Семь лет тишины

Почти весь август Денис занимался разработкой нового потенциального проекта — учреждение российской «дочки» крупного американского производителя софта. Он провел с десяток телефонных переговоров с менеджментом и юристами американской головной компании и написал бессчетное количество писем с ориентировочными вариантами корпоративной структуры и примерными налоговыми аспектами бизнеса. Основная масса программистов, которых предполагалось набирать в штат российского дочернего предприятия, жили в Санкт-Петербурге, а потому в конечном счете клиент принял решение учреждать компанию в Питере и искать там генерального директора.

Наконец усилия Дениса были вознаграждены — американцы подписали соглашение об оказании юридической помощи и оплатили аванс.

— Мои поздравления, Дэннище! — радостно сказал Сергей, пригласив Дениса в свой кабинет. — Собственно, как и обещал, предложу остальным партнерам рассмотреть твою кандидатуру в качестве нового партнера.

— Спасибо, Сережа! — ответил Денис. — Это было бы очень круто. Пока надо максимально сконцентрироваться на американцах, чтобы все без сучка без задоринки прошло.

— А что, с этим проблемы могут быть?

— Да нет, особых я не вижу проблем. Сейчас надо первым делом «дочку» им учредить. Просто мы ж не будем то и дело из Москвы сами мотаться в питерскую налоговую. У меня есть знакомые регистраторы в Питере, которые всю технику смогут взять на себя на месте. Я вот думаю предложить американцам, чтобы я туда съездил — и с регистраторами предметно пообщался, и с будущим гендиром.

— Отличная мысль, американцы любят такой проэктив-подход. Напиши им, обоснуй небольшой бюджет на поездку, поставь меня в копию и — вперед!

Головная компания клиента оперативно подтвердила однодневную командировку Дениса в Петербург.

— Если я на второе сентября билет возьму, нормально будет? — спросил дома Денис Сашу.

— Лишь бы не на первое, — ответила Саша. — А вообще… Ну да, нормально. Главное, что первого Иришку отведем, а второе ж пятница будет, я уже сама справлюсь. Ты утром туда, вечером обратно?

— Да не знаю, — задумчиво сказал Денис, хотя еще в тот миг, когда американцы только заикнулись о Питере, он подумал об Андрее и о том, как здорово было бы увидеться с ним и провести хоть немного времени. — Ну или переночевать там, а где-нибудь в обед уехать. Просто как вспомню, как в прошлом году я… утром туда, а вечером обратно… Такой разбитый вернулся.

— Тиш, смотри сам тогда, — спокойно ответила ему Саша.

Денис купил билеты на «Сапсан», чтобы утром в пятницу уехать в Петербург, провести там встречи, а на следующий день вернуться обратно в Москву.

«Привет, мой милый Эндрю! — написал Андрею Денис. — Скажи, а вот какие у тебя планы на вечер пятницы второго сентября?) Ты не занят?»

«Занят! У меня есть планы! Накинуться на Львенка и наслаждаться им весь вечер, и только когда на его бездыханной тушке не останется ни миллиметра нетраханной поверхности, оттащить его в ванну, сполоснуть и отнести обратно на кровать, чтобы дотрахать) Мое ясноглазое сокровище в Питер штоле едет?)»

«Да, по делам)) Утром в пятницу приеду, проведу несколько встреч, переночую в отеле и потом на следующий день у меня уже обратный Сапсан))»

«Рррррь)) Ну конечно же ни в каком отеле ты ночевать не будешь)»

«Ой)) А где же?»

«Не твоя забота, Львенок)»

«Не, ну правда) Я, если что, боюсь твоего Костю)»

«И правильно делаешь) Он такой брутального вида качок под два метра ростом)) И все думают, что в нашей паре я девочка, а не он)) А моим любовникам, если он их поймает, морды бьет так, што я потом ношусь с ними по больницам и зашиваю))»

«Андрей)) Ну блиииин!)»

«Все будет в порядке, Львятина!»

Они обменялись номерами телефонов и договорились, что Денис позвонит Андрею во второй половине дня, когда закончит встречи и освободится.

У Дениса были смешанные чувства — с одной стороны, он просто сгорал от любопытства и желания увидеться с Андреем, а с другой — он понимал, если уж совсем по-честному, что так и не смог забыть и даже разлюбить Рому. Дениса не покидало ощущение, что он собирается изменить Роме с Андреем. «Какой же ты идиот!» — сказал он себе. Взяв в руки второй мобильный, Денис открыл профайл Ромы в «Вотсаппе»… Вот он, такой родной, такой невероятный… Вот знакомая аватарка со смешным человечком — такая милая, такая своя… Рома был в сети четыре минуты назад. Денис долго-долго смотрел на телефон, снова и снова подсвечивая угасающий экран. «Какие глупости!» — подумал он и убрал телефон обратно в стол.

Первого сентября Дениса трясло от волнения. Школьный двор, коридоры, класс… Денис переживал серию дежавю — казалось, что сейчас из кабинета выйдет учитель и объявит урок, и придется идти к доске. Школа была кошмаром его детства, и ему было даже страшно представить, что Иришке предстоят долгие 11 лет этого мучения. Иришке же школа, как ни странно, очень даже понравилась.

— Малыш, учись хорошо, но знай, что я тебя за оценки ругать не буду! — пообещал дочери Денис с таким выражением лица, словно отправлял ее на фронт.

— Тиш, ну ты сейчас ей привьешь неправильное представление о школе! — тихонько сказала Денису Саша. — Чего ты из мухи слона делаешь. Пусть Иришка спокойно вольется, пусть с нормальным отношением ходит, а не как ты — как на каторгу.

— Ну да, ты права, — ответил Денис.

Вечером Саша собрала мужу небольшой чемодан на завтрашнюю поездку. У Дениса был семичасовой Сапсан, и надо было лечь пораньше. Уже засыпая, Денис почувствовал, как Саша провела рукой по его плечу и груди и поцеловала его. Ее рука скользнула ниже и коснулась его члена сквозь плавки. Он глубоко выдохнул и впервые за несколько последних недель почувствовал настоящее, осознанное возбуждение от ее ласк. Саша несколько раз лизнула его сосок, продолжая рукой трогать уже вставший член, потом опустилась ниже, зубами оттянула резинку трусов и немного сняла их. Денис освободился от трусов, и Саша, горячо и глубоко дыша, взяла в рот его член, сжимая пальцами его бедра. В этот момент Денис на секунду вспомнил, как Рома в процессе прелюдии несколько раз брал его член в рот, и от сильного волнения у Дениса ослабевала эрекция. С Сашей же Денис чувствовал себя абсолютно уверенно — положив подушку под голову, он не без удовольствия смотрел, как жена с легкостью погружает его большой член глубоко в горло и держит там, слегка двигаясь и словно сглатывая. От этого зрелища Денис закатил глаза и, возбудившись еще сильнее, положил свою руку ей на голову и настойчиво прижал ее к паху. Саша давала себе лишь мгновенные передышки, чтобы сделать вдох, и снова на несколько долгих секунд погружала член мужа себе в горло. Денис стал сильнее и сильнее подаваться навстречу ее движениям, чувствуя, как ее нос упирается ему в лобок, и через какое-то время у него наступил мощный оргазм. Он смотрел, как Саша упорно не снимается с его члена, желая по максимуму почувствовать в себе своего мужа — всего, до последней капли. Денису всегда нравился оральный секс с женой, а в последние месяцы он стал еще более страстным и развратным. Наконец Саша выпустила изо рта его полуобмякший влажный член, облизнулась и мелкими поцелуями прошлась по его телу снизу вверх, поцеловала его в губы и легла ему на грудь.

— Тебе понравилось? — спросила она мужа.

— Еще бы! Мне было так хорошо, — ответил Денис и легонько обнял ее.

— И мне очень понравилось. Я обожаю твой член, как он с трудом проходит в меня, каким бы сексом мы не занимались. Обожаю видеть, слышать и ощущать, как кончает мой самый любимый мужчина.

От этих слов Денис не смог сдержать улыбку, пусть Саша ее и не видела. Спустя несколько минут они уснули.

Невыспавшийся Денис вновь погрузился в сон сразу же, как только сел в мягкое кресло «Сапсана», игнорируя предложение проводника принести что-нибудь на завтрак. Четыре часа прошли быстро, и в начале двенадцатого он уже спускался на станцию метро «Площадь Восстания».

Обе назначенные встречи прошли быстро и продуктивно, и в три дня Денис оказался полностью свободен. Он зашел перекусить в очень неплохой ресторанчик грузинской кухни, затем решил вернуться к себе в номер, чтобы в спокойной обстановке ответить на несколько писем и сообразить, как построить дальнейший вечер.

Как только он зачекинился в отеле и направился к лифту, пришла смс:

«Рррррррь!»

«Ррррррь, Эндрю)) Я уже в отеле)»

«Какой еще в песду отель!))»

«Ну мне надо кое-какие дела закончить)) Я недолго) Часика полтора!»

«Я ф пять смогу уже свалить с кафедры. Диктуйте адрес, направим за вами кортеж)»

Денис написал название и адрес отеля, открыл ноутбук и стал проверять почту. Он думал и об Андрее, и о Роме одновременно. Закончив с делами, он пошел в душ освежиться.

«В 19.00 за тобой приедет красный Лексус» — увидел Денис сообщение в телефоне, когда вышел из душа. Оставалось 15 минут. Он оделся, взял телефон и спустился вниз. На улице было сухо, светло и немного прохладно. Из-за угла выехал красный кроссовер и остановился прямо напротив дверей отеля. Денис улыбнулся, подошел к машине, открыл дверь и сел на переднее пассажирское сиденье. За рулем, как и ожидал Денис, был Андрей — точь-в-точь, как на той фотографии.

— Мой милый Эндрю! — воскликнул Денис. — Привет!

— Привет, Львенок! Какой красавец! — Андрей протянул руку, они поздоровались, и машина тронулась.

— Мой милый Эндрю, я тебя именно таким и представлял!

— А я тебя нет, — улыбнулся Андрей. — Мне казалось, ты старше и ниже, а ты моложе и выше. Что может быть лучше, когда дивноокий Львенок моложе и выше!

— А я даже не столько про тебя самого, сколько про твой голос! Я раз миллиард, наверное, слушал твои записи! И у меня чувство, что я с тобой уже разговаривал!

— Раз миллиард?! — рассмеялся Андрей. — Твой голос тебе очень подходит! Такой же молодой, задорный, высокий и львиный!

— А куда мы едем? К вам с Костей? — пошутил Денис и сам же засмеялся.

— Мы едем в укромное место — в одну очень уютную квартирку, где нам никто не помешает. Надеюсь, доедем быстро без длинных светофоров, а то…

— А то что?

— А то я не могу обещать, что не накинусь на тебя прямо в машине. Ты неужели сам не чувствуешь?

— Что не чувствую?

— Что из тебя сочится секс! Сидишь весь такой стройный, черноволосый, как из японской анимешки, наивно хлопая по сторонам своими синющими невинными топазами! А я, между прочим, старый больной человек со слабым сердцем.

— Да я тоже вообще-то как на иголках! — улыбнулся ему Денис, глядя на красивые длинные сильные пальцы, сексуально обхватившие руль, как в рекламе автомобиля, и на выраженный профиль Андрея, на его по-журнальному идеальное, но не приторное лицо. Денис положил руку на ногу Андрею и, посмотрев на него из-под челки, игриво улыбнулся.

— Да что ж ты делаешь! — сказал ему Андрей, заметно теряя терпение. — Мне же еще из машины выходить, а мы, как назло, приехали!

Андрей остановил машину во дворе дома, и они вышли. Андрей открыл дверь подъезда и пропустил Дениса вперед, к лифту. Двери открылись, и молодые люди зашли в кабину. Андрей нажал кнопку «8».

— О! А я тоже на восьм… — Денис не успел договорить, потому что как только двери закрылись, Андрей продел руки под пиджак Дениса, обхватил его талию и с силой прижал к себе. Денис внимательно посмотрел в его зелено-голубые, как будто светящиеся изнутри, глаза, задержав от волнения дыхание, и тут Андрей поцеловал его. Сердце Дениса заколотилось — он почему-то сразу же подумал о Роме, но в этот же миг прогнал мысли о нем и, ощутив приятную эмоциональную раскованность, отдался поцелую, обняв Андрея.

— Андрей, подожди, вдруг двери…

— Ну конечно, конечно, — не выпуская губы Дениса, шепнул Андрей.

— Там же наверху кто-то может…

— Может, непременно может, — Денис ощущал дыхание Андрея у себя на губах.

Наконец кабина остановилась. На лестничной клетке никого не было. Денис, глубоко дыша, освободился из объятий Андрея и выбежал из лифта. Андрей с грубым стуком прижал его к одной из дверей и стал расстегивать ему пуговицы на рубашке, продолжая целовать.

— Боже, Андрей, вдруг кто-то сейчас выйдет! — закатывая глаза, бормотал Денис.

— Отсюда никто не выйдет, — тихо ответил ему Андрей, достал ключи и открыл дверь.

Они буквально ввалились в темную квартиру. Андрей ногой захлопнул дверь, притянул к себе Дениса и провел языком по его кадыку и шее. Спина Дениса покрылась мурашками, он задрал футболку Андрея и нащупал руками мускулистое тело. Он потянул футболку вверх, и Андрей, схватив ее за края, помог Денису снять ее с себя. Увидев крепкое тело с широкими плечами, железным прессом и возбуждающе узким торсом, Денис едва не лишился сознания. Он сам не заметил, как его руки рывком расстегнули ремень и стали стягивать джинсы с Андрея вместе с трусами. Андрей буквально сорвал джинсы с Дениса и впился пальцами ему в ягодицы через черные боксеры, от чего Денис издал стон, припал к плечу Андрея и слегка куснул его. «Львенок кусается!» — прошептал Андрей, запустил обе руки в растрепанные волосы Дениса и с силой опустил его на колени. Денис увидел перед собой длинный упругий толстый член, который покачивался, как древко копья. Он сглотнул в предвкушении, а Андрей рукой направил член в рот Дениса и словно проткнул его одним сильным движением. Андрей собрал волосы Дениса в кулак и стал насаживать его голову себе на член. Потом он заставил Дениса встать и повел в гостиную к огромному массивному столу, на котором стояла большая чаша с зелеными яблоками. Андрей с легкостью приподнял Дениса, который был в одном пиджаке и трусах, и усадил его на край стола, после чего стянул с него боксеры, положил его спиной на стол, опустился на колени, приподнял ему ноги, несколько раз провел языком по мошонке, опустился к ягодицам, и Денис почувствовал, как язык Андрея проник к нему в дырочку. Сначала он сжался, но потом сразу же расслабился и положил свою руку на голову Андрея, который ритмичными движениями языка таранил анус Дениса. Денис стонал, его тело стало чувствительным и горячим. Как только Андрей поднялся, Денис сел на край стола и попытался снять с себя пиджак. «Оставь, — шепнул ему Андрей, — ты в нем до безобразия сексуален!»

Денис прижался к груди Андрея и рукой коснулся его члена, который, казалось, стал еще больше. Андрей зубами разорвал оболочку презерватива и надел его. Рукой он опрокинул Дениса, чтобы тот лег спиной на стол, подтащил его совсем к краю и, выдавив большое количество смазки, проникнул в Дениса пальцем. Денис сжал обеими руками свои волосы и застонал, а потом взмахнул рукой и нечаянно свалил чашу с яблоками, которые покатились по столу и со стуком попадали на пол. Смазав член, Андрей приставил его к анусу Дениса и очень медленно, осторожно стал входить в него. «Ты невероятно сексуальный, мой Львенок!» — шепнул ему Андрей. Денис, продолжая постанывать, слегка улыбнулся и тут же почувствовал знакомую резь. Денис вскрикнул, когда Андрей проник в него, а потом постепенно ввел свой член на всю длину и остановился. Денис закатил глаза и приоткрыл рот — он не мог дышать, чувствуя необыкновенно приятное напряжение. Андрей, едва двигаясь, наклонился к Денису, просунул руки ему под спину и слегка приподнял его, прижав к своей груди, и стал страстно целовать его. Денис закинул руки ему за шею и почувствовал, как Андрей языком прошелся по его зубам. «Я так хочу тебя, мой милый Эндрю!» — сквозь улыбку прошептал Денис. Андрей стал покусывать его губы, а потом взял его волосы в рот и пожевал их. «Какая у тебя сладкая грива, Львенок!» — сказал он и начал тихонько двигаться. Денис чувствовал лишь небольшую боль, которая его не напрягала, а словно была специей к этому горячему блюду. Андрей схватил Дениса в охапку, поднял его со стола, держа его на руках и на своем члене, и начал двигаться сильнее. Денис зубами вцепился в его шею, сжал его спину руками и начал стонать. Через минуту Андрей снова подошел к столу и опустил на него Дениса, не прекращая движений. Полусидящий на краю стола Денис стал сам двигаться навстречу Андрею, а когда лег спиной на стол, то почувствовал знакомую горячую волну внутри себя. Андрей закинул ноги Дениса себе на плечи, навис над ним и, не сводя с Дениса глаз, стал буквально вбивать себя в него. Они непрерывно смотрели друг на друга и целовались. Денис был возбужден до предела, голова шла кругом, он тяжело дышал и стонал. Андрей сдавил обеими руками шею Дениса, будто слегка придушив его, и еще сильнее ускорился. Денис почувствовал у себя во рту палец Андрея и стал его сосать и немного покусывать. Андрей, рыча, добавил темпа, и Денису показалось, что сейчас он буквально пойдет по швам. «Андрей, Ан… Ан…» — Денис мотал головой из стороны в сторону, и как только Андрей провел ладонью по члену Дениса, Денис мощно и горячо кончил. Андрей вытащил член, схватил Дениса за волосы, стащил со стола, поставил перед собой на колени и с громким рыком кончил ему на лицо. Денис задыхался от еще не прошедшего оргазма и ощущения горячей спермы у себя на губах, носу, глазах и волосах. Андрей членом размазывал сперму по лицу Дениса, словно художник, наносящий последние штрихи на свой шедевр.

— Мой сладкий Львенок! — сказал Андрей, присев на колени рядом с Денисом и обняв его.

— Андрей, мне так хорошо… — вымолвил Денис.

— Ты в курсе, что не каждому дано счастье постичь анальный оргазм?

— Мне рассказывали, — улыбнулся ему Денис.

— Ты кончал с ним?

— Да, два раза.

— Какой дурак… Как можно не любить такого восхитительного Львенка целыми сутками напролет, я уж молчу про то, чтобы отпустить его домой. И уж точно молчу про то, чтобы игнорировать такое сокровище и не обезуметь от разлуки с ним.

— Давай не будем о нем…

— Ну конечно, не будем! — сказал Андрей, прижав Дениса к себе еще крепче. — Мой Львенок! Ты сконструирован для мужской любви, ты природой предназначен для того, чтобы парни тебя хотели и убивали за тебя.

— Андрей, я ведь сейчас поверю в это! — стесняясь, сказал Денис, прижимаясь щекой к его руке.

— Тебе не надо в это верить. Тебе надо это осознать, и тогда не ты будешь сходить с ума по нему, а он по тебе. И не только он.

Они долго сидели в объятиях друг друга, оперевшись о массивную ножку стола. Денис встал и осмотрелся. Квартира была огромной. Он скинул с себя пиджак и покрутил его перед собой со всех сторон — на нем, к счастью, не было никаких следов. Взглядом он искал душ, рукой смахивая челку с каплями спермы на ней. Андрей провел его к душу и зашел туда вместе с Денисом. Они стояли вдвоем под струями воды. Андрей выдавил гель для душа на губку и стал мягко тереть Денису спину, плечи и живот.

— Думаю, самое время сходить перекусить? — спросил Андрей, когда они вышли из душа и оделись. — Как ты смотришь на японскую кухню?

— Прекрасно смотрю!

Они сели в машину и немного проехались до ресторана.

— Здравствуйте, Андрей! — поприветствовал его официант и положил два меню на стол. Они сделали заказ и стали разговаривать. Денис рассказывал Андрею про свое детство, про решение пойти на юрфак, про жену, про дочь. И, конечно, про встречу с Ромой. Андрей мало говорил о своей певческой профессии, но показал несколько фото в телефоне — вот он играет де Грие в «Манон», вот он в образе Каварадосси в «Тоске»…

— И при всем при этом ты препод! — удивлялся Денис.

— Ну так я сто лет уже этими глупостями не занимаюсь. На двух стульях усидеть сложно, как ни крути. Сейчас я сконцентрирован на работе на кафедре, над диссером работаю — пора бы уже.

— А расскажи про своего Костю?

— Костя, Костя… Костя — это, конечно, лучшее, что случалось в моей жизни. У нас фактически семья, хоть я его и злю, говоря, что он мне лишь сожитель. Много разного и трудного было, и расставание в том числе. Да как и в любых отношениях… Он знает, что я блядую, хотя и сам нет-нет, да замутит с каким-нибудь красавцем.

— То есть у тебя постоянно любовники?

— Правильней сказать — постоянные любовники. У меня четыре любовника. Трах-бах с кем-то еще бывает нечасто. Мне надо, чтобы человек «вставлял» меня, чтобы я его хотел всей душой, чтоб была эмоциональная привязанность. Как с тобой.

— Это прямо-таки честь для меня — отдаться такому богу секса, — с усмешкой сказал Денис.

— Не смущай, — подмигнул ему Андрей. — Я за свою жизнь с сотней парней перетрахался. Такие, как ты — один на десять миллионов. Несмотря на кажущуюся хрупкость, в тебе чувствуется стальной стержень. Ты настоящий мужчина — надежный, цельный. И я не смог пройти мимо такого клада.

— Мне он говорил про стержень прямо один в один…

— Это неудивительно! Ты постарайся так не рефлексировать на тему своего Ромы. Я его не знаю, но из того, что ты рассказал, очевидно, что ему нравятся плохие мальчики. Которые будут давать в жопу ораве парней на стороне, раззадоривая тем самым интерес и ревность к себе. Ну, а ты не такой.

После ресторана они долго гуляли и болтали, а потом катались по ночному Петербургу. В начале второго ночи они вернулись домой. Когда они легли спать, Андрей крепко обнял Дениса и прижал к себе. Спустя минуту они уже целовались, и Андрей, глубоко дыша, с силой надавливал пальцем на анус Дениса. Он положил его на спину, смазал вход, надел презерватив и, нависнув всем телом над Денисом, вошел в него. Денису после вечернего сумасшедшего секса было сначала больно, но через некоторое время он уже подавался тазом навстречу движениям Андрея. Секс был долгим, и когда Андрей кончил, Денис ощутил приятное опустошение, обнял за спину лежащего на нем Андрея и шепнул: «Не выходи из меня, побудь еще во мне». Через несколько минут Андрей, придерживая презерватив, вытащил член, обнял Дениса руками и ногами, и они заснули.

Когда Денис проснулся, время было уже одиннадцать.

— Ё-ё-ё-ё, через два часа у меня уже поезд! Долго до вокзала ехать?

— Сейчас свободно, минут за двадцать доедем. Иди позавтракай, Львенок. Не опоздаем.

Денис сходил в душ и пришел на кухню, где Андрей приготовил на завтрак омлет с беконом и кукурузные лепешки и сварил ароматный эспрессо.

— А ты давно проснулся? — уплетая завтрак, спросил Денис.

— Поздно, часов в десять.

— А чего меня не разбудил?

— А зачем? — улыбнулся Андрей. — Я любовался тем, как ты лежишь, посапывая, разметав свою черную гриву по подушке, закинув одну руку высоко за голову, и как одеяло лишь наполовину укрывает твои стройные, почти безволосые ноги.

— Мой милый Эндрю… — расплылся в улыбке Денис. — Ты настоящий, истинный ценитель мужской красоты!

— Есть, что ценить, синеглазый! Допивай кофе, и я тебя отвезу.

Они быстро доехали до Московского вокзала. До «Сапсана» оставалось около получаса.

— Я уж не буду тебе платочком махать? — сказал ему Андрей, когда они вышли из автомобиля и достали чемодан Дениса из багажника.

— Андрей, спасибо тебе за все это время, это было просто невероятно!

Андрей улыбнулся ему, пожал руку, притянул к себе и крепко обнял, несколько раз незаметно для окружающих сжав тело Дениса пальцами, от чего Денис ойкнул и засмеялся, прищурив глаза.

Сентябрьское утро было на удивление холодным.

— На одиннадцать часов, Ведерников к Палмери, проходите, — сказала секретарь Юля, выйдя из зала заседаний в коридор и кивком пригласив сидевших на скамейках Дениса, Аллу и их оппонента. Адвокат Олега Ведерникова и в этот раз была одна, без своего пожилого коллеги. Когда они заходили в зал, то увидели, как по коридору, тяжело дыша и охая, несется толстая представительница органов опеки.

— Так, все в сборе, да? — спросила судья, открывая заседание. Она выглядела понуро, словно ее не отпускали тяжелые мысли, хотя вела она себя, как всегда, спокойно. — Опека, вы готовы сегодня осчастливить меня?

— Уважаемый суд! — начала юрист органов опеки, с трудом встав из-за стола. — Мы подготовили заключение. Я, с вашего позволения, тезисно озвучу. Мы обследовали условия, в которых живет Ведерников, и не установили никаких обстоятельств, свидетельствующих против того, чтобы ребенок там проживал. Но в своих пояснениях мы обращаем внимание на то, что в отсутствие аналогичных данных по поводу жилищных условий Франчески Палмери мы оставляем решение вопроса по существу на усмотрение суда.

Юрист органов опеки положила свои пояснения на стол перед адвокатом отца и перед Денисом с Аллой, а потом, спросив разрешение судьи, передала копию и ей.

— Что ж, хорошо, спасибо, — великодушно заметила судья, и юрист органов опеки с облегчением выдохнула. — Стороны хотят что-то сказать по поводу пояснений опеки?

— Ну, уважаемый суд, — с видом победительницы начала адвокат Ведерникова, встав с места, — для нас ничего удивительного. Мы еще к иску прикладывали и документы по зарплате Олега Владимировича, и характеристики с работы. Вот теперь и органы опеки нам подтвердили, что ребенок должен проживать с отцом.

— Орган опеки ничего подобного не подтверждал. Он указал, уважаемый адвокат истца, что обстоятельств, свидетельствующих против того, чтобы ребенок там проживал, не установлено. Не более того. Комментируйте позицию лиц, участвующих в деле, корректно, — заметила судья. — Ответчик что нам скажет?

— Ваша честь, — встал Денис, — для нас в позиции органов опеки тоже нет ничего удивительного. Напротив, было бы очень странно, если бы взрослый интеллигентный человек с неплохим заработком не мог позволить себе нормальные жилищно-бытовые условия. Но, во-первых, у нас Пленум Верховного Суда говорит о том, что сами по себе заработки или хорошие бытовые условия не являются основанием для принятия решения в пользу соответствующего родителя. А во-вторых, как справедливо указала опека, объективное мнение можно будет высказать тогда, когда будут аналогичные данные по Риму. Касательно этого вопроса…

— Не перескакивайте, подождите, — пресекла его судья. — Мы сейчас обсуждаем конкретное заключение опеки. Касательно Рима поговорим позже. Все у вас?

