Беспощадные шалунишки, или Их ответ гей-параду

РАДУЖНОЕ БУДУЩЕЕ

Анна Китаева "Окончательный диагноз"

От героя ушёл БФ, всё печально, он социально неадаптирован (агрессивен и вообще не согласен с нынешним положением вещей), отказывается от коррекции и в итоге требует «окончательного диагноза». Признав не подлежащим адаптации, его запуливают в космос с запасом воздуха на 15 минут.

Вот описание любимого человека:

Общество очаровательно. Разумеется, после признания нормальными любых отклонений выяснилось, что отклонения эти есть чуть ли не у всех. (Можно подумать, кто-то сомневался). Однако типы странны, странны. Вот самый яркий:

Впрочем, интересны здесь все персонажи.

(Это, если что, горе человека, который накануне жарил на сковороде замороженные пельмени. Ну а чё, он же нормальный, просто готовка – не мужское дело.)
Итог. Диагноз на основании этого рассказа пусть ставит специалист, да.

Кирилл Бенедиктов "Чудовище"

В Бутово орудует чудовище. Заходит к Жене. Выясняется, что чудовище прибыло из Китая, где всё не так, как в России. Потом сцена соблазнения... но Женя всё же вызывает полицию, чудовище успевает смыться, а Женю хотят отвезти на психологическую коррекцию – успела набраться чуждых терминов.Корректироваться она не хочет, и её убивают при попытке к бегству.

Текст построен на всё тех же абсурдностях, доведённых до абсолюта. Людей называют существами и обо всех говорят в среднем роде. Запрещены косметические операции, способствующие улучшению внешности (как это вообще определяют-то?). Запрещён «лукизм» - предпочтение более привлекательного менее привлекательному.

Назвать китайцев «узкоглазыми тварями» даже про себя – нехорошо. За анекдот, где есть слово «черножопые», могут посадить. И так далее, примерами и примерчиками рассказ набит под завязку, что очень осложняет чтение. И опять же, наплевательство на права - контроль за речью граждан, насильственная коррекция, а в случае неповиновения – убийство. Одна из улиц в Бутово названа именем Кадырова (автор точно про общество победившей толерантности пишет?).
И конечно же, небольшая пафосная речь.

Итог. Существо и чудовище долго что-то доказывали друг другу, да так и не доказали.

Олег Дивов "Между дьяволом и глубоким синим морем"

В провинциальном американском городке завёлся снайпер-маньяк. Копы, как и положено, копаются – ну и докапываются. Аж до целого международного заговора, организованного злобными Советами, чтоб духовные США сгубить. А главное оружие – геи и лесбиянки, кто ж ещё.

Международный заговор велик и безупречен:

Вроде и провокация: ага, ага, вы поняли, для чего это нужно Западу, я ведь на него намекаю? А на самом деле – посмеиваясь в кулак и рассчитывая на странных дураков, которые первый слой (заговор) считают, а до второго (сатира) не докопаются и побегут всем рассказывать: вон, даже Дивов писал про страшную угрозу.

Татьяна Томах "Дом для Чебурашки"

Города поделены на районы, в каждом свои порядки. Их надо уважать – для контроля уважения все носят браслеты. Девушка Настя, помыкавшись в этом странном мире, где другие как-то устроились, одна она не находит себе места, наконец уходит со своим прынцем, которого ждала и дождалась, в леса, к природе.

Все делают себе косметические операции или прикидываются тем или иным меньшинством, чтобы получить льготы. В карьере, в быту. Можно стать эльфом, можно взять себе невидану зверушку. Например, того самого Чебурашку, плод генной инженерии, которому трудно ходить и самостоятельно питаться и от которого отказались прежние хозяева.

За употребление устаревших слов вроде «муж» снимают баллы с индекса гражданина, даже у детей. В сказках Василиса, Иван и Змей Горыныч женятся все вместе. И, как всегда, кто-то из персонажей произносит мораль или читает небольшую лекцию об общественном устройстве.

