Константин Norfolk

Плевок судьбы

Аннотация
Всё приходит к своему финалу. Каждый боится его по своему. 
Когда наступает старость...
Когда приходит немощь...
И когда ты наконец осознаёшь неотвратимость судьбы.  


Виктор Петрович пришёл в себя. Он лежал на кровати. Не просто кровати, а высокоспециализированной больничной койке в отделении реанимации. Его руки были привязаны к бортикам крепкими фиолетовыми ремнями, а на кисти надеты наволочки, чтобы, извернувшись, пациент не смог ненароком отстегнуться. Хорошо, отвязали ноги. В первые дни, когда Виктор Петрович, выражая протест против такого ограничения своей свободы, лягнул кого-то из медперсонала, ему, как сказал кто-то из медицинской братии, сделали "мягкую фиксацию". С тех пор пошевелиться он никак не мог, что для него, человека вертлявого, стало неимоверной пыткой.
  
Глаша, тридцатилетняя дородная баба в ослепительно белом халате с бейджиком на груди, где важно сообщалось, что она медицинская сестра высшей категории, подошла к койке и, недовольно морщась, проговорила:
  
- Опять обосрался!
  
После этого человеколюбивого пассажа она начала переворачивать Виктора Петровича, одновременно вытаскивая из-под него изрядно потяжелевшую, грязную простыню. Суставы привязанных рук неестественно вывернулись, отдавая нестерпимой болью, но сказать он ничего не мог, потому что говорить больше не умел. 
  
Глашу можно было понять. Во время обхода заведующий обнаружил, что больной не перестелен - весьма ощутимый запах испражнений стоял на всю палату. Ей после тяжёлого ночного дежурства пришлось остаться. Сменщица Катька нагло заявила, что чужие недоработки она доделывать не собирается, хотя прекрасно знала, стерва: в семь утра перестилают всех. Но так уж был устроен организм Виктора Петровича – все семьдесят лет жизни ему требовалось опорожниться именно утром, чуть ли не минута в минуту. Когда он учился в институте, это доставляло массу неудобств: в начале утренней лекции приходилось бежать в туалет под недовольные взгляды преподавателей, а под конец жизни обернулось таким вот унижением. Впрочем, если бы Глаша даже знала сей факт, то ей бы было глубоко фиолетово: во-первых, ужасно хотелось домой, во-вторых, дежурство оказалось и в самом деле тяжёлым, в-третьих, медсестра высшей категории не должна впускать в себя чужую боль: больных много, а она одна — на всех не хватит…
  
Виктор Петрович ненавидел Глашу, Варю, Светлану, Катьку и, если бы только мог, отправил их куда-нибудь на край света, лишь бы подальше от себя, а ещё лучше, запер там в бетонированный бункер с пудовыми замками, чтобы обратно они уже никогда не добрались. Более-менее он переносил санитарку Дусю — та являлась на дежурство частенько подшофе и не следила за тем, насколько ослабевали вязки у больных. Тогда можно было ослабить путы, слегка почесаться и, если повезёт, сорвать с себя электроды кардиомонитора, от которых жутко щипало кожу.
Монитор предательски визжал, если давление или пульс опускались ниже заданного предела. На днях, когда это случилось, проводилась реанимация. Врачи остались довольны: реанимация прошла успешно, Виктора Петровича вернули к жизни…
  
Между тем, Глаша отработанными размашистыми движениями уже вытирала ему между ягодиц. За ветошью к старшей идти не стала – та ушла в аптеку, – поэтому воспользовалась тряпкой с хлорамином. «Ничего, слегка пожжёт, зато микробов поубивает», – мудро рассудила она.
  
- Теперь ты у нас красивый! – победно заявила Глаша, стягивая перчатки. - Можно в кино показывать!
  
Почему именно в кино она уточнять не стала. Наверное, мозг, одурманенный недосыпом после трудовой ночи, не смог подобрать ничего толкового, а ободрить больного требовала медицинская этика. Или имелось в виду, что марафет наведён и можно будет показать родственникам. Но Виктор Петрович сам долгое время работал врачом и прекрасно знал, что в реанимацию родственников не пускают. Массивная железная дверь, отделяющая мир живых от мира тех, кто ещё не умер, скрывала очень много маленьких грязненьких тайн под предлогом соблюдения санэпидрежима. Да и не было у Виктора Петровича никаких родственников. Лет десять назад мог бы прийти Серёга. Но это десять лет назад. 
  