— Да, Ваша честь.

— Не возражаете против приобщения заключения опеки к материалам дела?

— Нет, уважаемый суд, — почти одновременно ответили адвокаты сторон.

— В таком случае суд, совещаясь на месте, определил: приобщить заключение органов опеки к материалам данного дела. Ответчик, теперь о Риме.

— Да, уважаемый суд, — ответил Денис.

— Что — «да»? Есть у вас документы, подтверждающие, что жилье матери было проинспектировано местными социальными службами? У нее, кстати, что там? Дом? Квартира?

— Апартаменты, Ваша честь. Квартира то есть, да. Большая. Уважаемый суд, апартаменты госпожи Палмери действительно, по имеющейся у меня информации, были проинспектированы местными властями, однако отчет пока еще в процессе подготовки. Ваша честь, там очень нескоро эти дела делаются, и это при том, что итальянские адвокаты Палмери практически не слезают с чиновников и постоянно их трясут.

— Ответчик! — воскликнула судья. — Ну сколько можно тянуть! Нет, суду-то все равно, суд в любом случае вынесет решение, даже если с вашей стороны я ничего не увижу!

— Уважаемый суд, по заверениям моих итальянских коллег, в течение месяца у нас будет заключение.

— Понятно все с вами… Так, теперь по поводу экспертизы. Суд получил ответы от обоих экспертных учреждений. Оба готовы взяться. У первых на пятнадцать тысяч дешевле стоит экспертиза, ну, а в остальном условия одинаковые. Я не хочу тянуть кота за хвост, и так дел невпроворот. Если нет принципиальных возражений, назначаем экспертизу в первом учреждении. Вопросы обсудили еще в прошлый раз — мы ждем, что эксперты охарактеризуют нам каждого из родителей, отношение каждого родителя к ребенку и отношение ребенка к каждому из родителей. Всё? — спросила судья.

— Уважаемый суд, — сказал Денис, — наша сторона продолжает настаивать на том, что экспертиза не нужна. Истинная цель ходатайства об экспертизе — это чтобы госпожа Палмери приехала в Россию и привезла с собой Карло, этого отец и добивается. Стоит ему подать заявление о своем несогласии на обратный вывоз ребенка, и все — Карло в Москву приедет, а обратно уже ему без проблем не выехать. И это снова суды… Мы просим суд отказать в удовлетворении ходатайства о проведении экспертизы по делу.

— Суд вас услышал, спасибо, присаживайтесь. Всё у сторон?

Все присутствующие в зале молчаливо кивнули, и судья, взяв в руки дело, встала. Дождавшись, пока все поднимутся со своих мест, она направилась в совещательную комнату. Когда за ней захлопнулась дверь и юристы сели на свои места и уткнулись в телефоны, в зале воцарилась мертвая тишина, нарушаемая только клацанием клавиатуры непрестанно печатающей что-то помощницы Юли. Минут через пятнадцать дверь совещательной комнаты открылась, оттуда вышла судья, прошла к своей трибуне и встала с листочком в руках. Убедившись, что все присутствующие в зале тоже стоят, она громко и четко зачитала определение суда о том, что ходатайство истца удовлетворено и что по делу назначено проведение судебно-психологической экспертизы, назвала экспертное учреждение, которому поручено проведение экспертизы, и перечислила поставленные перед экспертами вопросы.

— Производство по делу приостановить. Определение может быть обжаловано в Мосгорсуд в течение пятнадцати дней, — бойко закончила она, положила листочек на стол, сняла очки и села в кресло. — Можете тоже присесть. Так, суд огласил определение. Всё, мы с вами ушли на экспертизу. Истец! Вам, я так поняла из текста их ответа, эксперты пришлют счет на оплату, коль скоро вы инициировали эту экспертизу. Как только оплатите, пришлите им копию платежки, и мне пришлите для сведения на электронную почту суда. Когда экспертное заключение поступит в суд, я возобновлю производство по делу и тогда уже назначу следующую дату заседания. Моя помощница вам всем отзвонится, как только это произойдет. Но не думаю, что это будет раньше, чем через пару месяцев, если не дольше.

— Понятно, уважаемый суд, все оплатим, — ответила ей адвокат Ведерникова.

— Ответчик! — обратилась судья к Денису. — Мне очень хочется верить, что никаких фокусов с приездом вашей доверительницы с мальчиком в Москву на экспертизу не будет.

— Я передам это своему клиенту, Ваша честь.

— Что ж, в таком случае заседание на сегодня окончено, всем спасибо за явку и до свидания.

Как только Денис вернулся в офис, он сразу же позвонил Франческе — рассказать о результатах заседания.

— Дэннис, я не приеду на эту экспертизу! — сказала ему Франческа. — И уж тем более не привезу Карло. Риски, которые вы описали, слишком высоки, и я не могу их принять.

— Франческа, я понимаю вас, но вы тоже должны отдавать себе отчет в том, что если экспертизу пройдет только Олег, то это может снизить шанс на победу.

— Да, но там хотя бы шанс будет. А если Карло приедет в Россию, он оттуда уже не вернется. Во всяком случае, быстро. Скажите, когда эта экспертиза состоится?

— Я пока не знаю. Суд направит экспертам часть материалов дела, и пока неясно, когда это будет. У меня есть все контактные данные экспертов, я буду держать с ними связь и информировать вас.

— Хорошо, спасибо, Дэннис. И, да — спасибо, что помогли с кандидатурами тех девушек, которых вы предложили на позицию юристов в офис Массимо. Как я поняла, они выбрали одну из девушек и согласовали с ней условия работы. Не пришлось тратить время и деньги на хантеров. Я очень вам благодарна!

— Я сделал это с удовольствием, не стоит благодарности!

В этот момент к столу Дениса подошел Сергей. Кивком головы и постукиванием пальцем о часы он спросил Дениса, долго ли еще тот собирается разговаривать, и Денис жестами показал: «пару минут». Закончив разговор с клиенткой, он повернулся к Сергею:

— Сереж, с Палмери говорил. Она, короче, сказала, что не приедет в Москву на экспертизу и ребенка не привезет.

— Ну это ее, конечно, решение. Я бы на ее месте тоже не приехал. Ты, главное, дай ей понять, что риски есть и все такое.

— Да все она понимает, не дура же. Но сказала, что точно не приедет.

— Ну, а как она вообще? Не расстроена?

— Расстроена, само собой. Но с точки зрения отношения ко мне все ок. Она видит, что я в лепешку расшибаюсь. Я и расшибаюсь.

— Да кто бы сомневался. Ладно, Дэннище, пойдем. Надо с партнерами поговорить.

Они прошли в переговорную, где их ждали остальные три партнера фирмы. Разговор был коротким, потому что решение и так уже было принято. Управляющий партнер озвучил, что Денис назначен на позицию сэлерид-партнера — за ним останутся его основная юридическая работа и прежняя система расчета гонорара, но в дополнение он получит минимальную долю в прибыли компании.

Денис вышел из переговорной, закрыл дверь и полминуты постоял, улыбаясь против своей воли и осознавая произошедшее.

Помощница Дениса периодически звонила экспертам уточнить дату и время экспертизы, но безуспешно — истец никак не оплачивал счет за проведение экспертизы, а эксперты, соответственно, отказывались работать. «Что за бред! — возмущалась Алла. — Где это видано, чтобы в общей юрисдикции эксперты не делали экспертизу из-за неоплаченного счета! И куда суд смотрит! А если они через полгода оплатят, то дело на полгода приостановлено будет?»

Денис же, мысля стратегически, был вполне удовлетворен таким положением дел — Франческа совершенно не нуждалась в быстром решении российского суда, поскольку на ее ситуацию это никак особенным образом не влияло.

Нельзя сказать, что повышение по службе привнесло в жизнь Дениса кардинальные изменения или резкий рост дохода, но визитки с надписью «Партнер» производили на потенциальных клиентов совсем другое впечатление. Работы стало еще больше, и Денис стал замечать, что время увеличило скорость в несколько раз, добавляя разгона с каждым прожитым днем. Казалось бы, только вчера он получил от Наташи и Миши карту фитнес-клуба на день рождения, а прошел уже год, и вот ему уже тридцать один. Не было сомнений, что Денис тогда и Денис сейчас были двумя разными людьми, причем не только внешне. Да, Денису, набравшему к этому моменту 12 килограммов мышечной массы, пришлось обновить весь гардероб от и до, потратив на это внушительную сумму. И так никогда не ощущавший себя гадким утенком, он стал еще больше внимания уделять своему внешнему виду — наконец-то он мог позволить себе одеваться так, как всегда хотел. Он открыл для себя «Henderson», «Lacoste» и еще целую кучу марок мужской одежды, ему стали позволительны зауженные джинсы и спортивные футболки в обтяжку, а на полочке в ванной появилась дорогая мужская косметика. При всем при этом он продолжал выглядеть намного моложе своих лет, а ненавистная худоба сменилась спортивной стройностью. Когда он неспешно прогуливался по парку, толкая перед собой коляску с новорожденной Анечкой и время от времени покрикивая на заигравшуюся Иришку, мамочки вокруг хихикали: «Братик гуляет с сестренками, как это мило! Наверное, специально уговорил отпустить его с детьми, чтобы девушки на улице млели!»

Олег Ведерников наконец-то оплатил счет экспертного учреждения, и эксперты назначили беседу с родителями Карло на середину ноября. Денис получил от Франчески инструкции перенести беседу на более позднюю дату, хотя она и не собиралась приезжать в Россию и отпускать туда Карло.

Сергей попросил Дениса съездить в конце ноября на пару дней в Лондон, чтобы принять участие в семинаре, посвященном налоговым трендам в области контролируемых иностранных компаний.

«Привет, мой милый Эндрю)) — написал Денис Андрею. — Помнишь, ты мне говорил, что как-то покупал себе в Лондоне табак для трубки, который тебе очень понравился?»

«Привет, мое дивноокое сокровище! Львенок едет в Лондон курить трубку!»

«Фига се ты догадливый))) Ага, 24 ноября вроде должен улететь туда, семинар будет. Купить тебе табачку-то?)»

«Шооо?! Я еду к подруге в Бедфорд 19 ноября и пробуду там неделю! Это полчаса от Лондона на поезде. Я опять укушу Львенка за грррриву!»

«Ааааааааа, да ладно??! И молчит! Охренеть!!! Так, а ты до Лондона-то доберешься?»

«Если надо, я пешком дойду до Львенка — во как трахаццо с ним хочется! Шучу, Львятина) Где остановишься?»

«Да я пока хз… Может, в Паддингтоне».

«В песду твой Паддингтон! Бери у метро Тоттенхем Корт Роуд, я те скину ссылку на Букинг на один отличный отель. Я там возьму нам с тобой номер на субботу-воскресенье».

Денис много раз был в Лондоне, хотя плохо знал город, да и не особо любил там бывать. Лондон ассоциировался у него исключительно с работой и стрессом.

Семинар, в котором он участвовал, не принес ему особой радости — мероприятие было слишком сухим и формальным, к тому же организаторам не удалось создать правильной атмосферы для нетворкинга между участниками и гостями во время слишком скромного фуршета.

Весь следующий день Денис потратил на ланчи и ужины с многочисленными клиентами и юристами из партнерских юридических фирм и кое-как дождался субботы. Они с Андреем договорились встретиться в отеле после обеда и прогуляться по городу, чтобы Денис хотя бы на чуть-чуть почувствовал Лондон с другой стороны офисного окна. Не желая зря тратить время, Денис всю субботу шатался по городу, намеренно не проложив себе заранее никакого маршрута. Когда он гулял по набережной Виктории, его ноги уже гудели от бесконечной ходьбы. Он поднялся выше и через какое-то время уткнулся в здание Королевского суда Лондона. Этот неоготический комплекс был похож скорее на замок, чем на суд. Денис завороженно смотрел на массивные двери, представляя, как за ними вершится легендарное английское правосудие.

«Львенок, я уже в ателе! — увидел он смс от Андрея. — Ты хде?»

«Ого, как рано) А я гуляю у здания Королевского суда!»

«Как слова „гуляю“ и „у здания суда“ могут стоять в одном предложении?)) Ну ты даешь! Тебя даже здесь так и тянет туда)) Эт где вообще?»

«Ну если мне на Тоттенхем Корт Роуд ехать, то у меня недалеко Холборн, тока мне дотуда дойти надо!»

«Ладно, давай встретимся у здания ВВС! На Oxford Circus! Знаешь где?»

«Ха! Я даже был в этом здании! Как раз красная ветка! Все, я погнал!)»

«Ррррррррь!))»

Денис быстро доехал до станции Oxford Circus. В висках стучало от волнения, что он снова увидится с Андреем.

Дорога у входа в здание БиБиСи была уложена плиткой с нанесенными на нее названиями разных городов мира. В ожидании Андрея Денис стал бродить по плиткам, чтобы найти Москву, а возможно, и Саранск, но ни того, ни другого города он не видел. «Да вот же она, Москва-то твоя!» — услышал Денис знакомый голос и обернулся.

— Эндрю! Мой милый Эндрю! — Денис жутко обрадовался, увидев прямо перед собой Андрея — он был в светло-коричневых брюках и белом облегающем свитере, в которых его высокая статная фигура смотрелась изумительно. Денис бросился к нему, и они обнялись.

— Оу, какой ты стал! — удивленно посмотрел на него Андрей, проведя руками по спине Дениса. — Ты все качаешься? Волосы отрастил, вау! Еба-а-а… В смысле… Львенок!

— Что? — смущенно улыбаясь, смотрел на него Денис немного исподлобья.

— Ты просто красавчик, просто… Слов нет! И это все мое! Мое! — он еще раз прижал к себе Дениса. — Ладно. Пошли пива попьем? Тут недалеко есть классный паб! Как будто на двести лет назад уносишься!

Они взяли по пинте и стояли на улице, как и с десяток других посетителей паба. Стемнело довольно быстро и уже стало весьма прохладно. После молодые люди зашли перекусить в ресторан, где они долго разговаривали. Андрей расспрашивал Дениса про младшую дочь, про партнерство на работе, про отношения в семье. Денис узнал, что Андрей много раз и надолго приезжал в Лондон и что он вообще очень любит этот город. Они еще долго гуляли по лондонским улочкам, а потом пешком дошли до отеля, по пути зайдя за вином и сыром.

«У меня ноги после сегодняшних прогулок ну просто отваливаются», — на выдохе сказал Денис, забираясь под одеяло. Он чувствовал сумасшедшую усталость, усугубившуюся вином, и спать хотелось так, что даже душ не смог его взбодрить. Он положил голову на грудь Андрею, провел по ней рукой, приподнялся и потянулся к нему поцеловаться. Андрей взял его за плечи и притянул к себе, и Денис сел на него верхом. Они продолжили целоваться, и Денис чувствовал, как член Андрея упирается в него. Дыхание Дениса стало прерывистым и громким, что только раззадоривало Андрея, который мял ягодицы Дениса. Вхождение опять было долгим, трудным и медленным, и получилось оно не с первого раза.

— У меня в последний раз было с тобой, в сентябре, — шепнул ему Денис, словно оправдываясь.

— Мой Львенок, — ответил Андрей, раздвинул ягодицы Дениса и настойчиво насадил его на свой член.

С каждым следующим движением Денис все больше утрачивал связь с реальностью, чувствуя только, что он составляет единое целое с Андреем, который прижал его грудью к своей груди и ритмично двигался.

«Я хочу смотреть на тебя», — прошептал Денис, оторвавшись от Андрея и начав двигаться в такт его движениям. Андрей едва заметно улыбнулся в ответ и положил свои руки ему на талию. Денису потребовалась какая-то пара минут, показавшихся ему бесконечностью, чтобы забиться в оргазме, громко и протяжно постанывая. Андрей хищно улыбнулся и ускорился, начав растирать сперму Дениса по своему животу, и через некоторое время кончил, изо всех сил вталкивая себя в обессилевшего Дениса.

— У меня нет сил даже в душ идти, — пробормотал Денис, упав на мягкую подушку. — Мой милый Эндрю, я сейчас прямо отрублюсь.

— В жопу этот душ, — мягко ответил Андрей, лег на бок и обнял за секунду уснувшего Дениса, крепко прижав его к себе.

Денису спалось удивительно сладко — он не помнил, когда последний раз так отлично высыпался. После освежающего душа и завтрака они с Андреем потихоньку выдвинулись из отеля в сторону Паддингтона на Хитроу Экспресс до аэропорта.

— Львятинка, так ты в этом году, я так понимаю, в отпуске-то не был?

— Неа. Я вообще редко в отпуск хожу. У меня был период, когда я три года в отпуске не был.

— Это не дело. Я поражаюсь, конечно… Обычно такие мальчики с картинки сидят на шее у папиков, а вот Львенок работает, как лошадь. Хотя редко когда в такой красивой головке такие красивые мозги. Очень редко!

— Ну понимаешь, сейчас жена в декрете, я один семью из четырех человек, считай, тяну. Не до отдыха. Может, весной куда-нибудь съездим, когда малышка немного подрастет. В Италию, например. Люблю ее. Даже язык учу с репетитором.

— Обожаю Италию! Я там был раз двадцать, наверное. Всю ее изъездил. Моя страна на сто процентов! Я туда обязательно перееду жить, поближе к побережью. Заведу золотистого ретривера и обоснуюсь там. Серьезно.

— Да ладно? А как же Костя?

— Я люблю его, но он никуда уезжать не хочет. Он прям патриот своей страны и своего города. Львенок, ты еще молодой и жертвенный. А вот я не буду поступаться своими конечными целями только потому, что у нас с партнером разные взгляды на будущее. Мы с ним взрослые люди, в конце концов.

— Ну так надо же иметь, как бы это поделикатнее, ресурсы? Чтобы переехать?

— С ресурсами у меня все нормально. У меня куча друзей в Италии, в том числе по музыкальному направлению. Не пропаду. И есть, где жить.

— У тебя есть жилье в Италии?

— Ну не совсем у меня, строго говоря, но можно сказать и так. У брата есть.

— О, у тебя есть брат? Он в Италии живет?

— Не, у тебя под боком. В Москве. Кстати! Даже не знаю, конечно… Ты же на налоговых всяких делах специализируешься?

— Ага, на делах всяких на налоговых там, — засмеялся в ответ Денис. — А что? Твой брат не заплатил налоги и теперь ему не спится?

— Не-не, у него как раз с налогами все в порядке. Ну, может, и не в порядке, но у него сейчас другой вопрос, по семейным делам. Там спор у него с бывшей женой, и он не совсем доволен своими адвокатами — уж не знаю, чем они ему не угодили. Ваша контора занимается семейными делами?

— Занимаемся, конечно. У нас есть девочка одна, адвокат, она специализируется на этой категории как раз. Ну и у меня, ты будешь смеяться, есть сейчас семейный спор. Я как-то нечаянно начал им заниматься, потому что клиентка хотела именно меня, — улыбнулся Денис.

— Понимаю твою клиентку! — подмигнул ему Андрей. — Я тогда, может, соединю тебя с ним? Мне реально очень хочется ему помочь. У него черная полоса в жизни никак не кончится. Сначала развод, сын его с бывшей женой остался. Потом с девушкой со своей у него сильные проблемы были, на работе в последнее время тоже не все гладко. Он таким нервным стал… Сейчас пытается у жены ребенка отсудить, или как уж там это у вас называется. И дело так долго тянется, от матери отморозки какие-то в суд ходят, все тянут и тянут дело. А это ж деньги, каждое заседание-то. Я ему, как могу, помогаю деньгами.

— Вот у меня один в один дело сейчас в суде. Только я там от матери как раз выступаю.

— Будет забавно, если мы об одном и том же деле говорим, — засмеялся Андрей. — К слову, там наша с тобой любимая Италия плотненько примешана. Его бывшая жена итальянка, вот она сына-то в Италию и увезла против воли брата.

У Дениса широко открылись глаза, он испуганно посмотрел на Андрея.

— Нет, нет, нет, нет… — закачал головой Андрей. — Подожди… Ее имя на букву «Ф»?

— Да! Франческа!

— Палмери…

— Твое полное имя — Ведерников Андрей Владимирович? — быстро сообразил Денис.

— Капец…

— Бля… Вот всю жизнь у меня так — череда таких совпадений, что аж не верится, что такое вообще возможно…

— Львенок, прости, я тебя, конечно, не хотел отморозком называть…

— Это жесть… — сказал Денис. Ему было не по себе. — Лучше б я не знал.

— Да ну ладно тебе, Львенок? — сказал Андрей, вставая с кресла поезда, который уже довез их до терминала аэропорта.

— Да ты не понимаешь. Представь, каково мне будет теперь общаться с Франческой и вообще вести себя в суде, когда я знаю, что наш враг — это родной брат моего милого Эндрю!

— Ну, а ты не можешь быть помягче, что ли, в суде? Пойми, ему сейчас и так тяжело. У него реально депрессия, он нервный стал, рассеянный… Он еще с другом кредит взял, чтобы свой собственный бизнес по обуви запустить, у него там то ли поручительства личные, то ли залоги квартиры, а с бизнесом не так все гладко, как хотелось бы…

— Андрей, хватит! Ты же понимаешь, что ты мне его карты раскрываешь? Пожалуйста, не надо! Он же в суде бьет себя кулаком в грудь, что он весь превосходный, а мама — шалава, живущая с сожителем! Я же буду прорабатывать вопрос с его долгами, с его финансовой ситуацией! Спасибо, конечно…

— Денис, подожди. Нет, я тебя прошу! Кретин, зачем я сказал… Давай как будто этого разговора не было?!

— Андрей, что значит — не было? Я адвокат, я присягу давал. Я должен защищать клиента! Должен сделать все, чтобы обеспечить ей победу!

— Я прошу тебя! Олег-то здесь при чем, если именно я тебе ляпнул это? Ты бы и не узнал!

— Да все бы я узнал, мы все равно проверили бы его документы на активы, увидели бы в выписке запись о залоге, стали бы выяснять!

— Львенок… — Андрей остановился посреди терминала. — Львенок! Я к этому прямого отношения не имею. Не хочу, чтобы между нами черная кошка пробегала. Слышишь?

— Я тоже не хочу…

— Пожалуйста, не занимайся этим делом. И забудь про то, что я тебе наплел. Все у него в целом нормально.

— Вот видишь? Уже нормально… Андрей, я не могу не заниматься этим делом, пойми! У меня с ней договор, она моя клиентка! Это как если хирург бросит своего пациента на операционном столе! И что я ей скажу? Вы знаете, Франческа, тут такое дело… В общем, так получилось, что я сплю с братом вашего бывшего мужа. Вы не могли бы в этой связи найти себе другого адвоката, пожалуйста, если вас не затруднит? Будьте так любезны!

— Денис, успокойся, не кипятись.

— Да я не кипячусь, я хочу дать тебе понять, что не смогу отказаться от дела! Это мое дело! Мое! И я его веду! Я адвокат, профессионал, и ничто не заставит меня поставить подножку своему клиенту на полпути! Даже это!

— Львенок, ты меня расстроил, — тихо сказал Андрей, когда они подошли к выходу на посадку.

— Я себя тоже расстроил, Андрей. Думаешь, я такая сука, что ликую от всей этой ситуации?

— Нет, не сука. Мда, это так все… картинно… Как и должно быть…

— Что именно?

— Да все вот это. Сладкоглазый красавчик с лицом ангела, в которого я имел неосторожность влюбиться, сотрет в порошок моего брата. Только со мной такое могло произойти…

Они долго молчали, сидя в соседних креслах в самолете. Оба отказались от предложенного в полете обеда.

— Вот ты думаешь, что я плохой человек? — вдруг повернулся к Андрею Денис.

— Львенок…

— Плохой только потому, что он твой брат? Почему я должен пренебрегать интересами одного человека ради интересов другого? Они оба мне чужие люди. Я как адвокат отношусь к обоим умеренно цинично. Просто у одного из них контракт со мной. А контракты надо исполнять всегда и везде.

— Львенок, я тебя услышал.

— «Я тебя услышал» из твоих уст звучит как: «Пошел в жопу, ублюдок».

— Львенок…

— И вообще, может, он выиграет! Кто ж знает, какое решение судья примет! Она же судья российского суда, с чего бы это ей отдавать русского ребенка в другую страну…

— Потому что он с мамой. Даже я как не юрист понимаю, что ребенок должен жить с мамой, если она не алкоголичка какая-нибудь, конечно. А Франческа далеко не алкоголичка.

— Вот видишь! Ты сам себе противоречишь. Сам же говоришь, что ребенок должен жить с мамой. При чем тут я тогда?

— Ладно, Львенок. Нет смысла. Ты хотя бы не говори никому, что это я тебе рассказал про ситуацию у Олега.

— Конечно, не скажу. Даже если захотел бы. Мы же с тобой, прямо скажем, не на теме игры в преферанс общаемся.

Когда они приземлились и прошли паспортный контроль, Андрей сказал:

— Денис, что-то я не спросил. Ты сейчас куда?

— На «Аэроэкспресс» до Белорусской, а оттуда домой. А ты? До Комсомольской? Тебе же на Ленинградский вокзал?

— Да. Поедем вместе тогда до Кольцевой.

Когда поезд метро подъехал к станции «Проспект Мира», Денис посмотрел на Андрея и сказал: «Моя. Ну, пока?»

Они пожали друг другу руки. Денис взял чемодан за ручку и вышел из вагона.

Когда Денис рассказал о произошедшем в общих чертах Наташе Карповой, она была в недоумении:

— Кабздец, Тихонов. Не, если серьезно, то это реально только с тобой могло произойти. Да-а-а-а… Я, конечно, взыскательна в выборе друзей, но никогда б не подумала, что мой выбор падет на того, у которого в жизни все так переплетется, что весь актерский состав «Санта-Барбары» будет курить в сторонке.

— Я прямо не знаю, как и поступить, Наташ.

— Ты про дело или про романтика?

— Нет, не про дело. С делом-то как раз мне все понятно. Тут и обсуждать нечего — работа есть работа. А вот Андрей…

— Андрей умный. И опытный. Все он поймет.

— Понимаешь, такое ощущение, что судьба надо мной издевается. Она дала мне Рому, шикарного Рому, в которого я влюбился до сумасшествия, до крика, до истерики. А ему нужен был со мной только секс. Ноль чувств, ноль эмоций. Потом она дала мне Андрея. Да, я так на нем не помешался, как на Роме, но таких удивительных людей встретить за счастье. И тут — бац! Вот как такое возможно, чтобы мир был настолько тесным?