Ну и где здесь толерантность?
Особенно странен финал, где Настю привозят в поселение, где допускается только всё натуральное – там обоснуется меньшинство «люди старых традиций». Сюда нельзя с Чебурашкой, и ради Чебурашки Настя уже готова уйти, её прынц готов уйти вместе с ней... но тут упрямый дед соглашается на нарушение правил. Ура, хэппи-энд.
Итог. С логикой плохо. Наибольшее сочувствие вызывают не люди, а мельком упомянутые животные. Люди-то здесь изображены не слишком умные.

Владимир Березин "Вечера в Териоках"

1912 год. Научный эксперимент. Глупого писателя отправляют в будущее, в наши дни. Он смотрит, ужасается, не знает, как об ЭТОМ рассказать – и объявляет, что эксперимент не получился и ничего он не видел.

Вот оно, будущее.

Итог: финал не без изящества. Но общий смысл - «ваши прадеды были бы в ужасе и не захотели бы жить, увидев это всё». Подозреваю, что прадеды, жившие в стране, где всего треть населения была грамотна, и в годы, когда в моду вошло самоубийство, всё же имели чуть более крепкие нервы.

Сергей Чекмаев "Потомственный присяжный"

Муж и жена не могут иметь детей. ГГ предлагают стать присяжным, помогать отбирать детей у натуралов, за это получит льготы по усыновлению... через годик-другой вместо восьми... может быть. И вдруг – дилемма: в суд попадает лучший друг с женой, у которых хотят оттяпать 15-летнюю дочь. Что делать?

В мире победившей ювенальной юстиции всё просто: у одних отбираем, другим отдаём, от родных – чужим, не спрашивая самих детей. Преимущества, конечно же, у однополых пар, которые даже не пытаются обзавестись родными (для одного из супругов) детьми.
Опять оригинальные представления о толерантности. Консультант с бесполым именем Васили рекомендует бросить бесплодную жену и найти мужика (да, мне тоже интересно, как это поможет решить проблему). Суд коррумпированный, дела толком не рассматриваются. Дети жалуются на родителей из-за каждой ерунды. Натуралов нельзя назвать «двуполами» (откуда словечко?).
Герои прекрасны. Дурканутая жена, которая всё ждёт с нетерпением - когда же, наконец, - и загодя, не зная ни пола ни возраста будущего дити, закупается пелёнками-распашонками,- и трусоватый муж, не решающийся сказать ей правду о том, что ждать надо долго. Гетеросексуальная семья, не хухры-мухры!
Почему-то ни единым словом не поминают суррогатное материнство, ЭКО и прочие современные методы. Нет – если не наш, то только чужой. Понимаю, ГГ может быть так же бесплоден, как и его жена, но остальные-то? Впрочем, возможно, в этом мире вместе с толерантностью победила и духовность, все посбивались в пары, а «неестественные» методы заклеймены как страшный грех.
Штампованный гей:

Концентрация нелогичностей сюжета, извращённого представления о толерантности, карикатуры на «традиционные ценности», тупых героев и пафосно-морализаторствующей истории. Посему – главный рассказ сборника, отражающий всё, что вы хотели знать о духовности. Заканчивается вопросом читателю: ах что же мне теперь делать? Скажите!
Итог: прекрасная пародия на семейную драму, выставляющая традиционные пары в таком ошеломляющем свете, что рекомендуется к прочтению всем. И главное – из первых рук! От самого что ни на есть автора-натурала. Даёшь ювенальную юстицию.

Юлия Рыженкова "Демконтроль"

Женщины и мужчины живут раздельно, в разных районах городов. Для воспроизводства молодёжь насильно спаривают, детей отбирают. Героиня любит ребёночка и хочет его вернуть, ну а если невозможно – она пойдёт и всех подзорвёт.

