Сослагательное наклонение моей жизни

Халцедон: Так что все-таки случилось?

В это время завибрировал телефон Максима. «А б а л д е т ь!» - Максим снова глянул на рядом стоящего парня. – «Ни фига себе миллионный город!!!».
Мотылек: Да ничего же, говорю. Просто мы друг друга не поняли. Я пришел к нему поговорить и только успел ему сказать: «Привет, меня зовут ******» А он наверное подумал, что я потерялся. И стал объяснять как дойти до остановки.
- До остановки?! Да не может быть? - Максим обернулся – рядом стоял тот, к кому он вчера приходил.
Телефон снова завибрировал.
Нарцисс: ну и как? Дошел до остановки?
- Ну как тебе сказать? Вроде бы да, - Максим обернулся к Виталику. - И как видишь не только тогда.
- Привет. – Максим снова довольно улыбнулся – мальчик смутился.
- Ты когда выходишь?
- Через одну.
- Может на следующей выйдем и погуляем немного?
- Хорошо. – Автобус как истинный партизан подкрался к остановке и с треском распахнул двери, извергая большую часть пассажиров на улицу. «Цирк» всегда был одной из самых многолюдных остановок.
- Знаешь, - Виталик прищурился глядя на мерзкое весеннее солнце. – Я той ночью долго пытался вспомнить, где я тебя видел. И так не вспомнил. Но мне все-таки кажется что где-то я тебя видел. Где?
- Ну… Мы вообще-то уже два месяца в одном автобусе ездим в одно и тоже время. И каждый раз ты так откровенно на меня пялишься.
- Я? – Виталик чуть сигарету не выронил.
- Нет, я. Ты такие порой глупые вопросы задаешь… Эх. Ну и еще в парке.
- Что в парке?
- Я тебя там первый раз увидел. Ты сидел на лавочке и пил пиво, а я подругу ждал. Ты сидел прямо напротив меня, всего в каких –то трех метрах и общался со мной в чате. Это было так…забавно.
- Забавно? – Виталик вдруг остановился и внимательно посмотрел на нового друга. – Ну да, точно я тебя вспомнил. Ты тот парень, для которого я никак не могу придумать смерть. Уже не знаю, чтобы изобрести.
- Кстати, покажешь мне свои рисунки?
- Почему нет. – они как раз остановились у общяг училища. – Подождешь меня в фойе, я пропуск принесу.
Комната Виталика оказалась совсем не такой, какой Максим ее себе представлял. Стены были полностью заклеены разнообразными рисунками, на которых были изображены люди, испытывающие различную глубину страха и боли. У окна стоял большой темно-коричневый двуспальный диван, на котором небрежно валялось пара подушек и ярко-оранжевое покрывало с длинными кистями. У правой стены стоял длинный стол заставленный различными банками и баночками с краской и кистями, грязными тряпками, местами торчали кусочки бумаги. С левой стороны стоял стол, холодильник, электрическая плитка и прямо таки древняя табуретка.
- Ты один живешь?
- Да.
- Прикольно. – максим развалился на диване. – Наверное, у тебя постоянно остаются ночевать друзья, раз соседей нет.
- Ну вообще-то у меня нет друзей. – Виталик поставил на плитку чумазый чайник.
- Правда? А по тебе не скажешь. – Максим с интересом рассматривал того, с кем так давно мечтал оказаться в этой загадочной комнате.
- Почему?
- Ну… - Максим наклонил голову.- Если тебя помыть, причесать, переодеть… Вообщем привести тебя в порядок, будет даже очень ничего.
- Хм, ну ну. То есть тебя не устраивает как я выгляжу?
- Нет, ну почему? – Максим поднялся и подошел к собеседнику. – Просто… у вот джинсы например.
- Что с ними? – Виталик немного отстранился.
- Вот эти пятна от краски… их надо как-то вывести, и эти дырки, - Максим поковырял в одной из них на коленке.
- Но но но, это волшебная дырочка! Не трогай ее. – Виталик чувствовал себя немного неловко рядом с человек, который ему нравился. Он просто не знал как себя вести в подобной ситуации. Виталик даже представил себе такое не мог.
- Значит волшебная? И в чем же ее волшебство?
- Если я тебе скажу, то она его потеряет.
- Да ну.
- Ну да. Чай будешь? – Виталик поставил на стол обе кружки.