— Я про то тебе и говорю, Тихонов! Вся эта хрень только с тобой могла произойти! Что там, кстати, с делом-то? Может, закончится дело — закончится и этот напряг между вами с Андреем?

— Да ничего. Клиентка на экспертизу, как и ожидалось, не приехала. Экспертизу провели только с папой, эксперты обещали прислать отчет в суд через неделю. Затянулось дело, просто жесть. Что-то чувствую я, что не очень позиция у нас… Как суду объяснять, почему она не приехала и ребенка не привезла…

— Понятно. Вы с романтиком-то общаетесь в сети?

— Неа. Я вообще на форум не захожу, а мы ж с ним только в личке там общаемся.

— Ну, ничего. От этого никто не умирал.

— Да при чем тут — не умирал… Я в целом… Может, судьба мне подсказывает, что надо забыть про все это и жить с семьей нормальной жизнью?

— Ты уже пробовал забыть. Хочешь, чтобы все это через еще семь лет снова выстрелило? С новой силой? Тихонов! Тебе нужен парень. Вот прям нормальный. Не секс-машина с куском алюминия вместо сердца, как Рома, и не кто-то, замешанный в твоих делах, как романтик. А нормальный парень. А еще лучше такой же женатик.

— Женатик… Не хочу я парня, Карпова. Пошло все в задницу.

— Как знаешь. Я-то знаю, как надо.

В декабре Денис еще раз ездил в командировку в Петербург к своему клиенту, но уже не говорил об этом Андрею.

Казалось, его жизнь входит в прежний лад. Саша была полностью занята Иришкиной школой и маленькой Анечкой. Денис изо всех сил старался не вспоминать события прошедших девяти месяцев, так круто изменивших его жизнь. Он понимал, что это бессмысленно и что эти воспоминания останутся с ним навсегда. Но Денис ни о чем не жалел — напротив, ему казалось, что жизнь была бы гораздо более серой, если бы не этот водоворот событий: та первая встреча с Ромой в последних днях промозглого марта и все, что за ней последовало, включая Андрея.

От адвокатов Олега Ведерникова поступила жалоба на судью, рассматривающую их дело — они жаловались на волокиту и на то, что заключение экспертов уже поступило в суд, а она до сих пор не возобновила производство по делу. Денис также держал руку на пульсе.

— Добрый день! — сказал он в телефонную трубку, когда его помощница наконец-то соединила его с кабинетом судьи. — Это адвокат госпожи Франчески Палмери. Хотел просто уточнить, что там у нас с датой заседания.

— Пока не назначено, — ответил ему недовольный голос секретаря.

— Так, а в чем дело-то? Экспертиза же вам поступила!

— Я же вам русским языком сказала — не назначено! Я всех сама обзвоню, как только будет назначено!

— Ну это хоть до Нового года будет? Или уже теперь после?

— Я не знаю! Не я назначаю, а судья!

— А с судьей можно поговорить?

— Нет, нельзя! И вообще — она сейчас на больничном. Все, молодой человек! Я сама позвоню, у меня все это записано. Как только — так сразу!

— Вы меня простите за настойчивость, но вы суд! И у вас сроки! И у нас сроки! Скоро уже четыре месяца, как дело приостановлено!

— Молодой человек, вы что от меня хотите? Чтоб я дело ваше рассмотрела? Судья на больничном. Хотите — пишите председателю об ускорении рассмотрения дела.

Она с грохотом бросила трубку.

Под конец года Денис утонул в работе — российский бизнес хотел поскорее решить все давно отложенные на потом дела до конца декабря, в то время как Запад уже фактически ушел отдыхать на рождественские каникулы.

В новогоднюю ночь Денис с семьей остался дома.

— Тишенька, я так рада! Первый раз вчетвером будем отмечать Новый год! А помнишь, нас когда-то только двое было — ты и я?

— Как в другой жизни было…

— Я очень счастлива, что и этот год провела с тобой. И хочу все следующие годы провести с собой. Я тебя очень сильно люблю!

— И я тебя.

Когда они легли спать, Саша прижалась к мужу и стала рукой проводить по его плечам, груди и соскам, потом поцеловала в живот и стала опускаться ниже. Почувствовав, что Денис возбудился, она спустила его боксеры и взяла его член в рот. Денис потянулся, расслабился и стал смотреть, как его член почти целиком исчезает во рту жены. «Тишенька, я хочу тебя так сильно!» — эта фраза прозвучала точно гром среди ясного неба. У Саши с Денисом не было нормального секса все это время, и он испытал сильный страх. Изо всех сил стараясь не думать ни о чем и ни о ком, кроме жены, Денис вошел в нее, с удивлением для себя поняв, что возбуждение не прошло. Секс был долгим, Саша испытала не один оргазм. Наконец Денис кончил. «Сладкий мой, любимый… Тишенька…» — задыхаясь, прошептала Саша. Денис поцеловал ее и обнял. Засыпая, он подумал о том, что не испытал с женой того фонтана страсти и желания, которое овладевало им в постели с Андреем и Ромой.

На новогодних каникулах в работе наступило традиционное затишье — лишь редкая работа поступала Денису от западных клиентов.

На Рождество Денис договорился увидеться с Мишей и Наташей, так как компания не встречалась уже довольно давно.

— Мишка, наконец-то мы встретились! — Денис обнял друга, когда тот, немного опаздывая, пришел в ресторан, где его уже ждали Денис и Наташа.

— Здорово, Сальников! — сказала ему Наташа.

— Ребят, сто лет ведь не встречались! — ответил Миша. Он поправился и выглядел совсем как взрослый дядька. — Дисок, фига себе ты какой стал! В модели, что ли, затесался?

— В партнеры! — ответил Денис, улыбаясь.

— Да, да, слышал о твоем партнерстве! Ты все так же — на налогах и корпоративке?

— На них, на родимых. Да у меня-то что! Расскажи, как ФСБ? Нравится?

— Да не сравнится с ментовкой, о чем ты! Небо и земля! В общем, все потихоньку.

Друзья не переставая разговаривали, делились новым, вспоминали старое.

— Да-а-а, какие мы все стали… Старые! — сказал Миша. — А ведь вчера только студентами были. Время идет, дети растут. Нам всем уже за тридцать — с ума сойти!

— Сальников, говори за себя! Я вот, например, вообще только во вкус к жизни вхожу, — сказала ему Наташа Карпова, которая была старше Дениса и Миши. — А тридцать, не тридцать, семья или нет — не особо к месту. Вон, у Тихонова дело есть. Там и семья была, и нормально все, а развелись, и теперь каждый тянет ребенка на себя, грязью друг друга поливают.

— Ого, Дисок, ты у нас не только по арбитражам спец бегать, а еще и семейные споры ведешь! Ты прям и швец, и жнец! — воскликнул Миша. — И как тебе старый добрый районный суд?

Денис вкратце рассказал суть дела. Когда Миша услышал название суда, он уточнил фамилию судьи, а потом удивленно заметил:

— О, наши клиенты!

— В каком смысле? — спросил Денис.

— У них проблемы большие уже не первый месяц. Председатель там на волоске от отставки, и это в лучшем случае. И судья ваша тоже. Гламурная такая кисо, да?

— Да ты что! То-то я и вижу, что она нервная такая стала, и со сроками у нее совсем беда.

— Ну да. Она сейчас типа на больничном, но из суда не вылезает — у нее свои счеты с председателем.

— Миш, а в чем там дело? Все на условиях конфиденциальности!

— В общем, это никуда не пришьешь, но есть все основания полагать, что она полгода назад весьма и весьма неплохо взяла по одному делу. Под протекцией, под гарантию и по просьбе председателя суда, который с ней и поделился своим, скажем так, гонораром. История стара как мир — основной спор рассматривался в арбитражном суде по поводу здания в Москве стоимостью под полтора ярда. Там с решением вопросов возникли трудности, и люди безо всяких реальных оснований пошли с каким-то дутым требованием в этот как раз районный суд, чтобы судья ваша по договоренности наложила запрет на сделку со зданием. По идее, рулил там сам председатель, который получил гарантии от апелляции, что решение потом не отменят. В общем, судья совершенно умышленно приняла этот левый иск к производству и вынесла определение об аресте здания. А это как бы сразу бросает тень на судью. А ведь все это такой гадюшник — сегодня один одно сказал, завтра другой — другое. И в апелляции то ли кто-то кому-то не донес в нужном размере, то ли не поделили, и, короче, ее решение отменил Мосгорсуд и разблокировал сделку со зданием. Пошла проверка в отношении судьи — типа того, это была не просто судейская ошибка, а умысел, потому что не могла она не понимать, что приняла иск с нарушением правил подведомственности и что у нее не было оснований замораживать сделку. Председатель просит ее по-хорошему уйти в отставку, чтобы она ему с этой темой жизнь не портила, и обещает, что последствий для нее в случае добровольной отставки не будет, иначе грозит ей лишением статуса на квалификационной коллегии. Короче, вот так.

— О-хре-неть… — произнес Денис. — А ты каким боком?

— Мы всегда каким-то боком, — улыбнулся Миша.

— Ну то есть, тебе все это известно, но это так просто? По слухам?

— Ну, не то чтобы совсем по слухам, но доказательственной базы реально никакой, и вменить ей особо ничего нельзя в плане уголовки, как я понимаю. Поэтому лучший расклад для нее — добровольная отставка с сохранением статуса, всех гарантий, судейской неприкосновенности, содержания. Ну, а худший — принудительное лишение статуса через коллегию.

— Это просто пипец, — сказала Наташа. — Вот не знаешь всего этого, и живется как-то спокойнее. Ощущение, что все берут!

— Все и берут, — ухмыльнулся Миша, — да не всем дают. Короче, Дисок, не удивляйся, что у вас со сроками по этому делу такая херня. Там сейчас со всеми делами ад в этом суде. По моим сведениям, председателя тоже снимут за то, что он такой бардак устроил. Там жалоб на этот суд поступает в день больше, чем исков.

В начале февраля Денис созвонился с Франческой и ее итальянскими адвокатами, которые наконец-то добились от местных социальных служб заключения по результатам обследования бытовых условий в квартире Франчески.

— Дэннис, я правильно понимаю, что пока производство по делу в России приостановлено и непонятно, когда оно будет возобновлено? — спросил его итальянский коллега.

— В целом — да. Однако важно заметить, что на нашей позиции и вообще на нашей ситуации это никак не сказывается, — ответил Денис. — Напротив, чем на дольше затянуто это дело, тем дальше потенциальный час «икс», если мы говорим о проигрыше.

— А как долго еще будет приостановлено дело? Есть какое-то понимание? — спросила Франческа.

— Предположу, что в ближайший месяц у нас будут новости. В суде серьезные организационные и кадровые проблемы, но вполне вероятно, что скоро они будут разрешены. Тем временем я прошу вас апостилировать документы об обследовании жилищно-бытовых условий и прислать их мне.

Они попрощались. Денис завершил несколько рутинных задач. Складывая документы в тумбочку, он увидел свой секретный мобильный, в который не заглядывал уже очень давно. Безо всякой надежды он кинул денег на счет, поставил его на зарядку и включил. Там было несколько сообщений от оператора о задолженности, и больше ничего. Он долго смотрел на иконку «Вотсаппа» и наконец коснулся ее пальцем. У него было всего два контакта — Рома и Андрей. Андрей был в сети утром, а о Роме никаких деталей не высвечивалось. «Неужели заблокировал меня», — подумал он. Внезапно Денис почувствовал сильную тоску по Роме. Он погрузился в воспоминания: вот они сидят в машине в день их первой встречи, вот встретились за ланчем, вот их первый секс, вот Денис дома у Ромы, вот их первая и последняя ночь… Он попытался подсчитать, сколько времени прошло с этой ночи, после которой они больше не виделись — более семи месяцев. Потом он открыл профайл Андрея и долго смотрел на его фотографию на аватарке — он там был в профиль в широких солнцезащитных очках. Денису было удивительно, насколько разные у него были чувства к ним. С Ромой было помешательство, сильная болезненная влюбленность, редкие встречи, перерывы между которыми были наполнены страданием, о котором Рома даже не подозревал. С Андреем же было спокойно, интересно и легко, пусть и без этого урагана эмоций и животной тяги.

Отношения с Сашей после рождения Анечки стали ровными, появился редкий секс — как, впрочем, было и всегда. Денис заметил, что его жизнь вошла в прежнее русло, хотя сам он, казалось, стал совсем другим человеком.

Весь февраль у Дениса в секретном мобильном было установлено приложение, в котором он познакомился с Ромой, но в конце месяца он удалил свой аккаунт — ему казалось, что это было пустой тратой времени. Ни один из тех, с кем он общался и даже несколько раз пересекался за чашкой кофе, не просто не был похож на Рому или Андрея, а даже подступить к ним не мог, чтобы хотя бы попытаться сравниться.

В начале марта Денис привел еще одного клиента — известную косметическую фирму, у которой намечался крупный спор с налоговой по занижению расходов по налогу на прибыль. Денис, его помощница и их коллега из налоговой практики почти неделю занимались аналитикой, чтобы подготовить для клиента обоснованное мнение по перспективам обжалования решения налогового органа.

В один из дней Денису позвонила секретарь их юридической фирмы:

— Денис, это Лена. Тебя из суда спрашивают. Соединяю?

— Да, Лен. Давай.

— Алло? Это Денис Анатольевич?

— Да, здравствуйте.

— Это вас из суда беспокоят, по иску Ведерникова к Палмери. Тут в ордере ваш телефон указан. Вы еще представляете интересы Франчески Палмери?

— Да, я ее адвокат.

— Производство по делу возобновлено, следующее заседание назначено на двадцать восьмое марта на тринадцать ноль-ноль. Вы явитесь?

— Думаю, что да, но мне, конечно, нужно получить соответствующие инструкции от своего клиента. В любом случае, информация принята к сведению, спасибо. Зал тот же?

— Зал 408.

— У нас просто в триста третьем было все это время…

— А, ну да. Просто ваша судья ушла в отставку, и теперь дело передано другому судье.

— Да вы что? Вот это да… Ясно. Четыреста восьмой, записал, спасибо.

— Хорошо, я сделаю пометку, что вы приняли телефонограмму. Всего доброго!

— До свидания.

После разговора Денис позвонил Мише Сальникову:

— Мишк, привет! Удобно?

— Привет, Дисок! Да!

— Я на минуту. Просто сказать, что наша судья, ну та, по тому делу об определении места жительства ребенка, реально ушла в отставку!

— Я знаю, дружище, там компромисс был достигнут.

— Жесть, конечно. Ну ладно. Просто хотел тебе сказать. Хотя не удивлен нисколько, что ты уже все знаешь.

— Мы все знаем, Дисок! — в голосе Миши чувствовалась улыбка.

Когда Денис закончил говорить с Сальниковым, он написал письмо адвокатам Франчески и поставил ее в копию. Сообщив о том, что заседание назначено на двадцать восьмое марта, он напомнил, что еще не получил от них апостилированных документов об обследовании квартиры Палмери, которые ранее запрашивала теперь уже бывшая судья.

Денис отправил свою помощницу в суд, чтобы она сняла копии с результатов экспертизы.

Результаты эти ничуть не удивили Дениса — там было указано на отсутствие обстоятельств, способных оказать негативное влияние на психологическое и нравственное состояние ребенка со стороны Ведерникова, а также отмечено, что Палмери с ребенком на экспертизу не явились.

Денис с Аллой подготовили к судебному заседанию письменные пояснения о том, почему они считают, что само по себе заключение экспертизы не имеет решающего значения, а также попытались мотивировать невозможность для Карло в отрыве от обучения в римской школе приехать на экспертизу в Россию.

За день до заседания Дениса охватило волнение. Он всегда сильно переживал перед сложными делами, но в этот раз он не находил себе места. Чтобы отвлечься, весь вечер он занимался с Иришкой английским, а когда ночью не смог уснуть, подошел к кроватке с хнычущей Анечкой и стал ее укачивать, напевая ее любимый мотив «Колыбельной Медведицы».

На скамейке возле четыреста восьмого зала сидели адвокаты Ведерникова — противная адвокатесса и ее пожилой коллега, а также сидел сам Ведерников. Денис понял это сразу, потому что между Олегом и Андреем прослеживалось очевидное внешнее сходство, хотя Олег был гораздо старше и не источал того невероятного лоска, который исходил от его брата. Олег заметно нервничал, глаза беспокойно бегали, он время от времени хрустел пальцами.

— Здравствуйте! Давненько мы с вами не виделись, — поприветствовал Денис своих оппонентов.

— Здравствуйте, здравствуйте, — едва слышно буркнула в ответ адвокатесса, наградив его недовольным взглядом из-под очков. — Что, не удосужилась Палмери приехать на экспертизу? Ребенка б хоть отпустила! Что это за поведение? Что это за…

— Дорогая коллега, — резко, но в спокойном тоне перебил ее Денис, — надо было раньше, наверное, об этом сказать, но… Если вы считаете, что ваши вот эти наезды хоть как-нибудь, хоть на секундочку меня задевают, вы глубоко ошибаетесь. Такая взрослая женщина, адвокат, так неэтично и неподобающе себя ведет…

— Не орите на меня! Я в матери тебе гожусь! Какой-то сопляк сейчас будет меня…

— Олег Владимирович, — тотально игнорируя женщину, обратился Денис к отцу мальчика, — моя клиентка просила передать вам, что у Карло все хорошо и что он был расстроен, что папа к нему не приехал в прошлом месяце.

— Да-да, я в следующем месяце точно к нему приеду, — ответил Олег, подняв взгляд на Дениса и словно оправдываясь.

— Так никаких денег не хватит мотаться туда-сюда! Пусть сама бы и приезжала в Россию за свои евро! — встряла адвокат Ведерникова.

— Простите, пожалуйста! Я, видимо, не вполне ясно выразился, — как можно мягче и деликатнее сказал Денис, повернувшись к ней, — вас для меня вне зала суда не-су-щест-ву-ет. — Он снова отвернулся к Олегу и продолжил: — Было бы здорово решить эту ситуацию мирным путем. Это мое личное мнение, я не обсуждал это с Франческой. Подумайте об этом тоже.

Олег промолчал. Денис отошел от них и приблизился к двери зала заседаний, к которой был прикреплен список назначенных на сегодня дел. Денис насчитал тридцать девять дел. На двери еще не висела табличка с фамилией судьи, но она была написана на списке дел — Лебедев.

— Новенький, — услышал рядом с собой Денис голос пожилого коллеги Бульбуляторши, который всегда был предельно тактичен.

— Простите? — посмотрел на него Денис.

— Да судья новый, говорю. Как нашу сняли, его назначили. Он еще и месяца не работает. Бедный, сейчас на него весь тот вал дел рухнул. Ну, может, и сдюжит — молодой же совсем. Я бы сейчас ни за какие коврижки… Вот ведь! Забил председатель на работу! Сюда, учитывая нагрузку, хотя бы восемь судей-цивилистов бы, а то работают трое всего!

Было уже начало третьего, когда из зала вышел помощник и сказал: «На тринадцать, по иску Ведерникова к Палмери, пришел кто?»

Юристы поднялись со скамеек, вошли в зал и расположились друг напротив друга. Денис с Аллой разложили папки на столе и достали свои полномочия.

Через минуту открылась дверь совещательной комнаты, и оттуда вышел судья в мантии, прошел к судейской трибуне и уселся в кресло, не глядя на присутствующих в зале.

«Слушается дело по иску Ведерникова Олега Владимировича…» — у Дениса в этот момент зазвенело в ушах и сильно закружилась голова. «…под председательством судьи Лебедева при секретаре Игнатове. Составу суда доверяете?» — до Дениса доносились лишь обрывки слов судьи. «Денис, у тебя кровь из носа, что ли, идет?» — услышал он сквозь стук в висках голос Аллы. Он поднес руку к носу и увидел на ней несколько капель крови. Он зажал нос рукой и еще раз взглянул на судью.

Рома замолчал, уставившись на Дениса и держа в руках его адвокатское удостоверение и доверенность с ордером.

— Вы… в… вам… Вы? Вам плохо? — наконец, собравшись, произнес Рома.

— Нет, Ваша честь, — ответил Денис, аккуратно прикрыв нос бумажным платком. — Все в порядке.

— Мы продолжаем? Вы уверены?

— Да, уважаемый суд.

— Хорошо. Полномочия представителей истца судом проверены. Ответчица в заседание не явилась, направила своих представителей — адвоката Елисееву Аллу Николаевну и адвоката Тихонова… Дениса Анатольевича, — Рома, стараясь выглядеть естественно, внимательно посмотрел на Дениса. Глаза Ромы были широко открыты, он заметно нервничал, но со стороны это легко было принять за нормальное волнение вновь назначенного судьи перед своими первыми процессами.

— Да, уважаемый суд, — Алла и Денис немного привстали с мест и кивнули судье, подтверждая свои личности.

— В связи с заменой судьи суд в порядке статьи сто пятьдесят седьмой производит разбирательство дела с самого начала. И я от имени суда хотел бы извиниться за волокиту с вашим делом. Постараемся побыстрее, тем более что многое уже было сделано.

— Мы очень на это надеемся, уважаемый суд! — послышалось со стороны адвокатессы. — Мы подавали, считайте, год назад! Год! А у нас решение даже еще не намечается!

— Поэтому самое время рассмотреть это дело, не так ли? — мягко перебил ее Рома. — Итак, Ведерников обратился в суд с иском к Палмери об определении места жительства несовершеннолетнего Ведерникова Карло Олеговича… Он Карло? Не Карл? — задал судья вопрос в воздух.

— Карло, да, — ответила адвокатесса.

— Итак, значит… об определении места жительства несовершеннолетнего Ведерникова Карло Олеговича с отцом, Ведерниковым Олегом Владимировичем, и о взыскании алиментов. Палмери Франческа обратилась со встречным иском об определении места жительства ребенка с ней, с матерью. По делу была назначена экспертиза, в суд поступило заключение эксперта. С заключением вы знакомы?

— Да, уважаемый суд, — слегка приподнявшись с места, подтвердил Денис.

— Знакомы, — сказала адвокат Олега.

— Мать и ребенок на экспертизу не приехали. В деле имеются справки и характеристики на отца, документы о работе и зарплате. Вижу пояснения органа опеки и акт обследования жилищно-бытовых условий проживания Ведерникова. Пока все.

— Уважаемый суд, — вставая с места, сказал Денис, немного заикаясь от волнения, — вы позволите? Мы бы хотели ходатайствовать о приобщении к делу документов.

— Да. Что у вас за документы? — ответил Рома, посмотрев на Дениса с почти незаметной нежностью во взгляде и тут же нарочито нахмурив брови.

— Суд просил нас обеспечить заключение местных итальянских властей о том, что представляет собой жительство… место жительства… место… то место… — Денис разволновался.

— Квартира госпожи Палмери, — помогла ему Алла.

— Да, уважаемый суд, — взял себя в руки Денис. — Мы получили такое заключение, оно апостилировано и переведено на русский язык нотариально. А кроме того, мы бы хотели приобщить к материалам дела наши письменные пояснения в ответ на заключение судебной экспертизы.

— Хорошо, передавайте суду на обозрение, а также остальным лицам, участвующим в деле.

Денис подошел к судейскому столу и вручил документы Роме в руки, задержав взгляд на его пальцах. Рома на секунду посмотрел на Дениса, но подумав, что пауза слишком затянулась, отвел глаза и сказал:

— У вас что-то еще?

— Нет, Ваша честь, — почти пролепетал Денис.

— Тогда идите… пройдите… вернитесь на свое место. К своему месту, — замешкавшись, сказал Рома и стал листать полученные от Дениса документы.

— Вы разрешите, уважаемый суд? — вставая с места, по-хозяйски начала адвокат отца и, не дождавшись ответа Ромы, продолжила: — Мы возражаем против приобщения этого заключения, или как там оно уж называется, к материалам дела. Непонятно, что за орган его делал, чем и кем установлена его компетенция. Может, он вообще не вправе подобные заключения давать. Прошу отказать в приобщении.

— Разрешите, уважаемый суд! — поднялся с места Денис.

— Пожалуйста, — ответил ему Рома.

— Документ с гербом, на бланке. В заключении написано, на основании какого закона орган осуществляет осмотр жилого помещения. Документ апостилирован. Документ оформлен в соответствии с требованиями ГПК РФ, и я не вижу оснований не приобщать его к материалам дела. Если же суд сочтет, что этот документ по какой-то причине нерелевантен, он даст этому соответствующую оценку, но, очевидно, не на данной стадии процесса, а позже.

— Уважаемый представитель истца, — обратился Рома к адвокатессе, — у вас есть доказательства, контраргументы, которые бы подтверждали, что указанный в заключении орган не вправе делать такие заключения или что их должен делать другой орган?

— Это их бремя доказать компетенцию органа! — кивнула она в сторону стола, за которым сидели Алла и Денис.

— Суд, совещаясь на месте, определил: приобщить заключение к материалам дела. Касательно приобщения письменных пояснений ответчицы в отношении экспертизы есть возражения?

— Ваша честь, — буркнула адвокатесса. — Мы еще не дочитали до конца, что они тут понаписали!

— Уважаемый адвокат истца! — сказал ей Рома, слегка повысив голос. — Вы, я смотрю, себя учительницей средней школы чувствуете! Понаписали! Прошу вас изъясняться корректно. Вы меня услышали?

— Да, уважаемый суд! — моментально осеклась Бульбуляторша, и ее голос стал заискивающим.

— Уважаемый суд, вы позволите? — вставая с места, сказал Денис. — По существу акт обследования жилищно-бытовых условий отца, которое нам приносила наша опека, совершенно ничем не отличается от заключения итальянских служб. Оба родителя живут в нормальной обстановке, комфортное жилье, никаких противопоказаний ни там, ни там. Да это и ожидаемо! У нас родители — нормальные адекватные люди. Что там могли найти органы? Подвал с трупами? Склад оружия? Представитель же истца использует свою любимую тактику нагнать туч на оппонента и опорочить все, что только можно и нельзя!

— Хорошо, суд всех услышал, — сказал Рома. Денису нравилось звучание его мягкого голоса, по которому он так сильно скучал. Ему хотелось, чтобы Рома говорил еще и еще.

— Ваша честь, — сказала адвокат Олега, — если суд приобщит эти письменные пояснения, то я прошу отложить заседание, чтобы мы ознакомились.

— Суд, совещаясь на месте, определил: приобщить письменные пояснения к материалам дела, — озвучил свое решение Рома. — Адвокат ответчицы, а где у вас в вашем заключении указаны параметры жилого помещения матери?

— На третьей странице, уважаемый суд, — ответил Денис.

— Суд не видит. Подойдите к суду, покажите.

Денис, волнуясь, подошел к Роме, который развернул том с делом к Денису. На страницу был приклеен желтый стикер с надписью: «Сегодня в 20.00 здесь!»

Денис посмотрел на Рому, но тот опустил глаза.

