Не зашло

Они любили друг друга с детства.
Не в силах разойтись в разные стороны, они в один день женились и стали жить в одном доме. Но им хотелось и не терпелось, поэтому они нашли выход.
Они стали дружить и занимались этим всю жизнь.


Купив бутылку шампанского, чтобы побаловать любимого, Иван Макарыч мелкой рысью припустил к нему домой. В надежде, что супруга покойного отсутствует, он позвонил в дверь квартиры.
Покойный оказался в добром здравии и, увидев торчавшее из-за пазухи Ивана Макарыча красивое золотое горлышко, засуетился, выталкивая его на лестничную площадку.
- Иди отсюда, глупый... – шептал он, округляя глаза и обнимая его за плечи. - Жена дома.
- Ты скоро? – шипел Иван Макарыч, упираясь ногами в коврик. - Мне долго ждать?
- ФИМА! – раздался тонкий крик из дальней комнаты, и Фима побледнел, - кто там?
- А никого, Валя! – крикнул Фима, выталкивая Ивана Макарыча в сырой подъезд вперед коленями. - Ошиблись номером!
- Снова твой друг приперся?
- Какой друг?!! – кричал Фима. - Никакого друга у меня нет, ты что, совсем опухла?
- Да твой этот... хер в желтых тапках! Пьешь с которым! – кричала жена.
Фима уставился на желтые кеды Ивана Макарыча.
- Не любит она меня, - чуть не заплакал тот.
- С кем я пью? Сдурела, пенсия? Ни с кем я не пью! Не он! Ошиблась!
- Вот только уйди из дома!
- Да тут я, тут!
Иван Макарыч вышел на площадку и кивнул Фиме.
- Как сможешь, так выходи. Жду тебя на нашем месте.


Фима смог через час. При полном параде, с огромным целлофановым пакетом в руке, на дне которого болтался его мобильник «Nokia» 1812 года выпуска, здоровый, как кирпич, тяжелый, как золотой слиток, с откидывающейся крышечкой, которая, попав по лицу, смогла бы вбить зубы обратно в десны, он предстал перед Иван Макарычем в кустах за гаражами.
Поцеловавшись и смахнув слезу, они решили заняться делом. Времени было мало и им хотелось не только выпить, а еще и друг друга потискать.
Обмотав пакет вокруг мобилы, Фима потер руки.
- Еле-еле от своей сбежал, - поделился он. – Вот су*а, все про меня знает.
- На то она и жена, - сказал Иван Макарыч, протирая лопухом уже сто раз использованные одноразовые стаканчики. - Моя такая же. Еще не бзнул, а она уже проветривает.
- Умные бабы вымирают, - сказал Фима. - Нам с тобой не повезло.
- Нам вообще они не нужны, - закряхтел Иван Макарыч. - Че нам с ними делать?
- Снимать штаны и бегать, - захрипел предсмертным смехом Фима. - Но! Я тут ненадолго. Меня ведь на смерть послали. За хлебом, грит, сходи, а то борщ сварила, а закусить нечем.
- Мы быстренько, - засуетился Иван Макарыч, решая, что же сделать сначала, выпить и снять штаны или снять штаны, а потом уже выпить.
Бутылка «Советского», гордо стоящая на самодельной лавочке, манила любовников своей индивидуальностью и непредсказуемым развитием сюжета с эротическим подтекстом.
Фима решил свернуть на ней фольгу и потянулся вперед.
Иван Макарыч подумал о том же. Решив помочь бойфренду, он преуспел и случайно задел Фиму рукой.
Получив скользящий удар в грудь, Фима попытался удержаться на ногах. Сделать это было трудно, и он схватил в полете Ивана Макарыча за грудки.
Падая на Фиму, Иван Макарыч схватился за ветки, свисающие над его головой. Ветки оборвались у него в пальцах и, отлетев, хлестанули ему по щекам. Почувствовав боль, он закрыл лицо руками, попутно оцарапав Фиме лицо.
Окровавленный Фима все-таки упал на спину, параллельно порвав на груди Ивана Макарыча его самую любимую ветровку.
Иван Макарыч, мелко-мелко загребая желтыми кедами, попытался пробежать над Фимой. При этом он широко расставил ноги, чтобы не пройтись своему мужчине по голове.
Фима испуганно закрылся руками и случайно ударил Иван Макарыча между ног.
Падая вперед, Иван Макарыч проехался щетиной по коре старинного дуба, который плодоносил еще до его рождения, и размазал по нему нос. Сползая лицом по шершавой поверхности, он тихо обматерил любимого, к которому решил зайти, чтобы разделить с ним положительные эмоции.
- Ох, ёп, это круче секса... – хрипел Фима, лежа на спине и царапая сандалиями землю. - Я такого еще не видел...
- Да, - вторил от корней дуба Иван Макарыч, - что-то не зашло...
Через пять минут они стояли около лавочки все ободранные, в мусоре, говне, крови и еще черт знает в чем. Перед ними стояла нетронутая бутылка.
- Пойду переоденусь, - засобирался Фима и взял в руки пакет с мобильником.
- Вернешься? – спросил Иван Макарыч с надеждой на положительный ответ.
- Если меня в таком виде домой не пустят, то приду, - Фима, хромая, захрустел к выходу.
- Бляха-муха, мог бы надежду дать, - выругался Иван Макарыч, чуть не плача.
- Значит, еще раз попробуем, - сказал Фима, исчезая в кустах. - Закопай бутылку тут, но запомни место.
Оставшись один, Иван Макарыч со слезами в голосе зарыл шампанское в старые листья и пошел домой.
Дома никто не поверил, что он не пил. Жена наварила ему прыгалками по хребтине и запретила встречаться с лучшим другом. Иван Макарыч представлял себя пленником, которого пытает злобный воин.
Ободранный Фима рыдал всю ночь, а утром силком был вывезен на дачу, где чуть не умер от тоски по любимому и нажрался в первый же вечер.