- Буду. А почему ты живешь один? Разве у вас мало студентов?
- Хватает, просто никто не хочет со мной жить.
- Почему? Пристаешь к соседу по ночам?
- Если бы…. Нет! То есть я хотел сказать просто со мной никто не хочет жить по тому, что считают меня странным… наверное.
- Странным? – Максим снова сел на диван. – Почему?
- Однажды я покалечил парня, который меня обидел.
- Сильно обидел?
- Не имеет значения. И как тебе не страшно ходить в таком виде в этом районе?
- Нет, я уже привык.
- Привык? – Виталик ухмыльнулся. – А родители? Как они относятся к… К тому как ты выглядишь?
- Нормально. Ну что ты так на меня смотришь? У меня что, тушь размазалась?
- Нет. Просто ты забавный.
- Забавный? Я забавный? – Максим поставил кружку на стол. – Забавный, да?
- Ну да.
- Я тебе сейчас покажу какой я забавный. – Максим резко поднял, подошел к собеседнику и настойчиво поцеловал.

Весь мир остановился, замер на одном дыхании. Он словно увидел что-то невыразимо прекрасное, от чего просто не возможно отвести взгляд, что притягивает к себе, манит, заставлять забыть о том, что ты живое существо, о том, что нужно дышать и жить, заставлять забыть о том, что есть реальный мир. Виталик сидел на подоконнике и смотрел в тусклые огни ночи. Он ничего не чувствовал, ни о чем не думал и ничего не хотел. Просто смотрел в ночь, которая давно стала для него самым близким другом.
В душе было пусто. Не было ни хаоса, ни радости, ни разочарования. Он ждал. Да наверное ждал. Ждал хоть каких-то чувств, хоть какого-то отклика эмоций в своей изголодавшейся душе, а вместо этого, там была тишина. Он слушал, искал, блуждал в той темноте, в которой прожил столько лет. И не находил. Ничего не находил. И поэтому должно было быть больно. Но не было. Не было чувств, и мыслей тоже не было. А хотелось хоть что-то найти, чтобы зацепиться за это и… И что и?
Виталик перебрался на диван, свернулся клубком и закрыл глаза.

Когда дверь за Максимом закрылась, он прислонился к ней, и медленно сполз на пол. Он притянул колени к груди и уткнулся в них. В голове был полный кавардак. Зачем он к нему пошел? Зачем согласился на его предложение? Зачем поцеловал? Зачем? Зачем? ЗАЧЕМ! И что теперь делать? Что если Виталик возненавидит его? Что тогда делать? Что если он вообще не гей? Просто он еще не определился, не понял кто он. А тут он – Максим! Пришел! Ворвался в его жизнь. Просто так, без стука, без предупреждения.
Сначала хотелось кричать. Прыгать и кричать. Хотелось рассказать всему миру о том, как хорошо, а слов не было. А потом наступил страх. Хотелось убежать, забиться куда-нить подальше и поглубже, где нет людей, нет никого, кто бы мог осудить, накричать… А потом наступил ужас. Парализующий ужас, который мешает дышать, который не дает дышать и адекватно воспринимать мир. Ужас, который пульсирует одной единственной мыслью: «А что если это конец?!» Вот так раз – и конец. И никогда больше ты его не увидишь, никогда больше не услышишь его голос. Он больше никогда не захочет с тобой общаться. И все только по тому, что ты был слишком напорист, или наоборот слишком холоден. И что тогда? Как жить дальше?
Максим резко встал и бросился к своему компу. «А может он в сети? Тогда я все ему объясню, и все станет как раньше… А если он меня пошлет? Скажет, что я… не имеет значения, что скажет, что пошлет. Лишь бы знать хоть что-то, лишь бы не было неопределенности. Все это лучше чем просто ждать непонятно чего.
Но в чате Виталика не оказалась. Ни сейчас, не на следующий день, не через пару дней. Максим сходил с ума, метался по квартире, не находя себе места. Он разрывался между желанием пойти к Виталику и просто поговорить с ним. Но в последний момент всегда отказывался от этой мысли, и продолжал молча страдать. И от этого становилось еще больнее.
В то утро он решил, что если к обеду Виталик не появится в чате, он пойдет к нему домой, что наконец прояснить все до конца, чтобы не осталось между ними никакого недопонимания.
