Фьюжн

Всё началось с покупки обычной квартиры в типовом доме стандартного микрорайона. Обыкновенный вид на пустырь. Среднестатистические соседи. Неинтересный новенький лифт, нагло работающий без перебоев. Скучная чистота на лестницах. После дешёвого короткого ремонта наспех и ещё более короткой эйфории от глобальности перемен наступила жизнь. А жизнь оказалась той же самой. Она напряглась, выгнулась натужно, попыхтела и распрямилась привычной безрадостно ровной линией "работа-дом-работа". Себя не обманешь. И в новое жильё пришло старое одиночество. Серое, давящее и унылое, как пасмурное небо за окном.
Серым был и он сам. То есть, звали-то Сергеем, но чаще Серым. Серый он и есть. Даже внешне. У него и волосы были мышиного серого цвета, крайне невнятного оттенка. Да и всё в нём было невнятным и невыразительным.
Вечерами он сидел в любимом кресле у окна, читал книжку. Даже книги он предпочитал электронные, никакого волшебства. Шумел электрический чайник. Тикал будильник на батарейках. Подмигивал синим светодиодом монитор компьютера. Ничего живого в тишине нового, ещё толком не заселённого, панельного дома.
Однажды, когда Серый потянулся, похрустывая позвонками, и завёл руки за спинку кресла, он нащупал какой-то мелкий предмет. Им оказался крошечный ключик на верёвочке, с подвешенным к ней кожаным кружочком крупнее самого ключа. Видимо, чтобы не потерялся. Ключик, наверное, просто застрял в складках обивки, но ощущение было, будто он сам клюнул Серого в руку.
Серый удивился и отложил находку, чтобы разобраться с ней позже. Мало ли что? Может, кто-то из грузчиков потерял. Сам Серый отправился спать. Утром про ключ он уже и не вспомнил. Вспомнил только вечером, но не нашёл его и попросту плюнул на идею вернуть его владельцу. Кому надо, тот сам придёт, тогда и будет смысл разыскивать.
Следом стали появляться другие мелкие предметы. Всё труднее оказывалось найти этому разумное объяснение. То связка чужих ключей с клыкастым, кровожадного вида, розовым кроликом на цепи. То браслет с мелкими черепами на кожаном ремешке. То посреди стола горка белого сахарного песка, который Серый не ел и даже не покупал, предпочитая тростниковый. То ярко-зелёный шнурок. Серый отродясь не носил обуви с подобными китчевыми деталями. Он вообще любил немаркие вещи практичных цветов. Гостей у него не бывало, и забыть вещи было попросту некому. К тому же, все предметы исчезали спустя какое-то время, так же загадочно, как и появились. Вдобавок, собственные вещи Серого стали теряться заметно чаще обычного.
А теперь вот эта чашка, как последняя капля в цепи мистических мелких происшествий. Ну, некому на его кухне было кофе сварить. Да и турка висела сухая на своём обычном месте.
Серый поднял фарфоровое чудо осторожно, будто опасаясь, что оно прыгнет на него. Сердце колотилось, как бешеное. Он опасливо сделал крошечный глоток. Кофе был отличный, не хуже его собственного, но совершенно не сладкий на его вкус. Серый решил, что раз чудеса сами к нему лезут, то это их проблемы. Добавил сахар и размешал. Отпил ещё глоток. А чего ему терять, кроме скучной жизни? В это время в комнате зазвонил телефон мелодией, установленной на начальника. Серый рванул туда, быстро выслушал предложение поработать в выходные, предсказуемо согласился и вернулся, чтобы закончить дозаправку уже в полёте.
Чашка исчезла. Облом. Чудеса не так просты, как он думал.

***
- Бл*-*-*-*дь! – Сашка, рухнув на кровать, стянул с ноги туфлю и потер сбитую косточку. – Бл*-*-*-*дь, это не туфли, а «испанский сапожок» какой-то! - швырнул он обувь в угол комнаты и принялся стягивать платье, яркой чешуей средиземноморской рыбки обтянувшее тело. – Сдохнуть можно, - резюмировал он, когда, наконец, выполз из пропахшей тяжелым клубным запахом тряпочки.
Поправив ажурную резинку поползшего чулка, сделал еще пару дыр, доведя общий вид до стиля laddered. Не пропадать же добру! В следующий раз можно побыть плохой нью-йоркской девчонкой, благо, на них он в свое время насмотрелся с избытком. Желудок, жалобно пискнув, замер в ожидании, пока Сашка тщательно подсчитывал в уме калории.
- Жрать мы сегодня не будем, - погладил он себя по впалому животу. - Нехрен было шампанское лакать.
Прошлепав на кухню, он замер перед столом, посреди которого, жужжа на виброрежиме, отползал к краю чужой телефон. Шесть утра. Будильник. Это чье? Сашка покрутил в руках недорогую модель, с покоцаным боком. Вещь была инородной, почти инопланетной в его мире. Не дорогая и не гламурная вещица совсем не приписывалась ни к одному адресату, который мог бывать у него в доме. Сашка возвел очи к потолку, подумав пару минут и устав от этого не свойственного ему занятия, решил по привычке махнуть на все это дело рукой и пустить на самотек. Если вещь появилась, то так тому и быть. Не ему же, певичке-травести, спорить с мирозданием… миросозданием… Ай! Не важно!
Заварив кружку зеленого чая, Сашка с ногами залез в любимое кресло. Момент, когда серый пустырь за окном, причудливо подсвеченный рассветом, превращается в нечто совершенно иное, сказочное и прекрасное, был самым любимым зрелищем. Где-то на дне Сашкиной черепушки бродили ассоциативные образы, но построиться в ровную логическую цепочку и превратиться в законченную мысль им было не суждено. Поэтому Сашка, просто прихлебывая пустой чай, с каким-то уже привычным замиранием сердца смотрел на ежедневное чудо, которое это самое мироздание показывало ему каждое утро. Когда эксклюзивное шоу закончилось, Сашка, потянувшись всем телом, наконец, стянул с ног чулки с дизайнерскими дырами и кинул их на спинку кресла. Снял с запястья шнурок с ключом от дневника, открыл сборник своих коротеньких мыслей и недолгих переживаний.
«Феерично!» - поставил он восклицательный знак и стал задумчиво грызть кончик ручки, пытаясь облечь в слова свои эмоции, бродившие в нем целый вечер, когда он смотрел на пару воздушных гимнастов. Цирковые часто подрабатывали в их клубе, но все как один были молчаливы и не контактны. Приходили задолго до открытия, десятки раз проверяя оборудование и пробуя номер. Отрабатывали, забирали деньги и так же молчком уходили. Сашка каждый раз с восторгом смотрел, как жилистая женщина, одетая в пайетки, и с броским, почти клоунским макияжем, взлетая к потолку, вдруг превращалась в чудесное, эфемерное создание. То ли бабочка, то ли фея…
«Мне кажется, что они не могут изменять друг другу. Потому что это доверие, когда тебя держат в воздухе всего лишь на полусогнутой руке, а ты выкручиваешься в неимоверных арабесках, нельзя пошатнуть ни в коем случае. Смертельно опасно!»
Он захлопнул дневник, тщательно заперев его на маленький ключ и обмотав вокруг запястья шнурок с кожаным кружком, ушел в душ смывать с себя минувшую ночь, хмель и тяжелый сладковатый запах роковой дивы. Чулки, забытые на спинке кресла, стали терять свои очертания, превращаясь в едва заметную тень, пока совсем не пропали.

