Когда наступает ночь

Эта улыбка не была адресована кому-либо. Она просто расцветала на губах. Наверное, в это мгновение мои глаза были наполнены какой-то щемящей нежностью. Наверное, счастьем.

Редкие прохожие спешно проносились мимо, не обращая внимания ни на что: ни на прекрасное ночное небо, ни на немногочисленных бабочек, которые еще летали, ни на закат, который хоть и нельзя было увидеть во всей красе, оставался таким же величественным.

Бывало, что кто-то из прохожих мельком бросал взгляд на меня, на мое счастливое лицо. Очень интересно было наблюдать, как они сначала в удивлении смотрели на меня, а потом поспешно отворачивались. Возможно, от стыда, а возможно, и от страха.

В последнее время люди озлобились. А я все так же не мог понять, почему. Что заставило их так измениться? Я не знал. Но я до ужаса боялся стать таким же, как они. Таким же серым, замученным, обозленным.

Слегка запрокинув голову назад, я посмотрел на темнеющее небо, на котором постепенно проявлялись маленькие огоньки звезд. На душе было спокойно, легко и хорошо.

Не спеша подходя к своему дому, я еще издалека заметил свет в окнах. Значит, родители уже пришли с работы. Я слегка улыбнулся.

Я такой же человек, как и все остальные: две ноги, две руки - ничего особенного. Только вот люблю я мужчин.

На самом деле я никогда не испытывал никакого дискомфорта по поводу своей ориентации. Я не истерил, не корил себя за ненормальность. Я просто принял это как данность. Я такой, какой есть, и я не жалею ни себя, ни других. На мой взгляд, пытаться противиться себе — это слегка глупо.

Мои родители и близкие друзья еще не знают об этом. Да и я не горю желанием рассказывать. Это моя личная жизнь, и если я захочу посвятить в нее свое окружение, то это явно будет не сейчас. К этому я еще не готов ни морально, ни физически. Определенную роль здесь играет страх, что меня просто не примут. Выкинут из своей жизни, как ненужного щенка.

Чем чаще я об этом думаю, тем больше расстраиваюсь. Не хочется узнать от родных и близких, что из-за твоей ориентации они готовы так просто отречься от тебя. Просто забыть, как страшный сон.

Вздохнув, я открыл домофонную дверь.

Неспешно поднимаясь на четвертый этаж, я обдумывал то, что скажу родителям. Просто так вышло, что меня взяли на стажировку в юридическую фирму. Наконец-то. Мало фирм соглашалось брать людей без опыта работы, но мне повезло. Я буквально светился от счастья, когда мне сегодня перезвонили и сказали, что я принят. Я давно этого хотел, и вот моя мечта сбылась.

Открывая дверь, я попытался сделать серьезное лицо, но губы все равно растягивались в улыбке. Я знал, что родители будут мной гордиться.

— Мам, пап, я дома, — прокричал я, стоя в прихожей.

К удивлению, мне никто не ответил, отчего сразу стало как-то не по себе. Я прислушался, но в доме было тихо, только лампочка накаливания слегка потрескивала.

Не разуваясь, я прошел на кухню, но и здесь было пусто. Я стал волноваться. Никогда такого не случалось, чтобы мама не выходила встретить меня, когда я поздно возвращался, а они уже были дома.

Заглянув к себе в комнату, я увидел своих родителей. Отец как раз вставал из-за компьютерного стола. Как только он распрямился и отошел чуть в сторону, я заметил на экране компьютера свою открытую страницу из социальных сетей. Мою вторую страницу. Тайную. Там я знакомился с понравившимися парнями. Иногда мы даже встречались в реале, если хотели продолжить наше общение в более неформальной обстановке.

У меня внутри все сжалось. Я сглотнул. Родители в силу своего возраста не трогали мой компьютер, потому что едва знали, как им пользоваться, поэтому я никогда не закрывал свои вкладки, никогда не выходил из всех сетей, чтобы было удобнее. И в итоге вот как все обернулось.

За то короткое время, что я стоял на месте, родители успели подойти ко мне. Я боялся посмотреть им в глаза.

— Витя, — сказала мама дрожащим голосом, — ты гей?

На слове «гей» она сорвалась на крик. Я не знал, что мне ответить, я стоял в ступоре. Мое сердцебиение слегка участилось.

— Я, — я в спешке пытался подобрать правильные слова, — я…

Раздался шлепок. Только через секунду я понял, что это была пощечина, которая пришлась мне по щеке. От ненависти, которую вложила в удар мама, моя голова непроизвольно мотнулась в сторону, и спустя мгновение я почувствовал жжение. Я поднял на нее глаза. Такой ненависти в её взгляде я не видел ни разу.

— Я никогда не думал, что мой единственный сын будет пидором. — Все эти слова были сказаны с таким отвращением, что захотелось провалиться сквозь землю. Просто взять и исчезнуть.

— Пап, я… — Мне не дали даже договорить: в мое лицо полетел кулак. Этот удар бы настолько мощным, что я не смог удержаться на ногах и упал. Сидя на полу, я смотрел в глаза любимых людей.

В них пылали только ненависть и злоба. Они были как разъяренные звери, которые загнали свою добычу.

Следом за первым ударом пришел второй. Только уже не в лицо, а в живот. Кулаки отца сыпались на меня, как град. Я только и успевал, что закрывать голову.

Между ударами я отчетливо слышал истерические вопли матери, которая говорила что-то своим срывающимся голосом. Я слышал, как она твердила, что все это грех, что я ненормальный человек. Что я ничтожество. Она кричала, какой я ужасный сын. Кажется, я даже смог услышать её надрывный шепот, который спрашивал пустоту: «Почему я не сделала аборт?»

Пока отец калечил мое тело, мама ранила мою душу. Я еще больше съежился, пытаясь хоть немного смягчить удары. Теперь в надрывном голосе матери были слезы. Я слышал, как она проклинала меня.

Удары как начались, так и прекратились. Я лежал на полу в прихожей с коленями, притянутыми к груди. Мое прерывистое дыхание, казалось, было слышно во всем доме.

— Убирайся.

Где-то вдалеке хлопнула дверь в родительскую комнату, а я так и остался лежать на полу, пытаясь восстановить дыхание.

Наверное, минут через пять мне удалось подняться. Я аккуратно, придерживаясь стенки, побрел в свою комнату. Надо было собрать все необходимое. Тело нестерпимо болело. Передвигаться было тоже больно, но я не хотел здесь оставаться, не теперь.

Взяв рюкзак, я закинул туда документы, некоторые вещи. Я выгреб все деньги, которые копил. Самое смешное было в том, что я не смог вспомнить, на что. На что я копил эти деньги? Мне захотелось рассмеяться, но я вовремя себя успокоил. Наконец собравшись, я покинул дом.