— Вот, Ваша честь, посмотрите, — сказал Денис, ткнув для виду пальцем в какую-то часть страницы.

— Да, суд увидел, присаживайтесь, спасибо. Что же, суд откладывает судебное заседание. Сами понимаете, какая у нас сейчас обстановка в суде сложилась. Назначаем следующее заседание на двенадцатое мая на одиннадцать тридцать. Подойдите к секретарю и распишитесь. Заседание окончено.

Выходя из зала, Денис чуть не свернул себе шею, глядя на оставшегося сидеть за столом Рому, который тоже украдкой поглядывал на Дениса.

— Да что сегодня с тобой такое было? — спросила Алла Дениса, когда они шли по коридору к лифтам. — Болеешь, что ли? Или что?

— Ну да. Я еще с утра себя неважно чувствовал, — соврал ей Денис.

Всю остальную часть дня Денис словно находился в какой-то прострации, на автомате просматривая документы и письма от клиентов. В половине восьмого он сел за руль, положил в рот жвачку и поехал в суд.

На входе его отказались пропускать приставы, поскольку по графику суд работал до шести вечера, но Денис знал, что некоторые судьи все еще рассматривают дела. Предъявив адвокатское удостоверение, он сказал, что судья просил его приехать и подвезти документы, и приставы его пропустили.

Он вошел в зал заседаний номер 408 — там никого не было, но дверь в совещательную комнату была открыта. Денис аккуратно заглянул туда — в дальнем углу комнаты, среди беспорядочно лежащих томов дел, занимавших все пространство кабинета, за столом сидел Рома. Он был в очках, водолазке и джинсах и печатал за компьютером. Рома повернулся к Денису и улыбнулся. Той самой улыбкой, которой улыбался ему всегда, когда они встречались, — широкой и добродушной. Он был очень красив и ничуть не изменился.

— Ну? Проходите, товарищ адвокат! — сказал он с ухмылкой, вставая из-за стола.

— Ром, — смущенно улыбнулся ему Денис, подходя ближе. — Я тебе еще тогда сразу хотел сказать, но че-то… Блин, вот я тупица.

Они подошли друг к другу. Рома выглянул за дверь с мальчишеской улыбкой на лице. Убедившись, что поблизости никого нет, он обнял Дениса за плечи и слегка прижал его к себе.

— Ну? Привет? — мягко улыбаясь, шепнул Рома.

— Привет, Ромочка, — ответил Денис, и ему показалось, что еще немного — и у него из глаз польются слезы.

— Адвокат… Я когда тебя увидел… И ведь не сразу тебя узнал! Ты так изменился! Какие волосы… Фигура! Очень красивый!

— Рома… — Денис смущался. — Ты можешь себе представить, какой я шок испытал сегодня? Как ты... Как вообще такое возможно?

Все это время они стояли, несуразно держась за руки. Рома, еще раз глянув за дверь, приблизился лицом к Денису и поцеловал его. У Дениса бешено заколотилось сердце и он шепнул: «Ромочка…»

— Как возможно что? Вот это? — Рома, все еще улыбаясь, кивком показал на висящую в открытом шкафу мантию. — Денис, я последние десять лет в Мосгорсуде проработал. Сначала архив, потом секретарь, а затем дослужился до помощника зампредседателя. Недавно сдал квалификационный экзамен на судью. А когда в этом суде кавардак вскрылся, я упал в ноги зампреду и просто умолял обеспечить мне рекомендацию сюда. Обещал работать упорно и на совесть. В общем, вот!

— Офигеть… Я просто слышал, что в лучшем случае могут назначить мировым судьей, и надо лет пять оттрубить, прежде чем тебя федеральным сделают!

— Так и есть. Просто у меня… А, неважно. Главное, что я этого добился. Это моя мечта, мое достижение. Десять лет каторги того стоили. Нет, ну, а ты… Адвокат… У меня в заседании… Мой Дениска сидел, что-то там выступал! Ой, я не могу! — рассмеялся Рома.

— М-м-м-м-м-м, слушай… А ты вообще дело-то это будешь продолжать рассматривать? Ну ты же не сможешь объективно, наверное…

— А что мне остается? Взять самоотвод, потому что я спал с адвокатом стороны? — улыбнулся Рома. — Денис, только без обид, если что, ага? Работа работой.

— А что, ты уже знаешь, какое решение вынесешь?

— Нет, конечно! Я это дело сегодня первый раз в руки взял! А у меня таких сотни! Сотни! Вон! — и он окинул взглядом этажи белых прошитых папок, в которых утопал его кабинет.

— Ром, мне тебя очень не хватало…

— И мне тебя тоже. Я сейчас это хорошо понимаю. Ты так изменился! Не просто невероятно похорошел, но и как-то внутренне, что ли… То ли потому, что ты коллегой моим оказался, такой эффект неожиданности, я не знаю! Ты так возбуждающе сегодня смотрелся в своем пиджаке, когда выступал в заседании, объяснял, спорил с той гадкой бабо… Ой! Нельзя, нельзя, — он постучал рукой по своим губам. — Что-то я даже и не спросил тебя… Как семья? Как вы растете?

— Все в порядке, растем, да. Ну, а так все хорошо. Рутинно, вот.

— Как на личном фронте? Встречаешься с кем-то?

— Нет, не встречаюсь.

— Что, вообще? Сколько мы не виделись-то…

— Много. Рома! Ого! Сегодня ж двадцать восьмое марта!

— И-и-и-и-и-и?

— И? Ровно год, как мы встретились! Помнишь?

— Тогда, у «Ботанического сада»? Ну конечно, помню!

— Я никогда это не забуду! Ну, а вообще… Был один парень, но он в Питере живет. Мы пару раз виделись, но не специально ради встречи. Да там ничего и нет уже давно. Ни с кем не встречаюсь. А у тебя как? Как твой молодой человек?

— Молодой человек, молодой человек… Был у нас около полугода назад подъем — мы съехались, вроде как что-то начало налаживаться. Прям реально с месяц, наверное, все отлично было, трахались каждую ночь по пять раз, как ненормальные, — Рома стал говорить тише. — Но потом опять все началось… Я о ребенке заикаюсь, он истерит, что если, типа, мне надо, то пусть я его и завожу. В общем, Денис, я понимаю, да и он, наверное, тоже, что все. Не вижу я с ним себя. Тут не в ребенке, конечно, дело. Ну, мы опять вроде как в разъезде. С другими парнями встречаюсь не очень часто и только для секса. Надоела вся эта кодла гейская мне, сил нет. А сейчас вообще света белого не вижу — меня ж назначили с неформальным условием, что жопу на работе рвать буду, сроки чтоб хоть как-то выправить, а то здесь есть дела, которые по году не рассматривались толком.

— Понятно… Мы как-то так внезапно с тобой перестали общаться. Я думал, ты уж забыл меня давно.

— Да? А я думал, ты — меня. Ты человек семейный. У меня даже в мыслях не было писать тебе, предлагать чего-то.

— А я, не поверишь, даже и не помню, сколько еще ждал каждый день, каждый час, что ты мне напишешь.

— Глупенький! — улыбнулся Рома. — Кстати! Я же из-за всего этого, — он обвел глазами свой кабинет, — номер сменил. Того номера уже нет. Сейчас тебе запишу свой новый номер. Ты как вообще? Бываешь свободен? Я не обязательно в смысле секса, просто так хочется с тобой поговорить обо всем!

— И мне тоже, Ром. Бываю, конечно, свободен, хоть и не как степной ветер. Сам ведь знаешь мою ситуацию семейную.

В дверь постучали, и в комнату вошла девушка:

— Роман Юрьевич, вот, я нашла! — и она с грохотом положила несколько томов ему на стол. — Сейчас отписывать буду.

— Хорошо, давай, пиши. Я пока те шесть дел добью.

Девушка вышла из кабинета.

— Эх, сколько сотен решений я отписал, когда работал помощником! — шепнул Рома Денису.

— Мне вот всегда было интересно, как помощники судьи работают за копеечную зарплату, но ездят на БМВ и живут в таких квартирах… Не хрущевках!

— О-о, нет, не надо об этом. Не в том направлении мыслишь, — покачал головой Рома.

— Ну ладно, — сказал Денис, поджав губы и засунув руки в карманы джинсов.

— Денис, тебе, наверное, сегодня пора — я в ночь с этими делами остаюсь. Хоть домой не езжай, все равно утром к девяти сюда…

— Да, я пойду. Я так был рад тебя увидеть!

— И я очень рад! Будем на связи, номера есть!

Денис подошел к Роме, обнял его, уткнувшись носом в водолазку, и вышел из кабинета.

На следующее утро Денис, приехав в офис, достал свой секретный мобильный и увидел раннее сообщение от Ромы: «Доброе утро) Сегодня весь день в процессах. Может вечером напишу. Не скучай)»

Денис от волнения положил телефон на стол, пытаясь осознать это сообщение — Рома никогда так не писал раньше. Денис сидел с пространным выражением лица и нелепой улыбкой. Очнувшись от хлопка офисной двери, он взял телефон в руки и написал: «Доброе) Хорошо, буду ждать) Не будьте с ними слишком суровы, Ваша Ч))»

У него было превосходное настроение. Казалось, что ему словно вкололи долгожданное лекарство, от которого мучительная боль начала отступать.

В начале седьмого вечера он увидел сообщение от Ромы:

«Дэнь, приедешь к суду часам к 22?»

«Рома, да, с удовольствием) Я пока в офисе».

«Постараюсь к этому времени закончить. Но, может, подождать придется!»

«Плевать! Я соскучился и хочу тебя видеть!»

«Я тоже) Тогда до встречи)»

В десять вечера Денис припарковался около здания суда и написал Роме, что он уже на месте. Рома через некоторое время ответил, что сейчас будет выезжать с парковки суда и чтобы Денис ехал за ним. Минут через десять из-за здания суда выехало знакомое черное купе. Денис увидел, что за рулем был Рома, который сразу заметил Дениса, подмигнул ему фарами и поехал в сторону Садового кольца. Денис рванул за ним.

Доехав, они припарковались друг за другом и вышли из машин.

— Привет! — сказал Рома, протягивая руку. — Как здорово, что ты приехал!

— Привет, Ромочка, — улыбнулся Денис.

— Прости, что вот так. Сам понимаешь — не хочу, чтобы меня с кем-то там видели, уж тем более с тобой!

— Ром, все в порядке, даже не объясняй!

— Ну что, может, кофе выпьем?

— Отлично!

— Или, может быть, лучше ко мне поедем? Кофе, поболтаем, отдохнем? Устал дико!

— К тебе — еще лучше! — обрадовался Денис.

Они разошлись по машинам, и Денис поехал за Ромой. Пока они ехали, Денис вспоминал ту прошлогоднюю июньскую гонку, что они устроили по ночной Москве.

Когда они шли к высотке, в которой жил Рома, Дениса охватило чувство окрыленности. О, как он хотел туда, к Роме!

Запах в квартире не изменился — Денис вспомнил его с первой секунды. Те же силуэты прохожих в полный рост на стене в коридоре, та же приятная темнота, которая делала квартиру магическим местом, откуда не хотелось уходить. Они разулись, встали друг напротив друга, обнялись и поцеловались — едва-едва. Денис с силой прижался к Роме и сказал: «Ром, я так хотел этого… Неужели это происходит сейчас?»

Рома провел несколько раз руками по спине Дениса, пригладил его волосы, коснулся пальцами его щеки и чмокнул в губы: «Пойдем на кухню!»

— Ром, ну расскажи мне поподробнее, как вообще? Нет, я до сих пор не свыкнусь! Судья! Как? Как такое возможно? — удивлялся Денис, вращая пальцами чашку с чаем.

— Ну, я всегда хотел быть юристом, с детства. Даже не юристом, а судьей. Не знал, чем они занимаются, но их вид меня завораживал. И я каким-то нутром чувствовал, знал, что добьюсь этого. Еще студентом пошел работать в Савеловский суд, потом пошел в Мосгорсуд. Я сам еще, честно говоря, не осознал до конца, что получил статус. Хотя рассматривать дела — ничего сложного. Я хорошо всю эту кухню изнутри знаю, мне это не в новинку. Помощники, знаешь сам, часто и решения пишут, и вообще чуть ли не половину работы делают, с такой-то дикой нагрузкой! Ну, если коротко, то вот так.

— То есть ты рад?

— Рад? Я счастлив! То, к чему я столько лет стремился, осуществилось. Какая-то даже гармония наступила. Ну, ты-то всегда знал, что я юрист, — улыбнулся Рома, — а я про тебя не знал. Почему юриспруденция? Почему адвокатура?

— Да я и сам не знаю. Я особо никогда юристом быть не хотел. Но в Саранске какие уж особо опции у парня? Эконом, юрфак или что-нибудь техническое, к чему у меня душа не лежала. Ну, медицинский еще, но тоже особо не хотелось. В общем, на юрфак я пошел скорее от безысходности. Но ничего, отучился нормально, даже красный диплом получил, сюда переехал. И все это время работаю в адвокатском бюро. Начинал со стажера, а теперь практически партнер.

— Ого! Партнер! Звучит впечатляюще!

— Не так, как судья, — улыбнулся Денис.

— Оу, ну не смущай меня! Ппппфффф, я так устал… Пойдем полежим?

Рома поднялся со стула, взял Дениса за руку и повел его в гостиную. Он раскидал лежащие на диване подушки, приглушил свет и лег, кивком пригласив Дениса присоединиться. Денис запрыгнул на диван, пододвинулся к Роме и положил свою голову ему на грудь. Он испытал непередаваемую нежность и поцеловал грудь Ромы сквозь бледно-розовую футболку. Рома стал гладить волосы Дениса и заправлять локоны за ухо, а потом наклонился и поцеловал его в макушку. С минуту они просто лежали молча, обнявшись.

— Дэнь, а какая у тебя сфера? Не уголовка, я так понимаю?

— Ой, что ты, нет! Я вообще на налогах и корпоративном праве специализируюсь.

— Жесть какая! И арбитражный суд, в основном, надо полагать?

— Ага! Я и дело-то это взял просто потому, что клиентка очень просила.

— Денис, я очень рад, что ты юрист. Меня, — Рома погладил его по голове, — очень возбуждает это! Ты вообще как будто сейчас для меня другой человек, не тот, кто сел ко мне в машину на «Ботаническом саду».

— А я и есть другой.

— Иди ко мне! Иди поближе.

Денис приподнялся и посмотрел на Рому, а потом легонько поцеловал его в губы. Рома запустил обе руки в волосы Денису, прижал его к себе, и они слились в долгом горячем поцелуе. Денис, целуя Рому, время от времени делал паузу и приподнимал голову, чтобы посмотреть на это родное лицо. Он стал целовать щеки и шею Ромы, провел руками по ключице и плечу и снова впился в его губы.

— Сильно соскучился? — шепнул ему Рома.

— Ты не представляешь, насколько!

— Представляю, — ответил Рома, прикрыл глаза и прижал к себе Дениса изо всех сил.

Денис рукой нащупал вставший член Ромы, расстегнул ему джинсы и скользнул вниз. Он ощутил трепет и негу, когда взял член своего любимого в рот и начал неспешно его сосать, слыша, как Рома постанывает. Он целовал его пах и ноги, то набрасываясь на член, то выпуская его изо рта. «Сними рубашку, я хочу видеть тебя без нее», — шепнул Рома, и Денис, моментально расправившись с пуговицами, обнажился и сел перед Ромой, который расстегнул ему джинсы и помог избавиться от них. «Вау…», — сказал Рома, привстал и приложил ладони к упругой груди Дениса, а потом начал языком ласкать его соски. Возбуждению Дениса не было предела. Рома схватил рукой член Дениса и впился ему в губы, запустив в рот свой язык, а потом нагнулся и заглотил член Дениса, обхватив его рукой за ягодицы. «Рома… Ромочка…» — шептал Денис, откинув голову назад так сильно, что спиной почувствовал свои волосы. Рома привстал перед Денисом, вставил член ему в рот и начал двигаться так резко, что Денис задыхался и кашлял. «Мальчик мой сладкий», — слышал Денис слова Ромы. Почувствовав, что у Ромы сейчас наступит оргазм, Денис положил свои руки ему на ягодицы и сжал их пальцами. Через мгновение он ощутил, как теплая сперма заполнила его рот и потекла по губам прямо на диван. Кончив, Рома опустился перед Денисом и стал целовать его в губы, наблюдая, как Денис доводит себя до оргазма.

«Добрый вечер!» — шепнул он, когда Денис со стоном разрядился, и взмахом пальцев поправил Денису растрепавшуюся волнистую челку.

— Рома, мне так понравилось, — улыбаясь, сказал ему Денис, выходя из душа в одном полотенце. — Первый раз было вот так, чтобы в рот… Это так нежно, так чувственно!

— И мне очень понравилось, — ласково сказал ему Рома.

— Я сейчас отдышусь, попью и, наверное, поеду… А так не хочется…

— Если б ты только мог остаться… Скажи, а ты спал с тем парнем, про которого говорил? Проводил с ним ночь? — спросил вдруг Рома.

— Да… — смущаясь, ответил Денис.

— Дэнь, — улыбнулся Рома, — тут нечего стрематься! С какой стати!

— Да, да, я знаю! — ответил Денис, которого в этот момент волновало скорее не то, что он рассказывает Роме о сексе с другим парнем, а то, что этим парнем является брат Олега Ведерникова.

— Но ночь со мной была первой? — прищурив глаза, спросил Рома, точно стараясь подколоть Дениса.

— С тобой все было первое. И поцелуй, и секс, во время которого не хотелось сбежать, и оргазм, и ночь, и влюбл… — Денис застыл и испуганно посмотрел на Рому.

— Ты был влюблен в меня? — ровным голосом спросил Рома.

— А ты не видел?

— Я подозревал. Точнее, я понимал, что ты неравнодушен, но не знал, влюбленность ли это. И когда?

— Ты знаешь, я не могу так четко провести линию «влюблен — не влюблен», но как будто с ланча.

— С ланча… — пытаясь вспомнить, сказал Рома, смотря куда-то наверх.

— Это было где-то год назад, — добавил Денис.

— Ого-о-о-о, — протянул Рома. — Ты не признавался в этом, потому что видел, что с моей стороны подобного нет?

— Думаю, да, — ответил Денис, удивленный тем, что Рома попал точно в яблочко. — Я терпеть не могу быть занозой в заднице у других людей, а знать, что в тебя влюблены, это как будто иметь эту занозу.

— Иди сюда, — ласково сказал Рома, распахнув халат.

Денис, все еще находясь в одном полотенце, повязанном вокруг пояса, подошел к Роме и прильнул к его теплой груди. Ощущение кожи Ромы убаюкивало. Он поцеловал Рому и все ждал, спросит ли Рома, что Денис чувствует к нему сейчас, и не знал, говорить ли правду о своей любви, но Рома ничего такого не спросил.

Они оделись.

— Я сейчас дождусь, пока ты приедешь домой и отпишешься мне, и лягу спать, — сказал ему Рома, открывая входную дверь. — Так хочется с тобой подольше поговорить, но еще больше хочется спать. Надеюсь, хоть иногда получится вот так встречаться.

— Я тоже, Ромочка… Я хочу больше. Я хочу тебя, всего! Целиком! Хочу с тобой нормального секса, я соскучился по нему, по тебе!

— Лучше не говори об этом, — улыбнулся Рома. — Думаешь, никак не получится?

— Я даже не знаю. Жена всегда дома сейчас, на выходных мне не вырваться. Банально даже подготовиться негде…

— Банально? Или анально? — подмигнул ему Рома.

— Ром! — засмеялся Денис.

— Ладно. Придумаем что-нибудь!

Они обнялись и постояли так полминуты, после чего поцеловались, и Денис пошел к лифту.

Апрель пролетел одним мгновением. Денис был спокоен и умиротворен. Они еще раза три вот так встречались — у Ромы дома после работы. И лишь в один из выходных дней Денис, сказав Саше, что репетитор итальянского перенес занятие на субботу, поехал в номер, который накануне снял Рома в «отеле на час». Денис специально приехал заранее, чтобы привести себя в порядок перед встречей с любовником. Потом весь вечер, играя дома с дочерями, он невольно вспоминал эту короткую встречу несколько часов назад: своего любимого, который с порога накинулся на Дениса, улыбаясь и осыпая его поцелуями, раскиданную по номеру одежду, отражение их обнаженных тел в зеркале, висящем напротив кровати, громко включенную «Европу Плюс» из старой магнитолы, сладкую боль, сменяющуюся огненно-горячей волной внутри, и этот взрыв, эти звезды в глазах, нехватку воздуха, руки на ягодицах любимого, инстинктивно вгоняющие его в себя… И «Добрый день!»

Саша, конечно, не могла не замечать метаморфоз, происходящих с мужем. Однажды, когда Денис сидел за ноутбуком и украдкой переписывался с Ромой, она сказала:

— Тиша, можешь сказать честно?

— Что сказать? — спросил Денис, который слишком хорошо знал Сашу, чтобы не понять, о чем будет вопрос.

— У тебя же кто-то есть?

— Господи… — вздохнул Денис. — Меня знаешь что поражает? Что за все те годы, что мы живем вместе, я ни разу! Ни разу не задал тебе такого вопроса. Хотя имел все основания это сделать. Ты же, дай-ка я посчитаю… Ну, раз девятьсот мне этот вопрос задаешь. В месяц. Каждый месяц. У тебя совесть есть?

— Тиш, не нервничай, — спокойно ответила ему Саша. — Я согласна, что как идиотка у тебя постоянно это спрашивала. Да, как настоящая дура. Но ты и не был никогда таким.

— Каким «таким»?!

— Таким, как сейчас.

— Какое емкое описание!

— Не язви. Я просто очень хорошо чувствую, что тебе нет никакого дела до меня. Я вообще не ощущаю, что занимаю в твоей жизни хоть какое-то место, понимаешь?

— Конечно, я понимаю! Я не содержу семью, хожу по бабам, хожу по пабам!

— Я не про это, Тиш. Я не чувствую твоей любви ко мне. Прости, что так пафосно звучит, но я не знаю, как это еще выразить. Ты никогда не проявлял чувств, не был романтиком, всегда был как-то нейтрален, что ли, со мной и даже в какой-то степени холоден. Но я не просто привыкла к этому, я люблю тебя таким. Ты такой, и ты — мой. Но сейчас я вообще не чувствую ничего. Как будто что-то погасло между нами, умерло.

— Слушай, давай просто ты не будешь загоняться, ладно? Тебя понесло куда-то не туда, как обычно.

Денис уткнулся в ноутбук, всем своим невозмутимым на первый взгляд видом показывая, что тема не подлежит дальнейшему обсуждению.

— Ты так и не ответил мне, — тихо сказала Саша, в глазах которой стояли слезы. — У тебя появилась женщина?

— Я клянусь тебе, — резко ответил Денис, оторвавшись от экрана, — что у меня нет никакой женщины. Что мне еще сделать? Положить руку на Библию?

— Нет. Спасибо, Тишенька.

Изредка Рома делился деталями интересных дел, которые находились у него в производстве, и пытливый ум Дениса с аппетитом поглощал эту информацию. Порой Денис, перебивая самого себя, задавал такое количество уточняющих вопросов и хотел знать так много фактов, что Рома шутил, что принесет с работы тома с делом и отдаст их Денису на принятие решения.

— Ну вот, значит, — рассказывал как-то Рома в один из тех вечеров, когда к нему домой приехал Денис, — а она же действовала как физлицо, поэтому налоги никакие не удерживала.

— Понятное дело. Так, а она какие фразы из газеты оспаривает? О том, что ее обвиняют в черных схемах на проекте?

— В том числе. Но основное — это что она привлекла кучу персонала типа художников, ассистентов, каких-то спецов по компьютерной графике, но всем им не заплатила.

— А они все как свидетели подтверждают это?

— Ну, как сказать — «подтверждают»… У них договоры есть с ней, с ее компанией, и по ним все деньги были заплачены. Они просто все говорят, что она им больше обещала в конверте, но так и не заплатила.

— Мне вот интересно, а это вообще ваша подведомственность? Ее же фактически обвиняют как бизнесвумен, что она людей на деньги обувала, а не что она плохая мать или что она, я не знаю, прилюдно колется герычем? Может, это вообще надо прекращать с передачей в арбитражный суд?

— Вот, Дениска, понимаешь, я тоже так думаю. Советовался с другим судьей — он говорит не париться и рассматривать дальше.

— Ага, а потом кто бы ни проиграл, пойдет в Мосгорсуд и будет там канючить, что дело в арбитражном суде должно было рассматриваться. А тебе лишняя отмена в апелляции не нужна.

— Вот видишь. Нас уже двое. Ты и я, — улыбнулся Рома и чмокнул Дениса в губы. — Я так же считаю. Ты мой умничка! Меня реально вставляет, что я могу вот все это с тобой обсуждать. Класс!

Как-то вечером, когда Денис переписывался с Ромой, ему пришло сообщение от Андрея, от чего Денис аж опешил.

«Привет, сапфироокий!»

«Ой! Привет! Как ты?)»

«Йа?) Уже не милый Эндрю, судя по всему)»

«Ну конечно милый и конечно Эндрю! Прости. По-идиотски как-то мы в последний раз расстались».

«Глупый Львенок думает, что его судилище может повлиять на отношение такого старого похотливого казла, как я, к такому дивноглазому чуду, как ты?)»

«Да, думаю)»

«Глупое сокровище) Как жизнь семейная?»

«Растем потихоньку)»

«А не семейная?)»

«Ну так)»

«Ммммм, надо полагать, что тот дурак таки распробовал тушку черногривого Львенка?)»

«Тушку, ага) Вот бы еще душку распробовал…»

«Черная зависть! Мое!) Пусть не трогает! Так ему и передай!»

«))) Обязательно передам) А как у тебя, мой милый Эндрю?»

«Из Италии недавно вернулся. Три недели там провел. С любовником, с итальяшкой одним местным)»

«Офигеть) И как?))»

«Измотал он меня, похотливый юнец)»

«Дивноокий?)»

«Дивность твоих очей пока никто не затмил, Львенок) Я когда его трахал, часто тебя представлял))»

«Оооо, ну это прям честь для меня!)»

«Он, конечно, не похож на тебя) Хороший, но глупый)) Маленький еще, ему 26 вот только будет)»

«Да он тебе в сыновья годится))))»

«Ото ж! Даааа) Дожили) Так старость меньше чувствуется) Понимаешь? Когда есть страстный молодой заграничный любовник… Это тешит мое самолюбие — выходящего в тираж самца…»

«Ой, ну не наговаривай на себя! Я в тираж быстрей тебя выйду)) Вы нас еще всех переживете))) Как вообще в остальном? Работа? Как Костя?)»

«Работа не убежит)) А Костя в блядки пустился)»

«Да лаааадно?! Как, имея такого … рррррь… красавца, можно пуститься в блядки?!»

