Western Hero

***
Чемпион родео безрезультатно бродил по городу с расспросами о человеке, которому так хотел посмотреть в глаза. Он посетил несколько баров, салун, обошёл порядка десяти гостиниц и даже побывал в борделе. Кто-то лишь мельком припомнил тёмно-синий джип, кто-то вроде видел рыжего парня, но ничего толкового вытрясти не удалось. Понурый он под вечер вернулся в свой номер. Зло скинул сапог с правой ноги и завалился на раскладушку, уставившись в потолок, где спал ночной мотылёк и несколько комаров. Неожиданно в дверь постучались, и Стив недружелюбно рявкнул: «Не заперто!».
Кто-то аккуратно повернул круглую дверную ручку и, приоткрыв дверь, осторожно заглянул.
- Можно мне зайти? – послышался знакомый женский голос.
- Простите, Мисс, - приподнялся Стив, спешно нагнувшись за брошенным сапогом, - Я не ожидал вас вновь увидеть.
Борга печально улыбнулась, его слова подтверждали её опасения. Она притворила дверь и присела на подоконник, потому что сесть в комнате больше было не на что.
- Я пришла к вам за помощью. Я знаю, что… вы и так мне… нам, - замялась она, - очень помогли. Но мне больше не к кому обратиться.
О, как умеют девушки нажать на жалость, дав параллельно понять, что ты – единственный мужчина на свете, который может справиться с её проблемой! Чемпион не понаслышке знал это. Знал, но, тем не менее, слова отказа давались ему крайне трудно. Синие глаза умоляюще смотрели на него, а опущенные плечи Мисс говорили о безвыходности.
- Мисс, - начал он, с силой выталкивая нужные слова из горла, - я бы непременно помог вам, но… я разыскиваю здесь одного человека.
- Он в городе?
- Я не знаю наверняка. Я потратил двое суток на его поиски, но безрезультатно.
Опустив глаза, она кивнула. На что она рассчитывала? Ведь заранее знала об отказе.
- Я так и не смог найти следов, куда он направился, - оправдываясь, проговорил он, - Рыжий ублюдок.
Первый раз Мисс Борга увидела от Чемпиона эмоциональную реакцию. При ней он ещё не ругался, ведя себя крайне сдержанно и, можно сказать, галантно.
- А какие-нибудь особые приметы у него есть? Может, вдвоём мы нашли бы его быстрее. Многие парни подходили ко мне за автографами.
При упоминании об автографах Чемпион смутился, но ответил:
- Ничего особенного. Простой рыжий среднестатистический ковбой с той лишь разницей, что он угнал мой джип, забрал дробовик и… - но Стив сдержался, не упомянув про жену.
- Уникально! – вырвалось у Борги.
Округлив глаза, она забегала по комнате, быстро соображая.
- Мне кажется… или мы действительно ищем одного человека?
- Он не может быть вашим отцом, - пробубнил Чемпион.
- Естественно. – Обиженно бросила Борга, - Я не отца имею в виду, а того урода на дороге, который стрелял по мне и смылся, оставив едва живой на обочине.
Стив внимательно слушал её.
- Вчера двое ребят упомянули о рыжем парне на синем внедорожнике, который укатил с мексиканцами на юг.
Чемпион подскочил, подняв из угла свой мешок и, тронув Боргу за плечо, надел шляпу и добавил:
- Это меняет дело. Мы едем с вами на юг.
Внутри Борги щёлкнул выключатель, свет загорелся в её синих глазах. Судьба была благосклонна сегодня.

***
Встретив на своём пути двух рассёдланных лошадей, Проповедник понял, что их, скорее всего, бросили Палец и Хиро. Беспечные автолюбители всегда больше доверяют консервным банкам, чем живым созданиям. Он твёрдо решил забрать их с собой. Лошади не испугались его, он подошёл к ним, потрепав по холкам, что-то прошептал на индейском наречии. Чуткие уши шевельнулись в ответ на тембр его голоса.
Стараясь не подвергать лошадей безумной гонке, Проповедник бессмысленно не спешил. Он знал, как тянет молодёжь в города, знал, как рвутся они на свет, словно насекомые. Рвутся к красивой жизни, к ярким огням, желая гореть, не боясь опалить крылья. Он сам был таким когда-то. Он рисковал, доверяя лишь своему кольту Уолкеру. Пожалуй, это не изменилось с годами. Пол жизни назад он был лихим парнем, с удовольствием ввязывающимся в неприятности - начинающим охотником за головами.
Проповедник носил тогда обычное часто встречающееся в этих краях имя. Пару лет он путешествовал вместе с бывалым седовласым странником, которого все звали Сизый Гас. Гас был уже стар, грузен и любил выпить. Однажды он допился до белой горячки, а было это крайне некстати. Потому что они долгое время шли по пятам одного маньяка, который убивал лишь ради удовольствия, пользуясь изощрёнными методами. И так как Гас выбыл, юному охотнику пришлось продолжать преследование в одиночку. Ему казалось тогда, что он сбился со следа. Палящее солнце, слипшиеся губы, закостенелая спина и отсиженный зад и промежность – не лучшие спутники. Многое позабылось, но одну картину он не мог стереть из своего сознания. Он до мельчайших подробностей помнил тот дом, куда привели его песчаные ветра. Небольшой уютный фермерский дом был как с открытки. Здесь бы хотелось остаться навсегда. И после длительной дороги, он казался оазисом в пустыне. Юный охотник прошёл на крыльцо, решив попросить стакан воды, и позвал хозяев дома, но вместо речи и смеха послышался душераздирающий крик. Молодой и утомлённый дорогой, он бросился внутрь, приведя в готовность кольт. Маньяк, которого он разыскивал, опередил. Комната наверху утопала в крови. Парня, непривыкшего к подобному, вытошнило на ковёр. А сзади накинулся тот, кого он так долго искал. Выбитый из рук кольт улетел далеко, проскользнув по крови под диван.
Нож решил своё дело. Стрелять молодой охотник тогда мастерски не умел, а вот ножом пользовался с ранних лет, в итоге, он же и спас ему жизнь, пырнув маньяка в живот. И, когда новоиспечённый охотник за головами, которого всего колотило крупной дрожью, нагнулся, чтобы достать укатившийся кольт, он обнаружил под диваном белокурого буйноголового мальчишку полутора лет. Именно тот день изменил его путь, и появилось имя Проповедник.
Неопытность, шок, покалеченный ребёнок – всё в купе – затупили его бдительность и логику. Забрав мальчишку, истекающего кровью, он быстро уехал прочь вместо того, чтобы убедиться в смерти убийцы и отвезти труп шерифу. Это было глупой ошибкой, необратимой.
Он был уверен, что убил извращенца-мясника и полагал так ещё несколько лет, пока не стали доходить слухи о схожих убийствах в городках, раскиданных по всему континенту. Мясник был осторожен, но продолжал своё небогоугодное дело. Недавно Проповеднику удалось выяснить точное местонахождение заклятого врага. Дорога звала.
Он прямо держался в седле, подставив лицо ветру, а по загорелому щетинистому лицу скатилась скупая мужская слеза.
- Это всё ветер… - проговорил Проповедник, потрепав гриву скакуна.

***
Я решил не затягивать с отъездом и сообщил об этом Пальцу с утра. Было уже не утро по общечеловеческим понятиям, но я привык, что утро тогда, когда ты разлепил глаза после долгого сна. Пальцу было всё равно, как я успел понять. Он готов был идти туда, куда я укажу и тогда, когда будет необходимо. Я понял, что он делает так не мне в угоду, а лишь тогда, когда мои решения не расходятся с его личными. Я убеждал себя в этом всякий раз, когда сталкивался с его острым взглядом.
Взяв минимум вещей из прохладного номера, я и Палец забрались в машину. Я, конечно же, захватил пару симпатичных вещиц из мотеля на память. Не смог отказать себе в удовольствии. Сувениры.
Сорвавшись с места, машина привычно рванула вперёд. Пальца качнуло взад-вперёд, он заулыбался, мотнувшись на заднем сиденье, что, по-видимому, доставляло ему какое-то наслаждение, ухватился одной рукой за спинку сиденья, второй упёрся в потолок. Ветер рвался в окна, спутывая его длинные волосы, грудь наполнялась пряным воздухом свободы, от которого так хотелось жить. Издавая гул шмеля, машина летела к горизонту, лелея достичь мифической черты, которой не существовало. А парень с хрипотцой пел по радио, что ему разбили сердце, разбили лицо, и его не беспокоит путь в рай, потому что он привык жить в аду. Гитарные рифы дребезжали в ритм мотору обгорающего на солнце «ягуара».
- Почему ты поехал со мной? – решил я спросить Пальца.
- Ты весёлый, - рассмеялся он.
- Судя по твоему лицу тогда, я бы не подумал, что у тебя есть чувство юмора. – Ответил я. – Так и? Только потому что я показался тебе смешным?
- Ты хочешь, чтобы я пропел тебе дифирамбы?
- Ты мог бы мне польстить немного. Вполне.
- Я – первый парень, с которым ты спал?
- Откровенно, я не веду подсчёт поверженных городов, как любой успешный и сильный завоеватель - я старался пошутить, но видя в зеркало заднего вида серьёзную физиономию, ответил, как есть, - Нет. Не первый. В юности как-то фермеру одному помогал, там был парень один, помощник. Мы с ним после работы расслаблялись.
Неожиданно в кожаное кресло в сантиметре от моего правого плеча с силой воткнулся нож, глубоко засев в обшивке.
- Убью, если встречу. – Прошипел Палец, откинувшись на сиденье и сведя руки на груди.
- Эй! Ты портишь мне салон, урод! Это натуральная кожа! – заорал я, отвлекаясь от дороги.
- Если надо, я обтяну салон машины кожей всех твоих любовников и любовниц. Думаю, вторых будет слишком много. Хватит обставить дом кожаной мебелью.
- Чудовище. - Подытожил я.
- Я шутник, как и ты, - хищно улыбнулся Палец.
Я решил не спорить с ним, заметив, что он улыбается тайком. Импульс. Демонстрация силы. Нож в обшивке салона. Это чертовски щекочет нервы. Дикая смесь неуправляемости и покорности, дух противоречия, холодная дерзкая сексуальность и шутовские ужимки – вполне безумное сочетание качеств, делающих этого парня особенным. Его неизвестное таинственное прошлое и животная агрессивность – истинно экзотический коктейль для гурмана, шедевр для ценителя.
Мысли мои завихрялись, превращаясь в завитушки воздуха и пламени, как линии орнамента на мантии китайского императора. Бурные потоки воздуха лишь разжигали пламень внутри. Я ведь так мечтал покинуть свой маленький городок. Бежать… Мчаться сквозь ветер. Быть кем-то… для кого-то… И причина не нужна. Мы просто едем на юг…

***
Мелькающий пейзаж успокаивал. Проповедник удобнее подоткнул под спину плащ, обернув им сено, соорудив подобие подушки. Рядом за перегородкой фыркали лошади. Колёса поезда ритмично гремели, а крытый вагон защищал от солнца, предоставляя прохладную тень. Кинув между прокуренных жёлтых зубов тонкую тростинку, Проповедник завалился на спину, скрестив руки под головой. Он удачно попал на поезд и мог заметно сократить расстояние. Он всегда знал, как неоценимо иметь приятелей и должников по всему западу. Друзей обрести в силу скрытного и тяжёлого характера ему так и не удалось. Люди по большей части боялись его.
Проповедник насвистывал прилипчивую мелодию, разбирая кольт, служивший ему долгие годы. Собрав его обратно, он высыпал на ладонь 6 конических пуль. Он долго разглядывал их, перекатывая на грубой ладони. Отправив их в каморы барабана, Проповедник достал чёрный порох. Он не пачкал рук и не растирался пальцами, что свидетельствовало о его добротном качестве. Проповедник, щурясь, всматривался в мелкие зёрна пороха на своих пальцах, прокручивая в голове ещё несостоявшуюся встречу.
- Я знаю, где ты сейчас, Лерой. Я иду за тобой…

