Дар Аида

– Господь, помоги мне, я грешен. Меня сжигают противные тебе желания и мучают дерзкие мысли. Боюсь, моя суть такова, что Ты отвратишь от меня свое лицо, и я не смогу себя изменить. Я люблю Тебя, Господи, и хочу служить тебе, но я не могу стать иным. Моя душа темна, хотя и рвется к свету. Отречься от своих стремлений означает обмануть себя, а я не хочу этого. Но более всего я не хочу обманывать Тебя. Я не в состоянии следовать примеру родителей и продолжать вести набожную жизнь, прости меня за это. Я должен покинуть отчий дом и отыскать свой путь. Я не знаю, что именно я хочу найти, но не могу более ждать и оставаться покорным. Я знаю, что создан для иного. Помилуй мою душу и не дай ей погибнуть. Если угодно Тебе и в Твоих силах, измени меня Сам. Ибо, если Ты этого не сделаешь, я сверну с пути праведного и последую за велением своего сердца. Аминь.
– Ты просишь изменить тебя, но перемена равносильна смерти. Ибо ты таков, каков ты есть, стать иным означает прекратить существование. В Творении не бывает ошибок, и, если ты создан для другой судьбы, то так тому и быть.
– Кто ты? Почему не вижу я тебя? Твой голос не похож на голос Господа.
– Я Им и не являюсь. Я знал тебя с младенчества и ждал того дня, когда ты созреешь для этого шага. Я здесь, чтобы помочь тебе.
– Ты знаешь о моих желаниях?
– Даже о тех, о которых ты еще не догадался.
– Тогда скажи, для чего они терзают меня? Чтобы погубить мою душу?
– Душа бессмертна. Смертны лишь ваши человеческие тела. Но ты можешь миновать Царство мертвых, не ожидая Воскресения. Последуй за мной, и Аид никогда не заключит тебя в свои объятия.
– Ты демон, и искушаешь меня.
– Я твой друг, и хочу стать твоим вечным спутником, разделив с тобою бессмертие.
– Но ведь прах должен быть возвращен земле, а душа должна предстать перед лицом Всевышнего с Судный день. Если я последую за тобой, что ожидает меня? И для чего я тебе нужен?
– Я одинок в этой Вечности. Я хочу любить кого-нибудь.
– Это греховная любовь.
– Что есть грех? Отречься от своей сути, не это ли самый большой грех?
– Отречение от себя ради служения Господу является добродетелью.
– Тебя этому мать научила? Подумай, как она живет. Ты хочешь повторить ее судьбу? Я знал людей, которые, будучи смертны, до последнего мгновения впивались в жизнь, беря от нее все соки, наслаждаясь ею даже в преддверии ада. Но тебе это не грозит. Ты обретешь бессмертие и получишь возможность наслаждаться вечно. Я открою тебе новые горизонты, ты познаешь все оттенки Бытия, и ничто не скроется от твоего взора. Добро и зло изживут себя, как понятие. И лишь непрерывная изменчивость обретет ценность. Для того, чтобы познать все это, у тебя будет целая Вечность. И в этой Вечности я стану неотлучно сопровождать тебя. Вместе мы посетим все уголки этой Вселенной и других миров. А после вернемся на Землю, ибо лучшего места я нигде не отыскал. Здесь мы обретем свой вечный покой и рай.
– Покажись мне. Я хочу знать, каков ты.
Темнота пришла в движение, сгустилась, и в глубине комнаты возник крылатый силуэт. Безупречные очертания обрели плотность, и дух приблизился к юноше, войдя в полосу света. Пламя свечи, отражаясь, заиграло в его глазах. Юноша замер. Именно таким представлялся ему вожделенный грех. Не в силах сопротивляться, он протянул руку, чтобы коснуться его.
– Эмиль, ты уже достаточно долго предаешься молитве. Помоги отцу, он не может управиться один.
Мать открыла двери, и дух исчез, оставив юношу, не успевшего его коснуться, с протянутой рукой посреди комнаты.
– Сейчас иду.
Эмиля охватила досада. Вдруг это видение не повторится. Однако, выйдя на свет Божий, он испугался. Его чуть не увлек за собой крылатый демон. Пусть он таков, каким представлялся ему в мечтах, но это порочные мечты. Нужно завтра пойти на исповедь.
