Клятвопреступник

Глава 2

Драко горел, горел и не мог пошевелиться, опутанный цепями, пока жадное пламя охватывало его, поднимаясь по шесту за спиной. На почерневшей коже вспучились ожоги и он закричал. Почему так

темно? Ему завязали глаза? Или ослепили? Страшась и радуясь, толпа бесновалась вокруг костра, любуясь казнью колдуна, подкидывала в огонь деревяшки и сено.
- Ведьмак! – кричали они. – Демон! – и сильнее, чем агония горящего тела, Драко терзала жгучая, страшная ненависть к толпе магглов, которые сотворили с ним это.
Распахнув глаза, он разом очнулся. Еще секунду ему казалось, что он горит, но это всего лишь напомнили о себе усталые мышцы и жаркое одеяло. Облегченно вздохнув, юноша закрыл глаза. Он

несколько месяцев не видел этого сна, и вот кошмар вернулся, такой же яркий и отчетливый, как и всегда. Драко подумалось, что всему виной согревающие чары Он попытался было откинуть одеяло,

но правую руку тут же пронзила боль. Поморщившись, он осторожно опустил ее и неловко отодвинул одеяло левой. Кто-то раздел его, оставив лишь белье, и теплый воздух приятно овевал

разгоряченную кожу.
Знакомый, привычный для больничного крыла запах лекарственных зелий, когда-то такой неприятный, сейчас казался почти благословением.
Драко сел, осторожно опершись на левую руку. Плечи ныли, в ногах отдавалась болезненная дрожь, спина одеревенела, но в целом он ощущал себя много лучше, чем по прибытии. Правая кисть была

перевязана, и юноша едва мог пошевелить пальцами.
Сколько он спал? За окнами было темно, так что вряд ли прошло больше нескольких часов. На подоконниках уже образовались маленькие сугробы, а снег все падал и падал. Если Волдеморт

намеревался похоронить их всех подо льдом и снегом, то пока у него все шло по плану. Но Драко это не особенно заботило. Его дом был разрушен, родители и друзья разбросаны по всей стране, за

его собственную голову наверняка назначена немалая цена, но, по крайней мере, он выбрался из бури.
Вдруг юноша спохватился – где его мантия? Где книги?! В панике он огляделся, но столик рядом c кроватью был пуст - ни книг, ни дьявольского мешка, ни метлы
- Нет, - ахнул Драко, чувствуя, как по позвоночнику поползла дрожь, холоднее, чем стужа за окном. Он пролетел через полстраны сквозь буран, ускользнул от двух Пожирателей и самого Темного

лорда, но не провёл и пяти минут в Хогвартсе, как все потерял! Преодолевая слабость, юноша попытался встать.
- И куда это ты собрался? – раздался от дверей окрик Помфри. Обернувшись к недовольной медсестре, Драко облегченно выдохнул: она держала в руках его мантию.
- Книги, - произнес он, не желая ложиться, пока все не выяснит. – Вы нашли их? Они были в небольшой сумке, ее легко не заметить.
- Если ты имеешь в виду тот ужасный маленький мешок с сюрпризами, - хмуро отозвалась Помфри, - то можешь не волноваться. Он в моем кабинете, вместе с твоим веником.
- Веником? – переспросил озадаченный Драко. И вдруг вспомнил, как однажды слышал это странное слово от портрета своей пра-пра-прабабки Морганы. – А, с метлой?
- Ну, если это можно назвать метлой, - заметила Помфри, поставив на тумбочку возле кровати поднос с пузырьками и положив одежду на стул рядом. – Не представляю, как ты смог добраться сюда

на этой деревяшке. Давай, залезай обратно под одеяло.
- Оно слишком жаркое, - заупрямился Драко, не шевельнувшись.
- Это ты все еще замерзший, - буркнула медсестра, но, коснувшись палочкой одеяла, сняла согревающие чары. Оно немедленно остыло до приемлемой температуры и юноша неохотно лег. – Должно

быть, я и в самом деле переусердствовала с чарами. Так лучше?
Драко кивнул. Ему не терпелось узнать: прибыл ли уже Северус? Нет ли вестей от его родителей? Или от Пэнси? – но он понятия не имел, что известно Помфри, и не хотел ненароком сказать

лишнее.
Но один вопрос он мог, просто обязан был задать. Внимательно посмотрев на медсестру, пока та укрывала его, он осторожно высвободил из-под одеяла забинтованную кисть, и попытался отодвинуть