***
Проспал! Серый суматошно носился по квартире, то прыгая на одной ноге, пытаясь одновременно влезть в джинсы и натянуть футболку, то переворачивая всё вверх дном, в поисках второго носка. В последнее время найти что-то нужное стало почти непосильной задачей. Пропадало всё – от ключей до зонтика. Пропадало в самый неподходящий момент и находилось, когда переставало быть нужным.
В какой-то миг ему показалось, что на спинке кресла висит пара женских чулок с кружевными резинками, но стоило моргнуть и потрясти головой, как видение исчезло. Совсем заработался. Или уже чудится от всех этих мистическим образом появляющихся и исчезающих предметов. Однажды Серый провёл эксперимент: уложил прямо перед собой один из них (маленький кулон на цепочке) и долго не сводил с него глаз, дав себе слово, что не моргнёт, пока не увидит, как эта штука исчезнет. Моргнул. Причём, так качественно, что уснул за кухонным столом. Разбудило его падение телефона на пол. Тоже не самое обычное происшествие, потому что, судя по цифрам на экране, будильник сработал минут пятнадцать назад.
Вылетев на улицу, рванул ловить попутку, потому что, конечно, ни на каком автобусе он уже никуда не успеет. И только в машине спохватился проверить, на месте ли кошелёк. К счастью, тот оказался на месте, во внутреннем кармане, рядом с клубной картой элитного салона красоты, в котором постричься стоит, как слетать в Африку на президентском самолёте с экскурсионным облётом океана. Разумеется, у Серого не было ни каких-либо льгот в данном салоне, ни желания тратить деньги на подобную туфту. Серый раздражённо сунул чужую карточку в кошелёк и благополучно забыл о ней.
Она напомнила о себе сама, когда вечером в супермаркете, где Серый затарился основными продуктами – кофе, куревом и котлетами – выпрыгнула из кошелька прямо на колени кассирше. Та покрутила карточку в руках, некрасиво ухмыльнулась, окатив Серого волной завистливого презрения, и вернула ему беглянку. Мужик, стоявший в очереди следующим, отодвинулся от Серого и, на всякий случай, отодвинул своё пиво. Вникать в их переживания или оправдываться не было ни сил, ни желания, поэтому Серый быстро расплатился и ушёл.
Дома, разгрузив свои покупки и запихнув продукты в холодильник, нежданно-негаданно обнаружил в нём красивое зелёное яблоко с холёными гладкими боками. Серый, недолго думая, помыл его и откусил сразу чуть ли не половину, стараясь урвать побольше до того, как чужое яблоко покинет его квартиру. Заглянул в кошелёк. Злосчастной карточки там не было. Потянулся за яблоком, но и оно уже исчезло. Вздохнул и отправился в душ.

Забив в таблицу последние данные, Серый снял очки, отшвырнул их с отвращением в сторону и помассировал переносицу. Последний месяц он работал совсем без выходных, торча в офисе по десять часов кряду, а потом, вернувшись домой, приняв душ и съев свой нехитрый ужин из полуфабрикатов, усаживался за компьютер, чтобы снова поработать. На сон оставалось совсем немного времени. Накопившаяся усталость давила на плечи, заставляя сутулиться и шаркать ногами. Серый потянулся, повращал головой, не глядя, протянул руку за кружкой с чаем, но пальцы наткнулись на что-то мягкое, на ощупь шёлковое. Невольно вздрогнув от неожиданности, он повернулся и уставился на абсолютно незнакомую ему сумочку. Женскую, стоит заметить. У Сергея дома женщин отродясь не бывало. Так что сразу стало понятно, что вещь из той же серии загадочных находок, что стали появляться после переезда. Удивляться уже просто не получалось, хотя всякий раз сердце подпрыгивало и делало немыслимый кульбит, успевая ткнуться в горло и трижды перевернуться. Страшно было, чего греха таить? Но терять, всё же, было особо нечего, а любопытство буквально выворачивало Серого изнутри. Зря он, наверное, читал столько фантастики. Даже вот такие чудеса больше желанны, чем подозрительны. В большей степени вызывают восторг, чем нормальные опасения.
Серый погладил свою находку кончиками пальцев. Прохладный чёрный шёлк податливо прогнулся и тут же распрямился. Чуть осмелев, Сергей, не сдвигая её с места, открыл изящный замочек. Внутри оказалась какая-то косметика, пара презервативов и визитка службы такси. Серый ухмыльнулся, вырвал голубой листок из любимого блокнота с «Ледниковым периодом» и вывел ровными аккуратными буквами:
«Привет. Яблоко было очень вкусное. Извините, что не удержался. Был чудовищно голоден. Если найдёте способ сообщить Ваш адрес, я подарю Вам другое. Кстати, мой зонт не у Вас? Никак не могу его найти. Заранее благодарю за понимание. Серый.
P.S. Очень красивая сумочка. Не стоит оставлять такую без присмотра.»
Серый немного подумал и пририсовал улыбающийся смайл. Потом подумал ещё немного и приписал свой номер телефона. Сунул записку в сумочку, для надежности обмотав её вокруг какой-то штуки, судя по цвету, являющейся жидкой помадой в длинном флаконе. Застегнул замочек и демонстративно отвернулся. Посидел несколько минут, пялясь в окно. Повернулся снова – сумочка лежала на месте. Серый нахмурился. Погипнотизировал непокорный предмет. Тот не отреагировал. Тогда Серый решил не зацикливаться и отправился спать. Разделся, поминутно поглядывая на вещицу. Та не шелохнулась. Лёг и прикрыл глаза. Вновь открыл – сумочка лежала на месте. Тогда он выключил свет и попытался о ней не думать. Даже задремал. Но через час подскочил на месте. Резко включил свет. На столе ничего не было. Серый облегчённо вздохнул и смог, наконец, уснуть, даже не заметив, что обнимает вторую подушку, которой раньше не было.

***
Сашка, скрестив ноги в щиколотках, тяжело вздохнул, трудно быть леди. Хотелось откинуться на спинку дивана и закинуть ногу на ногу так, чтобы разрез юбки кокетливо приоткрыл кружевной край чулка. Но десять правил настоящей леди, случайно найденные в сети, распечатанные и прикреплённые к дверце холодильника рядом с лозунгом «Не жрать!», не позволяли таких вольностей. Сашка краем глаза выхватил свое отражение в начищенном до блеска кофейнике. «Секси!» - удовлетворенно хмыкнуло сознание. В этом настоящие леди знали толк. Темная блузка с высоким горлом, скрывающая совсем не женский кадык, мягкий кашемир шали, кокетливо, но элегантно сползающий с плеча. Узкая юбка, чуть прикрывающая точеные колени, не скрадывала длину ног, которой Сашка откровенно гордился, наоборот подчеркивала её. Волосы, собранные в мягкий узел у шеи, вообще открытие! Хорошо, что у него в последнее время не было лишних денег на солярий, как оказалось, интенсивный загар – отличительная черта путан, стриптизерш и принцесс из провинции. А мальчик из глубинки со странными желаниями, лет пятнадцать назад ступивший на перрон этого города, совсем не хотел вспоминать про свои корни.
Сашка погладил шёлковый бок сумочки. Она, конечно, не вписывалась в повседневный образ леди, но была просто… охренительной. Мелкая застежка, усыпанная стразами, грела душу травести, жаждущую блеска, мишуры и ярких красок. Это было единственным послаблением, которое он себе позволил на пути к цели. А цель была… Именно эта цель заставляла Сашку скучать за столиком у окна в дорогущей кофейне, где приходилось брать кофе. Обычно Сашка, простреливая зал взглядом из-под ресниц, высчитывал, во что ему обходится набег в эту респектабельную жизнь. В три пары чулок или новый зонт, два флакончика лака для ногтей и тушь для ресниц в придачу.
Сашка открыл сумочку и, покопавшись, извлёк блеск для губ, который был тщательно упакован в голубую бумагу с бешеной белкой на полях. Пробежав глазами по тексту, Сашка покрылся испариной.
- Маньяк! - тут же мелькнула первая мысль. - Точно! Господи… Он был в квартире! - Сашка поежился и оглянулся. - Но тогда зачем номер телефона? Поклонник? Все равно маньяк! - верещала внутри намечающаяся истерика.
Он еще раз перечитал записку и, аккуратно сложив ее в боковой карман сумки, принялся лихорадочно тыкать в кнопки телефона, промазывая, матерясь, совсем забывая о том, что леди не знают таких креплёных выражений.
- Маш, - зашептал Сашка в трубку, борясь с желанием поозираться. - Машка, у меня маньяк завелся.
На том конце трубки виртуозно ругнулись. Подивившись на новорожденные идиоматические обороты, Сашка продолжил:
- Я серьезно, сначала в квартире стали пропадать вещи, потом появились чужие, а теперь он мне написал!
- Угрожает?
- Нет… вроде бы. Яблоко сожрал и извинился.
- Странный маньяк. Белье твоё не тырит?
- Я его что, считаю?
- Теперь придется.
- Ещё про зонт какой-то спросил и номер телефона оставил.
- Так! Не звони! Ноги в руки и дуй ко мне.