Утром Эмиль пришел в церковь и попросил духовника его исповедовать. Он с готовностью хотел рассказать о своих видениях и попросить о помощи. Но не смог вымолвить ни слова. Разрешающая молитва не прозвучала. На него была возложена епитимья в виде молитвы. Юноша должен был прочесть ее сто раз, и затем вновь прийти на исповедь. Вечером, стоя перед распятием, он приступил к прочтению при зажженных свечах. И в тот же миг ощутил легкий ветерок. Пламя свечи задрожало.
– Не стоит бороться с собой.
– Ты не увлечешь меня вновь. Твои речи подобны яду.
– Не нужно слушать мои речи. Загляни в себя. Что говорит твое сердце?
– Оно жаждет испить подносимую тобою чашу. Но я не поддамся.
– Почему ты так упрям?
– Мне достанет стойкости перед соблазном.
Тогда дух вновь сгустил свои очертания, и явился перед очами юноши. Эмиль задохнулся. Он тщетно набирал воздух в легкие, но дыхание его обрывалось. Сердце трепетно забилось, и земля стала уходить из-под ног. Он утратил силы. Дух приблизился и коснулся крылом его щеки, как в первый день жизни. Эмиль вспомнил это прикосновение.
– Это был ты. Ты приходил ко мне во снах и заставлял грезить наяву. Ты выбрал меня с рождения и вот ты пришел за мною. Что во мне такого, что ты избрал меня? И почему ты не хочешь отступить?
– В тебе, словно в зеркале, отражается моя суть, насколько это возможно в человеке. Я не хочу, чтобы ты стал пленником Аида. Пройдет каких-нибудь семьдесят лет, и ты покинешь этот мир дряхлым старцем. Но я в силах избавить тебя от этой участи. И не желаю тебя утратить.
– Ты еще не обрел меня.
– Так позволь этому случиться.
Дух замолчал и воззрился в ожидании на человека. Эмиль, все еще не сдаваясь, понимал, что подчинится. Ибо не было на этом и на том свете ничего более желанного, чем последовать за зовом своего сердца. Дух понял, что победил. Он заключил юношу в объятия своих крыльев, и они вознеслись на вершину холодной каменной скалы.
– Отсюда мир особенно прекрасен. Взгляни, он весь словно на ладони.
Эмиль присел на заснеженную вершину, не ощущая холода. Крылатый дух окутывал его струящимся теплом и становилось уютно, словно у камина. Окружающая их картина действительно была величественной. Ничего подобного он не видел.
– Я умер? – спросил юноша.
– Ты никогда не умрешь. Прошу тебя, позволь мне овладеть тобою.
Эмиль ждал этого мгновения. Ждал всю жизнь. На вершине одинокой скалы состоялось единение вечного духа и смертного человека. От взоров всего остального мира их сокрыла ночь.
С наступлением рассвета юноша обнаружил в себе дивные перемены. Его тело обрело удивительную легкость и невесомость. И доселе молодое и здоровое, оно стало словно сотканным из света Солнца. Таким же подвижным и свободным, как его лучи. Расправив плечи, Эмиль ощутил за своей спиной нежные шелковистые крылья. Он попытался ими взмахнуть и неожиданно для себя взлетел. Это его испугало поначалу, но вскоре ему понравилось новая обретенная способность, и он уже без страха порхал, словно бабочка, среди каменистых скал. Дух присоединился к нему и показал, как выполнять головокружительные виражи, от которых отставал даже самый скорый ветер. Смех удовольствия ударялся о скалы, сталкиваясь с безмолвными булыжниками, разбиваясь многоголосым эхом об их твердь.
– Хочешь полетать среди звезд?
– А это возможно?
Дух заключил его в свои объятия и стремительно вознесся выше облаков. Пронзая небеса, он устремился к далеким сияющим россыпям.
– Взгляни, как они прекрасны! Также прекрасны, как и взор твоих очей.
– Я никогда не видал ничего подобного. И никогда не ощущал себя таким счастливым.
Заметив стремительно движущуюся комету, они полетали с ней наперегонки. После, обогнув серебристый лик Луны, совершили несколько витков вокруг планеты. Затем пара бессмертных приземлилась возле той самой рощи, где плескался знакомый духу ручеек.
– Смотри, я привел к тебе человека. Ты ведь хотел знать, как выглядят люди.
– Разве это человек? Он дух, такой же, как и ты.
– Вчера еще он был человеком. Он, подобно тебе, молод и многого не знает.
Юноша подошел к ручейку и зачерпнул рукой воды, чтобы напиться. Вода просочилась сквозь его руку и вернулась обратно.
– Ты испытываешь жажду?
– Нет. Просто решил попробовать попить из говорящего ручья.
