Дрянь, разбавляющая кровь (НЕНАВИСТЬ)

***

Какой идиот, взяв в руки молот, неугомонно долбит в колокол? И почему этот адский шум дрожью расходится по моему телу, словно я привязан веревками к самой колокольне? Меня что – распяли? И почему я не могу усилием воли и напряжением мышц поднять руку, ногу или хотя бы веки, чтоб посмотреть, в каком аду я нахожусь?

- Фак! Опять? – Чей-то смутно-знакомый голос, где-то из-за пределов галактики доносится до моих ушей.

Лежа на боку с вытянутой как у Ленина рукой и разбросанными, словно в прыжке ногами, чувствую холод бетона и медленно начинаю приходить в себя. Нечеловеческим усилием воли поднимаю веки, и взгляд тут же упирается в мою протянутую руку. Что это, у меня в руках кусок кожи? А на полу валяется нож? А-а-а… Что за хрень? Я что, кого-то убил и содрал скальп? О, мой Бог! Что же я наделал?

Быстро разжав пальцы, с брезгливостью отбрасываю непонятную хрень в сторону. Резко сев и обхватив руками голову, словно намериваясь сжать ее до размера кокосового ореха, сильно жмурю глаза от пульсирующей боли в висках. Волна ужаса накатывает на меня и заставляет мое сердце качнуть такую порцию крови, что вмиг становится жарко, холодно и снова жарко. Пот тут же крупными каплями заливает глаза, словно я оказался в сауне. Сильное покалывание в руках и ногах быстро пробегает по всему телу и достигает финиша – моих висков. И только здесь, уверенно и основательно, боль берет в руки острую мотыгу и начинает вколачиваться в мой череп.

- Нет, ты все-таки ненормальный, – уже более отчетливо доносится до меня его голос. Да, это точно его голос. - Какого хрена ты вытворял с этой долбанной резиновой куклой? Ты что, не знал, как ее применить? Или в садо-мазо играл, – его голос, срывающийся на истерический крик, раздается совсем рядом. - И что моя фотография делает на ней? Ты, извращенец, скотчем приклеил ей на морду мою фотку? Нет, ты точно больной…

Приоткрыв один глаз и, морщась от раздирающей боли в висках, смотрю на него. Стоя ко мне спиной и держа в руках какую-то тряпку телесного цвета, он продолжает визжать:

- Ты совсем охренел! – подойдя ко мне и присев, он больно хватает меня за волосы и несильно дергает голову назад, чтобы заглянуть в мои глаза. Обжигая своим дыханием и едким запахом ментола, он рассматривает мое лицо. Сунув мне под нос тот самый нож, он продолжает тираду:

- Чертов шизофреник, опять набухался? И какого ты полез на резиновую бабу с ножом? Она что, домогалась тебя и ты был вынужден ее связать и заковать в наручники, придурок…

Отпустив мою голову и толкнув меня в плечо так, что я опять повалился на холодный пол, он отходит и швыряет в меня ошметки некогда интересной и полезной взрослой игрушки.

- Когда же это кончится? – это скорее был не вопрос, а размышления. Он отходит в дальний угол гаража, по дороге цепляя батарею пустых бутылок, и рассматривает бардак на столе.

Пытаясь опять сесть, открываю рот, чтоб хоть что-то сказать в свое оправдание. Черта с два! Язык, как кусок шерстяного носка, причем долгое время ношенного, распирает мой рот и не дает произнести ни звука.

- Молодец! Так ты еще и «дунул»! Это твои дауны-дружки травку притащили? – стоя возле стола, он держит в руках пепельницу с кучей окурков и презрительно смотрит на меня. - Блин, остановись, пока не поздно. Иначе… Да ладно, не мое дело. Я ухожу. А ты, не будь идиотом - завязывай.

Сказав это, он разворачивается и, не спеша, уходит. Скорее всего - собирать чемодан. Да, детка, я тебя отпускаю, зная, что в следующий раз могу не сдержаться, и на месте бездушной куклы окажешься ты. Беги, милый. Беги…

Стоп! «Беги, милый. Беги». Откуда в моей голове эти слова? Что за… И тут, словно получив разряд молнии в самое темечко, мои мозги медленно начинают восстанавливать картину происходящего. Чувствуя полчища мурашек бегающих по моему телу, и ощущая шевеление волос на голове, вспоминаю вчерашний вечер. Черт, какой же я идиот! Вчера, оставшись один дома, позвал новых знакомых в гости, чтоб провести нескучно вечер. Пиво. Водка. Потом фильм. Что-то курили, что-то пили, опять курили… Точно! Какой-то идиотский фильм про маньяка! Вот я обдолбаный придурок! Неужели я потом все что видел на видео повторил и в реальной жизни? Кошмар…