***
Чемпион родео дремал, запрокинув голову. Кисти рук Мисс Борги покоились на руле, она периодически мельком поглядывала на своего спутника, мерно дышащего рядом. За опущенными стёклами проносились километры полей под лазурными небесами, тронутыми лёгкими перистыми облаками. «Yes, your baby loves you. Nothing’s gonna hurt you, when your baby loves you. Dreams become true…», - надрывался радиоприёмник, а строгий профиль Стива был безмятежен.
Далила высунулась в окно и, склонив голову, ловила заинтересованным взглядом мелькающие поры хайвея. Она широко улыбалась, а ветер безудержно подхватывал нежные рукава её лёгкого сарафана, хлопая тканью, как бабочка крыльями. Видя эту покойную картину счастья, Борга думала о детской цельности, о плотном коконе энергии, окружавшем этого ребёнка, неподдающегося панике, сомнениям, страхам и сожалениям. Хотела бы она быть столь безупречной, столь открытой миру, столь просто и одновременно остро воспринимать окружающую действительность. Она размышляла о своей жизни, пытаясь разгадать тайну радости бытия. Она в очередной раз глянула на Чемпиона родео, уподобившегося скальной породе, пребывающей в недвижном спокойствии, распространяющей на живых существ ощущение её давящей мощи. Прямая дорога хайвея неслась в небеса, Борга отвлеклась от её скучного однообразия, придерживая руль левой рукой. Волны ветра раскачивали волосы и внутренние ощущения. Она потянулась к Чемпиону, приблизив приоткрытые губы к его недвижному профилю. «Поделись со мной своей уверенностью…», - выдохнула она, сведя брови домиком. Лёгкое дуновение её слов коснулось кожи Стива. Он лишь шевельнул ноздрями во сне. Спугнул навязчивые мысли Мисс, спугнул кроткий шёпот. Слова её тут же подхватил ветер, бросив вон из открытого окна. Они полетели, трепеща и разрываясь на созвучия, теряя смысл.
You've got something for me…something for you… something for free…
Радиоприёмник разрывался эмоциональными всхлипываниями, он пел, плакал, страдал, завывал, растягивая ноты, поднимаясь ввысь, птицей бросался вниз. Звук его бился о стенки динамиков, как о стенки равнодушия, заставляя дребезжать тонкое, хрупкое стекло чувств. Руки Мисс Борги специально рванули руль в сторону, dodge мотнуло, развернув на мгновение поперёк дороги.
- Что?.. – неуверенно спросил разбуженный Чемпион.
- Всего лишь птица ударилась о лобовое стекло… - сухо ответила Мисс Борга, сдерживая волей готовую вот-вот выкатиться слезу. Ничто не выдало её чувств. Лишь слегка покрасневшие глаза… От усталости… от долгой сосредоточенности на дороге…

***
Меня слегка качнуло, когда я вылез из машины, ноги, казалось, ступают по ватным облакам. Хотелось есть, спать, вытянуть спину, размять ноги. Хотелось всего одновременно. Я был раздражён и не стеснялся своего дурного настроения. Обойдя компанию парней у входа, я с недовольным лицом вошёл в здание придорожного мотеля. Палец с унылой физиономией следовал за мной.
- Комнату желаете? – осведомился потный лысоватый тип за стойкой, хитро улыбаясь, и тут же уставился в исписанный журнал прибывающих и отбывающих, края которого загибались вверх. Плюнув на палец, он перевернул лист, и проговорил:
- Есть угловая комната...
Но я перебил его:
- Для начала мы голодные как собаки.
Он, казалось, ещё больше вспотел, с минуту подумал и, оглянувшись по сторонам, ответил:
- Тогда от главного входа направо обойдёте, с тыла вход в ресторан.
- Ресторан? – ухмыльнулся Палец, подняв бровь, - Ну-ну…
Утрировать внимание на его внезапно проявившейся язвительности я не стал, проследовав к выходу. Обогнув здание, я удивился, потому что входа в «ресторан» там не оказалось. Вместо аппетитных ароматов на задворках витал запах бензина и машинного масла, а вместо поваров на нас участливо уставились три физиономии. Насколько я мог судить по их виду, они были отнюдь не приветливы. Подняв зад с капота старого porsche, один скривил губы в подобии ухмылки и заговорил:
- Нехреновая тачила у тебя, узкоглазый…
- Нехреновая, - подметил я.
- Редкая, ага?
- Вполне.
- Сдаётся мне, я знаю её бывшего владельца.
- Думаю, ты просто спутал что-то… - иронично подняв брови, ответил я.
Парень-автослесарь переглянулся с остальными, сделав решительный шаг вперёд, но Палец моментально напрягся, сжав кулаки на рукоятях ножей. Глаза его медленно округлялись, объявляя «alarm» надвигающегося безумия.
- Ты кто такой? – брезгливо сморщив нос, спросил один из местных стрит-рейсеров.
- Я Палец. И я трахну тебя! – заорал Палец, склонив голову на бок.
Я упёрся ему в костлявую грудь кулаками, преграждая путь. Не слишком-то хотелось прибирать за ним трупы в очередной раз. Свидетелей могло быть многовато, а это чревато крупными неприятностями.
- Что?! – промычал верзила-автослесарь.
«Верзилы никогда не отличались интеллектом» - вспомнил я.
- Нечем трахать? Только пальцем? – рассмеялся самый находчивый из компании.
Я оценил его юмор, но не Палец. Он готов был броситься на него, как бойцовый петух.
- Не советую злить этого парня, - качнул головой я, всё ещё сдерживая Пальца, вставшего в железную стойку, - он, может, с виду угловат и мелковат, но… трахается нефигово, - пошутил я, кривя рот улыбкой, надеясь, что они оценят шутку.
Парни снова переглянулись, не понимая искромётного юмора. Впрочем, с чего бы? Они же не видели, как он швыряет свои ножи и… чёрт побери… Мне, пожалуй, стоило иногда держать язык за зубами.
- Ты прокололся, - усмехнулся третий парень, потрясая указательным пальцем в воздухе. – Прокололся с шуткой и с тачкой. Я узнаю эту тачку за версту. Я слышал, как она рычит, я помню её вмятину на капоте, а ты умудрился добавить ещё несколько царапин. Она не должна была достаться такому, как ты…
- И как ты собираешься решить этот спор? Мордобоем? – спросил я, разведя руками.
- Гонкой. – Сощурил глаза он.
- Вариант. Каковы правила?
- Крути баранку или умри.
- Какой смысл портить произведение искусства, вряд ли оно будет столь ценно, разбившись вдребезги?
- Мне будет приятно знать, что такой щёголь как ты понёс наказание за своё дилетантское вождение. Ты обычный вор…
Оскорблённый профи вынул из кармана тёмные очки, плотно одев их на нос. Двое друзей его расступились. Он распахнул дверцу белоснежного «порша», моментально запрыгнул на сиденье. Мотор зарычал в тот миг, когда я понял, что пора делать ноги. «Порш» поднял задними колёсами столп пыли, а мы бросились на утёк. Завернув за угол, хватаясь за выступ здания, чтобы резче вложить в поворот, я бежал, слыша рычание «порша» за спиной. Оно было яростное, но не могло заглушить бешеный стук сердца в груди. Мы бежали, что было сил. «Ягуар» ждал неподалёку. Почти одновременно достигнув его, мы запрыгнули внутрь, хлопнув дверцами. Злая морда «порша» приближалась с каждой секундой.
Крутанув «пчелу» и подняв плотную пылевую завесу, «ягуар» рванул и пошёл набирать скорость. Обычно спокойные мулы возле трассы шарахнулись от оглушительного животного рёва автомобилей. Машины шли капот к капоту, не желая уступать в скорости. Владелец «порша» играл со мной. Стрелка спидометра непрерывно гнулась вправо. Когда скорость стала перемахивать за барьер в 150 км в час, в ушах появился аэродинамический шум.
- Ещё немного…и взлетим! – прокричал я, чтобы приободрить Пальца, которого вжало в заднее сиденье.
Прямая дорога заканчивалась, превращаясь в горный серпантин. Извилистая лента асфальта вынуждала сбавлять скорость, но я не стал. Из-за мягкой подвески и приличного веса самого автомобиля ощущалась значительная боковая качка. «Ягуар» накренивало на поворотах. Не хватало чёртовой жёсткости и маневренности при движении, плюс слишком большой радиус поворота.
- Почему ты не дал мне убить его? – проорал Палец. Волосы бросало ему в лицо, они прилипли к губам.
- Не говори, что тебе не нравится автомобильная прогулка, - крикнул я, напряжённо смотря на извивающуюся угрём дорогу.
- Меня мутить начинает.
- Терпи! – проорал я, скоро эта хрень кончиться.
Палец на секунду прикрыл глаза и крепко сжал руками обивку под собой.
Как я и обещал, серпантин кончился, выведя на прямую узкую трассу. «Порш» держался чуть впереди, плавно маневрируя. Вложив в поворот, я принципиально вышел на встречную полосу, видя, что впереди маячит яркими пятнами длинная гусеница-фура, оставив узенькую полоску сопернику. Я сосредоточенно разгонялся, не меняя траекторию, желая вырваться вперёд. Мой соперник понял задумку, умело не давая мне такой возможности. Счёт пошёл на секунды. Фура и мы. Лоб в лоб. Лицо водителя «порша», идущего вровень, исказилось гримасой.
- Чёртов камикадзе! – заорал Палец. – Говорила мне старуха, что ты вор, но не смертник!
Отвечать времени не было, фура гудела, очертя несясь по встречке. Метры сокращались молниеносно. Между нашими машинами, летящими на всех скоростях, фура не проехала бы. Слишком узко. Кажется, Палец прикрыл глаза, прощаясь с этим светом, когда, бешено гудя, фура готова была размазать нас мощнейшим лобовым ударом. На скорости я крутанул руль влево, выворачивая. Водитель фуры, по-видимому, сделал тоже самое и дал по тормозам. «Ягуар» чудом обогнул фуру слева. Его вынесло с колеи, избежав неминуемого столкновения. Фура выбросилась на встречку, подобно океанической рыбине, задев «порш» соперника, смяв его передний капот, зацепила, протащив по асфальту. Фургон её занесло и развернуло поперёк дороги. Наблюдать за происходящим позади я не имел никакой возможности, потому что «ягуар» снёс ограждения, продолжая мчаться по бездорожью.
Стадо овец с блеянием под дружный лай пастушьих собак засеменило копытами вбок. Я хитро лавировал между ними и стогами сена. Везению овец не было предела. Проскочив мимо, мы продолжали нестись на всех скоростях, когда словно из-под земли перед лобовым стеклом появились ветхие постройки. На аэродинамической скорости мы прокатились по полупустому амбару, вышибив прикрытые ворота и нацепляв сена на решётку радиатора. Неожиданно взлетели на мелком холмике, поднявшись в воздух на несколько секунд и отнюдь не мягко приземлились, продолжая мчаться по полю с выгоревшей на солнце травой. Резкий поворот влево, чтобы не пуститься в очередной полёт, столкнул нас с новой преградой в виде сарая. Разнеся его на щепки, машина прямиком угодила в курятник, сломав его к чёртовой матери, подняв в воздух пух и перья. Педаль тормоза в пол. Кажется, колодки слетят. Куры, квохча, верещат на переднем капоте, размахивая крыльями и нещадно гадя на лобовое стекло. Я бы и сам обгадился на их месте.
Нас мотнуло вперёд-назад, и «ягуар» остановился, прекратив рычать. Я резко выдохнул, стукнув по рулю.
- Он выдержал! – довольно крикнул я, не веря, что всё ещё жив, и рассмеялся.
Палец расстегнул ремень безопасности и зашёлся смехом. Он быстро распахнул дверцу и выскочил под палящее солнце. Оступившись о рябую курицу, он бросил ругательство, продолжая улыбаться, щурясь на солнце. Я последовал его примеру, всё ещё ощущая скованность в ногах, напряжение в руках и холодных трепет в сердце.
- Мы живы. Мы всё ещё живы! – заорал он и подхватил подмышку глупую квохчащую курицу.
Довольный… Он улыбался своим зубастым ртом, округлив глаза и наглаживая встопорщившиеся перья курицы. Сейчас он был по истине мил. Я даже удивился этой «девчачьей» мысли в своей голове, скинув всё на стресс. Однако, что я не мог отрицать - его присутствие добавляло мне уверенности в завтрашнем дне. Казалось, что когда мы вместе – мы никогда не умрём…

