем гулять, со старушкой?
Санька не сразу понял мой юмор, но потом до него дошло:
— Да иди ты! С собакой! Будет она весь день под дверью выть от тоски…
— Старушка? — я не унимался.
— Ну все! Сейчас я тебя буду бить… За старушку!
Санька вскочил со своего места и устремился ко мне, сжимая кулаки в шутовском гневе.
— Погоди, Санька! — взмолился я. — Хоть футболку свою белую сниму! А то ты своими пролетарскими ручищами уделаешь ее насмерть! Никакой «Персил» не осилит…
— Вначале умрешь ты, потом умрет футболка… В любом случае, она тебя переживет! — зарычал на меня он, делая страшное лицо и нависая надо мной.
— Ладно, капитуляция! Сдаюсь… — я поднял руки вверх.
— Давно бы так… — Санька сменил гнев на милость и уже собирался опять усесться на свой рельс, когда мне вдруг пришла в голову потрясающая мысль.
— Слушай, Санька! Раз уж у нас с тобой тут такой бивак, может, пива хочешь? У меня ведь с собой есть! Совсем забыл… За знакомство, так сказать… Ну и вообще…
— Не подлизывайся!..
— Поздно, уже подлизался. Ну так, серьезно, будешь?
— Да буду, конечно. Об чем речь! Ну, друг, ты прям как ангел-хранитель. То сигареты, то пиво… Я теперь каждый день сюда приходить буду! Такое место рыбное! Знал бы раньше…
Я хмыкнул, встал и подошел к своим сумкам. Пиво еще было прохладным, не нагрелось. Мое любимое, светлое… Я достал две бутылки и протянул их Саньке.
— Открой…
Вскрыв их друг об друга, он вернул одну мне. Специалист! Я так не умею…
— Ну как пивко? — поинтересовался я, глядя как он пьет, далеко запрокинув голову назад, так что его кадык ходил ходуном.
Санька оторвался от питья и смачно выдохнул.
— Классное пивцо! Попробуй…
Я попробовал. Действительно, ничего! И тут я понял, что именно этого мне как раз и не хватало! Для полноты картины. Санька словно прочитал мои мысли:
— Спасибо за пиво, очень вовремя. Пить ужасно хотелось…
Я опять решил поерничать:
— Ну да, как же… «Дайте водички попить, пожалуйста, а то так есть хочется, даже переночевать негде…»
— Нет, мы все же с тобой сегодня подеремся!
— А, брось… Милые бранятся — только тешатся…
— Алеш, классный ты парень! Серьезно… Весело с тобой.
— Хм, хм… — я потер подбородок, — Где-то я уже это слышал… А! Это ж я говорил! Прям тут!
— Блин, еще не напились, а уже понесло! — восторженно сказал Санька.
— Так в этом-то вся и прелесть!
— Аминь! За знакомство… — Санька поднял бутылку с пивом.
— За знакомство… — я тоже поднял свою, мы чокнулись и выпили.
— Что-то мне жарко становится… — сказал Санька, расстегивая свою рубашку. — Может это пиво у тебя такое пьяное? Словом, я дозрел до стриптиза…
Он снял рубаху, обнажая загорелый, крепкий торс и на меня пахнуло запахом его пота.
— А ты? — Санька поднял на меня вопросительный взгляд.
— Пожалуй, и я… — мне ничего не оставалось делать, как вслед за ним тоже стащить свою белоснежную футболку. — Тока без критики. Ты вон у нас какой атлетичный… А мне, как бы, хвастаться особо нечем…