Нефрит: Привет. Что то тебя не видно последнее время. Все набегами или просто не отвечаешь. Что-то случилось?
Мотылек: Я дурак. И это не лечится.
Нефрит: Что, погода выдалась ясной и безоблачной?))))
Мотылек: Если бы. Прямо таки голубое-голубое небо. И тут неожиданно черная туча идиотизма затмила мое несчастное солнце.
Халцедон: Ты случайно стихи не пишешь?

Целая неделя ожидания. Ожидания не понятно чего. Ожидание и неизвестность – вот что может по-настоящему сломать человека. Это когда мечешься по квартире, бросаясь к двери, когда кто-то в нее звонит, и понимать, что он даже не знает твоего адреса. И каждый раз разочарованно возвращаться в комнату, падать на кровать и ждать. Ждать. Смотреть на экран телефона, и каждый раз, когда он погаснет, снова зажигать его – вдруг что-то пришло, а телефон просто не реагирует, назло тебе. Он коварен и наверняка в в сговоре с оператором связи, который не пропускает смски и звонки, которых ты ждешь как дождя в пустыне. А их все нет… И чат молчит.
Максим перевернулся на бок и уставился в окно. Там шел дождь. Серый, низкий дождь и от этого становилось еще хуже. Эта тоска, неопределенность, зыбкость мира и надежды засасывала в себя не давая дышать.
- Надоело! – Он резко встал с кровати и вышел из комнаты.

На самом деле дождь не моросил, а просто изливался грязными потоками на город. Максим поправил торбу и быстро направился к остановке, благо она находилась за соседним домом.
«Сейчас приду и выскажу ему все, что думаю о нем, и о том, что он себе позволяет. Да кто он такой, чтобы так со мной обращаться? Мог бы сразу сказать или послать, а не играть как с тупым мелким котенком! Нашел себе зверушку! Я ему покажу какие у меня когти! Черт, лак облазит…» - Максим разглядывал свои накрашенные ноготочки. Рядом сидящий парень заерзал, доставая телефон, и Максим отвлекся от созерцания маникюра. Мальчик был ничего: высокий, темный шатен в светлых джинсах и темно-синей куртке. Парень был полностью поглощен копание в телефоне и не обращал внимания на попутчика.
«Вот сейчас познакомлюсь с ним, и не поеду к нему, будет тогда знать, как меня игнорить! Вот сейчас… счас…»- А сил как всегда не хватало чтобы просто сказать «привет».
- Это же надо никого нет, - парень разочарованно вздохнул и бросил на соседа быстрый взгляд, улыбнулся. – нет никого, зачем-то снова повторил он.
- Где? – не понял Максим.
- Да в чате хотел с народом поболтать. А там нет никого. Уже который день. Даже скучно как-то… - и снова вздохнул.
- Наверное не сезон.
- Наверное…
- А ты зайти в другую комнату, там наверняка полно народу. – Максим поправил полосатый шарфик.
- Я вообще не люблю такие вещи, просто собеседники интересные попались.
- И о чем же таком интересном там говорили?
- Ну… - парень как-то странно глянул на Максима, - да все о том же, о любви…
- Ужасное слово. Кто только ее придумал. Интересно, сколько бы денег заработал человек, который придумал от нее лекарство.
- Наверное, намного больше, чем основатель журнала «Playboy». Слушай, а ты когда выходишь? – Парень снова достал телефон, взглянул на время, и убрал его в карман. – У меня есть час свободного времени. Не хочешь погулять?
- Ну вообще-то… - Максим все еще был настроен на серьезный разговор, но с другой стороны…
- Ясно. У тебя дела. – Парень поднялся и направился к дверям.
- Я же не сказал, что занят! – Максим едва успел выйти в закрывающие двери. – У меня тоже есть немного времени. Меня кстати Максим зовут.
- А меня Митя. – Митя протянул новому знакомому руку для знакомства. Вокруг запястья был вытатуирован темный терновый рисунок.
- Прикольная татушка.
- Спасибо. А куда ты ехал? Судя по всему я немного нарушил твои планы.
- Сам не знаю. Просто…
- Просто?
- Ну как сказать… - Максим помолчал не зная, что точно нужно сказать. Да и вообще стоит ли что-нибудь говорить. – Слышал когда-нибудь о чате «Салон Madam Destin» ?