***
Местность менялась, о чём свидетельствовало наличие коренных латиносов. Чемпион родео вылез из машины, растирая ноги, затёкшие за вредя долгой езды, и обратился к Борге:
- Мисс, учитывая количество «хуаресов» на километры пути, я бы рекомендовал вам надеть что-то менее откровенное.
Он строго оглядел внешний вид Борги и добавил:
- И… я посоветовал бы вам быть более сдержанной в словах, взглядах и эмоциях…
Он ожидал хотя бы кивка головы, но Борга словно издевалась. Она заинтересованно и одновременно игриво, склонив голову на бок, молча смотрела на него.
- Мисс… - рассудительно повторил он, не видя реакции, - Я бы посоветовал вам…
Нет, она определённо издевалась над ним. Он раздражённо выдохнул, резко проговорив:
- Лучше вообще сиди и не выходи из машины.
Она удивлённо подняла брови, вряд ли ожидая от него такую смену настроений и пренебрежительный командный тон. Но спорить не стала, мирно подчинившись.
Стив зашёл в небольшой супермаркет и побрёл между узкими полками. Вспомнил, что не помешала бы корзинка для удобства. Поймав пристальный взгляд тёмного лица за прилавком, Чемпион родео вежливо поздоровался и продолжил разглядывать полки с товарами. Взяв несколько больших бутылок с водой, несколько банок с консервами, пачку каши и печенье для Далилы, он задумался и прихватил упаковку гигиенических прокладок для леди.
Расплатившись с пожилым «хуаресом», Стив выяснил у него некоторую ценную информацию. Вежливость и уверенное строгое лицо были его неотъемлемыми атрибутами. Он располагал людей к себе. Этого у него было не отнять.
На улице было душно. Облачно. Солнце надолго скрывалось за тугими облаками, прежде чем снова осветить бескрайние пространства прерий. Чемпион положил свёрток на заднее сиденье, подвинув Далилу. Борга сразу оживилась, полезла в шуршащий бумажный пакет, перекинувшись на заднее сиденье. Она недолго копалась и шуршала, после чего достала бутылку воды и пачку гигиенических прокладок. Повертев последнюю в руках, она улыбнулась, поглядывая на Стива, застёгивающего ремень безопасности, и убрала её обратно в пакет.
Мотор зашумел. Впереди простиралась дорога, которая таяла вдали как шоколад под солнцем. За окном проносились разноцветные поля, каменистые склоны и засушливые земли. Трасса стала менее пригодна для спортивной машины, сменившись на землянистую с примесью камней и горной породы. На обочине стали встречаться одинокие сельские путники с ишаками, телеги и пасущиеся коровы, скучающие возле дорог, размахивающие хвостами как плетьми, отпугивая надоедливых слепней. Кажущееся бесконечным путешествие на юг, двигалось к финальной точке. Она была ещё миражом, но оба взгляда, прикованных к дороге, верили в её существование. Они ещё не знали, что найдут впереди, но верили во что-то. Они чувствовали, что дорога необходима. Они знали. Оба.

***
Проповедник дремал. Часы тянулись монотонно под ритмичный стук колёс и успокаивающее похрапывание лошадей. Он открыл глаза, сел вытянув ноги, всматриваясь в плывущий мимо пейзаж, определяя местонахождение. Поднявшись на ноги, он ощутил тяжесть в мочевом пузыре и, встав к краю вагона, облегчился, орошая каменистую почву, ускользающую от точного попадания. Стряхнув капли, которые унёс ветер, Проповедник вгляделся в ландшафт, подмечая, что дикие земли кончились. Пасущиеся стада и обветшалые постройки говорили о наличии селений. Через пару десятков километров должен был появиться полустанок, на котором он собирался выгрузиться. Взгляд Проповедника был острым и внимательным, невдалеке посреди поля Проповедник различил пару людских фигур. Сощурившись, он пригляделся, инстинктивно вытянув вперёд голову. Одна фигура складывала сухие ветки, словно стараясь построить шалаш или скрыть что-то, вторая фигура светлым пятном стояла недалеко. Проповедник напрягся, жилы на его скулах задвигались от напряжения. Удача ли это была? Божественное проведение? Или ему лишь показалось? Сердце его слегка участило ритм, он уверял себя, что узнал этих людей. Теперь, взбудораженный случайностью, он желал быстрее сойти на станции и догнать их. Не упустить, найти во чтобы-то ни стало, предугадать их путь, перехватить… Ведь он обещал старухе. Он обещал самому себе…
Долго ждать не пришлось. Расчёты его были верны. Оставалось лишь узнать – не подвёл ли его взгляд и предчувствие? Поезд медленно сбавлял обороты, снижая скорость и, скрипя, остановился. Спрыгнув вниз, Проповедник зашагал к знакомому станционному смотрителю. Тот сам вышел ему на встречу, сняв выгоревшую на солнце шляпу. Мартинес широко улыбнулся ему. Две загорелые крепкие руки сцепились в дружеском рукопожатии. Затем Мартинес позвал двух молодых ребят, чтобы те помогли вывести лошадей. Пока парни занимались выгрузкой, Проповедник присел на низкую деревянную ограду, сосредоточенно вглядываясь в горизонт. Он погрузился в логические размышления, но подъехавший синий джип с рыжим ковбоем и четырьмя бандитскими мексиканскими физиономиями отвлекли его. Он скрытно наблюдал за ними. Самый матёрый мексиканец со сведёнными на переносице бровями двинулся вдоль вагонов. Рыжий ковбой пошёл за ним. Вдвоём они брели вдоль поезда, словно разыскивая что-то или кого-то. И, наконец, найдя кого-то, чья голова на миг высунулась из двери вагона, остановились.
Две лошади и вороной скакун Проповедника уже довольно перебирали ногами на песке, а мексиканец и ковбой, кажется, получили, что хотели. Проповедник усмехнулся. Несложно было догадаться о содержимом, габаритный плоский свёрток, скрытый в плотном картоне, мексиканец аккуратно поставил рядом с собой. Проповедник расслышал их разговор, узнав, куда они собирались везти полученный груз. Но чужие дела его не касались.
Необходимо было вернуться. Двадцать километров назад, дабы убедиться, что его не подвело зрение. Он запрыгнул на коня, присвистнув, и животное резво поскакало. И четыре пары копыт сделали тоже, следуя за негласным предводителем.
Проповедник верхом и две неосёдланные лошади быстро передвигались по сельской дороге, поднимая копытами облака пыли. Солнце ещё было высоко. День медленно переходил в вечер. Успеть.

***
«Ягуар» всё-таки не выдержал. Дикий кот отказывался заводиться. Я промаялся с ним около суток. Но сделать так ничего и не смог. В конце концов, я не автомеханик, я лишь ценитель красоты и… вор. Прав был тот водила. Я всего лишь вор с комплексом величия. Я был дико зол, раздражён. Палец молча терпел мою ругань, когда я срывался, а срывался я перманентно. И сейчас, когда я окончательно понял, что дальше нам придётся идти пешком, потому что я не справился с ремонтом «моего автошедевра», оставалось лишь одно – скрыть «ягуар» от человеческих глаз и ушлых рук. Я тщательно закидывал его сеном и ветками, которые мы с Пальцем таскали пол дня под не щадящим тело солнцем. Затолкав «ягуар» в кусты неподалёку, мы надежно завалили его. По крайней мере, издалека его не должны были заметить, разве что случайно наткнуться. Я надеялся на удачу. Обычно она была на моей стороне.
Палец, странным образом, подружился с курицей-несушкой, он разговаривал с ней в течение всего дня, пока я бубнил сам с собой и ругался с машиной. При всём притом, что он обрёл в её обличие собеседника, петуха он отловил и отсёк ему голову, бросив тушку в траву. Кровь брызнула ему на майку, а безголовое тело билось какое-то время, перебирая ногами. Потом он долго общипывал его, разделывал. Насколько я мог судить – это занятие ему было впору и увлекло.
Солнце неустанно двигалось к горизонту. Поля утонули в красно-оранжевом свечении закатных лучей. Палец добыл в багажнике машины тяжёлую керамическую вазу, прихваченную мной в гостинице, и был уверен, что она выдержит огонь. Последний запас минеральной воды он вылил в неё, опустив в вазу расчленённого петуха. Огонь облизывал бока вазы, вода кипела. Запах варёного куриного мяса уплывал по воздуху. Я сидел на согретой за день земле, тыкая сучком в огонь и поглядывал на Пальца.
- Время уходит, а мы никуда не движемся, - пробубнил я.
- Если хочешь, я могу попытаться поймать для тебя ишака. Видел тут. Шляются без присмотра.
- Это не вариант.
- Тогда пешком до железнодорожной станции или попробовать поймать попутку.
- Дерьмо собачье! – я бросил сучок в огонь, - Как меня это всё бесит. Поезд прошёл, ты сам видел. Шедевр уплыл. – Я активно жестикулировал, указывая на железную дорогу невдалеке.
- Может, это не тот поезд. Откуда ты знаешь?
- Я чувствую! – проорал я, тыкая себя в грудь, - Я человек – интуиция!
- Ты ишак. – Хихикнул Палец. – Я сразу сказал тебе, что тачка сдохла, ещё вчера надо было ломануть пешком. Идти всего ничего. – И полез проверять вазу с кипящей курятиной.
Я не стал спорить с ним, понимая, что так и надо было сделать. А Палец раскидал угли палкой, затем стащил с себя майку и, обхватив ею вазон, чтобы не обжечься, поставил его на землю. Сняв нож с пояса, он всадил его в мясо и выудил кусок, от которого шёл пар.
- Горячий… - прошептал он куску, подув на него.
Неожиданно до моих ушей донёсся глухой стук копыт и лошадиное ржание, я напрягся, коснувшись ремингтона в кобуре, глазами встретившись с Пальцем. Тот поднялся, не выпуская нож с наколотым куском мяса из руки. Я наблюдал за приближающимся всадником в чёрном и двумя смутно знакомыми лошадьми. Лёгкое «де жа вю» накрыло меня. Спина Пальца была напряжена и недвижна. «Проповедник?» - удивился я, произнеся имя вслух. Первая мысль на тему, каково чёрта, он забыл в этой глуши, так далеко от своего прихода, была нелицеприятной. Я искренне надеялся, что не серебряный таз с утками привёл его ко мне. Вряд ли бы он приехал мстить мне за старину Сэма и его фамильное серебро. Но такой вариант я не исключал. Иначе, как можно было объяснить его появление здесь? Случайность ли? Да и если дело дойдёт до выяснения отношений, Проповедник легко пристрелит нас обоих, а…может, и не так легко. Но, почему-то, убивать его мне не хотелось. Я знал его несколько лет. И хоть я не верил в христианского Бога, его пастырь внушал мне уважение.
Мысли бегали, как муравьи под сапогами. А Проповедник, теперь я уже не сомневался в том, что это он, спрыгнул с коня в паре метров от нас.
Палец бросил свой кусок курицы обратно в вазон и бросился к Проповеднику, обняв того крепко, импульсивно, по-ребячески. Так дети кидаются на шею отцам.
- Клайд… - выдохнули губы Пальца, а руки не разжимались.
Я опешил, наблюдая эту картину. Проповедник коснулся меня взглядом. Но взгляд его мне ничего не объяснил. Понятия не имел, что у… Проповедника есть сын. Или нет? Они ни капли не похожи…
Я окончательно запутался, мысли сумбурно бегали, копошились. Я так и остался стоять, боясь шевельнуться, открыть рот и произнесли слово. А слова так и норовили сорваться с языка и поскакать по прериям.
Палец, наконец, разомкнул свои объятия и повернулся ко мне.
- Клайд… - повторил он, улыбаясь уголком рта.
Проповедник, коснулся его плеча.
- Да, сынок… Прости, что так долго не навещал тебя.
- Ты искал меня? – спросил Палец.
Прозвучал этот вопрос с долей наивности и надежды. Проповедник кивнул.
- Старуха просила приглядеть за тобой, - широко улыбнулся он.
- Это… - но Палец не договорил, указывая на меня.
- Я знаю этого парня. – Перебил Проповедник. - Его сложно не запомнить. – Он улыбнулся одними глазами, скрыв ухмылку в густой посеребренной сединой щетине, - Давно не виделись, Хиро…