Опять непонятно, где толерантность. Семьи только однополые, про гетеросексуальный контакт девушки не знают до 18 лет (толерантность, ага!), а там их сразу демобилизуют на три месяца и каждый день сношают новыми партнёрами. О настоящих родителях никто не знает – интересно, сколько раз в этом мире успели свести братьев и сестёр, хотя бы и неполнородных.
Лекции об устройстве мира читают все: от первого партнёра ГГ до новых «родителей» её сына. Тотальный контроль, прессинг, держание граждан за идиотов и обращение как со скотом – самый яркий пример представления (некоторых?) российских граждан о толерантности.
Здесь хотя бы затронуто искусственное воспроизведение, но как:

Самое удивительное. В финале ГГ находит «отца» того парня, которого, в свою очередь, она считает отцом своего сына, и советует когда-нибудь пойти посмотреть на внука. Но погодите, какой такой внук, если все дети приёмные? Стало быть, парень-то тоже приёмный. И имеет ли в этом мире значение слово «внук»? Может, это я чего-то не поняла.
Итог: где здесь толерантность – знает, пожалуй, только автор.

Тим Скоренко "Теория невербальной евгеники"

Победившая в Великой войне Великая Империя, просто-таки переполненная толерантностью. Но – к тем, кого признала этой толерантности достойными. И рассказчик, обнаруживший, что он гей, в конце концов становится агентом по выявлению таких, как он, и сведению под корень этой «заразы».

Приём (см. Закон Годвина), в интернет-дискуссиях признанный проигрышным, здесь всё же повёрнут другой стороной. И сразу ясно, что за «толерантность» подразумевается. И видны черты такой «толерантности» в нашей реальности.

Автор подошёл к теме спокойно, без ужимок, перламутровых пуговиц и абонементов в салон красоты. Постарался описать чувства молодого человека, который вдруг обнаруживает, что ему нравится сокурсник. Смятение, нежность, потом – боль от потери. Шок, промывка мозгов и поворот психики. Никакого демонстративного плевания – всё описывается с той же научной бесстрастностью, как и та самая теория невербального общения.
Вот то, что можно назвать фантастикой. Самый страшный и честный рассказ первой части. О том, во что выливается толерантность, когда о ней не имеют истинного представления и рисуют своими красками. То есть так, как иные авторы сего сборника. Предупрежу, что читать стоит тем, у кого крепкие нервы.

Юрий Бурносов "Москва, двадцать второй"

Главный герой – писатель, авария-кома-очнулся-гипс. То есть не гипс, а восемь лет прошло. За это время настали новые порядки, и самые ушлые, радостно перековавшись, свою толерантность всячески демонстрируют. Поле для демонстрации огромное: скажем, надо переписать все произведения на новый лад. 

Пример взят из нынешнего времени – та самая «Сказка о попе и работнике его Балде», переиначенная, чтобы не обижать православных. Здесь – «Ромео и Джульетто», Пьер и Петя Ростов в «Войне и мире», «Чук и Гек» (йа, йа) и, само собой, «Властелин колец».
Новыми порядками возмущаться не смей, а также постарайся организовать личную жизнь в духе времени. Именно в этом рассказе нас радуют аббревиатурой ЛГБТЗП. Стоило бы туда же добавить ИДПЗС (идиоты и депутаты Питерского Заксобрания), ну да сборник был скомпонован чуть раньше принятия известного закона.
Как всегда, стереотипные геи:


Толстячок, если что, приходится одному из героев «женой». Протягивает руку, как бы для поцелуя, виляет задом, готовит голубцы и ворчит из-за выпивки, однако не возражает против пива на опохмелку.
Итог: автор, видимо, не знает, что такое фанфики. Те же самые Пьер с Петей, только для того, чтобы почитать об их приключениях, не надо лежать восемь лет в коме и брать в жёны толстячков. Вот же оно, будущее. И никто вроде пока не умер.