Это было правдой. До занятий спортом, хотя я и любил это дело, в последнее время совсем не доходили ни руки, ни ноги.
— Да нормально все у тебя, чего ты! — горячо возразил мне Санька, окидывая меня оценивающим взглядом. — Подзагореть нужно немного, а так — вполне ничего…
— Под низ сойду, да?
— Не только под низ…
— Ну тады ладно. Начну загорать прямо сейчас! Вон сегодня какое солнце…
— Погода что надо! Немного душно, правда. Может, будет дождь?
— Да, душно. Давай еще по пиву? Это почти допили…
— Да мы так все твои запасы уничтожим!
Ветерок приятно обдувал меня со всех сторон, пиво уже дало в голову и все вещи на свете начали казаться мне простыми и бесхитростными. Я поднялся и пошел к сумкам.
— Да фиг с ними, с запасами, Сань! Что я, хомяк, чтобы запасы собирать? И жрать их в одно рыло?
— Не, не хомяк. Скорее медвежонок. — весело пробасил Санька, — Мишка-топтыгин…
— Такой неуклюжий? — я уже собирался наклониться и достать пиво, но все никак не мог оторвать взгляд от Саньки, ожидая, что он на это скажет.
— Да нет, внушительный. Чуть что — заломаешь ведь…
— Чья бы мычала…
Тут мимо нас прошелестела медленно идущая электричка. Первая за все утро! Пока она стучала колесами, я видел в ее окнах лица людей. Серьезные, сосредоточенные, злые и отсутствующие. Но ни одного улыбающегося лица! Они смотрели оттуда на нас с Санькой…
Как сумасшедший поезд метро в моем любимом фильме «Лестница Джейкоба»… Похоже…
Санька, казалось, почувствовал то же, что и я.
— Слушай, Алеш, погоди пиво доставать. Давай уйдем отсюда, а? Сдается мне, поезда пошли. Будем сидеть тут, как бельмо на глазу у всех. А они будут ездить с кислыми мордами, глазеть на нас и только настроение портить. В такой день…
— Конечно, давай уйдем. Я знаю тут одно местечко… Тебе понравится.
— Тебя легко уговорить. — Санька улыбнулся и подмигнул мне, поднимаясь. — Давай половину твоих сумок. Нужно же отрабатывать за пиво…
— Натурой отдашь… Куда денешься?
— Заметано! Потом, только, не отказывайся. От натуры… А то начнешь пищать как до дела дойдет…
— Идем уже… — я передал ему пару пакетов и легонько ткнул Саньку кулаком в плечо.
— Больно же, чего ты! — притворно скривился Санька и взял у меня сумки.
— Клоун… — покачал головой я.
Немного нетвердой походкой (пиво!) мы двинулись прочь. Я чуть впереди, Санька за мной.
Я уже знал, куда нам стоит пойти. Если спуститься от насыпи вниз, к реке, то со стороны Сходни будет березовая роща. И вот здесь, у этой рощи, ближе к железной дороге, была офигительная по своей красоте солнечная поляна! Тут росли пахучие полевые ромашки и розовый клевер. И вообще тут было здорово! Я знал это место, потому что частенько приходил сюда с собаками в выходные. Идти до него было совсем недалеко…