***
Мисс Борга танцевала с Чемпионом родео под быструю испанскую мелодию. Тёплый свет фонариков провоцировал что-то между двумя фигурами, ритмично двигающимися в танце, он грел, как приветливые улыбки местных жителей, как выпитое вино и дружелюбные взгляды, как хлопки в ладоши и пряная еда. Как бы она хотела танцевать так бесконечно, чтобы эта ночь никогда не кончалась, чтобы пальцы продолжали перебирать струны, звонко цепляя их, извлекая задорные и мелодичные звуки. Каблуки её случали по деревянной площадке, ажурные оборки юбки вздымались вверх, подобно морской пене, и летели вниз по плавной траектории. Стив сдержанно улыбался, не сводя с Мисс пронзительного взгляда, закручивая её в танце под ритмичные хлопки вокруг. В свете живого спокойного огня мелькали руки, двигались бёдра, перебирали ноги, взлетали и опадали волосы, мелькали одежды, взвихрялись юбки, покачивались головы в сомбреро, смеялись усы, бегали по струнам пальцы и лишь две пары глаз неизменно были направлены друг на друга.
Музыка не стихала, но силы были не бесконечны. Запыхавшаяся пара остановилась, быстро дыша. Грудь Мисс Борги вздымалась, туго стянутая корсетом. Борга смеялась, когда Чемпион легко поднял её, взяв за бёдра, и спустил с деревянного настила на землю. Черта была пройдена. Танец сблизил их, стремительно подавив сорняки комплексов и недосказанности.
Сейчас, сидя в ночи на скамье под виноградниками, Борга поняла, что нашла себя в его глазах.
Его губы нашли её. Опьяняющая пряными ароматами южная ночь придавала её коже терпкий вкус. Отдаваясь спокойной силе этого человека, Борга ощущала, что эта любовь может спасти её. И сейчас, расправив пышную юбку и сидя на его коленях, расставляя икры в стороны, придвигаясь к его горячему телу своим и дыша в его мускулистую шею, она ощущала что-то совершенно новое. Даже в эту минуту… он спасал её…

***
Сухие ветви становились углями, яркие языки пламени ласкали их, превращая в пыль. Чёрная ночь легла на землю, треща в ушах ночными насекомыми и догорающими углями костра. Костёр освещал небольшой участок земли. Поодаль Проповедник и Палец о чём-то тихо говорили. На их спинах играли оранжевым цветом отсветы огня. Я был одинок сегодня, ночные мысли, как насекомые, заполонили мою голову, прилепившись к стенкам мозга, чёртовы кровопийцы. Сегодня я лишний, непосвященный в чужие тайны, потому что таким людям, как я, не доверяют, на меня нельзя положиться. Я предчувствовал что-то подобное. Я же человек-интуиция. Сейчас они говорят о чём-то важном для них, строят какие-то планы, о которых мне не следует знать. И я сделал вид, что меня не интересует их разговор, меня не волнуют их планы. Мне всё равно. Я всегда был один. Мне не привыкать. Я глотнул виски из фляги, которую привёз Проповедник и чётко понял, что напьюсь сегодня. Если ты приехал и решил забрать его у меня, я хотя бы заберу твоё виски. Неравноценно, но залить боль от копошащихся насекомых в голове вполне хватит. А, возможно, хватит и на то, чтобы залить раскрывшиеся так внезапно каверны души. Я усмехнулся и сделал большой глоток, отвернувшись от двух заговорщиков. Противно. Чёрт побери, как же мне противно! Я поднялся с земли, покачнувшись, и направился прочь от костра, прочь… в спасительную темноту. Я медленно перебирал ногами, задевая и топча ковбойскими сапогами уснувшее разнотравье. Я отпивал глоток за глотком, глядя мимо чёрного поля, вознеся глаза к безмолвному небу. Тьма окутывала меня, 'cause I'm missing you…
Неожиданно крепкая рука требовательно остановила меня. И спокойный низкий голос заговорил.
- Ты зря напился…
Я узнал голос Проповедника и усмехнулся на его воистину монашеские слова.
- Ты решил, что я заберу его с собой? – он сильно сжал моё плечо, желая получить ответ.
Я мотнул плечом, пытаясь стряхнуть его руку, но она была цепкая, как клешня краба, а тело моё было сейчас податливым и мягким. Я почувствовал себя мелкой рыбёшкой, оказавшейся в его клешне. И вместе с этим осознанием, я понял, что не могу произнести и слова, потому что я рыба. Лишь пузыри воздуха тихо вышли в воздушную гладь вместо несущих смысл слов.
- Он ничего не рассказал тебе. – Проговорил он, слегка ослабив хватку. – Я так и знал.
Какой упрямый старик… Давит. Давит на меня своими тайнами. Не отпускает, а мне так хочется уйти в ночь, чтобы она приняла меня в свои объятья, чтобы поглотила меня, окрасив чёрным.
- Да выслушай же! – он тряханул меня с силой, развернув перед собой.
Я, покачиваясь, послушно стоял перед ним. Он казался во тьме Рыцарем Преисподней. Лишь белки глаз выделялись на фоне кромешной черноты. Они жили и говорили со мной. Я сконцентрировал всё внимание на их блестящей влаге, понимая, что тьма тянет меня вниз.
- Он должен пойти со мной, потому что у нас есть нерешённое дело. Человек, вырезавший всю его семью, человек, отрезавший ему палец на его втором году жизни, всё ещё живёт на этой земле и дышит. Он дышит! – прикрикнул Проповедник.
Тёмная волна его слов с силой подхватила моё скользкое немое тело, качнув, как ветхое судёнышко. Пальцы Проповедника загарпунили меня, острыми клиньями вонзились в мою кожу, встряхивая и требуя ответа, но рыбы не умеют говорить.
- Убийцу всё ещё носит земля, а ты лишь думаешь о том, как пахнут деньги и девочки!
Он толкнул меня, не желая больше что-то объяснять. Он не добился ответа от мелкой рыбёшки, наивный Рыцарь Преисподней. Ничего-то он не знает… Ничего.
Чёрный человек ушёл прочь, направляясь к сияющей алым точке вдалеке. Огонь поглотит его когда-нибудь. Я развернулся и побрёл вперёд, продолжая, лавировать между коралловыми рифами мыслей. Ничего ты про меня не знаешь. Не знаешь, о чём я думаю. Ты соврал. Я не думаю о деньгах. Я знаю, как они пахнут болью, грязью, ложью и потом. Это неприятный запах. Я не думаю… Темнота больно резанула колючками по незащищённым рукам. Острые рифы ранили. Меня несло волной, обдирая бока, пока случайно не толкнуло к спасительной мягкой гавани, куда я упал, так и оставшись лежать едва живой, немой и жадно глотающий воздух. Всё о чём я думал сейчас, это о том, как пахнет ТОТ, кого мне не хватает в этой темноте, чтобы не бояться…