Дмитрий Володихин "Большая собака"
Либерпанк-притча

Второй по малопонятности и неудобоваримости рассказ сборника после «оооновцев».
По новым правилам, в совете директоров любой корпорации должны присутствовать меньшинства и общественные деятели. Вот и приходится герою-карьеристу как-то выкручиваться, чтобы пролезть туда самому. Выкручиваниям и посвящён рассказ. Законы меняются постоянно, становясь всё дебильнее, но на этот раз всё проходит удачно.

Неумная, несмешная и трудночитаемая «сатира» - по-русски говоря, хиханьки над всем и всеми. Собрали карикатурных персонажей и предлагают над ними посмеяться. Да можно и посмеяться, только лопата-то где? Нету лопаты. Сплошь старательно высосанные из пальца извращения здравого смысла, которыми якобы будут придавлены все граждане, а пуще всех – корпоративные дармоеды. Которых, конечно же, очень жаль – им же так трудно.
Вот кого обязательно надо включить в список, и вот как это толкует один из героев:

Лекцию здесь читает персонаж по фамилии Волк. В лучших традициях блатного разговора за жизнь. Делит людей («нет, ну там, люди – не люди, а все мужчины – уж точно…») на четыре типа: шакалы, волки, люди, собаки, - и долго что-то по этому поводу бухтит. Выводов из этого мудрствования делать не предлагается, и вообще весь рассказ написан как будто «для поговорить».
Итог: забывается через несколько минут после прочтения.

Леонид Каганов "Далекая гейПарадуга"

Комиссия из РОНО обнаружила вопиющий факт: на уроке физики посмели говорить о том, что разноимённые полюса магнита притягиваются, а одноимённые отталкиваются. Скандал, потрясение основ, события раскручиваются и принимают невиданный масштаб. Выход подсказывает слесарь Михалыч: распиливает магниты, потом соединяет синюю половинку с синей, а красную с красной.

Мир похож на наш, просто более "толерантный", точнее - у чиновников больше поводов докопаться до мелочей. В самые разные комиссии входят представители диаспор, в школах преподают толерантность и мультикультуризм... ну и конечно, к недостаточно толерантным применяются меры.
А всё почему? Физичка сгоряча сравнила полюса магнита с мальчиками и девочками. Впрочем, решение Михалыча тоже не совсем толерантное, если судить по предыдущим рассказам: как это – двое можно, третий нет? Наступают на горло свободе!
Здесь хотя бы связная история. Но всё же слишком явно карикатурны эти персонажи, тупы, бестактны, напористы. Тоньше бы. В остальном сказать нечего – автор намеренно взял самый несерьёзный и развязный тон, так чтобы только совсем обделённые чувством юмора не поняли, что это стёб. Ну а стёб он стёб и есть, к нему с мерками художественной литературы подходить не имеет смысла.

Игорь Куликов "300 оооновцев"
Сценарий альтернативного перевода фильма «300» (реж. Зак Снайдер)

Самый смищной рассказ сборника.
2020 год, гей-парад в Москве проходит одновременно со спартакиадой на Тверской, организованной Отрядом охранителей особого назначения. Разворачиваются антиресные события, перечислять которые нет смысла.

Вы когда-нибудь участвовали в любительских конкурсах фантастики? Зайдите на любой – там обязательно будет вот такая лабуда, сочиняя которую, автор, наверное, очень веселился. А может, просто терзал клавиатуру, восстанавливая моторику в сломанных руках. Нагромождение случайных персонажей, тупые шутки, абсолютно никаких претензий ни на интересность сюжета, ни на мало-мальски вескую мысль – так, «айда поорём».
Когда проходит голосование, такие почеркушки занимают почётные последние места. Однако в данном сборнике это – образец стиля.

Итог: автор, пишите исчо. У вас хорошо получается, ум и талант как на ладони.