Пашка

Приглашение других артистов вызвало недоумение и неприязнь у всех, кто считал клуб территорией только своего прайда. Никогда раньше не видел, как выступают травести, парни, надевающие яркие женские платья и открывающие рот под чужую фонограмму. Мы познакомились в гримёрке, превратившейся в платяной шкаф. Ничем не примечательные, даже смешные, обращавшиеся друг к другу только в женском роде. В перерывах между номерами нас обязывали шарахаться среди гостей в идиотском виде пиар-мальчиков. Лакированные туфли без носков, на голом теле белые воротнички с чёрными бабочками, широкие манжеты с блестящими запонками, белый передничек, с белым же гульфиком, и голый зад. Какой-то вертлявый китаёза, мало того, что накрасил нам глаза и губы, так ещё постоянно сыпал на тело пудру с большой кисти. Я только начал злиться и грубить, как Пашка, положив свою ладонь мне на спину, вернул безмятежность. Действительно, пусть пудрит. Это же смывается. От идеи Юрца превратить нас в ходячий боди-арт, открестились всем кагалом.
Потолкавшись в зале нормативные полчаса, мы вернулись в гримёрку. Бабах! У её дверей манерно курили четыре высоченные оперные дивы! Страусиные перья, щедрые россыпи стразов, лица красавиц из «Вог» или «Плэйбой». Фантастика.
-Мальчики. – Самая крупная и сексапильная говорила басом. – Не надо так пялиться. Мы можем начать смущаться.
-Во, блин! – Сказали мы с Пашкой. – Лас-Вегас и «Лидо» в одном флаконе! Парни, вы неподражаемы. Когда ваш выход?
-Сразу после вас. – Худенькая, востроносая красотка загасила окурок, умудрившись не повредить пятисантиметровые ноготки.
Это был наш третий, специально для Свина, выход. Хоровая придурь, что все мальчики просто мечтают подставить ему свой зад. С вручением букетов, бонбоньерок и обнимаем. Как мне это понравилось! Хряк моментально стал похож на кладбищенскую статую, заваленную венками. Ух, скорее бы так и случилось, козёл!
После нашего выхода выступали травести. Прикрывая чем попало яица, мы падали за кулисами от хохота. Пусть внешне они вырядились, как кинозвёзды на вручении «Оскара», но, по сути, это было шаривари клоунских скетчей. Очень смешно. Чуть не опоздав одеться из-за этого на свой следующий выход, мы с Павлом забабахали свой любимый дуэт с почти настоящими саблями. Публика бесновалась, как никогда! Вот он, адреналин!
Слава богу, что второе отделение составили из поздравлений гостей. Можно было перевести дух. Умывшиеся травести пригласили нас подсесть к их столику. Пацанята абсолютно не звездили. Только мне показалось, что они немного глупенькие. Возможно это возраст. Великодушно согласившись, мы с Пашкой даже проставили две бутылки шампанского. В честь знакомства. Это был первый раз, когда мой ледяной принц сидел в зале вместе с клиентами. А мне нравилось! Пусть все пялятся. Пусть хоть полопаются! Он, как должное принимал ухаживания четверых травести, делая мне украдкой смешные рожи.
-Привет, мои сладкие куколки! – Хрипловатый, чуть надтреснутый голос принадлежал стоящему возле нас крепкому парню лет за тридцать. Пьяно улыбаясь, он расцеловался со всеми травести и протянул нам с Павлом руку. – Олег. Вы здорово выступали. Я очень смеялся. Вы, мальчики, тоже неплохо смотрелись.
-О, привет! Здорово выглядишь! Давно приехал? Твоя школа! Говорят, у тебя новая группа? Это Готье? Обалденный костюмчик! А ты не стареешь! – Защебетал курятник, целуя, обнимая и дотрагиваясь до парня. Мне не понравилось его лицо. Внимательный взгляд и недобрые губы. Моментально в мозгу вспыхнуло «прокурор».
-Вам двух бутылок мало будет. – Олег подозвал официанта, заказав ещё шесть. – Рад встрече, ещё увидимся.
-Кто это? – Я изучал удаляющуюся плечистую фигуру.
-Наш бывший постановщик. – Сообщил худенький. – Представляете? В его возрасте, ещё танцует!
-Телосложение больше подошло борцу, чем танцовщику. – Веско заметил Пашка. – Он всегда так пьёт?
-Почти. – Полненький посасывал длиннющий мундштук. – Это только первая фаза. Последней лучше не видеть.
-Полез на сцену. – Прокомментировал я, как можно суше. – Не свалился бы. Только увечий не хватает, чтобы праздник удался.
