Сказка о Попе и работнике его Балде

Балда уже полдня шатался по поселку. Толку не было, становилось все жарче, в кошельке было совсем пусто.
- «Святой источник», - попросил Балда, протягивая последний полтинник продавщице в ларьке около автобусной остановки. - Холодную, ладно?
У продавщицы тоже были дети, и она сочувственно смотрела на широкоплечего симпатичного парня, скрутившего крышечку с бутылки.
- Откуда сам?
Балда подумал и сказал:
- Издалека.
- Работу ищешь?
Балда подумал и кивнул:
- Ищу.
- Вот я и гляжу, на приезжего похож, - вздохнула продавщица и указала на огромные черные ворота, за которыми угадывались красивые башенки могучего особняка. - Там спроси, там участок огромный, может, и жить там будешь. Там батюшка наш живет, ой, суров, правда, но ты попробуй.
- Батюшка… Поп?
- Ну, по-старому «поп». А сейчас говорят «батюшка».
- Спасибо, - прищурился Балда, сунул бутылку в сумку и подошел к воротам. Вблизи батюшек он не видел, не знал, что они едят и в какой позе засыпают, но был уверен, что проблемы у них в хозяйстве точно такие же, как и у простых людей.
Нажав на кнопочку звонка, он стал ждать около динамика, прикрепленного к стенке. Ждал долго, снова нажал, снова получил в ответ тишину, после чего обозлился и нажал на кнопочку еще раз.
- Да! – вдруг прозвучало из динамика на всю улицу.
- Караганда! – не выдержал парень и пнул ногой стену.
- Ах ты, падла!!! – крикнул динамик.
- А почему бы сразу не ответить? – не унимался Балда. - Обязательно человека на солнце мариновать надо?
- Тебе какое дело, щенок?!! – заорал динамик.
- От щенка слышу! – ответил Балда, и ворота стали медленно открываться.
Балда приготовился к драке, но когда увидел, кого ему предстояло бить, расслабился, потому что из ворот вышел худенький пацан лет восемнадцати, в белой майке, джинсах и с сигаретой в руке.
Балде было двадцать два, но выглядел он значительно краше, потому что следил за питанием, регулярно занимался спортом и вообще старался любить себя.
- Подумаешь, подождал минутку-другую, - обронил парень и затянулся. - Чего тебе?
- Работу ищу.
- Ты знаешь, - задумчиво произнес парень, протягивая руку Балде, - меня Марк зовут. И работа есть.
- Мне и крыша нужна, - нахмурился Балда.
- Да отца все равно дома нет, можешь пожить в его комнате.
Балда обалдел. Все само приплыло к нему в руки. Поп в отлучке, работа есть, жить тут можно. Какой же дурак откажется?
Среди них такого не оказалось, и он вместе с Марком зашел в ворота.