— Ну как тебе здесь? — спросил я, когда мы пришли, пристраивая сумки на краю поляны под кусты, в тень. Две новые бутылки пива я из них уже вытащил, они были у Саньки.
— Очень неплохо! Хорошее место для пикника… Держу пари, ты тут не в первый раз.
— Не в первый. Я ведь местный… Опять забыл?
— Да нет, помню. Пивка?
— Легко!
— Ладно, поехали…
Мы уселись недалеко от сумок, прямо в цветах. На этот раз — уже рядом друг с другом.
Здесь было попрохладнее — от реки тянуло свежестью. Но нам и так было хорошо…
— Чувствую я, что ты сегодня на работу не попадешь, — сказал я, чокаясь с Санькой пивом.
— Правильно чувствуешь, Лешка! Тут пивом поят на халяву! Куда я пойду? Да меня теперь отсюда толкачом не сдвинешь! Сидел, сижу и сидеть буду!
— Дело только в пиве?
Я спросил это шутя, не вкладывая в свои слова совершенно никакого глубокого смысла. Но лицо Саньки стало вдруг суровым и он опять из улыбчивого пацана превратился в того, другого, которого я видел, возвращаясь с сумками с рынка.
— Ну зачем ты так? — его голос не оставлял сомнений, что говорит он все это действительно серьезно. — При чем тут пиво…
Он поставил свою бутылку на землю, между ног и отвернулся от меня.
— Ты чего, Сань? Я ведь шучу… Ты обиделся? — я не ожидал такой его реакции и, как мог, старался загладить свою вину. Наехал на парня…
Он молчал в ответ. Я положил руку Саньке на плечо и легонько потрепал его.
— Ну, Санька, прекрати… Я ведь ничего такого не имел в виду!
— Вообще ничего, да? — он повернул ко мне лицо и в его глазах я прочел настоящую обиду, даже боль!
Вот так «так»! Как же это? Чего-то я не понял в Саньке, прозевал…
— Сань, прости, ладно? Ну сболтнул с дуру чушь. Извини…
— Правда?
— Правда. Давай выпьем за примирение?
Санька немного помялся, но, в конце концов, пиво свое взял.
— Ладно, давай…
— За моего друга Саньку и его здоровье!
— А я… — Санька сделал едва заметную паузу. — Я буду пить за тебя…
— Оп!..
Мы выпили, я достал сигареты и молча протянул их Саньке. Закурили…
От потребленного пива как-то уже хотелось принять горизонтальное положение, расслабиться. Я постелил на траву свою футболку и лег, подложив одну руку под голову. Глядя на меня, Санька сделал то же самое, растянувшись рядом со мной.
— Как хорошо… — услышал я его голос. — Давно уже так не было. Помню, как-то в детстве, я был в пятом или шестом классе, мы пошли с родичами за город, отдыхать. И вот там, я лежал так же, смотрел на облака в небе, пил тишину и был счастлив…
Я внимательно его слушал, глядя вверх, именно в то небо, о котором он сейчас говорил. И мне тоже было хорошо…
— Знаешь, Алешка, — продолжал он, — Я тут фильм смотрел, «Брат» называется. Понравился он мне очень. Так вот там песня одна была… Про холм, людей и про солнце… Жаль, что я ее совсем забыл. Хорошая была песня…
Я хитро усмехнулся на это и, ничего не ответив Саньке, начал потихоньку напевать:

Мы лежим под одуванчиковым солнцем
И под нами крутится царица земля
Она больше чем моя голова
В ней хватит места для тебя и меня…1

— Ты ее знаешь?! — он был удивлен так, что даже вскочил, чуть не расплескав свое пиво прямо на мой голый живот.
Я продолжал, но теперь уже поувереннее и чуть погромче. А Санька прилег на локоть лицом ко мне и внимал, улыбаясь и легонько кивая в такт головой:

А мы лежим на склоне холма
Кверху ногами, на склоне холма
Люди на холме кричат и сходят с ума
О том, кто сидит на вершине холма

Иногда мне кажется, что я должен встать
И отнести тебя, как дитя
Броситься вместе с вершины холма
Так будет лучше для тебя и меня

Но мы лежим на склоне холма
И мне кажется, что это все ерунда
Люди на холме кричат и сходят с ума
Разбиваются, падая с вершины холма…

Но у холма нет вершины,
У холма нет вершины,
Он круглый как эта земля…

Но у холма нет вершины,
У холма нет вершины,
Об этом знаем ты и я…

— Как здорово, Лешка! — мечтательно сказал Санька, только я замолчал. — Ладно ты поешь. И прямо про нас эта песня!
— Почему, Сань?
— Хм… — он озадачился. — Так сразу и не скажешь…
— А ты не сразу…
— Хм…
Санька задумался, опустив взгляд на свою бутылку с пивом. Где-то совсем недалеко шелестели листьями березы, в траве стрекотали кузнечики, а над нашими головами пел свою песню неугомонный жаворонок…
Мне вдруг подумалось, а что было бы, если бы в этот теплый, июньский день я не поплелся за продуктами на Сходню? Что бы было, если бы не отменили все электрички до самого обеда и я бы не поплелся домой пешком через насыпь? Что было бы, если бы Санька не окликнул меня насчет сигарет или если бы он вообще не сидел там, на рельсах, в этом тупике?
Да ничего бы не было! А так…
Вот мы, лежим в ромашках, пьем пиво и разговариваем… И кажется, что мы уже знакомы давно-давно! Что мы — друзья, что мы понимаем друг друга… Или, может, это иллюзия? Может, это просто мне кажется? А на самом деле все не так?… А как?..
— Я рад, что встретил тебя сегодня! — заговорил вдруг Санька, обрывая мои раздумья, — Я рад, что светит солнце, что тепло, что мы вместе… Я рад, что мы — тут, как те люди на холме, в песне… А все остальные — далеко, будто бы их нет… Лежим себе и нам не нужно никуда торопиться… Ты ведь не торопишься?
— Нет… — я покачал головой.
— Хорошо… Я стал забывать, что так бывает. Как сказка… Просто покой и свобода… От всего… И небо такое огромное… И солнце… И мы…
— Мне нравится, как ты сказал… — Я глядел прямо на Саньку, прямо ему в глаза.
Он тоже оторвал, наконец, свой взгляд от бутылки с пивом и внимательно посмотрел на меня. Его серые глаза говорили мне что-то еще, но я никак не мог сосредоточиться и понять — что именно…
— Алеша…
— Да, Санька…
— Наверное, я глупый, да?
— Нет, совсем нет…
— Вот ты все понимаешь лучше меня. Объясни мне, что со мной происходит?
— Хм…
Теперь я был озадачен и задумался. А сам все смотрел на него… А он — на меня…
Наверное, все ж таки как-то чересчур уж открытым был мой взгляд. Наверное, Санька разглядел во мне что-то особенное, какую-то только мою правду, в которой я не хотел признаваться сейчас даже самому себе…
Он медленно потянулся ко мне. Вытянул свою сильную руку, легонько дотронулся тыльной стороной ладони до моей гладковыбритой щеки. Его пальцы при этом дрогнули. Едва-едва, но я заметил…
А потом он придвинулся еще ближе… А я закрыл глаза…
В принципе, я уже знал, что должно за этим последовать. Хотел ли я этого? Да, хотел! Думайте обо мне все, что угодно, но я говорю вам это открыто и не боясь. Хотел!..
Санька был совсем рядом, я чувствовал, как он дышит мне в лицо. Жарко-жарко… Я ждал…
Его собственный, особенный запах буквально обрушился на меня. Вернее — смесь сразу нескольких запахов. Меня это взбудоражило…
Санька шумно выдохнул и медленно опустился рядом, уткнувшись лицом в мое плечо. И замер так.
— Я боюсь… — прошептал он. — Помоги мне…
У меня внутри поднимались волны восторга, я и сам был взволнован так, что меня начало поколачивать. Да, братцы, адреналин это сильная вещь! Но было и другое…
Мысли мои прояснились, будто очистились от условностей. Я знал, что еще один шаг, еще один правильный жест, одно слово — и все барьеры будут сломаны. Последние барьеры между нами…
Нет, я не боялся! Это было какое-то особое, упоительное чувство, наполняющее меня до краев, разливающееся по всему телу, вытесняющее все остальное — ненужное, чужое, холодное… Такое знакомое и незнакомое одновременно чувство… Искренность?..
Я — как рыжий кот, что приносит счастье, соткан был в этот миг из одного солнечного света! Это не магия и не волшебство, это даже не сон, не грезы… Просто оранжевое настроение, вот и все! Цветные брызги самого светлого, что есть у меня в душе. И это невозможно описать словами…
Все это для тебя, Санька…
К черту страдания, к черту скорби, к черту печали и разочарования! Какое мне до них дело? Какое до них дело НАМ? Да здравствует Апельсиновый День, когда исполняются все желания, когда самые безумные мечты осуществляются и становятся реальностью!
И пусть нам светит одуванчиковое солнце, а мы — будем улыбаться ему… Одни, на вершине своего собственного холма…
Я обнял Саньку и что есть силы притянул его к себе.
Я прошептал ему всего лишь одно слово, но этого было достаточно…
В траве что-то звякнуло — он все-таки опрокинул пиво, когда торопливо стягивал с себя камуфляжные штаны…
Но нам было уже не до пива…