«Лехко!)) Глупый рычуля! Ну, я делаю вид, что ничего не знаю) А он делает вид, что не понимает, что я знаю) И чую я, что с тем мальчиком он активничает)) Дорвался)))»

«И ты так спокойно об этом говоришь?!»

«Я спокойно?)) Да я придушу обоих, если увижу!)) Убью к хренам собачьим)) А один лазоревоокий Львенок будет меня защищать)»

«Мсье, оказывается, Отелло)»

«А ты как думал! Мне блядовать можно! А ему нет) И моим любовникам — нет) Застукаю — кадык вырву».

«Я б, наверно, не смог с двумя парнями одновременно…»

«Знаю, сокровище. Любишь его?)»

«Люблю, мой милый Эндрю… Невероятно люблю ((»

«Не вешать нос! Львятинка, ведь любовь — это прекрасно. Даже если она безответна. Согласись, что лучше это испытать и немного пострадать, чем не испытать никогда. Я тоже очень страдал — два раза) Но теперь я старый и мудрый, и стал считать, что если любовь приносит страдания, то значит любишь или не того, или не так. Но! Это знание ведь еще надо заслужить, Львенок! Так что пока наслаждайся. Наслаждайся каждой пролитой слезинкой над этим дураком. Но все равно смотри в будущее с оптимизмом и будь уверен, что все будет просто отлично. Обещаю тебе! Ладно, меня тут попросили послушать мальчика одного, потренить его по вокалу) Ща придет)»

«Посмотришь, на что способно его горло?;)»

«Дыа!))) Целую в ключицу) Чао)»

Родители Дениса и Саши настояли на том, чтобы дети вместе с внучками приехали в Саранск на майские праздники.

— Тиш, ну ты лет пять уже в Саранске не был! Надо хоть на пару недель съездить!

— На пару недель? — удивленно переспросил Денис. — Хорошенький у меня отдых! В Мюнхене — был. На Крите — был. В Неаполе — был. В Саранске? Нет, в Саранске не был. Пакуем чемоданы! Ура-а-а-а! Сара-а-анск! Жди меня!

— Тишенька, ну не надо так. Нужно родителям кое с какими делами помочь, с друзьями хоть увидеться. Работать ты и удаленно можешь. А после праздников уедешь! А я с девочками останусь.

— А что с Иришкиной школой? Она же не пропустит целый май.

— Я с Дарьей Сергеевной поговорила, она даст программу, все будем дома делать. Там учебных-то дней в мае… Раз, два — и обчелся.

— Ну не знаю, — сказал Денис, для которого стало приятной неожиданностью, что Саша собирается остаться в Саранске.

— Я прекрасно вижу, как тебе нужен перерыв от нас. Отдохнешь, будешь сам себе предоставлен. Ты же этого хочешь. Хочешь ведь?

— Ты сама знаешь.

— Тиша, все нормально. А мы останемся. Там дача, природа. Мы же не будем все лето тут торчать.

Денис написал Роме про грядущее двухнедельное отсутствие.

«Блин, отстой (»

«Я знаю, Ром. Но потом я вернусь один, а семья останется)»

«Дааа?) Весна перестает быть томной)»

«Даааа)) Я к двенадцатому мая как раз вернусь))»

«А что двенадцатого?»

«Заседание по Ведерникову/Палмери. Извини, что я об этом заговорил».

«А, так я не помню ж, у меня по тридцать дел в день назначено. Все ок. Мы с тобой договорились — дело есть дело. Работа есть работа».

«Да, все помню, со всем согласен)) И даже если ты наорешь на меня в заседании, швырнешь в меня томом дела и откажешь в иске, мои чувства не изменятся)»

«Чууувства?) Какииие?)»

«Ром)) Потом скажу)) — написал Денис, у которого перехватило дыхание. Он хотел написать, что любит Рому, но побоялся. — Я буду скучать по тебе, Ром».

«И я по тебе)»

В первый же день, когда Денис с семьей приехал в Саранск, он захотел обратно в Москву, убедившись, насколько сильно любит столицу. Он всегда плохо знал родной город, не любил гулять по нему, не знал названий улиц, кроме разве что Гончарова, Гагарина и Титова. Когда он впервые в десятилетнем возрасте побывал в Москве, куда они приезжали с родителями на три дня к их друзьям, он твердо решил, что будет жить именно там, и не собирался тратить силы на изучение Саранска.

Денис видел, что в родной обстановке и в окружении родителей Саша пришла в норму. Они жили в Николаевке — там у Сашиных родителей был коттедж с большой территорией вокруг дома. Иришке там всегда нравилось, и в этот раз она катала в коляске маленькую Анечку, когда та засыпала.

С родителями Саши у Дениса всегда были нормальные, ровные отношения. Нельзя сказать, что они его сильно любили, но он был убежден, что Сашины родители — далеко не самый худший вариант тещи и тестя. Денис давно заметил, что у Татьяны Андреевны — Сашиной мамы — перед ним все еще сохранилось чувство вины за необдуманное замужество дочери и скоропостижный развод, о чем в свое время судачило пол-Саранска, начиная от соседей и заканчивая однокурсниками Саши и Дениса.

Начало мая ознаменовалось традиционным затишьем на работе — Денис время от времени проверял почту и доделывал дела, которые были отложены в дальний ящик.

В ходе очередного звонка с Франческой и ее адвокатами Денис напомнил, что запрашивал документы с работы Франчески — справку о ее зарплате и характеристику.

— Дэннис, у нас пока не готовы эти документы, — сообщили ему итальянские коллеги, чья нерасторопность просто поразила его.

— Это не очень хорошо, но все же давайте стараться предоставить эти документы хотя бы в следующий раз. Пожалуйста, имейте в виду, что суд может вынести решение в любой момент — возможно, даже двенадцатого числа.

— Дэннис, — сказала Франческа, — но я так понимаю, что Олег и его адвокаты не предоставили доказательств того, что я плохая мать?

— Да, Франческа, все верно. Но для того, чтобы выиграть подобный спор, не обязательно доказать, что второй родитель плохой. Бывают случаи, как наш, когда оба родителя нормальные люди. Но суду все же надо принять какое-то решение. И при прочих равных фактах российский суд может перейти к состязанию документов. Вот с нашей стороны есть заключение итальянских служб о том, что ваше жилье пригодно для проживания, оно просторное, у мальчика есть свой угол. И больше ничего. А у истца есть не только аналогичное заключение от российских органов опеки. У него и справки о зарплате, и характеристики, и судебную экспертизу он прошел. То есть мы фактически сейчас упираем на то, что ребенок должен жить с мамой, потому что это мама. И все. А хотелось бы все же побольше фактов собрать. Вот, мол, как ваше начальство о вас отзывается, что вы самостоятельная, ответственная, пользуетесь уважением среди коллег, отличаетесь высокой репутацией, и так далее.

— Я вас поняла. А вот еще такой момент — мы с Массимо в середине мая регистрируем брак. Насколько я помню, вы говорили, что меня адвокаты Олега обвиняли в сожительстве. Это может нам как-то помочь?

— Прекрасная новость! Думаю, да. Во всяком случае, хуже наша позиция от этого точно не станет. Я попытаюсь убедить суд дать нам время предоставить копию свидетельства о браке.

— Хорошо, — ответила Франческа. — Тогда с меня документы о моем доходе, отзывы руководства обо мне и свидетельство о браке, верно?

— Да, все верно. Большая просьба не затягивать — сейчас это не в наших интересах.

После окончания разговора Денис на всякий случай продублировал свою просьбу по имейлу.

Было около девяти вечера, и Денис подумал, что Рома, возможно, уже закончил слушать дела. Он открыл онлайн-версию «Вотсаппа» и… увидел там долгожданную «единичку» — это было сообщение от Ромы:

«Дэнь, как ты там? Я по тебе соскучился…»

«Ромочка, как я рад тебе! Я тоже очень скучаю! У меня все ок. Ты как?) В работе?»

«Машем и пашем) Вот по последнему делу людей только что отпустил».

«На свободу?))»

«Смейся, смейся) Сейчас домой поеду».

«Ром, я бы так много отдал, чтобы сейчас очутиться с тобой ((»

«Я тоже, Дэнь)»

«Ощутить тебя, твой запах. Твой голос услышать)»

«Так позвони)»

«У меня тот мобильный в офисе остался, подключенный к зарядке (»

«Дэнь)) Есть просто мобильный. Твой, обычный) Позвони. Я хочу тебя услышать».

«Щас))) Отойду куда-нибудь)»

Денис взял мобильный, зашел за крытый бассейн и набрал номер.

— Алло, — услышал он приветливый голос Ромы.

— Рома, привет, — сбивчиво сказал Денис.

— Привет, привет! Рад, что позвонил! — Денис словно слышал, как его любимый на том конце улыбается.

— Ромочка, я так по тебе соскучился, мой хо… — он запнулся.

— Мой кто? — все еще слышалась улыбка в вопросе Ромы.

— Мой… мой хороший, мой милый! — прошептал Денис, выглядывая из-за бассейна по сторонам. — Я так скучаю!

— Я тоже очень по тебе соскучился, Дэнь. Ты когда уж обратно?

— Одиннадцатого поздно вечером прилетаю. А двенадцатого заседание по Палмери.

— А, ну да! Скоро! Не терпится увидеть тебя в зале заседаний в костюме!

— А мне тебя — в мантии!

«Па-а-а-ап! Тебя мама зовет!» — выглянула в этот момент из двери Иришка.

— Ромочка, мой хороший, все, я побежал! — шепнул в трубку Денис.

— А это, стало быть, Иришка? Голос задорный, как у папы! Беги! Целую тебя.

— И я тебя! — сказал Денис, глядя на подбежавшую к нему дочь.

Он повесил трубку и сказал Ире:

— Малыш, я сколько раз говорил тебе, что когда папа говорит по телефону, не надо возле него крутиться.

— Ну там мама тебя зовет просто!

— Я понимаю. Я же тебе махнул рукой, что сейчас приду. Зачем она меня зовет? Что случилось?

— Чтоб ты с Анечкой помог, а то баба с дедой ушли.

— Пойдем. Ты уроки на сегодня все сделала?

— Сделала, и меня мама похвалила!

— Умница.

Денис считал дни и часы до обратного рейса в Москву.

Когда после предполетного досмотра он стоял у окна и ждал объявления посадки, разглядывая самолет, на котором сейчас полетит домой, его охватило опьяняющее чувство свободы. Каких-то полтора часа — и он уже будет ехать на «Киевскую» в «Аэроэкспрессе», глядя на макушки небоскребов «Москва-Сити», на обелиск на Поклонной горе… Один!

Он стал думать о своей жизни и о том, о чем раньше даже помышлять боялся: что по-настоящему никогда не хотел жениться на Саше, что не горел желанием заводить семью, детей. Нет, он, конечно, любил жену, не говоря уже об Иришке и Анечке, но когда истинное «я» берет верх, волей-неволей приходится отвечать себе на вопрос, а той ли жизнью ты живешь. И Денис прекрасно понимал, что наконец-то может честно ответить себе на этот вопрос. Ответить отрицательно. Влюбленность, эйфория — чувства, которые ему не довелось испытать с Сашей или с кем-либо еще и которые тем сильнее сейчас определяли его поступки и мысли. Денис отдавал себе отчет в том, что эти чувства к Роме рано или поздно пройдут, ну или во всяком случае начнут угасать. Сдерживая себя, он изо всех сил старался не строить иллюзий насчет Ромы, не фантазировать, как он приходит домой, но не к себе, а к нему, как обнимает его по ночам. В последние недели его ежедневно посещали мысли оставить семью и уйти — пусть не к Роме, но в какое-то укромное место, где нет ни Саши, ни его любимых детей. В место, от которого ключ есть только у него. Так было бы и ему комфортнее, и честнее по отношению к Саше. «Как смешно и несправедливо! — пронеслось у него в голове. — Есть люди, которые всю жизнь ищут любовь и полкоролевства готовы отдать за любимого человека, сидящего рядом. Ищут, но не находят. А есть те, как я, которым сама судьба дает такую возможность, а тебе оно не надо. Не надо! У тебя есть человек, который не предаст, все отдаст за тебя. Она любит тебя до боли, до сумасшествия, прощает тебе поздние приходы домой, недовольное рыканье, полное отсутствие взаимности. И просто любит — безумно и молча. А тебе… этого всего не надо. Как же так… Прям как с цыганами, которым жизнь посылает ораву детей, в то время как на другом конце земного шара семейная пара готова отдать все, что у нее есть, за возможность хоть на миг почувствовать, что это такое — дарить любовь своему малышу…»

На следующий день перед началом судебного заседания Денис испытывал сильное волнение — то ли за дело, то ли за то, что сейчас он увидит его. Его!

Недалеко от входа в зал заседаний на скамейке сидели две девушки, чей разговор невольно услышал Денис:

— А ты уже была у Лебедева в процессе?

— Да, один раз, месяц назад! Нереальный секси! Пипец просто!

— А Маринка говорит, что она у него была, когда он свой первый день работал! Говорит, такой взгляд, такой голос! Она даже его сфоткала тихонько и мне скинула!

«На одиннадцать тридцать по иску Ведерникова к Палмери», — вызвал секретарь.

Как только открылась дверь в совещательную комнату и оттуда вышел Рома, у Дениса поползли вверх уголки губ, и он с силой противился этому, сделав губы бантиком, но от осознания, насколько по-идиотски он сейчас, должно быть, выглядит, ему стало еще смешнее. Он не смотрел на Рому и боковым зрением видел, что Рома тоже не обращает на него никакого внимания.

Когда Рома объявил состав суда и убедился в отсутствии отводов, руку поднял самый «милый» Денису человек на свете — адвокатесса Олега Ведерникова:

— Уважаемый суд! Разрешите. Ну, во-первых, по поводу письменных пояснений адвокатов Палмери в ответ на судебную экспертизу. Я хотела прокомментировать этот бре… — она остановилась на полуслове, поймав строгий взгляд судьи, — этот… эту… эту позицию, — обрадовалась она, найдя нужное слово, — которую они изложили. Ну вот есть эксперт. Образованное уважаемое лицо. Дал он свое заключение. Он же не просто так сел послушать человека и потом написал свой, простите, коммент. Он на основе определенных научных принципов, на основе доктрины, в конце концов, дал свое компетентное экспертное мнение об Олеге Владимировиче, о его отношении к мальчику. Что там они, — она пренебрежительно кивнула в сторону Дениса, — считают, с чем там они согласны или не согласны — да какая разница? Они кто — психологи? Кого волнует…

— Представитель истца, — мягко перебил ее Рома, — ваша позиция ясна. Вы поймите, у меня еще двенадцать дел после вас. Я понимаю, что вы можете еще долго комментировать. Суд вас услышал. Дальше.

— Я просто хотела подчеркнуть, что экспертное заключение составлено в соответствии с законом, оно…

— Я же попросил вас — дальше, — в голосе Ромы прозвучал металл.

— Все, да, хорошо. И второе. У нас ходатайство о вызове свидетелей.

— Что за свидетели? — спросил Рома.

— Мы хотим вызвать маму Олега Владимировича, а также его коллегу, который еще и близкий друг. Он в курсе всей их семейной ситуации.

Денис поднял руку:

— Уважаемый суд, вы позволите?

— Подождите, — ответил Рома и повернулся обратно к представительнице Ведерникова. — Поясните, о каких обстоятельствах, имеющих значение для дела, нам могут рассказать эти свидетели, и почему именно они?

— Ну, Маргарита Михайловна — это мама истца, бабушка Карло. И поскольку так уж вышло, что Палмери его удерживает в Риме, пусть нам хотя бы свидетели расскажут, что это за мальчик, что ему нравится, вообще хоть что-нибудь про него! Не чужой же человек!

— Хорошо, с Маргаритой Михайловной мы, допустим, разобрались, — сказал Рома. — А что насчет коллеги и близкого друга?

— Это коллега Олега Владимировича. Он также близкий друг семьи.

— Близкий друг семьи или близкий друг Олега Владимировича? — с почти незаметной усмешкой сказал Рома, и в зале, где также сидели представители по другим делам и коротали время, послышалась волна тихих смешков.

— Ну… — растерялась адвокатесса. — Это друг семьи.

— А что он нам пояснит-то, этот друг семьи? Он знает мальчика? Общается с ним?

— Он хорошо общается с Олегом Владимировичем, который делится с ним своими переживаниями о семье, рассказывает про Палмери, про ее сожителя, понимаете?

— Вы сейчас, надо полагать, издеваетесь? — строго сказал Рома. — Вы что, не знаете, что свидетели сообщают о фактах, которые известны им, а не о которых им рассказала сторона по делу?

— Да, понимаю. Но Олег Владимирович делится…

— Олег Владимирович присутствует в зале, — кивнул Рома в сторону Ведерникова, сидящего рядом с адвокатессой, — и он, видимо, сам может рассказать все, что думает о своем сыне и о бывшей супруге. Зачем нам слушать вольный пересказ друга?

— Я… я… мы полагали… И вообще, они оба в коридоре! Мы уже обеспечили их явку! Не зря же они приходили!

— Позвольте, а кто вас просил обеспечивать явку свидетелей, если мы с вами даже не обсуждали, нужны ли они нам в этом деле? — удивился Рома.

— Ваша честь! Ну не обратно же их отправлять, раз они все равно пришли!

— И вы думаете, что суд в этой связи должен испытать неловкость и устроить им аудиенцию из чувства вины? Ответчик, вам слово, — обратился Рома к Денису, не смотря ему в глаза.

— Спасибо, Ваша честь, — поднялся с места Денис. — Мы категорически возражаем против допроса свидетелей. Что может сказать суду свекровь? Опорочить бывшую невестку и нахвалить сына. Какого-то полезного эффекта от таких показаний заведомо ждать нельзя. Я понимаю, если бы именно мы как противная сторона привели бы в суд маму Ведерникова и инициировали бы ее допрос… А что касается коллеги-друга, то я не вижу нужды его заслушивать, потому что из того, что нам сейчас пояснила представитель истца, ясно, что этот коллега будет говорить словами Ведерникова. Кроме того, я отрицаю, что этот потенциальный свидетель является другом семьи. Другом истца — возможно. Прошу отказать в вызове обоих свидетелей.

— Суд частично удовлетворяет ходатайство истца и вызывает Ведерникову Маргариту Михайловну для дачи свидетельских показаний. В остальной части ходатайства о вызове свидетелей суд отказывает.

Бульбуляторша встала с места, подошла к двери зала и, высунувшись за нее, позвала свидетеля. В зал вошла пожилая женщина, но она не выглядела старушкой — аккуратная короткая стрижка, окрашенные волосы, брючный костюм.

— Представьтесь, пожалуйста, и скажите, где и когда вы родились, — обратился к ней Рома.

— Меня зовут Ведерникова Маргарита Михайловна. Ноль шестое ноль седьмое сорок третьего года. Родилась в Минске, — ее голос был строгий и очень уверенный, а сама она выглядела невозмутимо.

— Вы знаете, какое дело рассматривается в данном судебном заседании и с какой целью вы сюда приглашены? — уточнил у нее Рома.

— Да, знаю. Мой сын судится со своей бывшей женой за моего внука. Меня адвокат сына попросила прийти сюда и рассказать, как все было на самом деле.

— Что ж, в таком случае прошу вас прежде всего расписаться у секретаря в том, что суд вас предупредил об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний, — продолжил Рома. — Пожалуйста, адвокат истца. Свидетель ваш — вам и задавать вопросы.

— Маргарита Михайловна, — обратилась к свидетелю Бульбуляторша, — прошу вас охарактеризовать отношение мальчика к каждому из родителей.

— Я считаю, — начала женщина, — что Карло, конечно же, должен остаться с отцом…

— Стоп! — пресек ее Рома. — Суд не интересует, что вы считаете по существу рассматриваемого спора. Вас сюда пригласили не для того, чтобы вы делились с судом своим мнением. Вам задали конкретный вопрос — как вы можете охарактеризовать отношение мальчика к каждому из родителей. Любит, боится, скучает, ненавидит. Прошу вас.

— Ну-у-у, — протянула свидетельница, не ожидавшая такого отпора, — Карло всегда был не самым обычным мальчиком. Он немножко замкнут и с незнакомыми людьми общается крайне неохотно. А вот мама и папа для него — самые важные люди.

— То есть любит их? Привязан к ним? — спросила Бульбуляторша.

— Да, привязан.

— К кому из родителей он больше привязан? — послышался следующий вопрос адвокатессы.

— Конечно, к отцу, к Олегу, — уверенно ответила женщина. — Мальчик любит папу. Я уверена, что он очень скучает. Мать никогда не была достаточно внимательна к Карло.

— Поясните подробнее, — попросил Рома.

— Ну, она журналист. Постоянно в разъездах. Карло часто оставался с отцом. Естественно, мальчик к нему был привязан больше, чем к матери. Франческа всегда относилась к сыну, скорее, как к домашнему питомцу. Часто бывало, что я прихожу к ним домой, Олег на работе, Франческа сидит за своим компьютером, а мальчик голодный, предоставлен сам себе.

— Разрешите вопрос свидетелю, уважаемый суд? — поднял руку Денис.

— Пожалуйста.

— Уважаемая Маргарита Михайловна, — начал Денис, — вы сказали, что госпожа Палмери часто бывала в разъездах и что мальчик оставался с папой.

— Да, так и было.

— Что именно означает «оставался с папой»? Папа с ним сидел целыми днями? Или что?

— Ну, Олег работает. Конечно, он не может дома сидеть с ребенком. То я после школы заберу Карло, домой приведу, то няня.

— Так, а что вы тогда все же вкладывали во фразу «мальчик оставался с папой»?

— Что не было рядом Франчески. Остаться с папой — это не значит, что папа не должен отходить от ребенка круглые сутки! — воскликнула свидетельница.

— Хорошо. И еще вопрос. У вас ключ от квартиры был, где жила семья вашего сына?

— Да, был, разумеется. Я же ребенка иногда домой приводила. Да и вообще — мало ли что в жизни может случиться.

— А вы им открывали дверь квартиры даже тогда, когда там были взрослые? Я имею в виду вашего сына или Франческу.

— Нет, конечно. Я не сумасшедшая мамаша, которая будет лезть без спросу к детям. Если кто дома был, я не приходила. Или приходила, когда помочь надо было в чем-то. И в таком случае я дверь сама никогда ключом не открывала — это неэтично.

— Ранее вы сказали, что бывали ситуации, когда вы приходили к ним домой, а мальчик голодный без внимания, при том, что мама сидит за компьютером. Как это конкретно выглядело? Вы это позиционировали так, словно вы внезапно приходили к ним домой и… даже не знаю, каким словом лучше описать… и заставали, получается, маму, уткнувшуюся в компьютер, и голодного ребенка.

— Ну что значит — заставала. Приходила по предварительной договоренности.

— Так, скорее всего, вы приходили-то как раз с целью помочь, пока родители работают? Папа — в офисе, мама — когда дома за статьей, когда тоже в офисе. Так?

— Я просто говорю, что ребенок часто был голодный! — уже на взводе ответила мама Олега.

— Хорошо, хорошо. И еще пара вопросов. Госпожа Палмери применяла в какой-либо форме и в какой-либо степени физическое насилие к Карло? Было ли вам что-то об этом известно?

— Нет, не била его, если вы об этом. То есть, я имею в виду, что мне неизвестно об этом ничего.

— Карло жаловался вам на маму? Если да, то на что конкретно и как часто?

— Ну, жаловался, конечно!

— Поясните поподробнее. Что ему не нравилось?

— Ну, если она не разрешала ему что-то. Планшет или компьютер, не знаю даже…

— А, то есть только такого рода жалобы были?

— Он был больше к папе расположен! Они друг в друге души не чаяли!

— Не перескакивайте на другую тему, пожалуйста, — Денис хотел вернуть разговор в нужное ему русло. — На что-то еще, кроме этого, мальчик вам жаловался?

— Нет, не жаловался, — нехотя выдавила из себя женщина.

— И еще. Вы видели Палмери пьяной?

— Да, я видела ее пьяной.

— Это было на каких-то праздниках? Или она напивалась среди дня?

— Ну, когда застолье было…

— То есть она не пила, кроме как по поводам? Новый год, день рождения?..

— Я не знаю, я не следила за ней!

— Я спрашиваю то, что вы конкретно видели. Видели ли вы, чтобы она напивалась средь бела дня?

— Лично не видела.

— Вы сказали, что во время застолья видели ее пьяной. Что значит — «пьяной»? До какой степени?

— Я не нарколог! — отрезала свидетельница.

— Понимаю, но давайте просто порассуждаем обывательски. Ну вы же наверняка можете понять, сильно ли пьян конкретный человек или он просто, как это говорится, навеселе? Вы видели, чтобы Палмери горланила песни? Лежала лицом в салате?

— Ну, такого не видела.

— Спасибо. Нет больше вопросов, — присел Денис.

— Я хочу добавить, Ваша честь! — сказала Маргарита Михайловна.

— Пожалуйста, — позволил ей Рома.

— Франческа не сказать, что прекрасно говорит по-русски. Мы с ней понимали, конечно, друг друга, но не всегда. Карло родился и вырос тут. Он тут в школу пошел. Сейчас он живет там! Мы его не видим! — голос ее дрогнул. — Она с ним говорит по-итальянски. Сожитель ее — тоже. В школе — итальянский. Он так русскую речь забудет! Он русский ребенок, в России родился! Гражданин российский! Как можно, чтобы наш ребенок там жил? Какие ему устои, какие ценности там привьют? Куда это годится? Вон, по телевизору что показывают про Европу! Это зло! Настоящее, чистое зло!

— Уважаемый свидетель, вы сейчас уже свою оценку по делу начали давать, — сказал Рома. — Если вопросов к Маргарите Михайловне больше ни у кого нет, то она может быть свободна. Ну или остаться в зале на задних рядах, где остальные слушатели сидят.

Маргарита Михайловна предпочла послушать процесс, сидя в зале.

— Уважаемый суд! — сказал Денис. — У нас есть ходатайство о приобщении к материалам дела документов.

— Пожалуйста. Что за документы? — спросил Рома.

— Это выписка по квартире Ведерникова, которая была предметом изучения органами опеки. В выписке действительно указано, что эта квартира принадлежит Ведерникову на праве собственности. Но здесь также содержится информация об обременении в виде ипотеки. По имеющейся у нас информации истец заложил свою квартиру, взяв кредит на развитие совместного с партнером бизнеса.

— Мнение истца о возможности приобщить к материалам дела выписку по недвижимости?

— Да ради бога, приобщайте! — сказала адвокатесса. — У нас в стране у каждого второго квартира в ипотеке! И что? Какое это отношение к делу имеет?