***
Утренние лучи солнца кольнули глаза. Они пробивались сквозь листья, покрывая белые простыни и обнажённое тело Борги ажурным орнаментом. Чемпион родео ощущал тёплое прикосновение её тела и, открыв глаза, изучал его изгибы и выемки. Силуэт листвы менял очертания на её коже, трепеща под лёгкими прикосновениями пальцев Стива. Борга потянулась, переворачиваясь навзничь, и приоткрыла глаза. Они были такие же яркие, как небо под панамериканским шоссе в безоблачную погоду. Борга улыбнулась и протянула тонкое запястье к лицу Чемпиона. Лицо его страдальчески изменилось, он опустил взгляд и тихо проговорил.
- Прости. Я не сказал тебе кое-что важное…
- У тебя трое детей? – с лёгкой иронией спросила Борга.
Стив печально улыбнулся и покачал головой.
- Нет. Лишь брошенная жена и уязвлённая гордость.
- Меня не интересует твоё прошлое, если ты не собираешься превратить его в настоящее.
Стив отрицательно качнул головой и коснулся заросшей щекой её изящной шеи, вдыхая лёгкий аромат, исходящий от её кожи. Борга тихо рассмеялась, борода Стива щекотала. Руки его придавали пышную форму её распавшейся груди. Игра продолжалась до полудня, пока со двора не послышалась испанская речь.
Одевшись и выйдя на веранду, Борга присела на скамью у стола. Далила носилась под солнцем с местными шумными детьми. И Борга не стала отвлекать её от увлекательных занятий. Пожилая латиноамериканка, в доме которой они остановились, предложила ей завтрак. Борга поблагодарила её на испанском. Скудных познаний в языке хватало ей, чтобы быть вежливой, потому что местное население вполне сносно говорило на английском.
Тёмные глаза хозяйки участливо смотрели на Боргу, и она решилась спросить.
- Вы слышали когда-нибудь имя Нельсон Маккой?
Латиноамериканка кивнула, но Борга прочла испуг в её глазах.
- А имя Ник Борг? - аккуратно осведомилась она.
- Так кто из них вам нужен, Мисс? – спросила пожилая синьора, ставя перед Боргой тарелку с тортильями, - Или это праздное любопытство?
- Они оба связаны. – Печально ответила Борга, - Ник Борг – мой отец.
- Значит, ваш отец связался не с тем человеком. Имя вашего отца я никогда не слышала, но зато не понаслышке знаю Нельсона Маккоя. – Пышная латиноамериканка присела на скамью рядом с Мисс и осторожно заговорила. – Нельсон Маккой – глава охраны и главный партнёр самого опасного человека в этих краях. Вон! – она указала пухлым пальцем в сторону горизонта, - Если заберётесь на холм, увидите город. На окраине огромная вилла.
- Коллекционер… - прошептали губы Мисс Борги в догадке.
При этих словах Стив появился на веранде, озабоченно поглядел на Боргу и перевёл взгляд к возвышающемуся холму.
- Кто такой этот Коллекционер? – спросил он.
- Потомок испанского колониста, богатый и властный человек. – Пробубнила хозяйка, поправляя фартук.
- Как бы нам познакомиться с ним?.. – вслух подумала Борга.
- Мы поставляем домашнее вино к празднику. Поговорите с Умберто в городе. Возможно, он сможет вам сказать что-то новое. Я – женщина простая, у меня тут дел хватает, - рассмеялась женщина и, подхватив поднос, удалилась за занавеской, скрывающей кухню от посторонних глаз.
Лицо Борги выражало крайнее возбуждение.
- Я наконец-то нашла зацепку. Я должна встретиться с этими людьми.
Стив свёл брови на переносице, поигрывая желваками на лице.
- Не слишком приятные люди для знакомства.
- Ты слишком рано делаешь выводы.
- Выводы напрашиваются сами собой. Именно Нельсона Маккоя и его банду преследовал твой отец. Мне следует напомнить тебе этот факт, может тогда, ты отнесёшься к знакомству с долей осторожности.
Борга махнула рукой.
- Женщины не вызывают опасений у мужчин, – кокетничала она, вскинув запястье руки.
- А зря, - сосредоточенно процедил Чемпион.
Борга подскочила и подхватила Стива под руку.
- Нам предстоит городская прогулка, - промурлыкала она, прильнув щекой к его плечу.
Взор Чемпиона был устремлён к холму. Он задумчиво проговорил по слогам:
- Умберто…

***
Я проснулся от громкого скрежета. С трудом приоткрыв левый глаз, я обнаружил, что лежу на заднем сиденье «ягуара», а чудовищный скрежет – это лишь открытая Пальцем дверца машины. Сквозь кусты и наваленные ветви в машину лился спокойный свет. Палец с минуту постоял возле открытой дверцы и сел рядом. Я боролся с головной болью. Виски стреляли, выпуская полную обойму. Палец сцепил кисти рук, перебирая пальцами и глядя в пол. Он ждал чего-то. Но я молчал, зная, что он пришёл прощаться.
- Клайд сказал, что видел шедевр. Его привёз поезд вчера. Потом его забрали рыжий ковбой и четверо мексиканцев. Он считает, что его повезут на виллу Коллекционера. Она в сотне километров отсюда вблизи города.
- К чему ты мне всё это рассказываешь? – спросил я, придав тону недружелюбный характер.
- Прости, Хиро… - он впервые назвал меня по имени, - Я не смогу идти с тобой в город. У меня есть нерешённое дело к востоку отсюда.
- Ты бросаешь меня, - подытожил я.
Он промолчал, не смея поднять головы, и качнул ею в знак согласия.
- Прости… - едва слышно пробубнил он и двинулся, чтобы уйти, но я схватил его за кисть руки. - Не хочу, чтобы ты уходил. Ты не можешь… - я не договорил, чувствуя, что мой голос срывается.
Палец молчал, не поднимая головы, завесившись от меня волосами. Так мы и сидели какое-то время, но я не выдержал.
- Если ты не можешь пойти со мной, значит… я пойду с тобой, - подытожил я.
- А… как же картина? – удивлённо спросил он.
- К чёртовой матери картину. Картина подождёт.
Забаррикадировав «ягуар» в кустах, мы двинулись по полю к ночной стоянке, где ждал Проповедник с лошадьми. Он отчего-то не удивился, увидев меня, лишь мотнул головой в знак, чтобы мы быстрее седлали лошадей. Лошади, кажется, узнали в нас своих старых знакомых. Палец быстро вскочил в седло, я последовал его примеру, справившись в этот раз куда лучше, чем в предыдущий. Впереди простиралось поле подсолнухов, подставляя сочные жёлтые лепестки солнцу. Мы взяли курс на восток.
Смутно припоминая ночной разговор с Проповедником, я понял, что поездка предстоит кровопролитная. Оставалось надеяться, что втроём мы справимся, и я не паду случайной жертвой этого приключения. Мне всё ещё слишком сильно хотелось жить. Я тайком посмотрел на Пальца, ссутулившегося в седле. По крайней мере, пока я рядом с ним, я не боюсь.

***
Южный городок встречал приветливо. Невысокие домики. Узкие улочки. Увитые вьюном каменные стены. Уличные беспризорные псы и такие же беспризорные уличные мальчишки. Пожилая латиноамериканка, у которой остановились Чемпион родео и Мисс Борга, рассказала, как найти Умберто. Заведение Умберто находилось в самом центре города. В тени акации стояли столики и стулья из витого чугуна. Здесь хотелось сесть и наслаждаться сиестой с бокалом прохладной сангрии.
Пройдя в помещение, Стив узнал в пожилом полном мужчине с густыми усами и бородой владельца заведения. По описанию, составленному пожилой дамой, было ясно - это Умберто. Он дружелюбно приветствовал вошедших. В ресторане почти никого не было за исключением тройки посетителей. Стив прямиком направился к хозяину, Борга ступала рядом.
- Умберто? – тихо спросил Стив, приблизившись.
Тот кивнул, одарив гостей улыбкой из-под усов.
- Мы от Сильвии. Хотелось бы переговорить с вами с глазу на глаз, - проговорил Стив, поглядывая по сторонам.
Умберто кивнул и махнул загорелой рукой, чтобы гости следовали за ним. Пройдя узким коридором и спустившись по лестнице вниз, они оказались в подсобке. Умберто присел на скамью возле бочек с вином и жестом пригласил гостей сесть рядом.
- Мисс Борга впервые в этих краях. Возможно, вы слышали про неё. Она исполнительница песен в стиле кантри. Достаточно популярная.
Умберто жестом остановил объяснения.
- Я знаю, кто она. Можете не утруждать себя объяснениями. Просто я удивлён, видя Несравненную в наших краях. К нам нечасто заезжают «северные звёзды». – Рассмеялся Умберто. – Вряд ли бы вы смогли заработать здесь достойный гонорар и окупить долгий путь, - он развёл руками, - если бы… - он сделал многозначительную паузу. – Вы могли бы выступить на вилле одного глубокоуважаемого человека в городе. Мы готовим праздник. И…ваш друг пригодился бы. Лишняя пара сильных рук мне не помешала бы. Малыш Хорхе никогда не отличался могучей силой, а тут как назло упал и растянул ногу.
- По рукам, - ответил Стив, подставляя ладонь для рукопожатия. И Умберто скрепил договор. Он казался довольным, когда вышел в зал обслуживать посетителей. И, провожая Боргу и Стива, напомнил, что ждёт их завтра в 5 вечера.
***
Проповедник ехал впереди, разглядывая лежащий впереди ландшафт. Его одолевало волнение. Он сам внутренне успокаивал себя, и сам же строил очередные домыслы на счёт Лероя. Он слишком долго не мог поймать этого человека. Гнался за ним всю жизнь и никак не мог достичь. Лероя он считал своим крестом, своим испытанием. И сейчас, видя впереди далёкую одинокую постройку, он одновременно ждал встречи и боялся её, наделяя это событие сакральным смыслом.
Парни ехали чуть поодаль. Они помалкивали, но внимательный Проповедник заметил незримую связь между ними. Он считал, что любая человеческая связь носит божественный и судьбоносный характер, какая бы она ни была. И даже такая связь, которая оплела его и Лероя-мясника – это Бог, который как паук плёл сети свои, спутывая судьбы, проверяя на вшивость. И лишь пройдя заготовленный путь, человек мог заслужить свой допуск в Рай. Проповедник ни капли не сомневался ни в правильности, ни в необходимости своего пути. И, видя, что малыш Уилл вырос и, не смотря на свои психические расстройства, о которых упорно повторял дипломированный доктор, смог ступить на свою дорогу и найти друга, лишь доказывало его жизненную теорему.
Одинокий деревянный дом приближался с каждой минутой. В груди Проповедника ёкнуло.
- Ты не уйдёшь от меня в этот раз. Не сегодня… - проговорил он, пришпоривая коня.
Спешившись, Проповедник огляделся. Рядом с домом Лероя не было видно и Проповедник решил не рисковать.
- Мы можем поискать в доме, а ты проверишь сад и сарай. – Предложил Палец.
Лицо Проповедника напряглось. Он раздумывал. И затем кивнул, добавив:
- Помните - этот человек крайне опасен. Будьте бдительны и аккуратны. Он на своей территории.
- Но он не ждёт нас, - подметил Хиро, - Это нам только на руку.
- Не слишком расслабляйся, - ответил из-под бровей Проповедник, стрельнув глазами в сторону дома.
Он легко перемахнул через невысокий забор и, обнажив кольт, крадучись, пошёл по двору. Хиро и Палец направились к входной двери, по ходу заглянув в пару приоткрытых окон. Казалось, хозяина не было дома. Удар ногой вышиб дверь. Хиро скривил лицо и тихо проговорил:
- Мог бы и не делать столько шума.
- Я не собираюсь с ним сюсюкаться, - ответил Палец. И Хиро подметил, что лицо его приобрело признаки знакомой ему неадекватности.
Зажав ремингтон в руке, Хиро внимательно оглядывался по сторонам. Палец с силой вышиб дверь в шкафу, но кроме старой одежды в нём ничего не оказалось.
- Где ты прячешься, мразь? – прошипел Палец, порезав занавески, за которыми скрывались лишь засаленные обои.
Палец оглядел каждый закуток, всякий раз со злобой разрушая и портя и без того утлые предметы интерьера. Второго этажа в домишке не было, но была дверь, выходящая на задний двор. Когда Палец, состояние аффекта которого стремительно нарастало, распахнул злополучную дверь, раздался выстрел…

