14:20

На остановке в одиночестве стоял высокий парень с длинными, собранными в «хвост» черными волосами и задумчиво смотрел вдаль. В небе с карканьем кружила стая ворон, по шоссе проносились автомобили, мимо по тротуару спешили люди. Иногда они кидали взгляды на странного молодого человека, кутающего в длинное черное пальто. Один за одним подъезжали автобусы, но он даже не смотрел на них. Его тяжелые кожаные ботинки запачкались, ветер трепал полы пальто, но он не обращал на это никакого внимания. Его мысли были далеки и от погоды, и от остановки, и от людей. И лишь когда вдали глухо зарокотал гром, он встрепенулся и уставился на горизонт. Там собирались грозовые тучи. Как тогда, год назад.

Матвей шагнул вперед и остановился на обочине тротуара. Сердце отчаянно сжалось и заколотилось в горле, проталкивая к глазам слезы, но он крепко зажмурился, чтобы не дать им пролиться, а потом распахнул веки и посмотрел на противоположную сторону дороги. Именно здесь, на этом самом пешеходном переходе ровно год назад Андрея сбил пьяный идиот на белом «Вольво». Матвей помнил тот день до мельчайших подробностей.

Андрей пришел, как они и договорились, в 14:20. Матвей уже ждал его на остановке. Они увидели друг друга издалека, Андрей помахал ему, улыбнулся и, дождавшись зеленого света, зашагал по «зебре». Из потока машин на перекрестке вдруг вынырнул «Вольво» и на безумной скорости понесся вперед.

— Андрей, осторожно! — в ужасе закричал Матвей, но было уже поздно.

Несколько пешеходов успели отскочить в сторону, Андрей же находился прямо на пути сумасшедшего водителя. Матвей видел, как его отбросило в сторону. Пронзительно завизжали тормоза, истошно заверещала какая-то девушка. Матвей кинулся вперед.

Андрей едва дышал, а на асфальте под ним растекалась ручейками ярко-алая кровь. Он открыл глаза, когда Матвей опустился на колени рядом с ним. Его взгляд был ясным, казалось даже, будто где-то в самой глубине его затаился веселый смех. Испачканные кровью губы растянулись в улыбке.

— Матвей, — шепнул он.

— Да, родной, — отозвался тот, глотая слезы.

— Прости. Я не успел дойти.

— Ничего. — Матвей наклонился и принялся покрывать поцелуями его лицо.

Кто-то вызывал «скорую», взволнованно крича в телефонную трубку, несколько раз чья-то рука опускалась Матвею на плечо, но он сбрасывал ее. Голова Андрея лежала у него на коленях, а сам он сидел прямо посреди проезжей части. Вдалеке глухо рокотал гром, а на горизонте собирались черные грозовые тучи.

Андрей боролся за каждый вдох, а Матвей истово молился вслух, стараясь сдерживать всхлипы, и гладил его по волосам дрожащей рукой. «Скорая» все не приезжала, лишь сигналили вставшие в пробке из-за аварии автомобили.

Андрей снова открыл глаза и улыбнулся. Матвей через силу выдавил дрожащую улыбку ему в ответ, но из глаз с новой силой хлынули слезы. Андрей чуть нахмурился, поднял руку и нежно погладил его по щеке.

— Не плачь, — строгим голосом велел он. — Мы еще встретимся и будем вместе.

— Когда? — сдавленно спросил Матвей.

Андрей хрипло выдохнул и закашлялся. Из уголка губ выкатилась красная капля и стекла по щеке на шею.

— Ровно через год, солнышко, — шепнул он. — Ровно через год я буду ждать тебя здесь же, в это же время.

Его взгляд, чистый и ясный, как небо в погожий денек, устремился к Матвею и через секунду застыл навсегда.

«Скорая» приехала через пять минут, для того, чтобы констатировать смерть. Врачи нагло отпихнули Матвея в сторону. Один из них вытащил из чемоданчика дефибриллятор и несколько раз пустил в Андрея разряд тока. Его подкидывало вверх, будто тряпичную куклу, а врач и снова и снова давил ему на грудь дефибриллятором, пока не сдался и не объявил, что вернуть пациента к жизни невозможно. Тогда они перетащили Андрея на носилки, накрыли с головой белой простынью и погрузили в машину. Пронзительно взвыла сирена. Матвей бросился к «скорой» и в тот же момент она тронулась с места. Он остался стоять один посреди толпы на тротуаре и смотреть вслед уносящейся карете скорой помощи.

На асфальте яркими пятнами алела кровь. Мальчишка лет тринадцати на вид снимал их на камеру мобильного телефона. От одного вида этого действа Матвей пришел в ярость. Он подскочил к пацану и выбил мобильник у него из рук. Тот упал на землю и разлетелся на части.

— Придурок, ты чего делаешь??! — завизжал мальчишка. — Идиот больной! Блин, это же новый айфон был, сука!!!

Матвей схватил его за шиворот и встряхнул так, что голова мальчонки заболталась из стороны в сторону.

— Айфон??! В задницу его себе засунь, понял?! Тут только что человек погиб, а тебе развлекуха, да??! Айфон, блин!!! Сволочь мелкая!!!

Он с силой толкнул его в плечо. Пацан шлепнулся на пятую точку и тут же зарыдал в голос. Рядом образовалась дородная женщина средних лет с высокой старомодной прической.