— Уважаемый суд, разрешите, я поясню, — сказал Денис, и, увидев кивок Ромы, встал с места. — Конечно, у многих квартиры в ипотеке. Создаются семьи, берутся кредиты на покупку жилья, и это жилье передается в залог банку. В силу закона. С этим все понятно, вопросов нет. Но в нашем же случае истец передал квартиру в залог как обеспечение по кредитной линии, которая была открыта банком для компании, которую истец учредил вместе с партнером по бизнесу. По этому же кредиту истец является поручителем. Это имеет непосредственное отношение к финансовой состоятельности истца, при том, что госпожа Палмери не имеет непогашенных финансовых обязательств перед какими-либо кредиторами, а ее жилье никак не обременено.

— Какие еще финансовые обязательства? Какие непогашенные? — брызгала слюной Бульбуляторша. — Что за цирк? Что за ересь?

— Это не ересь! — резко ответил Денис, заметно выходя из себя. — Предоставлены документы, вызывающие, мягко говоря, вопросы о состоятельности вашего доверителя!

— Давайте еще в банковских проводках покопаемся! — адвокатесса стала красная от злости. — Молодой человек, я не знаю, сколько дел об определении места жительства детей провели вы, но я этой категорией дел уже 20 лет занимаюсь! То, что вы говорите, — полный вздор!

— Я с вами цифрами мериться не собираюсь, знаете ли.

— А я и не про цифры! Я про опыт! И про свою репутацию! Я ее годами зарабатывала! У меня, уж если на то пошло, даже шоу свое на телевидении есть!

— Серьезно? А я думал, что «Давай поженимся» Гузеева ведет!

— Так, так! Достаточно! — Рома приложил ладонь ко рту, чтобы скрыть улыбку. — Напомню обоим представителям, что они в суде!

— Извините, Ваша честь, — насупившись, сказал Денис и присел.

— Разрешите, уважаемый суд, я выскажусь, — встал с места сам Олег. — Действительно, мы с моим партнером по бизнесу учредили фирму и привлекли финансирование от банка в виде кредитной линии. Это стандартная практика для любого корпоративного кредитования, когда бенефициары бизнеса обеспечивают кредит — поручительством, залогами. Это всего лишь кредит.

— Вы не могли бы сообщить сумму кредита? — спросил Олега Денис.

— Нет. Какое это имеет отношение к делу?

— Что значит «какое»? — удивился Рома. — Отвечайте на вопрос.

— Не так много. Порядка двадцати миллионов рублей.

— Ваша компания обслуживает этот кредит надлежащим образом? — спросил Рома.

— Ну в целом да.

— Если в таком контексте звучит фраза «ну в целом», то суд может это истолковать только как «нет». Итак, суд обязывает истца к следующему заседанию предоставить заверенную банком копию договора об открытии кредитной линии с графиком платежей, справку из банка о текущей задолженности и о выплатах, а также заверенные банком копии договора поручительства и договора залога с отметкой Росреестра. Кроме этого, суд обязывает вас предоставить выписку из ЕГРЮЛ по вашей компании. У вас там равные доли с партнером?

— Да, пятьдесят на пятьдесят, — сурово ответил Олег.

— Ясно. Суд, совещаясь на месте, определил: приобщить выписку из Росреестра к материалам дела. Откладываем заседание на четырнадцатое июня на семнадцать часов ровно. На сегодня заседание окончено. Распишитесь у секретаря на извещениях.

Проходя мимо судейского стола, Денис громко сказал Роме: «До свидания!», и Рома, не поднимая головы, мягко ответил: «Всего доброго».

Зайдя в офис, Денис первым делом бросился к секретному мобильному, где его ждало сообщение от Ромы:

«Ты сегодня был прекрасен) Хотелось встать и утащить тебя в совещательную комнату) Скорей бы вечер! Часов в восемь спишемся, ок?)»

«Ромочка)) Так утащил бы!))) До вечера)»

Денис позвонил Франческе и вкратце рассказал о сегодняшнем заседании, а потом весь оставшийся день был погружен в работу. Вечером они договорились с Ромой, что Денис приедет к нему около одиннадцати. Денис заехал домой и принял душ. И перед тем, как поехать к Роме, он увидел сообщение от Саши:

«Тишенька, как у тебя дела?»

«Нормально, я дома уже. Как вы?»

«Хорошо. Анечка сегодня плачет весь день, зубки режутся. Чем заниматься будешь?»

«Да ничем вроде».

«Тиша, я очень сильно люблю тебя. Ты мой воздух, смысл моей жизни. Без тебя не будет и меня. Больше всего на свете тебя люблю. Мне не надо ничего, просто будь у меня. Делай, что хочешь, не приходи домой, бери свою свободу, сколько тебе надо. Мне достаточно знать, что ты где-то есть, что ты жив и здоров, и что ты любишь меня, и что у тебя кроме меня никого нет. Мне ничего больше не надо… И мне страшно, будто все это скоро закончится!»

«Не говори глупостей. Я тоже тебя люблю», — ответил Денис, долго думая, как ему отреагировать на написанное.

Его мысли были не с Сашей. Ей в последнее время действительно не было места в его душе — жена существовала лишь как некая данность, и Дениса это даже не расстраивало.

Он оделся, пару раз брызнул на себя любимым ароматом, прополоскал рот и вышел из квартиры.

«Ромочка, я скоро буду) Захватить чего-нибудь пожевать? Могу проехать мимо Якитории, например)» — написал он.

«Дааааа, Дэнь) Суши — было бы отлично)) Жду тебя, приезжай скорее)»

Денис заехал в ресторан и оттуда направился к Роме. Ноги сами несли его к высотке, которая в темноте смотрелась как башня, внутри которой спрятаны сокровища. Домофон — лифт — двенадцатый этаж — ну же, еще секунда… Вот он… Любимый, такой красивый, такой свой. Как только за ними захлопнулась дверь, они впились друг в друга прямо на пороге. У Дениса закружилась голова от запаха сигарет и жвачки. Роняя из рук пакет с едой, он вцепился руками в тело Ромы и жадно целовал его. «Мой мальчик, мой сладкий», — прошептал Рома, прижав Дениса к своей груди, и у Дениса защемило в носу и глазах — он еще ни разу не слышал таких слов от Ромы. «Господи, я так скучал! Я думал, что не доживу этот день», — сквозь поцелуи сказал Денис. Рома взял его за руку и повел в спальню, где Денис не был с прошлого лета. Он увидел ту самую кровать, на которой они тогда провели свою первую и последнюю ночь.

— Ромочка… мой хороший… я там суши принес… — в полубреду шептал Денис, когда Рома усадил его на кровать и стал стягивать с него футболку.

С плотоядной улыбкой на лице он толкнул Дениса, который рухнул спиной на кровать, и вцепился зубами в его соски, снимая с себя спортивные штаны, в которых он был. Денис помог ему раздеться и коснулся его члена. Рома навис над головой Дениса и провел членом по его волосам, лбу, носу, щекам, губам, словно размечая поле битвы. Денис языком и губами дотронулся до плоти своего любимого, а потом рукой направил член к себе в рот. Рома аккуратно двигался, оперевшись на руки, и иногда полностью вынимал член изо рта Дениса, давая ему отдышаться, а потом снова вставлял его до упора. «Я обожаю твой член, такой большой и грозный», — шепнул Денис, когда Рома в очередной раз дал ему глотнуть воздуха и поцеловал в шею. Рома улыбнулся, снял с Дениса джинсы и темно-синие боксеры, а потом полуприсел на кровати и оперся спиной о стену. Денис сел на него сверху, обхватил обеими руками его голову и, громко дыша, стал целовать его. Он чувствовал, как член Ромы трется о внутреннюю поверхность его бедер, и готов был раствориться без остатка от нежности, которую при этом испытывал. Рома раздвигал попку Дениса, касаясь пальцами его горячей дырочки, от чего тот постанывал и сжимал пальцами плечи своего любовника.

Рома привстал, достал из тумбочки презерватив и силиконовую смазку, выдавил немного, снова усадил на себя Дениса и стал медленно смазывать ему анус.

— Малыш, я так хочу тебя, — шепнул ему Рома, глядя прямо в глаза.

— И я ужасно сильно хочу тебя, всего, целиком! Сейчас! Я так люблю, когда ты во мне…

— Надеюсь, когда-нибудь мы будем заниматься сексом без него, — улыбнулся Рома, глянув на презерватив.

Денис взял смазанный член в руку и направил его в себя. Он сделал вдох и стал постепенно опускаться на Рому, чувствуя резкую, но не сильную боль. Он упал влажными губами на плечо Ромы, когда тот полностью погрузился в Дениса. Они застыли в таком положении, обнялись и стали целоваться, и Рома начал слегка покачивать тазом. Денис ощущал член любимого внутри себя и, чуть приоткрыв рот от удовольствия, смотрел на Рому, видя, как в его зрачках отражается огонек светильника. Рома ускорился — движения стали быстрыми, но не глубокими. Он положил руки на талию Денису и стал с силой прижимать его к себе, стараясь войти еще глубже. «Ромочка… Ромочка…» — лепетали губы Дениса, который начал уноситься в другое измерение. Когда их взгляды снова встретились, Денис улыбнулся Роме и увидел его улыбку тоже. Денис сам стал двигаться, поднимаясь и опускаясь на члене любимого резче и глубже. Он почувствовал горячую негу внутри… Рома схватил его за плечи, потянул на себя, прижал к груди, вцепился в его губы и изо всех сил стал вгонять себя в стонущего Дениса. «Да… да… мой милый…» — шептал Денис почти навзрыд. Рома с силой оттолкнулся от стены, повалил Дениса на спину и, не выходя из него, навис над ним, закинул высоко ноги Дениса и ускорил движения. Он двигался так быстро и резко, что несколько раз его член вылетал из Дениса, и в ту же секунду Рома с легкостью вставлял его обратно в расслабленный мягкий анус. Рома прижался к Денису и в поцелуе покусывал ему губы. Денис шарил руками по спине Ромы, чувствуя, что скоро кончит. «Еще… только не останавливайся, только… только не кончай… еще… любимый… еще…» — бормотал Денис. Рома слегка приподнялся на руках над Денисом и, не сбавляя темпа, стал смотреть ему прямо в глаза. «Я люблю тебя. Я тебя люблю, ты слышишь? — сказал Рома. — Смотри на меня. Я люблю тебя, малыш!»

За секунду до оргазма Денис положил руки на лицо бешено двигающегося в нем Ромы и шепнул: «Я очень тебя люблю, мой мальчик…»

Поняв, что Денис кончил, Рома прислонился ртом к губам находящегося в прострации Дениса и с рыком разрядился в него, упав на обессилевшее тело любовника.

— Мой мальчик… Мой любимый… Счастье мое, — шептал Денис, проводя пальцем по лбу и скулам тяжело дышащего Ромы и утирая капельки пота с его лица.

— Редко удается кончить в презервативе, не помогая себе, — улыбнулся Рома, приподняв голову, и поцеловал Дениса.

Он аккуратно вытащил все еще не опавший член из Дениса и снял презерватив, после чего лег обратно и обнял Дениса.

— А где «Добрый вечер»? — усмехнулся Денис, проводя рукой по волосам Ромы.

— Вот видишь, как ты меня завел! Что я даже забыл об этом, — ответил Рома. — Добрый вечер, малыш!

— Ромочка? А то, что ты сказал?..

— Я могу повторить. Я люблю тебя, Дэнь. Я знаю это.

— И я тебя люблю, Рома, — ответил Денис, который пытался понять, происходит ли это в реальности или же это один из его многочисленных снов.

— Я знаю, малыш.

Потом они сидели на кухне, и Денис, улыбаясь, наблюдал, как Рома уплетает суши.

— Ром, я не могу поверить, что мы вот так вот сидим…

— Что же тут невозможного?

— Ну… Мне не верится, что я наконец-то могу быть самим собой. И относиться к тебе так, как хотел относиться все это время. Как к любимому. Не сдерживать себя, не делать вид, что я к тебе приезжаю только для секса. Знаешь, бывают желания, которые не могут сбыться. Ну, как научиться летать, например. И мы с тобой — вот такие, как сейчас — всегда находились в моем представлении в категории несбыточного. А это сбылось. Понимаешь?

— Понимаю, — улыбнулся Рома. — Спасибо, что дождался меня, дотерпел. Я мало влюблялся. И был слеп к тебе.

— Ты давно понял, что любишь меня?

— Не знаю, Дэнь. Чувствовал что-то давно. Может, когда ты уехал в Саранск. Скука была сумасшедшая. И когда сегодня тебя увидел… И как ты, такой красивый, молодой, эффектный, задавал сегодня такие правильные вопросы той бабулечке… И это при том, что это не твоя сфера вообще… Удивительно, когда такой интеллект заключен в такую аппетитную оболочку! Ты мой умничка! Мой мальчик! — он поцеловал Дениса.

— Ром, как ты думаешь, что у нас будет дальше?

— Я не знаю, малыш. Не хочу загадывать. Ты знаешь, я столько лет шел к своей цели, к судейству, столько строил все это… И сейчас, когда я этого добился и когда у меня появился ты, мне хотелось бы какого-то перерыва в планировании. Хочется ощутить вкус жизни, насладиться тем, что есть сейчас. Без тревог о будущем.

— Мне тоже хочется забыть про планы и просто жить тем, что имею, — ответил Денис.

— Твоя семья когда возвращается?

— Не знаю, Саша еще не брала билеты обратно.

— М-м-м, Саша? Ты раньше просто не называл ее имя, — улыбнулся Рома.

— Да? Ну, может быть. А как зовут твоего молодого человека, если не секрет?

— Его зовут Дима.

— Он сейчас один живет?

— Не знаю, но думаю, что да. Он примерно как твоя Саша — любит меня и хочет быть только со мной.

— Ты любишь его?

— Не знаю, Дэнь. Не могу сказать, что совсем разлюбил. Но и что люблю — тоже вроде как не могу сказать.

— Вот и у меня то же самое с Сашей…

— Дэнь, останься со мной. На сколько сможешь. М?

— Ромочка, мальчик мой, я с удовольствием! Тебя это не стеснит?

— Ты что! Я только рад буду.

— А не может быть такого, что Дима…

— Нет, он не придет. Уж если на то пошло, это моя квартира. Но дело и не в этом. Мы с ним договорились — мы отдельно. Он, конечно, не до конца еще понимает, но мне-то понятно, что у нас с ним уже все. Мы уж и так пытались, и эдак… Все.

— Ром, чисто для справки, — Денис положил свою руку на его ладонь и улыбнулся, — если ты решишь завести ребенка, я буду этому только рад!

— Малыш мой, — тихо сказал Рома, поднес руку Дениса к своим губам и поцеловал ее.

Денис физически ощутил давно забытое состояние нежности, когда оказался под одним одеялом с Ромой. Он положил голову ему на грудь, как тогда, почти год назад.

— Ромочка, если бы ты знал, как долго я ждал этой ночи…

Рома обнял его, прижал к себе и начал его целовать.

Перед тем, как изнеможенного и совершенно счастливого Дениса срубил сон, они занимались любовью еще дважды. Денис уже не кончал, но ему и не надо было — удовольствие он получал от осознания реальности происходящего.

Утром Денис проснулся раньше Ромы, который положил свою руку на Дениса и тихо посапывал. Его аналитический ум попросту отказывался принимать все случившееся за правду — и признание в любви, и роскошный секс, и его, кто голый лежит справа и сладко спит. Денис долго лежал в теплой постели, наслаждаясь этим самым лучшим в его жизни субботним утром, когда никуда не надо идти, а за окном капает дождик.

Они с Ромой решили, что пока семья Дениса не вернется, они будут жить вдвоем, у Ромы. Денис поехал домой взять кое-какие вещи на ближайшие дни, а Роме нужно было съездить на работу отписать несколько решений, чтобы оставить жестким процессуальным срокам хоть небольшой шанс на соблюдение.

Денис, конечно, чувствовал себя немного не в своей тарелке. Каждый раз, когда с работы он направлялся не домой, а к Роме, его охватывал страх того, что сейчас зазвонит будильник, и он проснется.

Бытовая составляющая их совместной жизни была быстро и легко обкатана — Денис сразу усвоил все те правила, которые были приняты дома у Ромы, и даже испытывал радость от того, что ему нужно их соблюдать. Ему казалось, что быт на данной стадии отношений лишь укрепляет их союз — походы в гипермаркет за продуктами, велосипед, ресторан, кино, ночной клуб…

Новая жизнь Дениса благоприятно влияла на его работу — войдя в гармонию со своим настоящим «я», Денис полностью сосредоточился на инструкциях клиентов — ведь раньше, несмотря на все свое упорство и трудолюбие, он слишком много думал о Роме, что выливалось в недопустимую рассеянность. Он взял к себе в налоговую практику еще одного юриста, привел в бюро два новых проекта…

На работе тоже заметили, что Денис изменился. Он всегда обладал тонким чувством юмора и откровенно был любимцем бюро, особенно женской его части. Сейчас же он стал еще более открытым, где-то смелым, где-то — колким. Он сам чувствовал, что вывел свою самоуверенность на новый уровень. «Дениска, ты какой-то утонченный стал. И выглядишь лучше некоторых наших девочек! Я за такие ухоженные пальцы убила бы! Влюбился, что ли? Я вообще тебя таким не помню», — сказала ему как-то Алла, когда они ходили с ребятами на ланч. «Да брось! Это на меня так партнерство влияет. И клиенты встречают по одежке», — отшутился Денис.

Он редко переписывался с Сашей — только тогда, когда она первая ему писала.

«Тиша, — пришло как-то от жены, — думаю, на какое число билеты брать обратные. Число на третье если возьму, как думаешь?»

«Третье июня?»

«Ага».

У Дениса все словно оборвалось внутри. С одной стороны, он ясно понимал, что не хочет и не будет уезжать от Ромы — во всяком случае, из-за того, что возвращается Саша с детьми. С другой — объявить ей сейчас о том, что их семейная жизнь подошла к концу, было бы ножом в спину. Он сразу же представил, какое количество вопросов придется решать — как он будет видеться с дочерьми, как ему придется обеспечивать свою семью и себя по отдельности… Денис решил начать издалека:

«А ты уверена, что сейчас имеет смысл возвращаться?»

«Мне не приезжать?»

«Я не про то. Просто сейчас лето, я целыми днями на работе. Что ты здесь с двумя детьми будешь делать?»

«Тиша, ты не хочешь, чтобы я приезжала?»

«Я не хочу, чтобы ты гоняла девочек туда-сюда. Школа на каникулах, ты не работаешь. Что тут делать до сентября, я не знаю».

«Тебе хорошо одному, да, Тиш?»

«Хочу сказать „Да“, но уверен, что ты не сможешь отнестись к этому адекватно».

«Я адекватно отнесусь, Тиш».

«Да, мне хорошо, и ты превосходно это знаешь. Можно было и не спрашивать».

«Хорошо. Я не буду брать билеты. До конца августа отложим этот вопрос. У тебя все хорошо? Ты кушаешь? В зал ходишь?»

«Да, ем, конечно. Все хорошо, правда».

«А не получится так, что ты уже не захочешь обратно семью?»

«Хватит говорить глупости».

Вечером Денис рассказал про разговор с женой и про то, что он выбил для них с Ромой еще немного времени.

— А я как раз тоже сегодня со своим общался. Он звонил мне.

— Ой… И что? — испугался Денис.

— Да все о том же. Спрашивал, все ли у меня в порядке. Говорил, что скучает. Но назад не просился.

— Рома, знаешь, один из моих страхов — это что в один прекрасный момент он просто придет обратно к тебе, и все это закончится. Мы когда спать ложимся, я на каждый шорох реагирую — вдруг это дверь открывается.

— Дэнь, у него даже ключей нет. Его ключи сейчас у тебя.

— Скажи, тебе хорошо со мной?

— Мне с тобой безумно хорошо, малыш! Я давно такого не испытывал!

— Ром, я просто не знаю, как подступить-то…

— Ты что-то хочешь сказать? Спросить? Обсудить?

— Я не хочу показаться слишком наглым… Просто ты еще в нашу самую первую встречу говорил, что ты не моногамный человек и что тебе надо очень много секса. Ты ни с какими больше парнями не встречаешься?

— Глупенький, — улыбнулся Рома. — Давай отложим вопрос моногамии на потом. Мне сейчас нужен только ты. Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, мой хороший, — сказал Денис и прижался к Роме.

— Август так или иначе наступит. Тебе надо что-то думать. Как быть дальше. Я понимаю, что после стольких лет брака и с двумя маленькими детьми ты не сможешь их бросить. Как ты себе это представляешь? Жить на два дома?

— Ром, мне вообще жить не хочется, когда я об этом начинаю думать. Время быстро пройдет, да. И они вернутся. Ну, мы с Сашей как-то обсуждали, что мне хотелось бы несколько изменить формат наших с ней отношений. Я не тот муж, который любит проводить вечер дома на диване в окружении семьи и смотреть «Пусть говорят». Она это знает и готова попробовать новый формат. Я даже говорил ей, что мне хотелось бы снять квартиру. Не для того, чтобы уехать от них, а чтобы просто иметь свой угол и время от времени уезжать туда. Я в том смысле, что этой квартирой я считаю твой дом.

— И буду я, как Надя Шевелева из «Иронии судьбы», довольствоваться редкими буднями, когда ты со мной, и ненавидеть выходные, потому что ты проводишь их с семьей, — хмыкнул Рома.

— Ромочка, я понимаю, что…

— Тсссс! — Рома прижал палец к губам Дениса. — Давай пока не будем об этом. Наслаждаться сегодняшним днем — помнишь?

— Помню, мой хороший. Просто не хочу, чтобы все это быстро кончилось. Я первый раз за более чем десять лет живу своей жизнью! Это больно — не иметь ее!

— Ну все, все. Давай не будем. Я же жил один, когда мы решили, что Диме лучше съехать. Все нормально будет. Ты есть в моей жизни, и сейчас для меня это очень важно.

— И для меня! Я так долго мечтал об этом! Когда тяга к тебе обретала характер приступов, я, чтобы хоть как-то стало легче, погружал себя в фантазии. Будто мы с тобой пара, будто что-то делаем вместе. Представлял тебя рядом, когда ехал в машине. Представлял, как знакомлю тебя со своей подругой. Кстати, мы с ней договорились встретиться. Хочешь, я тебя с ней познакомлю?

— Оу! — улыбнулся Рома. — Познакомишь как кого? Она в курсе вообще про тебя?

— Да, она в курсе.

— А про меня? Как меня зовут, кем работаю?

— Как зовут — да, говорил. Фамилию, конечно, нет — я же ее сам недавно узнал. Я делился с ней, Ром. Она единственная, кто знала, через что я прошел. Ну и что ты судья, я ей не говорил — мы с ней давно не виделись, уже несколько месяцев.

— Ясно. Не распространяйся, ок? Мне кажется, что пока рановато для встречи.

— Хорошо, Ром!

Денис встретился с Наташей Карповой в их любимом пивном ресторане. Как обычно, он долго не мог начать рассказывать ей о событиях последних недель, но второй бокал пива и понимание, что перед ним сидит близкий человек, сделали свое дело. Денис, наверное, говорил без остановки целый час, за который Наташа не просто не проронила ни слова, но будто бы даже не пошевелилась. Когда он закончил, она немного улыбнулась и сказала:

— То есть мы сейчас с тобой расплатимся, пробздимся до Чистых прудов, и ты поедешь не домой, а к Роме, да?

— Ну… да, — нерешительно ответил Денис.

— Охереть…

— Я знаю, Наташ.

— Тихонов… Сложно сказать, что там дальше у вас будет, но я очень за тебя рада. На все сто.

— Правда?

— Шутишь? Ты сейчас с таким удивительным трепетом все это рассказывал, такие слова подбирал, был таким… обнаженным, беззащитным и искренним… Что я дышать боялась, чтоб не спугнуть тебя! Ты счастлив, у тебя глаза светятся, Тихонов. Я уж и не помню, когда я тебя таким видела. И видела ли вообще.

— Знаешь, я уверен, что это не просто эйфория. Это то, что мне нужно. То, как я действительно хочу. Мне комфортно, я хочу туда, к нему. Я смотрюсь в зеркало и вижу себя настоящего. Сказать, откуда я это знаю?

— Откуда?

— Оттуда, что никогда не испытывал ничего подобного. Вот не знаю, как это описать… Как будто я — это я. Не знаю, Наташ, понимаешь ли ты…

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Тихонов. Я тебе когда еще говорила, что всегда знала, что ты не своей жизнью живешь. И не с тем человеком. А жизнь-то все расставляет на свои места — дело времени. Что дальше делать будешь? Развод?

— Буду думать об этом, когда придется. Вообще не буду сейчас ничего делать. Саша обещала вернуться к концу августа. Есть время еще побыть в этом счастье. Вообще ничего не планирую.

— А придется, Тихонов.

— Да понятно, что придется. В моей жизни столько всего случалось, что не умру.

— Уж не умри, сделай одолжение!

Когда Денис вернулся к Роме, тот сидел за ноутбуком и работал.

— Ромочка, ты совсем не отдыхаешь! — сказал Денис, обняв любимого и поцеловав его в щеку.

— Сроки, Дэнь. Безжалостные и бескомпромиссные. Да мне буквально минут двадцать еще, все нормально. Как пиво? Как подруга?

— Пиво вкусное, подруга классная. Сто лет не виделись. Ром, а завтра заседание по Палмери.

— И-и-и-и? — не отрывая взгляда от монитора, спросил Рома.

— Не, я просто к тому, что мы с тобой, получается, уже больше месяца вместе живем. Это так мало и так много одновременно! И я очень счастлив, правда! Очень-очень!

— И я с тобой счастлив! Ты удивительный, малыш. То ли потому, что умный такой, то ли потому, что я знаю, что ты ко мне испытываешь. Я не помню даже, чтобы что-то подобное с Димой переживал…

— Видимо, к разным людям возникают разные чувства. То, что я чувствую к Саше, и то, что ощущаю, думая о тебе, — небо и земля. И еще я обожаю заниматься с тобой любовью. У меня такого желания так часто… не было, в общем.

Рома повернул к нему голову, в очках виднелись блики экрана. Он очень мягко улыбнулся Денису, встал и поцеловал его. И дальше сделал то, что всегда невероятно возбуждало Дениса — взял его за руку и потащил в спальню.

Перед назначенным на пять вечера судебным заседанием Денис работал с материалами дела. Он пролистал все те доказательства, которые попытается сегодня приобщить к делу. «Интересно, Рома приобщит или нет», — думал он, сам удивляясь, насколько четко он разделяет Рому-судью и Рому-любимого. Они не нарушали договоренности — никаких разговоров и обсуждений дела, никаких просьб и уступок. Денис хорошо понимал и принимал позицию Ромы — ни одному судье, особенно в самом начале карьеры, не нужны отмены в апелляции.

Денис разложил по файлам документы о зарплате Франчески и об уплачиваемых ею налогах, характеристику с работы, свидетельство о браке.