***
Коллекционер ужинал на веранде. Кесадилья с курицей от шеф-повара была чудесна. Аристократическая рука в перстнях протянулась к салфетке и поднесла её ко рту. Промокнув тонкие усы салфеткой, он поднял со стола бокал с пульке и сделал глоток.
- Что-то твориться в мире, - улыбнулся он роскошной спутнице, сидящей напротив, - твои новости столь же очаровательны, сколь дерзки. Ты уверена, что это она?
- Я не могла ошибиться. Я – твои глаза и уши в городе. А глупый Умберто даже не подозревает, что её ждёт. Он ничего не знает, как и она, - хитрая улыбка скользнула по острому лицу женщины.
- Дадим ей возможность спеть в последний раз. – Коллекционер поднял бокал.
Спутница свела пальцы с длинными красными ногтями на тонкой ножке бокала и подняла его вверх так, что пульке пошёл волной, заиграв на вечернем солнце.
- Насладись же, - прошептала она пухлыми губами.
Бокалы со звоном сошлись, стукнувшись, и разошлись, как в танце. Щёлкнув пальцами, Коллекционер подозвал юного официанта, который не заставил себя ждать, выпрямившись в струну и покорно опустив голову.
- Пусть найдут Алекса. Я хочу, чтобы он проследил, чтобы картину поместили в южном крыле в бежевой спальне. Там она будет неплохо смотреться. Но пусть пока не распаковывают. Это моя прерогатива.
Жестом отправив официанта, он снова обратился к женщине, которая раскинулась в просторном кресле и отламывала кончиками пальцев кусочек анисового печенья.
- Прекрасный вечер для истязаний. Надо подготовить старину Ника ко встрече с дочерью, а то он заскучал за месяцы в своей темнице.
Коллекционер поднялся, опершись на богатую трость, и медленно направился в глубь дома, спустился по потайной лестнице в глубокий тускло освещённый подвал. Нельсон Маккой был за работой. В широкой камере, скованный и привязанный за руки к потолку, корчился, сжав зубы, полуобнажённый человек. Маккой нанёс новый удар по рёбрам пленника. Стон сдержали заскрежетавшие зубы.
- Нет покоя труженикам, - улыбнулось холёное лицо Коллекционера.
- Дай мне убить его. Зачем ты оставляешь его в живых? – запыхавшись, процедил Нельсон.
- Всему своё время, Маккой. Ты же хочешь, чтобы месть твоя была полной?
Нельсон не ответил, тяжело дыша и сжав кулаки.
- Тогда умей ждать, - твёрдо проговорил Коллекционер и повернулся, чтобы уйти, но остановился и добавил, - Не перетрудись, я хочу, чтобы он был узнаваем и мог двигаться…

***
Выстрел сбил с ног человека. Он был пожилой, явно старше Проповедника, стоявшего поодаль с кольтом, из которого шёл дымок. Упавший издал громкий рычащий крик и пополз, подтягивая простреленную ногу. Палец замер, едва успев выскочить во двор. Руки его были готовы в любой миг устремиться к оружию.
- Кто ты такой?! – заорал простреленный.
Проповедник медленно надвигался, сокращая метры.
- Не помнишь меня? Зато я прекрасно помню, - ответил Проповедник.
- Сумасшедший! За кого ты меня принимаешь? – истерично вопил Лерой, голову которого украшала блестящая лысина.
Он явно блефовал. Одна рука его скользнула к припрятанному оружию. Я дёрнулся было, но Проповедник был быстрее, вторая пуля, выпущенная из кольта Уолкера пробила Лерою руку насквозь. Лерой взвыл и заистерил громче.
- Надо было найти тебя и зарезать в твоей собственной кровати! – надрывался он.
- Надо было. Я ждал. – Ответил Проповедник холодным взглядом, продолжая приближаться.
- А этот юнец не сдох! Надо было не играть с ним, а перерезать горло на глазах его же матери, а не наоборот. Ты привёл его ко мне, чтобы я освежевал его?! – рассмеялся Лерой, зажав хлеставшую из раны кровь.
- Ты слишком словоохотлив для того, кто вот-вот умрёт. – Прошипел сквозь зубы Проповедник.
- Я не боюсь труса. Ты пришёл ко мне как трус, не сразился со мной по-мужски. Испугался. – Рассмеялся он и сплюнул на землю.
- Ты не заслужил поединка. – Не смутившись, ответил Проповедник.
Метры между злейшими врагами сокращались. Несколько шагов. Палец напряжённо наблюдал. Я боялся за него, не представляя, что он чувствует и что может выкинуть.
Плащ Проповедника рванул ветер, бросив в лицо крупинки пыли, но вестник смерти лишь сощурил глаза, подойдя к Лерою вплотную. Тот впал в истерику, надрываясь и ёрзая на спине.
- Ты не можешь убить меня! Ты не имеешь права. Я… Я… Меня никто никогда не любил. – Захныкал он.
- Все полюбят тебя. Когда ты умрёшь. – Бросил Проповедник и выстрелил Лерою в лоб. Пуля вошла в голову, испустив тонкий аромат пороха.
Лерой стих, рука, зажимающая рану, скатилась. Кровь струйкой вытекла из дырки во лбу, побежала по виску и застряла в остатках сальных волос. Под головой в сухой траве натекла лужа крови. Проповедник опустил оружие и остался стоять над холодеющим телом.
Скованные плечи Пальца, наконец, опустились. Он проковылял мимо трупа и замершего над ним Проповедника и присел на бревно, которое Лерой так и не успел разрубить и расколоть на поленья. Топор валялся в стороне. Было ясно, что он метнул его в Проповедника, но судя по тому, что Клайд стоял над бездыханным телом, не попал. Я направился к Пальцу и сел рядом, не выпуская ремингтон из руки. Свесив его дулом вниз и глядя под ноги, я спросил Пальца:
- Ты не вмешался. Я не знал – выдержишь ли ты. Ты выдержал.
- Это не моя дуэль.
Я вопросительно посмотрел на него, пытаясь постичь смысл.
- Они оба мои учителя. Клайд подарил мне шанс жить, Лерой научил меня, что такое сила.
- Но… - я посмотрел на фигуру Проповедника, полы плаща которого настойчиво теребил ветер, - если бы Клайду грозила опасность…
Палец пронзительно посмотрел мне в глаза и уверенно произнёс:
- Я бы убил Лероя.

***
Далила расчёсывала чёрные волосы Мисс Борги и тихонечко напевала африканскую песню. Нежные детские ручки перебирали локоны и быстро и одновременно ласково орудовали гребешком из слоновой кости.
- О чём ты поёшь? – спросила Борга, прикрыв глаза.
- Я пою про дождь в Алабаме. О дне, когда мы найдём себя, размышляя о прошедших днях, гуляя под дождём.
- Как красиво, - прошептала Борга, а за окном как по заказу пошёл дождь.
- Вы думаете об отце? – поинтересовалась Далила.
- Этот гребешок в твоих руках. Это его подарок, - печально улыбнулась Мисс.
Далила закончила расчёсывать её волосы и протянула Борге белоснежную блузу со сборками и бродячим декольте, украшенную сложной вышивкой. Борга поднялась с кровати и стала надевать чулки. Далила тут же достала из-под кровати увесистую шкатулку, в которой покоились кольты. Закрепив в надёжные крепления к обеим ногам подаренные отцом кольты, Борга надела через голову пышный подъюбник и чёрную юбку с оборками и орнаментом из мелких красных розочек. Затем она облачилась в блузку, приготовленную Далилой, и обула кожаные сапожки на невысоком каблуке. Покрутившись у зеркала, она осталась довольна отражением. Когда Далила скрепила волосы Мисс заколкой на затылке, в комнату вошёл Стив. Лицо его было серьёзно.
- Пора, - сухо сказал он, - Ты готова?
Борга кивнула и вышла за дверь, бросив прощальный взгляд на комнату.
- Берегите себя, Мисс, - проговорила Далила, в молитвенном жесте сцепив маленькие ручки.
Борга улыбнулась ей, в душе понимая, что обратного пути нет.

***
Мы ехали молча, взяв прежний курс. Переночевали на старой стоянке, где остался скучать в кустах спрятанный «ягуар». День лишь расходился, когда Проповедник затушил костёр и скомандовал седлать лошадей.
- Если ты не передумал, то советую пошевелиться. – Грубым голосом сказал он, хотя глаза его лукаво посмеивались.
- Передумал что? – не понимая, спросил я.
Палец бросил в меня седло, которое я едва не уронил, но поймал.
- Ты, кажется, мечтал открыть свой музей. Тебе необходим первый шедевр. – Ответил за Проповедника Палец.
- Но… - я топтался на месте, слабо веря в то, что слышу.
- Поторопись, иначе я передумаю, - бросил Проповедник, оскалив прокуренные зубы.
Я торопливо стал седлать лошадь, которая взволнованно ржала, предвкушая новую дорогу.
Мы выдвинулись, землю орошал летний дождь. Времени подумать было навалом, и я впервые ощутил лёгкое недоумение по поводу того, что собираюсь делать. Воровать легко, когда ты оказываешься в нужном месте в нужное время. Это происходит само собой, это кажется естественным. Теперь я не знал, что делаю. Но оба моих спутника были спокойны и молчаливы.
- Может, кто-нибудь скажет мне?
- Скажет что? – удивился Проповедник.
- У нас есть план?
- А тебе он нужен? Я думал, ты – Мистер интуиция и импровизация, - осклабился Проповедник.
Я неуверенно кивнул сам себе.
- Я-то, конечно, да… но… не в данном случае. Как мы собираемся пробраться на виллу этого богатея?
- Не мы, а ты. – Подметил Проповедник.
- Когда стемнеет. – Ответил Палец. – Я пойду с тобой.
Я вновь кивнул и решил больше не задавать вопросов, потому что отвечали на них импровизированно. Что ж…