повязку, чтобы осмотреть рану.
- Как вы думаете, я смогу свободно владеть этой рукой?
Не отвечая, Помфри взяла с подноса пурпурную бутылочку и опустошила ее в небольшую ступку. Высыпала несколько черных камешков из другого пузырька, растерла их, смешала все вместе и

повернулась к Драко.
- Я не знаю, - тихо ответила она. - Рана очень серьезная и прошло много времени… Что случилось?
- Проткнул о шип на курильнице два дня назад, - объяснил юноша, умолчав о разбушевавшейся вслед за тем темной магии, глядя, как Помфри снимает последний бинт. – Через некоторое время она

перестала болеть.
- Холод притупил боль, - кивнула медсестра. Крепко взяв его за запястье, она высыпала на рану пудру из ступки и держала так, не позволяя дернувшемуся от боли Драко высвободить руку. Порошок

жалил, словно пчелиные укусы, но через несколько секунд ощущение притупилось, превратившись в слабый зуд. Застонав, юноша отвернулся, уткнувшись лицом в подушку. Продолжая держать запястье,

Помфри наклонилась и осторожно коснулась его плеча.
- Драко, мне жаль, что приходится спрашивать об этом, но… у тебя на ногах синяки… Кто это сделал?
- Синяки? – недоуменно нахмурился он, и вдруг понял, что она имеет в виду. – Нет-нет, никто ничего не делал, - он взглянул на дверь ее кабинета, надеясь хоть краем глаза увидеть свое

имущество. – Это от метлы. То есть, от веника. На нем нет никаких смягчающих чар.
Побледнев, Помфри в ужасе уставилась на слизеринца:
- Мерлин… я знала, что оно древнее, но настолько… и ты летел на этой треклятой палке безо всякой защиты?
Он пожал плечами и уже собирался ответить, как вдруг дверь распахнулась с такой силой, что стукнулась о стену. Помфри вскочила, словно ожидая нападения, а Драко потянулся за палочкой и

выругался, вспомнив, что ее нет. К ним стремительно подошел Снейп, с палочкой наизготовку.
- Проси убежища, немедленно, - приказал он Драко, не тратя времени на объяснения.
- Я… прошу убежища в Хогвартсовской школе колдовства, - немедленно произнес тот, поглядев на ошеломленную медсестру. – Северус, что… - не успел он договорить, как появились еще трое. Двоих

Драко не узнал. Но даже если бы их не возглавлял Корнелиус Фадж, суровые лица и начальственный вид, их взгляды, устремленные на Драко, будто он был облачен в мантию Пожирателя, выдавали

служащих Министерства. Наставив на него палочки, они прошагали к юноше и были вынуждены остановиться, только когда Помфри и Снейп выступили вперед, заслонив его. Фудж свирепо уставился на

них.
- Этот мальчишка – находящийся в розыске преступник! Немедленно отойдите!
- Вы не имеете права… - начал Снейп.
- Может, я больше и не министр, - с ненавистью выплюнул Фудж, - но у меня еще есть кое-какие полномочия! Малфой арестован!
- За что? – возмутилась Помфри. – Он ничего не сделал!
- Ничего не сделал?! – разъярился Фудж. – Он убил двух человек с помощью темной магии, прямо посреди маггловского города! Он летает на незарегистрированной метле, владеет темномагическими

артефактами и является сторонником Сами-Знаете-Кого! Он…
- Он официально попросил убежища в этой школе, - перебил его Снейп. – Вы знаете старые законы не хуже меня.
Министр побагровел так, что Драко показалось, будто с ним вот-вот случится удар.
- Убежище предоставляется только во время войны…
- Война в самом разгаре, - раздался голос Дамблдора и все оглянулись. Директор выглядел изможденным и помолодевшим одновременно, словно потрепанный войной генерал, нежданно получивший

хорошие вести. Увидев, что он пришел не один, Драко нахмурился. Чуть позади старика держался Поттер и, увидев выражение лица слизеринца, точно так же скривился в ответ.
- Хотите вы того или нет, - заявил Дамблдор, спокойно глядя на Фуджа, - Волдеморт давно объявил войну. По всей стране идут битвы, которые вы безуспешно стараетесь выдать за междоусобные

стычки, совсем как обвинения в адрес юного мистера Малфоя. Его семья предоставила нам неожиданное и серьезное преимущество в этой войне, ценой немалых жертв, должен добавить. Я с радостью