В этот раз в заседании не было самого Ведерникова и его противной адвокатессы — сегодня истца представлял только тот пожилой адвокат, который время от времени составлял ей компанию.

Заседание началось с большой задержкой: часа на полтора.

— Уважаемый суд, — начал Денис, — у нас есть ходатайство о приобщении к материалам дела дополнительных доказательств.

— Подождите, пожалуйста, — ответил Рома. — На прошлом заседании суд наложил на сторону истца обязанность предоставить документы, связанные с кредитной линией. Есть эти документы?

— Есть, но не все, уважаемый суд, — ответил пожилой адвокат, медленно поднимаясь с места. В отличие от своей сумасбродной коллеги, он был учтив и словно напрочь лишен эмоций.

— Что значит «не все»? — удивился Рома. — У вас больше месяца времени было! Что вы готовы показать суду в этом заседании?

— Мы принесли копию кредитного договора, договора залога, договора поручительства. Но не принесли выписку по кредитному счету.

— Почему? Чтобы не показывать суду, что у общества просрочки в выплате?

— Просрочек нет, уважаемый суд.

— Так докажите!

— Уважаемый суд, по объективным причинам менеджер банка, ведущий компанию, не успел…

— Послушайте, уважаемый! Вы в суде! — повысил голос Рома.

— Мы гарантированно предоставим этот документ в течение недели — максимум дней десяти.

— Хорошо. Пока с вами закончим. Ответчик, что вы хотели предоставить суду?

— Ваша честь, — начал Денис, встав с места, — мы ходатайствуем о приобщении к материалам дела документов, подтверждающих заработок госпожи Палмери. Кроме того, одна из составляющих позиции противной стороны — это то, что ответчица проживает с сожителем. В прошлом месяце госпожа Палмери сочеталась браком с Массимо Монтали — с человеком, который все это время фактически был ее гражданским мужем и является отцом их новорожденного совместного ребенка. И в связи с этим мы хотели бы приобщить указанные документы к материалам дела, поскольку они имеют непосредственное отношение к существу рассматриваемого спора.

Заслушав мнение адвоката истца, который возражал против удовлетворения ходатайства, а также юриста органа опеки, считавшей, что документы следует приобщить к материалам дела, суд удовлетворил ходатайство Дениса и приобщил предоставленные им документы.

— Уважаемый суд, — попросил у судьи разрешения выступить пожилой адвокат, — мы, со своей стороны, тоже озаботились получением дополнительных доказательств. Вопрос касается того господина, который стал мужем нашей уважаемой ответчицы. Массимо Монтали.

— Да, пожалуйста. Что за доказательства?

— Дело в том, уважаемый суд, что господин Монтали по роду своей работы весьма много времени проводит в Москве, причем уже не один год. Два с половиной года назад случилось несчастье — господин Монтали, управляя своим автомобилем, совершил так называемое «смертельное» ДТП на Ленинском проспекте — он пытался проскочить на уже потухший зеленый и на полной скорости влетел в выезжающий на проспект с прилегающей улицы автомобиль. В результате юная леди, находившаяся за рулем того автомобиля, скончалась в карете скорой помощи. В отношении господина Монтали было возбуждено уголовное дело, но оно было прекращено в связи с примирением сторон — он возместил вред, выплатил денежную сумму родственникам покойной, и дело было закрыто. Собственно говоря, мы вышли на связь с мамой этой девушки, которая передала нам постановление о возбуждении уголовного дела и о его прекращении. Хотели бы приобщить эти документы к материалам дела.

— Мнение ответчика по заявленному ходатайству? — спросил Рома, повернувшись к Денису.

— Уважаемый суд, — начал Денис. — Во-первых, мне ничего не известно о том, о чем нам сейчас поведал мой уважаемый коллега. Я так понимаю, что нам принесли просто ксерокопии постановлений следователя, а значит, чтобы комментировать данные доводы предметно, мне хотелось бы пообщаться со своей доверительницей и получить от нее соответствующие пояснения. Во-вторых, даже если мы будем презюмировать, что эти копии верны и действительно сообщают нам об уголовном деле, то следует иметь в виду, что по Конституции человек невиновен до тех пор, пока его вина не установлена вступившим в силу приговором суда. Но мы сейчас не видим приговора. Мы видим, что уголовное дело было прекращено, поскольку имело место преступление средней тяжести, и обвиняемый примирился с родственниками покойной. Какое отношение эти обстоятельства имеют к нашему делу, мне совершенно непонятно.

— Ваша честь, — возразил пожилой коллега Дениса, — сторона ответчика предлагает суду определить место жительства ребенка с матерью, состоящей в браке с человеком, который ведет себя настолько неосмотрительно, что, простите, становится причиной смерти других людей. Да, дело было прекращено. Да, оно не дошло до суда. Но оно было прекращено по нереабилитирующим основаниям! Не потому, что господин Монтали был невиновен, а потому, что потерпевшие — родственники погибшей — решили не придавать делу дальнейшего хода! Да, он что-то им выплатил, возместил расходы на погребение. Более того, мать погибшей сообщила, что сиротой остался ее внук, сын погибшей, и что господин Монтали обязался выплачивать ежемесячно деньги на имя ребенка до достижения им совершеннолетия. Мы полагаем, что это имеет непосредственное отношение к существу рассматриваемого дела, поскольку наглядно характеризует обстановку и атмосферу, в которой противная сторона предлагает воспитывать ребенка!

— Что ж, — после минутного раздумья сказал Рома, — суд определил: приобщить постановления следователя к материалам настоящего дела. Сторона истца! Суд дает вам шанс донести документы, подтверждающие соблюдение условий возврата займа, полученного компанией вашего доверителя. Иначе у суда будут основания полагать, что вы не доказали, что компания выполняет свои кредитные обязательства перед банком, и это может бросить тень на финансовую состоятельность вашего доверителя. Суд откладывает заседание на двенадцатое июля на десять тридцать. Распишитесь у секретаря. Заседание окончено.

Денис был расстроен. Сухо попрощавшись с Ромой, он вышел из зала заседаний. Доехав до офиса, он первым делом позвонил Франческе и спросил у нее про смертельное ДТП с участием Монтали. Как он и ожидал, Франческа подтвердила, что Массимо действительно попадал в аварию в Москве и что она ничего об этом не говорила только лишь потому, что была уверена в отсутствии у этого происшествия хоть какого-то значения для спора о Карло.

— Малыш, все в порядке? — спросил Рома у Дениса, когда вернулся домой и застал его хмурым как туча.

— Да, Ром, все хорошо.

— Ты из-за сегодняшнего заседания, что ли, расстроился?

— Да нет, Ром. Все нормально, — сказал Денис, который действительно уже остыл, хотя еще пару часов назад он был зол из-за результатов сегодняшнего процесса.

— Малыш, послушай, — Рома нежно обнял его и коснулся пальцем кончика его носа. — Это просто дело. Я не знаю, чем оно закончится. Я правда буду думать об этом только лишь в совещательной комнате. Хочу рассмотреть его честно и объективно. Но, Дэнь, я также хочу, чтобы ты сейчас внимательно меня послушал и услышал. Ты делаешь все, что только можно, чтобы отстоять интересы своей клиентки. В этом вся ценность. Не в том, какое решение примет суд, а в том, что тебя как адвоката не в чем упрекнуть. Я же вижу, как ты выкладываешься в процессе. Мальчик мой! Ну?!

— Ну да, ты прав, — буркнул Денис, уткнувшись носом в плечо Ромы.

Дни летели с сумасшедшей скоростью. Каждое новое утро Денис испытывал два разных чувства — счастье от возможности проснуться в одной кровати со своим любимым и страх неминуемо приближающегося августа.

Денис уже очень давно не виделся с Мишей Сальниковым. Последние пару месяцев они пытались пересечься, но никак не совпадали по графику. Наконец они выбрали удобную им обоим июльскую субботу, чтобы встретиться за бокалом пива и просто поболтать.

— Малыш, ты сегодня как, встречаешься с другом? — спросил его Рома утром.

— Да, но сначала я в зал схожу часика на полтора. Возвращаться не буду — заеду домой проверить, все ли там в порядке, и уже оттуда поеду в центр. Так что я, по ходу, сегодня на целый день. Постараюсь вернуться не очень поздно. Не скучай!

Денис собрал спортивную сумку и уехал.

Он отлично позанимался в зале и даже нашел в себе силы немного поплавать. После тренировки Денис заглянул домой — он был тут две недели назад, когда приходила уборщица. У него было странное чувство, словно он находится не в своем доме.

Зазвонил мобильный. Это был Миша. Он звонил отменить встречу и извиниться за то, что его планы изменились — его внезапно выдернули из дома по работе. «Что ж, тем больше времени мы с Ромой проведем вместе», — подумал Денис.

По пути к Роме он заехал в магазин за продуктами, а потом в аптеку — презервативы уходили быстрее, чем у молодоженов в медовый месяц.

Он поднялся на двенадцатый этаж и открыл дверь. В квартире было темно, будто Ромы не было дома, но Денис слышал, что он здесь не один. Звуки доносились откуда-то из спальни. Денису потребовалась пара секунд, чтобы понять, что означают эти резкие ритмичные скрипы. Он опустился на стоящий в прихожей диванчик и, продолжая слышать их, стал придумывать, что он скажет, когда из спальни выйдут.

Звуки стали более громкими и частыми. Вот он услышал, как спинка кровати стала сильнее биться о стену. Значит, уже скоро…

Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем дверь в спальню открылась, и оттуда вышел голый высокий парень. «Ромаш?» — сказал он, оторопев и повернув голову в спальню.

Следом из спальни вышел голый Рома. Его член был еще в полустоячем состоянии. Глаза округлились, он замер, испуганно посмотрев сначала на Дениса, потом на парня.

«Нет! Нет, нет! Нет, нет, нет, нет…» — начал Рома, когда увидел, что Денис, из глаз которого двумя струйками брызнули слезы, попятился к двери, открыл ее и выбежал на лестничную площадку. «Денис! Денис!» — крикнул вслед Рома.

Денис вышел из подъезда. На улице было жарко, и ему хотелось окунуть огненную голову в чан со льдом. Он сел в машину. Куда ехать? Домой? Да, наверное, лучше домой. Мобильный без устали звонил, и Денис, зная, что это Рома, перевел телефон в бесшумный режим. Он не помнил, как доехал и поднялся к себе. Первым делом он умылся — это помогло хоть немного успокоиться. От Ромы пришло сообщение:

«Дэнь, ты умный мальчик. Ты сам понимаешь, что об этом надо поговорить. Я не буду отмазываться, но нам надо поговорить! Малыш, приезжай, прошу тебя. Или скажи, куда мне приехать».

«Завтра», — сухо ответил Денис.

«Никаких „завтра“. Сегодня, сейчас! Немедленно! Иначе ты себе напридумываешь! Ты дома?»

«Какая разница. Давай потом».

Рома больше не писал. Но через полчаса в дверь позвонили. Денис понял, что это Рома. Он открыл, и Рома практически влетел в квартиру и схватил Дениса в охапку, крепко прижав к себе. Денис стоял неподвижный и вялый, как амеба.

— Дэнь, я обещал, что не буду отмазываться. Да, ты видел.

— Ром, не надо. Я сам виноват. Всегда придумываю себе, фантазирую… И вот сейчас тоже. Когда мы только начали жить, я сразу же нарисовал картину, как мы старимся вместе. Идиот! Конченый придурок. Наивный! Наивный осел!

— Малыш…

— И ты тоже идиот! — Дениса трясло, у него текли слезы. — Глупый! Неужели ты такой глупый? Ты не видишь, как сильно я люблю тебя?!

— Вижу, Дэнь! Я дурак, я…

— Да, дурак! — крикнул ему Денис и со злостью больно толкнул его в плечо. — Я люблю тебя больше всего! Я не могу без тебя! Не могу и не буду! Люблю! Люблю, люблю! Никто мне не нужен! Только ты один! Я ради тебя семью собираюсь оставить!

— Знаю, солнышко! И я тебя люблю! Очень люблю! — Рома прижался к Денису.

— Как ты мог? На нашей кровати! С каким-то козлом!

— Малыш, послушай. Это был Дима. Он еще утром написал мне, что хотел заехать забрать свои оставшиеся вещи. И как только ты начал собираться, я ему сказал, к какому часу подъехать, чтобы вы не пересеклись. У меня и в мыслях не было с ним… Но… Дэнь, это как если бы ты со своей женой вот так встретился. Не чужой же человек. Представь, она на тебя набрасывается, говорит, что любит, целует… Когда она вернется, ты ей откажешь в интиме?

— Ром, он не твоя жена! И вы в разъезде…

— Но мы не говорили с ним, что расстаемся как пара! Мы это не обсуждали. Он приехал такой расстроенный, такой… Он же не чужой мне…

— И ты решил его приободрить, потрахав в жопу? — со злостью процедил Денис.

— Дэнь, еще раз тебе говорю. Я и Дима — это как ты и Саша. Уж если на то пошло, то это именно ты ей изменяешь сейчас со мной. А если б у вас с ней был секс, я не мог бы расценить это как измену! Мы с Димой еще не расставались. Чтобы прям сказать это друг другу глаза в глаза.

— А как тогда, Ром? Вы не расстаетесь, но вместе при этом живем мы с тобой?

— Малыш, послушай, — спокойно и ласково сказал Рома. — Просто выслушай меня.

— Я так плох в постели? — перебил его Денис.

— Ты фантастически хорош в постели. Но я все же прошу тебя послушать меня. Первое. Я понимаю, что между мной и Димой все. Я с ним расстаюсь. Тебя люблю. Его — уже нет. Второе. Не переоценивай значение секса. Очень хорошо понимаю, что у тебя такая наивная и светлая душа, и секс в твоем понимании — только с любимым. Я не такой. Во всяком случае, был не таким. И когда я тебя целую и занимаюсь с тобой любовью… Заметь — любовью! Так вот, поверь мне, в минуты близости я не думаю о том, что эти сладкие губы могли целовать Сашу. Когда мы с тобой в апреле начали встречаться, у тебя с ней был секс. Это не вопрос, а утверждение. И у меня был секс. С Димой.

Денис молча смотрел на свои безупречные ногти и ковырял кутикулу.

— Не надо, — Рома ласково сжал руки Дениса. — Вижу, что ты понимаешь, о чем я.

— Ром… Помнишь, ты говорил, что вопрос моногамии надо отложить на потом? Мне кажется, наступило это «потом».

— Согласен, Дэнь. Не буду подписываться кровью, но я действительно никого больше не хочу. Я люблю тебя. Смотри.

Он достал свой мобильный и продолжил: «Делаю это в первый раз. Не для показухи, а потому что жизнь к этому подвела».

Он набрал номер Димы и поставил телефон на громкую связь.

— Да, Ромаш! Ну наконец-то, я уж…

— Дим, мы с тобой расстаемся, — перебил его Рома.

— Рома… Ромаш… Давай сейчас не будем опять…

— Я уже давно тебя не люблю. У нас с тобой все. Я люблю другого человека, прости. Ты его видел сегодня. Его зовут Денис, мы с ним вместе живем.

— Ромаш… — дрогнул голос Димы. — Я сейчас приеду, подожди!

— Нет. Я не дома. Дверь закрыта, ключей у тебя нет.

— Я приеду, Ром!

— А смысл? Ты забрал вещи, за которыми приезжал?

— Да, но я…

— Отлично. Никаких «приеду». Я очень надеюсь, что ты встретишь нормального парня.

— Я люблю тебя! Ром! Умоляю! Я приеду!

— А я тебя — нет.

Рома повесил трубку.

— Это же ваш не последний разговор? — спустя полминуты, тихо сказал Денис.

— Конечно, не последний. Но первый, и это важно. И тебе предстоит такой же. Что мне еще сделать, чтобы доказать тебе, что у меня есть только ты?

— Ром, не надо доказывать. Я услышал тебя. И мне кажется, что в твоих словах есть разумное зерно. Меня тоже нельзя назвать свободным человеком, и я не имею права пока требовать от тебя верности.

— Имеешь, малыш. Как и я от тебя. Но наши с тобой вторые половины — это не измена. Хотя моя вторая половина уже перестала быть ею. Сейчас — это ты. Это важно для меня. Ты второй человек в моей жизни, с кем я решил жить. Это о многом говорит. А теперь поехали домой, м?

Все время, что Денис ехал за машиной Ромы, он боялся, что сейчас у двери подъезда увидит Диму… Но Димы не было.

Они сидели в темноте на кровати в обнимку и молчали. Денис слушал, как тикает секундная стрелка на часах Ромы, а он пальцами словно играл на клавишах мелодию на руке Дениса, а другой рукой крутил его волосы. «Мальчик мой, мой родной, мое солнышко», — шептал ему Рома, а Денис молчал. Он старался не думать о том, что делал Рома сегодня на этой кровати. Он чувствовал, что Рома не лукавит, и этого было достаточно, чтобы не таить на него обиды. «Я дико тебя хочу, тебя одного», — шепнул ему Рома прямо в ухо, от чего у Дениса побежали мурашки. «Хочу, чтобы ты отдался мне целиком, настолько, насколько это возможно, и чтобы ты с каждым поцелуем, с каждым моим толчком чувствовал, как сильно я люблю тебя и как ты мне дорог», — Рома расстегнул Денису джинсы, задрал ему футболку и стал нежно целовать, и от его горячего дыхания Денису не хватало воздуха. «Ромочка…» — испуганно сказал Денис, когда почувствовал, что член Ромы постепенно входит в него и что Рома не надел презерватив. «Не бойся, я с ним предохранялся, — ответил Рома. — Не хочу преград между нами, малыш. Верь мне, я никогда не причиню тебе вреда. Хочу тебя всего и полностью, хочу слиться с тобой, хочу кончить в тебя. Это будет нашей с тобой клятвой в верности. У меня — только ты. У тебя — только я. Верь мне…»

Через несколько дней настала дата следующего заседания по делу Ведерникова против Палмери. Утром они вместе вышли из дома. Рома поехал в суд, а Денис — в офис за материалами дела.

— Я думаю, сегодня надо выходить на решение, — сказал Рома, когда они шли от подъезда к машинам. Все эти дни Рома вел себя необыкновенно нежно с Денисом, чувствуя за собой вину.

— Ох, ну и ладно. Скорей бы все это закончилось. Меня это дело уже вымотало так, что сил нет.

— Малыш, ты еще обижаешься на меня?

— Нет, Ром. Просто как вспомню это… Не могу до конца отойти.

— Ну что мне еще сделать, чтобы загладить свою вину?

— Да не надо ничего гладить…

— Нет, надо! — сказал Рома, подмигнул Денису и сел в машину.

Заседание началось почти без опозданий. Объявив состав суда и пройдя прочие процессуальные формальности, Рома первым делом обратился к представителям Олега Ведерникова:

— Истец, ну что, вы готовы предоставить суду выписку по счету по кредитной линии?

— Да, уважаемый суд! — гордо сказала адвокатесса Олега. Она подошла к судье и вручила ему объемную распечатку.

— Копию второй стороне передайте, пожалуйста.

— Уважаемый суд, вы позволите? — поднял руку Денис и, получив разрешение, прокомментировал выписку. — Я хотел бы обратить внимание суда на то, что практически каждый второй платеж просрочен, и судя по выписке, банк постоянно начислял пени за просрочку. Компания часто допускала просрочки. Если мы посмотрим апрель, май и первую половину июня, то оплат по кредиту не было вообще, и даже по датам видно, что задолженность была частично погашена только тогда, когда на прошлом заседании вы, Ваша честь, сказали стороне, что если они не принесут доказательства оплаты, то это будет свидетельствовать о соответствующем финансовом состоянии нашего истца. И тут — раз! — у общества резко появляются деньги, и оно частично погашает начисленную задолженность.

— Вот что за бред вы несете? — крикнула с места адвокатесса. — У нас в стране все кредиты просрочены! Вы вообще видели хоть раз, чтобы компания безупречно платила по кредиту? Там проценты драконовские! Любая просрочка — штраф!

— Штраф и возможность банка досрочно потребовать возврата кредита и начисленных процентов и с общества, и солидарно с поручителя, коим является наш уважаемый истец! — возмутился в ответ Денис.

— Так, спокойно, спокойно, — прекратил перепалку Рома. — Суд услышал и понял мнение каждого. Суд приобщает выписку к материалам дела. Еще какие-то доказательства стороны желают предоставить?

Денис и адвокатесса покачали головами.

— Какие-либо заявления? Ходатайства? — продолжил Рома.

Адвокаты молчали.

— Что ж, в таком случае суд завершает стадию исследования доказательств. В прениях желаете участвовать?

— Да, Ваша честь! — громко сказала адвокатесса и встала. — Что мы установили в ходе этого беспрецедентно долгого рассмотрения дела? Что есть отец, который живет в России, в Москве. В чудесном городе, где родился и вырос мальчик. Олег Владимирович безупречен как отец, как сотрудник, как владелец бизнеса. Я не буду перечислять все те справки и характеристики в отношении него, которые имеются в материалах дела. Есть свидетель, мать истца, которая подтвердила суду, что мальчик сильно привязан к отцу и что мама, прямо скажем, не всегда заботилась о благополучии сына. Родная страна, родной город, родной язык, родной отец — все тут. Доказательств того, что проживание мальчика с отцом негативно отразится на психическом или физическом состоянии ребенка или иным образом будет противоречить его интересам, сторона ответчика не представила. Мать не приехала на судебную экспертизу, не обеспечила — вопреки указанию суда — явку мальчика для беседы с экспертом, что не может характеризовать ее как адекватного родителя. Она и дальше, очевидно, будет чинить препятствия отцу для встреч с ребенком. И еще. Согласно Обзору практики Верховного Суда от 2011 года, суд должен принимать во внимание морально-психологическую обстановку вокруг каждого из родителей, привлечение родителей к уголовной или административной ответственности. Я это говорю применительно к уголовному делу против нынешнего мужа Палмери. Также Верховный Суд предписывает нам принимать во внимание то обстоятельство, есть ли у другого родителя новая семья. У Палмери — есть. Там у нее и второй ребенок, маленький совсем, и меньше внимания к Карло, соответственно. Она заботится о своей личной жизни — тут я как женщина, конечно, ее понимаю, но это уже другой разговор! Также из Обзора практики следует, что нужно оценивать привычный круг общения ребенка — друзья, воспитатели, учителя. А они все здесь. Дедушки, бабушки, которые могли бы помочь родителю — они тоже здесь. Мальчик их любит, скучает по ним. Он сейчас находится в чужой обстановке, в чужой стране, с чужим языком. А эти фокусы, которые вторая сторона устроила с кредитом — это все не имеет отношения к делу. Реальных относимых доказательств, которые бы ставили под сомнение финансовую состоятельность Олега Владимировича, предоставлено не было. Уважаемый суд, я адвокатскую практику веду с 1996 года, и могу утверждать, что при таких обстоятельствах суды не оставляют детей за рубежом! Учитывая совокупность этих фактов, я прошу суд определить место жительства несовершеннолетнего Карло Ведерникова с отцом, Ведерниковым Олегом Владимировичем. У меня все.

— Спасибо, присаживайтесь, — сказал Рома.

— Уважаемый суд, уважаемые лица, участвующие в деле, — начал Денис. — Я, конечно, адвокатскую практику с 1996 года не веду. Я вообще в это время ходил в школу и прыгал в бассейн бомбочкой. Но представитель истца лишь бросает слова на ветер. С кем, как не с матерью, должен проживать ребенок? Это самый близкий, самый родной человек. Мама. Мы в течение всего периода рассмотрения дела пытались вести себя так, чтобы, в отличие от второй стороны, не опорочить персону Олега Ведерникова как отца. Мы не сомневаемся, что он очень любит мальчика и что это чувство взаимно. Напротив, мы были бы неприятно удивлены, вскройся при рассмотрении дела обратная ситуация. Но этого недостаточно, чтобы принять решение в пользу отца. Мальчик после развода проживает с матерью, уже два года. Если хоть на минуту представить, что его отрывают от мамы и возвращают обратно в Россию в то время, как он только ассимилировался и принял новый уклад своей жизни… Шок для ребенка, стресс. Мы предоставили в материалы дела документы итальянских компетентных органов, которые со всей ответственностью подтвердили, что быт мальчика прекрасно обеспечен. Один из лучших городов мира, прекрасный климат, европейское образование, школа, английский и итальянский языки, футбольная секция… Что будет делать папа с ребенком, прими суд решение в пользу отца? Почти уверен, что сначала будет эйфория, какое-то первое время, наверное. А потом? Потом работа, бизнес… И вот он приходит с работы домой все позже и позже… Ребенок то на няне, то на бабушке. Так ли это лучше, чем с любимой и любящей мамой? Да даже с точки зрения элементарных ежедневных проблем, уважаемый суд… Что ребенок любит есть? На какие продукты у него аллергия? Какое жаропонижающее ему давать? Сможет ли папа сориентироваться? Сомневаюсь… Формальную сторону этого дела мы обеспечили ничуть не хуже, чем истец — и зарплата у нашей доверительницы хорошая, и репутация как профессионала и коллеги прекрасная. Меня поражает позиция истца о личной жизни госпожи Палмери. Она жила в гражданском браке — плохо. Разврат! Грех! Стала жить в официальном браке — все равно плохо. Ее обвиняют в том, что она заботится о своей личной жизни. Прошу меня простить, но как раз после брака любая нормальная женщина уже не заботится ни о личной жизни, ни о внешнем виде!

По залу прокатилась волна смешков.

— Тишина! — строго сказал Рома, сам едва сдерживая улыбку, и обратился к Денису: — Продолжайте.