-Не бойся, - худенький одарил меня неприязненным взглядом, - Я видел, как Олег на десяти метровой высоте без страховки танцевал. У тебя так никогда не получиться.
-Хоть Кинг-конга и штормило, лапки были цепкими. – Спокойным тоном поддержал меня Пашка. – Я надеюсь, он не собирается петь.
-Либо запоёт, либо сделает минет микрофону. – Поддакнул я.
-А вам не пора походить по залу ещё? – Один из травести спросил это с приторной улыбкой. – За простой не штрафуют?
-Хватит вам! Дайте послушать. – Хорошо, что полненький присёк перепалку. Мы могли бы далеко зайти, а ребята были мне чем-то симпатичны. Да, и незачем создавать себе славу скандалиста.
Олег стоял на самом краю сцены. Не знаю, сколько там ему лет, но смотрелся он очень даже здорово.
-Всем присутствующим, привет и два поклона! – Из динамиков неслась чёткая речь опытного оратора. – Давно канули в Лету дни, когда меня и хозяина этого заведения связывали дружба и, как пишут в объявлениях, не только. Славное было время, есть что вспомнить. Прекрасно помню, что наш именинник тогда любил импровизации. Хватит ржать, я не о постели говорю! – Но сам рассмеялся вместе с залом. – Джазовые импровизации. Конечно, я не претендую на сравнение с блиставшими здесь мальчиками. – Рука, протянутая в нашу сторону, повлекла за собой луч прожектора. Чёртов осветитель! – Большое спасибо за хорошее шоу, ребята. Я с вами не могу сравнится. Но это не помешает тряхнуть стариной! Где там мои тигрятки? – Он сделал руку козырьком над глазами, вглядываясь в зал. – Сочтёте возможным, можете подключиться. Музыку! Диджей, не перепутай, пятый трек!
-Он что, собрался танцевать? – Пашка подобрался.
-Угу, - худенький мстительно посмотрел на меня. – вы же должны немного поучиться. У вас поставленные номера, а он будет придумывать на ходу. Сказал же, импровизация.

Послышались первые аккорды тягучего танго, в незнакомой мне джазовой обработке. Никогда не поверю, что кто-то безрассудно будет импровизировать под такую сложную музыку. Либо дурак, либо в драбадан пьяный.

-Он гений. – Произнёс кто-то из парнишек.
Происходящее на сцене завораживало нереальностью. Куда делась тяжеловесность фигуры? Четкие жесты, лёгкие прыжки и невероятные вращения, фонтанировали в немыслимых сочетаниях. На сцену поднялся мулат. И было танго. Присоединился какой-то блондинистый нацист, танго переросло в соперничество. Чернявый латинос и узкоглазый смугляк, превратили действо в радостную пляску каких-то древних воинов…
Я никогда не видел, что бы у нас кому-то аплодировали стоя. Всё обосрал Свин, залез на сцену и пошло засосал губы Олега.
-Круто. – Я закурил. – Есть ещё порох в пороховницах.
-Это, наверное, его новые мальчики. – Зашушукались травестюхи. – Какие симпотные! Гляди, и все одного с Олежкой роста! И фигурки у всех однотипные! Впечатляет!
-Нам с тобой, Витюха, никогда не суметь так. – Пашка просто пожирал Олега глазами.
-Думаешь, это действительно был импровиз, а не заготовка?
-Поверь на слово, красавчик. – Я убью этого худышку! – Олежек никогда не врёт. Даже снимая кого-то, чётко предупреждает, сколько они будут вместе.
-Неприятная манера. – Я встал. – Идём Паша. Скоро наш выход.
-После такого, мне стыдно. – Он действительно залился пунцовой краской. – Мы, такая самодеятельность! Витька, я не смогу.
-Тогда, закрой глаза, выпей водки и вперёд. – Я разозлился. – Либо ты идёшь, либо я тебя несу.
-Хорошо. Я постараюсь.
-Сделай милость.
Мы обменялись с парнями телефонами, попрощались и ушли за кулисы. Вечер был безнадёжно испорчен. И отработали отвратительно! В припадке пьяной любви ко всему миру, боров отменил шоу часа в три. Но, приказал всем сесть за его столы. Естественно, мы набрались до синих соплей. Пашка был просто в мясо! Пришлось везти его к себе. Какое лицемерие! Да я просто не мог дождаться, когда снова окажусь с ним под одним одеялом! Однако было так жарко, что засыпать пришлось без объятий.