В молодости Виктор Петрович любил шутить, что страстно желает умереть первым.
  
- Ну, нафиг, заморачиваться похоронами и поминками, - говорил он. - У меня эгоистичное желание – вначале я… Уж лучше ты будешь этим заниматься…
  
Но Серёга ушёл раньше, сразу через несколько дней после шестидесятилетнего юбилея. Правда, ему повезло, он почти не мучился. Обширный инфаркт миокарда внезапно и решительно поставил точку на их отношениях. Виктор Петрович только и успел сделать промедол да довезти любимого до ближайшей больнички. Серёга умер через два часа. Деньги, которые они собирали на летнюю поездку по Европе, без остатка ушли на венки, гробы, место на кладбище  и множество всяких штук, о существовании которых не представляешь до момента, когда в жизни не появится представитель похоронной компании.
  
Он любил Серёгу, но желание ещё пожить заставило отправиться на сайты знакомств в поисках нового партнёра. Впрочем, очень скоро стало понятно: человек его возраста не должен рассчитывать на новое счастье. То ли различия в мировосприятии поколений, то ли банальная страсть окружающих найти сочнее и моложе, то ли судьба начала поворачиваться к нему самым любимым для гея местом, безапелляционный приговор – одиночество –   вырисовывался на горизонте. Визит дальних мурманских родственников, неожиданно озаботившихся здоровьем старого дядюшки, закончился их скорым отъездом и осознанием прописной булгаковской истины о злободневности квартирного вопроса. 
  
Виктор Петрович был хорошим врачом, но из разряда тех бессребреников, что равнодушны к деньгам не по собственной воле. Он по-доброму относился к больным, многим помогал в меру сил, с начальством практически не конфликтовал и был на хорошем счету. Но состояния так и не нажил, живя практически всегда на одну зарплату. Такими они с Серёгой были оба, эдакими прожигателями жизни, не посадившими дерево, не вырастившими сыновей и так и не построившими дом. Вскоре на работе сменилось руководство и Виктору Петровичу намекнули, что старым пням пора на покой. Смысла упираться в стране, где нужный врач —   это менеджер сферы услуг, зарабатывающий деньги, не важно для кого: «для больницы» или для хозяина медицинского центра, он не видел. Как и многие сограждане «великой духовной державы», честно отработав всю жизнь, оказавшись с десятитысячной пенсией в кармане, не нужный никому и нигде, он понял, что скоро конец…
  
За свою жизнь он не раз пытался молиться, но образа в позолоченных окладах смотрели в ответ пустыми ликами, и порой казалось, усмехались очередному лоху, пытающемуся уверовать. Виктор Петрович не верил в бога. Слишком много проходило перед его глазами моментов, говорящих, что бог – всего лишь грандиозная мистификация вселенского масштаба. Да, он бы хотел, чтобы всевышний существовал, но не верил. Трудно верить, когда понимаешь, что люди, как и ты сам, обращаются к богу, лишь когда им плохо. В остальные моменты они о нём не помнят. 
  
…Решение отыскалось само собой. Не желая цепляться за старческие болезни, очень долго и скрупулёзно изучив вопрос, Виктор Петрович наконец нашёл необходимый препарат. Гарантия быстрой безболезненной смерти. Сначала погружаешься в сон,  затем следует остановка сердца. Без всяких там интоксикаций, параличей дыхания, болезненных спазмов и прочих ужасов агонии. Несмотря на изрядную стоимость, покупать пришлось у добрых людей на станции метро. Аптеки таким не торговали, оставаясь на страже здоровья любимых граждан. С тех пор Виктор Петрович был спокоен. Он знал, что, когда придёт время, колебаться не станет, и постоянно носил с собой в кошельке столь драгоценную ампулу.
  