– Еда и вода тебе больше не нужны. Твое тело изменило плотность и свои свойства. Его пищей станет свет, и ветер, и тишина, и тепло, излучаемое Солнцем. Ты будешь поглощать гармонию природы и насыщаться ею. Такова пища бессмертных.
Дни и ночи сливались в один головокружительный миг. Ни дух, ни человек никогда еще не испытывали столь упоительной полноты счастья. Эмиль пропитывался вечностью, познавая тайны устройства мира с такой легкостью, словно лишь для этого был рожден. Но не все желания его сбылись, и он ждал, когда это случится.
– Я хочу увидать, как выглядит Ад. Ты помог мне стать недосягаемым для его власти, но я хочу познать, как он устроен.
– Это путешествие не из приятных.
– Но я должен.
– Знаю. Я обещал показать тебе все уголки мироздания. Что ж, если ты готов, следуй за мной.
Раздался треск, и земная кора пришла в движение, образуя разлом. Дух камнем полетел вниз, увлекая за собой человека. Они оказались на дне пучины адских мук, и душераздирающие стоны вонзились в мозг, наполняя все существо немыслимой болью. И ум помрачился, и не стало сил говорить и дышать. Внезапно их что-то подхватило и понесло еще глубже. Обретя вновь способность двигаться, они предстали пред очами Аида.
– Что-то ты зачастил ко мне. Не иначе, как тебе здесь нравится.
– Я выполнил твое условие. Человек последовал за мной.
– Вижу. Ты получил желаемое, кажется.
– Я действительно получил его.
Аид взглянул на Эмиля с сомнением. Этот взгляд не понравился духу.
– Прости, что потревожили тебя. Я обещал показать твои владения.
– Можете оставаться сколько угодно, хоть навсегда.
– Благодарю, нам уже пора.
Дух учтиво кивнул, и, подхватив Эмиля, устремился прочь из этого места. Поднявшись над пропастью и оказавшись вновь в объятиях дневного света, дух порадовался, что путешествие окончилось. Он не доверял Аиду. Хотя тот и выполнил свое обещание, все же не верилось, что все на этом завершится так легко.
Что касается Эмиля, то в душе его поселилась непонятная печаль.
– Что тревожит тебя?
– Ты подарил мне бессмертие. Но я утратил другую бесценную возможность.
– Какую же?
– Возможность умереть.
– Разве это потеря?
– Возможно, это не потеря, а дар. Но я не могу не думать об этом. Я хочу ощутить вкус Смерти. Но только так, чтобы потом вновь возродиться. Я волею вечно пребывать с тобой лишь после этого. Если можешь, выполни мою просьбу.
– Будь по-твоему. Это странное желание, но я знал о нем прежде, чем узнал о нем ты.
Дух вознес Эмиля за тучи, и они оказались перед величественным алтарем. Дух возложил юношу на алтарь, приковав цепями к холодному камню.
– Не бойся. Смерть будет лишь иллюзией. В действительности, тебя нельзя убить.
– Я готов, – изрек юноша.
Облик духа стал страшен. Его руки превратились в когтистые скрюченные лапы, а в глазах загорелся холодный жаждущий огонь. Он разорвал молодую плоть, и кровь брызнула ему в лицо, обагряя подножие алтаря. Он вытягивал из юноши жилы и душу. Губы Эмиля посинели. Беззвучные слезы смешивались с кровью, наполняя жертвенную чашу, проливаясь на Землю багряным дождем. Тело стало холодным, но сердце еще билось. Тогда дух сжал его в своих когтях, и вынул из дрожащей груди, держа, словно цветок, на ладони. Жертвоприношение состоялось. Умерщвленное тело застыло, и дух, приняв прежние очертания, снял цепи с убитого. Он взял его на руки, и унес в глубокое ущелье, бережно расположив на плоском участке скалы. Дух приблизился к его губам и вдохнул в них жизнь. В тот же миг затянулись раны, и сердце забилось вновь, и задрожали веки. Эмиль очнулся. Его лицо было одухотворенным и величественно-спокойным.
– Мне показалось, я говорил с Богом.
– И что же он тебе сказал?
– Нет ничего прекраснее, чем Жизнь. И нет ничего упоительнее, чем Смерть.
– Ты силен духом. Это испытание вовсе не было обязательным.
– Оно сделало нас еще ближе. И теперь я получил ответ.
– Я рад, что ты доволен.
– Скажи, сколько существует способов умереть?
– Их неисчислимо много.
– Я бы хотел пройти через каждый из них.