В течение дня он делал то, о чем просил его Марк, а просил он не много: пообщаться с газонокосилкой, починить дверной замок, подкрутить какие-то винтики. Сам Марк тоже был рядом, протягивал отвертки, сортировал гвозди, светил в темноту фонариком.
- А ты на деле не такая сука, - расчувствовался Балда, глядя на то, как Марк сопит, придерживая дверь, пока Балда вкручивает в петли шурупы. - В динамике был похуже.
- Да потому что ты достал, - буркнул парень. - Как этот самый развопился... как бабка в очереди...
- Сам ты бабка.
- От бабки слышу.
- Поговори мне еще.
- Испугал ежа голым позвоночником.
- Так, - сказал Балда, отбрасывая отвертку в сторону. Дверь повисла на Марке, чуть не срубив с него кусочек туловища, - не прошло и года. Ухожу.
Марк отошел от покосившейся двери и встал перед Балдой, растопырив руки.
- Ты полдня тут работаешь, куда пошел? Я тебя нанял, я тебя и уволю.
- Отойди, - попросил Балда. - Найду другую работу. С таким припадочным, как ты, мне страшно находиться в одном помещении.
- И это мне говорит человек, который устроил истерику, еще стоя у ворот, - усмехнулся Марк. - И потом, я тебе не заплатил.
- Оставь себе на памперсы, - сказал Балда и сделал шаг вперед. Марк из дверного проема не исчез.
- Пусти, а? – скривился Балда. - Ведь оттолкну нежно, а умрешь сразу.
- Я даже имени твоего не знаю, - улыбнулся парень, который явно издевался. Глядя на его улыбку, Балда понял, что никогда больше не пойдет работать в дом к обеспеченным батюшкам.
- Балдой назвали и правильно сделали. Отойди в сторону.
- Не-а.
Балда взял Марка двумя руками за талию и оторвал от пола. Марк ловко рванулся вперед и обхватил Балду конечностями, словно обезьянка баобаб.
- Охренел? – растерялся Балда. - Слезай с меня на*уй.
- Ты сам захотел! – улыбнулся Марк и обнял Балду за шею.
- Ничего я не захотел, - перепугался тот.
- Первое слово дороже второго, - прошептал Марк и поцеловал Балду в щечку. - Ляпнул? Будь верен сказанному, исполни.
И тихо-тихо в самое ушко:
- Я очень-преочень тебя хочу, веришь?
Балда хлопал глазами, а Марк, так и не слезая с него, начал осторожненько приподнимать его футболку.
- Ты это... не балуй... – не согласился Балда. - Я не такой.
- Какой «не такой»?
- Я девушек люблю.
- Я тоже любил.
- Не могу я с мужиками... – застонал Балда.
- И не надо, - поцеловал его в плечо Марк.
- Правда??? – оживился Балда, успевший порядком напрячься.
- Не я тебя буду, а ты меня, - покраснел Марк, и спрятал лицо у Балды под подбородком. Тот ощутил дуновение ветра свободы.
- А если я не захочу? – спросил он на всякий случай.
- Захочешь. А не захочешь – вые*у, - пообещал Марк, и Балда зажмурился.


Через пять минут они лежали на огромном белом ковре совершенно обнаженные. Вокруг валялись выпавшие из сумки Балды отвертки, кусачки и болты.
- Вот смотри, - учил Марк работника. - Тебе еще страшно?
- Да не хочу я... – захныкал Балда.
- Вот так, - Марк провел рукой по его шее. - Приятно?
- Не знаю.
- А так?
- Не знаю...
- А тут?
- Ой, ой... не знаю...
- Ну, а тут? – занервничал Марк.
Балда задумался.
- Невнятно как-то. Повтори.
Марк дал волю рукам. Балда закрыл глаза. Марк сжал ладошку. Балда откинул голову. Марк ждал ответа. Балда все еще не понимал.
- Ну?
- Красиво.
- Ну, а еще что тебе нравится? – не унимался Марк.
- Не знаю, не пробовал, - стоял на своем Балда.
Тогда Марк попросил перевернуться его на живот и изо всех сил влепил его накачанной заднице пощечину. Балда обрадовано выгнулся. Было видно, что парень не ошибся.
- Марк, ты красавец! Повтори, это было то, что надо.
- Точно?
- Точно...