— Спасибо, уважаемый суд. Неявка на экспертизу никак не характеризует мою доверительницу. Ни одна нормальная, по-настоящему любящая и дорожащая своим ребенком мать не отправит своих детей в другую страну, зная, что потом будут проблемы с их возвращением. Формально можно спорить о том, исполнила ли она указания суда в этой части. Но представим, что не исполнила. И что — мальчик в этой связи должен жить с отцом? Потому что — что? Смешно… Во время проведения экспертизы госпожа Палмери находилась на поздних сроках беременности, и ей было явно не до перелетов. Я также хочу напомнить, что у госпожи Палмери нет недвижимости в России, но у господина Ведерникова таковая в Риме-то как раз имеется. Тем несуразнее звучат стенания о том, что общение с ребенком затруднено. Доказательства того, что моя доверительница чинит препятствия отцу в общении с мальчиком, в материалах дела отсутствуют. Да взять тот же визовый вопрос. Кто получал Шенгенскую визу? Плюс-минус тривиальная процедура. А виза в Россию? Это адская бюрократическая волокита. Хочу также прокомментировать допрос свидетеля, который мы склонны считать бесполезным. Ничего сверхъестественного мама истца нам не поведала. Ее просили время от времени приходить к ним домой и помогать, когда родители были перегружены работой — в чем здесь проблема? Это нормально, когда бабушка помогает занятым на работе родителям. Как это негативно характеризует маму? А даже если б и характеризовало — почему аналогичная тень негатива не падает в таком случае и на отца? Особо хочу высказаться по уголовному делу в отношении господина Монтали. Обвинительного приговора вынесено не было, а значит — его вина не установлена. Уголовное преследование прекращено. То, что оно прекращено не по реабилитирующим основаниям, а вследствие примирения сторон, ни в какую сторону наше дело не разворачивает. Прошу заметить, что он не по умышленному преступлению привлекался — не убийство, не насилие, не мошенничество. Стечение тяжелых жизненных обстоятельств — авария. Как это даже гипотетически может повлиять на воспитание ребенка? Да никак, уважаемый суд. И, наконец, история с кредитом. Он не погашен. Квартира истца по этому кредиту находится в залоге у банка. Компания выплачивает кредит, простите, через пень-колоду. Дефолт — и банк обращает взыскание на эту квартиру. Где будет жить ребенок? Хорошо, оставим в покое квартиру. Истец является солидарным поручителем по кредиту. Сегодня банк идет на уступки и снисходительно относится к просрочкам, обходясь лишь штрафами за несвоевременную оплату. А завтра он отнесется к этому уже без понимания. И если истолковать кредитный договор и договор поручительства в совокупности, то малейшая просрочка — и вся сумма может быть взыскана с Ведерникова как с физлица в безакцептном порядке с его счета в банке. Он приходит в супермаркет, дает карточку на кассе, а у него на счету ноль. А он даже этого не знает. Согласитесь, что такую перспективу сложно назвать радужной. На основании всех этих обстоятельств я прошу суд отклонить требования Ведерникова и удовлетворить наш встречный иск.

— Спасибо, — сказал Рома. — Опека?

— Уважаемый суд, — поднялась с места толстая представительница органа опеки. — В целом, я не думаю, что с кем-то из родителей мальчику будет определенно хуже. Оба родителя — достойные люди. Но наша позиция, уж если ее высказывать, заключается в том, что мальчик русский, здесь его родина, здесь центр его жизни. Поэтому его проживание в Италии… Но, с другой стороны, суд определяет не географическое место жительства ребенка, а родителя, с кем ребенку будет лучше. Мы в сомнениях. Орган опеки оставляет решение этого вопроса на усмотрение суда.

— Спасибо. Реплика будет? — спросил Рома сторону истца.

— Нет, — фыркнула адвокатесса.

— Да, будет, — поднялся с места сам Олег. — Карло сейчас — это единственное ценное, что есть у меня в жизни. Только в нем я вижу свое счастье и смысл своего существования. У меня не складывается личная жизнь после развода с Франческой. У нее же — вполне все хорошо на личном фронте. Я очень боюсь, что в конечном счете мои контакты с сыном будут сведены на нет, если он останется с матерью. Мне ничего больше не надо — только дайте мне моего сына.

— Спасибо, присаживайтесь, — после небольшого раздумья сказал Рома. Денис понял, что проникновенные слова Олега зацепили Рому. — Суд удаляется в совещательную комнату для вынесения решения по делу.

Когда дверь за ним захлопнулась, все присутствующие в зале сели. Воцарилась мертвая тишина.

— Много времени обычно судьи проводят в совещательной комнате? — заметно нервничая, спросил Олег своего адвоката шепотом, но Денис хорошо слышал его вопрос.

— Ну, когда как. Когда десять минут, когда и полчаса, бывает и полтора часа. Думают, взвешивают, листают дело, — ответила ему его адвокатесса.

— А мы прямо сейчас решение получим? — спросил он.

— Да нет, что вы. Сейчас он просто озвучит решение. Так называемую резолютивную часть. А мотивы будут изложены в полном тексте решения, его нам долго ждать придется. По закону вообще-то пять дней дается на написание полного текста, но в наших судах такой загруз, что неделями, а то и месяцами ждать приходится.

— А потом что? После решения?

— Ну вот как только вы его в полном объеме получите, будет месяц на то, чтобы подать апелляцию, если не согласны. Или вторая сторона подаст апелляцию, если она не…

Она не договорила, потому что дверь в совещательную комнату распахнулась. Рома вышел оттуда с распечатанным на листочке решением. Он взошел на судейскую трибуну и встал, приготовившись зачитать свой вердикт. У Дениса бешено забилось сердце.

— Оглашается резолютивная часть решения суда, — начал Рома негромким спокойным голосом. — Именем Российской Федерации суд решил: в удовлетворении иска Ведерникова Олега Владимировича об определении места жительства несовершеннолетнего Ведерникова Карло Олеговича совместно с Ведерниковым Олегом Владимировичем и о взыскании алиментов с Палмери Франчески отказать. Встречный иск удовлетворить, определить место жительства несовершеннолетнего Ведерникова Карло Олеговича с матерью, Палмери Франческой, по месту ее проживания. Решение может быть обжаловано в Московский городской суд в течение месяца с момента его изготовления в окончательной форме. Решение суда вам понятно?

— Да, Ваша честь, — тихо радуясь, ответил Денис.

— Порядок и сроки его обжалования понятны?

— Понятны, — сквозь зубы сказала адвокатесса, собирая в папку разложенные на столе документы.

— Простите, вы мне отказали? — робко спросил судью Олег.

— Нет, не я отказал. Вам суд отказал. Заседание окончено, всего доброго, — ответил Рома и скрылся в совещательной комнате.

Денис вышел из суда, сел в машину и позвонил Франческе на мобильный рассказать, что решение принято в ее пользу.

— Дэннис, я поражена! Спасибо огромное! Не знаю, как я должна благодарить вас! — Франческа очень эмоционально отреагировала на новость о победе.

— Франческа, я очень рад нашей с вами победе. Единственное, они сто процентов обжалуют это решение. Все будет зависеть от того, насколько хорошо и полно суд обоснует свое решение. Пока на несколько недель можно взять тайм-аут.

Когда Денис вернулся с работы, Рома уже был дома.

— Привет, мой малыш, — сказал он, целуя Дениса. — Ну что, как ты?

— Ромочка, спасибо, — улыбнулся Денис.

— Теперь-то можно считать, что я загладил свою вину?

— В смысле? — оторопел Денис. — Ты из-за меня принял такое решение?

— Из-за тебя. Точнее, нет, не так. Я сегодня утром решил, что удовлетворю ваш иск. Дело спорное, весы могут качнуться в любую сторону. Но когда ты выступил в прениях, ты меня окончательно убедил. Убедил и сразил. Так что считай это заслуженной победой.

— Ром…

— И ты был невероятно сексуальным. Так красиво, так правильно говорил. Мой малыш…

— Рома?

— Ау?

— Я тебя очень сильно люблю.

— И я тебя люблю, малыш. Будешь ужинать?

Наступил последний месяц лета. Денису никогда не нравился этот месяц, потому что после него приходила нелюбимая им осень.

Саша написала, что взяла билеты на двадцать шестое августа. Денис твердо решил, что жить с семьей он уже не будет, и все свободное время тратил на то, чтобы отрепетировать свой разговор с женой. Да что там — хотя бы начало разговора. Успехом эти репетиции никак не увенчивались, а потому Денис решил, что просто начнет разговор с женой, и там уж будь что будет.

Раздался звонок от Франчески. Ее голос был испуганным:

— Дэннис, скажите, а решение по нашему делу еще не готово?

— Еще не готово, но в суде говорят, что оно будет изготовлено в ближайшие дни. А что случилось?

— А если его никто не обжалует, то что будет?

— Ничего не будет — оно вступит в силу.

— А кто его может обжаловать?

— Его можете обжаловать вы, Олег и орган опеки. Поскольку вы этого делать не будете, да и орган опеки, судя по всему, тоже, то остается один только Олег.

— Дэннис, Олег вчера повесился. Мне его мама сейчас звонила.

— Да вы что… — Денис был ошарашен. — Мне очень жаль… Ничего плохого лично к нему я не испытывал… Очень жаль!

— Я сама еще в шоке. Правда это или нет, но его мама сказала, что он оставил записку: «Карло был последней надеждой, с долгами расплатиться не получается и…»

— Все в порядке, Франческа, я понимаю. Главное, не вините себя. Это его выбор, его шаг.

Когда Денис рассказал вечером об этом Роме, тот заметно огорчился.

— Какой ужас… Вот ведь…

— Ром, ну это же не имеет отношения к делу?

— Ну прямого — конечно не имеет… Просто это так странно… Хотя если человек на такое пошел, то он бы сделал это рано или поздно. Даже если бы я оставил мальчика с ним, но проблемы с кредитом обострились бы, он все равно бы полез в петлю. Вопрос времени.

— Ром, тут еще такое дело… Саша сегодня писала, что они возвращаются двадцать шестого. Надо к школе еще успеть подготовиться — Иришка ж во второй класс пойдет. Я ума не приложу, как это все будет…

— Малыш, не надо раньше времени. Я все понимаю — это не с Димой расстаться. Он, кстати, писал мне сегодня.

— Да? И… и что он?

— Написал, что хотел бы забрать приставку и синтезатор. Я ему сказал, что он может приехать в субботу.

— Мне куда-то уйти?

— Нет, малыш, не надо. Пусть он видит, что ты здесь. Он такой… трусливый немного. Пассив во всех смыслах этого слова.

Суббота была жаркой и ясной. Денис проснулся в прекрасном расположении духа. Что-то ему подсказывало, что сегодня наступит окончательное освобождение Ромы от своего бывшего.

Ему позвонила Наташа Карпова — они собирались встретиться на выходных, чтобы выбрать подарок на грядущий день рождения Миши Сальникова. Потом он отвез свою машину на ТО, оставил ее в сервисе и вернулся.

В назначенные два часа дня раздался звонок в дверь. У Дениса все замерло внутри. «Хоть бы все прошло без скандала», — подумал он.

Он сидел за столом на кухне и услышал, как Рома открывает дверь.

Дима влетел в квартиру как ураган.

— А вот ваш распрекрасный судья! — кричал он, снимая Рому на камеру мобильного. — А знаете, кто у нас судьи? А судьи кто? А судьи — педики! Что там говорят про высокий статус судьи и авторитет судебной власти?

— Ты больной, что ли? — опешил Рома, отнимая телефон. — Дай сюда!

— Отвали, сука! Это все сегодня же уйдет в твой сраный суд! Вот, посмотрите, — продолжил он съемку, крича и направив камеру на Дениса, — кого трахают наши федеральные судьи! Они трахают адвокатов! В адвокатуре у нас тоже одни сплошные пидоры! Интересно, а кто трахает прокуроров?

Рома с силой толкнул Диму, тот поскользнулся, но сохранил равновесие и переместился в спальню, продолжая снимать:

— А вот где судьи трахают адвокатов. Но не только адвокатов! Ваш достопочтенный судья и меня здесь долбил не один год, на этой самой кровати. Мы даже снимали часто, а потом смотрели! Я это тоже покажу! А теперь он тут тебя долбит, — крикнул он Денису. — Да и после тебя тут народу будет передолблено видимо-невидимо! Долблено-передолблено!

Денис почувствовал запах алкоголя — Дима был пьян. Он вел себя неадекватно. Рома был в ярости. Он накинулся на Диму, но тот с разворота дал ему кулаком по лицу с такой силой, что даже заорал — руке было больнее, чем лицу.

— Отдай, сука! Тварь! — кричал ему Рома. Глаза его стали дикими от злости. Он выплюнул выбитый Димой зуб.

— Во-о-от, а еще они матерятся! Неверные педики-матерщинники, вот кто ваши судьи! Какая, в жопу, честь, а?

Он забежал в ванную и закрыл за собой дверь. Денис и Рома слышали, как из-за двери раздаются комментарии:

— Вот это душ. Тут насадка откручивается, и шланг вставляется в жопу, потому что Их честь не изволят пачкаться во время долбежки. А вот мирамистин, если Их честь решат привести левого мудака с улицы и пососать ему. А потом горлышко мирамистинчиком мы тут брызгаем. А вот тут… ща… где-то здесь было… А, вот! Сука… Вот она, родимая! Запасная смазка. Это на случай, если Их честь не насытятся, то они идут к мальчику в душ, пока он смывает с себя сперму, и прямо в душе его еще раз трахают. Так. Стоп. Сохранить. Отправить.

Рома остервенел и стал кулаками стучать в дверь: «Открой, мразь! Убью!»

Денис попытался его успокоить, но Рома резко отдернул руки: «Отвали!»

Наконец Дима открыл дверь и вышел. Рома набросился на него, повалил на пол и стал бить кулаком по лицу. Денис подбежал к нему, схватил за футболку и с силой потянул Рому на себя. Рома упал, и Дима, воспользовавшись моментом, поднялся и одернул одежду, вытирая разбитую губу.

— Спокуха! Я себе отправил. Значит, так. Я тебе не шлюха, чтобы меня вот так вышвырнули. Я все эти годы глаза на твое блядство закрывал. Что ты там мне пел? Что смысл твоей жизни — дослужиться до мантии? Дослужился? А теперь слушай внимательно. Ты выкидываешь эту шваль, — он кивнул в сторону Дениса, — на улицу. Я въезжаю к тебе обратно. К себе. Это и мой дом тоже. Я здесь жил и буду жить. Или завтра же вся страна узнает, какие у нас судьи. Сам не уйдешь, так тебя «уйдут»! И жить с позором! Ты понял меня?

— И ты думаешь, что после этого он к тебе в ноги рухнет и будет лобызать персты? — спокойно спросил Диму Денис.

— Тебя спрашивали? Падаль! Гнида! Мало парней? Он мой! И всегда им был! И всегда будет! Я его знаю, как никто! Все, время пошло, — сказал он, поворачиваясь к Роме. — Вечером приду — проверю. Если я даже запах его тут учую, можешь сказать «До свидания» своей долгожданной мантии!

Он развернулся, направился к выходу и открыл дверь. Рома пантерой кинулся к нему, схватил с полки огромную сувенирную мраморную чашу и с размаху обрушил ее на голову Диме. Тот рухнул на пол, как мешок. Денис увидел, как под его головой растекается пугающе большая лужа крови.

В течение минуты ничего не происходило. Денис пытался проснуться и даже махал головой, но понимал, что все это произошло наяву.

— Рома… Ромочка… Малыш… — бормотал Денис, глядя на стоящего в углу Рому, который пространным невидящим взглядом смотрел на мертвого Диму. Денис подошел к нему, но Рома ни на что не реагировал.

«Так… Так, спокойно, спокойно, — шепнул сам себе Денис, — ты же ничего не сделал. Может, он жив еще».

Денис оглянулся в поисках своего мобильного. Взяв в руки телефон, он набрал «112», но тут же подошедший к нему Рома медленно опустил руку Дениса с зажатым в ней мобильным. Глаза его были испуганными:

— Денис, не надо. Не надо!

— Ромочка, вдруг он еще жив?

— Нет, не жив. Все, нет его. Мы его спрячем, ладно?

— Ром, умоляю, надо вызвать скорую и полицию!

— Дождемся вечера и увезем его. Никто никогда не узнает. У него нет никого. Его никто не будет искать, я тебе обещаю!

— Ром, ты в шоке! Все нормально будет, мой хороший! Все будет в порядке! Ты судья, плюс состояние аффекта! Сам же знаешь!

— Какого аффекта?! Никаких полиций, никаких скорых! Это конец… Нет, нет! Господи, зачем я это сделал… Теперь всему конец!

— Ромочка, не конец! Все будет хорошо!

— Я статус потеряю! Даже если аффект! Даже если не посадят! Неважно! Как? — Рома был дико напуган. Он хрустел пальцами, а зрачки в широких глазах без конца бегали.

— Да к черту статус! Надо сейчас думать о том, как не сесть!

— К черту статус? — кричал Рома. — Я всю жизнь к нему стремился, ты слышишь? И ради чего? Чтобы через полгода после назначения его потерять?

— Ром, не кричи, соседи же услышат! Давай представим, что он тебе угрожал. Я же свидетель! Давай подумаем! А потом вызовем скорую и полицию! Только не затягивать сильно, чтобы по времени все совпадало, а то он скоро коченеть начнет, чего доброго…

Но Рома его не слушал. Он ходил туда-сюда вокруг трупа своего бывшего и бормотал: «А если распилить? И вынести ночью? Бля, там же камера… Интересно, она работает? Вдруг было видно, как он пришел?»

Денис осторожно отошел в сторонку, взял телефон и еще раз набрал «112». В эту же секунду Рома выхватил его мобильный и нажал на красную кнопку отбоя.

— Умоляю, не надо… Денис… Вся моя жизнь, она… — он заплакал.

— Ромочка, мальчик мой… Я понимаю, но смирись. Произошло то, что произошло. Ты же знаешь, как спецслужбы работают. Куда бы ты его ни спрятал, тебя меньше чем через сутки задержат!

— Помоги мне! Давай его распилим! В ванной! А потом вымоем все! Мы его потом вывезем! Может, завтра?

— Ром! — оглушительно громко крикнул Денис. — Все! Смирись! Не делай еще хуже! Это аффект! Ведь ты до сих пор неадекватен! Давай поступать нормально! И дай мне уже вызвать скорую, пока есть хоть какой-то шанс представить все это так, как нам надо!

Денис потянулся за телефоном, но Рома одернул его, и Денис поскользнулся и упал на пол. Он протянул руку к Роме, чтобы подняться, но Рома инстинктивно схватил со стола кухонный нож и с размаху всадил его Денису прямо в грудь. Глаза его горели.

— Нет… Нет, нет… — вдруг словно очнулся он. — Денис! Дэнь! Малыш! Нет! Нет!!!

Денис искривился от боли и издал неестественный кряхтящий звук.

— Господи… Денис! Денис! Мальчик мой! Мальчик… мой… Я сейчас вызову… — он потянулся за телефоном, но тут же осекся. — Нет, нельзя! Я не могу… Боже, нет…

Денис хрипел и смотрел на Рому глазами, молящими о помощи. Рома закричал:

— Малыш! Прости! Прости! Прости! За все прости! — он рыдал и трясся над угасающим взглядом любимого. — Зачем я тебе встретился? Маленький мой! Солнышко мое родное! Господи, я так тебя люблю! Может, еще не поздно? Малыш! Ну посмотри на меня! Лапонька моя, мальчик мой любимый!

Денис уже не слышал Рому.

— Маленький мой, а вдруг тебе больно? Умирай скорее! Не мучайся! Не надо! Я люблю тебя! Очень!

Последнее, что почувствовал Денис, была огненно-горячая слезинка, которая упала из глаз Ромы на его щеку и обожгла кожу.

Рома трясся в слезах. Он убрал челку с закрытых глаз Дениса, посмотрел на его ровное бледное красивое лицо, провел по нему рукой, оставив кровавый след, и поцеловал в губы.

— Мальчик мой… Я люблю тебя… Прости!

Рома встал. Он быстро успокоился. Осознав, что произошло, он вышел в коридор. Будто замеряя расстояние между телами, он стал крутить в голове, как представить все это в виде нападения. У него нет мотива убивать. С какой стати судье с безупречной репутацией убивать двух парней?

«Все будет в порядке, — прошептал он сам себе, — надо вызвать скорую. Да! Допустим, что это все ревность, любовный треугольник. А что я гей — это сойдет. Как меня лишат статуса за то, что я гей? Диму убил Денис, все складывается!»

Он поднял мраморную чашу, подошел к Денису, взял его руки и приложил несколько раз к чаше, а потом отнес ее обратно к Диме.

«Так, а Дениса уже я… Самооборона… Курить, курить…»

Он схватил со стола пачку, вышел на балкон, прикурил и глубоко затянулся.

«И зуб выбит — Денис выбил. Драка. И я его ножом… Все складывается».

Он стал думать над тем, как Денис мог очутиться у него дома. Мысли не приходили в голову. Действительно, остается ревность. Два парня не поделили его! Да чего только в жизни не бывает! Он докурил и выкинул окурок за перила. Повернулся обратно к двери и посмотрел вовнутрь квартиры. Вот лежит Дима. А вон из кухни видно Дениса. «Мальчик мой… А я ведь так хотел, чтобы мы с тобой были вместе… Я так любил тебя. И до сих пор люблю. Сколько же ты от меня натерпелся. И ведь терпел, страдал, ждал…»

У Ромы из глаз снова потекли слезы. Он вспомнил, как впервые увидел Дениса — такого смешного, худенького, черноволосого, синеглазого, симпатичного, похожего на мультяшного птенчика, который сел дождливым мартом к нему в машину. И, сам того не зная, в ту самую секунду обрек себя на смерть. Он был такой трепетный, нерешительный, наивный. И как он нелепо врал о своем якобы экономическом образовании… И какими бесконечно восхищенными, влюбленными глазами он всегда смотрел! Такими ясными, таким синими и такими беззащитными! Рома улыбнулся. Он почувствовал такую нежность и любовь к Денису, что на миг ему показалось, словно тот еще жив. Он положил руки на перила балкона, сделал резкий прыжок, перекинул ноги и прыгнул.

С того дня, как все центральные каналы сообщили о самоубийстве московского федерального судьи, прошло уже более полутора лет, но Наташе Карповой кажется, что это было всего час назад.

Перед тем, как в тот роковой день попытаться вызвать скорую, Денис увидел на своем телефоне последний набранный номер — Наташин. «Хоть бы взяла, хоть бы взяла… Давай же! Давай!!!»

— Здравствуйте, товарищ Тихо…

— Быстро слушай! — Денис назвал адрес. — Возьми машину и приезжай за мной! Быстро! Жду! Вопрос жизни и смерти!

Вот, получив такой ненормальный звонок от Дениса, она мгновенно садится за руль и уже через двадцать минут подбегает к подъезду. Минуту она теряет на то, чтобы отойти от шока, когда в паре метров от нее с громким хлопком упало тело. Рядом с ней стоит бабушка с пакетом из «Перекрестка», застывшим взглядом глядя то на Наташу, то на тело. «Вы отсюда?» — спрашивает ее Наташа. Бабушка испуганно кивает. «Открывайте скорее дверь! Бабуль, давай! Давай! Соображаем!»

Дверь в квартиру была приоткрыта, а это никогда не свидетельствует ни о чем хорошем. Лужа крови и труп с размозженной головой у самого входа. Она аккуратно перешагнула через него и интуитивно прошла на кухню, где лежал ее мертвенно-бледный Тихонов с ножом в груди. Карпова сразу поняла, что это квартира Ромы, но самого Ромы не было. Ага, значит тот парень, который сейчас лежит на улице… Все ясно… Маловероятно, что все это совпадение. Вызвав скорую, она позвонила Сальникову.

— Алло!

— Миш, быстро. Тихонова убили. Приезжай сейчас же.

Скорая приехала за несколько минут до того, как в квартиру вбежал Сальников. Наташа рассказала ему про Дениса и про Рому.

— Дисок! Твою ж… — тихо сказал Миша. — Вот же тебя угораздило…

— Еще бы, — ответила Наташа. Она была спокойна и улыбкой пыталась сдержать слезы. — Иначе это был бы не наш Тихонов. Слушай, Сашка с девочками скоро возвращаются, они же сейчас в Саранске. Можно как-то это все так представить, чтобы… Ну. Я имею в виду, чтобы как-то достойно… Чтобы Саша не…

— Наташ, три трупа же… Тут до трусов всех проверят. Сейчас Диску уже нечего стыдиться. Да лично мне плевать, пусть он хоть бы и с холодильником спал… Эй! Эй!!! Куда?! — крикнул он бригаде медиков, которые понесли Дениса на носилках. — Вы че творите? Еще осмотра места происшествия не было! Куда тело понесли?

— Это не тело, — огрызнулась женщина в медицинском костюме, — у него вроде пульс еще есть. Так! Скорее! — скомандовала она остальным.

Информация в век технологий распространяется быстрее вируса. Уже на следующий день интернет был переполнен сообщениями о трагической развязке «Судебного Романа», как окрестили этот случай в прессе. Между тем, официальная версия, которой придерживались следственные органы, деликатно умалчивала о каких-либо реальных фактах любовной связи судьи и адвоката.

У Саши сначала случилась истерика, когда вскрылась вся правда о двойной жизни ее мужа. Но когда она отошла, то восприняла все относительно спокойно и даже постоянно навещала Дениса в больнице. Все долгие годы с момента ее нелепого первого замужества она ждала, что жизнь выставит ей счет за ее поступок, и случившееся она расценила в качестве такого счета. Саша достойно его оплатила, воздержавшись от унижений и оскорблений Дениса. Через четыре месяца Дениса выписали. Выписали, можно сказать, в никуда. Развод был быстрый и безболезненный. С работой было сложнее — если совет партнеров в целом спокойно отнесся к специфической истинной биографии Дениса, им не хотелось терять хорошего специалиста, то остальной коллектив воспринял Дениса в штыки. Он получил небольшую выплату за свою партнерскую долю и покинул место, которому посвятил столько лет и сил. Покинул со спокойной душой, не тая ни на кого обиды, а затем и отказался от адвокатского статуса.

Денису до сих пор снится тот день. Даже сейчас, полтора года спустя, он чувствует в себе нож. В памяти стоят глаза Ромы — дикие и напуганные, и его губы что-то шепчут, но истекающий кровью Денис не слышит ни слова.

Удивительно, но лица Ромы он так и не может точно вспомнить. За те стремительно прошедшие три месяца их совместной жизни они не сделали ни одного селфи вдвоем. В мобильном Дениса не было ни одной фотографии Ромы. Единственное, что у него сохранилось, — это так и не прошедшая до конца ненормальная любовь к Роме.

Перед тем, как пойти домой, Денис получил имейл от Иришки. Они с ней часто переписывались и созванивались по скайпу. В этот раз дочь прислала ему несколько фотографий Анечки и пару своих снимков.

Конечно, Иришка не знала, что в действительности произошло в жизни папы. Саша ей, как могла, объяснила, что папа уезжает далеко-далеко, в другую страну, чтобы работать, но когда-нибудь обязательно вернется. Саша пару раз предпринимала попытки начать отношения с мужчинами, но перед глазами у нее стоял только один человек — ее Тиша. Несмотря на понятную невозможность их дальнейшей совместной жизни, Саша не разлюбила бывшего мужа ни на каплю.

«Целую тебя, папочка, и очень-очень скучаю. Иришка: -)»

Закончив читать письмо дочери, Денис выключил компьютер и вышел из офиса на улицу. Он долго-долго бродил по весенним улицам Рима, раздумывая о том, что было и что, возможно, будет. И о том, как кстати та девочка, которую он когда-то рекомендовал Франческе для компании Массимо, вышла замуж и уехала в другой город, дав тем самым зеленый свет Денису, решившему порвать с московской жизнью после всего случившегося. Он дошел до станции метро EUR Palasport, доехал до дома и открыл ключом дверь. «Ой, Львенок, ну наконец-то ты пришел, а то я думал, что второй раз разогревать придется!»

***

© 2016, D_Kart

«Семь лет тишины»