— Молодой человек, вы что делаете! — сердито выкрикнула она. — Что вы себе позволяете! Мало того, что телефон ребенку разбили, так еще и беспредельничаете!

Она подняла мальчишку на ноги, прижала к своему внушительных размеров бюсту и погладила по голове.

— Ну не плачь, маленький. Мама тебе новый айфон купит, котеночек.

Пацан вскинул голову. Слезы на его глазах тут же высохли, губы растянулись в дебильной улыбке.

— Правда?

— Правда, правда, — засюсюкала женщина. — Прямо сегодня пойдем и купим, какой захочешь.

Мальчишка посмотрел на Матвея ехидным взглядом и высунул язык. Матвей презрительно скривился.

— Торгаши, — выплюнул он, развернулся и двинулся прочь.

Пойти на похороны Андрей он не смог — ведь знал только лишь его имя. Какое-то время он пытался найти в метро его девушку, чтобы спросить, где похоронили Андрея, но та не появлялась. Почти полгода Матвей ездил по одной и той же линии в одно и то же время, разглядывая пассажиров, и не терял надежду все же встретить Катю. А она словно в воду канула. Будто ее никогда и не было. И понемногу Матвею начинало казаться, что все произошедшее — не более, чем яркий, красочный сон.

Но любовь была настоящей. Она расцвела в сердце красной розой, больно раня его изнутри острыми шипами. Матвей не мог не признаться себе, что влюбился в Андрея, влюбился по уши в тот самый момент, когда неожиданно оказался в его объятиях в полном народу вагоне метро.

Андрей снился ему практически каждую ночь. Он заходил в спальню, садился на край кровати и нежно гладил его по щеке, улыбаясь и глядя прямо в глаза ясным чистым взором, а Матвей чувствовал себя самым счастливым человеком на планете. Но с первыми лучами солнца видение рассеивалось, таяло в дневном свете, и у него опять оставались одни лишь только воспоминания.

Жизнь превратилась в мучительное ожидание. Матвей ждал, когда пройдет год, чтобы снова прийти на ту остановку. Все вокруг стало неважным и ненужным, и только ночью, во сне, когда смотрел в любимые глаза, Матвей понимал, что снова живет. Андрей повторял, что будет ждать его в 14:20, и почему-то Матвей искренне верил ему.

И вот он здесь. Спустя ровно год после трагедии. На часах — 14:19. С неба накрапывает мелкий дождик. Вдалеке рокочет гром. Люди спешат по своим делам. По шоссе несутся, сверкая боками, разномастные автомобили.

Когда минутная стрелка переместилась на цифру «4», Матвей шагнул на пешеходный переход. Несколько человек с противоположного края дороги двинулись ему навстречу. А когда Матвей достиг середины «зебры», на него вдруг на огромной скорости понесся белый «Вольво». По ушам ударил резкий пронзительный визг тормозов. Матвей не успел ничего сообразить. Перед глазами вспыхнули миллиарды ярко-алых искр и медленно осели в вязкой фиолетово-черной мгле.



Кто-то нежно гладил его по щеке. Матвей резко вдохнул и распахнул глаза. Над ним с улыбкой на губах склонился Андрей. Голова лежала у него на коленях, во рту растекался металлический привкус крови.

Матвей улыбнулся.

— Ты пришел.

— Да, родной, — откликнулся Андрей. — Как и обещал.

Матвею захотелось рассмеяться от счастья, но вместо этого он зашелся в судорожном кашле.

— Я люблю тебя, — выдохнул он.

— И я тебя. — Андрей погладил его по испачканным в крови волосам, встал и протянул руку. — Пойдем.

Матвей вложил свою ладонь в его и вдруг с неожиданной легкостью вскочил на ноги. А когда обернулся, увидел лежащего на асфальте самого себя. Он смотрел куда-то вверх остановившимся взглядом, на губах застыла счастливая улыбка, из-под головы яркими ручейками растекалась кровь. Он походил на сломанную, брошенную куклу — руки и ноги неестественно вывернуты, на лице никаких эмоций, кроме странной улыбки. Какая-то женщина неистово, со слезами на глазах причитала рядом и снова и снова прикладывала к уху сотовый.

Из толпы зевак вынырнул мальчишка лет тринадцати на вид и принялся снимать происходящее на камеру мобильного телефона. Женщина выбила мобильник у него из рук и отвесила звонкую затрещину.

— Ты что делаешь??! Тут человек только что погиб, а тебе развлекуха?! Как не совестно! И куда только родители твои смотрят!

Пацан отчаянно разревелся и, опустившись на колени, стал собирать разбитый вдребезги телефон.

— Мой айфон! — во весь голос завывал он. — Что ты наделала, сука тупая!

Матвей отвернулся и с улыбкой посмотрел на Андрея.

— Пойдем?

— Пойдем.

Где-то сзади пронзительно заорала сирена кареты скорой помощи. Матвей еще раз обернулся и увидел, как люди в белых халатах погружают в машину носилки с накрытым белой простынью телом.

Он сильнее сжал руку любимого и нежно повторил:

— Я люблю тебя.

Андрей привлек его к себе и по очереди поцеловал оба глаза.

— И я тебя люблю.