Когда все произошло, и мы уже тихо лежали рядом, я сорвал травинку и принялся ее жевать.
— О чем ты думаешь? — спросил он меня.
— Знаешь, Санька… Так странно… Чтобы два таких пидараса, как мы, оказались в одно и то же время, в одном и том же месте, здесь… Это ведь почти нереально! Как это может быть?
— Да, нереально… — тихо ответил мне Санька, а потом привстал и глядя мне прямо в глаза, серьезно добавил, — Только мы не пидарасы…
— Нет? Тогда кто же мы?
— Просто люди… И все…
Еще какое-то время мы пробыли там, на солнечной поляне, среди травы, ромашек и клевера, а потом стали собираться домой.
И, наверное, когда мы ушли, крепко держась за руки и улыбаясь, березы еще долго шептались про нас друг с другом, обсуждая то, что они видели…
А после обеда пришел дождь и смыл с травы наши последние следы…

* * *

С тех пор минуло три долгих года. А мы с Санькой — ВМЕСТЕ!..
Он почти сразу, где-то через месяц после нашей встречи, ушел с железной дороги и работает теперь там же, где и я. Мы живем в моей маленькой, но уютной квартирке: он, я и наша живность, наше зверье. Целое семейство дружных живых существ! И мы — счастливы. Наверное, потому, что — не одиноки…
Знаете, мне в жизни всегда, что называется, как-то не везло. Все проходило мимо меня. Рядом, но мимо. Хорошие друзья, работа, возможность заниматься тем, что тебе по душе, элементарная удачливость, деньги… Все это и многое другое доставалось другим, не мне. Не то, чтобы я особо стремился завоевать для себя эти блага, но все-таки было немного обидно, что я ими обделен. Без этого трудно…
И вот когда я встретил Саньку, я вдруг понял: ничего этого мне не нужно! На самом деле, ничего этого я не хочу. Мне вполне достаточно моего Саньки — простого сильного парня, который любит меня всем сердцем, не за то — кто я, а за то — какой я, и которого точно так же люблю я сам. Оказывается, это и есть самое драгоценное, самое дорогое, самое желанное, что можно иметь! Все остальное — иллюзии, химеры и тщета…
И кто знает, может быть, я и родился только лишь для того, чтобы сделать счастливым моего Саньку, именно этого, конкретного парня из далекого города Ростова-на-Дону, где я ни разу не был и о котором только слышал? Кто из нас может знать такие вещи наверняка? Кто из нас вообще что-нибудь знает?..
Люди злы. Они всегда предполагают самое худшее. Там, где возникает настоящее чувство, — они видят выгоду. Там, где рождается безграничная верность и доверие, — они видят предательство и ложь. Люди не верят в светлое, топчат чистое, разрушают лучшее… Своими руками. И боготворят грязь…
Может быть, поэтому все вы несчастны?
Но что бы вы там себе ни думали, что бы вы там ни говорили, и, самое главное, что бы вы ни делали, — знайте одно: мы с Санькой все равно будем жить вместе, под одной крышей, будем жить долго и счастливо!
И умрем в один день…
Именно это я и называю — Судьбой.