Машка была медиумом. Ну как медиумом… Как Сашка - женщина, так и Машка - медиум… то есть фантик идеален и вера в себя, вроде, есть, а вот сути нет. Хотя надцать лет назад, подпевка в травести даже на чулки не зарабатывала, это было скорее хобби, чем работа, но, как ни крути, уже не черт-те что! Артист! Пусть и в зачатке, но с перспективой. А какой же артист без медиума? На это денег не было тем более. Машка тогда с загадочным видом сидела на привокзалке, положив перед собой замусоленную колоду Таро. Обвешанная пластиковой бижутерией, с диким взглядом, который, по задумке, должен был прожигать души прохожих насквозь. Образ как-то не работал, но Машка, то есть Марьям, потомственная шаманка, верила в те же смутные перспективы. Когда Саша, устав ковылять на высоченных каблуках, свалился на парапет в тенек рядом с гадалкой, в ментальном пространстве Вселенной, видимо, сложился какой-то паззл, сцепив грани характера обоих идеально. С тех пор Машка составляла для Сашки гороскопы, предрекала то бурные романы, то солидный куш, звонила с истерикой ночью, запретив выходить на улицу в красном. Предсказания сбывались фифти-фифти, но Сашка твердо знал две вещи: рассчитывать на свои мозги он не мог, это ему с самого детства твердили, да и на удачу тоже, это он уже выстрадал сам, поэтому Машка со своими предсказаниями как альтернативное решение нерешаемых задач подходила вполне.
Покрутив записку в пальцах, похмурив брови, понюхав и даже, кажется, куснув край бумаги, потомственная шаманка изрекла.
- Зачем ему твой адрес, если он тырит твои вещи из квартиры?
Сашка завис, обнаружив у себя очередной сбой логики.
- Это духи, Санька, надо дом чистить. Собирайся!
Бестолково помыкавшись по комнате за Машкой, которая скидывала в баул какие-то свечи, палочки, десяток яиц и еще что-то свое, магическое, Сашка, наконец-то, понял, что собирать-то ему тут нечего, поэтому застыл на месте, чтобы не мешать Машке носиться из угла в угол.

***
Дом чистили долго, сначала Машка металась по квартире, жгла вонючие свечки и задымила все какой-то гадостью, потом потрясла связками травы и перьев во всех углах, почти впала в медитативный транс, завывая что-то протяжное и нечленораздельное. Сашка стал подозревать, что Машка сильно кайфует от этого действа, примерно так же, как он на сцене. Когда весь балаган закончился и шаманка, убрав хлам в баул, застыла перед пустым холодильником с обгрызенным яблоком, ржавеющим на полке, Сашка понял, что нужно восстанавливать потраченную ману магички. Для начала они заехали в «Русскую солянку», где Машка заказала ухи, а Сашка чуть-чуть водки. Но организм, обиженный на недокорм, моментально опьянел и отпустил вожжи самоконтроля. Сознание вернулось, когда Сашка рухнул на свою постель. «Тело должно отдохнуть от одежды» - выдало оно один из хаотично нащупанных постулатов. Сашка согласно кивнул и стянул с себя всю одежду, сгрузив ее на пол рядом с обувью. Покрутил в руках неизвестно откуда добытую кружевную подвязку в россыпи маленьких белых розочек, поумилялся красоте и натянул ее обратно на бедро. Попытался укрыться почему-то коротким и узким одеялом, не замечая, что кровать застелена не его любимым постельным бельем цвета серебристой ивы, а демократичным синим, который удручающе действует на карму, сон и вообще не подчеркивает чудесный молочный цвет кожи.