– Это желание исполнимо, причем единовременно.
– Как это возможно?
– Просто подключиться к пульсу мира. И вобрать все ощущения рождающихся, живущих и умирающих. Но это тяжело.
– Я хочу.
Дух отворил незримые каналы, и боль мира, и его радость, и надежда, и слезы стали болью и радостью, и надеждой, и слезами Эмиля. Он расправил крылья и встал между небом и землей, дрожа, словно натянутая струна. А к нему устремлялись потоки многогранных людских ощущений, и были среди них такие, что невозможно их было вынести. И чаша переполнилась. Его крылья дрогнули и изящный силуэт, надломленный тяжестью энергетики человечества, словно сорванный ветром лист полетел вниз. Дух поймал его в свободном падении и единым движением отсек все прикрепившиеся связки.
– Я предупреждал тебя.
– О, бедный, несчастный мир! О, люди! А ведь я был одним из них.
– Надеюсь, тебе больше не захочется повторить этот опыт.
– Единовременно ощущать все сущее тяжело. Лучше познавать постепенно.
Дух поднес юношу поближе к Солнцу, чтобы оно напитало его своей силой и восстановило энергетический баланс. Струящиеся лучи залатали образовавшиеся бреши, и Эмиль вновь вспорхнул к облакам, расправив крылья. Дух с облегчением последовал за ним. Ох уж эти дети! Лезут, куда не надо. Но нет смысла отговаривать, лучше дать возможность обжечься, чтобы больше не захотелось.
Эмиль был страстным и ненасытным. Он бесстрашно устремлялся навстречу новым испытаниям. В соитии юноше недоставало простого оргазма. Ему хотелось более острых ощущений, и он просил духа, чтобы тот вновь и вновь убивал его. А после, возрождаясь, с каждым разом он становился все более прекрасным. И уже становилось невозможно смотреть на его невыносимую красоту.
– Тебя еще не утомили болевые игры?
– Я пристрастился к ним, и они стали моей пищей, так же, как свет Солнца и ветер, и тишина.
– Ты так жадно познаешь Бытие. Со страстью, присущей лишь человеку.
– Я ведь был им когда-то.
– Наступит такой день, когда мне нечем будет тебя удивить, ибо ты все познаешь. Не станет ли тебе тогда тесно в этом мироздании?
– Ты говоришь о возможности выхода за пространственно-временные пределы? Туда, где нет форм?
– Я бы не хотел, чтобы ты туда устремился.
– Не беспокойся. Когда все будет познано, мы сами начнем создавать новые узоры, играть в иллюзии, придуманные нами. В этом состоит преимущество Творения. Его новизна никогда не иссякает. Мы можем творить бесконечно. А значит, бесконечно можем любить и наслаждаться Бытием.
Дух восторженно промолчал. Как быстро Эмиль всему научился! Скоро он сам начнет учиться у него.
Был пасмурный дождливый день. Наблюдая за хрустальным водопадом прозрачных капель, бессмертная пара любовалась серебристо-серыми красками немного унылой, молчаливо-задумчивой природы.
– Ты счастлив? – спросил дух.
– Я более чем счастлив.
– Подумай теперь, сколь убогой могла быть твоя жизнь, если бы ты решился прожить ее так, как научила тебя мать.
Напрасно он это сказал. Юноша, словно о чем-то вспомнив, произнес:
– Я бы хотел ее увидеть. Я совсем забыл о ней.
– Что ты там увидишь? Безликую тень своего прошлого?
– Нет, я хочу увидеть ее.
Дух ощутил беспокойство. Но делать было нечего, пришлось отпустить Эмиля. Этот отрок был упрям и всегда настаивал на своем. Он расправил крылья и в мгновение ока оказался в своем небольшом селении, возле родительского дома. Заглянув в окно, юноша замер. Увиденное поразило его. В слабо освещенном углу небольшой комнаты, стоя на коленях перед образом молилась женщина. Глаза ее запали, ибо были выплаканы. Лицо почернело, тело иссохло. Сколько же прошло времени, что она успела так состариться? Или это горе от невосполнимой потери состарило ее? Юноша прислушался. Она молилась о нем, называя его имя. И плакала, хотя уже не было слез. Как же она страдала. И свет счастья померк. Эмилю стало стыдно за свой уход и невыносимо остро захотелось вновь зайти в эту комнату, обнять ее и утешить. Он коснулся двери.
– Не делай этого, иначе снова превратишься в человека.
– Пусть так. Но я не могу вынести ее горя. Это моя вина, и я должен перед ней покаяться.