- Видно это сейчас самое популярное место для знакомств и общения…
- Значит слышал… Ну так вот. На этом сайте я познакомился с парнем, общался, ну и решил с ним в реале встретиться…
- Так это ты был? – Митя улыбнулся. - Ну и как, оправдал он твои надежды?
- Не знаю. Вот поехал выяснять, а тут ты. – Максим улыбнулся.
- Значит, не оправдал…
- Ну… - Максим снова загадочно улыбнулся. – Внешне очень даже ничего..
- А внутренне?
- Вскрытие покажет, - сказал Максим, а потом зачем-то рассказал все, что с ним произошло, начиная с первой встречи с Виталиком.
Они шли мимо цирка, вдоль маленьких магазинчиков, исписанных зданий, парка, пока не остановились у колледжа им. Славянова.
- Ну вот как-то так. – Максим тяжело вздохнул, - и теперь я не знаю что делать. То ли пойти к нему и уже во все точно разобраться. То ли просто забить.
- Прямо не знаю что и посоветовать. С одной стороны конечно лучше пойти, и чем быстрее, тем лучше. Но с другой стороны…
- Слушай, я вот о чем еще хотел тебя спросить. Ну раз ты сидишь в том чате.
- И что?
- Ты уже встретился с тем парнем, который к тебе клинья подбивает7
- Я?! С парнем?! Я вообще-то натурал!

В квартире наконец-то было тихо. Машка ушла к своим подругам, которые устроили очередной праздник в честь сотой пары туфель и «новой совершенно АБАЛДЕННОЙ» кофточки. А Митя уже минут 20 тупо пялился на себя в зеркало. Сначала он вертелся у зеркала в прихожей, которое занимало всю дверцу шкафа-купе. Теперь перебрался в комнату, прихватив с собой маленькое зеркальце. Он смотрел внимательно, стараясь найти хоть малейшие признаки того, почему все его считают геем. И вроде внешность заурядная: высокий, спортивного телосложения (как никак 3 раза в неделю в «Олимпию» ходит), светло-русый, волосы до плеч, глаза серо-голубые; и одевается как все, то есть так, чтобы не теряться в толпе, но и не слишком из нее выделяться. (но как вы понимаете толпы у нас разные бывают;)) Так что же в нем такого, что все его за гея принимают?
«Видно в наше время просто стереотип: раз парень ухоженный, аккуратный, матом на улице не ругается и не бухает до знакомства с рыжим зверьком, так сто пудов гей. Ну вот что? Что такого во мне? Машки нет, спросить у нее нельзя. Да и что она скажет. А может…» - Митя потянулся за телефоном, который валялся на столе.
- Алло.
- Привет Дим. У мя к тебе есть срочный разговор. Ты можешь приехать?
- У тебя дома Маша… А мы с ней не очень ладим.
- Нет ее дома приезжай. Очень срочно!
- Ладно, скоро буду.
Дима приехал через 40 минут, как никак в этом городе даже поздним вечером можно попасть в пробки.
- Ну что случилось? – Дима развалился в кресле в гостиной. – Что такое стряслось, что ты мне этого не мог сказать по телефону?
- Скажи честно, я похож…. – Митя замялся. – Мы же с тобой давно дружим…
- Давно, с третьего класса. Ты позвал меня предаваться школьным воспоминаниям? Может еще фотки посмотрим?
- Нет… Хотя… - Митя ходил по комнате от двери до балкона и обратно, нервно курил и иногда стряхивал пепел в любимый Машин дифинбахен.
- Что ты мечешься. Сядь уже и скажи прямо, что тебе от меня надо?
- Да не могу я сидеть! Устал уже. Два часа в зеркало пялился, сил нет, глаза болят, попа затекла.
- Ты мне предлагаешь сделать тебе массаж любимой попы? – Дима улыбнулся хищно косясь на попу друга.
- А тебе хочется?
- А ты предлагаешь?
- Дима, скажи, - Митя наконец-то докурил и сел напротив друга. – Я ведь не гей? – сколько было надежды в этом вопросе, сколько ожидания отрицательного ответа.
- Ну… - Дима немного растерялся. Подсознательно он чувствовал, что что-то тут не так. Либо это провокация, либо… - Один раз не пидорас?
- А два раза?