***
Серый в полусонном состоянии вернулся из туалета и так же, не просыпаясь, лёг обратно на кровать. Намотал на себя одеяло и, краем сознания отметив, что спать можно ещё целых два часа, провалился в сон.
Посреди ночи он почувствовал, что одеяло с него уползает, медленно, но настойчиво. В погоне за ним Сергей перевернулся на другой бок и закинул на кого-то ногу. К нему тут же прижалось голое костлявое тельце. Сон был не очень обычный, не похожий на привычные эротические сны, этот был со звуком и запахом. На ощупь его наваждение было вполне ничего. Серый поводил руками по гладкой коже, отмечая благосклонный отклик и довольное мычание в ответ. Пересчитал острые позвонки на спине, прошёлся по маленьким ягодицам, огладил бедро, зацепившись за очень сексуальную деталь. Похоже, подвязка. Почувствовал, что неумолимо заводится. Всё-таки много ли мужику надо? Голое тело под одеялом, и он уже готов. А с таким оформлением ещё лучше. Серый перекатился, подмял под себя, нетерпеливо вжался в довольно разгорячённое тело. Обшарил руками, подлез под живот, с удовольствием отмечая, что возбуждение вполне взаимно. Зарылся носом в длинные волосы. Сдвинув их рукой, цапнул зубами острый позвонок у основания шеи, словив нешуточный кайф от ответного вздоха. Аж мурашки колко прошили кожу на оголённых плечах и неприкрытом боку. Сергей настойчиво приподнял свою нечаянную жертву, заставив подтянуть колени. Вжался крепче, постаравшись пристроить член между ягодиц, предупреждая, что на этом предварительные ласки закончились. Глухо рыкнул…
И проснулся от падения на пустую кровать под разочарованный стон своей фантазии. Зазвенел ненавистный будильник. В паху болезненно заныло, в животе сжалось, будто на качелях, намекая, что холодный душ уже не вариант. Пришлось забрызгать стену в душе. При привычке Серого экономить воду настроения это не прибавило нисколько. К тому же, он замёрз, пока намыленный дрочил на скучно-белоснежную кафельную плитку, вспоминая гладкость кожи приснившегося ему фея в подвязке и сложный запах волос. Странной была чёткость и детальность сна, и непонятно, почему утром эти воспоминания не затёрлись ластиком пробуждения, как бывало всегда, оставляя лишь яркие размытые образы. В конце концов, Сергей решил, что пора успокаивать гормоны: пока не двинулся на почве недоебита, тупо найти любого согласного. Он и так никогда не был особо привередлив, лишь бы шевелилось, попискивало и имело комфортную температуру тела, а теперь и вовсе был согласен не заморачиваться даже этим.
Закончив драить зубы, уставился уже почти не мутным взглядом в зеркало, всмотрелся в свою рожу, поскрёб щетину, решил, что не сойдёт, придётся брить. Пока возюкал не слишком острым лезвием по щекам, поминутно морщась и обещая себе не забыть купить новую кассету для бритвы, краем глаза зарегистрировал в зеркале шевеление. Сердце подпрыгнуло и совершило полный переворот в грудной клетке. Сергей оглянулся. Никого в его неуютном санузле не было. Вновь взглянул в зеркало. Осмотрел «зазеркалье», меняя угол зрения. Кафель там был весёленькой расцветки, не похожий на его дешёвую чистоту. Возле унитаза, спиной к зеркалу, стояла, чуть покачиваясь, анорексичная фигура неопределённого пола. Взлохмаченные длинные волосы торчали во все стороны, как иглы помятого дикобраза. На ягодице отпечатался след чьей-то немаленькой пятерни. На бедре красовалась подвязка в мелких розочках.
Серый моргнул. Потом ещё раз. Зажмурился покрепче, потёр и вновь открыл глаза. Видение не исчезло. В голове разразилась дикая какофония, там громко шумело море, бился чей-то сердечный ритм, и звенел на грани ультразвука осциллограф. Сергей ещё раз осмотрелся в своей реальной ванной, она не изменилась, оставаясь всё такой же пустой и белой. Фигура в зеркале развернулась, явственно продемонстрировав, что является парнем, и приблизилась к раковине. Серый испуганно отодвинулся, и только сейчас понял, что сам он не отражается никоим образом. Незнакомец с той стороны стекла помыл руки и приступил к ещё каким-то водным процедурам, явно не с верхней частью тела. Любопытство и лёгкое возбуждение заставили Сергея осторожно наклониться, приблизив лицо вплотную к зеркалу, и заглянуть. Парень полусонно отмывал член, вода уносила в сливное отверстие знакомые белесые сгустки. Логично. Раз уж плод его фантазии во сне тоже был возбужден, а он так не вовремя проснулся… Серый хмыкнул собственному бреду. Похоже, мозг включил какой-то режим самозащиты, потому что мысль, что, пока Серый бодрствует, его сон вынужден подрачивать, дико веселила и растягивала его губы в идиотской улыбке чуть ли не до самых ушей. Именно этот момент фей выбрал, чтобы поднять голову и с ужасом в глазах уставиться на Сергея. Парень в зеркале беззвучно заорал и отпрыгнул в сторону, исчезнув из виду. Потом опасливо выглянул откуда-то сбоку, снова заорал и швырнул в стекло полотенцем. Серый рефлекторно отпрянул, а когда вновь взглянул в зеркало, в нём отражалась только его собственная блеклая рожа в его же скучной ванной.
Всю первую половину дня не отпускали мысли об этом происшествии. Хотелось разобраться в том, что произошло, и как вообще к подобному относиться. Что это ещё такое было – выверт психики или чудо? В чудеса Сергей не верил, хотя всегда очень любил сказки. Но и в собственную невменяемость верилось с трудом. Обыденность не позволяла предаваться долгим размышлениям, она не давала ему ни капли времени отвлечься от выполнения текущих задач. Стоило ему задуматься хоть на минуту, тут же находился кто-нибудь, требующий его внимания немедленно и безраздельно.
День выдался суматошным, к его концу Серый ощущал себя механической куклой без мыслей и желаний. Впрочем, одно желание всё же было, навязчивое и маятное – напиться вдрызг. Чем он и занялся, отползая поздним вечером с линии рабочего фронта. Пил водку, чтобы зря не тратить время и деньги. Перебирался из заведения в заведение, постепенно приближаясь к дому. Перехватил в сортире быстрый минет, который даже не смог оценить по достоинству. Отчасти из-за излишней торопливости парня, которого в зале дожидалась подружка, отчасти из-за собственного состояния ватной отстранённости. Кайфа было не больше, чем от очередной рюмки. Кажется, его визави даже обиделся. Или это оттого, что Серый молча ушёл, не пожав на прощанье хоть что-нибудь? Что-то он точно забыл сделать. Но он и раньше не слишком много понимал в этих заморочках, а, будучи пьяным, и того меньше.
Вывалился на улицу из очередного кабака. Мир встретил укоризненным дрожанием и дорожками смазанного света от фонарей и реклам. Побрёл, путаясь в ногах, по ускользающей ленте тротуара. В какой-то момент почудилось, будто навстречу уверенной походкой скользит знакомая фигура с длинными волосами. Сквозь неё просвечивают дома и магазин хозтоваров. Лёгкое, не по погоде, платье поблёскивает, придавая ещё больше эфемерности видению. Сергей встряхнул головой и направился к дому, благо, оставалась всего пара шагов.
В прихожей он сбросил куртку на пол, раскидал ботинки, шатаясь, хватаясь за стены и мебель, поковылял в комнату. Споткнулся о чей-то длиннющий, как кишка, сапог на высоченном каблуке, отшатнулся, запутался в ворохе паутинно-лёгких шарфиков на распахнутой дверце шкафа. С трудом отбился от этого кошмара, размахивая руками и порыкивая. Сердце вновь дало сбой. Серый прижал ладонь к груди справа, пульса не было. Осмотрел комнату и понял, что она чужая. Похожая мебель стояла на тех же местах, но отличалась и цветом, и качеством обивки. На полу лежал симпатичный ковёр, которого у Серого отродясь не было, потому что к нему полагалось покупать ещё и пылесос. Обои были подобраны со вкусом, а не по принципу максимальной ненавязчивости. На окнах слабо колыхались шторы, смысл которых всегда был Сергею недоступен. Повсюду валялась женская одежда, чулки, туфли, мелкие безделушки. Создавалось впечатление, будто хозяйка комнаты собиралась в спешке, ужасно опаздывая куда-то по своим неведомым делам.
Сергей отступил, стремительно трезвея. Оглянулся. Прихожая была его. Вот его новый зонт и рядом с ним внезапно вернувшийся из ниоткуда старый. Вот его пальто, которое он так и не убрал в шкаф, сняв месяц назад. Вот висит его старый рюкзак, на дне всё ещё лежит пустая фляга и набор туристических спичек. Вот на стене его любимая картинка с переливчатым горным орлом на вершине такой же переливчатой скалы. Немодная и пошлая вещица, но, всё же, единственный подарок не от родственника. Бывший парень расщедрился на день рождения. Как его звали-то? Не важно. Серый открыл входную дверь, осмотрелся снаружи – площадка этажа с дебильными искусственными цветочками, лестничный пролёт с большой консервной банкой вместо пепельницы – всё знакомо, привычно. Номер квартиры его. Сергей вошёл внутрь и прикрыл дверь. Комната была чужая. Она начиналась прямо за его прихожей. Не найдя этому объяснения и не в силах придумать ни одного разумного действия в такой шокирующей ситуации, Серый вжался в угол прихожей, прикрылся родным пальто и надолго замер, вслушиваясь в звуки. Буксующий наалкоголенный мозг под взвизгивание проржавевших шарниров крутил ему странное кино о парне из сна, сменяя эротические картинки перекошенным от ужаса лицом и летящим в него полотенцем, а потом подбрасывая призрачное полупрозрачное видение, уверенно шагающее по ночной улице. Этой каруселью Серого так укачало, что он сам не заметил, как отключился.