– Но тогда ты утратишь бессмертие.
– Я никогда тебя не забуду. Прости.
Дух в отчаянии посмотрел на жалкую человеческую фигуру, в которой едва теплилась жизнь. Как могло столь слабое, ограниченное существо, соперничать с ним? Ох уж, эти люди! Свяжись с ними, и навеки утратишь покой.
– Постой, Эмиль!
Но юноша уже отворял двери и готов был окликнуть женщину, когда раздался гром, земля задрожала, и из-под покрова ее возник сам Аид. Он отстранил юношу, не позволив ему войти.
– Не тронь ее, она уже моя.
Темным облаком метнувшись вглубь комнаты, он завладел женщиной, вынув из нее Жизнь. И вынес на руках. И погрузил в бесконечную пропасть. Но в последний миг ее душа увидала Эмиля. Глаза его были наполнены слезами, а сердце разрывалось от тоски и безысходности. И на лице женщины отразились радость, и покой, и любовь. Два светлых ангела снизошли в пропасть и извлекли оттуда умершую, вознося к небесам. Не в силах говорить, Эмиль протянул руки им вослед. И тихое сияние, отделившись от возносимой души, коснулось его чела. Это были последние объятия матери.
– Прошу пожаловать в ваш новый дом.
Аид указал духу и Эмилю на пропасть.
– Но у нас не было такого договора. Мальчик последовал за мной.
– А затем пожелал вернуться.
– Но не смог!
– Что ж, будем считать, что условие выполнено наполовину. Я не заберу вас обоих, лишь одного.
– Я не отдам тебе Эмиля!
– Тогда иди сам.
Аид, прежде чем дух успел опомниться, лишил его сверхприродных сил, отняв крылья. И уже не могущего сопротивляться, забрал с собою, сделав своим пленником.
Юноша в мгновение ока очутился один. Он взглянул в небеса – след ангелов простыл, мать скрылась из виду. Устремил взгляд в недра земли, и увидал там томящегося в преисподней духа.
«Что мне делать с этой Вечностью! Зачем она мне? Я остался один и не с кем более разделить радости и печали Бытия. Я не хочу так жить». Но он не мог ничего изменить. Бессмертие стало его карой, и тяжкой ношей. И нигде не находил он себе покоя.
Дух, заключенный в глубинах пекла, тосковал и думал об Эмиле. Он мечтал одарить его Бессмертием, а вместо этого одарил проклятием. И тогда он воззвал к Аиду:
– Молю тебя, дай еще одну возможность нам с Эмилем оказаться вместе. Ты знаешь, что мне здесь не место, и не сможешь меня удерживать вечно.
– Будь по-твоему. Я подарю вам еще один шанс. Для этого Эмиль должен попросить меня освободить тебя, предложив взамен себя на твое место.
– Но я не об этом прошу.
– Если он так поступит, я не стану его забирать. Я отпущу вас обоих, и мне больше не будет дела до вашей судьбы.
– Но как сказать ему об этом?
– Пусть ему подскажет его сердце.
Юноша тосковал. И метался в беспокойном полете среди скал. И страдал так, что даже Ад со всеми его муками был не так страшен, как обреченность на разлуку. Он не мог более этого выносить и воззвал к Аиду.
– Мне не нужно более Бессмертие! Если ты забрал его, забери тогда и меня. Коль один из нас должен стать твоим пленником, возьми меня вместо него. И пусть будет так, как должно было быть вначале. Я – смертный человек, а он – вечный дух, который, я знаю, сохранит память о том, как я провел вместе с ним этот отрезок Вечности.
Зов Эмиля достиг глубин Темного Царства. Услыхал его и дух.
– Ну что с вами поделаешь, придется сдержать свое слово.
Аид нехотя снял с духа свои оковы, и возвратил ему прежнюю силу.
– Лети, но сюда уже не возвращайся. И больше не проси меня ни о чем. Никогда.
Дух выпорхнул, и, свободный, полетел на поиски Эмиля. Он отыскал его подле алтаря. Юноша сидел у его подножия, опустив голову, опершись о безмолвные камни. У него более не было ни слов для мольбы, ни слез. Дух обнял его и поднял на ноги.
– Мы снова вместе. Аид отпустил меня. Твоя готовность занять мое место вынудила его так поступить. Пойдем отсюда. Не нужно больше жертв. Я хочу жить с тобой и наслаждаться, радуясь каждому мигу. Отныне только Нежность, и Любовь, и Свет…