Однажды вечером, во время выступления по телевизору президента, как он его называл президента-батюшки, Виктор Петрович почувствовал слабость в правой руке. Она быстро прошла, и придавать ей значения не хотелось. Президент-батюшка, лоснящийся от самодовольства и уверенности в себе мужик, вещал о некой государственной национальной идентичности, вызов которой бросают ни много ни мало представители сексуальных меньшинств. Зал авторитетных лиц убогонько шакалисто подхихикивал своему Шерхану, авторитетно заявлявшему:
  
- Гомосексуалисты же потомства не дают, а у нас проблема с демографией! 
  
Виктор Петрович тогда ещё посмеялся: знал бы он, как они не дают потомства… Впрочем, в грызне за трон всея газнефтепрома чего только не скажешь. Появись у него такая возможность, он и сам бы с удовольствием нёс с экрана душеспасительную, националоберегающую ахинею. Как ещё удержать, с одной стороны, проворовавшуюся свору бояр, а с другой — толпу, обиженную, что она оказалась не у кормушки. Ханжи правят миром.
  
Всё случилось внезапно. Он поднялся с дивана, чтобы выключить свет в комнате, но ставшая чужой правая нога подкосилась, а рука ослабела настолько, что не защитила от падения. Хлёсткий, смачный удар пришёлся на голову. 
  
Очнувшись, Виктор Петрович почувствовал боль в затылке. Правая половина тела не работала. Тошнило. Тогда и пришло осознание неотвратимости:
  
- Вот оно.
  
Но кто же знал, что всё случится именно так! Самое страшное, куда-то пропала речь. С трудом опираясь на левую руку, он пополз к сумке, где лежал кошелёк. Ампула, заветный контейнер, содержащий ключ, прекращающий все мучения! Game over. Время настало. 
  
Добраться до сумки оказалось не так просто, на это ушла, казалось, вечность. И тут Виктор Петрович с отчаянием осознал, что не сможет вскрыть ампулу одной рукой. 
  
- Надо её раскусить! – пришла спасительная мысль. - Точно! 
  
Но рот не слушался. Паралич охватил и лицевую мускулатуру. Вскрытая ампула выскользнула, осколки обрезали язык, но драгоценный препарат вылился на ковёр.   
  
Жизнь парализованного человека, прикованного к полу тяжестью собственного тела, представляет собой жалкую картину. Лишившись способности двигаться, ты вдруг осознаёшь сколь многим обладал и сколь многое потерял. Судьба мерзко хохочет тебе в лицо, потешаясь твоим бессилием. Презрительный плевок судьбы: хотел лёгкого конца – получи. Страх, беспомощность, отчаяние захлёстывают душу.
  
В следующие дни Виктор Петрович не желал вызывать скорую, честно ожидая смерти. Он знал, что его ждёт в больнице, и сталкиваться с городским краснокрестовым милосердием не хотел. Однако, смерть не приходила. Хотелось есть. В морозильнике на нижней полке валялась упаковка магазинных пельменей. Постепенно он сгрыз их, но самое неприятное началось, когда появилась жажда. Казалось бы, вот она раковина. Где-то журчит вода по трубам, но ты отныне на другом уровне бытия. Внизу. На полу. И достать до крана — это как забраться на Эверест. К исходу третьего дня Виктор Петрович понял: придётся делать то, чего он больше всего боялся. Его ждала больница с чутким и отзывчивым медперсоналом…
  
Но жажда была невыносима. Уютная квартира, враз превратившаяся в склеп. Как выбраться? Как вызвать эту чёртову скорую, если ты не можешь говорить? 
  
…Соседи, услышавшие посреди ночи звук работающего на полную громкость телевизора, сначала стучали по трубам, потом стучали в стены, потом, наконец вычислив ненавистную квартиру, принялись звонить в дверь… Ранним утром скорая везла Виктора Петровича в городскую клиническую больницу. 
  
- Он вроде врач, - сказал полицейский, под руководством которого взламывали входную дверь. - Может, к своему отнесутся получше?..
  
Не отнеслись. 
  
С другой стороны, даже хорошо, что с Серёгой сложилось именно так. Он бы не выдержал. Когда его мать умирала от рака, Серёга умирал вместе с ней, переживая каждое мгновение её страданий, и кто знает, чем бы всё закончилось, если бы не жалобные напоминания супруга:
  
- Как же я без тебя? Не бросай меня!
  