Отлупив Балду ремнем, прыгалками и до кучи найденными в комнате USB-проводами, Марк поцеловал его в копчик и грациозно выгнулся. Истерзанный и счастливый мазохист Балда уже настолько возбудился, что лежать на животе стало неудобно – член упрямо приподнимал его над полом. Осмелев и разобравшись в своих предпочтениях, он не сводил глаз с Марка, который уже чуть ли не в узел себя завязал.
- Иди сюда, филателист, - не выдержал он и схватил парня за ногу. - Теперь я тебя мучить буду.
- Ах, не делайте мне бо-ольно, господа-а! – притворился испуганным Марк. - Ах, мне так стра-а-ашно!..
Балда схватил с пола провод и ловко связал Марку руки.
- Зачем? Я этого не люблю! – заявил парень, отползая.
- Я тоже не любил, - подмигнул ему Балда. - Но ты же не пробовал. Вот и вкуси.
Сказав это, он развернул Марка к себе спиной и, присмотревшись, въехал в тесную неизвестность. Связанный пытался сопротивляться, но скоро запел другую песню.
Марк застонал, и застонал так хитово, что было видно - ему это очень нравится, а Балда от этого звука чуть не оглох. С каждым толчком, нажимом, с каждым движением он понимал, что парень был прав насчет него, что Балде это понравится. Через пять минут он сменил кардиотренировки на силовые, придерживая худенького Марка за талию, и вел себя так, словно он сам тут живет. Марк уже вопил не на жизнь, а насмерть, вгрызаясь зубами в обивку огромного бежевого кожаного дивана, к которому его дотолкал в процессе Балда. И избитый работник, и его связанный работодатель занимались таким очумелым сексом, о котором и не мечтали. День был жарким, но куда было погоде до иступленного садомазо, происходившего в батюшкином особняке! Заканчивая марафон, Марк кричал: «Балдюш, выходи за меня замуж!», Балда подвывал в тон что-то о брачном договоре, и это только усиливало их обоюдную радость от увиденной финишной ленточки, к которой стайер и спринтер доползли одновременно.

Чуть не умерев по дороге, Балда достал свой мужской половой признак из заикающегося Марка, завалился около камина и наплевал на все, потому что понял – изменить судьбу он уже не сможет. Потянув за провод, он освободил Маркушины руки, и тот упал на пол рядом с ним.
- Ну, тебе понравилось? – слабо спросил он Балду, кладя лохматую голову ему на грудь.
- Ничего.
- Ничего… НИЧЕГО?!!
- Успокойся, кош, ну че ты? – добродушно пробухтел Балда. - Понравилось, только не ори.
- А вякал че-то там типа «не буду», «не хочу». Гундел, как отец мой прямо.
- Ну, его понять можно, - потянулся Балда. - Он же батюшка, ему положено такого срама не признавать.
Марк оторопело посмотрел на обнаженного любовника.
- Кто батюшка?
- Папец твой, не?
- Батюшка - это я.
- Бляха-муха, прости, господи! – вскинулся Балда, округлил глаза и стал неистово креститься. - Да что же это я… да кого же это я тут ... Ой, грех на душу взял! Ой, гореть мне в аду, ой, мама, папа, помогите…
Он пятился от ошалевшего Марка, который ничего не понимал.
- Балдуш, стой.
Балда уже въехал задом в стену и топтался на месте. Марк подошел к нему и ласково погладил по голове.
- Это я батюшка. Был. Духовную семинарию окончил, а потом понял, что мое призвание не в этом. Все в курсе. До сих пор так называют, но я уже фирму свою открыл по производству мягких игрушек.
Балда чуть не заплакал от облегчения.
- Правда, ты не поп?
- Ну, это с какой стороны зайти, - опустил глаза Марк, разворачиваясь как будто бы случайно, к Балде спиной.
- Ишь, хитрый! Балда попу всегда найдет! – обрадовано сказал работник и, слившись с Марком в горячем поцелуе, мягко завалил его на ковер.


Вечером они закончили все дела по дому, починили все, что сломали в процессе ролевой игры, где Марк был Папой Римским, а Балда – его собачкой, и сели на крыльце особняка, который, как выяснилось в процессе пытки раскаленным железом, отец подарил Марку насовсем.
- А не ищи ты работу, я бы тебя потерял, - сказал Марк, сидя на коленях накачанного Балды. - И не было бы сказки.
- И не говори, - улыбнулся Балда. - Если бы мне не нужна была бы работа…
- А ты сам откуда?
- А я скрываюсь, - прошептал Балда. - Богатые престарелые родители. Туда нельзя, сюда нельзя, мол, мы тебя слепили из того, что было…
- Колобок, что ли?
- Не выдавай меня, - попросил Балда и спрятался в руках своего стройного батюшки.