***
Сашка вылетел из ванной и заметался по комнате. Квадратные метры просто не вмещали его панику, и он, судорожно натянув на себя первое попавшееся под руку, дал дёру из квартиры. Стрелой прошивая улицы и дворы, по прямой несся к Машке. Проскакав по лестнице на девятый этаж, вдавил кнопку звонка, который разлился электромодифицированным птичьим пересвистом.
Машка, открывшая дверь, напоминала горгулью... Встрепанная грива волос и желание заклевать до смерти визитера. Впрочем, желание тут же пропало, как только она окинула взглядом Сашку. Такое она видела впервые. Безразмерные джинсы и кеды на босу ногу? Да ладно… Машка протерла глаза. Явление топталось на пороге и судорожно глотало воздух.
- Саш… - Машкиному потрясению не было предела. - Оспади! - она втащила Сашку в квартиру. – Что случилось-то?
Сашка, схватив ее за руку совсем не женской хваткой, заголосил.
- Маш! Оно у меня в квартире! В зеркале! Страшный! Мертвяк! Утром! - Сашка захлебывался словами, в голосе явственно прорезались слезы. Он пошмыгал носом, привычно задрал голову, не давая эмоциям испортить макияж… Какой макияж? Он же сбежал из квартиры, даже не…
Сашка оглядел себя. Чужая безразмерная футболка с тупо улыбающимся Спанч Бобом и болтающиеся на честном слове джинсы с вытянутыми коленями добили его. Сашку заколотило, он рухнул на Машкин диванчик, вцепившись в край футболки. Оттянув ее, посозерцал глумливую улыбку перекошенного мультяшного идиота. Всё! Сашка содрал с себя чужое шмотье и оголенным нервом скорчился на диване, отодвигаясь, как можно дальше, от кучки чужого тряпья. Как будто сантиметры расстояния могут отменить подошедший вплотную пиздец.
- Ма-а-а-а-ш, - жалобно заскулил он, - оно существует.
Машка, метнувшись на кухню, плюхнула запас коньяка в бульонную кружку. Накрыв Сашку пледом, подталкивала дно чашки, когда тот забывал прикладываться к стабилизатору психики, повествуя о незабываемом утре. Накачав Сашку до состояния адекватной пьяни и уложив того отсыпаться, Машка, вооружившись оккультным барахлом, отправилась разведать обстановку.
Квартира встретила ленивым утренним бардаком. Словно насмехаясь над медиумом, была светлой, приветливой и идеалистически прошитой солнечными лучами. Машка побродила в поисках незнакомых предметов, заглянула в ванную, постояла на кухне, и ничего! Ни одной посторонней вещи, о которых в панике трендел Сашка, не было. Собрав необходимые пожитки, Машка для профилактики сожгла пару церковных свечей и отчитала на латыни тарабарщину. Несмотря на весь свой мистический антураж, Машка была на редкость практичной особой и какой-никакой жизненный опыт, подкрепленный просмотром полицейских сериалов, у нее имелся. Она перетряхнула квартиру на предмет запрещенных препаратов и успокоилась. Не наркота, значит, что-то они вчера не то выпили. Но откуда тогда на Сашке эта дрянь, которая отродясь не водилась в его обширном гардеробе? Может, он подцепил вчера кого-то, забыв под действием этиловых паров о своих принципах, и плоть таки взяла верх над зачатками Сашкиного разума? Тааак… Опять не сходилось - барахло есть, мужика нет? Не ушился же он в Сашкиных шмотках? Хотя кто их, геев, разберет… Худо-бедно склеив трещавшее по швам объяснение, Машка отправилась домой. Сашке нужно задвинуть теорию о призраке: потерю чести по пьяни переживать будет сложнее, чем изгонять нечисть из квартиры.

- Ты должен пойти один! - Машка подталкивала упиравшегося друга к подъезду. - Как ты не понимаешь! Он мне не показался, значит, контактировать хочет только с тобой!
- Маш! - Сашка жалобно заглядывал в глаза подруги. - Ты же медиум, может, договоришься с ним как-нибудь без меня?
- Нет! Иди, давай! - медиум напялила на Сашку медальон с камнем, который перевешивал любые приличные караты в несколько раз и болтался на уровне пупка, отбрасывая мистические фиолетовые блики в область паха.
Сашка на негнущихся ногах поплелся в квартиру.
Перешагнув порог, он затаил дыхание, вцепившись в медальон и вытянув шею, и опасливо заглянул в комнату. В комнате царил привычный мелкий бардак. По столу была рассыпана косметика, на спинке любимого кресла так и болтались чулки, а гардеробная не закрывалась из-за груды сумочек, что спелой гроздью зацепились за угол дверцы.
Сашка на цыпочках оббежал квартиру, сунулся в ванную, опасливо покосившись на злополучное зеркало. Уже более уверенно пошел на кухню, ибо после коньяка ощутимо давил сушняк. Выхлебав боржоми, обнаруженное в холодильнике, Сашка решил, что встреча с потусторонним отменяется и можно звать Машку. Он, прихватив еще одну бутылку чудодейственного напитка, потопал к двери. В углу прихожей, закуклившись в пальто, спал парень. В углу совершенно чужой прихожей. Сашка охнул и в изнеможении стек по стеночке. Призрак похрапывал и источал вполне ощутимый запашок перегара. Он был до безобразия реален и напрочь лишен какого бы то ни было призрачного антуража. Обычный парень, таких Сашка каждый день встречал пачками. Ни смертельной бледности тебе, ни одного таинственного шрама на лице, даже самого малюсенького.
Сбитый с толку, Сашка подполз ближе, рассматривая спящего, а значит, не опасного «призрака». Призрак был банален до обидного. Разве что, рот был красивым. Припухшей нижней губой и идеальным изломом верхней. Четкий рисунок с капелькой чувственности. Сашка вздохнул и мысленно пообещал себе отложить на пластику с будущих гонораров. Стоп! Если парень реален и прихожая не Сашкина, то тогда что? Сашка завис. Его не шибко развитая логика загнулась в попытке выстроить четкий ряд размышлений. Кое-как прокарабкавшись по извилинам незадействованного ума, на поверхность всплыла мысль о том, что, может быть, он, Сашка, в этой точке пространства не материален вовсе, в отличие от спящего парня. Он пощупал себя на предмет существования. Кожа была привычно теплой. Тогда осторожно потрогал незнакомца. Тот кололся вполне реальной щетиной и тоже радовал «живой» температурой тела. Сашка подергал его за рукав, потому что сил выяснять, кто из них призрак, у Сашки уже не было, и ему требовалась поддержка.