После этого они хотели уехать из страны вечно свинцового неба, но когда вам до сорока лет,  вы ещё надеетесь на карьеру, а после вдруг обнаруживаете, что ваши родители постарели настолько, что уехать – значит бросить их на произвол судьбы.
  
Глаша давно убежала домой. В отделение привезли завтрак. Санитарка Дуся с тоской смотрела в окно и медленно запихивала в рот Виктору Петровичу давно остывшую гречневую кашу. Жевать лёжа было неудобно и тяжело, каждое сглатывание отдавало простреливающей болью в грудной клетке. Видимо, во время последней реанимации ему сломали рёбра. Поэтому приходилось то и дело останавливаться. Скормив четыре ложки каши, Дуся обратила внимание, что больной больше не жуёт. 
  
- Наелся, - поняла она и завершила кормление, перейдя к другой койке. 

Потом вспомнила, что забыла дать больному воды. Некоторое время помедлила. Нет. Вспомнила как вчера заведующий кричал: 

- Всех надо поить! 

В отделении давно висело объявление, чтобы воду приносили в бутылках со специальными поильниками. Почти на каждой тумбочке стояла бутылочка «Шишкин лес». Неизвестно в каком именно лесу их разливали, вода была так себе, но для уходных целей пластиковая бутылка подходила лучше всего. У этого больного бутылочки не стояло. Ему вообще никто ничего не приносил. Недолго думая, Дуся взяла бутылку с соседней тумбочки. Марфа Владимировна, лежащая рядом, почему-то почти не пила, и Дусе приходилось изрядно стараться, засовывая ей в рот поильник. 
  
- Пей давай! – грозно сказала она и решительно сунула пластиковую соску с остатками корок изо рта Марфы Владимировны.

Жалкие остатки человека, не привыкшего, чтобы к нему обращались на ты, человека брезгливого к нечистотам, взвыли в его сознании протестом, но Дуся оставалась непреклонна и приходилось пить. Пресловутый стакан воды. Он вспомнил, как мама нравоучительно говорила:
  
- У тебя до сих пор нет детей! Некому будет подать даже стакан воды.
  
Наверное, она думала, что, услышав это, Виктор сразу испугается, женится и родит ей внуков. Годы шли, внуки не появлялись, и она печально повторяла эту сакраментальную фразу…
  
Он знал, что всё закончится именно так. У одинокого человека нет шансов на лёгкую смерть, а у одинокого гея их ещё меньше. Попытка обмануть судьбу при помощи ампулы с ядом не увенчалась успехом и теперь казалась глупой и самонадеянной. А так хотелось, чтобы всё закончилось быстро и безболезненно. Наверное, это наказание за собственную глупость. Надо было всё сделать раньше. Пока ещё мог. 
  
Уже три месяца Виктора Петровича лечили в нейрореанимации. Бесконечные никому не нужные капельницы одна за другой – профанация лечения, когда и так всё понятно, но надо демонстрировать борьбу за жизнь. Беспамятство сменялось явью. Он мог часами не открывать глаза, чтобы не видеть окружающей действительности. Правые конечности и речь так и не восстановились. Пролежни съедали тело. На смену когда-то острому уму приходило потрясающее и в чём-то спасительное отупение. Сегодняшнее утро принесло прояснение, что было само по себе странно, потому что уже несколько дней он плавал где-то далеко, возвращаемый назад только болью.
  
В какой-то момент стало очень тихо и пришло ощущение заполняющего всё чёрного вакуума. Где-то в конце струился белый свет. Он стал смотреть на далёкое переливающееся пятно, а потом оказался ближе к нему. Потом ещё немного и ещё. Назвать подобное приближение полётом было бы неверно. Просто приходило понимание, что раз за разом свет и он становятся ближе друг к другу. Вглядываясь в белые переливы, Виктор Петрович вдруг увидел Серёгу. Тот стоял и махал ему рукой. Но было ли это на самом деле или последняя причудливая вспышка умирающего мозга подарила ему прощальный подарок, сказать наверняка не смог бы никто… 
Вам понравилось? 118

Рекомендуем:

Звонок

Постскриптум

Кравцов и толстый

Сказки про хаски

Не проходите мимо, ваш комментарий важен

нам интересно узнать ваше мнение

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив

34 комментария

+
1
Соня Саммервил Офлайн 25 октября 2013 23:51
Очень точное название рассказа. Трудно что-то написать, не скатываясь к банальности, но все же скажу, что рассказ пробирает до глубины души.
+
1
Тиль Тобольский Офлайн 26 октября 2013 01:02
Черт, Костя! Прям по нервам... Пугаешь, блин... До слез довел.
Нет уж - я с ампулой так затягивать не буду.