- Так значит по пьяне все-таки было? – Дима нагнулся ближе к другу. – Почему я об этом не знаю. Кто такой? Я его знаю? Когда случилось это чудо?
- Не было! Не было! – Митя снова вскочил с кресла. – Ничего не было! Все это ложь и провокация! Просто достало, что все кругом считают меня геем! Я же совсем не такой! Неужели надо табличку на груди носить, чтобы парни наконец-то перестали ко мне приставать?!!! Как же меня это достало! Ну что во мне такого гейского?
- К тебе парни пристают? – Дима откинулся на спинку кресла. – Симпатичные?
- Достаточно. Хотя… ничего такой мальчик… - Митя снова сел в кресло.
- И он меня еще спрашивает. – Дима улыбнулся.
- Что?
- Ничего, говорю погода отличная. Так что там с мальчиком. Кто такой?
- А мальчик…. Прикинь, сегодня ехал в автобусе и познакомился с парнем… Максим, кажется. Так вот. Помнишь ты мне рассказывал про тот сайт? Салон что-то там.
- Ну и что?
- Ты еще сидишь в этом чате?
- Время от времени.
- Помнишь там была история мальчика, который решил признаться в своих чувствах и отправился к парню, который ему нравиться. А то подумал, что мальчик потерялся и отправил его на остановку.
- Значит, он дошел до остановки).
- Получается, что дошел. Ты не представляешь. Мы с ним погуляли немного, он как раз ехал к этому парню, чтобы поговорить. А тут я. Сбил мальчика с пути истинного. Ну не суть важна. И вообщем мы с ним погуляли, он мне всю эту историю рассказал, и так серьезно рассказывал. Весь на эмоция. И прямо у него такая любовь, такая большая- большая, прямо огромная. А парень тот кажется не разделяет его чувств. Вообщем уже неделю не появляется в чате, не пишет…
- Дурак.
- Почему?
-Потому что дурак. И что дальше?
- Ну просто дико это как-то. Как можно навязывать свою любовь человеку, который никогда ее не примет?
- Это он сказал, что навязывает свои чувства?
- Нет, но это и так понятно.
- Понятно? И из чего ты сделал такие выводы?
- Максим сказал, что поцеловал его, и сразу же ушел. И с тех пор тот парень больше не звонит и не пишет.
- Ты считаешь, что это навязывание чувств?
- Конечно! Он же его практически изнасиловал!
- Изнасиловал?!
- Конечно! Наверняка то парень не хотел этого?
- Чего этого? Боже, Митя ты так рассуждаешь как ребенок. Такое чувство, что ты веришь что детей приносит аист, или что можно залететь через поцелуй… - Дима покачал головой и тяжело вздохнул. – С чего ты взял, что он его насильно поцеловал. Тебя же там не было, свечку ты не держал. Так что…
- Но это же понятно! Это ясно, как божий день!
- Что ясно?
- Что это не правильно! Что это мерзко!
- Мерзко?
- Конечно! Это же противоестественно. Ты только представь себе поцелуй двух парней. Представил?
- Да, и что?
- И как? Мерзко?
- Да нет…
- Дима! Ты их защищаешь?!
- Нет. Просто каждый человек имеет право любить того, кто ему нравится. Не понимаю, почему ты так бесишься?
- Да потому что достали уже! Просто слов нет, как достали!
- Кого?
- Меня! Меня они достали! Понимаешь? Ну почему? Почему все смотрят на меня так, словно я гей! Ведь я не такой! Может табличку на груди повесить?
- Попробуй, только думаю эффект будет противоположным. Так на тебя будет еще больше народа коситься, приставать. Ты же знаешь, если человек что-то рьяно отрицает, значит ему есть что скрывать. Разве не так? – Дима потянулся. Разговор его раздражал. Он честно не понимал чего от него хотят: толи поплакаться в жилетку: ах, какой я несчастный, по улице пройти не могу, чтобы какой-нить мужик в кусты не затащил и не изнасиловал; или же наоборот – внимания ему никто не удаляет, и никто не способен понять его тонкой ранимой души. – Митя, скажи мне нормально, что от меня-то требуется? Что мне делать? Парней от тебя отгонять? Или наоборот?
- Что наоборот? – не понял Митя.
- Заманивать. Ну ты же неопытный, вдруг ты боишься, не умеешь еще к парням приставать…
- А должен?