Серый летал над ночным городом, неритмично размахивая крыльями и присматривая, кому бы нагадить на голову. Как назло, ни одного начальственного лика не было видно, а жаль. Искренне жаль. Он бы расстарался, и живот уже нехило закручивало с перепоя. Сергей упорно летел вперёд, не оставляя надежды прожить ночь с пользой для самолюбия, и был вознаграждён за терпение – впереди замаячила макушка его первой и единственной девушки, навсегда отбившей казавшееся исполнимым желание быть «как все», натуралом. Увы, его полёт был бесцеремонно прерван. Кто-то настойчиво дёргал Серого за рукав, мешая точному прицеливанию. Наличие рукава у голубя, которым в данный момент был Сергей, пошатнуло мир и вытянуло из сна самым жестоким образом, прямиком в объятия радостно вспыхнувшей головной боли.
Серый жалобно заскулил, попытался спрятаться в своём хиленьком поношенном пальто, но ему не позволили. Чьи-то ловкие ручонки выцарапали из его непослушных пальцев псевдокашемир, и незнакомый, хорошо поставленный голос ввинтился в уши:
- Да проснись же ты! Нечисть! Бл*! Ну что за день? Чувствую себя Наденькой Шевелевой!
Серый ощутил, что какая-то некультурная сила раскачивает его тело, натянул повыше воротник и постарался разборчиво донести до неведомого голоса, что он мытый с утра и девушку звали не Наденькой, а вовсе даже… не помнит он, как её звали, но фамилия точно была другая. В ответ та самая едрическая сила с кряхтением оторвала его от пола и куда-то понесла, сдавив многострадальный живот. Сергей напрягся и приоткрыл один глаз. Перед глазом маячила подвижная ткань, а ниже - симпатичная задница. Серый открыл второй глаз. Подтянул руку и ткнул в задницу пальцем. Задница была не его. Более того, она была незнакомой, но форму имела самую привлекательную. Сергей властно рыкнул, его организм с похмелья всегда охотно отзывался на призыв к размножению, и схватил упругий зад обеими руками, крепко сжимая и разминая пальцами.
Реальность резко покачнулась и жестоко прервала встречу Сергея с восхитительной частью чужого тела, разлучив их довольно болезненным образом, а именно, приложив Серого копчиком о жёсткую холодную поверхность ванны. Сверху обрушился поток ледяной воды, заставив почти задохнуться от судороги в рёбрах. Окончательно дезориентированный Сергей тут же охотно сообщил миру всё, что о нём думает, без особой фантазии, но с горячим энтузиазмом. Голова постепенно прочищалась, степень опьянения спала до отметки «умеренно».
Немного придя в себя и почти проснувшись, подсобрав остатки сил, Серый метнул своё тело в другой конец ванны, подальше от воды. Ну как метнул… Двинулся как можно стремительнее в выбранном направлении. Распластался по дальней стенке и раздвинул ноги, пропуская основной поток брызг между ними. Обнял себя руками, окинул обстановку светлеющим взором. Посреди ванной комнаты стояло прекрасное создание из сна и зазеркалья. Создание это, судя по позе, настрой имело весьма скептический и было чем-то недовольно. Сергей постарался изобразить что-то вроде галантности (вот уж чего с ним никогда раньше не случалось), сделал широкий жест рукой, рассыпая холодные брызги, и попытался придумать достойный комплимент.
- Э… шикарные ноги, - неуверенно сообщил он хмурому видению и добавил, опомнившись и вспомнив о приличиях, - И кофточка тоже очень… такая…
- Розовая? – зашипело на него существо, вновь окатывая ледяными струями из душа. - Ты кто такой и что делаешь в моей квартире?
Серый выставил перед собой скрещенные руки, прикрыв часть лица. Правильного ответа он не знал, а угадывать в подобной ситуации было явно рискованно.
- Пи-и-и-ить, - жалобно запричитал Серый, чувствуя скорую погибель и пытаясь выиграть время на раздумья.
Он смутно помнил, что перед тем, как вырубиться, не смог определиться со своим местонахождением. Потому жадно слизнул капли воды с губ и постарался вспомнить подробности. Неужели он в результате уснул не в своей прихожей, а в той странной комнате с непонятными чужими вещами и жутковатой захламлённостью? Нет, вряд ли, автопилот его ещё никогда не подводил. Мозг категорически отказывался комментировать происходящее, выдавая лишь разрозненные неопределённые междометия, густо пересыпанные неприкаянными знаками препинания.
- Одежду снимай, - потребовал незнакомец, условно обозначенный Серым как представитель мужского пола, для удобства и большей приятности общения.
Сергею такой расклад почти понравился… бы, вот только тон у парня был хоть и многообещающим, но обещающим много нехорошего. Постаравшись снять футболку максимально эротично, Серый не уловил должной заинтересованности во взгляде «нежного» создания, потому на пряжке ремня слегка притормозил. Не так уж велики были его богатства, чтобы производить впечатление одним своим видом. Хотя, чего уж жаловаться, на жизнь-то половую вполне хватало. Незнакомец нетерпеливо сверкнул прелестными очами. Сергей невольно оробел, неуклюже содрал мокрые джинсы. Те упирались и поддавались неохотно. Следующая команда создания окончательно рассыпала в прах все надежды на продолжение в постели.
- На кухню!
Серый прикрыл рукой сжавшийся под пристальным оценивающим взглядом член, стащил с головы метко брошенное в него полотенце и поспешно замотался, постаравшись спрятать, хоть и едва намечающееся, но уже заметное пивное брюшко. Наглое видение чуть ли не пинками погнало его по чужой комнате в сторону кухни. Серый заметил краем глаза, что прихожая, всё же, его собственная, немного подумал и, уже оказавшись запиханным в дальний угол кухонного диванчика, под прикрытием стола вознегодовал:
- Я спал в своей прихожей! А ты… ты меня разбудил! Зачем ты попёрся в мою прихожую?! Тебе мало того, что ты подменил мою комнату своей?! И кухню! Это не моя кухня! Зачем ты притащил свою кухню в мою квартиру?!
Его взгляд упал на немытую чашку в тёмных разводах, ту самую, что недавно поманила его ароматом кофе, а потом исчезла. Стало понятно, что и создание может в любой момент улизнуть обратно в своё зазеркалье, и от этого ещё больше обидно за себя. А если оно не вернёт ему квартиру и комп с сохранкой на девятом уровне? Сергей три месяца проходил эти катакомбы! А книжка, которую ему дал почитать приятель? Теперь придётся выслушивать такую лекцию… И тут его, наконец, осенило:
- Ты хочешь захватить мир! А начал с моей комнаты! Зачем ты это делаешь?
Серый искренне не понимал, зачем кому-то может понадобиться такой мир, а тем более его скучная комната с дешёвой мебелью и нехитрыми сокровищами в виде десятка одинаковых маек, купленных на распродаже.
Создание молча побулькало чем-то в чашке и сунуло её под нос Сергею, а само летящей походкой выскользнуло из кухни. На смену ему пришёл страх, что парень не вернётся. Весомый такой, тяжёленький страх, сжимающий кишки и перекрывающий дыхание. Серый в кратчайшие сроки проклял себя за каждое слово, которое успел ляпнуть, каждое движение, которое успел сделать, за неуклюжесть и неумение обращаться с особами такого ранга. С каждой секундой неземное создание в его голове приобретало всё более прекрасный и одухотворённый вид, потеря становилась всё более невосполнимой. Сергею начало казаться, что незнакомец никогда не найдёт дороги назад, на собственную кухню, заблудившись во взбесившемся пространстве квартиры. Печаль росла в груди с каждой минутой, потому новое появление уже практически идеального создания было встречено демонстрацией полнейшего смирения. Свежеслепленный идеал смотрел подозрительно, но с некоторой долей сочувствия.
- Ты как вообще тут оказался? – незнакомец уселся за стол и выложил на него Серёгин телефон, неопределённо пожав плечами и, вроде бы, даже извиняясь. – Вот. Сдох.
Старого боевого друга, пережившего падение с одиннадцатого этажа, купание в проруби и колку орехов, было жалко. Покупать новый совсем не хотелось, но, так как этот постоянно куда-то исчезал, всё равно бы пришлось. Надо же, вот как заканчивается жизнь неунывающей техники.
- Да я… Домой пришёл, а тут… - Серый пожал плечами и покрутил горячую чашку с непонятной фигнёй, имеющей слабо знакомый запах. – Я на лестницу, дом мой. В комнату сунулся – не моя. Да ещё твоё утреннее дефиле нагишом в ванной…
Сергей немного стушевался под взглядом незнакомца и поспешил его задобрить:
- Фигура у тебя отпад! Я чуть не кончил, - для верности пришлось покивать, но, судя по кислой мине, комплименты тут не работали. – Ну и ночью же… Ну, ты сам знаешь… Ты так блядски стонал!
Серый весело ухмыльнулся, довольный собой. Странно, но реакция на искреннюю похвалу оказалась неадекватной. Парень резко переменился в лице и начал надвигаться грозовой тучей. Драку Сергей не планировал, бить по такому лицу было жалко и недальновидно. А вдруг всё же что-то да обломится, зачем красоту портить? Пришлось продумывать пути отступления. Единственным вариантом виделся нырок под стол. В нависшей напряжённой тишине громовыми раскатами зазвучал стук в дверь. Незнакомец рванул в прихожую. Серый помедлил, стук был непривычным, гулким, но, всё же, любопытство заставило подняться и выйти из кухни.
В свою комнату.
Свою.
Тихую и пустую.
Сергей оглянулся, кухня тоже была его, дошёл до прихожей – никого. Парень просто исчез вместе со своими вещами, милым бардаком и кухней. Всё, что от него осталось – полотенце, всё ещё обмотанное вокруг бёдер Сергея. Стало так грустно, что захотелось свернуться калачиком и поскулить, но позволять себе такую блажь было слишком уж странно, даже в изрядном подпитии. Серый обошёл всю квартиру в поисках чужих вещей. Нашёл один изодранный чулок на спинке кресла, нежно прижал его к груди. Задумался о происхождении дыр, поревновал и, снова загрустив, плюхнулся с ним в обнимку на кровать. Закрывая глаза, подумал, что он всё же намного больший идиот, чем сам себе кажется, и, что совершенно определённо, гораздо менее самодостаточный. А ещё, что пора уже как-то выравнивать баланс гормонов, чтоб не лизаться с чулками вместо живых людей.