***
Опускались сумерки. Вилла Коллекционера осветилась фонариками. Небольшая сцена в саду была ещё пуста, но вокруг шла активная деятельность. Праздник должен был вот-вот начаться. Все ждали команды. Чемпион родео помогал Умберто разносить бочонки с вином на кухню.
И вот белое пианино на сцене издало первые аккорды. Пианист с зализанными назад волосами эксцентрично взмахнул тонкими запястьями. И под интимным светом фонарей появилась Мисс Борга, качнув пышной юбкой, она сделала несколько танцующих шагов и остановилась посреди сцены, затянув сильным голосом первые ноты. Прямо напротив сцены за круглым столом восседал сам Коллекционер, скользко улыбаясь сквозь ухоженные усы. Рядом за столами сидели разномастные физиономии, коих Борга в избытке насмотрелась по салунам Северной Америки. Сейчас ей было всё равно для кого петь. Обычно она пела для простых парней. Ситуация почти ничем не отличалась. В первую очередь Мисс всегда пела для себя, для души. За это её и полюбили обычные парни.
Стив выполнял свою работу, но внутри что-то беспокойно вытягивало щупальца, то и дело прихватывая за нервные окончания. Взяв с телеги очередной бочонок, он позволил себе долгий взгляд на поющую Мисс. Но, обхватив бочонок крепче, вновь понуро побрёл в дом.
Борга пела. Одну за одной, прерываясь лишь на улыбки и тёплые слова. Она затянула следующую мелодичную балладу, когда заметила шевеления в саду. Стараясь не отвлекаться, она сконцентрировалась на лице Коллекционера, которое довольно улыбалось. Улыбка его была искусственная. Она не нравилась Мисс. Но она не привыкла жить по принципу – «нравится-не нравиться», её дело – петь. Две фигуры вышли из темноты под свет фонарей прямо к столу Коллекционера. Невольно Борга всмотрелась в них и узнала в одном из мужчин… своего отца. Рубаха на нём была порвана и пропитана кровоподтёками, скула разбита, а под глазом сизым пятном стоял внушительный синяк. Грязные тонкие волосы свисали, пропитавшись кровью, выступившей из разбитого лба. Сердце Борги хрупко надтреснуло, выронив мелкий осколок, который тут же рассыпался во прах. Страх сковал её тело, и она замолчала. Замерла, как замерло сердце, ощутив свою хрупкость. Пианист перестал играть, недоумевая, оглядываясь по сторонам.
Нельсон Маккой вывел Ника Борга перед столом. Отец щурился на свет, который болезненно резал ему покрасневшие глаза. Ссутулившись, со связанными за спиной руками, он был измождён, но узнал свою дочь. Он оживился и ужаснулся одновременно. Коллекционер захлопал в ладоши, одарив сцену индивидуальными аплодисментами.
- Браво! – крикнул он, - Как театрально! А теперь, детка, - он поднялся из своего удобного кресла и наставил на Ника Борга пистолет, - ПОЙ! – прикрикнул он, зловеще глядя на Мисс. Лицо его изменилось, улыбка довольства переросла в презрительную.
- Пой! – заорал он.
Голос Борги задрожал, как сорвавшаяся струна. Огромные синие глаза покрылись влагой. Она скапливалась у краёв нижних век, заставляя глаза краснеть. Она переполнила их и быстро сбежала прозрачными кривыми струйками по щекам, описав изгибы лица, зависла на краткое время на тонкой грани подбородка… и упала, соскользнув, как падают неудержавшиеся… с обрыва… вниз… в бездну…
Пуля с грохотом вылетела и тут же вошла отцу Борги в голову. Она не успела пуститься в долгий полёт, как тут же застряла в человеческом черепе. Ник Борг упал, как тряпичная кукла.
Тишину нарушали умиротворяющее пение ночных насекомых, но сейчас оно не несло умиротворения.
- Ты сфальшивила, - усмехнулся Коллекционер, пнув кожаным сапогом расслабленное тело на земле.
Где-то высоко в темноте небо прошила далёкая зарница, и Мисс Борга молнией выхватила из-под юбки пару припрятанных кольтов. Она закричала, нажимая на курки. Пули устремились вперёд, как пущенные ирокезами томагавки. Они беспрепятственно вошли в грудь Коллекционера, иглами прошив левое и правое лёгкое. Роскошный кремовый костюм стал интенсивно пропитываться кровью его обладателя. Коллекционер удивлённо воззрился на разрастающиеся пятна, которые распускались из бутонов в огромные цветы. Оскал ровных зубов, искривился ужасом. Коллекционер осел в кресло и кулём скатился на землю. Кровь наполнила его лёгкие, он забулькал, захлёбываясь, и кровавая пена выступила у него на губах.
Люди Коллекционера среагировали с запозданием, и Борга простёрлась бы ниц посреди сцены, пробитая, как друшлак, но откуда-то сзади раздался выстрел, продырявивший насквозь грудь одного из стрелков. Выстрел был настолько мощный, что с неудачника слетела шляпа, его толкнуло в спину, и он повалился, прокатившись по траве. Это дало Борге несколько секунд. Она не медлила, скользнув юркой куницей за пианино, за которым к тому времени уже прятался до смерти перепуганный исполнитель. Лицо его побелело, руки тряслись. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Борга не стала тратить время на него, тут же открыв шквальный огонь из двух кольтов. От пианино отлетали щепки. Пули попадали в клавиши, которые бряцали, они проламывали деревянный каркас, задевая внутренние струны, ударяя по молоточковому механизму. Пианино надрывалось, издавая мучительные стоны. Оно погибало, укрыв собой двух человек.
Двустволка Чемпиона родео сделала своё дело. Он был обнаружен. Но секунды были выиграны. Умберто помог Стиву опрокинуть телегу, сделав временное укрытие. Стив продолжал отстреливать негодяев, но Маккоя упустил. Сколько он ни вглядывался, Нельсона не было видно, но стрелков хватало и без него. Охотничий дробовик убивал неизящно, грубо.
Умберто непрерывно молился на испанском. И пока его молитвы помогали, потому что Борга всё ещё отстреливалась из-за пианино, которое почти развалилось, да и стрелков поубавилось. Запах пороха пропитал сад, выстрелы аритмично звучали то справа, то слева. Но в какой-то момент ещё несколько человек бросились к вилле, светящейся окнами в сумраке. Чемпион решил дальше не ждать и вывести Боргу с освещённого пятачка. Неожиданная и словно бы беспричинная суматоха сыграла ему на руку.

***
Дождавшись темноты недалеко от виллы Коллекционера, Проповедник, Палец и Хиро прятались за каменистым склоном, скрытым деревьями.
- Если придётся удирать, делайте это быстро. Я прикрою. – Проговорил Проповедник, отправляя парней в неизвестность. - Бог хранит вас… - прошептал он, когда две спины, покачиваясь в сёдлах, тронулись к светящейся невдалеке вилле.
Крепче надвинув шляпу на лоб, Хиро пришпорил лошадь, и та понесла, споря в скорости с ветром.
Вилла не выглядела непреступным замком. Казалось, её владелец никого не боится. Вместо сплошной шестиметровой каменной стены, как пессимистично полагал Хиро, её окружал лишь забор из крепкого дерева. И это вселяло оптимизм. Палец натянул поводья, гарцующая лошадь остановилась, дав возможность наезднику спуститься.
- Подсади меня, - попросил Хиро, осматривая ограду.
Палец послушно встал к забору, соединив ладони и сплетя длинные пальцы в корзинку. Хиро опёрся руками об ограду и, коротко ступив на подставленные руки друга, забрался на неё, легко перемахнув, но, не спрыгнув, задержался на вершине.
- Давай, - процедил он, протягивая руку Пальцу.
Тот схватился и, подтянувшись, оказался на другой стороне. Спрыгнув на землю, парни убедились, что их появление осталось незамеченным. Откуда-то из сада доносилась музыка и пение. Хиро подумал о своевременности их появления, сочтя это неплохим знаком, тем более, что балконная дверь на втором этаже была распахнута. Тусклый свет лампы сочился из-за тонкой занавески. Витые чугунные прутья, устремились подобно вьюнкам вверх, давая возможность живым растениям тянуться к солнцу, пышно оплетая балкон и стену особняка. Осмотрев конструкцию, Хиро пришёл к выводу, что она удобна и надёжна. Жестом указав Пальцу следовать за ним, Хиро ловко поднялся по искусным чугунным ветвям наверх и спрыгнул на балкон, мягко присев на корточки, стараясь не шуметь. Прозрачная занавеска из дорогой, как успел отметить профессиональный взгляд Хиро, итальянской органзы, слегка колыхнулась от мимолётного потока воздуха. Подошвы сапог Пальца коснулись керамической плитки на полу. Выпрямившись, он аккуратно отодвинул шторку, оглядывая комнату. Она была пуста. Палец зашёл внутрь, Хиро за ним. Комната была богато уставлена. Хиро внимательно осмотрел её. Здесь было множество дорогих роскошных вещей, а на стене висела картина – портрет, изображающий, как понял Хиро, владельца виллы.
- Коллекционер, - ехидно подметил он шёпотом, указывая на портрет.
Палец криво усмехнулся и, заметив в погашенном камине чёрный, прогоревший уголёк, нагнулся и, сжав его пальцами, подошёл к картине, подправив Коллекционеру усы, быстрым движением загнув их вверх, как у таракана.
Хиро и Палец одарили друг друга довольными ухмылками. Затем Хиро направился к комоду из красного дерева и, приглядев на его поверхности изысканную китайскую шкатулку, открыл. В недрах её, покрытых чёрным бархатом, покоились всевозможные перстни. Тихонечко присвистнув, Хиро закрыл шкатулку и опустил её во внутренний карман джинсовки.
Необходимо было двигаться дальше, потому что портрет Коллекционера не носил для них никакой ценности, разве что как наглядное пособие для охотников за головами, но ими становиться ни тот, ни другой, не желали.
Приоткрыв на пару сантиметров дверь, Палец навострил слух, выйдя в коридор, который длинной кишкой уходил налево. Он был пуст, и парни, стараясь не шуметь, медленно шли вперёд, прислушиваясь. Из-за угла шёл яркий свет и лёгкие признаки человеческого движения. Парни остановились и притихли. Кто-то поёрзал на стуле, кашлянул. Потом раздался хрипатый голос:
- Что-то выпить захотелось. Эти-то там гуляют, а мы сидим.
- А что охраняем? И от кого? – вторил звонкий голос, - Бэн, давай я сгоняю вниз за пойлом и картишками.
- Отличная идея, Алекс! – довольно оживился Бэн.
Тот, кого звали Алекс, отодвинул стул и поднялся, насколько понял Палец по звукам. Обе руки его инстинктивно коснулись ножей на поясе. Но, по-видимому, Алекс спустился по лестнице вниз. Дождавшись, когда его шаги затихнут, Палец выскочил из-за угла и с ходу метнул нож в сидящего и скучающего на стуле Бэна. Бэн оказался неимоверно толстым, пузатым и бородатым. Нож вошёл ему под рёбра, но Пальцу показалось, что он застрял в складках жира, и тут же второй нож он послал в район шеи. Лезвие вошло под ключицами. Толстый Бэн опал, громко свалившись со стула. Палец мигом подбежал к нему, присел на корточки, удостоверившись в его гибели, и выдернул свои ножи из его трупа. Обтерев их о край скатерти, свисающий со стола, он повесил их обратно на пояс.
- Времени мало, - тихо сказал Хиро, сморщив нос, понимая, что труп Бэна не спрячешь, и его скоро найдут.
Хиро взял на изготовку заряженный ремингтон и распахнул ближайшую дверь. В просторной гостиной было пусто. Стены украшали оружие, рога, шкуры зверей и несколько чучел. Ловить здесь было нечего, понял Хиро, но всё же заглянул в несколько ящичков книжного шкафа. В первом были какие-то письма, во втором географические атласы, в третьем документы. Хиро больше не стал тратить драгоценное время и выскочил в коридор в тот самый момент, когда на верхней ступени лестницы появился рыжий ковбой, сжимавший пару стеклянных бутылок. Рыжий был не промах, он понял, чем грозит ему узкоглазый незнакомец с ремингтоном в руке. Хиро выстрелил, но ковбой метнулся вбок, спрятавшись за угол, и открыл ответный огонь. Хиро бросился назад в заставленную чучелами животных гостиную, надеясь, что она не станет его последним пристанищем и не обогатится новым чучелом. Он закрылся на ключ изнутри, слыша, как рыжий ковбой зовёт кого-то на помощь. Палец метнулся к окну, услышав на улице пальбу.
- Там хрень какая-то твориться! – сказал он. - Но здесь можно перелезть в соседнее окно.
Хиро подбежал и высунул торс из окна.
- Я первый, - процедил Палец, - я не доверяю огнестрелу, - добавил он и полез.
- Не веришь в меня, - буркнул под нос Хиро, но спорить не стал.
Не теряя времени, они оба перебрались через окно в соседнюю комнату, которая тонула в темноте. Хиро нащупал в кармане спички, осветив одной небольшое пространство перед собой. Палец споткнулся обо что-то в потёмках, выругался, но, ощупав предмет, обрадовался, потому что это был светильник. Тусклый свет осветил комнату, а в окно из сада доносились звуки гулких выстрелов. Хиро и Палец переглянулись, чувствуя, что «пахнет жареным». Спокойный свет от светильника наполнил спальню тёплыми тонами. Хиро тяпнул с прикроватного столика небольшую статуэтку и сунул её в карман.
Палец вопросительно уставился на него, нахмурившись.
- Антиквариат, - проговорил Хиро и попятился, потому что за дверью послышался топот ног.
Хиро оступился обо что-то и, обернувшись, увидел массивный прямоугольный объект, спрятанный в плотную картонную бумагу. Испуганная догадка зажглась в его голове. Он попросил у Пальца один из его ножей, но Палец протянул ему раскладной, выудив тот из сапога.
Хиро не стал удивляться обилию холодного оружия в арсенале друга и принял нож из его рук. Воткнув лезвие в плотную бумагу, он стал резать её, обнажая внутреннее содержимое.
Картина появилась на свет, когда в соседнюю комнату вломились вооружённые парни.
Перед глазами Хиро появился пейзаж, изображающий песчаное побережье, освещённое солнцем, куда выбросились из воды несколько лодок, на которых колоритно играли свет и тень.
- Сейчас они поймут, что мы выбрались в окно, - процедил Палец, поторапливая приятеля.
Хиро остолбенел, понимая, что перед ним тот самый шедевр, который он и не надеялся найти, не надеялся даже увидеть и уж тем более держать в руках.
- Быстрее, - прошипел Палец, начиная свои телесно-психические метаморфозы.
За стеной слышалась возня и громкие голоса. Как бы ни было больно тонким граням его художественной натуры, Хиро крепче сжал рукоять складного ножа и воткнул лезвие в холст, вырезая шедевр по краям рамы. Быстро свернув холст в трубочку, Хиро заткнул его за пояс как раз вовремя, потому что дверь в спальню вышибли с петель. Палец подтолкнул Хиро к окну и молниеносно спрыгнул вниз, приземлившись на землю как кот. Хиро спрыгнул вслед за ним, стерев джинсы на колене. На ссадины обращать времени не было. Парни бросились к забору, слыша крики за спиной. Они сиганули через ограду, подгоняемые выстрелами. Преследователи выпускали пули наугад и, видя, что воры вот-вот уйдут, кинулись в конюшню. Хиро и Палец свистом подозвали своих лошадей, вскочили в сёдла и бросились наутёк. Тем не менее, сзади почти сразу донёсся топот копыт и крики. Парни гнали своих лошадей изо всех сил. Но преследователи нагоняли. Лошади их были отдохнувшие, а сами наездники были несравнимо опытнее, чем пара юнцов-авантюристов. Преследователи неотвратимо приближались, когда впереди показался скачущий во весь опор чёрный силуэт в развевающемся плаще и широкополой шляпе.
- Клайд, - выдохнул Палец, и его слова ветер донёс до ушей Хиро.
Проповедник вынул кольт Уолкер, пристёгнутый к седлу, и открыл огонь. И наездники-преследователи начали падать. Хиро и Палец приостановили лошадей, наблюдая картину, развернувшуюся под звёздным небом. Первые мощные выстрелы ранили и повалили лошадь, которая подмяла под себя и своего наездника. Ещё пятеро оставались в сёдлах. Следующего Проповедник скосил прямым попаданием в голову. Разрядив обойму и ранив третьего, который тут же развернул коня и ускакал прочь, Проповедник достал второй кольт из кобуры, пустив конические пули в полёт под звёздами. Вражеские пули, как заговорённые, пролетали мимо. И вот из преследователей остался лишь один Далёкие зарницы осветили Проповедника, когда он остался один на один с последним наездником. Два матёрых стрелка сошлись на поле брани. Везение кончилось. Вначале Проповеднику прошило правую руку, тем самым, лишив его возможности стрелять. Враг был хитёр и обладал таким же оружием, как Проповедник. Могучий кольт Уолкер, способный опрокинуть лошадь на бегу, выпустил несколько пуль в вороного коня. Тот заржал, пошатнулся и упал. Проповедник вовремя почувствовал своё животное, которое было его верным спутником многие годы, и умело перекатился, чтобы конь весом не подмял его под себя. Нельсон Маккой тут же соскочил со своего коня в траву и подошёл к лежащему на земле Проповеднику.
- И кто это у нас такой смелый? – спросил он, ударив сапогом в живот Проповедника. – Очередной бывший охотник за головами. – Рассмеялся он.
Увидев, что Проповедник упал, Палец резко дёрнул поводья так, что лошадь метнулась вперёд. Хиро поспешил за ним. Но человек, нависший над Проповедником нажал на курок. Выстрел эхом пронёсся под ночным небом. Приближающиеся раскаты грома вторили ему.
- Нет!!! – закричал Палец, но крик его заглушил гул грозовых армад.
Вскрик этот был полон отчаяния и ненависти. Он лезвием вошёл в чуткие ушные раковины Хиро. И Хиро выстрелил. Пуля, выпущенная из ремингтона эмоциональным потоком, попала в цель, как в картонную фигурку в тире, что стало для Хиро чистой неожиданностью.
Не дожидаясь, пока лошадь остановится, Палец спрыгнул и подлетел к распростёршемуся на траве Проповеднику.
- Клайд, - залепетал он, приподнимая его голову и бережно укладывая её себе на колени, - Клайд, - повторил он, ловя едва живой взгляд.
Хиро тут же оказался поблизости и проверил Нельсона Маккоя. Тот был мёртв.
Проповедник заговорил, но закашлялся.
- Я ухожу, - процедил он, Господь зовёт мою душу. Оставьте меня, койоты и вороны доделают дело. Пусть моя смерть послужит чьей-то жизни, - едва улыбнулся он. Слова давались ему трудно. – Вам надо убираться, уходите… - взволнованно выдавил Проповедник и обмяк на коленях Пальца.
- Клайд… - тихо вымолвил Палец.
Хиро подошёл к нему и присел рядом.
- Нам придётся сделать так, как он сказал, - заметил Хиро.
Гром прогремел над их головами. И первые капли достигли земли.