- Ну мало ли… всякое в жизни бывает. Не мне тебе говорить – один раз не… ну там сам все прекрасно понял. Короче, устал я от тебя, от твоей запутанности. Вообщем я подумаю над твоей проблемой, а сейчас мне пора домой. Завтра у меня дел много, выспаться еще надо… Вообщем, как что придумаю, так скажу. А сейчас тебе лучше всего тоже завалиться спать и перестать заморачиваться на эту тему… тему, - Дима как-то странно захихикал и поднялся с кресла. 

«Это же надо… И как ему такое в голову пришло? Как у него, в его пустой головенке, появились такие мысли?» - Дима лежал на диване и пялился в телевизор, у которого был выключен звук. «Вот что мне делать? Что я должен сказать, если он никак не понимает тонких намеков, на ТОЛСТЫЕ обстоятельства. Достало уже все!» - Дима выключил телевизор и достал из-под подушки сотовый телефон. Самому ему решить столь трудный вопрос не получалось. Должен же быть хоть кто-то умный в этом мире? Ну хоть кто-то! Дима привычно зашел в закладки, выбрал нужную и стал ждать, когда же загрузиться чат.
Ну вот, как обычно, в комнате один человек.
Халцедон: Привет, как твое ничего?
Мотылек: Привет, совсем ничего.
Халцедон: Так и не появился?
Мотылек: Ты уже знаешь?
Халцедон: Да, только кажется мне, что далеко не все. Но об этом позже. Я хотел спросить – во сколько ты заканчиваешь учиться?
Мотылек: В 15, а что?
Халцедон: Замечательно, тогда я беде тебя ждать в 5 у скорбящей матери, знаешь, где это?
Мотылек: Да, только не понимаю, зачем?
Халцедон: мне очень нужно с тобой встретиться и поговорить. Это касается нашего общего знакомого.
Мотылек: Хорошо, я приду.

Дима не любил весну, не любил ее не постоянство, и слишком яркое солнце, от которого отвык за столь «продолжительную и очень суровую» зиму. Но все это было лучше, чем постоянные перепады температуры. Весна для него всегда ассоциировалась с истеричными девушками, и видно именно по этому он все-таки предпочитал парней. Так было спокойнее, и хоть какая-то определенность в отношениях, ну или как там это называется. Вот и сейчас, он сидел на лавочке у технаря и ждал, когда появится Максим. На против ссорилась влюбленная парочка – парень пытался извиниться перед девушках, а та не хотела ничего слушать и только томно закатывала глаза, или истерически кричала про то, что он променял ее на какую-то мочалку. Дима вздохнул и огляделся по сторонам. Мимо проходили люди: старые бабки катили на рынок свои тележки с пышной рассадой, детишечки играли в песочнице и оттуда постоянно раздавались отвратительно радостные вопли, несколько блондинисто-гламурных девушек проковыляли мимо, цепляясь шпильками за все трещины в асфальте, положенным в незапамятные времена. Вообщем смотреть было не на что.
- Привет, ты меня ждешь? – Дима поднял глаза и увидел перед собой классического эмобоя.
- Наверное, - Дима наклонил голову и прищурился, глядя на солнце.
- Ну так пошли, или тут будем сидеть?
- Ну пошли.
- Ну начинай. – Максим даже примерно не мог себе представить, кому будет посвящен разговор.
- Пошлить? Давай в следующий раз. Сейчас у меня к тебе разговор на другую тему. Я знаю, что вчера ты познакомился с Митей.
- Ну да, было что-то такое. А что ты его очень ревнивый парень?
- Нет, - Дима вздохнул, - но хотелось бы. Но… вообщем, после вашей встречи, несчастный Митя впал в настоящую истерику. Я конечно не знаю всех подробностей, но исходя из его слов, можно подумать, что ты его нагло и грязно домагался.
- Я? Грязно?
- Ну может так, замарал немного… Так вот, он очень расстроился из-за того, что ты принял его за гея.
- А разве это не так? На нем же аршинными буками написано, кто он! – Максим бросил косой взгляд на нового знакомого и быстро перешел дорогу перед очередной машиной.
- И что там написано? – Дима поправил сумку, которая постоянно стремилась соскользнуть на асфальт.