предоставлю ему убежище.
- Не выйдет, - заявил Фудж. – Мальчишка просто вытворяет те же трюки, что и его отец, и Визенгамот…
- …занят более важными делами, - снова перебил его Снейп, - чем преследование студента, опоздавшего к началу семестра и прибывшего на метле, сделанной еще до появления Министерства.
Фудж умолк и на секунду Драко показалась, что все утряслось. Но тот уставился на Дамблдора и со странным блеском в глазах проговорил:
- Нам с вами известно, кто он такой. Мы знаем, кто такие чистокровные Малфои. Вы не можете отрицать его искушенность в темной магии. Предоставив ему убежище, вы приютите ядовитую змею среди

невинных детей
- Да, - кивнул Дамблдор, - я знаю, кто он. Но я также знаю, что за все время, проведенное в Хогвартсе, он ни разу не воспользовался своей силой. Полагаю, так будет и впредь, - директор

вопросительно взглянул на Драко, но тот, не желая встречаться со стариком взглядом, быстро отвел глаза.
Неважно, что его семья пожертвовала всем и сделала ставку на Дамблдора, неважно, что самому Драко пришлось просить у него убежища - отец много раз предупреждал его никогда не смотреть

старику в глаза. Каждый Пожиратель знал, что Темный лорд и Дамблдор владеют легалименцией. Драко не испытывал ни малейшего желания снова переживать душевную муку, позволяя чужаку рыться в

его воспоминаниях.
Он кивнул и все сочли это достаточным.
- Превосходно, - Дамблдор посмотрел на Фуджа. – Итак, если вы ничем не можете подтвердить выдвинутые обвинения, закон об убежище вступает в силу. Вы знаете, где выход.
- Это еще не конец, - зловеще прошипел Фудж, с неохотой убирая палочку.
Как только чиновники удалились, задрав носы и пытаясь сохранить остатки гордости, Снейп повернулся к Драко.
- Я рад, что ты добрался благополучно.
Юноша сел, несмотря на протесты Помфри.
- Были какие-нибудь известия?
- Пока нет, - покачал головой Мастер зелий. – Но прошло всего два дня. Вполне возможно, что новости появятся только через несколько недель
Драко знал, что, скорее всего, так и будет, но неизвестность причиняла боль. Взглянув на остальных, он спросил:
- Что им известно?
- Я рассказал все, - ответил Северус.
Юноша неверяще уставился на него
- Все?! Даже наши…
- Все важное,- уточнил Мастер зелий, многозначительно взглянув на него. - Когда ты отдохнешь, я расскажу подробнее.
- Я не могу заснуть, - покачал головой Драко. – Слишком устал. Может, чуть позже получится…
- В таком случае,- вмешался Дамблдор, подойдя к изножью кровати, - я бы хотел попросить об одолжении.
- О каком именно? – поинтересовался юноша, уставившись куда-то поверх плеча старика.
- Мне бы хотелось знать, почему вы так упорно избегаете моего взгляда, - проговорил тот. – И позвольте поздравить вас, мистер Малфой. Ваша семья сделала отличный ход против Темного лорда.

Это первая хорошая новость за последние месяцы, она подарила нам долгожданную надежду. И тем не менее, нам всем прекрасно известно, чем я рискую, предоставляя вам убежище. Речь идет не

только о недовольстве Министерства. Я должен быть уверен, что могу вам доверять.
- Никто, будучи в здравом уме, не станет доверять темным магам, - пробормотал Драко, чувствуя себя неуютно от одной мысли, что Дамблдор считает его союзником. – Даже вы.
- Значит, это правда, - Поттер выступил вперед, глядя на слизеринца, как на очередного Хагридова питомца. – Значит, Добби не врал, когда говорил, что вы занимаетесь темной магией.
- Да уж, теперь этому проныре ни к чему хранить семейные тайны, - хмыкнул Драко. – Неблагодарный маленький негодяй.
- И все же, - Дамблдор положил руку Гарри на плечо, чтобы утихомирить его, - мне почти ничего неизвестно об освобождении Люциуса из Азкабана и о вашем бегстве от Темного лорда. Ставки

слишком высоки и я не могу себе позволить попасться в хитроумную ловушку. Я могу лишь догадываться о мотивах и планах вашего отца, но, как мне любит напоминать профессор Снейп, гриффиндорцу

никогда не понять мыслей слизеринца.
Больничная постель вдруг показалась Драко неудобной, а огромная комната – маленькой и душной. Вторжение Волдеморта в его разум оставило глубокие раны, боль от которых не унялась до сих пор,