Сквозь дрёму я неожиданно осознал, что одеяло подёргивается. Он что, онанирует?! Я развернулся и рывком раскрыл одеяло. До этого момента моя крыша просто плавала. А тут её сорвало напрочь и навсегда унёсло! В Канзас!!! Я покрывал поцелуями всё его тело. Всё! Шептал какие-то несуразные глупости. Когда рот был свободен. Не обращая внимания, что он просто не сопротивляется мне, слабо возвращая даже не ласки, а намёки на их бледные тени. Я овладел Пашкой, как воин овладевает первой же пленницей, встреченной им в захваченной крепости. Как мне хотелось, что бы это длилось вечно!!! И как быстро всё завершилось.
Он прижал меня к себе. Слабо-слабо прикоснулся сухими губами к моим, погладил по голове.
-Никогда. Слышишь, Витенька? Никогда не вспоминай о только что случившемся. Так будет лучше для нас обоих.
Он уснул первым. Отвернулся, но обнять себя позволил. А я долго плакал, стараясь не вздрагивать и не всхлипывать.
До Нового года оставалось две недели. К непрерывному чёсу с 25 декабря по 13 января мы были готовы. В последние перед ним выходные, я решил заняться генеральной уборкой. Хрен его знает, когда смогу это сделать снова. Б**дь! Стоит заняться чем-то дельным, обязательно позвонит кто-то совсем не нужный со всякой дрянью!
-Витёк! – Пашкин радостный голос звучал на фоне уличного шума. – Я жду тебя в половине седьмого у эскалатора.
-Зачем? – Я дурак, или начался склероз?
-Не слышу! Сегодня премьера Олежкиного шоу! Мы обещали быть!
Это он обещал. Я ничего такого не помню. Прощай уборка, времени, только на сборы. И то, придётся ловить тачку. А что бы мне такое надеть? Звезда выходит в свет! Звездун. Звездорас, это точнее. Как бы ему выпендриться?
Мои потуги померкли на Пашкином фоне. Одетый в светло-стальной костюм, с зализанными гелем волосами и огромным букетом почти чёрных роз, он казался ожившей глянцевой фотографией. В фойе концертного зала, на него засматривались и тётки и мужики.
-Ты такой счастливый, словно жених на выданье.
-Витёк, - он чмокнул меня в щёку, - сходи к стоматологу, вырви ядовитый зуб. Или, хотя бы на сегодня, забудь, что он у тебя есть. Ради меня.
-Ради тебя я готов остаться без зубов вообще.
-Значит договорились.
Среди публики попадались известные лица. Общий уровень платьев, костюмов и украшений кричал о светскости мероприятия. Были тут и посетители нашего заведения, моя клиентура. Эти, поддерживая под руку ухоженных супруг, делали вид, что не знают нас. Жаль, что нет видеозаписей, как они себя ведут со мной тет-а-тет. Это могло бы украсить рубрику «Дорвалась я до х*я» в любой передаче.
От премьеры я не ждал ничего, кроме добротно сделанного шоу. Но это было нечто. Они работали впятером. Свет, декорации, сказочные костюмы, мгновенно меняемые прямо на сцене. Филигранная техника танца плюс акробатика. Два с лишним часа пролетели незаметно. Кто их учил посылать в зал такие сильные эмоции? Я уж не говорю о мощных волнах эротизма, переполнивших зал.
-Здорово! Правда, Паша?
-Какая он сука! – Сдавленный шепот заставил меня обернуться. – Он же только на меня смотрит! Гад. Я влюбился, Витенька! Я по настоящему влюбился.

До удара по голове обухом, я был уверен, что каждый из танцовщиков нет-нет, да и заглянет в мои глаза, посвящая свою работу мне одному. Опешив, не сразу сообразил, что Пашка пробирается к центральному проходу. На автомате догнал его возле сцены. Зал сотрясали овации, исполнители кланялись. Олег нас узнал, широко улыбнулся, передал кому-то из своих цветы и подошёл к самому краю сцены. Как он умудрился оказаться на Пашкином плече, я не понял. Своё подставил, когда мы вынесли триумфатора на сцену.

Нас взяли с собой на банкет, потом в ночной клуб, потом. А потом я почувствовал себя брошенной собакой. Олег и Павел, не обращая ни на кого внимания, не расставались, о чём-то говорили и, буквально светились от счастья. Что ж, если есть кто-то, созданный друг для друга, обязательно должен быть и созданный для всех. Или ни для кого. «И-их! А нам вашей Ульянки и так ненадь! И с деньгам ненадь!».
Числа седьмого января. Мы пахали на совесть, и принимали нас по-прежнему здорово. Лишь иногда я ловил себя, что копирую манеру парней из шоу Олега. Лишь бы кто другой не вздумал сравнивать! Фигня какая. Ну, кому придёт в голову сопоставить стриптиз ночного клуба и танец мирового уровня? Только мне. Пашка плавился в эйфории. Стал выбирать какие-то слащавые композиции, ничего не замечал вокруг. Имя «Олег» вызывало приступы рвоты не только у меня одного.