- Что гей он! Что же еще…
- Вот все это понимают, а он нет… Слушай, достало меня уже гулять, и наслаждаться природной идиллией и чистым воздухом, пошли уже куда-нить сядем и поговорим нормально.
- Пойдем на набережную? Там в такое время никого нет, либо очень мало народу.
- Уговорил. – они сели в троллейбус и уже через 10 минут выходили у речного вокзала. На набережной и правда было немноголюдно: несколько бомжей собирали бутылки, парочка молодых мамаш с колясками и пивом чинно прогуливались вдоль исписанных всякой тарабарщиной высоких бетонных бордюров. Дима и Максим медленно шли от речного вокзала в сторону моста.
- Знаешь, я никак не могу объяснить Мите, что он возможно латентный гей, поэтому на него постоянно западают парни. Просто не могу я ему в лоб это сказать. Мы же все-таки друзья, с детского сада дружим. А тут я ему такое скажу.
- Я не понимаю. Что в этом такого. Ну скажешь ты ему, что он гей, и что? Для него это такая трагедия?
- Вообще-то да. Он так-то к Геям лояльно относиться, но среди друзей не хотел бы их видеть…
- Э…. ну… а ты разве не гей? – Максим подозрительно глянул на друга.
- Гей…. – Дима как-то нехорошо улыбнулся, -только он об этом не знает.
- А еще лучшие друзья. – Максим вздохнул, - думаешь он перестанет с тобой общаться, когда узнает, что ты предал их сексуальное меньшинство?
- Даже не знаю… Митя такой непостоянный, у него настроение как ветер в марте. Вот и пойми его после этого… Но есть у меня одна идея, и именно для этого я и решил с тобой встретиться.
- Интересно, и какая же? – Максим облокотился на край бордюра – внизу плескалась вода.
- Ты, я так понимаю, все мечтаешь о том парне… Как там его звали…
- Виталик.
- Ну да, Виталик. Так вот мой дорогой друг, - Дима обнял мальчика за плечи, -есть тут у меня одна мыслишка….

Непривычное… У каждого оно свое, не похожее ни на что… для кого-то «непривычное» отождествляется с «необычным», а для кого-то «необычное» составляет неотъемлемую часть жизнь… А жизнь у каждого, к несчастью, своя. Порой кажется, что жилось бы куда проще, если жизнь была одна на всех. Ты уже знаешь, что тебя ждет, к чему готовиться, чего ожидать от тех или иных людей, поступков… Но если бы жизнь была одна на всех, это было бы не интересно и скучно. А скучно жить… Это не привычно.
Так что же такое непривычно? Непривычно… это когда стены не черные, не покрыты картинами боли, страха, животного ужаса, а вместо этого на них странно-голубые в перламутровые в полоску обои, которым, наверное, лет 5, если не больше… И сидишь ты в этом порядке, когда все прибрано, пыль везде вытерта, и такое гадостое ощущение стерильности, чистоты и пустоты и нехватки прошлого, и ужасное осознание того, что его нельзя вернуть. Ничего нельзя вернуть… и такая тупая ноющая боль в душе, что даже выть сил нет. И что самое не привычное теперь в жизни, это осознание того, что там, за дверями этой комнаты, этого мира есть ЖИЗНЬ. И она не прочь с тобой завести знакомство. Только вот ты не знаешь с чего начать. Прийти и сказать: «Привет, меня зовут Виталик… Правда сегодня отличная погода?» и что потом? Молчание? Или издевательское хихиканье?
Виталик ухмыльнулся, повернулся на другой бок, достал из-под голову подушку, обнял ее и уставился на дверь. Дверь была старая, когда-то белая, а сейчас поцарапанная, рассохшаяся и серого, такого знакомо серого цвета… И там за этой дверью крадется, бурлит, переливаясь шестицветной радугой, и просачиваясь под дверь тонкой струйкой белого конверта.
А еще непривычно ждать. Ждать чего-то непонятного, надеясь до последнего. И на что надеяться? Во что верить? Да разве кто-то раньше такое позволял себе? Разве раньше кто-то так с тобой поступал? Нет… Ты да.. возможно… Хотя что тут скрывать, ну было раз… ну может два, ну ладно ладно, три было… а поскольку три это не важно. Только вот сейчас… Сейчас просто непривычно от того, что раньше так не было. Да и не могло быть по определению... Вот только чье это определение, чье это правило и в чье игре? А не все ли равно, главное, что есть еще последний, саамы хрупкий, самый призрачный, самый умирающий в глубокой коме, шанс. И ты. Который еще верит, что этот полудохлый шанс можно юзать в своих корыстных целях… Максим последний раз оглянулся на темные окна седьмого этажа и направился к остановке.