и Драко боялся, что попросту сойдёт с ума, когда воспоминания разом нахлынут на него, пока старик не спеша станет копаться в самом сокровенном. Если такова цена убежища в Хогвартсе – дать

другому власть над собственными мыслями – лучше попытаться выжить в снежной буре.
- Это не займет много времени, - мягко произнес Дамблдор. – И я даю честное слово, что не стану ничего выискивать, кроме того, что вы сами мне покажете.
«Если бы все было так просто», - горько подумал Драко. Если бы он мог скрыться от Министерства и Пожирателей в другом безопасном убежище… Но буран за окном бушевал все яростнее, и другого

убежища не было.
- Будет очень больно? – спросил он.
- Больно совсем не будет.
- Вы лжете, - раздраженно возразил юноша, не поднимая взгляда от мантии старика. – Не так давно в мой разум уже вторгались, едва не порвав его на куски, и я не жажду повторения спектакля.
- Что? – вскинулась Помфри, перебив остальных. Усевшись рядом, она немедленно принялась смешивать новую микстуру. – Когда? Еще болит? Мне нужно было проверить…
- Темный лорд тоже умеет проникать в мысли, - мрачно пробормотал юноша. – Но он не столь любезен, чтобы спрашивать разрешения. Он… это было… - Драко упрекнул себя за несдержанность, но

воспоминания о встрече с Волдемортом были еще слишком свежи в памяти, слишком болезненны
К его удивлению, Мастер зелий ободряюще опустил руку ему на плечо. Убедившись, что это действительно крестный, Драко взглянул на него. Сколько он знал Северуса, тот никогда не позволял себе

проявлять слабость ни перед кем, кроме Люциуса.
- Директор не такой, как Темный лорд, - шепнул ему Снейп. – Больно не будет. И если я хоть что-то смог вдолбить в твою ленивую голову, ты легко сможешь оставить личные воспоминания при

себе.
Драко помедлил, нерешительно перевел взгляд на Дамблдора и, наконец, кивнул. Глубоко вздохнув, он безмолвно взглянул старику в глаза и его сознание немедленно заполнили воспоминания – не

случайные, как раньше, а выстроенные строго по порядку. Они уводили юношу все дальше и дальше, в дни до побега и вступления их плана в действие, к моменту, когда Драко вошел в Азкабан.
***
Тюрьма больше напоминала сумасшедший дом. В коридорах эхом отдавались крики и стоны и угасали среди толстых стен. Юноша держал голову гордо поднятой, но капюшон опустил пониже, спрятав

лицо. Под надежно застегнутой мантией в одной руке он нес небольшой перевязанный бечевкой сверток, в другой держал палочку. Никто и не подумал обыскать его – у Драко был официальный приказ

об освобождении Люциуса. Он предъявил бумагу охранникам, и те пропустили его беспрепятственно, лишь ухмыльнулись, увидев покрытое дурной славой имя.
Тени и крики не беспокоили его – он всю жизнь провел среди теней, глядя как отец призывает темную магию из таинственных артефактов и ассистируя Северусу в приготовлении зелий с давным-давно

запрещенными Министерством ингредиентами. Люциус научил его, что крики лишь предупреждают о возможной опасности и бояться их не нужно. В Азкабане же главной опасностью были стражи.
Двое из них следовали за Драко на безопасном расстоянии, привлеченные свежим запахом посетителя, не запуганного, не сломленного царящим вокруг отчаяньем, подобно заключенным и охране. Слухи

об их семье дошли даже до Азкабана и Драко, самый юный из Малфоев, был желанной добычей. Если на него сейчас нападут, потом никто не поверит, что он только защищался, и юноша пожалел, что

рядом нет матери. Оставалось надеяться только на то, что стражи не осмелятся напасть на посетителя. Остро чувствуя их близость, Драко проглотил комок в горле и заставил себя не

оглядываться.
Поднявшись по нескольким лестничным пролетам и пройдя темными коридорами без окон, он, наконец, остановился напротив самой последней на этаже камеры. Заметив краем глаза, что охранники

остались на лестнице, далеко за пределами слышимости, Драко повернулся ко входу. Слабый свет из коридора не проникал в камеру, оставляя ее в кромешной тьме. Юноша страшился заглянуть внутрь

и увидеть, во что превратился Люциус, но, пересилив себя, он решительно расправил плечи, шагнул ближе к решетке и отвернулся, уставившись на охранников.
- Отец, - позвал Драко, прижимая пергамент с приказом к замку. Зачарованная печать зашипела, коснувшись металла, и решетка распахнулась. – Я добился разрешения на твое освобождение. Пора