***
- Да проснись же ты! Нечисть! Бл*! Ну что за день? Чувствую себя Наденькой Шевелевой!
Сашка выдернул недопальто из цепких лап недолукашина и попытался придать телу более-менее вертикальное положение. Призрак жестом пьяного Пинкертона потянул воротник вверх и выразил несогласие с именем Наденька. Подумав еще немного, категорично заявил, что мытый, и попытался опять уйти в небытие.
Мытый! А это идея! Сашка, наплевав на все постулаты настоящей леди, по-мужски прихватил некондишн и рывком приподнял с пола. Кое-как водрузив на плечи, по пути вздыхая о тяжелой участи лучшей половины человечества, пыхтя поволок в ванную к незапланированным водным процедурам. Призрак потерял всю эфемерность, как только стал лапать за задницу, нарушив равновесие и едва не уронив их обоих – всё же весил этот дух порядочно. Сашка тоже растерял весь трепет перед потусторонним, поэтому уронил тело в ванну, особо не церемонясь, и тут же врубил душ, мстительно выкрутив кран на метку "cool". Тело задергалось, пытаясь укрыться от холодной воды, и начало стремительно трезветь. Оно щедро и от души делилось с Сашкой запасами ненормативной лексики. Сашка, ехидно хмыкнув, подметил, что запас так себе.
Движение – жизнь! Парень хаотично двигался по ванне, желая избежать контакта с холодной водой, и на его лице проступали даже какие-то зачатки мыслительной деятельности. Хотя нет… Это Сашка поспешил с авансами. Зародившаяся деятельность была спинно-мозговой, судя по неудачному комплименту Сашкиным ногам и попытке обозвать тунику от Веры Вонг кофточкой. Сашка еще немного отомстил мокрому парню за тунику и решил переходить к более конструктивной части общения.
- Ты кто такой и что делаешь в моей квартире?
На слове "моей" Сашка засомневался... Комната и ванная были точно его, но вот прихожая... Прихожая явно была спорным участком.
- Пи-и-ить, - парень демонстрировал набор животных инстинктов, еще раз пошатнув веру Сашки в человечество.
- Одежду снимай.
Сашка был незлым, даже где-то чересчур мягкосердечным, к тому же, голый человек безопаснее по определению. Парень замялся, но послушно стянул прилипшую к телу футболку с братом - близнецом Спанч Боба. Задумчиво потеребил пряжку ремня, но под требовательным Сашкиным взором стушевался и потянул вниз непослушную мокрую джинсу. Сашка пожертвовал своим нелюбимым полотенцем и скомандовал:
- На кухню!

Сашка размешивал в чашке Колдрекс и слушал поток бреда, что доносился из-за стола. Нормально. Он сам всегда так делает в непонятных ситуациях, то есть паникует и несет чушь. Грохнув перед парнем горячее лекарство, отправился в ванную, чтобы закинуть подозрительно знакомое шмотье в машинку. Вернувшись, он увидел нетронутую кружку и притихшего гостя.
- Ты как вообще тут оказался? - Сашка пристроился напротив. – Вот, - выложил он старый телефон с покоцаным боком, который как-то уже находил в своей квартире. – Сдох, - виновато сообщил он парню.
Парень, покрутив чашку, подозрительно принюхался к жидкости. Пить не стал. С недоверием косясь на Сашку, сообщил, что шел домой, и тут же заявил права на свою прихожую. Опять попытался завернуть сомнительный комплимент. «Клеится он, что ли?» - недоумение Сашки прогрессировало. Но тут парень совершил роковую ошибку, назвав Сашку блядью.
Миролюбивый настрой испарился в одну секунду, как только Сашка припомнил утренний «сон» . Он уже начал приподниматься из-за стола, чтобы невербально донести глубину своего разочарования, когда в дверь истерически заколотили. Машка! Вздохнув и вынужденно отложив экзекуцию за покушение на честь и достоинство, он пошел открывать дрожащую под дружеским напором дверь.
- Ну! Что тут? - Машка вихрем проскочила в прихожую, сунулась в комнату и на кухню. Сашка поспешил следом, чтобы предотвратить...
Кухня была пустой, и только так и не тронутая чашка с лекарством скучала у края столешницы в компании забытого телефона.
- Саш! Ты его видел? - Машка требовательно напирала на него, стараясь задавить грудью и харизмой.
- Видел, - вынужден был сдаться тот.
- Ну! - от нетерпения Машка чуть ли не прыгала. - Чего он хочет?
Сашка задумчиво уставился в декольте подруги. Где-то на периферии забрезжила мысль о том, чего хотел парень, но приличной ее назвать было нельзя, поэтому Сашка смущенно отвел глаза и пожал плечами.
- Это не совсем призрак, Маш. Он… - Сашка так не вовремя вспомнил, как парень жадно облизывал губы, требуя утолить похмельный сушняк, и усмехнулся. - Живой.
- Ты с ним поговорил?
- Не успел, - Сашка с удивлением констатировал разочарование от этого факта.
Напоив Машку чаем и задобрив бельгийским шоколадом, Сашка уселся в любимое кресло и открыл дневник.
«В жизни всегда должно быть место чуду».
Вспомнил он цитату, которую где-то подхватил. Чудо прочно ассоциировалось с небритым и похмельным «призраком».

***
Долго жалеть об исчезновении прекрасного видения не пришлось. Уже через неделю Сергей начал мечтать о том, чтобы это чудо случалось чуточку реже или хотя бы не так спонтанно. Пространство квартиры словно взбесилось, то и дело, подкидывая новые сюрпризы. Выползая утром из постели, он всякий раз рисковал наступить на кучку смятых шмоток, и хорошо, если на сверкающем в лучах солнца платье не было острой рыбьей чешуи. Кроме того, рядом в постели мог дрыхнуть весьма соблазнительный голый тип, трогать которого не рекомендовалось под страхом визга и смачного фонаря под глазом. Теперь эта лежачая провокация не теряла бдительности даже во сне. Под ноги частенько попадались острые каблуки туфель, к джинсам цеплялись тонкие чулки. В стремлении принять душ вполне реально было обломиться, застукав на сидении своего унитаза задумчивую полусонную фигуру или получив кулаком в глаз из-за мокрой цветастой шторки.
На кухне всё чаще обнаруживался всё тот же, хрупкий только на вид, субъект в легкомысленном халатике. Настроение субъекта было то агрессивным, то подчёркнуто сочувственным. Лапать его было довольно рискованно, особенно при наличии у того в руках чего-нибудь горячего. Потягивая из тонкой фарфоровой чашечки свой безвкусный бледный чаёк, парень смотрел с непередаваемой жалостью на то, как Серый поглощает свои подгоревшие полуфабрикаты. Неизвестно кого он жалел, едока или несчастную, крашеную в цвет мяса сою, но Серый давился, терял аппетит и рисковал сильно похудеть, если это не прекратится.
Однако в таком странном сосуществовании были и свои неоспоримые плюсы. В хорошем настроении видение было весьма приятным малым, не слишком умным, но по-своему мудрым и обезоруживающе милым. Это если не упоминать о заднице и десятках сантиметров ног, которых хватило бы, чтобы опоясать Серого дважды, если бы ему хоть что-то светило на эротическом горизонте. Один раз вечером им удалось неплохо посидеть за бутылочкой шампанского, которое Сергей искренне и взаимно ненавидел, и чудесно провести целых полчаса в приятной компании. Серый даже ни разу не схлопотал за очень лестные, на его взгляд, комплименты, узнал, что создание зовут Александрой (два раза «гы», но очень тихо и про себя), и успел провести ладонью по гладкой коленке. Но на том все его достижения заканчивались.
Однажды, проснувшись в чужой комнате, Сергей понял, что это уже полный швах, потому что одеться решительно не во что. Из его собственного в квартире была только кухня, где ничего, кроме скорлупы трёх яиц, отложенных на завтрак, крошечного полотенца для рук и двух прихваток, не могло послужить для прикрытия наготы. Пометавшись в трусах и немного попаниковав, Сергей рискнул позвонить по городскому телефону на работу, новый сотовый он так и не купил, хотя деньги уже были для этой цели отложены. Из трубки донёсся приятный женский голос, который сообщил ему, что он дозвонился до кондитерской с незнакомым названием. Серый извинился, положил трубку и повторил попытку ещё трижды, с тем же результатом. Это заставило задуматься. Хотя, следует признать, что задуматься надо было гораздо раньше. Серый отчаянно оттягивал момент, когда придётся придумать всему происходящему хоть какое-то объяснение. Версию Сашки о том, что один из них призрак, Сергей отверг, как несостоятельную. Если бы это было так, одному из них не приходилось бы зарабатывать на жизнь. Хотя, учитывая дневной рацион питания Сашки, тот вполне мог не быть человеком. Человек должен хоть иногда хоть что-нибудь есть.
Своим пыхтением и скрежетом шестерёнок в мозгу Серый разбудил сладко сопящего в подушку Сашку, получил крупной плюшевой свинкой по голове и учесал в ванную умываться. В конце концов, это можно сделать и в трусах. В ванной для него давно уже лежала вторая зубная щётка, как и в его собственной обитала Сашкина, купленная по его особому заказу, «цвета утренней зари». Сергей, разумеется, купил нужное не с первой попытки, но, в конце концов, снискал некоторое одобрение, обличённое во фразу «ты не совсем безнадёжен». Нет, чтоб сразу сказать, что хочет оранжевую!
Покончив с водными процедурами и даже, по новой традиции, отскоблив морду от извечной неистребимой щетины, Серый пополз на кухню. Его всё ещё не оставляла надежда, что, пока он будет собираться, пространство вновь извернётся и вернёт ему хотя бы джинсы. На запах омлета пришаркал зомбиподобный и слегка взъерошенный, как воробей, Сашка. Молча уселся на стул и уставился на пластиковую столешницу ничего не выражающим взглядом. К его губе прилипла тонкая невесомая прядь волос. Сергей осторожно провёл пальцами, снимая её.
- Опять кухня твоя? – печально вопросило чудо.
- Я купил свежие овощи и сделал «правильный» омлет, будешь? – несмело предложил Серый и, дождавшись неуверенного кивка, разложил еду по тарелкам.
Даже тосты поджарил. Из полезного горчичного хлеба, ага.
- Ты чего поднялся-то? – осторожно спросил Сергей, ещё не зная, в каком настроении будет пребывать прекрасное создание, когда всё же проснётся.
- Ты встал, я замёрз, - признался Сашка, и Серого раздуло от самодовольства. – Надо одеяло купить потеплее.
Сергей заметно сдулся, а Сашка добавил ещё немного сурового ворчания по поводу слонов, которые носятся по утрам в его тихой квартирке.
- Саш, - совсем уж неуверенно начал Серый, - а у тебя из одежды чего-нить не найдётся приличного? А то сегодня, как назло, из моих шмоток ничего, а я на работу опаздываю.
От взгляда, которым его одарил Сашка, Серому стало сильно не по себе. Чёт он опять не так сделал, или с настроением не угадал, но отступать было поздно.