Дима тяжело вздохнул, кинул очки на клаву и тяжело вздохнул. Ночь еще только начиналась, а работы было еще пахать не перепахать. Но раз сам во все это ввязался, и что самое страшное, сам все это и придумал… так что нечего теперь плакаться и прибедняться. И работы ты совеем немного осталось… всего-то помещение найти нормальное, чтобы всех приглашенных гостей вместило, разобраться с едой, музыкальным сопровождением, сценарием мероприятия…
- Мля, - Дима тихо застонал. Хотелось все как обычно бросить, и отправиться куда-нить далеко-далеко, чтобы никто не нашел. - С таким настроем только финансовые пирамиды строить, - в слух подумал Дима и снова надел очки. Времени оставалось всего девять дней.
Что такое девять дней? Это больше чем неделя, это целая вечность. И за это времени можно сделать столько всего, столько всего можно успеть. Только вот почему-то об этой куче времени вспоминают лишь за сутки или всего за несколько часов до окончания срока. И вот в эти самые последние часы и начинается то самое колдовство, которая сопровождается неописуемой истерикой всех организаторов и помощников организаторов, причем первые рвут на себе, да и на других, волосы, а вторые стараются быстро выполнять приказы «начальства», даже если те не совсем адекватны. Поэтому в большом просторном зале царила настоящая разруха с элементами праздниками. Постоянно с разных сторон постоянно доносилось – «Где шарики? Где-то шляешься? Ну тащи же их сюда быстрее! Нам еще три колонны украшать! Ну живее же!», «Кто видел приглашения?», «Где салфетки?», «Почему не играет музыка?», «Кто пошел встречать гостей?» - последний вопрос заставил толпу замолчать, чтобы разорваться новым приступом истерики.
- Шу! Шу!!! – Дима догнал Кролика в конце коридора. – Скажи мне что сценарий закончен, проработан до конца?
- Да, - Кролик улыбнулся. – Не волнуйся.
- Скажи мне, что он адекватен.
- Ну как… как обычно.
- Как обычно?! Как обычно?! Вы опять что-то курили?
- Кролик идем, нам еще роли по конвертам распихивать. – Тэкона подхватил Кролика под локоть и потащил в темноту коридора.
- У меня не хватит валерьянки на всех гостей! – крикнул Дима в темноту.
Оставалось двадцать минут до начала, когда Дима последний раз придирчиво оглядел зал, тяжело вздохнул и плотно закрыл дверь.
Гости прибывали группами, реже по одному. Всех их встречали на остановке несколько человек, один из которых вручал группе связку из шести ярких шариков, строил их парами и провожал до дверей клуба «L’arc-en-ciel». И с каждым часом гостей становилось все больше, намного больше, чем Дима рассчитывал. Это конечно радовало его, но и пугала. С огромной толпой общаться было куда труднее.
- Дима, я не поняла, ты мне обещал трех отличных актеров, и где они? - Кролик нервничал и тискал белые конверты, с римскими цифрами.
- Счас посмотрим, - Дима окинул беглым взглядом зал и понял, что найти кого-то в этой толпе будет просто не реально, поэтому решил позвонить. Дозвонился он только с пятого раза.
- Алло? – раздалось в трубке. Судя по шуму, собеседник находился глее-то в зале.
- Максим, это Дима. Подойди к сцене, я тебя жду.
- Куда?
- С сцене.
- Куда? Я тебя не слышу.
- К СЦЕНЕ!
- А, счас буду. – спустя несколько минут Максим появился у сцены. – Привет.
- Привет. Знакомься, это Кролик. Это Тэкона. Так вот они хотят предложить тебе поучаствовать в спектакле, ты ведь не против. Я знаю, что ты не против. Так что отдаю тебя на растерзания этих девушек, и не пугайся. По крайней мере не очень. – Дима улыбнулся и исчез среди гостей. А бедного, и ничего не подозревающего мальчика, повели за кулисы. Спустя пару минут туда впихнули Виталика.