домой.
Ответа не последовало, но в глубине он услышал какой-то шорох. Не поворачиваясь, Драко вытащил сверток из-под мантии и протянул его в камеру. Спустя мгновение он почувствовал, как сверток

забрали, и услышал звук разрываемой бумаги. Несмотря на то, что заключенным разрешалось передавать только одежду, Драко принес еще палочку Люциуса и несколько полезных зелий.
Сначала раздалось несколько очищающих заклинаний. Прислушиваясь к шепоту отца, Драко трудно было представить, что подобные вещи может использовать кто-то настолько утонченный, как Люциус

Малфой. Такие заклинания когда-то применяли лишь крестьяне и путешественники, если вокруг не было ни воды, ни жилья. Они были неудобными и практически бесполезными для современных

волшебников, никогда не отправляющихся в путь, не разузнав предварительно, где можно будет передохнуть.
Склянки из-под сильнейших восстановительных эликсиров разбились об пол и исчезли без следа. Вместо того, чтобы просто добавить в зелье корень мандрагоры, Драко использовал ее дух,

бесплотную жизненную силу, которая после гибели растения должна была раствориться в природе. А если бы стало известно, что он к тому же добавил в зелье свою кровь вместо катализатора,

извратив природу этого духа, ему неминуемо грозили бы обвинение в некромантии, всеобщее презрение и собственная камера.
Наконец, появился Люциус. Тяжело опираясь на трость, он сделал несколько неуверенных шагов, словно привыкая ходить заново. Он так исхудал, что мантия болталась на нем, а волосы, хоть и

чистые, выглядели тусклыми и безжизненными.
- Сколько? – прошептал он, поднимая капюшон и пряча лицо.
- Почти шесть месяцев, - деловито сообщил Драко. – Сражения прекратились, но продолжаются мелкие стычки. Обе стороны накапливают ресурсы. Министерство отказывается признавать, что идет

война, но противостояние стало открытым и пока силы равны.
- Ясно, - Люциус медленно шел рядом с сыном, хрипло, натужно дыша, уставившись в пол и слегка приволакивая ногу. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Охранники заметили состояние узника,

и принялись насмешливо переговариваться. Драко нахмурился. Видеть его таким разбитым…
- Люциус, - резко произнес он, тем же тоном, каким родители выговаривали ему за оплошности. – Ты - Малфой. Веди себя соответственно.
Тот замер, словно получив пощечину. Прищурившись, он вгляделся юноше в лицо и судорожно сжал рукоять трости. Он никогда не бил Драко, но сейчас ему впервые захотелось это сделать. Какая

наглость! После всего, что ему пришлось вынести, слышать собственное имя из уст сына, произнесенное так равнодушно! Разгневанный, он ничего не ответил, лишь выпрямился, преодолевая

слабость, и прошествовал мимо охранников, гордо подняв голову.
Они невозмутимо шагали рука об руку сквозь тюремные коридоры. Пока репутация работала на них: стражники умолкали и с опаской отступали назад, пропуская темных магов. Казалось, заключение не

оставило на недавнем узнике ни малейшего следа, и даже без слоняющихся вокруг дементоров это казалось невероятным.
Наконец они вышли в залитый лунным светом двор. У входа стоял экипаж. Пара вороных спокойно ждала, пока Драко откроет перед Люциусом дверцу. Как только тот уселся, юноша подошел к коням и

шепнул, чтобы они отвезли их домой. Он быстро устроился рядом с отцом и экипаж сразу тронулся, слегка подпрыгивая на каменистой дороге. Спустя несколько мгновений карета оторвалась от

земли, поднявшись в воздух. Копыта по-прежнему цокали, словно о мостовую, но тряска прекратилась.
Прошло несколько минут. Люциус смотрел в окно, на темную поверхность океана, словно наблюдая за преследующим их морским змеем, но Драко хорошо знал отца. Откинув капюшон, он поглядел на

него, надеясь, что тот что-нибудь скажет. И когда тишина стала невыносимой, выпалил:
- Прости меня, отец. Пожалуйста, прости. Я просто не мог вынести насмешек тех ублюдков. Я бы никогда не осмелился… Ты же знаешь, я… - Люциус устало вздохнул, и повернулся к нему. Юноша

немедленно умолк. Хотя тот ни разу не ударил его, иногда Драко хотелось, чтобы он это сделал. Отцовские разочарование и гнев были в тысячу раз хуже любых побоев. Юный Малфой мог очаровать