Спасибо! Очень сильная работа! Хочу еще тебя читать!
trefoll
+
1
trefoll 26 октября 2013 01:26
Печально, даже страшно, но потрясающе реалистично. Да, все надо делать, пока еще можешь. И пока есть время. В общем, memento mori. Автору спасибо.
+
1
Алексей Морозов Офлайн 26 октября 2013 04:59
Ребят, я искренне надеюсь, что...

Костя, спасибо.
--------------------
Взрослые - это те же дети, только выше ростом.
+
1
Анатолий Мерлинд Офлайн 26 октября 2013 12:00
Да, рассказ, конечно, наводит на определенные мысли...

Спасибо!
+
1
Максим Гореин Офлайн 26 октября 2013 13:17
Константин. Очень сложная тема. Мало кто решается поднимать ее. Мой респект.
+
1
Элла Невероятная Офлайн 26 октября 2013 18:38
Мадам Гайар из "Парфюмера" вспомнилась. В молодости увидела людей, умиравших в общественной больнице - а тогдашние больницы были ещё хлеще, - и это стало для неё символом самой страшной судьбы. Она всю жизнь содержала свой приют, детей растила. Накопила-таки денег, и неплохую сумму. У неё всё было рассчитано, и она собиралась получать определённый доход от вложений, как раз чтобы купить домик и жить на остальное, при желании нанять сиделку. Тут грянула революция, то, сё, сбережения все ухнули, она осталась и без домика, и вообще без гроша, и умерла беспомощной, после долгих мучений, в той самой ужасной общественной больнице.
+
1
Ольга Морозова Офлайн 26 октября 2013 20:42
Самый кошмарный сценарий, который и надо бы держать в голове, но совсем-совсем не хочется. Вот и предпочитаем мы жить, не задумываясь о том, что будет с нами дальше.

Хороший, сильный рассказ, но такой осадок оставляет....

Спасибо, Костя!
+
2
Главный распорядитель Офлайн 27 октября 2013 18:36
Спасибо за отзывы. Говорят, чтобы вещий сон не сбылся его надо кому-то рассказать... Я это написал, оказавшись в эмоциональной яме, а потом подумал, что такие все мы, живущие в этой стране.
+
1
yuyu Офлайн 28 октября 2013 13:06
Константин, спасибо вам за смелость. Говорить на такие темы всегда неудобно, страшно и стыдно, вы решились и это достойно уважения. Мне отчего-то стало не по себе после прочтения. Вам удалось задеть тонкие струны моей души. Спасибо.
P.S.: я врач, может, поэтому так страшно было читать?
+
1
Маша Маркова Офлайн 28 октября 2013 19:26
Очень впечатлил рассказ. Даже сложно говорить что-то.
Самая первая мысль , которая приходит в голову - в жизни нужно быть готовым ко всему.
+
2
Анна Galler Офлайн 28 октября 2013 23:58
правда жизни для любого одинокого человека. Да и вряд ли в другой стране было бы иначе.
+
1
Главный распорядитель Офлайн 29 октября 2013 16:55
Цитата: yuyu
Мне отчего-то стало не по себе после прочтения. Вам удалось задеть тонкие струны моей души. Спасибо. P.S.: я врач, может, поэтому так страшно было читать?

Вероятно и поэтому тоже, хотя, конечно здесь не только это. Описана ситуация из которой нет выхода и поскольку каждый рискует угодить в такую, это тревожит.

Цитата: Mashenьka

Самая первая мысль , которая приходит в голову - в жизни нужно быть готовым ко всему.