***
Чемпион родео прокрался ближе к сцене и, сняв незадавшегося стрелка, прятавшегося за поваленным столом, свистнул Мисс Борге. Та, наконец, заметила его. Она ещё ни разу в жизни не радовалась так чьему-то появлению. Стив махнул рукой, чтобы она выбиралась из-за пианино. Она воспользовалась затишьем и перезарядила оба кольта, вышла из-за развороченного инструмента и оставила трясущегося пианиста одного. Стив махнул головой, делая ему знак, чтобы тот быстрее сматывался. И, несмотря на сковавший его ноги страх, пианист бросился на утёк, вжав голову в плечи, страшась, что случайный выстрел снесёт её напрочь.
- Но… мой отец, - прошептала Борга.
- Он мёртв. Ты всё прекрасно видела. И если мы не уберёмся отсюда, можем закончить здесь же.
- Я должна увидеть его.
Стив не мешал ей. Борга подошла к его бездыханному хладному телу, едва узнавая в нём когда-то жизнерадостного и твёрдого духом человека, которого она знала и любила.
- Я не смогла спасти тебя… - процедила Борга. Голос её надламывался.
И лишь окровавленный человек в костюме, лежащий в полуметре, хоть немного успокаивал её совесть.
Борга и Стив крались в потёмках к опрокинутой телеге, где ждал Умберто. Они беспрепятственно достигли её. Умберто вскинул руки, вознеся молитвы и облегчённо вздохнул, видя перед собой невредимую Мисс Боргу.
- Я видел здесь неподалёку лошадей. Кто-то смылся, а остальные, ополоумев, бросились догонять кого-то.
Стив удивлённо посмотрел на Умберто, но тот поклялся, что видел каких-то удирающих через забор парней. Пройдя к полупустой конюшне, Чемпион убедился, что людей в ней нет, и позвал остальных.
- Надо быстрее уходить отсюда, пока черти не принесли их обратно, - взволнованно проговорил Умберто и водрузился на спокойную кобылу.
Борга и Стив кивнули и, оседлав коней, торопливо выехали за ворота опустевшей и разгромленной виллы. Отъехав на сотню метров, Умберто попрощался со Стивом и Боргой и, свернул в заросли, желая быстрее скрыться с открытого пространства и забыть о произошедшем. Умберто пропал из виду, а Стив и Борга мчались по полю во весь опор, слыша выстрелы, похожие на раскаты грома и гром, эхом разносящийся по предместьям. Откуда-то сбоку одинокая лошадь несла наездника. Стив крепче сжал двустволку, готовый выстрелить, если понадобится. Метры сокращались, и Чемпион узнал в наезднике старого приятеля Алекса. Тот был ранен в левое плечо, но держался молодцом.
- Вот и встретились, Алекс, - крикнул Стив, сощурив глаза.
- Тебе мало убитых? – спросил Алекс, осадив норовистую лошадку.
- Ты выбрал не ту сторону, - подметил Чемпион, - Я искал тебя, чтобы посмотреть в твои глаза. Слезай. Решим наш спор с честью.
Алекс бросил острый взгляд на Боргу, не шелохнувшуюся в седле.
- Хочешь драться? – спросил Алекс, - поигрывая револьвером, - Я давно мог бы забрать твою жизнь, как забрал твою жену.
- Я лишь хотел посмотреть в твои глаза, - ответил Чемпион.
Алекс бросил револьвер на землю и слез с кобылы, подойдя к Стиву вплотную.
- Так смотри…
Чемпион впился в него строгим взглядом суровых глаз.
- Хочешь убить меня? – разведя руками, спросил Алекс.
- Нет, - коротко ответил Стив, - я хочу спросить тебя.
- Так спрашивай.
- Считал ли ты когда-нибудь себя моим другом?
Алекс опустил голову, но ответил, не поднимая глаз.
- Да, считал.
- Раз так… - начал Чемпион, - у меня есть к тебе одна просьба. Если ты действительно любил Софи, отправляйся к ней. Не оставляй её, потому что я не вернусь. Я не могу вернуться. Да… и она – он кивнул на Боргу, - не поймёт.
Алекс постоял какое-то время в размышлениях и ответил:
- Прости, что так вышло, - процедил он, нахлобучивая шляпу. – Я сделаю, как ты просишь.
- Пожалуй, стоит сказать тебе спасибо. Если бы я не отправился на твои поиски, никогда бы не встретил её, - Чемпион посмотрел на Боргу, терпеливо ждущую в седле.
Стив дружески похлопал Алекса по спине. Затем медленно развернулся и забрался на лошадь.
- Прощай… - произнёс Стив.
Две лошади с наездниками удалялись в темноту, а Алекс так и стоял, думая, зачем он так долго бежал, от чего и почему. Зато сейчас он, наконец, понял, куда ему идти. Ведь там его действительно ждут.
Быстрые мускулистые создания несли прочь Мисс Боргу и Чемпиона родео. И ветер перемен вскользь касался их грациозных крупов и трепал длинную гриву, провожая сквозь темноту.
Взгляды наездников были направлены вперёд. Прошлое осталось за спиной. И первые капли дождя, попавшие им на лицо, говорили о том, что они всё ещё живы…

***
Я не видел его слёз, но осознавал, что он вновь потерял самого близкого ему человека. Даже природа роняла слёзы, скорбя о его потере. Что я мог предложить ему взамен? Всё, что у меня есть… Но равноценно ли это?..
Он поднялся с колен и как ребёнок уткнулся мне в плечо, сжав тонкими пальцами воротник моей куртки. Я растерялся и неуклюже обнял его.
- Пойдём, - неуверенно прошептал я.
Он кивнул и, оторвавшись от моей куртки, понуро забрался на лошадь. Поднявшийся ветер гнал тучи прочь, как гнали мы коней, спеша вырваться за пределы грозы и темноты.
Мы молча ехали всю ночь, пока горизонт не окрасился яркой полоской света, которая росла, прогоняя глухую черноту, окрашивая небо в цвета жизни. Мы остановились, глядя на рождение нового дня, ощущая, что и сами, пожалуй, родились заново сегодня.
- Знаешь,- заговорил я, - куда бы ты не отправился… я пойду с тобой… - договорил я, неловко опустив взгляд.
Палец внимательно посмотрел на меня и, улыбнувшись, добавил:
- Можешь звать меня Уилл…