кого угодно, чтоб получить требуемое – умение, которое оказалось весьма полезным за последние несколько месяцев – но под взглядом Люциуса он запинался, как маленький.
- Почему ты здесь, а не среди соратников? – безучастно поинтересовался Малфой-старший. – Разве ты не присягнул в верности Темному лорду?
- Нет, - ответил Драко, осторожно подбирая слова. – Мне пока никто не предлагал. Сейчас все дела с Пожирателями ведет мама. Они иногда собираются у нас в поместье, но пока я

несовершеннолетний, им от меня мало проку.
- Ясно, - кивнул Люциус словно сам себе и снова отвернулся к окну.
- Ты не понял, - прошептал Драко. Он уставился в пол и заставил себя продолжать, не глядя на отца из-за страха потерять решимость. – Я не присоединюсь к ним. Никогда. Особенно после того,

что они сделали с нами.
- Драко…
- Мама поддерживает меня. И вся семья тоже – те, кто на портретах. Я знаю, что ты верно служил лорду, отец, но…
- Драко! – резко прервал его Люциус. – Ты прекрасно знаешь, что Малфои всегда были правой рукой Темного лорда! Только поэтому мы все еще живы.
- Это спасло нас однажды, но теперь погубит, - негромко возразил юноша. – Я не стану ему прислуживать.
- Как ты смеешь перечить мне? – прошипел Люциус. – Если бы я поверил, что ты в самом деле так думаешь, то вбил бы в твою голову немного здравого смысла!
- Я в самом деле так думаю.
- Хватит! – рявкнул отец, стукнув тростью по сиденью так, что Драко вздрогнул. – Довольно глупых испытаний! Разве я не доказал свою верность? – в его взгляде смешались обезоруженность и

безграничная опустошенность. – Неужели мой собственный сын станет заманивать меня в ловушку?
- Испытаний? – недоуменно переспросил Драко, впервые осознав, что он понятия не имеет, как Волдеморт проверяет преданность своих слуг. Люциус всегда старался оградить его от происков

Темного лорда и юноша не мог представить, что происходит во внутреннем круге. – Нет, отец, это не… это не проверка твоей верности. Лорд узнает о нашем разговоре, только если ты сам ему

расскажешь.
- Будь я таким наивным, не прожил бы так долго, - презрительно прищурившись, отозвался тот. – И не так уж трудно представить, что мой собственный сын отвернулся от меня.
- Я не отвернулся, - возразил Драко. – Ты сам научил меня, что семья превыше всего. Я - Малфой, а не Пожиратель смерти.
Несколько минут Люциус пристально смотрел на него и гнев в его взгляде постепенно уступал место подозрению.
- Покажи мне руки, - сказал он наконец.
Драко расстегнул мантию и закатал рукава, обнажив чистые, незапятнанные предплечья. Когда отец наклонился вперед и распахнул ворот его рубашки, юноша лишь слегка повернулся и наклонил

голову, чтобы тот убедился, что ни на плечах, ни на спине у него нет никаких меток. А затем Люциус порывисто притянул сына к себе и обнял. Хватка была слабой, но Драко просто обхватил его в

ответ и закрыл глаза. Отец обнимал его так лишь однажды. Как и раньше, это было чудесно.
- Я так боялся за тебя, - хрипло прошептал Люциус. – Боялся, что тебе придется отвечать за мои ошибки.
Драко ничего не ответил. Ему хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Поняв, что означает молчание сына, Люциус отпрянул и внимательно посмотрел на него.
- Что такое?
Не решаясь поднять взгляд, Драко уткнулся в отцовскую рубашку.
- Я почти ничего не знаю. Мама говорит, что Темный лорд в ярости и собирается наказать нас, но даже она не знает, что именно он собирается предпринять.
В наступившей тишине Люциус задумался, удастся ли ему спрятать жену и сына подальше от опасности, как он хотел сделать сразу после второго появления Волдеморта. Но, как и тогда, это

казалось невозможным. Темным магам некуда было бежать, они нигде не были в безопасности.
- Выхода нет, - негромко произнес он, наконец. – По крайней мере, для нас.
- Есть, - выпрямился Драко. – Выход есть. Не самый легкий, и будет очень трудно скрыть все от Темного лорда, но мы справимся.
Не торопясь, он описал отцу примерный план, включающий портключи и многочисленные ухищрения. Назвал Пожирателей, которые могли бы бежать с ними, и рассказал, что организовал одноклассников

