Когда наступает ночь

***

Солнце уже давно закатилось. На землю опустилась ночь. Зажглись фонари. Мне было плевать. Я ощущал себя как никогда опустошенным. Я медленно шел к остановке.

Пытаясь взять себя в руки, я глубоко вдохнул и выдохнул. В таком состоянии, в каком я сейчас находился, мне нельзя было ехать к друзьям. От них обязательно посыпались бы вопросы, на которые у меня не было ответов.

Автобусы проезжали передо мной один за другим. А я все не мог решить, куда мне податься. Возможно, вариант переночевать на улице был не таким плохим.

Когда я сел на холодную железную лавку, которая находилась на остановке, я вдруг вспомнил Дениса.

Денис был моим бывшим парнем, с которым мы расстались несколько месяцев назад, но все еще поддерживали отношения. Если он меня прогонит, то будь что будет.

Дождавшись автобуса, я зашел внутрь. Практически все места были свободны, только несколько человек сидели в разных углах. Я не стал присаживаться, потому что побоялся, что не смогу встать. Оставалось надеяться только на то, что Денис примет меня. Хотя бы на время.

***

Я остановился возле входной двери, которая вела в квартиру Дениса. Мне было отчего-то страшно даже постучать.

Сглотнув, я сверлил дверь в надежде, что она сама откроется и мне не придется звонить. Сжав руки в кулаки, я тяжело выдохнул. Еще раз сглотнул.

Я стоял перед дверью некогда любимого человека и не мог сделать первый шаг. Не мог постучать или позвонить, боясь отказа. Легко облизав губы, я почувствовал металлический привкус на языке. Наверное, из-за того, что меня били, губа оказалась разбита. Из моего рта вырвался судорожный вздох. Еще раз крепко сжав кулаки, я все же попытался успокоится.

Нерешительно позвонив в дверь, я стал ждать, когда мне откроют. Сердце с каждым мгновением билось все сильнее и гульче. К тому моменту как распахнулась дверь, мне казалось, что я мог бы оглохнуть от столь громкого звука.

— Привет, — с удивлением в голосе поздоровался со мной Денис: он явно не ожидал меня здесь увидеть.

— Привет, — нерешительно ответил я, слегка растягивая губы в улыбке. От этого в уголках глаз собрались капельки слез. Я готов был разрыдаться. Сглотнув, я попытался привести свои мысли в порядок. — Можно войти? — Мой надрывный охрипший голос заставил испугаться даже меня.

Денис просто отошел в сторону, пропуская к себе. На сердце на секунду стало чуть легче.

Денис с момента нашей последней встречи ни капли не изменился.
Альбинос, когда-то бывший моим. Его белые, как снег, волосы остались такими же, хотя он обещал перекраситься в другой, более нормальный цвет. Голубые глаза, обрамленные такими же белыми ресницами, смотрели обеспокоенно. Как же я его когда-то любил.

— Можно в душ? — Я не смог больше ничего сказать. Мне нужно было хоть немного прийти в себя.

Денис просто кивнул и ушел на кухню, по пути зажигая свет в ванной. В этот момент я был ему как никогда благодарен.

Нагнувшись, чтобы развязать шнурки на ботинках, я чуть не охнул. Спину, да и все остальное тело, пробило пульсирующей, саднящей болью. Закусив губу, я выпрямился, так и не сумев справиться со шнурками. Пришлось стягивать ботинки так, наступая на их задники. Поудобнее перехватив лямку рюкзака, я неспешно пошел в ванную.

Я не знаю, сколько минут я просидел в ванной, наполненной горячей водой. Я просто потерял счет времени, глядя в точку перед собой. Тактичный стук в дверь вывел меня из прострации.

Дернувшись, я ударился локтем о бортик ванной, чувствуя пульсирующую боль, которая, как стрела, была пущена по нервным окончаниям. Кое-как поднявшись, я вылез из воды. Вынув пробку, я смотрел, как вода медленно утекает в водосток. Взяв одно из полотенец на полке, я начал потихоньку вытираться.

Когда я вышел, на кухне меня ждал чай. Денис сидел за столом, в руках у него была его любимая кружка с совой, которую я ему когда-то подарил. Увидев меня, он кивком головы указал на пустующее место. Примостившись там, я ждал, что на меня посыплются вопросы, но Денис ничего не говорил. Он молча сидел на своем стуле, изредка попивая горячий чай. Он даже на меня не смотрел, что меня беспокоило.

Возможно, он ждал, что я сам ему все расскажу. Впрочем, так и получилось.

Когда я допил чай, Денис так же молча поднялся со стула и пошел в гостиную. Там, достав чистую простынь, одеяло и подушку, он принялся застилать диван. А я просто стоял и смотрел на него, ничем не помогая. Когда он закончил, я попросил его присесть и сам же примостился рядом с ним.

Я начал тихо рассказывать. Каждое новое слово мне давалось с трудом, и я ощущал ком, который все сильнее душил меня. Чем дальше я рассказывал, тем надрывнее становился мой голос.

Я чувствовал, как плечи все больше дрожат. Когда я добрался до самого основного, я понял, что плачу. Слезы струились по лицу, застилая глаза. Чем дальше я говорил, тем громче звучали всхлипы. У меня была истерика. Запоздалая, горячая истерика. Я не мог остановить не то что слезы, а всхлипы, которые, казалось, становились только пронзительнее. Я едва мог дышать. Казалось, еще чуть-чуть, и я потеряю сознание от истерики. От своей слабости.

Денис притянул меня к себе и обнял, и я отчаянно прижался к нему, боясь, что даже он может оттолкнуть. Мои плечи все еще ощутимо вздрагивали, а руки стискивали Дениса еще сильней, хотя куда, казалось бы, больше. Я уткнулся в его плечо, опаляя сбивчивым дыханием и заливая горячими слезами. Денис гладил меня по спине, а я все так же вздрагивал, не в силах остановиться.

Вдруг в голове всплыл фрагмент из памяти. Это был момент нашего с ним расставания. Я вспомнил, как он просил меня рассказать о нем родителям и друзьям, как он хотел быть не только частью моей тайной жизни, но я его не слушал. Именно из-за этого нашим отношениям когда-то пришел конец. Какой же я был дурак.

Прижавшись к нему еще теснее, я еще раз всхлипнул и тихо произнес:

— Прости меня.