-Витюхин, наконец-то я понял, что такое счастье!
-Да? Такой шикарный секс?
-Причём тут это? – Пашка словно на стену налетел. – Я просто люблю его. Тебе трудно понять такое?
-Понимаю, как никто. – Я примирительно похлопал его по руке. – Извини, если обидел.
-Ладно, замнём. Дружба?
-Дружба. – Мы обнялись.
-Кстати, Олег обещал нам что-нибудь оригинальное поставить до отъезда в Германию. Конечно, если боров против не будет.
-Конечно, не будет. Они же бывшие любовники.
-Какая у тебя хорошая память.
-Не жалуюсь.
-Вот и поговорили.
Развязка наступила неожиданно быстро. За два дня до старого нового года Павел пришёл на работу пьяный в матень. Все номера запорол. Причём не только свои. В следующие дни эта прелесть повторилась.
-Паша, что происходит? – Я запретил ему даже переодеваться.
-Ничего особенного. Пью.
-Это до меня дошло. Вылететь хочешь? Уходи сам, а другим портить жизнь не надо.
-Это кому это я жизнь испортил? Тебе что ли? – Но тут же сник. – Он отказывается от встреч, не отвечает на звонки, избегает меня. Витенька, я не понимаю, что происходит.
-Через его ребят не пробовал ничего узнать
-Пробовал. Несут околесицу и глаза прячут.
-Не реви, дело житейское. – Но, увидев нечеловеческое страдание в его глазах, я оборвал шутку. – Знаешь, я попробую у борова что-нибудь узнать. Он от меня не отвертится. Хорошо?
-Иди прямо сейчас.
Но исполнить задуманное я не успел. В гримёрку вернулись наши парни. – Паш, там этот Олег в зале. И не один.
Мы выскочили вместе. Я серьёзно перепугался, что Павел сотворит нечто страшное. Олег и, правда, сидел за столиком в углу, держа в руках ладони пожилого мужика иностранного вида.
-Пашенька, - совсем по девчачьи запричитал я, повисая на его руке. – Прошу тебя, успокойся. Может это ничего и не значит. Наломаешь дров, неизвестно, что будет. Вон, «джульбарсы» на нас нехорошо посматривают. Паша!
-Да пошёл ты! – Он стряхнул меня с руки, как пылинку. – Плевать.
Однако, пока пробирался между столиков и сквозь публику, похоже, взял себя в руки. Сидящие официально улыбнулись Пашке. Олег что-то сказал мужику и, взяв Павла за руку, направился к выходу. Я бросился к чёрному входу.
Они разговаривали у подворотни на тротуаре, меня, замершего в тени арки, видеть не могли.
-Олег, объясни, кто это мужик и что происходит.
-Мой мужик. Я говорил тебе, что живу с человеком. Он иностранец. Шоу сделано на его деньги, и мы едем их отрабатывать.
-А как же мы? Я люблю тебя, Олежка!
-А ты помнишь, что бы я хоть раз говорил тебе о любви? – После паузы в его голосе появились тёплые нотки. – Мне было очень хорошо с тобой, Паша. Это правда. Только пришло время и всё закончилось. Пойми ты, чудак человек. Я думал, что всё прямо объяснил тебе в первый же раз. Разве не так?
-Я тогда не придал твоим словам значения. Думал, что у нас настоящая любовь. Это из-за денег, да? Ну, чем он лучше меня?
-Честно? Говоря объективно, он всем хуже тебя. Говёный характер, возраст, масса бесящих меня привычек, крайний эгоизм. Буквально, куда ни ткни. Деньги тут не причём. Я не содержанка. Контракт заключён по всем правилам, да и шоу вышло отменное. Он заработает больше, чем вложил.
-Если он хуже, так брось его! Останься со мной. Он же получит свои деньги назад.
-Нет. Я же сказал, говоря объективно, Пашенька, ты намного его лучше. Только я люблю его. Живу с ним. И останусь с ним. Извини, я не думал, что ты так серьёзно ко всему отнесёшься.
-Олег. Я хочу тебя убить.
-Не ты один. Всё. Прощай.

Когда я выглянул из укрытия, то увидел лежащего на асфальте Пашку. Его плечи тряслись, а кулаки то и дело молотили обледенелый асфальт. Что я мог сделать? Предложить ему вместо этой сволочи своё страдающее сердце? Оставить его одного? Что?!! Тихо встав на колени возле рыдающего друга, я гладил его волосы, пытаясь сказать, что он не один. Что я рядом. Слёзы навернулись сами собой, замерзая на щеках и одежде. И только фонари равнодушно смотрели на нас бездушными глазами.