в группу, готовую незаметно собрать и увести остальных детей. Рассказал, что Северус обещал им собственную помощь и убежище в Хогвартсе в случае необходимости. Закончив говорить, Драко

посмотрел на отца, готовый отказаться от всей затеи, если тот ее не одобрит.
- Неплохо придумано, - медленно произнес Люциус, обдумывая услышанное. – Это мамина идея?
- Нет, - отозвался Драко. – Моя.
- План пока слишком схематичен и граничит с безумием, - все так же задумчиво проговорил Малфой-старший, не замечая, как сник Драко, - но вдохновляет. Если нам удастся скрыть все от Темного

лорда, это может сработать. И лучше поторопиться, - он осторожно выпустил сына из объятий.
- Я пытался придумать, где мы сможем всех спрятать, - произнес Драко. Неохотно отодвинувшись, он сел напротив отца, – но пока не нашел ничего подходящего.
- Нам придется создать такое место, - кивнул Люциус. – Однако это потребует времени и сил, а я пока слишком слаб, чтобы помочь как следует, - в лунном свете его лицо выглядело настолько

усталым и изможденным, что Драко снова ощутил острый приступ раскаянья.
- Отец... мне очень жаль, что я так повел себя в тюрьме… Я не хотел показаться резким…
- Будь прокляты те охранники, - вздохнул Люциус, - Я чуть не размозжил тебе голову за твою дерзость. Меня больше рассердила не грубость, а указание вести себя как Малфою. Я почувствовал

себя провинившимся ребенком. На редкость приевшееся ощущение.
- Ты досаждал отцу? – с интересом спросил Драко.
- Далеко не так часто, как мой собственный сын, - парировал тот.
Остаток пути прошел в тишине. Когда Люциус задремал, Драко остался бодрствовать, следя, чтоб никто их не преследовал и чтоб кони не сбились с курса. Ему не хотелось вываливать на отца

столько сведений сразу, едва вытащив из тюрьмы, но лучше пусть он побыстрее узнает о готовящемся плане, чем думает, что все еще должен прислуживать Волдеморту.
На рассвете экипаж опустился у ворот имения Малфоев. Нарцисса увела мужа в дом, а Драко отдал эльфам приказ распрячь коней, убрать экипаж и строго-настрого запретил рассказывать кому бы то

ни было о возвращении хозяина.
Зная, что мать позаботится о Люциусе, юноша направился в свою спальню.
Пока его не было, эльфы убрали мятый пергамент и перья, в беспорядке оставленные на столе, и даже отчистили ковер от случайно пролитых чернил. Теперь, когда отец, наконец, был свободен,

Драко впервые за долгое время мог взглянуть на свой стол без отвращения. За предыдущие месяцы он использовал все свои связи, все известные ему грязные секреты, потянул за каждую ниточку,

чтобы сделать невозможное и вытащить Люциуса из тюрьмы. После убийства Амелии Боунс, совершенного каким-то неизвестным Пожирателем, манипулировать Визенгамотом стало проще, но в отсутствие

отца Драко пришлось превратиться в столь же угрожающую и зловещую фигуру, каким был тот.
Если не хуже. Там, где отец ограничивался осторожными намеками и избегал прямых угроз, Драко сеял по всему Министерству слухи о взятках, подкупах и коррупции, пока угроза расследования не

перепугала всех настолько, что одного его намека было достаточно, чтобы вызвать безусловное повиновение.
Некоторыми манипулировать было невозможно. Например, принуждать к чему-то Артура Уизли было совершенно непрактично, но крайне приятно в личном отношении. И потом, все и так уже знали о

глупой страсти Уизли зачаровывать маггловские штучки, так что обвинение в некомпетентности не причинило тому особого вреда. Как ни посмотри, эта семейка оказалась совершенно бесполезна для

Драко и сама мысль об этом бесила его.
Скинув мантию, он направился в ванную. Увидев, что Филли уже приготовила все, как он любил, Драко быстро разделся и опустился в горячую воду по самую шею, слегка поморщившись.
В отличие от Хогвартса, в имении Малфоев на стенках каждой ванны были выгравированы особые символы, и купание служило не только для очищения или расслабления. Принимая ванну, каждый член

семьи избавлялся от остаточной темной магии. Если ее не рассеять, она помешает колдовству, привлечет темных созданий и, в конце концов, поглотит душу колдуна.
Сложив ладони, Драко глубоко вздохнул и нараспев зашептал заклятье. Рифмованные строчки легко вспоминались. Прошла минута, две, юноша откинулся назад, погрузился в воду с головой и