***
Сашка, уткнувшись в подушку, слушал невнятное бормотание Серого и мысленно подгонял того. Да вали ты на работу! Тело бунтовало, наплевав на Сашкины принципы и вообще благоразумие, растекалось томностью под одеялом. Хотелось любви… Причем в самом физиологичном смысле этого слова. Хотелось до обострения всех животных инстинктов. Сашка жадно вдыхал чужой запах, что смешался с его собственным в невообразимый коктейль и подстегивал воображение пошлейшими картинками. Серый, наплескавшись, гремел на кухне. Сашка тенью проскользнул в ванную и в боевом темпе снял невыносимый напряг. Он автоматически выполз на аппетитный запах и узрел причину своего беспокойного утра. Серый, наплевав на тонкую душевную организацию травести, расхаживал по кухне в одних трусах. Сашка хмуро уставился на ямочки на пояснице, на обтянутую тонкой тканью задницу, и настроение испортилось еще больше.
Серый подсунул ему омлет и поделился очередной горестью по поводу, что одеть нечего, а работать нужно. Сашка расплылся в злорадной ухмылке.
- Выбирай, - царственным жестом махнул он в сторону комнаты, прекрасно осознавая, что ничего «приличного» там найти невозможно. Серый, быстро уничтожив омлет, тут же поскакал изучать дебри гардероба. Сашка перебрался в кресло и, устроив чашку с зеленым чаем на коленке, с наслаждением прислушивался к матерным междометиям и горестным комментариям парня. Словно бальзам на душу.
- Бл*! - одиночный трагичный крик прозвучал как сигнал к действию. Сашка выпорхнул из кресла и рванул в комнату. Серый стоял там в позе, выражающей крайнюю степень отчаяния.
Сашкины джинсы обтекали ноги Серого, как вторая кожа, превращая того в концентрат гея. Белая, безобидная на вид футболка с глубоким вырезом обнажала ключицы и обтягивала торс, вторя джинсам.
- А что? - Сашка попытался унять истерический смех. - Тебе неплохо. Только худеть надо, - он укоризненно ткнул в намечающееся пивное брюшко. – Туфли, боюсь, на твои лыжи не налезут. А так kazaky форева!
Серый Сашкиного веселья не разделял. Он, жалобно заскулив, принялся сдирать с себя «дары данайца».
- Так и пойдешь в трусах? - Сашка с любопытством уставился на парня.
Тот попытался принять гордый, независимый вид и продефилировал мимо на кухню. Сашка наводил порядок в перерытом гардеробе, мысленно переодевая Серого в свои концертные шмотки, и ржал, наплевав на мужскую гордость, а заодно на честь и достоинство своего невольного соседа. Когда вещи были разложены по местам и попутно перемерена пара забытых вещиц, Сашка вдруг понял, что квартира пустая. Он метнулся на кухню, в ванную и застыл в своей прихожей.
- Ушел, - иррационально запечалилось что-то внутри. - Пропал.

Немая истерика накрыла ночью. Без предупреждающего разгона эмоций по шкале настроения. Она просто взорвалась водородной бомбой в Сашкиной груди. Он, стиснув зубы, пялился в чужой потолок и молча, по приобретенной много лет назад привычке, орал. Не выпущенный звук метался по телу, заставляя биться мелкой дрожью. Сашка, прижав подушку к животу, свернулся в тугой комок и вдавливал ее в себя. Это успокаивало. Каким-то странным образом сжатая в кулак ткань раскручивала эмоциональный штопор. Сашка тихо выскользнул из кровати и, наплевав на все принципы, обшарил джинсы Серого, что так вовремя попались под руку. Нащупав пачку сигарет, выудил одну и, забравшись на подоконник, жадно курил в ночь.
- Я не сошел с ума, - уговаривал себя Сашка. - Не сошел.
Но чужое окно, лишенное элегантной драпировки, и узкий пластик подоконника с годовой залежью пыли наталкивали на мысль, что Сашкина упорядоченная жизнь превратилась в полнейший бардак.
Он даже Машке об этом рассказать не мог! Подруга уже намекнула на знакомство с хорошим наркологом. Да и как это объяснить? Он сам не понимал, что происходит. Сигарета предательски быстро закончилась. Сашка вернулся в кровать. Помаявшись на «своей половине», он подполз к Сереге. Тепло человеческого тела успокаивало. Серый заворочался во сне, явно протестуя против холодных, как лягушачьи лапки, конечностей Сашки, что обвили его в попытке законектиться. Сонное, уютное тепло Сереги успокоило и разморило. Уткнувшись носом в ключицу, Сашка глубоко вдыхал уже привычный запах и засыпал. Он тоже имеет право на слабости.

Вечером, отработав свою часть шоу-программы, Сашка курил в гримерке. Выдыхая танцующий дым уже второй позволенной за сегодняшний день сигареты, что, вообще-то, являлось нарушением собственных правил, он смотрел на алый отпечаток на фильтре. Открыв дневник, вкропал туда вызревшую мысль: «Странное дело, стоит закрыть дверь, как туфли становятся орудием инквизиции, а спина разламывается от многочасовой работы на сцене. Я, будто елка, в мишуре и в гирляндах, но обесточенная».
У Сашки не было сил даже стянуть с себя длинное «в пол» платье с критично оголенной спиной. Он так и вернулся домой, на бесконечно высоких каблуках и сверкая фальшивыми стразами. Рухнув в любимое кухонное кресло, уставился на свой индивидуальный рассвет. Сейчас он встанет и стянет с себя это безобразие. Интересно, во сколько появится Серый? Сашка хмыкнул, понимая, что ждет его. Вот только посидит минуту. Одну минуту… Утренняя тишина кухни мягко обнимала ломкую фигуру что, откинув голову на спинку кресла, спала.