И вторая мысль, Маша, что толку от этого не будет никакого.
+
1
Витя Бревис Офлайн 31 октября 2013 18:58
Костя, вы растете!
Как ни цинично звучит, но "эмоциональные ямы" полезны для человечества.
--------------------
Витя Бревис
+
1
Главный распорядитель Офлайн 31 октября 2013 19:26
Трудно сказать насчёт роста, пока писал, понял насколько у меня бедный язык. Во всяком случае, понял, почему пишу редко.
+
0
Витя Бревис Офлайн 13 ноября 2013 23:49
возможно, что именно для этого и читала))
--------------------
Витя Бревис
+
1
Gostya Офлайн 14 ноября 2013 00:37
Расплакалась... И зачем только читала?...
+
0
Gostya Офлайн 15 ноября 2013 12:34
---Для *витя бревис*---
Вас забавляет, когда рядом плачет женщина?... :-)
Или это Ваша маленькая месть за то, что я не"стала" и не "добавила"?... :-)

...Не держите зла... )))
+
1
akrasina Офлайн 16 ноября 2013 18:46
это может произойти даже тогда,когда есть куча детей и внуков,но они не рядом.и это не менее страшно
+
1
akrasina Офлайн 19 ноября 2013 01:03
может быть,в качестве гей-пропаганды,начать проталкивать такую мысль:есть огромное количество таких одиноких пожилых и старых геев и такое же, примерно,количество неустроенных мальчиков-геев,выброшенных на улицу какими-то личными печальными обстоятельствами.может быть гей-сообщество попробовало бы как-нибудь объединить эти два горя в каждом конкретном случае и начало пристраивать мальчиков к таким пожилым людям .таким образом, и у детей появились бы какие-то шансы,и старикам стало бы легче.и этим стоило бы заняться геям 30-50 лет,умудрённым жизненным опытом.глядишь,меньше бы стало "плевков судьбы"
+
1
Gostya Офлайн 19 ноября 2013 01:41
Чёрствость, безразличие, бессердечность.... Разве это - только для геев... На самом деле НИКТО НИКОМУ не нужен, если оказался слаб, беспомощен, а главное, БЕСПОЛЕЗЕН... Думаете, нет женщин, оказавшихся в подобном положении... или даже детей? Увы, люди слишком корыстны, чтобы отнестись сердечно к тому, от кого нет пользы... :-(
+
1
ermak Офлайн 19 ноября 2013 14:15
происходящее происходит-вот истина без всяких ах если бы да кабы
+
1
akrasina Офлайн 19 ноября 2013 16:07
вычитала ответ на своё предположение:рассказ Волгина "Старое пианино".Но может быть ,как один из вариантов?...
+
0
Главный распорядитель Офлайн 19 ноября 2013 19:19
Цитата: akrasina
вычитала ответ на своё предположение:рассказ Волгина "Старое пианино".Но может быть ,как один из вариантов?...


akrasina, а вы заведите тему на форуме про это, мне кажется вы сформулировали интересную мысль. Я конечно, уверен, что вам найдут тысячи причин почему это невозможно сделать, но может быть всё-таки найдутся те, кто думает по другому.
+
1
Александр Волгин Офлайн 22 ноября 2013 00:21
Константин, выпотрошил буквально этим рассказом. Прочитал несколько дней назад, и все еще хожу, обдумываю.
+
0
Главный распорядитель Офлайн 22 ноября 2013 16:07
Цитата: SashaV
Константин, выпотрошил буквально этим рассказом. Прочитал несколько дней назад, и все еще хожу, обдумываю.

Слил отрицательную энергию, но похоже она не только слилась, но и зарядила текст :yes:
+
1
firelight Офлайн 23 ноября 2013 09:14
Не могу никак комментировать, Костя... Просто спасибо. И написано прекрасно.
+
1
boji Офлайн 27 марта 2014 06:14
Мда... жестокая правда жизни...

Не знала, что ты пишешь. Сюрприз. И приятный )
Данил Аверин
+
1
Данил Аверин 1 октября 2015 11:47
Сильная история и хорошо написана. Пробирает до глубины души.
Есть о чем подумать теперь...
+
1
Главный распорядитель Офлайн 15 ноября 2015 20:43
Цитата: Данил Аверин
Сильная история и хорошо написана. Пробирает до глубины души.
Есть о чем подумать теперь...

Спасибо за коммент. Я перечитал текст, его наверное поправить во многих местах надо, но самому не приятно к нему возвращаться.
Наверх