Спешно поднимаюсь, падаю, снова пытаюсь стать на колени и, опершись о стену, наконец-то встаю на ноги. Так, надеюсь ничего страшного не натворил, кроме убийства чертовой куклы. Теперь срочно остановить его. Пока он не ушел. Переплетая ноги и держась за стены, пробираюсь в дом. Дойдя до кухни, слышу звуки из комнаты, где, видимо, происходят сборы. Только бы успеть. Разворачиваюсь в сторону комнаты, нет – назад на кухню, к холодильнику. Если я сейчас не выпью воды, я все равно ничего не смогу сказать и объяснить. Выпив залпом полбутылки минералки, оставшуюся жидкость выливаю себе на голову. Это приводит меня в состояние, приближенное к нормальному.

- Ну, что, приходишь в себя помаленьку? – развернувшись, встречаюсь глазами с ним. – Вещи я уже собрал. Ну что? Ничего не хочешь мне сказать? – Его взгляд, словно мощный пресс, выдавливает из меня всю ту гадость, которой я наглотался вчера под завязку.

Слезы градом начинают литься из моих глаз, ноги подкашиваются, и колени ударяются об пол; я, словно в бреду, начинаю бормотать: «Нет, не уходи, останься, я все объясню, я все изменю, все исправлю…»

Медленно, словно дефилируя по подиуму, он подходит ко мне и присаживается на корточки. Долго смотрит в мои влажные глаза и молчит. Я, боясь испортить этот момент и упустить его, замолкаю и пристально смотрю на родное лицо, понимая что, скорее всего, я вижу его в последний раз. Это конец, и написал его я, собственными безголовыми поступками и дурацким поведением.

- Прости, - шепчу, словно это может перечеркнуть все то, что я натворил. – Я не заслужил тебя, и поэтому пойму, если ты больше не захочешь…

- Какой же ты все-таки придурок, - его слова останавливают мое самобичевание, и совсем уж вводит в ступор его легкая улыбка. С непониманием смотрю ему в глаза и жду дальнейшей реакции.

Протянув руку, он лохматит мои волосы, проводит рукой по лицу и задерживает свою ладонь на моей щеке. Я, перехватив его руку, поворачиваю голову и прижимаюсь к теплой кисти губами. Его свободная рука заправляет мои волосы за ухо и гладит по голове. Отпустив его ладонь и повернув голову так, чтобы видеть милое лицо, непонимающим взглядом смотрю в его смеющиеся глаза.

- Неужели ты мог подумать, что я уеду отсюда без тебя? – Улыбка на его лице не дает мне пояснений, что, собственно, означают эти слова.

- Прости, я не совсем понимаю. Ты же сказал, что уходишь? От меня? – словно ребенок, удивленно наблюдающий за тем, как из тонкого воздушного шарика в руках клоуна вдруг получается собачка или цветок, я смотрю и непонимающим взглядом рассматриваю его улыбчивое лицо.

- Какой же ты глупый. Я ухожу из этого дома, от твоих сомнительных знакомых, от выпивки и курева, к которому они тебя пробуют пристрастить. Но ухожу вместе с тобой! Ты это понимаешь? С тобой!

Обняв меня и уложив голову на мое плечо, он крепко прижимается ко мне своим горячим телом. Я, словно больной в коме, которому вдруг вкололи чудодейственное лекарство, наполняюсь жизнью и пониманием, что все в этом мире возможно.

- У нас еще будет свой дом, будет своя счастливая жизнь. Но я хочу, чтобы ты оставался таким, каким я тебе полюбил, именно поэтому я и спасаю тебя. В первую очередь от тебя самого. Но одному мне с этим не справиться, и ты должен мне помочь…

- Милый… - слов мне в эту минуту явно не хватает. - Я… Да я… Никогда в жизни… Просто… Ты не представляешь… Я тебя так люблю…

Ощущение такое, словно кто-то открыл кран, и мощная струя счастья и благодарности к этому прекрасному созданию стала наполнять меня до верху. Такой нежности я не испытывал даже в первые месяцы нашего знакомства. Как ужасно понимать, что ты теряешь любимого человека и какое счастье осознавать, что ты можешь сохранить эти отношения. Возможно, стоит почувствовать пустоту и разруху в душе, чтобы больше ценить то, что мы имеем. А имеем мы, как оказывается, очень много…