некоторое время спустя, вынырнул. Быстро обернувшись и смахнув воду с ресниц, он заметил на поверхности воды темные очертания, словно тень. Несколько мгновений она будто парила, а потом

растворилась без следа.
Готово – Драко устало откинулся назад и облокотился о край. Одним из преимуществ занятий темной магией была возможность каждый день подолгу нежиться в теплой ванне. Позже надо будет

связаться с Пэнси и сообщить ей новости, но пока можно не торопиться. Занятые убийствами и рейдами Пожиратели не покажутся в имении по крайней мере несколько недель, а Темный лорд удалился

в свое тайное укрытие и руководил всеми оттуда.
Так что пока можно немного отдохнуть.
***
Только три недели спустя, когда отец оправился и окреп, Драко узнал историю рыцарей Вальпургии, а также какую роль предстоит сыграть ему и к чему нужно быть готовым. Помощь Северуса

оказалась поистине неоценимой, он почти не покидал поместье, и отец…
Драко спохватился – нет, это семейное дело, не имеющее отношения к войне. Еще раз тряхнув головой, чтоб прочистить мысли, он посмотрел вверх. Возле него, широко улыбаясь, стоял Дамблдор.
- Кажется, я недооценил вас, мистер Малфой, - произнес директор. – Иногда юношеская дерзость может отыскать решение, которое человек с опытом сочтет невозможным. Примите мои поздравления

еще раз, они более чем заслужены.
Поздравления за то, что они переиграли Темного лорда? Он принял бы их от слизеринца. В устах же гриффиндорца они прозвучали всего-навсего неискренним комплиментом. Драко неловко кивнул и

посмотрел на Северуса.
- Как долго это продолжалось?
- Несколько минут, - ответил тот. – Итак, раз с этим покончено, тебе нужно немного поспать. Я принесу для твоей руки что-нибудь более подходящее, чем это бесполезное масло, - он

проигнорировал возмущенное фырканье Помфри, - и завтра, нет, уже сегодня, но чуть позднее, мы устроим тебя в более подходящем месте.
- Подожди,- окликнул его Драко, не желая ложиться.- С моими книгами все в порядке?
- Они в дьявольском мешке? - уточнил Снейп. – Да, все в порядке. Я присмотрю за ним, пока ты не проснешься, - Драко знал, что Северус не станет дольше терпеть его упрямство, и улегся под

одеяло.
Все вышли. Услышав, как Дамблдор объясняет Поттеру, что такое дьявольский мешок и каковы бывают книги о темной магии, Драко саркастично усмехнулся. При всей своей кажущейся простоте и

добродетели, директор был неплохо осведомлен о темных искусствах, а Поттер, несмотря на свои многочисленные стычки с Темным лордом, проявлял прискорбное невежество по отношению к культуре

волшебного мира.
Помфри задула свечи и закрыла дверь к себе в кабинет, оставив комнату в темноте. Снаружи завывал ветер, призрачный лунный свет просачивался в окна, да заледеневшие снежинки стучали о

стекла, словно костяные пальцы. Драко натянул одеяло повыше и уткнулся лицом в подушку. Невзирая на недовольство отца, ласковые увещевания матери и насмешки Северуса, он так и не смог

избавиться от своих ночных страхов. Глупо, для темного мага, но юноша боялся не самой темноты. Находиться в полумраке давно стало для него привычным, и руку славы он предпочитал обычному

осветительному заклинанию. Нет, Драко пугало то, что скрывалось среди теней.
Свернувшись клубочком, он старался внушить себе, что просто замерз. В комнате царил холод и он бы с радостью позвал Помфри, но это выглядело бы нелепо после его недавних жалоб на слишком

теплое одеяло. Драко постарался расслабиться и не думать о холоде.
А когда он, наконец, заснул, ему снилось, что он мчится сквозь снежную бурю и воротник мантии впивается ему в горло. Спотыкаясь в глубоких сугробах и поминутно оглядываясь, он надеялся

выбраться на дорогу, прежде чем толпа магглов настигнет его. В снежной круговерти под темными, низко нависшими, спрятавшими луну тучами, их факелы казались приближающимися светлячками. Его

палочка сломалась еще раньше, когда он отбивался, страшная усталость постепенно охватывала тело, и даже ощущение холода притупилось. Магглы подобрались ближе, он скинул мантию и помчался

изо всех сил. Словно загнанный олень, он забыл об осторожности и бросился прочь, отчаянно стараясь оторваться от бешеной, ненавистной, грязной толпы, жаждущей его крови.